Грот Яков Карлович - Заметка о переписке Пушкина с Плетневым

ТРУДЫ Я. К. ГРОTА

III.
ОЧЕРКИ
изъ
ИСТОРІИ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.
(1848--1893).

ЗАМѢТКА О ПЕРЕПИСКѢ ПУШКИНА СЪ ПЛЕТНЕВЫМЪ 1).

1) Извлеченіе изъ статьи, напечатанной въ Вѣстникѣ Европы 1881 года.

Всѣ письма Плетнева къ Пушкину отличаются однимъ общимъ характеромъ: это письма друга, который, не жалѣя ни трудовъ, ни времени, съ полнымъ самоотверженіемъ беретъ на себя всѣ матеріальныя заботы и хлопоты по печатанію и распространенію сочиненій великаго поэта, вполнѣ имъ понимаемаго и цѣнимаго. Сношенія съ Плетневымъ, начиная съ конца 1824 года, имѣли для Пушкина не одно нравственное и литературное, но столько же и практическое значеніе, чѣмъ и отличались они отъ сношеній его съ другими литераторами. Плетневъ былъ, такъ сказать, воспріемникомъ большей части его произведеній, велъ за него дѣла и счеты съ типографіями и книгопродавцами, и пересылалъ Пушкину, или, по желанію его, хранилъ у себя вырученныя деньги. Такъ, напечатавъ первое изданіе мелкихъ стихотвореній Пушкина по рукописи, доставленной его братомъ, и отправивъ къ нему нѣсколько экземпляровъ ихъ, Плетневъ въ январѣ 1826 года спрашиваетъ его: "Получилъ ли ты (непремѣнно увѣдомь) пять экземпляровъ твоихъ Стихотвореній? Доволенъ ли изданіемъ? не принять ли этотъ форматъ, буквы и разстановку строкъ для будущихъ новыхъ изданій твоихъ поэмъ, разумѣется, кромѣ слѣдующихъ главъ Онѣгина?" Такъ Пушкинъ совѣтовался съ Плетневымъ и о 2-мъ изданіи своихъ стихотвореній.

Въ письмѣ отъ 21 января 1826 года, въ которомъ онъ увѣдомляетъ поэта о ссудѣ 2000 руб. Дельвигу, онъ спрашиваетъ: "Что прикажешь дѣлать съ твоимъ богатствомъ? Переслать ли тебѣ все въ наличности, или въ видѣ какой-нибудь натуры, или приступить къ какому-нибудь новому изданію?" Пушкинъ отвѣчаетъ: "Деньги мои держи крѣпко, никому не давай. Они мнѣ нужны". Письмо это относится къ марту или началу апрѣля 1826 года.

Изъ приведеннаго отрывка уже видно, какъ много свѣдѣній эта переписка заключаетъ въ себѣ для исторіи внѣшней стороны творчества Пушкина. Кромѣ того, Плетневъ побуждалъ его къ дѣятельности, напоминалъ ему, что въ данную минуту было всего нужнѣе для его славы и матеріальной пользы, предлагалъ ему планы выгодныхъ сдѣлокъ, наконецъ, былъ посредникомъ въ важномъ дѣлѣ снятія съ него опалы. Вотъ нѣсколько примѣровъ всему этому. Въ августѣ 1825 года Плетневъ пишетъ: "Умоляю тебя отстать отъ лѣни и приняться за приготовленіе всѣхъ поэмъ къ новому изданію"... "Милый, прими совѣтъ мой! Я буду говорить тебѣ, какъ опытный человѣкъ въ дѣлѣ книготорговли и совершенно преданный выгодамъ твоимъ, почти столько же, какъ и твоей славѣ. Желаешь ли ты получить денегъ тысячъ до пятидесяти въ продолженіе пяти мѣсяцевъ, или даже четырехъ, съ начала сентября до конца декабря? Вотъ единственное и вѣрнѣйшее средство". Прося затѣмъ о присылкѣ 2-й и 3-й главъ Онѣгина, исправленнаго списка мелкихъ стихотвореній и 5-ти поэмъ, Плетневъ продолжаетъ: "Если это все ты въ состояніи сдѣлать, то (я отвѣчаю честію), не требуя отъ тебя ни копейки за бумагу и печатаніе, доставлю тебѣ къ 1-му января 1826 года (какъ хочешь: въ разные ли сроки, или вдругъ къ этому одному сроку) не менѣе 50,000 рублей. Въ этомъ

"Меня мой разумъ увѣряетъ,

Гласитъ мое мнѣ сердце то" *).

*) Изъ оды "Богъ", Державина.

Собираясь печатать мелкія стихотворенія Пушкина, Плетневъ 26 сентября 1825 г. посылаетъ ему списокъ ихъ въ порядкѣ, опредѣленномъ Жуковскимъ, проситъ пересмотрѣть его и говоритъ: "Я страстенъ аккуратностью: хотѣлъ бы, чтобы ты выставилъ годы противъ каждой ужъ пьесы, даже самой маленькой. Это будетъ удовлетворительнѣе для читателя"... "Мы много ставили годовъ на обумъ: все поправь что нужно. Тебѣ ужъ надобно тутъ похлопотать, когда ты связался со мною. Я человѣкъ премелочной. Люблю всякую бездѣлицу видѣть въ исправности... Тебѣ стыдно не быть заботливымъ и дѣятельнымъ, когда я началъ хлопотать, я, задавленный своею должностыо". Ботъ еще отрывокъ изъ письма отъ 21 января 1826 года: "Умоляю тебя, напечатай одну или двѣ вдругъ главы Онѣгина. Отбоя нѣтъ: всѣ жадничаютъ его. Хуже будетъ, какъ простынетъ жаръ. Ужъ я и то боюсь: стращаютъ меня, что въ городѣ есть списки второй главы. Теперь ты не можешь отговариваться, что ждешь Пол. звѣзды. Она не выйдетъ. Присылай, душа!"

Въ этомъ же письмѣ Плетневъ въ первый разъ касается вопроса о разрѣшеніи Пушкину пріѣхать въ Петербургъ, чтобы посовѣтоваться съ докторами. Именно, онъ такъ кончаетъ: "Пиши ко мнѣ обстоятельнѣе обо всемъ, что ты думаешь; не нужно ли также чего перемѣнить въ моихъ правилахъ въ разсужденіи изданій. Больше всего прошу тебя не забывать Карамзина и Жуковскаго. Они очень могутъ тебѣ быть полезными при твоемъ аневризмѣ. Съ такой болѣзнію шутить не надобно". Какъ Пушкинъ самъ смотрѣлъ тогда на предстоявшее ему освобожденіе, котораго нетерпѣливо ожидалъ, видно изъ одного письма его къ Плетневу; но для уясненія этого письма, приведу напередъ отрывокъ изъ тѣхъ, на которыя оно служило отвѣтомъ:

"Мнѣ Карамзины поручили", писалъ Плетневъ 21-го января 1826 г., "очень благодарить тебя за подарокъ изъ твоихъ Стихотвореній. Карамзинъ убѣдительно просилъ меня предложить тебѣ, не согласишься ли ты прислать ему для прочтенія Годунова. Онъ никому его не покажетъ, или только тѣмъ, кому ты велишь. Жуковскій тебя со слезами цѣлуетъ и о томъ же проситъ. Сдѣлай милость, напиши имъ всѣмъ по письмецу".

Затѣмъ, получивъ отъ Пушкина неисправный списокъ чего-то, вѣроятно Цыгановъ, и посылая ему тысячу рублей, Плетневъ 6-го февраля 1826 года, между прочимъ, пишетъ: "Ты отказываешься прислать Годунова затѣмъ, что некому переписать. Это странно. Вѣдь надобно же будетъ когда-нибудь объ этомъ похлопотать. Пригласи изъ Опочки дня на три къ себѣ какого-нибудь писаку и заплати ему за труды. Увидишь, что онъ всѣ твои стихи возьмется переписывать тебѣ.

"Ты все-таки не сказалъ мнѣ и не прислалъ ничего, что надобно печатать. Не далеко ужъ великій постъ. Это послѣднее время. Послѣ святой недѣли книжная торговля прекращается. Опять принужденъ будешь ждать зимы. Ужели ты въ нынѣшнюю зиму ничего не выдашь болѣе, кромѣ Стих. Ал. Пуш.? Сдѣлай милость, выпусти Онѣгина. Ужели не допрошусь я?... Карамзинъ боленъ. Не худо бы тебѣ и навѣстить его письмомъ... Гнѣдичъ также плохъ здоровьемъ. Бѣда, какъ мы останемся безъ конца Иліады".

Отвѣтное письмо Пушкина носитъ помѣту 3-го марта, безъ означенія года, но на наружной сторонѣ его, на штемпелѣ опочецкой почтовой конторы, означено 4-е марта 1826. Письмо это, вѣроятно, не дошло до Плетнева, такъ какъ его нѣтъ между сбереженными имъ письмами нашего поэта: оно было доставлено владѣльцемъ подлинника, г. Мавроди, въ альманахъ Русская Правда, изданный на 1860 годъ въ Кіевѣ (стр. 65). Оно наминается словами: "Карамзинъ боленъ!-- милый мой, это хуже многаго -- ради Бога успокой меня, не то мнѣ страшно вдвое будетъ распечатывать газеты, и т. д.

Съ апрѣля 1830 года начинается рядъ писемъ Пушкина въ бумагахъ, оставшихся послѣ Плетнева: именно, тутъ ихъ двадцать: первое писано изъ Москвы, когда Пушкинъ былъ помолвленъ и получилъ разрѣшеніе печатать Бориса Годунова, а послѣднее относится къ осени 1835 года, какъ можно заключать по его содержанію. Вверху 1-й страницы рукой Плетнева надписано: Михайловское, а изъ біографіи поэта (Ани. I, 392) извѣстно, что онъ съ 26-го августа означеннаго года, дѣйствительно, взялъ отпускъ въ свою псковскую деревню. Изъ этого письма видно, что тогда мысль объ изданіи журнала у Пушкина еще окончательно не созрѣла: онъ затѣвалъ альманахъ, въ которомъ думалъ помѣстить свое "Путешествіе въ Арзрумъ" и повѣсть Гоголя "Коляска", два произведенія, вскорѣ послѣ того и появившіяся въ 1-мъ томѣ Современника.

Въ этомъ письмѣ, относительно Плетнева, особенно замѣчательно выраженіе: "Я всегда находилъ, что все тобою придуманное мнѣ удавалось", выраженіе, показывающее, какъ Пушкинъ сознавалъ все, чѣмъ былъ обязанъ Плетневу. Извѣстное посвященіе, появившееся передъ 4-ю главою Евгенія Онѣгина (въ 1828 г.), было внушено столько же благодарностію, сколько и уваженіемъ къ душевнымъ свойствамъ Плетнева.

Кажется, постоянная и оживленная переписка между ними началась только въ концѣ 1824 года {Въ изданіи лит. Фонда напечатаны, по черновымъ автографамъ, два неизвѣстныя до сихъ поръ письма Пушкина къ Плетневу, писанныя, одно въ 1822 году изъ Кишинева (No 33), а другое въ 1824 -- изъ Михайловскаго (No 74).}, когда Пушкинъ, напечатавъ поэму "Бахчисарайскій фонтанъ" въ Москвѣ при посредствѣ князя Вяземскаго, рѣшился издать первую главу "Онѣгина" въ Петербургѣ, и 29-го ноября 1824 писалъ къ своему великосвѣтскому пріятелю: "Братъ увезъ Онѣгина въ Пб. и тамъ его напечатаетъ. Не сердись, милый; чувствую, что въ тебѣ (т.-е. Вяземскомъ) теряю вѣрнѣйшаго попечителя; но въ нынѣшнія обстоятельства всякой другой мой издатель невольно привлечетъ на себя вниманіе и неудовольствія". Вскорѣ послѣ того, въ концѣ января или въ началѣ февраля слѣдующаго года, Пушкинъ пишетъ къ Вяземскому: " Онѣгинъ печатается; братъ и Плетневъ смотрятъ за изданіемъ". Сохранившаяся подлинная переписка Плетнева съ Пушкинымъ открывается извѣстіемъ, что "первый листъ Онѣгина весь уже отпечатанъ, числомъ 2,400 экземпляровъ". Письмо, откуда взяты эти слова, помѣчено: "22 января 1825", и тутъ же впослѣдствіи рукою Плетнева приписано: "Первое изъ всѣхъ возвращенныхъ мнѣ". Значитъ, это собраніе писемъ Плетнева было возвращено ему послѣ смерти поэта при разборѣ его бумагъ. По смыслу приведенной надписи ясно, что были и болѣе раннія письма Плетнева къ Пушкину, но они, по крайней мѣрѣ въ окончательномъ видѣ, не сохранились.

Писалъ ли Пушкинъ къ Плетневу изъ Одессы, остается подъ сомнѣніемъ. Что кромѣ извѣстныхъ уже писемъ къ Плетневу изъ Михайловскаго послѣ того, какъ Пушкинъ переселился туда съ юга, посылались къ тому же лицу и другія, это доказываетъ, между прочимъ, переписка поэта со Львомъ Сергѣевичемъ, въ которой онъ то упоминаетъ объ отправленныхъ уже къ Плетневу письмахъ, то выражаетъ намѣреніе писать ему, но куда дѣвались эти письма, неизвѣстна.

Въ письмахъ Плетнева часто идетъ рѣчь о Дельвигѣ, и мы почерпаемъ изъ нихъ, между прочимъ, болѣе точное свѣдѣніе о времени, когда Дельвигъ въ 1825 году посѣтилъ Михайловское. Въ примѣчаніи къ перепискѣ Пушкина съ Вяземскимъ, напечатанной въ Р. Архивѣ 1874 года, посѣщеніе это отнесено къ лѣту. Въ извѣстныхъ статьяхъ о Дельвигѣ (Соврем. 1854, No 9) г. Гаевскій ближе подходитъ къ истинѣ, относя эту поѣздку къ веснѣ. Изъ писемъ ко Льву Сергѣевичу видно, что еще въ ноябрѣ 1824 года Дельвигъ собирался ѣхать. "Торопи Дельвига", говорится въ письмѣ, сданномъ на почту 8-го декабря. Послѣ того, въ началѣ 1825, Пушкинъ ждетъ Дельвига вмѣстѣ съ Баратынскимъ и потомъ безпрестанно спрашиваетъ брата о Дельвигѣ. 14-го марта онъ пишетъ: "Дельвига жду... Мочи нѣтъ, хочется Дельвига". Въ великую пятницу и потомъ 17-го апрѣля: "Дельвига нѣтъ еще!" Наконецъ, во второй половинѣ апрѣля сказано: "Какъ я былъ радъ баронову пріѣзду" (Библ. Зап. 1858, стр. 102 и 110) {Это письмо -- безъ помѣты, но въ письмѣ къ князю Вяземскому, гдѣ сказано: "Дельвигъ у меня" и гдѣ также число не означено, помѣщена Элегія на смерть Анны Львовны (Р. Арх. 1874, стр. 152), отнесенная въ послѣднемъ исаковскомъ изданіи сочиненій Пушкина (1880 г.) ко времени около 22-го апрѣля.}. Изъ писемъ Плетнева мы узнаемъ, что Дельвигъ сперва, въ февралѣ, былъ задержанъ въ Петербургѣ пріѣздомъ къ нему отца, но что въ началѣ марта его уже тамъ не было и что онъ намѣревался, побывавъ прежде всего въ Михайловскомъ, съѣздить въ Бѣлоруссію, а на обратномъ пути опять остановиться въ деревнѣ своего товарища. 3-го марта Плетневъ писалъ: "Думаю, что вѣщунъ Д. возвратился изъ Витебска въ Михайловское. Поцѣлуй его за меня и скажи, что я не писалъ ему туда въ другой разъ, не надѣясь, чтобъ мое письмо его тамъ застало. Отъ него ты узнаешь, что съ Ольдекопомъ дѣлать нечего. Но все-таки твои новыя изданія у меня не выходятъ изъ головы. Они тебѣ дадутъ много. Подумай объ этомъ съ Д... Скажи Д., что мнѣ безъ него грустно. Я надѣюсь скоро принять его въ объятія -- и съ новымъ вдохновеніемъ". Изъ всего этого можно заключить, что Дельвигъ былъ въ Михайловскомъ никакъ не позже 20-хъ чиселъ апрѣля мѣсяца.