Мякотин Венедикт Александрович - Мякотин В. А.: биографическая справка

МЯКОТИН Венедикт Александрович [12(24).3.1867, Гатчина Царскосельского у. Петерб. губ. -- 5.10.1937, Прага; похоронен на Ольшанском кладб.], историк, публицист, обществ, деятель. Из семьи почтмейстера. В 1875--84 учился в Кронштадт. г-зин (законоучителем в к-рой был о. Иоанн Кронштадтский), затем -- на ист.-филол. ф-те Петерб. ун-та (1884--88); был оставлен при ун-те для преподавания и подготовки к магнстер. экзамену (см.: "Ист. обозр.", 1891, No 2; здесь же библ. ранних работ М.). Первая публ. -- рец. "К вопросу о падении Польши" (РМ, 1889, No 5). В том же году вышло первое ист. соч. М. -- "Крест. вопрос в Польше в эпоху ее разделов" (СПб.; положит. отзыв: Н. Любович -- КС. 1891, No 3). Удостоен зол. Уваровской медали (1895; ГАРФ. ф. 5917, оп. 1, д. 85). Печатался в ж-лах "Юридич. вест.", "Киев. старина", "Рус. богатство" и др. Сотрудничал в "Энц. словаре" Брокгауза и Ефрона (с т. 5), в словаре братьев Гранат. С 1891 по 1901 читал лекции по рус. истории в Александров, лицее и в Воен.-юридич. акад. На обеде в память А. Мицкевича (1898) М. произнес речь, в к-рой утверждал, что "вся рус. действительность -- смрад и позор" (ГАРФ, ф. 102, ОО, 1898 г., д. 573, л. 14). Благополучная ученая карьера прервалась в 1901, когда М. был арестован в связи со студенч. волнениями и посте тюремного заключения (2 мес.) выслан адм. порядком в г. Валдай на три года под надзор полиции.

В рец. на сб-к статей М. "Из истории рус. общества" (СПб., 1902; 2-е изд., СПб., 1906), сост. в осн. из публикаций в "Рус. богатстве", помимо "тонкого лит. пера", науч. эрудиции и "благородного тона изложения" в заслугу автору вменялась постановка комплекса вопросов, "полного науч. и обществ, интереса": как и при каких условиях филос. мысль Запада произрастала на рус. почве, к каким результатам приводила? (В. Н. Сторожев -- "Науч. слово", 1903, No 1, С 135--36). Зарождение критики гос. действительности под влиянием зап.-европ. мысли М. видел в расколе 17 в., к-рый возбудил "слабые зародыши будущего сектантства -- проповедника свободы человеч. мысли в религ. и обществ. сфере" (очерк "Протопоп Аввакум"; отд. изд., СПб., 1894; 4-е изд.. П., 1917). "Блародного идеалиста, далеко опередившего свой век" -- А. Н. Радищев, по мнению М., зап.-европ. мысль захватила целиком. Среди его последователей М. называет декабристов и А. С. Пушкина, к-рый учился у Радищева "ненависти к крепостному праву", но "не сохранил в последний период жизни обществ. идеал" декабристов (ст. "А. С. Пушкин и декабристы"; отд. изд., Б.--Прага, 1923). Далее M. прослеживает влияние зап.-европ. философии и науки на деятельность Т. Н. Грановского, К. Д. Кавелина (см. также ст. "Публицистич. деятельность К. Д. Кавелина". -- РБ, 1902, No 9) и др.

Особое место в ист. иссл. М. занимала малорос. тема. Ст. "Прикрепление крестьянства левобережной Малороссии в XVIII ст." (РБ, 1894, No 2--4; отд. изд. -- София, 1932), По мнению Н. Василенко, ставит автора "в ряд с лучшими знатоками малорус. арх. материала" и начинает новую эпоху в разработке малорус. истории" (КС, 1894, No 11, с. 269; продолжение рец.: там же, No 12). На арх. материале написаны "Очерки социальной истории Малороссии" (РБ, 1912--15; отд. изд. под назв. "Очерки социальной истории Украины в 17--18 вв.", т. 1, в. 1--3, Прага. 1924--26; положит. рец.: С. П. Мельгунов -- СЗ, 1924, No 18; А. А. Кизеветтер -- "Крест. Россия", 1924, No 8--9) и др.

По возвращении из ссылки в 1904 М. вошел в ред. ж. "Рус. богатство" (где с 1891 по 1904 вел Хронику внутр. жизни), публикуя статьи по проблемам воспитания и образования, ратуя за коренную реформу всего учебного дела, к-рая, по его мнению, "не может быть осуществлена вне связи с другими, более общими условиями обществ, жизни" (1904, No 10, с. 199). В 1906--11 печатает в ж-ле и временно заменявших его "Совр. записках" и "Современности" ряд статей под общим загл. "Наброски современности". Из-за этой рубрики ж-л был дважды конфискован: за ст. М. "Перед третьей Думой" (1907, No 10), в к-рой цензор усмотрел "рассуждения о возможности использовать Думу в целях рев. агитации и особенно о необходимости внепарламентской борьбы народа за свои интересы" (PB, 1917, No 11/12. с. 82), и за ст. "Памяти С. А. Муромцева" (1910, No 10; см.: ЛН. т. 95. с. 671).

Либерально-социалистич. идеология со всей своей общечеловеческой "широтой" и одновременно -- партийной узостью находила выражение и в лит.-критич. и в публицистич. статьях М. для "Рус. богатства". В идейном наследии ранних славянофилов ему особенно импонировала проповедь "полной бессословности" (1895. No 11. с. 75), однако их идеи возрождения соборности и крест. общины он считал "безнадежно устаревшими", попытки же воскресить эти формы -- серьезной опасностью для России, единственный путь "правильного развития" к-рой М. видел в установлении конституционного порядка на основе "строго демокр. принципа" (реферат, прочитанный в ВЭО, -- "Идея Земского собора в рус. прошлом и настоящем", [СПб., 1905], с. 88); к "давно отжившим свое время" М. относил И. В. Киреевского (РБ, 1912, No 2, с. 167). "Одним из самых крупных и благородных руководителей" рус. общества называл Н. К. Михайловского (1913, No 6, с. 350--51). В либерально-демокр. табели о рангах у М. наряду с идеологич. оценкой присутствует "чуть-чуть" политики. Не сочувствуя религ. устремлениям Н. В. Гоголя, М. вместе с тем порицает В. Богучарского за попытку доказать, будто знаменитая "Переписка" Гоголя "бессодержательна и реакционна" (1905, No 4, с. 66). По мнению М., несостоятельна и попытка В. Ф. Боцяновского в кн. "Богоискатели" (1911) восстановить общую картину богоискательства, к-рое "проходит через всю культурную жизнь рус. народа" (1911, No 12, с. 147). Богоискательство для М., развивающего идеи очерка "Протопоп Аввакум", -- это поиски внецерковной "свободы" как пути к социальному освобождению. Не случайно М. не оставляет вниманием рассказ "начинающего талантливого" M. M. Пришвина "У стен града Невидимого", в к-ром дастся "яркое и живое представление о ... явлениях и людях раскольнического и сектантского мира" (1910, No 1, с. 150). Критика существующего в России строя, в какой бы форме она ни проявлялась, была для М. одним из осн. критериев оценки явлений обществ. жизни. Поэтому и П. Я. Чаадаев ("блестящий представитель рус. интеллигенции в эпоху душевного перелома" -- 1914, No 5, с. 337), и В. Н. Фигнер (оставившая "более или менее глубокий след" -- 1915, No 4, с. 368) оказались в одном ценностном ряду.

М. входил в депутацию представителей интеллигенции (Н. Ф. Анненский, К. К. Арсеньев, М. Горький, А. В. Пешехонов и др.), к-рые накануне 9 янв. 1905 обратились к правительству с просьбой предотвратить кровопролитие; вскоре был арестован и на непродолжительное время заключен в Петропавлов. крепость.

В 1905--06 М. -- активный участник Союза Союзов. С 1906 -- чл. партии нар. социалистов, к-рую затем возглавил. За ст. "Надо ли идти в Гос. Думу?" (РБ, 1906, No 1) в 1911 был приговорен к заключению и Двинской крепости (где находился вместе с Пешехоновым); освобожден в 1912.

Февр. революцию 1917 М. считал ошибкой, т. к. страна оказалась неподготовленной к свободе. Виновницей происшедшего М. называй правящую клику, прикрывавшуюся "мнимым самодержцем" Николаем II, "жалким, безвольным и вместе с тем бесконечно упрямым" ("На чужой стороне", 1923, No 1, с. 199). В лице большевиков видел "масть, утверждавшую себя исключительно насилием и обманом ... и собиравшую вокруг себя в качестве своих агентов и помощников по преимуществу худшие элементы населения" (там же, 1925, No 13, с. 211). Особенно резко М. отзывался о "красном терроре", обращающем "великую страну в унылое и мрачное кладбище, многомиллионный народ -- в стадо запуганных рабов" (там же, 1924, No 7, с. 261). Для борьбы с этой властью и воссоздания рус. государственности на подлинно демокр. основах М. участвовал в создании Союза возрождения России (чл. ЦК, затем пред.). Союз выступал против Брестского мира (1918) и за восстановление русско-германского фронта, рассчитывая на поддержку союзников.

В 1918 М. по делам Союза выехал из Москвы в Киев, Одессу, работал в екатерннодар. газ. "Утро Юга", затем перебрался в Ростов-на-Дону, где организовал газ. "Парус", призывавшую население поддержать Добровольческую армию. Осенью 1919 М. вместе с брит. миссией переехал в Новороссийск. В том же году он проходил по делу "Тактич. центра", разбиравшемуся в Москве рев. трибуналом, и был заочно приговорен как эмигрант к лишению права въезда в Россию, а в случае появления в ней -- к высшей мере наказания. Из Новороссийска М. вернулся в Екатеринодар, где с приходом большевиков в 1920 был арестован и доставлен в Москву. Содержатся во внутр. тюрьме ЧК на Лубянке, затем в Бутырской тюрьме, был приговорен к смертной казни, замененной сначала 15, затем 5-летним тюремным заключением. В нач. 1921 был выпущен на свободу. Эмигрировал в Берлин (в СИЭ неверно указан год -- 1918). Декретом 1921 был лишен сов. гражданства. С 1923 -- в Праге: сотрудник Рус. загран. архива; один из ред. ж. "На чужой стороне" (1923--28); проф. Рус. юридич. ф-та; чл. Рус. ист. об-ва. В 1930 М. получил кафедру рус. истории в Софийском ун-те. В 20--30-е гг. им опубл. ряд работ по слав, истории, в т. ч. кн. "Переяславский договор 1654 г." (Прага. 1930), в к-рой соглашение между Моск. гос-вом и Украиной названо "мертвой буквой, не нашедшей себе воплощения в действительной жизни" (с. 28).

Из статей, пометенных в ж. "На чужой стороне", особый интерес представляют: "Дневник Пушкина 1833--1835 гг." (1923, No 2), "Зап. Россия и Польша в их ист. взаимоотношениях" (1924, No 7), "Очерк рус. права" (1924, No 6). Там же напечатаны восп. М. "Из недалекого прошлого" (1923. No 2, 3; 1924. No 5, 6; 1925, No 9, 11, 13); в ж. "Голос минувшего": "О годах революции в Крыму" (1928, No 6) и др.

По словам современников, М. был человеком "редкого, исключительного благородства", "требовательного, непреклонного и непримиримого характера" в вопросах принципиальных, в делах же материальных -- "трогательно беспомощен". Его называли "полит. подвижником". Из многочисленных его талантов особенно выделялось красноречие: "Оратор он быт поистине замечательный и очень своеобразный ..." (СЗ. 1937, No 65. с. 428). По собственному признанию в одном из писем к M. H. Слепцовой (бурный роман с к-рой на рубеже веков перешел в многолетнюю дружбу), из-под его пера выходило "нечто мертворожденное, сухое и прилизанное", тогда как он "измучился душою -- от ужаса расейской жизни ... и от чувства бессилия высказать то, что жжет душу, так. как нужно и можно" (16 нояб. 1903 -- РГАЛИ. ф. 462, оп. 1, No 194, л. 95).

Др. произв.: "А. Мицкевич. Его жизнь и лит. деятельность" (СПб., 1891), "История на Руси от 9 до 18 в." (София, 1937).

Лит.: Блок. Зап. кн. (ук.); Горький. XXVIII. 248; его же. Лит. портреты. М., 1959, с. 313, 315; Ленин (ук.); Короленко в восп. (ук.); Рус. лит-ра (2, 3; ук.); Розанов В. В., О себе и жизни своей. М., 1990 (ук.); Милюков П. Н., Восп., М., 1991 (ук.); Пашуто В. Г., Рус. историки-эмигранты 8 Европе. М-. 1992, с. 68, 94--95, 103; ЛН, т. 87, 90, 95 (ук.). * Некрологи. 1937; "Сегодня". 14 окт. (К. Бельговский); СЗ, No 65 (М. Алданов), НЭС; Гранат; Фостер; Рус. эмиграция. Ж-лы и сб-ки на рус. яз. 1920--1980. Сводный ук. статей. Париж. 1980; Полит. деятели России. 1917. Биогр. словарь. М., 1993; Масанов.

Архивы; ГАРФ. ф. 5917; ИРЛИ, ф. 495; РГАЛИ, ф. 305, оп. 1, No 552 (письма С. П. Мельгунову); ф. 306, ор. 1, No 363 (письма А. И. Иванчину-Писареву); ф. 155. оп. I, No 410 (письма А. Г. Горнфельду).

И. И. Гамина.

Русские писатели. 1800--1917. Биографический словарь. Том 4. М., "Большая Российская энциклопедия", 1999