Николев Николай Петрович - Стихотворения

ОДА 1

Российским солдатам на взятие крепости Очакова сего
1796 года Декабря б дня, сочиненная от лица некоего
древнего российского пииты.

Аз чудопевец, строгий Пиита,

Красного слова борзой писец,

Сиречь чья стопно мысль грановита:

Что же бы в рифму? -- Русский творец,

Бряцнул на лирке песни похвальны

Ратникам Русским, аки Русак:

Прочь скоротечно мысли печальны!

Вас не изволю слушать никак.

Вот уж тревожно в мрачном жилище

Демоны злые злее стократ!

Или невзгода в татарской пище?

Иль прогоняют злых на Ефрат?

Ну же, о Музе! вспрянь из-под бездны,

Где ты Гнездишься двадесят лет;

Пой громогласно песни любезны,

Нуди к России быстрый полет.

Лишь проглаголал -- дух оперился,

Стража бесовска! брызь от меня!

Русс филологус сам прибодрился:

Вот уж Пегаса шпорит коня!

Толк -- и из ада зрюсь на Лимане...

Кая пречудность там веселит?

Сгибла нежданность, ах! в басурмане;

Втуне весь Тартар с Турком палит.

Втуне затеи: мины, окопы;

Тысяща тысящ что Русачку?

Двинулся грудью в вражески склоны,

Грянул ... и жертвы нет кулачку ...

Лишь прогласила Екатерина:

Други Российски! пыщется враг:

Все на примету, огнь и пучина,

Стала призраком трудность и страх.

Злоба с зимою, рвение с летом:

Турок замерзнул, Русский в поту.

Приступ единой в сердце нагретом:

Пхнул... и Очаков бряк под пяту!

Гордый Султане! мрачный владыко!

Что не в причину тако кутил?

Тяль не постигло бедство велико?

Турчу ли ныне Рус не скрутил?

Ну же, быстренько вон из Европы!

С вольною волей мене беды.

Иль тя загонит Русь в Ефиопы!

Ей, преупруглый! жди сей гряды.

С нами ли, Турчи! вам огрызаться?

Праздно набили Шведу вы зоб;

Сей вить изволил лбом показаться:

Что ж приключилось? Шведа же в лоб!..

Русы к примеру всем не приличны

Ратников наших всюду веди:

Неги не знают, к хладу привычны;

Воля их в вере, сила в груди,

Что приудержит нашего воя?

Агнец послушный в гневе, как лев;

Важность Очаков! пышная Троя

(Молвить не красно) -- Русскому плев!

Слыши, вселенна, ратников Русских!

Тако вещает каждой солдат:

Нет нам проходов скользких ни узких;

Шаг лишь пошире, Турку и мат!

Страху не знают Русские души,

Кровью готовы лавры купить;

По морю пройдут аки по суши:

С Тавра на Гемус долго ль вступить?

Деле в приказе ... вот и причина!

Матушку нашу словом не тронь,

Отче Никола, мать Катерина!

Вам мы в защиту рады в огонь.

Лихо богине вымолвить слово;

Матка лишь скажет: детки в парад!

Орлики вспорхнут ... войско готово!

Глядь, Мусульманин... Русской Царь-Град.

О пресловуты войски Российски!

Брякну стихами вам комплимент:

Вражески грады вам обелиски,

Храбрость и слава ваш есть патент.

Я же пиита певша причина,

С коей наградой!.. сердца спросись!

Слышу в ответе ... Екатерина!

Вот мне награда!.. чтя, улыбнись.

Н. П. Николев. (85).

ОДА 2

К премудрой Фелице от старого русского пииты из царства мертвых

Буди преклонна вниманьем, Фелица!

Древний Пиита из ада поет.

Нудит взять лиру твоя мя десница,

Кая блаженство полсвету дает.

Бледная зависть тобой разъяренна,

Вести приносит и в ад о тебе,

Тако вещая: ах! вновь сотворенна

Область Фелицой в щастливой судьбе,

Я ж многогрешный во тартаре тая,

В казнь необычной охоте к стихам;

Слышал до слова, что зависть презлая

Плачно вещала поднорным богам.

Весть пресловута, как солнце с востока

Дух мне Пиите согрела тотчас;

Вдруг позабылись все лютости рока,

Перышко в руки, и шмыг на Парнас!

Вот уже время Фелицу воспети;

Лирка погласней струной возгласи!

Ах! при начале ум начал тупети,

Глас како лиры поднять к небеса?

Ну ж, чудопевец! воспой не в примету,

Мать человеков к стихам не строга;

В том Собеседник порукою свету,

В коем и роза, и колки рога,

Се начинаю пребыстрым глаголом

Честной царевне хвалу соплетать,

Кая с оливой владеет престолом,

Кая род смертных родилась спасать.

Кая все пользы постигнувши светски,

В людях не гонит им свойственных чувств;

Мыслить не нудит Татар по-немецки,

Но и Немецких не гонит Искусств.

Кая создавши премудры законы,

К ним добровольно под иго идет;

К коей гонимый без малой препоны

Сердце с прошеньем без страха несет.

Кая народы отвсюд многостечны

В степях прикладных щедротно селит;

Кая проникнув во тайны сердечны,

Слабость с преступком разумно делит.

Кая все веры содержит в терпимстве,

Помня, что общий создатель есть бог;

Жид ли, Русак ли, живи в благочинстве,

Будешь спокоен, лишь знай свой порог.

Кая взирая премудрственным оком

На Европейски кулашны бои,

Видит, как люди в забвенья жестоком

Выгоды сами теряют свои.

Видит затеи и старого мужа,

Кой и при гробе корыстию полн,

Зрит из средины, как силится лужа

Северных беги осилити волн.

Кая безменом не весит породы,

Знав, что с Адама всяк род свой ведет.

Хоть не колотит долбнёю народы.

Ладно однако ж все в царстве идет.

Кая головки за то не отрубит,

К ней что вельможа причелся в свойство;

Или в сибирке того не погубит,

Кто по доносу попал в колдовство.

Знает Царевна и быль и былицу,

Дать на вопросы умеет ответ;

Слушает жука, бобра и лисицу,

Ладит однако ж по-своему свет.

Делай, вельможа, лишь то, что Царевна

Повелевает в законах своих;

Право воскреснет, отрада вседневна

Прежде текущих времян золотых.

Зная, что шутка трудам не помеха,

Зла в балагурстве Фелица не зрит.

Дело будь делом, потехой потеха;

Зависть не шутит, а козни творит.

В рифмах писати нынь не опасно,

Что б кто не збредил, цела голова.

Сердце Царевны без мщения властно,

Злом не считает пустые слова.

Зная, что казнью вралей не убавить,

Как про Богиню Зоил ни болтан,

В вечные снеги его не отправит

Черных куничек искать под шугай.

Знает Фелица и Мурз и Мурзишек;

Знает, кто с толком и кто бестолков;

Видит инова в проказах и лишек,

Видит и хищных приказных волков.

Видит не меньше козла в огороде,

Кой без капусты суда не дает,

Кой все законы толкует в народе

Толком, который ему поднесет.

Кой не страшливо и в самой столице

Лестью забравшись в большой огород,

Чести в прикору и мудрой Фелице,

Жмет и капусты невинной народ.

Что же Царевна не гонит козлища?

Тако вопросно мне Муза речет,

Или невинной для козлика пища?

Дай же Пиита в том Музе ответ.

Люди не пища, а паче с Фелицей,

Козлищам алчным и жадным волкам;

Все истребится премудрой десницей!

Вот тебе Муза ответ по толкам.

Помни, что немощь не лечится сразу,

Скорость в леченьи есть дерзость врача:

Так и Царевна народну заразу

Исподволь гонит, премудро леча.

Ах! вспомянувши старинные лета,

Телемахида как вышла на свет,

Кою премудрость обширного света

(Молвить келейно), ей-ей, не поймет.

Сколько дивиться вдруг станет прилично,

Видя Фелицей прославленный век!

Век, в коем тако предиворазлично,

Дар свой для пользы стремит человек.

О лепомудра богиня Фелица!

Выше делами ты Фебских высот;

Всем неизключно сердцам ты царица,

Сердцем родяся красивей красот.

Око Богини подобно небесно,

Блещет с престола повсюду лучем.

Жить под тобою любовно и честно,

Токи щедротны лиются ко всем!

Древним и новым царям ты корона,

Добрым отрада, злым ужас врагам;

Славой вспрыгнула ты выше Солона,

Подобрался ко самым богам.

Кир ли поспорит в победах с Фелицей?

Тит ли в щедротах ее превзойдет?

Перст лишь поднимет, и Кир с колесницей

Аки мурашка стремглав ниспадет.

Ей невозможно сказати нельстивно,

Царство, что снова ты в свет создала,

В коем народу так распредивно

Знание, разум и душу дала.

Но уж довольно мы, Муза, гремели;

Лирка без ладу, и глас ослабел.

Тыж, о Богиня! мы коей воспели

Мудрость премногу премножества дел.

Взглянь милосердно на сердце Пиита,

Кое подносит (за скудностью жертв)

Оду нельстивну... ей буди защита!

Вспомни, Богиня, что я уже мертв.

Н. П. Николаев. (86)

85. Н. П. Николаев. Творения, М., 1798, ч. 4, с. 1--4.

86. Там же, с. 5--11. Пародия на стилистическую систему Третьяковского. Оды любопытны, как образец широты пародийных приемов XVIII в. и важны для установления "пародической личности" Третьяковского. Ср. в "Словаре..." Н. О. Остолопова, ч. 2, с. 336 сл., в воспоминаниях С. Т. Аксакова (Соч., т. IV, под ред. П. Е. Щеголева, с. 16.)

-----

Русская эпиграмма второй половины XVII -- начала XX в

Н. П. Николев

300. <НА Н. М. КАРАМЗИНА>

Был я в Женеве, был я в Париже,

Спесью стал выше, разумом ниже.

Первая половина 1790-х годов

301--303. <ИЗ ЦИКЛА "ПЛОДЫ МИНУТ">

При жизни статую народ царю поставил.

А царь народу что оставил?

Веселье под нее тирана положить

И без тирана жить.

"Я слышу крик великой!"

-- "А что за крик?"

-- "Дыхнули девушке гвоздикой

В прекрасный лик".

"В веселье видел я Филата:

Конечно, добыча богата".

-- "А чем торгует он?"

-- "Да продает закон".

<1797>

ПРИМЕЧАНИЯ

Николай Петрович Николев -- поэт и драматург, автор ряда трагедий и од. Нередко прибегал к сатирическим жанрам, в числе которых и его многочисленные эп-мы, бытовые, литературные и политические, в частности на Наполеона I. Тираноборческие мотивы в творчестве писателя ярко проявились в его трагедии "Сорена и Замир" (1784 г., поставлена на московской сцене в 1785 г., напеч. в 1787 г.), которая театральной цензурой была на некоторое время снята с репертуара. Подробнее о поэте см. биогр. спр. И. З. Сермана. -- В кн.: "Поэты XVIII в.", т. 2, с. 18--21.

300. Н. П. Николев, Творения, ч. 4, М., 1797, с. 12, в составе оды "На случай поражения поляков воинством великия Екатерины"; эти две строки в несколько измененном виде стали бытовать как самостоятельная эп-ма. Печ. по кн.: "Вчера и сегодня. Лит. сб., составленный В. А. Соллогубом", кн. 1, СПб., 1845, с. 52. Двустишие связано с первой поездкой H. М. Карамзина за границу (с мая 1789 по сентябрь 1790 г.). Против Карамзина Николев выступил также в сатире "Мирон" (Н. П. Николев, Творении, ч. 4, с. 92--98).

301--303. Там же, с. 238, 239 и 241. Всего в цикле 75 стих По составу и содержанию он напоминает "Встречные мысли" (NoNo 231--246) и "Случайные мысли" (NoNo 247--257) В. В. Капниста. Многие афоризмы у Николева, как и у Капниста, эпиграмматичны.

От запаха гвоздичного желтеют белилы.