За что? Гюго Виктор За что? Ребенокъ былъ убитъ, двѣ пули -- и въ високъ! Мы въ комнату внесли малютки тѣло: Весь черепъ раскроенъ, рука закостенѣла, въ ней -- бѣдняжка!-- онъ держалъ волчокъ. Раздѣли мы съ уныніемъ нѣмымъ Трупъ окровавленный, и бабушка, старуха Сѣдая, наклонилася надъ нимъ И прошептала медленно и глухо: "Какъ поблѣднѣлъ онъ... посвѣтите мнѣ... О, Боже, волоса въ крови склеились!" Ночь, будто гробъ, темнѣла. Въ тишинѣ Къ намъ выстрѣлы порою доносились; Тамъ убивали, какъ убили тутъ. Ребенка простынею бѣлой Она окутала и трупъ окоченѣлый У печки стала грѣть. Напрасный трудъ! Обвѣянъ смерти роковымъ дыханьемъ, Лежалъ малютка, холоденъ, какъ ледъ, Рученки опустивъ, открывши ротъ, Безчувственный къ ея лобзаньямъ. "Вотъ посмотрите, люди добрые -- она Заговорила вдругъ, прервавъ рыданье;-- Они его убили! у окна Онъ здѣсь игралъ... и въ бѣдное созданье, Въ ребенка малаго -- ему еще восьмой Годочекъ былъ -- они стрѣляютъ!... Что же Онъ сдѣлалъ имъ, малютка бѣдный мой? Какъ былъ онъ тихъ и кротокъ, о мой Боже. Съ охотою ходилъ онъ въ школу... да, И всѣ учителя его хвалили; Онъ письма для меня писалъ всегда -- И вотъ, разбойники, они его убили! Скажите мнѣ; не все-ль равно Убить меня? Я смерти жду давно. Но онъ... дитя..." Рыданьемъ задушило Старухи грудь, и не могла она Сказать ни слова долго... Мы стояли Вокругъ несчастной, полные печали, И сердце надрывалось въ насъ... "Одна, Одна останусь я теперь... Что будетъ Со мною, старой? Пусть Господь разсудитъ Меня съ убійцами... За что они въ нашъ домъ Ворвались, какъ злодѣи, съ дубиной и ножомъ, И прятались они, стрѣляя, за крестомъ!" И мы сказали ей: "То былъ погромъ!!" В. Гюго. "Всюду жизнь", СПб, 1909, Изд-во "Разумъ"