Медведский Константин Петрович - Медведский К. П.: биографическая справка

МЕДВЕДСКИЙ Константин Петрович [19.9(1.10).1866, Петербург -- не ранее 1919], поэт, лит. критик, публицист. Из дворян; сын чиновника (д. стат. сов. с 1876). В 1876--84 учился в 9-й (Введенской) г-зии в Петербурге; выбыл из 5-го кл. в связи с "сильным расстройством нервов" (ЦГИАЛ, ф. 303, оп. 1, д. 246). Позднее в автобиографии 1906 писал, что учебу "прервали смерть отца и увлечение журналистикой" (ИРЛИ, ф. 377). Дебютировал стих. "Не шумят говорливые волны..." ("Нива", 1883, No 26). Другие стих. 80-х гг. (сб. "Стихотворения", СПб., 1889) прослеживали сюжет переживаемой любовной драмы либо носили отвлеченно-филос., пейзажный характер, причем, стремясь к скрупулезной отделке стиха в согласии с традиц. представлением о "поэтическом" (с пост. оглядкой на лирику А. Н. Майкова, Я. П. Полонского, А. А. Фета), М. добивался только школярской "гладкописи"; критика отметила его "значит, неспособность... к поэтич. созерцанию" (Б. Шенцов -- "Труд", 1889, No 10, с. 361--62; др. отрицат. рец.: РМ, 1889, No 7). На протяжении всей лит. карьеры М. его стихи время от времени появлялись (особенно часто в сер. 90-х гг.) в ж. "Рус. обозр.", "Рус. вест.", "Лит. прил. к "Ниве"", "Наблюдатель", "Дневник писателя", "Рус. будущность", "Столица и усадьба", "Лукоморье" и др., никогда не поднимаясь над уровнем эпигонской "журнальной" поэзии с ее банальной "мелодичностью" и немощью выразит. средств. Недаром подспудное ощущение невозможности осуществить себя именно в поэзии породило в его стихах эмоционально достоверный мотив разрыва с поэзией ради более полной самореализации ("За то, чтоб жить, как все живут, / За миг сомнительной победь1, / Я оставляю прежний труд / И музы тихие беседы").

Первые критич. опыты М., начиная с заметки о К. М. Фофанове ("Еженед. обозр.", 1888, 3, 10 янв.), были посвящены творчеству ведущих совр. поэтов, печатались гл. обр. в газ. "День" (1888--90) и частично составили кн. "Современные поэты. Критич. очерки" (СПб., 1889), в к-рой он продемонстрировал тонкий вкус и самостоятельность суждений (при нек-рой сумбурности и юнош. незрелости аргументации). Так, напр., вопреки общему мнению, М. отказывался признавать за поэзией С. Я. Надсона к.-л. "идейное значение", предрекая, что любить его будут "за музыку его грусти и за образы его грез" (с. 77, 96); угадывал преобладание эпика над лириком в творч. личности Д. С. Мережковского; замечал сложность эмоц. структуры в стихах С. А. Андреевского ("противоречие ощущений" и "неестественность их" -- с. 149). Негативно оценивая поэзию А. Н. Апухтина (за "бледность" содержания -- с. 169; см. также его статью о прозе Апухтина -- PB, 1895, No 4) и С. Г. Фруга ("ремесленная бойкость" -- с. 105), М. особенно ополчался против H. M. Минского (у к-рого "в его чувстве постоянно слышится риторика", а "из глаз струится гражданская слезка" -- с. 179, 180), воплощавшего антипатичный ему образ "тенденциозного" поэта. Выше всех М. ставил Фофанова, в чьих стихах "все предоставлено случаю, порыву, минуте" (с. 3) -- признак подлинно поэтич. натуры.

В заключении книги М. после слов об общей бедности совр. поэзии говорилось: "Между тем мотивы новой поэзии назревают. Они чуются в воздухе, они почти осязаются" (с. 191--92), что было хронологически одним из первых предвестий смены поэтич. эпох. Тем не менее впоследствии в ст. "Символизм на рус. почве" ("Набл.", 1894, No 1) и "В поисках нового" (PB, 1896, No 9), в к-рой утверждал, в частности, что "новый" поэт должен "творя, переставать быть плотским человеком" (с. 242), и к-рую А. А. Курейнский в письме В. Я. Брюсову нашел "недурной" (см.: ЛН, т. 98, кн. 1, с. 324), М. обнаруживал странный разрыв между радикализмом своих ожиданий и рутинерской косностью конкретных оценок, в т. ч. и поэзии символистов; из поэтов, выступивших в 90-х гг., одобрительно оценил лишь М. А. Лохвицкую (МВед, 1897, 30 окт.).

В 1891 вел "Журнальную хронику" в газ. "Сын отечества", в 1892--95 -- раздел "Наша журналистика" в ж. "Наблюдатель", где был и пост. лит. обозревателем; с 1892 в ж. "Ист. вест." печатались его очерки "Совр. лит. деятели". В эти годы он писал в осн. о прозе, разбирая текущую беллетристику с т. з. перспектив обществ, развития России.

Относя, напр., M. H. Альбова (наряду с В. М. Гаршиным) к "наст, подражателям Достоевского", а И. А. Салова -- к "последователям Тургенева", М. писал о своей приверженности к "движению лит-ры", к-рое, однако, должно совершаться в тургеневском духе открытости "каждому явлению жизни", тогда как болезненное пристрастие Альбова к "трущобам озверевших психопатов" свидетельствует о неадекватном восприятии действительности (ИВ, 1893, No 10, с. 102--73). Прозу С. Н. Терпигорева-Атавы ценил за богатую бытовую фактуру, оговаривая, что эта проза "целиком принадлежит своей эпохе", еще сохраняющей "память о крепостном праве" (ИВ. 1895, No 8, с. 430, 442). Создателем совр. героя, "петербуржца", "задающего тон" в современности, М. считал И. И. Ясинского, в чьих романах "нет драмы нет цельности, стройности", т. к. нет их и в жизни (ИВ, 1893, No 5, с. 415). Общий упрек мн. совр. беллетристам (от В. Г. Авсеенко до П. Д. Боборыкина) в "неуменье проникнуть в душу человека" М. в ст. "Жертва безвременья" (PB, 1896, No 7, 8) адресовал также А. П. Чехову, роль к-рого, впрочем, счел "пожалуй, благоприятной" из-за его невосприимчивости к "напыщенным... урокам" 60-х гг. (No 8, с. 293), хотя вскоре же обвинил автора "Мужиков" в следовании как раз "старому шаблону" демокр. лит-ры (МВед, 1897, 24 апр.; статья о "Чайке" Чехова -- там же, 2 янв.). Вообще, конъюнктурная переменчивость мнений (при догматич. неизменности позиции) отличала М.-критика _он был способен, напр., оценив романы Вс С. Соловьёва как ничтожные с ист. и худож. т. з. ("Набл.", 1894, No 2), после личного знакомства с писателем превозносить его за лит. самостоятельность и любовь к рус. старине (ИВ, 1903, No 12).

Сочувствием М. пользовались писатели, свободные от преобладающего в обществе либерально-радикального умонастроения: В. П. Буренин, твердый в отрицании "космополитствующего либерализма" (статья М. о нем -- ИВ, 1895, No И), К. К. Случевский (ИВ, 1894, No 9) и др., в творчестве к-рых виделся ему залог развития рус. лит-ры (и шире -- рус. нац. сознания) вне воздействия как полит, обскурантизма, так и прогрессистской беспочвенности (олицетворенной в его глазах гл. обр. редакцией ж. "Вест. Европы", к-рую он третировал чуть ли не в каждой статье, не брезгуя антисемит. аргументами). Под влиянием политико-религ. взглядов Ю. Н. Говорухи-Отрока (некролог М. о нем -- PB, 1896, No 9) и К. H. Леонтьева идейная эволюция М. шла от апологии "чистого искусства" в направлении рус. национализма; с безоглядностью неофита он усматривал в патриотизме критерий непогрешимости, всеобъемлющую панацею ("родная почва" не даст России "дойти до бездны" -- PB, 1896, No 7, с. 300), а лит. противников считал прежде всего "не-патриотами".

Статью М. о христ. началах самодержавной государственности ("Набл.", 1895, No 8) сочувственно приняли в среде консерват. публицистики: В. В. Розанов назвал его мысли "замечательными и местами оригинальными" (PB, 1895, No 12, с. 196); правда, Л. А. Тихомиров, приветствуя сам факт появления статьи, сетовал на компилятивность и недостаточную продуманность соотношения "самодержавия" и "свободы" (РО. 1895, No 9, с. 391).

В ст. "Из "радикальной" журналистики" (PB, 1896, No 5) M. обвинил литераторов ж. "Рус. богатство" в антирус. заговорщицких тенденциях, превращающих ж-л в "ансамбль совершенно определенного свойства" (с. 304), и не остановился перед апелляцией к цензуре. Отвечая, Н. К. Михайловский расценил эскападу М. как "полит, донос", назвал его самого "провокатором", к-рый под разл. псевдонимами "подстрекает в одном лагере и доносит в другом" (РБ, 1896, No 6. с. 325; см. также: Короленко, X, 266--67). Разразившийся лит. скандал (Буренин писал об "инквизиторском" взгляде М. на журналистику -- НВ, 1896, 2 авг.) полностью погубил его лит. репутацию. После смерти Говорухи-Отрока он вел критич. отдел в газ. "Моск. вед." (1897--98), где, в частности, за гранью лит. приличия поносил Вл. С. Соловьёва, к-рый де в ст. "Судьба Пушкина" "берется истолковывать пути Провидения с развязностью... близко доверенного лица" (1897, 18 сент.), писал "о грубых ошибках" Л. Н. Толстого в понимании проблемы "иск-во и христианство" (1898, 20 марта, 24 апр., 1 мая) и т. п. Вскоре в открытом письме в газ. "С.-Петерб. вед." (1898, 29 нояб.) М. объявил о выходе из редакции "Моск. вед.", т. к., по его словам, В. А. Грингмут создал невыносимые "нравств. условия" для сотрудников, мешающие творчески развивать (а не просто повторять) полит, идеи M. H. Каткова. С тех пор лит. деятельность М. ("как бы исключенного из литры" -- Перцов, с. 176) проходила в осн. в мелких реакц. изданиях, зачастую -- под условием анонимного сотрудничества.

К дек. 1898 относится дневниковая запись Брюсова о встрече с М. и поэтом С. А. Сафоновым: "Они пили водку и пиво и говорили... -- У нас тут кабак, а тут и храм... Мы поэзии поклоняемся. И сейчас же... повествовали, как они обманывали редакторов... брали построчные деньги за ненаписанные стихи, писали стихи наскоро спьяну, побольше бы вышло" (Брюсов, с. 57).

В 1902 М. нек-рое время заведовал редакцией моск. газ. "Рус. листок". Изредка рецензировал поэтич. сб-ки (напр. -- ИВ, 1904, No2). В 1910 в газ. "Свет" вел раздел "Около Думы" и писал (б. п.) передовые статьи на разл. темы, в т. ч. об "уходе" Толстого из Ясной Поляны, к-рый расценивал как результат "заговора" В. Г. Черткова и др. "фанатиков" ("Он не уехал сам, его увезли" -- 10 нояб.). Лит. заметки в газ. "Колокол" в 1910 отличались ожесточенным неприятием совр. литры -- "отбросов революции и хулиганщины" ("Андреевы,

Арцыбашевы, Каменские... -- покойники, к-рых необходимо поскорее "убрать", закопать поглубже" -- 15 сент.; см. также статью о "Крестовых сестрах" А. М. Ремизова -- 28окт.). Кроме того, М. выпустил биогр. брошюры "М. В. Ломоносов. Очерк его жизни и трудов" (СПб., 1911) и "И. С. Никитин как человек и как поэт" (СПб., 1912), откровенно националистич. по духу. Печатался в газ. "Петерб. дневник театрала" и "Вечернее время".

Записанная А. А. Блоком со слов П. О. Морозова в 1919 характеристика М.: "жулик и известный черносотенец" -- последнее известное упоминание о нем (см.: Блок. Зап. кн., с. 448).

Др. произв.: "Подделка "Русалки" Пушкина" (СПб., 1900).

Лит.: Чехов (ук.); Брюсов (1; ук.); Лит. процесс и журналистика (2, ук.). * Венгеров. Источ.; Мезьер; Муратова (1, 2; ук.); Масанов.

Архивы: ИРЛИ, ф. 123, оп. 1, No 513 (стих.); ф. 273, оп. 1, M 383 (письма П. В. Быкову, 1892--1905); ф. 139, No 207 (письма А. В. Круглову, 1907--11); ф. 36, оп. 2, No 288 (письмо В. П. Буренину с отзывом о книге А. Л. Волынского "Рус. критики", 1895); ф. 162, оп. 4, No 712 (письма M. А. Балакиреву, 1887-- 89); ф. 181, оп. 1, No 438 (письмо Н. К. Михайловскому, 1893); ф. 72, No 411 (письмо В. Е. Рудакову, 1909); ГПБ, ф. 152, No 489 (письмо К. А. Военосому, 1902); ЦГИАЛ, ф. 303, оп. 2, д. 7 (гимназич. дело).

Е. Н. Петухова, А. В. Чаниев.

Русские писатели. 1800--1917. Биографический словарь. Том 3. М., "Большая Российская энциклопедия", 1994