Некрасова Екатерина Степановна - Биографии и характеристики. Татищев, Шлецер, Карамзин, Погодин, Соловьев, Ешевский, Гильфердинг. К. Бестужева-Рюмина

Біографіи и характеристики. Татищевъ, Шлецеръ, Карамзинъ, Погодинъ, Соловьевъ, Ешевскій, Гильфердингъ. К. Бестужева-Рюмина. С.-Пб., 1882 г.

Книга представляетъ рядъ характеристикъ умершихъ ученыхъ-историковъ. Каждая характеристика составляетъ отдѣльную самостоятельную статью, гдѣ съ точностью ученаго не только пересчитываются всѣ труды того и другаго историка, но даже сообщается и краткое содержаніе каждаго изъ его сочиненій. Такой добросовѣстной полнотой особенно отличается самая большая изъ помѣщенныхъ въ данномъ томѣ статей: "Татищевъ". Авторъ даетъ обстоятельный пересказъ не только историческихъ трудовъ Татищева, но даже и тѣхъ, которые касаются области этики и политической экономіи. Для болѣе подробнаго знакомства со взглядами этого передоваго человѣка петровскихъ временъ, авторъ приводитъ въ параллель и взгляды другаго современника Петра Великаго -- Посошкова. Какъ ни гуманенъ былъ послѣдній въ своихъ воззрѣніяхъ, какъ ни поддерживалъ новые взгляды преобразователя, всц-же онъ далеко уступаетъ въ широтѣ взгляда нашему первому русскому историку.

"Татищевъ" -- самая полная изъ всѣхъ помѣщенныхъ здѣсь характеристикъ. Другія уступаютъ ей въ обстоятельности и полнотѣ; онѣ чаще представляютъ перечень всѣмъ извѣстнаго, какова, напримѣръ, статья "Карамзинъ". Большинство характеристикъ отличается сухостью изложенія. Исключеніе составляетъ лишь статья: "Ешевскій".

Близость автора съ покойнымъ Ешевскимъ невольно заставляетъ его отнестись живѣе и жизненнѣе къ этому ученому и перейти отъ сухаго перечня годовъ и именъ къ болѣе живому разсказу.

Авторъ познакомился съ Ешевскимъ, когда тотъ былъ еще на гимназической скамьѣ. Съ этихъ поръ начинается ихъ дружба. Она скрѣпляется сильнѣе, когда они оба очутились вмѣстѣ на скамьѣ московскаго университета, оба одновременно слушали такихъ учителей, какъ Грановскій, Кудрявцевъ.

Невольно, вспоминая товарища своей юности и молодости, г. Бестужевъ-Рюминъ припоминаетъ множество эпизодовъ изъ прошлаго, всю обстановку школьной и университетской жизни того времени, и этимъ необыкновенно оживляетъ разсказъ и заинтересовываетъ читателя. По словамъ автора, въ тѣ давнія времена, въ гимназіяхъ "каждую субботу сѣкли лѣнивыхъ, для чего директоръ являлся съ особенной торжественностью въ классъ и вызывалъ по списку своихъ жертвъ; учителя дрались въ классѣ; одинъ учитель математики (умершій лѣтъ около 30-ти тому назадъ) бралъ ученика за волосы и тащилъ его черезъ классъ отъ доски къ скамейкамъ и отъ скамеекъ къ доскѣ; другой учитель географіи и русскаго языка въ первомъ классѣ, замѣтивъ, что мальчикъ грызетъ ногти, велѣлъ ему въ ротъ взять кусокъ мѣлу; онъ же заставлялъ двухъ виновныхъ учениковъ таскать другъ друга за волосы" (стр. 275).

Вотъ картина, какую представляла изъ себя школа съ своей неразрывной спутницей того времени -- розгой!

Статья "Ешевскій", какъ мы сказали, самая живая статья. Остальныя полны казенныхъ похвалъ.

Изъ всей названной плеяды нѣсколько сильнѣе выдѣленъ М. П. Погодинъ. Ему воздаются необыкновенно громкія хвалы. Вотъ какъ бы хотѣлъ вознаградить его заслуги г. Бестужевъ-Рюминъ:

"Въ Россіи нѣтъ Вестминстерскаго аббатства, нѣтъ общей усыпальницы; а если бы была, то Погодинъ, безъ сомнѣнія, долженъ былъ бы занять въ ней мѣсто" (стр. 232).

Е. Н.

"Русская Мысль", No 11, 1883