Бальмонт Константин Дмитриевич - Смешинка

СМѢШИНКА.

Я помню празднично-безумную Севилью,

Призывный звонъ гитаръ, и хохотъ кастаньетъ,

Цикадный этотъ звукъ. Цвѣточно-свѣтлой пылью

Усѣянъ путь туда, во мглу разсвѣтныхъ лѣтъ.

Ликуетъ Feria. Весь городъ -- словно пьяный --

Не тяжестью вина, а легкостью любви.

Нарядно-праздные проходятъ караваны,

Взоръ шепчетъ взору: "Твой? Ну, ну же! Позови!"

Испанскіе глаза, сверкая, обжигаютъ,

Въ внихъ молнія, восторгъ, внезапность въ нихъ зарницъ,

Чужіе -- и съ тобой, и ранятъ и ласкаютъ,

Поманятъ,-- гдѣ они?.. О, взмахи быстрыхъ птицъ!

До свѣта яркихъ звѣздъ -- отъ самыхъ позаранокъ,

Влюбленности на мигъ, разсыпный блескъ волны...

Но я люблю тебя въ расцвѣтномъ днѣ испанокъ,

Тебя, моя любовь изъ Сѣверной страны.

Мимозы, fleurs d'orange, мы взяты въ плѣнъ цвѣтами,

Claveles, цвѣтъ гвоздикъ, цвѣты, цвѣты, цвѣты.

И эта женщина съ безумными глазами,

И эта женщина красивая есть ты.

Мы въ комнатѣ у насъ, пугливая орлица,

Испуганная чѣмъ? самой собой и мной.

Уста пьянятъ уста, и блѣдны наши лица,

Мы схвачены съ тобой глубинною волной.

Въ насъ плещетъ Океанъ, мы преданы безсилью,

Въ лазури сонмы звѣздъ, вѣка и звѣзды въ насъ.

Я помню Южный сонъ, и яркую Севилью,

Въ тебѣ, въ тотъ мигъ, въ тотъ часъ, смѣшинка родилась."

Смѣшинка отъ волны, ликующей сверхъ мѣры.

И вотъ смѣнились вновь красивыхъ девять лунъ.

И новою звѣздой умножились ихъ сферы,

Но здѣсь она, и въ ней -- лучистость звонкихъ струнъ.

Она поетъ всегда, она звенитъ, какъ льдинка,

Она нѣжнѣй цвѣтовъ, она цвѣтетъ и въ насъ.

Ликуетъ праздникъ въ ней -- ее зовутъ Смѣшинка,

И звѣзды и вѣка глядятъ изъ дѣтскихъ глазъ.

К. Бальмонтъ.

"Современный Міръ", No 3, 1908