Цур-Мюлен Герминия - Очки

Очки

Hermynia Zur Mühlen. Die Brillen

Перевод М. Кореневой

Была на свете одна большая, богатая страна, и царили там всегда покои и порядок. И хотя в этой стране были бедные и богатые и богатые угнетали бедных, никто тем не менее ни когда не жаловался, и уж тем паче никогда не ворчал или, упаси боже, негодовал. Толстый жирный король сидел себе, посиживал на золотом троне, и толстые сытые буржуи жили себе, поживали в своих прекрасных домах ну а бедняки покорно трудились по двенадцать часов в сутки на фабриках и полях, и если порой голодали или им не хватало денег, казалось, они не замечали этого.

А было так вот отчего. Много-много лет назад жил в этой стране злой волшебник, и был тот волшебник другом короля. Волшебник мог угадывать будущее и знал, что настанет день, когда бедняки не позволят больше обращаться с собой как с безропотными животными, придет время и они станут бороться за свои права, и тогда настанет конец богатству и роскоши королей и буржуев. И решил волшебник не допустить этого. Всю свою жизнь провел он в рабочем кабинете, вырезал из стекла кругляшки, придавал им различную окраску, а потом делал из них очки. Потом наказал он королю -- и велел передать этот наказ по наследству -- каждому новорожденному младенцу надевать очки и под страхом смерти запретить когда-либо их снимать.

В большом прекрасном зале было разложено на специальной шерстяной подстилке бесчисленное множество очков. Ведал всеми делами теперь преемник того чародея, ему тотчас же сообщали о рождении каждого нового младенца, и он подбирал соответствующие очки и сам надевал их ребенку или поручал это своим помощникам.

Очки же были самых разных видов и фасонов. Самой сложной моделью оказались очки для бедняков; над ними волшебник трудился целых двадцать пять лет, пока, наконец, к нему не пришла удача. Стекла были сконструированы так, что вот смотрит бедняк на своих братьев и сестер -- и кажутся они ему беспомощными, ничтожными созданиями, а глянет на богатея или даже на короля -- и кажутся они ему сквозь эти очки существами могущественными, почти что божественными созданиями, которым должно принадлежать все самое лучшее на свете, и бороться против власти которых никому не под силу, и которым право дано обращать всех прочих людей в своих рабов. Пришлось поломать голову волшебнику и над тем, как добиться подходящего цвета для стекол; ведь нужно было сделать так, чтобы бедняк, который носит эти очки, смотрел на свое жалкое жилище и видел его уютным и красивым, и наоборот -- глядел на дома и сады богатеев, на дворцы и парки короля и не замечал их великолепия, роскоши; ведь это, в конечном счете, может вызвать у него чувство раздражения.

А вот изготовление очков для богачей оказалось делом совсем простым: добавил волшебник немного золота или серебра, и вот уже, куда ни посмотрит богач, кажется ему, что вокруг только золото да серебро, а людей зато вовсе не замечает; увидит он рабочего и думает, что это просто машина, созданная, чтобы приносить ему пользу.

Ну а сделать очки для короля было делом вовсе пустячным, их и обрабатывать-то по-особому не надо было. Окунул чародей их разок в кровь самого жестокого человека на свете да потом пару раз в кровь самого глупого человека, и вот уже видит король сквозь те очки все то, что видят обыкновенно короли, и выглядело все так, как оно должно было предстать перед взором короля.

Изготовил еще волшебник небольшое количество больших очков с розовыми стеклами; за триста лет, что истекли после смерти старого волшебника, только три раза пришлось пользоваться этими очками. Они предназначались для тех странных людей, глаза которых все же, несмотря на обычные очки, могли что-то различать и видеть из реальной действительности.

Вот был, к примеру, один юный поэт, служил он при дворе, жил себе в радости и довольстве, всеми любим и почитаем. Писал он красивые стихи, восхвалявшие короля и его мудрое правление, а еще сочинял он песни, в которых превозносил добродетели богачей. Казалось бы, такой поэт должен быть самым счастливым человеком на свете; и действительно, смотрел он на мир сквозь свои посеребренные очки вполне веселыми глазами. Одно только беспокоило богатеев: не хотел поэт становиться таким же жирным и сытым, как они, но ведь он был поэт, и они прощали ему это.

Но вот как-то раз оказался поэт случайно в квартале бедняков. Был чудный летний день, солнце так припекало, что серебро, покрывавшее стекла очков, немножко расплавилось, и тогда поэт увидел одним глазком реальную действительность. Он так испугался, что даже громко вскрикнул. Он увидел усталых работяг, вкалывавших от зари до зари, худых, больных женщин, чахлых, изголодавшихся детей. И подумал он, что ведь этого еще никто, кроме него, никогда не видал и он обязан рассказать всем эту правду. Тогда побежал он к богачам и, обливаясь слезами, поведал им о тех ужасах, какие узрел. А те посмеялись только, решив, что это он от жары немножко не в себе. Посмотрел поэт тогда и увидел снова одним глазом действительность. Крикнул он тогда богачам:

-- Грабители! Убийцы!-- и помчался к королю, надеясь хоть там обрести поддержку.

Но как только предстал перед его взором король, восседающий на троне, крикнул поэт ему прямо в лицо:

-- Ах ты злыдень, чудовище, тупица! Кто дал тебе право сидеть на этом троне?

Связали тогда поэта по рукам и ногам и заточили в темницу, и решено уже было предать его смертной казни, если бы волшебник, хранитель очков, не замолвил за него доброе словечко и не растолковал королю, откуда зло сие происходит. Приволокли тогда смутьяна к волшебнику, тот надел ему розовые очки и сказал:

-- Друг мой, твои очки сломались, вот ты и решил, что видишь такие страшные вещи. Выйди-ка теперь на улицу, оглядись по сторонам и поймешь сразу же, что ты заблуждался.

Послушался его поэт, посмотрел на мир сквозь розовые очки, и снова показалось все ему красивым и хорошим. Бедность и нищета предстали перед ним как нечто просветленное, святое, и подумал он: "Труд облагораживает человека; как счастливы должны быть люди, которым дано вот так облагораживаться по двенадцать часов в сутки!" Богатеи показались ему снова добропорядочными друзьями, ну, а как предстал он перед ясны очи самого короля, от почтения тут же бухнулся ему в ноженьки, ослепленный королевским величием.

* * *

После этого случая еще долгие годы ничто не нарушало покоя и порядка в стране.

Но когда молодой поэт стал поэтом старым и лежал уже при смерти, он сорвал очки с глаз, что вот-вот сомкнутся навеки, и в эту секунду ему показалось, что увидел он снова все то, что видел тогда-летним днем. Подле него сидела молодая служанка, которая преданно ухаживала за ним все это время. Поэт схватил ее за руку и пробормотал:

-- Очки, снимите очки, смотрите!

С этими словами он умер.

---------------------------------------------------------------------

Текст издания: Антология сказок немецких, австрийских и швейцарских писателей ХIX-XX веков. -- Ленинград: Лениздат, 1989 г.