Неверов Александр Сергеевич - Записки Неверова о поездке в Самарскую губ

АЛЕКСАНДР НЕВЕРОВ

В САДАХ

РАССКАЗЫ

1923 г.

ПЯТАЯ ТЫСЯЧА

"ЗЕМЛЯ и ФАБРИКА"
МОСКВА -- ЛЕНИНГРАД

ЗАПИСКИ НЕВЕРОВА О ПОЕЗДКЕ В ПОВОЛЖЬЕ ЛЕТОМ 1923 г.

В коммуне "Роза"

Конец августа. Дни стоят теплые, солнечные. Кругом на несколько верст расстилаются зеленые поля. Мы выезжаем из большого села Мусорка Мелекесского уезда, Самарской губернии. Едем широкой долиной, густо налитой темной зеленью бахчей, коноплянников и редких, но крупноголовых подсолнышков, посаженных для "украшенья". По обе стороны, словно поросята крупные, развалились арбузы, дыни, тыквы. Приветливо чернеют соломенные шалаши, с любопытством посматривают ребятишки. Кое-где мелькают жницы, убирающие просо, ковыляет старичок, опираясь на палочку. Работают больше в одиночку или по двое. И вдруг среди одиночек, согнувшихся на своих полосках, перед нами сразу вырастает несколько человек -- мужиков и баб -- на широком двух-десятинном участке. Длинной трудовой цепью они одолевают еще неубранный, только что початый загон, засеянный овсом. Мужики дружно взмахивают косами, бабы поблескивают серпами.

Ямщик говорит нам:

-- Это артель работает. Живут они на селе, каждый пока своей семьей, а для работы соединились вместе, чтобы поскорее осилить полевую работу.

-- Дружно работают? -- спрашиваем мы.

-- А это как придется. В артельной работе не станешь на руки глядеть каждому человеку. Который, может быть, и меньше сработает, не поспеет, но зато артель -- сама работа лучше выходит, и усталости меньше.

-- А коммуна где?

-- Коммуну что-то не видно.

Ямщик оглядывается по сторонам, пристально смотрит вперед.

-- Наверно, обедает...

Справа, по взгорью, над сонными зелеными полями тянется дубовый лесок, уже роняющий первый желтый лист. Местность очень красивая. Над полями стоит тишина. Только песня девичья прорвется изредка, проскрипит колесо проезжающей мимо телеги, да вскрикнет мальчишка-сторож, пугающий воробьев с бахчей. Мелкий, корявый дубняк то подходит вплотную к посевам, то опять поднимается вверх на взгорье, оставляя позади себя редкие трепещущие березки.

Ямщик, оборачиваясь, говорит, показывая кнутовищем вправо:

-- А вон и коммуна. Заедете?

-- Обязательно.

Почти около самого лесочка длинной улочкой в один порядок раскинуто несколько изб без дворьев, и тут же позади колодец, "саманная" кузница, звонко постукивающая молотками. Около одной избы за стеной стоит школьная парта. Здесь, оказывается, своя школа и своя учительница была, которой из своих средств коммуна "Роза" и жалованье платила, чтобы ребятишки не бегали в село за семь верст.

Из сеней выходит молодая девчонка и, нисколько не удивляясь нашему приезду, проходит мимо.

В небольшой крестьянской избе, за общим столом, сидят коммунары -- обедают. Дружно постукивают ложки в большой деревянной чашке. Едят пшенную кашу" с тыквой, баба-стряпуха подает на стол арбузы. Среди мужчин с загорелыми лицами сидит молодой красноармеец с розовыми девичьими щеками, с любопытством смотрит на нас. "Старшой", не отрываясь от еды, отвечает на наши вопросы.

-- Живем ничего пока, голод вот только подшиб нас, и то мы все-таки меньше голодали, чем другие крестьяне.

-- Сколько вас человек?

-- Нас немного осталось.

-- Почему?

-- Потому что беспартийные были среди нас, не ужились, "разделились". В этом конце вот мы живем, а в том конце -- беспартийные. Да мы и не жалеем об них -- пускай. Все равно вернутся к нам.

-- А вы не расколетесь опять?

-- Не собираемся.

-- Сколько у вас засева?

-- Ярового -- 42 десятины, ржаного -- 37.

-- А скотом как богаты?

-- 12 лошадей и 12 коров. Это у всех, вместе с беспартийными.

-- Урожай каков?

-- Урожай нынче неважный: ржаной замолот 32 пуда.

-- Держаться думаете?

-- Думаем держаться.

Я смотрю в передний угол, вижу там несколько почерневших икон, говорю:

-- А это что? Ведь вы коммунисты. "Старшой" спокойно улыбается.

-- Чего же тут удивляться? Я-то вот коммунист и не смотрю никогда в передний угол, но куда я дену свою бабу, которую надо еще годов десять кипятить. Придет время, и она перестанет стукаться лбом.

Слышится дружный, безобидный смех мужчин. Бабы молчат, улыбаются, не возражают.

... И опять степь.

Едем дальше, по селам Мелекесского уезда. Дорогой, под звон приискательских колокольчиков, оборачиваясь на коммуну "Розу", думаю я:

-- А все-таки вот коммуна, крошечный островок, маленькая звездочка. Пусть еще много недостатков, пусть иконы в переднем углу, повешенные "для баб", пусть и беспартийные отделились, но несколько человек сидят за одним столом, едят из одной чашки и труды свои кладут в общую кучу, на общую пользу. Хорошо и это на первых порах, остальное придет своим чередом, только бы была вера друг в друга, а вера эта есть, она чувствуется, ибо коммуна "Роза", несмотря на все испытания, существует уже несколько лет.

ПРИМЕЧАНИЯ

Записки Неверова о поездке в Самар. губ. В коммуне "Роза" (см. прим. к No 262).