Магницкий Михаил Леонтьевич - Собственноручное всеподданнейшее письмо действительного статского советника Магницкого, с поднесением записки о народном воспитании

Магницкий M. Л. Православное просвещение

М.: Институт русской цивилизации, Родная страна, 2014.

СОБСТВЕННОРУЧНОЕ ВСЕПОДДАННЕЙШЕЕ ПИСЬМО ДЕЙСТВИТЕЛЬНОГО СТАТСКОГО СОВЕТНИКА МАГНИЦКОГО, С ПОДНЕСЕНИЕМ ЗАПИСКИ О НАРОДНОМ ВОСПИТАНИИ

Государь всемилостивейший!

Простите великодушно смелость, с которою снова обременяю внимание Вашего Величества подносимою у сего запискою о народном воспитании: сей плод моего усердия к Церкви и Царю, в обыкновенном служебном порядке не вмещающийся, куда понесу, Государь, ежели не к ногам вашим?

С глубочайшим благоговением есмь,

Всемилостивейший Государь,
Вашего Императорского Величества

Вернейший и преданнейший подданный
Михаил Магницкий.

Краткий опыт о народном воспитании

От самой глубокой древности до наших дней одна из всемирных истин есть та, что доброе народное воспитание необходимо; ибо на нем только могут стоять твердо установления общественные; ибо оно одно обеспечивает благо поколений настоящего и будущих. Отчего же, при всеобщей уверенности в сей непреложной истине, ни в одном из христианских государств не сделано полной системы народного воспитания? Каким образом могло случиться, что, между тем как везде составлены, с великим вниманием и трудом, системы политики, финансов, торговли, военного управления, путей сообщения и проч., забыта система народного образования, на которой стоит и утверждается все прочее? Каким образом сия самоважнейшая часть управления как бы брошена везде на произвол исполнителей и ежели получила некоторое устройство, то как бы случайно и от обстоятельств, и потому представляет собрание положений, разнообразных по цели и духу их? Почему доселе одни люди злонамеренные и именно: французская Директория, которой Талейран1 представил план народного воспитания; Наполеон, который обнял его во всей обширности неистового смысла своего; Вейсгаупт2, который положил его главною целью для действий своего тайного общества, -- одни занялись составлением полной системы народного образования?

Разительные вопросы сии разрешаются для меня единственно следующим:

Князь тьмы века сего производит большую часть влияний своих на мир и миродержителей гражданских через общее мнение, которое есть как бы труба, коею он, как в древности оракулы, произносит свои заключения, суды и приговоры, сеет лжи и клеветы, распространяет нелепые предсказания и нечестивые понятия. У большей части народов, и в том числе у нас, гул сей совершенно вопреки истине, почитается гласом Божи-им (глас народа -- глас Божий). В конституциях, сем неистовом порождении бунта народного, главным их основанием положена свобода книгопечатания или, что одно и то же, беспрепятственное волнение и необузданность мнения общественного, то есть труба для глаголов князя тьмы, как можно более широкая, громкая и всегда отверстая; а как он знает, что доброе воспитание народное, улучшая сердце и образ мыслей падшего человека, составить может и общее мнение доброе, то есть из трубы, для него нужной, может сделать проток благодати не только на поколение настоящее, но и на будущие; то он, отвлекая всеми способами внимание правительств и людей благонамеренных от сего важного предмета, указывает его одним своим чадам и последователям, как рычаг, которым можно потрясти весь мир гражданский.

Акты разных государств Европы, обнаружив в одно и то же время на разных ее концах совершенно одинакие начала нечестия и буйства в университетах и училищах, открывают достаточно сей план врага Божия; ибо единомыслие разрушительных учений в Мадриде, Турине, Париже, Вене, Берлине и Петербурге не может быть случайным. Оно представляет правильный, обширный и давно втайне укоренившийся план и заговор.

В 1809 г. вышла в Берлине книга Стефенса3, которую я недавно получил, последователя известного Шеллинга. Сей систематический и глубокий враг Божий ясно говорит, что университеты могут образовать общее мнение и быть центрами, из которых могло бы оно свободно распространяться, а правительства обязаны, как он думает, не мешаться в сие дело, руководствуясь философскою терпимостию.

Пользуясь всеми сими указаниями врагов всякого общественного порядка, из них же можно, как кажется, почерпнуть и противуядие, как то делается в медицине, когда кровью бешеной собаки исцеляется ее укушение.

Итак, оставим на ее месте истину, всеми народами признанную, что нужно необходимо народное воспитание, согласное с верою и правительством государства, и пойдем от нее далее.

Кто может согласие сие обеспечить, ежели не правительство? Следовательно, будет истина ближайшая, правительство должно само управлять воспитанием народным.

Но каким образом может оно в обширной империи все нужное для разных классов народа, по разным степеням воспитания, само видеть и лично, так сказать, устроить? Полагая министра всегда согласным в видах и совершенно направленным к цели государя, каким образом равно согласить и направить всех попечителей, всех ректоров, всех преподавателей, иначе же каждый из них, действуя, может быть, и добросовестно, но ошибаясь, может противодействовать правительству. Итак мы пришли к ближайшей истине третьей.

Необходимо должно для твердости и всеобщего единообразия в народном воспитании, чтобы составлен был полный и систематический план оному, на ясных и твердых началах.

Но ежели план сей народного воспитания будет обнимать одни университеты и училища, министерством просвещения заведываемые, будет ли то план народного воспитания? Нет, ежели бы в сей части управления и был установлен сей план; то через 20 лет мало будет пользы, ежели воспитание духовное и военное остались бы на других началах. Мы видим сие из ежедневных опытов, ибо разномыслие чиновников в главных нравственных понятиях, в истинах святых и основных, вместо единообразного действия, производит между ними такое враждебное расположение, которое со временем, весьма пагубные последствия иметь может.

Итак, истиною четвертою будет: план народного воспитания должен объять все классы, государство составляющие.

Но возразят мне: как сие исполнить? План, для Франции сделанный, не годится для Пруссии, план прусский не годится нам, на каких же началах именно должно составить план воспитания для России?

Из сего вопроса родится истина пятая: для каждого государства, и следовательно для России, нужен особенный план народного воспитания.

Но в чем же должен он состоять, чем отличаться от прочих государств, и не труднее ли определить главные его начала у нас, чем у других народов?

Напротив, в России основное начало народного воспитания совершенно положительно не представляет ничего ни мечтательного, ни произвольного. Оно есть Православие, то есть одна вера истинная, в которой слово Божие не только сохранено во всей чистоте непрерывною иерархиею Апостольскою; но и засвидетельствовано, подписано кровью мучеников всех веков прошедших и даже ежедневных {В Греции напечатан Мартиролог; со времени порабощения ее в последние 50 лет до восстания греков было 300 мучеников; а ныне и каждый день бывают многие. Недавно три отрока 12 лет, выдержав мученичество, привезены в Одессу.}; исполнено жизнью Святых Отец и объяснено их вдохновением и откровениями, им бывшими. Верный сын Церкви Православной, единой истинной невесты Христовой, знает, что всякая власть есть от Бога, и посему почитает он всех владык земных, Нерона и Калигулу4; но истинных помазанников, Христом Божиим, не может признавать никого, кроме помазанного на царство Церковью Православною. Итак, мы одни, по слову Оригена5, исповедуем обе религии: и первого и второго величества. У нас одних корона самодержавия лежит на алтаре Божием, неприкосновенная для рук черни, но приемлется, в таинственном священнодействии, из рук Церкви. Над нею крест, над державою крест, над скиптром крест. Тут нет ничего человеческого. Нашего Государя мы открыто во всяком училище называем и должны называть помазанником Божиим, и все знают и веруют, что это правда. Пусть скажут сие в училищах Пруссии, Нидерландах, Англии о их государях, там рассмеются.

В рассуждении обеих религий первого и второго величества мы можем неоспоримо сказать: так веровали Апостолы наши, так исповедали мученики наши, так понимали наши Златоусты, Василии, Макарии и пр.

Итак, нет ничего проще, истиннее и вместе малочисленнее, как те начала, на которых мы должны утвердить народное воспитание наше.

Истина шестая: русское народное воспитание должно стоять на двух началах: образование верных сынов Церкви Православной и верных подданных самодержавному помазаннику Божию.

И архиерей, и царевич, и полководец, и министр, на сих только началах воспитанные, будут истинно русскими.

Но и тут возразят ученики Вейсгаупта, разных степеней, как делать такие уновления? Не опасно ли раздражить общее мнение подобными в настоящем его положении потрясениями? Что скажет дух времени?

Духу времени сие не понравится, но если б вы знали, кто этот дух времени, которому вы служите, то старались бы не делать ему угодного. Впрочем, все сие, у нас не новость и не потрясение. Не новость, ибо девять веков тому назад так думал, так поступал, так написал Равноапостольный, так думали, поступали, до Лефортов и Биронов6, преемники Владимира. Не потрясение, ибо истреблять то, что приготовлено на потрясение Православия и империи, а с ними, может быть, и всего гражданского мира, не значит делать потрясения.

Неоспоримо то, что национальность нашего народного воспитания состоит единственно в двух словах: Православие и самодержавие. Дух мира знает сие. Более ста уже лет нападает он на первое {Пусть заглянут в акты Синода и тайной канцелярии от начала XVIII столетия до конца его и, между прочим, в дела о Феофилакте, епископе Тверском, и члене Синода Арсении7.}, а с тем вместе подрывает и второе. Народное воспитание может снова укрепить сии два священные столпа, на которых стоит империя, о которые единственно сокрушился бич Божий8, недавно поражавший Отечество наше, ибо они, хотя еще не поколебались, но уже ослаблены. Сии два святые чувства одни движут целые миллионы усердных подданных помазанника Божия и против врагов его во время опасности и вслед за ним, когда, как благотворное солнце, обтекает он обширную свою империю, сопутствуемый восторгами благоговения народного, ибо любить может народ и Наполеона, но благоговеть только к помазаннику истинному.

Сие-то сокровище многоценное стараются и прямо и косвенно истреблять в самом его корне -- в воспитании народном! И мы смотрим на сие равнодушно.

Итак, Православие и благоговение к помазаннику Божию должны быть основанием русского народного воспитания; но как привести сие в исполнение? Нет ничего легче. Университету Казанскому правило сие уже дано в инструкциях, Высочайше утвержденных9, которые и исполняются. Ежели сие признано полезным в 16 губерниях сего округа, почему не сделать того же и в прочих? Ежели найдено будет полезным во всем гражданском воспитании, почему же не ввести и в духовное, и в военное, и особливо в воспитание царское. Но как сделать сие, легко было дать инструкции, но как они исполняются в Казани? Там установлен сильный нравственный надзор, основанный на изучении и практическом исполнении веры Православной; там все науки очищены от того, что составляло из них заговор на Бога и царей. Там в богословии, в обличительной философии, в правах и в истории все преподается согласно с Православием, все противное ему отвергается. Так, например, в прочих учебных местах открыто проповедуется в естественном праве, что цари царствуют по согласию народов, по договору (contrat social); в Казани возмутительная ложь сия отвергнута. Проповедуют в географии, что наука сия рассматривает землю в том виде, как вышла она из рук Творца; сие богохульное отвержение грехопадения в Казани места не имеет. Проповедуют в истории, что мир существует несколько сот тысяч лет; в Казани следуют хронологии книг священных. В истории отечественной, следуя истории государства Российского, некоторые помазанники Божий поносятся именами тиранов и злодеев; в Казани цари добрые и злые почитаются наградою или наказанием народов, преподаются исторические дела их, но лица, одному Богу подсудимые, уважаются. Пусть через лицо доверенное осмотрят сие, и когда удостоверятся, что правила, мною предлагаемые, не мечта, не система, но весьма удобоисполнительны, тогда легко будет составить из лиц духовных, воинских и гражданских такой комитет, который бы сделал полный план русскому народному воспитанию для всех состояний империи, с нужными исключениями и ограничениями.

Можно быть уверену, что дело сие, как оно издали и по вкорененным предубеждениям ни кажется трудным, с усердием исполнителей и особливо с благословением Божиим, кончится менее, нежели в один год. Но не должно забывать при сем случае, что общество состоит из двух полов и что тот, который почитается слабейшим и часто в узаконениях бывает оставлен без внимания, есть во многих отношениях самый важный. Супруга и мать имеют влияние на благочестие семейства. Ежели они будут воспитаны в другом духе, то нельзя ожидать плода и от воспитания мужчин. Нежность супруги и матери равно сильные миссионеры благочестия и нечестия!

Посему в общий план народного воспитания должно войти необходимо и женское.

Но прежде, нежели можно приступить к изложению общей системы народного воспитания, необходимо нужно бросить внимательный взгляд: 1) на историю его у нас и 2) на настоящее его положение, ибо из сих только двух источников можно почерпнуть надежно будущие предположения.

История нашего народного воспитания откроет: 1) что оно вначале было точно основано на Православии и вверено духовенству; 2) что оно потом отделено от Церкви и мало-помалу начало удаляться от Православия; 3) что за сим первым отступлением вселился в него дух философизма английского и французского; 4) что за ним последовал разврат мыслей и начал разрушительных, философии германской, масонства, своеверия и весь легион сих духов нечистых.

Быстрый взгляд на настоящее положение народного нашего воспитания откроет:

1) Что в духовном воспитании разрушительная философия Канта, закрытая тонкостями схоластического богословия и угодливостию некоторой особенной и произвольной духовности, удалила чистое учение Православия из самого его святилища до такой уже степени, что даже на публичных экзаменах ни о Православии, ни о ересях, его раздиравших, не почитается нужным и говорить. И будущие святители православные так воспитываются в присутствии безмолвных святителей настоящих; ибо епархиальные архиереи с намерением устранены от воспитания духовного, которое вверено и впредь всегда должно вверяться одним людям, в Кантовых началах воспитанным.

Статья сия, кроме сей краткой черты, требует особенного раскрытия, которое здесь было бы неуместно.

2) В воспитании подрастающего царевича, что большая часть лучших учителей, которые могут быть употреблены при нем, сами заражены опаснейшими началами неверия и идей возмутительных. Нет книги, по которой бы безопасно можно было учить его истории всеобщей и Российской. Нет курса прав, который бы можно было преподать царевичу Российскому в истинном его смысле. Нет истории систем философских, которая бы не развратила мыслей. Боссюэт и Фенелон10 там, где был уже и Ролен11, для воспитания вверенных им принцев, написали особые сочинения.

3) В воспитании военном всего нужнее утвердить Православие; ибо солдат есть первый защитник самодержавия, а самодержавие вне Православия есть одно насилие. Но Православие в воспитании военном должно быть утверждено, без дальних полемических состязаний, как можно ранее, проще и более практически. Так, например, у нас в старые годы на знаменах батальонов и, ежели не ошибаюсь, рот были изображения святых. Каждый батальон и рота сему Ангелу Хранителю своему служили молебствие с водосвятием, ежегодно и выступая в поход. Вот одно из установлений военного практического Православия, от войск Византийских до Дмитрия Донского и от него до нас дошедшее.

4) Воспитание гражданское и народное у нас в самом гибельном положении: разрушительное учение естественного права требуется законом. Родители, воспитавшие дома и в благочестии детей своих, должны, при вступлении их в службу, развращать сею наукою. Я знаю здесь двух отцов, кои со слезами были принуждены сие делать. Философия самая возмутительная преподается в пяти округах. Все науки, отравленные ею, составляют заговор против Бога и царей, и сие публичное развращение называется воспитанием!

Тесные пределы сей краткой записки не дозволили распространиться о каждой статье оной, сколько бы того важность предмета ни требовала. Ежели она будет достойна внимания, тогда легко дать ей нужное раскрытие; а ежели же нет, то для лепты усердия, брошенной в сокровищницу Церкви, царя и Отечества, чекан довольно выбит.

Сердце царево в руце Божией.

ПРИМЕЧАНИЯ

Печатается по: Сборник исторических материалов, извлеченных из архива 1-го Отделения собственной е.и.в. канцелярии. СПб., 1876. Вып. 1. С. 363-374.

Документ датируется 1823 г.

1 Талейран-Перигор Ш.-- М. де (1754-1838), французский политик и дипломат. Занимал пост министра иностранных дел с периода Директории и кончая правительством Луи-Филиппа (1797-1830). Имя "Талейран" стало нарицательным для обозначения хитрости, ловкости, прагматизма и беспринципности.

2 Вейсгаупт А. (1748--1811/1830), основатель ордена иллюминатов (1776).

3 Über die Idee der Universitäten: Vorlesungen.

4 Нерон и Калигула, римские императоры I в. н.э., отличавшиеся жестокостью, неадекватностью, сумасбродством.

5 Ориген (греч. Ώριγένης, лат. Origenes Adamantius; ок. 185-254), христианский богослов, основатель библейской филологии, труды которого оказали большое влияние на творения Отцов Церкви.

6 То есть до начала "петербургского", "европейско-имперского" периода русской истории, открытого Петром I; Лефорт Ф. Я. (1655-1691), российский государственный и военный деятель, сподвижник Петра I; Бирон Э. И. (1690-1772), курляндский дворянин, граф (1730), фаворит императрицы Анны Иоанновны.

7 Феофилакт (Лопатинский) (1670-1741), архиепископ Тверской и Кашинский, видный иерарх первой половины XVIII в., богослов, философ, выступавший с критикой синодальной системы, подчинявшей Церковь государству; Арсений (Мацеевич) (1697-1772), митрополит Ростовский и Ярославский. Выступал против секуляризации церковного землевладения. В 2000 г. был прославлен в лике святых как священномученик.

8 Наполеон.

9 Их утверждение состоялось 14 июля 1819 г.

10 Фенелон Ф. де (1651-1715), воспитатель внука Людовика XIV, архиепископ Камбре. В 1699 г. отлучен от Церкви за мистицизм.

11 Ролен Ш. (1661-1741), известный французский историк и педагог.