Кирпотин В. - Семидесятипятилетие романа Чернышевского "Что делать?"

В. КИРПОТИН

СЕМИДЕСЯТИПЯТИЛЕТИЕ РОМАНА ЧЕРНЫШЕВСКОГО "ЧТО ДЕЛАТЬ?"

4 апреля (16 апреля по новому стилю) Чернышевский закончил свой знаменитый роман "Что делать?". Таким образом, завтра исполняется семьдесят пять лет со дня написания одного из самых замечательных произведений русской литературы.

Необычайна история этой книги. Чернышевский писал ее в Петропавловской крепости. "Что делать?" было начато 4 декабря 1862 г., а 4 апреля 1863 г. роман был уже закончен.

"Что делать?" проскочил в печать вследствие ряда благоприятно сложившихся случайностей. Рукопись романа поступила первоначально в созданную для следствия над Чернышевским особую правительственную комиссию. Царские чиновники даже в чрезвычайных обстоятельствах оставались царскими чиновниками -- они поленились читать об'емистую рукопись и переслали ее в цензуру. Цензора же, увидев на рукописи печати всемогущей комиссии, составленной из высокопоставленных лиц, не решились рассматривать ее по существу. Пересылку романа через комиссию они поняли как разрешение на печатание.

На этом, однако, еще не закончились мытарства написанного в крепости романа. Некрасов, получив рукопись из цензурного ведомства" потерял ее. Драгоценному манускрипту грозило уничтожение. Однако об'явление в газете с обещанием приличного вознаграждения возымело свое действие: рукопись была принесена Некрасову и пошла в "Современник".

После напечатания в "Современнике" "Что делать?" было немедленно запрещено. Запрет этот действовал вплоть до революции 1905 года. Тем не менее роман читали в старых книжках журнала, в рукописных копиях -- и зачитывали до дыр.

Реакционные борзописцы, вроде пресловутого профессора и публициста Цитовина, вели отчаянную печатную кампанию против запрещенного, не издававшегося в России романа, они знали, что не было в России более или менее передового молодого человека, который бы не прочитал "Что делать?".

Роман "Что делать?" -- очень важная глава в "могучей проповеди Чернышевского" (Ленин).

Роман заканчивается завуалированным по цензурным условиям изображением начала победоносной русской революции.

Чернышевский был утопическим социалистом, но замечательно, что картины будущего, изображенного им в "четвертом сне Веры Павловны", говорят о машинной технике как основе коллективного труда. "Почти все делают за них машины, -- говорит Чернышевский о людях будущего,-- и жнут, и вяжут снопы, и отвозят их,-- люди почти только ходят, ездят, управляют машинами".

Чернышевский очень тонко, умело я понятно для самого неподготовленного читателя развивает в "Что делать?" основы материалистического миросозерцания. Рахметов, революционер, один из главнейших героев романа -- материалист-фейербахианец. Когда Рахметов впервые натолкнулся на книги Фейербаха, то он "... читал больше трех суток сряду, -- с 11 часов утра-четверга до 9 часов вечера воскресенья, 82 часа; первые две ночи не спал так, на третью выпил восемь стаканов крепчайшего кофе, до четвертой ночи не хватило силы ни с каким кофе, он повалился и проспал на полу часов 15". Это--автобиографическая подробность.

Роман Чернышевского -- настоящий гимн равноправию женщины с мужчиною. Равноправие женщин очищает моральную атмосферу общества, -- учил Чернышевский. Равноправие женщин ускоряет общественный процесс: "Каким верным, сильным, проницательным умом одарена женщина от природы, -- говорит Чернышевский устами Лопухова, -- и этот ум остается без пользы для общества, оно отвергает его, оно подавляет его, оно задушает его, а история человечества пошла бы в десять раз быстрее, если бы этот ум не был отвергаем и убиваем, а действовал бы".

"Что делать?" -- агитационный роман. Но он не просто агитационен. "Что делать?" -- незаурядное художественное произведение. Два момента определяют его художественное значение. Во-первых -- задушевная лиричность, эмоциональная насыщенность и убежденность,

Во-вторых жизненность типов. "Что делать?" имеет подзаголовок "Из рассказов о новых людях". Люди романа -- это реальные люди России шестидесятых годов. Они вполне индивидуализированы, они типичны, они дают реальное, не искривленное представление о лучших деятелях 60-х годов. Таковы у Чернышевского Лопухов и Кирсанов.

В советской литературе одно время шел спор о том, имеет ли право писатель писать публицистические художественные произведения. Конечно, в искусстве первое место принадлежало и будет принадлежать произведениям, в которых идея выражается естественным движением самых художественных образов. Маркс и Энгельс в этом смысле и писали о преимуществах метода "шекспиризирования" по сравнению с методом "шиллеризирования". Но смешно было бы отрицать то. что существует: надобность, законность и художественная эффективность публицистически-художественного жанра. В разговорах на эту тему, к сожалению, забывалось одно важное обстоятельство: в создании произведений подобного рода решающую роли играют не соблюдение технических правил жанра, а сила, яркость и ценность убеждений автора. "Что делать?" тому красноречивейшее доказательство.

"Что делать?"-- очень важная страница в истории русской литературы. И черев 75 лет "Что делать?" -- живая книга по своему историческому значению.

"Литературная газета", No 21, 1938