Некрасов Николай Алексеевич - "Мне пришлось присутствовать на похоронах Н. А. Некрасова..."

НА ПАМЯТЬ О НИКОЛАѢ АЛЕКСѢЕВИЧѢ НЕКРАСОВѢ.

С.Петербургъ.
Въ типографіи Ф. С. Сущинскаго.
Екатерининскій каналъ 163.
1878.

Милостивый Государь,
Сергѣй Павловичъ!

Мнѣ пришлось присутствовать на похоронахъ Н. А. Некрасова, и меня поразило множество и разнообразіе публики, собравшейся воздать послѣднюю дань уваженія покойному поэту. То обстоятельство, что въ многотысячной толпѣ находились люди всѣхъ общественныхъ классовъ, безспорно служитъ доказательствомъ популярности покойнаго, но причины общественныхъ симпатій къ поэту до сихъ поръ не выяснены въ нашей печати. Все, что я прочиталъ по поводу поэзіи Некрасова, является или не достаточно характернымъ, или утрированнымъ, и, по моему мнѣнію, значеніе поэзіи Н. А. всего лучше выражено въ одной изъ рѣчей, произнесенныхъ при гробѣ покойнаго. По своему правильному взгляду на нравственное значеніе пѣсенъ Некрасова, эта рѣчь вполнѣ заслуживаетъ мѣста въ Вашемъ сборникѣ, и я счелъ своей обязанностью сообщить ее вамъ въ томъ видѣ, какъ успѣлъ записать ее и сохранить въ моей памяти. Сколько мнѣ извѣстно, она еще нигдѣ не обнародована.

При послѣднемъ прощаніи съ почившимъ, говорилъ ораторъ, невольно вспоминаются изрѣченія Спасителя: "кто возлюбилъ много, тому много и простится грѣховъ", и "претерпѣвшій до конца спасенъ будетъ". Почившій терпѣливо переносилъ страданія своей жизни, съ вѣрою и надеждою дѣлилъ горе и страданія своихъ ближнихъ, страданія цѣлаго русскаго общества. Онъ проникался этими страданіями въ такой степени, что сдѣлался способнымъ выражать самые разнообразные виды ихъ и въ своихъ поэтическихъ образахъ возсоздавалъ и самое тяжелое горе, и самую задушевную затаенную печаль. Но страдальческая пѣсня покойнаго поэта была отнюдь не пѣснью отчаянія и безнадежности. Его горемычная пѣсня не ослабляетъ силъ страдальца, не подавляетъ его тяжестью невыносимой бѣды, не убиваетъ его горемъ. Въ его выразительно сильныхъ, своеобразныхъ звукахъ громко раздаются могучіе тоны беззавѣтной надежды пѣвца, вѣры въ истину, добро и правду; пѣсня его -- пѣсня горя, соединеннаго съ вѣрою и надеждою. Изливаясь терзаніями страдальческой души, пѣсня покойнаго будитъ въ страдальцѣ бодрость, стойкость, терпѣніе, всепрощеніе, любовь, надежду и вѣру въ истину, правду и добро, въ чемъ несомнѣнно заключается несокрушимый залогъ вѣчнаго значенія въ нашемъ отечествѣ произведеній покойнаго. Въ пѣсняхъ покойнаго изливались страдальческія думы и чувства не одного какого нибудь человѣка, не одного какого нибудь класса народа, состоянія или общества, а страданіе и горе всего нашего общества, думы и чувства всѣхъ и каждаго изъ насъ, бѣду и горе испытавшихъ. По этому-то покойный и дорогъ всѣмъ намъ, русскимъ; онъ нашъ общій народный поэтъ; онъ страдалъ страданіями каждаго изъ насъ и выражалъ наши скорби въ своихъ звучныхъ стихахъ гораздо лучше, чѣмъ мы можемъ выразить наше собственное горе слезами, жалобами, рыданіями и воплями. Какъ истинно русскій поэтъ и какъ членъ православной русской церкви, покойный зналъ, гдѣ находятъ облегченіе, отраду и спасеніе изнывающія отъ бѣдъ наши сердца, гдѣ изливается русское горе; сознавалъ и понималъ значеніе великой народной святыни русской, нашей отечественной, православной церкви. Онъ пѣлъ:

Я вижу тебя, Божій домъ.

Вижу надписи вдоль по карнизу

И апостола Павла съ крестомъ,

Облаченнаго въ свѣтлую ризу.

Поднимается сторожъ старикъ

На свою колокольню руину...

Поднимись! и медлительно бей,

Чтобы слышалось долго гудѣнье!

Въ тишинѣ деревенскихъ ночей

Церкви звуковъ властительно пѣнье.

Если есть въ околодкѣ больной,

Онъ при нихъ встрепенется душой

И, считая внимательно звуки,

Позабудетъ на мигъ свои муки;

Одинокій-ли путникъ ночной

Ихъ заслышитъ -- бодрѣе шагаетъ;

Ихъ заботливый пахарь считаетъ

И, крестомъ осѣнясь въ полуснѣ,

Проситъ Бога о ведряномъ днѣ.

Все такъ ярко рисуется взору,

Что не вѣрится мнѣ въ эту пору,

Чтобъ не могъ увидать я и той,

Чья душа здѣсь незримо витаетъ,

то подъ этимъ крестомъ почиваетъ...

Изобразивъ художественно въ приведенныхъ словахъ значеніе церкви въ русской народной жизни, покойный выразилъ этимъ мысль и своихъ отношеній къ ней. Далѣе обращаясь къ своей матери:

Всю ты жизнь прожила для другихъ...

Грудью своей защищая любимыхъ дѣтей,

За враговъ умирая, молилася,

На дѣтей милость Бога звала

покойный продолжаетъ:

Я пою тебѣ пѣснь покаянія,

Чтобы кроткія очи твои

Смыли жаркой слезою страданія

Всѣ позорныя пятна мои!

Изреки только слово прощенія!

Въ этихъ словахъ покойный съ покаяніемъ проситъ себѣ прощенія! Ты просишь прощенія? заключилъ ораторъ. Твои мольбы и страданія примиряютъ съ тобою. Твоя любовь къ другимъ покрываетъ тебя. Православная церковь памятуетъ слова искупителя: кто возлюбилъ много, тому много и простится; претерпѣвшій до конца спасенъ будетъ. Церковь, какъ общество, всегда хранитъ вѣру въ свою неувядаемую будущность, которая представлялась тебѣ въ твоихъ поэтическихъ видѣніяхъ и съ православнымъ русскимъ обществомъ не перестанетъ пѣть тебѣ вѣчную память!

Представляя все здѣсь изложенное вашему усмотрѣнію и въ ваше распоряженіе, прошу принять мое увѣреніе въ совершенномъ уваженіи,

Одинъ изъ бывшихъ на похоронахъ

С.-Петербургъ, 29 Января 1878 г.