Завалишин Дмитрий Иринархович - Заметка об амурском деле, по поводу статьи А. И. Заборинского

ЗАМЕТКА ОБЪ АМУРСКОМЪ ДѢЛѢ, ПО ПОВОДУ СТАТЬИ А. И. ЗАБОРИНСКАГО.

(Письмо въ редакцію).

Въ "Русской Старинѣ", за іюнь 1883 г., напечатана статья служившаго въ Восточной Сибири офицеромъ генеральнаго штаба, нынѣ генерала, Ахилесса Ивановича Заборинскаго, о гр. Муравьевѣ-Амурскомъ, затемняющая снова Амурское дѣло, разъясненіе котораго такъ важно для Сибири. Статья эта непосредственно касается и моей дѣятельности въ Забайкальской области, что и вынуждаетъ меня, предварительно подробнаго отпѣта на нее въ своемъ мѣстѣ, сказать нѣсколько словъ о ней и здѣсь, какъ въ органѣ гласности, посвятившемъ себя дѣламъ востока, включая въ него и Сибирь. Изъявляя сожалѣніе о разладѣ моемъ съ Муравьевымъ (хотя по незнанію настоящей причины и ошибается въ объясненіи оной),-- разладѣ, лишившемъ Муравьева моихъ совѣтовъ и указаній, А. И. Заборинскій говоритъ по поводу этого слѣдующее: "Между тѣмъ, Д. И. Завалишинъ, при блестящемъ образованіи, обладая" обширнымъ и свѣтлымъ умомъ, и изучивъ до тонкости край, своими совѣтами и указаніями принесъ бы большую пользу колонизаціи, и избавилъ бы отъ тѣхъ ошибокъ, о которыхъ пришлось впослѣдствіи Читать. При частыхъ командировкахъ въ Забайкальскую область, я лично, да и всѣ другіе, пользовались его, Д. И. Завалишина, указаніями, за что по настоящее время остаюсь ему глубоко признательнымъ." Затѣмъ, когда имѣется уже и другое, напечатанное въ "Древней и Новой Россіи" свидѣтельство г. Сгибнева, участника въ первой экспедиціи на Амурѣ, о томъ содѣйствіи, которое я оказывалъ экспедиціи, и когда г. Заборинскій и самъ говоритъ далѣе о моемъ даже открытомъ участіи въ дѣлахъ и о публично дѣланныхъ мною распоряженіяхъ,-- то тѣмъ страннѣе видѣть, что эпиграфомъ къ своей статьѣ онъ выбралъ извѣстное нарѣченіе: "la critique est aisée, mais l'art est difficile" -- какъ будто дѣло идетъ о человѣкѣ, который только и умѣлъ, что критиковать, а не о лицѣ, прямая на пользу общую дѣятельность котораго обнимала всѣ отрасли управленія, какъ видно это изъ того, что всѣ, а въ томъ числѣ и онъ самъ, по его собственному свидѣтельству, пользовались совѣтами и указаніями этого лица, изъ чего имеино-то и истекало законное его право критики. Признавая уже теперь справедливымъ многое изъ сказаннаго мною по амурскому дѣлу, что, однако сначала также отрицали, г. Заборинскій все еще пытается если не оправдать, то извинить Муравьева въ нѣкоторыхъ вещахъ. Такъ, напримѣръ, отзываясь о первомъ военномъ губернаторѣ Забайкальской области, Павлѣ Ивановичѣ Запольскомъ, какъ о правдивомъ, честномъ и отлично знавшемъ свое дѣло человѣкѣ, г. Заборинскій считаетъ, что это было будто бы опрометчивостію съ его стороны поручать мнѣ распоряжаться открыто, и думаетъ, что это и было причиною дѣйствій Муравьева и противъ меня, и противъ Запольскаго. По неужели г. Заборинскій можетъ не знать, что Запольскій дѣйствовалъ въ этомъ отношеніи не только по словесному, по даже по писменному наставленію самого главнаго начальника, которое Запольскій читалъ всѣмъ, и безъ котораго Муравьевъ постарался бы повредить Запольскому еще болѣе, чѣмъ повредилъ? Неужели г. Заборинскій не знаетъ также, что и самъ Муравьевъ, когда считалъ меня необходимымъ для себя, то не только допускалъ открытыя мои распоряженія, по еще самъ же просилъ меня о принятіи ихъ мною на себя, самъ подчинялся имъ и формально требовалъ, чтобъ и всѣ имъ подчинялись, какъ и подчинялся нисколько независѣвшій отъ Запольскаго, самый близкій Муравьеву человѣкъ, Корсаковъ, не только тогда, когда губернаторомъ былъ Запольскій, по даже и тогда, когда уже и самъ былъ губернаторомъ.

Мы постараемся, когда будемъ имѣть досугъ и возможность, отвѣтить въ свое время на всѣ доводы г. Заборинскаго въ извиненіе Муравьева; здѣсь же не можемъ не высказать глубокаго сожалѣнія о неправильныхъ дѣйствіяхъ у насъ даже тѣхъ изданій, которыя спеціально посвящаютъ себя на разъясненіе историческихъ вопросовъ и сообщеніе историческихъ документовъ, и которыя обнаруживаютъ очевидный недостатокъ критики въ оцѣнкѣ историческихъ разсказовъ и крайнюю неразборчивость въ помѣщеніи мнимо-историческихъ документовъ, чему разительный примѣръ показала уже и прежде та же "Русская Старина", въ которой напечатана нынѣ статья г. Заборинскаго {Печатая настоящее письмо Д. И. Завалишина, какъ знатока амурскихъ дѣлъ, редакція "Вост. Обозр." не считаетъ нужнымъ раздѣлить нападокъ на редакцію "Русской Старины" за выборъ историческаго матеріала.}. Опровергнуть всѣ нелѣпости подобной статьи было, конечно, не мудрено, что и было сдѣлано въ No 204 "Моск. Вѣд." за 1882 г.; по прискорбно быть вынуждаемымъ тратить и время, и трудъ на доказательство снова того, что было уже вполнѣ доказано, и тратить потому только, что вздумается кому-либо для личной цѣли написать чистый вздоръ. Такъ, издатель "Русской Старины", сказавъ въ No 12 журнала за 1881 годъ, что "Д. И. Завалишинъ, о необыкновенныхъ способностяхъ котораго, обширномъ образованіи и трудолюбіи такъ, много встрѣчается извѣстій въ запискахъ декабристовъ", и что въ статьѣ моей по Амурскому дѣлу "многія предвидѣнія и указанія оправдались, и полное безкорыстія и самоотверженія служеніе дѣйствительнымъ интересамъ Россіи было оцѣнено многими почтенными изъ разныхъ сферъ русскаго общества людьми",-- вслѣдъ за тѣмъ печатаетъ статьи безвѣстнаго какого-то лица, явно ничего несмыслящаго въ дѣлахъ, о которыхъ говоритъ, въ томъ числѣ ни къ селу, ни къ городу и объ Амурскомъ дѣлѣ, съ отъявленною личною цѣлію. А между тѣмъ, вредъ, производимый такимъ дѣйствіемъ, не ограничивается однимъ искаженіемъ исторической правды, но, при затемненіи дѣла снова, повторяются и причины, и послѣдствія зла, а надежда,-- что при подслуживаніи и личныхъ цѣляхъ кого-нибудь, и при неразборчивости какого-нибудь издателя печатать все, что попадетъ подъ-руку (я не говорю уже о личной какой-либо цѣли), можно всегда затемнить какія хочешь злоупотребленія,-- возбуждаетъ и подражателей имъ.

Д. Завалишинъ.

"Восточное Обозрѣніе", No 31, 1883