Беляев Александр Романович - Предисловие к роману Джека Лондона "Лунная долина"

А.Беляев

Предисловие к роману Джека Лондона "Лунная долина"

"И зачем это люди понадобились непременно города? Почему времена изменились, и раньше всем хватало земли и пищи, а теперь не хватает? Зачем людям ссориться, бороться, и все только для того, чтобы получить работу? Почему работы не хватает на всех?" -- Над этими вопросами глубоко задумывалась Сэксон, героиня романа "Лунная долина".

Плодом раздумья над этими же вопросами самого автора явился и весь роман в целом.

Мы уже, отмечали идейные шатания Джека Лондона. Раздумывая над судьбой рабочего класса, Лондон до конца своей жизни не мог найти удовлетворявшего его решения -- как устранить социальные противоречия? Иногда ему казалось, что капитализм можно побить его собственным оружием, взрывая изнутри, обостряя его внутренние противоречия ("День пламенеет"). Иногда спасение он видел в организации террористических актов ("Любимцы Мидаса") высоко одаренными, но "обиженными" социальным неравенством одиночками. Иногда -- в минуты усталости -- Джек Лондон просто хотел уйти от разрешения мучивших его вопросов, -- уйти от больших городов с их кровавой борьбой -- на "лоно природы", к простой и ясной жизни фермера.

Такие шатания происходили от того, что Джек Лондон сомневался в успехе американского рабочего движения, на это же у него были свои основания.

Что представляло собою это движение при жизни Джека Лондона? В романе "Лунная долина" автор рисует несколько типов рабочих, с которыми он, безусловно, лично встречался. Самым распространенным типом был социалист "меньшевистской" закваски -- Том, "медленно раскуривающий трубку", -- с его призывами к умеренности, терпению и справедливости, с его верою в парламентаризм, в мирное, эволюционное завоевание рабочими власти. "Рабочие организации становятся с каждым днем сильнее, -- говорит Том. -- Я помню время, когда в Калифорнии не было никаких союзов. А теперь смотрите -- нормировка заработной платы, охрана труда, и все прочее..," И Том решительно возражает против всеобщей забастовки...

Более революционно настроен Бэрт. По его мнению, справедливость -- "очередная дурацкая выдумка". -- "Какая для рабочего класса существует справедливость?" Не верит он и в парламентаризм. Он прекрасно понимает сущность буржуазного "народоправства".

"Нет ни одного кандидата, говорит он, - который мог бы попасть в народное собрание", пока не съездит в Сан-Франциско и не побывает в главном управлении Тихоокеанской железной дороги и не попросит у кого следует разрешения. Почему в губернаторы Калифорнии попадает только бывшие директора железных дорог?"

Бэрт решительно стоит за всеобщую забастовку. Но не даром жена называет его анархистом. Бэрты -- одиночки с динамитом в кармане. Они не организованы. Они не верят в победу рабочих. Ими руководит только слепая ненависть к своим поработителям. Их порыв не творческий. Они готовы лишь разрушать, ничего не созидая.. Бэрт не связан со всей массой рабочего класса. Он откровенно признается, что даже в рабочий союз вступил только потому, что "работа нужна была до зарезу, в лавочке в долг не давали". Без союза же он не мог получить работу. Бэрт в революции "кустарь-одиночка". Его революционная философия глубоко пессимистична. Не даром он себя называет последним могиканом. Он хочет погибнуть так, как гибли в безнадежной борьбе вытесняемые белыми завоевателями американские индейцы.

"Мы побиты", -- неоднократно повторяет он и мечтает только о том, чтобы "перед смертью вздернуть хоть одного гнусного вора" (эксплуататора). И "последний могикан" находит свою судьбу на баррикаде.

Встречи с такими типами, как Бэрт и Том, "медленно раскуривающий свою трубку", не могли не отразиться угнетающе на впечатлительной натуре Джека Лондона.

Будущее американского рабочего движения казалось ему безнадежным, настоящее положение трудящихся -- невыносимым. Немудрено, что иногда ему хотелось бежать (физически и идейно) от этих проклятых вопросов. И нигде это идейное бегство не проявилось с такой исчерпывающей полнотой и силой, как в романе "Лунная долина".

Весь роман построен на мастерски, сделанном контрасте между ужасами, нелепостями, кошмарами жизни в городах и идиллической прелестью сельского "благорастворения воздухов и изобилия плодов земных". Довольно было героям романа выйти из города, как судьба повернула к ним лицо, и счастье буквально преследует их. В этом романе Джек Лондон является, как модернизированный Жан-Жак Руссо (1712 -- 1778). Он выбрасывает лозунг "назад, к природе" и, подобно Руссо, противопоставляет "Природу" -- испорченному цивилизацией человечеству.

Такая прогулка в "Лунную долину", разумеется, могла оказать весьма благотворное влияние на самочувствие автора, переутомленного разрешением "проклятых вопросов". Нет сомнения, что и для пары героев романа это путешествие могло явиться выходом из положения. Но не приходится много говорить о том, что уход в "Лунную долину" -- совершенно негодный рецепт для врачевания; социального зла буржуазного строя и спасения рабочего .класса в целом. Не говоря уже о том, что "Лунных долин" не хватило бы для всех рабочих, -- капитализм настиг бы этих идиллических фермеров в самых укромных долинах их "обетованной земли". Джек Лондон сам знал это и достаточно ярко описал неизбежную и безнадежную для мелких фермеров борьбу с ними крупного капитала в своем фантастическом романе "Железная Пята".

С точки зрения классовой борьбы такой уход в "Лунную долину" не может быть квалифицирован иначе, как классовое дезертирство. И опять-таки, сам Лондон не мог не сознавать этого. По крайней мере, он хорошо сознавал это за семь лет до того, как написал "Лунную долину". Она была напечатана в 1913 году. А в 1906 году, когда, быть может, он еще не чувствовал такого "отлива жизненных сил", как в последние годы своего творчества, он сам дал убийственное возражение против теории ухода к природе словами Каркинеца в рассказе "Когда боги смеются". Вот что говорил тогда Карквнец - Лондон:

"Не думайте, что, убежав от сумасшедших городов, вы ускользнули от богов, -- вы, с вашими холмами, одетыми в виноградники, с вашими восходами и закатами, с вашим домашним столом и простым обиходом. Вы не доиграли игры. Вы сдались. Вы вошли в соглашение с неприятелем. Вы сознались в своем утомлении. Вы выкинули белый флаг усталости. Вы вывесили извещение об отливе ваших" жизненных сил. Вы убежали от жизни. Вы сплутовали -- и весьма некрасиво. Вы забастовали, не кончив игры. Вы отказались играть. Вы бросили карты под стол и улизнули сюда, чтобы укрыться среди своих холмов"...

Лондон Д. Полное собрание сочинений в 26 т., М.-Л, "Земля и фабрика", 1928-29, (беспл. прил. к журн. "Всемирный следопыт"), т. 18, с. 3-5.