Нодье Шарль - Письмо о Помпее

ПИСЬМО о ПОМПЕѢ.

(Барона Г. Тейлора къ Г. Карлу Нодье.)

Геркуланъ и Помпея сушь такіе важные предметы для Исторіи древностей, что для лучшаго ихъ познанія, должно тамъ жить почти безвыходно.

Чтобы наблюдать за весьма любопытнымъ разрытіемъ, поселился я въ домѣ Діомида; онъ стоитъ у городскихъ воротъ, подлѣ дороги гробницъ, и такъ удобенъ для жительства, что я предпочелъ его дворцамъ, находящимся близъ Форума. Я живу подлѣ дома Саллустіева.

Надобно однако жъ находить большую пріятность въ образѣ жизни восточныхъ народовъ, чтобъ быть на раздольѣ въ какомъ либо дворцѣ древнихъ Римлянъ. Это естественно побуждаетъ меня снова сказать вамъ, любезный другъ, то, что я уже нѣсколько разъ вамъ повторялъ, что Греки разлили свою образованность въ обширнѣйшемъ кругу, и что послѣ ихъ Римляне, властители міра, разнесли повсюду Искусства Греціи, но не всегда были такъ счастливы, какъ ихъ предшественники.

Много писали о Помпеѣ, и часто заблуждались. Первою тому причиною было принятое прежнимъ Неаполишанскимъ Правительствомъ обыкновеніе, не давать никому свободы тамъ срисовывать или долго разсматривать, дабы предоставить Ученымъ, отъ него опредѣленнымъ, выгоду однимъ издавать плоды трудовъ столь важныхъ. Но (въ области человѣческихъ познаній) нужна умѣренная и благоразумная свобода: отъ сего благодѣянія (при надлежащемъ направленіи ума, ищущаго одной истины) проистекаетъ свѣтъ самый ясный, и можно навѣрное сказать, что ученые, которыхъ никто не смѣетъ опровергать, станутъ подъ конецъ говорить нелѣпости: такъ здѣсь и случилось. Напримѣръ, одинъ ученый, именемъ Марторелла, два года былъ употребленъ на сочиненіе огромной книги, въ которой доказывалъ, что древніе не знали оконничнаго стекла; а чрезъ двѣ недѣли по изданіи его плотнаго инфоліо, отысканъ былъ домъ, гдѣ ко всѣхъ окнахъ были стекла. Правда и то, что древніе не слишкомъ любили окна: по большей части свѣтъ проходилъ сквозь дверь; но со всѣмъ тѣмъ у Патриціевъ были прекрасныя стекла въ окнахъ, столь же прозрачныя и чистыя, какъ нашъ Богемскій хрусталь, столько славящійся; переплеты въ окончинахъ были бронзовые, и гораздо лучшаго вкуса, нежели ваши деревянныя окончины. Впрочемь, случай бѣднаго изыскателя древностей не разъ будетъ повторяться, потому, чти большая часть нынѣшнихъ Археологовъ впадаютъ въ ту ошибку, чти учатся исключительно изъ книгъ судишь о памятникахъ вѣковъ мигнувшихъ. Для этого нужно нѣчто поболѣе, должно рыться въ землѣ, носившей на себѣ народъ, который хотите узнать, и но сравненіи памятниковъ его на самомъ мѣстѣ жительства, разумъ вашъ оградится отъ всѣхъ лживыхъ теорій и отъ всѣхъ предразсудковъ, наполняющихъ міръ ученый.

Одинъ путешественникъ, человѣкъ отличнаго ума и дарованій, издавшій письма о Мореѣ, и многіе другіе путешественники, не столь возвышеннаго ума, находятъ необыкновеннымъ, что нынѣшнія строенія восточныхъ народовъ совершенно сходны съ зданіями Помпеи. По маломъ размышленія, это сходство покажется весьма естественнымъ. Всѣ искуства пришли къ намъ съ Востока, и это какъ можно чаще должно повторишь людямъ, имѣющимъ желаніе учишься и просвѣщаться. На Востокѣ, послѣ паденія Восточной Имперіи, все осталось безъ перемѣны. Просвѣщеніе удалилось на Сѣверъ, и получило тамъ новое свойство въ своемъ движеніи, равно какъ и въ Словесности. Франція, въ семъ послѣднемъ отношеніи, всячески старалась ограничить успѣхи общества преобразованнаго: время намъ покажетъ, можетъ ли геній Грековъ снова процвѣсти на Сѣверѣ, или чада Сѣвера составятъ и утвердятъ собственную свою Словесность. Что касается до Икусствъ, то они доказали, что воздвигнутые ими храмы достойны стать на ряду со всѣмъ тѣмъ, что Древность создала удивительнѣйшаго...

....Но въ портикахъ Академіи Помпейской, у подножія каѳедры, займемся Римлянами. Разрытія продолжаются постоянно, и съ великимъ порядкомъ и тщаніемъ: недавно открытъ новый кварталъ и прекрасныя бани. Въ одной комнатѣ оныхъ, я видѣлъ три бронзовыхъ стула, совершенно неизвѣстнаго намъ вида и превосходно сохранившіеся. На одномъ изъ нихъ сидѣлъ остовъ женщины, у которой на рукахъ и на шеѣ висѣли украшенія изъ драгоцѣнныхъ камней; кромѣ того, еще золотыя запястья уже извѣстнаго вида; я снялъ одно ожерелье, истинно удивительной работы. Увѣряю васъ, что наши самые искусные ювелиры не могли бы ничего сдѣлать драгоцѣннѣе и красивѣе. Въ немъ находилось то же мастерство, какъ и въ Мавританскихъ дорогихъ вещицахъ, которыя я разсматривалъ въ Гренадѣ, и тѣ же рисунки каковые украшаютъ уборы женщинъ Мавританскихъ и Евреекъ въ Тетуанѣ, на берегу Африки; особливо запястья, состоящія ихъ одного обручика, такъ сходны съ тѣми, что подумаешь, будто бы ихъ дѣлалъ одинъ художникъ.

Главная комната сихъ бань покрыта прелестными архитектурными прикрасами; архитравъ ея и одерживаете я множествомъ небольшихъ фигуръ весьма страннаго вида.

Трудно описать удовольствіе, чувствуемое отъ прикосновенія къ симъ предметамъ въ тѣхъ самыхъ мѣстахъ, гдѣ они столько вѣковъ покоились, и прежде, нежели совершенно исчезаетъ ихъ очарованіе. Въ одномъ окнѣ вставлены были прекрасныя стекла, кои теперь доставлены въ Музей Неапольскій. Всѣ драгоцѣнности представлены Королю. Чрезъ нѣсколько дней, онѣ выставлены будутъ на показъ любопытнымъ.

Число сочиненій о Помпеѣ весьма значительно, и теперь еще цѣлая Академія каждый день пишетъ о семъ предметѣ. Французы, оставившіе повсюду о себѣ память, и здѣсь, къ славѣ своей, трудились надъ сею старинною лавою Везувія, и ихъ труды болѣе всѣхъ уважаются {Въ Римѣ также пока показывать работы Французовъ въ Форумѣ.}.

Академія Геркуланская издала нѣсколько томовъ отдѣльныхъ; Данкора представилъ изслѣдованія, наполненныя учености; Англичане времени Гамильтонова {Времени Лорда Гамильтона бывшаго въ концѣ послѣдняго столѣтія Англійскимъ Министромъ въ Неаполѣ. Прим. Рус. Пер.}, особливо же нашъ Аббатъ Сенъ-Нонъ, составили рисунки и весьма любопытныя извѣстія; но самое удовлетворительное, но всѣмъ отношеніемъ, есть сочиненіе Г. Мазуа, одного изъ отличнѣйшихъ нашихъ Архитекторовъ, и статьи Графа Кларака, очевидца разрытіи, произведенныхъ въ 1825 году. За то воспоминаніе о нихъ впечатлѣлось въ памяти надсмотрщиковъ Помпеи, а имена нашихъ Художниковъ и Ученыхъ Французскихъ произносятся здѣсь вмѣстѣ съ именами Художниковъ Греческихъ и Поэтовъ Римскихъ, украсившихъ Помпею, или обитавшихъ въ ней и приносившихъ честь лучшимъ вѣкамъ Авзоніи.

Помпея двадцать вѣковъ лежала въ нѣдрахъ земли; народы прошли по ней и исчезли; но памятники ея остались цѣлы и всѣ ея украшенія невредимы. Еслибъ одинъ изъ современниковъ Августа возсталъ изъ гроба, то могъ бы сказать: "привѣтствую тебя, родина моя! домъ мой одинъ на землѣ соблюлъ свои наружный видъ и самые малѣйшіе предметы моей привязанности. Вотъ мое ложе, вотъ любимые мои писатели. Картины мои также свѣжи, какъ и въ тотъ день, когда искусный художникъ украсилъ ими мое жилище. Осмотримъ городъ, пойдемъ въ театръ; такъ! узнаю то мѣсто, гдѣ я и первые восхищался лучшими сценами Теренція и Эврипида."

Римъ -- обширный Музеумъ, но Помпея живая Древность. Остается мнѣ одно желаніе: быть со временемъ здѣсь вашимъ Чичероне....

Другъ вашъ и пр. Баронъ Г. Тейлоръ.

Помпея, 16 Ноября 1825.

Съ Франц. С.

"Сѣверная Пчела", No 113, 1826