Стихотворения Гейне Генрих ПОГИБШАЯ ЛЮБОВЬ ИЗЪ ГЕЙНЕ. Ты сіяешь въ алмазахъ, какъ въ звѣздахъ полнота, Твое -- чего жаждетъ хлопочущій свѣтъ! Прозрачнѣй а глубже небесъ твои очи -- Чего жь, дорогая, чего еще нѣтъ! Дорогая! я звуками пѣсень волшебныхъ Про чудныя очи наполнилъ весь свѣтъ! И въ дивныхъ тѣхъ пѣсняхъ ты будешь безсмертна -- Чего жъ, дорогая, чего еще нѣтъ! Тѣ любимыя очи, тѣ очи родныя Забытъ весь мятущійся не далъ мнѣ свѣтъ! Сгубила меня ты очами своими -- Чего жъ, дорогая, чего еще нѣтъ! М. В. ПРАХОВЪ. "Русскій Вѣстникъ", No 3, 18971 Ночь на берегу Беззвёздна холодная ночь. Море кипит, и над морем, Ничком распластавшись, на брюхе лежит Неуклюжею массою северный ветер. И таинственным, старчески сдавленным голосом он, Как разыгравшийся хмурый брюзга, Болтает с пучиной, Поверяя ей много безумных историй, Великанские сказки с бесконечными их чудесами, Седые норвежские сказки; А в промежутках грохочет он с воем и смехом Заклинанья из Эдды, Изречения рун, Мрачно суровые, волшебно могучие... И белоглавые чада пучин Высоко кидаются вверх и ликуют В своём упоении диком. Меж тем, по низкому берегу, По песку, омоченному пеной кипящей, Идёт чужеземец, с душой Ещё более бурной, чем вихорь и волны. Что он ни сделает шаг, Взвиваются искры, ракушки хрустят. Закутавшись в серый свой плащ, Он быстро идёт во мраке ночном, Надёжно свой путь к огоньку направляя, Дрожащему тихой, приветною струйкой Из одинокой рыбачьей лачужки. Брат и отец уехали в море, И одна-одинешенька дома осталась Дочь рыбака. Чудно прекрасная дочь рыбака, У очага приютившись, Внемлет она наводящему сладкие грёзы Жужжанью воды, закипающей в старом котле, Бросает трескучего хворосту в пламя И раздувает его. И красный огонь, зазмеившись и вспыхнув, Играет волшебно красиво На милом, цветущем лице, На нежных, белых плечах, Стыдливо глядящих Из-под грубой, серой рубашки, И на хлопочущей маленькой ручке, Поправляющей юбку У стройного стана. Вдруг дверь растворяется настежь И входит ночной чужеземец; С ясной любовью покоятся взоры его На девушке белой и стройной, В страхе стоящей пред ним, Подобно испуганной лилии. Бросает он наземь свой плащ, Смеётся и так говорит: "Видишь, дитя, я слово держу -- Являюсь; и вместе со мною приходит Древнее время, когда вековечные боги Сходили с небес к дочерям человеков И дочерей человеков в объятья свои заключали, Зачиная с ними могучие, Скиптроносные царские роды И героев, чудо вселенной. Полно, однако ж, дитя, дивиться тебе Божеству моему. Свари мне, пожалуйста, чаю, да с ромом. На дворе было холодно нынче, А в стужу такую Зябнем и мы, вековечные боги, И легко наживаем божественный насморк И кашель бессмертный".