Мартов Юлий Осипович - Первомайские успех и неудачи

"За два года". Сборникъ статей изъ "Искры". Часть первая.

Перво-майскіе успѣхъ и неудачи.
(16-го мая 1905 г., No 100).

Сбылись ли ожиданія, которыя связались въ этомъ году съ представленіемъ о первомъ мая у большинства русскихъ гражданъ?

И да, и нѣтъ. Да -- поскольку повсемѣстное празднованіе "маевки" въ той или иной формѣ, вопреки всѣмъ военно-полицейскимъ мѣрамъ, показало передовой слой пролетаріата готовымъ выполнить свой долгъ по призыву партіи. Да -- поскольку сотни тысячъ пролетаріевъ воспользовались майской агитаціей, чтобы возобновить прерванное въ февралѣ то великое стачечное движеніе, политическое и соціально-революціонное значеніе котораго трудно переоцѣнить. Нѣтъ -- поскольку, въ общемъ и цѣломъ, планомѣрныя политическія дѣйствія партіи и стихійное движеніе широкихъ пролетарскихъ массъ не слились съ самаго начала, въ исходныхъ своихъ пунктахъ, поскольку рабочая масса "готовилась" къ первому мая сама по себѣ, организованные рабочіе -- сами по себѣ; поскольку, поэтому, майскія манифестаціи въ той или иной формѣ, избранной организаціями, прошли почти вездѣ безъ участія той самой массы, которая черезъ день-другой по-своему, въ стачкахъ, манифестировала свою готовность вести борьбу со своими врагами.

Почти вездѣ, гдѣ были устроены манифестаціи -- въ Петербургѣ, Харьковѣ, Москвѣ, Екатеринославѣ, Ростовѣ, Кіевѣ -- на сборные пункты явились почти только организованные. въ этомъ смыслѣ партія потерпѣла неудачу. Особенно ощутительна она въ Петербургѣ, гдѣ съ невиданнымъ до тѣхъ поръ размахомъ партія вела предмайскую агитацію, гдѣ эта агитація, опираясь на предыдущую работу соціалдемократіи, наполнила собою вою общественную жизнь столицы за время, предшествовавшее пролетарскому празднику.

Петербургская неудача вызвала на первыхъ порахъ сильное разочарованіе въ средѣ соціалдемократовъ. Контрастъ между затраченной энергіей и полученными результатами былъ слишкомъ великъ, чтобы не вызвать извѣстнаго упадка духа. Но, въ концѣ концовъ, петербуржцы "переварили" свою неудачу, изслѣдовали ея причины и извлекло изъ нея, какъ ниже увидитъ читатель, въ высшей степени полезный для всей партіи политическій урокъ.

Прежде чѣмъ говорить объ этомъ урокѣ, мы должны коснуться одного интереснаго эпизода, который косвенно бросаетъ нѣкоторый свѣтъ на "мораль" майской неудачи. Мы имѣемъ въ виду ту идейную борьбу, которую пришлось пережить нашей петербургской Группѣ во время предмайской агитаціи.

Разсматривая послѣднюю, какъ прямое продолженіе такъ удачно проведенной ею "избирательной" кампаніи по поводу комиссіи Шидловскаго, Группа, какъ извѣстно, намѣтила планъ майскаго выступленія въ рядѣ массовыхъ митинговъ съ (ртпоромъ, въ случаѣ нападенія полицейскихъ полчищъ. Цѣлая серія импровизированныхъ митинговъ въ теченіе предмайскаго періода должна была подготовить массу къ этому политическому акту.

Противъ плана Группы выступили какъ Петербургскій комитетъ, такъ и бюро бывшаго Ц. К. партіи. Чтобы исчерпать списокъ недовольныхъ планомъ группы, надо упомянуть о Петербургскомъ Комитетѣ "партіи соціалистовъ-революціонеровъ".

Въ своемъ письмѣ бюро Ц. К. {Надо замѣтить, что въ этомъ письмѣ "бюро" изложило планъ группы на основаніи "нѣсколькихъ частныхъ разговоровъ бюро съ членами группы", благодари чему получилось довольно извращенное представленіе объ общемъ смыслѣ этого плана. Группа протестовала противъ такого наложенія, и предложила "бюро" увѣдомить организаціи о происшедшей ошибкѣ. "Бюро", повидимому, не сдѣлало этого и отвѣтило группѣ, что "сообщеніе, разосланное по организаціямъ, сохраняетъ свое значеніе независимо отъ плана Петербургской Группы, такъ какъ противопоставленіе изложенныхъ нами двухъ плановъ можетъ имѣть мѣсто въ другихъ организаціяхъ". Такимъ объясненіемъ Группа признала себя (единогласно) неудовлетворенной. До извѣстной степени, такимъ образомъ, критика бюро Ц. К. опиралась на какое-то недоразумѣніе. Но кое-что въ ней надо отнести да счетъ неправильныхъ, за нашъ взглядъ, представленій о характерѣ нашей тактики въ революціонное время.} развиваетъ слѣдующую мысль.

"Послѣ января и всего того, что за нимъ слѣдовало, въ Петербургѣ не можетъ имѣть мѣста общая, заранѣе подготовленная, организованная, предварительно оповѣщенная демонстрація, какъ таковая, да еще съ заранѣе обѣщаннымъ отпоромъ... Это, въ полномъ смыслѣ слова, nonsens. При настоящихъ условіяхъ позвать на такую "демонстрацію" совершенно то же, что призвать петербургскій пролетаріатъ къ возстанію, назначенному на 1 мая. И эта "демонстрація", дѣйствительно, неизбѣжно превратилась бы въ возстаніе, если бы удалось поднять сотни или, по крайней мѣрѣ, десятки тысячъ рабочихъ. Но такъ какъ Группа понимаетъ, что этого сдѣлать ей не удастся, то она назначаетъ вооруженную демонстрацію, т. е. заранѣе обреченное на кровавую неудачу частичное возстаніе тысячи въ три, пять или десять человѣкъ. Неизбѣжнымъ послѣдствіемъ неизбѣжнаго истребленія нѣсколькихъ тысячъ рабочихъ, оторванныхъ отъ массы такой чисто формальной цѣлью, какъ вооруженная демонстрація, будетъ ненависть въ нашей Партіи и страшная психологическая реакція среди петербургскаго пролетаріата".

Въ свою очередь, бюро Ц. К. предлагаетъ "звать массу не на вооруженную демонстрацію, а на митинги для того, чтобы обсудить вопросъ: что дѣлать дальше? и выслушать по этому вопросу голосъ Р. С. Д. Р. П." "При этомъ мы не только не ограничиваемъ себя заранѣе исключительно лишь разрозненными порайонными митингами, но, наоборотъ, разрабатываемъ стратегическій планъ объединенія этихъ митинговъ и дальнѣйшихъ дѣйствій объединенной массы. И этотъ планъ мы приведемъ въ исполненіе при наличности соотвѣтственнаго объема массы и надлежащаго настроенія ея. Но зовемъ мы сейчасъ на митинги. Преимущество такого плана дѣйствій очевидно: мы имѣемъ тутъ въ возможности, въ перспективѣ, и демонстрацію и даже возстаніе. Но мы не беремъ на себя невыполнимыхъ организаціонныхъ обязательствъ устроить "вооруженную демонстрацію" (или, что то же, частичное возстаніе) при всякихъ обстоятельствахъ".

Если, такимъ образомъ, бюро Ц. К., повидимому, имѣло въ виду только показать непрактичность даннаго метода устройства демонстраціи, оно незамѣтно сбилось на точку зрѣнія отрицанія возможности активныхъ уличныхъ выступленій (до возстанія) вообще.

Изъ отвѣта Группы на это письмо мы приведемъ слѣдующее мѣсто.

"Всякій, кто знаетъ позицію "меньшинства" и, въ частности, группы, понимаетъ, что ей и въ голову не могло придти "назначать" на первое мая "частичное возстаніе", начавъ его вооруженной демонстраціей. Согласно Ц. К., такая демонстрація равносильна возстанію. Не можетъ быть возстанія -- не должно быть и вооруженной демонстраціи... Группа... не раздѣляетъ мнѣнія, болѣе выдержанно выраженнаго въ майскомъ листкѣ "Бюро Ком. Б--ва", что вооруженное выступленіе мыслимо лишь съ мыслью о возстаніи, что разъ возстаніе невозможно, то и, вообще, выступленіе на улицы съ оружіемъ въ рукахъ не должно имѣть мѣста, ибо силы должны быть сосредоточены на подготовкѣ возстанія,-- и классовый праздникъ, слѣдовательно, долженъ быть принесенъ въ жертву этой задачѣ. Группа думаетъ иначе. Въ развитіи буржуазной революціи мы стремимся къ накопленію пролетарскихъ элементовъ для борьбы за революцію соціалистическую -- путемъ его классоваго сплоченія, путемъ укрѣпленія его классовой позиціи. Этой общей точкой зрѣнія опредѣляется и наше отношеніе къ майскому выступленію. Мы не можемъ отказаться отъ него, не можемъ "праздновать молча" у себя дома или на тайныхъ сходкахъ въ лѣсу, какъ предлагали товарищи изъ Комитета "большинства", потому что именно майское выступленіе -- могучее средство для объединенія пролетаріата подъ знаменемъ нашей партіи, для выдѣленія его, какъ класса, изъ всей демократической массы... Лучшимъ видомъ майскаго выступленія мы считаемъ у насъ демонстрацію съ вооруженнымъ отпоромъ въ виду русскихъ условій".

"Но мы не стремимся къ демонстраціи во что бы то ни стало въ ея чистомъ, такъ оказать, видѣ; мы призываемъ пролетаріатъ къ открытому уличному празднованію перваго мая вообще, "не предрѣшая, въ какія формы оно выльется. Для насъ цѣнно заявленіе широкими слоями пролетаріата въ этотъ день своихъ требованій, демонстрированіе готовности въ борьбѣ за нихъ. Группа отнюдь не противополагаетъ митингъ демонстраціи, какъ дѣлаетъ Ц. К., для нея это вопросъ факта, вопросъ техническій, правильное рѣшеніе котораго возможно единственно при самомъ выступленія. Мы представляемъ себѣ, что могутъ произойти и митинги, и демонстраціи, или только митинги, или только демонстраціи -- смотря по мѣсту и условіямъ выступленія".

Ошибочная мысль бюро Д. К. болѣе послѣдовательно выражена въ листкѣ Петербургскаго Комитета Партіи. Въ немъ мы читаемъ: "Первое мая не можетъ быть, конечно, днемъ вооруженнаго возстанія. Вооруженное возстаніе нельзя назначить заранѣе. Оно поднимается неожиданно въ моментъ наибольшаго подъема народныхъ силъ. Мирныя демонстраціи невозможны: онѣ разгоняются у насъ казаками и полиціей. Довольно уже подооовади наши спины нагайками и шашками, мы не дадимъ превратить нашъ великій рабочій праздникъ въ оргію опричниковъ! Вооруженная демонстрація допустима только, какъ началр вооруженнаго возстанія (курсивъ нашъ), ибо правительство не отступитъ, конечно, передъ нашимъ оружіемъ, не исчерпавъ всѣхъ своихъ силъ. Итакъ, товарищи, выйти перваго мая на улицу безоружнымъ было бы безумно; выйти вооруженно -- преждевременно".

"Готовясь бъ вооруженному возстанію", говоритъ Одесскій Комитетъ, "мы должны помнить, что нельзя его начать въ любой часъ, а должно ожидать наиболѣе подходящаго момента. И, поэтому, мы не можемъ призывать къ демонстраціи перваго мая, такъ какъ теперь невооруженная демонстрація обратилась бы въ кровавое избіеніе, а вооруженная -- въ народное возстаніе, а мы еще сейчасъ не настолько вооружены, чтобы надѣяться отстоять силой свои требованія".

Выступавъ противъ открытаго празднованія перваго мая, Петербургскій Комитетъ партіи соціалистовъ-революціонеровъ заявилъ въ своей прокламація:

"Не до праздниковъ русскому трудящемуся люду... Это право на праздникъ надо вырвать у опричнины, наряду съ общечеловѣческими правами. Но какъ? Борьбой планомѣрной, упорной, гдѣ обдуманъ каждый шагъ, гдѣ подсчитана каждая сила... Не до праздниковъ тутъ. Они насъ ждутъ впереди, когда мы силой достанемъ себѣ свободу. А пока пусть будетъ обдуманъ каждый шагъ, пусть усчитана будетъ каждая сила. Довольно жертвъ, которыя покорно падаютъ подъ ударами опричниковъ. Довольно этихъ агнцевъ, добровольно идущихъ на закланіе... Довольно... Мы выйдемъ снова на улицу... но не для праздника, а для борьбы. Ждите призыва своихъ революціонныхъ организацій... Пусть то не будетъ первое мая (!). Но то будетъ зато день послѣдней борьбы, день рѣшительной побѣды... и уже недалекъ этотъ день!"

Стоитъ сопоставить всѣ эти однородные мотивы съ фактомъ грандіозной вооруженной демонстраціи 18 апрѣля въ Варшавѣ, чтобы выразить удивленіе по поводу той; энергіи, съ которой насъ хотятъ убѣдить, что "послѣ 9 января" "невозможно" звать на улицы... вплоть до послѣдняго боя, который будетъ назначенъ какимъ-нибудь всемогущимъ "центромъ"!

Какъ мы видѣли, Петербургская Группа не стала на точку зрѣнія, отвергающую массовыя революціонныя демонстраціи въ настоящій моментъ. Но не позволяетъ ли постигшая ея собственныя начинанія неудача сдѣлать тотъ выводъ, что правы были именно противники такихъ выступленій?

Ставя такъ вопросъ, мы нисколько не склонны забывать различій между тактической позиціей Петербургскаго и Одесскаго комитетовъ (равно, какъ петербургскихъ соц.-рев.), съ одной стороны, и бюро бывшаго Ц. К.-- съ другой. Но при всемъ различіи между ними нетрудно убѣдиться, что въ основаніи обѣихъ критикъ плана Группы лежитъ одна и та же идея -- мысль о невозможности собрать въ данный моментъ массу во имя такой "формальной" цѣли, какъ революціонная демонстрація. И, въ свою очередь, эта мысль покоится на убѣжденіи, которое въ свое время высказалъ на страницахъ "Искры" тов. Т., что послѣ 9 января наше движеніе "уперлось въ возстаніе", что, слѣдовательно, ни къ какимъ активнымъ дѣйствіямъ вплоть до возстанія звать массу не приходится.

Итакъ, не оправдала ли майская неудача въ Петербургѣ этихъ пророковъ?

На первый взглядъ можетъ показаться, что, да. "Митинги -- демонстраціи" не привлекли къ себѣ неорганизованную пролетарскую массу. Не значитъ ли это, что мы должны принять точку зрѣнія Петербургскаго Комитета и предлагать массамъ "погодить" съ активными политическими выступленіями вплоть до того момента, когда мы сами подготовимся къ активному выступленію?

Маленькая историческая справка поможетъ намъ выяснить дѣло. Читатель, навѣрное, помнитъ, что полгода назадъ въ Петербургѣ разыгралась "политическая драма", аналогичная той, которая произошла 1 мая. Только распредѣленіе ролей въ ней было обратное. Тогда, въ ноябрѣ прошлаго года -- комитетъ "впередовцевъ" назначилъ демонстрацію, а "искровцы" -- будущая Группа -- возстали противъ нея, и -- оказались правы: на демонстрацію рабочія массы не пришли. Петербургскіе "искровцы" утверждали тогда, что демонстрація не можетъ удасться потому, что организація не подготовила для ея успѣха элементовъ въ рабочей массѣ. Но будущіе члены "группы" не пытались доказывать, что рабочія массы Петербурга уже не пойдутъ на демонстрацію потому, что они еще не готовы къ рѣшительной битвѣ. Эта осторожность петербургскихъ "искровцевъ" въ тактическихъ выводахъ избавила ихъ отъ очень смѣшного положенія, въ которомъ они очутились бы съ началомъ текущаго года, когда сотни тысячъ петербургскихъ пролетаріевъ показали, что ихъ можно "поднять" на демонстрацію. Было бы очень хорошо, еслибъ помня объ этомъ урокѣ, петербургскіе товарищи оказались столь же осторожны въ выводахъ и послѣ того, какъ партійная организація обожглась на молокѣ, не спѣшили бы дуть на воду.

И все таки фактъ на лицо: и до 9 января, и послѣ него соціалдемократія въ Петербургѣ терпитъ неудачу, когда самостоятельно призываетъ пролетаріатъ къ активнымъ революціоннымъ дѣйствіямъ. Она терпитъ неудачу, когда пытается это сдѣлать, опираясь на одинъ голый фактъ охватившаго массы политическаго возбужденія. И она снова терпитъ неудачу, когда приступая къ организаціи новаго массоваго выступленія, опирается уже на энергичную агитаціонную работу нѣсколькихъ мѣсяцевъ, ознаменовавшуюся такими успѣхами, какъ провалъ комиссіи Шидловскаго. Что же это значитъ? Не вправѣ ли мы сдѣлать самые пессимистическіе выводы о предѣлахъ, поставленныхъ вліянію на пролетаріатъ нашей партіи, какъ иниціативной силы?

Попытка отмахнуться отъ этого вопроса утвержденіемъ, что движеніе не уперлось въ возстаніе", должна быть отвергнута, какъ покушеніе съ завѣдомо-негодными средствами. Вѣдь, если бы это было такъ, то тогда передъ нами сталъ бы вопросъ: какія же у партіи надежды, что ей удастся активно руководить рѣшительнымъ выступленіемъ? Ей, не имѣющей возможности готовить къ нему себя самое и народныя массы на практикѣ широкихъ выступленій? Ибо дѣтски наивнымъ было бы думать, что революціонная организація можетъ "сразу"повести массы на рѣшительное всенародное выступленіе, имѣя за спиной только опытъ тѣхъ былыхъ демонстрацій, которыя, по нынѣшнему масштабу революціоннаго времени, являются чѣмъ-то вродѣ "потѣшныхъ игръ", по сравненію съ истинно-революціонными дѣйствіями.

Чѣмъ болѣе серьезно мы относимся къ вѣроятности рѣшительнаго столкновенія, тѣмъ менѣе можемъ мы согласиться съ точкой зрѣнія петербургскихъ комитетчиковъ. Побѣдоносное народное движеніе, не выростегь изъ пассивныхъ и безмолвныхъ массъ. Оно разовьется изъ постоянныхъ революціонныхъ, организованныхъ и планомѣрныхъ проявленій народной массы.

Организаціонное вліяніе партіи на массы безконечно отстало отъ ея идейнаго вліянія на нихъ. Вотъ фактъ, о которомъ снова кричатъ майскія неудачи. Массы учатся у партіи думать, онѣ не довѣряютъ ея указаніямъ, какъ имъ дѣйствовать. И если партія хочетъ извлечь для себя полезный урокъ изъ происшедшихъ событій, она должна прежде всего понять, какъ ей вести работу, чтобы усилить свое организаціонное вліяніе на массы?

Послѣ 9 января мы говорили въ "Искрѣ": прежде всего намъ надо развязать революцію. Многіе не поняли насъ и не могутъ понять до сихъ поръ. А, между тѣмъ, практика вновь и вновь подтверждаетъ намъ, что революціонныя силы современности находятся въ связанномъ состояніи. Кто не понималъ этого до сихъ поръ, пусть представитъ себѣ раскрытую майской неудачей картину петербургской дѣйствительности: сотни тысячъ политически возбужденныхъ рабочихъ десятки тысячъ вчера еще рукоплескавшихъ соціалдемократическимъ ораторамъ на предмайскихъ митингахъ, и -- всего полторы -- двѣ ты сячи явившихся на призывъ организаціи демонстрировать свои чувства! Это ли не картина революціи, связанной, безсильной, выжидающей? Какимъ же непониманіемъ надо обладать, чтобы при видѣ этой картины твердить, что намъ надо задерживать "преждевременныя" проявленія активности массъ, пока мы сфабрикуемъ тотъ "штабъ спѣвшихся руководителей", который въ благопріятный моментъ позоветъ и поведетъ эти массы?

Надо развязать революцію! Надо добиваться въ Россіи того, что уже есть на Кавказѣ и Польшѣ, надо добиваться, чтобы и въ Россіи, какъ на этихъ "окраинахъ", масса не только сочувствовала революціонной борьбѣ, но и участвовала въ ней, чтобы она довѣряла иниціативѣ партіи и готова была бы активно поддержать ее. А поскольку это будетъ достигнуто, постольку призывы "держать" революцію за шиворотъ, ибо она "преждевременна", будутъ казаться всѣмъ революціонерамъ столь же смѣшными, какъ они должны теперь казаться польскимъ и кавказскимъ соціалдемократамъ, хорошо знающимъ, что каждое революціонное выступленіе массы не истощаетъ, а умножаетъ боевой капиталъ. И постольку же станетъ невозможнымъ, чтобы призывы организацій къ активнымъ дѣйствіямъ носили авантюристскій и дѣйствительно дезорганизаторскій характеръ.

Но, скажутъ намъ: Польша и Кавказъ -- одно, Россія -- другое. Въ Польшѣ и Кавказѣ пролетарское движеніе окружено плотной атмосферой сочувствія различныхъ классовъ населенія, революціонизированнаго существующимъ режимомъ, и это обстоятельство облегчаетъ всякія рѣшительныя дѣйствія пролетаріата. Конечно. Но неужели они думаютъ, что можно придти въ рѣшительной борьбѣ, не создавъ вокругъ пролетарской борьбы въ самой Россіи атмосферы такого же сочувствія? Неужели думаютъ, что, кто говоритъ: "готовить выступленіе", тотъ не говоритъ тѣмъ самымъ: воздѣйствіе на широкія народныя массы въ цѣляхъ привлеченія ихъ симпатій къ этому самому выступленію?

А это опять таки значитъ: надо развязать революцію, потенціально заключающуюся въ тѣхъ классовыхъ противорѣчіяхъ, которыя подняли къ общественно-политической жизни доселѣ инертные слои населенія.

Развязывать революцію нельзя, готовя выступленіе въ революціонной лабораторіи кружковой подпольщины. Развязывать революцію можно только, привлекая къ политическому дѣйствію самыя широкія массы народа. Между тѣмъ, майскій опытъ еще разъ показалъ, что партія плохо умѣетъ привлекать массы къ такому дѣйствію. Масоы слушаютъ партію очень сочувственно, онѣ учатся очень охотно,-- онѣ не идутъ за нею по ея призыву. А это именно и значитъ, что, при сильномъ идейномъ вліяніи на пролетаріатъ, партіи далеко еще не достигла нужнаго организаціоннаго вліянія на него. Между тѣмъ, вопросъ о -"развязываніи" революціоннаго процесса для соціалдемократіи есть въ то же время вопросъ объ организаціи массъ для самостоятельнаго дѣйствія въ революція.

Вотъ почему послѣ 9-го января мы, выступивъ противъ всякихъ попытокъ связать "разнуздавшуюся" революцію, одновременно выдвинули, какъ самую насущную задачу даннаго момента, вопросъ объ организаціи массъ въ политической и экономической борьбѣ. Вотъ почему мы считали нужнымъ со всей рѣшительностью выставить лозунгъ: "шире двери"! и призвать къ "захвату" пролетаріями своихъ "правъ" и "свободъ".

Подъ впечатлѣніемъ этой насущнѣйшей задачи момента работала и первая общерусская конференція и въ ея резолюціяхъ о профессіональныхъ союзахъ, о неоформленныхъ организаціяхъ и др. рѣзко сказалась эта точка зрѣнія, общая всей части партіи, которая осталась непредставленной на пресловутомъ "съѣздѣ". И въ то же время своимъ проектомъ реорганизаціи партійнаго коллектива конференція намѣтила тѣ необходимыя измѣненія въ его структурѣ, безъ которыхъ партія врядъ ли сможетъ успѣшно разрѣшить новыя задачи организаціи массъ.

Петербургская Группа, задавшись вопросомъ о значеніи майской неудачи, пришла къ выводамъ, подтверждающимъ ту точку зрѣнія, на которую стала конференція. Подъ непосредственнымъ впечатлѣніемъ майскихъ дней одинъ изъ петербургскихъ товарищей писалъ намъ: широкая организація -- въ этомъ спасеніе!

Здѣсь же мы считаемъ полезнымъ познакомить товарищей съ коллективнымъ мнѣніемъ петербургской группы, какъ оно выражено въ письмѣ одного изъ ея активныхъ членовъ. Это письмо, кстати, даетъ интересныя свѣдѣнія объ отношеніи извѣстнаго слоя сознательныхъ рабочихъ къ нашимъ организаціямъ.

"Обычный типъ нашей политической организаціи -- центральный кружокъ на заводѣ, стремящійоя намѣтить возможно больше кружковъ по образу и подобію своему, только качествомъ пониже. Работая кружками, мы заранѣе исключаемъ этимъ возможность охватить широкіе круги пролетаріата (десятокъ тысячъ по кружкамъ не размѣстишь). Признавая методомъ работы -- твореніе возможно большаго числа политическихъ кружковъ, стремясь выдѣлить въ нихъ всякаго улавляваемаго нами рабочаго, мы отрываемъ его отъ массы, отъ ея жизни и даже какъ бы противопоставляемъ ей. Не лучшіе слои рабочихъ выдвигаются въ наши организаціи, а просто знакомые нашихъ рабочихъ. Въ нашихъ кружкахъ можно только учиться (и то плохо). Потребности къ активной работѣ они не удовлетворяютъ. И хорошіе рабочіе -- гапоновцы (соц.-дем.) говорятъ: "Зачѣмъ я къ вамъ пойду? я и такъ все это знаю". Дѣйствительно, идти за тѣмъ, чтобы "числиться за организаціей" -- не велика штука. Въ итогѣ -- у насъ преимущественно самый молодой, самый невліятельный элементъ среди рабочихъ. "У васъ все, молодятникъ", говорилъ рабочій -- гапоновецъ, "вы его раскаляете, а онъ -- васъ, а масса на рабочую аартію, которая ея должна быть, смотритъ, какъ на чужую, которая со стороны ей что-то хорошее хочетъ сдѣлать". И вправду -- масса напряженно ожидала перваго мая, предвидя что-то большое и хорошее для себя, но не отводя себѣ въ этомъ активной роли. И къ нашимъ митингамъ, разъ мы ихъ не связываемъ такъ или иначе съ активностью массъ, съ длительнымъ къ нимъ интересомъ, отношеніе подчасъ, какъ къ какому-то занимательному перерыву въ работѣ. "Придетъ интеллигентъ на заводъ", говорилъ вдумчивый рабочій соц.-дем. городскаго района, "прокричитъ всѣ свои "долой", и мы покричимъ и уйдетъ. А намъ нужно не это, что вообще "долой" -- извѣстно, а надо обсужденіе всего, разборъ всей жизни". И рабочіе таки показали, что они не считаютъ себя связанными сочувственными кликами на митингахъ: взяли и не вышли перваго мая. Какъ разбить рамки кружковщины, какъ измѣненіемъ методовъ работы привлечь всѣ лучшіе элементы рабочаго класса? Группа, не договорившись пока подробно, выдвигаетъ иниціативу о о ц.дем. въ дѣлѣ профессіональной организаціи рабочихъ. Явочнымъ порядкомъ оснуемъ рабочіе союзы, заводскія кассы и т. п.; изъ демократическихъ организацій дадимъ рабочей массѣ выдвинуть своихъ вожаковъ, удовлетворимъ ихъ потребность въ активной работѣ; свяжемъ наши митинги съ предложеніями объ основаніи обществъ рабочихъ для борьбы за свое экономическое, политическое и духовное освобожденіе; серьезной постановкой руководства профессіональной борьбой, необходимость объединенія для которой уже сознана рабочими массами, создадимъ прочную основу для роста вліянія нашей партіи; на собраніяхъ обществъ, обсуждающихъ всѣ вопросы, интересующіе рабочаго, будемъ отбирать элементы, выдвигающіеся и годящіеся въ нашу боевую партійную политическую организацію, которая пусть представляетъ собой не хаотическое сборище полусознательныхъ, просто революціонно-настроенныхъ рабочихъ, а сплоченіе рабочихъ -- соціалдемократовъ, организовавшихся для подобной агитаціи, руководящихъ профессіональными союзами и заводскими кассами и опирающихся на нихъ".

Можно съ увѣренностью сказать, что только работа въ направленіи, намѣчаемомъ въ этомъ письмѣ, позволитъ соціалдемократіи справиться съ той стихіей, которая до сихъ поръ порабощала ее себѣ. И лишь поскольку ей удастся это сдѣлать, будетъ въ полной мѣрѣ достигаться та спеціальная задача, которую ставитъ себѣ наша партія,-- задача сплоченія русскихъ пролетаріевъ въ самостоятельную классовую силу, двигающую буржуазную революцію.

Л. Мартовъ