Бюргель Бруно - Старое и новое о планете Марс

Старое и новое о планетѣ "Марсъ".

Бруно Бюргеля, лектора берлинской "Ураніи".

(Перев. съ рукописи З. Н. Журавской).

Какъ далеко теперь отъ насъ доброе старое время, когда человѣкъ считалъ землю,-- эту малую точку въ міровомъ пространствѣ, проявляющую свое бытіе у предѣловъ нашей солнечной системы лишь слабымъ мерцаніемъ,-- центромъ вселенной, вокругъ котораго въ бурной пляскѣ кружатся всѣ яркія небесныя свѣтила, каждые двадцать четыре часа начиная движеніе съизнова! Какъ далека та эра, когда человѣкъ въ благородной скромности именовалъ себя конечной цѣлью и вѣнцомъ творенія, воображая, что все остальное въ мірѣ существуетъ лишь для его блага и удовольствія!

Въ наши дни старинная точка зрѣнія, слава Богу, давно оставлена; низвергнута тѣсная башня, въ которой въ былое время томился человѣческій духъ; огненный мечъ естествознанія разсѣкъ послѣднія нити, приковывавшія насъ къ матери землѣ, и умъ свободно паритъ въ неизмѣримыхъ пространствахъ, гдѣ сонмы свѣтилъ неслышно свершаютъ свое вѣковое теченіе, гдѣ взоръ человѣческій дивится сверканію и блеску небесныхъ алмазныхъ полей, но, не имѣя силы выдержать ихъ, обращается снова въ нашей отчизнѣ -- землѣ, богаче еще однимъ доказательствомъ ничтожности своего "я".

Когда люди такимъ образомъ убѣдились, что земля -- только одинъ атомъ во вселенной, капля въ великомъ океанѣ міровъ, что надъ нашими головами плывутъ небесныя тѣла, во много-много тысячъ разъ большія, чѣмъ планета,-- они естественно стали спрашивать себя: что же такое эти небесныя тѣла -- окоченѣлые трупы, иди и на ихъ поверхности раскинулась свѣжимъ ковромъ живая природа, и на нихъ бьется живая, способная къ развитію жизнь, вѣнцомъ которой являются разумныя существа, намъ подобныя? Естественно, люди прежде всего обратили взоры къ наиболѣе близкимъ сосѣдямъ Земли -- Лунѣ, Меркурію, Венерѣ, къ планетамъ Юпитеру и Сатурну, свойства поверхности которыхъ намъ болѣе или менѣе хорошо извѣстны, но всѣ эти свѣтила подавали мало надежды встрѣтить на нихъ органическую жизнь. На Лунѣ, гдѣ отсутствіе всякихъ сколько-нибудь замѣтныхъ слѣдовъ атмосферы заранѣе обѣщало мало утѣшительнаго, телескопъ не открылъ ничего, кромѣ дикой горной пустыни и лишенныхъ тѣни равнинъ; Меркурій и Венера такъ близки къ солнцу, на нихъ царитъ такой зной, что даже у полюсовъ этихъ небесныхъ тѣлъ, т. е. въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ на землѣ разстилаются огромныя ледяныя поля, стоитъ тропическая жара; понятно, здѣсь жизнь не можетъ достигнуть высокой ступени развитія. Что же касается Юпитера и Сатурна, то мы имѣемъ достаточное основаніе полагать, что на нихъ еще не образовалось твердой коры, и они частью находятся въ мягкомъ, кашеобразномъ состояніи.

И однако же, есть планета, позволяющая надѣяться, что мы не единственныя мыслящія существа, которыхъ животворный огненный шаръ, солнце, радуетъ своими дарами; планета эта -- "Марсъ" Уже догадки Вильяма Гершеля, что условія жизни на этой планетѣ, по всей вѣроятности, сходны съ земными, обратили на нее вниманіе публики, но еще болѣе заинтересовалась она, когда были опубликованы удивительныя наблюденія миланскаго астронома Скіапарелли. Въ 1877 г., когда Марсъ находился по отношенію къ землѣ въ особенно благопріятныхъ условіяхъ освѣщенія, этотъ астрономъ замѣтилъ на поверхности планеты цѣлую сѣть тонкихъ темныхъ линій, по всей вѣроятности, водяныхъ путей или канавъ, которыя онъ окрестилъ "каналами". Предположить, что эти "каналы" возникли естественнымъ путемъ, было довольно трудно, въ виду ихъ почти полной прямолинейности и, такъ сказать, математической точности размѣровъ. Это открытіе обратило на себя вниманіе даже тѣхъ, кто раньше никогда не задумывался надъ вопросомъ, что происходитъ въ небесномъ шатрѣ, для кого неизмѣримыя небесныя тѣла были лишь свѣтящимися точками на небосводѣ, и публика съ напряженнымъ интересомъ -- смѣсью любопытства и жажды знанія -- набросилась на журналы и газеты, жадно слѣдя за всѣми появлявшимися тамъ, нерѣдко далеко не научными, сообщеніями по этому вопросу.

Съ тѣхъ поръ о нашей сосѣдкѣ въ міровомъ пространствѣ иного было написано, а еще больше сочинено басенъ. Сдержанныя, съ большой осторожностью высказываемыя сужденія изслѣдователей Марса подхватывались репортерами гоняющихся за сенсаціонными новостями газетъ, искажались, выдавались за установленные факты, служили поводомъ ко всевозможнымъ и даже невозможнымъ догадкамъ относительно обитателей Марса и способовъ вступить съ ними въ сношенія. Попытаемся въ краткихъ, но ясныхъ чертахъ изложить все, что до сихъ поръ путемъ опыта стало извѣстно намъ о родственной землѣ планетѣ Марсъ.

Въ качествѣ первой верхней планеты (т. е. находящейся внѣ пути тѣлъ, вертящихся вокругъ солнца), Марсъ свершаетъ свое обращеніе вокругъ центральнаго свѣтила въ теченіе одного года и 322 дней. Описываемая имъ кривая сильно эксцентрична, сильно уклоняется отъ фигуры круга; благодаря этому, удаленность его отъ солнца бываетъ весьма различна: онъ можетъ приблизиться въ солнцу на 205 милліоновъ километровъ и удалиться отъ него на 248 мил. килом. Эта же сильная эксцентричность пути, проходимаго Марсомъ, причиной тому, что для насъ его яркость подвергается значительнымъ колебаніямъ: въ моментъ наибольшей близости его къ землѣ, когда онъ удаленъ отъ насъ всего на 57.000.000 килом., онъ представляется намъ красивой, горящей сильнымъ красноватымъ свѣтомъ звѣздой, превосходящей яркостью всѣ неподвижныя звѣзды; въ моментъ же наибольшаго удаленія онъ уступаетъ въ блескѣ даже полярной звѣздѣ; впрочемъ, и то сказать, тогда его отдѣляетъ отъ насъ почтенное разстояніе въ 396.000.000 километровъ. Послѣ Меркурія, Марсъ самая маленькая планета нашей солнечной системы; діаметръ его заключаетъ въ себѣ всего 6.750 килом.;размѣрами онъ даже и вдвое не превосходитъ Луны; для того, чтобы составить ядро, величиной съ нашу землю, понадобилось бы около 7 такихъ тѣлъ; для того же, чтобъ удержать въ равновѣсіи чашки вѣсовъ, положивъ на одну изъ нихъ Землю, на другую понадобилось бы положить 10 Марсовъ.

Притяженіе, оказываемое тѣломъ на другія тѣла, опредѣляется, какъ извѣстно, его собственнымъ составомъ. На землѣ падающее тѣло, стремящееся къ центру земли, въ теченіе 1 секунды проходитъ разстояніе приблизительно въ 5 метровъ (точнѣе 4,91 м.). На Марсѣ всякое падающее тѣло въ тотъ же промежутокъ времени приближается въ его поверхности всего только на 1 3/4 метра. Говоря словами Жюля Верна, если бы купецъ съ земли, исполняя порученіе обитателя Марса, доставилъ ему туда бочку вина въ 300 кило, тотъ, бѣдняга, счелъ бы насъ, жителей земли, изрядными плутами, ибо, взвѣсивъ свою бочку, съ ужасомъ замѣтилъ бы, что она вѣситъ всего 110 кило, и былъ бы неправъ: виной всему его планета, на которой тѣла вѣсятъ всего 1/3 своего земного вѣса.

Долгое время думали, что Марсъ, подобно Меркурію и Венерѣ, не имѣетъ Луны, т.-е. спутника въ своемъ обращеніи вокругъ солнца. Превосходный нѣмецкій астрономъ Медлеръ (Mädler), въ своей "Популярной Астрономіи" 1861 года, выражается слѣдующимъ образомъ: "...У него нѣтъ луны или, по крайней мѣрѣ, луна эта такъ мала, что не можетъ идти въ сравненіе ни съ однимъ міровымъ тѣломъ. Имѣй спутникъ Марса хотя бы 22 километра въ діаметрѣ, онъ не могъ бы пройти незамѣченнымъ при благопріятныхъ противостояніяхъ". Но Медлеръ былъ не правъ. Въ ночь на 11 августа 1877 г., въ Вашингтонѣ, Голль (Holl), бывшій плотникъ, промѣнявшій топоръ и угольникъ на подзорную трубу, наблюдая планету въ сильный телескопъ мѣстной обсерваторіи, открылъ вблизи нея крошечную точку. Въ продолженіе нѣсколькихъ дней дурная погода мѣшала Голлю убѣдиться, дѣйствительно ли открытая имъ звѣздочка -- спутникъ Марса, или просто неподвижная звѣзда, случайно находившаяся по близости; наконецъ, черезъ пять дней, показавшихся Голлю вѣчностью, небо прояснилось; къ величайшей радости своей, онъ увидалъ звѣздочку снова, и на этотъ разъ призналъ въ ней несомнѣннаго спутника Марса. 17 августа тотъ же астрономъ былъ настолько счастливъ, что открылъ и второго спутника Марса, съ большою скоростью обращавшагося вокругъ главнаго свѣтила. Обѣимъ лунамъ онъ далъ имена, заимствованныя изъ греческой миѳологіи: Фобосъ и Деймосъ -- Страхъ и Ужасъ, постоянные спутники бога войны. Эти два миніатюрныхъ міровыхъ тѣла -- наименьшія въ солнечной системѣ. Фобосъ, большій изъ двухъ, имѣетъ 8 1/3 километровъ въ діаметрѣ; Деймосъ -- всего только 7 1/5 клм.; хорошій ходокъ въ три часа обошелъ бы обѣ планеты, а скорому поѣзду понадобилось бы для этого всего только 25 минутъ; какъ видите, совершить кругосвѣтное путешествіе тамъ не трудно. Нельзя, конечно, ожидать, чтобы эти двѣ луны дарили планетѣ свѣтлыя ночи; хотя онѣ и очень близки къ главному тѣлу,-- ближайшій спутникъ въ 60 разъ ближе къ Марсу, чѣмъ луна къ землѣ,-- все же обитателямъ Марса, если таковые имѣются, онѣ должны казаться не больше, чѣмъ намъ свѣтлая Венера въ періодъ своей наибольшей яркости. Почтенному бургомистру какого-нибудь городка на Марсѣ, такимъ образомъ, волей-неволей приходится зажигать по ночамъ фонари, все равно, ясно ли небо или покрыто тучами; онъ не имѣетъ возможности утѣшить обывателей, платящихъ за освѣщеніе города, луннымъ свѣтомъ, обозначеннымъ въ календарѣ, какъ это часто дѣлаютъ градоправители на нашей высоко-цивилизованной планетѣ.

Вообще, луны Марса -- тѣла, интересныя во всѣхъ отношеніяхъ: оба эти кобольда свершаютъ кругъ обращенія вокругъ своей планеты въ невѣроятно короткій срокъ и тамошнимъ жителямъ приходится наблюдать весьма странныя явленія. Деймосъ обращается вокругъ Марса приблизительно въ 30 1/4 часовъ, а Фобосъ -- въ 7 1/2. Если принять въ разсчетъ, что Марсъ въ 24 1/2 часа обращается вокругъ своей оси, что, слѣдовательно, сутки на Марсѣ длятся всего получасомъ дольше земныхъ, оказывается, что луна Фобосъ за одинъ день 3 раза обходитъ кругомъ своего повелителя, и возможно, что житель Марса трижды въ одинъ день видитъ восходъ ея и трижды закатъ. Но, между тѣмъ какъ солнце и всѣ неподвижныя звѣзды восходятъ на востокѣ и заходятъ на западѣ, Фобосъ движется какъ разъ въ обратномъ направленіи; по крайней мѣрѣ, такъ это должно казаться наблюдателю съ Марса. Эта особенность объясняется тѣмъ обстоятельствомъ, что луна Фобосъ быстрѣе обращается вокругъ главнаго тѣла, чѣмъ это послѣднее вокругъ своей оси.

Когда, въ 1610 году, былъ изобрѣтенъ дивный инструментъ, силой своей побѣдившій пространство и открывшій намъ несчетные сонмы новыхъ міровъ, гигантскимъ окомъ своимъ проникшій въ отдаленнѣйшія глубины вселенной и сорвавшій завѣсу тайны со многаго, что происходитъ надъ нами; когда Галилей открылъ горы на лунѣ, луны Юпитера, пятна на солнцѣ, измѣнчивыя свѣтовыя фигуры на Венерѣ,-- телескопъ направили и на Марсъ, но въ то время астрономы были еще слишкомъ неопытны, слишкомъ плохо умѣли смотрѣть, самые инструменты были слишкомъ первобытны, чтобы распознать что-нибудь на сосѣдней планетѣ; полнымъ ожиданія взорамъ представлялся только небольшой красноватый дискъ. Всего двадцать лѣтъ спустя, фонтанѣ (Fontana), одному изъ дѣятельнѣйшихъ астрономовъ того времени, удалось уже различить случайныя пятна; не ускользнуло отъ него и то обстоятельство, что эти пятна скользили по диску Марса и исчезали, но только славный Доминикъ Кассини вывелъ отсюда заключеніе, что Марсъ, подобно землѣ, вращается вокругъ своей оси, и вычислилъ скорость этого вращенія въ 24 ч. 40 м.; эта цифра мало разнится отъ нынѣ установленной -- 24 ч. 37 м. 23 с., несмотря на то, что первое вычисленіе было сдѣлано въ 1660 г. Къ тому же времени относятся и первыя карты Марса, составленныя голландцемъ Гюйгенсомъ (Huyghens); само собой, это лишь неопредѣленные тѣневые наброски, но и тамъ уже можно различить особенно выдающіяся части, которыя мы различаемъ теперь. Рисунки Кассини и Меральди представляютъ уже кое-что интересное: оба они подмѣтили вблизи полюсовъ Марса свѣтлыя бѣловатыя блестящія пятна, не мѣнявшія своего положенія, и отсюда заключили, что на Марсѣ, какъ и на землѣ, у полюсовъ разстилаются обширныя пространства снѣга и льда. Однако, всѣ такія наблюденія, равно какъ и тѣ, которыя были сдѣланы въ началѣ нашего вѣка, такъ разнились другъ отъ друга, что изъ нихъ нельзя было вывести ничего прочнаго, положительнаго; трудно было даже съ увѣренностью сказать, что именно представляютъ собой эти пятна, подмѣченныя на Марсѣ -- прочныя ли и неизмѣнныя фигуры, соотвѣтствующія нашимъ морямъ и материкамъ, или же преходящія, быть можетъ, туманныя очертанія? Только благодаря усиліямъ двухъ нѣмецкихъ астрономовъ, Беера (Beer) и Медлера (Mädler) въ 1830--1839 г. была выработана карта Марса, дающая дѣйствительно вѣрныя и относительно подробныя свѣдѣнія объ этой планетѣ; она состоитъ изъ двухъ плоскошарій, изображающихъ сѣверное и южное полушарія Марса. Именно потому, что эта карта -- первая, представляющая какой-либо интересъ и открывшая новую эпоху въ изслѣдованіи Марса, я не хотѣлъ утаить ея отъ уважаемаго читателя и позволилъ себѣ воспроизвести здѣсь рисунки, приложенные къ вышеупомянутому сочиненію Медлера. (Рис. 1).

Итакъ, то не измѣнчивыя облачныя пелены, не волнующіеся клубы тумана, подобно насмѣшливымъ призракамъ, явились неутомимо трудящимся изслѣдователямъ неба, въ необъятной дали, куда доступъ возможенъ лишь лучу свѣта, явились только затѣмъ, чтобы тотчасъ же снова закружиться въ дикомъ хаосѣ? Такъ значитъ дѣйствительно та яркая звѣздочка такой же міръ, покрытый сушей и моремъ, какъ наша земля?! И если этотъ далекій міръ не безусловно отличенъ отъ нашего, если тамъ царятъ не какія-нибудь особенныя, иныя, чѣмъ у насъ, силы природы, такъ значитъ эти сѣро-зеленыя пятна должны быть морями, или, по крайней мѣрѣ, обширными плоскостями, а вонъ тѣ оранжевыя, свѣтлыя части -- большими пространствами суши, соотвѣтствующими на шинъ материкамъ. Но что же означаютъ эти бѣлыя пятна у полюсовъ? почему они находятся именно у полюсовъ, чѣмъ могутъ быть они, какъ не ледяными пустынями, подобными нашимъ земнымъ? Вѣдь уже замѣчено, что эти пятна увеличиваются или уменьшаются, смотря по тому, лѣто или зима стоитъ на наблюдаемомъ полушаріи Марса; замѣчено и то, что, съ уменьшеніемъ ихъ, сѣрыя области становятся темнѣе и больше; развѣ нельзя предположить, даже съ увѣренностью утверждать, что подъ лучами высоко стоящаго солнца таютъ ледяныя поля и отъ набѣжавшей воды расширяются бассейны морей?

И въ самомъ дѣлѣ, даже самые строгіе ученые не могли обойти подобнаго объясненія и, по весьма понятнымъ причинамъ, удвоили свои старанія глубже проникнуть въ тайны сосѣдняго міра.

Какъ уже сказано выше, Марсъ не во всякое время одинаково хорошо виденъ намъ. Уважаемый читатель легко пойметъ, что его поверхность всего доступнѣе наблюденію въ тѣ періоды, когда онъ стоитъ всего ближе къ землѣ и въ то же время противъ солнца (in Opposition), т. е. въ томъ же положеніи относительно солнца, какъ наша луна во время полнолунія; тогда онъ бываетъ виденъ всю ночь. Если при этомъ планета стоитъ настолько высоко надъ горизонтомъ наблюдательнаго пункта, что пары, наполняющіе нижніе слои атмосферы, не туманятъ и не искажаютъ ея очертаній, значитъ, всѣ благопріятныя условія налицо. Такія сочетанія благопріятныхъ условій повторяются однако же очень рѣдко; въ промежуткахъ мы, конечно, не можемъ разсчитывать обогатить науку новыми свѣдѣніями относительно интересующей насъ планеты; неудивительно поэтому, что изслѣдованіе Марса идетъ скачками.

Сильные телескопы, появившіеся повсюду въ половинѣ этого столѣтія, въ виду ихъ огромной оптической силы, давали, конечно, несравненно болѣе значительные результаты, чѣмъ часто первобытныя орудія, употреблявшіяся въ былыя времена; карты Марса становились все яснѣе и обильнѣе подробностями; выдающимся частямъ планеты для большей вразумительности стали давать названія, причемъ астрономъ Прокторъ окрестилъ ихъ по именамъ знаменитыхъ астрономовъ, какъ это уже было сдѣлано раньше съ горами луны; на его картахъ мы находимъ, напримѣръ, землю Гершеля, землю Коперника, озеро Тихо и т. д. Современемъ однако же эти названія, по настоянію самаго выдающагося изъ нынѣ живущихъ изслѣдователей Марса, Скіапарелли, наблюдавшаго эту планету подъ чистымъ небомъ Италіи, были замѣнены другими, заимствованными изъ географіи и миѳологіи древнихъ.

Такъ продолжалось до 1877 г., которому суждено было составить столь важную эпоху въ исторіи изслѣдованія Марса; положеніе его по отношенію къ солнцу было въ 1877 г. самое благопріятное, какое только можно себѣ представить, и телескопы всѣхъ странъ направились на эту планету, сіявшую яркимъ свѣтомъ. Много новаго было открыто и занесено на карты; многое старое было провѣрено и подтвердилось; сдѣланные наброски установили фактъ, извѣстный и на землѣ, а именно -- что если принимать сѣро-зеленыя пятна дѣйствительно за моря, южное полушаріе Марса, какъ и земли, богаче ими, чѣмъ сѣверное. Многія области, ясно и рѣзко выдѣлявшіяся при прежнихъ противостояніяхъ, въ особенности тѣ, которыя напоминали наши острова и полуострова, теперь вовсе не были видимы, или выдѣлялись очень слабо. Очевидно, тутъ произошло что-то вродѣ наводненія; уровень моря значительно повысился, быть можетъ вслѣдствіе сильнаго притока водъ отъ таянія снѣговъ, вода затопила низменныя части острововъ, и естественно, что теперь распознать ихъ было гораздо труднѣе. Во многихъ мѣстахъ на дискѣ планеты виднѣлись свѣтлыя блестящія пятна малыхъ размѣровъ; въ особенности явственно выдѣлялись они по близости къ краю; это какъ бы говорило въ пользу предположенія, что мы имѣемъ здѣсь дѣло съ возвышенностями, горами и т. п. Въ продолженіе этого противостоянія (Opposition) южное полярное пятно все уменьшалось и уменьшалось, а такъ какъ на южномъ полушаріи Марса въ это время какъ разъ стояло лѣто, это обстоятельство опять-таки подтверждало предположеніе относительно ледяныхъ массъ, тающихъ подъ лучами животворящаго солнца. Вдобавокъ, въ это же время были открыты два спутника Марса, о чемъ мы уже упоминали выше, и предпринято много другихъ наблюденій, имѣвшихъ цѣлью разрѣшить спорный вопросъ, имѣетъ ли Марсъ атмосферу, или не имѣетъ ея, который и былъ разрѣшенъ въ утвердительномъ смыслѣ. Но какъ же удивились астрономы, когда миланецъ Скіапарелли опубликовалъ свои наблюденія! На его карты занесена была обширная сѣть тонкихъ темныхъ линій, которыя во многихъ мѣстахъ перекрещивались и тянулись почти прямолинейно, но всѣмъ направленіямъ бороздя поверхность планеты; эти линіи онъ окрестилъ каналами. Чего неумѣли или плохо умѣли разсмотрѣть въ свои гигантскія трубы другіе изслѣдователи неба, то разглядѣлъ Скіапарелли, пользуясь сравнительно небольшимъ телескопомъ съ 8-ми-дюймовымъ отверстіемъ, благодаря прозрачному воздуху верхней Италіи и зоркости собственныхъ главъ, удивительно воспріимчивыхъ къ самымъ слабымъ свѣтовымъ впечатлѣніямъ. Достойный итальянскій астрономъ говоритъ, что дискъ планеты временами имѣлъ такой видъ, "какъ будто былъ покрытъ тонкой вышивкой". Измѣренія показали, что каналы эти имѣютъ въ ширину 30--40, иные даже до 100 километровъ; длина ихъ очень различна, начиная отъ 500 километровъ; есть и такіе, которые охватываютъ 1/10 всей планеты; въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ три, иной разъ даже шесть или восемь такихъ каналовъ перекрещиваются между собою, они образуютъ большія озера. Иные соединяютъ морскую бухту южнаго полушарія съ такой же бухтой на сѣверномъ, и всѣ идутъ прямо почти какъ натянутый шнуръ.

Что можно было сказать объ открытіи Скіапарелли? какъ объяснить себѣ эти загадочныя линіи?

Ихъ цвѣтъ, напоминавшій окраску моря, а также сравнительно малая ширина ихъ заставляли признать въ нихъ водяные пути, или рѣки; но гдѣ же на землѣ рѣки, которыя на протяженіи многихъ тысячъ километровъ тянулись бы прямо, какъ бы проведенныя съ помощью линейки? Или считать ихъ искуственными каналами, дѣломъ рукъ разумныхъ существъ, какъ то стараются доказать нѣкоторые ученые? Прямизна и, такъ сказать, экономическое расположеніе ихъ говоритъ въ пользу этой догадки, но какой же гигантскій трудъ требуется для проведенія подобной сѣти каналовъ? Мыслимо ли предположить, что эти водяные рвы въ нѣсколько тысячъ километровъ длиною, въ сто километровъ шириною вырыты человѣческими руками? Или существа, обитающія на Марсѣ, превосходятъ силой тѣхъ великановъ, съ которыми мы знакомимся въ путешествіяхъ Гулливера?

Кто разрѣшитъ эту загадку, принесенную намъ яркимъ лучемъ съ далекаго неба?

Къ сожалѣнію, мы не имѣемъ возможности помѣстить здѣсь оригинальную карту Марса, составленную Скіапарелли, и просимъ читателя великодушно удовольствоваться вмѣсто нея другой (рис. 2, см. таблицу), составленной, впрочемъ, также главнымъ образомъ по трудамъ этого изслѣдователя и содержащей многіе изъ вышеупомянутыхъ каналовъ. Съ тѣхъ поръ Скіапарелли не пропускалъ ни одного благопріятнаго противостоянія Марса, чтобы не обогатить науку новыми свѣдѣніями относительно этой единственной планеты, поверхность которой доступна нашему наблюденію.

Если открытіе каналовъ произвело такую сенсацію, въ какое же удивленіе должно было повергнуть міръ сообщеніе Скіапарелли о томъ, что во время противостоянія 1882 г. онъ видѣлъ на Марсѣ многіе каналы вдвойнѣ: параллельно старому каналу шелъ новый, сопровождая его на всемъ протяженіи пути; если первый дѣлалъ изгибъ, буквально то же повторялъ и второй; если первый терялся въ озерѣ, тамъ же заканчивался и второй; словомъ, два канала шли неразлучно рядомъ, какъ рельсы желѣзной дороги. Скіапарелли удалось прослѣдить развитіе этилъ удвоеній на многихъ каналахъ; въ пространной статьѣ, посвященной этому явленію и напечатанной въ ежемѣсячномъ журналѣ "Himmel und Erde", издаваемомъ въ Берлинѣ "Ураніей", итальянскій астрономъ говоритъ, что это удвоеніе, повидимому, стоитъ въ связи съ нѣкоторымъ туманнымъ образованіемъ, вначалѣ окутывавшимъ старый каналъ, но затѣмъ исчезнувшимъ, и что каналъ представился ему двойнымъ именно послѣ того, какъ туманная гряда раздѣлилась. Совершенно непонятно, однако, то обстоятельство, что эти гигантскія измѣненія происходятъ въ такой малый промежутокъ времени, за который мы, люди, на землѣ успѣли бы развѣ перекопать рвомъ полдороги; Скіапарелли много разъ случалось наблюдать двойной каналъ тамъ, гдѣ всего день или даже нѣсколько часовъ тому назадъ онъ видѣлъ ординарный. Интересно, что всѣ расширенія и т. п., одной вѣтви діаметрально противоположно повторяются и на другой. Пространство, раздѣляющее двѣ вѣтви канала, бываетъ различной ширины, иной разъ такъ мало, что его едва можно различить; опредѣляя ширину его съ земли при помощи хорошаго телескопа, мы по большей части получаемъ 40--50 килом., но бываютъ промежутки въ десять разъ большіе. Здѣсь опять-таки мы имѣемъ дѣло съ загадками, которыя долго казались неразрѣшимыми, такъ какъ долгое время одинъ только Скіапарелли подмѣчалъ эти необъяснимыя явленія; ихъ приписывали обману зрѣнія, несовершенству его инструмента и т. д. Но когда тѣ же явленія были замѣчены и съ другихъ обсерваторій, а именно Перротекомъ въ Ниццѣ, сомнѣнія разсѣялись; теперь уже навѣрное извѣстно, что эти странныя явленія не миражи, созданные телескопомъ или свойствами нашей атмосферы, но дѣйствительно принадлежатъ сосѣднему міру.

Какъ же объяснить себѣ эти двойные каналы на Марсѣ, когда на нашей планетѣ мы не видимъ ничего подобнаго? Пока мы не знаемъ навѣрное, что собственно представляютъ эти "каналы", мы не можемъ сказать ничего опредѣленнаго и объ удвоеніи ихъ. Нѣкоторые астрономы, въ томъ числѣ извѣстный французскій писатель Камилль Фламмаріонъ, держатся того мнѣнія, что это нѣчто въ родѣ воздушнаго миража, подобнаго извѣстной фата-морганѣ, которая нерѣдко наблюдается и на землѣ, въ особенности когда атмосфера сильно насыщена водянымъ паромъ. Спектроскопическія наблюденія показали, что воздушная оболочка Марса весьма богата вышеупомянутымъ газомъ; если признать видѣнныя Скіапарелли туманоподобныя образованія, скрывавшія каналъ передъ его удвоеніемъ, за настоящій туманъ, т. е. за облака, содержащія большое количество водяного вещества (пара?), получится большое вѣроятіе, что здѣсь мы имѣемъ дѣло именно съ фата-морганой, которая рядомъ съ настоящимъ каналомъ рисуетъ намъ его призрачное отраженіе.

Однако, даровитый изслѣдователь Марса не согласенъ съ такимъ толкованіемъ; онъ скорѣе склоняется въ пользу слѣдующаго остроумнаго объясненія, къ которому, независимо отъ него, пришли и другіе астрономы, а именно: плотность атмосферы Марса въ три раза менѣе плотности земной атмосферы; слѣдовательно, облаковъ и осадковъ тамъ не имѣется вовсе, или имѣется очень мало, и на всемъ материкѣ долженъ сильно ощущаться недостатокъ воды. Чтобы помочь горю, обитатели Марса (предполагается, конечно, что они существуютъ) утилизируютъ обильныя наводненія, происходящія отъ таянія ледяныхъ массъ у полюсовъ, для орошенія своей страны. Въ видахъ этого они по всѣмъ направленіямъ изрѣзали ее каналами, наибольшіе изъ этихъ каналовъ, быть можетъ, ранѣе были рѣками; въ общемъ, всѣ они неглубоки, но все же участки земли, орошаемые живительной влагой, даютъ роскошную растительность, и эти-то участки растительности представляются намъ двумя темными полосами, обрамляющими каналъ. Какъ видите, благодаря этой гипотезѣ, все удивительное явленіе каналовъ объясняется сравнительно легко. Скептику, конечно, покажется фантастичнымъ предположеніе, будто эта красноватая свѣтящаяся точка на небосклонѣ населена разумными существами, способными предпринять и выполнить такія гигантскія сооруженія, но, съ другой стороны, признавать это прямо невозможнымъ -- значитъ мыслить очень узко и мелко. Лоуэллъ (Lowell), директоръ прекрасной обсерваторіи въ Аризонѣ, утверждаетъ, что всякій, лично наблюдавшій эти каналы, долженъ придти къ убѣжденію, что тутъ дѣйствовала не одна только природа. Скіапарелли уже вскорѣ послѣ открытія двойныхъ каналовъ высказалъ мнѣніе, что это явленіе находится въ связи съ временами года на Марсѣ и что, если его догадки справедливы, въ 1892 г., когда снова должно имѣть мѣсто благопріятное противостояніе, на Марсѣ не должно замѣчаться никакихъ удвоеній. И предсказаніе его оправдалось: во все продолженіе 1892 года на Марсѣ не было замѣчено ни одного двойного канала. Чтобы наглядно представить читателю это явленіе, мы на рис. 3 (см. табл.) изобразили мѣстность "Элизіумъ" во время нормальнаго (1) и удвоеннаго (2) состоянія каналовъ, когда та же мѣстность настолько мѣняетъ свой видъ, что оріентироваться въ ней можно только при помощи печатныхъ указаній.

Авторъ этихъ строкъ, въ теченіе многихъ лѣтъ занятій въ общедоступной обсерваторіи при берлинскомъ народообразовательномъ учрежденіи "Уранія", нерѣдко имѣлъ случай убѣждаться, какъ наивна "большая публика" во всемъ, что касается астрономіи, и хотѣлъ бы здѣсь сказать по этому поводу нѣсколько словъ, рискуя даже заслужить упрекъ въ высокомѣріи. Въ обсерваторію приходитъ много любопытныхъ, прочитавшихъ въ газетѣ о каналахъ, полярныхъ пятнахъ на Марсѣ и т. п., чтобы взглянуть на нихъ собственными глазами. И какъ подивится такой любознательный гость, не видя въ телескопъ ничего, кромѣ свѣтлаго, красноватаго диска; развѣ иногда, въ очень рѣдкихъ случаяхъ, иной, особенно зоркій, разглядитъ на этомъ дискѣ сѣроватые оттѣнки. А между тѣмъ подзорная труба, въ которую онъ смотрѣлъ, имѣетъ нѣсколько метровъ длины, толщиною помѣряется съ нимъ самимъ, и вообще съ своими стержнями и винтами производитъ впечатлѣніе могучей и сложной машины. "Эге,-- думаетъ себѣ любознательный обыватель, покидая тихіе своды обсерваторіи,-- астрономы-то, какъ видно, изрядные хвастуны и врутъ въ своихъ книгахъ не хуже Мюнхгаузена!"

Эти господа не соображаютъ, что для того, чтобъ разглядѣть такія мелкія подробности, кромѣ хорошаго телескопа, необходимъ чистый, прозрачный воздухъ, хорошіе глаза, благопріятное положеніе планеты, и, прежде всего, привычка и умѣнье смотрѣть. Кто сталъ бы требовать отъ человѣка, первый разъ въ жизни взявшаго въ руки ружье, чтобы онъ первыми же выстрѣлами положилъ на мѣстѣ вольную птицу. А между тѣмъ скромнѣе требовать этого, чѣмъ желать, чтобы непосвященный распозналъ строеніе поверхности Марса. Благосклонный читатель долженъ принять въ разсчетъ еще и то, что Марсъ никогда не представляется намъ такимъ, какимъ его рисуетъ прилагаемая карта: эта послѣдняя -- результатъ несчетныхъ и многолѣтнихъ наблюденій; иной разъ лучше видна одна часть планеты, другой -- другая, и каждый разъ которой-нибудь бываетъ вовсе не видно. Рис. 4 (см. табл), снятый съ планеты въ октябрѣ 1894 г. въ обсерваторіи Лоуэлля, изображаетъ Марсъ, какимъ онъ представляется опытному глазу при одномъ только наблюденіи, хотя и при благопріятныхъ условіяхъ; рис. 5 (см. табл.) -- такимъ, какимъ его видитъ еще плохо умѣющій смотрѣть наблюдатель. Этотъ послѣдній рисунокъ составленъ самимъ авторомъ въ ноябрѣ 1891 года.

Въ послѣднее время, когда повсюду, въ особенности въ Соединенныхъ Штатахъ Сѣверной Америки одинъ за другимъ воздвигаются въ помощь наукѣ гигантскіе телескопы, оттуда приходятъ къ намъ новыя сообщенія о Марсѣ, которыя частью разъясняютъ, частью запутываютъ уже сложившіяся понятія о загадочныхъ явленіяхъ, наблюдаемыхъ на этой планетѣ. Такъ, напримѣръ, директоръ Ликской (Lick) обсерваторіи, Шеберле (Shaeberle) высказалъ мнѣніе, что въ желто-красныхъ частяхъ поверхности Марса слѣдуетъ видѣть не сушу, а воду; сушей же надо считать сѣрыя части. Мнѣніе это однако же не встрѣтило нигдѣ сочувствія, такъ какъ альбедо (Albedo) воды, т. е. ея способность отражать свѣтъ гораздо меньше, чѣмъ альбедо суши, и потому, на большомъ разстояніи, водная поверхность должна казаться темнѣе твердой поверхности. Болѣе вѣско замѣчаніе Кемпбелля, астронома той же обсерваторіи, относительно атмосферы Марса.

Дѣло въ томъ, что, въ противоположность всѣмъ указаніямъ прежнихъ изслѣдователей звѣздъ, нынѣшнимъ превосходнымъ инструментамъ никакъ не удается открыть хотя бы слѣды атмосферы и, слѣдовательно, если только она существуетъ, она должна быть чрезвычайно рѣдка. Этому, въ свою очередь, можно противопоставить недавно установленный многими астрономами фактъ, что ядро планеты нерѣдко бываетъ окутано облачными обр; если бы Кемпбеллъ былъ правъ, откуда же бы имъ было взяться?

Нѣкоторыя другія наблюденія, вышедшія изъ обсерваторій Лоуэлля и Лива, указываютъ на существованіе горъ, подобныхъ горамъ на землѣ и лунѣ. На томъ краю планеты, гдѣ день разлучается съ ночью, замѣчены были свѣтлыя блестящія линіи и точки, вдвигающіяся далеко въ области ночи, для которой однако солнце уже закатилось. Очевидно, точки эти должны находиться на значительной высотѣ, чтобы на нихъ могли попадать лучи солнца; предполагается, что это вершины горъ, высотою въ 3.000--4.000 метровъ. Въ заключеніе упомянемъ еще о замѣченной Лоуеллемъ и другими темно-зеленой окраскѣ цѣлыхъ участковъ суши; въ виду того, что на Марсѣ все зависитъ отъ перемѣнъ временъ года, можно предположить, что это обширные лѣса или луга, покрытые цвѣтущей растительностью.

Какъ бы тамъ ни было, а всѣ эти многообразныя измѣнчивыя явленія, частію появляющіяся и исчезающія вмѣстѣ съ временами года, не подтверждаютъ слова Скіапарелли, что эта планета "пустыня изъ мертвыхъ скалъ". Нѣтъ, Марсъ не безжизненный трупъ, въ призрачномъ спокойствіи кружащійся въ безконечномъ пространствѣ; здѣсь еще мощно бьются пульсы міровой жизни; неутомимо созидающія и разрушающія силы природы не успѣли еще обратить его въ сплошныя развалины; вѣсть, которая несется къ намъ изъ областей эфира на трепетномъ лучѣ свѣта, не зловѣщее memento mori, но призывъ -- разбить тѣсныя оковы предразсудка, налагаемыя на насъ общественнымъ положеніемъ и національностью, и всѣмъ заодно -- накаленнымъ южнымъ зноемъ, и поблѣднѣвшимъ подъ ледянымъ дыханіемъ сѣвера -- общими силами добиваться знанія, проникать въ тайны природы.

"Міръ Божій", No 12, 1897