Зейлер Р. - Хорек

Охотничьи разсказы и стихотворенія

Изданіе журнала "ОХОТНИЧІЙ ВѢСТНИКЪ"
МОСКВА, 1913 г.

ХОРЕКЪ.

(РАЗСКАЗЪ).

Р. ЗЕЙЛЕРЪ.

Въ одинъ изъ ясныхъ февральскихъ дней, до задворкамъ села, пробиралась странная компанія. Впереди шелъ пастухъ Нацль, кривоногій, съ оттопыренными красными ушами, въ разодранной пестрой фуфайкѣ и мягкой шляпѣ, похожей на воронье гнѣздо. Онъ несъ на плечѣ длинное, неуклюжее ружье, но держалъ его прикладомъ вверхъ, зажавъ отверстія стволовъ закорузлыми пальцами.

За пастухомъ сѣменилъ короткими ножками пономарь. Это былъ короткій, совершенно круглый человѣчекъ, почти безъ всякой растительности на головѣ и съ вздутымъ, похожимъ на очищенную свеклу, носомъ на лоснящемся красномъ лицѣ. Учитель прозвалъ его "ненасытной утробой", а самъ онъ далеко за предѣлами прихода стяжалъ славу человѣка, могущаго пить всегда, все и сколько угодно. Пономарь былъ одѣтъ по лѣтнему, въ люстриновый короткій пиджачокъ, что не мѣшало ему изнывать отъ жары и проливать цѣлые потоки пота.

Третьимъ выступалъ учитель. Въ противоположность упитанному служителю церкви, онъ отличался необычайной худобой и выступалъ на длиннѣйшихъ ногахъ, напоминавшихъ жерди. Платье болталось на его высохшей фигурѣ, какъ на вѣшалкѣ, но видъ онъ имѣлъ очень воинственный и даже держалъ ружье "на изготовкѣ", будто ожидая нападенія непріятеля. Изъ-за широкаго пояса, надѣтаго поверхъ пестраго жилета, выглядывала рукоятка огромнаго кинжала, а черезъ грудь протянулся патронный ремень, въ гнѣздахъ котораго тускло поблескивали головки мѣдныхъ гильзъ. Словомъ, онъ былъ во всеоружіи.

Въ отдаленіи слѣдовала еще четвертая фигура, принадлежавшая сельскому блюстителю тишины и спокойствія. Если бы кто-нибудь вздумалъ объявить конкурсъ на лучшую каррикатуру на полицейскаго, сержантъ Вамперъ смѣло могъ, бы разсчитывать на первую премію. Прежде всего, онъ обладалъ чудовищнымъ чревомъ, которое на ходу колыхалось, какъ гора студня. Шутники утверждали, что почтенный сержантъ Вамперъ ложится на спину, чтобы казаться выше ростомъ.

Будто въ насмѣшку, природа снабдила Вампера крошечными, тоненькими ручками и ножками, а его головка торчала какъ-то сбоку и напоминала скорѣе бородавку на картофелинѣ, чѣмъ благородную часть человѣческаго тѣла. Въ общемъ, сержантъ былъ удивительно похожъ на тѣхъ забавныхъ суконныхъ человѣчковъ, которыя продаются въ игрушечныхъ магазинахъ подъ названіемъ "жителей Марса".

Едва ли надо добавлять, что полицейскій мундиръ сидѣлъ на этомъ нелѣпомъ тѣлѣ совершенно непозволительно, и что обладатель его больше всего на свѣтѣ ненавидѣлъ всякое движеніе. Обычно Вамперъ съ утра до вечера сидѣлъ дома или, для разнообразія, перекочевывалъ въ мѣстный трактирчикъ. Онъ могъ себѣ позволить такую рѣдкую для полиціи роскошь, потому что, кромѣ очередныхъ дракъ, во всемъ округѣ еще не случалось никакихъ происшествій, требующихъ вмѣшательства "недреманаго ока", власти.

Уже то обстоятельство, что Вамперъ счелъ нужнымъ присоединиться къ описанной компаніи, свидѣтельствовало о важности предпріятія, ради котораго выступили столь почтенныя особы, какъ пономарь и учитель.

Дѣйствительно, произошло нѣчто незаурядное. Уже давно хозяйки всего села были встревожены опустошеніями, которыя кто-то производилъ среди ихъ пернатыхъ питомцевъ. Невѣдомый хищникъ ночью перегрызалъ горла цыплятамъ и курамъ. По утрамъ птицъ находили мертвыми, но ни одна изъ нихъ не только не пропала, но даже не была обглодана. Года три назадъ, на курятники дѣлала набѣги лисица, но тогда она таскала куръ и, наконецъ, ее выслѣдили и убили, теперь же творилось что-то непонятное, и хозяйки готовы были: во всемъ обвинять чорта, если бы не вмѣшался священникъ, который объяснилъ, что птицъ губитъ хорекъ.

Никто въ селѣ не только никогда не видѣлъ хорька, но даже и не слышалъ о его существованіи, а потому объясненіе священника было встрѣчено недовѣрчиво. Возможно, что еще долго за все пришлось бы отвѣчать бѣдному чорту, если бы вдругъ не произошло совершенно невѣроятное событіе: сынишки трактирщика рано утромъ случайно наткнулись на хорька, замѣшкавшагося въ курятникѣ, и загнали его на сѣновалъ. Мальчуганы собрали товарищей, окружили сѣновалъ стражей и одинъ изъ нихъ помчался съ докладомъ къ учителю. Черезъ полчаса собралась охотничья экспедиція и двинулась къ трактиру задами, чтобы не собирать толпы зѣвакъ, которые, понятно, могутъ только помѣшать въ такомъ важномъ дѣлѣ.

Учитель на своемъ вѣку перечиталъ десятки охотничьихъ разсказовъ; кромѣ того, одинъ изъ его школьныхъ товарищей побывалъ въ Африкѣ и охотился за тиграми. Поэтому, конечно, остальные участники экспедиціи безпрекословно признали его своимъ вождемъ.

Учитель прежде всего распорядился, чтобы окружавшіе сѣновалъ мальчишки вооружились палками, кострюлями и тазами.

-- Загонщики должны шумѣть,-- объяснилъ онъ пономарю, выразившему по этому поводу нѣкоторое недоумѣніе.-- Иначе звѣрь не пойдетъ на охотника.

Планъ кампаніи былъ разработанъ во всѣхъ подробностяхъ. Самъ учитель, какъ наиболѣе опытный охотникъ и лучшій стрѣлокъ, занялъ мѣсто среди двора, чтобы- захватить хорька, если бы онъ вздумалъ улизнуть черезъ слуховое окно. Пастухъ сталъ у широкихъ воротъ сарая, надъ которыми помѣшался сѣновалъ, а пономарю поручили охранять наружную лѣстницу, ведшую на небольшую висячую галлерею. Ему, какъ особѣ до нѣкоторой степени духовной, не подобало проливать кровь, и учитель правильно расчиталъ, что даже самая глупая въ мірѣ тварь не побѣжитъ по открытой со всѣхъ сторонъ дорогѣ.

Найти мѣсто для полицейскаго было гораздо труднѣе. Онъ утверждалъ, что ему, какъ представителю власти, надлежитъ быть выше всѣхъ, и упрямо желалъ лѣзть на самый сѣновалъ, чего никакъ не могъ допустить учитель. Въ концѣ концовъ, сержанта уговорили занять постъ внутри сарая, причемъ ему убѣдительно доказали, что хорекъ скорѣе всего бросится туда.

Наконецъ, учитель далъ знакъ своимъ погонщикамъ. Съ ловкостью бѣлокъ ребята взобрались на галлерею, проникли на сѣновалъ и черезъ мгновеніе оттуда понеслись раздирательные звуки, отъ которыхъ убѣжалъ бы не только живой, но и мертвый хорекъ. Звенѣла мѣдь, трещало дерево, заливались бубенчики, визжали свистки, просто гоготали молодыя глотки.

Охотники замерли въ ожиданіи. Вдругъ прогремѣлъ выстрѣлъ и вслѣдъ затѣмъ въ сараѣ раздался громкій возгласъ:

-- Готово!

Ясно, что счастье улыбнулось полиціи.

Первымъ въ сарай вбѣжалъ пастухъ, стоявшій у дверей. Въ его душѣ боролись два чувства: съ одной стороны, онъ радовался счастливому концу похода, въ которомъ ему довелось участвовать наряду съ самыми почтенными лицами, а съ другой -- шевелилась зависть къ толстому сержанту, и безъ того достаточно взысканному судьбой... Нацль вбѣжалъ, взглянулъ и... застылъ отъ ужаса.

Вслѣдъ за нимъ появились пономарь и учитель, и оба тоже превратились въ неподвижныя изваянія...

Первымъ очнулся учитель. Окомъ полководца онъ окинулъ поле сраженія и прежде всего поспѣшилъ затворить дверь, чтобы избавиться отъ лишнихъ свидѣтелей. Но при этомъ онъ невольно вздрогнулъ, поблѣднѣлъ и испуганно воскликнулъ:

-- Самъ идетъ сюда.

Къ сараю направлялся трактирщикъ. На дворѣ появились и двѣ женщины, очевидно, привлеченныя гамомъ и звукомъ выстрѣла.

Медлить было опасно. Приходилось дѣйствовать рѣшительно.

Учитель нагнулся, схватилъ бившійся на земляномъ полу окровавленный комокъ шерсти и быстрымъ движеніемъ сунулъ его въ свой ягдташъ.

Всѣ облегченно вздохнули. Даже главный герой драмы, сержантъ Вамперъ, пришелъ въ себя и сдѣлалъ попытку спрятать свое необъятное чрево за круглаго пономаря.

Дверь распахнулась и въ сарай вошелъ трактирщикъ. Его толстыя губы расплылись въ широкую улыбку, маленькіе глазки весело блестѣли.

-- Можно поздравить?-- весело спросилъ онъ.

Въ отвѣтъ раздалось неопредѣленное мычаніе.

-- Ну, конечно!-- самъ себѣ отвѣтилъ трактирщикъ.-- Ловко отдѣлали поганца. Вишь, какая лужа крови. А... куда же вы его дѣвали? Покажите-ка.

-- Гм... видите ли...-- заговорилъ учитель,-- мы его... конечно... только того... ранили. Ну, и онъ... конечно... того... ушелъ.

-- Ушелъ?

-- Да. То-есть...

Безпомощно умолкнувшаго учителя выручилъ пономарь. Онъ засѣменилъ ножками, будто желая показать, какъ именно ушелъ хорекъ, и храбро заявилъ:

-- Ушелъ-то онъ ушелъ, только... недалеко уйдетъ.

-- Недалеко,-- подтвердилъ пастухъ, косясь на учительскій ягдташъ.-- Гдѣ уйти. Вамперъ ему такъ здорово влѣпилъ, что будетъ помнить. Далеко не уйдетъ.

-- А, можетъ, и ничего... заживетъ...-- меланхолически изрекъ сержантъ.-- Они живучіе. Хорьки, то-есть,-- поспѣшно добавилъ онъ.

-- Ну, ладно,-- махнулъ рукой трактирщикъ.-- Тамъ будетъ видно. Сюда-то ужъ онъ не вернется. И на томъ спасибо. А теперь... пойдемте ко мнѣ. Надо послѣ охоты промочить горло. Какъ водится.

Въ это время въ сарай вбѣжалъ Максъ, безобразнѣйшая дворняга, которую трактирщикъ гордо величалъ пойнтеромъ. Максъ изумленно окинулъ взглядомъ собравшихся, потомъ взвизгнулъ и бросился къ учителю.

-- Чего это онъ?-- удивился трактирщикъ.

Отбиваясь отъ пса, настойчиво обнюхивающаго ягдташъ, просвѣтитель юношества пробормоталъ:

-- Лисицу чуетъ. Въ позапрошломъ году я лисицу убилъ. Такъ вотъ... пахнетъ, видно...

-- Вишь ты!-- обрадовался хозяинъ.-- Четвероногая тварь, а носомъ дѣйствуетъ лучше человѣка. Чудеснѣйшій пойнтеръ. Нюхъ у него хорошій.

-- Ему бы табаку понюхать,-- проворчалъ Вамперъ, подвигаясь къ дверямъ.

Въ лучшей комнатѣ трактира уже былъ приготовленъ столъ. Гостепріимная хозяйка усадила охотниковъ и наполнила стаканы виномъ. По ея настоянію, ружья и прочіе доспѣхи пріютились въ углу, на широкой скамьѣ у печи.

Сначала бесѣда не клеилась. Гости были разсѣяны и больше отмалчивались. Однако, вино скоро развязало языки и настроеніе улучшилось.

Учитель сыпалъ анекдотами изъ охотничьей жизни, пастухъ въ сотый разъ передалъ исторію о волкѣ, который ночью подкрался къ хлѣву, лѣтъ пятнадцать тому назадъ, и даже сержантъ Вамперъ, вообще не отличавшійся краснорѣчіемъ, разсказалъ что-то о подвигахъ столичной полиціи.

Словомъ, всѣ оживились.

Трактирщикъ не жалѣлъ вина, его супруга, противъ обыкновенія, не протестовала и даже сама уговаривала гостей пить. Съ каждой минутой настроеніе повышалось, какъ вдругь... изъ яснаго неба грянулъ громъ.

Въ углу, гдѣ лежали вещи охотниковъ, раздались какіе-то подозрительные звуки. Трактирщикъ первый обратилъ на нихъ вниманіе, оглянулся и крикнулъ:

-- Тубо! Не смѣй, Максъ!

Но уже было поздно.

Максъ, незамѣтно пробравшійся въ комнату, стащилъ со скамьи ягдташъ и началъ рвать его зубами и лапами. Въ то же время съ ягдташомъ произошло чудо: онъ ожилъ, вздулся, зашипѣлъ, какъ яичница на сковородкѣ, потомъ... изъ него выскочило что-то пестрое, грязное, окровавленное. Раздался визгъ, въ воздухѣ мелькнули двѣ лапы, затѣмъ со звономъ полетѣли стекла и таинственное существо исчезло за окномъ. Вслѣдъ за нимъ метнулся Максъ, но не могъ проскользнуть черезъ узкую раму, а потому сдѣлалъ огромный скачокъ и съ громкимъ лаемъ бросился на улицу черезъ дверь.

На минуту въ комнатѣ воцарилось могильное молчаніе. Затѣмъ воздухъ содрогнулся отъ вопля хозяйки:

-- Убійцы! Моя бѣдная Маруська!

Учитель и пономарь не стали ждать продолженія. Они стрѣлой вылетѣли изъ-за стола и черезъ нѣсколько мгновеній уже были на дворѣ. Тамъ оба остановились и стали прислушиваться. Звонкій голосъ трактирщицы отчетливо доносился къ нимъ черезъ распахнутую дверь и разбитое окно. Почтенная женщина не особенно тщательно взвѣшивала свои выраженія, а потому пріятели рѣшили отправиться по домамъ.

Они уже выходили изъ воротъ трактира, когда за ними раздался грохотъ. Оглянувшись, охотники увидѣли огромный мячъ, летѣвшій по ступенямъ крыльца. Мячъ прокатился нѣсколько шаговъ по землѣ, затѣмъ поднялся, превратился въ сержанта Вампера и, качаясь, двинулся къ воротамъ.

Вслѣдъ за нимъ по ступенькамъ загремѣло костлявое тѣло пастуха.

Гдѣ-то вдали лаялъ Максъ...

Перев. В. Г.