Гельбиг Георг - I. Петр Шафиров

Георг фон Гельбиг.
Русские избранники

Russische guenstlinge

Случайные люди в россии

I. Петр Шафиров.

Из сочинения Гельбига "Russische Gunstlinge", изданного в Тюбингене, в 1809 году 1

Если бы Петр I и не совершил такого бесчисленного множества великих дел, какое было им исполнено, то все таки он заслужил бы удивление современников и потомства тем, что имел тонкое искусство избирать из всех [54] состояний, даже самых низких в народе, умнейших и способнейших людей и давать им такие назначения, в которых они могли быть чрезвычайно полезны. Но, чтобы изображение этого необыкновенного Государя было полно, биографы не должны забывать и его слабостей. К числу их принадлежит особенно его торопливость. От нее происходила иногда неблагодарность, -- недостаток, который слишком часто встречается в тех государях, которые предаются [55] первым порывам гнева. Когда они бывают в таком раздраженном состоянии, ими овладевают зоркие злодеи, которые находятся между их приближенными и очень ловко представляют им частные проступки как государственную измену. Так происходит то, что и лучшие из государей, поддаваясь впечатлению минуты, забывают благодарность, которою они обязаны вернейшим слугам своим и омрачают таким образом свою славу в настоящем и будущем.

Петр Шафиров был происхождением Еврей. Мы не знаем точно его отечества. Однако можно с вероятностию сказать, что он был родом из Голландии, где Петр I нашел его и привез оттуда в Россию 2. Здесь был он окрещен в Греческую веру; Государь был крестным отцом при этом торжестве и дал ему свое имя -- Петр. Вероятно при этом же случае, но неизвестно по какому обстоятельству, получил он и фамильное имя Шафирова.

В начале молодой новокрещенец получил сейчас же незначительное место в Государственной Канцелярии, куда определил его Государь, чтобы увидеть, не ошибся ли он в его способностях. Успех превзошел ожидания Петра: Шафиров не долго оставался на этом месте. Его верный и проницательный взгляд, сила рассудка и [56] расторопность в отправлении возложенных на него дел повели его к высоким и почетным местам 3. В 1711 году занимался он в Русском министерстве делами Германии, к которым Петр I, сам хотевший сделаться Имперским принцем, оказывал величайшее внимание. В том же 1711 году был он с Императором на Пруте, как вице-канцлер. После того, как Екатерина, Шафиров и Остерман согласились между собою о средствах спасения из ужасного положения, два великие министра отправились в турецкий лагерь к великому визирю, поднесли ему богатейшие подарки и довершили дело спасения своим искусством вести переговоры. За отказ от города Азова Русская армия получила позволение отступить 4. Шафиров должен был, в качестве заложника, отправиться в Константинополь, пока заключится трактат. Так как он очутился там как бы в плену и не имел никаких занятий, то он употребил там время на усовершенствование свое в Итальянском языке. Затем был он Русским посланником при Турецком дворе, который оставил в первых месяцах 1714 года, чтобы возвратиться в Петербург. Здесь был он принят радостно, впрочем одним только Государем. Он произвел его в том же году в действительные тайные советники и пожаловал ему Андреевский орден 5. [57]

С этого времени стоило ему величайших трудов удержаться в милости у Государя. Враги его, весьма многочисленные и в числе которых были люди чрезвычайно значительные, не могли погубить его, пока Государь был убежден в его способностях. Государь продолжал еще долго иметь к нему неизменное доверие. Шафиров был один из тех, которые в 1718 году подписали смертный приговор Царевича. Петр поручал ему важнейшие, запутаннейшие и требующие величайшей зоркости дела. Так сделал он его напр. генерал почтдиректором Русского государства, место которого, по причине необходимости введения почтовых учреждений в главных областях России, было сопряжено с обширными и трудными занятиями.

Немногие Русские министры ознаменовали себя такими отличными заслугами государству и лицу государя, как Шафиров. Петр не долго оставался в этом убеждении. В том случае, где бы он должен был более всего оказать доверия барону Шафирову и защитить его от ударов врагов, забыл он благодарность, которою был обязан этому великому государственному человеку. Главными причинами несчастия Шафирова были его личные несогласия с Меньшиковым. Они издавна были открытыми врагами и в присутствии многих говорили друг другу самые жесткие вещи. В этих спорах Шафиров бывал всегда гораздо более едок, чем Меньшиков. Однажды вице-канцлер сказал князю, что еслибы зависть Меньшикова сделалась горячкою, которою он мог бы заражать других, то конечно ни один богатый Русский не мог бы жить. Такие сцены происходили почти [58] ежедневно и довели в Меньшикове жажду мщения до высшей степени. Наконец представился ему случай отомстить. Именно во время похода Петра I в Персию, в 1722 году, возникли между Шафировым и Меньшиковым ссоры но поводу правительственных дел 6. По известной благонамеренности барона Шафирова должно предполагать, что в этом раздоре правда была скорее на его стороне, чем на стороне Меньшикова. Однако последний умел своими хитрыми и злобными внушениями, которые Императрица поддерживала всем своим влиянием, совершенно восстановить Государя против Шафирова. Последствия этого были так страшны, что Петр совсем забылся. Редко видели его в такой ярости, как в этом случае. Мнимые обвинения Екатерины и Меньшикова так сильно взволновали его, что он решительно почел Шафирова виновным Он приказал арестовать этого великого государственного министра и отнять у него орден и шпагу. Тогда повели его перед судилище и после короткого следствия, которое сумел направить Меньшиков, его приговорили к смерти. Шафиров (так обвиняли его) похищал суммы, подделывал подписи, пренебрегал почтами 7. В дрянных санях привезли его на лобное место, где ему должны были отрубить голову. Уже одна из первых голов государства лежала на плахе и [59] готовилась, отделившись от тела, быть изъятою из числа живых, когда кабинет-секретарь Макаров провозгласил помилование и объявил несчастному, что он должен отправиться в ссылку. Шафиров, раз уже ожидавший смертного удара, не обрадовался этому помилованию и охотно предпочел бы смерть той горестной жизни, которая его ожидала 8.

В то время, когда барона Шафирова постигло это несчастие, он был действительным тайным советником, государственным вице-канцлером, генерал-почтдиректором и кавалером Андреевского ордена.

Он имел репутацию человека с проницательным умом и большими государственными познаниями. Шафиров был отличный вице-канцлер и хотя он и предавался иногда первым порывам гнева против своих подчиненных и даже лиц ему равных, но вскоре внимал основательным представлениям. Он никогда не нарушал данного слова, говорил всегда правду, отчего иностранные министры любили совещаться с ним более, чем с кем бы то ни было.

Меньшиков, после смерти Петра I, не мог помешать тому, чтобы Екатерина I, по настоятельным просьбам герцога Карла Фридриха Гольштинского, не позволила Шафирову явиться из ссылки ко двору. Она возвратила ему баронское достоинство и подарила ему золотую шпагу Петра I, так как шпаги Шафирова не нашли в магазине конфискованных имуществ. Она предложила ему тоже взять опять себе его прекрасный дом 9 на Петербургском [60] острове, который начал строиться во время его отсутствия в 1712 году; но он отказался от него, потому что, как говорил он, дурное состояние его дел не позволяло ему жить в таком великолепном дворце. Однако в последствии он взял этот дом и жил в нем. Но влияние Меньшикова было так велико, что Екатерина не решилась определить Шафирова к важным должностям. Именно в то время учредила она кабинетный совет, в котором он конечно был бы на своем месте, однако он не был туда назначен. Она сделала его только президентом коммерц-коллегии. Вскоре после того должен он был отправиться в Архангельск по делам торговли, а именно чтобы дать более выгодное направление китоловству, -- поручение, которое было ниже дарований этого великого человека 10. Он не получил никакой из своих прежних почетных должностей и даже своего ордена; по крайней мере он не находится в числе кавалеров в одном указателе русского придворного штата времен Петра II.

Год смерти барона Шафирова нам неизвестен; но кажется, что он умер во времена императрицы Анны 11. [61]

Мы не знаем, кто была супруга Шафирова, но нам известно, что он оставил одного сына и пять дочерей.

С тех пор, как отец был помилован, получал и сын почетные места при дворе. Нам неизвестно, оставил ли последний мужских потомков; впрочем мы не помним, чтобы слышали, что какой нибудь Шафиров был называем при дворе или в армии 12.

Одна из дочерей вышла за князя Гагарина 13, отец которого был повешен. Она была мать графини Матюшкиной и княгини Голицыной. Графиня Матюшкина была статс-дамой императрицы Екатерины II и наконец обер-гофмейстериной двора императрицы Марии Федоровны, супруги Павла I и матери Александра I. Она имела Екатерининский орден и была жива еще в 1799 году 14. Дочь ее, прежде нее умершая, вышла замуж за польского графа Вьельгорского 15. Княгиня Голицына то же была статс-дамой императрицы Екатерины II и супругою фельдмаршала князя Голицына 16, который выказал себя [62] со славою во время первой Турецкой войны, бывшей в царствование этой государыни. Она была очень честолюбивая, но умная и живая женщина. Она говорила очень свободно обо всем, что происходило при дворе и о своем семействе. Так рассказывала она, что ее мать, будучи еще очень молоденькою девушкою, получила жестокую памятку от Петра I за то, что не хотела пить из бокала, в котором, кроме вина, было еще какое то отвратительное питье. Она очень забавно уверяла, что в ее семействе можно найти образцы всех телесных наказаний, которые употребительны у просвещенных народов; как то: повешение, отсечение головы, колесование, сажание на кол, сечение кнутом и т. п.

Другая дочь барона Шафирова вышла замуж за князя Хованского 17 и была, если не ошибаемся, матерью княгини Барятинской, супруги того князя Барятинского, который участвовал в событиях 1762 г. 18

Третья дочь была супругою одного графа Головина 19. [63]

Четвертая вышла за одного князя Долгорукова 20.

Мы не знаем судьбы пятой дочери барона Шафирова. В двадцатых своих годах она еще не была за мужем 21. [64]

Барон Шафиров имел еще брата, которого он выписал из Голландии. Он никогда не был даже возведен в дворянское достоинство и в 1719 году был только тайным секретарем в государственной канцелярии. Кажется, что у него не было никаких дарований, потому что брат его не доверил ему никакой более значительной должности. Его нельзя считать в числе временщиков 22.

С немецкого, Михаил Лонгинов.

Тула.
20 октября 1864.

Комментарии

1. Содержание этой книги см. в Каталоге Чертков, библ. No 1240. Книга эта, по множеству важных показаний, заслуживает полного перевода. По мере возможности, мы будем сообщать из нее читателям Р. Архива отдельные биографии. Примечания к этой статье принадлежат многоуважаемому переводчику. П. Б.

2. Весьма вероятно, что Шафиров был Еврейского происхождения, чем и упрекал его Скорняков-Писарев в 1722 году в оффициальных бумагах по ссоре их в Сенате. Но едва ли был он вывезен из Голландии. По крайней мере Петр не мог привезти его оттуда, потому что в 1691 году, задолго до первой заграничной поездки царя, Шафиров был уже переводчиком посольской канцелярии и занимался там в 1696 году переводами с Голландского языка, а в 1697 поехал с царем за границу. Голиков говорит, что Шафиров был сидельцем в одной Московской лавке Евреинова, откуда и взят Петром на службу, потому что знал несколько языков.

3. Шафиров был с 1704 года тайным секретарем, с 1706 управляющим посольским приказом, в 1710 пожалован в бароны.

4. Рассказы о критическом положении Петра Великого под Прутом весьма преувеличены. Русские держали себя с достоинством, и вышли из беды, благодаря преимущественно своей твердой решимости, а не брилиантам Екатерины 1-й, как разгласили европейцы. См. Каталог Чертк. библ. No 1098. П. Б.

5. Гельбиг ошибается. Шафиров получил Андреевскую ленту 30 Мая 1719 года, а в действительные тайные советники произведен еще позже, 17 Января 1722.

6. Меньшиков действовал в этом случае не столько лично, сколько через правившего должность генерал прокурора Скорнякова-Писарева, сенатского обер прокурора.

7. Пункты обвинения были следующие: а) Присутствие в Сенате во время слушания собственного дела, б) Лживое толкование закона, в) Неблагопристойное поведение в сенате, г) Присвоение себе почтовых денег и самовольное увеличение почтовой таксы. д) Неправильная выдача жалованья его брату и е) Необъявление о беглых, найденных в его деревнях.

8. Это происходило 15 Февраля 1723. Место ссылки Шафирова было недалеко. Он жил в Новгороде.

9. Вероятно тот самый, который был в последствии отдан Академии Наук.

10. Дело это касалось семгового промысла, сданного на четыре года на откуп, именно с 1727 по 1731 год.

11. В начале 1730 года Шафиров отправился с генералом Левашовым посланником в Персию, где пробыл почти два года, в чине действительного статского советника, ибо принят был вновь на службу Екатериною с таким понижением чина и по возвращении из Персии пожалован в тайные советники. Президентом коммерц-коллегии и сенатором назначен он уже в 1733 году, а в 1734 произведен опять в действительные тайные советники. В 1737 году ездил он первым уполномоченным России, с Волынским и Неплюевым на Немировский конгрес, для заключения трактата между Россиею, Турциею и Австриею, Шафиров умер в Петербурге 1 Марта 1739.

12. Сын Шафирова барон Исай Петрович был советником камер-коллегии. С ним прекратился род Шафировых в мужеском колене. Дочери его, Анна и Марфа Исаевны с 1752 г. были фрейльнами великой княгини, впоследствии императрицы Екатерины. Они были очень бедны.

13. Имя ее мне неизвестно. Муж ее князь Алексей Матвеевич Гагарин, единственный сын князя Матвея Петровича, губернатора Сибирского, повешенного 17 Июня 1721.

14. Графиня Анна Алексеевна Матюшкина, род 1722, ум 3 Мая 1804, жена тайного советника графа Дмитрия Михайловича, последнего в роде Матюшкиных.

15. Графиня Софья Дмитриевна Виельгорская, род 2 Ноября 1755, ум 15 Марта 1796, жена действительного тайного советника Юрия Михайловича, р. 1753, ум. 1808. От этого брака родился известный композитор, обер-шенк граф Михаил Юрьевич, род. 31 Октября 1787, ум. 28 Августа 1856.

16. Княгиня Дарья Алексеевна Голицина, род в Январе 1724, ум. 18 Мая 1798, жена фельдмаршала князя Александра Михайловича, род. 17 Ноября 1718, ум. 8 Октября 1783, сына знаменитого фельдмаршала князя Михаила Михайловича, род. 1 Ноября 1674, ум. 10 Декабря 1730, от второго брака его с родной племянницей царицы Евдокии Федоровны Лопухиной, княжною Татьяною Борисовною Куракиной, род. 2 Января 1696, ум 7 Мая 1757.

17. Ее звали Екатериною Петровной; она была второю женою шталмейстера князя Василия Петровича Хованского, род. 22 Января 1694, ум. 9 Января 1746, внука боярина князя Ивана Андреевича, по прозвищу Тараруя, казненного 17 Сентября 1682 царевною Софиею, после бунтов стрелецких и раскольничьих.

18. Княжна Марья Васильевна Хованская, фрейлина Екатерины II, была первою сердечною привязанностию ее наследника Павла Петровича, когда ему было 9 лет от роду. 27 Июля 1769 года она, как говорит Гельбиг, вышла за известного князя Федора Сергеевича Барятинского, бывшего долго обер-гофмаршалом Екатерины II, род. 5 Апреля 1742, ум. 4 Июня 1814.

19. Ее звали Натальей Петровной, род. 1698, ум. 1728. Муж ее граф Александр Федорович Головин, капитан-лейтенант, род. 1694, ум. 20 Июля 1731 был второй сын знаменитого графа Федора Алексеевича, боярина, фельдмаршала, генерал-адмирала, президента посольских дел и первого Андреевского кавалера, род. 1750, ум. 20 Августа 1806. Замечательно, что граф А. Ф. Головин, овдовевши, женился вторично на Анне Петровне Татищевой, которая, в свою очередь овдовевши, в 1731 году, вышла за капитана гвардии князя Сергея Ивановича Барятинского, ум. 26 Апреля 1746, и от этого брака родился в 1742 году князь Федор Сергеевич Барятинский, о котором говорится у Гельбига и в предыдущем примечании, и который был женат на княжне Марье Васильевне Хованской, родной племяннице первой жены первого мужа его матери.

20. Ее звали Марфой Петровной род 22 июня 1697, ум. 10 апреля 1762. Муж ее тайный советник князь Сергей Григорьевич Долгорукий, родной племяник знаменитого патриота князя Якова Федоровича и родной дядя княжны Екатерины Алексеевны, невесты Петра II. Он был обезглавлен, вместе с братом своим тайным советником князем Иваном Григорьевичем, в Новгороде 26 октября 1739.

21. N. N. Петровна была потом тоже за мужем. Она вышла за сенатора и президента камер-коллегии Михаила Михайловича Салтыкова. От этого брака родилось 5 сыновей и 5 дочерей. Старший сын Александр Михайлович женат был на Марье Сергеевне Волчковой; у них был сын Михаил Александрович (р. 1769 ум. 6 Апр. 1851), сенатор, известный своею любовью к литературе и член литературного общества "Арзамас". Его мать Марья Сергеевна, овдовевши после Алекс. Михайловича Салтыкова, вышла за генерал-аншефа Петра Богдановича Пассека (ум. 1804), столь известнаго по событиям, происходившим во время восшествия на престол Екатерины II-й. Третий сын Михаила Михаиловича и Марьи Сергеевны Солтыковых, Борис Михайлович был посылаем Екатериною, в начале ее царствования, в Ферней к Вольтеру, с которым бывал и в переписке. Из позднейшей переписки Екатерины II с князем Михаилом Никитичем Волконским видно, что она была очень недовольна дурным поведением Бориса Михайловича и братьев его, которых звали: Михаил, Алексей и Петр Михайловичи.

22. Михаил Петрович Шафиров служил при Петре I советником, сперва ревизион-коллегии, а потом берг-коллегии. Дело о выдаче ему жалованья за время пребывания его в отпуску, о чем хлопотал брат его вице-канцлер, было ближайшим поводом к несчастию, постигшему последнего.

Текст воспроизведен по изданию: Случайные люди в России // Русский архив, No 1. 1865

Исходник здесь: http://www.vostlit.info/Texts/rus17/Gelbig_Georg_II/text1.htm