Сегодняшние газеты полны обсуждениями балканской кутерьмы. Убийство русского консула вызывает различные гадания насчет русско-турецких отношений. Конечно, дальше неопределенных предположений газеты идти не могут, и формула: "с одной стороны, нельзя не признаться, а с другой -- нельзя не сознаться" -- здесь, как и всюду в таких случаях, играет доминирующую роль. Сегодняшний " Standard", напр., говорит:
"Дела на Балканском полуострове приняли серьезный, хотя едва ли тревожный (?), оборот. Русский консул убит турецким жандармом. Конечно, ничего положительного сказать пока невозможно, но весьма может статься, что консул был просто жертвой общей деморализации, общего беззакония, господствующих во всех трех вилайетах. А может быть, его смерть -- следствие фанатизма, возбужденного против всех вообще христиан".
Как видите, явная тенденция свести убийство на общее положение вещей: "Всех убивают, ну вот и русский пал жертвой!" Фанатизм направлен против всех вообще, а не только против русских. Стало быть, русским нечего быть в претензии.
"Daily Tel." -- тот просто уверяет, что "вряд ли часовой знал, в кого он стрелял. Он убивал христианина, а не русского". К тому же газета думает, что "царское правительство, заодно с правительствами других держав, стремится всячески отвратить или хоть задержать на время всякие конфликты на юго-востоке Европы". Она хоть и "сомневается в успехе, но не отчаивается ( "Whether this policy will be successful seems somewhat doubtful, though not yet abandon all hope").
" Daily News", напротив, полагает, что последние события должны сильно повлиять на русскую политику. "Убийство второго русского консула турецким солдатом -- не очень-то склонит Россию помочь Турции в ее теперешних трудностях", -- говорит газета и -- как наиболее солидная из всех -- оставляет вопрос открытым.
Зато мелкая пресса шумит, предрекает неминуемую войну, в два присеста решает самые сложные политические вопросы...
II
28 мая с.г. Чемберлен, предлагая в палате общин хлебную пошлину, связал с нею, как следствие с причиной, повышение заработной платы, выдачу пенсионов на старости, защиту земледельцев от фабрикантов, вознаграждение Ирландии за убытки, которая нанесла ей свободная торговля, и главное -- поднятие благоденствия Канады, Ново-Зеландии и Австралии.
Месяц спустя, в своей речи к членам Constitutional Club, он уже с большей решительностью заявил, что "система покровительственных тарифов -- это единственная система, обеспечивающая единство империи"...
Все эти якобы логические "следствия" одно за другим были опровергнуты заинтересованными классами.
Одно оставалось непоколебимым -- это единство империи и благодеяние автономным колониям. Этого не опровергнешь.
И вот английский народ придумал оригинальное средство для борьбы с этим пунктом чемберленизма. Он обратился к колониям с просьбой отказаться от этого благодеяния. На основании "принципов справедливости и равенства" представители труда в палате общин обратились к рабочим Канады, Австралии и Ново-Зеландии с апелляцией не подводить свою метрополию под неприятность.
"Примерами прошлого, -- говорится там между прочим, -- мы научены, что хлебные налоги порождают нищету, угнетают беднейших из нас, чему вы, -- с вашими обширными природными богатствами и редким населением, -- не можете быть подвержены"...
"Вы экспортируете хлеб -- ибо у вас избыток. Мы вывозим -- тогда как у нас не хватает хлеба для ? населения"... "Перемена политики нашего свободного ввоза более чувствительна для нас, чем для вас". "Мы надеемся, что вы понимаете все значение для нас хлебной пошлины, или Чемберлен клевещет на вас, что вы просите его о ней..." Каясь в прегрешениях таможенной политики XVIII века против колоний, просители заканчивают свою апелляцию так:
"Ежели и суждено осуществиться когда-нибудь единой империи в интересах мира и цивилизации, то это будет совершено именно благодаря общей свободе и общей справедливости, а не наперекор им. Несправедливость -- никогда не будет связующим звеном между нами".
Следуют подписи...
Как все это прямолинейно, самоуверенно, как это наивно и ... как это хорошо.