Маковский Федор Иванович - Странный случай

Охотничьи разсказы и стихотворенія

Изданіе журнала "ОХОТНИЧІЙ ВѢСТНИКЪ"
МОСКВА, 1913 г.

СТРАННЫЙ СЛУЧАЙ.

(РАЗСКАЗЪ).

...Телѣга запрыгала по кочкамъ. Налѣво шумѣлъ лѣсокъ, край его мутнѣла вода и шуршалъ камышъ, а впереди необъятная тьма, безъ всякаго просвѣта. Маленькая, ущербленная и словно подбитая, луна такъ быстро бѣжала среди напиравшихъ на нее тяжелыхъ и зловѣщихъ облаковъ, словно и, въ самомъ дѣлѣ, отъ быстроты ея бѣга зависѣла ея судьба...

-- Ну, словомъ -- "и ночь была тюрьмы мрачнѣй" -- перебилъ разсказчика насмѣшливымъ тономъ одинъ изъ сидѣвшихъ у костра охотниковъ -- молодой товарищъ прокурора, недавно только назначенный въ губернскій городъ Т. изъ Петербурга. Его раздражала и эта провинціальная манера тянуть рѣчь, съ постоянными уклоненіями въ сторону и эти наивные пріемы, расчитанные создать настроеніе -- съ "непроглядной тьмой" и "зловѣщими тучами" и, наконецъ, само очевидное желаніе блеснуть картинностью изложенія. Да и къ самому разсказу онъ относился слишкомъ скептически и только изъ вѣжливости терпѣливо слушалъ, хотя лицо его все время сохраняло ироническое выраженіе.

-- Я вижу, Александръ Дмитріевичъ, что вы относитесь съ недовѣріемъ -- обратился тсъ нему высокій и худой господинъ съ сѣдыми нависшими усами и въ форменной фуражкѣ акцизнаго вѣдомства -- то же самое на вашемъ мѣстѣ сдѣлалъ бы и я, но то, что разсказываетъ Петръ Петровичъ, я слышалъ отъ другихъ очевидцевъ, безусловно достовѣрныхъ и въ томъ числѣ отъ нашего бывшаго вицегубернатора.

-- То-есть вы хотите сказать, что привидѣнія дѣйствительно существуютъ и что онѣ бродятъ вотъ тамъ, вокругъ графскаго хутора? Не такъ ли?

Петръ Петровичъ ничего не отвѣтилъ: вдругъ сразу какъ-то обидѣлся, надулся, и какъ ни убѣждали его продолжать разсказъ, онъ отказался; молча отодвинулся отъ костра и такъ лежалъ на травѣ, заложивъ руки подъ голову.

-- Ну, господа, воля ваша, а мнѣ смѣшно, что мы, русскіе интеллигенты, какъ только насъ чуть чуть ущемили, готовы уже погрузиться по самыя уши прямо въ средневѣковую чертовщину. Мы и не подозрѣваемъ того, что сами же создаемъ атмосферу одичанія...

-- Позвольте!-- отозвался Петръ Петровичъ.-- А Круксъ, а Бутлеровъ, а Вагнеръ, а, наконецъ, вашъ Ломброзо, вызывающій духовъ и даже снимающій съ нихъ фотографіи? При чемъ же тутъ реакція?

-- Какъ при чемъ!

-- Да бросьте, господа, эти споры?-- вмѣшался акцизный, молчаливо помѣшивавшій кашу въ котелкѣ.-- Я вамъ лучше разскажу случай про родственника моей жены поручика Ивана Алексѣевича Сарматова. Можетъ знаете? Дѣйствительно странный. Вотъ и дѣлайте выводъ, какой хотите. Только, къ сожалѣнію, разсказывать-то я не мастеръ. А потомъ... (каша ужъ готова -- попробовалъ онъ деревянной ложкой) закусимъ и двинемся полегоньку на холодкѣ къ Графскому. Тамъ, я вамъ доложу, на Красномъ великолѣпная тяга.

-- Все совпаденія, да совпаденія! Но почему же они вертятся вокругъ одного мѣста?-- бурчалъ Петръ Петровичъ, придвигаясь къ костру и вытирая ложку о траву.-- То какія-то психическія эпидеміи, то галлюцинаціи, то еще что-либо! Такъ, вѣдь, тоже очень легко все объяснить на свѣтѣ. Совпаденіе,-- что покупатель Графскаго фабрикантъ Л--въ попалъ подъ поѣздъ, что Б--ревъ спятилъ съ ума и теперь воображаетъ себя графомъ Разумовскимъ и пристраиваетъ къ этому дому уже не тысячи, а милліоны и билліонъ комнатъ, прямо до Петербурга? Все совпаденія!

-- Вотъ, значитъ, -- началъ акцизный, -- зачерпывая ложкой изъ котелка,-- у здѣшняго помѣщика Телепнева-Оболенскаго, можетъ, знаете? собрались гости: дѣвицы, кавалеры и тому подобное. Ну, конечно, веселье, смѣхъ, шутки, то да ее. Потомъ начался разговоръ на счетъ Графскаго. Барышни, это, конечно, подзадориваютъ кавалеровъ. А за Надеждой Анатольевной, такая хорошенькая каналья и къ тому же насмѣшница, ухаживали на перебой двое: Ваня Сарматовъ, о которомъ я уже вамъ докладывалъ, и одинъ кандидатъ на судебныя должности, нѣкій Петровъ. Вотъ Ваня и предложилъ пари: пробыть въ графскомъ домѣ до зари, нарвать цвѣтовъ съ могилы графини, и когда онъ вернется, Надежда Анатольевна должна позволить расцѣловать себя. Хорошо. Ну, конечно, смѣхъ, шутки. Согласились. Хорошо. Ускакалъ онъ на лошади, а надъ оставшимся поклонникомъ и ну подтрунивать барышни. Не стерпѣлъ онъ; конечно, обидно; и тоже отправился. Проходитъ, значитъ, часъ, другой, ждутъ зори,-- въ разговорахъ да въ шуткахъ время незамѣтно. Но вотъ ужъ и разсвѣтъ, и солнце выглянуло, а ихъ все нѣтъ: Сначала было ничего, а потомъ и забезпокоились, и даже сонъ у всѣхъ пропалъ; давно бы ужъ и вернуться. Чѣмъ дальше, тѣмъ безпокойство сильнѣе. Одна только надежда, что проспали или задумали попугать. Еле дождались 8 часовъ; запрягли лошадей да всей компаніей и поѣхали въ Графское. И что же, вы думаете, нашли они тамъ?-- остановился онъ и перевелъ духъ.-- А вотъ что: на дворѣ подъ подоконникомъ, у гостиной, значитъ, лежалъ съ прострѣленной головой кандидатъ Петровъ и уже застылъ; ставня была пріотворена, и въ оконномъ стеклѣ пуля пробуравила дырочку, а нашего, значитъ, родственника нашли забившимся въ темномъ углу гдѣ-то тамъ на хорахъ съ обезумѣвшимъ видомъ. Сейчасъ онъ въ Москвѣ въ психіатрической лѣчебницѣ.

Всѣ промолчали; не возражалъ на этотъ разъ и товарищъ прокурора, и принялись молча и сосредоточенно за ѣду.

Было тихо; такъ тихо, что слышно было, какъ въ Хопрѣ всплескивала сонная рыбешка, и тогда по водѣ шли большіе круги и она вся искрилась и горѣла плавленнымъ серебромъ; только за шалашомъ время отъ времени ворчали и клацали зубами собаки, да въ кустахъ фыркали и отмахивались хвостами спутанныя лошади. Молчалъ лѣсъ, молчалъ лугъ, молчала рѣка; молча стлался дымъ отъ костра, и сидѣли неподвижно, поджавши ноги, какія-то темныя и странныя фигуры.

-- Ну, господа, идти, такъ идти!-- поднялся акцизный.-- Тутъ недалеко, и трехъ верстъ не будетъ. Тамъ распорядимся на счетъ чайку, соснемъ маленько да и встрѣтимъ зорю.

Прошло однако уже порядочно времени.

-- Господа, а не сбились ли мы съ дороги?-- взглянулъ товарищъ прокурора на часы.-- Вы дорогу-то хорошо знаете?-- обратился онъ къ акцизному.

-- Да, оно того, знаете... Конечно. Вотъ тутъ должны быть Холодные Ключи...

Повернули налѣво тропинкой.

-- Чортъ; ихъ подралъ эти ваши три версты! Цѣлыхъ десять, я думаю, отмахали. Эхъ вы! Еще берется!..-- набросился Петръ Петровичъ.-- Ну, куда идти? Дальше болото.

Гдѣ-то почти изъ-подъ самыхъ ногъ съ крикомъ вырвался бекасъ и заверещалъ подъ кустами; съ пискомъ пронеслись кулички песчанники, да издалека доносилось уханье болотной выпи.

Повернули назадъ. Шли молча и раздраженно.

Но что это?

Внизу среди кустовъ и заросли блеститъ и искрится "Красное", а на горѣ, какъ на ладони, среди темной чащи парка, высится какъ катафалкъ огромный бѣлый домъ, мрачно высматривающій вокругъ темными глазами.

-- Графское!-- воскликнули всѣ разомъ.

-- Вотъ-те на!

-- Значитъ, мы тутъ бродили кругомъ да около, прошли мимо и даже не замѣтили?

-- Ну, господа, попомните мое слово -- это не спроста,-- сказалъ трусливо Петръ Петровичъ и почему-то оглянулся.

Въ одномъ изъ оконъ, сквозь щель ставни, лился слабыть, чуть замѣтный свѣтъ.

-- Вотъ ваши и привидѣнія! живетъ же человѣкъ -- не боится,-- заговорилъ ободрившійся товарищъ прокурора.-- Хотя, правда -- осмотрѣлся онъ вокругъ -- мѣстность удивительно унылая: какъ разъ самая подходящая для всякихъ легендъ.

И странно, чѣмъ ближе подходили къ дому, тѣмъ болѣе всѣхъ начинало охватывать какое-то чувство безпокойства и тревоги.

Но вотъ ужъ и ограда.

Свѣтъ погасъ.

Поднялся вѣтеръ; зашумѣла трава, заболтали деревья и ожилъ домъ: кто-то дергалъ и стучалъ ставнями, и тогда онѣ принимались кричать тоненькими скрипучими голосами, кто-то осторожно крался по крышѣ, и слышно было, какъ гремѣли ржавые листы, а изъ темной глубины оконъ выглядывало что-то страшное, и качали деревья верхушками и что-то все говорили торопливо, торопливо, безъ конца.

-- Ну, и мѣстечко! Хуже кладбища,-- сказалъ акцизный, перелѣзая черезъ полуразрушенную ограду и прыгая во дворъ, поросшій высокой травой и бурьяномъ.

-- Да, невеселое,-- согласился товарищъ прокурора.

-- Вы постучите-ка сильнѣе!

Но сколько ни стучали, въ окнѣ было темно и никто не откликался.

-- Странно, -- сказалъ товарищъ прокурора,-- не можетъ же бытъ, чтобы насъ не слышали, если только тутъ есть вообще хоть одна живая душа.

-- А не показалось ли это намъ, а? Свѣтъ-то?-- спросилъ боязливо Петръ Петровичъ.

-- Вотъ, значитъ, тамъ, у того подоконника и нашли покойнаго Ваню Сарматова,-- сказалъ почему-то шопотомъ акцизный, указывая на высокое узкое окно въ частыхъ переплетахъ съ уныло повисшей ставней.

Всѣ промолчали и съ жуткимъ чувствомъ всматривались въ темноту окна.

-- Такъ вотъ, господа: я такъ много слышалъ всякаго вздора на счетъ этихъ привидѣній, что нарочно лягу спать въ той комнатѣ, гдѣ была перерѣзана графская семья. Хоть бы во снѣ увидѣть эту прекрасную покойницу!-- пошутилъ товарищъ прокурора.-- Говорятъ, она была чудно хороша.

Напрасно его отговаривали и убѣждали, ничто не дѣйствовало.

Нарѣзали травы, наломали вѣтокъ, развели костеръ и полеглись спать на дворѣ, а товарищъ прокурора, свиснувъ собаку, рѣшительно шагнулъ въ одну изъ темныхъ дверей съ массивными сводами.

Луна свѣтила полнымъ свѣтомъ. Гулко отдавались шаги въ огромныхъ пустыхъ комнатахъ, скрипѣли половицы, и казалось, что кто-то все подкрадывается сзади; домъ былъ полонъ какихъ-то странныхъ звуковъ: неслись откуда-то неясные шопоты, словно кто-то хотѣлъ сказать такое таинственное и важное, о чемъ-то предостеречь, кто-то вздыхалъ, а тутъ и тамъ изъ темноты выглядывало что-то неясное, неоформленное, измѣнчивое, но глубоко враждебное и слѣдило пристально невидимыми глазами; вотъ тамъ какой-то гробъ, не то сундукъ, а тамъ какіе-то монахи въ бѣлыхъ капюшонахъ; вонъ на стѣнѣ виситъ трупъ въ одномъ бѣльѣ, и такъ явственно. Собака жалась у ногъ съ опущеннымъ хвостомъ и все къ чему-то принюхивалась.

Вдругъ прокурора охватилъ страхъ; безотчетный, нелѣпый страхъ, идущій въ разрѣзъ съ разсудкомъ; онъ сознавалъ его и не могъ преодолѣть. И чѣмъ дальше онъ шагалъ по комнатамъ въ глубь дома, одинъ среди этихъ темныхъ стѣнъ съ жмущейся у ногъ собакой, тѣмъ страхъ становился сильнѣе и перешелъ въ какой-то ужасъ. Онъ готовъ уже былъ бѣжать, но вотъ за поворотомъ блеснулъ въ окнахъ огонь костра и онъ услышалъ голосъ разговаривающихъ:

-- Ну, и дѣйствительно же -- "проклятый домъ"!-- вздохнулъ онъ съ облегченіемъ полной грудью.

Что значитъ привычка поколѣній -- инстинктъ! Чуть что коснись, и самый ярый атеистъ начнетъ креститься и призывать Бога. Вѣдь, вотъ на вскрытіяхъ сколько видишь труповъ, и -- никакого впечатлѣнія, а пусть-ка тутъ, въ этой обстановкѣ, да одному, вотъ какъ сейчасъ, такъ, право, легко съ ума сойти, -- размышлялъ онъ, укладываясь на импровизированной постели. Но долго онъ не могъ заснуть: ему все чудилось, что къ нему подкрадываются, и онъ открывалъ глаза, боязливо всматриваясь въ темноту, и прислушивался къ шорохамъ; собака вдругъ начинала рычать и выражала странное безпокойство.

Костеръ уже догорѣлъ; на дворѣ смолкли.

Прошелъ часъ, можетъ быть больше; онъ сталъ забываться, какъ вдругъ почувствовалъ, что его подбросило, а въ комнату что-то съ шумомъ ворвалось и заносилось надъ его головой; онъ слышалъ, какъ сразу захлопали окна и двери, какъ съ лаемъ бросилась собака, откуда-то далеко, далеко неслись какъ будто крики о помощи и гдѣ-то все кричали визгливыми скрипучими голосами и шуршали матеріей.

Онъ съ трудомъ открылъ глаза, поднялся на локтѣ и -- о, ужасъ! Въ окно, прислонившись къ самому стеклу, на него смотрѣло мертвенно-блѣдное, блѣдное лицо женщины, потомъ другое, третье, четвертое -- цѣлая вереница; онѣ проплывали съ тончайшимъ шумомъ въ бѣлыхъ саванахъ, заглядывая въ окно, и онъ отчетливо слышалъ тихое, едва уловимое -- "Со святыми упокой". Тѣни все плыли и таяли надъ озеромъ.

Онъ не могъ двинуться, онъ не могъ крикнуть, у него кровь застывала въ жилахъ.

Онъ слышалъ подъ окномъ такіе же обезумѣвшіе крики.

Онъ пришелъ только въ себя, когда, взвизгивая отъ радости, собака начала ласкаться и лизнула его въ лицо. Онъ не могъ даже сказать, сколько времени это продолжалось.

На востокѣ заалѣло.

-- Александръ Дмитріевичъ!-- услышалъ онъ подъ окномъ голосъ акцизнаго, -- вылѣзайте скорѣе -- на дорогѣ кого-то грабятъ!

-- Ужасно! Ужасно!-- повторялъ онъ, еще не освободившись отъ впечатлѣній сна.

Потомъ вылѣзъ въ окно и молча вытиралъ вспотѣвшее лицо.

Вдругъ со стороны открытаго поля на большой дорогѣ пронеслись крики о помощи, и въ нихъ было что-то страшно знакомое...

-- Караулъ! Грабятъ! Помогите!

Это кричалъ женскій голосъ, и столько въ немъ было смертельнаго ужаса и безысходной тоски.

Петръ Петровичъ схватилъ ружье; за нимъ товарищъ прокурора и акцизный. И поднялась канонада.

-- Лови! Держи! Гопъ? Гопъ?-- (кричали они.Гекторъ, Милордъ, Венерка, пиль! куси!

А собаки уже давно летѣли по полю и слышенъ былъ ихъ яростный и хриплый лай.

Вдругъ крики прекратились, и въ предутренномъ чуткомъ воздухѣ было слышно, какъ вырвавшіяся лошади понеслись бѣшеной скачью и тарантасъ запрыгалъ по дорогѣ. А когда, задыхаясь отъ усталости, они подбѣжали къ мѣсту, гдѣ происходилъ грабежъ, тамъ уже никого и ничего не было; только у моста поперекъ была протянута веревка, да въ сторонѣ отъ дороги на пашнѣ виднѣлись слѣды глубоко врѣзавшейся колеи и земля была изрыта конскими копытами; колея шла полукругомъ отъ мѣста и опять вступала на дорогу. Въ комнатѣ, откуда видѣли ночью свѣтъ, ничего не нашли; она была пуста и, повидимому, необитаема.

-- Ну, и оказія!-- говорилъ акцизный.-- Ей-ей, доложу вамъ, странный случай. Надо было, видите ли, намъ заблудиться. Да, вѣдь, какъ?-- "Въ трехъ соснахъ"! Попасть, видите ли, въ этакое мѣсто и тому подобное... И въ результатѣ, видите ли, можетъ быть спасти человѣка.

-- "Странный случай", чортъ возьми! Да что же послѣ этого вы называете чудомъ?

-- Нѣтъ ужъ позвольте, Александръ Ивановичъ! Нѣтъ, позвольте!

-- Ну, положимъ, никакого чуда не вижу и я,-- вмѣшался товарищъ прокурора,-- и нахожу, напримѣръ, вполнѣ естественное объясненіе...

Солнце уже поднялось; шли спотыкаясь отъ усталости блѣдные и измученные -- краше, чѣмъ въ гробъ кладутъ, злые на весь свѣтъ. Ночные страхи улетѣли, и то, что еще такъ недавно волновало и заставляло тревогой биться сердце, было теперь такъ неинтересно, и имъ казалось важнѣе всѣхъ міровыхъ вопросовъ добраться поскорѣй до тѣни и тамъ лечь и уснуть богатырскимъ сномъ.

Ф. Маковскій.