Диккенс Чарльз - Воспитательные дома в Англии и Франции

Воспитательные дома въ Англіи и Франціи.

Воспитательный домъ въ Лондонѣ.

Статья Диккенса.

Нѣсколько недѣль тому назадъ, мнѣ попалась печатная бумага такого содержанія: " " дня " " мѣсяца, принятъ младенецъ, т. е. день, мѣсяцъ и имя ребенка въ пробѣлѣ.

Я узналъ, что эта принятая форма соединяется съ исторіею болѣе нежели 20,000 безъимянныхъ дѣтей, и это побудило меня къ розысканіямъ, которыхъ результатъ я хочу сообщить читателю. Главное жилище безъимянныхъ дѣтей, изъ котораго и выпущенъ небольшой документъ, возбудившій мое любопытство, это -- лондонскій Воспитательный домъ. Не угодно ли посѣтить со мною пріютъ малютокъ, которыхъ мірской стыдъ посылаетъ сюда подъ завѣсою неизвѣстности.

Это благотворительное заведеніе есть домъ, существующій на самомъ дѣлѣ, а не въ пробѣлѣ только; онъ не представляется жилищемъ темнымъ, уединеннымъ, мрачнымъ; это зданіе покойное, обширное, съ удобными помѣщеніями, лежащее посреди хорошаго воздуха, хотя и находится только въ 10-ти минутахъ разстоянія отъ Темпль-Бара. Оно стоитъ на принадлежащей ему землѣ и можетъ любоваться своими осѣненными арками, зеленою муравою своихъ лужаекъ, своими прекрасными, могучими деревьями. Позади главнаго зданія -- превосходная сажалка; вблизи его нѣтъ нескромныхъ окошекъ, которыя отворялись бы на его фасадъ; вѣтеръ свободно ходить вокругъ его ограды, вѣтеръ, который Богъ соразмѣряетъ со слабостію маленькихъ барашковъ, лишенныхъ шерсти. Однимъ словомъ, видъ этаго зданія таковъ, что онъ какъ-будто осуществляетъ въ архитектурѣ олицетвореніе тѣхъ добрыхъ горожанъ стариннаго покроя, которые, съ пріятною величавостію, наслаждаются благосостояніемъ, доставляемымъ постояннымъ доходомъ съ денегъ, положенныхъ въ банкъ. Должность директоровъ заведенія, пользующихся достаточною властію, считается въ числѣ почетныхъ; обширныя залы его обиты столярною работою; имена благотворителей образуютъ на нихъ надписи, формою и величиною напоминающія тѣ, которыя мы видимъ на скрижаляхъ заповѣдей; широкія его лѣстницы снабжены балюстрадами такими прочными, какія могли бы построить слоны, если бы слоны сдѣлались архитекторами; этѣ лѣстницы ведутъ не только въ длинныя столовыя, въ длинные дортуары, въ длинныя прачешныя, въ длинныя классныя залы для безъимянныхъ дѣтей, но еще въ другіе покои, съ дверьми, снабженными портьерками и съ теплыми коврами на паркетѣ, въ покои, украшенные картинами первѣйшихъ англійскихъ живописцевъ. Въ залахъ Воспитательнаго дома замѣчательное образцовое произведеніе Гогарта "Гвардія короля Георга, отправляющаяся въ походъ въ Финчлейскую долину." Неллеръ, Ренольдсъ, Геньсборо увѣковѣчили на полотнѣ лица покровителей и вкладчиковъ заведенія. Даже добрый герцогъ Кембриджскій, въ полномъ масонскомъ костюмѣ, удостаиваетъ служить живописною загадкою надъ каминомъ, въ столовой того отдѣленія младшихъ дѣтей, которыя уже довольно взрослы, чтобы обѣдать за столомъ.

Воспитательный домъ былъ нѣкогда колыбелью королевской академіи живописи и ваянія, и она имѣла въ немъ свои первыя засѣданія. Въ церкви заведенія находится органъ -- благородный даръ музыканта Генделя; его безсмертная ораторія Мессія, сочиненная для питомцевъ заведенія и исполненная въ ихъ пользу, принесла имъ 10 т. ф. стерлинговъ. Подъ покровительствомъ великаго художника, воскресная служба и теперь еще совершается со всѣми красотами духовной музыки, во безъ всякихъ театральныхъ аффектацій, введенныхъ въ другихъ мѣстахъ безвкусіемъ различныхъ сектъ, кончающихся на измъ и происходящихъ отъ англиканизма. Тамъ также можете выслушать одного изъ самыхъ лучшихъ теперешнихъ проповѣдниковъ.... одного изъ благоразумнѣйшихъ и краснорѣчивѣйшихъ истолкователей Св. Писанія.

Когда все это пришло мнѣ на память, то во мнѣ все больше и больше разгоралось любопытство знать исторію Воспитательнаго дома. Вотъ она. Въ 1722 году отъ P. X. (прежде этого года и во всю блаженную старину, которая продолжалась со времени царствованія папы Иннокенія III, Англія была слишкомъ занята, чтобы сколько-нибудь позаботиться о бѣдныхъ найденышахъ), въ 1722 г. или около того, жилъ-былъ въ Лондонѣ достойный морякъ, по имени Томасъ Корамъ. Хотя капитанъ Корамъ и разбогатѣлъ въ американскихъ колоніяхъ, хотя онъ и видѣлъ ужасныя вещи на своемъ вѣку, но воротился въ Англію со всею врожденною нѣжностію своего сердца. Онъ удалился въ Родершдъ, чтобы тамъ, какъ настоящему англійскому моряку, свободно наслаждаться видомъ Темзы. Вотъ, на него такъ грустно подѣйствовало то, что онъ безпрестанно встрѣчалъ безъимянныхъ дѣтей, однихъ живыхъ, другихъ уже умершихъ, кинутыхъ на дорогѣ, по которой онъ ходилъ изъ Родершда на доки и биржу и возвращался съ биржи и доковъ въ Родершдъ, съ старымъ товарищемъ шкиперомъ, который обыкновенію самъ напрашивался къ его столу; на него, говорю я, это зрѣлище сдѣлало такое тягостное впечатлѣніе, что онъ рѣшился пособить горю. Вотъ онъ и взялся за дѣло съ твердостію и постоянствомъ человѣка, который плавалъ со всѣми возможными вѣтрами. Однакожъ онъ и не подозрѣвалъ, какими терніями наполненъ новый путь, на который онъ вступалъ; онъ и не подозрѣвалъ, что самая добродѣтель находитъ иногда страшныя препятствія при совершеніи добра, о которомъ мечтаетъ. Капитанъ не унывалъ; онъ умѣлъ давать возраженія и на хорошія причины, которыя ему представляли, равно какъ и на дурныя, и, наконецъ, собралъ по подпискѣ довольно значительную сумму, чтобы положить основаніе заведенію для призрѣнія бѣдныхъ подкидышей и для пріобрѣтенія участка земли въ 56 десят., что стоило 550 ф. стерл. Если онъ и не подозрѣвалъ, сколько встрѣтится ему затрудненій при достиженіи цѣли, то вѣроятно столько же мало подозрѣвалъ и то, что наступитъ время, когда цѣна этаго участка увеличится въ такой пропорціи, что доходы съ него будутъ равняться всей его первоначальной цѣнности; не менѣе того, это сущая правда: до такой степени земли въ Лондонѣ вдругъ возвысились.

Десять лѣтъ послѣ того, какъ добрый капитанъ Корамъ былъ такъ глубоко тронуть выставкою дѣтей живыхъ, или умершихъ, которыхъ встрѣчалъ въ своей ежедневной прогулкѣ, одинъ флигель теперешняго зданія былъ воздвигнуть и отдѣланъ окончательно. Первые 20 безъимянныхъ дѣтей были въ немъ приняты и водворены. Въ это время, особа, приносившая ребенка, должна была соображаться съ слѣдующими наставленіями: "Войдите въ наружныя сѣни и позвоните; не уходите прежде, нежели примутъ отъ васъ ребенка (больныхъ дѣтей не принимали), и подождите, чтобы вамъ объявили о его принятіи. Особамъ, приносящимъ дѣтей, не будутъ дѣлать никакихъ вопросовъ и ни одинъ изъ служителей заведенія не станетъ стараться узнавать, кто онѣ такія, подъ опасеніемъ лишиться мѣста." Сверхъ того каждому ребенку должно было привязывать знакъ, или отмѣтку, по которой, со временемъ, можно было бы узнать его, если бы родные вздумали его потребовать. Большая часть этихъ знаковъ состояла изъ маленькихъ монетъ, или половинокъ монетъ, другую половинку которыхъ, безъ сомнѣнія, родители берегли у себя. Иногда монету замѣняли старымъ шелковымъ кошелькомъ, иногда просто бумажкою съ стихами, приколотою къ пеленкамъ бѣднаго ребенка; одного принесли съ лоттерейнымъ билетомъ. Лѣтописи заведенія не говорятъ, выигралъ ли онъ, или нѣтъ. Вѣроятно, если бы выигралъ, то это обстоятельство осталось бы въ памяти. Во всякомъ случаѣ, съ страннымъ счастіемъ являлся бѣдный сирота.

По мѣрѣ того, какъ заведеніе дѣлалось извѣстнымъ, число кандидатовъ на поступленіе возрастало въ огромныхъ размѣрахъ. Наружныя сѣни были осаждаемы женщинами, которыя царапались и дрались между собою, кому изъ нихъ ухватиться за снурокъ колокола и зазвонить прежде. Въ этихъ битвахъ, какъ и во всѣхъ другихъ, сила рѣшала первенство. Чтобы положить конецъ подобнымъ сценамъ, ввѣрили судьбѣ назначеніе маленькихъ кандидатовъ. Пятнадцать лѣтъ спустя послѣ открытія заведенія, директоры его сочли за нужное обратиться къ правительству для полученія пособія. Это пособіе было оказано съ такою щедростію, что, казалось, отнынѣ Воспитательный домъ уже не долженъ былъ никому отказывать. Учредили отдѣленія въ провинціяхъ; вывѣсили за двери корзину, и предупредили публику, что станутъ принимать всѣхъ дѣтей не старѣе 2-хъ мѣсяцевъ. Слѣдствіемъ объявленія было то, что 9-го іюня 1756 года, въ первый день этого необдуманнаго распоряженія, корзина у дверей наполнялась и опоражнивалась 117 разъ сряду. Впослѣдствіи матери, въ полной мѣрѣ въ состояніи кормить новорожденныхъ, и безчеловѣчные отцы (которые, сами того не зная, подражали Жанъ-Жаку Руссо) тысячами наполняли корзину заведенія. Что покажется невѣроятнымъ, и что, къ-несчастію, слишкомъ достовѣрно, то при этомъ возникла новая промышленность, отрасль разнощиковъ, перевозящихъ свои товары изъ города въ городъ: появились разнощики подкидышей; они брались перевозить по стольку-то за штуку, изъ всѣхъ частей Англіи, дѣтей, которыхъ родители, виновные или несчастные, назначали въ Воспитательный домъ.

Одинъ изъ этихъ извощиковъ везъ пятерыхъ дѣтей, каждаго въ особой корзинкѣ; дорогою онъ заснулъ, а можетъ быть и напился пьянъ. Когда онъ проснулся, то увидѣлъ, что изъ 5-хъ дѣтей, трое умерло. Другому поручили 8 человѣкъ. Семеро изъ нихъ умерло прежде, нежели онъ доѣхалъ до Лондона, а осьмой остался въ живыхъ только благодаря привязанности матери, которая пѣшкомъ послѣдовала за повозкою, чтобы пещись о своемъ ребенкѣ и не дать ему умереть съ голода. Наконецъ, третій объявилъ себя перевощикомъ дѣтей, обзаведясь лошадью и двумя корзинками, и горько жаловался на подрывъ, который дѣлалъ ему одинъ изъ его товарищей. "Онъ вырываетъ у меня хлѣбъ изо-рту, сбавляя цѣну, съ перевоза, говорилъ онъ; прежде, чѣмъ этотъ зловредный человѣкъ взялся за дѣла, я заработывалъ по 8-ми гиней съ каждаго ребенка, (я обыкновенно набиралъ ребятъ въ Йоркшейрѣ); на этой недѣлѣ я принужденъ везти ихъ за 6-ть гиней; на слѣдующей буду возить за 3; вотъ какимъ образомъ соперничество разрушаетъ торговлю". Къ-несчастію, извощики не всегда довольствовались платою за перевозъ: они обирали у дѣтей пеленки и бѣлье, подъ тѣмъ предлогомъ, что имъ дадутъ другія въ Воспитательномъ домѣ; счастливы были еще тѣ изъ малютокъ, которые получали отъ нихъ, по крайней мѣрѣ, какія-нибудь тряпки, въ замѣну рубашки, свивальниковъ и пр., что самая холодная мать непремѣнно даетъ ребенку, даже покидая его на состраданіе общества.

Между прочими преданіями Воспитательнаго дома разсказываютъ, что одинъ богатый банкиръ, который провелъ первое дѣтство въ пріютѣ, основанномъ добрымъ капитаномъ, полюбопытствовалъ узнать свое происхожденіе, и посмотрѣвъ въ спискахъ пріемышей, могъ найдти въ нихъ только то, что онъ былъ вынутъ изъ корзинки нагой. Три года съ половиною продолжалась эта система. Въ это время 15,000 дѣтей перешло черезъ корзину Воспитательнаго дома; но отъ трудности продовольствовать такое огромное число дѣтей и отъ недостатка предосторожностей, которыми необходимо окружать новорожденныхъ, изъ 15 т. осталось въ живыхъ и было отдано въ ученье разнымъ мастерствамъ только 4 тысячи. Наконецъ, по тщательномъ разсмотрѣніи, система была подвергнута осужденію. При этомъ случаѣ нельзя не сочувствовать сожалѣнію и безпокойству, которыя испыталъ Т. Корамъ. Увы! этотъ англійскій Винцентъ-де-Поль, пожертвовавшій на доброе дѣло все свое достояніе, умеръ въ преклонныхъ лѣтахъ, въ такой бѣдности, что должно было сдѣлать подписку, чтобы нѣсколько обезпечить отъ тяжкихъ нуждъ его старость. О, если здѣсь, на землѣ, добрый капитанъ претерпѣлъ горестное кораблекрушеніе, то нѣтъ сомнѣнія, что тамъ, по ту сторону гроба, онъ прямо присталъ къ пристани спасенія, гдѣ ожидали его сотни питомцевъ, причисленныхъ къ сонму ангельскому.

Неизвѣстно, кто былъ творцемъ новой системы. Но такъ какъ заведеніе впало въ такую же бѣдность, какъ и его основатель, то нѣкто, одаренный умомъ столько же смѣлымъ, сколько изобрѣтательнымъ, сдѣлалъ предложеніе, чтобы, въ теченіе извѣстнаго времени, принимать только тѣхъ дѣтей, которые будутъ приносимы подъ завѣсою тайны, съ банковою ассигнаціею въ 100 фун. стерлин. Совѣтъ заведенія принялъ эту мысль, и, должно сознаться, -- она увѣнчалась полнымъ успѣхомъ.

Но въ 1801-мъ г. нашли, что въ такомъ способѣ пріема было ужь слишкомъ сильное отклоненіе отъ первоначальной мысли основателя. Условіе банковой ассигнаціи было уничтожено и приняты нынѣшнія правила. Какія это правила? Чтобы лучше ознакомить съ ними читателей, я разскажу, что происходило во время моего посѣщенія.

Двѣ матери, одна послѣ другой, при мнѣ принесли своихъ новорожденныхъ. Каждая изъ нихъ сначала позвонила у двери, и придверникъ выдалъ ей печатный образецъ просьбы, написанный на имя директоровъ заведенія. Никакая просьба не принимается, если она не написана и не подписана въ комнатѣ придверника; всякое предварительное сообщеніе матери съ чиновниками заведенія запрещается. Дитя должно быть перворожденное; оказывается предпочтеніе матери, которая можетъ предъявить письменное обѣщаніе взять ее въ замужство, или доказать, что она была жертвою какого-нибудь другаго обмана. Должно, чтобы она никогда не жила вмѣстѣ съ отцемъ своего ребенка. Эти исключенія (которыя подаютъ поводъ къ тщательному изслѣдованію) имѣютъ двоякую цѣль -- возвращеніе матери обществу и заботы о нуждахъ ребенка.

Такъ какъ положенныя условія были выполнены, къ полному удовольствію начальства заведенія, то обѣ матери принесли своихъ дѣтей и получили въ замѣну, приведенную уже мною вкратцѣ, бумагу. Вотъ ея содержаніе:

"Благотворительное заведеніе для прокормленія и воспитанія дѣтей, подкинутыхъ и оставленныхъ,-- день (въ пробѣлъ), мѣсяцъ (въ проб.), годъ (въ проб.), -- приняло младенца (въ проб.). Подпись секретаря (въ проб.) NB. Сохраняйте какъ можно тщательнѣе эту бумагу, чтобы представлять ее, когда придете навѣстить ребенка (что можно дѣлать каждый понедѣльникъ отъ 10 ч. до 4-хъ), и также въ томъ случаѣ, если бы захотѣли взять его обратно".

Съ этою бумагою матери удалились, и мы увидали двухъ младенцевъ. Это были -- мальчикъ и дѣвочка. Клочекъ пергамена съ No 20,563 былъ нашитъ на плечъ мальчика; на плечъ дѣвочки No 20,564. Эти нумера предполагаютъ довольно значительное число пріемовъ; не извѣстно только, къ какому времени учрежденія должно отнести No 1. Для принятія послѣ-прибывшихъ призвали двухъ кормилицъ, урожденокъ графства Кентскаго, гдѣ заведеніе имѣетъ особенное вѣдомство. Кормилицы немедленно отнесли будущихъ своихъ питомцевъ въ церковь, для совершенія надъ ними св. крещенія. Тамъ мы нашли эконома, бабушку, учителя и надзирательницу надъ кормилицами: они призваны были служить воспріемниками маленькимъ христіанамъ, для которыхъ должны заступить отсутствующее и неизвѣстное семейство.

Священникъ совершилъ обрядъ крещенія со всевозможнымъ благоговѣніемъ, и двое безъимянныхъ получили наконецъ имя во св. крещеніи.

Эти имена были поводомъ къ маленькимъ затрудненіямъ въ исторіи заведенія. При крещеніи 20-ти первыхъ дѣтей, принятыхъ Воспитательнымъ домомъ, знатнѣйшія лица Англіи -- герцогъ Бедфордскій, герцогъ и герцогиня Ричмондскіе, графиня Пемброкская, и проч. удостоили служить воспріемниками маленькимъ христіанамъ и дать имъ свои собственныя имена. Этотъ высокій примѣръ нашелъ множество подражателей. Между англійскою знатью вошло въ моду крестить безъимянныхъ дѣтей, и въ церковныхъ спискахъ заведенія находимъ мы самыя аристократическія имена Великобританіи. Наконецъ, сословіе англійскихъ перовъ истощило свой календарь. Тогда охотно стали давать питомцамъ имена знаменитыхъ въ исторіи лицъ. Я приглашаю здѣсь нашего антикварія Марка-Антонія Лауэля, или всякаго другаго издателя археологическихъ сборниковъ, чтобы они взяли на себя трудъ произвести генеалогическія изслѣдованія о происхожденіи болѣе или менѣе неизвѣстныхъ піесокъ, которыхъ заведеніе дало Виклифу, Латимеру, Чосеру, Шекспиру, Мильтону, Бэкону, Кромвелю, Гамидэну, Гогарту или Микель-Анджело. Имена литературныхъ и политическихъ знаменитостей истощились, подобно именамъ перовъ и историческихъ лицъ, и тогда должно было прибѣгнуть къ романамъ. Вотъ отъ чего такъ размножились служанки, которыхъ зовутъ Софья, Кларисса, Флора, и честные ремесленники, называемые Томомъ, Эдуардомъ, Гомфри, въ честь Софіи Уэстернъ, Флоры Макъ-Иворъ, Томъ Джонса, Эдуарда Уэверлея, Чарльса Грандиссона и Гомфри Клиппера. Наконецъ, начальники и директоры заведенія вынуждены были ограничиться своими собственными именами, и раздавали ихъ съ щедростію, которую нѣкоторые изъ ихъ тёсокъ, войдя въ лѣта, употребили во зло и надѣлали имъ непріятныхъ исторій, отыскивая родственныхъ съ ними связей.

Теперешній обычай состоитъ въ томъ, чтобы приготовлять заранѣе списки именъ, взятыхъ на удачу въ адресъ-календарѣ. Когда двухъ принятыхъ младенцевъ окрестили, то кормилицы увели ихъ съ собою на родину, давъ росписку въ полученіи ребенка и нѣкотораго количества бѣлья.

Надзирательница сдѣлала имъ наставленіе и вручила имъ по экземпляру слѣдующаго документа: "Этотъ ребенокъ, записанный въ книгу Воспитательнаго дома, подъ такимъ-то No, поручается тебѣ начальствомъ заведенія, которое надѣется, что ты своими объ немъ попеченіями заслужишь одобреніе мѣстнаго надзирателя. Тебѣ станутъ давать на содержаніе упомянутаго ребенка по 6-ти пенсовъ на день, и эту сумму тебѣ будутъ выдавать въ первое число каждаго мѣсяца за весь протекшій мѣсяцъ. Если ты прокормишь упомянутаго ребенка до истеченія одного года и будешь имѣть объ немъ всѣ нужныя попеченія, то, въ это время, получишь, по представленію мѣстнаго надзирателя, въ награду 25 шиллинговъ.

"На одежду ребенка, по истеченіи года, будешь братъ деньгами:

Между 1-мъ и 2-мъ годомъ 15 шилл.

Между 3-мъ и 4-мъ -- -- 17 -- --

Между 4-мъ и 5-мъ -- -- 18 -- --

"На подъемъ и путевыя издержки до Лондона, когда придешь за ребенкомъ, получишь отъ надзирателя 2 шиллинга; за мѣсто будетъ заплачено начальствомъ заведенія.

"Тщательно сохраняй эту бумагу и привози ее всякій разъ, когда потребуютъ ребенка въ Воспитательный домъ, или когда возьмутъ его отъ тебя обратно; предписывается неотмѣнно, чтобы ребенка всегда былъ при немъ. Еслижь опустишь эту предосторожность, у тебя отнимутъ питомца."

Когда дѣти подростутъ и начинаютъ ходить, ихъ берутъ въ Воспитательный домъ и помѣщаютъ въ школу, въ отдѣленіе дѣтей одного съ ними возраста. Я полюбопытствовалъ осмотрѣть классы, и мы нашли около сотни мальчиковъ и дѣвочекъ, сидящихъ на полу, гдѣ они образовали нѣчто въ родѣ квадратовъ, которыми располагаются цвѣтники. Учители ходили между рядами дѣтей, разсыпая между ними азбуки и таблицу умноженія. Внезапное появленіе секретаря и надзирательницы, которые провожали меня, разсѣяло, какъ будто волшебствомъ, квадраты одушевленнаго цвѣтника. Молодыя растенія вдругъ поскакали съ мѣстъ съ пронзительнымъ крикомъ: ура! Одни бросились въ объятія надзирательницы, другіе кидались подъ ноги секретарю, съ плѣнительною довѣрчивостію. Что касается до меня, то, кромѣ нѣсколькихъ крошечныхъ рученокъ, которыя теребили фалды моего фрака, кромѣ нѣсколькихъ едва замѣтныхъ пальчушекъ, которые тихонько щипали меня за ноги, кромѣ похищенія моей шляпы, подъ которой изчезъ ребенокъ, надѣвшій ее на голову и вѣроятно полагавшій себя навсегда лишеннымъ свѣта.... моя величественная особа возбудила очень мало вниманія.

На одномъ концѣ залы поставлены амфитеатромъ лавки, назначенныя для маленькихъ учениковъ. Онѣ служатъ также для помѣщенія оркестра духовыхъ инструментовъ, въ которомъ участвуютъ старшіе воспитанники заведенія. Эти юные музыканты, числомъ около 30-ти, именно въ эту минуту вошли въ залу; занявъ свои мѣста, они начали исполнять трудную итальянскую пьесу съ такою точностію и такимъ одушевленіемъ, что не удивительно, если судьи, болѣе меня опытные, поздравляли ихъ учителя въ письмахъ, которыя онъ сообщилъ намъ; эти свидѣтельства были подписаны синьоромъ Костою, удивительнымъ художникомъ, и г-мъ Годфри, капельмейстеромъ гвардейскихъ полковъ Его Величества. Офиклеидъ издавалъ звуки необъятной обширности и богатой модуляціи въ рукахъ маленькаго музыканта, который ростомъ былъ не выше инструмента, на которомъ игралъ. Особенно поразили васъ нѣкоторыя мѣста изъ Генделевой "Аллилуія", и голоса безъимянныхъ дѣтей показались намъ столько же полными и звучными, какъ голоса общества кузнецовъ-гигантовъ Бельпера, подъ руководствомъ г. Шуля. Прослушавъ "Аллилуія", мы дали доказательства нашей щедрости младшей части слушателей, столько же внимательной къ музыкѣ, какъ и мы, раздавъ имъ множество игрушекъ, которыя за ничтожную цѣну дѣлаютъ счастіе этого возраста. Мы сами были счастливы, видя, какъ эти маленькіе человѣчки сильно били въ крошечные барабанчики, дули въ крошечныя трубы, или охотничьи рога (не смотря на то, что эти трубы и рога не издавали никакого звука); другіе размахивали крошечными деревянными саблями; третьи приводили въ движеніе пѣхотные и конны: полки, которымъ никогда не суждено нарушить политическаго равновѣсія Европы своими маневрами; наконецъ, еще другіе вынимали животныхъ изъ Ноева ковчега, или пускали по паркету паровозы, съ которыми никогда не бываетъ взрыва. Имъ позволили наслаждаться нѣсколько времени этими неожиданными подарками, и игры прекратились только при появленіи священника заведенія. Онъ пришелъ за однимъ изъ большихъ учениковъ, за первымъ кларнетистомъ въ оркестрѣ, которому исполнилось 14 лѣтъ отъ роду. Въ 14-ть лѣтъ, никакъ не позже, воспитанники оставляютъ заведеніе, чтобы избрать какое-нибудь ремесло. Первый кларнетистъ долженъ былъ въ этотъ самый день начать свое ученіе у типографа-литографировщика. Священникъ дружески положилъ ему руку на плечо и увелъ его съ собою, чтобы снабдить его нѣсколькими добрыми совѣтами касательно будущихъ его обязанностей. Но кромѣ изустныхъ увѣщаній, всѣ дѣти, выходящія изъ заведенія, получаютъ письменное наставленіе слѣдующаго содержанія:

"Ты отданъ въ ученіе начальствомъ Воспитательнаго дома. Ты былъ принятъ въ заведеніе маленькимъ, беззащитнымъ, покинутымъ на произволъ судьбы, нищимъ, сиротою. Милосердіе вскормило тебя, одѣло, научило; это все такія благодѣянія, въ которыхъ нуждаются и которыхъ не имѣютъ многіе.

"Тебя учили бояться и любить Бога, быть честнымъ, бережливымъ, трудолюбивымъ, расторопнымъ. Если ты хочешь заслужить успѣхъ въ этомъ свѣтѣ и блага въ будущемъ, то помни, чему тебя учили. Ты долженъ вести себя честно и справедливо, быть умѣреннымъ и благоразумнымъ въ желаніяхъ, оказывать всѣмъ уваженіе, но въ особенности твоему хозяину и его семейству, и исполнять всѣ его законныя приказанія со вниманіемъ и усердіемъ, съ пріятнымъ и кроткимъ видомъ. Когда ты будешь въ свѣтѣ, то тебѣ могутъ встрѣтиться различныя искушенія; но удаляйся, бѣги отъ нихъ, во что бы то ни стало. Говори всегда истину. Когда тебѣ случится сдѣлать что-нибудь достойное порицанія, то чистосердечнымъ признаніемъ ты можешь заслужить прощеніе гораздо легче, нежели увеличивая свой проступокъ упорною ложью, которая при томъ подвергнула бы тебя строжайшему наказанію. Ложь начало всякаго зла; человѣкъ, который навыкъ во лжи, не заслуживаетъ болѣе ни вѣры, ни уваженія, ни довѣренности.

"Не стыдись того, что ты былъ воспитанъ въ благотворительномъ заведеніи. Сознавайся въ этомъ громко и говори, что ты былъ принять и воспитанъ тамъ дѣйствіемъ особенной отеческой благости Всемогущаго. Благодари Его за то отъ всего сердца.

"Не забывай ежедневной молитвы; будь усерденъ къ божественной службѣ. Удаляйся игры, божбы и всякихъ непохвальныхъ рѣчей. Такимъ образомъ благословеніе Божіе снизойдетъ на труды твои и ты будешь счастливъ. Иначе ты навлечешь на себя печаль, стыдъ и бѣдность.

"NB. Каждый годъ, въ праздникъ Пасхи, когда ты предъявишь свидѣтельство о хорошемъ поведеніи за протекшій годъ, комитетъ заведенія выдастъ тебѣ награду, соразмѣрную со временемъ, проведеннымъ въ ученьѣ; а при концѣ ученья, представя свидѣтельство за все протекшее время, ты получишь право на сумму 5 гиней, или другую меньшую, по усмотрѣнію комитета."

Мы осмотрѣли классы, дортуары, кухню, прачешную, буфетъ, лазаретъ; присутствовали при обѣдѣ 400 воспитанниковъ, мальчиковъ и дѣвочекъ (это дѣйствіе совершается въ заведеніи съ истинно-военною точностію), но тутъ не замѣтили значительной разницы отъ общаго устройства всѣхъ благотворительныхъ заведеній.

Послѣ обѣда мальчиковъ созвали звукомъ трубы на дворъ заведенія, гдѣ они дѣлали военныя экзерциціи, и они исполнили ихъ къ величайшему удовольствію сержанта, который ихъ учитъ; онъ сказалъ намъ на ухо, что самая пѣшая гвардія не лучше маршируетъ. Я думалъ тогда, что узналъ всю исторію безъимянныхъ дѣтей, и хотѣлъ уже удалиться, совершенно довольный всѣмъ видѣннымъ, какъ вдругъ изъ комнатъ придверника вышла женщина, очень прилично одѣтая; она пошла сказать секретарю, что "Джое пріѣхалъ на австральскія рудокопни; -- Джое прислалъ ей банковый билетъ въ 10 ф. стерл.;-- Джое надѣялся въ скоромъ времени прислать такой же билетъ заведенію въ знакъ своей почтительной признательности;-- Джое въ непродолжительномъ времени долженъ былъ переслать достаточную сумму, чтобы она могла къ нему пріѣхать (это была жена Джое) съ своимъ сыномъ и двумя дочерьми.

Но старшая ихъ дочь вошла уже въ совершенныя лѣта и, имѣя свою волю, отказывалась ѣхать съ матерью и сестрами, потому что дала обѣщаніе въ нѣжной привязанности молодому рѣзчику, который не носилъ имени Джое. Признаюсь, во мнѣ пробудилось сильное любопытство узнать, кто такой былъ Джое,-- тѣмъ болѣе, что мистриссъ Джое, казалось, была въ восторгѣ отъ того, что могла говорить о своемъ мужѣ.

Я легко получилъ изъясненіе этой маленькой домашней исторіи. Въ заведеніи существуетъ капиталъ, изъ котораго, по усмотрѣнію начальства, выдаютъ иногда заимообразно пособіе воспитанникамъ, покинувшимъ заведеніе.

Джое, подобно другимъ своимъ товарищамъ, не разъ обращался къ банку Воспитательнаго дома, хотя и вышелъ изъ заведенія въ ранней юности, чтобы вступить юнгою на одинъ изъ кораблей Нельсонова флота. Джое отвѣдалъ въ жизни удачу и горе, но всегда честно платилъ свои денежныя обязательства; за то еще разъ ссудили его деньгами, когда онъ рѣшился отправиться въ Австралію отыскивать золотые рудники. На этотъ разъ счастіе, казалось, улыбнулось ему. Радость мистриссъ Джое была заразительна; мы выразили ей все удовольствіе, которое причиняло намъ счастіе Джое, и наше желаніе, чтобы онъ могъ собрать довольно золота для себя, для мистриссъ Джое, ихъ сына, двухъ дочерей и рѣзчика. Это желаніе повторяемъ мы еще разъ; дай Боже, чтобы, при нашемъ вторичномъ посѣщеніи, мы нашли имя Джое между именами благотворителей, которые отвѣчали и отвѣчаютъ на великодушный вызовъ капитана Корама; дай Боже, чтобы безъимянныя дѣти привѣтствовали на панеляхъ столовой его имя, съ слѣдующимъ прибавленіемъ:

"Джое.... 500 ф. стерл."

Таково убѣжище, которымъ найденыши обязаны доброму капитану (да благословитъ Богъ его память). Тутъ получаютъ они имя и воспитаніе и дѣлаются полезными членами общества.

Воспитательный домъ теперь богатое заведеніе.

Пусть тѣ, которые прочли насъ съ нѣкоторымъ участіемъ, какъ мы, посѣтятъ заведеніе въ воскресенье послѣ обѣдни. Мы думаемъ, что, подобно намъ, они останутся довольны видомъ, пищею и помѣщеніемъ дѣтей. Быть можетъ и имъ, какъ намъ, покажется, что чиновникъ, который присутствуетъ при обѣдѣ, могъ бы имѣть наружность менѣе суровую. Видя его такимъ важнымъ, мы невольно спрашивали себя, не отниметъ ли онъ аппетита у своихъ невинныхъ гостей. Онъ ударяетъ также по столу молотомъ съ такою торжественностію, что напомнилъ намъ стукъ молотка у двери Донъ-Жуана, когда къ нему приходитъ каменная статуя командора. Это слишкомъ печальный сигналъ для молитвъ передъ начатіемъ и по окончаніи дѣтскаго обѣда.

Прибавимъ, что должностей начальниковъ не добиваются здѣсь избирательными интригами, какъ въ большей части благотворительныхъ заведеній нашего времени. Эти домогательства постыдны, особенно, когда поразсудишь, что дѣло идетъ о собственности бѣдныхъ, и что тѣ, которые являются такими смиренными и льстивыми, чтобы заслужить честь оффиціальнаго мѣста начальника, подвергаютъ себя эпиграммѣ, которую Жильблазъ обращаетъ къ начальникамъ мадридскихъ больницъ: "Синьоръ Мануель Ордоннецъ, господинъ мой, человѣкъ глубокой набожности.... говорятъ, что въ молодости, имѣя въ виду только пользу бѣдныхъ, онъ пекся объ нихъ съ неутомимымъ усердіемъ. Какая благодать! радѣя о дѣлахъ бѣдныхъ, онъ обдѣлалъ также и свои собственныя".

-----

Посѣщеніе парижскаго Воспитательнаго дома.

Справедливо превозносятъ понятливость парижскихъ извощиковъ; когда они не понимаютъ васъ съ одного слова, то это значитъ просто, что они не хотятъ васъ понять. На дняхъ одинъ англичанинъ, который слишкомъ плотно пообѣдалъ и хотѣлъ движеніемъ облегчить пищевареніе, садится въ фіакръ: -- куда прикажете, сударь? спрашиваетъ Автомедонъ. "Къ чорту!" отвѣчаетъ джентльменъ. Минуту спустя карета катилась; черезъ пол-часа остановилась на углу улицы. "Какой No, сударь?" спрашиваетъ кучеръ черезъ плечо своего сѣдока. Джентльменъ смотритъ въ дверцы и видитъ на стѣнѣ надпись: Адская улица.

Я вспомнилъ про этотъ анекдотъ вчера, приказавъ отвезти себя въ эту же самую Адскую улицу, гдѣ изо всѣхъ столичныхъ улицъ лучше можно видѣть небо; тутъ находится обсерваторія, которой восточный фасадъ считается широтою Парижа. Въ одной изъ залъ этого великолѣпнаго зданія ученые начертили также и меридіанъ его. Тутъ телескопы для изученія звѣздъ, анемометръ для означенія направленія вѣтра, плювіометръ для измѣренія количества дождя, которое падаетъ ежегодно; зала, которая можетъ вмѣстить въ себѣ до 600 человѣкъ и гдѣ г. Араго читаетъ свои лекціи, наконецъ прекрасная библіотека, содержащая 45 т. томовъ.

Но сегодня я пріѣхалъ въ Адскую улицу не для того, чтобы осматривать обсерваторію, хотя экипажъ мой остановился почти напротивъ этого зданія, подъ небольшимъ трехцвѣтнымъ флагомъ, который развѣвается на концѣ остроконечнаго шеста и служитъ вывѣскою четырехъ-угольному отверстію, продѣланному въ стѣнѣ. Отверстіе, шириною около 20 вершковъ, вмѣщаетъ въ себѣ круглый черный ящикъ; это-то, что называютъ un tour (воротъ, оборотный ящикъ) для принятія подкидышей.

Такъ какъ заведеніе всегда отворено для публики, то я позвонилъ у главныхъ воротъ, и когда они отворились, хотѣлъ изъяснить причину моего посѣщенія; но привратникъ, съ быстротою французскаго ума, угадалъ мое желаніе, прежде нежели я раскрылъ ротъ, и попросилъ меня войдти въ его комнату и присѣсть на лавку; потомъ позвонилъ самъ и прибавилъ, что сей-часъ придутъ и покажутъ мнѣ все, что есть замѣчательнаго въ заведеніи.

Въ комнатѣ привратника сидѣла сестра милосердія, чисто одѣтая, съ скромною и привѣтливою наружностію и смиренно занятая штопаніемъ чулковъ. Вскорѣ, по лѣвую руку отъ меня, отворилась дверь, и я увидѣлъ почтенную женщину, которая, не входя въ комнату, сдѣлала мнѣ знакъ за нею слѣдовать. Лишь только я переступилъ за порогъ, какъ очутился на обширномъ четвероугольномъ дворѣ, нѣкогда принадлежавшемъ монастырю ораторіянцевъ и окруженномъ зданіями нынѣшняго заведенія. Въ центрѣ фасада трехъ-этажнаго дома блистали башенные часы -- эмблема порядка и правильности, которую можно видѣть на всѣхъ парижскихъ общественныхъ зданіяхъ.,

Въ лѣвомъ флигелѣ, на двухъ параллельныхъ дверяхъ были надписи: "контора," "казначейство." Въ правомъ находилась церковь съ двумя рядами оконъ.

20-ть лѣтъ тому назадъ. во Франціи считалось не менѣе 296 Воспитательныхъ домовъ, гдѣ, безъ малѣйшихъ предварительныхъ справокъ, принимали бѣдныхъ дѣтей, не рѣдко носимыхъ по улицамъ въ плетенкѣ коммиссіонера, которому поручено было собирать ихъ. Въ 1832 году необыкновенная смертность, замѣченная между найденышами, и другія, равно важныя причины, заставили ограничить пріемъ. Потребовали, чтобы не приносили ни одного ребенка безъ свидѣтельства объ его "оставленіи", подписаннаго полицейскимъ чиновникомъ, который имѣлъ позволеніе пожурить мать, или другую особу, покидающую ребенка, но не имѣлъ права отказать въ свидѣтельствѣ, котораго отъ него требовали. Это ограниченіе уменьшило число пріютовъ для подкидышей до 152-хъ; но оно такъ было противно общему мнѣнію, что въ 1848 году, изъ 55 генеральныхъ совѣтовъ 44 подали голосъ за уничтоженіе мѣры. Вслѣдствіе этаго теперь дѣтей опять кладутъ въ вороты (tour), какъ до 1833 г. Заведеніе не только обязано принимать дѣтей всѣхъ матерей, которыя объявляютъ невозможность держать ихъ у себя; но сверхъ того постановленіемъ присвоиваетъ право поступленія въ заведеніе сиротамъ (отъ 12 до 14 лѣтъ) и дѣтямъ всякой особы, которая можетъ доказать недостаточность способовъ прокормить ихъ.

Здоровыхъ дѣтей, почти немедленно по принятіи, разсылаютъ по деревнямъ и раздаютъ женщинамъ, которыя обязываются кормить ихъ за 4 франка въ мѣсяцъ; эта сумма постепенно возвышается до 8 фр., если дѣти подростутъ у нея въ домѣ. Извѣстно, что не разъ молодая мать, покинувши свое дитя, обращается въ Воспитательный домъ, въ который она его помѣстила, съ просьбою -- дать ей питомца, изъ надеждѣ,-- быть можетъ, сама того не зная,-- подражать матери Моисея и заставить публичное милосердіе играть роль дочери Фараона.

Я уже имѣлъ нѣкоторое понятіе объ этихъ подробностяхъ, когда послѣдовалъ за своею путеводительницею; она ввела меня въ обширную и длинную залу, называемую "ясли" (la criche). Тамъ, какъ я и ожидалъ, увидалъ я, прежде всего, голову ребенка, которая качалась на-право и на-лѣво въ рукахъ женщины; потомъ рядомъ съ нею 15 другихъ малютокъ, которые, подобно первому, вертѣли головами, или спали на рукахъ 15 поселянокъ, спокойно сидящихъ на стульяхъ. Причина этаго почти безпрестаннаго волненія состояла въ томъ, что одна голова дѣтей оставалась свободною, между тѣмъ какъ все тѣло ихъ было стянуто пеленками и увито свивальниками, какъ мумія, или какъ вѣтвь дерева, сжатая своею корою. Многія изъ крестьянокъ показались мнѣ довольно пожилыми, и могли быть бабушками своихъ питомцевъ, поэтому я ни мало не удивился воплямъ и крику дѣтей. Однажды, музыка казалась мнѣ болѣе шумною, нежели сколько должно было ожидать отъ числа пѣвцовъ; вскорѣ я открылъ тому причину, замѣтивъ хоръ, сначала для меня невидимый, который находился въ нѣкоторомъ родѣ корыта или колоды на оконечности линіи и состоялъ изъ 12 ребенковъ въ черныхъ шапочкахъ; этимъ малюткамъ не было еще недѣли, и они плотно лежали одинъ возлѣ другаго, какъ клавиши на фортепіано! Какіе фортепіаны!

Никогда еще не случалось мнѣ видѣть такого множества дурныхъ дѣтскихъ лицъ, смуглыхъ, красныхъ, темныхъ, и которыя всѣ вмѣстѣ не только кричали, но дѣлали невообразимыя гримасы, какъ-будто бы ротъ ихъ на мѣсто молока, въ которомъ они нуждались, наполненъ былъ ревенемъ, ялапомъ, алоемъ, горчицею, однимъ словомъ, всѣми возможными аптекарскими снадобьями. Кажется, не было ни малѣйшей надежды успокоить ихъ; просто, было отъ чего придти въ отчаяніе. Когда начиналъ одинъ, другіе немедленно подхватывали, и т. д. Если же, на минуту, они умолкали, какъ ураганъ передъ новымъ и сильнѣйшимъ порывомъ, то въ этихъ маленькихъ существахъ, вынужденныхъ къ краткому промежутку молчанія недостаткомъ дыханія, проглядывало такое горестное выраженіе, что я весь былъ проникнутъ жалостію. Увы! я одинъ испытывалъ чувство состраданія и обращалъ на нихъ вниманіе. Каждая изъ 16 кормилицъ занималась только своимъ питомцемъ и старалась усыпить его, раскачивая то на право, то на лѣво, то взадъ, то впередъ.

Моя путеводительница, которая никакъ не могла понять, что такое меня тутъ удерживало, нѣсколько разъ покушалась увести меня далѣе, чтобы показать мнѣ то, что, по ея мнѣнію, было несравненно занимательнѣе; но не смотря на ея повторенныя убѣжденія, я оставался погруженнымъ въ это зрѣлище до тѣхъ поръ, пока наконецъ, оторвавшись отъ созерцанія 12 кандидатовъ на пищу, я сдѣлалъ послѣдній вопросъ касательно клочка бумажки, пришитаго къ шапочкѣ каждаго ребенка. Это былъ No, подъ которымъ онъ записанъ въ реэстрахъ заведенія. Тутъ же упомянутъ день, или ночь, и часъ его прибытія. Слишкомъ часто случается, что этимъ числомъ и ограничивается все, что только извѣстно изъ жизни маленькихъ несчастливцевъ.

Паркетъ комнаты, по которой я проходилъ, былъ такъ хорошо натертъ, что я едва не упалъ, хотя у меня не было на рукахъ ребенка. Стараясь возстановить равновѣсіе, я увидалъ, что нахожусь среди цѣлаго сонма дѣтей. Дѣйствительно, я насчиталъ тутъ не менѣе 120 желѣзныхъ колыбелей, которыя всѣ были заняты. Возлѣ, колыбелей я замѣтилъ множество женщинъ, которыя держали рожки, назначенные замѣнить для питомцевъ материнскую грудь. На концѣ возвышалось изваянное изображеніе Того, Кто сказалъ: "Sinite parvnloe venire ad me".

Потомъ путеводительница моя провела меня въ залу, гдѣ на одной сторонѣ находился рядъ колыбелей, а на другой рядъ кроватей для кормилицъ. За этой слѣдовала еще комната, въ которой было только 38 колыбелей. Я стоялъ уже на порогѣ, когда провожавшая меня женщина сказала мнѣ, что тутъ лежали дѣти, страдавшія всякаго рода глазными болѣзнями. При этомъ извѣщеніи я поскорѣй воротился назадъ и не хотѣлъ войдти {Сиръ Фр. Гадъ пріѣзжалъ въ Парижъ совѣтоваться съ однимъ изъ знаменитѣйшихъ парижскихъ глазныхъ врачей.}. Потомъ, не изъясняя причины моего страха, съ большею храбростію перешелъ черезъ длинную лазаретную залу, наполненную колыбелями съ голубыми занавѣсками, гдѣ всѣ малютки лежали въ кори. Но пусть успокоится читатель; я не стану описывать непріятнаго концерта чиханій, кашля, пронзительныхъ, или хриплыхъ воплей, которые меня тугъ привѣтствовали.

Изъ оконъ этой залы я замѣтилъ еще два флигеля, которые также надѣялся осматривать; но моя вожатая сказала, что они предоставлены взрослымъ дѣтямъ и что туда не водятъ посѣтителей. Въ замѣну, она не безъ гордости показала мнѣ прачешную, сушильню, скотный дворъ, обширные сады и сарай съ 30-го желтыми омнибусами, изъ которыхъ въ каждомъ могло помѣститься до 16-ти кормилицъ (именно то число женщинъ, которое я видѣлъ въ залѣ, и которыя дожидались часа отъѣзда). Въ этихъ омнибусахъ отвозятъ ихъ на станцію желѣзной дороги, откуда онѣ возвращаются къ себѣ, каждая съ полученнымъ ею питомцемъ.

Я узналъ, что заведеніе въ 1851 г. приняло около 5 т. дѣтей, не считая 1500, принадлежащихъ женщинамъ, принужденнымъ лечь въ больницу, гдѣ онѣ не могли кормить дѣтей своихъ, взятыхъ на это время въ заведеніе. Пять тысячъ дѣтей, принятые окончателіно, кормятся и воспитываются на счетъ заведенія до 21 года, если до тѣхъ поръ не поступили въ ученіе или не пристроились какимъ-нибудь другимъ образомъ. Кромѣ необходимаго числа прислуги и кормилицъ, тутъ находятся 34 сестры милосердія, три монаха изъ христіанскихъ школъ и главный надзиратель. Весь расходъ заведенія простирается до 1,318,118 фр. (Отчетъ 1848 года). Посѣщеніе мое окончилось тѣмъ, съ чего должно бы начаться, -- съ ворота (tour). Сперва мнѣ представилась только небольшая черная доска, но обернувши ее {En tournant, откуда tour.}, я увидѣлъ подушку, набитую соломою и покрытую полинялою зеленою матеріею. Эта подушка возбудила во мнѣ движеніе глубокаго и горестнаго умиленія. Какъ! здѣсь, на этомъ логовищѣ парижскія матери кладутъ ребенка, съ которымъ на вѣки разстаются. Найдётся ли какая мать, изъ самаго низкаго разряда тварей, въ которой подобное дѣйствіе не возмутило бы всѣхъ чувствъ! И вотъ все, что придумало просвѣщеніе, приходящее на помощь несчастнымъ, которымъ стыдъ или нищета запрещаютъ сознаться въ священномъ званіи метери. Для извѣщенія дежурнаго чиновника звонятъ, положивъ ребенка въ воротъ; но иногда присутствіе его возвѣщается одними воплями. Понятно, что много матерей не имѣютъ силъ позвонить. Наконецъ, какимъ бы образомъ ребенокъ ни вступилъ въ заведеніе, но главное сдѣлано. Онъ принятъ.... Его вынимаютъ изъ в0рота, привязываютъ ему No и утромъ на другой день крещеніе даетъ ему имя.

(A faggot of French Sticks).

-----

Этѣ двѣ статьи, касающіяся предметовъ такой высокой занимательности во всѣхъ отношеніяхъ, въ религіозномъ, нравственномъ и статистическомъ, принадлежатъ двумъ англійскимъ писателямъ: первая -- знаменитому Диккенсу, вторая -- сэръ Френсисъ Гэду, который недавно путешествовалъ по Франціи. Читая эти два небольшіе очерка, невольно переносишься въ умѣ къ великолѣпному заведенію въ томъ же родѣ, заведенію, которымъ Царское милосердіе одарило наше отечество!.... Сколько глубокихъ чувствъ и сколько разнообразныхъ, богатыхъ мыслей пробуждаетъ подобное сближеніе! Одна цѣль, одно божественное вдохновеніе руководило основателей, но какая разница, -- во 1-хъ, въ самой исходной точкѣ, въ образѣ основанія! Во Франціи, мужъ святой жизни, тронутый воплями сиротъ съ минуты рожденія, -- уноситъ ихъ подъ полою собственной расы и звуками сердечнаго краснорѣчія пробуждаетъ жалость и сочувствіе въ сердцахъ благородныхъ дамъ, изъ которыхъ однѣ, безупречныя въ жизни и совѣсти, другія, можетъ быть, тайно укоряемыя внутреннимъ чувствомъ при видѣ несчастныхъ заброшенныхъ малютокъ, -- спѣшатъ добровольными приношеніями способствовать ихъ спасенію. Въ Англіи -- странное явленіе! -- также человѣкъ одинокій и безсемейный, но грубый, суровый по наружности, морякъ, испытанный всѣми превратностями судьбы, закаленный въ буряхъ и опытахъ жизни, въ свои праздныя прогулки по берегу рѣки умиляется надъ судьбою брошенныхъ на погибель созданій! У насъ же не нужно было раздаваться голосу святаго мужа, чтобы возбуждать частныхъ людей къ состраданію и пожертвованіямъ; -- у насъ примѣръ жалости и благотворительности сошелъ свыше! Первая державная жена огромнаго государства, мать безчисленныхъ подданныхъ, обожавшихъ ее, сама кладетъ основаніе этому истинному пріюту высокой благотворительности, и съ щедростію Царицы, равно какъ и съ заботливостіюх матери, отсыпаетъ часть своихъ сокровищъ на обезпеченіе -- не только нуждъ, но и всихъ прихотей дѣтства, но и всей будущей судьбы питомцевъ. За то, если мы видимъ такую разницу въ основаніи и въ средствахъ, такая разница и въ исполненіи, и въ образѣ управленія и ходѣ дѣлъ! Какой громадный объемъ приняло это заведеніе! Какъ процвѣло, и въ какихъ широкихъ, гигантскихъ размѣрахъ раскинулось это колоссальное заведеніе Россійскаго Императорскаго Воспитательнаго Дома! это вѣковое дерево, подобное чудовищнымъ африканскимъ баобабамъ, далеко раскинувшимъ мощныя вѣтви, шириною и толщиною подобныя первоначальному стволу, дерево, подъ тѣнь котораго прибѣгаютъ и укрываются множество поколѣній! Какъ жаль, что лица, имѣющія въ рукахъ всѣ матеріалы касательно этаго единственнаго въ мірѣ заведенія, всѣ способы и средства употребить ихъ въ дѣло, и нужныя дарованія, чтобы соединить ихъ въ одно цѣлое необыкновенной занимательности, не воспользуются ими и не подарятъ публикѣ и потомству письменный памятникъ для изображенія гигантскаго памятника, достойнаго высокой души Монархини, его основавшей! Какой живой, глубокій и необъятный интересъ имѣло бы для всѣхъ Русскихъ и даже для иностранцевъ подобное произведеніе, когда уже съ участіемъ и удовольствіемъ читаютъ иностранныя статьи, касающіяся до заведеній, которыя въ сравненіи съ нашимъ Воспитательнымъ домомъ то же, что маякъ на скалѣ съ пламенемъ, поддерживаемымъ невѣрною рукою человѣка, передъ великолѣпнымъ свѣтиломъ, стройно совершающимъ свое теченіе въ небѣ, гдѣ оно поставлено рукою Вседержителя!

Для дополненія этихъ двухъ отрывковъ о предметѣ, котораго занимательность, повторяемъ, кажется намъ неистощимою, приведемъ нѣсколько строкъ изъ статьи, напечатанной въ судебной газетѣ г. Карменемъ въ защиту воротовъ (tours).

Онъ называетъ вопросъ о воротахъ (tours) католическимъ, забывая, что добрый капитанъ Корамъ былъ протестантъ, а другіе, еще высочайшіе образцы благотворительности -- православные. Мы, не причастные духу сектъ и партій, приводя его слова, назовемъ его просто религіознымъ.

"Вопросъ о воротахъ (des tours) -- религіозный, говоритъ онъ, потому, что это -- учрежденіе, пользующееся всею любовію народа, учрежденіе полное милосердія, любви, преданности, безкорыстное, таинственное, и потому, что оно такъ хорошо удовлетворяетъ всѣмъ нѣжнымъ и сокрытымъ чувствамъ души. Онъ религіозный потому, что, за долго до св. Винцента де Поля, и еще въ 422 г., соборы Арльскій и Ванзонскій разрѣшили класть въ церквахъ новорожденныхъ и предписали церковникамъ принимать ихъ. Онъ религіозный потому, чт. св. Винцентъ де Поль давалъ ангельскихъ сестеръ милосердія матерями дѣтямъ, которыя не знали своихъ матерей. Онъ религіозный въ томъ смыслѣ, что въ глазахъ язычника ребенокъ былъ ничто иное, какъ вещь; въ глазахъ новѣйшихъ матеріалистовъ, ребенокъ -- цифра; но передъ очами вѣры ребенокъ есть созданіе Божіе, носящее Ею благословеніе. Онъ религіозный (католическій) потому, что монахини, которыхъ нѣтъ у протестантовъ, принимаютъ на свои материнскія руки плачущихъ дѣтей, -- монахини, которыя женщины, и женщины снисходительныя и скромныя, -- понимаете ли вы? для того, чтобы скрыть стыдъ матерей, а не большіе и маленькіе чиновники, которые, конечно, дѣлаютъ, что могутъ, но которые ничего не разумѣютъ ни въ материнскомъ чувствѣ, ни въ новорожденныхъ, ни въ стыдѣ, ни въ тайнъ. Онъ религіозный, потому, что съ закрытіемъ воротовъ размножится подкидываніе, дѣтоубійство, т.-е. смерть безъ разрѣшенія, между тѣмъ какъ пріемъ въ Воспитательный домъ новорожденныхъ ведетъ за собою немедленное отправленіе таинства св. крещенія. Онъ религіозный, потому, что лучше, чтобы заведеніе однажды, случайно, приняло (большое несчастіе!) законнорожденнаго ребенка, порученнаго его милосердію нищетою, или заблужденіемъ матери въ отчаяніи, нежели подавать поводъ къ ужасному преступленію и сраму истребленія младенцевъ въ чревѣ матерей. Онъ религіозный, потому, что, что вы ни дѣлайте со всѣми прекрасными вашими административными мѣрами, одна вѣра наученіемъ и милосердіемъ можетъ уменьшить слишкомъ большое число незаконныхъ дѣтей: наученіемъ, врачуя испорченность ума и сердца, и милосердіемъ, умиляя богатыхъ надъ нищетою бѣдныхъ. Наконецъ -- онъ религіозный, и это такъ справедливо, что нѣтъ во Франціи священника, который не противился бы уничтоженію воротовъ, -- потому что, если ихъ уничтожить, то должно будетъ оставить дѣтѣй на попеченіе незамужнихъ матерей ихъ. Не понятно ли, что тогда произойдетъ? Что такія матери, воспитывая дѣтей своихъ, сообщать имъ-то именно ту религію, которую сами исповѣдуютъ, т.-е. не научатъ никакой вѣрѣ, никакимъ правиламъ, и обрекутъ ихъ съ младенчества на жизнь безпорядка и безславія"....

Заключимъ эти слова повтореніемъ желанія нашего, чтобы люди, способные къ тому по своему положенію, вліянію и дарованіямъ, сами, или выбравъ людей достойныхъ замѣнить ихъ, посвятили, съ любовію и желаніемъ добра, свои труды вопросу, который занимаетъ теперь всю Европу и который заслуживаетъ возбудить участіе во всякомъ человѣкѣ, одаренномъ чувствомъ и мыслію.

1853 года, іюня 8-го. Москва.

"Москвитянинъ", No 14, 1853