Боткин Василий Петрович - Об акте и выставке в Московском дворцовом архитектурном училище в 1838 году

СОЧИНЕНІЯ В. П. БОТКИНА.

ТОМЪ III.

Изданіе журнала "Пантеонъ Литературы"

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.

Паровая типографія Муллеръ и Богельманъ. Невскій 148.

1893.

Объ актѣ и выставкѣ въ Московскомъ дворцовомъ архитектурномъ училищѣ въ 1838 году.

На архитектуру можно смотрѣть съ двухъ точекъ зрѣнія -- и какъ на изящное искусство, и какъ на изящное ремесло. Произведенія перваго суть храмы, театры, дворцы и вообще общественныя зданія, имѣющія свое значеніе внѣ житейской пользы. Домы частныхъ людей имѣютъ ограниченное значеніе, какъ убѣжище человѣка отъ гибельнаго для него вліянія стихій. Но духу человѣческому сродно стремиться къ облагораживанію, къ украшенію всего окружающаго его. Ему мало одной пользы: онъ хочетъ, чтобы она соединялась еще съ красотою, чтобы, удовлетворяя его внѣшнимъ нуждамъ, удовлетворяла вмѣстѣ и благороднѣйшей потребности его духа -- чувство изящнаго. Поэтому самыя простыя удобства жизни его, самыя мелочи, носятъ на себѣ отпечатокъ изящества, красоты. Такъ и дома: мало того, что они просторны, теплы, свѣтлы, удобны, -- надобно, чтобы ихъ наружный видъ производилъ на душу пріятное впечатлѣніе симметріей), соотвѣтственностію своихъ частей, красотою своей цѣлости. Искусство строить дома приведено въ науку, и ему можно выучиться. Вотъ архитектура, какъ изящное ремесло. Не такова архитектура, какъ изящное искусство. Ей нельзя только выучиться: для нея надо родиться, потому что, какъ всякое искусство, она требуетъ генія, а геній дается природою. Гражданская архитектура имѣетъ великое значеніе въ государствѣ: она есть мѣрило эстетическаго элемента въ народѣ, степени его образованности. Если частный человѣкъ рекомендуетъ себя своею внѣшностію, -- тѣмъ болѣе народъ. Посмотрите даже на бездѣлушки, выкапываемыя изъ пепла и лавы, пожравшихъ Геркуланъ и Помпею, даже на домашнюю утварь, посуду: не свидѣтельствуютъ ли они о глубокой эстетичности древнихъ, эстетичности, которая проникла даже въ ихъ домашній бытъ? Нѣтъ ничего ничтожнѣе и жалчѣе этихъ холодныхъ выродковъ природы, для которыхъ все значеніе, весь смыслъ жизни заключенъ въ пользѣ, а изящество есть предметъ посторонній, лишній и даже ненужный. Повторяемъ, мы высоко цѣнимъ гражданскую архитектуру, только хотимъ, чтобы всѣ вещи назывались своими именами: искусство искусствомъ, наука наукою, а ремесло ремесломъ.

Но если для архитектуры, какъ для искусства, надо получить отъ природы даръ творчества, -- то тѣмъ не менѣе для нея нужна наука -- эстетика, въ которую неободимо входитъ и теорія архитектуры, какъ искусства; потомъ математика, какъ наука величинъ, пространства и силъ тяжестей и, наконецъ, теорія ремесла плотническаго, какъ механической стороны творческаго искусства. Кромѣ изящной формы, какъ конкретнаго выраженія глубокой идеи, для произведенія архитектуры нужна еще прочность, какъ необходимое условіе этого искусства, внѣ котораго оно дѣлается галантерейнымъ ремесломъ. Несмотря на разрушительное дѣйствіе тысячелѣтій и варваровъ, еще и теперь среди развалинъ граціозно высятся прекрасныя колонны греческихъ храмовъ, а громадныя зданія готической архитектуры гордо подпираютъ своими острыми шпицами небесный сводъ, несмотря на вѣка, которыя, въ своемъ бурномъ полетѣ, смѣнили другъ друга и на чередовой своей смѣнѣ находили все измѣнившимся, кромѣ нихъ, этихъ несокрушимыхъ шпицовъ, нерѣдко скрывающихся въ облакахъ. Нельзя сдѣлаться архитекторомъ-художникомъ, не родившись имъ, но нельзя и быть архитекторомъ-художникомъ, не сдѣлавшись имъ чрезъ науку и опытъ, Кто не можетъ сочинить плана для простаго дома, тотъ не создастъ и храма. Всякое искусство имѣетъ свою механическую сторону.

Труденъ первый шагъ

И скученъ первый путь. Преодолѣлъ

Я раннія невзгоды. Ремесло

Поставилъ я подножіемъ искусству;

Я сдѣлался ремесленникъ: перстамъ

Придалъ послушную, сухую бѣглость

И вѣрность уху. Звуки умертвивъ,

Музыку я разъялъ, какъ трупъ. Повѣрилъ

Я алгеброй гармонію...

Такъ говоритъ Сальери Пушкина. Да, ничто не дается даромъ. Нуженъ трудъ и наука, чтобы перевести дарованіе изъ возможности въ дѣйствительность; сверхъ того, при изученіи всякаго искусства необходимо изученіе предметовъ, какимъ бы то ни было образомъ соприкосновенныхъ съ этимъ искусствомъ. Микель Анджело глубоко изучалъ анатомію человѣческаго тѣла. Такъ нужна для архитектора математика. У насъ, въ Россіи, недавно началась эпоха развитія искусствъ, но и самое начало ея уже ознаменовано громкими именами въ области искусства. Кромѣ природной даровитости и юной, свѣжей силы русскаго народа, причиною этого и неусыпныя старанія нашего правительства о водвореніи наукъ и искусствъ въ Россіи. Для этого оно заводитъ академіи, школы, снабжаетъ ихъ всѣми пособіями, пріобрѣтеніе которыхъ невозможно для частныхъ лицъ, ободряетъ своимъ высокимъ вниманіемъ таланты, награждаетъ заслуги ихъ на поприщѣ искусства. Естественно, что все это приноситъ плоды скорые и зрѣлые. Безъ пособій талантъ гаснетъ, а геній получаетъ ложное направленіе и искажается, вслѣдствіе неестественнаго развитія.

Актъ въ Дворцовомъ архитектурномъ училищѣ, бывшій 29-го іюля, возбудилъ въ насъ эти мысли. Мы слышали на немъ нѣсколько рѣчей воспитанниковъ этого заведенія, изъ которыхъ увидѣли, что въ немъ на искусство смотрятъ не какъ на ремесло. Въ рѣчахъ гг. Мартынова и Захарова видѣнъ живой интересъ къ искусству и пламенное стремленіе уяснить для себя его значеніе и законы. Этою теплотою и этимъ стремленіемъ особенно отличается рѣчь г. Захарова: въ ней вопросы отличаются своею дѣльностію, а рѣшенія, не будучи вполнѣ удовлетворительными, обнаруживаютъ неподдѣльное стремленіе къ рѣшенію ихъ, вышедшее изъ души, а не изъ правилъ риторики "объ изобрѣтеніи". Но рѣчь г. Меѳеодія Каткова, тоже ученика училища, отличается глубокостію мыслей, свѣтлымъ, современнымъ взглядомъ на искусство и поэтическою прелестію изложенія.

Выставка художественныхъ опытовъ учениковъ заведенія живо заинтересовала насъ и очень порадовала. Съ каждымъ годомъ видны новые успѣхи. По части живописи собственно, всѣми были замѣчены и отличены картины г. Никольскаго, молодого художника, подающаго о себѣ блестящія надежды. Его родъ -- ландшафтный и между его довольно многочисленными картинами насъ особенно восхитила представляющая прогулку: ночь, полупрозрачно озаренная луною, садъ и часть балкона, съ котораго сходитъ дама. Во всемъ этомъ видѣнъ талантъ и какая-то оригинальность. Ночь есть любимый предметъ нѣсколько фантастической кисти г. Никольскаго. Юношеская страсть къ эффектамъ заставила его слишкомъ ярко и непріятно для глазъ освѣтить разложеннымъ огнемъ одинъ изъ своихъ ночныхъ ландшафтовъ; но въ молодомъ художникѣ это извинительно. Дальнѣйшее изученіе искусства и разумный опытъ жизни всегда наведутъ истинный талантъ на настоящій путь. Картина г. Никольскаго "Молящійся Сусанинъ" показываетъ, что его настоящій родъ -- есть ландшафтный.

Изъ рисунковъ карандашомъ намъ особенно понравились фигуры статуями и орнаменты: ихъ рельефность такъ велика, что орнаменты издалека можно принять за лѣпныя.

По собственно архитектурной части заслуживаетъ особеннаго вниманія проектъ театра, въ которомъ бы могло вмѣщаться до 5,000 зрителей, сочиненный архитекторскимъ помощникомъ 1-го класса г. Бѣлоголовымъ и удостоенный призомъ въ 450 рублей. Огромное и изящное зданіе, поражающее своею цѣлостною массивностью! Примѣчательны и другіе изъ проектовъ.

При архитектурномъ училищѣ находится классъ рисованія для бѣдныхъ мѣщанскихъ дѣтей, съ цѣлью образовывать изъ нихъ рисовальщиковъ для мануфактуръ. Классъ этотъ основанъ по мысли и волѣ государя императора, въ 1833 году обозрѣвавшаго училище. Рисунки учениковъ этого класса, отличающіеся необыкновенною чистотою отдѣлки и совершенствомъ работы, доказываютъ, что благотворная мысль попечительнаго монарха пала не на каменистую землю, но принесла плодъ сторицею. Русскій народъ умѣетъ понимать волю своихъ великихъ властителей!..