Французская_литература - Неделя маленькой Маргариты

НЕДѢЛЯ МАЛЕНЬКОЙ МАРГАРИТЫ.

Переводъ съ Французскаго.

САНКТПЕТЕРБУРГЪ.
1841.

ВВЕДЕНІЕ.

Не скажу вамъ, какъ въ волшебной сказкѣ: жила-была дѣвочка, прехорошенькая и преумная, которая питалась только бисквитами и сластями. Нѣтъ, Маргаритѣ, еженедѣльныя занятія коей мы здѣсь намѣрены разсказывать, единственною красотою служитъ прелесть ея нѣжныхъ лѣтъ, и не взирая на ея добрый нравъ, она лишь съ большими усиліями исправляется отъ нѣкоторыхъ недостатковъ и въ особенности отъ лѣности.

Маргаритѣ Гаррель минуло десять лѣтъ. До сихъ поръ она жила какъ и всѣ маленькія дѣвочки, зная въ жизни только, подарки въ день Рождества и въ Христово Воскресенье, своихъ куколъ, конфекты, семейные праздники, когда поцѣлуи отца и матери кажутся еще сладостнѣе. Какъ и многіе изъ васъ, она выучилась читать, сама не зная какимъ образомъ. Дни ея проходили въ прогулкахъ и въ безпрерывныхъ играхъ; но есть всему предѣлы. Однажды утромъ, въ Январѣ, Маргарита вышла къ своей матери, съ книжкою, въ которую, казалось, отнюдь не была расположена заглядывать. Любезная маменька, сказала она съ обычнымъ ей легкомысліемъ, какъ мнѣ вчера весело было играть въ жмурки! Скорѣе бы только наступило. Воскресенье, когда я опять увижусь съ моими двоюродными сестрицами. О! какъ скученъ Понедѣльникъ! Я никогда небуду любить этотъ день, даже когда выросту большею, буду ненавидѣть его! Покрайнѣй мѣрѣ, если бы погода была хороша, мы бы пошли гулять! Но, посмотрите, какой снѣгъ идетъ! И холодъ притомъ ужаснѣйшій. Поѣдите ли вы сегодня вечеромъ на балъ, маменѣка?

Нѣтъ, Маргарита, я намѣрена посвятить тебѣ всю эту недѣлю, и попытаюсь заставить тебя полюбить ученіе. Слабость твоего здоровья лишила меня утѣшенія, которое ощущаютъ матери, преподавая первые уроки. Ты все страдала, день и ночь проводила я возлѣ тебя, угождала всѣмъ твоимъ прихотямъ, боясь лишиться тебя, дитя мое! Но теперь тебѣ минуло десять лѣтъ! Ты совершенно здорова, а все таки, Маргарита, я ни какой перемѣны въ тебѣ не замѣчаю. Послушай, я должна съ тобою договорить о многомъ.

Вчера я пошла навѣстить Г-жу Аместенъ Бланка, дочь ея и нѣсколько изъ ея пріятельницъ были въ сосѣдней комнатѣ. Это былъ день отдыха. Какъ-бы ты думала, чѣмъ они занимались: ты никогда неотгадаешь этого. Бланка читала вслухъ, а другія работали. Онѣ начали разговаривать, и перебрали всѣхъ знакомыхъ имъ дѣвицъ. Очередь дошла и до тебя, любезная Маргарита! Что касается до нее, сказала Бланка, сердце у нея доброе, но она такая лѣнивица, что не дѣлаетъ ровно ничего... Право, она будетъ играть въ свѣтѣ печальную роль! Она дурна собою и ни чему не училась.

Дурна! Бланка осмѣлилась сказать это! вскричала Маргарита, внѣ себя, и залилась; слезами.

Что съ тобою? сказала Г-жа Гаррель: развѣ ты считаешь себя красавицею?

Да, разумѣется, маменька; мнѣ бы даже было очень досадно, если бы я не была хороша собою! Мнѣ часто говорили это, и вы, любезная маменька, пожалуйте, увѣрьте меня, что я хороша: я бы такъ желала походить на васъ.

Г-жа Гарре ль могла бы весьма легко удовлетворить тщеславію дочери, потому что въ эту минуту физіономія Маргариты украсилась дѣтскою миловидностію, всегда прельщающею глаза нѣжной: матери. Но, кромѣ того, что красота недосталась въ удѣлъ Маргаритѣ. Г-жа Гаррель поняла въ одну минуту, что должно скорѣе заглушить въ дочери пагубное тщеславіе.

Любезная Маргарита, мнѣ не возможно доставить тебѣ это удовольствіе, я совершенно одного мнѣнія съ Бланкою. Но, скажи мнѣ, какую цѣну можешь ты придавать красотѣ? Развѣ я тебя ласкаю менѣе, нежели Г-жа Аместенъ ласкаетъ Бланку? Не объ одной ли тебѣ помышляю я? Какое мнѣ дѣло, что трава у тебя менѣе, чѣмъ у твоей подруги, лишь бы я видѣла въ нихъ выраженіе нѣжности!.. Что за бѣда, что у тебя великъ ротъ, лишь бы онъ никогда не лгалъ. Не думая вовсе огорчаться тѣмъ, что ты не хороша, я даже иногда этому радуюсь. По крайней мѣрѣ, говорю я сама себѣ, дочь моя будетъ стараться обладать качествами и талантами, которые заставятъ полюбить ее. Болѣзнь или малѣйшее несчастіе легко уничтожаютъ красоту, и съ чѣмъ останешься ты тогда? Со временемъ ты поймешь меня еще лучше.

Никогда еще никто не говорилъ мнѣ этого и вы меня очень удивляете, маменька. Не ужели вамъ не жаль, что я не хороша собою; я всегда полагала, что вы меня любите также изъ-за личика. Странно, сказала Маргарита, опустивъ руки, и, казалось, въ первый разъ въ жизни о чемъ-то призадумалась.

Маргарита, сказала ей мать, хочешь ли сдѣлаться хорошенькою?

Хочу, маменька, отвѣчало дитя, съ живостію.

Но употребишь ли ты всѣ средства, которые я тебѣ предложу?

Всѣ, всѣ, маменька.

Увидимъ, сказала добрая мать, лаская возлюбленную дочь. Во-первыхъ, маленькіе глаза твои весьма не выразительны, и всегда кажутся сонными. Ты, право, слишкомъ долго спишь; не знаешь удовольствія учиться; зѣваешь когда твердишь урокъ, двадцать разъ во время фортепіаннаго урока смотришь на часы. Правда ли это?

Да, маменька, все правда!

И такъ, въ тотъ день, въ который ты полюбишь ученье, глаза твои получатъ восхитительную живость. Суда по твоему рту, подумаешь, что ты безпрестанно дуешься. За всѣ замѣчанія, которыя я тебѣ дѣлаю, ты вытягиваешь губы и обезображиваешь дурнымъ расположеніемъ духа, выраженіе твоего лица, которое отъ природы довольно пріятно. Цвѣтъ лица твоего, дитя мое, не чистъ: можно подумать, что ты не вымылась. Волосы твои не лоснятся, потому что ты торопишь нянюшку, и не даешь ей времени чисто и гладко ихъ причесать. Признаюсь, можно ли послѣ этого удивляться, что ты не хороша собою, да и могъ ли бы кто показаться красивымъ при всемъ этомъ? Что, Маргарита, желаешь ли ты сдѣлаться хорошенькою?

Ахъ! да, маменька, желаю.

Для этого, любезное дитя мое, должно начать заниматься, бросить лѣнь, которую ты скрываешь безпрерывнымъ движеніемъ дома и безпрестанными прогулками. Я выучу тебя распредѣлять время съ пользою. Сегодня Понедѣльникъ, начнемъ недѣлю съ твердымъ рѣшеніемъ. Я запищу все, что мы будемъ дѣлать въ эти семь дней, и надѣюсь, что эта недѣля послужитъ намъ примѣромъ на всѣ наступающія: вся жизнь наша состоятъ изъ недѣль же.

Цѣлыхъ семь дней, милая маменька, семь дней работы, охъ! вѣдь это очень долго! И вы не боитесь, чтобъ я захворала? Вѣдь прилѣжное занятіе утомляетъ.

Я не боюсь ничего", напротивъ того, гораздо болѣе успокоюсь На счетъ твоего Здоровья; праздность, въ которой ты до сихъ поръ провела жизнь, могла бы сдѣлаться для тебя пагубною. Пока ты будешь со мною, ты не должна участвовать въ шумныхъ играхъ твоихъ братьевъ, играхъ, которыя для тебя не подъ какимъ видомъ не приличны; ты не должна, по прежнему жадничать: однѣ лѣнивицы всегда голодны, потому что этимъ средствомъ стараются сократить время. И такъ, теперь все улажено; ты будешь заниматься всю недѣлю, не правда ли?

МаленькаяМаргарита бросилась въ объятія матери, и обѣщала ей быть прилѣжною и послушною. Увидимъ, сдержала ли она слово.

ПОНЕДѢЛЬНИКЪ.

Въ разговорѣ Маргариты съ ея матушкою прошла большая часть утра, наша лѣнивица не жаловалась на это. Только въ двѣнадцать часовъ сѣла Маргарита къ столику, и занялась чистописаніемъ. Она не только не покидала по прежнему разъ двадцати своего мѣста, но даже написала сряду двѣ странички. Нельзя скрыть нѣсколько тихихъ вздоховъ, вырвавшихся невольно у бѣдняжки. Но, главное дѣло состояло въ преодолѣніи лѣности!

Г-жа Гаррель, умною женщиною, умѣла придать особенную прелести часамъ занятій дочери; отвращала всѣ трудности, который бы могли отбить у Маргариты охоту къ ученію, старалась выбрать для чтенія самые занимательные отрывки изъ исторической книги, украшенной прекраснѣйшими картинами. Добрая мать, сидя за рукодѣліемъ, обращала вниманіе дочери на замѣчательныя черты и событія, самымъ простымъ и понятнымъ образомъ, словами, сообразными понятіямъ дочери, возбуждая выразительностью голоса вниманіе, до толѣ чуждое душѣ Маргариты. За этимъ урокомъ послѣдовалъ урокъ музыки, которой училась она уже съ годъ, но безъ малѣйшей пользы, какъ и всему прочему. Маргарита употребила въ тотъ день всевозможныя старанія.

По окончаніи уроковъ, онѣ пошли прогуливаться въ Тюллерійскій Садъ. Во время этого отдохновенія, Маргарита говорила съ матерью только о томъ, чему училась поутру, она гордилась, что въ нѣсколько часовъ выучилась болѣе, нежели по сіе время въ теченіе цѣлаго мѣсяца.

Не устала ли ты, Маргарита, и здорова ли ты?

Здорова, любезная маменька..... а вы довольны ли мною?

Очень довольна, но недѣля еще не прошла. Завтрашній день будетъ длиннѣе нынѣшняго, берегись!

Небезпокойтесь! Но маменька, признаюсь, я чуть не расплакалась когда вы меня заставали переписать вторую страницу. Я внутренно бѣсилась, и сказала, что дурно перо, только для того, чтобъ остаться хоть минутку безъ дѣла.... и тутъ вы мнѣ сказали, чтобъ я отдохнула, но съ такою кротостію, что мнѣ стало стыдно..... я этаго болѣе не сдѣлаю никогда.

Я это знала, Маргарита, и прочла въ твоихъ глазахъ нетерпѣніе и раскаяніе: ты сначала подурнѣла, и тотчасъ опять похорошѣла.

Ахъ! маменька, какъ вы добры? Но недумайте, чтобы я повѣрила, какъ ребенокъ, что хорошѣешь когда себя хорошо ведешь, вы можете увѣрить въ томъ маленькаго братца а не меня.

Напротивъ того, я думаю, что ты еще слишкомъ мала, чтобъ вполнѣ оцѣнить эту Истину. Дѣтямъ говорятъ то, что о взрослыхъ только думаютъ: убѣжденіе къ хорошемъ поступкѣ придаетъ каждому лицу выраженіе спокойствія и веселія, которыя, по словамъ умныхъ и здравомыслящихъ людей, служатъ признакомъ красоты. Взгляни на этого почтеннаго священника, выраженіе лица котораго привлекаетъ всѣ взоры. Лице его въ морщинахъ, глаза померкли, походка не твердая; онъ старъ и дряхлъ. Почему же нравятся онъ всѣмъ? потому, дитя мое, что доброта его сердца, набожность и воспоминаніе о добрыхъ дѣлахъ доставляютъ ему душевную радость, которая отражается на лицѣ его. Развѣ ты никогда не видала, какъ красивая дѣвочка вдругъ дѣлается дурною, какъ только разсердится? Повѣрь, слова мои справедливы.

По этому, любезная маменька я сегодня уже не такъ дурна какъ была вчера? Разумѣется, только что прошла мимо насъ дама, и сказала о тебѣ своему мужу; посмотри, какая миленькая дѣвочка, и притомъ кажется, превеселенькая.

Ахъ, милая маменька, вижу, что въ концѣ недѣли буду уже знать многое. Неужели не выдержу я твердаго рѣшенія.

Для этого, милая Маргарита, должно каждый день все болѣе и болѣе укореняться въ принятомъ тобою твердомъ намѣреніи, поступать всегда похвально, молиться Богу отъ всего сердца, и тогда ты можешь бытъ увѣрена, что исправишься.

А вы, маменька, развѣ поступаете такъ же?

Неужели ты этого познаешь?

Какая же мать не молятся ежедневно за дѣтей своихъ? Развѣ я не должна просить небо о дарованіи мнѣ терпѣнія, чтобъ переносить твои недостатки, и о томъ чтобъ ты исправилась? У каждаго на этомъ свѣтѣ свои обязанности, у дѣтей, какъ у взрослыхъ.

О! какъ пріятно бесѣдовать съ вами! Будемте разговаривать всю недѣлю, маменька.

Послѣ нѣсколькихъ развлеченій, свойственныхъ ея лѣтамъ, Маргарита провела Вечеръ одна съ своею маменькою, которая, чтобъ старанія ея во время того дня не были тщетны, заставила дочь свою разсказать себѣ Все, чему она научилась изъ исторической книги. Этотъ урокъ имѣлъ новую прелесть для маленькой дѣвочки, и она чуть было не надулась, когда Г-жа Гаррель объявила, что уже девять часовъ, и что пора ложиться спать.

Время летитъ незамѣтно, когда мы благонравны и прилежны!

ВТОРНИКЪ.

Маргарита едва открывъ глаза, вспомнила о наступившемъ, днѣ, который должно было провести съ пользою.-- Вторникъ, Среда, Четвертокъ, Пятница, Суббота и Воскресенье, сказала она, считая по пальцамъ -- шесть дней! И притомъ же маменька сказала, что жизнь состоитъ изъ недѣль, это значитъ, любезная Маргарита, что должно работать во всю жизнь! Есть люди, которые говорятъ, что это пріятно. Можетъ быть, для тѣхъ, которые уже все знаютъ, но не для меня; я пишу хуже моей нянюшки, и съ трудомъ читаю писанное! Ахъ! какъ бы мнѣ хотѣлось быть пятнадцати лѣтъ! Такимъ образомъ разсуждала про себя Маргарита, одѣваясь. Въ восемь часовъ вошла она къ своей матери, съ лицемъ выражавшимъ твердую волю учиться, она возобновила свое обѣщаніе и намѣревалась приняться за урокъ, какъ вдругъ горничная вручаетъ ей письмецо отъ одной изъ ея пріятельницъ, и говоритъ, что дожидаются отвѣта.

О! Какая хорошенькая записочка, маменька! посмотрите: позолоченная бумага, букетикъ цвѣтовъ; прелестно! Читайте милая маменька.

Нѣтъ, Маргарита, я нехочу лишать тебя этого удовольствія. Маргарита покраснѣла и удалилась въ углубленіе окна; ея глаза были неподвижны и полны слезъ.

Чтожъ, душечка? Недурныя ли извѣстія? Отъ кого эта записка?

Отъ Машеньки, прочтите ее.... Г-жа Гаррель прочла письмо. Очень хорошо, отвѣчай, что я тебѣ позволяю.

Маргарита все еще была неподвижна. Поторопись же, ждутъ отвѣта.

Навѣрное вы уже отгадали затрудненіе маленькой Маргариты; которая могла прочесть только имя своей пріятельницы.

Пристыженная и въ отчаянія кидается она на шею матери, и признается ей, что не могла прочесть ни одного слова въ письмѣ.

Г-жа Гаррель взяла его и прочла слѣдующее:

Милая Маргарита!

"Сегодня не праздничный день, однако жъ, я надѣюсь, что твоя маменька позволитъ тебѣ притти, поздравить папеньку; мы очень будемъ веселиться. Давно уже невидались мы съ тобой, милый другъ, и ты навѣрно думаешь, что въ теченіе мѣсяца, я охладѣла къ тебѣ: признаюсь., что я была занята во все это время сюрпризами къ папенькинымъ имянинамъ. Я вышила ему подтяжки, и занялась серіозно уроками чистописанія. Какъ удивится онъ когда увидитъ, что я теперь мелко, премелко пишу!

"Суди же о моей радости; я не могу дождаться сегодняшняго вечера, когда покажу тебѣ все это.

"Прощай, моя добрая Маргарита; принеси съ собою твою куклу и лоскутки, потому что, нарѣзвившись до сыта, мы займемся работою.

"Прощай, цѣлую тебя; мы обѣдаемъ въ четыре часа,

преданная тебѣ
Машенька."

И такъ, Маргарита, вотъ красивый листочекъ бумаги, хорошее перо; отвѣчай, уже полчаса дожидаются отвѣта.

Ахъ! милая маменька, какъ же мнѣ сдѣлать? я никогда въ жизни не писала письма?

Чтожъ, я продиктую.

Маргарита съ покорнымъ и притомъ отчаяннымъ видомъ сѣла къ письменному столу.

Новое горе: она не умѣетъ правильно написать ни слова; уже три огромныя чернильныя пятна на ея прекрасномъ позолоченномъ листочкѣ, а лакей все еще дожидается въ передней.

Не мучьте меня, любезная маменька, и сжальтесь надо мною! вскричала Маргарита; я воспользуюсь нынѣшнимъ урокомъ, который, нехотя дастъ мнѣ Машенька: она притомъ полугодомъ моложе меня! О! да, я буду прилежно заниматься эту недѣлю и всѣ слѣдующія недѣли. Ахъ! дорогая маменька, сколько уже узнала я со вчерашняго дня! Тронутая раскаяніемъ Маргариты, Г-жа Гаррель написала Машенькѣ отвѣтъ.

А сегодня вечеромъ, что со мною будетъ, Маменька? вѣдь тамъ будутъ работать.

Такъ чтожъ развѣ у тебѣ нѣтъ хорошенькаго ящичка, который тебѣ подарила тетенька? Я растеряла все, что въ немъ было, и теперь у меня остался одинъ ящикъ. Что за Вторникъ! бываютъ дни, въ которые Мнѣ ничего неудается, что я буду дѣлать сегодня вечеромъ? Маменька, скройте мнѣ что нибудь, я притворюсь будто бы умѣю шить.

Нѣтъ, Маргарита, лучше просто признаться; что ты не умѣешь шить, и что только теперь начинаешь учиться, тутъ нѣтъ ни какого стыда въ твои лѣта; однако же, очень мило видѣть дѣвочку обращающуюся ловко съ рукодѣліемъ. Дѣлать нечего, вытерпи нынѣшній день; я вижу еще нѣсколько непріятностей для тебя, но ты можешь утѣшиться тѣмъ, что это огорченіе будетъ служить къ упроченію продолжительнаго удовольствія. Бѣдная мать, взявъ дочь свою на колѣни, и видя крупныя слезы катившіяся по щекамъ ребенка, была тронута до глубины души.

Да, сказала она ей: но миленькая Маргарита не будетъ болѣе лѣниться, завтра будемъ работать серіозно, не правда ли?

О! прошу васъ, не будемъ дожидаться до завтра, когда я перестану плакать; заставьте меня написать двѣ или три странички, недѣля пройдетъ скоро!

Но небоишьсяли ты слишкомъ утомиться? Посмотри, какъ ты красна, а если ты захвораешь?

Нѣтъ; нѣтъ, воскликнула маленькая дѣвочка, не бойтесь этого.

Г-жа Гаррель прижала Маргариту къ сердцу. Милое дитя, сказала она ей, осуши слезы, если ты послѣдуешь совѣтамъ твоей матери, то не будешь испытывать подобныхъ огорченій. Ты видишь, что я къ тебѣ добра. Если бы ты знала какъ я тебя люблю и какъ буду довольна когда ты сдѣлаешься прилежною! Какъ ты думаешь, хорошенькое личико вывело ли бы тебя нынѣ изъ затрудненія?

Не говорите мнѣ о томъ, маменька, хотя я была въ томъ твердо увѣрена; теперь я должна быть очень дурна собою. У меня распухли глаза, сказала она глядясь въ зеркало. Подумаютъ, что я была упряма, маменька; какъ быть?

Надѣюсь, что часа черезъ четыре этого небудетъ замѣтно. Пойди, умойся и возвратись ко мнѣ.

Вскорѣ Маргарита принялась за чистописаніе, нѣсколько разѣ тяжкій вздохъ вырвался изъ ея груди, но она тотчасъ взглядывала на матушку, улыбаясь, какъ бы для успокоенія ея.

Не взирая на все происшедшее, встревожившее Маргариту, обѣ страницы были написаны несравненно лучше, нежели наканунѣ. Возможно ли, спросятъ многіе, оказать столь быстрые успѣхи въ такое короткое время? Все возможно для дѣвочки, которая стыдится своей лѣни, и желаетъ отъ всей души заслужить похвалы доброй маменьки.

Глубокое впечатлѣніе, которое произвели на Маргариту всѣ происшествія того утра, побудили Г-жу Гаррель какъ можно скорѣе доставить разсѣяніе своей дочери. Часъ выѣзда наступилъ, Маргарита показывала уже менѣе нетерпѣнія, ей казалось, что она является на экзаменъ, гдѣ откроется все ея невѣжество. Но старанія и добрая воля никогда не остаются безъ награды! Нашу Маргариту въ гостяхъ приняли съ радостію; Машенька тотчасъ побѣжала къ своему коммоду, и вынула изъ него прехорошенькія вышитыя подтяжки.

Посмотри, это моя работа; если хочешь, я тебѣ одолжу этотъ узоръ; онъ нетруденъ:

Увы! сказала Маргарита, я не умѣю ничего дѣлать, но теперь хочу работать. Молоденькія пріятельницы начали бесѣдовать и Маргарита разсказала простосердечно про все свое горе; Машенька утѣшала и ободряла ее, сколько могла. Знаете ли вы что нибудь прелестнѣе двухъ подругъ, дающихъ слово хорошо себя вести?

Передъ самымъ обѣдомъ, пріѣхали и другія пріятельницы; поздравили съ имянинами Машенькина отца, который былъ восхищенъ работою своей милой дочери. Ласкамъ, благодареніямъ не было конца! Для дѣтей, великій день имянины батюшки или матушки, когда они увѣрены что составляютъ счастіе родителей!

Къ несчастію дѣти, большею частію, проводятъ этотъ день равнодушно, или радуются только большому обѣду, къ которому готовятся разные лакомства, тогда какъ ничто не можетъ сравниться для нихъ съ этимъ торжествомъ.

Маргарита вскорѣ успокоилась: въ пріятномъ кругу подругъ ея не было рѣчи ни объ исторіи, ни о шитьѣ. Хозяйка дома сѣда за фортопіаны, и начались танцы, остальная часть вечера прошла въ веселыхъ играхъ.

Собраніе молоденькихъ пріятельницъ не было помрачено ни малѣйшимъ облачкомъ, такъ что многія изъ нихъ расчитывали, сколько оставалось времени до имянинъ ихъ матушки, намѣреваясь слѣдовать примѣру, который имъ подала Машенька. Нѣко!!!!!Пропуск 60-61

СЕРЕДА.

Г-жа Гарре ль, чувствуя себя въ тотъ день несовсѣмъ здоровою, не могла заняться уроками дочери. Маргарита страстно любила матушку свою, но все таки, должно признаться, не могла удержаться отъ скрытой радости при мысли, что не кому было очинить ей пера.

Любезная маменька, вы больны, и я не отойду отъ васъ ни на минуту, сказала она ей, съ ласковымъ видомъ.

Надѣюсь, милая дочь! къ тому же ты мнѣ нужна. Вопервыхъ, прочти мнѣ что нибудь.

Я вѣдь читаю очень дурно, маменька! какъ бы васъ не утомить!

Напротивъ, твой голосъ будетъ мнѣ пріятенъ.

И вотъ, противъ ожиданія, Маргаритѣ вручена книга, и она принуждена останавливаться на точкахъ и запятыхъ, повторять слова при всякой ошибкѣ, тогда какъ надѣялась, что всѣ ея услуги ограничатся ухаживаніемъ за больною и приготовленіемъ ей сахарной воды.

Она еще наканунѣ расположенная какъ нельзя лучше, вдругъ сдѣлалась пренесносною, тотчасъ же поссорилась съ меньшимъ своимъ братомъ, не слушала ничего, что ей говорили, и все только ворчала. Негодованіе ея вышло наконецъ изъ предѣловъ, когда ея мать попросила ее нащипать немного корпіи для бѣдной женщины, страждущей раною.

Маргарита, которую мы видѣли вчера доброю и кроткою, сегодня доказываетъ самое дурное сердце: плачеть при одной мысли о работѣ, до которой едва будутъ касаться ея пальцы, и увеличиваетъ тѣмъ страданія матери. Наконецъ Маргарита объявляетъ, что занемогла сама.

Вѣрю, дитя мое, сказала Г-жа Гаррель, и даже нахожу въ тебѣ большую перемѣну.

Въ ту же минуту призываетъ она горничную, приказываетъ ей уложить Маргариту въ постель, и ни подъ какимъ предлогомъ не позволять ей вставать. Теперь много больныхъ дѣтей: Маргарита легко можетъ также захворать не на шутку. Что сказать на это? Нечего! Должно ложиться. Спать ей невозможно, едва прошло четыре часа, какъ Маргарита встала. Нѣтъ возможности ни разсматривать картинки ни читать книгу, потому что ей непозволяютъ высунуть изъ постели и руки.

Посудите же о ея скукѣ? Но погодите еще, и вы увидите, что будете сожалѣть о ней еще въ тысячу разъ болѣе.

Уже съ часъ она лежала въ постелѣ, какъ вдругъ пріѣзжаетъ ея тетушка съ тремя дочерьми своими, которыя живутъ въ нѣсколькихъ миляхъ отъ Парижа, и пріѣзжаютъ иногда въ столицу, на денекъ.

Сильный ударъ звонка взволновалъ Маргариту. Входятъ..... слышны шаги нѣсколькихъ гостей это ея милыя подруги!.....

Здравствуйте тетушка..... Это мои двоюродныя сестрицы, нянюшка, скорѣе подай мнѣ одѣться, мнѣ теперь гораздо легче.... и почти болѣе нѣтъ жара...

Ни какъ нельзя, сударыня, барыня запретила васъ выпускать изъ постели.

Маргарита горько заплакала, и рыдая, слышала какъ ея двоюродныя сестры просили позволенія повидаться съ нею хоть на одну минутку. Маконецъ онѣ вошли въ ея комнату.

Ахъ, какъ онѣ жалѣли о бѣдняжкѣ! Любезная Маргарита, какое несчастіе! именно въ тотъ день, въ который вы пріѣхали! еще бы, если намъ позволили играть здѣсь, но твоя маменька говоритъ, что болѣзнь твоя прилипчива. Мы у васъ обѣдаемъ, и будемъ въ саду кататься въ саняхъ.

Вы, слѣдственно, пріѣхали въ саняхъ, спросила Маргарита.

Нѣтъ, да развѣ ты не знаешь, что сани твои, и что ихъ даритъ твоя добрая маменька? Говорятъ, что ты теперь очень измѣнилась въ свою пользу, на плачь же, ты скоро оправишься, и вѣрно гораздо болѣе сожалѣетъ, что не можешь ухаживать за своей маменькой, а не о томъ, что не можешь играть съ нами.

Если бы мнѣ позволили, сказала старшая изъ подругъ, я бы осталась у тебя и разсказала тебѣ что нибудь, но насъ зовутъ, прощай, и не отчаявайся!

И въ самомъ дѣлѣ, большой твердости духа нужно было Маргаритѣ, чтобъ удержаться отъ слезъ, слыша громкій хохотъ и радостные клики двоюродныхъ сестрицъ, катавшихся въ саняхъ по аллеямъ сада! Какое мученіе!

Нянюшка, сказала она умоляющимъ голосомъ: взгляни въ окошко, и скажи мнѣ, что онѣ дѣлаютъ, и каковы мои сани.

Няня послушалась. Ахъ! барышня, онѣ такъ скоро катятся, что я даже не могу ихъ хорошенько разсмотрѣть. Иванъ везетъ саночки изъ всѣхъ силъ; вотъ онѣ остановились. Ахъ! какъ онѣ красивы: окрашены синимъ цвѣтомъ, съ золотыми разводами; внутри выложены мѣхомъ, и съ бубеньчиками; слушайте: вотъ онѣ опять ѣдутъ; ай!.... Иванъ опрокинулъ ихъ; слышите какъ онѣ смѣются..... Отъ мороза у нихъ разгорѣлся румянецъ во всю щеку.

Когда катанье кончилось, дѣти возвратились въ комнаты и разказавъ Г-жѣ Гаррель про свои забавы, пошли въ гостиную, гдѣ ихъ ожидали новыя игры.

Печаль Маргариты должна была еще продлиться. Ее началъ терзать ужаснѣйшій голодъ; разумѣется, что она ничего не проситъ кушать, и принуждена довольствоваться тепленькимъ шалфеемъ, котораго даже не можетъ подсластить. Часъ обѣда приближается: она внятно слышитъ, какъ кухарка взбиваетъ сливки; до нее доходитъ духъ леденца! Но, скажутъ намъ, зачѣмъ такъ жестоко наказывать ее за минутную прихоть, лишать ее столь многихъ удовольствій, и даже оставлять безъ обѣда!

А развѣ менѣе жестокости, причинять горе больной матери, лѣниться, не находить счастія въ ухаживаніи за нею и развлеченіи ея? Вина Маргариты не извинительна! Впрочемъ, этотъ урокъ будетъ ей полезенъ", не сомнѣвайтесь, что она уже сожалѣетъ о тетрадяхъ и книгахъ, а еще болѣе о томъ, что огорчала добрую маменьку свою. Въ шесть часовъ вечера принесли Маргаритѣ жиденькій буліонъ, и тѣмъ ограничился весь ея обѣдъ. Часа черезъ два послѣ того двоюродные сестрицы пришли проститься съ нею, и изъ скромности не хвастали всѣми сластями, которыми ихъ угощали. Эрнестина, младшая изъ нихъ, дала Маргаритѣ конфетку, самую крошечную, и на билетикѣ приложенномъ къ ней, нашла она слѣдующіе убійственные для нее стихи:

Когда весь день прилежно проведешь,

То, вѣрь, во всемъ награду ты найдешь!

Знаю, сказала про себя Маргарита; впредь буду осторожнѣе! Боже мой, прости меня! Я жестоко наказана: дозволь мнѣ сей же часъ заснуть, и проснуться завтра послушною!

Мы увидимъ, что молитва сія, произнесенная отъ чистаго сердца, исполнилась!

ЧЕТВЕРТОКЪ.

Маргарита встала часомъ ранѣе обыкновеннаго, она торопилась сказать матушкѣ своей: вчера я была и лгуньей, и лѣнивицей, простите мнѣ! Ахъ! сколько это признаніе облегчитъ ее! Между тѣмъ, по мѣрѣ приближенія къ ней этой минуты, Маргарита чувствовала какъ сердце ея билось все сильнѣе и сильнѣе; дверь отворяется, и матушка принимаетъ ее въ свои объятія, потому что видитъ раскаяніе дочери.

Маменька, простите меня, прошу васъ о томъ; никогда не буду притворяться больною. Ахъ! какая скука! Какъ вы думаете, незамѣтная ль чего нибудь мои двоюродныя сестры?

Успокойся, онѣ такія простодушныя и добрыя дѣти, что никогда того и не подумаютъ. Но, по крайней мѣрѣ, твердо ли ты рѣшилась исправиться?

Ахъ! я болѣе не надѣюсь на мое твердое намѣреніе, потому что не выдержала даже недѣли испытанія. Я была увѣрена, что невозможно провести цѣлую недѣлю и не заслужить упрековъ.

Не лучше ли будетъ совсѣмъ не считать этой недѣли, и начать испытаніе вновь съ наступающей?

Охотно, но думаю что ты худо расчитываешь собственную свою пользу: тебѣ остаются четыре дня, времени много! Кто мнѣ поручится, что черезъ недѣлю ты будешь расположена лучше нынѣшняго? Именно потому, что ты потеряла цѣлый день, должно бы тебѣ сѣсть за работу безъ отлагательства.

Въ Маргаритѣ вновь запылала охота къ ученію я она пошла въ комнату, гдѣ стоялъ ея письменный столъ, приготовила тетради и книги, такъ поспѣшно, что можно было предвѣстить хорошій день.

Она написала все заданное ей, выучила наизусть Исторію, утѣшаясь мыслію, что доставитъ удовольствіе матушкѣ. Иногда закрывала она книгу, не для того, какъ прежде, чтобъ взглянуть изъ окна, что происходитъ на дворѣ, или тихонько подсмотрѣть, что дѣлается въ другой комнатѣ, нѣтъ, бѣдная малютка разсуждала о потерянномъ днѣ! Маменька уже навѣрное все это запишетъ, думала она про себя, у нее память хорошая! Какъ я обманулась! А то, ромашка-то какая гадость? Маргарита, вздохнула и опять принялась за книгу.

Все утро прекрасно. Какъ я счастлива! говорила Маргарита матушкѣ, вы не можете себѣ этого представить. Ахъ! какъ я глупо себя вела вчера. Какъ бы я желала продолжать себя хорошо вести?-- Это зависитъ отъ тебя, забудь, что можно себя вести иначе."

Къ крайнему удивленію Маргариты, матушка объявила ей, что хочетъ взять ее съ собою въ Лувръ. Ты тамъ будешь скучать, я нехочу оставить тебя долго совершенно одну, и по этому ты должна итти со мною.

Увѣряю васъ, что я не соскучусь тамъ. Я очень рада ѣхать въ Лувръ, моя двоюродная сестрица сказывала мнѣ, что тамъ прекрасно, почешу же не понравиться этому и мнѣ?

"Картинная галерея Лувра занимательна для твоей двоюродной сестры, потому что она уже знаетъ многое изъ Всемірной Исторіи.

Маргарита, досадуя на свое невѣжество, надулась, но проходя чрезъ комнату въ которой училась, и видя что книжки ея уже закрыты, она опять развеселилась: что дѣлать, таковы всѣ лѣнивыя дѣвочки. Ихъ отвращеніе къ занятіямъ столь сильно, что не взирая на величайшія усилія и самое твердое намѣреніе, для нихъ праздность все таки привлекательна!

Поѣдемъ же въ Лувръ, говорила про себя Маргарита; не я просила перестать заниматься, маменька заставляетъ меня прогулять этотъ день, потому что сама этого хочетъ! Я должна повиноваться ей, но нахожу, что она поступаетъ не совсѣмъ разсудительно!

Наша разумница вскорѣ догадалась однако же, что матушка ея хотѣла ей датъ полезный урокъ, подъ видомъ развлеченія.

Маргарита прыгала отъ радости, при видѣ огромныхъ галерей, по которымъ бы такъ хорошо было бѣгать и рѣзвиться. Но внимательная мать, держа ее за руку, обращала ее вниманіе на дивныя произведеній великихъ художниковъ.

Она не пропускаетъ ничего. Такое любопытство удивляетъ Маргариту. Ея нетерпѣніе уже доходило до крайней степени, какъ вдругъ увидѣла она прилѣжную подругу свою Бланку. Она была съ двумя изъ своихъ пріятельницъ, и въ троемъ обходила всѣ галереи со вниманіемъ, восхищавшимъ всѣхъ посѣтителей.

Маменька, сказала Маргарита, позвольте мнѣ ходить съ Бланкою, мнѣ будетъ веселѣе.

Ей тотчасъ это было позволено.

Здравствуй, милая, сказала Бланка, ты пришла сюда учиться вмѣстѣ съ нами?

Какъ! сказала Маргарита, вы здѣсь учитесь?

Разумѣется, мы сюда приходимъ непремѣнно разъ въ мѣсяцъ; гувернантка наша останавливается передъ тою или другою картиною, представляющею какое нибудь историческое событіе, задаетъ намъ поочередно вопросы, и каждая изъ насъ старается перебить другую отвѣтомъ. Ахъ! если бъ ты знала, какъ это весело Мы всегда дрожимъ отъ страха..... Да вотъ, только что теперь, отвѣчала я такую нелѣпость, которая разсмѣшила всѣхъ проходящихъ. Чтоже, ступай-ка и ты на экзаменъ; на первый разъ, мы будемъ снисходительны къ тебѣ.

Помилуйте, вѣдь я ничего не знаю, отвѣчала, краснѣя, Маргарита.

Вотъ уже это излишняя скромность! Посмотри, какъ не узнать, напримѣръ, Св. Лудовика?

Святаго Лудовика? Я его не знаю!

Ну, такъ я тебѣ все разскажу. Его исторія такъ любопытна! Св. Лудовикъ царствовалъ въ ХІІІ-мъ вѣкѣ. Его любили всѣ его подданные, и окруженный величіемъ и богатствомъ, онъ не переставалъ быть скромнымъ и благочестивымъ. Онъ страстно любилъ всѣхъ окружающихъ его, а именно свою мать; ее звали, какъ меня, Бланкою. Представъ себѣ, душенька, что этотъ добрый король воевалъ съ невѣрными, то есть, съ не-христіанами, преслѣдующими всѣхъ вѣрующихъ. Понимаешь ли ты? Здѣсь ты видишь его среди воиновъ, зараженныхъ чумою, онъ самъ ухаживаетъ за ними, и утѣшаетъ ихъ. Взгляни, какое у него доброе лице!

Какъ! ты этого не знала?

Нѣтъ, сказала Маргарита, потупивъ взоры; я не знаю ни чего.

Такъ или же за нами, потому что мы еще не окончили урока: намъ остается еще полчаса.

Полчаса было недостаточно для столь ревностныхъ ученицъ. Когда гувернантка взглянула на часы, всѣ подруги въ одинъ голосъ воскликнули: еще только по одному вопросу каждой изъ насъ. Должно было согласиться, какъ пріятно видѣть дѣтей старающихся научаться. И такъ, Маргарита была вынуждена дойти до конца галереи. Что за мука! Уже два часа съ ряду, она все ходила подымая голову вверхъ, въ подражаніе другимъ, и все таки не понимая ничего изъ видѣннаго ею. При разставаньи, Бланка подошла къ Маргаритѣ и сказала ей:

Добрая Маргарита, тебѣ навѣрное очень стыдно, что ты ничего не знаешь. Вижу, что тебя это огорчаетъ, не плачь. Если хочешь, я буду приходить къ тебѣ всегда по четверткамъ, и выучу тебя всему, чему учили меня. Право, я не шучу. Знаешь ли, что я сама даю уроки моей маленькой сестрицѣ? Маменька говоритъ, что я учу очень хорошо, за старанія мои меня награждаютъ прекрасными книгами. Въ моей библіотекѣ уже тридцать книгъ. Твоя маменька навѣрное дастъ и тебѣ книги, какъ только ты полюбишь полезныя занятія, а я обѣщаю тебѣ, что ты ихъ полюбишь скоро. Прощай, до четвертка, не бойся меня, я не строга.

Рѣшительно, сказала Маргарита, всѣ будто бы сговорились учить меня. Кончено: я не могу болѣе ожидать ни минуты отдохновенія. Неимовѣрно однакоже, что Бланка знаетъ уже такъ много, когда ей еще нѣтъ двѣнадцати лѣтъ. Должно признаться, что на этой недѣлѣ у меня было довольно непріятелей, и причина всѣмъ имъ мое невѣжество! Бланкины подруги безъ сомнѣнія гордятся своими познаніями, и что говорятъ онѣ обо мнѣ! Маргарита съ досады покраснѣла.

Г-жа Гаррель, внимательно слѣдя за всѣмъ происходившимъ передъ ея глазами, не прерывала размышленія дочери своей. Изъ Лувра она не пошла домой, но сѣла въ наемную карету, и приказала извощику ѣхать въ одну изъ самыхъ отдаленныхъ улицъ Парижа.

Что мы будемъ тамъ дѣлать маменька? спросила Маргарита, стараясь казаться спокойною.

Мы ѣдемъ навѣстить двухъ дѣтей, которыхъ я отдала на воспитаніе.

Пріѣхавъ въ домъ пріюта, Г-жа Гаррель просила вызвать главную надзирательницу, чтобъ освѣдомиться объ успѣхахъ и поведеніи двухъ молодыхъ дѣвушекъ.

Инокиня, занимавшая должность надзирательницы, не могла нахвалиться ими. Кротость во ихъ обращеніи съ подругами была удивительная, но болѣе всего заслуживало удивленія ихъ трудолюбіе. Ахъ! сударыня, еслибъ всѣ наши воспитанницы походили на нихъ, мы бы почитали себя совершенно счастливыми! Нѣкоторыя изъ призрѣнныхъ здѣсь дѣтей приводятъ насъ въ отчаяніе: ни хорошими примѣрами, ни терпѣніемъ моихъ помощницъ, ни чѣмъ не можемъ мы побѣдить ихъ лѣности. Надѣемся, что милость Божія пособитъ въгь въ трудномъ дѣлѣ.

Все это было сказано съ такою кротостію, которая поразила Маргариту ", она взглянула на матушку свою, чтобъ узнать, не производитъ ли и ея лѣнь такое же впечатлѣніе на ея сердце.

Благодарю васъ, сударыня, сказала главная надзирательница, за платья, которыя вы намъ прислали. Какъ онѣ прекрасно сшиты! Если бы всѣ знатныя барыни удѣляли въ день хоть часочекъ на эти занятія, бѣдные дѣти наши менѣе бы страдали зимою отъ холода. Нѣтъ сомнѣнія, что ваша дочка также помогла вамъ; позвольте же мнѣ поднести ей, въ знакъ памяти, эту подушечку, работы моихъ воспитаницъ. Не взирая на старанія Г-жи Гаррель къ отысканію случаевъ, которые могли бы пристыдить Маргариту, она не могла не пожалѣть отъ всей души, увидя, что бѣдная дочь ея совершенно упала духомъ....

Нѣтъ, сказала она, я не позволяю Маргаритѣ заниматься рукодѣліемъ, по несчастію, ей нельзя было заниматься серіозно донынѣ, такъ, что теперь должно наверстать все потерянное время. Въ скоромъ времени, однако жъ, ознакомлю я ее съ этимъ пріятнымъ препровожденіемъ времени. Не позволите ли вы намъ осмотрѣть весь домъ пріюта? при молвила добрая мать, чувствуя, что пора была Маргариту развлечь чѣмъ нибудь пріятнымъ.

Охотно сударыня, я васъ провожу.

Представьте же себѣ удивленіе Маргариты, при входѣ въ классъ, гдѣ сорокъ маленькихъ дѣвочекъ, семи или восьми лѣтъ, занимались въ тишинѣ. По приказанію начальницы, онѣ встали и учтиво поклонились. Г-жа Гаррель иногда останавливалась, разсматривая тетрадки ученицъ, ободряла дѣтей, и награждала ихъ сластями, которыя находила, будто случайно, въ своемъ ридикулѣ.

За этимъ начальнымъ классомъ слѣдовалъ классъ дѣвушекъ, старшихъ. Эти классы, въ самомъ дѣлѣ, удивительны: вы видите двѣнадцати или тринадцатилѣтнихъ дѣтей, которыя вышиваютъ по бархату или шелковой матеріи, съ искусствомъ настоящихъ мастерицъ ", тамъ изготовляется большая часть облаченій священниковъ и престольныхъ одеждъ.

Далѣе бѣлошвейня; такъ шьютъ и вышиваютъ.

Посмотрите, сказала главная надзирательница, указывая на маленькую двѣнадцатилѣтнюю дѣвочку, вотъ одна изъ нашихъ лучшихъ мастерицъ; разсмотрите, пожалуйста, эту рубашечку, какъ она сшита!

Изъ этаго класса сошли въ прачешную. Тамъ самыя взрослыя и сильныя весело мыли бѣлье воспитанницъ пріюта.

Не холодно ли вамъ, дѣти? спросила у нихъ Г-жа Гаррель.

Немножко, сударыня; что дѣлать, надобно же работать! И онѣ принялись за дѣло еще съ большею бодростію.

Маргаритѣ не трудно было замѣтить, что всѣ въ этомъ домѣ работаютъ, отъ семилѣтней дѣвочки, до главной надзирательницы.

Потомъ наши посѣтительницы осмотрѣли дортуары, чистые и прибранные, въ которыхъ эти бѣдныя дѣти находили убѣжище, за неимѣніемъ родительскаго крова.

Во все время этого посѣщенія, Маргарита не произнесла ни слова, но навѣрное тѣмъ болѣе размышляла.

Г-жа Гаррель поблагодарила главную надзирательницу за ея услужливость, и простилась съ нею.

Сидя въ каретѣ, Маргарита предалась вполнѣ своимъ размышленіямъ. Но рѣдко случается, чтобъ молоденькія дѣвочки долго размышляли молча.

Маменька, сказала она, какъ этихъ несчастныхъ дѣтей заставляютъ работать!

Да, и этимъ оказываютъ имъ большую услугу, всѣ онѣ бѣдны, многія сироты, что было бы съ ними позже, если бы онѣ не умѣли выработать себѣ хлѣбъ? Эти дѣти такъ трудятся, что имъ было бы гораздо пріятнѣе учить урокъ, сидя у пылающаго камелька, нежели стирать бѣлье въ щелокѣ, какъ ты сама видѣла.

Ахъ, да, маменька; вы мнѣ хотите дать почувствовать, что непростительна лѣнь въ тѣхъ дѣтяхъ, отъ которыхъ только этого и требуютъ. Понимаю васъ очень хорошо, я узнала теперь, что работать должно непремѣнно.

И тутъ малютка разсказала все, что было въ Луврѣ: она призналась своей матери какъ была пристыжена своимъ невѣжествомъ, на что рѣшилась съ помощію своей пріятельницы Бланки, и сверхъ того, что намѣрена учить своего меньшаго братца.

Маргарита упомянула и о томъ, что добрая инокиня не хотя ее обидѣла. Право, кажется, что вы объявили всѣмъ про мою лѣность. Вижу, что мнѣ должно не шутя приняться за работу, не то слишкомъ много будутъ надо мною смѣяться; но вѣдь работать ужасно какъ скучно! А развѣ не скучнѣе прослыть набитою дурою? Сверхъ того, еще другая причина должна побудить тебя къ этому: обязанность заслужить мою похвалу -- это такой долгъ, отъ котораго ты не можешь уклонить ея, потому что будешь за то отвѣчать передъ самимъ Небомъ. Впрочемъ, ты знаешь, что всѣ на свѣтѣ занимаются, и дѣти, и взрослые; этого не отмѣнитъ ни кто!

Я это понимаю; но признаюсь, полагала возможнымъ избавиться отъ работы, потому что мы богаты, и ни въ чемъ не нуждаемся.

Я не знаю отчего могла прійти тебѣ такая мысль; развѣ я провожу время въ бездѣйствіи?

Нѣтъ, но можетъ быть, это вашъ вкусъ.

Къ счастію, этотъ вкусъ сообразенъ съ моимъ долгомъ. Знай же, любезная Маргарита, что богатые обязаны работать болѣе бѣдныхъ, потому что должны подавать примѣръ. Ты скажешь, что я могу разсылать милостыню съ нашими людьми. Велика заслуга, раскрыть бюро и сказать: ступай туда-то, сшей платье для этой бѣдной женщины, и тому подобное. Я должна, кастъ и ты будешь со временемъ обязана, пещись о бѣдныхъ, опредѣлять на нихъ часть моего дохода, собственноручно работать для нихъ же и стараться, чтобъ бѣдныя дѣти, менѣе тебя счастливыя, были бы обучены, а еслибы я не знала ни чего, какъ бы могла судить о ихъ успѣхахъ. Притомъ же, кто знаетъ, будемъ ли мы еще богаты завтра: въ жизни нашей нѣтъ ничего постояннаго, твой дѣдушка былъ сначала богатъ, потомъ обѣднѣлъ, тамъ опять разбогатѣлъ, и наконецъ умеръ все таки въ бѣдности.

Любезная маменька, такъ трудно себя вести похвально, что я готова предпочесть бѣдность богатству.

Вѣрю, дитя мое; но ты не имѣешь права выбирать. Провидѣніе судило тебѣ быть богатою, и ты должна тому покориться, и уже отнынѣ думать о многочисленныхъ обязанностяхъ, которыя тебѣ должно исполнять. Оно доставитъ тебѣ наслажденіе посреди самыхъ трудностей!, которыя ожидаютъ тебя, какое блаженство утѣшать другихъ!

Дорогая маменька, я, право, думала, что богатые могутъ забавляться сколько имъ угодно, и мнѣ никогда не пришло бы на мысль, что вы принуждены работать, имѣя два имѣнія и каменный домъ. Маргарита не могла опомниться, и въ ея глазахъ выражалось самое простодушное удивленіе.

Утѣшься, дочь моя, и не сожалѣй о благодѣяніяхъ Божіихъ. Даже въ богатствѣ намъ должно работать: по крайней мѣрѣ, тогда ты не подвергнешься страданіямъ бѣдныхъ дѣтей, которыхъ мы сегодня посѣтили утромъ, ты можешь, напротивъ того усладить ихъ существованіе; и такъ, благодари небо за участь, которую оно даровало тебѣ. Будь благодарна, трудись, работай, любезная Маргарита! Бѣдность ужасна!

О да, маменька, я буду трудиться, не покидайте меня, я исправлюсь, даю вамъ въ томъ слово.

Конецъ дня употребленъ съ пользою. Маргарита легла спать съ сердцемъ радостнымъ, въ твердомъ намѣреніи исправиться.

ПЯТНИЦА.

Воспоминаніе о минувшемъ днѣ не изгладилось изъ памяти Маргариты: посѣщеніе дѣтскихъ пріютовъ сильно поразило ее; всю ночь снилось ей все о томъ.

Нѣтъ, уже это не выдумка, говорила она про себя, и я начинаю вѣрить, что маменька права, и что точно будешь хорошенькою, только когда не въ чемъ себя упрекнуть. Да, Бланка, и я буду заниматься, и я буду въ Луврѣ разсказывать значеніе картинъ! Не безпокойтесь, черезъ годъ увидите во мнѣ большую перемѣну!

Маргарита гордо покачивала головою, и потирала руки, будто бы замышляя о чемъ-то. Въ это время вошла ея матушка, и спросила, что ее такъ встревожило.

Ахъ! я вспоминала о вчерашнемъ днѣ. Вообразите, я дерзнула обвинять васъ, что вы заставляете меня напрасно тратить время, и вижу ясно, что вы только хотѣли убѣдить меня примѣромъ. Теперь рѣшено, я буду учиться, и намѣрена въ тринадцать лѣтъ перещеголять всѣхъ моихъ пріятельницъ. Всѣ только и будутъ говорить о Маргаритѣ Гаррель: я займусь музыкой, живописью, и хочу быть замѣчательною артисткою, выучусь подробно Исторіи, и буду приводитъ изъ нея, сколько захочу, примѣровъ. О, какъ я всѣмъ отмщу! Еще должна я выучиться по-Гречески и но-Латыни, потому что, повторяю вамъ маменька, хочу быть извѣстною познаніями, какъ теперь извѣстна невѣдѣніемъ. О чемъ же вы смѣетесь, маменька? Развѣ неодобряете моихъ похвальныхъ намѣреній?

Всегда буду одобрять ихъ, но не должно смѣшивать ихъ съ глупостями, которыя теперь слышу отъ тебя. Ты хочешь быть ученою! толковать про Грековъ и Римлянъ, хвастаться Латынью, и желаешь сдѣлаться знаменитою! Ты смѣшишь меня, Маргарита! Да знаешь ли ты, сколько безсонныхъ ночей надобно будетъ тебѣ провести для этого?

Маргарита, въ самомъ дѣлѣ, не воображала себѣ, что наговорила нелѣпостей, и по свойственной ей гордости, охотно бы спросила о причинѣ насмѣшливой улыбки матери; зная обязанность свою, она однако же превозмогла гнѣвъ, и ограничилась вопросомъ, почему намѣренія ея не могутъ быть одобрены?

Трудно увѣрить меня, что твои намѣренія происходятъ отъ трудолюбія и желанія угодить мнѣ. Тебя отпаиваетъ мысль, что ты не хороша собою, и при тщеславіи своемъ ты хочешь сдѣлаться несносною ученою. Но, дочь моя, повѣрь, что ученость причинитъ тебѣ въ тысячу разъ болѣе горя, нежели нынѣшнее невѣдѣніе. Ты ищешь знаменитости, и для чего же? Все только изъ тщеславія! Похвальное ли это чувство? Я должна быть еще осторожнѣе прежняго, для предостереженія тебя отъ такой крайности. По этому-то, милая Маргарита, не будемъ болѣе говорить объ урокахъ: отнынѣ возвращаю тебѣ полную свободу, бѣгай по саду, играй сколько захочешь. Я скорѣе хочу видѣть въ дочери своей необразованную дѣвицу, нежели тщеславную дурочку. Вотъ, что бываетъ всегда, когда нѣтъ истиннаго желанія нравиться матери своей. А какъ бы я была счастлива, если бъ Маргарита была надѣлена талантами, и наградила бы ими меня, ея преданную наставницу! Сколько горя причиняешь ты мнѣ, дочь моя!

Въ отчаяніи, что мысль, восхищавшая ее не заслужила одобренія, Маргарита заплакала, и рыдая говорила: Добрая маменька, съ этихъ поръ буду во всемъ повиноваться вамъ одной; никакъ не думала я, что причиню вамъ столько горя. Сдѣлайте милость, позвольте мнѣ учиться: обѣщаю вамъ, что никогда не сдѣлаюсь ученою.

Г-жа Гаррель улыбнулась при обѣщаніи дочери. Милая Маргарита, сказала она ей, должно пріобрѣтать таланты, что бы тѣмъ оказывать пользу другимъ, быть пріятною родителямъ своимъ и самой себѣ. Мы, женщины, должны прежде всего стараться пріобрѣтать общую любовь кротостью нрава, терпѣніемъ и участіемъ въ судьбѣ несчастныхъ. Нѣтъ ничего прелестнѣе молоденькой дѣвицы, умѣющей съ пользою употреблять время, знающей цѣну труда и прелесть искусствъ, но истинное достоинство ея познается въ свѣтѣ только по скромности ея. Со временемъ, ты вспомнишь о нашемъ сегодняшнемъ разговорѣ.

Маменька, вы только что сказали: мы женщины; развѣ я также женщина?

Ты, маленькая дѣвочка, но чрезъ десять лѣтъ будешь женщиною. Ахъ! тогда я надѣюсь имѣть взрослую, милую и прилѣжную Маргариту!

Десять лѣтъ! развѣ я въ десять лѣтъ могу да такой степени исправиться?

Не думаю; должно трудиться всю жизнь, чтобъ освободиться отъ всѣхъ несовершенствъ, и только въ ту минуту, когда покидаемъ здѣшній міръ, становимся мы лучше, нежели были въ жизни.

Такъ за чѣмъ же, любезная маменька, стоило усилій? Право, они не ведутъ ни къ чешу.

Что я слышу, дочь моя? И кто могъ внушить тебѣ такія мысли?.....

Двѣнадцать часовъ! вскричала Маргарита, взглянувъ на часы; а я еще ни чего не сдѣлала..... хотя, правда, многому научилась, прибавила она съ ласковымъ видомъ. Впрочемъ, такъ какъ рѣшено, что я не должна сдѣлаться ученою, то я могу вдоволь разговаривать съ вами.

Маргарита, сказала Г-жа Гаррель, я полагаюсь во всемъ на тебя, поручаю тебѣ самой смотрѣть за собою, и возлагаю на тебя сверхъ того обязанность учить грамотѣ твоего маленькаго братца. Будь съ нимъ кротка и терпѣлива, обходись съ нимъ такъ какъ я обхожусь съ тобою.

Какъ я рада! вскричала она. Не безпокойтесь, маменька, я уже буду пещись о немъ. Маргарита точно гордилась, что имѣла подъ своимъ надзоромъ шестилѣтнаго ребенка, который едва только зналъ склады.

Петинька, извольте-ка учиться, не смотрите все вверхъ, зимою нѣтъ мухъ.

Покуда Маргарита внимательно писала заданный ей урокъ, Петинька игралъ съ собакою, и вскорѣ началъ кататься съ своимъ вѣрнымъ другомъ по ковру, выражая радость самымъ шумнымъ обраізомъ. Маргарита, выведенная изъ терпѣнія, выгнала собаку, побранила Петрушу, и начала уже поговаривать о наказаніи.

Минута урока наступаетъ; Петруша не знаетъ ни одного склада и горько плачетъ. Маргарита сердится, и вотъ наставница и ученикъ оба идутъ жаловаться матушкѣ.

Ты ужасно зла, говорилъ Петруша; маменька никогда не бранитъ, но все ласкаетъ меня. Тебя учили болѣе меня, такъ сжалься надо мною: вѣдь страхъ скучно учиться читать.

Маргарита почувствовала свою вину, и постаралась тотчасъ же загладить ее, вскорѣ братъ и сестра опять помирились. Урокъ показался менѣе труднымъ, и милыя дѣти, желая понравиться маменькѣ своей, продолжили урокъ долѣе, нежели имъ было приказано.

Какъ только Г-жа Гаррель возвратилась домой, Маргарита побѣжала къ ней навстрѣчу и обняла ее.

Ахъ, какія вы добрыя? сказала ока.

Что съ тобою, и отъ чего произошла вдругъ такая нѣжность?

Одинъ часъ, проведенный съ Петрушей, достаточно доказалъ мнѣ ваше доброе сердце и всю мою вину. Какое имѣли вы терпѣніе въ продолженіе десяти лѣтъ, любезная маменька! Я заставила бѣднаго Петрушу въ одинъ часъ, наплакаться болѣе, нежели сама плакала въ цѣлый годъ! Онъ жалѣлъ о васъ, и былъ правъ, я одна виновата!

Этому злу можно помочь, такъ какъ ты сама въ немъ сознаешься: воспользуйся урокомъ, который дала сама себѣ: видишь ли какъ мы должны быть снисходительны къ другимъ.-- Не хочешь ли ты ѣхать со мною въ училище глухо-нѣмыхъ? Я только что получила изъ провинціи письмо, въ которомъ освѣдомляются на счетъ содержанія этихъ бѣдныхъ дѣтей. Поѣдемъ туда вмѣстѣ.

Охотно, маменька.-- И маленькая дѣвочка, всегда ищущая разсѣянія, въ одну минуту сготовилась къ выѣзду.

Маргарита сгорала отъ любопытства; она часто слыхала о глухо-нѣмыхъ, но ей никогда не приходило въ голову разспросить о средствахъ, придуманныхъ къ облегченію участи этихъ несчастливцевъ; она только радовалась, что сама можетъ говорить и слышать, а болѣе не думала ни о чемъ.

Маменька, скажите мнѣ, чему учатъ этихъ бѣдныхъ дѣтей.

Почти всему, чему и другихъ: ихъ учатъ читать, писать, ариѳметикѣ, правописанію, иногда даже языкамъ и какому нибудь ремеслу, соотвѣтствующему вкусу и состоянію ихъ.

Не понимаю какимъ образомъ могутъ ихъ обучать.

Ты тотчасъ все увидишь. Дай Богъ, милая Маргарита, чтобъ ты на нѣсколько минутъ позабыла свое легкомысліе и воспользовалась урокомъ, который тебѣ подастъ одинъ видъ этихъ несчастныхъ дѣтей.

Но, маменька, кому же пришло въ голову выдумать знаки, которыми они объясняются, и кто первый попытался учить ихъ всему этому?

Вопросъ твой мнѣ нравится, Маргарита, потому что подаетъ мнѣ случай поговорить съ тобою о человѣкѣ, котораго нельзя не любить и не почитать. Слушай, этотъ разсказъ интереснѣе многихъ сказокъ.

Въ 1712 году, родился въ Версали дитя, которому было суждено избавить свѣтъ отъ величайшей напасти. Молодой де Л'Эпе, сынъ Архитектора того города, почувствовалъ уже съ юности расположеніе ко всему священному и великому. Случай, который теперь излишне тебѣ разсказывать, принудилъ его отказаться отъ влеченія, призывавшаго его къ духовному званію, и онѣ избралъ званіе адвоката. Троаскій эпископъ призвалъ его въ свою епархію и посвятилъ въ священники.

Все имущество Аббата де л'Эпе состояло изъ семи тысячъ ливровъ дохода; несмотря на то, онъ себя вполнѣ посвятилъ обученію глухо-нѣмыхъ. Состраданіе, рвеніе, самоотверженіе его, могли ему быть только внушены свыше: онъ не ограничивался посвященіемъ несчастнымъ дѣтямъ всего своего времени всѣхъ своихъ попеченій, но употреблялъ почти всѣ свои доходы на ихъ одежду и доставленіе имъ всего нужнаго для существованія.

Видишь ли, Маргарита, до какой высокой степени можетъ дойти человѣкъ съ чувствомъ состраданія, самыхъ угоднымъ Всевышнему! Представь себѣ Аббата де л'Эпе, обучающаго бѣдныхъ дѣтей, открывая передъ ними понятія о ихъ существованіи, о Богѣ, небѣ и землѣ! Какого терпѣнія требовалось для достиженія этой цѣли? А бѣдныя дѣти, какъ они были счастливы, при столь неусыпныхъ попеченіяхъ о нихъ? Намъ должно чтить память, этаго великаго мужа, который нашелъ въ милосердіи самую достойную славу христіанина. Безчисленными стараніями и наблюденіями дошли наконецъ до того, какъ ты увидишь сама, что научили ихъ чтенію посредствомъ сравненія предметовъ; они не знаютъ и не могутъ знать азбуки составленной изъ буквъ; для нихъ разные предметы составляютъ осязаемую азбуку, съ помощію которой они не только пріобрѣтаютъ обыкновенныя познанія, но даже выучиваются и возвышеннымъ наукамъ.

Слова ваши меня удивляютъ, маменька. Увѣряю васъ, что я уже люблю Аббата де л'Эпе, и что при малѣйшемъ порывѣ нетерпѣнія буду всегда вспоминать о немъ.

Его примѣру послѣдовали многіе , начали изучать языкъ знаковъ, пещись объ этихъ бѣдныхъ дѣтяхъ, преподавать имъ и доставлять всевозможныя утѣшенія.

Скажите, маменька, награжденъ ли Аббатъ де л'Эпе?

Нѣтъ, дитя мое, наградою ему служили добрыя дѣла, которыя онъ творилъ, награда самая вѣрная. Не взирая на его усилія, ему не поручали заведенія, подобнаго тому, въ которое мы теперь ѣдемъ, но ему помогали многія сострадательныя особы..

Аббатъ де л'Эпе скончался 23-го Декабря 1789 года, унеся съ собою въ могилу благословеніе людей. Ты увидишь его портретъ въ одной изъ залъ. Ликъ его доставляетъ утѣшеніе несчастнымъ.

Маргарита и Г-жа Гаррель входятъ въ обширный дворъ училища. Наша дѣвочка жметъ руку матери; ее растрогалъ уже одинъ видъ этого таинственнаго жилища, изъ котораго изгнанъ звукъ человѣческаго голоса. Какъ нетерпѣливо Маргаритѣ хотѣлось войти въ классы! Но должно было сначала распросить обо всѣхъ подробностяхъ, осмотрѣть столовую, лазаретъ, дортуаръ и прачешныя.

Наконецъ отворилась дверь въ одинъ изъ классовъ, въ которомъ находились молодые мальчики: они тотчасъ встали и почтительно поклонились, показывая удовольствіе при видѣ посѣтителей. Дѣти въ училищѣ размѣщены по разнымъ отдѣленіямъ смотря по возрасту и познаніямъ.

На доскѣ написаны цѣлыя фразы, которыя воспитанники разбираютъ скоро и легко; далѣе преподаютъ Исторію; какъ только ученикъ, которому должно, разумѣется, знаками -- ошибается, сосѣдъ его тотчасъ же поправитъ ошибку.

Маргарита не покидала руки матери; она также онѣмѣла при этихъ безмолвныхъ толкованіяхъ.

Но ея любопытство еще не вполнѣ удовлетворено ", ей хочется видѣть дѣвочекъ. Она обращаетъ мало вниманія на токарную мастерскую, въ которой однако же находились прекрасныя точеныя вещицы; ее даже не поразилъ торжественный видъ этихъ безмолвныхъ работниковъ; здѣсь слышится лишь скрипъ пилы по слоновой кости и дереву. Всѣ занимавшіеся здѣсь молодые люди, повидимому трудились съ удовольствіемъ; для нихъ достаточно было мысли, а слова почти излишни.

Наконецъ Маргарита видятъ дѣвичій классъ. Не знаю какое впечатлѣніе произвелъ на нее видъ этихъ выразительныхъ лицъ и безмолвныхъ тѣлодвиженій, но она съ трудомъ могла удержаться отъ слезъ. Одна изъ маленькихъ нѣмыхъ, смѣлѣе прочихъ, подходитъ къ Маргаритѣ, шевеля пальцами и хлопая въ ладоши. Г-жа Гаррель спрашиваетъ объясненія этихъ знаковъ, и одна изъ классныхъ дамъ, преданныхъ этимъ дѣтямъ, говоритъ, что эта маленькая дѣвочка одарена чувствомъ не по лѣтамъ, (ей только одиннадцатый годъ), и не утѣшна въ своемъ горестномъ положеніи; ея умственныя способности развиты болѣе, нежели у всѣхъ прочихъ воспитанницъ. Она твердо надѣется, что Провидѣніе сжалится надъ нею и освободитъ отъ ужаснаго недуга, и по этому проситъ каждаго ребенка, посѣщающаго насъ, молить Бога за нее, обѣщая притомъ ни когда не употреблять даръ слова во зло, ни когда не лгать и не злословить. Вотъ, что она хотѣла изъяснить вашей дочкѣ, увѣряя ее въ благодарности своей и завидуя, что она можетъ говорить. Мнѣ кажется, что въ этомъ ребенкѣ кроются великія дарованія и возвышенный умъ. Вообще глухо-нѣмыя очень набожны, потому что разговоръ не развлекаетъ ихъ въ глубокихъ размышленіяхъ. На знакъ, поданный имъ классною дамою, воспитанницы подошли, одна за другою, къ черной доскѣ, и письменно отвѣчали на нѣкоторые вопросы, предложенные имъ Г-жею Гаррель, съ вѣрностью, которая ее восхитила.

Не можете себѣ представить съ какимъ вниманіемъ эти бѣдныя дѣти исполняютъ свои обязанности: онѣ не унываютъ въ несчастій, но напротивъ того привязыютъ къ себѣ всѣ сердца; что до меня касается, я люблю ихъ отъ всей души, и переношу безъ ропота труды, неизбѣжные съ научными занятіями, при мысли о благодѣяніи, оказываемомъ этимъ бѣдняжкамъ- Между тѣмъ, Маргарита превратилась въ глухо-нѣмую, не обращаетъ ни малѣйшаго вниманія на все происходящее вокругъ нее, ее не занимаетъ ни истолкованіе методы обученія, ни подробности о воспитаніи, о которыхъ освѣдомляется ея матушка. Погруженная въ глубокія размышленія, она, выйдя изъ класса, залилась слезами.

Что съ тобою, Маргарита? скажи поскорѣе?

Маменька, маменька, какой вы мнѣ дали сегодня урокъ! Ахъ! бѣдныя, несчастныя малютки; благодарю тебя, о Боже! что даровалъ мнѣ языкъ, и что я могу выразить доброй маменькѣ мою любовь! Еще ужаснѣе кажется быть лишенною слуха: всѣ движенія мои, поцѣлуи, замѣнили бы языкъ , но не слышать нѣжнаго голоса вашего, не слышать болѣе имени моего: Маргариты! о, любезная маменька! какого счастія была бы я тогда лишена! Говорите со мною, зовите Маргариту, браните ее, только бы я васъ слышала! Во взорахъ малютки выражалась трогательная нѣжность.

Всегда готова я говорить съ тобою, Маргарита; но будешь ли ты меня слушать, когда я начну увѣщевать тебя къ кротости, состраданію и повиновенію? Видишь ли, милое дитя, какъ ты должна быть благодарною Богу, милосердому къ тебѣ.

Ахъ! маменька, я стыжусь вспомнить о прошедшемъ и чувствую, что я уже не прежняя Маргарита, что совсѣмъ перемѣнилась! Эти нѣмыя уста, сказали мнѣ многое! Бѣдныя дѣти, я увѣрена, что онѣ завидовали моему счастію, видя что вы со мною. Что бы онѣ сказали, еслибъ узнали, что языкъ такой счастливой Маргариты мелетъ вздоръ, даже иногда лжетъ? прибавила она краснѣя и поступляя глаза, и что уши ея глухи для нѣжнѣйшихъ увѣщаній?

Вышедъ изъ училища, Г-жа Гаррель вошла въ церковь Св. Іакова, находящуюся недалеко оттуда.

Этотъ переходъ былъ весьма полезенъ для Маргариты, одушевленной самыми похвальными намѣреніями. Изъ юной души ея вознеслись къ Небу теплыя молитвы!

СУББОТА.

Маргарита мало по малу привыкла къ мысли о трудѣ, и не могла понять какимъ образомъ матушка ея позволяла ей иногда пропускать часы назначенные на уроки.

Вотъ прошла вся недѣля, а я вѣдь занималась весьма не много. Но сколько недѣль пройдутъ въ десять лѣтъ! Наконецъ я дождалась желаннаго воскресенья; надѣюсь, что маменька повезетъ меня къ циркъ Франкони: всѣ дѣвочки моихъ лѣтъ бываютъ тамъ, я одна не знаю этого удовольствія.

Маргарита принялась въ этотъ день за урокъ съ такимъ усердіемъ, которое восхитило ея мать. Она терпѣливо учила на фортепіанѣ упражненіе Бертни и, какъ къ нимъ пріѣхала Г-жа Эвраръ, ея тетушка, въ намѣреніи провести нѣсколько дней въ Парижѣ. Г-жа Эвраръ была пожилая дѣвица уже лѣтъ сорока. Обезпеченная порядочнымъ состояніемъ, она жила обыкновенно въ своей деревнѣ. Умъ, таланты, а болѣе всего доброе сердце ея доставляли ей наслажденія, которымъ бы позавидовала большая часть дамъ высшаго круга, еслибы знали сколько въ нихъ заключается прелести.

Г-жа Эвраръ была украшеніемъ всѣхъ обществъ отрадою молоденькихъ дѣвочекъ; никогда не отказывалась выучить ихъ чему нибудь новому, затѣять какой нибудь дѣтскій праздникъ, а что лучше всего было, разсказать имъ какую нибудь повѣсть или сказку.

По этому Маргарита была въ восхищеніи, увидѣвъ тетушку свою. Кромѣ радости свиданія, пріѣздъ дорогой тетушки былъ для нее пріятнѣе и тѣмъ, что она будетъ разъѣзжать съ нею по разнымъ магазинамъ, для покупки разныхъ вещей.

Уроки были прерваны вновь, но Маргарита находила, что къ тому была самая основательная причина, и нисколько ни упрекала себя прибирая тетради и книги. Должно сказать, что не взирая на лѣнь, Маргарита любила порядокъ, и это хорошее качество подавало ея матери нѣкоторую надежду на будущее время.

Тетенька! оказала Маргарита, оставшись одна съ Г-жею Эвраръ: я должна сообщить вамъ важную новость: я болѣе не лѣнива, или лучше сказать, рѣшилась болѣе не лѣниться.

Какая же причина заставила тебя принять это похвальное намѣреніе, дитя мое?

Ахъ! со мною случились разныя приключенія, принудившія меня къ тому. Maменька сказала мнѣ что сама все это вамъ разскажетъ.

По этому я очень радуюсь, что пріѣхала въ Парижъ, возразила тетушка; этого пріятнаго извѣстія не узнала бы я изъ газеты, которую получаю въ деревнѣ, хотя она для меня чрезвычайно важна. Въ самомъ дѣлѣ, Маргарита, я нахожу, что даже лице у тебя измѣнилось, и ты въ чрезвычайно хорошемъ расположенія духа, знаютъ ли твои подруги о твоемъ твердомъ намѣреніи?

Нѣтъ, тетенька, одна Бланка знаетъ обо всемъ.

Такъ я же хочу, чтобъ всѣ онѣ о томъ узнали, и въ ознаменованіе такой счастливой перемѣны я даю праздникъ.

Но тетушка, скажете вы имъ для чего даете праздникъ?

Разумѣется, поводъ къ тому такъ похваленъ, что его можно объявить: Маргарита перестала лѣниться!

Надо мною будутъ смѣяться!

Гораздо менѣе, чѣмъ смѣялись прежде: вѣдь ты служила посмѣшищемъ всѣмъ твоимъ подругамъ! Къ тому же, такое признаніе обяжетъ тебя исполнить принятое намѣреніе. Твое самолюбіе нѣсколько постраждетъ, но несчастіе не велико! И такъ, завтра вечеромъ мы будемъ веселиться. Теперь же, такъ какъ разсудительнымъ дѣтямъ обыкновенно даютъ полную свободу, матушка твоя легко позволитъ тебѣ ѣхать со мною со двора. Взявъ тетушку подъ руку, Маргарита болтала безъ умолку, разсказала ей про свои намѣренія и о томъ какъ бы ей хотѣлось скорѣе считаться взрослою. Я выучусь рисовать такъ же хорошо какъ вы, буду снимать сельскіе виды, устрою себѣ удобный кабинетикъ, съ полнымъ письменнымъ приборомъ. Какъ я была глупа еще на прошедшей недѣлѣ, не понимая такого блаженства!

Г-жа Эвраръ съ племянницею провели весь день въ прогулкахъ по магазинамъ; Маргарита крайне удивилась, что тетушка приказывала прислать на домъ пятьдесятъ книгъ; ее ужасала одна мысль о томъ, что въ теченіе десяти лѣтъ, которые ей оставалось учиться, она должна будетъ прочесть такое множество книгъ; карандашамъ, краскамъ, бумагѣ, кистямъ, набраннымъ въ художественномъ магазинѣ не было конца!

Тетушка также занимается, сказала про себя малютка; теперь я убѣдилась, что всѣ люди трудятся.

Возвратясь домой, Маргарита встрѣтила разныхъ мастеровыхъ, выходившихъ изъ ихъ дому; ее это удивило. Г-жа Гаррель приняла таинственный видъ, который также поразилъ ее. Послѣ обѣда предложили Маргаритѣ съѣздятъ въ гости къ пріятельницамъ, но она отказалась отъ этого, и приблизившись къ теткѣ смотрѣла на нее умоляющими взорами.

Вижу въ чемъ дѣло, сказала Г-жа Эвраръ, ты хочешь, чтобъ я тебѣ что нибудь разсказала, пожалуй, но пойдемъ въ маленькую комнатку, тамъ уютнѣе, нежели здѣсь, въ гостиной.

Но, что за удивленіе! Комната эта совершенно преобразилась: въ ней поставленъ Маргаритинъ письменный столикъ, ея маленькій стулъ, рабочая корзинка, фортепіано, этажерка съ нотами, переплетенными съ ея вензелемъ, маленькая библіотека, гдѣ поставлены на палочкѣ сочиненія Беркена, Робинсонъ, басни Лафонтена и множество другихъ дѣтскихъ книгъ съ картинками. Никогда еще никто не радовался какъ она и не выражалъ до такой степени своей радости.

Какъ вы добры! вскричала она, бросаясь въ объятія матери. Вы меня подстрекаете къ прилѣжанію, а не награждаете: я вела села себя такъ дурно всю эту недѣлю. Ахъ! какъ мнѣ здѣсь будетъ пріятно заниматься! Единственнымъ развлеченіемъ будетъ для меня пѣніе птицъ и шелестъ деревъ. но какъ же вы теперь не будете имѣть особой комнатки?

Мнѣ она совсѣмъ не нужна! Я посвящусь вполнѣ тебѣ! Все, все, даже названіе этой комнаты должно измѣниться:это будетъ нашъ классъ, никто не будетъ въ правѣ мѣшать здѣсь нашимъ занятіямъ. Мы заключаемъ между собою договоръ на десять лѣтъ.

Осмотрѣвъ все со вниманіемъ, Маргарита открыла книжный шкапъ, попробовала звукъ фортепіана, и спросила почему прочія полки шкапа не уставлены книгами.

Потому что я хочу имѣть случай дарить тебя, когда ты заслужишь новую книгу хорошимъ своимъ поведеніемъ, чтеніе ея покажется тебѣ гораздо занимательнѣе, и ты увидишь, какъ мало по малу, эти пустыя полки будутъ наполняться книгами, и такъ сказать, будешь слѣдовать взоромъ за своими успѣхами. Согласись, Маргарита, что невозможна оставить эти полки пустыми?

Признаюсь, маменька, что вы умѣете прекрасно возбуждать во мнѣ любовь къ занятіямъ. Обѣщаю вамъ, что библіотека моя скоро умножится. Маменька, сказала Маргарита, взявъ книгу, подъ заглавіемъ, какая это книга?

Это журналъ, составленный для дѣтей. Сочиненіе это равно полезно и для взрослыхъ и для дѣтей; ты найдешь въ немъ всѣ средства для занятій и развлеченій; болѣе всего совѣтую тебѣ прочесть повѣсть о Петрушѣ и о маленькой Маргаритѣ.

Маргарита раскрывала книги, разсматривала картинки, потомъ уставивъ Все опять по мѣстамъ, напомнила тетушкѣ о данномъ ею обѣщаніи. Г-жа Эвраръ принялась за вязанье, и послѣ нѣкотораго молчанія, какъ бы сбираясь съ мыслями, принялась за работу, и начала разсказъ.

Маргарита придвинулась еще ближе къ теткѣ, чтобы не проронить; ни словечка.

Г-жа Эвраръ разсказала ей повѣсть о молоденькой крестьянкѣ Жанетѣ, которая не хотѣла заниматься ни хозяйствомъ въ родительскомъ домѣ, ни работою въ полѣ. Т акъ, какъ она была недурна собою, ее взяли на барскій дворъ, и воспитывали вмѣстѣ съ дочерьми помѣщика. Но, это воспитаніе принесло ей одно горе и печаль, потому что, когда молодыя графини подросли и вышли замужъ за богатыхъ жениховъ, Жанету отослали въ родительскій домъ, гдѣ она была только въ тягость, не зная ни готовить кушанья, ни стирать бѣлье, ни ходитъ за скотомъ!-- Ты видишь, сказала Г-жа Эвраръ, окончивъ разсказъ, что только работа и трудъ могутъ составить истинное счастіе въ жизни.

Однакоже, тетушка, прервала ее Маргарита, позвольте мнѣ вамъ замѣтить, что между Жанетои и мною большая разница: я если и не выучусь ни чему, буду имѣть большія преимущества передъ Жанетой.

Да, но за то тебѣ будетъ гораздо больше стыда, потому что ты не скроешься, какъ Жанета, въ крестьянской избѣ, а будешь жить въ большомъ свѣтѣ!

Любезная тетушка! Ваше доброе сердце и маменькина снисходительность подаютъ мнѣ силы въ прилежаніи и работѣ. Вы истинно желаете мнѣ добра.

Въ мой хорошенькій кабинетикъ воспрещаю вкрадываться лѣни!

Било десять часовъ, когда Маргарита поцѣловала тетушку, и легла спать.

ВОСКРЕСЕНЬЕ.

Кто не вспоминаетъ съ наслажденіемъ о пробужденіи въ юности, въ праздникъ, когда отъ радости не спится, напримѣръ, въ день Рождества, или Свѣтлаго Воскресенія? Маргарита также проснулась въ Воскресеніе гораздо ранѣе обыкновеннаго. Съ полураскрытыми глазами старалась она уже предугадать, чѣмъ будетъ ознаменованъ день, о которомъ она мечтала уже наканунѣ. Вскорѣ представилась ея воображенію библіотека, фортепіано, этажерка для нотъ, словомъ, всѣ щегольскія мебели, составляющія украшеніе ея кабинетика; потомъ вспомнила она о праздникѣ, который тетушка обѣщалась дать всѣмъ ея подругамъ.... Безъ сомнѣнія будутъ еще другія удовольствія, которыхъ я не могу предвидѣть. Долго еще не начинало свѣтать, и къ довершенію досады, нянюшка храпѣла ужасно громко. Маргарита принялась кашлять, хлопать по подушкѣ, Вытащила изъ нея нѣсколько перьевъ, и забавлялась, поддувая ихъ изъ всей мочи. Ея старанія имѣли желанный успѣхъ, и няня наконецъ проснулась. Тогда Маргарита немедленно встала, одѣлась съ большимъ тщаніемъ, и начала прогуливаться по комнатѣ, въ ожиданіи пробужденія матушки. Наконецъ слышенъ звонъ ея колокольчика. Подобно легкокрылой птичкѣ, вбѣгаетъ Маргарита въ спальню матери, цѣлуетъ ее, и сѣвъ на край постели, говоритъ ей:

Милая маменька, скажите мнѣ, пожалуйте, что будемъ мы сегодня дѣлать, и какимъ образомъ намѣрены вы насъ позабавить?

Развѣ уже не рѣшено все? Всѣ твои пріятельницы приглашены къ намъ твоею тетушкою, вчера вечеромъ принесли прекраснѣйшій волшебный фонарь. Но, до тѣхъ поръ, дочь моя, должны мы еще заняться дѣлами важными и вмѣстѣ съ тѣмъ пріятными. Чрезъ часъ пойдемъ мы съ тобою въ церковь, запасъ извѣстимъ бѣдную женщину, которую я часто посѣщаю, она будетъ вѣрно обрадована твоимъ посѣщеніемъ. Послѣ того, полагаю, намъ останется довольно времени подумать о приготовленіяхъ къ нашему празднику: добрыя дѣла не мѣшаютъ развлекаться по воскресеньямъ.

Маргарита одобрила намѣренія своей матери, и не подала ни малѣйшаго знака, что ошиблась въ расчетахъ своихъ.

Погода была прекраснѣйшая. Она предпочла бы разъѣзжать съ визитами или прогуляться за городомъ, гдѣ, вѣроятно, будетъ множество народа. Къ чему же держать лошадей, думала она про себя. Когда я выросту, моему кучеру достанется болѣе дѣла.

Наконецъ, Г-жа Гаррель съ дочерью отправилась въ церковь Св. Магдалины. Должно было пройти часть квартала Сентъ-Оноре; Маргарита, въ дурномъ расположеній духа, шла молча подлѣ матери, завистливо посматривая на всѣ проѣзжающіе мимо ее экипажи. Маргарита отстояла всю обѣдню. Священнодѣйствіе произвело на душу ея сильное впечатлѣніе; она закрыла, молитвенникъ, встала на колѣни подлѣ доброй матеря своей, и изъ глубины ея сердца вылилась слѣдующая молитва:

"Боже мой! Даруй мнѣ силу освободиться отъ лѣни, сжалься надъ маленькою Маргаритою, желающей во всемъ походить на добрую маменьку ея."

По окончаніи обѣдни Г-жа Гаррель съ дочерью пошла въ Севрскую Улицу, гдѣ жила большія бѣдная женщина.

Проходя Тюллерійскимъ Садомъ, Маргарита встрѣтила большую часть своихъ подругъ, одѣтыхъ съ щегольствомъ, между тѣмъ какъ"а нея было простое синее, мериносовое платьице, бѣличій палатинъ и бѣлая пуховая шляпка.

По свойственному ей тщеславію, она охотно бы избѣгла этой встрѣчи, я выведенная изъ терпѣнія, сказала матери: Отъ чего же у меня нѣтъ перьевъ на шляпѣ, муфты и кружевъ какъ у-подругъ моихъ? Развѣ вы недовольно богаты для этаго?

Богатства моего стало бы, дитя мое, но я съ намѣреніемъ одѣваю тебя просто. Много ли тебя порадовали всѣ эти пустые наряды, а между тѣмъ, какъ досадно было бы слушать замѣчанія на этотъ счетъ. Въ нарядахъ этихъ дѣвочекъ видно тщеславіе ихъ родителей. Неужели думаешь, что Викторина милѣе тебя, потому что на ней мантилія обшитая кружевами? Если бы она хоть умѣла работать, то могла бы заштопать всѣ прорванныя мѣста въ кружевахъ. Впрочемъ, это прекрасное средство сдѣлать изъ тебя искусную швею: ты мнѣ подала хорошую мысль! У тебя будутъ и кружева, и вышивки, но за то обѣщай мнѣ, что будешь сама зашиватъ всѣ зацѣпы. Нѣтъ! нѣтъ! вскричала малютка, подбѣжавъ къ пруду, любоваться лебедями, которые величаво погружалась въ воду, и вновь подымали изъ воды свою длинную красивую шею. Если бы въ эту минуту Маргарита могла увидѣть сама себя, въ коротенькомъ платицѣ, съ румянцемъ разыгравшимся во всю щеку, то навѣрное не позавидовала бы ни въ чемъ своимъ маленькимъ подругамъ, обѣщающимъ лишь будущихъ несносныхъ кокетокъ.

Видя длину Севрской Улицы, которую должно было пройти до конца, чтобъ достичь до жилища больной, Маргарита не могла не спросить у матушки, почему не поѣхала она въ каретѣ, вѣдь не оттого же чтобъ сберечь ее: у васъ такъ много денегъ, маменька.

По весьма, простой причинѣ, дочь моя. Во-первыхъ, признайся, не пріятнѣе ли итти пѣшкомъ, въ такую прекрасную погоду, нежели сидѣть въ закрытой каретѣ? Но оставимъ это замѣчаніе. Сама того не зная, любезная Маргарита, ты творишь благодѣяніе такъ называютъ всякій поступокъ, полезный ближнему и пріятный Богу. Доброе дѣло бываетъ болѣе или менѣе похвально. Разумѣется, что лучше окутаться въ шубу, и ѣхать въ экипажѣ на помощь несчастной нежели сидѣть сложа руки у камелька. Но, признайся, Маргарита, если вмѣсто того, я иду пѣшкомъ цѣлой часъ, не буду ли долѣе помнить о бѣдной женщинѣ? Моя милостыня заключается въ мысли, въ посвященіи времени, потому что, дитя мое, Провидѣніе вручило деньги богачамъ, чтобы они ими дѣлились. Къ тому же, посѣщеніе за просто будетъ гораздо, пріятнѣе для этой женщины; войди къ ней въ бархатномъ платьѣ, боясь присѣсть на ея соломенный стулъ, мое присутствіе было бы тягостно для нее; стукъ кареты несносенъ. Ты тотчасъ же уводишь ея удивленіе и радость. Маргарита, понимаешь ли ты меня?

Понимаю, маменька, и теперь я болѣе не сожалѣю о загородной прогулкѣ.

Я имѣю, кромѣ этихъ причинъ, еще другую: если я могу обойтись безъ людей въ воскресенье, то всегда радуюсь, что они могутъ итти къ обѣдни.

Онѣ дошли. Маргарита взбѣгаетъ по простой деревянной лѣстницѣ и останавливается у каждаго этажа, спрашивая: здѣсь, маменька?-- Нѣтъ, выше. Тотъ же вопросъ и тотъ же отвѣтъ повторились четыре раза. Наконецъ, пройдя длиннымъ корридоромъ, въ который выходило нѣсколько дверей, подъ нумерами, Г-жа Гаррель остановилась предъ одною изъ нихъ и легонько постучалась.

Въ ту же минуту хорошенькая дѣвочка, очень чисто одѣтая, отворяла дверь. Матушка, вскричала она, къ намъ пожаловала Г-жа Гаррель. Малютка въ ту же минуту бросилась въ ноги покровительницы своей и маленькими ручейками отнимала ея колѣни, и цѣловала ея руки.

У камелька, въ соломенныхъ креслахъ съ обитою спинкою, сидѣла женщина лѣтъ сорока; она хотѣла привстать, но Г-жа Гаррель не допустила ее до того, и взявъ стулъ, сѣла подлѣ нея и освѣдомилась о ея здоровьѣ.

Я еще очень страдаю; но все таки ежедневно благословляю небо, пославшее мнѣ васъ. Хорошая пища, возвратила здоровье моей маленькой Магдалинѣ; посмотрите какъ она свѣжа. Да, сударыня, я могу смѣло назвать ее моимъ ангеломъ-утѣшителемъ; она одна завѣдуетъ нашимъ хозяйствомъ; а посмотрите, какъ здѣсь все чисто! Этотъ милый ребенокъ читаетъ мнѣ въ слухъ священныя книги, и представьте себѣ, что кромѣ того ей поручено много работъ со стороны, такъ что она въ этотъ мѣсяцъ выработала десять франковъ. Подойди ко мнѣ, Магдалинушка, дай себя разцѣловать!

Маленькая дѣвочка подбѣжала къ матери своей.

И у васъ также сударыня, продолжала бѣдная женщина, прелестная малютка; какъ вы добры, что привезели ее съ собою! она вѣрно тоже будетъ любить несчастныхъ!

Магдалина радостно показывала Маргаритѣ хорошенькія книги, подаренныя ей Г-жею Гаррель. Это все я получила въ награду! Когда я цѣлый мѣсяцъ учусь прилежно, ваша маменька даритъ меня чѣмъ нибудь, въ прошлый разъ, получила я этотъ красивый молитвенникъ. Увѣряю васъ, что съ тѣхъ поръ, я каждый день молюсь Богу за васъ и за добрую вашу маменьку!

Что, вы часто будете навѣщать насъ по Воскреоеньямъ? какъ я буду рада! вы будете учить меня, а маменьки наши будутъ между тѣмъ разговаривать. Я увѣрена, что вы многому обучены.

Маргарита не отвѣчала ничего, Магдалина сочла это молчаніе за скромность.

Дѣти побыли вмѣстѣ еще съ полчаса; Магдалина, по знаку матери, отворила шкапъ и вынула оттуда маленькую аптеку!

Маргарита наблюдала за всѣмъ съ крайнимъ вниманіемъ. Каково же было ея удивленіе, когда она увидѣла что сама матушка ея снимаетъ перевязку съ раны на ногѣ бѣдной женщины!

Подстрекаемая любопытствомъ и состраданіемъ, Маргарита приближается, и слѣдитъ съ удивленіемъ,-- какъ нѣжными ручками своими матушка ея касается до раны, безъ малѣйшаго отвращенія.

Еще за минуту предъ тѣмъ завидовала она нарядамъ подругъ своихъ, а теперь стояла неподвижна подлѣ матери. Невольно лились у нее изъ глазъ слезы.

По окончаніи перевязки, Г-жа Гаррель вынула изъ кошелька тридцать франковъ, и положила ихъ на камелекъ. Вотъ, любезная моя, ваша ежемѣсячная пенсія. Мнѣ нужны, какъ можно скорѣе, три пары дѣтскихъ чулковъ; поручаю милой вашей Магдалинѣ связать ихъ мнѣ. Я заплачу, смотря по работѣ. Ахъ, сударыня, вскричала Магдалина внѣ себа отъ радости, вы будете довольны моею работой, я буду стараться такъ, какъ бы вязала эти чулки для васъ самихъ.

Г-жа Гаррель вышла изъ квартиры этихъ бѣдныхъ, но почтенныхъ людей съ сердцемъ, преисполненнымъ радости, которую раздѣляла и Маргарита.

Совсѣмъ съ другими мыслями возвратилась Маргарита домой. Она уже не болтала безъ умолку попрежнему, но только иногда поглядывала съ восхищеніемъ на матушку свою.

О чемъ же ты задумалась? спросила наконецъ Г-жа Гаррель.

Ахъ, маменька, я долго буду помнить все, что видѣла сегодня: я люблю васъ и съ каждымъ днемъ все болѣе удивляюсь вамъ. Если бы вы могли видѣть какъ Маріана была счастлива, когда нѣжными руками вашими вы перевязывали ея ногу? Но зачѣмъ же вы до сихъ порѣ не брали меня никогда съ собою?

Потому что боялась утомить тебя далекою прогулкою.

Ахъ, нѣтъ! это совсѣмъ не далеко; обѣщайте мнѣ, что мы будемъ ходить туда вмѣстѣ каждое воскресенье. Я уже подружилась съ Магдалиною. Никакъ не отгадала бы я куда вы такъ часто ходите и всегда однѣ. Вы скрывали это отъ меня; теперь навѣрное будете мнѣ говорить о всемъ, что намѣрены дѣлать: я не похожу на васъ лицемъ, но желала бы сравниться съ вами въ качествахъ. Словомъ, маменька, если бы меня всѣ столько же любили, какъ васъ, я была бы очень счастлива.

Г-жа Гаррель истинно наслаждалась, видя расположеніе дочери къ добру. Неужели, говорила она, въ одну недѣлю, употребленную съ пользою, дочь моя поняла то, что составляетъ счастіе этой жизни! Мысли въ головѣ Маргариты въ движеніи, и она теперь внимательна ко всему, что происходитъ вокругъ нее, этимъ способомъ я заставила ее разрѣшить важную задачу объ употребленіи времени.

Пришедъ домой, Маргарита обняла тетку, и сказала ей: Ахъ зачѣмъ не пошли вы съ нами: вы бы насладились большимъ удовольствіемъ!

Увѣряю тебя, дитя мое, что я нисколько ни скучала; я только что возвратилась изъ Отеля, гдѣ осматривала нѣсколько домиковъ; погода была превосходнѣйшая.

И мы также наслаждались прекрасною погодою, подхватила Маргарита. Она сѣла подлѣ тетушки, и разсказала ей въ полголоса, куда ходила съ матушкой.

Хочу также быть доброю, буду помогать несчастнымъ и доставлю тѣмъ сама себѣ счастіе! Въ будущее Воскресенье снесу Магдалинѣ мои новенькіе полуфранковики.

Г-жа Эвраръ прижала Маргариту къ сердцу, и объявила, что отнынѣ каждую зиму будетъ проводить въ Парижѣ, дабы раздѣлять съ Г-жею Гаррель попеченія о ея воспитаніи.

Это извѣстіе привело Маргариту въ восхищеніе. Знаете ли, тетенька, сказала Маргарита, что вы съ маменькою побѣдили лѣность мою!

Было уже довольно поздно; послѣ обѣда, наши дамы пошли въ гостиную, и вскорѣ съѣхались всѣ пріятельницы. Милыя подруги мои, сказала Маргарита съ восхитительнымъ простодушіемъ: Я хочу, чтобы вы знали по какому случаю васъ сегодня пригласили къ намъ. Тетушка узнала, что я рѣшилась исправиться отъ лѣности и слѣдовать вашему примѣру; это ее такъ восхитило, что она тотчасъ же обѣщала дать намъ праздникъ.

За тѣмъ началось представленіе волшебнаго фонаря. Въ этотъ разъ былъ выведенъ на сцену не глупый арлекинъ; прилично ли было такое зрѣлище для дѣтей образованныхъ?

Г-жѣ Эвраръ пришла въ голову счастливая мысль представить нѣкоторые сюжеты изъ Исторіи Франціи. Все, исключая Маргариты, были восхищены, что имѣютъ случай выказать свои познанія. Не будучи въ состояніи подражать имъ, она сказала:

Уроки мои не могли начаться болѣе пріятнымъ образомъ. Милая Бланка, растолкуй мнѣ, невѣждѣ, эти картины, возбуждающія во всѣхъ васъ столь живое участіе.

Скромность Маргариты поразила всѣхъ ея пріятельницъ, онѣ почувствовали, что простота: и прямодушіе, заставляющія насъ обращать вниманіе на собственные свои недостатки, значатъ еще болѣе учености. Г-жа Эвраръ, желавшая дать полезный урокъ своей племянницѣ, а можетъ статься и пристыдить ее, крайнѣ обрадовалась, увидѣвъ, что на первомъ мѣстѣ между всѣми блистала ея любезная Маргарита.

Веселые танцы заключили поучительный вечеръ. Когда подруги уже намѣревались разстаться, Г-жа Гаррель поставила на столъ закрытую корзинку.

Милыя мои, сказала добрая мать, я бы желала, чтобъ вы хранили въ памяти сегодняшній день, который всегда будетъ для меня дорогъ. Открываютъ корзинку, и находятъ въ ней самые прелестные подарки. Маргаритѣ поручено было удовольствіе раздать ихъ всѣмъ пріятельницамъ.

Неожиданность эта тронула ее до глубины сердца. Со слезами бросилась Маргарита въ объятія матери, почувствовавшей въ эту минуту, сколько наслажденій ей доставитъ добрая дочь!

ЗАКЛЮЧЕНІЕ.

Разсказывая вамъ еженедѣльныя занятія Маргариты, мы не желали выказать вамъ, милыя дѣти, дѣвочку, сдѣлавшуюся совершенствомъ въ теченіе одной недѣли. Мы желали лишь убѣдить васъ въ томъ, что недѣля, проведенная вами въ добровольныхъ трудахъ и въ стараніи быть внимательными ко всему, случающемуся ежедневно передъ вами, можетъ имѣть большое вліяніе на всю вашу жизнь! Мы увѣрены, что у всѣхъ васъ добрыя и внимательныя маменьки, которыя бранятъ васъ за лѣность, а подаетъ вамъ собою похвальные примѣры; но легкомысліе часто препятствуетъ вамъ слѣдовать добрымъ внушеніямъ вашего сердца. Какъ себѣ можно легко представить, Маргарита не сдѣлалась совершенною въ одну недѣлю, и знала не болѣе прежняго исторію и географію. Но она почувствовала тягость лѣности, рѣшилась исправиться, и точно сдержала слово: съ того времени, воля ея была непоколебима. Иногда чувствовала она слабость и неохоту къ ученію, которымъ мы подвержены всѣ, но всегда старалась, сколько могла, побѣждать ихъ. Десять лѣтъ постояннаго труда, которыя ей, а можетъ быть и вамъ, внушили такой страхъ, миновали какъ сонъ, потому что она не переставала заниматься ни одинъ день.

Хотите ли узнать тайну, милыя дѣти? Послѣ нѣсколькихъ лѣтъ, проведенныхъ вами въ тяжкихъ и неблагодарныхъ трудахъ, ожидаетъ васъ великая радость: во-первыхъ, вашъ развитый умъ будетъ воспріимчивѣе для познаній, ученіе сдѣлается вашимъ любимымъ занятіемъ именно потому, что вы будете припоминать себѣ преодолѣнныя трудности. Вамъ будетъ весело даже у себя дома, потому что образованный умъ замѣняетъ намъ вѣрнѣйшихъ подругъ: вы узнаете все это изъ опыта! Сдѣлавшись повѣренными вашей матушки, вы найдете въ этомъ сладостномъ изліяніи душъ награду вашей покорности и должному терпѣнію.

Г-жа Гаррель была счастливѣйшею изъ всѣхъ матерей: гораздо прежде истеченія десяти лѣтъ, Маргарита уже была образцомъ молодыхъ дѣвицъ. За чѣмъ же не воспользоваться и вамъ этимъ хорошимъ примѣромъ? Повѣрьте, что въ этомъ заключается вѣрнѣйшее средство къ составленію счастія и вашего и родителей вашихъ, которыхъ вы обязаны любить и почитать.

Конецъ.