Стихотворения Черемнов Александр Сергеевич A. Черемновъ. Стихотворенія. I. Пѣсня о бѣдномъ Макарѣ. Ни витязей славныхъ, ни знатныхъ бояръ Для пѣсни простой намъ не надо! Споемъ про тебя мы, убогій Макаръ... Ой, ладо, ой, ладушко-ладо! Какъ жилъ да гулялъ ты, убогій Макаръ, Въ исконномъ россійскомъ порядкѣ, Отъ Бѣлаго моря до крымскиіъ татаръ, Отъ Польши до самой Камчатки. Француза, и шведа, и турка побилъ, И жарилъ въ китайца изъ пушки, Почету и славы премного добылъ, Но жилъ себѣ въ бѣдной избушкѣ. Насквозь продувала избушку мятель, Морозецъ заглядывалъ въ щели; A возлѣ стояла высокая ель: На ели сидѣли Емели. Какъ станетъ Макара морозъ донимать, Аль голодъ закручивать кишки,-- Емели Макара давай утѣшать: Бросаютъ еловыя шишки. И такъ-то ли ладно Макаръ проживалъ!.. Да бѣса взяла, вишь, досада, И бѣсъ искушенье Макару послалъ... Ой, ладо, ой, ладушко-ладо! Оставилъ веселья Макаръ и пиры Отъ глупой своей отъ кручины; Не хочетъ онъ больше дубовой коры, Не хочетъ и вкусной мякины. Далась же задача его простотѣ! Все пуще его забираетъ! Не хочетъ Макаръ проживать въ темнотѣ, Наукамъ учиться желаетъ! Емели съ Макаромъ и эдакъ и такъ; Сулятъ ему множество шишекъ. Бормочетъ въ отвѣтъ имъ упрямый чудакъ, Что шишекъ давно-молъ излишекъ. Бормочетъ-лопочетъ, анъ, глядь да поглядь -- И вовсе почалъ упираться: Не хочетъ языцей Макаръ покорять, За Лидзы и Пудзы сражаться! И столь помутилась его голова, Что брешетъ Макаръ безъ пардону: Нужны-де ему и суды, и права, И жить-молъ пора по закону. Надула-ль тѣ мысли Макару мятель, Сверчки-ли въ избушкѣ напѣли?-- Загадка большая для умныхъ Емель. Слѣзаютъ сердешные съ ели: -- "Макарушка-свѣтикъ! На кой тебѣ чортъ Сдалися крамольныя рѣчи? Извѣчно ты былъ въ послушаніи твердъ, Зато и прославленъ далече. -- "Народы и чуждыхъ и ближнихъ земель Честятъ тебя многою честью! Послушай, кормилецъ, разумныхъ Емель: Опутанъ ты дьявольской лестью! -- "Смутили тебя -- укуси ихъ комаръ!-- Лихіе враги -- супостаты! Ты -- русскій Макаръ, православный Макаръ, Они же отъ Бога прокляты. -- "Гони ты ихъ въ шею скорѣй отъ себя Куда не гонялъ свое стадо, Не то -- вотъ те крестъ!-- одурачатъ тебя! Ой, ладо, ой, ладушко-ладо! -- "Безъ насъ ты, убогій, въ конецъ пропадешь Тебѣ во спасенье мы мелемъ! Неужто ты вѣры теперь не даешь Исконнымъ россійскимъ Емелямъ? -- "Вѣдь мы-то, Емели, не даромъ всегда Живемъ при тебѣ, при Макарѣ! Нужны мы, нужны, какъ во ржи лебеда, Нужны мы, какъ мыши въ амбарѣ! -- "Твоей ради пользы на шею твою, Какъ мельничный жерновъ, повисли!.. Ступай же, кормилецъ, въ избушку свою, Гони ты къ нечистому мысли! -- "Начальству отъ Бога здоровья проси, Живи потихоньку, какъ надо; Своихъ самобытныхъ телятокъ паси!.. Ой, ладо, ой, ладушко-ладо"!..-- На сладкія рѣчи премудрыхъ Емель На ихъ на пріятныя пѣсни Отвѣта Макара не знаенъ досель, Повѣдать не можемъ,-- хоть тресни! Вишь, тучи въ ту пору по небу зашли, И вѣтеръ отъ сѣвера дунулъ... Мы слова Макара слыхать не могли, A только видали, что плюнулъ. На землю, аль въ рожу кому изъ Емель -- Не знаемъ,-- такая досада!.. Ой, люшеньки-люли! Ой, лель-диди-лель! Ой, ладо, ой, ладушко-ладо!.. II. Баллада о гордомъ графѣ. Вернулся въ замокъ гордый графъ Изъ долгаго похода. Потѣшилъ графъ свирѣпый нравъ, Смиривъ мятежъ народа. На села, нивы и поля Онъ ринулся, какъ лава, Во имя Бога, короля И рыцарскаго права. Рубилъ онъ блѣдныхъ матерей И старцевъ посѣдѣлыхъ; Топталъ копытами коней Дѣтей осиротѣлыхъ. Вернулся.-- Гдѣ же мой дуракъ? Пускай насъ позабавитъ!-- И шутъ, кривляясь такъ и сякъ, Побѣды графа славитъ. -- A гдѣ красавица моя? Пускай меня потѣшитъ!-- И дѣва, слезы затая, Герою кудри чашетъ. Герой опять въ ладоши -- хлопъ; Весь дворъ пришелъ въ движеньѳ. -- A гдѣ же попъ? Скорѣе, попъ, Давай мнѣ отпущенье!-- И служитъ жирный духовникъ Молебенъ покаянный, И вторитъ силъ небесныхъ ликъ, Весельемъ обуянный, И херувимовъ свѣтлый рой, Надувъ усердно губы, Трубитъ побѣдно надъ землѳй Въ серебряныя трубы. III. Безмолвный Гнѣвъ. На трупахъ трупы. Слѣпая злоба На пиръ кровавый ведетъ полки. Орудій грохотъ -- какъ голосъ гроба; Какъ взоры смерти, горятъ штыки. Ихъ мучитъ голодъ. Они готовы, Какъ змѣи, впиться -- сильнѣй, сильнѣй И глубже, глубже!.. Для нихъ не новы Ни груди женщинъ, ни кровь дѣтей... Мятежъ подавленъ. Въ объятья гроба За жертвой жертву несетъ палачъ. На полѣ битвы пируетъ злоба, И въ бездны неба уходитъ плачъ... И вдругъ -- затишье... И надъ гробами Смолкаютъ стоны, утихъ напѣвъ... По грудамъ труповъ, скрипя зубами, Идетъ незрячій Безмолвный Гнѣвъ. Изъ тихой дали, отъ мирныхъ пашенъ Его дорога лежитъ въ огняхъ. Святыни храмовъ, твердыни башенъ -- Онъ все повергнетъ во тьму и прахъ. И сердце славитъ его удары И сердце вѣритъ, что эта кровь, Что это мщенье, что эти кары -- За Человѣка и за Любовь. Сборникъ товарищества "Знаніе" за 1907 годъ Вѣдьма. Вышла въ поле на зарѣ, Травы въ росномъ серебрѣ На пригоркахъ просыпались. У сосѣдокъ на дворѣ Пѣтухи перекликались. Нахлобучила платокъ, Заплела плотнѣй онучи И тропой пошла въ лѣсокъ, Озираясь на востокъ, Гдѣ въ зарѣ купались тучи. Съ тайной тихой ворожбой, Рвала мяту, звѣробой, И не чуяла старуха, Какъ въ кустахъ между собой Мужики шептались глухо: -- Глянь-ка: травки и сума... Вишь ты, чортова кума! То-то озими не всхожи... До Егорья вплоть зима, А Петровки непогожи... -- И опять-же скажемъ, хворь, Пятерыхъ въ селѣ скосила... Все отъ вѣдьмы, какъ ни спорь... Вишь, колдуетъ съ первыхъ зорь.. Эка дьявольская сила!-- А. Черемновъ. "Современникъ". Кн. I, 1913 г.