Богданов Александр Александрович - Докладная записка...

Неизвестный Богданов. В 3-х книгах. Кн. 1.: А. А. Богданов (Малиновский). Статьи, доклады, письма и воспоминания. 1901--1928 гг.

М.: ИЦ "АИРО--XX", 1995

Докладная записка А. А. Богданова на имя Н. А. Семашко, Н. И. Бухарина, И. В. Сталина о работе Института переливания крови

19 января 1928 г.

Н. А. Семашко (37),
Н. И. Бухарину (38),
И. В. Сталину (39)

(Не подано официально, ввиду

изменившихся условий) (40)

Этот доклад предназначается для тех членов правительства, которые были инициаторами в деле учреждения Института Переливания Крови (41).

В конце 1925 г. тов. Сталин предложил мне взять на себя организацию Института, причем обещал, что будут предоставлены все возможности для планомерной научной работы. В марте 1926 г. я, под руководством Н. А. Семашко, приступил к делу.

Медицинский мир в целом неприязненно принял новое учреждение. Консерватизм медицинского цеха -- вещь общеизвестная. А тут не только новое, непривычное дело, но и новый человек, пришелец, раньше почти не связанный с этим миром. Особенно возмущало их то, что я начал работу с прежними сотрудниками, мало известными врачами, не предоставляя ученым верхам дать тех, кого они найдут нужным. Отсюда возникало много трудностей и препятствий; но, в конце концов, благодаря неизменно благожелательному и заботливому отношению наркома, они преодолевались. Центральная Штатная Комиссия сильно сокращала намечавшийся штат; между прочим, не дали постоянного консультанта-венеролога; а для лаборатории, которая является центром Института, было дано всего три сотрудника, в том числе только один лаборант, между тем как на канцелярию -- 4 единицы; лишь вмешательство В. В. Куйбышева (42) позволило нам получить второго лаборанта.

Институт начал работать; но уже в первые месяцы этой работы возникла внутренняя дезорганизация. Первый зам. директора по хоз. и админ. части, тов. Зейлидзон (43), коммунист из Баку, недовольный нашим отказом пригласить в Институт знакомого ему бакинского хирурга, начал борьбу за то, чтобы разбить нашу организационную группу и лишить меня старых сотрудников (44),-- как-будто группа технически сработавшихся врачей, в которой все, кроме меня, совершенно аполитические граждане, представляла какую-то опасность. По-видимому, эта линия была ему подсказана извне, потому что со стороны некоторых врачебных и частью наркомздравовских кругов велась аналогичная атака. Склока была тяжелая, но быстро ликвидировалась, благодаря счастливому обстоятельству: тов. Зейлидзон был одновременно и зам. директором в Лаборатории исследования мозга Ленина; работники этой лаборатории, сплошь коммунисты, тоже заявили о невозможности работать с ним, и он был откомандирован.

Работа развивалась, и лечебная, и исследовательская. Был ряд случаев несомненного спасения жизни и возвращения здоровья больным, абсолютно безнадежным для старой медицины; подтверждались все больше наши научные предвидения возможности успешно бороться с нервной, и не только нервной изношенностью путем замещения или обмена крови. Но тут над Институтом разразилось несчастье: возник вопрос о заражении больной сифилисом через кровь донора.

У больной, страдавшей тяжелыми кровотечениями, переливание крови, сделанное 25 ноября 1926 г., против обыкновения дало непродолжительные и неглубокие результаты. После второго переливания больная была выписана с новым улучшением; но вдруг у нее обнаружились явления вторичного сифилиса. У первого донора реакция Вассермана была отрицательная, но сделанная за 20 дней до переливания и не повторенная перед самым переливанием, что лаборатория обязана была сделать. Клинически этот донор -- женщина, довольно интеллигентная безработная санитарка -- была обследована перед самой операцией опытным врачом, но не специалистом венерологом, которого у нас не было. А впоследствии, через 4 месяца, у нее была найдена умеренно положительная реакция Вассермана (два креста), и еще позже -- клинические признаки сифилиса, и резко положительная реакция. У больной, Вассермана во-время, перед операцией, сделано не было.

Дело и сейчас представляет ряд загадок... Общие явления выступили на 12 недель после подозрительного переливания, тогда как в единственном вполне точно описанном в литературе случае заражения через кровь это было всего через 4 недели. Затем, после первого же курса лечения у больной исчезла сразу не только сыпь, но и три года продолжавшиеся упорные кровотечения, которые угрожали ее погубить. Наши врачи и теперь думают, что здесь было несчастное совпадение,-- у больной болезнь была разбужена переливанием, а у донора либо вновь приобретена, либо тоже активирована потерей крови: 19 опытов бостонского врача Наваро над людьми показывают, что кровь третичных сифилитиков с отрицательным Вассерманом не заражает. Однако, сделанные у нас ошибки не позволяют устранить возможность, что было заражение.

Н. А. Семашко принял меры. Была обследована работа Института -- Научный зам. директора, контролирующий и согласующий работу лаборантов и хирургов, был смещен, а приглашен выдающийся ученый -- проф. А. А. Богомолец (45) Институту дан штатный венеролог (46), расширена работа по исследованию крови, создана лаборатория для опытов над животными (47), приглашен еще клиницист-гематолог (48) с двумя ассистентами. А сам Институт выработал и с тех пор применяет правила исследования доноров, гораздо более строгие, чем где-либо на Западе. Работа стала развиваться на расширенной базе, последовал ряд новых успехов.

Можно считать, что нами принципиально решен вопрос об успешной борьбе с нервной, а по крайней мере отчасти -- и с общей изношенностью, путем замещения крови. Надо заметить, что самый метод -- замещения для этих целей здоровой, по-видимому, крови, или ее обмена, всецело создан нами. Мы имеем около 30 обследованных случаев, и между ними почти нет безрезультатных, а различны только степени успеха,-- от такого освежения нервной системы, которое пациенты сравнивают с результатами длительного отдыха в санатории, до эффектов, которые, может быть, можно назвать и "омоложением". В числе этих пациентов был ряд таких ответственных работников, как тов. Стопами (49), Кучменко (50), Цивцивадзе (51), тов. Плетнев (52), председатель Пролеткульта, несколько профессоров -- Базаров (53), Озеров, инженер Нагорский и другие. Было несколько неожиданно успешных опытов лечения душевнобольных (циркулярный психоз) тем же методом. Есть такие факты, как заживление 8 лет не заживавших ран, излечение язвы желудка, спасение безнадежной септической больной. Ведется важное исследование о лечении профессиональных отравлений. Проф. Богомолец с его сотрудниками сделали открытие в области внутренней секреции, важное не только теоретически, но, по словам хирургов, ценное и для их практики: собак с вырезанными околощитовидными железами удается одним-двумя переливаниями спасти от полагающейся смерти в судорогах; и эти собаки живут, видимо здоровые, с очень своеобразно измененным составом крови. Намечено важное для военного дела исследование относительно ядовитых газов и других отравляющих веществ. Готовится сборник работ Института, где будет много нового для врачей. Перспективы расширяются, и мы все убеждены, что наш Институт имел бы большие шансы быстро приобрести мировое значение.

Улучшается и отношение медицинского мира: растут связи с больницами, клиниками, выдающимися работниками; даже клиники всецело враждебного раньше 1 Гос. Университета теперь все чаще к нам обращаются за переливаниями, за донорами.

Но за последние месяцы внутренние условия жизни Института вновь резко изменились.

Новый хоз.-админ. зам. директора Е. Д. Районов (54), коммунист с большим стажем, обнаружил крайне своеобразное понимание идеи партийного завоевания командных высот в научной работе. Врач по образованию, но, по-видимому, не имевший возможности поддерживать свои знания за долгие годы административной деятельности, он начал властно, но крайне некомпетентно вмешиваться в научно-медицинские дела. В одном случае это едва не имело роковых последствий для больной: врач, заведующий отделением, где она лежала, подчинился настойчивому требованию Е. Д. Рамонова не делать ей переливания, так как это, ввиду казавшейся вероятной ее смерти, по мнению Е. Д. Рамонова, скомпрометировало бы Институт. Только вскоре последовавший отъезд Е. Д. Рамонова в отпуск спас дело: ей сделали ряд переливаний, и она была спасена. Тогда же -- в июле 1926 г.-- Е. Д. Районов раскрыл свою программу полного захвата власти, выработавши проект инструкции для работников Института. В нем, после краткого, формального упоминания о директоре и научном заместителе (два параграфа), следует 27 параграфов об адм. хоз. зам. директора. § 1 гласит: "Зам. директора управляет Институтом в санитарном, лечебном и адмн.-хоз. отношениях и несет ответственность за вверенное ему учреждение". § 4: "Зам. директору подчинен весь без исключения персонал Института". И все прочее в том же роде: ведет все сношения, утверждает правила распорядка, составляет годичный отчет, контролирует рецепты врачей, назначает научные конференции... Когда я показал это наркому, он сказал, что проект упраздняет директора, но, конечно,-- не пройдет.

Проект не прошел, но, вернувшись из отпуска, Е. Д. Районов стал его просто осуществлять. В начале октября он, не сообщив ни мне, ни научному заместителю, издал два приказа: один заключал недопустимую бесцеременность по отношению к ответственному сотруднику (отнятие отведенной ему Правлением квартиры), другой превышал полномочия не только зам. директора, но и Правления. Я спросил по телефону совета у наркома, с его согласия приостановил приказы; они были исправлены, и Е. Д. Районов обещал впредь не издавать таких приказов без ведома Правления. А через несколько дней он его нарушил: назначил трех новых сотрудников, из них двух с грубым противоречием режиму экономии: счетовода -- при наличности бухгалтера, вполне достаточного для маленького хозяйства Института, и "препаратора", который является вовсе не препаратором, а строительным техником и выполняет роль десятника по ремонту, совершенно излишнего при наличности ответственного инженера и скромных размерах работ (приспособление нескольких комнат). Эти работники наняты за счет наших ничтожных специальных средств, и мы до сих пор лишены поэтому возможности получить необходимого Институту дополнительного лаборанта. Убеждаемый проф. Богомольцем, Е. Д. Рамонов вновь обещал так не поступать, и вновь еще грубее нарушил обязательство в деле о конкурсе.

Институт просил о назначении конкурса на вакантные должности и на временных сотрудников. Нарком решил подвергнуть конкурсу всех научных работников, кроме членов дирекции. Получив такую резолюцию Наркома, Е. Д. Рамонов неизвестно почему скрывал ее больше месяца, и Совет Института, при его же участии, продолжал впустую обсуждать решенный властью вопрос. Он же тем временем составил, по своим соображениям, для конкурса условия научной квалификации работников, представил их от имени Института в Наркомздрав, и, получив утверждение, неожиданно для Института напечатал объявление в газетах.

Нет возможности привести здесь все факты такой полной нелояльности. В то же время отношение к техническим служащим импульсивно-непоследовательное, дергающее, с постоянными угрозами снять с работы. А по отношению к научным сотрудникам-- та же бестолковщина, формализм, попытки выжить старых работников. Понятно, что хозяйственные дела идут сверхчерепашьим темпом, правление фактически не существует, для научной медицинской работы нет спокойствия. А оно для нее -- необходимое условие, у нас более чем где-либо, потому что мы в мало исследованной области ходим вокруг жизни и смерти. Ошибки в определении совместимости крови ведут к ее повреждению -- гемолизу, иногда даже к гибели больного на операционном столе. В европейских клиниках они, по статистике, еще встречаются один раз на 150--160; у нас их не было ни разу на 300 переливаний и быть вовсе не должно; но какая гарантия строжайшей точности, когда люди работают с тревогой за завтрашний день, под гнетом постоянного ожидания неожиданностей?

Миссия коммунизировать Институт... Но как ее может осуществлять человек, не способный ничем, кроме угроз, поддерживать свой авторитет, то и дело подрывающий всякое уважение к себе крупными и мелкими проявлениями настоящей некультурности? Какое уважение к врачу, который уходит со своего дежурства, не позаботившись раньше заменить себя, к администратору, который на глазах подчиненных совершает мелкие и мельчайшие неопрятности с деньгами Института,-- злоупотребление трамвайными счетами, неприличные манипуляции с переправлением дат в счетах шофферов, переписка за счет Института Переливания Крови докладов о французской революции. Все это -- документальные факты.

Я с ноября настойчиво просил Орготдел Наркомздрава обследовать дело и прекратить невозможное положение. В декабре назначили обследование, мучительно затянутое на целый месяц. Мне не были сообщены ни его выводы, ни даже контробвинения другой стороны. Только недавно от Наркома я узнал о нелепом "политическом" обвинении в резкой враждебности к партийцам вообще. Это обо мне, у которого почти нет друзей, кроме старых коммунистов, и который только благодаря помощи нескольких студентов-коммунистов мог поставить свои первые, важнейшие опыты.

Так или иначе, но после повторных моих настояний вопрос был поставлен на окончательное решение в ячейке Наркомздрава. Не представляю себе, как он там обсуждался, чем определялась оценка изложенных мною здесь фактов но ячейка решила, что Институт не может быть освобожден от доктора Рамонова. Объективно, это означает для Института дальнейшее разрушение дела, а для меня--унизительное положение, недостойное работника науки и культуры. Это решение о моей отставке.

Но так как меня приглашала и все возможности работы мне обещала не ячейка Наркомздрава, а Вы, товарищи, то к Вам я и направляю этот краткий отчет и просьбу об освобождении меня от обязанностей, выполнение которых стало невозможным. 19--1--1928

А. Богданов

РЦХИДНИ. Ф. 259. Оп. 1. Д. 41. Автограф.

Примечания:

37. Семашко Н. А. (1874--1949) -- по профессии врач. В революционном движении с 1893 г., участник революции 1905--1907 гг., большевик. Принимал участие в вооруженном восстании в Москве в 1917 г. С 1918 г.-- нарком здравоохранения.

38. Бухарин Н. И. (1888--1938) -- в большевистской партии с 1906 г., участник революций 1905--1907 гг. и Октябрьской -- 1917 г. В 1917--1918 гг.-- лидер "левых коммунистов", с декабря 1917 г.-- редактор "Правды". В 1920--21 гг. во время дискуссии о профсоюзах возглавил "буферную группу". В 1917--1934 гг. член ЦК партии, в 1924--1929 гг.-- член Политбюро ЦК. В 1929 г. выведен из состава Политбюро ЦК ВКП(б). В 1937 г. исключен из ВКП(б), репрессирован, расстрелян.

39. Сталин И. В. (Джугашвили) (1879--1953).

40. Пометка на письме -- автограф А. А. Богданова, директора научного Института гематологии и переливания крови.

41. Научный Институт гематологии и переливания крови создан в 1926 году по инициативе А. А. Богданова. После гибели А. А. Богданова в апреле 1928 г. Совет Народных Комиссаров РСФСР постановил присвоить Институту наименование: "Государственный институт по переливанию крови имени А. А. Богданова".

42. Куйбышев В. В. (1888--1935) в революционном движении с 1903 г., член РСДРП с 1904 г., участник революции 1905--1907 гг. В Гражданскую войну -- один из руководителей Красной Армии, с 1922 г.-- секретарь ЦК РКП(б), с 1923 г.--председатель ЦКК партии, нарком РКИ, зам. председателя СНК, СТО. С 1920 г.--председатель ВСНХ.

43. Зейлидсон (Зейлидзон) Д. Л. (1878--?), по профессии зубной врач. В революционном движении с 1898 г., член РСДРП с 1903 г., большевик, участник революции 1905--1907 гг. С 1907 г.-- член Бакинского комитета РСДРП и финансовой комиссии комитета. В 1920--1924 гг.-- в Наркомздраве Азербайджана, с 1926 г.-- зам. директора Института гематологии и переливания крови Наркомздрава, затем директор зубоврачебной поликлиники. С 1930 г. в ЦКК РКИ.

44. В организационную группу по созданию научного Института гематологии и переливания крови входили ближайшие помощники А. А. Богданова -- С. Л. Малолетков (1863--1944) в качестве заместителя директора по научной и учебной части и Д. А. Гудим-Левкович (1886--1944), назначенный временным заведующим хирургическим отделением Института.

45. Богомолец А. А. (1881--1946) -- советский патофизиолог, геронтолог, академик АН СССР (1932).

46. Для консультативной работы в Институт был приглашен венеролог профессор Н. С. Эфрон.

47. Руководство экспериментально-биологической базой для биохимических исследований и опытов над животными было возложено на профессора А. А. Богомольца.

48. Имеется в виду профессор М. П. Кончаловский (1875--1942), заместитель директора по науке и научный руководитель гематологического отделения.

49. Стопани А. М. (1871--1932), в революционном движении с 1893 г. большевик. После Февральской революции 1917 г. в Баку -- председатель продовольственного комитета. С 1918 г.-- член Центрального бюро партия революционных (левых) социал-демократов интернационалистов, (позднее Российская социалистическая рабочая партия интернационалистов), в составе которой в декабре 1919 г. восстановлен в РКП (б). С 1918 г. в Наркомате труда, в 1924--1929 гг.-- прокурор РСФСР по трудовым делам.

50. Кучменко Н. И. (1878--1939) --член социал-демократической организации в Самаре. За революционную деятельность преследовался царским правительством, в 1912 г. был сослан в Нарымский край. С 1920 по 1926 гг.-- член ЦКК РКП (б).

51. Цивцивадзе И. В. (1881 --1941) -- в революционном движении с 1903 г., на партийной работе в Батуми, Тифлисе, Москве. С 1917 по 1920 гг. в составе Московского комитета РКП (б). После Октябрьской революции 1917 г.--председатель следственной комиссии и зам. председателя Московского военного трибунала. С 1920 г.-- на руководящей хозяйственной работе в Москве, директор завода "Остехбюро".

52. Плетнев В. Ф. (1886--1942) -- литератор. С 1904 г.-- меньшевик, в годы первой мировой войны -- интернационалист. В 1915--1917 гг.-- в сибирской ссылке. В 1918--1919 гг. член РСДРП (интернационалистов), член РКП (б) с 1920 г., на хозяйственной работе в Москве, в 1921--1932 гг.-- председатель ЦК Пролеткульта.

53. См. часть I, примечание 2.

54. Рамонов Е. Д. (1883--1949), по профессии врач, член РСДРП с 1906 г., большевик. В 1917--1918 гг организатор отрядов Красной Армии в Баку и Тифлисе. В 1920--1926 гг. возглавлял представительство Горской, а затем Северо-Кавказской республики при ВЦИК'е, в 1927 г. в научной командировке в Берлине, в 1928 г. зам. директора по хоз.-- админ. вопросам Института переливания крови; позднее -- директор Государственного института народного здравоохранения. Окончил Институт красной профессуры. Репрессирован, реабилитирован решением КПК в 1976 году.