Беляев Александр Романович - Личная самодеятельность и государство

Личная самодѣятельность и государство.

(По поводу одной книги об Америкѣ).

Строителей Россіи, -- теоретиков и практикой,-- можно в общем раздѣлить на два лагеря: на тѣх, чьи взоры устремлены назад, и на тѣх, кто смотрит вперед. Но в лагерѣ одних и других немало,-- едва ли не большинство,-- людей, которые подходят к вопросу с предвзятой точкой зрѣнія. Одних тянет в прошлое личный или классовый интересу других привычка. А в проектах поклонников новизны много того, что можно назвать "очередной исторической иллюзіей".

Каждая эпоха имѣет свою такую иллюзію. С этими иллюзіями, как и со всякими предвзятыми идеями надо быть особенно осгорожным в періоды общественно-государственнаго переустройства, когда всякой теоріи легче стать практикой. Цѣну превращенія ложных теорій в практику Россія знает хорошо. Поэтому в наше время особенно полезно, отрѣшившись от личных симпатій, и антипатій, обратиться к реальной дѣйствительности и в ней искать отвѣта на наши вопросы. Нам надо заново перестраивать ваше государство. Не поможет ли нам, в этом отношеніи опыт других государств?

Среди них особенное наше вниманіе должна заслуживать в этом отношеніи Сѣверная Америка. Это государство создалось, что называется, на наших глазах. Его гигантскій рост и расцвѣт представляет нѣчто сказочное. От terra incognita до величайшей міровой державы, от первобытной страны, населенной только индѣйцами, до богатѣйшаго и культурнѣйшаго в мірѣ государства,-- все это продѣлано Сѣверо-американским союзом, сравнительно, в очень короткій срок. У такового государства можно чему поучиться, и что позаимствовать. И это тѣм болѣе, что Россія и Америка, несмотря на несходство исторических путей, имѣют и много общаго. Соединенные Штаты Сѣверной Америки возникли из колонизаціи Сѣверо-американской равнины; исторія Россіи, по опредѣленію проф. Ключевскаго, представляет собою так же исторію колонизаціи великой русской равнины русским племенем. Даже природа и земледѣльческій характер первоначальной американской культуры роднят Америку с Россіей.

Какой талисман помог Америкѣ достичь ея теперешняго расцвѣта и могущества?

Извѣстный психолог Гуго Мюнстерберг, профессор Гарвардскаго университета, в своей интересной книгѣ "Американцы" дает отвѣт на эти вопросы.

Первое, что узнаем мы из этой книги, это то, что мы очень мало знаем о подлинной духѣ Америки. Мы судим о ней по анекдотам об эксцентричности ея милліардов и американок, что вовсе не характерно для Америки?

"Страна долларов", гдѣ стоимость человѣка опредѣляется деньгами,-- в дѣйствительности эго совсѣм не так.

Вот как рисует душу Америки проф. Мюнстерберг. На всю американскую культуру наложили печать первые поселенцы из Англіи, а они были пуритане. Этим опредѣляется почти все. Пуританин смотрит на культуру с нравственной точки зрѣнія. Он цѣнит государство и культуру, поскольку они возвышают личность, способствуют ея нравственному развитію.

К этому основному идейному теченію пропитавшему собой всю американскую жизнь, присоединилось другое: утилитарное, которое шло от масс иммигрантов, засельщиков великой сѣвероамериканской преріи и смѣлых трапперов и золотоискателей.

Эти два теченія иногда спорят в Америкѣ, но скорѣе имѣют тенденцію к мирному сожительству. Бенджамин Франклин изобрѣл громоотвод, но он же писал по вопросам личной и общественной этики. "Честность -- лучшая политика",-- говорил он, служа благу человѣчества своей моральною проповѣдью, как и своим громоотводом.

Пуританизм, как и утилитаризм, преслѣдуя разныя цѣли, сходятся в одной: в большой оцѣнкѣ отдѣльной личности. Оба, по равному, стремятся к самоусовершенствованію личности.

Из обоих идейных теченій вытекает и дух самодѣятельности и самостоятельности.

Дух личнаго самоусовершенствованія и личной самостоятельности -- вот подлинная душа Америки, устои ея культурнаго и общественнаго бытія и фундамент государственнаго строительства.

На этой фундаментѣ стройка государственнаго зданія пошла совершенно своеобразный путем, не сходным с путями европейскаго государственнаго строительства.

Вся американская жизнь строилась "снизу", как и ея города: сначала піонеры строили частныя жилища и лишь потом солидныя общественныя зданія. В новой городѣ еще долго послѣ того, как появятся прекрасные частные дома, вокзал представляет из себя досчатый сарай. И только покоичив заботы об устройствѣ частнаго жилья, американец посвящает вниманіе зданіям общественнаго характера. Так выросла вся Америка не только в матеріальном, но и в духовной смыслѣ.

И теперь, когда государственная власть обладает громадными рессурсами, она не соблазняется тѣм, что сверху в иных случаях, можно было бы достичь больших внѣшних успѣхов, чѣм тѣ, что дает общественная самодѣятельность. Правительство учитывает, что эти видимые успѣхи, при замѣнѣ общественной самодѣятельности бюрократическими методами, были бы куплены слишком дорогою цѣною: ослабленія само дѣятельности и чувства общественной отвѣтственности населенія. И государство предоставляет самый широкій простор общественной самодѣятельности во всѣх областях жизни: народнаго просвѣщенія, церковной и т. д.

Отсюда и разница американской жизни по сравненію с европейской. Во многих странах Европы великолѣпные старинные дворцы рядом с лачугами, "культ героев" и государства, и инертная, косная, а кой-гдѣ и невѣжественная толпа, в Америкѣ -- "культ личности", ея цѣнность и равноцѣнность, а в конечном счетѣ -- благосостояніе масс и, главное, их высокая общественная самодѣятельность. Эти-же причины объясняют и то явленіе, что в Америкѣ почти не имѣют успѣха тѣ соціальныя ученія, которыя стремятся реорганизовать соціальный строй сверху, авторитетно, путем полнаго поглощенія личности Левіафаном-государством. Американец протестует против всякаго насильственнаго подавленія его самодѣятельности, откуда-бы и во имя каких интересов оно ни исходило.

Таковы основныя черты американской демократіи.

Нельзя, конечно, сказать, чтобы она совсѣм не имѣла тѣневых сторон. Вліяніе масс не может не оказывать нѣсколько понижающаго дѣйствія на умственное и эстетическое развитіе. Но в этом сказываются послѣдствія не столько политическаго равноправія, сколько вліяніе вкусов и потребностей массоваго покупателя и потребителя, который диктует свои вкусы производителю не в матеріальной только, но и в духовной областях.

Однако, сама демократія уже выдѣляет из себя силы, которыя могут парализовать эго отрицательное явленіе.

В нѣдрах великой демократіи растет своя аристократія, не похожая, однако, на аристократію европейскую. Это аристократія ума, таланта, знаній, республиканской родовитости. Примѣром такой новой аристократіи является фамилія Рузвельтов, которые послужили родинѣ в цѣлом рядѣ поколѣній.

И сами массы проникаются все большим сознаніем необходимости добровольнаго признанія умственнаго превосходства и благотворнаго вліянія этой аристократіи ума и таланта.

Возвращаемся к вопросу о нашей родинѣ.

Когда то М. М. Стасюлевич, в письмѣ к проф. Куторгѣ писал по поводу лекцій Эдуарда Лабулэ в Парижѣ:

"Лабулэ в каждую лекцію в разных формах повторяет нам одну и ту-же идею: напрасно правительства говорят народам: "Спите спокойно, мы за вас сдѣлаем все: города построим и в них университеты, заведем фабрики, устроим флот и проведем дороги". Что же от всего этого происходит? Правительство с каждым годом усиливает централизацію: жизнь государственная исчезает в провинціи и сосредоточивается в одной столицѣ, а от этого положеніе правительства становится все затруднительнѣе, а затѣм один шаг и до политической смерти... Я совершенно согласен с Лабулэ и думаю, что всякое государство, гдѣ администрація берет на себя даже пережевываніе пищи и ведет себя, как кормилица с новорожденным, государство, в котором Правительство называют кормильцем и благодѣтелем, необходимо останется в дѣтском состояніи". Лекціи Лабулэ сдѣлали Стасюлевича горячим сторонником сѣвероамериканской практики в вопросах администраціи и самоуправленія.

Семьдесят лѣт тому назад Стасюлевич почувствовал, откуда угрожает опасность Россіи и у кого нам лѣчиться.

Крайнее подавленіе личности государством привело Россію к той политической смерти, которой опасался еще Стасюлевич.

Нельзя в этом, однако, видѣть только однѣ ошибки, и близорукость русской бюрократіи. Централизм русской власти имѣл свое историческое оправданіе -- поскольку он был вызван необычайно быстрым ростом Россіи, как міровой державы со времен Петра. За этим государственный ростом не поспѣвал рост культурный и экономическій.

Как-бы то ни было, теперь нам нужно исправлять грѣхи людей и исторіи. Опыт прошлаго и примѣр Америки должен научить нас, по какому плану должно перестраивать Россію.

Россія, по истинѣ, представляла из себя колосса на глиняных ногах. На эти ноги, на нивы, на фундамент, на общественную самодѣятельность необходимо теперь обратить наибольшее вниманіе.

А. Бѣляев.

"Ялтинский голос", No 644, 22.12.19, с.1.