Гиппиус Зинаида Николаевна - Мужья-итальянцы

З. Н. Гиппиус

Мужья-итальянцы
О русских женщинах, вышедших замуж за итальянцев

З. Н. Гиппиус. Арифметика любви (1931-1939)

СПб., ООО "Издательство "Росток"", 2003

Об Италии всегда было и всегда есть что порассказывать. Притом беря ее с любой стороны: искусства, истории, жизни... Есть в ней сторона вечная, не меняющаяся. Но мне, во время этого пребывания (которого? Двадцатого, быть может, за всю жизнь), интересно было другое: Италия современная. И даже, в частности, современные люди, с которыми приходилось встречаться. А еще уже -- русские люди в сегодняшней Италии.

О некоторых в отдельности, как о "мудреце на Тарпейской скале" (кто не помнит или хоть не знает нашего поэта и ученого Вячеслава Иванова?) -- я расскажу подробно впоследствии: его окружение, его римская жизнь на Капитолии весьма примечательны: "достойны кисти Айвазовского", как любили у нас, в старину, выражаться. Сегодня же хочу дать лишь общее очертание русско-итальянской жизни, а, главное, остановиться на одном обстоятельстве, довольно интересном.

Начать с того, что русской "эмиграции" в Италии, даже в Риме, -- нет. Слово "эмиграция" предполагает известный коллектив, группу, независимо от величины, но связанную, однако, общими интересами, делами или хоть разговорами и устремлениями. Именно этого-то ничего и нет. Имелась ли здесь "эмиграция" в самом начале русского "исхода"? Не знаю и сомневаюсь. Были отдельные люди, числом, вероятно, больше, чем теперь; каждый из них, вероятно, больше сознавал себя "эмигрантом" -- вот и вся разница с нынешними отдельными людьми, которые "эмигрантами" себя как-то мало чувствуют, или слово это немножко позабыли.

Двадцать лет -- срок порядочный. За это время и в Италии немало произошло внешних перемен. Сейчас выходцы из России, в Италии оставшиеся, уже связались, более или менее, с жизнью итальянской, вошли в ее темп. Многим посчастливилось найти здесь кусок хлеба. И даже, по слову одного парижского поэта, с горестью воскликнувшего: "Чужую девушку возьму в подруги!" многие русские здесь завели себе итальянскую семью (притом и без горести).

Последнее особенно относится к русским женщинам: из оставшихся или выросших в Италии, большинство вышло замуж за итальянцев.

Остановимся на них.

Возьмем супругов, соединившихся по любви и продолжающих любить друг друга. Только такие пары интересны, ибо тут особенно ярко выступает различие не двух индивидуальностей, а разница какая-то другая, весьма глубокая. Она-то и рождает между супругами, -- женой-русской и мужем-итальянцем, -- постоянное, недоразуменное, взаимонепонимание.

В натуре средней русской женщины, рядом с честностью, лежит и потребность свободы. Чем женщина интеллигентнее, тем больше чувствует она право на доверие к себе, к своей любви, на уважение к своей прямоте и душевной свободе. Муж-итальянец, самый любящий и самый хороший, по натуре, человек, ни о чем таком не подозревает, никогда не задумывался. У него свое, давнее, из быта выросшее, отношение к женщине; свое понятие о браке, жене, семье. Жена -- есть жена, для семейной жизни существуют известные, определенные рамки. Он и не знает, что можно смотреть на вещи как-нибудь иначе. Естественно, что любое проявление непонятной ему психологии тотчас истолковывается как выход из брачных рамок: воспринимается с привычной простотой: подозрения, ревность. И ревность, вдобавок, не вполне такая (если говорить в общем), как у ревнивых мужей северного народа, хотя бы русского. Но это уж дело темперамента или крови.

Не буду приводить фактических примеров; положение и так ясно. Жизнь дает из него два выхода. Знаю женщин, которые закончили свой "опыт" разрывом с мужьями-итальянцами. Это русские женщины с характером и не лишенные энергии: некоторые из них, вопреки условиям итальянского быта, достигли самостоятельного положения. Но для большинства остается другой выход: постепенно приноравливаться к психологии (или отсутствию психологии) мужа; приучать себя никогда, хотя бы по неосторожности, не выходить из установленных рамок брачной жизни; принять, словом, свое превращение в итальянскую жену. Это, я думаю, многим и удается, когда есть большая любовь. Но тем легче, чем меньше в женщине "личного".

Другое дело -- брак обратно-смешанный, т. е. когда русский женится на итальянке. Это сразу понятно. Итальянки прекрасные жены, именно жены. Средний русский человек на чужбине, без своей, как в

Италии, среды, естественно жаждет своего дома, уюта, родственного покоя в семье. Он без труда найдет это счастье с итальянкой. Дети будут итальянцами? Не понимающими по-русски? Что ж такое! Глава семьи уже недурно знает местный язык, с женой надо же все-таки говорить... А то, что в нем остается "русского" -- ее не касается, он его хранит про себя.

Повторяю: все это -- общие линии, правило с тысячью исключений, со множеством оттенков. И тем не менее, -- правило. Тут есть над чем подумать, в свободное время. Ведь это тоже своего рода "лига наций", -- маленькая брачная лига.

Флоренция, июнь--июль, 36

КОММЕНТАРИИ

Впервые: Сегодня. Рига, 1936. 14 сентября. No 254. С. 2.

...о "мудреце на Тарпейской скале"... -- см. ниже статью Гиппиус "Почти -- рай" о встрече с Вячеславом Ивановым в Риме.