Брюсов Валерий Яковлевич - Клочья нервов и Потерянный Эдем

В.Я. Брюсов
Клочья нервов и Потерянный Эдем*

* Н. Животов. Клочья нервов. Собрание стихотворений. Книгоиздательство "Вымпел". Киев. 1910 г.-- Александр Булдеев. Потерянный Эдем. Стихи. Москва, 1910 г.

Если книги г. Животова и г. Булдеева можно сравнивать, то только по закону контраста. Стихи г. Булдеева всегда стройны, ясны, даже там, где автору хочется выразить смятенность чувства, бред; он осторожно выбирает слова и не позволяет себе ни одного резкого выражения. Г. Животов в своих стихах всегда как-то неустроен, хаотичен; на каждой странице он огорошивает читателя какой-нибудь выходкой, каким-нибудь неожиданным словцом, иногда прямо грубым. Г. Булдеев идет по достаточно проторенной дороге "модернизма"; читая его стихи, постоянно слышишь отголоски чего-то уже знакомого. Г. Животов идет безо всяких дорог, ломит какие-то заросли, силитея найти новые пути и поминутно завязает в болоте.

В книге г. Животова не мало "учености". Он изображает с научной обстоятельностью действие различных ядов и предупредительно называет их все по-латыни. В одной поэме, "О строптивом Новегороде", он имитирует стиль и язык XII века и тут же перечисляет, к сведению читателей, источники, которыми пользовался. Он также подражает поэтам XVIII века, задается целью изобразить картины жизни XVI века и т.д. Но,-- странное дело,-- вся эта ученость не побеждает в г. Животове какой-то первобытной дикости. Выбирая темы, которые под силу только утонченнейшему художнику, он порой мажет по полотну самыми "суздальскими" красками. Отважно вводя всякие новшества в стихосложение (допуская, напр., не только 7-стопные, но даже 12-стопные ямбы), он часто в форме стиха до крайности небрежен, неряшлив. Его эпитеты, его сравнения порой -- нримеры пошлости, и он способен, напр., написать:

Их поцелуи свыше меры

Рождают мыслей пустоту.

При всем том есть у г. Животова что-то свое, не заимствованное у других. Лучше всего ему удаются не подделки под старипу, но те стихи, где он непосредственно касается современности. В них есть у него острота наблюдений, сила чувства и смелость говорить о том, о чем до него молчали. Поэт ли г. Животов, мы судить не беремся, но уверены, что он может стать писателем интересным.

Труднее сказать то же о г. Булдееве, хотя сейчас он несравненно более писатель, чем г. Животов. У г. Булдеева гораздо больше художественного вкуса, и он никогда не допустит себя до тех грубых промахов, которых сколько угодно у г. Животова. Но зато напрасно было бы искать в "Потерянном Эдеме" тех неожиданных, ярких блесток, которые радуют среди "Клочьев нервов". Ученик Фета и Бальмонта,-- особенно Бальмонта,-- г. Булдеев пишет очень гладко, иногда красиво, но почти всегда бесцветно. Во всей его книге не более трех-четырех стихотворений, по которым можно догадываться, что у автора есть своя жизнь, свои глаза. Целые страницы затопляет он формулами, переходящими теперь от одного поэта к другому, из книги в книгу: "смеялась синева", "смеются зарницы", "ароматнее дня", "хрустальный сон", "бледный ужас снов", "сверканье чар", "вольный, как ветер", "ночь колдует", и всеми "модными" словечками, как "миги", "отверженцы", "никнуть", или как "бальмонтовские" существительные на--ость, "бескрайность", "воздушность", "кошмарность"... Читая стихи г. Булдеева, иногда теряешь представление, на каком языке читаешь, по-русски, по-французски, по-немецки,-- настолько эти стихи типичны для современной стадии модернизма, укрощенного, успокоенного. Но и у г. Булдеева есть несколько стихов и целых стихотворений, позволяющих обратить на него внимание. Среди бледных перепевов слышится порой голос настоящего поэта. Так, напр., нам кажется сильным и очень удачным его стих, обращенный к грозе:

Здравствуй, с ликом обожженным, здравствуй, горная гроза...

Или другой, к морю:

Чаша холода и страсти!

Если в г. Животове есть оригинальность стихийная, первобытная, то г. Булдеев, думается нам, может свою самостоятельность, как поэта, разработать, найти в себе путем серьезного труда.

Характеру двух книг соответствуют их заглавия и их внешность. Книга г. Животова озаглавлена грубо "Клочья нервов", напечатана плохо и переполнена опечатками; шмуцтитулы в ней то и дело стоят не на месте, а ее обложка -- образчик вульгарности. Книга г. Булдеева издана очень мило, чуть что не изящно, во всяком случае старательно; рисунок обложки умеренно модернизован, а ее заглавие так и хочется перевести на французский язык: "L'Eden Perdu".

Впервые опубликовано: Русская мысль. 1910. No 4.