Впорхнула бабочка...
Греза безумной
Железная скрипка
Камню
На миг
Не ты...
О, если ты мне друг...
Они
Пойми!..
После заката
Семейное счастье
Сонет сну
Падучая звезда
Впорхнула бабочка в мой темный кабинет,
Где -- Гегель, Ницше, Кант... где -- Дарвин и Паскаль, --
И стало прошлого, промчавшегося жаль,
И сердцу вспомнилось, чего давно уж нет...
Впорхнула бабочка... И тот живой привет,
Что бросила на миг, опять умчавшись вдаль, --
Не умер для меня... Но омрачен Паскаль,
Но затуманен Кант и -- тесен кабинет...
С тех пор, как облако, плывет ко мне печаль,
Едва лишь сумерек сгущенная вуаль
На землю упадет, сменив румяный свет.
Незримых миру слез трепещущий хрусталь
Мне накрывает взор... И вновь чего-то жаль,
И так пустынно-мертв мой темный кабинет...
Хохотала... весь день хохотала...
Но едва лишь туманная мгла
Распростерла свое покрывало, --
На качель утомленно легла.
А сегодня проснулась так рано...
Босиком прибежала ко мне. --
Я купалась в волнах Иордана
При серебряно-сонной луне.
И волна разбивала, струила
Отраженные кольца луны ...
Милый, как же мне весело было!..
Я ловила вечерние сны.
Скрылись тучи, рассеялись бури...
Было видно прозрачное дно...
Белый голубь кружился в лазури,
Как тогда... бесконечно давно...
Отдана многострунной надежде,
Я сгорала в небесном огне...
Кто-то в длинной и светлой одежде
Подходил, с тихой лаской, ко мне...
С этой ночи я стала другая.
Я земную покинула тьму...
Тень ты видишь мою, а живая
Я ушла невозвратно к Нему...
"Пробуждение" 4, 1913 г.
Жду от солнца весенней улыбки...
Я кого-то заочно люблю...
По ночам я "играю на скрипке": --
По ночам я решетку пилю.
Были б силы, кирпичную клетку,
Как Сампсон, я разбил бы давно...
Поднимаю на стол табуретку
И гляжу, сквозь решетку, в окно.
Серый ястреб высоко-высоко
В синеве предвечерней парит.
Лег свинцом мутный сумрак с востока,
Но зато, видно, запад горит!
И едва в вышине многозвездной
Лишь мигнет огоньку огонек, --
Осторожно, на скрипке железной,
Песнь затянет железный смычок.
Нет прекрасней, нет слаще мелодий!..
Пыль, блистая, летит от смычка...
Я люблю... Я молюсь о свободе --
И свобода так жутко близка ...
"Пробуждение" 1, 1914 г.
Холодный камень, есть в тебе душа!
Все гибнет... Только ты в своей твердыне вечен.
В Элладе царственной ты были очеловечен...
Бессмертный на земле, живешь ты не дыша, --
И все же есть в тебе разумная душа.
Ты в глыбах ждешь той творческой руки,
Которая в тебя вдохнет живую силу...
Там где-то роет крот свое жилье-могилу,
Гудит пчела, порхают мотыльки,
А ты, недвижный, ждешь властительной руки.
Едва резец твою заденет грань --
Ты пробуждаешься для красоты нетленной.
А наша красота сверкнёт звездой мгновенной --
И смерти даст безвременную дань...
Молись резцу и статуей восстань!
"Пробуждение" 18, 1915 г.
Погиб... Но бывают мгновенья,
Когда исполняюсь огня
И новые, странные звенья
Связуют с незримым меня.
Погиб я... Но в светлые миги
Я дверь открываю в алтарь...
Внезапно спадают вериги, --
Я -- сильный, я -- зрячий, я -- царь.
И, будто, нежданно, случайно
Я в мир заповедный проник,
Познал недосказанность тайны
И стал полубогом на миг.
"Пробуждение" 49, 1907 г.
Я творил... Расстилалася ночь золотая...
Налетали и зрели мечты.
"Я ль творю?" -- вопрошал я, природе внимая.
Отвечала мне ночь: "Нет, не ты!.."
И повсюду витал мира творческий гений,
И повсюду дышали цветы
"Я ль творю?.. Я ль виновник моих песнопений?"
Отвечали мне тени: "Не ты!.."
И у каждой звезды, создавая свой стих вдохновенный
У бездонной ночной высоты --
"Я ль творю?" -- вопрошал я, счастливый, но пленный.
Отвечала мне ночь: "Нет, не ты!.."
"Пробуждение" 17, 1909 г.
О, если ты мне друг, -- в часы предсмертной муки,
Когда, иссохшие, мои ослабнут руки,
Чтоб над собой свершить рассудка приговор, --
Ты к моему придешь ли изголовью
И, полная всесильною любовью,
Закроешь ли мой онемевший взор?!
О, приходи! И смелою рукою
В бескровные уста мне влей мгновенный яд,
Чтобы скорее, -- там, за гробовой доскою, --
Затихнул и померк моих страданий ряд
И взгляду новое открылося бы царство!
Иль, может быть, как эти все, и ты
Мне будешь подносить ненужные лекарства
И пошло утешать, дразня мои мечты?
О, если так, -- уйди, чтоб гордо у порога
Земного с неземным я мог страдать один,
Без праздных откликов чтоб билася тревога
Моих последних мук, ниспосланных от Бога,
На рубеже двух жизней и судьбин!
"Пробуждение" 19, 1910 г.
Их сидело так много, но друг друга не знали они.
То, что думает каждый -- для других оставалось в тени.
Говорили, смеялись... Но подавленной мысли печать
В этих лицах никто не желал и не мог разгадать.
И когда бы друг в друге тайных дум разгадали пути, --
Разошлись бы уныло и сказали б: "На веки прости!"...
И опять бы столкнулись и делили бы серые дни...
...Их сидело так много, но друг друга не знали они.
1913
Ты чувства моего пойми не силу, -- тонкость.
Внимай моим невнятным голосам,
Как ночью слушаешь ласкающую звонкость
Далекой песни, вторящей лесам.
Дай сердцу своему цветистый ряд открытий
И облик мой сама пророчески создай.
Моей души неуловимых нитей
Непознанную сеть пытливо разгадай.
Узнай: в чем мой завет и где моя дорога.
Пророка и шута, преступника и бога --
Постигни все во мне ты мыслью огневой, --
Все сердцем прочитай из непонятной книги,
В которой жизнь моя: мои цветы, вериги,
Сиянья, пропасти... -- И весь я буду -- твой.
"Пробуждение" 4, 1913 г.
Над рекой скользят туманы,
Тихо призраки встают.
На уснувшие поляны
Тени легкие плывут.
В каждой тени дышит краска,
В каждой краске бродит тень.
Я не знаю: явь иль сказка,
Ночь ли это или день.
С неземным слилось земное.
Там -- сиянье, здесь -- туман.
Но всего нас, словно, двое --
Только я да мой обман.
"Пробуждение" 7, 1910 г.
Семейное счастье, бесстрастное счастье,
Полно ты спокойной, но вечною властью!
Лучом своего камелька.
Ты мысль усыпляешь и сердце лелеешь...
Ты чем-то томительно-ласковым веешь,
В тебе -- и любовь, и тоска.
Семейное счастье -- бесшумное мере.
В его безмятежно-лазурном просторе
Боялся бы я утонуть.
В пути мне не страшны ни бури, ни мели.
Боюсь лишь его золотой колыбели...
Мне пристань страшна, а не путь.
Семейное счастье -- чертог златотканый.
В нем реет дух мира, как призрак туманный.
В нем стены из блекнущих роз.
Семейное счастье -- усталым отрада,
Разбитому сердцу немая награда,
Без дум, без восторгов и слез.
"Пробуждение" 5, 1909 г.
Оригинал здесь.
"Священный, тихий сон уравнивает всех:
Он с пошлого лица сгоняет праздный смех,
В черты шута вдохнет он мир покоя,
Земному даст он нечто неземное.