Завитков Александр Карпович - Очерки частной золотопромышленности в Сибири

ОЧЕРКИ ЧАСТНОЙ ЗОЛОТОПРОМЫШЛЕННОСТИ ВЪ СИБИРИ.

Пріисковое обычное право.-- Преступленія.-- Артельная расправа и наказаніе.-- Администрація.-- Разсчетъ и выходъ съ пріисковъ.

Пріисковая рабочая артель, составленная изъ разнородныхъ, разнохарактерныхъ элементовъ, согнанныхъ и собранныхъ со всѣхъ концовъ Россіи и Сибири, сплочена въ одно цѣлое идеей товарищества. По пріисковому обычному праву, каждый отдѣльный членъ артели состоитъ подъ защитою цѣлой артели. Кражи и мошенничества признаются таковыми только тогда, когда онѣ совершены въ средѣ артели. Кражи у хозяина и всякая пакость противъ пріисковаго управленія не считаются дурнымъ дѣломъ. Впрочемъ кражи на пріискахъ очень рѣдки вслѣдствіе неудобства въ сбытѣ краденаго и отсутствія посредниковъ для сбыта. Личныя оскорбленія на словахъ составляютъ обыденныя явленія въ жизни рабочихъ и почти никакого значенія не имѣютъ, потому что брань на пріискахъ вошла даже въ обыкновенную разговорную рѣчь, въ поговорку. Случается, что и подерутся между собою рабочіе, но жаловаться ни пріисковому управленію, ни начальству не станутъ -- не прилично, не въ обычаѣ. Пострадавшій, если не помирится, то постарается отомстить самъ. Разныя скрытныя продѣлки рабочихъ противъ хозяевъ и пріисковаго управленія остаются безнаказанными, потому что артель не выдастъ виновника, никто не скажетъ о немъ; выдать товарища -- значитъ совершить преступленіе противъ всей артели. Доносчики,-- по пріисковому выраженію, неудобному для печати, но соотвѣтствующему понятію о распутной женщинѣ,-- наказываются артелью жестоко если не на самомъ пріискѣ, то по выходѣ въ селенія. Артель, не скрывая, выдастъ только убійцу и, какія бы ни были причины, послужившія поводомъ къ убійству, артель всегда относится къ преступнику сочувственно, старается облегчить его участь хотя тѣмъ, что удѣлитъ ему лучшій кусокъ изъ своей скудной пищи.

Случаи убійства на пріискахъ довольно часты. Убиваетъ рабочій служащаго за жестокое обращеніе, убиваетъ товарища въ ссорѣ и дракѣ, убиваетъ доносчика-ябедника, убиваетъ женщину или ея любовника изъ ревности, убиваетъ иногда кого попало ни за что, съ единственной цѣлью избавиться отъ пріисковыхъ работъ: "дальше солнца не ушлютъ, говорить убійца, и въ каторгѣ нисколько не хуже пріисковъ". Послушайте исповѣдь какого нибудь Ивана Безкоровайнаго и войдите въ положеніе этого рабочаго: нанялся онъ на пріиски, взялъ въ задатокъ пятьдесятъ рублей, предъ отправкой на пріискъ взялъ одежды и обуви на двадцать рублей; уплатили за него податей двадцать рублей, уплатили за квартиру, за провозъ, и явился онъ на пріискъ съ долгомъ во сто рублей. Зимой на пріискѣ плата низка, заборъ не оправдывается, долгъ ростетъ. Весной заболѣлъ цингой; поправился, вышелъ на роботу; простудился, схватилъ горячку и пролежалъ почти все лѣто,-- долгъ ростетъ. Наступила осень, время разсчета, заглянулъ въ разсчетный листъ и, кажется, ничего не бралъ, кромѣ чаю, сахару, табаку, одной пары бродней да двухъ паръ рукавицъ, а долгъ выросъ до ста пятидесяти рублей. Желая отработать долгъ, остался онъ "взимовку"; понадобилась теплая одежда; въ магазинѣ все дорого, а зимой плата низка, -- долгъ опять ростетъ. Наступила весна, заглянулъ въ разсчетный листъ, долгу двѣсти рублей. Когда я отработаю этотъ долгъ! думаетъ рабочій, а управляющій пріискомъ говоритъ: тебѣ не надо забираться, долженъ много. Просилъ къ Пасхѣ рубаху -- не дали, просилъ бродни -- говорятъ: починяй старые. Не издыхать же мнѣ босому въ грязи по колѣна, возразилъ рабочій.-- А, ты еще грубить? нѣтъ тебѣ и сахару! кричитъ управляющій. Что тутъ дѣлать, думаетъ рабочій, пойду лучше въ деревню, и бѣжитъ съ пріиска. Его поймали, поколотили сначала, а потомъ высѣкли, больно, крѣпко высѣкли и заставили работать. Проработалъ кое-какъ лѣто, смотритъ, а долгу все около двухсотъ рублей. Осенью обращался ко всѣмъ золотопромышленникамъ; никто не нанимаетъ, говорятъ, долгу много. А тутъ еще законъ гласитъ: "и наняться къ другому золотопромышленнику дозволяется не иначе, какъ если этотъ послѣдній уплатитъ долгъ первому". И погнали его опять къ старому хозяину отработывать долгъ. Работаетъ, а долгъ не убавляется. Выпиской стѣсняютъ пуще прежняго; служащіе ругаютъ и колотятъ... И приходитъ онъ къ такому заключенію: нѣтъ, видно, издохнешь на работѣ, а долга этого проклятаго не отработаешь. Измучили работы, надоѣли служащіе, опротивѣлъ хозяинъ, не глядѣлъ бы на пріискъ... Бѣжать... поймаютъ-больно дерутъ... Безвыходное положеніе! Золъ сталъ рабочій, страшно золъ и на себя, и на всѣхъ окружающихъ. А все равно, дальше солнца не ушлютъ, разсуждаетъ онъ, доведенный до крайности, и бьетъ кого попало...

По закону, на каждомъ пріискѣ должна быть артельная расправа, состоящая изъ двухъ выборныхъ, избираемыхъ рабочими, и одного старосты, назначаемаго хозяиномъ. Артельной расправѣ предоставлено право рѣшать маловажныя дѣла: о побѣгахъ рабочихъ, ссорахъ ихъ, о буйствѣ, дерзостяхъ и грубостяхъ противъ пріисковаго управленія и о прочемъ. Артельная расправа можетъ оштрафовать рабочаго тремя рублями, выдержать подъ арестомъ семь дней и наказать розгами, двадцатью ударами. Законъ этотъ не достигаетъ своей цѣли на пріискахъ, потому что денежный штрафъ для должника рабочаго почти ничего не значитъ -- пишите на него хотя тридцать рублей, все равно не отработать ему долга; арестъ -- съ нетерпѣніемъ ожидаемый отдыхъ; тѣлесное наказаніе чувствительно, но выборные смотрятъ на него взглядомъ артели, а артель смотритъ далеко не такъ, какъ смотрятъ пріисковыя управленія. Дерзкій грубіянъ, по мнѣнію пріисковаго управленія, негодяй, котораго нужно пороть, какъ Сидорову козу, а по мнѣнію артели, молодецъ, который не дается въ обиду. Бѣглецъ, по мнѣнію пріисковаго управленія, лѣнтяй, котораго надо дуть, какъ собаку, а, по мнѣнію артели, нужно разобрать, отчего онъ бѣжалъ.... За что же артель или представители ея, выборные, будутъ наказывать хорошихъ товарищей! Если выборные и согласятся наказать, то развѣ такого бѣглеца, который, уходя съ пріиска, унесъ вещи товарищей, и то не приговорятъ дать виновному больше двадцати ударовъ. Поэтому то пріисковыя управленія очень рѣдко обращаются къ суду артельной расправы, а ждутъ, когда пріѣдетъ на пріискъ завѣдывающій полицейскою частію казачій урядникъ или самъ горный исправникъ. Они то и представляютъ изъ себя артельную расправу, на рѣшеніе которой не полагается аппелляціи на пріискахъ; они то и могутъ "пороть рабочихъ, какъ Сидоровыхъ козъ или какъ собакъ". Встрѣчаются урядники такіе мастера своего дѣла, которые, пропустивъ въ себя "для храбрости" стаканъ спирта, положатъ рабочаго подъ розги и во время экзекуціи дружески распрашиваютъ его: какой онъ губерніи уроженецъ, сколько имѣетъ отъ роду лѣтъ, холостъ или женатъ, давно ли ходитъ на пріиски, не хочетъ ли домой, не хочетъ ли покурить... Несчастный страдалецъ на второй или третьей сотни ударовъ долженъ давать толковые отвѣты! А горные исправники... Есть благородные золотопромышленники, которые съ восторгомъ отзываются объ отличавшихся когда то "строгостью" исправникахъ: "Вотъ Иванъ Ивановичъ былъ исправникъ, такъ исправникъ! Положитъ, бывало, рабочаго, прикажетъ подержать, а самъ закурить сигару. Рабочаго сѣкутъ, а Иванъ Ивановичъ покуриваетъ и, пока не выкуритъ двухъ -- трехъ сигаръ, не прикажетъ остановиться. Такъ бывало отпоретъ, что унесутъ каналью на азямѣ въ больницу"...

Низшія полицейскія обязанности на пріискахъ исполняютъ казаки и урядники. Представителями высшей полицейской власти являются горные исправники. Наблюденіе за правильностью веденія горныхъ работъ и за правильностью записи золота въ книги лежитъ на обязанности горныхъ ревизоровъ. Всѣ они, какъ казаки и урядники, такъ исправники и ревизоры, получали мизерное жалованье отъ казны и хорошее вознагражденіе отъ золотопромышленниковъ, которые платили по числу находившихся у нихъ въ теченіе пріисковой операціи рабочихъ. Такъ, напримѣръ, горные исправники получали: на содержаніе ихъ по одному рублю съ рабочаго человѣка, въ жалованье по одному же рублю, а въ нѣкоторыхъ округахъ еще на содержаніе канцеляріи по пятидесяти копеекъ съ человѣка. Хотя вознагражденіе это выплачивалось не всегда аккуратно, но если въ вѣдѣніи горнаго исправника было двѣ-три тысячи рабочихъ, то онъ жилъ не дурно. При такихъ условіяхъ пріисковая полиція была поставлена въ полную зависимость отъ золотопромышленниковъ. Не уважить просьбы золотопромышленника значитъ лишиться вознагражденія отъ него. Впрочемъ, если бы и нашелся исправникъ -- безсребренникъ, который захотѣлъ бы относиться къ золотопромышленникамъ строго, по закону, то онъ недолго бы и наслужилъ -- золотопромышленникъ попроситъ кого слѣдуетъ и имъ дадутъ другаго исправника.

Перваго октября -- день разсчета пріисковыхъ рабочихъ. На болѣе отдаленныхъ отъ селеній пріискахъ начинаютъ разсчитывать дня за два, за три раньше. Плохо работаютъ рабочіе послѣдніе дни передъ разсчетомъ; одна у всѣхъ мысль: какъ бы поскорѣе вырваться изъ тайги; считаются не только дни, но и часы до разсчета. Наступилъ, наконецъ, день разсчета. Собрались рабочіе у конторы, разсчитываются, получаютъ паспорта, денежныя додачи или квитанціи, спорятъ, шумятъ, бранятся. Одинъ кричитъ: бродни приписали лишніе, другой -- рубаху, третій -- заслуга мала. Но некогда спорить, надо поскорѣе убираться изъ тайги -- снѣгъ въ горахъ выпалъ уже на аршинъ.

Отвалили рабочіе съ пріиска партіями человѣкъ по десяти, но двадцати. Идутъ скоро, торопятся; несутъ за плечами котомки съ имуществомъ и сухарями; идутъ въ холодъ, слякоть и непогодь; идутъ и проклинаютъ тяжелую пріисковую жизнь и таежную дорогу. Дорогой партіи разбиваются: кто посильнѣе на ноги -- уходитъ впередъ, кто послабѣе -- отстаетъ. Кто пораньше вышелъ съ пріиска, тотъ дотянулся до зимовья и ночуетъ въ теплѣ, а кто запоздалъ -- ночуетъ подъ развѣсистой елью, разложивъ огонекъ. Много пріискательскихъ головъ остается подъ елями спать вѣчнымъ сномъ. Узналъ недобрый товарищъ, что спутникъ его несетъ золото, отхватилъ ему сонному топоромъ голову, обобралъ спутника, запряталъ его подальше въ лѣсъ и отправляется въ село пропивать золото.

На зимовьяхъ зимовщики день и ночь ведутъ оживленную торговлю: одному рабочему продай крынку молока, другому -- бѣлаго хлѣба, третьему -- рыбы, четвертому -- мяса, пятому -- бутылку вина. Больше всего спрашиваютъ вина. Берутъ зимовщики бродни, рукавицы, голяшки, подошвы и золото; а больше всего спрашиваютъ, нѣтъ ли золота.

Вотъ партія рабочихъ, добравшись до рѣки, устроила себѣ плотъ. Рады рабочіе отдохнуть на плоту; весело садятся: "ну, вези, бурка!" и плывутъ внизъ по рѣкѣ. Но бурка съ норовомъ, не всегда аккуратно вывозитъ: иной разъ затащить на камень или подъ древесный наносъ и искупаетъ пассажировъ въ холодной осенней водѣ, а то и совсѣмъ потопитъ.

На рубежѣ тайги встрѣчаютъ пріискателей жители ближайшихъ деревень съ лошадьми и виномъ.

-- Здорово, ребята, кричатъ пріискатели.-- Что, желторотые, обирать насъ пріѣхали? Есть вино, што ли?

-- Пошто обирать, братцы,-- везти васъ пріѣхали. Вино есть, рубль бутылка.

-- Давай!

Выпили съ устатку, охмѣлѣли, зашумѣли. Кто послабѣе свалился гдѣ нибудь подъ кустомъ и спитъ богатырскимъ сномъ. Проснулся -- товарищей нѣтъ, уѣхали; въ головѣ трещитъ, въ карманахъ пусто.

Окончился выходъ рабочихъ съ пріисковъ. Донесутъ урядники исправникамъ, а исправники по начальству, что "все обстоитъ благополучно", за исключеніемъ двухъ, трехъ утонувшихъ... и замолкнетъ опять тайга до января мѣсяца.

Азъ.

"Восточное Обозрѣніе", No 33, 1884