Стихотворения Гёте Иоганн Вольфганг Фон ПОЛНОЕ СОБРАНІЕ СТИХОТВОРЕНІЙНИКОЛАЯ ГЕРБЕЛЯ ТОМЪ ВТОРОЙ САНКТПЕТЕРБУРГЪ.1882. http://az.lib.ru OCR Бычков М. Н. ГЕТЕ. Чудная ночь Посѣщеніе Блуждающій колоколъ Амуръ Царская молитва Купидонъ Пѣсня Клары Лидѣ Десять римскихъ элегій ЧУДНАЯ НОЧЬ. Я съ тоскою покидаю Милый сердцу тихій кровъ И иду -- зачѣмъ?-- не знаю -- Въ глубь таинственныхъ лѣсовъ. Вѣтеръ бѣгъ свой укрощаетъ, Мѣсяцъ свѣтитъ сквозь листву И зефиръ съ берёзъ свѣваетъ Ѳиміамъ на мураву. Какъ я радостно и жадно Эту нѣгу ночи пью -- И какъ нѣга та отрадно Въ грудь вливается мою! Но я тысячи чудесныхъ Не возьму такихъ ночей За одну съ моей прелестной, Съ ненаглядною моей! 1877. ПОСѢЩЕНІЕ. Подхожу къ дверямъ моей я милой -- И ихъ крѣпко запертыми вижу; Но что въ этомъ: ключъ въ моёмъ карманѣ -- И я тихо двери отворяю. Но, вошедши, не нашолъ я милой Ни въ знакомой залѣ, ни въ гостиной, И, лишь въ третью комнату вступивши, Нераздѣтой я её увидѣлъ Тихимъ сномъ уснувшей на диванѣ. Въ молодыхъ рукахъ ея вязанье Мирно, вмѣстѣ съ спицами, лежало. Я присѣлъ къ ней -- и будить ли, нѣтъ ли Началъ думать сномъ ея любуясь. Я глядѣлъ на свѣтлый обликъ милой И не могъ довольно наглядѣться: На устахъ ея царила вѣрность, На щекахъ -- любовь къ родному крову. А невинность сердца молодого Въ глубинѣ груди ея таилась. Умащёнъ божественнымъ бальзамомъ, Каждый членъ лежалъ непринуждённо, А рука, источникъ ласкъ волшебныхъ, Опустясь, покоилась невинно На колѣняхъ съ начатой работой. "О, мой другъ!" подумалъ я: "что, если Отъ меня скрываемую тайну Обнаружишь вздохомъ ты иль словомъ И себѣ, забывшися, измѣнишь?" Взоръ смежонъ твой -- не горитъ онъ болѣ, Нѣтъ огня, сжигавшаго мнѣ сердце, И лишь губки тихо шевелятся, Вспоминая сладость поцалуевъ; Нѣтъ движенья въ сомкнутыхъ объятьяхъ, Горячо меня такъ обнимавшихъ, И рука, сопутница-шалунья Чудныхъ ласкъ, покоится невинно. Такъ глядѣлъ я на неё -- и сердцемъ Ликовалъ, въ груди моей стучавшимъ; Но она такъ нравилась мнѣ спящей, Что её будить я не рѣшился. Положивъ два спѣлыхъ померанца О двѣ розы пышныя на столикъ, Я изъ дому тихо удалился. И проснётся милая и взглянетъ -- И увидитъ пёстрый мой подарокъ, И, дивяся, спроситъ, какъ попалъ онъ Къ ней на столъ сквозь запертыя двери? Но съ зарёй мы съ ней сойдёмся снова -- И она вознаградитъ сторицей Горечь жертвы, мною принесённой. 1879. БЛУЖДАЮЩІЙ КОЛОКОЛЪ. Ребёнокъ въ церковь не любилъ Ходить по воскресеньямъ И время службы проводилъ Въ прогулкахъ за селеньемъ. "Къ молитвѣ колоколъ зовётъ", Мать шепчетъ -- рѣчь сурова: "Онъ за тобою самъ придётъ. Когда промедлишь снова." А мальчикъ думаетъ: "виситъ Высоко онъ на башнѣ" -- И, хохоча, уже бѣжитъ Къ рѣкѣ, лугамъ и пашнѣ. И что же -- колоколъ молчитъ! Свершилось предсказанье: Онъ снялся съ петель и летитъ, Какъ Божье наказанье. Ребёнокъ видитъ и дрожитъ, Отъ страха сердце ноетъ, И что-то сердцу говоритъ: Вотъ колоколъ покроетъ! Но мигъ -- и мальчикъ побѣжалъ Съ такою быстротою, Что чрезъ минуту ужь стоялъ Предъ церковью святою. И съ той поры, забывъ про лугъ, Онъ въ праздникъ, въ воскресенье, Заслыша звона первый звукъ, Ужь шолъ къ богослуженью. 1856. АМУРЪ. Амуръ, легкомысленный, дерзкій, упрямый и хитрый мальчишка! На нѣсколько только часовъ попросилъ у меня ты пріюта, А вотъ остаёшься со мною и ночи, и дни неразлучно -- И сталъ господиномъ моимъ и суровымъ хозяиномъ въ домѣ. Я изгнанъ тобой съ своего одиноко-просторнаго лога: Сижу на холодной землѣ -- и въ мученіяхъ ночи проходятъ; Твои своенравныя шутки въ каминѣ огонь раздуваютъ, Мой зимній запасъ истощаютъ и гонятъ меня изъ-подъ кровли. Ты утварь мою перебилъ и привёлъ всё вокругъ въ безпорядокъ -- Ищу и сыскать не умѣю: ну, точно ослѣпъ, обезумѣлъ. Ты такъ необузданно шутишь, что страшно -- душа унесётся, Чтобъ скрыться навѣкъ отъ тебя и оставить избушку пустою. 1879. ЦАРСКАЯ МОЛИТВА. Я царь земли -- меня боготворятъ Честнѣйшіе, которые мнѣ служатъ! Я царь земли -- я подданныхъ моихъ Люблю, во прахъ склонённыхъ предо мною! Не попусти жь, Всевышній, мнѣ моимъ Могуществомъ и счастьемъ возгордиться! 1878. КУПИДОНЪ. Съ колчаномъ и лукомъ Летитъ Купидонъ: Ихъ видомъ и звукомъ Любуется онъ. И факелъ пылаетъ Въ рукѣ у него -- И вкругъ освѣщаетъ Владѣнья его. Подъ гнётомъ усилья Оружье звенитъ; Колеблятся крылья; Взоръ гнѣвомъ горитъ. Всѣ сердцемъ встрѣчаютъ Ловца своего -- И страстно ласкаютъ И нѣжатъ его. А онъ имъ стрѣлами Своими грозитъ; Но мигъ -- и, мольбами Колеблемый, спитъ. 1878. ПѢСНЯ КЛАРЫ. Гремятъ барабаны И флейта свиститъ. Надѣть мой желанный Свой панцырь спѣшитъ. Высоко вздымаетъ Копьё своё онъ -- И ратныхъ ровняетъ Подъ сѣнью знамёнъ. Духъ рвётся изъ тѣла, А въ сердцѣ -- эдемъ. Когда бъ я имѣла Рейтузы и шлемъ -- Я бъ смѣло ступала За милымъ моимъ И вражьи топтала Я земли бы съ нимъ. Враги ужь средь поля -- И битва кипитъ... Завидная доля Мужчиною быть! 1878. ЛИДѢ. Лида, кого полюбить одного лишь могло твоё сердце, Хочешь присвоить себѣ ты вполнѣ и по праву! Но онъ и такъ твой вполнѣ, нераздѣльно и свято! Милая, знай: мнѣ вдали отъ тебя всё движенье Шумное быстро-стремительной жизни Кажется лёгкой тафтой, сквозь которую я Вижу твой ликъ непрестанно -- и свѣтитъ Мнѣ онъ, привѣтливо-вѣрный, какъ вѣчныя звѣзды, Ярко горящія радужнымъ блескомъ изъ мрака. 1877. ИЗЪ "РИМСКИХЪ ЭЛЕГІЙ". 1. Милая, въ томъ ты не кайся, что мнѣ отдалась такъ поспѣшно! Вѣрь, не съ презрѣньемъ въ душѣ думаю я о тебѣ! Стрѣлы Эрота бываютъ не равнаго свойства: иныя