Чернышевский Николай Гаврилович - О погашении государственных долгов. Сочинение Александра Запасника

Н. Г. Чернышевский. Полное собрание сочинений в пятнадцати томах

Том IV.

М., ОГИЗ ГИХЛ, 1948

О погашении государственных долгов. Сочинение Александра Запасника. Спб. 1857

Рассуждение г. Запасника заключает довольно подробный обзор выгод и невыгод, представляемых различными средствами для погашения государственных долгов. Изложение не отличается особенными достоинствами, но составлено вообще внимательно. Мы не знаем только, зачем автор избрал предметом своего исследования предмет, почти вовсе не имеющий связи ни с одним из тех живых вопросов, которыми так богата политическая экономия. Не говоря уже о других частях политической экономии, в том одном отделе этой науки, который относится к государственным финансам, легко было бы ему найти десятки вопросов гораздо более привлекательных своим живым интересом; например, в деле государственных доходов представляются вопросы о прямых и косвенных налогах, о прогрессивном налоге, о тарифе, о повинностях, отправляемых натурою, и т. д., и т. д.

Следуя в своих суждениях (мнениям, принимаемым учеными, которые считаются авторитетами политической экономии, г. Запасник не говорит почти ничего резкого, так что почти всегда его слова могут быть одобрены во имя авторитетов; но с тем вместе кет в его книге почти ничего свежего, и не возбуждает она никакой охоты к порицанию или похвалам. Одну только странность можно в ней заметить, но и та, вероятно, объясняется отношениями автора: довольно странно читать перечни авторитетов, составленные, например, таким образом. Сказав, что многие экономы заблуждались в суждениях своих о влиянии государственного долга на общественное благосостояние, г. Запасник продолжает: "Некоторые из государственных экономов, как Д. Юм, А. Смит, Ж. Б. Сэ, Сисмонди, Небениус, профессор Горлов, А. Бутовский и профессор Бунте, критически разобрали мнения сих писателей или способствовали развитию правильного понятия о влиянии государственных долгов". Г. Бутовский и г. Горлов могут иметь великие ученые достоинства, но до сих пор едва ли кто-нибудь произносил их имена вслед за именами Юма, Адама Смита, Сэ и Сисмонди.

Можно еще заметить, что г. Запасник, повидимому, мало обращает внимания на мнения некоторых новых писателей, во многом исправивших понятия, развитые учеными предшествовавших школ. Чтобы обратить его внимание на этот предмет, мы рассмотрим мнение, повторяемое им со слов старой школы о выгодах погашения государственных долгов продажею государственных имуществ1. Эти страницы в книге г. Запасника едва ли не единственные, имеющие живой интерес. Вот что говорит он:

"Правительство извлекает доход от государственных домен или посредством казенного и административного их управления, или отдавая их в арендное содержание. Но управляющие, администраторы и арендаторы, не имея таких внутренних побуждений, как частные владельцы имуществ, и стесняемые надзором и контролем правительства, не могут пользоваться в возможной степени благоприятными обстоятельствами. Посему количество произведений и валовой доход, получаемые от государственных домен, бывают всегда меньше, чем в том случае, если бы домны эти находились в частном владении. С другой стороны, при необходимости содержания значительного числа лиц для взаимного надзора, издержки управления государственными домнами значительнее, чем в частных имуществах, и с обширностью имуществ этих возрастают прогрессивно.

"Итак, относительно меньший валовой доход и более значительные издержки управления, а также злоупотребления финансовых агентов оказывают влияния на относительное уменьшение чистого дохода. А так как доход, получаемый в государстве от сельской промышленности, зависит от количества сельских произведений, то существование государственных домен причиняет относительные потери всему государству. Так, например, если чистый доход, получаемый правительством от государственных домен, состоя из 1/3 количества получаемых от них произведений, простирается до 40 млн. и если, при лучшем пользовании ими, количество получаемых от них произведений может удвоиться, то, чрез удержание государственных домен в руках правительства, народ теряет чистого дохода 40 млн., а произведениями 120 млн.; чрез отчуждение же домен народ получил бы пропорциональную пользу.

"Кроме того, так как в настоящее время чистый доход, получаемый правительством от государственных домен, относительно ниже процентов, платимых государственным заимодавцам, то продажа домен этих на погашение государственных долгов должна произвести ежегодное сбережение в финансах. Например, доход в 30 млн. руб., получаемый от государственных домен, составляет 3 процента представляемого ими капитала, а проценты, платимые государственным заимодавцам, могут быть пять. В таком случае, если капитал домен этих равняется сумме долгового капитала, то продажа государственных домен на погашение государственных долгов доставит правительству ежегодно сбережения в 20 млн. руб.

"Следовательно, продажа государственных домен на погашение государственных долгов,

1) увеличивая количество сельских произведений, увеличит народный поземельный доход, народное благосостояние и население;

2) увеличивая поземельный доход и население, увеличит произведение поземельной подати н налогов с потребления;

3) освобождая правительство от его долгов, произведет в финансах ежегодное сбережение, которое, вместе с излишком поземельной подати и налогов с потребления, произведет перевес в государственных доходах над расходами; этот перевес восстановит финансовое равновесие или даст возможность уменьшить оклад налогов.

"Несмотря на благотворное влияние отчуждения государственных домен, мера эта имеет своих противников, во главе которых стоит известный публицист Роттек. К защитникам ее принадлежат: А. Смит, Ж. Б. Сэ, профессор Горлов и, с некоторыми ограничениями, Шмальц, Лотц и Рау2.

"Роттек, порицая отчуждение государственных домен, говорит: "Благосостояние государства не может быть измеряемо ценностию имущества, в нем находящегося, или ежегодного производства, которое действительно увеличивается чрез переход государственных домен в частные руки. Необходимо отличать богатство целого народа от частного богатства граждан, взятых в отдельности. Главная цель -- благосостояние сих последних, а благосостояние государства есть только средство для этой цели. Очевидно, что гражданин того государства, которое не имеет государственных домен и должно делать все расходы на счет податных сословий, менее богат, чем подданный другого государства, которое из доходов своих государственных домен удовлетворяет значительную часть общественных нужд. Вообще, чем выше налог, тем значительнее уменьшается имущество частных лиц, ибо оно тем более обременяется долгом, податями... Кроме того, государственные домны в чрезвычайных случаях могут служить залогом и представлять последнюю, весьма важную опору кредита".

"В этих идеях нельзя не заметить важных заблуждений: 1) Роттек оставил без внимания то назначение, которое должны получить суммы, вырученные от продажи государственных домен. Если суммы эти будут употреблены на погашение государственных долгов, то в финансах, как мы заметили выше, произойдет благотворный переворот; если же на удовлетворение государственным потребностям, то и это освободит подданных от дополнительных налогов, а правительство от заключения новых займов. Наконец, если эти суммы будут употреблены правительством расточительным образом, тогда расточительность, а не система, будет причиною потерь.

2) Мнение Роттека, что Государственные имущества должны быть удержаны правительством на том основании, что они служат опорою кредита, не имеет рационального основания. Если вырученные от продажи государственных домен суммы будут употреблены на погашение государственных долгов, то, с одной стороны, в финансах образуется излишек государственных доходов над расходами, следовательно, должно увеличиться доверие к средствам правительства, с другой же стороны -- уменьшится предложение государственных облигаций, которое, при прежнем требовании, произведет возвышение их курса. А потому государственный кредит должен возвыситься, несмотря на отчуждение государственных домен. Пример Франции и Англии, имеющих незначительные государственные домны, а пользующихся цветущим кредитом, служит очевидным тому доказательством".

Положим, что Роттек совершенно ошибается; но он в настоящее время далеко не единственный защитнике государственных имуществ в Германии, Фракции и даже Англии. У других писателей, оставляемых без внимания г. Запасника, находятся об этом предмете мысли более широкие и, кажется нам, более основательные.

Недвижимые имущества в руках государства приносят гораздо меньший доход, нежели в руках частных людей, говорит старая школа. Но тут нужно принять в соображение, что в различных государствах дух управления различен. Возьмем в пример две соседственные державы, Англию и Францию. Во Франции, и при Бурбонах, и при Орлеанской династии, администрация была произвольна и пристрастна; она готова была и могла делать вовсе не экономические уступки людям, в которых нуждалась или которых боялась; она могла мучить придирками людей, к которым не благоволила; во всех своих делах она руководилась не столько экономическими выгодами, сколько политическими расчетами и пристрастиями; подкупы и злоупотребления всякого рода были одним из средств к сохранению власти. Очень натурально, что при таком управлении государственные имущества во Франции не приносили того дохода, как имущества частных лиц. Но английское правительство в денежных делах поступает вовсе не так: там невозможны ни подкупы, ни противузаконные льготы, ни притеснения. Потому нет никакой причины, которая бы могла помешать в Англии получению государством за землю, отдаваемую в аренду, точно такой же ренты, как рента, которую получил бы за эти земли частный собственник; в самом деле, если фермер знает, что с государством не будет иметь он никаких неприятностей, то нет ему причин предпочитать аренду частных земель аренде государственных. Стало быть, тут все дело в том, чтобы администрация добросовестно соблюдала интересы государства и не могла делать злоупотреблений. Что такая администрация возможна, доказывает пример многих держав, в том числе Англии, Соединенных Штатов и Пруссии.

"Но арендаторы государственных имуществ стесняются контролем правительств",-- говорят экономисты старой школы. А частный собственник разве не имеет контроля над своими арендаторами? Если администрация добросовестна, ее контроль гораздо более благоприятен для арендатора, потому что при обширности своих средств государство может легче, нежели частный человек, делать отсрочки, часто требуемые взаимною выгодою. Иное дело, если бы экономисты старой школы вообще доказывали невыгоду всякой аренды, как частного, так и государственного имущества, если бы они говорили, что выгоднейшее положение национального хозяйства бывает тогда, когда рента не уплачивается земледельцем постороннему лицу, a остается в его собственных руках. Но они говорят не о том. Он" воображают, что администрация никогда не может быть добросовестна и экономна, а частный собственник всегда добросовестен и экономен. Это заблуждение, извиняемое только тем, что во Франции, откуда поднимались самые сильнейшие крики против государственных имуществ, администрация была действительно дурна.

Но если администрация дурна, если она не соблюдает национальных выгод при отдаче государственных земель в аренду, должно ли и в таком случае находить выгодным отчуждение государственных имуществ? Продажа совершилась бы в том же самом духе, как делается отдача в аренду: если, сохраняя свои имущества, государство теряет, положим, половину ренты от злоупотреблений, то при. продаже оно точно так же потеряло бы половину капитала от тех же самых злоупотреблений. Половину? Нет, даже больше. Многие, которые не хотели марать рук из-за мелких выгод, представляемых подкупами при аренде, соблазнились бы огромными суммами, представляемыми подкупами при продаже. Этот расчет очень прост. Читатель помнит процесс Кюбьера во Франции3. Тест, тогдашний министр, вероятно, не польстился бы 5 000 франков, которые предложили бы ему за временный контракт арендаторы государственных рудников; но дело шло об уступке рудников в вечное владение, и Кюбьер предложил 100 000 -- против такой суммы Тест не устоял.

Мы говорим вообще о продаже государственных имуществ; но если взять частный случай, о котором говорит г. Запасник, продажу iHX для погашения долга, то потеря государства будет еще значительнее. Для погашения долга вдруг должны быть назначены в продажу огромные массы имуществ; от громадности предложения, естественно, должна упасть ценность таких имуществ.

Но оставим в стороне все это. Пусть имущества, не приносящие полного дохода от злоупотреблений администрации, будут проданы по какому-то чуду без всяких злоупотреблений и без убытка цены от излишка в предложении; выгодно ли было бы продать их даже и в таком случае? "Они приносят три процента; за свой долг государство платит пять процентов; итак, обратив капитал, вырученный продажею имуществ, на уплату долга, государство выигрывает два процентам4,-- так говорит старая школа; но она забывает расходы по продаже и расходы по выкупу долга: уж эти одни расходы значительно уменьшают предполагаемую выгоду. Впрочем, гораздо важнее другие соображения, также забываемые старою школою. Капитал от продажи имуществ предполагается обратить на уплату долга; действительно ли это будет так? Причина продажи -- дурное ведение государственного хозяйства; при таком хозяйстве деньги никогда не употребляются на тот предмет, для которого назначаются; большая часть их пойдет на непредвиденные расходы и тому подобные вещи; капитал будет растрачен, а государственные долги останутся неуплаченными. Разве мало тому бывало примеров? При введении реформации в Германии и Англии были конфискованы и потом отчуждены правительствами громадные массы имуществ; много ли выгоды получили от того государства? Часть земель разошлась по рукам любимцев; деньги, вырученные за другую часть, пошли на праздники, парады, дипломатические интриги и войны, которых, может быть, и не начали бы, если б не получили вдруг денег, а если б и начали, то прекратили бы гораздо скорее; на полезное употребление была обращена только ничтожная часть приобретенных продажею сумм.

Экономисты старой школы слишком щедро раздают имя утопистов ученым, с ними несогласным; но они сами страшные утописты. Когда они говорят против порядка дел, им неприятного, они) берут действительность со всеми ее злоупотреблениями; а когда описывают выгоды дела, ими требуемого, вечно предполагают, что оно будет исполнено идеальным образом, без всяких упущений и злоупотреблений.

Они, например, воображают, что если в каком-нибудь государстве подати очень высоки и часть этих податей идет на проценты государственного долга, то после выкупа этого долга подати будут понижены, потому что расходы сократятся. А действительно ли сократятся расходы? Почему знать, что не окажется надобность оказавшийся излишек доходов обратить на армию, на Двор, на какую-нибудь войну? Хозяйства бывают двоякого рода. В одних государствах стараются брать как можно меньше, в других как можно больше; в одних расходы не увеличиваются, потому что не нужно их увеличивать, а в других только потому, что нет физической возможности увеличить их. В первых государствах дела идут хорошо, и нет надобности прибегать к продаже имущества для уплаты долгов: во вторых долги никогда не будут уменьшаться: выкупятся одни облигации, немедленно выпускаются другие. Мы сошлемся на Францию. При Бурбонах и при Орлеанской династии правительству вечно хотелось бы иметь в своих руках вдвое и втрое против того, что оно имело; если бы какой-нибудь волшебник каждый год давал французскому казначейству по мильярду франков, дефициты ни разу не уменьшались бы ни на один сантим, и если бы по избытку усердия министр финансов погашал бы старые долги, например, в 1835 году, то в 1836 его товарищи заставили бы его сделать вдвое больше новых долгов.

Экономисты старой школы слишком идиллически воображают вещи для них приятные, например неистощимость кредита. Они воображают, что кредит не может служить источником безрассудств. А когда хладнокровно посмотришь на житейские дела, то видишь часто, что государство избавляется от великих бедствий только безденежьем правительства; мы опять сошлемся на пример Франции5. Если бы французское правительство не начало чувствовать крайний недостаток в деньгах, если бы оно не знало, что предшествовавшими займами уже истощен его кредит, оно не заключило бы мира с Россиею в начале 1856 года6, а готово было бы тянуть эту войну еще несколько лет -- война льстила его желанию прославиться. А, между тем, для государственного блага Франции нимало не была нужна ни крымская экспедиция, ни осада Севастополя. Итак, предположим, что около 1852 года Франция погасила весь государственный долг, сделав для того громадные пожертвования; государственный кредит находился в баснословно-цветущем положении; она могла бы сделать займов, пожалуй, хоть на десять, на пятнадцать мильярдов. В 1854 году начинается война; теперь, при цветущем положении кредита, французское правительство может тянуть ее на десять лет. Что же оказывается в результате? Благодаря цветущему состоянию французского кредита, война тянется не два года, а десять лет, она стоит Франции не пять, а двадцать пять миль-ярдов франков, французов гибнет в ней не 150 000, а 750 000 человек и т. д., и при конце войны кредит Франции все-таки истощен и долгов наделано вдвое больше, нежели сколько их было до выкупа перед войною.

Это мы вое говорим к тому, что экономисты старой школы, советуя продажу государственных имуществ, желают вывести из финансовых затруднений дурную администрацию; а такой администрации не выведут из финансовых затруднений никакие продажи, никакое увеличение государственных доходов. Сколько ни давайте ей, все-таки будет мало. Если же администрация хороша, она найдет средства и без продажи государственных имуществ уничтожить дефицит и уменьшить тяжесть государственного долга.

Но оставим эти соображения, выходящие за пределы бухгалтерства; взглянем на дело хотя исключительно с бухгалтерской точки, на которой стоят экономисты старой школы. Положим, что действительно какое-нибудь государство, уплатив старый долг продажею государственных имуществ, не войдет в новые долги, положим, что продажа совершилась без всяких потерь на капитале, положим в удовольствие старой школе, что уплачены долги пятипроцентные, а проданные имущества приносили только 3%; действительно ли государство оттого выиграло? Для ясности мы берем цифры, представляемые английскою финансовою историею, и ограничим свои расчеты хотя пятидесятилетним периодом. Положим, что в 1820 году Англия имела на 100 миллионов фунтов -государственных земель, от которых государство получало 3 мильона доходу; земли эти проданы, выкуплено 100 мильонов пятипроцентного долга -- выигрыш в 2 мильона фунтов очевиден. Но посмотрим, что далее. В 1822 году открывается возможность понизить проценты долга с 5 до 4; в 1830 году открывается возможность понизить проценты с 4. на ЗУг. Между- тем в 1830 году ценность земли средним числом увеличилась на 25% сравнительно с 1820 годом; No 1840 ах>ду еще на 25%, тоже в 1850 году, и, наконец, в 1860 году ценность земли вдвое более, нежели в 1820 году7. На этом мы остановимся, дальнейшего увеличения ценности не будем предполагать, а ведь оно будет. Сделаем же теперь расчет за 50 лет.

1) Сумма выплачиваемых процентов со 100 мильонов долга:

За 2 года (1821--1822) по 5% -- 10 000 000

За 8 лет (1823--1830) по 4% -- 32 000 000

За 40 лет (1831--1870) по 3 1/2% -- 140 000 000

Итого -- 182 000 000

2) Сумма доходов (по 3%) с земель, ценность которых в 1820 году равнялась 100 мильонам:

1820--1830; первоначальная цена земли; со 100 мильонов по 3 мильона в год; всего -- 30 000 000

1830--1840; ценность земель увеличилась до 125 мильонов, ежегодный 3-процентный доход до 3 750 000; всего -- 37 500 000

1840--1850; ценность земель 150 мильонов, доход 4 500 000, всего -- 45 000 000

1850--1860; ценность 175 мильонов, доход 5 250 000; всего -- 52 500 000

1860--1870; ценность 20Э, доход 6 мильонов; всего -- 60 000 000

Итого -- 225 000000

Из этого баланса видим, что если бы в 1820 году Англия продала на 100 мильонов государственных земель, приносящих 3%, для выкупа 5%-ного налога, то через эту операцию, которая на первые годы казалась выгодною, в течение 50-летнего периода, государство потеряло бы 43 мильона. Оно освободилось бы от уплаты 182 мильонов, но лишилось бы доходов на 225 мильонов. Эта потеря за 50 лет; в каждый следующий год прибавлялось бы еще 2 1/2 мильона8, если бы да"же ценность земли перестала возвышаться после 1860 года. "Но государство выиграло бы от увеличения производства в частных руках и соединенного с ним увеличения податей и пошлин",-- говорят экономисты старой школы. Посмотрим, как велик этот выигрыш. Положим, что пошлины и налоги берут 20% дохода; эта цифра уже чрезвычайно высока. Положим, что по волшебному слову "частный собственник" доходы увеличиваются на 50% -- предположение это делается единственно в угодность утопистам старой школы: на самом деле, если государственная администрация хороша, то арендатор не может заплатить частному собственнику ни одною копейкою больше, нежели платит государству: ведь от перемены имени не увеличится плодородие земли и не улучшится климат. 50% на 225 мильонов составят 112 1/2 мильоиов,-- вот излишек производства, образованный переходом земли к частным собственникам; 20% с этого излишка составит 25 мильонов; за вычетом их из 43 мильонов, полученных нами выше, остается все-таки 18 мильоиов чистого убытка государству от произведенной им продажи. А собственно говоря, ровно никакого вычета и не должно делать, потому что при хорошей администрации государственные земли непременно должны отдаваться в аренду по той же самой цене, как и частные земли.

Если мы к этим чисто казначейским расчетам прибавим соображения о том, какую выгоду для народного благосостояния представляет то обстоятельство, что государство при хорошей администрации управляет своими имуществами непременно в видах общественного благосостояния, что невозможно для частного собственника, обязанного заботиться прежде всего о собственных выгодах, которые далеко не всегда одинаковы с общественными; если мы сообразим, что государственные земли всегда готовы бывают для принятия переселений, которых может и не принимать на свои земли частный собственник; если мы сообразим все те случаи, в которых государству полезно бывает иметь в своем непосредственном распоряжении землю, то, конечно, в нас уничтожится всякое желание видеть отчуждение государственных земель в какой бы то ни было державе для уплаты долгов.

Конечно, все это относится к обыкновенному течению дел. Могут встречаться особенные случаи, когда государству действительно необходимо бывает продавать свои земли. Но к этим случаям никак не может принадлежать погашение прежних долгов. Быть может, Англия поступила бы не безрассудно, если бы вздумала продать часть тех земель, которые будут конфискованы у ост-индских мятежников9, чтобы вырученную сумму употребить для облегчения участи низших каст, воины которых остаются верными защитниками английского правительства. Но это дело совершенно иного рода, нежели погашение долгов, сделанных во время войн с Францией. Против этих долгов справедливо только одно средство: они порождены [расходами на войны, которых можно было избежать]; эта ошибка прежних времен должна загладиться сохранением всевозможной экономии в настоящее время,

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Против такого способа погашения государственных долгов Чернышевский пишет и в "Очерках политической экономии по Миллю" (см. IX том настоящего издания). В заметке о диссертации Запасника Чернышевский называет сторонников этого способа приверженцами "старой школы". В "Очерках" он пишет резче: "Рутинные политико-экономы очень любят рекомендовать такое средство; к ним присоединяется на этот раз и Миль".

2 Соображения против продажи государственного имущества как способа уплаты государственного долга высказаны перечисленными здесь авторами в следующих сочинениях: А. Смит в "Опыте исследования о богатстве народов", т. IV; Ж. Б. Сэв "Cours complet de économie politique", 1843, стр. 511; Горлов, "Теория финансов", стр. 15--18; Шмальц, "Staatwirtschaftslehre", Berlin, 1818, т. II, стр. 182; Лотц, "Handbuch der Staatwirtschaftslehre", Eleuqen, 1821, т. III, стр. 108; Рау "Grundsätze der Finanzwissenschaft", Heidelberg, 1850, разд. I, стр. 122; Roffek u. Welcker, "Das Staats-Lexikon", Aexona, 1834--1835, т. XV.

3 Речь идет о нашумевшем в 40-х годах процессе Кюбьера -- Теста о взятке, полученной бывшим министром Тестом за предоставление Кюбьеру в откуп соляных копей на особо льготных условиях.

4 Здесь и ниже не цитаты, а сформулированные Чернышевским возможные возражения "старой школы" и ее взгляды на данный предмет.

5 Несмотря на то, что здесь довольно подробно рассказывается о Франции, нетрудно видеть, что Чернышевский имеет в виду и Россию, когда говорит о государствах, которых правительства "стараются брать как можно больше", и что если там расходы не увеличиваются, то это происходит потому, что "нет физической возможности увеличить их".

6 Речь идет о мире, заключенном между Россией и Францией после Крымской кампании.

7 Цифры произвольные, но тенденция снижения ссудного процента и повышения цены земли подмечена Чернышевским правильно.

8 Два с половиною миллиона получено как разница между доходом с земли 6 миллионов (при ценности ее в 200 миллионов) и процентами 3 1/2 миллиона (3 1/2% от 100 миллионов).

9 В 1857 г. вспыхнуло в Индии восстание против англичан, вызванное жесточайшей эксплоатацией туземного населения. Оно было подавлено в 1859 г.

ТЕКСТОЛОГИЧЕСКИЕ И БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ КОММЕНТАРИИ

(Первоначально: "Современник" 1857, No 8.)

Рукопись на 8 листах в полулист писана неизвестною рукою со вставками самого Чернышевского. На полях первого листа пометка Чернышевского для типографии: "Заметок о журналах не будет, если набирается Григорович".

Стр. 673, 6 строка. В рукописи: отправляемых натурою, и т. д.; не меньше интересного представляет и дело о государственных расходах: вопросы о жалованьи, о войске, о пенсиях и других наградах за службу и проч.; при сравнении государственных доходов с расходами и с общим национальным доходом представляются опять многие вопросы очень интересные. Что же за охота была г. Запаснику выбрать для своего исследования тему самую сухую? Следуя в своих суждениях

Стр. 675, 4 строка снизу. В рукописи: Штатов, Пруссии и нашего отечества. "Но арендаторы