Мандельштам Осип Эмильевич - Борис Пастернак

Осип Мандельштам.
Борис Пастернак

Когда явился Фет, русскую поэзию взбудоражило "серебро и колыханье сонного ручья", а, уходя, Фет сказал: "И горящею солью нетленных речей". Эта горящая соль каких-то речей, этот посвист, щелканье, шелестение, сверкание, плеск, полнота звука, полнота жизни, половодье образа и чувства с неслыханной силой воспрянули в поэзии Пастернака. Перед нами значительное патриархальное явление русской поэзии Фета.

Величественная домашняя русская поэзия Пастернака уже старомодна, она безвкусна, потому что бессмертна; она бесстильна потому, что захлебывается от банальности классическим восторгом цокающего соловья. Да, поэзия Пастернака -- прямое токование (глухарь на току, соловей по весне), прямое следствие особого физиологического устройства горла, такая же родовая примета, как оперенье, как птичий хохолок.

Это -- круто налившийся свист,
Это -- щелканье сдавленных льдинок,
Это -- ночь, леденящая лист,
Это -- двух соловьев поединок...

Стихи Пастернака почитать -- горло прочистить, дыханье укрепить, обновить легкие: такие стихи должны быть целебны от туберкулеза. У нас сейчас нет более здоровой поэзии. Это -- кумыс после американского молока.

Книга "Сестра моя жизнь" представляется мне сборником прекрасных упражнений дыханья: каждый раз голос ставится по-иному, каждый раз иначе регулируется мощный дыхательный аппарат.

У Пастернака синтаксис убежденного собеседника, который горячо и взволнованно что-то доказывает, а что он доказывает?

Разве просит арум
У болота милостыни?
Ночи дышат даром
Тропиками гнилостными.

Так, размахивая руками, бормоча, плетется поэзия, пошатываясь, головокружа, блаженно очумелая и все-таки единственная трезвая, единственная проснувшаяся из всего, что есть в мире.

Конечно, Герцен и Огарев, когда стояли на Воробьевых горах мальчиками, испытывали физиологически священный восторг пространства и птичьего полета. Поэзия Пастернака рассказала нам об этих минутах -- это блестящая "Нике", перемещенная с Акрополя на Воробьевы горы.

1922--1923

Примечания

Россия. 1923, No 6 (февраль), с. 29. В наборной рукописи ОП статья отсутствует. Осенью 1924 г. Пастернак писал Мандельштаму: "... Я ничего не понимаю! Что хорошего нашли Вы во мне! Кто внушал и подсказывал Вам статьи вроде "Российских" или той, что в "Русском искусстве"? На что Вы польстились? Да ведь мне в жизнь не написать книжки, подобной "Камню"!

И как давно это сделано, и сколько там, в тиши и без шума, понаоткрыто америк..." (ВЛ, 1972, No 9, с. 159, публ. Е. В. Пастернак).

Серебро и колыханье сонного ручья...-- из ст-ния Фета "Шепот, робкое дыханье..." (1850).

И горящею солью нетленных речей -- неточная цитата из ст-ния Фета "С бородою седою верховный я жрец..." (1884). У Фета: "И нетленною солью горячих речей".

Это -- круто налившийся свист... -- из ст-ния Пастернака "Определение поэзии" (из кн. " Сестра моя -- жизнь", 1922).

Разве просит арум... -- из ст-ния Пастернака "Елене" (из кн. "Сестра моя -- жизнь", 1922).