Голд Майкл - Коммунист повис на заре

Майкл Голд

Коммунист повис на заре

Установлено: коммунист повиснет на заре.

Установлено; его удавят, когда солнце встанет, когда черные горы вспыхнут пламенем и птицы запоют.

Пышность установлена: колокола загудят, солдаты затрубят и забарабанят, дадут залпы.

Флаги блещут на площади, под небесами,

Политиканы, генералы и попы у темного эшафота.

Политическая церемония;

Все установлено.

Урок: удар, что оглушит рабочих.

Город в свидетели, что коммунисты дохнут, как крысы.

Город звучит, рабочим -- молчать.

Жирный генерал все установил.

Божественные службы и жертвоприношение жирному богу во фраке.

Все, все установлено.

Коммунист один в темной камере.

Заря еще придет,

Солнце встанет, коммунист повиснет.

Но он не испуган, он не растерян;

Он отложил в сторону свое сильное тело, распрощался с любовью и ненавистью.

И всю ночь в уме угрюмая, прекрасная песнь,

Песнь коммуниста, когда установлено, что он повиснет под небесами,

Песнь великолепия истории.

Прощай, сильная мать, возрастившая меня в нищете.

Я должен покинуть тебя, я восхищен великолепием истории.

Прощай, дорогая жена и счастливый маленький сын,

Я любил вас, но я -- часть великолепия истории.

Прощай, мое сильное тело, я любил и тебя.

Но ты должно сгореть в огне большего тела.

История поцеловала меня, ребенка, в уста,

Я избран, все установлено.

Тысячу раз был проигран наш бой.

Спартака распяли,

И гуще леса торчали кресты под Римом,

Там днями стонали пролетарии, истекали кровью, не могли умереть,

Но наш бой не был проигран.

Немецких крестьян сжали, как пшеницу.

Французских коммунистов сложили штабелями на Пер-ла-Шез.

Но наш бой не был проигран.

Миллионы рабочих погибли в военных траншеях, удушили усталую землю.

И казалось, вновь проигран бой, сердце мое надломилось.

Но я увидел: Коминтерн проходит землю плугом,

Я увидел: Коминтерн вновь свивает нити великого пылкого рисунка истории мира.

И я узнал, что наш бой не проигран,

И я был ослеплен чудом, что все же пролетариат будет править миром,

И я восхищен красотой великолепия истории,

Ибо наш бой никогда не проигран, и все, все установлено.

Заря приходит, коммунист удавлен, его песнь смолкает.

Темные городские массы -- свидетели, как установил генерал.

Но воздух полон песней со всего мира.

И полетарские глаза видят: огромный остов Коминтерна идет, идет за плугом каменистыми полями мира.

И пролетарские сердца крепко бьются великолепием истории.

И повешенный коммунист возрожден в тысяче пролетарских сердец.

Да, все, все установлено.

Перевод с английского
Т. ЛЕВИТА

"Литературная газета", No 52, 1930