Два стихотворения Николл Роберт ВСѢ ЛЮДИ БРАТЬЯ. (РОБЕРТЪ НИКОЛЛЬ). О, какъ бы могъ счастливъ быть свѣтъ этотъ старый, Да люди другъ друга понять не хотятъ! Къ сосѣду сосѣдъ не придетъ и не скажетъ: "Вѣдь люди всѣ братья -- дай руку мнѣ, братъ!" Зачѣмъ мы разладъ и вражду не покинемъ, Зачѣмъ не составимъ одну мы семью? Одинъ бы другому сказать могъ, съ любовью: "Приди! мы всѣ братья,-- дай руку свою. "Богатъ ты и носишь нарядное платье; Я бѣденъ,-- на мнѣ кафтанишко худой. Но честное сердце въ груди у обоихъ,-- Такъ дай же мнѣ руку, мы братья съ тобой. "Тебѣ ненавистны измѣна и подлость; Но правды законъ тебѣ дорогъ и святъ. Я тоже любовью къ добру пламенѣю, Приди! мы всѣ братья,-- дай руку мнѣ, братъ! "Ни сильный, ни слабый тобой необманутъ. За слово свое -- какъ и ты -- я стою. Не то же ль, что я -- называешь ты счастьемъ? Мы братья съ тобою,-- дай руку свою. "Ты матерью нѣжно, глубоко любимъ былъ, Моя -- и жила, и дышала лишь мной. Пускай мы стоимъ на различныхъ ступеняхъ, Но руку подай мнѣ,-- мы братья съ тобой! "Мы любимъ вечерняго солнца сіянье; Всего намъ дороже -- родимый нашъ край. И жизнь послана намъ обоимъ отъ неба; Мы братья... Такъ братски мнѣ руку подай! "Грозитъ ужь обоимъ намъ хилая старость, И смерть неизбѣжная ждетъ насъ за ней; И оба мы въ темную ляжемъ могилу. Да! люди всѣ братья... Дай руку скорѣй." ОТЦОВСКІЙ ОЧАГЪ. (РОБЕРТЪ НИКОЛЛЬ). Гдѣ пылалъ огонекъ вечеркомъ, Ходитъ вѣтеръ теперь, завывая. И безъ крыши стоитъ отчій домъ, И запущена нива родная. Какъ болѣзненно сжалось опять Мое сердце знакомой тоскою! Сядемъ, другъ мой; хочу поболтать Я про старый очагъ нашъ съ тобою. Вотъ онъ, вотъ, нашъ родной уголокъ! Мать бывало прядетъ у окошка, И за прялкой поетъ; а у ногъ Ея дремлетъ, мурлыкая, кошка. Здѣсь на стулѣ -- отецъ нашъ сидѣлъ. Уважать онъ училъ насъ страданья, Что на свѣтѣ всѣхъ добрыхъ удѣлъ; Старины воскрешалъ намъ преданья. Только ужинъ мы кончимъ, старикъ Свою библію вынетъ бывало; Благодать, намъ казалось, въ тотъ мигъ, Въ нашу хижину съ неба слетала. Убаюкаютъ всѣхъ насъ дѣтей, На ночь -- пѣсенкой нашей любимой, И до розовыхъ утра лучей Затихаетъ очагъ нашъ родимый. А. ПЛЕЩЕЕВЪ. "Современникъ", No 8, 1861