Нарежный Василий Трофимович - Нарежный В. Т.: биографическая справка

НАРЕЖНЫЙ Василий Трофимович [1780, по др. сведениям, 1781* или 1782**, м. Устивица Миргородского полка -- 21.6(3.7).1825, Петербург; похоронен на Охтинском правосп. кладбище], прозаик, драматург, поэт. Отец, Троф. Ив., из польской шляхты, вахмистр Чернигов, карабинерного полка; по выходе в 1786 в отставку получил чин корнета и личное дворянство; имел земельную собственность в Устивице, без крестьян. До 11 лет Н. жил при родителях и обучался под руководством дяди, Андриевского-Нарежного. В 1792 помещен им в дворян. г-зию при Моск. ун-те [предположение об учебе до г-зии в Чернигов. сем. (впервые в кн.: Белозерская, ч. 2, с. 6--8) документально не подтверждено]. В 1798 произведен в студенты, в 1799 переведен на филос. ф-т ун-та.

Печататься начал в "Приятном и полезном препровождении времени" (1798) и "Иппокрене" (1799--1800); первая публ. -- пер. с нем. поэтич. сказания "Сотворение розы" ("Приятное и полезное...", 1798, ч. 18). Поэт увлечен нац.-ист. темой и тесно связан с классической традицией; наиб, крупные произв. раннего этапа -- ист. поэмы "Брега Алты" (там же) и "Освобожденная Москва" (там же, 1798, ч. 19), написанная под непосредств. впечатлением от постановки одноим. трагедии M. M. Хераскова, но с перенесением сюжета ко времени нашествия Тамерлана при Василии I. В трагедии в 4 сиенах "Кровавая ночь, или Конечное падение дому Кадмова" ("Иппокрена", 1800, ч. 7; авт. дата: 12 окт. 1799) обработаны мотивы трагедий "Семеро против Фив" Эсхила и "Антигоны" Софокла; введены отчетливо звучащие тираноборческие мотивы. Партии хора и попытка последоват. деформации силлаботонич. стиха свидетельствуют о желании имитировать антич. поэтич. форму и метрич. систему (возможно "Кровавая ночь..." -- "пер. или подражание к.-н. немецкой трагедии"; см.: Гаспаров М. Л., Очерк истории рус. стиха, М., 1984, с. 118). Поэтич. экспериментом предстает также стих. "Песнь Владимиру киевских Баянов" ("Приятное и полезное...", 1798, ч. 20), состоящее из шести поэтич. фрагментов, написанных безрифменными стихами свободно чередующейся меры. Стихотв. опыты Н., отчасти близкие творчеству ряда поэтов ВОЛСНХ (А. X. Востоков, Ал. Г. Волков, И. М. Борн), вызвали сочувств. отзывы Востокова (см.: Сб. ОРЯС, т. 5, в. 2. 1873, с. X), а позже В. К. Кюхельбекера (1817; см.: Кюхельбекер, ук.). Первая значит, публикация прозы Н. -- ист. повесть "Рогвольд" из времен кн. Владимира ("Приятное и полезное...", 1798, ч. 20) с тенденцией к ритмизации и чертами оссианической образности, позднее получившими развитие в цикле "Славенских вечеров".

В 1799 увлекается творчеством Ф. Шиллера, что, вероятно, способствовало его знакомству с Анд. И. Тургеневым и А. Ф. Мерзляковым. Под влиянием Шиллера переходит преим. к драм. форме; особо ценит Н. эмфатич. стиль шиллеров. драматургии -- с обилием эмоц. монологов, восклицаний, проклятий. В драматизов. прозаич. сцене "Мстящие евреи" ("Иппокрена", 1799, ч. 2) и "драм. отрывке" "День злодейства и мщения" (там же, 1800, ч. 7) Шиллер воспринят сквозь призму иных влияний (в первую очередь, вероятно, нем. "черного" и разбойничьего романов) и в той мере, в какой его творчество отвечало стремлению Н. к изображению сильных страстей, жестоких и кровавых происшествий. Наиб. ощутимо его влияние в прозаич. трагедиях Н. "Димитрий Самозванец" (М., 1804; на титуле творч. дата "1800 год"; на сцене дважды в 1809 в Москве; полуодобрит. рец. на постановку: MB, 1809, ч. 1, No 7; в 1829 запрещена к постановке театр. цензурой) и "Мертвый замок" (1801; неопубл.; рукоп. с ц. р. от 4 дек. 1801 в ГИМ).

Нар. массовые сиены, широкий круг действующих лиц и др. особенности "Димитрия Самозванца" позволили уже первому рецензенту, критиковавшему драматурга за отступление от классич. правил, указать на связь трагедии Н. кроме нем. драматургии с творчеством Шекспира (СВ, 1804, ч. 4, с. 129--19). "Мертвый замок" в свою очередь интересен как одна из первых рецепций готического романа в России (герои и место действия соотносятся с персонажами и обстановкой "Удольфских тайн" Анны Радклиф). Н. воспроизводит осн. мотивы "готической" прозы (древний замок, над к-рым тяготеет проклятие, таинств, подземелье, заключенный в нем узник, готовящееся злодейство и др.). создавая своеобразный сплав из стилистики готич. романа, шиллеровской драмы и нем. разбойничьего и рыцарского романа.

В окт. 1801 Н., видимо, из-за материальных затруднений, оставил ун-т и определился чиновником с последним чином при вновь образованном Грузинском правительстве. Весной 1802 прибыл в Грузию; числился "у письменных дел" при правителе Грузин П. И. Коваленском, а с 18 мая 1802 секр. Лорийской управы земской полиции. Уволившись в мае 1803 от службы в Тифлисе, возвратился в Петербург. Служил мелким чиновником разных ведомств: с сент. 1803 по май 1807 в Отд. соляных дел Экспедиции гос. х-ва, затем в Горной экспедиции. В 1813 женился и в июле того же года уволился от службы в чине коллеж, асессора.

В 1809, подвигнутый патриотич. антинаполеонов. настроениями, Н. выпустил сб. "Славенские вечера" (СПб.) -- девять героич. поэм в прозе из древнейшей слав. истории, написанных в сказочно-рыцарской повествоват. традиции и под воздействием оссианич. стиля. Благожелат. критика увидела в них "весьма удачное подражание песням Оссиановым" и "образец чистоты языка и хорошего слога" ("Цветник", 1809, ч. 3. No 8, с. 263--64, 274).

О петерб. лит. окружении Н. мало что известно. Возможна его близость с крутом ВОЛСНХ; в 1810 в ж-ле об-ва "Цветник" (ред. А. Е. Измайлов) опубл. его повести "Георгий и Елена" (ч. 5, No 2) и "Анастасия" (ч. 7, No 7), примыкающие к "Славенским вечерам", но имеющие более сентиментально-романич. характер. Н. пользовался вниманием и покровительством И. И. Мартынова. директора деп. Мин-ва нар. просвещения, близкого к окружению Александра I до 1817 (Колбасни Е., Лит. деятели прежнего времени. СПб., 1859, с. 66). Из посвящений к позднейшим произв. Н. известно его знакомство с П. А. Взмётневым, В. М. Фёдоровым, Ф. П. Вронченко (бр. М. П. Вронченко), в юности литератором-переводчиком, товарищем Н. по ун-ту.

К 1812 Н. завершил трагедии "Елена", "Светлосан" (обе "в обыкновенных шестистопных стихах") и "Святополк", "писанный в подражание Шиллеру, пятистопными белыми стихами" (Греч, Избр. места..., с. 447); трагедии не были изданы, а "Святополк" в 1806 запрещен театр, цензурой, посчитавшей "неприличным" выводить на сиену святого кн. Владимира (см.: Описание дел архива Мин-ва нар. проев., т. 2, П., 1921, с. 14).

К 1812 Н. завершил в целом (см.: Греч, Избр. места..., с. 447) произв., ставшее главным в его наследии, -- роман в 6 ч. "Российский Жилблаз, или Похождения князя Гаврилы Симоновича Чистякова" (ч. 1--3, СПб., 1814; ч. 4--6 изданы лишь в 1938). Он построен по модели плутовского романа: сюжет развертывается как последоват. нанизывание приключений героя, вынужденного нести службу у разл. хозяев, с мн. вставными эпизодами и побочными сюжетными линиями, а преобладающий характер повествования -- от первого лица (преим. гл. героя). В отличие от "классического" -- одно-сюжетного, со вставными новеллами, -- алутовской роман Н. композиционно усложнен: в нем переплетены как минимум три осн. сюжетные линии (с соотв. сменой повествователя). Подчеркивая в предисл. связь романа с лит. образцом, одним из самых популярных в России кон, 18 -- нач. 19 вв. европ. романов -- "Похождениями Жиль Блаза из Сантильяны" А. Р. Лесажа (1715--35, рус. пер. 1754--55), Н. определял свою цель как "изображение нравов в разл. состояниях и отношениях", чтобы дать целостную картину всей русской жизни. Установка на эмпирич. бытописание, показ широкой галереи социальных типов связывают его роман также с моралистическо-сатирич. традицией рус. лит-ры (сатирич. журналистика 18 в., Н. И. Новиков, Д. И. Фонвизин, И. А. Крылов), а в резко сатирич. освещении в первую очередь нравов дворян, среды проявился общий демократизм лит.-обществ. позиции Н.

Определяющие черты системы лит.-философских представлений Н.. отразившейся в романе. -- следование идеям Просвещения и стечение Ж. Ж- Руссо. В соответствии с этим авантюрно-плутов. сюжетная модель подвергается существенной деформации: отсутствует традиционный герой-плут: повествование лишено обычного для плутовского романа этич. объективизма. Кн. Чистяков переживает процесс личностного становления, морального совершенствования и просвещения. В антипросветит. нравственно инертную "философию слепого случая", основоположную изначально для плутовского романа, Н. привносит руссоист, представления о доброй природе человека, искажаемой противоестеств. общественной жизнью. Руссоизм заметен и в обществ. идеале автора, отчасти воплощенном в картине усадебной жизни Простакова. -- в культурном и добропорядочном имении, противостоящем как невежеству окружающего поместного дворянства, так и развращенности большого света (модель просвещенной дворян. усадьбы перейдет в последующие ром. H., a наиб. полное изображение получит в ром. "Аристнон"). Положит, филос.-этич. программу, сочетающую руссоизм, элементы стоицизма, аскетизма и своеобр. натурфилософию с проповедью морального самосовершенствования. исходящего из дарованных "высоким Создателем" "бессмертной души и свободы воли" (Соч., т. 1, с. 536), Н. представил (см. ч. 5, гл. XI--XV) в образе и судьбе странствующего философа Ивана Особняка (один из возможных прототипов -- укр. мыслитель Григорий Сковорода).

Сатира на дворянство и бюрократич. верхушку, порой резко обличительная ("тщеславный и развратный свет", "князья и графы и великие мира сего, близкие к престолу", чинят произвол, "опустошают деревни", пускают "по миру целые тысячи"; см.: там же, с. 102), неизбежно вызвала бы цензурные препятствия. Еще до подачи в офиц. цензуру Н. сделал ряд купюр и внес "эзоповские" перемены (наиб. существенная -- перенесение действия из Петербурга в Варшаву в 5-й ч.). И все же мин. нар. просвещения А. К. Разумовский нашел в вышедших 3 т. "многие предосудительные и соблазнительные места" (см. в изд. романа 1938: т. 1, с. 472), и печатание романа было остановлено на 4-й ч. Изданные весной 1814 три части запрещены к продаже Мин-вом полиции, что, видимо, побудило автора не писать заключит, главы 6-й ч. (Долгое время роман распространялся в списках с изд. 1814; попытки изд. романа в 1835, 1841 и 1863--1864 остались безрезультатными; впервые полный текст издан в 1938.)

"Российский Жилблаз" -- наиб. полный источник сведений о лит. взглядах Н. Автор. позиция в романе полемична: последовательно отрицаются "рыцарский" и "волшебный" романы как бесполезные или даже вредные для нравств. воспитания, "восточные" повести, франц. классицизм и культ античности, "легкие" комедии, лит. идеалы, и шишковистов и карамзинистов. Н. не обошел критикой даже свои прежние лит. ориентиры, давая насмешливую характеристику пьес нем. и англ. образца; позже в "Аристионе", в противовес модным "готическим" романам, он выдвинул произведения К. М. Виланда, Г. Филдинга и Ж. Ж. Руссо. Для его сознания характерно эмпирич. отрицание как лит., так и любых иных теорий и программ (см.: Лотман, с. 18--19); яркие примеры тому -- нападки на "философов" и "метафизиков" в "Российском Жилблазе" или иронич. изображение ученых в "Аристионе".

Неудача с "Российским Жилблазом", вероятно, стала причиной возвращения Н. на службу: 11 марта 1815 определен столоначальником в Инспектор. деп. Воен. мин-ва (в 1816 пожалован орд. св. Анны 3 степени; с 1818 надв. сов.); уволен от службы "за болезнию" 10 сент, 1821. В эти годы, вероятно, при посредстве Н. И. Розенмейера сблизился с ВОЛРС, не вступая в его члены; в 1818 ему было выдано одно из первых денежных пособий об-ва (см.: "Соревнователь", 1818, No 5, с. 268--69); 20 мая 1818 Н. читает в ВОЛРС пов. "Игорь" (там же, с. 267), к-рую публикует в ж-ле об-ва ("Соревнователь", 1818,

No 9; с пометой "Пятый славенский вечер"). Там же печатаются его пов. "Любослав" (1818, No 11--12) и "Александр" (1819, No7), продолжавшие "Славенские вечера"; выдержанный в общей для цикла манере героич. сказания "Александр" является откликом на события 1812--1815, представляя императора под стенами Парижа. (Еще в апр. 1818 Н. передал отцензурованную рукопись 2-й ч. "Ставенских вечеров" об-ву, но объявленное об-вом издание не осуществилось, поскольку права на 1-ю ч. книги принадлежат др. лицу.) В 1818 Н. предпринял попытку издать через ВОЛРС роман "Черный год, или Горские князья".

Время написания романа, выросшего из кавк. впечатлений Н., точно неизвестно. Не исключено, что он явился первым ром. Н., написанным еще на Кавказе или вскоре по возвращении (см.: Белозерская: Шадури). Вероятнее, однако, что "Черный год" писался одновременно с "Российским Жилблазом" или даже после него (см.: Степанов: Назарова). В об-ве его оценили неоднозначно: "даже предметы везде свято уважаемые -- правление и религия -- его [автора] не останавливают", нек-рые места "могут послужить образцом отвратительнейших изображений" и уже по одной сатирич. цели роман не принадлежит занятиям об-ва -- отзыв секретаря ценз. к-та ВОЛРС М. М. Сонина (ИРЛИ, ф. 58, оп. 1, No 2, л. 236); др. рецензент, А. Е. Измайлов, также отмечая "места противные благопристойности и дерзкие, но весьма плоские шутки насчет религии и самодержавной власти", признал тем не менее "Черный год" едва ли не лучшим рус. романом (там же, л. 321).

В основе "Черного года" лежит близкая к "Российскому Жилблазу" жанровая схема: авантюрно-плутовской сюжет со множеством приключений, интриг, вставных эпизодов. Герой, молодой осетин, князь, пережив все злоключения, возвращается в свое княжество мудрым и просвещенным государем, а его владение принимает вид, напоминающий о культурных поместьях др. романов Н. Вост. колорит, общая сатирич. манера повествования, сходство в отд. эпизодах сближают "Черный год" с филос.-сатирич. романами Вольтера. Восточная символика подчеркивает элементы полит, сатиры на действия высшей рус. администрации в Грузин или, по мнению др. исследователей, аллегорич. изображения бесправия и беспорядка на Кавказе в нач. века. Вместе с тем, совр. груз. лит-веды свидетельствуют, что роман дает довольно близкую этногр.-бытовую картину местности, нравов и обычаев, а описываемые события и лица, вполне вероятно, имели реальную основу. Сатирич. резкость удержана ВОЛРС от публикации романа. Он вышел в свет после смерти автора (т. 1--2, М., 1829) и не встретил одобрения ни у читателей, ни у критиков [рецензент "Атенея" (1829, No 21) назвал его худшим романом Н.].

В последние годы лит. деятельность Н. становится интенсивнее. В 1822 публикуется "справедливая повесть" "Аристион, или Перевоспитание" (СПб.), в 1824 три части "Новых повестей" (СПб.) и роман "Бурсак. Малорос. повесть" (ч. 1-- 4, М.; [7-е изд.], М., 1912), привлекшие к Н. внимание критики; завершается пов. "Два Ивана, или Страсть к тяжбам" (М, 1825; выходит вскоре по смерти Н.), готовятся к переизд. дополненные "Славенские вечера" (ч. 1--2. СПб., 1826) и "Димитрий Самозванец" (список с изд, 1804, видимо, авторизован, подавался в 1829 в театр, цензуру; 2-е изд., М., 1830).

При обшей бедности биогр. сведений о Н. трудно точно судить о времени и последовательности написания большинства его прошв., а дата выхода их в свет не надежное основание. Это явствует, в частности, из состава весьма неоднородного в жанрово-стилистич. отношении сб-ка "Новые повести", включившего сентиментальную повесть "Мария", повесть типа "справедливых" с элементами бытописания "Богатый бедняк", драм, фарсы "Невеста под замком" и "Заморский принц", "восточную повесть" "Турецкий суд" и первый опыт Н. в ист. повествовании -- "Запорожец". "Турецкий суд" еще в 1818 предполагался к напечатанию в "Соревнователе" вместе с несохр. повестью "Адрес-календарь" (ИРЛИ, ф. 58, оп. I, No 34, л. 73). "Заморский принц" по времени близок к работе над "Российским Жилблазом", в 4-ю ч. к-рого включен (судя по рукописи, уже после ее завершения) как самостоят. вставной эпизод.

В "Аристионе" Н. избирает сюжетным образцом "роман воспитания" и примыкает к традициям критики поверхностного дворян, воспитания, французомании, пороков светского об-ва, сложившимся в рус. нравоописат. прозе (в первую очередь в "письмах" и рассказах Н. И. Новикова, в ром. "Евгений" А. Е. Измайлова). Прозаик, однако, делает акцент не на нравоописании: он рассказывает о перевоспитании в родительском поместье развращенного светом и модным образованием молодого человека; причем принципы воспитания "просвещенного человека" в значит, мере ориентированы на идеи Руссо --- чистоте чувств и любви герой учится, читая "Новую Элоизу". В веренице эпизодов посещения Аристионом соседей-помещиков предстает ряд комич. типов, воплощающих человеч. пороки (прием подобного "путешествия" героя позднее использован Н. В. Гоголем в "Мертвых душах"). В комич. сценах повести, как и в прежних романах, сказалась склонность Н. к гротеску и карикатурности в бытовых описаниях.

Наиб, полно особенности комизма Н. проявились в повести "Два Ивана, или Страсть к тяжбам", целиком заключенной в сфере помешицко-простонар. быта. Ее сюжетная основа -- ссора двух соседей-помещиков, перешедшая в непримиримую многолетнюю войну, и сатирически изображенное судопроизводство (также послужили одним из источников гоголевской "Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем"). Гротескный реализм сочетается в "Двух Иванах" с травестией мотивов "высокой" лит-ры, что связывает прозу Н. с пародийной (бурлескной) традицией укр. нар. театра и укр. письменной лит-ры ("Энеида" И. П. Котляревского). В новейшей исследовательской лит-ре эти особенности прозы Н. связываются с эстетикой укр. барокко -- см. работы П. В. Михеда в разделе Лит. Именно укр. ориентация такого сочетания предопределила натуралистичность описаний, выразит, выпуклость (порой даже грубоватость простонар. языка), в к-рых рус. критика усматривала недостаток образованного, изящного вкуса, несоответствие эстетич. требованиям иск-ва и к-рые создали Н. (наряду с Измайловым) репутацию "российского Теньера".

В "Двух Иванах" и ром. "Бурсак" закрепится переход Н. к малорос. материалу, лишь намеченный в "Аристионе" и "Запорожце". В "Бурсаке" он возвращается к излюбл. авантюрному сюжету, но разрабатывает его на укр. ист. фоне; действие романа разворачивается в эпоху соединения Украины с Россией. Не стремясь особо к ист. достоверности лиц и событий, романист соблюдает в то же время точность в "общежитейских" и этногр.-бытовых подробностях (описание укр. бурсы, гетман. двора, шляхетства, Запорожской Сечи); именно ист. бытописание в значит. мере определило читат. успех произв. "Бурсак" и "Два Ивана" принесли Н. лит. известность. "Бурсака" критика признала лучшим рус. ориг. романом, образцом изображения "местности" и народности, доказывающим талант, ум и наблюдательность автора (рец.: "Благ.", 1824, No 15, 16; СО, 1824, No 41: ДЖ, 1823, No 3). П. А. Вяземский в отзыве о "Двух Иванах" признавал Н. первым писателем, опровергнувшим мнение, что "наш нар. быт не имеет или имеет малсоконечностей живописных, кои мог бы охватить наблюдатель для составления рус. романа" (Вяземский. 1. 204).

Последний роман, над к-рым Н. работал перед смертью, "Гаркуша. малороссийский разбойник" -- наиб. социально острое произв. писателя. В образе гл. героя, легендарного укр. разбойника Гаркуши, выразились просветительские представления о врожденной доброте человека. Гаркушу, "снабженного от природы весьма достаточными дарованиями, а потому неоспоримым правом на счастье" (Избр. соч., т. 2, с. 459), толкают к злодейству в первую очередь существующие обществ, отношения, жертвой к-рых он становится. Бытовой фон романа -- разоблачит. картины укр. помещичьих нравов, и на нем Гаркуша в определ. смысле выступает в роли нар. мстителя. Сюжетно-композиционно "Гаркуша" ориентирован на массовый нем. "разбойничий" роман (К. А. Вульпиуса и его подражателей) кон. 18 -- нач. 19 вв., широко распространенный в европ., в т. ч. и в рус. переводах.

Традиционно считается, что работу над "Гаркушей" прервали болезнь и смерть писателя. Однако сохранившийся текст (ч. I--3 и нач. 4-й) является базовой рукописью, очевидно, предназначавшейся для подачи в цензуру: возможно, что роман был завершен и смерть И. прервала не работу над текстом, а уже его перебелку. Попытки семьи опубликовать роман в 1835 оказались тщетными. Цензор А. Л. Крылов отметил, что гл. лицо располагает к нежелательному участию и сожалению, а "направление романа может само по себе иметь вредное влияние на узлы того класса читателей, для к-рого он предполагательно назначается" (см.: там же, с. 610: ср.: ИРЛИ, I, б. 132). Впервые роман опубликован в сб. "Рус. повести XIX в. 20-х -- 30-х тт." (т. 1, М.--Л., 1950). (Существует свидетельство, что впервые вышел на укр. яз.: "Гаркуша, малоросіиський розбійник". Львів, 1928, изд-во "Деко".)

Недооцененный при жизни современниками (практически не знавшими его лучшего ром. "Российский Жилблаз"), Н. уже в год смерти был по сути дела признан основателем рус. бытового романа. В отзывах В. Г. Белинского и И. А. Гончарова, назвавшего Н.-прозаика писателем "школы Фонвизина" и "предтечей Гоголя" (Гончаров, VIII, 474-- 475), закрепился взгляд на творчество Н. как на необходимое переходное звено между бытописат. просветительской традицией 18 в. и гоголевским периодом рус. прозы.

Др. произв.: "К Аристию (Из Горация. Ода 22, кн. 1)" и "К другу моему" ("Приятное и полезное...", 1798, ч, 18), "Римская ревность" и "Снежинка. Басня" ("Иппокрена", 1799, ч. 1), "Розы" и "Дуб" (басни; там же, 1799, ч. 2), "Ольга на гробнице Игоревой. (По Татищеву летописцу)" -- [прозаич. фрагмент; там же, 1800, ч. 6, с. 337--45, б. п.; с большой степенью вероятности атрибутируется Н. на основании текстуальной близости к пов. "Игорь" из 2-й ч. "Славенских вечеров" (см.: Резанов, с. 53)].

Изд.: Романы и повести, ч. I--10. СПб., 1835--36 (реп.: БяЧ, 1836. т. 17): Избр. романы. (М.--Л., 1933: Бурсак: Роман. Львів. 1928, ч. 1/2 и ч. 3/4: Гаркуша, украінський розбійник. X., 1931: Российский Жилблаз... Роман в 3 ч. кн. 1--2. М., 1938 (ч. 4--6 по рукописи; под ред. и с комм. Н. Л. Степанова); Избр. соч., т. 1--2, М., 1956 (вступ. ст. Н. Л. Степанова "Романы Н."); Кровавая ночь, или Конечное падение дому Кадмова. -- В кн.: Стихотв. трагедия кон. XVIII -- нач. XIX в., М.--Д., 1964; Соч., т. 1--2. М., 1983 (сост., предисл. и комм. Ю. В. Манна): Избранное. М., 1983 (сост. В. А. Грихин, В. Ф. Калмыков): Бурсак... -- Два Ивана... -- Гаркуша... Романы. К., 1988 (предисл. П. В. Михеда).

Лит.: Вяземский. I. 203--05: Греч Н. И., Избр. места из рус. соч. и пер. в прозе. СПб., 1812, с. 447: Белинский (ук.): Галахов А., Ист. хрестоматия нового периода рус. словесности, т. 2, СПб., 1864, с. 535 (сведения сына писателя. В. Нарежного): Веселовский Ал. Н., Зап. влияние в новой рус. лит-ре. 5-е изд., М., 1916 (ук.); Белозерская Н., В. Т. Нарежиый. Историко-лит. очерк, 2-е изд., ч. 1--2. СПб., 1896: Вейденбаум Е. Г., Н. и его кавк. роман. -- В его кн.: Кавк. этюды, в. I, Тифлис, 1901; Энгельгардт Н. А., Гоголь и романы двадцатых годов. -- ИВ, 1902, No 2; Данилов В. В., Земляк и предтеча Гоголя. -- КС, 1906, No 3--4; его же, Мелочи лит. прошлого. Теньер в рус. лит-рс -- РА, 1915, кн. 1; Бобров Е. А., "Черный год" Н. -- "Варшавские ун-тские изв.", 1908, No 5/6; Каллаш В., В. Т. Нарежный. -- В кн.; Ист. рус. лит-ры XIX в., т. 1. М., 1908 (под ред. Д. Н. Овсянико-Куликовского); Соколов Ю., В.Т. Нарежный. (Два очерка). -- В кн.; Беседы. Сб. Об-ва ист. лит-ры в Москве, [в.] 1, М., 1915; Резанов В. И., Из разыскании о соч. В. А. Жуковского, в. 2. П., 1916; Введенский Д. H., H. и Оссиан. -- В его кн.; Этюды о влиянии оссианов. поэзии в рус. лит-ре. Нежин, 1918; Свирин Н., Первый рус. роман о Кавказе. -- "Знамя", 1935, No 7; Степанов Н. Л., Нарежный. -- В кн.; История рус. лит-ры. т. 5. М.--Л., 1941; Переверзев В. Ф., У истоков рус. реального романа. [2-е изд.]. М., 1965; Будрин В. А., Последний роман Н. "Гаркуша, малороссийский разбойник". -- "Уч. зап. Молотов, пед. ин-та", Молотов, 1946, в. 10; Елсонский С. Ф., Поэтич. образы "Слова о полку Игорсвс" в рус. лит-ре кон. XVIII -- нач. XIX в. -- В кн.: Слово о полку Игореве, М., 1947; Жуковский В. Э., Н. и цензура. -- "Труды Азербайджанского ун-та", сер. филол., 1947, в. 2; Шадури В., Первый рус. роман о Кавказе, Тб., 1947; Соллертинский Е. Е., Роман Н. "Российский Жилблаз". (Из истории рус. критич. реализма). -- "Уч. зап. Уральского пед. ин-та". Уральск, 1955. т. 2, в. 4; его же. Повесть Н. "Два Ивана". -- "Уч. зап. Моск. обл. пед. ин-та. Тр. кафедры рус. лит-ры", 1956, т. 40, в. 2; Бочкарев В. А., Рус. ист. драматургия нач. XIX в. (1800--1815). Куйбышев, 1959, с. 80--104; Лотман Ю. М., Пути развития рус. прозы 1800-х--1810-х гг. -- "Уч. зап. Тартуского ун-та", 1961, в. 104; [Назарова Л. Н., В. Т. Нарежный]. -- В кн.: История рус. романа, т. 1. М.--Л., 1962, с. 85--99; Юсуфов Р. Ф., Роман Н. "Черный год. или Горские князья". -- "Уч. зал. Ин-та истории, языка и лит-ры им. Г. Цадасы". сер. филол., Махачкала, 1968, т, 18; Ком-бай В. А., Н. в Грузии. -- "Лит. Грузия", 1970, No 10; его же. Н. в рус. критике. -- "Тр. Тбилисского ун-та", 1972, в. 5 -- Гуманитарные науки; его же. Первый рус. романист -- "тергдалеули". -- В кн.: Лит. содружество народов СССР, [в.] 2. Тб., 1983; Данилевский Р. Ю., Шиллер и становление рус. романтизма. -- В кн.: Ранние романтич. веяния..., Л., 1972 (ук.); Лагутов В., Из наблюдений над поэтикой пов. Н. "Два Ивана, или Страсть к тяжбам". -- В кн.: Проблемы поэтики. Самарканд, 1979; Михед П. В., На путях к ист. роману. -- В кн.: Жанровые формы в лит-ре и лит. критике, К., 1979; его же. Изображение личности Г. С. Сковороды в ром. Н. "Российский Жилблаз". -- "Вопросы рус. лит-ры", Львов, 1979, в. 1 (33); его же. О природе и характере смеха в романах Н. -- Там же, 1983, в. 2 (42); его же. Жанрово-стилевое своеобразие романов Н., К., 1981 (дис.); его же. Повествоват. структуры романа Н. "Российский Жилблаз". (Поиски жанра). -- В кн.: Восприятие. Анализ. Интерпретация. (Мат-лы конференции), в. 2, Вильнюс, 1993; Левин Ю. Д. Оссиан в рус. лит-ре. Л., 1980 (ук.); Манн Ю. В., У истоков рус. романа, -- В его кн.: Диалектика худож. образа. М., 1987; Пайков Н. Н., Н. и ранняя проза Некрасова. -- В кн.: Межвузов. сб. Костромского пед. ин-та, No 67 -- Н. А. Некрасов и рус. лит-ра XIX -- нач. XX в., Я., 1983; Грихин В. А., Проблематика и особенности поэтики "Славенских вечеров" Н. -- ФН, 1986, No 1; Кирилюк З. В., Супронюк О. К,. Ром. Н. "Бурсак" в контексте лит. движения нач. XIX в. -- "Вопросы рус. лит-ры". Львов, 1986, в. 1 (47); Гончаров С. А., Жанровая структура романа Н. "Российский Жилблаз". -- В кн.: Лит. произведение и лит. процесс в аспекте ист. поэтики, Кемерово, 1988; Ларионова Е. О., К истории раннего рус. шиллеризма. -- В кн.: Новые безделки. Сб. ст. к 60-летию В. Э. Вацуро. М., 1995--96.

Крестова Л. В., Відображенни Коліивщини в російскій літературі. (Невдомій драматичний уривок В. Наріжного "День злодейства и мщения"). -- "Радянське літературознавство", 1957, No 19; Кузьменко А. Ю., Про ранню творчість В. Наріжного. -- "Радянське літературознавство", 1967, No 2; Михед П. В., Наріжній i барокко. -- "Радянське літературознавство", 1979, No 11; его же, Украінське літературно барокко i початки російського роману. (В. Наріжний, Ф. Глінка). -- "Слов'янське літературознавство i фольклористика", в. 14, К., 1984; Chopin J., Oeuvres de Basile Narejny. -- "Revue Encyclopédique", P., 1829, t. 44, octobre; Lotman Ju. M., Neue Materialien Ober die Anlange der Beschäftigung mil Schiller in der russischen Literatur. -- "Wissenschafiliche Zeiuchrift der Ernst Moritz Arndt-Universität Greifswald". Geseltschafts- und sprachwissenschafiliche Reihe. Jg. VIII, 1958/59, No 5/6; Stredter J., Der Schelmenroman in Russland, В., 1961. S. 181--211; Mazurck-Wita H., Poviesti Wasyla Narieznego natle prozy satyryczno-obyczajowej XVIII i począlku XIX wieku. Wroclaw -- [i. i.], 1978. * Некролог СП, 1825. 23 июня (извещение). РБС; Венгеров. Источ. (полный перечень рецензий); КЛЭ; ИРДТ; Рус. писатели, 1990; Муратова (1); Biographie Universelle (Michaud) Ancienne et Moderne, nouv. éd., t. 30. P.--Lpz., [185--].

Архивы; ИРЛИ, ф. 265 (ж. "Рус. старина"; копии чч. IV--VI "Российского Жилблаза". в ч. IV -- авторизован., биогр. сведения; ф. с., 1821; сведения о месте захоронения); ф. 58 (ВОЛРС), оп. 1, No 2, л. 163, 236, 321, 484; No 34, л. 73; No 3, л. 36? 73; РНБ, ф. F XV, No 65 (беловая рукоп. "Гаркуши"); РИМ, ф. 342 (кн. Барятинских), оп. 2, д. 1 (трагедия "Мертвый замок"); СПб ГТБ (список "Димитрия Самозванца", вероятно, авторизованный); РГВИА, ф. 489, оп. I, д. 7059, 7061, 7063 (п. с., 1819 г.; указано, что Н. 38 лет) [справка Н. Свинцовой]; РГИА, ф. 1349, оп. 4, 1820 г., д. 78 (ф. с., 1820 г.; указано, что Н. 38 лет) [справка С. И. Вареховой]; ф. 772, оп. 1, д. 761 (неодобрение цензурой полного изд. "Жилблаза" в 1835).

Е. О. Ларионова

Русские писатели. 1800--1917. Биографический словарь. Том 4. М., "Большая Российская энциклопедия", 1999