Стихотворения Лепетич Николай Николаевич В ДОРОГЕ Светает. Дождь. Вдали дымит завод. От стрелки -- в длинный ряд вагоны стали. Клубится пар. Моста темнеет свод. За насыпью -- полей осенних дали. Тоска. Один на станции глухой Сижу в ненастный серый понедельник. В окне рассвет, кой-где огни, унылый ельник. И гуси белым стадом за рекой. В ИЮЛЕ Недвижно на речке понурое стадо, В тени от акаций ноет комар, Еврейка качает сонливое чадо, И дремлет на лавочке старый корчмарь. В дорожной пыли и почтарь, и возница; Свернули к оврагу -- и стал тарантас. Болтом на шесте заскрипела криница, И лентой хрустальной вода полилась. Томимые зноем, и жаждой, и зудом, Пьют кони устало. Звенят удила. Назойливо вьются слепни у седла, И крупные мухи блестят изумрудом. ТИХАЯ НОЧЬ Месяц льет серебро над водой, Где кремнистый по берегу скат, Набегает вечерний прибой, И ракушки дремотно шуршат. Далеко одиноким огнем Светит в сумраке дачный балкон. Над сиренью, над сизым кустом За оградой вспорхнул махаон. Сладко сердцу в ночи отдохнуть. Светел трепетный звездный приют. Над пустынею вод -- Млечный путь. Тишина. Где-то в море поют. БРАДОБРЕЙ Облака. Дальний звон. Сквозь узор занавесок Греет вешним лучом. Канарейка поет. Перед зеркалом я. Брадобрей мой дремотно Без конца что-то мне говорит -- и стрижет. Клонит в сон... Как мираж -- сумрак детской, лампадка, Даль утраченных лет, Майн-Рида пора, Первых чувств и любви первый сон -- все воскресло... И как будто все было -- недавно, вчера. Звонко ножницы так же стучат, как и в детстве, Канарейка поет -- и окно в голубом... Только жизнь, вся-то жизнь позади уж осталась, И блестят волоса на полу серебром... СУМЕРКИ Дождь перестал. Над низкой балкой Дымит обрывком туч гряда. Вдоль рельс, под насыпью -- в канавах Мерцает мутная вода. С намокших бричек у перрона Возницы жмутся под забор. Далёко, в небе догоревшем Зажегся красный семафор. Омытым блеском месяц светит И серебрит издалека -- Потемки луж, каменоломню, Полынь в степи и облака. ВЕРБЛЮД В зверинце в праздник гром органа, И рев, и гомон, как в аду. Толпа у клетки павиана, И крик, и хохот какаду. А там, за красной загородкой -- Горбы верблюда. По верхам Скользит он взором с грустью кроткой, Немой и непонятной нам. Ладья пустынь, библейский путник, Волхвов брадатых древний спутник -- Я в снах Востока пред тобой. Какой встает загадкой странной Здесь, в обстановке балаганной, Ветхозаветный образ твой! НА ЯРМАРКЕ Народ. На ярмарке, за каланчой, Гудит оркестр армейских музыкантов. Платков и лент, монист и ярких бантов Плывет цветник в ряд с пестрою толпой. Успенья утро блещет бирюзой. У карусели сбор бабья и франтов. Божба и торг у кож, сапог и рантов. Пылят мальчишки вскачь за саранчой... А на плацу, за старою канавой, Перед купцом -- цыган, посадкой бравой Под иноходь гарцует напоказ. И лих своей курчавой шевелюрой, "Пади!" -- кричит он нищенке понурой, Прищурив к девкам черный глаз!.. ("Современник". СПб., 1913. Кн. 6, июнь. С. 24.)