Черняев Сергей Иванович - Очерки современной Турции. Статья первая

С. И. Черняев.
Очерки современной Турции.
Статья первая

Было время, когда мусульманский Восток, волнуемый религиозно-воинственным учением лжепророка, явился в самом страшном, ужасающем виде, в виде какого-то мрачного обиталища неисчислимых орд, каждую минуту готовых ринуться на Европу с мечом Мухаммеда в руке и с пылким желанием в душе исполнить завет о распространении Ислама во все концы мира. Первыми виновниками наведенного на Европу страха были воспламененные Аравитяне, явившиеся в театре истории каким-то мимолетным метеором; после них меч пророка перешел в руки племени более многочисленного, прикочевавшего из Средней Азии, откуда оно могло беспрестанно пополняться новыми пришельцами, которому суждено было долее, чем Аравитянам пугать Христианский мир своими вторжениями. Туркское племя окончательно утвердило господство Ислама в передней части Азии, захватило под власть свою лучшую часть юго-восточной Европы, долго, даже в последние столетия, страшило Христианский мир своим фанатизмом и, сделавшись самым ревностным поборником Ислама, удержало за повелителем Истамбула право религиозного представительства всего мухаммеданского мира.

Это время миновало теперь, обстоятельства переменились. Европа создала себе такое положение, нравственное и материальное, что для нее не страшны ятаганы правоверных, да и представители то Ислама совсем уже не те грозные Турки старых времен, которым в лучшие для них эпохи удалось так много нашуметь в историческом мире. Источники их силы заключались в принесенных ими из степей Средней Азии наклонностях к властительству, насилиям и грабежу, в дикости их нрава, ненависти ко всему, что превышало их понятия и, наконец, в фанатизме, который одушевил их мужество и дал диким наклонностям их цель, освященную заветом и примером лжепророка. Но волновавший их прежде пыл дикого удальства утих с течением времени или истратился в беспочвенных попытках сделать из Европы Азию во вкусе пророка, оседлая жизнь в благословенной природой стране, доставшейся им по праву меча, стерла с них многие следы кочевой неусидчивости уроженцев Средней Азии; фанатизм их потерял прежнюю энергию и разменялся на мелкую монету; он проявляется еще между ними и очень часто, но далеко не в прежних размерах, притеснение несчастного иноверца, невежественное презрение ко всему, что не согласуется с Исламом, временные вспышки религиозно-воинственного желания пролить кровь неверных, даже, пожалуй, религиозные войны, только непродолжительные, вот проявления, к которым способен еще турецкий фанатизм; но двигателем таких событий, которые возвратили бы мусульманскому миру прежний угрожающий вид, он уже не может быть, потому что прошло уже время его. Так как утраченные Турками источники силы и могущества не были заменены никакими новыми элементами возрождения, то они поневоле должны были прийти в то положение, в каком видит их ныне просвещенный мир, следящий за событиями по современным журналам.

Но утрата ею грозного наступательного характера вовсе не поставили Турцию в положение такого государства, о котором Европа и думать не хочет. Турция перестала пугать, но не перестала интересовать Европу. Не менее прежнего, хотя не с прежней целью, внимание вей Европы обращено на этот памятник событий средних веков.

Одно географическое положение стран, на которых разместилась Османская Порта, придает уже ей важное значение в глазах Европы. Страны эти охватывают целый угол Средиземного моря, которое, хотя и перестало быть центром исторических народов в такой степени, как-то было прежде открытия Америки, но сохранило еще за собой право считаться одной из важнейших для Европы географических местностей. Через Турцию западная Европа прикасается к Азии, через нее, как через звено цепи, соединяющей два механизма, деятельность одной части света отзывается в другой, и эти столкновения посредством Турции, европейских событий к азиатским достаточно определяют уже роль ее в современном историческом мире.

Значительная часть торговых сношений Европы с Азией совершается через посредство стран, подвластных турецкому султану; турецкие порты гораздо более важны для европейской промышленности, чем промышленности турецкой, до того малозначительной, что произведения ее совершенно теряются в массе продуктов, проходящих через ее отечество. Лучшие города Турции наполнены торговыми домами, или вполне принадлежащими Европейцам, или находящимся в таких тесных сношениях с негоциантами нашей части света, что все их обороты находятся в неразрывной зависимости от европейской торговли. Через нее проходят массы вещественных и денежных капиталов Азии и Европы.

Турция интересует Европу и по историческим воспоминаниям, связанным с судьбой стран, которые находятся теперь в составе ее. Она держит под властью своей самый первобытный театр истории; народы, покоряющиеся ей теперь, была в свое время народами историческими, и заглохшая ныне деятельность их наполнила многие страницы в бытописании древности. Европа не может не интересоваться участью христианских народов, подчиненных Турции вследствие событий средних веков. Вопрос о том, какая участь ждет их в последующих веках, есть важная историческая проблема, о которой не мало толкуют публицисты и которая занимает весь читающий и мыслящий мир. В Турции возникает еще один важный этнографический вопрос.

Процесс прививаний европейской цивилизации к природе турецкой, которым с некоторого времени занимаются повелители Оттоманской Порты, находится еще в своем неопределенном положении: образованность охватила еще только поверхность этой природы, не приникнув до основных свойств ее, и всякий, разумеется, любопытствует знать, как далеко образованность может наконец проникнуть в душу Турка. Если бы дело шло тут только об одних оттоманских Турках, то интерес не был бы так велик: но в лице Турок оттоманских мы видим представителей многочисленной расы, населяющей среднюю Азию; наблюдая их природу и влияние на все цивилизации, мы наблюдаем нравственные феномены, относящиеся к целому племени. Стало быть, в этом случае разрешается этнографический вопрос о том, может ли европеизм сродниться с нравственными свойствами и умственными способностями уроженцев Средней Азии, может ли оно переработать и развить их головы и сердца, и какой результат выйдет из этой моральной амальгамы двух частей света, и что будет из этих азиатских уроженцев, когда они сделаются Европейцами, не переставая, до известной степени, быть Турками!

Европейские журналы вполне сознают, до какой степени быт современной Турции обилен многоразличными предметами и явлениями, могущими интересовать читателей, ищущих как пищи для любопытства, так и материалов для размышления. Журналисты дорожат каждым, даже самым маловажным сведением о Турции, спешат поделиться с читающим миром всем, что им удастся узнать и заботятся, не щадя ничего, чтобы иметь постоянно наготове богатый запас известий об этой стране, соперничают друг с другом в свежести и верности известий и событиях в Константинополе и подвластных султану областях. Каждый из них имеет корреспондента в Константинополе; корреспонденты их неутомимо бегают по домам людей, имеющих какое-нибудь влияние на правительственные дела Турции или к членам иностранных миссий, ловят новости в частных разговорах, на улицах, площадях, базарах, и потом загромождают своими статьями целые столбы журналов, находящихся с ними в сношениях. Их пестрый набор новостей составляет обыкновенную мертвую массу, не проникнутую никакой общей идеей, не отличающуюся даже связностью и последовательностью обыкновенного исторического повествования. Сведения эти могут быть полезны как факты, собранные на месте; только полезность их подчинена тому условию, чтобы читающий мог систематизировать их у себя в голове и недостатком связи и последовательности, умел бы собственным соображением составить из них цепь событий, происходящих одно от другого. Но для такого обсуждения нет начальных новостей о Турции, читатель имеет надобность в средствах, а именно, ему нужны сведения о том, что такое Турция и Турки, какое значение имеют государственные сановники под разными, непонятными для него названиями, являющиеся посреди рассказываемых событий, в чем заключаются турецкие учреждения, о которых часто идет дело, в каком положении Оттоманская Порта, как она существует и как управляется? Таких сведений журнальные корреспонденты не сообщают потому, что, не зная края, в котором живут, не бывают в состоянии их сообщать, или предоставляют читателям искать их в путешествиях и обозрениях. Редкие из читателей принимают на себя этот труд, что и очень понятно. Сведения о Турции рассеянны по разным путешествиям, а систематических обозрений очень мало, да и притом же на чтения журналов смотрят как на приятное времяпрепровождение; кто же решится приготовлять себя для этого времяпрепровождения посредством изучений какой-нибудь страны, то есть легкого занятия, предназначенного увеселять в часы отдыха, приготовлять себя тяжким трудом? Наполняющие столбцы журналов статьи о Турции принимаются большей частью читателей так, как они есть, помещаются в памяти читающих и переходят в разговоры публики такими же неопределенными и несвязными сведениями, какими представлены они в журналах. Всякий читатель желал бы избегнуть этого неудобства, если бы только для изображения его не требовало большого труда. Никому неприятно пассивное положение человека, принимающего запутанные рассказы журналистов безо всякой возможности прояснить их себе и извлечь из них какую-нибудь идею для себя; но труд исследования для многих скучен, а многим и некогда посвятить себя ему.

Входя в положение таких читателей журналов, мы предприняли попытку составить, по самым лучшим и достоверным источникам небольшое описание Турции во всех тех отношениях, которые могут интересовать людей, следящих за ходом политических событий, и описание это предлагаем публике. Мы не имели в виду составить полную во всех подробностях отчетливую картину этой страны; такое описание потребовало бы очень много места и с первого раза испугало бы читателей своей длиннотой. Цель наша была совершенно специальная, а именно: изложить о Турции все то, что необходимо ясного, хотя и не совсем подробного понятия о современном положения ее, о характере и значении событий, относящихся к ее государственному быту, так, чтобы читатель, пробегая в разных журналах статьи о Турции, был в состоянии яснее понимать сообщаемые ему новости и известия, и даже до некоторой степени судить, что между ними правдоподобно и что неправдоподобно, за какими новостями должно следить как за фактами, имеющими известное значение, и какие рассказы можно пропускать без внимания!

Границы Турции. -- политическое положение ее. -- Пространство. -- Племенной состав Турецкой империи. -- Происхождение Оттоманов. -- Число их. -- Обзор прочих племен. -- Взгляд на положение Азиатской Турции. -- Отношения к султану турецких областей в Европе и Африке. -- Политическое разделение Оттоманской империи, прежнее и нынешнее.

Владения султана турецкого, подчиненные ему в разных степенях зависимости и составляющие так называемую Оттоманскую империю, расположены в трех частях света: Европе, Азии и Африке, занимая три оконечности их, углы, посредством которых эти части света при мыкают друг к другу, так, что Турция держит под властью своей все страны, служащие театром первобытной истории древнего света и колыбелью первоначальной деятельности человечества. С востока она граничит с Персией и кавказскими владениями России, к северу с Черным морем (которое для Европейской Турции часть восточной границы), Европейской Россией, Австрийском империей, к западу с Далмацией, Адриатическим и Ионическим морями; если западную черту на границах продолжить через Средиземное море до берега Африки и потом далее по краю Египта, то с этой стороны Турция будет прилегать к стенам африканским, причисляя же к владениям Турции Триполис и Тунис, западным пределом ее владений граница ее через Египет углубляется далеко во внутренность Африки, а к Азии прилегает к стенам Фракии.

Современное положение каждого государства определяется на столько границами его естественными и политическими, сколько отношениями его к соседним народам, значительностью или незначительностью влияния его на эти народы и самым качеством, то есть враждебностью или дружественностью сношений с ними. В различных обстоятельствах, определяющих такого рода положение государства заключается всегда много прежнего для объяснения истории его и тех событий, которые могут ожидать его в будущем. Но об отношениях Порты к европейским державам мы не будем говорить: они определены политическими событиями, за которыми в последнее время все могли следить по журналам. Скажем несколько слов о том, что не может быть вполне известно каждому читающему, а именно о положении Порты относительно к азиатским и отчасти к африканским народам.

Племенное родство Оттоманов с туркскими племенами, рассеявшимися по большей части Азии, давно уже забыто. Оттоманы так изменились в своем новом отечестве, и вследствие перерождения, так отделились от своих соотчичей, что, на основании этого сродства они не могут иметь никакого влияния на другие народы Азии. Но есть другое обстоятельство, которое, если бы не воспрепятствовали различные события в мусульманском мире, могли сделаться источником сильного влияния Оттоманов в Азии. Это обстоятельство заключается в исповедании Оттоманами суннитского вероисповедания, господствующего в мусульманском мире, так, что все прочие вероисповедания, в сравнении с ним, суть только расколы, и в религиозном значении, которым повелитель Исламбула (Стамбула -- Б. Д.) пользуется в глазах всех мусульман. Вследствие разных прав, полученных им от халифов, и о которых сказано будет ниже, турецкий султан признается духовным главой всех мусульман суннитов, и подданные его, Оттоманы, потомки сподвижников Османа, считаются главными представителями и как бы передовым войском Ислама. Он имеет титул хранителя святых мест Мекки и Медины, куда со всех концов Азии ежегодно стекаются тысячи мусульманских богомольцев. Но в усилении влияния их на мусульманскую Азию Оттоманам мешает географическое положение их империи, которое не дает им возможности быть в непосредственных сношениях с единоверцами суннитами, исключая, разумеется, Арабов, с которыми они находятся в соседстве. Между Оттоманами и другими суннитами находится Персия, исповедующая шиитское вероисповедание, враждебное суннитскому. Возвышение Персии при династии Сефи в XVI столетии и объявление в ней шиитского вероисповедания господствующим, горячая привязанность Персиян к своему расколу, сделали из Персии как бы преграду, отделившую одну часть суннитов от других и постоянно препятствующую мусульманам слиться в одно целое по единству действий. Появление новой Персии на историческом мире должно почесть одной из главных причин, заставляющих мусульман остановиться в своих отважных предприятиях против Христианства; они отрезаны были друг от друга Персией как бы стеной, внезапно появившейся между ними. В настоящее время султан продолжает сохранять право религиозного главы над суннитскими племенами Азии, но прямого влияния на них не имеет.

Само-собой разумеется, что при таком положении дел Персия есть постоянный враг Турции. Не должно думать, что одни различия в догматах веры поддерживали вражду между Турками и Персиянами. Религиозные тонкости известны только ученому классу двух народов, а для самих народов существуют другие зародыши вражды, относящиеся также к религиозным воспоминаниям, но поддерживаемые, преимущественно, отличительными качествами и поверьями азиатских рас. Между Азиатцами вообще, месть за кровь считается священным долгом; а сунниты пролили кровь шиитских имамов: Алия, Хасана, Хуссейна и других. Султаны оттоманские считались преемниками тех халифов, которые погубили первых преемников Алия и его самого, и потому Персияне ненавидят их так же, как халифов. Подданные султана, Оттоманы, ненавистны Персиянам и как сунниты вообще, и как сподвижники преемника халифов. Кровавая месть так утвердилась между двумя народами, что едва ли когда-нибудь искоренится. Святые места Кербела и другие, где погребены тела шиитским имамов, находятся в руках Оттоманов, и Персиян беспрестанно раздражает та мысль, что в поклонении этим местам Оттоманы допускают их только из милости, из обидного снисхождения; отнять эти места у Оттоманов составляет постоянные предмет желаний и помыслов Персиян. Народная вражда между Персиянами и Турками так сильна, что если бы когда-нибудь шах персидский и надумал сблизиться с оттоманским султаном, то эти затея ограничилась бы только примирением правительств: все народы, подчиненные примиренным правительствам, все--таки продолжали бы враждовать между собой по-прежнему, а, может быть, и сильнее прежнего.

Неопределенность границ, существовавшие на обеих сторонах границы одних и тех же народов, Курдов и Арабов, которые, жили и в Персии и Турции, беспрестанно переходят то сюда, то сюда, и порождают пограничные споры -- есть беспрестанный источник правительственных ссор, которые соединяются с народной ненавистью.

С народонаселением Аравии Турки не имеют религиозной вражды, потому что там господствует вероисповедание суннитское. Часть Аравии находится даже в зависимости от султана, из нее он может иметь влияние на остальные аравийские племена. Но что значит влияние не народ, разделенный на несколько мелких и независимых друг от друга групп? Влияние это всегда будет довольно шатко. Единственный сильный владетель в Аравии есть имам маскатский, да и тот почти всегда под влиянием Англичан. Притом же значительная часть сильных поколений остается в прежнем положении кочевых скитальцев, которых наклонности к буйству не могут быть обуздываемы единством религии. Недавно еще Вегибиты (Ваххабиты -- Б. Д.) показали, что Аравия в состоянии наделать много тревог турецким властям. Арабы готовы, пожалуй, служить в войске султана, но такое войско едва ли может принести большую пользу: он (Араб) служит из грабежа.

Через Триполи и Тунис Султан может быть еще в связах с Алжирцами. Но захотят ли еще Оттоманы принять участи в борьбе Алжирцев с Французами, найдут ли они в том свою выгоду, и какую роль могут они играть в подобном случае, - это остается задачей для истории.

Соседство Нубии и народов так называемого Магреба не имеет для Оттоманской империи никакого политического значения. Народы, тут живущие, так слабы из своей дикости и необразованности, что ни враждебные, ни мирные отношения не могут иметь никакого влияния на судьбу или политическое положение империи.

Владения Турецкой империи занимают пространство 30 000 квадратных географических миль между 48 и 23 градусам северной широты и 13 -- 42 восточной долготы. Народонаселение ее, которое географы показывают обыкновенно между 7 и 22 миллионами, простирается по исчислению новейшего писателя Убичини, до 35,350,000 жителей, но оно далеко не отличается однородностью массы, а состоит из самых разнообразных частей, из племен давно уже живущих друг подле друга, но никак не сливающихся в одно целое: Турок, Греков, Армян, Славян, Руманов или Молдо-Валахов, Албанцев, Арабов, Сириян, Халдеев, Друзов, Курдов и Цыган.

Главное господствующее в Турции племя есть, разумеется, племя турецкое, но оно само подразделяется на части, происходящие все-таки от одного общего корня, от расы, которой первобытное отечество есть Средняя Азия. Между разными предположениями о происхождении Турок ученые отдают преимущество тому, которое считает их уроженцами азиатских степей, лежащих к востоку от реки Оксуса или Аму-Дарьи и носящих доселе название Туркестана. Восточные летописцы упоминают о каком-то Огуз-хане, современнике Авраама, царствовавшем над этими странами. По сказаниям их, первое могущество турецкого племени наложено было завоеваниями Огуз-Хана. Сыновья Огуз-Хана разделяли между собой доставшиеся им после смерти отцы владения. Так как их было шестеро и каждый из них имел по четыре сына, которые также в свою очередь разделили между собой наследственную власть отцов своих, то турецкое племя разделилось на двадцать четыре поколения, и патриархами этих поколений считаются двадцать четыре внука Огуз-Хана. Первоначальная история туркского племени "покрыта мраком неизвестности". Историческим народом Турки делаются в средние века, когда одна отрасль проникла в Малую Азию и основала там могущественное султанство Сульджукское. Много было и других вторжений Турок в переднюю часть Азии и в Европу, но самое замечательное между ними было вторжений той отрасли их, которой под именем Оттоманских Турок суждено было основать нынешнюю Турецкую империю. Эта отрасль является первоначально в Хорасане, под предводительством Сулеймана, потомка баснословного Огуз-хана. Когда Азия наводнена была победоносными полчищами Дженгиз-Хана (Чингиз-хан -- Б. Д.), Сулейман со своим племенем принужден был оставить Хорасан и откочевал по направлению к Сирии. Он погиб на дороге, и значительная часть сопровождавших его Турок рассеялась по Малой Азии, только одна толпа их осталась при сыне его Ертогруле, который пошел и, сумев заслужить милость сельджукского султана Алаеддина, получил от него в виде феода небольшое пространство земли, на месте древней Фригии. Взамен инвеституры на этот феод, Алаеддин прислал ему барабан и лошадиные хвосты (бунчуки), турецкие атрибуты власти. Значение, придаваемое Турками лошадиным хвостам, объясняют следующим образом. Рассказывают, что один полководец, потеряв в сражении знамя, отрезал у собственной лошади хвост, и, надев на пику, приказал выставить его вместо знамени перед войском. Так как этот новый род знамени повел его войска к победе, то лошадиный хвост сделался с тех пор военным символом у Турок. Ертогрул имел сына Османа, которому, по турецким преданиям, слава и победоносное из рода в род потомство предсказаны были каким-то чудотворным явлением, представившимся Ертогрулу во сне, причем, невидимо откуда раздававшийся голос пророчествовал потомственную знаменитость детям и потомкам его сына. Осман действительно сделался героем этой отрасли Турок, ставшей под власть его со смертью отца его, Ертогрула. Распространив власть Турок по берегам Средиземного Моря, он умер, завещав сыну своему Урхану утвердить турецкую столицу в Бруссе и расширить оттуда свои завоевания далее и далее. После Османа племя его является уже не многочисленной толпой отчаянных удальцов, а народом могущественным и грозным, усилившимся, как через завоевание новых стран, так и через присоединение к нему других соплеменных толп. С небольшим через сто лет со смерти Османа (1326) этот народ перешел уже в Европу и, овладев Константинополем, основал на развалинах давно уже клонившейся к падению Византийской империи, то государство, которое знаем мы нынче под названием Оттоманской Порты. Потомки сподвижников Османа и Урхана назвали себя Турками османскими, по-турецки Османлу, в память героя их племени, Османа. Европейцы переделали это слово по-своему, то есть из Османлу сделали Оттоманов; вот откуда произошло общепринятое имя Оттоманов. Турки, производящие себя от завоевателей Малой Азии и Греческой империи, чрезвычайно дорожат именем Османлу и не хотят принзнавать за собой никакого другого имени. Назвать Османлу Турком -- значит смертельно оскорбить его, хотя прочие соплеменники их продолжают удерживать за собою имя Турок, пренебрега названием Татар, которое дают им соседние народы.

Турок-Оттоманов насчитывают до 12,860,000 из которых 2,100,000 живут в Европейской Турции, а 10,700,000 населяют передовую часть Азии. Кроме Оттоманов, под властью Султанов находятся еще и другие турецкие племена, которые не считаются потомками сподвижников Османа и принадлежат к остаткам толп, вышедших из Азии в другие времена, почему они не удостаиваются имени Оттоманов Османлу, а известны под именем Татар и Туркменов. Первых насчитывают до 36,000, а вторых до 85,000. Так называемые турецкие Татары живут в трех местах: на Дунае, в окрестностях Бруссы и при устьях Кизил-Ирмака, древнего Галиса. Туркмены, остатки Сельджуков и других турецких завоевателей, живут в Азиатской Турции, кочуя на равнинах между Цезарией, Диярбакиром и Аданой, и даже в Сирии около Дамаска.

Число подданных султана греческого происхождения, оставшихся под властью султана после отторжения Греции, простирается до двух миллионов. Половина их живет в европейских владениях султана, остальная же часть в Малой Азии, преимущественно по торговым городам и около их.

Армяне (2,400,000) и Жиды (150,000) рассеяны почти по всей Турецкой империи и занимаются почти исключительно торговым промыслом.

Самым многочисленным племенем в Европейской Турции считаются Славяне, если причислить к ним Болгар, о происхождении которых историки толкуют на разные манеры, и Цинцаров, помеси Славян с Греками. Число Славян, подвластных Туркам, определяют в 6,200,000. Они разделяются на Болгар (3,000,000), Сербов, живущих в Княжестве (1,000,000), Сербов, живущих в Болгарии и Албании (500,000), Босняков и Герцеговинян (1,100,000), Цинцаров (409,000). Несомненно, к этому же семейству народов должно причислять и Черногорцев, которых язык и вера ясно свидетельствуют о славянском происхождении их.

Румены или Молдо-Валахи, населяющие два княжества и некоторые местности по правому берегу Дуная, суть потомки римских колоний, основанных в Дакии при императоре Траяне.

Албанцы (1,300,000), именующие себя на своем наречии Скипеторами (горцами, составляют остатки древнего народонаселения Эпира. У Турок они известны под именем Арнаутов и считаются храбрейшими из турецких солдат.

Арабы, населяющие турецкие провинции, если в число сих последних включить Тунис и Триполи, составляют массу народонаселения в 4,700,000. В Азиатской Турции они живут преимущественно в Сирии и в так называемой Джезире, между Тигром и Евфратом. Города сирийские заняты Турками и Греками, а Арабы живут в пространствах между городами. Они продолжают сохранять наклонность к кочевой жизни, и многие сильные поколения скитаются из одного места в другое, занимаясь пастушеством и воспитанием лошадей. Арабы-Феллахи, то есть земледельцы, находятся в большом презрении у кочевых собратий своих. Сохранив пастушеские и вместе с тем разбойнические привычки предков, они сохранили также древние добродетели бедуинов Аравии: храбрость, гостеприимство и великодушие, которое, разумеется, они понимают по-своему. В Сирии они кочуют преимущественно по долине Иорданской и по краю Аравийской Пустыни.

Сирийцы и Халдеи (235,000) принадлежат к одной и той же расе. Сирийцы разделяются на Маронитов, которых около 140,000, исповедывающих католическую веру, и на Яковитов (до 70,000), последователей раскола Евтихия. Халдеи разделяются на шестнадцать поколений: их насчитывается едва 25,000.

Друзы (130,000) живут по Ливану и Гаурану: это народ горный, выбирающий для жилищ своих наиболее неприступные местности. Они исповедуют особую религию, учение которой хотя и имеет несколько сходства с Исламом, но заключает в себе и такие верования, которые заставляют Мусульман смотреть на Друзов как на врагов веры, как на людей, стоящих в глазах их ниже Христиан и Евреев.

Курды (1,000,000) -- племя, издревле славящиеся храбростью и удалым наездничеством. Кроме отечества их, Курдистана, они живут также на пространстве от Токаня до подошвы Ливана. Народ этот живет и в Персии, и турецкие Курды мало чем отличаются от Курдов персидских.

Цыгане хотя встречаются и в других провинциях турецких, но особенно многочисленные в Молдо-Валахии. Они ведут там совершенно такого же рода жизнь, как и в других странах, то есть кочевую, никогда не смешиваясь с туземным народонаселением.

Вот общий обзор племенного состава народонаселения Турецкой Империи. Из него читатели увидят, до какой степени многосложна масса, населяющая владения Турецкого султана, как пестры эти остатки исторических движений народов минувших веков, сохранившиеся в тех странах, которые Турки силой меча соединили в одну империю, не слив их однако же в одно плотное, однообразное целое. Части этой империи пестрят друг перед другом неслившимися национальностями; один только слой оттоманских Турок, распространившихся, и то не везде, по завоеванным областям, прикрывает несколько эту пестроту, но общий состав областей не проникнут ни единством национальности, ни сходством образа жизни, ни чувством общего патриотизма, ни связями религии.

Окончание первой статьи.

В Азиатской Турции образ жизни обитателей разнится по местностям и во многих областях способствует племенам, подчиненным власти султана, уклоняться от безусловной покорности своему повелителю. Кочевые народы никогда не могут быть содержимы в совершенно-безусловной покорности центральной власти. А Турция имеет множество подданных, ведущих жизнь почти свободных пастухов скитальцев. Арабы, Туркмены, Татары, скитаясь по скалам своим, не могут быть подчинены бдительному надзору местной полиции, живут столько же грабежами, сколько и пастушеством. Власти не в состоянии всегда обуздывать их своевольства. По Азиатской Турции нигде почти нельзя проехать без опасения быть ограбленным. Арабы, кочующие в Сирии, так дерзки в своих грабежах, что караваны пилигримов, состоящие по большей части из подданных султана, не могут иначе проходить по Сирии, как под прикрытием значительного отряда войск и артиллерии. В Альджезире, по Тигру и Евфрату, племена арабские также дерзки, как и в Сирии. Несмотря на все усилия багдадских пашей действующих иногда довольно удачно, Арабы все-таки сохраняют свою независимость, по крайней мере их нельзя признать за подданных султана в таком смысле, какой придается этому слову в благоустроенных государствах. По уверению Фразера, путешествовавшего по Курдистану и Месопотамии и близко знакомого с этими местностями, Багдад бывает иногда в положении блокады; никто не может показаться вне города, не рискуя почти, наверное, попасть в руки арабских грабителей. Курды так же в иных областях ведут жизнь кочевую, а там, где поселились и приобрели оседлость, стараются жить в гористых местностях, выбирая природой укрепленные места. Есть также курдийские племена, живущие по городам и селам. Но где бы Курды ни жили, они везде сохраняют свой характер буйства, располагающий их, по мере возможности, уклоняться от повиновения властям: по крайней мере, грабительств их паши не в состоянии обуздать. Они грабят кого попало, без уважения звания. Некоторые владетели курдинские, живущие в Амадии, Джулямерке, Караджолане и другие, суть более вассалы, чем подданные султана. Хребты гор, покрывающие во многих местах Турцию, воспитывают дух буйства и в других племенах, считающихся подданными султана по месту жительства. В Ливане живут Друзы, о буйстве которых случается читать известия даже в европейских журналах. Попытки пашей утвердить неограниченное владычество над ливанскими горскими Друзами никогда не достигают своей цели вполне. В соседстве Друзов живут горцы Марониты, столицей которых считается город Канобин. Они управляются собственными законами и, хотя платят султану дань, но суть не более, как данники его. Всем известны упорство и храбрость, которую Марониты показали в борьбе с Мухаммед-Али-Пашой. В горах около Баальбека, города разрушенного, кроется племя свирепых Мутевали, которые также знаки подданства султану выражают в одном платеже подати.

В Месопотамии, около Сынджара, горные ущелья и высоты служат убежищем странной секте Йезиды, которой верования еще не определены с должной ясностью и достоверностью. Они признают существование двух начал, доброго и злого, но отдают предпочтение злому началу, как главному и самому страшному для них. В простонародье они, без дальних затей, признаются поклонниками шайтана (дьявола), что основано, вероятно, на свирепом бешенстве, в которое они приходят, если кто-нибудь в их присутствии отзовется непочтительно о шайтане. Они составляют угрозу для жителей окрестных стран, которые беспрестанно подвергаются грабежам их и даже по временам платят им контрибуции.

Вот физиономия областей Азиатской Турции, показывающая, до какой степени многочисленны в этих областях источники смут и беспорядков, сколько тут различных национальностей, столкновений властей местных со властью центральной, как на каждом шагу господствующее племя Турок Оттоманов сталкивается здесь с враждебным элементами, до сих пор сопротивляющимся его влиянию. А между тем, так называемая Азиатская Турция, по сравнению с другими турецкими областями, считается еще главной основой Оттоманской империи, источником сил и жизненных элементов, которыми поддерживает она свое политическое управление.

Перейдем теперь к составу африканских и европейских владений Порты.

Египет был завоеван был Турками при султане Селиме I в 1517 году. Положение этой страны, отделенной от центра Оттоманской Порты морем, всегда препятствовало султанам утвердить там власть свою на прочных основаниях. Всякому, кто хоть сколько-нибудь следил за современными событиями по журналам, известны действия Мухаммед-Паши, создавшего силу и могущество Египта, а равно и попытки его создать из Египта и Сирии независимо от султана государство. Разные политические события воспрепятствовали успеху этих попыток, но власть султана над Египтом не была восстановлена во всей полноте и неограниченности ее. Египетский паша остался к султану в феодальных отношениях вассала, которые заключаются главным образом, в платеже подати и присылке в случае войны, известного отряда войска, сухопутного и морского. Под условием исполнения этих обязанностей он удержал за собой право распоряжаться Египтом, как принадлежащим ему феодом.

Кроме Египта в северной Африке есть еще две области, подчиненные до известной степени Оттоманской Порте: Триполи и Тунис. Первая из них покорена Оттоманами в 1835 году и управляется турецким пашей. Вторая хотя и признает власть султана, но находится в весьма неопределенных отношениях к Оттоманской Порте.

В современной Турции, как в заявленной, а на которую Турки до сих пор не привыкли еще смотреть как на отечество свое, она составляет племя, хотя властвующее, но самое малочисленное в сравнении с другими племенами, населяющими Балканский полуостров. Их приходится 2,160,000 из 15,500,000 народонаселения. Сверх того, некоторые из этих областей состоят уже не в полной, но в вассальной зависимости от Оттоманской Порты, и на некоторых территориях Турки не имеют даже права водворяться на постоянное жительство. Сербия, Валахия и Молдавия, находящиеся в такого рода зависимости от султана, подчинены собственному внутреннему управлению, независимому от Константинопольского Дивана; во главе их правительства находятся господари. Эти господари обязаны только платить дань, и за это получают право вести дела внутреннего управления по своим туземным уставам. В Сербии находятся гарнизоны турецкие, занимающие некоторые укрепленные места, а в Валахии и Молдавии Турки не держат даже и гарнизонов. Черногория, на которую Турция простирает свои притязания, и которая на многих картах показывается как часть Оттоманской империи, почти вовсе на зависит от Турок, даже часто бывает в открытой войне с ними. Албания хотя и подчинена власти султана, но в горах ее живут многие племена, исполненные духа независимости, часто возмущающиеся против оттоманского правительства и даже управляющаяся собственными местными обычаями и властями. Парамитиоты, Сулиоты, Химариоты, Мирдиты, принадлежат к числу этих неугомонных племен.

Бросив этот беглый взгляд на племенной состав Оттоманской империи в Европе, Африке и Азии и определив по мере возможности степень подчиненности султану разных областей и народов, ее составляющих, мы покажем теперь политическое, правительственное разделение этой империи.

Первоначально, а именно в правление первых шести султанов, вся Турецкая империя разделялась на две части: Европейскую Турцию или Румилию; и Азиатскую Турцию или Анатолию. Каждая из них управлялась особенным генерал-губернатором, носившим титул бейлер-бея (бея беев, главного бея) и имевшего три бунчука (пашой). Генерал губернатор Румилии жил в Монастрире и Софии, а главный начальник Анатолии имел свое местопребывание в Ангоре, а потом в Киутайе. Эти два отдела империи подразделялись на мелкие губернии, которые назывались лива и санджаки, то есть знамена: они управлялись однобунчужными начальниками, санджак-беями, иначе мир-лива. Так как число двух-бунчужных и трех-бунчужных пашей стало увеличиваться, то Мурад III произвел перемену в политическом разделении империи. Он разделил ее на несколько больших губерний, получивших название эялетов, и каждый из эялетов поручил двухбунчужному и трехбунчужному паше. Подразделение на лива и санджаки, управляющиеся однобунчужными пашами, было им удержано. Впоследствии число эялатов стало увеличиваться, и Турция в счастливые времена своего существования заключала в себе 44 эялета, подразделенные на 220 лива. С постепенной потерей разных провинций, эплетов становилось все менее и менее, и нынче они далеко не достигают прежнего числа.

В настоящее время Турция разделена следующим образом.

Европейская Турция или Румилия ["Название Румилии сложено их двух слов Рум и иль. Под именем Рума восточные с древнего времени подразумевали Византийскую империю, а потом это имя стали придавать и Оттоманской Порте, считая ее как бы преемницей величия древнего Рима; и поныне всех жителей Турецкой империи на востоке называют Агли-рум, народ Румский. Иль означает племя, поколение. Рум-или означает племя румское. Название народонаселения придали восточные страны, откуда и произошел восточный географический термин Румилия], за исключением Валахии, Молдавии и Сербии, содержит в себе 12 генерал-губернаторств или эялетов. Первым в числе их состоит эялет Чирменский (Фракии), называемый также эялет Адерне, по имени главного города Адрианополя, который по-турецки называется Адерне. Он разделяется на пять провинций, в число которых входит Константинополь, хотя и принадлежащий к Чирменскому эялету, но составляющий совершенно отдельный уезд по праву столицы.

Эялеты Силистрии, Виллина и Писсы составлены из древнего царства булгарского, завоеванного при султане Баязиде, в 1398. Эпир и Македония присоединенные к империи при Мураде II (1431), составляют эялеты Илинский и Селаникский (Салоники). Из Албании составлены эллеты Ускупский и Румилийский. Эллет Босна (Босния_ составлен из Боснии, части Краации и Герцеговниы, которые подпали под власти Турок после знаменитого Искандер-бея (Скандеберг), то есть в последних годах XV века. Под генерал-губернаторством Белградским разумеют только крепость Белград и пять других крепостей, занятых турецким гарнизоном с присоединенную к ним землей. Эялет Джезаир (острова) заключают в себе все острова Оттоманского архипелага. Остров Крит и Кандии, отнятый у Венециан в 1689 году, составляет особый эялет под названием Критского.

Азиатская Турция состоит из четырех отделов, заключающих в себе 18 эялетов.

Малая Азия известна у Оттоманов под именем Анатолии (Анадоли, Анадолу), заключает в себе полуостров, окруженный морями Средиземном и Черным и Архипелагом: восточную границу его можно определить примерно линией от Требизонда к Александрийскому Эллету. Оттоманы покорили Анатолию в XIV и XV веках, соединив под властью своею несколько независимых владений, образовавшихся из развалин турецкой монархии Сульджуков. Она заключает в себе 8 следующих губернаторств: Худанвендкер, составлен из древней Фригии, Мизии и части Вифинии; главный город его Брусса (древний Прунум) завоеван Османом незадолго перед смертью его, в 1326 году, а был столицей Оттоманской Империи в самом еще начале ее существования. Эялет Кастемунн (древняя Пафлагония) завоеван Баязидом I в 1492 году. Аидин оставлен из части Исаурии, из Лидии, Ионии, Карии и Пизидии, отнятых Мурадом II, в 1426 году у династии Аидин Оглу, то есть потомков Аидина. Караманский Эллет (часть Исаурии, Ликии, Панфилии, Киликии, Ликаонии и Каппадокии) завоеван Мухаммедом II в 1475 году у потомков Карамана. Адана (Каменистая Киликия), подпала под власть Оттоманов при султане Баязиде II. Базок и Сивас составлены из прежде существовавшего владения Бурганеддинов. Тарабезун (Требизонд) заключает в себе древний Понт; отнят у Давида Комнена Мухаммедом II в 1470 году.

Турецкая Армения и Курдистан прилегают к границам Персии. Первая составляет два эялета: Арзерумский и Карбутский. Курдистан есть гористая страна, населенная кочевыми и воинственными племенами, которых Турки называют Аширет. Долгое время Порта ограничивалась совершенно номинальной властью над этой страной. Походом Хафиз-Паши в 1837 году началось покорение Курдистана, которое довершено в 1847 году взятием беев: Махмудавинского и Бедерхана джезирского. Турция владеет теперь Курдистаном, но разумеется в такой только степени, в какой возможно иметь власть над Курдами, народом буйным и ведущим по большей части жизнь кочевую, то есть с известными ограничениями.

3) Сирия -- то, что восточные народы называют Шам простирается от Средиземного моря до Персидского Залива и заключает в себе пять эллетов: Халебский (Алеп), Саидский, Шам (Сирия в собственном смысле), Мосульский и Багдадский.

4) Аравия (Арабистан) заключает в себе два эллета: Хабешкский и эллет Хареми Небеви (Медина, заветное местопребывание пророка); первый состоит из западной Аравии и Эфиопии, заключая в себе великое шерифство Мекское; второй почти весь состоит из Мединского округа, потому что остальная часть его занята кочевыми племенами степных пастухов.

Оттоманская Африка (Гарб, что собственно значит западновщина, или иначе западная сторона, название, оставшиеся от древних туземных Арабов, для которых Африка действительно была западной страной) заключает в себе Египет, с владениями Триполи и Тунис.

Все показанные здесь эллеты разделяются на лина и санджаки, которых мы здесь не пересчитываем, потому что перечесть их было бы слишком длинно.

-----------------------------------------------------------

Источник текста: газета "Санкт-Петербургские ведомости". 25 ноября 1853 г. No 261. С. 1072 -- 1073. No 262. 26 ноября 1853 г. С. 1077 -- 1078.

Распознание и подготовка текста: Дмитрий Бодров, ноябрь 2021 г.