Некрасова Екатерина Степановна - Русские детские сказки, собранные Н. А. Афанасьевым

Русскія дѣтскія сказки, собранныя Н. А. Аѳанасьевымъ. Съ картинами H. Н. Каразина. Изданіе "Сотрудникъ Школъ" А. К. Залѣсской и Ко. Москва. 1863 г.

Писатели дѣтскихъ книжекъ обыкновенно на всѣ лады пользуются русскими народными сказками, предлагая ихъ юнымъ читателямъ то подъ тѣмъ, то подъ другимъ соусомъ. Но au naturelle все-таки онѣ оказываются много лучше всякихъ передѣлокъ. Языкъ народный по своей простотѣ и лаконичности несравненно доступнѣе для дѣтей, чѣмъ языкъ литературный. Здѣсь ребенокъ непосредственно, какъ бы изъ устъ самого народа, знакомятся со многими народными выраженіями; "зыбка", "берды" и т. д.,-- знакомится и съ музыкальностью народной рѣчи, сравняться съ которой плохія подражанія разныхъ, писателей для дѣтей ни въ какомъ случаѣ не могутъ.

Что, напримѣръ, сравнится съ музыкою сказки: "Царевичъ Козленочекъ"? "Шли, шли -- солнце высоко, жилье далеко, жаръ, потъ выступаетъ" (стр. 39). Такая пѣвучесть языка, такая мелодія звучитъ въ очень многихъ изъ нашихъ народныхъ сказокъ. Сколько поэтическихъ картинъ рисуютъ эти сказки,-- картинъ, вполнѣ, доступныхъ воображенію даже для самаго ранняго возраста!

"Наконецъ обратилась она веретеномъ (говорится про Царевну -- сѣру утицу). Царевичъ переломилъ веретено надвое, одинъ конецъ бросилъ впередъ, а другой назадъ, и говоритъ: "стань передо мной, красна дѣвица, а за мной -- бѣлая береза!" Стала позади его бѣлая береза, а передъ нимъ явилась Марья Царевна во всей своей красѣ" (стр. 218).

Такими картинами и поэтическими образами переполнена вся сказочная народная литература. Здѣсь же выступаютъ передъ ребенкомъ и тѣ характерные образы народной поэзіи, которые служатъ отраженіемъ дѣйствительной народной жизни. Тутъ онъ узнаетъ и злую мачиху, которая такъ безпощадно, безсердечно относится къ падчерицѣ, всегда доброй, послушной, услужливой, знакомится и съ вѣчнымъ дуракомъ Иванушкой, счастье котораго за его простоту и доброту никогда не покидаетъ,-- и съ образомъ смѣтливаго, продувного служиваго, котораго никто не продуритъ, а который всѣхъ проведетъ и самъ чистъ выйдетъ.

Сказки послѣдняго рода, разумѣется, могутъ имѣть только безнравственное вліяніе на юныхъ читателей или слушателей, какъ равно и сказка: "Охотникъ и жена", гдѣ поощряется домостроевское правило "хлестать жену плеткою" (стр. 192); или сказка: "Злая жена", гдѣ женщина, на манеръ древнихъ византійскихъ писателей, изображена такимъ невозможнымъ существомъ, отъ котораго даже черти бѣгутъ, куда попало. "Мужикъ спустилъ свою злую жену въ яму,-- разсказывается въ сказкѣ,-- и черезъ трое сутокъ пошелъ ее провѣдать. Опустилъ въ яму веревку, да и тащитъ оттуда. А за веревку-то ухватился чертенокъ: "Добрый человѣкъ! не бросай въ яму, пусти на свѣтъ; пришла къ намъ злая жена, всѣхъ-то перекусала, перещипала,-- тошно намъ! А тебѣ добромъ заплачу!" (стр. 73).

Разумѣется, такія сказки должны быть выброшены изъ сборника, предназначеннаго для дѣтей... Не можемъ похвалить также и помѣщеніе сказки: "Лиса-пустынница", гдѣ много славянскихъ выраженій,-- иронія надъ ханжествомъ, совершенно недоступная пониманію ранняго дѣтскаго возраста.

Нельзя также остаться довольнымъ и самымъ размѣщеніемъ нѣкоторыхъ сказокъ. Сказки: "Лѣсной гнезъ" и "Теремокъ мышки" почти тождественны по содержанію, а между тѣмъ ихъ поставили рядомъ одну за другою.

Въ сборникѣ помѣшены преимущественно коротёнькія сказки и весьма несложныя, потому его можно рекомендовать для матерей и нянекъ, какъ источникъ разсказовъ, когда ихъ обступаютъ ребятишки лѣтъ 3, 4, 5 съ неотвязными приставаньями: "Разскажи, да разскажи".

Изданіе сборника сдѣлано весьма опрятно и даже пріятно для глазъ, еслибы только не рисунки г. Каразина... Жаль одно, что книга пущена очень дорого: два рубля (!), а сказокъ въ ней всего 89.

Е. Н.

"Русская Мысль", No 7, 1883