Гарин Сергей Александрович - Сергей Гарин. Рассказы. Том первый

Сергѣй Гаринъ. Разсказы. Томъ первый. Изданіе Ф. П. Ефимова. Москва. 1911. (224 стр.). Ц. 1 р.

Книжка г. Гарина заключаетъ въ себѣ два разсказа -- "Какъ они умирали" и "Когда огни погасли". Разсказы эти настолько разнятся другъ отъ друга и по содержанію, и по выполненію, что можно подумать, ужъ не написаны ли они двумя разными авторами.

Сюжетъ перваго разсказа ("Какъ они умирали") взятъ изъ лѣтописей минувшей войны. Авторъ рисуетъ картину жизни небольшой группы моряковъ, томящейся въ ожиданіи военныхъ дѣйствій. Жизнь пустая, праздная, совершенно несоотвѣтствующая тому дѣлу, ради котораго вся эта группа очутилась на Дальнемъ Востокѣ. Все это давно уже извѣстно по безчисленнымъ разсказамъ, письмамъ очевидцевъ и даже по судебнымъ процессамъ.

Но г. Гаринъ рисуетъ свою картину правдиво и умно, она у него вышла жизненною и убѣдительною. Этого уже вполнѣ достаточно, чтобы отмѣтить ее положительнымъ знакомъ. Мѣстами г. Гарину удается пробудить въ читателѣ нѣчто большее, чѣмъ простое вниманіе; таковы, напримѣръ, сцена объясненія двухъ офицеровъ передъ дуэлью и, въ особенности, картина чрезвычайно-упрощеннаго суда и расправы надъ матросомъ Павлюкомъ, приговореннымъ къ смертной казни за то, что не пожелалъ вынести издѣвательствъ пьянаго развратника-офицера. Удались автору и отдѣльныя лица, напримѣръ,-- мичманъ Никулинъ, докторъ Борисенко и, пожалуй еще, пѣвичка Зина.

Совсѣмъ иное приходится сказать о второмъ разсказѣ г. Гарина ("Когда огни погасли"), совсѣмъ слабомъ. Разсказана самая заурядная исторія любви нѣкоего журналиста Голубева. Зачѣмъ разсказана -- неизвѣстно. Можетъ быть, и былъ такой журналистъ, и была такая любовь, но кому до нихъ какое дѣло? Ни одно слово не трогаетъ, ничему не сочувствуешь. Языкъ разсказа дряблый, вялый. Ни одного живого образа, ни одной жизненной сцены. Самъ журналистъ Голубевъ говоритъ слогомъ военныхъ писарей или парикмахеровъ. Прямо диву-даешься: куда же дѣвался интересный и способный авторъ перваго разсказа?

По словамъ автора, Голубевъ не только былъ крупнымъ журналистомъ ("онъ почти каждый день писалъ фельетоны и зарабатывалъ до пятисотъ рублей въ мѣсяцъ", стр. 143), но еще и романистомъ, и даже поэтомъ. Впрочемъ, на послѣдней стезѣ ему не повезло, и онъ грозится "избить, какъ собаку", рецензента, неодобрительно отозвавшагося о сборникѣ его стиховъ, изданномъ, однако, "съ портретомъ автора".

Можно подумать, что все это пишется иронически, и г. Гаринъ портретно высмѣиваетъ хлестаковскую фигурку какого-нибудь изъ безчисленныхъ въ послѣднее десятилѣтіе случайныхъ именинниковъ жизни. Но такое предположеніе будетъ совершенно ошибочнымъ. Авторъ не сумѣлъ даже остаться объективнымъ наблюдателемъ, и выступилъ-таки адвокатомъ своего героя: онъ ведетъ Голубева къ роковому концу (къ самоубійству),-- въ расчетѣ, что трагическій исходъ примиритъ съ нимъ и читателя, ибо мертвые -- срама не имутъ. Да,-- бываетъ, но на этотъ разъ дѣло не выгорѣло, и заключительное впечатлѣніе читателя -- едва ли не: "туда и дорога! И зачѣмъ только знакомили меня съ этимъ -- и неумнымъ, и мелкимъ двойственнымъ и рѣшительно ни къ чему непригоднымъ -- господиномъ?".

Въ заключеніе нельзя не сказать, что г. Гаринъ сдѣлалъ несомнѣнную ошибку, поспѣшивъ съ изданіемъ "перваго тома" своихъ разсказовъ. Ему не слѣдовало гнаться за этой модой почти всѣхъ современныхъ беллетристовъ или, по крайней мѣрѣ, слѣдовало ограничиться изданіемъ только перваго разсказа "Какъ они умирали".

"Современникъ", кн. VIII, 1911