Хроника внутренней жизни

Хроника внутренней жизни.

1. Крестьянская курія въ земствахъ.-- 2. О дѣятельности крестьянъ-гласныхъ.-- 3. Земскія сужденія крестьянъ и инородцевъ Восточной Сибири.-- 4. Политическое круговращеніе.

За послѣдніе годы въ народномъ языкѣ средней Россіи замѣтную популярность пріобрѣло выраженіе: "люди новаго свѣта". Отчасти это то же, что въ книжномъ языкѣ называется народной интеллигенціей. Но только отчасти. Слово: "интеллигенція" предполагаетъ нѣкоторую книжность, грамотѣнность, интересъ къ высокимъ вопросамъ... "Люди новаго свѣта" горазды не только по книжной части. Они вообще живутъ по-новому. По-новому веселятся, по-новому поютъ, по-новому пляшутъ, -- и пляски у нихъ новыя; по-новому одѣваются, по-новому разговариваютъ; многое у нихъ новое,-- и въ работѣ, и въ отношеніяхъ общественныхъ, и въ мелочахъ домашняго обихода. И въ то же время это не отдѣльные оригиналы, чудаки, одиночки, а цѣлая среда, особый кругъ общественности,-- "свѣтъ", живущій по-новому.

Соотвѣтственно этой терминологіи можно сказать, что появилась у насъ деревня новаго свѣта. И не только появилась, но и стала довольно замѣтнымъ культурнымъ факторомъ, дѣйствующимъ непроизвольно, какъ примѣръ и образецъ, на которомъ крестьянство поучается и которому подражаетъ. Она стала и довольно замѣтнымъ культурнымъ дѣятелемъ, сознательно стремящимся вліять на крестьянскую жизнь. Между прочимъ, на деревнѣ новаго свѣта держится крестьянское кооперативное движеніе. Ея населеніе, пожалуй, не такъ ужъ малочисленно,-- во всякомъ случаѣ, оно значительнѣе, чѣмъ G -- 7 лѣтъ назадъ. Но любопытно,-- въ крестьянскомъ представительствѣ первыхъ Думъ новая деревня, тогда еще не выросшая до размѣровъ "новаго свѣта", явно принимала участіе; а послѣ 3 іюня среди думскихъ крестьянъ ее замѣтить не такъ легко. Противъ нея приняты извѣстныя мѣры. Въ представительствѣ мѣстномъ, земскомъ, наблюдается что-то среднее пропорціональное между думскимъ крестьянствомъ и занявшей прочное положеніе на мѣстахъ деревней "новаго свѣта". Съ одной стороны, крестьянская курія за послѣдніе годы дала уѣзднымъ земствамъ немало видныхъ земскихъ дѣятелей. Съ другой,-- есть цѣлые районы, гдѣ происходитъ то же, что, напримѣръ, въ Богородскомъ уѣздѣ: по деревнямъ и селамъ "новый свѣтъ", работаетъ крестьянская интеллигенція, а въ земскомъ собраніи на мѣстахъ, отведенныхъ крестьянской куріи, "богатѣй", "мужички-фабриканты",-- по старинному сидятъ, уставя брады, и молчатъ. Такое несоотвѣтствіе происходитъ, безъ сомнѣнія, отъ сложныхъ причинъ, отчасти савлситъ оно и отъ самой деревни. Значительная часть крестьянства относится къ нынѣшнему "дворянскому земству" холодно,-- но то, что бойкотируетъ земскіе выборы, а просто не видитъ отъ нихъ большого проку. Есть, далѣе, множество общихъ, спеціальныхъ и специфическихъ условій. Вліять непосредственно на выборы можетъ лишь тотъ "новый свѣтъ", который участвуетъ на волостныхъ сходахъ десятидворниковъ,-- по здѣсь онъ смѣшивается со "старымъ свѣтомъ" и въ большей или меньшей степени нейтрализуется. Затѣмъ волостные уполномоченные должны собраться для выбора гласныхъ.

Уполномоченные отъ волостей -- читаемъ въ недавнемъ мотивированномъ заявленіи гласныхъ-крестьянъ Юхновскаго уѣзда -- собираются на выборы, будучи совершенна незнакомы другъ съ другомъ, голоса уполномоченныхъ разбиваются, и предлагаемые кандидаты не получаютъ избирательнаго большинства. Составъ крестьянскихъ гласныхъ часто представляется совершенно случайнымъ, избраннымъ иногда по жребію, иногда же изъ лицъ, которыя воздерживались баллотироваться до конца собранія, когда уполномоченные поставлены въ необходимость избрать кого бы то ни было, лишь не оставить крестьянское населеніе безъ представительства въ земствѣ. (Цит. по "Русскимъ Вѣдомостямъ", 10. X).

Это,-- если по закону. На практикѣ дѣло осложняется системой административнаго давленія. Пусть не всѣ земскіе начальники стараются проводить въ уполномоченные своихъ ставленниковъ. Конечно, далеко не всѣ волостные сходы удается завоевать,-- въ очень многихъ волостяхъ выбираютъ все-таки своихъ кандидатовъ, а не указанныхъ начальствомъ. Но, во-первыхъ, ставленниковъ не только ставятъ,-- ихъ передъ выборами гласныхъ нерѣдко и организуютъ. Во-вторыхъ, воздѣйствіемъ администраціи до крайности обостряется разнородность состава уполномоченныхъ. Однѣ волости стараются выдвигать "грамотѣевъ", "людей новаго свѣта". Другія -- выбираютъ богатѣевъ, третьи -- ставленниковъ администраціи. И на избирательныя собранія уполномоченныхъ являются люди, которымъ трудно найти общій языкъ, установить взаимное пониманіе и, если на этихъ собраніяхъ есть нѣкоторая общепонятная мысль: нельзя же оставить земство безъ гласныхъ-крестьянъ, то, видно, есть и другая мысль; лучше ужь остаться безъ представителей, чѣмъ выбирать "чортъ знаетъ кого". На послѣднихъ земскихъ выборахъ крестьянская курія, какъ извѣстно, дала исключительно высокій процентъ недобора гласныхъ.

Уже по этимъ причинамъ крестьянское представительство сѣрѣе, безцвѣтнѣе, чѣмъ могло бы быть. А сверхъ того ему приходится работать при исключительныхъ условіяхъ. Повторяю, за минувшее для многихъ земскихъ губерній трехлѣтіе крестьянская курія выдвинула немало видныхъ земскихъ дѣятелей. Мѣстами крестьяне-гласные оказались чуть не поголовно яркими и способными земскими работниками. Укажу для примѣра Зарайскій уѣздъ, но какъ разъ Зарайскій уѣздъ достопримѣчателенъ и въ другомъ отношеніи: сразу, вдругъ появилась было цѣлая плеяда выдающихся гласныхъ по крестьянской куріи и также вдругъ, сразу почти поголовно исчезла,-- уцѣлѣлъ изъ плеяды только одинъ г. Шлыгинъ, дѣятельно работавшій въ качествѣ члена ревизіонной коммиссіи; но на послѣднемъ собраніи, судя по корреспонденціи "Русскихъ Вѣдомостей" (8, х), г. Шлыгина и въ ревизіонную коммиссію уже не допустили. Есть уѣзды, гдѣ крестьянская курія, вдругъ заблиставшая было именами, какъ бы разгромлена. Еще больше уѣздовъ, гдѣ сведены или сводятся счеты съ отдѣльными, наиболѣе выдающимися гласными-крестьянами. Въ видѣ примѣра и поясненія напомню хотя бы "дѣло" гласнаго Дмитріевскаго (курской губерніи) земства, И. А. Арапова.

Начитанный, толковый, отлично освѣдомленный во всѣхъ земскихъ вопросахъ, онъ оказался однимъ изъ самыхъ значительныхъ оппозиціонеровъ, тѣмъ болѣе, что къ его голосу чрезвычайно внимательно прислушивались крестьяне и обычно шли за нимъ.

И еще въ самомъ началѣ минувшаго трехлѣтія, въ 1910 г. управа,

чтобы отблагодарить непріятнаго гласнаго, внесла въ земское собраніе предложеніе повысить оцѣнку вѣтряной мельницы, принадлежащей г. Арапову, съ 600 до 1,514 руб. Большинство собранія, поддерживая управу, согласилось съ докладомъ ("Утро", 16 октября).

Столь исключительное, какъ бы демонстративное повышеніе налоговъ съ одного лица, не въ примѣръ всѣмъ прочимъ земскимъ плательщикамъ, губернаторъ -- въ Курской губерніи!-- призналъ незаконнымъ; съ губернаторомъ согласилось и губернское присутствіе. Большинство земскаго собранія, по предложенію управы, рѣшило принести жалобу въ сенатъ. Сенатъ, разсмотрѣвъ дѣло,

нашелъ, что мельница Арапова не можетъ быть отнесена къ категоріи торговопромышленныхъ заведеній, такъ какъ имѣетъ кустарный характеръ и составляетъ крестьянскій промыселъ, почему сенатъ призналъ, что означенная мельница вообще не подлежитъ обложенію земскимъ сборомъ. (Тамже).

Казалось бы, дѣло окончено. Но большинство Дмитріевскаго земскаго собранія (на послѣдней осенней сессіи), игнорируя указъ сената, пожелало считаться лишь съ замѣчаніями губернскаго начальства, указавшаго, что незаконно облагать одного плательщика, не въ примѣръ прочимъ. Посему и постановлено: наравнѣ съ крестьяниномъ-гласнымъ Араповымъ, обложить такимъ же налогомъ всѣхъ крестьянъ, владѣющихъ вѣтряными мельницами {"Утро", 1 ноября.}. Резонно: пусть всѣ крестьяне-мельники чувствуютъ, какой вредъ происходитъ отъ избранія дѣльныхъ и способныхъ людей въ земскіе гласные.

Въ данномъ случаѣ рѣчь идетъ о человѣкѣ, трудно уязвимомъ мѣрами административнаго воздѣйствія и политически благонадежномъ даже на строгую оцѣнку курской администраціи. Поэтому и понадобилось воздѣйствіе земское. Въ тѣхъ случаяхъ, когда репутацію политической благонадежности поколебать легко, разговоры могутъ быть гораздо короче. А современная земская техника знаетъ немало способовъ придавать даже самымъ невиннымъ мѣстнымъ вопросамъ политическіе оттѣнки. Вотъ одинъ изъ нихъ, отмѣчаемый корреспонденціей "Русскаго Слова" (29.ІХ) о петровскомъ (саратовской губ.) земскомъ собраніи. На очереди ассигновка на церковныя школы. Заранѣе извѣстно, что крестьяне противъ. Предсѣдатель собранія докладываетъ, что онъ лично бесѣдовалъ съ саратовскимъ епископомъ. "Его преосвященство земно проситъ васъ дать просимую ассигновку". Одинъ изъ земскихъ начальниковъ тотчасъ же дополняетъ:

-- Я надѣюсь, что всѣ гласные-крестьяне, кромѣ Маныкина, исполнятъ просьбу преосвященнаго владыки...

Видите, Маныкина ужъ запримѣтили. Кто еще желаетъ, чтобъ о немъ начальство сказало: ага, ты, стало быть, самому архіерею не подчиняешься... Въ виду такого оборота многіе гласные требуютъ закрытой баллотировки. Но предсѣдатель заставляетъ голо совать открыто,-- такъ-то оно виднѣе... Мудрено ли, что многіе крестьяне-гласные предпочитаютъ сидѣть и молчать?

Конечно, всѣхъ не запугаешь. Какъ ни старались свести счеты съ видными (и непріятными) гласными-крестьянами во время послѣднихъ земскихъ выборовъ, но нельзя сказать, что старанія увѣнчались полнымъ успѣхомъ. Частичныя побѣды одержаны: мѣстами, повторяю, крестьянская курія какъ бы разгромлена. Но въ цѣломъ исходъ выборовъ больше походитъ на пораженіе. Часть старыхъ силъ уцѣлѣла. Видимо, есть яркія фигуры и среди новичковъ. И можно назвать уже не отдѣльные уѣзды, а цѣлыя губерніи (напримѣръ, Смоленскую), гдѣ крестьянская курія выдвинула на земскую арену плеяды толковыхъ, начитанныхъ и дѣльныхъ работниковъ, навербованныхъ изъ "дѣятелей по коопераціи". Не запугаешь всѣхъ. Надо однако сказать, что и неробкіе люди вынуждены работать въ условіяхъ крайне неустойчиваго равновѣсія. Поясню опять-таки примѣромъ -- изъ практики херсонскаго уѣзднаго земства.

Здѣсь крестьянская партія выдвинула энергичнаго земскаго гласнаго T. В. Якушева. Охотниковъ свести съ нимъ счеты еще за прошлое трехлѣтіе, повидимому, набралось достаточно. Но на послѣднихъ выборахъ онъ благополучно прошелъ всѣ стадіи: въ февралѣ былъ избранъ нововоронцовскимъ волостнымъ сходомъ въ уполномоченные для выбора земскихъ гласныхъ, затѣмъ избранъ и въ гласные; своевременно выборы вошли въ законную силу. Въ качествѣ гласнаго г. Якушевъ принималъ участіе въ весеннемъ херсонскомъ уѣздномъ земскомъ собраніи. И тутъ выяснились кое-какія дополнительныя непріятности. Дѣло въ томъ, что составъ гласныхъ-дворянъ выборами нѣсколько измѣненъ; измѣнилось нѣсколько и настроеніе. И это открыло дорогу новымъ возможностямъ: руководя крестьянской группой гласныхъ, г. Якушевъ добился объединенія съ наиболѣе прогрессивной частью гласныхъ-дворянъ. И это дало возможность образовать большинство. Другая, вѣрная исконнымъ заблужденіямъ, часть дворянъ оказалась дворянскимъ меньшинствомъ, -- хотя во главѣ съ предводителемъ дворянства графомъ Стенбокъ-Ферморомъ, бывшимъ депутатомъ III Думы. Уже на весенней сессіи новое большинство дало себя чувствовать. Между прочимъ, Якушевъ, не смотря на свое крестьянское происхожденіе, былъ избранъ въ гласные губернскаго земства. На осенней сессіи блоковому большинству предстояло, согласно новому закону о мѣстномъ судѣ, избрать мировыхъ судей. Дворянское меньшинство намѣтило своихъ кандидатовъ въ судьи,-- изъ земскихъ начальниковъ. Очевидно, "крестьянинъ Якушевъ", называемый въ газетахъ "самымъ энергичнымъ гласнымъ херсонскаго уѣзднаго земства", однимъ изъ виднѣйшихъ руководителей большинства, такихъ кандидатовъ не могъ одобрить. Но онъ -- всего лишь крестьянинъ. И въ октябрѣ херсонскій уѣздный съѣздъ взялъ да и постановилъ: отмѣнить состоявшійся въ февралѣ приговоръ нововоронцовскаго волостного схода объ избраніи крестьянина Якушева уполномоченнымъ для выбора земскихъ гласныхъ... На этомъ основаніи г. Якушевъ изъятъ изъ числа гласныхъ. Многія газеты юридически оспаривали устраненіе. Но пока рѣшеніе зависитъ отъ предводителя дворянства, какъ предсѣдателя земскаго собранія. Разъ онъ считаетъ нужнымъ устранить гласнаго, избраніе котораго заднимъ числомъ формально опорочено, то "ничего не подѣлаешь",-- "можете жаловаться". Нѣкоторыя газеты -- напр., "Утро Россіи" (16. X) -- высказали недоумѣніе по существу: по ихъ свѣдѣніямъ, въ засѣданіи съѣзда, опорочившемъ избраніе г. Якушева, участвовали: гр. Стенбокъ-Ферморъ, партійный противникъ гласнаго Якушева по земскому собранію, и два земскихъ начальника, выдЕпгаемью дворянскимъ меньшинствомъ, какъ кандидаты въ мировые судьи, и, навѣрное, знающіе, что ихъ кандидатура встрѣтитъ со стороны г. Якушева особо вѣское противодѣйствіе. Но вѣдь въ этомъ и секретъ неустойчивости. Будь хоть семи пядей во лбу, по своимъ талантамъ и знаніямъ можешь стать хоть, лидеромъ земскаго большинства, хоть руководителемъ всего собранія, работай, созидай, по помни, что ты -- крестьянинъ, подчиненъ земскому начальнику, зависишь отъ административно-судебныхъ учрежденій, въ коихъ предсѣдательствуетъ предводитель дворянства.

При этихъ общихъ условіяхъ надо работать. Но не вездѣ можно. Со счета приходится снять уѣзды, гдѣ земская дѣятельность, на вымираніемъ дворянства и невозможностью избрать законный минимумъ гласныхъ, фактически прекратилась. Въ выморочную графу надо пока записать и тѣ уѣзды, въ которыхъ минувшею осенью забастовала реакціонная часть гласныхъ (не является на собраніе и послѣднее не можетъ состояться за отсутствіемъ кворума). Сюда же надо отнести и тѣ уѣзды, гдѣ опять-таки минувшею осенью забастовали" предсѣдатели; примѣръ -- ефремовское земство тульской губ.: составъ гласныхъ обновился "правыя" кандидатуры провалились; въ назначенный день гласные прибыли на собраніе, а предсѣдателей нѣтъ: предводитель дворянства прислалъ заявленіе о болѣзни, изъ кандидатовъ -- одинъ наканунѣ уѣхалъ, трое другихъ заявили, что они тоже больны; собраніе не могло состояться {"Нижегородскій Листокъ", 9 октября.}. Далѣе идетъ рубрика выродившихся уѣздовъ, гдѣ земская дѣятельность приняла такой,-примѣрно, видъ. Предсѣдатель управы пишетъ гласнымъ приказы. Самый важный дѣловой вопросъ -- покупка полицейскихъ собакъ, и самый важный принципіальный вопросъ -- какъ надо поступать въ тѣхъ случаяхъ, если купленная Земствомъ полицейская собака при исполненіи своихъ служебныхъ обязанностей, рыская по слѣду преступника, забѣжитъ, напримѣръ въ церковь, или если самое преступленіе совершено въ мѣстахъ, для собакъ запрещенныхъ...

До такого состоянія дошло, по словамъ "Русскихъ Вѣдомостей", русское земство. Есть губерніи, въ которыхъ земскимъ вырожденіемъ поражено большинство уѣздовъ, -- курская, напримѣръ. И чаще всего эта болѣзнь неизлечима: выборовъ по первой куріи фактически нѣтъ, всѣ наличные дворяне записываютъ сами себя въ гласные; они -- большинство; и если это большинство однотонное, то, стало быть, такое ужь счастье уѣзду судьба послала. Въ послѣднюю земскую сессію часть гласныхъ-крестьянъ кое-гдѣ демонстративно уходила изъ подобныхъ собраній; или крестьяне оставались, но могли лишь протестовать противъ рѣшеній однотоннаго большинства.

Дѣятельность, сколько-нибудь похожая на земскую, возможна, такимъ образомъ, лишь въ тѣхъ счастливыхъ уѣздахъ, гдѣ сословное большинство не вполнѣ зубры или не сплошь зубры и гдѣ реакціоннымъ меньшинствомъ пока не использована возможность прекратить непріятную для него земскую работу забастовкой. Такихъ уѣздовъ, конечно, много. Но вотъ нѣкоторые изъ вопросбвъ, выдвинутые къ послѣдней осенней сессіи не столько гласнымикрестьянами, сколько ихъ избирателями, самой деревней. Двинскій уѣздъ: выдвинутъ вопросъ, поддерживаемый цѣлымъ рядомъ общественныхъ приговоровъ и резолюцій, о необходимости рѣшительныхъ мѣръ по борьбѣ съ пьянствомъ. Нижегородскій уѣздъ, -- о необходимости улучшить водоснабженіе и приступить къ осушкѣ болотъ, въ видахъ между прочимъ борьбы противъ заразныхъ болѣзней, въ частности, маляріи. Сердобскій уѣздъ -- о необходимости широкой постановки облѣсительныхъ, осушительныхъ и всякихъ иныхъ общественныхъ работъ. Славяносербскій уѣздъ -- объ учрежденіи при земской кассѣ мелкаго кредита особаго отдѣленія для сбыта сельско-хозяйственныхъ продуктовъ и, главнымъ образомъ хлѣба (крестьянскаго), уходящаго въ руки скупщиковъ за безцѣнокъ. Мною умышленно взяты районы, гдѣ составъ первой куріи не исключаетъ самой возможности работать... Чѣмъ же отвѣтило на эти вопросы большинство? Двинское собраніе по вопросу о борьбѣ съ пьянствомъ рѣшило купить два волшебныхъ фонаря и противоалкогольныя картинки къ нему, оставивъ безъ вниманія крестьянскіе приговоры о закрытіи питейныхъ заведеній и трактировъ. На нижегородскомъ собраніи предложеніе подумать объ осушкѣ болотъ и водоснабженіи поддержано только гласными-крестьянами. Просьбы о широкой постановкѣ общественныхъ работъ столкнулись съ прямымъ противодѣйствіемъ гласныхъ первой куріи, заявившихъ, что эти работы "раззоряютъ помѣщиковъ", удорожаютъ сельско-хозяйственный трудъ. Славяносербское земское большинство къ проектамъ защиты крестьянскаго урожая отъ скупщиковъ отнеслось очень холодно,-- похоронило въ коммиссію... Съ большими вопросами, которые выдвигаетъ деревенскій избиратель, въ нынѣшнихъ земствахъ не больно-то развернешься. Завоеваны довольно прочныя позиціи по народному образованію. По особымъ причинамъ, пріобрѣтена возможность продвигать впередъ земское содѣйствіе кооперативамъ. Кое-гдѣ удается проводить немаловажныя детали {Изъ нихъ отмѣчу рѣшенный недавно въ положительномъ смыслѣ костромскимъ уѣзднымъ земскимъ собраніемъ старый вопросъ о суточныхъ гласнымъ-крестьянамъ. ("Русское Слово", 5 ноября).}. Но вообще въ нынѣшнихъ земствахъ, какъ и въ Государственной Думѣ, по преимуществу приходится заниматься вермишелью, да отражать вопросы иного порядка, выдвигаемые "хозяевами": губернское земство упразднить, врачей-евреевъ на земскую службу не допускать, купить автомобили для управы, ассигновки на народное образованіе урѣзать. Какъ и въ Думѣ, даже для вермишельныхъ надобностей на земскихъ собраніяхъ практически оказывается неизбѣжнымъ своего рода "блокъ съ октябристами",-- дѣловое соглашеніе но отдѣльнымъ пунктамъ съ умѣренной частью дворянъ. Какъ и въ Думѣ, земскія соглашенія этого рода принципіально связываютъ и обязываютъ, а практически даютъ медъ пополамъ съ дегтемъ. Когда корреспондентъ харьковскаго "Утра" (8. X) попытался подвести итоги полтавскаго уѣзднаго собранія, то получилось, приблизительно, слѣдующее: дворянство нѣсколько полѣвѣло, часть дворянъ голосовала съ крестьянами; вслѣдствіе этого асссигновка на потѣшное дѣло въ школахъ уменьшилась на 900 руб., субсидія правому "Полтавскому Вѣстнику" отклонена, но по вопросу о недопущеніи евреевъ-врачей на земскую службу большинство оказалось на сторонѣ "праваго дворянства, не смотря на единодушный протестъ крестьянъ"... Прочность длительныхъ соглашеній съ первой куріей, возможныхъ лишь въ особо счастливыхъ уѣздахъ, пока не доказана. И, во всякомъ случаѣ, эти соглашенія на чужой программѣ, -- не крестьянской, а помѣщичьей, хотя бы и прогрессивной. За послѣднюю осеннюю сессію возникло немало длительныхъ соглашеній крестьянъ съ горожанами. Эти блоки, повидимому, прочнѣе, но они даютъ лишь сплоченное меньшинство, сильную оппозицію.

Для крестьянства, какихъ бы гласныхъ оно ни выдвигало, почти нѣтъ возможности развернуть въ положительной работѣ свою земскую программу. Тѣмъ не менѣе нынѣшняя дѣятельность крестьянской куріи имѣетъ немаловажное показательное и поучительное значеніе.

II.

Сопротивленіе мужику большое, противодѣйствіе нерѣдко ожесточенное. Но противъ судьбы, говорятъ, и сами боги борются напрасно.

По вышеописанному эпизоду съ гласнымъ Араповымъ мы уже знаемъ, что большинство Дмитріевскаго земскаго собранія съ дѣльными и толковыми крестьянами шутить не любитъ. Однако Дмитріевскій уѣздъ находится въ такомъ же "кризисѣ", какъ и сотни другихъ уѣздовъ: дворяне еще есть, но болѣе способные изъ нихъ преуспѣваютъ по службѣ, заняты своими дѣлами,-- войти цѣликомъ въ земскую работу имъ не сподручно. А неудачники и недоросли и рады бы войти, ихъ даже припускаютъ, но есть же все-таки предѣлъ. Предсѣдателя земской управы дмитріевское большинство среди своихъ отыскало,-- это нѣкто г. Шумаковъ, о которомъ пишутъ:

Лишенъ элементарной дѣловитости, необходимой руководителю земскаго дѣла... Ни съ одной отраслью не знакомъ непосредственно, ни въ школы, ни въ больницы не заглядывалъ, почти ничего не видитъ, не знаетъ, все дѣлаетъ черезъ другихъ, младенчески простодушно довѣряясь имъ ("Утро, 31. X).

На послѣднемъ собраніи обнаружились вопіющіе недосмотры, небрежности и бездѣйствія, коими, даже на оцѣнку Дмитріевскаго большинства, приведенная характеристика наново подтверждена. Но "людей нѣтъ". И вотъ

послѣ того, какъ передъ собраніемъ прошелъ цѣлый рядъ "земскихъ нарывовъ", обязанныхъ своимъ происхожденіемъ г. Шумакову, предсѣдателемъ управы на новое трехлѣтіе избранъ снова тотъ же г. Шумаковъ.

-- Нѣтъ людей, ничего не подѣлаете,-- разводятъ руками гласные...

Сотрудникомъ къ г. Шумакову (т. с. въ члены управы) избранъ какой-то юнецъ, впервые попавшій въ гласные и ничего не свѣдущій въ земскомъ дѣлѣ (Тамже).

А дабы подкрѣпить такую управу, за неимѣніемъ своихъ людей, обратились къ крестьянской куріи, нашли въ ней "безспорно трудоспособнаго" гласнаго Сизова,-- его и выбрали вторымъ чле немъ управы. Даже опасенія при этомъ высказывались:

-- Помилуй Богъ, губернаторъ не утвердитъ, кто же тогда въ управѣ работать будетъ?

Конечно, караютъ однихъ толковыхъ людей, болѣе непріятныхъ, избирать стараются другихъ, менѣе непріятныхъ. Но вообще, если въ Дмитріевскомъ уѣздѣ избрали только одного, то во многихъ другихъ въ управѣ крестьянамъ предоставлено по 2 мѣста, кое-гдѣ даже по три. И въ конечномъ итогѣ тутъ до нѣкоторой степени такъ же сказывается инстинктъ группового самосохраненія, какъ и въ мѣрахъ противодѣйствія толковымъ и дѣльнымъ гласнымъ изъ крестьянъ. При безлюдьи въ первой куріи опирающееся на нее сословное земство просто развалилось бы. Но цѣною нѣкотораго компромисса, привлеченіемъ крестьянскихъ силъ достигается то, что, не смотря на безлюдье, уродливое земское зданіе все-таки стоитъ.

Безлюдье въ первой куріи -- фактъ объективный. Но при его оцѣнкѣ и учетѣ имѣютъ значеніе и субъективные моменты. Вещи познаются сравненіемъ. Пока на мѣстахъ, отведенныхъ для крестьянской куріи, сидѣли, такъ сказать, традиціонные, привычные мужики, невѣжественные, еле грамотные, а вдобавокъ, какъ это очень часто бывало, да и теперь не вывелось, и завѣдомые міроѣды, нынѣшніе "не-люди" могли казаться, по крайней мѣрѣ, самимъ себѣ людьми сравнительно, культурными или, по крайней мѣрѣ, не лишенными того превосходства, какое дается внѣшнимъ лоскомъ. Традиціонный мужикъ, конечно, не исчезъ. Но его замѣтно вытѣсняютъ люди иного калибра. Вотъ, напр., горбатовское земское собраніе. Гласный крестьянинъ Шеломаевъ, -- "слушалъ лекціи въ народномъ университетѣ, сдалъ экзаменъ на частнаго повѣреннаго". И, по словамъ "Голоса Москвы" (19. XI), наиболѣе видные представители перваго сословія въ горбатовскомъ уѣздѣ, "тайный совѣтникъ Дмитріевскій, старѣйшій предводитель дворянства Ногуляевъ" подали голосъ за избраніе г. Шеломаева въ предсѣдатели уѣздной земской управы. Людьми, которые сами предлагаютъ уступить дорогу способнѣйшему, первая курія не слишкомъ богата. Но гласные-крестьяне съ образованіемъ не ниже средняго перестали быть рѣдкостью. А начитанныхъ самоучекъ деревня выдвигаетъ почти всюду. И ужь не говоря о дѣловой цѣнности,-- даже въ смыслѣ чисто фактической освѣдомленности, необходимой для земской работы, представители сословнаго большинства то и дѣло оказываются неспособными выдержать конкурсный экзаменъ. Заходитъ, положимъ, рѣчь -- въ послѣднемъ смоленскомъ уѣздномъ собраніи -- о приглашеніи на земскую службу инструктора по коопераціи. Гласные-помѣщики выражаютъ удивленіе: какой такой инструкторъ по коопераціи? "Впервой слышимъ". "Мы не знаемъ, есть ли гдѣ-либо на свѣтѣ такой человѣкъ". И чѣмъ онъ собственно будетъ заниматься? Отъ удивленія переходятъ къ сарказмамъ:

-- Это похоже на то,-- говоритъ непремѣнный членъ губернской землеустроительной комиссіи, В. Н. Каверинъ,-- какъ одинъ любитель музыки выписалъ музыкальный инструментъ трамъ-бомъ-бомъ только потому, что впервые о немъ услышалъ (.Русскія Вѣдомости, 5. X).

Помѣщикамъ дали возможность высказаться и вышутиться. А затѣмъ гласные-крестьяне разъяснили имъ, что такое инструкторъ по коопераціи, въ чемъ состоятъ его функціи и почему инструкторы по коопераціи имѣются на службѣ уже во многихъ земствахъ... Въ числѣ не выдержавшихъ экзамена и принужденныхъ выслушать отъ крестьянъ урокъ былъ, и членъ Государственной Думы, октябристъ Танцовъ... Виднѣйшіе проваливаются. Каково же чувствуютъ себя въ новой обстановкѣ Митрофанушки, нетвердые даже въ таблицѣ умноженія, но состоящіе пожизненно гласными?

"Мужикъ",-- нынѣшній, "новаго свѣта",-- разъ ужь его втянуло Въ земскую дѣятельность, вноситъ въ нее свою наслѣдственную, мужицкую привычку къ труду и свою общеизвѣстную мужицкую жажду докапываться до корней,-- онъ вникаетъ, углубляется въ спеціальныя изданія, слѣдитъ за дѣятельностью другихъ земствъ, требуетъ уѣздныхъ земскихъ газетъ {"Вѣстникъ Усманскаго Земства, напр., возникъ исключительно не Иниціативѣ гласныхъ-крестьянъ. Въ нынѣшнемъ году земская ассигновка на это изданіе, по настоянію опять таки крестьянъ, увеличена почти втрое ("Русскія Вѣдомости", 24 октября).}". Онъ является на собраніе вооруженный фактами, справками, ссылками. И это обезпечиваете ему опредѣленное мѣсто даже въ возникшихъ нынѣ блокахъ съ горожанами. Въ цѣломъ образовательный уровень гласныхъ горожанъ выше. И, пока рѣчь идетъ о вопросахъ общаго порядка, руководящую роль играютъ нерѣдко (для примѣра укажу хотя бы рязанское уѣздное земство) горожане. Но горожанамъ ближе и роднѣе область городского самоуправленія. И, когда на очередь ставятся дѣловые земскіе вопросы, во главѣ блока, какъ это легко замѣтить на примѣрѣ недавнихъ уѣздныхъ собраній смоленской губерніи, идутъ крестьяне.

Столь же явно сказывается различіе между сословнымъ большинствомъ и крестьянскимъ меньшинствомъ въ направленіи мыслей, въ характерѣ идейныхъ интересовъ. Мысль высшаго слоя втеченіе нѣсколькихъ десятилѣтій (начиная съ реформы 1861 г.) сосредоточена на "спасеніи устоевъ", на интересахъ самозащиты. Нѣсколько поколѣній воспитаны въ атмосферѣ группового эгоцентризма, сословной самообороны. И это наложило на нихъ печать той узости и нетерпимости, которая нашла крайнее выраженіе у современной намъ "партіи перепуганныхъ помѣщиковъ". Общественная мысль крестьянства и но природѣ своей шире. А сверхъ того есть положительная сторона въ крушеніи надеждъ на быстрое реформированіе жизни декретами сверху. Народная масса была поставлена въ необходимость искать выхода, умозрительно распланировывать возможное и желательное въ будущемъ,-- заниматься тѣмъ же, чѣмъ занимается и интеллигенція, также вынужденная искать путей отъ жестокаго настоящаго къ возможно болѣе свѣтлому будущему. Сходство положеній должно вести къ нѣкоторому подобію слѣдствій. Народная и, въ частности, крестьянская мысль не можетъ замкнуться въ мѣстныхъ традиціонно-обывательскихъ горизонтахъ; историческія условія даннаго времени поднимаютъ ее на высоту общихъ вопросовъ, обширныхъ перспективъ, придаютъ ей интеллигентскій оттѣнокъ...

Таково различіе въ направленіи мыслей вообще. А нѣкоторыя конкретныя выраженія этого различія мы уже видѣли въ краткомъ перечнѣ тѣхъ земскихъ вопросовъ, которые выдвигаетъ за послѣднее время крестьянство, и тѣхъ отвѣтовъ, которые оно получило отъ земскаго большинства... Въ отдѣльныхъ примѣрахъ различіе пріобрѣтаетъ порою особенную выпуклость. Беру хотя бы славяносербскій уѣздъ. Крестьянствомъ выдвигается между прочимъ вопросъ о постройкѣ въ селахъ аудиторій для лекцій и собраній; со стороны первой куріи выдвигается между прочимъ вопросъ о покупкѣ автомобиля для управы. Крестьяне-гласные рѣшительно противъ автомобиля. Съ ними голосуетъ и предсѣдатель собранія, оставляя дворянъ въ меньшинствѣ {"Южная Заря", 24 октября.}. Но при обсужденіи вопроса о сельскихъ аудиторіяхъ для лекцій, и собраній выясняется, что такія аудиторіи въ нѣкоторыхъ селахъ уже построены кооперативами, -- и тотъ же предсѣдатель укоризненно замѣчаетъ.

-- Гораздо лучше было бы строить бани...

Крестьяне просятъ всего лишь ходатайствовать о выдачѣ губернскимъ земствомъ ссудъ кооперативамъ на постройку сельскихъ аудиторій. Предсѣдатель замѣчаетъ: "Надѣюсь, что губернское земство будетъ благоразумно и не дастъ вамъ ни копейки", а впрочемъ, "если деньги будутъ взяты кооперативами безъ нашей гарантіи, -- пожалуйста"... {Тамже.} Тутъ, видимо, нѣтъ реакціонной одіозности, нѣтъ желанія, во что бы то ни стало, подавить иниціативу ("если безъ нашей гарантіи,-- пожалуйста"), но постройку бань предсѣдатель бы понялъ и поддержалъ, а какія-то аудиторіи,-- зачѣмъ? съ какой стати?

На смоленскомъ уѣздномъ собраніи обсуждается вопросъ объ ассигновкѣ на педагогическіе и общеобразовательные курсыдля учителей. Помѣщики горячо возражаютъ: нельзя тратить деньги на "безполезныя увеселительныя поѣздки" {"Русскія Вѣдомости" 5 октября.}. При извѣстной узости кругозора, такъ оно и можетъ представляться: учителя дипломированы, грамотѣ обучать умѣютъ, послѣ курсовъ они также будутъ обучать грамотѣ,-- ясное дѣло: курсы безполезны, ненужная "увеселительная поѣздка" на земскій счетъ. Это -- вродѣ общеизвѣстныхъ укоризнъ иныхъ родителей дѣтямъ: "надо дѣломъ заниматься, а онъ книжки читаетъ". Не злостность какая-либо, а добросовѣстное заблужденіе ума. Гласные-крестьяне, оказалось, прекрасно понимаютъ, зачѣмъ и почему нужно пополнять учительское образованіе. И имъ удалось провести ассигновку.

Во многихъ случаяхъ широкая общественная мысль одной куріи до такой степени сталкивается съ узкогрупповой мыслью другой, что обѣ стороны вынуждены обосновывать свою точку зрѣнія. Одно изъ наиболѣе убѣдительныхъ въ этомъ смыслѣ столкновеній произошло между прочимъ на юхновскомъ собраніи приобсужденіи дорожной смѣты. Оба сословія одинаково полагаютъ, что дорожное дѣло требуетъ усиленныхъ расходовъ. Оба согласны ассигновать значительныя средства. Но помѣщики требуютъ ассигновки немедленной и при томъ зафиксированной. А крестьяне настаиваютъ на необходимости выработать сначала строго опредѣленный планъ дорожнаго строительства, а потомъ уже, сообразно плану, и дѣлать ассигнованія. На эту тему -- ассигновка безъ плана, или планъ съ ассигновкой -- и возникли довольно ожесточенныя пренія. Почему именно разногласіе, казалось бы, чисто дѣлового, а не партійнаго характера обострилось, понятно каждому, кто знаетъ, какъ капризны земскія дороги, проводимыя безъ плана: вьются возлѣ экономій и крупновладѣльческихъ усадебъ, оставляя въ сторонѣ даже крупныя села и бойкіе торговопромышленные пункты уѣзда... Въ пылу преній помѣщики, не безъ сдержанныхъ чувствъ протеста и негодованія, высказались на чистоту: "мы -- заявили они -- даемъ вамъ, крестьянамъ, деньги на больницы и школы, которыми не пользуемся, дайте же намъ, дворянамъ, денегъ на дороги"... {"Рѣчь", 6 октября.}. Большинство могло бы провести ассигновку и безъ преній. Но вѣдь и въ самомъ дѣлѣ обидно: "мы" соглашаемся давать "имъ", а "они" не соглашаются давать "намъ",-- гдѣ же справедливость? Крестьяне выслушали укоризну и не менѣе откровенно высказали свой взглядъ: по ихъ мнѣнію, школы нужны не только крестьянамъ, но и помѣщикамъ; онѣ нужны вообще всему населенію; всему населенію нужны и больницы; въ земствѣ не должно быть "насъ" и "васъ"; поэтому они, крестьяне, и требуютъ плана, чтобы имѣть дороги, приспособленныя не къ удобствамъ отдѣльныхъ лицъ, а къ интересамъ всего населенія...

Лучшіе гласные первой куріи, къ счастью, не утратили способности понимать забытыя слова. И то, что объ этихъ словахъ напоминаетъ крестьянство и при томъ нерѣдко рядовое, отъ сохи, дѣлаетъ ихъ особенно убѣдительными и, безъ сомнѣнія, содѣйствуетъ тому вліятельному положенію, какое начинаетъ занимать въ земствѣ крестьянская курія. А затѣмъ,-- съ принципіальной высоты, разумѣется, виднѣе многое, чего не замѣтишь, стоя на узко-групповыхъ низинахъ, но что порою не безразлично даже для "зубровъ". Въ этомъ смыслѣ характерно окончаніе юхновскихъ дебатовъ о дорогахъ. Когда крестьяне высказали свою точку зрѣнія, со стороны противниковъ былъ предъявленъ аргументъ угрожающаго свойства: разъ не даютъ денегъ на дороги, то можно пустить въ ходъ натуральную дорожную повинность. При видимомъ сочувствіи большинства вносится предложеніе: просить исправника "о принужденіи населенія чинить дороги". Въ отвѣтъ на это крестьяне-гласные говорятъ, что для нихъ вполнѣ ясно, какое "населеніе" хотятъ "принуждать": "помѣщика полиція не погонитъ чинить дороги, а крестьянина возьметъ за шиворотъ"; желающіе довести дѣло до шиворотовъ имѣютъ достаточно способовъ призвать полицію къ содѣйствію, но -- протестуютъ крестьяне -- нельзя этого дѣлать отъ имени земства, "обращеніе съ просьбами къ полицейскому чиновнику ниже достоинства земскаго собранія"...

-- "Ахъ, въ самомъ дѣлѣ, господа,-- сразу согласился предводитель дворянства -- неудобно собранію просить исправника" {"Рѣчь", 6 октября.}.

Аналогичный эпизодъ на нижегородскомъ уѣздномъ собраніи. При разсмотрѣніи медицинской смѣты заходитъ рѣчь объ одномъ врачебномъ пунктѣ, въ которомъ лечатся и жители сосѣдняго, Макарьевскаго уѣзда. Дѣлается предложеніе -- пригласить Макарьевское земство къ участію въ расходахъ, а въ противномъ случаѣ закрыть для макарьевцевъ пріемъ въ пунктъ. "Правильно",-- съ какой стати "чужихъ" лечить? Но крестьяне-гласные находятъ эту "правильность" безусловно недопустимой: "отказывать кому бы то ни было въ медицинской помощи -- говорятъ они -- не соотвѣтствуетъ задачамъ земства, какъ общественнаго учрежденія" {"Русское Слово", 5 ноября.}. Къ крестьянамъ присоединилось и большинство собранія.

Достоинство земства, задачи общественнаго учрежденія -- понятія отвлеченнаго свойства. Чтобы различать соотвѣтствующее и несоотвѣтствующее имъ, нуженъ довольно зоркій глазъ. Потому я остановился на этой детали. Само собою понятно, какую роль могутъ играть люди съ такимъ зрѣніемъ, работая, напримѣръ, въ ревизіонной коммиссіи или критически взвѣшивая современные земскіе порядки, которые, къ сожалѣнію, слишкомъ часто похожи на большой безпорядокъ. И если за конкретную, а потому и общедоступную критику крестьяне-гласные подвергаются, быть можетъ, особенно настойчиво возмездію, то, съ другой стороны, она обезкураживаетъ даже такого противника, которому отвлеченный принципіальный языкъ совершенно не понятенъ. Конкретная критика порою исключаетъ самую возможность возражать гласно противъ рѣшенія, предлагаемаго крестьянскимъ меньшинствомъ. Управа предлагаетъ, положимъ, построить больницу въ какой-то Золотаревкѣ. "Высшія сословія" молчатъ. Иниціативу приходится брать гласнымъ-крестьянамъ. Они устанавливаютъ, что въ нѣкоторыхъ селахъ съ 20-тысячнымъ населеніемъ нѣтъ даже врачебныхъ пунктовъ. А Золотаревка, оказывается, селеніе маленькое. И на больницу въ ней управа проситъ ассигновать 50 тыс. руб. Правда, Золотаревка находится близъ имѣнія крупнаго землевладѣльца, состоящаго членомъ управы. Но едва-ли этого преимущества достаточно, чтобы именно въ ней строить больницу... Послѣ такой критики собраніе, конечно, присоединилось къ крестьянскому меньшинству... Я взялъ для примѣра эпизодъ изъ дѣятельности только что открытаго ставропольскаго уѣзднаго земства (дѣльцы не пощадили даже первыхъ страницъ его исторіи). Дѣятельность старыхъ земствъ гораздо богаче эпизодами подобнаго сорта. Но не будемъ углубляться въ разоблачительную и обличительную часть. Сейчасъ я стараюсь отмѣтить лишь основныя условія, въ силу которыхъ вліяніе крестьянскаго меньшинства въ земствахъ значительно возросло и замѣтно возростаетъ.

Часть провинціальной прессы приходитъ къ весьма оптимистическимъ выводамъ, подсчитывая не только идейныя, но и матеріальныя, формально закрѣпленныя завоеванія (въ нѣсколькихъ губерніяхъ крестьянская курія добилась представительства въ губернскомъ земствѣ, занято больше мѣстъ въ земской управѣ, гласныхъ крестьянъ начинаютъ выбирать даже въ предсѣдатели земскихъ управъ, хотя и платонически, -- губернаторы не утверждаютъ): рисуется возможность не только дальнѣйшихъ, но и рѣшающихъ завоеваній. Едва-ли стоитъ оспаривать перегибы въ сторону оптимизма. Отъ гаданій о рѣшающихъ пріобрѣтеніяхъ лучше воздержаться. Одно несомнѣнно: сколько ни настроили преградъ и какъ ни стараются ставить новыя загражденія, а отъ демократическихъ корней идетъ добрая поросль, она занимаетъ положеніе не только какъ сила физическая, но и вслѣдствіе своихъ интеллектуальныхъ и моральныхъ достоинствъ, а потому и вопреки физическому превосходству противника.

III.

Уже нѣсколько административныхъ поколѣній говоритъ о необходимости сибирскаго земства. Былъ и высочайшій рескриптъ 3 апрѣля 1905 г.-- на имя иркутскаго генералъ-губернатора, гр. Кутайсова, о введеніи земства въ Сибири. Попыталась и III Дума по своей иниціативѣ провести компромиссный, жалкій законопроектъ о сибирскомъ земствѣ. Но она лишь помогла доподлинно узнать, почему собственно остаются безъ послѣдствій не только резоны общества, не только отзывы мѣстной администраціи, но и высочайшія предначертанія. Оказалось, все дѣло въ томъ, что въ Сибири нѣтъ дворянскаго землевладѣнія, некому "охранять устои", а потому и земство не допустимо. Въ маѣ 1912 г. думскій законопроектъ погибъ въ Государственномъ Совѣтѣ. Сибирь отвѣтила на это довольно значительнымъ общественнымъ движеніемъ, требующимъ земской реформы; къ нему примкнули городскія управленія, биржевые комитеты, даже нѣкоторыя акціонерныя компаніи (напр., золотопромышленники)... Примкнули къ движенію, разумѣется, и разныя общественныя организаціи частнаго порядка. Изъ Петербурга, по газетнымъ свѣдѣніямъ, были приказы о пресѣченіи. Но, во-первыхъ, движеніе вооружено легальнымъ актомъ,-- требуетъ исполненія правительствомъ предначертаній высочайшаго рескрипта. Во-вторыхъ, введенію земства сочувствуетъ и часть сибирской администраціи. Въ-третьихъ, какъ разъ въ нынѣшнемъ году для Восточной Сибири требовалось составить земскую раскладку и смѣту на новое трехлѣтіе (1914--1916 гг.), а мѣстная администрація, по ея словамъ, крайне затруднялась это сдѣлать собственными силами (до чрезвычайности усложнилась жизнь). Тутъ и пришло на помощь "примѣрное дѣло". Бывшій иркутскій генералъ-губернаторъ, гр. Игнатьевъ, съ 1889 г. сталъ созывать "окружные съѣзды", на которыхъ при участіи "выборныхъ отъ населенія" производилась разверстка дорожной и подводной повинностей.

Потомъ эти "съѣзды" превратились въ "распорядительные комитеты", а на мѣсто "выборныхъ отъ населенія" стали приглашать волостныхъ старшинъ. Созывались также съѣзды для повѣрки раскладокъ оброчной повинности. Сообразно съ такими прецедентами и было рѣшено созвать въ енисейской губерніи, въ якутской и приморской областяхъ губернскій и областные (а кое-гдѣ и поуѣздные) съѣзды административныхъ лицъ съ участіемъ "выборныхъ отъ населенія" для составленія земскихъ смѣтъ и раскладки земскихъ повинностей. Администрація такимъ способомъ получала необходимую ей помощь въ очередной работѣ. Населенію же офиціально сказали, что это -- "опытъ", долженствующій выяснить, созрѣла Сибирь для земства, или не созрѣла. Должны бы возникнуть юридическія сомнѣнія. Законъ не предусматриваетъ ни такихъ съѣздовъ, ни ихъ права опредѣлять налоги. Но этой щекотливой темы касаться не будемъ.

Печать приготовилась къ "земскимъ съѣздамъ" съ "выборными отъ населенія",-- главнымъ образомъ, сельскаго, крестьянскаго; выборныхъ заранѣе назвали "представителями населенія", "уполномоченными". Но въ дѣйствительности многіе изъ этихъ "представителей", напр., въ енисейской губерніи никѣмъ не избирались, "а были приглашены особыми повѣстками въ качествѣ свѣдущихъ лицъ". Вообще, кто выбиралъ "представителей" и какъ, -- неизвѣстно. "Средній" же составъ областныхъ съѣздовъ или "совѣщаній" получился такой: предсѣдатель (губернаторъ или вице-губернаторъ), около десятка крестьянскихъ начальниковъ, человѣкъ 10 прочихъ чиновниковъ отъ разныхъ вѣдомствъ, представитель духовенства, 5 горожанъ ("преимущественно изъ промышленниковъ"), 4 -- 5 волостныхъ старшинъ, 3--4 владѣльца заимокъ, 5--7 "рядовыхъ хлѣбопашцевъ" {"Утро Россіи", 23 ноября.}. Три послѣднія группы и назывались "представителями" или "уполномоченными" отъ крестьянъ. Въ Якутской области эти "уполномоченные" состояли изъ нѣсколькихъ инородцевъ, изъ улусныхъ головъ и старшинъ. Судя по телеграфнымъ свѣдѣніямъ изъ Якутска, тамъ "земское совѣщаніе" обошлось безъ приглашенія горожанъ. Въ Приморской области большинство "уполномоченныхъ" отъ крестьянъ составили "переселенцы изъ Россіи". И хоть приглашались "крестьянскіе представители" въ качествѣ "свѣдущихъ лицъ", но нѣкоторые изъ нихъ говорили сотрудникамъ газетъ, что лишь на совѣщаніяхъ узнали, для чего установлены земскія повинности и куда предназначаются. Надо полагать, что администрація выбирала все-таки людей потолковѣе (надо составить смѣту), но, навѣрное, не изъ "интеллигентовъ".

Такъ вкратцѣ было составлено крестьянское меньшинство, призванное совѣщаться съ непосредственными и высшими начальниками. Тѣмъ неожиданнѣе результаты. Вотъ нѣкоторыя суммарныя свѣдѣнія. На якутскомъ совѣщанія изъ представителей инородцевъ, улусныхъ головъ и старшинъ выдѣлилась "группа", которая особенно горячо

настаивала на увеличеніи суммъ на культурныя нужды, народное образованіе, медицину, ветеринарію. Въ этомъ отношеніи инородцы добились значительныхъ результатовъ.

Такая же группа изъ среды крестьянъ и особенно переселенцевъ выдѣлилась и на собраніи Приморской области. И она съумѣла настоять "на увеличеніи смѣтъ по народному образованію, санитаріи и дорожному строительству". То же случилось и въ Енисейской губерніи... Это вообще. А вотъ нѣкоторыя детали.

Енисейская администрація разработала планъ школьнаго строительства, сообразный съ требованіями общаго обученія. Планъ разсчитанъ на 17 лѣтъ,-- оборудованіе намѣченной имъ школьной сѣти заканчивается въ 1930 году. Крестьяне нашли, что этотъ срокъ слишкомъ великъ. По ихъ мнѣнію, сѣть должна быть закопчена въ 1920 г.,-- и сообразно этому разсчету надо открывать ежегодно не 52 школы, какъ предполагаетъ администрація, а 169. Соотвѣтственно повышается и расходъ -- не 121 тыс. руб., а 291 тыс. Наиболѣе вѣское возраженіе противъ этого послѣдовало со стороны губернатора (онъ предсѣдательствовалъ на собраніи): "такой быстрый ростъ налоговъ будетъ обременителенъ". Но на это крестьяне возразили:

-- Насъ не пугаетъ увеличеніе налоговъ, которые Пойдутъ на удовлетвореніе нашихъ насущныхъ нуждъ. Не безпокойтесь, всѣ налоги будутъ уплачены ("Русское Слово", 22 октября).

Попытался возразить и мѣстный епископъ Никонъ (тажке участвовавшій на собраніи):

-- Я -- заявилъ онъ -- не противникъ введенія всеобщаго образованія. Но съ этимъ дѣломъ спѣшить не слѣдуетъ, потому что для открываемыхъ школъ нѣтъ хорошихъ учителей.

Но тутъ крестьянъ поддержалъ директоръ начальныхъ школъ, представившій дѣловую справку: учителя найдутся... Вопросъ рѣшенъ въ желательномъ крестьянамъ смыслѣ. То же случилось и съ санитарными вопросами: крестьяне "раскошелились", увеличили ассигновки на содержаніе врачебныхъ пунктовъ, ассигновали средства на постройку 15 новыхъ больницъ (втеченіе ряда лѣтъ); въ результатѣ увеличеніе расходовъ на больницы болѣе, чѣмъ въ 3 1/2 раза -- съ 172 тыс. р. до 630...

Характерная между прочимъ аналогія. Такую же щедрость на удовлетвореніе насущныхъ нуждъ проявляетъ крестьянство и въ ново-открытыхъ юго-восточныхъ земствахъ. Особенная любовь, принимающая порою трогательныя формы, обнаруживается къ школьному дѣлу. На первое, напр., ставропольское уѣздное собраніе крестьяне-гласные явились съ готовыми, разработанными докладами по народному образованію и проектами школьнаго строительства. И не только молодежь. Одному ставропольскому гласному-крестьянину 70 лѣтъ отъ роду. Но и онъ явился съ готовымъ докладомъ по народному образованію. То же и въ старыхъ земствахъ. Вотъ для иллюстраціи мелкіе эпизоды на недавнемъ маріупольскомъ собраніи. Докладывается ходатайство учителей о прибавкѣ жалованья. Одинъ изъ гласныхъ предлагаетъ передать въ коммиссію. Крестьяне протестуютъ: зачѣмъ въ коммиссію, надо дать прибавку немедленно. Вносится затѣмъ предложеніе выдать учителямъ наградныхъ по 30 руб. Крестьяне: "Мало 30, надо 50" {"Южная Заря", 29 октября.}.

Характерна и другая аналогія. Почти во всѣхъ земствахъ крестьяне, горячо настаивая на широкой постановкѣ народнаго образованія, рѣшительно высказываются противъ церковныхъ школъ. То же оказалось и на совѣщаніяхъ въ Восточной Сибири. Одолѣть чиновничье большинство тамошніе крестьяне, конечно, не могли, но все-таки въ Якутской области они настояли на томъ, чтобы ассигновка на церковныя школы была урѣзана вдвое, а въ Красноярскѣ крестьянское меньшинство провело оговорку, что отпускаемыя суммы назначаются намъ устройство новыхъ церковныхъ школъ, а на качественное улучшеніе уже существующихъ.

Общею оказалась и хозяйская черта: на насущныя нужды не жаль, однако "копейка рубля бережетъ". Сибирскіе крестьяне за улучшеніе дорогъ и согласны ради этой надобности на значительныя жертвы. Но составленный чиновниками проектъ смѣты требуетъ, напр., ассигновокъ на тракты общаго значенія, содержаніе которыхъ должно бы падать на государственныя средства. И въ Красноярскѣ крестьяне энергически стали возражать, когда имъ предложили ассигновать средства между прочимъ на московскій трактъ: "Опять намъ платить? Доколь же это будетъ". Столь же рѣшительные протесты -- въ Красноярскѣ -- вызвало предложеніе усилить ассигновку на разъѣзды чиновниковъ.

-- Надо подумать -- заявили крестьяне -- о крестьянскомъ тощемъ карманѣ. Нельзя на него смотрѣть, какъ на бездонный кошелекъ.

И тутъ крестьянское меньшинство сумѣло кое-что отстоять. Красноярское собраніе, напр., рѣшило ввести нѣкоторый контроль надъ разъѣздами чиновниковъ. Крестьяне за расширеніе ассигновокъ по отдѣлу сельскаго хозяйства. Охотно и довольно щедро ассигновали средства, между прочимъ, на учрежденіе цѣлаго ряда спеціальныхъ школъ. Но составленный чиновниками предварительный проектъ смѣты требуетъ, напр., ассигновокъ на "разведеніе чистокровнаго скота". Тутъ крестьяне протестуютъ:

"У насъ -- говорятъ они -- въ енисейской губерніи скотъ и такъ хорошъ Нужно только его кормить хорошо. Но кормовъ-то у насъ частенько и не достаетъ. Вотъ на это нужно обратить вниманіе.

Енисейская чиновничья смѣта требуетъ усиленныхъ ассигновокъ на опытныя поля въ минусинскомъ уѣздѣ. Крестьяне и противъ этого возражаютъ. Съ опытными полями, по ихъ мнѣнію, можно бы и погодить:

"А вотъ корчевальныя машины намъ очень нужны, но ихъ-то намъ и не даютъ. Для переселенцевъ корчевальныя машины имѣются. Почему же для старожиловъ нѣтъ?"

И тутъ чиновничье большинство'кое въ чемъ пошло на уступки. Между прочимъ, отказалось отъ питомниковъ чистокровнаго скота...

Сверхъ всякаго ожиданія, общею для внутренняго и восточносибирскаго мужика оказалась и важнѣйшая черта,-- у не слишкомъ грамотныхъ людей, собранныхъ изъ тайги, изъ улусовъ, изъ заимокъ оказались далеко не таежные и не улусные взгляды на общественныя дѣла и задачи. Естественна широта кругозора на губернскомъ и областныхъ совѣщаніяхъ: трудно быть узкимъ, разсуждая, напр., въ Красноярскѣ о нуждахъ всей енисейской губерніи,-- и пространство необъятное, и пестрота условій исключительная. Болѣе удобны для узости совѣщанія уѣздныя. Но вотъ, напр., хабаровское совѣщаніе. Среди крестьянъ въ значительномъ числѣ переселенцы изъ внутреннихъ губерній.

Обсужденіе смѣты привело къ вопросу объ инородцахъ. О результатахъ читаемъ въ корреспонденціи "Русскаго Слова" (14. XI):

Впервые въ Сибири крестьяне возбудили рядъ вопросовъ объ улучшеніи положенія вымирающихъ аборигеновъ края. Приняты пожеланія объ улучшеніи статистическаго обслѣдованія быта инородцевъ. Постановлено учредить постоянный инородческій комитетъ съ цѣлью распространенія среди инородцевъ грамотности, сельско-хозяйственныхъ знаній. Рѣшено ходатайствовать объ образованіи инородческаго капитала путемъ соотвѣтствующихъ субсидій со стороны правительства на нужды инородческаго населенія. Рѣшено также ходатайствовать о надѣленіи осѣдлыхъ инородцевъ землею, рыбными и лѣсными угодьями, наравнѣ съ русскимъ населеніемъ, о выдѣленіи кочевымъ инородцамъ безплатно покосовъ и огородовъ и объ отпускѣ имъ лѣса. Въ цѣляхъ предупрежденія быстраго вымиранія рѣшено подготовить изъ числа инородцевъ кадры фельдшеровъ.

Счастливая была бы страна Россія, еслибы большинство членовъ Государственнаго Совѣта такъ же разсуждало о русскомъ крестьянствѣ, какъ въ данномъ случаѣ русскій переселенецъ разсуждалъ о какихъ-то дальневосточныхъ инородцахъ. А что переселенцу инородцы? Съ какой стати онъ хлопочетъ о надѣленіи инородцевъ землей? Видно, и впрямь далеко мужику до зубровъ,-- тѣ говорятъ: сибирскую землю намъ давайте. И диво бы въ Хабаровскѣ засѣдали интеллигенты, избранные всеобщей, прямой, равной и т. д. Начальство набирало...

Я не рѣшусь "единой формулой" характеризовать нынѣшнія общественныя мысли и дѣла русскаго крестьянства. Разстоянія, примѣрно, отъ Двинска до Владивостока не охватить. Но матеріалы для такой характеристики жизнь даетъ, мнѣ кажется, очень цѣнные и убѣдительные.

IV.

...Нынѣшній неопубликованный сенатомъ думскій наказъ "теряетъ всякую силу для новой Думы, и ей приходится начинать все сначала... Всякая новая Дума начинаетъ съ выработки своего наказа и этотъ огульный пересмотръ его цѣликомъ новыми людьми возбуждаетъ самое тревожное опасеніе за сохраненіе въ силѣ его главныхъ устоевъ, необходимыхъ болѣе всего друзьямъ народнаго представительства. То хорошее, что еще сохранилось въ наказѣ, надлежитъ, какъ можно скорѣе, ограждать отъ легкомысленныхъ экспериментовъ". Вотъ поэтому В. А. Маклаковъ и старается для потомковъ, для будущихъ Думъ и будущихъ временъ провести такой наказъ, который, въ отличіе отъ нынѣшняго, не содержалъ бы пунктовъ, оспариваемыхъ сенатомъ, а потому и былъ бы удостоенъ опубликованія черезъ государственную типографію. Большинство IV Думы въ данномъ отношеніи объединяется вокругъ В. А. Маклакова. А самъ онъ вышеприведенное главное соображеніе въ пользу своихъ трудовъ по наказу изложилъ въ "Русскихъ Вѣдомостяхъ" (19. XI). Въ послѣднихъ же указана была г. Маклакову недостаточность предъявленныхъ имъ аргументовъ: легкомысленные потомки при желаніи не затруднятся измѣнить опубликованный наказъ, при чемъ въ направленіи, пріятномъ сенату, измѣнять будетъ легко, а въ направленіи, сенату непріятномъ, измѣнять трудно, такъ какъ Дума, устраняя, согласно указаніямъ соната, пункты, изъ-за которыхъ наказъ остается неопубликованнымъ, создаетъ прецедентъ,-- подчиняетъ нормы своего внутренняго распорядка сенатской компетенціи (хотя и во имя "сохраненія устоевъ, необходимыхъ друзьямъ народнаго представительства").

Мнѣ не хотѣлось бы входить въ этотъ споръ. Но меня заинтересовало въ немъ одно характерное противорѣчіе. Ну, хорошо,-- г. Маклаковъ, а за нимъ и вмѣстѣ съ нимъ и большинство членовъ Думы трудятся для потомства, плохо ли, хорошо ли, но стараются, допустимъ, оградить "главные устои" отъ легкомысленныхъ экспериментовъ, возможныхъ со стороны будущихъ Думъ,-- пятой, шестой, седьмой. Сколько ихъ тамъ предвидится? Предполагается, очевидно, будущее длительное,-- иначе къ чему и огородъ городить? И если такъ именно предполагается, то производимая Думой работа по выработкѣ компромисснаго наказа понятна, хотя и едва ли цѣлесообразна. Но такъ ли именно предполагается? Вѣдь даже октябристы еще разъ на своемъ послѣднемъ съѣздѣ повторили отъ собственнаго имени слова, давно ставшія ходячими: такъ дальше жить нельзя, дошло до края, страна стоитъ передъ потрясеніями и т. д. Октябристы хоть желаютъ, чтобы третьеіюньское равновѣсіе, оформляемое нынѣшней Думой, имѣло будущность. Но я совершенно не помню, чтобы конституціоналисты-демократы, къ коимъ принадлежитъ г. Маклаковъ, выражали подобное желаніе? Кто вообще вѣритъ въ будущее третьеіюньскаго равновѣсія? Кто нынче не говоритъ, что "мы живемъ до перваго толчка"? Почему же г. Маклаковъ думаетъ, будто наказъ, приспособленный къ нынѣшнимъ взглядамъ даже не думскаго большинства, а сената, будетъ соотвѣтствовать потребностямъ и мнѣніямъ того будущаго, которое ожидается одними со страхомъ, другими съ упованіемъ? Вѣдь это же въ смыслѣ логическомъ все равно, какъ еслибы, примѣрно, Муромцевъ въ 1905 г. писалъ проектъ конституціи, пріемлемый для тогдашней булыгинской коммиссіи, и въ то же время пригодный и для ожидаемаго имъ, Муромцевымъ, будущаго.

Можно понять данный фактъ, взятый какъ звено въ цѣпи другихъ фактическихъ обстоятельствъ. Большинство III Думы отнеслось неодобрительно къ наказу, полученному имъ по наслѣдству. И, отчасти ссылаясь на неопубликованіе сенатомъ, третьедумцы стали перерабатывать наслѣдство по своему вкусу. Но и ихъ наказъ сенатъ не допустилъ къ опубликованію. А въ IV Думѣ исторія началась наново: извѣстная часть депутатовъ, недовольная наказомъ по существу, выдвинула противъ него формальное возраженіе: не опубликованъ сенатомъ, а потому и не обязателенъ. И пришлось многимъ депутатамъ вторично, а инымъ и въ третій разъ обсуждать въ, коммиссіи по наказу старыя темы: Сизифовъ трудъ въ условіяхъ существующаго равновѣсія, когда нельзя замирить ни Думу, какъ цѣлое, съ бюрократіей, ни противорѣчивые интересы внутри Думы. И этотъ трудъ тѣмъ болѣе тяжелъ, что въ коммиссіи по наказу рѣчь идетъ о нормахъ внутренняго распорядка въ учрежденіи, которое съ реакціонной точки зрѣнія ненужно или вредно, а съ прогрессивной -- безсильно дать необходимыя реальныя блага. И въ то же время нельзя отнестись къ работѣ кое-какъ,-- "черносотенцы" насѣдаютъ, имъ хочется пойти гораздо дальше высказанныхъ соображеній сената; дай имъ волю, они напишутъ наказъ совсѣмъ по-своему. И естественна была мысль: вотъ еслибы наказъ былъ опубликованъ, то легче было бы отражать аттаки на его лучшіе пункты. И понятно желаніе приспособиться къ существующему равновѣсію, уступить бюрократіи, поскольку ея мнѣнія формулировалъ сенатъ, кое-что уступить право-октябристскому большинству, остальное сохранить при помощи лѣво-октябристскаго большинства... Желаніе, повторяю, понятное. Но при чемъ тутъ какіе-то легкомысленные потомки, которые якобы угрожаютъ какимъ-то устоямъ? Они явно притянуты за волосы къ отвѣтственности по чужому дѣлу. И не свидѣтельствуетъ ли самая расправа надъ ними, что фактъ, житейски попятный, не поддается принципіальному обоснованію, ни даже оправданію, какъ компромиссъ?

За минувшій ноябрь произошло и еще одно приспособленіе къ существующему равновѣсію, совершенное уже не отдѣльными кадетами, а всею к.-д. Фракціей. Я уже отмѣчалъ господствующіе въ ней тактическіе принципы: не "органическая работа" (въ особомъ смыслѣ этого понятія), а раскрытіе непримиримыхъ противорѣчій и безысходныхъ положеній. Съ такими общими тактическими соображеніями мудрено было принимать участіе въ выборахъ президіума IV Думы. Но отказъ отъ участія, безспорно, могъ бы привести къ острымъ послѣдствіямъ. Онъ, разумѣется, повысилъ бы претензіи праваго крыла. И Мыслима возможность, что въ Думѣ не оказалось бы большинства, необходимаго для избранія предсѣдателя. Послѣдствіемъ было бы: роспускъ и новые аргументы для "партіи переворота". Именно острота этой возможности позволяетъ считать.ее лишь мыслимой: испуганные ею октябристы, навѣрное, пошли бы на значительныя уступки правымъ и получился бы очень правый президіумъ. Отказъ к.-д. Фракціи былъ бы, несомнѣнно, сопряженъ съ рѣшеніемъ взять на себя отвѣтственность за вполнѣ реальныя послѣдствія. При томъ спутанномъ и противорѣчивомъ настроеніи, какое сейчасъ наблюдается едва-ли не во всѣхъ думскихъ фракціяхъ, такому рѣшенію трудно было сложиться. Съ другой стороны, участіе въ выборахъ для кадетъ при данномъ соотношеніи силъ внутри Таврическаго дворца означало: подать голосъ за октябриста. Проектируемыя "побѣды" не шли дальше поправки: голосовать, по за болѣе пріемлемаго октябриста, напр., Алексѣенка, а не Родзяпка. Однако положеніе осложнилось разными побочными обстоятельствами. Помнится, еще въ августѣ "тайновѣды" "Гражданина" увѣряли, что, въ случаѣ переизбранія г-на Родзяпка, послѣдуютъ рѣшительныя мѣропріятія. И вообще ходили слухи, что г. Родзянко, вслѣдствіе его столкновенія изъ-за престижа Думы съ крупными и мелкими администраторами и съ церемоніймейстерской частью, въ правящихъ кругахъ признанъ нежелательнымъ или даже "непріемлемымъ". Со стороны думской "группы центра" шли увѣренія, что за переизбраніемъ г. Родзянка послѣдуетъ роспускъ, чуть ли не переворотъ. По правдѣ говоря, М. В. Родзянко защищаетъ престижъ Думы лишь въ мѣру своего пониманія и сообразно съ своимъ строемъ мыслей. Его защита носитъ больше мѣстническій, чѣмъ принципіальный характеръ. Оппозицію -- по крайней мѣрѣ, кадетскую -- она вполнѣ удовлетворить не можетъ. Надо сказать по правдѣ и другое: угрожающіе слухи о роспускѣ и даже переворотѣ въ отвѣтъ на Избраніе г-на Родзянка принимались не столько въ серьезъ, сколько съ ироніей. Въ концѣ-то концовъ угрозамъ не повѣрили даже думскіе батюшки и правые мужички, голосовавшіе при выборѣ президіума съ оппозиціей. Но слухи упали на спутанное и противорѣчивое настроеніе, и около нихъ создалось что-то вродѣ рѣшающаго, хотя и не убѣдительнаго, аргумента: на Родзянка нападаютъ за его попытки отстоять престижъ Думы, значитъ, надо Родзянка защищать. И вышло такъ: голосами кадетъ, прогрессистовъ, октябристовъ съ присоединеніемъ національныхъ фракцій въ предсѣдатели Думы вновь избранъ М. В. Родзянко, но тотчасъ послѣ избранія онъ произнесъ рѣчь въ духѣ офиціальныхъ противниковъ его каидидатуры -- націоналистовъ и правыхъ. Въ результатѣ печать, дружественная тѣмъ группамъ, которыя голосовали за г-на Родзянка, вынуждена отнестись къ его вступительной рѣчи крайне холодно или непріязненно. Наоборотъ, пресса тѣхъ группъ, которыя были противъ кандидатуры г. Родзянка, отнеслась къ его рѣчи весьма сочувственно или даже восторженно. Затѣмъ газеты стали объяснять, почему у новоизбраннаго предсѣдателя такъ вышло: на него, видите ли, насѣдали справа; сверхъ того, ему надо считаться съ разными сферами, которыя все болѣе и болѣе правѣютъ. Ну, конечно, нужно и предсѣдателю приспособляться,-- нельзя обострить отношенія съ сферами (это усилитъ "партію переворота"), нельзя раздражать, и думскую правую, ибо прочнаго большинства нѣтъ, и, пользуясь этимъ, правые могутъ изводить предсѣдателя, устраивать предсѣдательскіе кризисы. Маленькія это волны -- и "партія переворота", и думская правая. Но корабль идетъ подъ сильнымъ креномъ. Того гляди, опрокинется. Приходится лить масло и на нихъ. Словомъ, все понятно, факты вяжутся въ цѣпь, одинъ логически вытекаетъ изъ другого.Но въ итогѣ получается весьма чувствительная политическая несообразность.

Стремленіе приспособиться не отошло. Но -- это одна линія поведенія. Есть и другая. Я сказалъ, что въ настроеніяхъ едва-ли не всѣхъ думскихъ фракцій много спутаннаго и противорѣчиваго. Надъ замыслами пресловутой "партіи переворота" иронизируютъ. Но ихъ таки и побаиваются. Безконечные слухи о роспускѣ и смѣшатъ, и нервируютъ. Рядомъ съ надеждами на выходъ изъ тупика но трудно замѣтить и скептическое: можетъ, и еще 25 лѣтъ придется жить подъ пятой у реакціи. Но въ этомъ шатаніи есть черта, общая не только для лѣвыхъ, но и для всѣхъ либеральныхъ фракціи, включая и октябристовъ; она есть даже у части націоналистовъ: недовольство оформляется въ жажду противодѣйствія. Дума въ цѣломъ все-таки принимаетъ болѣе рѣшительные тона. И уже одно это углубляетъ рознь между общимъ реакціоннымъ курсомъ и начатками представительнаго образа правленія. Еслибы эти болѣе рѣшительные тона заключались только въ вотумахъ недовѣрія или неодобренія,-- то, пожалуйста, сколько угодно не одобряйте, кому это интересно?.. Но реакція задѣвается не только словами, болѣе или менѣе платоническими. Ее задѣваютъ и реально. Между прочимъ, Дума начала рѣшительнѣе пользоваться для противодѣйствія своими бюджетными правами и отклонила уже нѣсколько законопроектовъ объ ассигновкахъ на покрытіе сверхсмѣтныхъ и произведенныхъ разными вѣдомствами расходовъ. Для вѣдомствъ, потерпѣвшихъ эту аварію, да и для государственнаго контроля возникаетъ щекотливый вопросъ,-- какъ быть. Если стоять на почвѣ закона, то вопроса собственно нѣтъ. Расходы, произведенные безъ законодательнаго разрѣшенія, не могутъ быть признаны контролемъ; и лица, коими эти расходы произведены, подлежатъ начету. Но таковы лишь теоретическія сужденія. Начальство не потерпитъ, чтобы изъ-за "упрямства Думы" произошелъ такой безпорядокъ. И практически отклоненіе кредитовъ значитъ едва-ли больше, чѣмъ отказъ сената опубликовать уставъ военно-медицинской академіи: сенатъ отказалъ, уставъ все-таки дѣйствуетъ. Пусть Дума отклонила, но расходъ уже произведенъ или признанъ необходимымъ,-- зачѣмъ же тутъ церемоніи? Не въ привычкахъ бюрократіи уважать такія преграды ея волѣ. Съ другой стороны, представительное учрежденіе, разъ ступившее на этотъ путь, обречено съ особенною энергіей выдвинуть норму: ни одинъ законъ не можетъ воспріять силу безъ утвердительнаго о немъ вотума. Тутъ неминуемъ раздоръ, неустранимо углубленіе противорѣчій. Къ этому ведетъ стихійный ростъ недовольства. И, быть можетъ, линія противодѣйствія ужо теперь дала бы весьма ощутительные результаты, еслибы она не сталкивалась съ линіей приспособленія. Взаимно-противоположныя тенденціи, сталкиваясь, нейтрализуются и обезсиливаются. К.-д. печать язвительно подчеркивала отзывъ министра внутреннихъ дѣлъ Н. А. Маклакова объ октябристахъ:

-- Не надо придавать большого значенія тѣмъ оппозиціоннымъ рѣчамъ, которыя произносились на октябристской конфереренціи, ибо въ думской коммиссіи при обсужденіи законопроекта о печати октябристы говорятъ совсѣмъ иначе.

Въ чужомъ глазу легко видѣть сучья... О самихъ кадетахъ могъ бы сказать, положимъ, М. В. Родзянко:

-- Это ничего, что у нихъ страшныя слова: непримиримыя противорѣчія, безысходныя положены, отрицаніе органической работы и т. д. Слова словами, а голосовали за меня.

Со стороны, пожалуй, виднѣе, что эти сучья ость въ глазу почти всего лѣво-октябристскаго большинства. Это порокъ не партійный, а быть можетъ, органическій. Безъ сомнѣнія, происхожденіе сучьевъ далеко не однородно: въ кадетскихъ глазахъ они отъ одного дерева, въ октябристскихъ -- отъ другого. Но и тамъ, и здѣсь линія противодѣйственная сталкивается съ линіей приспособительной. Какъ извѣстно, двѣ взаимно обратныя силы, дѣйствуя на тѣло въ разныхъ точкахъ, производятъ движеніе не поступательное, а круговращательное.

Обѣ думскія линіи, сверхъ того, сталкиваются или пересѣкаются съ линіями, идущими отъ правительства. Третьеіюньское равновѣсіе есть такой удивительный порядокъ вещей, при которомъ самыя невѣроятныя явленія, вродѣ недавняго эпизода съ чиновникомъ министерства иностранныхъ дѣлъ Петровымъ, вполнѣ понятны и логически неизбѣжны. И въ то же время при этомъ порядкѣ самые простые вопросы безнадежно запутываются и приводятъ въ тупикъ:-- сошлюсь хоть на московскія злоключенія изъ-за выборовъ городского головы. При Столыпинѣ мы дожили до такого совершенства по министерству внутреннихъ дѣлъ, что сталъ понятенъ, какъ логически неизбѣжное явленіе, Богровъ. При Коковцовѣ министерство внутреннихъ дѣлъ, безъ сомнѣнія, продолжаетъ совершенствоваться, но центръ тяжести все-таки перемѣстился въ сторону министерства финансовъ. И стали возможны такія явленія, какъ недавнія личныя хлопоты В. Н. Коковцова въ Парижѣ о размѣщеніи гарантированныхъ займовъ, заключаемыхъ частными желѣзнодорожными компаніями, на сумму около милліарда франковъ. Самъ по себѣ фактъ понятенъ. Во-первыхъ, какъ и предсказывалъ весною Коковцовъ, нынѣшнему критическому положенію европейскаго денежнаго рынка и конца не видно. Во вторыхъ, сильно упалъ нашъ торговый балансъ... Полмилліарда рублей, нужные для ежегодной уплаты процентовъ по государственнымъ займамъ, приходится покрывать въ значительной мѣрѣ за счетъ золотого запаса,-- вещь невозможная. По

Хроника внутренней жизни.

1. Китайскія осложненія. Самобытная "оппозиція". "Новый циклонъ революціи".-- 2. "Наука, а не политика". Запросъ правыхъ о высшихъ школахъ.-- 3. Еще о наукѣ и политикѣ. Къ съѣзду правыхъ профессоровъ.-- 4. Въ одесскомъ университетѣ. "Боевой академизмъ".-- Къ кончинѣ В. А. Караулова.

Поговариваютъ о надвигающейся неизбѣжности дальнѣйшихъ испытаній военнаго счастья въ предѣлахъ Поднебесной имперіи. Эта общая мысль недавно приняла форму проекта -- послать за Амуръ войска по случаю чумы. Но дѣло не въ одной чумѣ. "Китай житья не даетъ". Все время послѣ Портсмута онъ открыто, не стѣсняясь, производитъ какія-то сложныя стратегическія операціи. Не далѣе, какъ минувшимъ лѣтомъ, печать сообщила о такой, напр., новости: китайскимъ правительствомъ усиленно и спѣшно заселяется амурское побережье; "противъ каждаго русскаго поселка устраивается на правомъ берегу Амура китайскій военный постъ изъ полуроты солдатъ, подъ командой офицера", а вокругъ военныхъ постовъ располагаются переселенцы изъ внутреннихъ областей Китая {"Сибирь", 9 іюня 1910 г.}: Помимо стратегическихъ приготовленій, Китай и вообще, г-жалуется "Голосъ Москвы",-- по отношенію къ намъ систематически практикуетъ "обыкновенный азіатскій пріемъ пользованія моментомъ, когда силы сосѣда, такъ или иначе ослаблены". Въ подтвержденіе октябристская газета приводитъ довольно длинный перечень фактовъ. Они, дѣйствительно, характерны. Веру одинъ изъ многихъ примѣровъ:

"Договоръ 1881 г. опредѣленно указываетъ, что изъ числа зерновыхъ продуктовъ запрещенъ къ вывозу изъ Китая только рисъ. Въ нынѣшнемъ году... былъ запрещенъ вообще вывозъ хлѣбовъ изъ бодунескаго округа".

Запрещеніе это затронуло интересы Японіи; къ протесту русской миссіи присоединился японскій посланникъ, и китайское правительство временно отмѣнило запретъ. Но когда мы протестуемъ по поводу тѣхъ или иныхъ эпизодовъ въ одиночествѣ, безъ поддержки, на насъ плохо обращаютъ вниманіе,-- нерѣдко не удостаиваютъ "удовлетворительнаго отвѣта" или даютъ отвѣтъ, равносильный предложенію забыть о тѣхъ счастливыхъ дняхъ, когда мы хозяйничали, какъ хотѣлось.

"Русская фирма Бергъ и Ко вчинила искъ въ 137,000 р. къ харбинскому отдѣленно китайскаго правительственнаго банка. Даотай Юй отказался разбирать это дѣло въ Харбинѣ;...китайцы настаивали на перенесеніи дѣла въ Цицикаръ, въ китайскій судъ... Русскій консулъ наложилъ арестъ на хранящіяся въ русско-китайскомъ банкѣ суммы китайскаго банка, а даотай Юй отвѣтилъ арестомъ на улицахъ Харбина двухъ служащихъ фирмы Бергъ и Ко и отправилъ ихъ на судъ въ Цицикаръ. На заявленный протестъ Юй хладнокровно заявилъ, что онъ не знаетъ договоровъ, которые запрещали бы производить аресты въ Харбинѣ безъ участія и вѣдома русской полиціи" {"Голосъ Москвы", 4 января 1911 г.}.

Нѣсколько мѣсяцевъ назадъ газеты сообщали о такомъ же конфликтѣ на болѣе чувствительной для русскаго правительства почвѣ. Какой-то японскій подданный рѣшилъ издавать въ Харбинѣ газету на русскомъ языкѣ. Попытка со стороны русскихъ властей примѣнить кары и аресты къ этому органу встрѣтила рѣзкій отпоръ: не смѣете. Обратились къ японскому консулу, но онъ не видитъ въ газетѣ никакого нарушенія японскихъ законовъ. А даотай не знаетъ договоровъ, которые обязывали бы его исполнять обязанность русскаго цензора. Въ нѣкоторыхъ случаяхъ сами русскіе подданные въ китайцахъ находятъ опору для предъявленія тѣхъ или иныхъ притязаній къ русскимъ же властямъ. Между прочимъ, поводомъ одной изъ такихъ непріятностей для русскаго правительства послужило изданное въ минувшемъ ноябрѣ управленіемъ манджурской дороги обязательное постановленіе объ изоляціи Харбина чумнымъ карантиномъ. Постановленіе это было составлено во вкусѣ генерала Толмачева... И на ближайшемъ же cобраніи городскихъ уполномоченныхъ Харбина представитель китайскаго населенія, г. Джавансуанъ, поднялъ вопросъ о правильности вновь изданныхъ карантинныхъ правилъ.

Предсѣдатель собранія. Критика обязательнаго постановленія управленія дороги допущена быть не можетъ.

Джавансуанъ. Я... прошу о ходатайствѣ (относительно пересмотра изданныхъ правилъ. Если этотъ путь для насъ неосуществимъ, то, вѣдь, мы можемъ и иначе объ этомъ ходатайствовать...

Китайца довольно горячо поддерживаютъ представители русскаго населенія:

-- Мы вправѣ высказываться. Съ нами власти не считаются и дѣйствуютъ, какъ имъ угодно...

Джавансуанъ сказалъ: "мы можемъ ходатайствовать и иначе"... И предсѣдатель не настаивалъ на своемъ запретѣ критиковать распоряженія начальства. Уполномоченные "раскритиковали" и приняли резолюцію:

"Заслушавъ объявленіе объ оцѣпленіи Харбина и порядкѣ пропуска, людей и грузовъ и находя, что нѣкоторыя детали его могутъ возбудить много недоразумѣній, собраніе уполномоченныхъ проситъ пересмотрѣть его вновь при участіи представителей города" {Харбинская "Новая жизнь", No 312, 1910 г.}.

Можно представить, какая судьба постигла бы подобный отзывъ, напримѣръ, петербургской или одесской городской думы объ обязательныхъ постановленіяхъ градоначальника. Въ азіатскомъ Харбинѣ приходится терпѣть. И не только это приходится терпѣть. Вотъ, напр., краткая справка, иллюстрирующая правовое положеніе харбинской печати:

25 ноября пришелъ приговоръ суда, коимъ редакторъ "Новая жизни"... присужденъ къ заключенію въ тюрьмѣ на 3 мѣсяца безъ замѣны штрафомъ.

Въ тотъ же день редактору "Новой жизни"... доставленъ приговоръ иркутской судебной палаты:... мѣсяцъ тюрьмы.

Въ тотъ же день редактору "Новой жизни"... врученъ приговоръ суда: 100 рублей штрафа или мѣсяцъ тюрьмы.

Въ тотъ же день редакторъ "Новой жизни" оштрафованъ за замѣнивъ хроникѣ, въ порядкѣ административномъ гражданскимъ управленіемъ китайско-восточной желѣзной дороги на 100 р. {"Сибирь", No 273, 1910 г.}.

Бываютъ такіе счастливые дни у газеты, кстати сказать очень сдержанной и умѣренной. И бываютъ, если редакторъ -- русскій-подданный. И рядомъ, въ томъ же Харбинѣ или поблизости отъ него можетъ, какъ мы видѣли, существовать газета на русскомъ языкѣ, не подлежащая истинно-русской юрисдикціи только потому, что ея оффиціальный редакторъ -- японецъ или китаецъ. Словомъ, Китай ухитряется дѣйствовать одновременно и какъ врагъ внѣшній, и какъ врагъ внутренній. Какъ врагъ внутренній, онъ въ данное время причиняетъ, конечно, ничтожный вредъ. Но онъ раздражаетъ. Раздражаетъ тѣмъ, что жъ немъ уже теперь находятъ пріютъ враждебныя оффиціальной Россіи теченія. Раздражаетъ тѣмъ, что для него, видимо, началась ара радикальныхъ реформъ, демократизаціи государственнаго строя. И если усилія нынѣшнихъ китайскихъ революціонеровъ, добивающихся парламентаризма, увѣнчаются хотя бы и относительнымъ успѣхомъ, "самобытная" Россія окажется окруженной со всѣхъ "торовъ государствами, введшими въ свой оффиціальный обиходъ разныя тлетворныя идеи французской революціи. Этотъ вѣковой врагъ вашей самобытной государственности, долгое время угрожавшій намъ только съ фронта, съ запада, явно дѣлаетъ обходное движеніе. Онъ уже успѣлъ зайти въ тылъ, и даже нанести ударъ со стороны Японія. Теперь онъ пробирается и въ Китай. Непосредственный вредъ пока, повторяю, не великъ. Но матеріала для раздраженій и опасеній достаточно.

Китай, какъ врагъ внѣшній, несомнѣнно, пользуется нашей слабостью. Пока онъ наступаетъ медленно, осторожно, бьетъ насъ въ мелкихъ дипломатическихъ стычкахъ по поводу всякаго рода пограничныхъ и желѣзнодорожныхъ недоразумѣній, повышаетъ тонъ. Но онъ замѣтно накапливаетъ силы, дающія основаніе надѣяться на успѣхъ и въ случаѣ болѣе рѣшительной схватки... Конечно, нашей слабостью пользуются не только на Дальнемъ Востокѣ. И не только сибирскую окраину приходится признать угрожаемой по беззащитности. Но Китай все таки пока что соперникъ, кажись, посильный для насъ. И не слѣдуетъ ли предупредить событія, не пора ли "дѣйствовать по отношенію къ Китаю иначе, чѣмъ мы дѣйствовали за послѣднее время"? Конечно, пора,-- говоритъ между прочимъ, "Голосъ Москвы". Пора проявить въ Китаѣ "политику твердую, чтобъ не сказать суровую, политику, всегда готовую перейти отъ энергичныхъ требованій къ рѣшительнымъ дѣйствіямъ" {"Голосъ Москвы", 4 января.}. Да, съ точки зрѣнія традиціонной русской политики, и нельзя не быть "готовымъ къ рѣшительнымъ дѣйствіямъ". Конфликтовъ за послѣднее пятилѣтіе накопилось множество. То и дѣло возникаютъ новые конфликты. Всякаго рода осложненія могутъ наступить неожиданно.

Помимо этой внѣшней необходимости, назрѣваютъ и внутренніе позывы къ нѣкоторому риску. Сознаніе государственнаго безсилія привело къ оригинальному способу топтаться на одномъ мѣстѣ: установилась система перекрестной грызни, Совѣтъ грызется съ Думой, Дума -- съ Совѣтомъ, Пуришкевичъсъ Дубровинымъ, Коновницынъ съ Пуришкевичемъ, Государственный Совѣтъ въ оппозиціи относительно министровъ, Думбадзе побѣдоносно сражается съ Сенатомъ, Столыпинъ въ конфликтѣ съ Коковцевымъ, Коковцевъ съ Кривошеннымъ, у Столыпина-второго дѣло доходитъ чуть не до потасовки съ Марковымъ-вторымъ... Къ этой атмосферѣ взаимнаго обстрѣла особенно оригинально приспособился гр. Витте съ его потребностью и талантомъ всѣмъ нравиться: онъ слегка и язвительно фрондируетъ во всѣ стороны, все опровергаетъ и ничего не утверждаетъ,-- не то государственный Мефистофель, не то путникъ, не знающій, изъ котораго сосуда пить, въ который плевать. Вынужденъ приспособляться и г. Столыпинъ. Движеніе нѣкоторыхъ правительственныхъ законопроектовъ стало напоминать энергическій бѣгъ на мѣстѣ. Правительство то посылаетъ ихъ въ Думу, то снова требуетъ назадъ, и снова посылаетъ. Вчера оно требовало реформы мѣстнаго суда, ссылаясь, между прочимъ, на то, что замѣна общиннаго землевладѣнія единоличнымъ, требуетъ и замѣны "сбычнаго" волостного суда новымъ судомъ, основаннымъ на писанномъ правѣ. Сегодня оно объявляетъ свое вчерашнее требованіе ошибкой,-- и мотивируетъ это тѣмъ, что общинному землевладѣнію наиболѣе соотвѣтствуетъ именно волостной судъ, руководящійся обычнымъ правомъ, хотя это послѣднее считается тѣмъ же правительствомъ недѣйствительнымъ при проведеніи въ жизнь аграрной политики... Съ трогательной наивностью приспособилась ко всему этому группа крестьянъ-депутатовъ: махнувъ рукой на свое "высокое званіе" членовъ Государственной Думы, "законодателей", депутаты эти написали членамъ Государственнаго Совѣта почтительную просьбу: посодѣйствовать проведенію новаго закона, который, по мнѣнію этой группы, желателенъ. Впрочемъ, никому неизвѣстно, кто захочетъ отозваться на депутатскую просьбу, а главное,-- кто сможетъ ее выполнить: разнородныя вліянія и вѣянія сталкиваются, переплетаются, нынче кажется истиной одно, завтра другое, утромъ высока одна звѣзда, къ вечеру на той же высотѣ другая... Замѣчаніе покойнаго Плево, просившаго указать ему, "всесильному" министру, адресъ русскаго правительства, врядъ ли когда-либо бывало болѣе умѣстно, чѣмъ, теперь. При системѣ взаимно-сталкивающихся и другъ друга уничтожающихъ вліяній государственная машина идетъ сама собою, подчиняясь закону логической необходимости -- развивать и проводить въ жизнь тѣ охранительныя начала, которыя всѣми "хозяевами", всѣми вліяніями, одинаково признаются обязательными. Охранительныя начала крѣпнутъ. Поступательный ходъ машины равенъ нулю. Такія условія вообще предрасполагаютъ къ стремленію замаскировать внѣшнею экспансивностью внутреннюю неподвижность,-- со многими правителями подобные порывы, случались. И это можетъ случиться тоже само собою,-- просто въ силу психологической предрасположенности къ энергическимъ внѣшнимъ жестамъ. Возникъ же, повторяю, вдругъ проектъ -- послать въ Китай войска для борьбы съ чумою.

Стремленіе сорваться въ эту сторону съ мели, на которой засѣлъ государственный корабль, отражается, какъ мы видимъ, въ "Голосѣ Москвы". Отражается оно и въ (Новомъ Времена". Но другія есть тучи на горизонтѣ. "Гражданинъ" убѣждаетъ хозяевъ забыть всѣ ссоры, раздоры, прекратить взаимную грызню,-- объединиться надо, ибо подымаетъ голову врагъ, болѣе опасный, чѣмъ всѣ китайцы и японцы, вмѣстѣ взятые: обозначился "новый циклонъ революціи". Откуда и почему онъ взялся, въ точности не извѣстно. "Гражданинъ" полагаетъ лишь, что корень зла въ Москвѣ,-- въ бывшей когда-то православной, вѣрноподданной, но нынѣ совершенно ожидовѣвшей, окосмополитѣвшей Москвѣ. Черезъ Москву когда-то собиралась Русь въ самодержавное государство, а нынѣ черезъ Москву какъ будто надвигается "разложеніе". И вотъ доказательство:

"Первая революція началась въ Москвѣ и изъ Москвы уже пошла гулять по всей Россіи. И теперь революціонный циклонъ... оказалъ свое давленіе опять-таки на Москву, разразившись тамъ"... на "демонстративныхъ похоронахъ Муромцева, что было одновременно сигналомъ и пробнымъ камнемъ новаго цикла революціоннаго движенія.".

Изъ Москвы "оно" перекинулось въ Петербургъ, Кіевъ, Одессу, въ цѣлый рядъ другихъ, большихъ и малыхъ, городовъ, но особенно сосредоточилось въ университетскихъ центрахъ. Въ чемъ именно "оно" заключается -- не разберешь. Въ арміи, кажись, ничего эдакого португальскаго незамѣтно. Крестьянская крамола, разумѣется, есть, но она сидитъ по угламъ и молчитъ. Крамола рабочая, пролетарская, если и проявляется въ чемъ, то лишь въ частичныхъ забастовкахъ, да и то на чисто экономической почвѣ. Интеллигенція въ общемъ, какъ будто, такая же, какъ всегда. Слышно Аудируетъ почему-то московское торговое и промышленное купечество. Но что, собственно, ему нужно? Одни жалуются на чугунный голодъ -- точнѣе, на искусственное и чрезмѣрное повышеніе дѣвъ на металлическое сырье; другіе, наоборотъ, дѣлаютъ на этомъ "голодѣ" прекрасныя дѣла; одни хвалятъ Коковцева, другіе "критикуютъ"; кое-кто ворчитъ на стѣсненіе "иниціативы", на "застой" но случаю утраты рынковъ; жалуются на то, что крупнѣйшіе куски государственнаго пирога идутъ помѣстному землевладѣнію, а промышленности съ торговлей достаются лишь объѣдки... Но сытый русскій человѣкъ ужъ нѣсколько десятилѣтій и самъ не можетъ вонять, чего ему, въ сущности, хочется: не то конституціи, не то севрюжины съ хрѣномъ. И бить тревогу по поводу этого стараго недоумѣнія -- по меньшей мѣрѣ неосновательно... Тихо какъ будто въ Россіи, столь тихо, что лишь только разъѣхалась учащаяся молодежь на рождественскія вакаціи по домамъ, и такая у насъ, слава Богу, благодать настала,-- хоть шаромъ покати, до того все ровно и гладко. Зацѣпиться не за что. Ничего, кажись, особеннаго не случилось: только вотъ студентъ въ концѣ года бунтовалъ...

Тихъ по прежнему омутъ русской жизни. Но не даромъ снова усилены порціи ссылокъ, высылокъ, арестовъ, выемокъ, конфискацій, штрафовъ. И врядъ ли случайно, самъ г. Дубровинъ только что уволенный было въ запасъ, снова и спѣшно призванъ на дѣйствительную службу и снабженъ темными деньгами. Есть, вѣроятно, что-то нервирующее въ этой тишинѣ. И что-то, должно быть, водится въ этомъ омутѣ. И успокоенъ, кажись, обыватель. Но загадочно онъ ведетъ себя. То прячется, молчитъ, словно онъ всѣ, слова забылъ, то вдругъ, какъ, въ самомъ дѣлѣ, на похоронахъ Муромцева, тысячами высыпаетъ на улицу. Правда, для проявленія своихъ оппозиціонныхъ чувствъ онъ пока пользуется главнымъ образомъ такими поводами, которыя трудно уязвимы съ полицейской точки зрѣнія: похороны Муромцова, смерть Толстого, похороны студента Иглицкаго въ Одессѣ, въ Саратовѣ даже проводы губернатора Татищева... Но и въ такомъ видѣ "крамола" все таки "крамола". Загадочно и нынѣшнее броженіе учащейся молодежи. Характерная, между прочимъ, подробность: вотъ ужъ нѣсколько лѣтъ подъ рядъ идутъ, не переставая, волненія молодежи въ высшихъ и среднихъ школахъ духовнаго вѣдомства; "бунтуютъ" то семинаріи, то академіи, и это стало такимъ же повседневнымъ явленіемъ русской жизни, какъ смертныя казни, какъ самоубійства Къ нимъ до того привыкли, что ихъ словно перестали замѣчать на нихъ почти не обращаютъ вниманія. Болѣе или менѣе рѣзкіе эпизоды почти не прекращаются и въ среднихъ школахъ. Какъ это ни странно, но до послѣдняго времени наиболѣе спокойны по внѣшности были университеты, хотя въ нихъ-то по традиціи и предполагаются очаги крамолы.

Тихо. Но какое-то глухое, какъ бы подземное броженіе ощущается. "Гражданинъ" склоненъ въ этомъ видѣть явленіе стихійнаго характера: "циклонъ"... Гдѣ-то -- вѣроятно, въ Москвѣ, а можетъ быть, и въ Финляндіи, нарушилось какое-то равновѣсіе; возникли, поэтому, вихревыя движенія, и надо ждать бури. Сравненію съ циклономъ нельзя отказать въ мѣткости. Въ капризной измѣнчивости общественныхъ настроеніи много стихійнаго. И объяснить, почему происходитъ переломъ настроенія въ ту или другую сторону, такъ же трудно, какъ сказать, откуда взялся вихрь. Въ томъ и въ другомъ явленіи много темнаго, загадочнаго, не изученнаго. И все-таки, мнѣ кажется, нѣкоторыя особенности текущей жизни позволяютъ сдѣлать выводъ, болѣе опредѣленный, чѣмъ простое сравненіе. Вообще обывателя мы оставимъ въ сторонѣ. Предполагаемый переломъ общественнаго настроенія ярче всего сказался среди учащейся молодежи. На ней мы и остановимся. По какой, въ самомъ дѣлѣ, причинѣ она волнуется? Что въ нею случилось?

II.

Ужъ много лѣтъ и много разъ всякія студенческія волненія неизмѣнно объясняются, на основаніи оффиціальныхъ и оффиціозныхъ изысканій, одной и той же причиной: либо сама молодежь не хочетъ учиться, а хочетъ заниматься политикой, либо подпольные агитаторы совращаютъ ее,-- вовлекаютъ въ политику и заставляютъ забыть о наукѣ. Это объясненіе намъ предлагается и теперь. Въ частности, съѣздъ "правыхъ профессоровъ" о которомъ нѣсколько словъ придется сказать ниже, получилъ изъ разныхъ оффиціальныхъ мѣстъ и отъ разныхъ оффиціальныхъ лицъ соотвѣтственныя этому выводу руководящія указанія: наука, а не политика, молодежь должна учиться и только учиться, поддерживайте только тѣхъ, кто учится и, слѣдовательно, боритесь съ тѣми, кто предается политикѣ. Говоря вообще, въ этихъ объясненіяхъ и указаніяхъ поражаетъ прежде всего непримиримое противорѣчіе тому, что мы видимъ въ дѣйствительности.

Наука, а не политика...

Не такъ давно, вслѣдствіе разныхъ случайныхъ обстоятельствъ, я имѣлъ возможность произвести кое-какія наблюденія надъ жизнью одной профессіональной средней школы... Въ послѣднее время -- между прочимъ, по причинѣ уси леннаго ценза политической благонадежности -- обнаруживается большой "некомплектъ" учителей. И въ той школѣ, о которой я хочу сказать нѣсколько словъ, довольно долгое время не было учителя россійской словесности. Весной 1910 г. предстояло произвести очередной выпускъ, а ученики старшаго класса не выслушали ни одного урока но словесности. Программа не выполнена, выпуска сдѣлать нельзя,-- "скандалъ"! Не безъ труда удалось найти "частнаго" учителя, который согласился "прочесть" нѣсколько уроковъ, чтобы хоть формально выполнить требованіе закона. Другая бѣда,-- образовательный цензъ у этого учителя въ полной исправности, но цензъ, политической благонадежности считается сомнительнымъ, а директоръ школы -- союзникъ, патріотъ изъ истинно-русскихъ инородцевъ. Выходъ былъ, однако, найденъ,-- учителя пригласили лишь для временнаго исполненія обязанностей, "изъ платы по найму". Сверхъ того, начальство приняло мѣры, чтобъ онъ только давалъ уроки, и внѣ уроковъ ни въ какое общеніе съ учениками не вступалъ. И, наконецъ, директоръ рѣшилъ лично присутствовать на урокахъ, чтобы подозрѣваемый въ крамольномъ образѣ мыслей не имѣлъ ни малѣйшей возможности пропагандировать какія-либо разрушительныя теоріи. Присутствуя на урокахъ, директоръ изъ инородцевъ и самъ ознакомился съ русской литературой, и пришелъ въ ужасъ: учитель говоритъ о Тургеневѣ, о Толстомъ, о Бѣлинскомъ, о Достоевскомъ... А главное, даже простое чтеніе и объ, ясненіе произведеній,-- положимъ, Гоголя -- подрываетъ, по мнѣнію директора, "священныя основы". И нельзя обвинить учителя,-- онъ говоритъ только то, съ чѣмъ требуется ознакомить учениковъ министерской программой, и что излагается въ учебныхъ руководствахъ и пособіяхъ, прошедшихъ суровую цензуру ученаго комитета при министерствѣ. Сгоряча директоръ потребовалъ было, чтобы о "вредныхъ" писателяхъ было сказано лишь нѣсколько словъ, и чтобы главное вниманіе было посвящено писателямъ "полезнымъ", благонадежнымъ. Но по справкѣ оказалось, что именно "вредные" писатели и составляютъ литературу. Директоръ "оставилъ условіемъ, чтобъ хоть для очередной письменной работы былъ избранъ писатель, извѣстный своимъ благонадежнымъ образомъ мыслей. Сообразуясь съ этимъ условіемъ, учитель предложилъ приблизительно такую тему: "Императрица Екатерина II, какъ писательница, и проводимыя въ ея сочиненіяхъ идеи". Проектъ такой темы привелъ директора въ восторженное состояніе: "вѣнценосная писательница" чего лучше! Но когда учитель сталъ знакомить учениковъ съ матеріалами, необходимыми для этой темы,-- директоръ снова пришелъ въ ужасъ: оказалось, и "вѣнценосная писательница" не удовлетворяетъ требованіямъ политической благонадежности. Словомъ, забывая чисто учебную сторону дѣла и стараясь предугадать, какое прикладное и при томъ политическое значеніе можетъ имѣть знакомство съ русской литературой, директоръ пришелъ къ увѣренности, что въ головахъ учениковъ долженъ или, по крайней мѣрѣ, можетъ сложиться враждебный для существующаго правительства выводъ. Конечно, изъ идей, проводимыхъ въ сочиненіяхъ хотя бы Екатерины II, въ дѣйствительности могутъ быть безконечно разнообразные прикладные выводы. Въ частности, могутъ быть политическіе выводы очень пріятные для существующаго правительства. Но нѣкоторый рискъ дать толчекъ въ сторону именно непріятныхъ выводовъ, во всякомъ случаѣ,-есть. На немъ-то директоръ и сосредоточилъ въ свое вниманіе. Отмѣнить своею властью министерскую программу онъ, разумѣется, не рѣшался. Онъ сталъ лишь полутребовать-полупросить:

-- О, эта проклятая литература! Пожалуйста,-- меньше словъ, больше упражненій. Время, есть теперь... какъ это его?..-- sehr schlecht... Плохое время. Можетъ имѣть мѣсто донесеніе. И тогда мы имѣемъ подлежать отвѣтственности...

Такимъ образомъ простое преподаваніе словесности оказалось опаснымъ политическимъ дѣйствіемъ. Учитель только для того, чтобъ добросовѣстно ознакомить учениковъ съ тѣмъ, что требуется выполнить министерской программой, вынужденъ вести сложную и опасную для него политическую борьбу. Къ огорченію директора, и ученики пожелали серьезно усвоить программу за тѣ 3--2 1/2 мѣсяца до экзаменовъ, какіе остались для ея выполненія. Во-первыхъ, они стали усиленно брать въ библіотекѣ книги,-- правда разрѣшенныя, дозволенныя, а все-таки мало ли какіе, въ самомъ дѣлѣ, прикладные политическіе выводы могутъ быть изъ идей, проводимыхъ въ этихъ книгахъ? Во-вторыхъ, на урокахъ литературы и въ связи съ ними вообще возникаютъ разные вопросы, о которыхъ ученикамъ хочется поговорить съ компетентнымъ человѣкомъ. Учитель доступенъ, "добръ",-- смѣло или къ нему на квартиру и спрашивай. Но ученики -- юноши въ возрастѣ 16--18 лѣтъ; всѣ мѣры изоляціи и надзора относительно "новаго учителя" производились на ихъ глазахъ. Они умѣютъ видѣть и понимать. Мало того, черезъ училищную прислугу и разными другими путями они освѣдомлены о томъ, какія объясненія имѣютъ учителя съ директоромъ, чего требуетъ начальство, и почему требуетъ. Имъ извѣстно, что такъ просто пойти къ "новому учителю" нельзя: "узнаетъ директоръ -- бѣда". Они знаютъ даже, что за нимъ существуетъ особый надзоръ. И чтобъ обмануть бдительность аргусовъ, на которыхъ возложено не допускать внѣшкольнаго общенія между угрожаемымъ по крамолѣ учителемъ и учениками, пускаются въ ходъ сложные пріемы конспираціи, тайныхъ и организованныхъ дѣйствій,-- они оказываются необходимыми для того, чтобъ пробраться вечеромъ на квартиру къ учителю и спросить у него, напр., о томъ, какая связь между нѣкоторыми эпизодами въ романѣ "Анна Каренина" и эпиграфомъ къ этому роману: "Мнѣ отмщеніе, и Азъ воздамъ". Словомъ, ученики ведутъ своеобразную политическую борьбу, создаютъ "подпольную организацію", пріобрѣтаютъ констративный навыкъ, и все это имъ нужно именно потому, что они желаютъ серьезно учиться, только учиться,-- усвоить, между прочимъ, обязательную для нихъ министерскую программу.

Такое въ дѣйствительности примѣненіе имѣетъ руководящій принципъ: наука, а не политика. Конечно, сторонники этого принципа могутъ отвѣтить:

-- Вся бѣда въ томъ, что программа плоха. Ее писали "кадеты". Правда, ее затѣмъ исправляли и до Шварца; въ особенности исправлялъ Шварцъ. Но работа, очевидно, не закончена. Требуются коренныя, радикальныя исправленія.

Коренныя и радикальныя реформы, впрочемъ, уже и произведены въ школахъ духовнаго вѣдомства. Изъ ихъ учебныхъ программъ удалено по возможности все, что можетъ натолкнуть мысль ученика на непріятныя для "гражданскаго" или церковнаго начальства прикладные выводы. И какъ разъ именно школы духовнаго вѣдомства наиболѣе "неблагонадежны по безпорядкамъ". Изъ программъ все можно удалить. Но, во-первыхъ, трудами Леонтьева и Побѣдоносцева доказано, что при нынѣшнемъ состояніи общества само по себѣ просвѣщеніе безусловно вредно для авторитарной государственности. Фамусовы съ своей точки зрѣнія правы. Собственно надо бы всѣ книги сжечь, науки упразднить. Во-вторыхъ, вычеркиваніями изъ программъ нельзя устранить потребность и необходимость учиться тому, что обязательно знать человѣку по современнымъ для него условіямъ жизни. Юноша оканчиваетъ курсъ, готовится вступить въ самостоятельную жизнь, и даже для простого чтенія газетъ ему надо усвоить цѣлый рядъ хотя бы, напр., такихъ общеупотребительныхъ выраженій:октябристы, кадеты, соціалисты, анархисты, большевики, меньшевики, марксизмъ, народничество, черносотенство; надо узнать, далѣе, какое реальное значеніе имѣешь цѣлый рядъ популярныхъ въ данное время именъ писателей, общественныхъ дѣятелей. Я, вотъ, присматриваюсь, какъ всему этому учится нынѣшняя молодежь? Увы,-- по существу такъ же, какъ учились и мы въ свои школьные годы. Тайкомъ, крадучись не только отъ учителя, но иногда и отъ родителей, мы доставали томы или томики Писарева, Чернышевскаго, Добролюбова, книги или книжечки по соціологіи, по политической экономіи, тайкомъ, конспиративно читали, тайкомъ обсуждали, помогали другъ другу понять прочитанное. Это была наша первая полусознательная, норою даже и вовсе безсознательная, но политическая борьба,-- борьба ради того, чтобъ преодолѣть общія условія, отнимающія у насъ легальные способы выучиться тому, что необходимо знать, безъ чего грамотному человѣку въ современныхъ намъ условіяхъ трудно, во многихъ отношеніяхъ прямо невозможно жить. И многому необходимому мы научились, лишь отвоевывая лично для себя нѣкоторую возможность учиться, ускользнувъ изъ-подъ школьнаго, учительскаго, и внѣшкольнаго, полицейскаго, надзора. То же идетъ и теперь. Только положеніе нынѣшнихъ школьниковъ и труднѣе и сложнѣе. Старыя имена и теченія остаются все еще вычеркнутыми и запрещенными. Явились имена новыя, обозначились и новыя теченія. Нынѣшнему школьнику нужно больше усвоить, прилежнѣй учиться. У насъ все-таки преобладала простая любознательность. Запрещенное школьными правилами, изгнанное изъ школьныхъ программъ находилось во время нашей юности, главнымъ образомъ, въ литературѣ и подъ спудомъ, въ подпольѣ. Теперь многое уже не вмѣщается въ подпольѣ. Различныя теченія общественной жизни и мысли сталкиваются на публичной, а иногда и на легальной аренѣ,-- въ той же Государственной Думѣ, напр. Я надо знать запрещенное и преслѣдуемое въ школахъ даже по практическимъ соображеніямъ,-- иначе просто не будешь понимать того, что открыто и гласно происходитъ въ жизни, о чемъ "всѣ говорятъ". Необходимѣе стало учиться, и труднѣе преодолѣвать общія политическія условія, мѣшающія пріобрѣсти необходимыя, для жизни знанія. И прежде было -- помилуй Богъ, если начальство обнаружитъ, что у тебя есть, положимъ, нѣсколько статей Чернышевскаго, собранныхъ изъ старыхъ журналовъ и переплетенныхъ въ одну книжку. Теперь еще строже стало. Особыми циркулярами предписано: каждаго ученика, при малѣйшемъ подозрѣніи въ неблагонадежности, исключать. Сыскъ сталъ изощреннѣй и безцеремоннѣй. Расправа еще болѣе коротка и безпощадна.

Средняя школа предназначена для возраста, которому свойственно усваивать болѣе или менѣе элементарныя знанія, необходимыя, для жизни. И уже потому, что они элементарны, ихъ политическое безразличіе, казалось бы, должно стоять внѣ спора. Но сама, власть смотритъ даже на элементарныя знанія прежде всего съ точки зрѣнія охранной полиціи: не могутъ ли отъ того или иного чисто учебнаго свѣдѣнія проистекать политическіе выводы антиправительственнаго характера. И все, въ чемъ полицейская экспертиза усматриваетъ вѣроятность извѣстныхъ политическихъ выводовъ., объявляется не наукой, а политикой. Тѣмъ самымъ пріобрѣтеніе юношами даже элементарныхъ знаній сталкивается на плоскость политической борьбы. И чѣмъ больше знаній необходимыхъ для жизни находится подъ запретимъ, тѣмъ больше въ школахъ политики, тѣмъ напряженнѣе должна стать политическая борьба. Логическая несообразность, такимъ образомъ, приводитъ къ практическому абсурду: старанія изгнать изъ школъ политику дѣлаютъ ее неизбѣжнымъ явленіемъ школьной жизни.

Несообразность ярко вскрывается уже въ среднихъ школахъ. Съ переходомъ молодежи къ школамъ высшимъ, положеніе еще болѣе усложняется, несообразности становятся нагляднѣе. Молодежь должна учиться. И она, въ огромномъ большинствѣ, старается это дѣлать. А въ результатѣ... Позвольте напомнить хотя бы о такомъ конкретномъ случаѣ.

Нѣсколько лѣтъ назадъ группа студентовъ московскаго коммерческаго института, воодушевленная по преимуществу желаніемъ учиться и только учиться, рѣшила основать "философскій кружокъ" для совмѣстнаго изученія "Лаврова и Михайловскаго, какъ основателей русской субъективной школы въ соціологіи". Подчеркну: упомянутая группа студентовъ рѣшила основать кружокъ философскій, -- т. е. была намѣрена изучать Лаврова и Михайловскаго съ общефилософской, а не злободневной и политической точки зрѣнія. Сверхъ того, она желала заниматься избраннымъ дѣломъ открыто, легально, съ надлежащаго разрѣшенія начальства. Былъ выработанъ уставъ кружка и представленъ директору коммерческаго института, профессору Новгородцеву, на утвержденіе. И тутъ наивные студенты узнали, что совмѣстно изучать Лаврова и Михайловскаго нельзя. Профессоръ Новгородцевъ,-- какъ онъ самъ впослѣдствіи заявилъ на судѣ, въ качествѣ свидѣтеля -- просто "вычеркнулъ" изъ проекта устава лева: "имени Михайловскаго и Лаврова" и разрѣшилъ лишь "совмѣстное изученіе студентами философіи и ея исторіи",-- "вычеркнулъ" Лаврова и Михайловскаго, вѣроятно, не столько за совѣсть, сколько по тонкимъ и больше политическимъ соображеніямъ, въ оцѣнку которыхъ мы входить не будемъ. Такъ или иначе, "философскій кружокъ" хотя и въ изуродованномъ видѣ, но возникъ; въ студенческой средѣ его называли все таки въ отличіе отъ другихъ кружковъ, "кружкомъ Михайловскаго". Вскорѣ имъ заинтересовалась полиція. И возникло политическое дѣло.

Охранные эксперты разсудили, повидимому, такъ. Кружокъ "занимается" Михайловскимъ и Лавровымъ. И того, и другого называютъ своими учителями соціалисты-революціонеры. А значитъ,-- нужны аресты, обыски... По спопутности жандармскимъ дознаніемъ обнаруженъ "кружокъ экономистовъ", который, оказалось, спеціально занимается изученіемъ теорій Маркса,-- явное дѣло, соціалъ-демократы. Обнаружены и другіе столь же подозрительные, на оцѣнку полицейскихъ экспертовъ, студенческіе кружки и организаціи. Какъ распорядилась власть относительно всѣхъ этихъ "очаговъ крамолы", я въ подробностяхъ не знаю. Передо мною лишь судебный отчетъ ко дѣлу студентовъ Полянскаго и Генсена, преданныхъ суду московской судебной палаты въ качествѣ обвиняемыхъ "въ принадлежности къ преступному сообществу: философскому кружку имени Михайловскаго и Лаврова, завѣдомо для нихъ,-- Полянскаго и Генсена -- поставившему цѣлью своей дѣятельности насильственное посягательство на измѣненіе установленнаго въ Россіи основными законами образа проявленія". Прокуратура нашла, что преступленіе это предусмотрѣно 102 ст. уголовнаго уложенія, и взяла на себя трудъ на судѣ публично и гласно доказать, что совмѣстное изученіе Лаврова и Михайловскаго, и при томъ съ философской точки зрѣнія, юридически равносильно совмѣстной подготовкѣ террористическихъ актовъ. Московская палата разсматривала это дѣло въ октябрѣ 1908 г. Тогда россійская юстиція еще не была доведена до нынѣшняго совершенства. Да и то надо сказать: ужъ слишкомъ рискованную задачу возложила на себя прокуратура. И для ея представителя въ судебномъ засѣданіи палаты было, повидимому, большой неожиданностью узнать отъ одного изъ подсудимыхъ, Полянскаго, что этотъ послѣдній даже не считаетъ себя послѣдователемъ Михайловскаго и Лаврова, по многимъ важнымъ вопросамъ съ ними не согласенъ, а если и находитъ необходимымъ изучить "русскую субъективную школу въ соціологіи", то лишь потому, что знакомство съ этой школой обязательно для каждаго, кто желаетъ быть образованнымъ человѣкомъ. Словомъ, судебная палата не признала обвиненіе доказаннымъ и, ссылаясь на недоказанность, оправдала обоихъ подсудимыхъ {"Голосъ Москвы" 25 октября 1908.}. Въ тѣхъ счастливыхъ странахъ, гдѣ правительство считаетъ себя обязаннымъ признавать авторитетъ и независимость судебной власти, этотъ приговоръ могъ бы служить важнымъ прецедентомъ. У насъ онъ тоже, конечно, принятъ къ свѣдѣнію и руководству на будущее время. И какъ разъ, между прочимъ, теперь обысками среди студентовъ всѣхъ высшихъ учебныхъ заведеній обнаружено множества всякаго рода организацій, преступныхъ по опредѣленію полицейскихъ экспертовъ. Преступниковъ исключаютъ, высылаютъ, ссылаютъ, караютъ иными способами безъ суда, на основаніи исключительныхъ положеній, въ административномъ порядкѣ. Получается слѣдующее. Съ одной стороны, нельзя же, въ самомъ дѣлѣ, пройти черезъ высшую школу, жить въ Россіи, быть русскимъ гражданиномъ и не заинтересоваться, и не знать, что такое русское народничество. Въ частности, нельзя не знать и Михайловскаго. Вѣдь не только въ извѣстныхъ партійныхъ группировкахъ сказалось его вліяніе. Я лично знавалъ одного священника, очень религіознаго и ведущаго суровый аскетическій образъ жизни, и въ то же время большого поклонника Михайловскаго. Михайловскій былъ его "настольнымъ" писателемъ. И по словамъ этого священника, именно "ученіе" -- какъ онъ почти благоговѣйно выражался,-- Михайловскаго о правдѣ-истинѣ и правдѣ-справедливости помогло ему понять и полюбить Евангеліе. Онъ говорилъ, что семинарская наука было убила въ немъ "всякую вѣру", и Михайловскій "вернулъ" его "къ Богу". И это надо понимать. Большая мысль глубоко западаетъ въ милліоны человѣческихъ сердецъ. И каждое сердце, оплодотворенное ею, приноситъ плодъ, свойственный ему, именно этому сердцу. Вліяніе Михайловскаго сказывается въ самыхъ разнообразныхъ явленіяхъ современной намъ жизни. Пройти мимо этого вліянія и не ознакомиться съ нимъ просто невозможно для человѣка, обладающаго хотя бы только любознательностью, или желающаго имѣть опредѣленныя убѣжденія. Съ другой стороны,-- если не 102 статья, то административное распоряженіе.

Наравнѣ съ "кружкомъ Михайловскаго" подвергся "раскассировавію" кружокъ экономистовъ. И опять приходится сказать: доктрина Маркса, какъ и всякая другая большая мысль, можетъ имѣть и дѣйствительно имѣетъ крайне многочисленные и крайне разнообразные практическіе выводы. Отъ марксизма одни отправлялись въ театральныя исканія, другіе -- къ проблемѣ новаго религіознаго догматизма, третьи -- къ живописи, музыкѣ, литературной критикѣ, и т. д., до безконечности. Въ немъ ищутъ лозунговъ для рабочаго движенія, почвы для политической или профессіональной организаціи пролетаріата; и въ немъ кое-кто нашелъ аргументы даже для апологіи кулакамъ и міроѣдамъ. И все таки, "кружокъ экономистовъ" -- "преступное сообщество".

Точно также невозможно не ознакомиться съ партійными разслоеніями русскаго общества. Но для этого уже прямо нужна "нелегальщина",-- въ Россіи запрещены даже простые сборники партійныхъ программъ. По меньшей мѣрѣ, крайне трудно не заинтересоваться такимъ крупнымъ явленіемъ, какъ религіозно-филосовскіе трактаты Толстого. Но они въ большинствѣ не разрѣшены,-- надо доставить опять таки "нелегальщину",-- рискуя, конечно, попасть подъ жандармское дознаніе... И рискъ непрестанно возростаетъ: начальство систематически усиливаетъ сыскную часть.

Кажется, наибольшаго совершенства въ смыслѣ организаціи сыска достигъ одесскій университетъ. Въ немъ создана "новоявленная инспекція, въ видѣ такъ называемыхъ смотрителей зданія". Сверхъ этихъ смотрителей призванъ для надзора "многочивленный штатъ простыхъ сыщиковъ, взятыхъ прямо изъ охраннаго отдѣленія, заполняющихъ всѣ входы и выходы, вестибюли и лѣстницы и даже нерѣдко присутствующихъ на самыхъ лекціяхъ,-- случай 9 октября на лекціи у профессора Вериго и 25 октября у профессора Левашова". И, наконецъ, независимо отъ профессіональныхъ филёровъ, работаютъ въ томъ же направленіи студенты-союзники, называющіе себя "академистами". И объ усиленіи этого товарищескаго сыска много заботится, между прочимъ, проректоръ Алмазовъ; онъ "вызываетъ необезпеченныхъ матеріально студентовъ и предлагаетъ имъ широкую матеріальную помощь, подъ условіемъ вступать въ число сотрудниковъ университетской администраціи" по надзору за студентами {"Кіевская Мысль", 13 декабря.}. И все это нужно, между прочимъ, для того, чтобъ не допустить "кружковъ самообразованія", пресѣкать даже чисто научное углубленіе въ предметы, знаніе которыхъ обязательно для каждаго образованнаго человѣка, на которые начальствомъ признаны не наукой, а политикой.

Одесскій университетъ, конечно, образцовый по сыску. Въ другихъ мѣстахъ проректоры не занимаются тѣми дѣлами, которымъ посвящаетъ свои силы г. Алмазовъ. Однако, и въ другихъ мѣстахъ, гдѣ проректоры находятъ для себя занятіе, болѣе приличествующее ихъ званію, все время непрерывно усиливается "надзоръ" не только за студентами, но и за профессорами, въ частности, организаціи студентовъ-союзниковъ, боевыхъ, "академическихъ" дружинъ стали, явленіемъ, почти повсемѣстнымъ. Малѣйшая оплошность, и невинный чисто научный или самообразовательный кружокъ студентовъ съ библіотечкой необходимыхъ для него пособій замѣченъ филёромъ, академистомъ. Филеръ или академистъ сообщаетъ, кому слѣдуетъ. А тамъ обыскъ, арестъ,-- исторія извѣстная.

Остается посѣщеніе лекцій, изученіе открытыхъ и не вычеркнутыхъ начальствомъ наукъ и курсовъ. Но, во-первыхъ, чаете для пониманія этихъ наукъ и курсовъ студенту нужно позаботиться о знакомствѣ съ предметами, легальное изученіе которыхъ, сдѣлано невозможнымъ. А во-вторыхъ, мѣры приняты и относительно согласованія всѣхъ вообще наукъ съ видами правительства. Какъ разъ въ началѣ текущаго академическаго года однимъ изъ первыхъ подвергся доносу союзниковъ-студентовъ профессоръ Петражицкій. Сколько мнѣ извѣстно, теорія Петражицкаго опредѣленнаго прикладного вывода въ политикѣ пока не получила. Прикладные выводы изъ нея, во всякомъ случаѣ, могутъ быть весьма разнообразны. Но студентъ-союзникъ, прослушавъ лекцію названнаго профессора, заключилъ, что выводы должны быть враждебны существующему государственному строю. И этотъ зеленый юнецъ, взявшій на себя смѣлость предрѣшить коллективную работу многихъ умовъ, пока еще критически взвѣшивающихъ посылки и аргументацію профессора Петражицкаго, можетъ считать себя побѣдителемъ: по слову его, въ глазахъ успокоителей Россіи теорія Петражицкаго стала сомнительной наукой и вѣроятной политикой... Почти одновременно подвергся доносу и цѣлый рядъ другихъ профессоровъ -- Гредескулъ, Гессенъ и т. д. Думская фракція правыхъ внесла запросъ. Комиссія по запросамъ обработала доставленный интерпеллянтами матеріалъ, дополнила его какими-то другими "частными" разслѣдованіями и свѣдѣніями. И спеціально относительно преподаваемыхъ въ высшихъ школахъ наукъ пришла къ такимъ выводамъ:

"Въ высшихъ учебныхъ заведеніяхъ, содержащихся на государственный счетъ, нѣкоторые профессоръ поддаваясь партійному увлеченію, понижающему при этомъ уровень преподаванія иногда до фельетоннаго по своей поверхностности, на лекціяхъ своихъ возбуждаютъ своихъ слушателей по существу противъ существующаго правительства и государственнаго строя". И "если подобное ненормальное явленіе грозитъ стать общимъ, закрываніе на него глазъ было бы несомнѣннымъ недостаткомъ бдительности". {Цит. по "Русскимъ Вѣдомостямъ, 17 ноября. Курсивъ подлинника.}

Подписали: князь Куракинъ, секретарь и докладчикъ князь Тенишевъ,-- имена достойныя того, чтобъ о нихъ упомянуть, ибо ими скрѣпленъ документъ, гдѣ во всеуслышаніе объявляется, наконецъ, въ чемъ состоитъ принципіальное различіе между наукой и "политикой". Наука есть то, что по существу не можетъ возбуждать противъ существующаго, въ каждый данный моментъ дѣйствующаго, правительства. Принципъ не новъ. Думской коммиссіи по вопросамъ принадлежитъ лишь заслуга открытаго провозглашенія этого принципа. И правительственная "Россія", конечно, радостно поддержала не оригинальную, но смѣлую мысль, но мнѣнію "Россіи", для оцѣнки того, какъ возбуждаетъ нынѣшняя высшая школа противъ существующаго правительства и существующаго строя, мало знакомиться съ изданными курсами и лекціями профессоровъ. Многіе профессора "благоразумно воздерживаются отъ печатанія своихъ курсовъ, предпочитая обдѣлывать свои партійныя дѣла втихомолку". Такъ какъ, дѣйствительно, многіе профессора не печатаютъ своихъ курсовъ, то самъ собою складывается выводъ: необходимо, чтобы на лекціяхъ присутствовали уполномоченныя правительствомъ лица для надзора за характеромъ преподаванія.

Съ своей стороны, не дремлетъ и церковная власть. И она права. Если необходимо слѣдить, чтобы наука не возбуждала противъ существующаго правительства, то не менѣе необходима бдительность, чтобы не подрывались космогоническія и метафизическія ученія православной церкви. Мы возвращаемся къ завѣтамъ Шишкова: нужно устранить изъ науки все то, что, по мнѣнію и толкованію начальства, не согласуется съ православіемъ и самодержавіемъ. И ставъ на этотъ путь, мы рискуемъ пойти дальше Шишкова, такъ какъ жизнь за тѣ 90 лѣтъ, которые минули послѣ его владычества, страшно усложнилась. Достаточно напомнить, что въ Одессѣ даже фармакопея и бактеріологія могутъ "возбуждать" студентовъ противъ генерала Толмачева. Матемика, механика и технологія всюду могутъ возбуждать противъ правительства, принявшаго и одобрившаго нашумѣвшіе на всю Европу проекты новыхъ военныхъ судовъ. Санитарія и гигіена могутъ возбуждать населеніе Петербурга противъ администраціи, построившей знаменитый "коллекторъ". Приближается 50-лѣтіе со дня освобожденія крестьянъ, -- простое ознакомленіе съ положеніемъ о надѣльныхъ земляхъ можемъ возбуждать противъ правительства, нарушившаго право общинной собственности.

Мы подошли къ открытію "истины": всякая вообще наука есть политика. Этотъ неизбѣжный выводъ, впрочемъ, давно уже усвоенъ тѣми городовыми и стражниками, которые знаютъ, что студентъ есть врагъ внутренній уже потому, что онъ студентъ и обучается наукамъ. Вахмистры по воспитанію и убѣжденіямъ лишь приближаются къ откровенному провозглашенію истинъ, не скрываемыхъ вахмистрами по служебному положенію.

III.

Наука, а не политика... Какъ бы ни были условны термины: мысль и воля, но оба разряда душевныхъ явленій, обозначаемыхъ этими словами, все-таки существенно различны. Наука относится по преимуществу къ области мысли, политика -- къ области воли, практической дѣятельности. И говоря вообще, я совершенно не понимаю, какъ можно отъ какого бы то ни было человѣка требовать, чтобы онъ удовлетворялъ только потребности мысли и совсѣмъ не имѣлъ потребностей воли, не стремился къ дѣйствованію. Можетъ быть, и бываютъ отдѣльные люди, организованные такъ, что они способны выполнить это противоестественное требованіе. Но вообще природа создаетъ человѣческій матеріалъ, въ которомъ волевыя потребности, во всякомъ случаѣ, не менѣе насущны, чѣмъ потребности мысли. Администраторамъ, которые предписываютъ, чтобы та или иная группа населенія имѣла только умственные интересы и не стремились къ дѣйствованію, слѣдовало бы предварительно вымолить у Бога, чтобы Онъ созданнаго имъ человѣка замѣнилъ спеціально для нихъ какой-либо особой породой человѣкообразныхъ.

Могутъ, однако, сказать:

-- Мы не требуемъ недѣланія, мы не допускаемъ лишь политическаго дѣйствованія.

Беру для поясненія пунктъ первый доклада думской коммиссіи по запросамъ о "ненормальныхъ" и "незаконныхъ" явленіяхъ въвысшихъ учебныхъ заведеніяхъ. Вотъ въ чемъ большинство коммисвіи усматриваетъ прежде всего ненормальность и незаконность:

"Въ нѣкоторыхъ высшихъ учебныхъ заведеніяхъ,-- напр., въ петербургскомъ университетѣ, горномъ и политехническомъ институтахъ -- фактическое завѣдываніе казенными стипендіями, пособіями и освобожденіемъ отъ платы за ученіе незаконно находится въ рукахъ студенческихъ организацій, дѣйствующихъ на началахъ студенческаго представительства и нерѣдко допускающихъ въ своей дѣятельности злоупотребленія".

Въ подтвержденіе этого пункта докладъ коммиссіи приводитъ фактическій матеріалъ, изъ котораго явствуетъ, что составители доклада прежде всего пишутъ неправду. Фактически распредѣленіе пособій, стипендій и т. д. находится въ рукахъ совѣтовъ, Но такъ какъ пособій всѣхъ видовъ гораздо меньше, чѣмъ нуждающихся въ нихъ, то опредѣленіе степени нужды, дѣйствительно, "находится въ рукахъ" студентовъ, какъ товарищеское дѣло, въ высшей степени деликатное. Дѣловая оцѣнка всѣхъ данныхъ относительно степени нужды того или иного кандидата на пособіе передается представительнымъ студенческимъ органамъ, которые въ разныхъ учебныхъ заведеніяхъ носятъ разное названіе. Такой порядокъ сложился по вполнѣ понятнымъ соображеніямъ. Во-первыхъ, товарищамъ лучше знать,-- кто изъ нихъ больше нуждается. А во-вторыхъ, представительный органъ, дѣйствуя подъ двойнымъ контролемъ -- всего студенчества и совѣта профессоровъ, даетъ наибольшую гарантію безпристрастія. Въ этомъ сложномъ и, повторяю, крайне деликатномъ дѣлѣ трудно обойтись совсѣмъ безъ недоразумѣній, нареканій и неудовольствій. Но обыкновенно товарищеская взаимная оцѣнка нужды такова, что совѣты профессоровъ почти не имѣютъ поводовъ признавать ее неправильной {Авторы запроса говорятъ о "нерѣдкихъ злоупотребленіяхъ". Н вотъ чѣмъ это доказываютъ. Г. Пуришкевичъ печатно обвинилъ представительный органъ студентовъ горнаго института въ злоупотребленіи при опредѣленіи степени нужды. Обвиненные привлекли г. Пуришкевича къ судебной отвѣтственности за клевету. На судѣ г. Пуришкевичъ утверждалъ, что имѣлъ основаніе вѣрить тому, что имъ опубликовано,-- другими словами, отрицалъ завѣдомость и допускалъ добросовѣстное заблужденіе. Усовершенствованный г. Щегловитовымъ судъ внялъ этому доводу и, ссылаясь на то, что г. Пуришкевичъ имѣлъ основаніе вѣрить слухамъ о злоупотребленіяхъ, вынесъ оправдательный приговоръ. Этотъ приговоръ авторы запроса и считаютъ доказательствомъ того, что "злоупотребленія, нерѣдки".}. И казалось бы никому въ голову не можетъ прійти, что здѣсь есть что-то политическое. А вотъ подите жъ,-- это-то и есть политика: самочинная студенческая организація, для которой существуютъ выборы, да и не просто прямые, равные, тайные со всеобщей подачей голосовъ, а, обыкновенно, еще и пропорціональные... Словомъ и спорить нечего,-- конечно, "политика". Вотъ въ одесскомъ университетѣ, гдѣ торжествуютъ принципы, провозглашаемые авторами запроса, порядки совсѣмъ другіе. Тамъ не разрѣшаются ни землячества, ни кружки самообразованія, ни открытіе студенческихъ библіотекъ; не разрѣшается даже курсу совмѣстно обсудить распредѣленіе экзаменовъ или практическихъ работъ,-- все это, конечно, политика. Студентъ Шидловскій собралъ нѣсколько рублей въ пользу нуждающихся товарищей: явное дѣло, что онъ занимается политикой, и Шидловскаго за этотъ поступокъ исключили изъ числа студентовъ. Наступаетъ столѣтіе со дня рожденія Пирогова. Пироговъ былъ, какъ извѣстно, одно время былъ попечителемъ одесскаго учебнаго округа. У одесскихъ студентовъ возникаетъ желаніе -- почтить особымъ собраніемъ, посвященнымъ памяти Пирогова, знаменитаго ученаго,-- бывшаго представителемъ государственной власти, лицомъ начальствующимъ, между прочимъ, и надъ однимъ изъ прежнихъ поколѣній мѣстнаго студенчества. Два профессора берутъ на себя ручательство, что чествованіе памяти Пирогова пройдетъ въ полномъ порядкѣ во всемъ согласно съ существующими законами. Но и въ этомъ желаніи студентовъ усматриваютъ политику, и въ интересахъ порядка и государственной безопасности чествовать память Пирогова запрещается. Однако, сама администрація чувствуетъ, что у нея получается абсурдъ, доведенный до неприличія. Вся Россія собирается отмѣтить "пироговскіе дни", и только одесскій университетъ, именно тотъ, которому, въ ряду съ кіевскимъ университетомъ, слѣдовало бы проявить наибольшую иниціативу, устраиваетъ какъ бы надругательство надъ памятью давно почившаго. Группа правыхъ профессоровъ отъ имени медицинскаго факультета беретъ на себя устройство "торжественнаго" пироговскаго собранія. По просьбѣ студентовъ, ректоръ обѣщаетъ, что они на это собраніе будутъ допущены; обѣщаетъ даже, что одному изъ среды студентовъ будетъ представлено на собраніи слово. Студенты съ этимъ примирились,-- память знаменитаго ученаго и человѣка будетъ ими почтена. Но въ послѣднюю минуту начальство передумало, -- даже въ такой формѣ чествованіе Пирогова есть политика. И на оффиціальное торжество допускаются по приглашенію: члены союза русскаго народа и палаты архангела Михаила, нѣсколько десятковъ переодѣтыхъ городовыхъ, и какъ бы на помощь имъ дружина студентовъ-союзниковъ, вооруженныхъ, какъ мы теперь знаемъ, револьверами. Мѣстность вокругъ университета на 3 квартала во всѣ стороны оцѣплена отрядами городовыхъ и жандармовъ. Не пропускаютъ къ университету всѣхъ вообще студентовъ, кромѣ союзниковъ,-- обычно снабжаемыхъ въ такихъ случаяхъ особыми пропускными билетами {Для характеристики правового положенія одесскихъ студентовъ пользуюсь матеріалами, напечатанными, между прочимъ, "Кіевской Мыслью" 13 декабря.}. О желаніи отслужить панихиду по Муромцевѣ или Толстомъ и говорить нечего, -- тутъ ужъ "политика" явная.

Въ той же Одессѣ попечительство о бѣдныхъ студентахъ устраиваетъ періодически вечера, балы, называемые "студенческими". Въ послѣдніе годы балы эти "бойкотировались прогрессивнымъ студенчествомъ", составляющимъ значительное большинство. И "бойкотировались" потому, что среди студентовъ возникла увѣренность въ неправильномъ распредѣленіи суммъ, получаемыхъ при посредствѣ этихъ баловъ.

"По мнѣнію студентовъ, попечительство при распредѣленіи денегъ руководствуется не степенью нужды, а политическими симпатіями. Союзникамъ и академикамъ выдаютъ по 25--50 р., а другимъ -- по 2--3 р." {"Кіевская Мысль", 11 декабря.}

Да и то, если желающій получить эту сумму получитъ рекомендацію отъ союзниковъ. Какова объективная цѣнность этихъ нареканій,-- судить, разумѣется, мудрено. Но субъективная увѣренность, что суммы распредѣляются неправильно, существовала и до сихъ поръ существуетъ, у большинства студентовъ, и это вызываетъ не мало всякаго рода осложненій. Казалось бы, ужъ по этому-то поводу можно допустить объясненіе со студентами, даже необходимо такъ или иначе доказать, что нареканія неосновательны, если они,.дѣйствительно, неосновательны. Но, конечно, даже выраженіе претензій въ этомъ случаѣ есть политика. Оно -- политика, если претензія исходитъ отъ отдѣльныхъ студентовъ. Тѣмъ паче оно политика, если претензію выражаетъ цѣлая студенческая группа,-- тутъ ужъ прямо преступный комплотъ.

"Прогрессивное студенчество" уже нѣсколько лѣтъ "бойкотируетъ" балы. Это значитъ, въ сущности, что оно уже нѣсколько лѣтъ дѣлаетъ, приблизительно, такое заявленіе:

-- По нашему мнѣнію, вы распредѣляете суммы неправильно, отдаете ихъ группамъ, которыя пользуются вашими особенными симпатіями. Между тѣмъ, деньги вы собираете отъ имени всего студенчества. Вы вводите публику въ заблужденіе...

И опять, казалось бы, не можетъ быть двухъ мнѣній: вечеръ, отъ участія въ которомъ отказывается значительное большинство, очевидно, не можетъ называться вообще студенческимъ.. Устроители такъ или иначе обязаны заявить, что исходитъ онъ отъ опредѣленныхъ студенческихъ группъ, которыя въ немъ принимаютъ участіе. Это -- вопросъ элементарной порядочности. Но и напоминаніе начальству объ элементарной порядочности есть политика...

Повторяю, одесскій университетъ занимаетъ крайній правы! Флангъ. Но не надо забывать, что уже приняты мѣры къ общему равненію направо, по Одессѣ. Выше мною уже упомянутъ съѣздъ правыхъ профессоровъ. Онъ созванъ клубомъ націоналистовъ. Собрался и засѣдалъ какъ бы въ явочномъ порядкѣ. И устраивали его, повидимому, главнымъ образомъ для того, что бы "само общество", "по собственной иниціативѣ" высказалось въ пользу окончательнаго возрожденія идеи Дмитрія Толстого, слегка поновленной законопроектами Шварца: нѣтъ студенчества, есть отдѣльные слушатели наукъ. Правда, "общество" получилось довольно таки подозрительное. Отъ участія въ съѣздѣ отказались многіе даже "правые" профессора. И хотя съѣздъ вынесъ рѣшеніе въ пользу шварцевскихъ проектовъ, однако, на затѣю "націоналистовъ" можно бы и вниманія не обращать. Но рѣшенія съѣзда правительственная "Россія" привѣтствовала, именно какъ "голосъ самого общества". Съѣздъ обласканъ оффиціальными и оффиціозными сферами. Да и сама по себѣ логика "успокоенія Россіи" естественно ведетъ къ полному возрожденію крайнихъ реакціонныхъ принциповъ. И; во всякомъ случаѣ, у насъ довольно твердо установилось правило: дѣйственное проявленіе инстинкта общественности опасно въ политическомъ отношеніи, а потому подозрительно и за рѣдкиы исключеніями недопустимо.

Проявленія насущныхъ потребностей человѣческаго духа стихійны. Стихійна пытливость человѣческаго ума, его жажда знаній, стремленіе къ истинѣ. Стихійна и потребность въ дѣйствованія. И въ сущности успокоители Россіи одержимы претензіей даже не повелѣвать стихіями, а просто упразднить ихъ. Охотники упразднять стихіи бывали. Но еще никто изъ этого сраженія не возвращался побѣдителемъ. Сколько ни запрещаютъ, даже кружки самообразованія въ той же Одессѣ, но это не значитъ, что тамъ нѣтъ студенческихъ организацій. Начальство преслѣдуетъ "самочинныя организаціи". Преслѣдованіями вызываются протесты. На протесты отвѣчаютъ репрессіями. Репрессіи ведутъ къ дальнѣйшему раздраженію. "Дальше въ лѣсъ, больше дровъ". На этомъ пути неизбѣжно развитіе паровъ столь высокаго давленія, что въ стѣнахъ школы они удержаться не могутъ; а когда до этого доходитъ, пары могутъ прорываться наружу, "на улицу" по неожиданнымъ и случайнымъ поводамъ. Но оставимъ общія соображенія. Посмотримъ, какъ онў складывается конкретно.

IV.

Равненіе производится "по Одессѣ". И по примѣру Одессы, стало быть, можно судить, къ какимъ побѣдамъ мы идемъ. Ради краткости, не будемъ вспоминать, какъ жила Одесса въ прошломъ, какъ участвовала въ похоронахъ Муромцева, Толстого. Начнемъ прямо "съ пироговскихъ дней". Г. Левашовъ, какъ мы знаемъ, разрѣшилъ было студентамъ присутствовать на устроенномъ начальствомъ чествованіи памяти Пирогова. А вслѣдъ затѣмъ тайно, безъ всякаго предупрежденія, это разрѣшеніе было отмѣнено. Студенты въ назначенное начальствомъ же время направились на чествованіе. Дорогу преградила полиція, а на помощь послѣдней явились ея неизмѣнные въ Одессѣ помощники черносотенцы... Надо добавить къ этому, что въ Одессѣ студенты, наравнѣ съ евреями, фактически какъ бы изъяты изъ общей охраны закона. Студентовъ, по одесскому обычному праву, можно бить безнаказанно,-- время отъ времени просто на улицахъ появляются вдругъ какіе-то "неизвѣстные люди", бьютъ того или иного проходящаго. мимо студента, и затѣмъ также вдругъ и "неизвѣстно куда" исчезаютъ. "Неизвѣстные люди" воспользовались своимъ обычнымъ правомъ и тогда, когда студенты шли,-- разумѣется, по одиночкѣ -- чтобы почтить вмѣстѣ съ начальствующими лицами память Пирогова.

Побужденія г. Левашова намъ неизвѣстны. Объективное же значеніе его трудовъ въ данномъ случаѣ сводится къ слѣдующему. Обѣщаніями онъ устранилъ опасность подготовки студентами неразрѣшеннаго начальствомъ чествованія Пирогова. Нарушеніемъ обѣщаній онъ устранилъ студентовъ отъ всякаго чествованія,-- быть можетъ, онъ сдѣлалъ это, опасаясь какой-либо "выходки" со стороны студентовъ на оффиціальномъ "торжествѣ", которое можно было принять за надругательство надъ памятью Пирогова. И, наконецъ, "неизвѣстные люди" явились для того, чтобъ побоями терроризовать студентовъ и тѣмъ заставить возможно скорѣе разойтись по домамъ. Студенты же, захваченные врасплохъ, вмѣсто того, чтобъ разойтись, произвели на Дерибасовской улицѣ демонстрацію въ память Пирогова, оффиціально чествуемаго всюду, даже въ Одессѣ, самимъ начальствомъ. То есть г.г. Левашевъ и Толмачевъ своими мѣрами добились какъ разъ того, чего они всего больше желали не допустить, и чего не хотѣли и не предполагали устраивать сами студенты. Раздраженное начальство отвѣтило усиленными репрессіями. 80 человѣкъ подвергнуты аресту на срокъ отъ 2 недѣль до 3 мѣсяцевъ; сверхъ того, они подлежатъ особой карѣ со стороны университетской администраціи. Этого мало. Нѣкоторыхъ арестованныхъ во время демонстраціи допрашивалъ лично г. Толмачевъ. При этомъ все время находился какой-то студентъ-союзникъ; онъ счелъ возможнымъ въ присутствіи градоначальника обратиться къ арестованнымъ съ такимъ увѣщаніемъ:

-- Я вамъ совѣтую успокоиться, а то будемъ бить морды {"Кіевская Мысль", 13 декабря.}.

Пущено стало быть, въ ходъ и запугиваніе кулачной расправой. И студенты безъ сомнѣнія знали, что это не пустая угроза. Въ отвѣтъ появляется новая, уже болѣе внушительная демонстрація: цѣлый рядъ студенческихъ организацій обратился "ко всему студенчеству и обществу", къ Государственной Думѣ, министру народнаго просвѣщенія и совѣту мѣстнаго университета съ протестом противъ университетскаго режима вообще, противъ двусмысленной роли ректора въ пироговскіе дни, въ частности и противъ дѣйствій г. Левашова, проректора Алмазова и секретаря совѣта Герича, въ особенности. Протестъ появился какъ разъ во время подготовки къ очередному "студенческому" вечеру,-- а какъ устраиваются въ Одессѣ эти вечера, бойкотируемые прогрессивнымъ студенчествомъ, мы уже знаемъ. Одесскіе "вечера" и сами по себѣ протекаютъ при повышенной температурѣ у студентовъ. Коллективный протестъ не могъ не озлобить туземныхъ успокоителей. О дальнѣйшемъ такъ повѣствуетъ правительственное сообщеніе.

"5 сего декабря въ Одессѣ состоялся студенческій вечеръ мѣстнаго университета, при чемъ завѣдываніе кассою было передано въ руки профессоровъ. Недовольные этимъ студенты лѣваго направленія объявили бойкотъ вечеру и выпустили соотвѣтственное воззваніе, а во время концертнаго отдѣленія, разлили въ залѣ зловонную жидкость и бросили какой-то химическій составъ, давшій чрезвычайно удушливый дымъ. Виновные были немедленно схвачены студентами и публикой и подверглись легкимъ побоямъ, но затѣмъ были освобождены изъ рукъ толпы бывшими на вечерѣ представителями власти и чинами полиціи. Публика осталась на вечерѣ, который послѣ провѣтриванія зала продолжался въ полномъ порядкѣ".

Чѣмъ недовольны "студенты лѣваго направленія" и почему они систематически объявляли бойкотъ,-- мы уже знаемъ. На этотъ разъ было выпущено "соотвѣтственное воззваніе", но и оно не подѣйствовало: вечеръ не былъ отмѣненъ, его устроители и на сей разъ не признали, что ихъ предпріятіе не имѣетъ основаній считаться общестуденческимъ. Для правильнаго пониманія, чѣмъ вызвана химическая обструкція, эта часть правительственнаго сообщенія весьма существенна. Въ другихъ частяхъ сообщеніе вызвало и разъясненія, и возраженія. Такъ, напр., студенты, о которыхъ само правительство говоритъ, что они наносили побои, во свѣдѣніямъ частныхъ газетъ, принадлежатъ либо къ союзу русскаго народа, либо къ палатѣ архангела Михаила. О "публикѣ", помогавшей бить, въ думскомъ запросѣ находимъ такія свѣдѣнія: "въ избіеніи участвовали, между. прочимъ, чиновникъ особыхъ порученій Скурыдинъ, профессоръ Головинъ, секретарь совѣта университета Геричъ"... Побои, которыя правительственное сообщеніе называетъ "легкими", думскій запросъ называетъ "жестокими", "истязаніями"... Не оспаривается лишь жестокая подробность, которую правительство не скрываетъ и, видимо, не видитъ нужды скрывать: били, а потомъ стали веселиться,-- "закончили вечеръ въ полномъ порядкѣ"; побѣдили и отпраздновали побѣду на костяхъ...

Надо напомнить, что въ первые дни въ печати ничего не могло появиться о событіи 5 декабря, кромѣ свѣдѣній, прошедшихъ цензуру г. Толмачева. Но этимъ свѣдѣніямъ никто не рѣшался вѣрить. Одесса питалась слухами, а слухи, какъ всегда въ такихъ случаяхъ, придавали событіямъ легендарный характеръ. Передавали, напр., что есть избитые до смерти; въ частности о студентѣ Цвѣтковѣ, сынѣ члена окружнаго суда, говорили, что онъ умеръ отъ полученныхъ на балу побоевъ {См., напр., "Кіевскую Мысль", 11 декабря.}. Впослѣдствіи выяснилось о томъ же Цвѣтковѣ, что хотя побои, нанесенные ему, серьезны (между прочимъ, у него вывихнута челюсть), но къ счастью, не смертельны. Но въ теченіе двухъ дней -- какъ разъ 7 и 8 декабря -- о смерти Цвѣткова говорили, какъ о несомнѣнномъ фактѣ. Казалось бы, при такихъ условіяхъ и полицейское, и учебное начальство должны понимать, что студентамъ необходимо выяснить и обсудить создавшееся положеніе. И начальство это понимало: студенческую сходку оно, разумѣется, не разрѣшило, но не сомнѣвалось, что состоится сходка явочная. Были приняты мѣры. 8 декабря съ ранняго утра "повсюду въ районѣ университета были разставлены наряды полиціи" {"Одесскія Новости", 9 декабря.}.

"8 декабря -- говоритъ правительственное сообщеніе -- въ химической аудиторіи Новороссійскаго университета послѣ лекціи профессора Петренко состоялась сходка около 300 студентовъ, въ числѣ коихъ было до 15 академистовъ прибывшихъ на лекціи. Появленіе въ аудиторіи секретаря университета, предложившаго студентамъ расходиться, было встрѣчено свистомъ и ругательствами, въ виду чего онъ принужденъ былъ удалиться".

Съ "секретаремъ университета" мы уже въ третій разъ встрѣчаемся: это тотъ самый г. Геричъ, противъ котораго студенты протестовали въ концѣ ноября, который, по свѣдѣніямъ думскаго запроса, билъ студентовъ на балу 5 декабря; теперь онъ явился, неизвѣстно по чьему полномочію, для исполненія обязанностей ректора или проректора, и явился 8 декабря, именно въ тотъ день, когда по Одессѣ ходили слухи, что студентъ Цвѣтковъ умеръ отъ побоевъ, нанесенныхъ ему, между прочимъ, и г. Геричемъ... Отсюда психологически понятно, какія чувства могло возбудить у студентовъ появленіе такого господина въ такой моментъ.

Дальнѣйшее въ правительственномъ сообщеніи излагается странно и довольно таки страннымъ тономъ. Лишь только г. Геричъ удалился,

"демонстранты, разбрасывая воззванія по поводу происшествія въ студенческомъ вечерѣ и стрѣляя вверхъ, произвели избіеніе академистовъ, которые принуждены были бѣжать".

Странны даже мелочи. Чѣмъ, напр., объяснить характерное различіе терминовъ: въ одномъ и томъ же сообщеніи правительство пишетъ: "студентамъ лѣваго направленія" на вечеръ 5 декабря нанесены легкіе побои, "академистовъ" на сходкѣ 8 декабря избивали, 300 человѣкъ избивали 15, двадцать избивали одного, и хотя "избіеніе" было произведено, тѣмъ не менѣе академисты убѣжали?! И зачѣмъ собственно "демонстранты" "стрѣляли вверхъ", хотя они знали, что университетъ окруженъ полиціей? Хотѣли они что-ль поскорѣе призвать полицію? Но суть конечно, не въ мелочахъ. Главное: "демонстранты" стрѣляли. Однако изъ чего собственно они стрѣляли? Полиціей арестовано к обыскано въ университетѣ 244 студента (цифра правительственнаго сообщенія). Внѣ университета арестованы и обысканы всѣ предполагаемые участники сходки. Обыски производились по два, а въ отдѣльныхъ случаяхъ и по 3 раза. На ни у кого изъ "демонстрантовъ" никакого огнестрѣльнаго оружія не найдено. Всѣ университетскія помѣщенія, гдѣ могло быть спрятано оружіе, также обысканы; но и въ нихъ ничего огнестрѣльнаго не оказалось. Изъ чего же демонстранты, въ самомъ дѣлѣ, стрѣляли?

Этому загадочному обстоятельству правительственное сообщеніе предлагаетъ такое объясненіе. Когда раздались выстрѣлы, въ университетъ вошелъ "съ нарядомъ полиціи помощникъ пристава"; нарядъ "былъ встрѣченъ градомъ выстрѣловъ и вытѣсненъ во дворъ, при чемъ во время перестрѣлки были ранены два студента, изъ коихъ одинъ тяжело. Подоспѣвшее къ этому времени подкрѣпленіе съ полицеймейстером

Хроника внутренней жизни.

1. "У насъ все спокойно": жизнь въ легендѣ и легенда въ жизни.-- 2. О почвѣ для русскаго націонализма.-- 3. Націоналистическая "Вампука". Удобныя темы.-- 4. Національные политики и національные обыватели.

Кажется, весьма благополучно подходитъ къ своему естественному концу зимній, "дѣловой", сезонъ, завершающій полномочія третьей Думы. Говорятъ, Дума ничего не дала. Говорятъ, на 3 1/2 милліарда рублей, отпущенныхъ военному вѣдомству, ничего не сдѣлано. Говорятъ, голодъ. Говорятъ, милліоны крестьянскихъ хозяйствъ въ неурожайныхъ губерніяхъ потеряли отъ безкормицы или распродали на хлѣбъ весь рабочій скотъ, встрѣчаютъ весну безъ инвентаря, безъ необходимѣйшаго имущества,-- все проѣдено, погибло, распродано за безцѣнокъ. Говорятъ, многія десятки тысячъ семействъ проѣли и земельку,-- продана, сдана въ аренду, и страна за одну зиму получила нѣсколько сотъ тысячъ, а можетъ быть, и милліоны новыхъ пролетаріевъ, которыхъ некуда дѣть, и которымъ некуда дѣться. Много и другого говорятъ. И много въ томъ, что говорятъ горькой правды. Но не въ этомъ сила. Гораздо важнѣе другое: по сравненію съ тѣмъ, что происходитъ за рубежомъ, "у насъ", какъ радостно подчеркнулъ членъ Государственной Думы Новицкій-второй, "все спокойно":

"въ Англіи премьеръ-министръ, вѣроятно, грѣетъ руки у чужого камина, и всѣ министры зябнутъ, такъ какъ у нихъ нѣтъ угля, а въ Петербургѣ его достаточно, такъ какъ Драчевскій достаточно зорко смотритъ за преступниками" {Изъ рѣчи г. Новицкаго въ засѣданіи Думы 27 февраля. Цит. по "Рѣчи".}.

Власть зорко слѣдитъ, энергически пресѣкаетъ, такъ называемыхъ "ашвабадительныхъ" движеній нѣтъ. Это -- вещь, а прочее все гиль. Г. Коковцовъ блестяще пояснилъ эту мысль на конкретномъ примѣрѣ. Правительство упрекнули въ Думѣ за то, что оно не позволяетъ оказывать частную помощь голоднымъ. Г. Коковцовъ отвѣтилъ: да, не позволяемъ и не позволимъ, такъ какъ опасаемся, что частныя лица и организаціи

"вмѣстѣ съ мукой и врачебной помощью" будутъ распространять "литературу, которую такъ кстати распространять въ 1912 г. передъ новыми выборами. Это безспорно". (Рукоплесканія справа и въ центрѣ. Голоса: браво, правильно) {Изъ отчета о засѣданія Думы 1 марта, напечатаннаго "Рѣчью".}.

Опасенія, что распространится "литература",-- играютъ рѣшающую роль. Опасенія, что голодный лишится хлѣба, больной -- врачебной помощи,-- повидимому, не должны играть роли. Такъ и слѣдуетъ. "Браво, правильно", ибо мудрость такихъ государственныхъ взглядовъ доказана опытомъ: вотъ въ Англіи "всѣ министры зябнутъ", а "у насъ все спокойно".

Не все, однако, и у насъ спокойно. Въ самомъ охранительномъ лагерѣ, помимо удовольствія, замѣтна и тревога. И есть для нея основанія. "Опять студенты". Кромѣ студентовъ, вдругъ, неожиданно заворошились приказчики: изъ Екатеринодара, Уфы, Рязани, Сызрани изъ многихъ другихъ большихъ и малыхъ городовъ сыплются протесты противъ предложенія коммиссіи Государственнаго Совѣта удлинить рабочій день торговыхъ служащихъ до 15 часовъ и урѣзать праздничный отдыхъ. Какъ ни зорко смотрѣло начальство, какъ ни энергически принимало мѣры, а интеллигенція прорвалась таки въ голодную деревню. Въ цѣломъ рядѣ городовъ возникло, растетъ и крѣпнетъ удивительное, специфически русское "муниципальное движеніе", и вотъ по какому поводу:

"Городская дума вычеркнула изъ смѣты необязательные расходы на полицію. Въ отвѣтъ на это администрація пріостановила сооруженіе новой линіи городского трамвая" и похоронила "въ нѣдрахъ губернскаго правленія" разработанные городомъ чертежи и проекты канализаціи {Екатеринославъ. "Одесскія Новости", 16 февраля 1912 г.}.

Городская дума "отклонила предложеніе губернатора о дополнительномъ ассигнованіи на полицію". Узнавъ объ этомъ, губернаторъ издалъ раззорительныя для домовладѣльцевъ "обязательныя поставленія объ учрежденіи сторожевой охраны", а полиціймейстеръ приказалъ "привлекать къ отвѣтственности домовладѣльцевъ, не исполняющихъ эти требованія" {Херсонъ. "Современное Слово", 11 февраля 1912 г. Мартъ. Отдѣлъ II.}.

Мнѣ уже приходилось отмѣчать факты этого рода. Горожане терпѣли, молчали. Во многихъ мѣстахъ и теперь молчатъ. Но многіе уже начали и разговаривать, -- заговорили даже такія "черносотенныя" думы, какъ екатеринославская... Есть и нѣкоторыя другія частности, конечно, не слишкомъ тревожныя, но болѣе или менѣе непріятныя. А кромѣ частностей, есть разныя общія явленія довольно тревожнаго свойства. Тревожно прежде всего то, что Россія превратилась въ страну чудовищныхъ слуховъ и легендъ, гораздо болѣе опасныхъ, чѣмъ та "литература", которой боится г. Коковцовъ. Объ этой эпидеміи не разъ говорили газеты, между прочимъ, и такія, какъ "Новое Время", "С.-Петербургскія Вѣдомости", "Голосъ Москвы". Нѣкоторыя изъ современныхъ легендъ въ краткомъ видѣ оглашены печатью. Напомню хотя бы легенду о крайнемъ развитіи заразныхъ болѣзней, "напущенныхъ" де, чтобы "переполовинить народъ" и "забрать" землю. Легенда пригодилась и для нынѣшней продовольственной кампаніи. Одинъ изъ слуховъ, по поводу 1912 (о раздѣлѣ панской земли) извѣстенъ всѣмъ. Пожалуй, не менѣе популяренъ, также отмѣченный печатью, противоположный слухъ о намѣреніи "отобрать землю", оставивъ "по 3 аршина на мужика" для могилки. Но, конечно, подавляющее большинство такихъ легендъ и слуховъ совершенно непередаваемо. А слухи идутъ о многомъ. Оказывается, въ глухіе низы, въ захолустнѣйшія деревушки доходятъ, Богъ вѣсть какими путями, вѣсти даже о такихъ совершенно какъ будто не стоющихъ деревенскаго вниманія персонажахъ, какъ Распутинъ; и здѣсь даже эти фигуры оказываются героями легендъ, далеко превосходящихъ петербургскія сплетни и сказки. Подобное состояніе умовъ отчасти объяснимо: слишкомъ много недоумѣній рождаетъ "успокоительный" режимъ съ его народоборчествомъ и "ставкой на сильныхъ"; для объясненія всѣхъ несообразностей, какими полна жизнь, народная мысль строитъ гипотезы, облекаетъ ихъ въ форму легендъ, пользуясь, между прочимъ, обрывками свѣдѣній, доходящихъ сверху, и передѣлывая ихъ на свой ладъ. Чѣмъ безгласнѣе страна, чѣмъ больше стиснуто ея публичное слово, тѣмъ чудовищнѣе легенда. Чѣмъ сильнѣе разочарованъ коллективный авторъ легендъ въ старыхъ цѣнностяхъ, тѣмъ меньше онъ щадитъ ихъ. И плодятся, и летаютъ слухи, по своему содержанію, повторяю, болѣе опасные, чѣмъ пресловутыя брошюры, за которыя судебная палата приговариваетъ minimum къ годичному заточенію въ крѣпость. Но независимо отъ этого,-- когда "С.-Петербургскія Вѣдомости" и "Голосъ Москвы" говорятъ, что такое состояніе умовъ не бываетъ передъ добромъ,-- они правы. Добра не жди уже потому, что данное явленіе обнаруживаетъ нѣкоторый основной и неустранимый дефектъ успокоительной системы: начальство смотритъ очень зорко, но опасность возникаетъ не тамъ, куда оно смотритъ, и не такая, которую можно преодолѣть силою оружія.

Обнаруживается, чѣмъ дальше, тѣмъ чувствительнѣе, и другой органическій порокъ успокоительнаго режима. Само по себѣ не очень опасно и даже совсѣмъ не опасно, что "студенты не хотятъ слушать назначенныхъ профессоровъ". Важнѣе, почему "не хотятъ слушать". Однимъ изъ первыхъ въ теченіе текущаго академическаго года былъ "назначенъ" сотрудникъ "Новаго Времени" г. Пиленко, и его появленіе въ петербургскомъ университетѣ въ качествѣ "назначеннаго профессора" не вызвало никакихъ инцидентовъ, о которыхъ стоило бы говорить. Проходитъ нѣкоторое время, въ томъ же университетѣ появляются два другіе "назначенные профессора" гг. Удинцовъ и Мигулинъ,-- возникаютъ протесты, нежеланіе слушать. Г. Мигулинъ (профессоръ "съ либеральной репутаціей") заболѣлъ. У г. Удинцова болѣе крѣпкое здоровье, и ему предоставили возможность читать лекціи, собравъ десятка полтора "академистовъ" и поставивъ для порядка городовыхъ. Затѣмъ выступилъ "назначенный профессоръ" Локоть въ Московскомъ университетѣ, и просто не нашелъ въ предоставленной ему аудиторіи ни одного слушателя,-- даже академисты не явились къ исполненію своихъ непремѣнныхъ въ такихъ случаяхъ обязанностей. Очевидно, что-то случилось въ краткій промежутокъ времени между г. Пиленномъ и г. Мигулинымъ? Что же именно? "Переломъ настроенія"? Настроеніе -- вещь крайне капризная. Быть можетъ, оно и измѣнилось. Но это лишь возможно. А вотъ что несомнѣнно: за промежутокъ времени между г. Пиленномъ и г. Мигулинымъ вполнѣ выяснилось, что министръ народнаго'Просвѣщенія и не думалъ отказываться отъ своего проекта создать профессоровъ, политически благонадежныхъ, какъ околоточные надзиратели и безпрекословныхъ, какъ педеля. Оказалось, министерство старательно подыскиваетъ подходящихъ людей. Какъ и гдѣ подыскиваетъ,-- легко догадаться хотя бы по такому газетному сообщенію:

"Одинъ изъ молодыхъ чиновниковъ иркутской судебной палаты получилъ отъ министерства народнаго просвѣщенія предложеніе отправиться въ Германію на казенный счетъ для подготовки къ профессорскому званію, но отклонилъ это предложеніе" {"Сибирская жизнь". 4 февраля 1912 г.}.

Какъ извѣстно, первая партія кандидатовъ, соотвѣтствующихъ поставленной цѣли, уже найдена и отправлена въ Германію за счетъ суммъ, происхожденіе которыхъ для Государственной Думы тайна. При такихъ условіяхъ энергическая перетасовка научныхъ силъ, уцѣлѣвшихъ отъ кампаніи 1910--1911 гг., и не менѣе энергическое назначеніе профессоровъ, помимо университетскихъ коллегій, или даже вопреки ихъ желанію, получаютъ характеръ какъ бы подготовки почвы къ принятію "паровыхъ ученыхъ", имѣющихъ вылупиться (на манеръ "парового цыпленка" у Г. И. Успенскаго) изъ русскихъ яицъ въ нѣмецкихъ инкубаторахъ. "Паровой профессоръ" еще не явился. Но его предугадываемый обликъ, несомнѣнно, давитъ на психику молодежи. И не только молодежи. Сама академія наукъ вышла изъ равновѣсія. Даже къ правительственному большинству третьей Думы г. Кассо не рискнулъ обратиться за поддержкой на такое дѣло. И понятно. "Паровой профессоръ" есть нѣчто столь же самоочевидное и непререкаемое, какъ "ядъ-тіоколъ"; какъ тотъ административный шантажъ, которымъ вызываются протесты со стороны самыхъ спокойныхъ элементовъ городского населенія; какъ проектъ коммисіи Государственнаго Совѣта о необходимости ухудшить положеніе приказчиковъ... Что можно сказать въ защиту подобныхъ изобрѣтеній человѣческаго генія? Ихъ можно проводить силою. На протестъ противъ нихъ можно отвѣчать такъ, какъ и отвѣчаетъ г. Кассо студентамъ,-- отвѣчаетъ съ присущей ему и общеизвѣстной любовью къ учащейся молодежи, съ не менѣе общеизвѣстнымъ непоколебимымъ уваженіемъ къ закону, къ достоинству научныхъ учрежденій. Войну вести можно; палить изъ пулеметовъ и осадныхъ орудій можно. Но нельзя отдѣлаться отъ мысли, что "паровой профессоръ" въ качествѣ повода войны -- вещь, чрезвычайно неудобная. Между тѣмъ предсказаніе, что успокоительный режимъ фатально ведетъ къ переполненію жизни такими неудобными для охранителей поводами, исполняется съ буквальною точностью.

Вотъ сейчасъ, когда я это пишу, разгорается стычка возлѣ процесса партіи Дашнакцутюнъ. Стычка небольшая,-- не забастовка, въ самомъ дѣлѣ, англійскихъ углекоповъ. Но "малъ золотникъ, да дорогъ". Ничего особеннаго,-- просто судебный слѣдователь Лыжинъ принялъ нѣкоторыя мѣры къ отягченію участи подсудимыхъ, квалифицируемыя печатью, какъ подлоги, допросы несуществующихъ свидѣтелей и т. д., при чемъ кто-то выкралъ изъ особаго присутствія сената часть вещественныхъ доказательствъ, которыя, по мнѣнію защитниковъ, могли бы служить уликой противъ г. Лыжина. До такой степени тутъ нѣтъ ничего особеннаго, что даже "Голосъ Москвы" пишетъ:

"отъ Петербурга до Кавказа вездѣ то же самое... Одновременность обнаруживающихся язвъ (не только на данномъ, но и на рядѣ другихъ процессовъ) указываетъ на огромное ихъ количество, и всѣ эти слѣдователи не устранены отъ дѣлъ, въ ихъ рукахъ судьба массы людей и весьма проблематична кара въ грядущемъ. Вѣдь, это обычно, такъ всѣ дѣлаютъ въ глухихъ, покрытыхъ тайною и мракомъ слѣдственныхъ корридорахъ. Въ этомъ-то и весь ужасъ".

"Всѣ такъ дѣлаютъ", но мнѣнію офиціоза октябристовъ. Я думаю,-- это неправда. Конечно, не всѣ слѣдователи такъ дѣлаютъ. Но многіе -- да. Иногда это дѣлаютъ просто изъ озорства,-- вотъ какъ пишетъ тотъ же "Голосъ Москвы":

"одинъ слѣдователь держалъ пари, что упрячетъ такого-то въ тюрьму и для этого преувеличилъ въ протоколѣ осмотра вдвое размѣры риги, въ поджогѣ которой обвинялся подсудимый" {Цит. по "Кіевской Мысли" 18 февраля 1912 г.}.

Но чаще всего на этомъ строится карьера. Между прочимъ, г. Лыжинъ не новичекъ. Онъ прославился на процессѣ "Новороссійской республики". О его подвигахъ еще въ 1909 г. довелъ со свѣдѣнія министра юстиціи военный судъ. Извѣстно, къ чему это привело: военный судъ подвергся обвиненіямъ въ политической неблагонадежности, а г. Лыжинъ получилъ формально -- замѣчаніе "за небрежность", реально -- крупное повышеніе (назначенъ на должность члена судебной палаты). Не всѣ такъ дѣлаютъ. Но всякое стараніе отягчить участь привлекаемыхъ къ отвѣтственности по политическимъ дѣламъ цѣнится и награждается. Это -- порядокъ, столь же неизбѣжный по вѣдомству г. Щегловитова, какъ "боевой академизмъ" по вѣдомству г-на Кассо. Система требуетъ такого отношенія къ политическому подсудимому. Приходится отстаивать и эту систему, и необходимые къ ней придатки. Но когда на знамени, подъ которымъ воюетъ г. Кассо, исторія ставитъ помѣтку: "смерть Иглицкаго", на знамени г. Щегловитова та же исторія вписывэегъ слово: "Лыжинъ", положеніе создается не изъ самыхъ пріятныхъ.

Начинаютъ принимать болѣе опредѣленную форму и общія тенденціи слѣдствія успокоительной системы. Въ газетахъ читаемъ:

"21 февраля состоялось экстренное рязанское губернское дворянское. собраніе, на которомъ губернскій предводитель дворянства В. А. Драшусовъ доложилъ циркуляръ министра финансовъ о предоставленіи обезземелившимся дворянамъ права льготной покупки у крестьянскаго банка нераспроданныхъ участковъ земли въ размѣрѣ ценза" {"Русское Слово", 23 февраля 1912 г.}.

Собственно, надѣленіе землею безземельныхъ лицъ привилегированнаго состоянія началось давно,-- еще при П. А. Столыпинѣ. Сначала это шло потихоньку, молчкомъ. Затѣмъ все смѣлѣе и смѣлѣе. По словамъ г. Шингарева (рѣчь въ засѣданіи Думы 29 февраля),--

Нѣсколько мѣсяцевъ назадъ былъ изданъ циркуляръ по крестьянскому банку о томъ, чтобы изъ участковъ земли, оставшихся за банкомъ, тамъ, гдѣ есть усадьбы, продавались участки частнымъ липамъ. Этотъ циркуляръ прошелъ въ совѣтѣ управленія землеустройствомъ и земледѣліемъ, обсуждался и въ совѣтѣ министровъ... Мы знаемъ, какъ во Владимирской, Калужской, Смоленской и другихъ губерніяхъ шло образованіе участковъ, знаемъ, какъ совершались рекомендаціи изъ Петербурга: "обратите вниманіе на такого-то, покажите такому-то подходящій участокъ". Нѣсколько тысячъ десятинъ продано такимъ образомъ, вопреки явному смыслу устава банка {Цитирую по "Рѣчи" (No 1 марта), опуская всѣ указанія г. Шингарева на то, что фактически "частнымъ лицамъ" продаются полные цензовые участки. Это послѣднее указаніе оспаривалъ г. Коковцовъ.}.

Г. Коковцовъ призналъ эта свѣдѣнія г. Шингарева въ основѣ правильными и пояснилъ ихъ цифровыми справками. Всего, по словамъ предсѣдателя совѣта министровъ, изъ земельнаго фонда крестьянскаго банка выдѣлено 498 "культурныхъ гнѣздъ" пространствомъ въ 38.000 дес.; "правительство не хочетъ распродать ихъ крестьянамъ"; изъ нихъ 91 участокъ "переданъ земскимъ учрежденіямъ подъ школы, питомники и другія культурныя предпріятія, 400 же гнѣздъ частью распроданы, а частью распродаются и по цѣнамъ не дешевымъ" {Рѣчь г. Коковцова въ засѣданіи Думы 1 марта.}. Словомъ назначеніе "культурныхъ гнѣздъ" давно опредѣлено, и опредѣленіе это частью уже выполнено. Теперь, повидимому, на очередь ставится реформа болѣе обширнаго характера. По свѣдѣніямъ "Русскаго Слова", министромъ финансовъ "послана предводителямъ дворянства для доклада дворянскимъ собраніямъ особая циркулярная бумага"; вообще о снабженіи именно "обезземелившихся дворянъ" землею за счетъ фонда крестьянскаго банка. Циркуляръ предлагаетъ слѣдующія льготныя условія:

дворяне при покупкѣ цензовыхъ участковъ оплачиваютъ только 10% покупной стоимости, 60% выдаются въ ссуду дворянскимъ поземельнымъ банкомъ, а остальная сумма (30%) уплачивается покупщикомъ въ 6 лѣтъ {"Русское Слово", 25 февраля.}.

Рязанское дворянское собраніе однимъ изъ первыхъ обсудило это предложеніе, разсмотрѣвъ его и съ формальной стороны, и по существу. Формальная сторона не всѣхъ удовлетворила. По словамъ члена собранія г. Новикова, бывшаго саратовскаго вице-губернатора,

"нужно, чтобы вопросъ прошелъ въ законодательномъ порядкѣ, а не въ видѣ циркуляра министра. Министры мѣняются часто, мѣняются и циркуляры. Кто попалъ подъ дѣйствіе настоящаго циркуляра -- счастливъ, а другимъ, можетъ быть, такого счастья получить не придется" {"Русское Слово", 23 февраля.}.

Черезъ Думу, понятно, провести такой вопросъ не легко. Но есть 87 статья, еще лучше -- "порядокъ управленія". Это все таки прочнѣе, чѣмъ циркуляръ министра, проводящій столь важную и столь крупную мѣру. По существу же, собраніе признало "реформу" очень благодѣтельной для дворянскаго сословія, но предлагаемыя министромъ финансовъ льготы недостаточными:

Членъ крестьянскаго банка, по выбору отъ губернскаі о земства, В. И. Кудрявцевъ внесъ предложеніе ходатайствовать о выдачѣ дворянамъ ссудъ въ размѣрѣ 95% покупной стоимости земли. Далѣе В. И. Кудрявцевъ предложилъ ходатайствовать о порученіи крестьянскому банку продавать земли безземельнымъ дворянамъ по той цѣнѣ, по которой онѣ были куплены:

-- Хозяйство крестьянскаго банка -- говорилъ г. Кудрявцевъ -- ведется нераціонально. Штатъ служащихъ у него большой, а порядка нѣтъ. Имѣнія даютъ убытокъ. Чиновники разъѣзжаютъ и получаютъ по 25 руб. суточныхъ. Всѣ эти непроизводительные расходы увеличиваютъ стоимость земли.

Собраніе сочувственно отнеслось къ этимъ мыслямъ и постановило ходатайствовать:

1) о выдачѣ безземельнымъ дворянамъ ссудъ въ размѣрѣ 95% покупной стоимости земли;

2) объ освобожденіи крѣпостныхъ актовъ на земли, коими имѣютъ быть надѣлены безземельные дворяне, отъ крѣпостныхъ пошлинъ {"Русское Слово", 23 февраля.}.

Рѣчи резонныя. Дѣла не совсѣмъ открытыя, но въ достаточной мѣрѣ среди бѣла дня. Дальше, безъ сомнѣнія, они пойдутъ еще откровеннѣе. И ничего тутъ нѣтъ неожиданнаго,-- наоборотъ, все послѣдовательно и логично. Нѣтъ ничего неожиданнаго и въ обратной сторонѣ медали, -- въ обезземеленіи крестьянства, принимающемъ нынѣ грозные размѣры: оно предусмотрѣно еще въ тѣхъ совѣщаніяхъ, которыя предшествовали 9 ноября 1906 г. Все разыгрывается, "какъ по нотамъ". Но музыка получается такая, что, по сравненію съ нею, и "паровые профессора" и всѣ Лыжины, вмѣстѣ взятые -- игрушка. Тутъ нечего комментировать, -- просто, читай псаломъ царя Давида:

-- "Да воскреснетъ Богъ и расточатся врази его".

Конечно, ни молитвой, ни крестомъ "не запугаете". Но то интеллектуальное впечатлѣніе, какое производитъ эволюція успокоительнаго режима, не остается только интеллектуальнымъ. Оно, какъ и всѣ вообще интеллектуальныя величины, обладаетъ свойствомъ воплощаться въ матеріальныя формы. Поясню примѣромъ,-- однимъ изъ многихъ.

Въ Царевскомъ уѣздѣ Астраханской губерніи нѣкто Кошелевъ привлеченъ къ судебной отвѣтственности по 29 ст. уст. о наказ. за раздачу голодающему населенію муки, купленной на средства, присланныя императорскимъ вольно-экономическимъ обществомъ. Кромѣ того, царевскій исправникъ возбудилъ вопросъ о привлеченіи къ судебной отвѣтственности нѣкоего Бѣляева за точно такое же преступленіе, какое совершилъ и Кошелевъ {"Рѣчь", 25 февраля.}.

Правильно, логично. И наравнѣ со многими другими, столь же логичными, проявленіями успокоительнаго режима, этотъ мелкій фактъ, повторяю, не требуетъ поясненій, и лишь хочется наивно, по-дѣтски сказать:

-- Господи, что же это такое? Неужели дѣйствительность, а не навожденіе?

Но этимъ г. Коковцова не смутишь. Гораздо серьезнѣе, съ его точки зрѣнія, нѣкоторыя матеріальныя выраженія естественныхъ чувствъ, рождаемыхъ такими фактами. А матеріализація происходить: обывателя Бѣляева за раздачу голоднымъ муки, купленной на средства вольно-экономическаго общества, царевскій исправникъ привлекаетъ къ судебной отвѣтственности; и тотъ же самый обыватель Бѣляевъ за то же самое преступленіе уже получилъ благодарность отъ губернатора. Такъ выходитъ въ частномъ случаѣ. Такъ и вообще. Не разрѣшать сборъ пожертвованій, не позволять частной помощи, на выстрѣлъ не подпускать интеллигенцію къ голодной деревнѣ. Иo силы, собранныя для выполненія этого вполнѣ логичнаго въ данной системѣ распоряженія, оказываются не въ состояніи выдержать характеръ. Кто-то слабѣетъ, кто-то колеблется, кто-то тайно измѣняетъ, кто-то явно поддается естественному чувству человѣколюбія. Въ результатѣ: прорывъ кордона, "колосъ ржи"; энергическое искорененіе частной помощи рядомъ съ нѣкоторымъ "попустительствомъ" ей. Такимъ же точно свойствомъ обладаютъ, конечно, и другія логическія послѣдствія режима, выясняющіяся на нашихъ глазахъ. Одно дѣло -- охрана, направленная въ защиту "отъ революцій"; и во многихъ отношеніяхъ другое дѣло -- та же охрана, направленная въ защиту надѣленія безземельныхъ дворянъ землею; въ случаяхъ, подобныхъ этому послѣднему, самая крѣпкая сталь легко размягчается, а иногда прямо превращается въ свинецъ. Догадливые люди -- и г. Меньшиковъ въ ихъ числѣ -- уже подмѣтили это постепенное превращеніе охранной стали Столыпина въ охранный свинецъ Коковцова. Г. Меньшиковъ уже взываетъ къ консуламъ. Но -- увы!-- консулы тутъ такъ же безсильны, какъ и въ борьбѣ съ легендами и слухами, гуляющими по землѣ русской. Жизнь заставляетъ занимать позиціи, членораздѣльная защита которыхъ затруднительна. Для защиты же нечленораздѣльной въ изобиліи заготовлены средства. Но ихъ боевыя качества тѣмъ ниже, чѣмъ незащитимѣе позиція въ порядкѣ словесномъ. Чтобы угадывать, къ чему ведетъ такое "спокойствіе", вовсе не надо быть пророкомъ.

II.

Первому "всероссійскому національному съѣзду" предшествовали большія приготовленія. И на него возлагались большія надежды. Его заранѣе называли "національнымъ собраніемъ". Собралось оно и убѣдило г. Меньшикова, что "въ кассѣ всего 59 рублей", а "враги злорадствуютъ, подсчитывая скромныя силы нашей партіи" {"Новое Время", 21 февраля 1912 г.}. Но враги суть враги, -- чего отъ нихъ путнаго дождешься? Гораздо хуже, что и друзья нынѣ дѣйствующаго "національнаго курса" пишутъ нехорошо. По мнѣнію, напр., г. Маркова II въ "Земщинѣ", "всероссійскій національный союзъ" со всѣми его столичными и провинціальными отдѣлами даже не партія, а такъ ни то, ни се, -- "междупартія", которую составилъ покойный Столыпинъ частью прямо изъ чиновниковъ, частью изъ "обивателей министерскихъ пріемныхъ и поглотителей сановныхъ чашекъ чаю". Другой не менѣе ревностный сторонникъ "національнаго курса" кн. М. Волконскій нѣсколько мѣсяцевъ назадъ писалъ въ "Русскомъ Знамени", что для "партіи націоналистовъ" въ Россіи вообще нѣтъ почвы; въ "странѣ, по мнѣнію кн. М. Волконскаго, есть правые, есть лѣвые; помимо этихъ основныхъ элементовъ, есть средній межеумочный слой -- октябристы, но нѣтъ націоналистовъ; это -- искусственный продуктъ, такъ сказать, политическій гомункулюсъ, сфабрикованный бюрократіей, и при томъ для цѣлей, въ значительной мѣрѣ искусственныхъ и фальшивыхъ; бюрократія собрала людей, съ которыми можно обращаться, какъ съ "казенной вещью", назвала ихъ "націоналистами", и сдѣлала это потому, что ей

хочется играть въ конституцію и желательно имѣть свою "партію" въ парламентѣ" {Пользуюсь перепечаткой въ "Смоленскомъ Вѣстникѣ", 23 іюня 1911 г.}.

О "врагахъ" помолчимъ. Но друзья "нашей партіи" кое въ чемъ отступаютъ отъ истины. Въ частности, они приписываютъ родителямъ "всероссійскаго національнаго союза" (П. Столыпину, г.г. Меньшикову, Балашеву и др.) не совсѣмъ тѣ замыслы, какіе на самомъ дѣлѣ были. "Союзъ" возникъ въ 1908 г. Его учредители гласно ставили своею цѣлью собрать и сплотить націоналистическіе элементы государственной народности. Цѣль, очевидно, не достигнута. Но отсюда не слѣдуетъ, что для нея въ странѣ нѣтъ почвы. Почва, конечно, есть. Въ томъ-то и горе націоналистовъ, въ томъ и комизмъ ихъ неудачи, что для націоналистической партіи вообще въ Россіи очень много почвы. Они весьма хотятъ кушать, но не кушаютъ, потому что не могутъ переварить. И только на первый взглядъ это можетъ казаться парадоксомъ..

Подъ націоналистическое знамя въ Россіи можно было собрать силы даже въ тѣ спокойныя и отдаленныя времена, когда большой сановникъ саркастически просилъ произвести его въ нѣмцы. О причинахъ перегруженія верхнихъ и среднихъ слоевъ бюрократіи инородцами можно долго говорить и спорить. Лично я полагаю, что, помимо разныхъ личныхъ вліяній, много значатъ общее направленіе внутренней политики, которое давно уже не соотвѣтствуетъ ни взглядамъ и понятіямъ образованнаго русскаго общества, ни созваннымъ потребностямъ широкихъ массъ народа. Чтобы проводить такую политику, нужны дѣятели, способные не стѣснять себя понятіями, господствующими среди образованнаго общества, и не очень задумываться о сознанныхъ страною потребностяхъ. Государственная -- русская -- народность не давала и доселѣ не даетъ достаточнаго контингента дѣятелей,-- приспособленныхъ къ реакціонному (за рѣдкими исключеніями) политическому курсу. И реакція давно уже черпаетъ недостающія, но необходимыя для нея служебныя силы среди инородцевъ. Крупнѣйшими поставщиками по этой части являются нѣмцы. Въ послѣдніе годы съ ними довольно успѣшно ведутъ, конкурренцію молдаване. Но это -- вопросъ о причинахъ заполненія административной лѣстницы инородцами,-- такъ сказать, "философія". Само же по себѣ заполненіе или, какъ выражаются націоналисты, "инородческое засилье" въ правящихъ кругахъ есть несомнѣнный фактъ. И уже оно -- вода на колесо націоналистической мельницы. Но это вода старая. Теперь появились новыя и, быть можетъ, болѣе мощныя воды.

Съ верхними и средними слоями чиновничества непосредственно сталкивается по преимуществу "чистая публика", среди которой не мало грамотныхъ людей, умѣющихъ понять простую истину: какое бы положеніе ни заняли г.г. Гурляндъ и Крыжановскій, дѣло не, въ ихъ національности, а въ чисто личныхъ талантахъ и качествахъ, необходимыхъ при нынѣшнемъ режимѣ. Повальное смѣшеніе этихъ элементарныхъ понятій возможно лишь въ малокультурныхъ низахъ. Но низы со средними и верхними слоями бюрократіи непосредственно сталкиваются въ рѣдкихъ случаяхъ. Есть, конечно, исправники, становые, земскіе и даже урядники "не русскаго происхожденія". Но, если оставить въ сторонѣ западные районы, имѣвшіе особую исторію, то до 1905 года въ великорусскихъ, центральныхъ губерніяхъ основная масса населенія съ инородцемъ, какъ носителемъ государственной власти, лично знакомилась лишь эпизодически. Пожалуй, больше давалъ себя чувствовать инородецъ въ качествѣ представителя вотчинной власти,-- помѣщикъ или управляющій барской экономіей. Но и въ такомъ видѣ онъ -- говорю опять таки о центральныхъ губерніяхъ -- не былъ сплошнымъ явленіемъ, не окрашивалъ сословную среду, а наоборотъ, самъ принималъ сословную окраску: владѣютъ нами бары, а среди нихъ случаются "нѣмцы" -- вотъ и все. Съ 1905 г. положеніе измѣнилось. Таланты и качества, соотвѣтствующіе режиму, понадобились въ усиленномъ размѣрѣ для массового, всенароднаго употребленія. За недостачею такихъ талантовъ среди русскихъ, пришлось обратиться къ инородцамъ. Много всякой всячины отсюда произошло. Но, чтобъ не углубляться въ эту сложную тему, отмѣчу лишь одну деталь: возникли, напримѣръ, совершенно новыя и едва ли предусмотрѣнныя закономъ учрежденія, которыя украшены вывѣсками: "Черкесское управленіе А -- скаго уѣзда", "управленіе черкесской команды Б -- скаго уѣзда" и т. п. Долженъ признаться: когда я впервые. въ одномъ изъ городовъ Орловской губерніи увидѣлъ такую вывѣску, то почувствовалъ нѣкоторую оторопь. Невольно вырвалось замѣчаніе:

-- Что, такое? Не можетъ быть...

Но, конечно, "черкесскія управленія" не только могутъ, но и должны быть. Для надобностей охраны въ городахъ и уѣздахъ сосредоточено не мало ингушей, осетинъ, татаръ и другихъ кавказскихъ народцевъ. Въ большинствѣ, они состоятъ въ сущности на частной службѣ (у заводовъ, въ помѣщичьихъ экономіяхъ и пр.). Но жалованье имъ считается какъ бы пособіемъ казначейству на усиленіе, полицейской стражи. А потому и сами ингуши или осетины числятся должностными лицами полиціи, стражниками. Они не только люди особой націи, но и положеніе ихъ особое, двойственное. Для нихъ, естественно, понадобились и особыя инструкціи, особыя правила субординаціи, особые начальники. Такъ и возникли "черкесскія управленія", состоящія въ очень сложныхъ отношеніяхъ къ общей, сыскной и жандармской полиціи. Самыя слова: "черкеское управленіе", звучатъ великолѣпно. Но надо еще знать, изъ какихъ "черкесовъ" эти управленія комплектуются. Въ 1906 году газеты сообщали о комиссіонерахъ, отправляемыхъ изъ центральныхъ губерній на Кавказъ: они вербовали охотниковъ, заключали съ ними контракты, везли ихъ на мѣсто службы и т. д. Способъ громоздкій и очень дорогой. Средства удешевить его скоро нашлись. Съ Кавказа въ административномъ порядкѣ очень энергически высылаются "преступные элементы". Мѣстомъ ссылки администрація назначаетъ нерѣдко "русскія",-- въ частности, центральныя губерніи. И, напримѣръ, въ Тульской губерніи почти всѣ такіе административно-ссыльные кавказцы, оказывается, "немедленно находятъ себѣ мѣста въ качествѣ стражниковъ, объѣзчиковъ, управляющихъ" {"Русское Слово", 12 января 1912 г.}. Дешево и удобно: казна привозитъ "черкесовъ", казна увозитъ, и такъ какъ они люди не вольные, то и жалованье ихъ не Богъ вѣсть какое. Такимъ образомъ, полудикарь почти тотчасъ по водвореніи его на мѣсто ссылки становится властью. Власть сама по себѣ опьяняетъ полудикаго человѣка. Сверхъ того, это -- полудикарь, насильственно оторванный отъ семьи, отъ родной природы, обреченный на тоску по родинѣ, обостряющую затаенное чувство мести ко всѣмъ тѣмъ, кого онъ считаетъ виновниками своего несчастья. Что отсюда выходитъ? Беру для примѣра краткое изложеніе нѣсколькихъ судебныхъ дѣлъ, "накопившихся за послѣднее время" въ Тульской губерніи.

Дѣло Суфи-Юсуфъ-Оглы:

Суфи-Юсуфъ пилъ чай, ему стало скучно, онъ снялъ со стѣны ружье, заряженное крупной дробью, и сказалъ, что пойдетъ "бить руски человѣки"; онъ вышелъ на крыльцо и выстрѣлилъ въ толпу стоящихъ плотниковъ, -- одного, по фамиліи Шацкаго, убилъ, двоихъ, Козлова и Шурочкина, ранилъ.

Дѣло Тонатъ-Шахбанъ-Оглы, управителя имѣнія Голополосовыхъ въ Чернскомъ уѣздѣ:

Тонатъ-Шахбанъ загналъ изъ барскаго лѣса въ усадьбу цѣлую партію женщинъ, среди которыхъ была крестьянка Рыжова. На выручку Рыжовой явились ея мужъ и братъ. Тонатъ-Шахбанъ двумя выстрѣлами убилъ обоихъ

Дѣло 1) Шахбана-Гаджи-Навризъ-Оглы, 2) Оруджа-баладжа-оглы, 3) Абдусалама-Нуръ-Магометъ-оглы и 4) Магомета-Шика-оглы:

всѣ четверо пошли гулять по городу Ефремову, и во время прогулки нѣсколькихъ прохожихъ ранили, стражника Боровскаго убили, двухъ городовыхъ тяжело ранили {"Русское Слово", 12 января 1912 г.}.

Много такихъ дѣдъ накопилось въ Тульской губерніи за послѣдніе годы. Болѣе же "мелкіе факты буйства, звѣрства, избіенія жителей и насилія надъ женщинами стали обычнымъ явленіемъ" {Тамъ же.}.

"Бить руски человѣки"... Да и какъ же иначе? Вѣдь каждый такой Суфи-Юсуфъ-оглы твердо знаетъ, что именно "руски человѣки" пришли къ нему въ аулъ, забрали, посадили, увезли далеко далеко отъ жены, дѣтей, отца, матери... Повторяю, "черкесскія управленія" -- лишь деталь. Послѣ 1905 г. народные низы познакомились не только съ "черкесомъ". Узнали они, даже въ деревняхъ, и шпіона изъ поляковъ, и провокатора изъ евреевъ. Не надо забывать, далѣе, что нынѣшнее время -- не совсѣмъ обыкновенное. Въ народѣ происходитъ нѣкоторое идейное броженіе. Вниманіе глубокихъ низовъ сильнѣе, чѣмъ въ спокойныя эпохи, привлечено къ общегосударственнымъ вопросамъ и явленіямъ. Отъ него, судя по всему, не ускользнула инородческая подмѣсь въ правящихъ кругахъ. И такимъ образомъ на взглядъ снизу представляется законченная, цѣльная картина:, тамъ "нѣмцы", здѣсь "черкесы". Не забудемъ также, что серьезнѣе, чѣмъ прежде, низы столкнулись съ инородческимъ вопросомъ и на экономической почвѣ. Краткости ради опять таки напомню лишь одну изъ частностей -- борьбу деревни съ крестьянскимъ банкомъ. Сложными причинами обусловлена эта борьба. Но въ нее, и съ той, и съ другой стороны внесены и нѣкоторыя политическія соображенія. Банкъ ставитъ "политическія цѣны" на скупленную имъ землю и ради извѣстныхъ политическихъ цѣлей продаетъ ее только отрубными участками, только въ "единоличную собственность". Мѣстные крестьяне, отчасти по "политическимъ соображеніямъ", не покупаютъ земли на предложенныхъ условіяхъ, -- такъ сказать, "выдерживаютъ характеръ". Извѣстно, какъ сламывается этотъ своеобразный "бойкотъ". Въ Орловской, Тамбовской, Смоленской губерніяхъ банкъ распродаетъ свои участки эстамъ, латышамъ, въ Тульскую и Пензенскую губерніи зовутъ на помощь "хохловъ", какъ въ Черниговскую и Полтавскую -- "кацаповъ". "Наши" вынуждены "переселяться", Богъ знаетъ куда, -- въ далекую Сибирь. На земли, лежащія возлѣ "насъ" и "намъ самимъ до зарѣзу нужныя", по вызову начальства водворяется иноплеменный чужакъ, къ которому тѣмъ меньше лежитъ сердце, что онъ является отчасти въ роли, аналогичной штрейкбрехеру.

Для различныхъ слоевъ, быть можетъ, и не столь глубокихъ, но весьма широкихъ, конкретнѣе и острѣе, чѣмъ въ былые годы, сталъ вопросъ и объ иноземцахъ. Кіевскій, національный клубъ, на основаніи данныхъ о промысловомъ налогѣ, пришелъ къ любопытнымъ выводамъ: за послѣднія 6 лѣтъ (съ 1905 по 1911 г.) "русскія" торговопромышленныя предпріятія Кіева медленно, но неизмѣнно падаютъ,-- общій оборотъ сократился на 3,18%; въ то же время иностранныя предпріятія въ Кіевѣ быстро растутъ: ихъ общій оборотъ увеличился почти въ полтора раза, -- на 42% {"Новое Время", 14 февраля.}. Къ цифрамъ національнаго клуба можно и должно относиться къ крайней осторожностью, но фактъ экономическаго завоеванія страны чужеземцами остается фактомъ Распродается Уралъ. Распродаются другія богатѣйшія по природнымъ даннымъ мѣстности. Распродаются свидѣтельства ипотечныхъ банковъ, -- не исключая и государственнаго крестьянскаго. Помимо прямой распродажи оптомъ и въ розницу, страна стиснута послѣдствіями непосильной для нея (при нынѣшней общей и экономической политикѣ) внѣшней задолженности. Со времени организованнаго гр. Витте знаменитаго 2 1/2 -- милліарднаго займа, помогшаго рѣшить судьбу манифеста 17 октября и первой Думы, внѣшній долгъ страшно выросъ и продолжаетъ рости. Вопросъ о своевременной уплатѣ процентовъ по внѣшнимъ!| займамъ получилъ прямо таки роковое значеніе. Отсюда небывало лихорадочныя усилія всѣми правдами и неправдами "поощрять" вывозную торговлю, поддерживать разсчетный балансъ. Результаты извѣстны. О нихъ теперь говорятъ уже не лѣвые, не соціалисты, а такіе органы, какъ, напр., "Новое Время", "Петербургская Газета", "Петербургскій Листокъ".

-- Иностранцы берутъ у насъ лучшій хлѣбъ и тамъ, заграницей, онъ продается дешевле, чѣмъ у насъ хлѣбъ плохой. Иностранцы берутъ отъ насъ лучшее масло, лучшіе сорта яицъ, и тамъ, заграницей, эти наши продукты продаются дешевле или, по крайней мѣрѣ, не дороже, чѣмъ то худшее, что остается у насъ. Иностранцы создали въ Россіи цѣлыя предпріятія по выкормк123; русскаго скота на убой, -- лучшее по спеціальному дешевому тарифу и въ спеціально приспособленныхъ вагонахъ-холодильникахъ везутъ заграницу, худшее остается въ Россіи и распредѣляется на внутреннемъ рынкѣ по дорогому тарифу и при посредствѣ первобытныхъ вагоновъ и еще болѣе первобытныхъ проселочныхъ дорогъ, позволяющихъ перевозить лишь живой скотъ; и вотъ плоды: австралійская баранина въ Петербургѣ, оказывается, можетъ быть продаваема дешевле, чѣмъ баранина русская. Не говоря уже о русскомъ сахарѣ, но и русская кожа, русская птица, русская щетина, даже русская клюква и русскіе грибы въ Берлинѣ не дороже или дешевле, чѣмъ въ Пензѣ или Тамбовѣ. Мы отдаемъ за дешево иностранцамъ лучшія произведенія нашей земли и изъ своего кармана покрываемъ убытки на вывозномъ тарифѣ:

Повторяю, я беру нареканія частью изъ "Новаго Времени", преимущественно же изъ желтой прессы. Послѣдняя многое огрубляетъ, иное неосновательно обобщаетъ; обо всемъ этомъ она трактуетъ въ связи съ злободневнымъ вопросомъ о непомѣрно растущей дороговизнѣ, которая, конечно, зависитъ не только отъ политики, направленной къ поощренію вывозной торговли. Но массовой обыватель еще менѣе, чѣмъ желтая пресса, способенъ разбираться въ тонкостяхъ. Онъ знаетъ факты, которые больно бьютъ его по карману и больно задѣваютъ національное чувство. И не только они задѣваютъ, Припомните хотя бы нескончаемые разговоры о "диктовкахъ изъ Берлина". Какъ началось легендами 1905--1906 г., что "Берлинъ не позволяетъ ввести самоуправленіе въ царствѣ польскомъ", "Берлинъ запрещаетъ принудительное отчужденіе", такъ и до сихъ поръ продолжается, Константинопольскаго посла неожиданно удалили въ сенатъ, -- говорятъ и пишутъ: "опять Берлинъ". И уже одна живучесть такихъ легендъ, ихъ кредитъ, легкость, съ какою онѣ возникаютъ, является признакомъ обостренія національнаго чувства и самолюбія.

Почва для націоналистической партіи именно теперь крайне благопріятна. Я бы сказалъ даже: до опасной степени благопріятна. Не надо закрывать глаза, что накопляемое въ странѣ національное раздраженіе численно преобладающей народности въ ближайшемъ будущемъ можетъ привести къ обиднымъ, вреднымъ неожиданностямъ и эксцессамъ... Силы, во всякомъ случаѣ, есть. Но при чемъ тутъ г.г. Балашевы и Меньшиковы?

III.

Нынѣшнее положеніе русскаго націонализма не совсѣмъ безпримѣрно. 300 лѣтъ назадъ, до національной побѣды подъ гегемоніей нижегородцевъ, уже было нѣчто подобное: съ одной стороны, чрезвычайная острота національнаго чувства; съ другой,-- открытыми, "прямыми" націоналистами рисковали быть только такіе крѣпкіе люди, какъ патріархъ Гермогенъ, -- за что частенько и попадали иные въ острогъ, а иные на плаху. Аналогичный разладъ между инстинктомъ націи и политикою руководящихъ круговъ наблюдается и нынѣ: самыя причины раздраженія національнаго чувства таковы, что оно является силой, невозможной для правительственныхъ "союзовъ", слишкомъ острой для оппозиціонно-либеральныхъ партій, и способной вмѣститься развѣ только въ революціонномъ подпольѣ; но тамошніе аборигены въ націонализмъ не играютъ, да и самъ обыватель -- массовой, средній -- туда не пойдетъ, ибо, между прочимъ, страшновато. Существуетъ, такимъ образомъ, свободная, непристроенная сила. Всѣ около нея ходятъ вокругъ да около. А прибрать къ рукамъ никто не можетъ. Г.г. Меньшиковъ и Ко спеціально углубились въ рѣшеніе задачи, какъ "прибрать" непристроенную силу. Но, когда.они пытаются проводить въ жизнь свою оффиціальную, неизбѣжную для каждой націоналистической партіи программу, то выходитъ у нихъ не только политическая пропаганда, сколько вольное подражаніе "Вампукѣ". Два-три примѣра въ поясненіе.

Важнѣйшій, фундаментальный пунктъ націоналистической программы: русская народность должна быть господствующей... Гр. В. Бобринскій чрезвычайно охотно примѣнилъ этотъ лозунгъ къ Холмщинѣ. Но отчего бы ему не вести пропаганду въ находящихся подъ "черкесскимъ управленіемъ" деревняхъ Тульской и Орловской губерній? "Мы возстаемъ -- пишетъ г. Меньшиковъ -- противъ заполненія" не русскими народностями "важнѣйшихъ нашихъ государственныхъ... позицій" {"Новое Время", 16 февраля 1912 г.}. "Русское Знамя", пишетъ: въ Варшавѣ (національный аванпостъ)

"генералъ-губернаторъ Скалонъ; помощникъ его по гражданской части Антоній Оттовичъ Эссенъ; помощникъ генералъ-губернатора по полицейской части... Левъ Карловичъ Утгофъ"...

"Мы возстанемъ"... "мы возстанемъ", Право же, это -- куплеты изъ "Вампуки".

Въ принятой "всероссійскимъ съѣздомъ націоналистовъ" избирательной платформѣ читаемъ: "усиленіе военной мощи имперіи". Резонъ. И націоналистамъ легко ввести этотъ резонъ въ предвыборную агитацію. Начальство охотно разрѣшаетъ имъ собранія. Зачѣмъ же дѣло стало? Устраивайте митинги. Собирайте народъ, попытайтесь говорить на собраніяхъ хотя бы только то, что писалось и пишется въ "Новомъ Времени", предоставьте возможность откровенно обсудить этотъ вопросъ... Успѣхъ, навѣрное, обезпеченъ... Силы вокругъ лозунга о военной мощи собрать можно бы. Но это была бы очень плохая услуга г. Коковцову,-- отъ которой онъ, впрочемъ, надлежаще гарантированъ: и націоналистамъ полиція не позволитъ разговаривать въ серьезъ на столь опасную тему.

Для позволительныхъ разговоровъ требуются, очевидно, темы, удовлетворяющія двухъ основнымъ условіямъ: 1) чтобы было національно, 2) чтобы не было опасно. Вотъ, напримѣръ, двѣ газеты, "Московскія Вѣдомости" и "Земщина" обсуждали: не пора ли изъ Четьихъ-Миней и Святцевъ исключить святыхъ, хотя и канонизированныхъ православною церковью, но несомнѣнно происходящихъ изъ зловреднаго еврейскаго племени. Взвѣсивъ доводы за и противъ, "Земщина" въ концѣ концовъ пришла къ выводу, что исключать старыхъ святыхъ не слѣдуетъ изъ опасенія вызвать "внутренній церковный бунтъ", но на будущее время необходимо принять мѣры, чтобы евреи отнюдь не могли угождать христіанскому Богу и пріобрѣтать святость. Одна изъ такихъ мѣръ состоитъ въ томъ, что бы дѣти евреевъ, принявшихъ христіанство, ни въ какомъ случаѣ не были принимаемы въ духовныя учебныя заведенія. Прекрасная тема: политически безопасно, а "національныхъ чувствъ", хоть отбавляй.

Г. Меньшиковъ, пользуясь книгой Чемберлена и другими чужеземными источниками, требуетъ отвергнуть ученіе церкви, что Іисусъ Христосъ плотски рожденъ, согласно пророчествамъ, изъ "колѣна Іудина" "рода Давидова". По мнѣнію г. Меньшикова, "Христосъ и по крови, и по духу, и по убѣжденіямъ, и по религіознымъ воззрѣніямъ происходилъ изъ хеттеевъ, а хеттеи -- арійцы". Въ то же время сначала кіевскіе націоналисты, а потомъ "Земщина" открыли походъ противъ признаваемыхъ церковью священными книгъ Ветхаго завѣта: Библія ветхозавѣтная написана де евреями, а слѣдовательно, и почитаніе ея оскорбительно для русскаго національнаго чувства; а установилось между тѣмъ не только почитаніе: еврейскія событія, записанныя евреями въ еврейскихъ книгахъ, "къ стыду нашему, возмущается "Земщина", мы заставляемъ дѣтей нашихъ изучать на урокахъ Закона Божія". {Цит. по "Кіевской Мысли", 15 февраля 1912 г.} Церковная печать пытается урезонить.явно ополоумѣвшихъ "ратоборцевъ за національное дѣло". Но развѣ ихъ урезонишь? Темы-то ужъ больно заманчивыя: шумно, звонко, "національно" и политически безопасно. Это -- только темы: навѣрное ни святѣйшій синодъ, ни совѣтъ министровъ не станутъ ниспровергать церковныя ученія, согласно указаніемъ "Новаго Ввемени" и "Земщины". Но, разумѣется, далеко не всѣ "національныя" темы столь платоничны. Возьмите хотя бы многошумныя заявленія объ "оскорбленіи" религіознаго, національнаго и всякаго другого "русскаго чувства" евреями, "дерзающими присваивать себѣ православныя христіанскія имена". Помнится, газетные фельетонисты предлагали національнымъ клубамъ и "русскому собранію" обратить вниманіе на цѣлый рядъ такихъ же "вопіющихъ безобразій": котовъ и козловъ называютъ Васьками, кошекъ -- Машками, медвѣдя -- Мишкой и даже Михаиломъ Иванычемъ... Но независимо отъ этого, для всякаго, кто хоть сколько-нибудь знакомъ съ происхожденіемъ православныхъ Святцевъ, самая попытка обвинить евреевъ "въ присвоеніи христіанскихъ именъ" можетъ казаться, если не прямо бредомъ, то невѣжественнымъ сумасбродствомъ. Чтобы не входить въ длинныя сужденія по этому поводу, приведу на справку нѣсколько еврейскихъ именъ изъ недавно вышедшей и спеціально посвященной данному вопросу работы г. И. И. Кулишера, "ученаго еврея при волынскомъ губернаторѣ" {"Сборникъ для согласованія разновидностей именъ: библейскихъ, національныхъ, талмудическихъ, заимствованныхъ и другихъ, употребляемыхъ евреями въ Россіи". Житомиръ, 1911 г.}. Вотъ эти имена, давно принятыя евреями, частью происходящія отъ еврейскаго же корня, частью усвоенныя изъ общихъ съ христіанствомъ источниковъ: Александръ, Борисъ, Вавила, Василій, Гаврила, Денисъ,'Иванъ, Николай, Павелъ, Петръ, Семенъ, Агафья, Анна, Марія, Надежда, Ольга... Тѣмъ не менѣе крики объ оскорбленномъ національномъ чувствѣ услышаны начальствомъ, превратились въ одинъ изъ лозунговъ внутренней политики; государственная машина пришла въ ходъ, появились циркуляры, предписанія, доносы, возникъ цѣлый рядъ даже судебныхъ дѣлъ; людей начинаютъ преслѣдовать за то, что они, будучи евреями, "присвоили" себѣ коренныя еврейскія имена: Авраамъ, Моисей, Давидъ, Даніилъ, Илья, Іаковъ, Іона, или, чаще, они подвергаются отвѣтственности на томъ основаніи, что ихъ имена, кромѣ семейнаго, интимнаго или народнаго произношенія, имѣютъ еще произношеніе книжное. Соломонъ, напр., сказывается виноватымъ потому, что это его имя въ семейномъ и народномъ быту произносится: Шалмонъ, Шлема, Шлёме, Шлемка... Въ шутку совѣтовали газетные остроумцы обратить вниманіе на имена кошекъ, козловъ, медвѣдей. Однако, для національнаго курса и эта шутка пригодилась. До кошекъ и козловъ, правда, за оскорбительныя для національнаго чувства названія пока не добрались, но на племенныхъ кобылъ и жеребцовъ уже обращено должное вниманіе. Изъ за какого-то, напр., воинскаго жеребца, названнаго Львомъ Діакономъ, возникло чрезвычайно обширное дѣло {"Саратовскій Вѣстникъ", 17 января.}. Недавно мнѣ пришлось прочесть еще одну газетную шутку: "потреотамъ" рекомендуется принять мѣры противъ "оскорбительнаго для національнаго чувства обычая" называть Іоанна Ванькой, Ксенію Аксюткой, Февронію Хавроньей... Ручаться нельзя,-- быть можетъ, дойдетъ и до этого.

Для изобрѣтательности такого рода не нужно ни ума, ни таланта, ни даже обязательной для націоналистической партіи программы. Тутъ входъ всѣмъ свободенъ. Изобрѣтательствомъ занимаются собственно всѣ, у кого есть охота. И успѣхъ обезпеченъ всякому, кто умѣетъ сообразить, что можно, и чего нельзя. О "черкесскомъ управленіи", напр., благоразумные люди помалкиваютъ. Объ инородцахъ на административныхъ постахъ, если и говорятъ, то изрѣдка, осторожно. Но есть машинисты, кондуктора, стрѣлочники, телеграфисты, столоначальники, секретари... Это -- тема. Тутъ "мы возстаемъ". Тутъ "мы" безпощадны, настойчивы, непоколебимы; тутъ "мы" умѣемъ перейти отъ словъ къ дѣлу. Пишутся циркуляры о принятіи на службу только "лицъ русскаго происхожденія" и о вытѣсненія со службы "лицъ нерусскаго происхожденія". Проводя въ жизнь эти приказы, разумѣется, приходится сталкиваться съ сложнѣйшими и запутаннѣйшими вопросами. Кого, напримѣръ, считать русскимъ? Обрусѣвшій потомокъ нѣкогда нѣмецкаго или польскаго рода долженъ ли считаться русскимъ? Какъ быть съ несомнѣннымъ русскимъ, если его жена, напримѣръ, по рожденію, полька или -- избави, Боже -- еврейка? {Вслѣдъ за правительственными учрежденіями въ эти вопросы углубились и тѣ частныя предпріятія, владѣльцы которыхъ пожелали держаться "національнаго курса". Въ прошломъ году "Врачебная Газета" отмѣчала, между прочимъ, такой фактъ: Никольская мануфактура "Саввы Морозова сынъ и Ko удалила состоящаго у него на службѣ врача Бритнева за то, что онъ, во-первыхъ, "реформатскаго вѣроисповѣданія", во-вторыхъ, "женатъ на еврейкѣ". Заимствую это сообщеніе изъ "Одесскихъ Новостей" No 17 апрѣля 1911 г.}. Кто долженъ опредѣлять національность лица, состоящаго на службѣ или желающаго поступить на службу? Человѣкъ заявляетъ, что онъ русскій и по паспорту значится православнымъ, а между тѣмъ его фамилія Зейдлеръ, Гершковичъ или Любинскій... Рѣшено "не вѣрить голословнымъ заявленіямъ". Относительно лицъ, возбуждающихъ сомнѣнія, забираются справки: кто былъ отецъ, мать, дѣдъ, бабка, П'адѣдъ, прабабка. Производятся цѣлыя этимологическія изысканія. Напомню хотя-бы споръ о національности начальника Николаевской желѣзной дороги г. Ивановскаго. Самъ г. Ивановскій признаетъ себя русскимъ. Но мало-ли что онъ признаетъ? Эдакъ всякій можетъ сказать, что онъ русскій. "Патріотамъ" сомнительно: они желаютъ знать, на какомъ слогѣ стоитъ удареніе? Ежели, дескать Ивиновскій, то русскій, а ежели Ивановскій, то полякъ. Газеты увѣряли, будто г. Ивановскій обезоружилъ сомнѣвающихся посредствомъ циркулярнаго разъясненія чинамъ ввѣренной ему дороги, что его фамилія "произносится съ русскимъ, а не польскимъ удареніемъ"... Г-ну Ивановскому, во всякомъ случаѣ, удалось оправдаться. Но не всѣ такъ счастливы. Какъ извѣстно, во время выборовъ въ западное земство нѣкоторые столбовые русскіе дворяне не сумѣли доказать, что они русскіе, и были причислены къ польской куріи. По словамъ г. Годичева, даже одного изъ Рюриковичей полиція отказывалась признать русскимъ и желала объявить инородцемъ {"Рѣчь", 25 февраля.}. И нельзя сказать, что это дѣлается лишь маленькими чинами. Самимъ совѣтомъ министровъ въ холмскій законопроектъ внесена особая статья, предоставляющая именно администраціи рѣшать, къ какой національности относится подданный россійскаго государства, хотя бы и заявляющій о себѣ, что онъ русскій или полякъ. И, какъ ни старалась оппозиція объяснить абсурдность этого принципа, правительственнымъ большинствомъ онъ признанъ правильнымъ.

Опасно и нежелательно устанавливать національный цензъ въ тѣхъ сферахъ труда и службы, гдѣ незамѣнимы качества ингушей или таланты дѣятелей а la г. Кассо. Но непрестанно удается открывать все новыя и новыя сферы, гдѣ съ этимъ деликатнымъ соображеніемъ можно не считаться. Недавнее открытіе:

"Ищутъ чистокровныхъ русскихъ свинопасовъ. Въ одно изъ общественныхъ учрежденій города Владимира поступила просьба управляющаго Вильямпольскимъ дворцовымъ управленіемъ (Ковно) о рекомендаціи кого-либо изъ мѣстныхъ чисто-русскихъ жителей въ качествѣ пастуховъ для нуждъ имѣнія". Требуются кандидаты, "которые могли-бы поддержать достоинство націи... Вознагражденіе за сезонъ 300 рублей" {"Утро Россіи", 17 ноября 1911 г.}.

Еще сфера:

"Въ русскомъ городѣ" Екатеринославѣ заработокъ уличныхъ чистильщиковъ обуви захваченъ "персюками, родственники которыхъ разстрѣливаютъ русскихъ", а между тѣмъ этотъ заработокъ пригодился бы лицамъ русскаго происхожденія... {"Утро Россіи", 21 января 1912 г.}

Относительно чистокровныхъ русскихъ свинопасовъ вопросъ, кажется, рѣшенъ -- они желательны. Предложеніе же установить обязательный національный цензъ для уличныхъ чистильщиковъ обуви пока находится въ дискуссіонной стадіи. Екатеринославскій городской голова г. Способный,-- тоже большой "патріотъ" -- рассмотрѣвъ это предложеніе, высказался противъ. По его мнѣнію, "предпочтительно, чтобы персы чистили башмаки русскимъ, а не наоборотъ"... {Тамъ же.} Все это въ общемъ немножко похоже на психіатрическое заведеніе. Зато много шума, много суеты, многое множество вопросовъ чрезвычайно удобныхъ, задѣвающихъ, раздражающихъ, нервирующихъ и въ то же время далекихъ отъ наиболѣе опасныхъ для реакціи жупеловъ.

И сколько удалось открыть такихъ вопросовъ и такихъ дѣлъ! Появляется пьеса г-жи Хинъ: "Наслѣдники". Её разрѣшаетъ театральная цензура. Её включаютъ въ репертуаръ московскаго Малаго театра. Проходитъ 10 представленій при хорошихъ сборахъ. И вдругъ "Наслѣдники" запрещены, въ виду обнаруженнаго тенденціознаго направленія. Тенденція же пьесы, по словамъ "Русскихъ Вѣдомостей",

"усмотрѣна въ томъ, что обѣднѣвшая дворянская семья проживаетъ у богатаго свойственника, въ чаяніи получить отъ него наслѣдство. Свойственникъ же -- еврей, изображенъ авторомъ не такъ, какъ изображаютъ еврея гг. Шмаковы, Пуришкевичи и Глинки" {Цит. по "Кіевской Мысли", 6 ноября 1911 г.}.

Еврей изображенъ не въ видѣ злодѣя, предателя, негодяя,-- слѣдовательно, оскорбленіе національнаго русскаго чувства, и пьесу надо запретить.

Въ одно изъ одесскихъ почтово-телеграфныхъ отдѣленій, по словамъ мѣстнаго "Листка", является молодой человѣкъ и подаетъ поздравительную рождественскую телеграмму. Чиновница-телеграфистка находитъ, что фамилія лица, которому адресована телеграмма,-- "еврейская". И заявляетъ, что адресатъ еврей, а слѣдовательно и поздравлять его съ праздникомъ Рождества Христова нельзя, и телеграмма не можетъ быть принята {Заимствую сообщеніе изъ перепечатки въ "Саратовскомъ Вѣстникѣ", 3 января 1912 г.}. Закона такого нѣтъ. Вѣроятно, и циркуляра нѣтъ. Быть можетъ, телеграфисткѣ вдругъ неожиданно пришла въ голову вдохновенная мысль, соотвѣтствующая національному курсу и, можно думать, не очень непріятная начальству. Но, какъ бы то ни было, а найденъ и еще лозунгъ.

Какой-то священникъ обратилъ вниманіе, что на "открыткахъ" часто встрѣчаются снимки съ картинъ "религіознаго содержанія" (Рафаэль, Микель-Анджело, Васнецовъ и т. д.). "Открытки" эти продаются во всѣхъ писчебумажныхъ лавкахъ, -- а владѣльцами послѣднихъ бываютъ и татары, и евреи. Новая тема для разговоровъ о спасеніи Россіи отъ инородческой заразы, объ оскорбленіи русскаго національнаго и религіознаго чувства. И еще въ прошломъ году одно изъ возбужденныхъ на этомъ основаніи дѣлъ -- по обвиненію гомельскаго книгопродавца еврея Сырника въ продажѣ постъ-карточекъ со снимками съ картины художника Макса, изображающей Христа въ терновомъ вѣнцѣ,-- было доведено до суда. И хотя судъ не согласился съ доводами обвиненія, что такія постъ-карточки составляютъ "предметъ христіанскаго почитанія" наравнѣ съ иконами, крестами и т. д., однако, призналъ Сыркина виновнымъ и приговорилъ къ штрафу {"Сѣверо-Западный Голосъ1" 18 іюня 1911 г.}.

Трудно сказать, кто первый предложилъ строго слѣдить за исполненіемъ евреями предписаній ихъ религіи. Кажется, иниціатива принадлежитъ Одессѣ, администрація которой обратила однажды вниманіе на то, что евреи осмѣливаются покупать и кушать "русское" мясо, тогда какъ по ихъ еврейскому "закону" имъ разрѣшено употреблять въ пищу только еврейскую же, "кошерную", говядину. Счастливая мысль понравилась. За нее ухватились. Дошло до того, что полицейская власть стала арестовывать евреевъ, напримѣръ, "за куреніе табаку въ субботу" {"Рѣчь", 7 апрѣля 1911 г.}. Мало-по-малу первоначальная мысль принимаетъ болѣе общую форму, приводитъ къ цѣлому ряду мѣръ, направленныхъ къ борьбѣ противъ денаціонализаціи евреевъ. Появляются запрещенія въ Одессѣ напр. еврейскимъ труппамъ играть не еврейскія пьесы, или хотя бы еврейскія, по своему содержанію, но написанныя не на еврейскомъ, а, напримѣръ, на нѣмецкомъ языкѣ {"Утро", 10 ноября 1911 г.}. Возникаютъ предложенія преслѣдовать евреевъ за переходъ въ христіанское, хотя бы и православное, вѣроисповѣданіе. Находятся администраторы, которые воплощаютъ это слово въ дѣло. До какой степени они порою рѣшительны, можно судить, напр... по судьбѣ нѣкоего Лехновицера, рожденнаго отъ евреевъ, но принявшаго христіанство: онъ просилъ выдать ему свидѣтельство на веденіе судебныхъ дѣлъ;, курскій окружный судъ постановилъ удовлетворить просьбу, но прокуроръ выступилъ съ протестомъ, такъ какъ по его, прокурора, мнѣнію Лехновицеръ отказомъ отъ вѣры отцовъ и принятіемъ христіанства "совершилъ безнравственный поступокъ", руководился, вѣроятно, "корыстными мотивами". Харьковская судебная палата согласилась съ мнѣніемъ прокурора и отмѣнила. постановленіе окружнаго суда {"Южная Заря", 8 декабря 1911 г.}. Являются мѣропріятія, направленныя къ тому, чтобы не допустить бытового сближенія евреевъ съ неевреями,-- еврейскую молодежь стараются вытѣснять изъ спортивныхъ кружковъ (гребцы, лыжники, футболисты и пр.), евреевъ купцовъ, врачей, адвокатовъ, инженеровъ выдворяютъ изъ клубовъ...

"Національное дѣло".явно не вмѣстилось въ тѣ рамки, какія ему предполагали отвести учредители союза націоналистовъ. Оно живетъ и развивается во многихъ отношеніяхъ совершенно независимо отъ національныхъ клубовъ и отдѣловъ. Да какъ живетъ! Представьте, какой-либо чудакъ или даже просто Авксентій Иванычъ Поприщинъ объявилъ конкурсъ: "кто придумаетъ самую невѣроятную нелѣпость въ націоналистическомъ вкусѣ, тому я дамъ 200000 р." Думается, что даже конкуренты на призъ Поприщина не превзошли бы современныхъ намъ "ратоборцевъ за національную идею". Спрашивается: кому это нужно? для чего? Люди весьма талантливо подражаютъ паціентамъ богоугодныхъ заведеній. Но что движетъ ими? Безъ сомнѣнія, крайне сложные и многообразные мотивы. И среди нихъ стремленіе найти отзвукъ въ сумбурномъ національномъ чувствѣ обывателя -- лишь частность и, быть можетъ, не первостепенная. Есть и болѣе дѣловой политическій разсчетъ: между прочимъ, многія нынѣшнія "національныя" темы и мѣры возникли примѣнительно къ выборамъ въ четвертую Думу. Безъ сомнѣнія, сказывается и та потребность заполнить пустоту, которая вела Столыпина къ тому, что онъ называлъ "яркой политикой". Есть среди мотивовъ и divide et impera. Есть, конечно, и многое другое. Сложны мотивы. Но нѣкоторые изъ нихъ, мнѣ кажется, необходимо выдѣлить и взвѣсить болѣе тщательно.

IV.

На глазахъ у барыни растетъ мужицкая дѣвка "Аленка". Она учится, оканчиваетъ курсъ, или выходитъ замужъ за хорошаго человѣка. И той же барынѣ приходится увидѣть визитную карточку: "Елена Михайловна"... Бываютъ барыни, которыя въ такихъ случаяхъ прямо-таки дрожатъ отъ злости:

-- "Елена Михайловна"... Скажите на милость! Это Аленка-то!

У полунищаго еврея, какихъ много, есть сынъ Зуська. Сынъ растетъ, пробиваетъ себѣ дорогу, становится адвокатомъ, враченъ, купцомъ, членомъ той среды, гдѣ не принято называть другъ друга Митьками, Дуньками, Зуськами, Рифками... Зуська становится Александромъ {Отъ коренного слова Александръ еврейскій народный языкъ усвоилъ много производныхъ именъ: Зиса, Зусль, Зуся, Шискинъ, Сейнеръ, Щендеръ, и т. д.}. И есть люди, у которыхъ эта простая замѣна простонароднаго выговора болѣе принятымъ въ культурной средѣ вызываетъ искреннѣйшую злость,-- до истерики:

-- Былъ Зуська и вдругъ Александръ! Да какъ онъ смѣетъ?

Собственно, отъ превращенія Аленки въ Елену барынѣ ни тепло, ни холодно,-- а все-таки "злость разбираетъ". Точно также оттого, что еврей Зуська сталъ Александромъ или Ицка Игнатіемъ ни г. Меньшикову, ни г. Балашову, ни даже государству Россійскому никакого ущерба нѣтъ. И если г. Меньшиковъ, тѣмъ не менѣе, впадаетъ въ нервное разстройство, то, быть можетъ, не столько изъ политическаго разсчета, сколько отъ того, что "сердцу непереносно".

Въ газетахъ не мало высказывалось догадокъ, почему собственно тамбовскій губернаторъ г. Муратовъ такъ настойчиво добивался, чтобы евреи не проводили вечеровъ въ клубахъ за карточнымъ столомъ. Разныя по этому поводу приводились предположенія. Высказывалась, между прочимъ, и догадка, что это "предвыборное мѣропріятіе": губернаторъ де опасается вліянія евреевъ на чиновниковъ, купцовъ и другихъ клубныхъ завсегдатаевъ, предполагая, что евреи непремѣнно кадеты. Среди нынѣшнихъ бюрократовъ, конечно, наблюдается готовность стрѣлять изъ осадныхъ орудій по каждому комару, въ которыхъ предполагается "лѣвый" микробъ. И все таки, когда я читалъ о выдвореніи евреевъ изъ тамбовскихъ клубовъ, то невольно вспомнилъ одну почтенную даму, супругу статскаго совѣтника, которая въ небольшой компаніи за чайнымъ столомъ горячо возмущалась "поведеніемъ" своей бывшей горничной, вышедшей замужъ и будто бы употребляющей специфическія средства, чтобы не имѣть дѣтей:

-- Что же это такое? Простая баба! А? какъ вамъ это нравится?

Мнѣ захотѣлось точнѣе выяснить, что собственно возмущаетъ статскую совѣтницу. И я замѣтилъ:

-- Къ сожалѣнію, не только бабы. И барыни не безгрѣшны.

-- Такъ вѣдь то барыни!-- рѣзко и убѣжденно возразила на это почтенная дама.

Если барыни прибѣгаютъ къ средствамъ противъ дѣторожденія,-- это ничего. Но ежели бабы, горничныя, кухарки,-- развѣ не возмутительно? Если чиновникъ, офицеръ, дворянинъ проводитъ ночи въ клубѣ за картами,-- это просто благородный образъ жизни. Но если купецъ, то уже непріятно, ибо какія у купца права на благородство? А еврей,-- да какъ онъ смѣетъ? Въ этой своеобразной логикѣ есть доза глухого чувства вражды, возбуждаемаго какъ положительными, такъ и отрицательными проявленіями надвигающейся демократизаціи. Но есть и просто безкорыстный "крикъ сердца". Не все у хранителей разсчетъ. У нихъ, мнѣ кажется, много и неподдѣльнаго, искреннѣйшаго чувства. Это чувство они вносятъ въ свои отношенія къ русскому крестьянству. Этимъ чувствомъ напоено всякое слово охранителей объ интеллигенціи. Это чувство многое опредѣляетъ и въ судьбѣ инородцевъ,-- особенно такихъ, какъ евреи, безъ сомнѣнія, виновные въ тайныхъ или явныхъ симпатіяхъ къ освободительному движенію. И на евреяхъ въ особенности хочется "сорвать сердце". Едва ли у г. Меньшикова можетъ быть большой разсчетъ, когда онъ стремится ниспровергнуть церковные догматы о происхожденіи Христа. Публицисту реакціи такое занятіе по многимъ причинамъ прямо таки не къ лицу и невыгодно. Но у него много чувства,-- остраго, пожалуй, паническаго, доводящаго до безразсудства, до азарта, до озорства, до публичныхъ сожалѣній, что давно не было погромовъ.

Есть нѣкій коллективъ, который, помимо всѣхъ другихъ соображеній, руководится и слѣпымъ чувствомъ. Есть мелкіе винтики административнаго механизма, которые хотятъ отличиться. И есть наконецъ, партикулярные обыватели, не лишенные умѣнья приспособить все это для тѣхъ или иныхъ личныхъ цѣлей. А что отсюда выходитъ, о томъ свидѣтельствуютъ факты.

Г. редакторъ! Вами была помѣщена замѣтка о томъ, что я пьяный явился къ своей женѣ, служившей у Фишманъ.... и былъ связанъ и повѣшенъ своею женою на кранѣ. Все это такъ. Но я сталъ жертвою темныхъ людей, распространившихъ слухъ, будто я былъ повѣшенъ евреями съ ритуальной цѣлью. Позвольте мнѣ выразить г-жѣ Фишманъ свою горячую благодарность за то, что она меня спасла отъ вѣрной гибели. Если бы г-жа Фишманъ не перерѣзала во время полотенца, не быть бы мнѣ теперь живымъ. Жена моя и теперь еще находится подъ арестомъ. Н. Купріенко.

Между супругами Купріенко, въ Одессѣ, были нелады. Жена Прасковья Купріенко жила прислугой въ еврейской семьѣ Фишманъ. Мужъ пришелъ къ женѣ. Она встрѣтила его привѣтливо. Щедро угощала водкой. И когда, онъ сталъ очень пьянъ, рѣзнула ножомъ по горлу, схватила полотенце, накинула ему на шею петлей, придушила, повѣсила и ушла. Вскорѣ въ комнату, гдѣ угощались супруги, заглянула г-жа Фишманъ; на поднятый ею крикъ сбѣжались люди; прибѣжала и Прасковья Купріенко, разрыдалась и стала вопить, что "жиды" давно хотѣли воспользоваться кровью ея мужа и таки добились своего -- зарѣзали... Но вдругъ Купріенко-мужъ ожилъ; рана нанесенная ему, оказалась не опасной. Тогда Прасковья перестала рыдать. И на обращенные къ ней разспросы отвѣтила:

-- "Какъ же я могла знать, что онъ еще живъ? А такъ каждый повѣрилъ бы, что это евреи убили для мацы" {Письмо Купріенко-мужа въ редакцію "Одесскихъ Новостей" и сообщенія одесскихъ газетъ объ этомъ дѣлѣ привожу по перепечаткѣ въ "Современномъ Словѣ", 15 февраля 1912 г.}.

Глупая баба. Но, если бы посильнѣе полоснула ножомъ или покрѣпче придушила,-- то, быть можетъ, "патріотическія" организаціи, газеты, всевозможные ратоборцы за національное дѣло, полиція, слѣдователи, прокуроры, судьи оказались бы, и въ самомъ дѣлѣ, всего лишь бабьей игрушкою. Въ данномъ случаѣ планъ рухнулъ прежде всего потому, что Купріенко очнулся, разсказалъ, какъ было дѣло, и даже выступилъ съ приведеннымъ выше письмомъ къ редактору газеты. Въ другихъ случаяхъ на удочку не такъ легко попадается начальство. Напомню хотя бы нашумѣвшее въ прошломъ году "ритуальное убійство" въ мѣстечкѣ Коростышевѣ, Кіевской губерніи. Въ лѣсу возлѣ мѣстечка найденъ трупъ дѣвочки,-- "животъ разрѣзанъ, всѣ тѣло въ ранахъ, голова совершенно изуродована, волосы вырваны". Словомъ, не только "по Лютостанскому", но и сверхъ Лютостанскаго. "Патріоты" догадались. Но мѣстный приставъ оказался умнѣе. И ему удалось вытащить концы, спрятанные въ воду. Дѣвочка,-- ей было 12 лѣтъ,-- пошла въ лѣсъ за зеленью и встрѣтилась тамъ съ лѣснымъ сторожемъ. Будь она еврейка, пожалуй, ничего бы не случилось. Но сторожъ узналъ, что она -- христіанка. И у него возникъ планъ, разсчитанн

Хроника внутренней жизни.

Изъ пятилѣтнихъ итоговъ.-- Слуги и хозяева.-- Хищники и солидные люди въ обновленномъ строѣ.-- Минусы безъ плюсовъ.-- Предвыборныя сѣтованія кн. Мещерскаго.-- Предвыборные планы "объединеннаго капитала".-- Общія очертанія послѣдствій 3 іюня.

Третья Дума закончила свои рабочіе дни. Закону, по основаніи котораго она созвана, истекло пятилѣтіе. Естественно,-- оцѣнивая первую, подводятъ итоги и второму. Разными людьми и съ разныхъ точекъ зрѣнія подводятся итоги. Однихъ интересуетъ, что дало 3 іюня въ теченіе 5 лѣтъ для власти. Другимъ важнѣе, что получено страной, государствомъ. Третьи подходятъ къ итогамъ съ точки зрѣнія групповыхъ -- сословныхъ, классовыхъ -- интересовъ: дворянскихъ, торгово-промышленныхъ, крестьянскихъ, рабочихъ и т. д. И любопытно: если не считать оптимистовъ ex officio, то утѣшительныхъ итоговъ не получается, кажись, ни у кого.

Крайніе и умѣренные, правые и лѣвые, реакціонеры и прогрессисты, при всемъ разнообразіи ихъ мнѣній, сходятся на одномъ, видимо, для всѣхъ несомнѣнномъ: охранно-полицейская цѣль 3 іюня -- по крайней мѣрѣ, внѣшнимъ образомъ -- достигнута; третья Дума явилась серьезнымъ и цѣннымъ помощникомъ и союзникомъ охранной полиціи и новымъ оплотомъ въ борьбѣ противъ "лѣвой опасности". Разумѣется, лѣвые могутъ быть огорчены. Но правые, но реакціонеры, сторонники и защитники автократической государственности, казалось бы, должны эту заслугу цѣнить очень высоко. Между тѣмъ, или не цѣнятъ или цѣнятъ очень низко. Даже кн. Мещерскій пишетъ въ "Гражданинѣ": правда, благодаря 3 іюня,

"меньше попало въ третью Думу крайне-лѣвыхъ и соціалъ-демократовъ, но зато... попали многіе десятки Гучковыхъ, Шубинскихъ, Крупенскихъ, В. Бобринскихъ и пр. и пр., которые для правительства и для государства оказались гораздо вреднѣе крайне лѣвыхъ,-- во-первыхъ, потому, что они составили большинство, а во-вторыхъ, потому, что изъ этого большинства правительство не получило ни одного члена Думы съ выдающимся разумамъ, съ выдающейся честностью, съ безусловной преданностью идеаламъ русскаго народа. А такъ какъ авантюристовъ подъ партійными кличками оказалось большинство, то не трудно понять, что правительство и Россія гораздо болѣе проигрываютъ отъ большинства, безсильнаго выдѣлить изъ своей среды крѣпкихъ умственно и твердыхъ убѣжденіями людей, чѣмъ отъ прямыхъ нападокъ малочисленной (въ третьей Думѣ -- А. П.) партіи лѣвыхъ.

Скоро мы лучше поймемъ это, на первый взглядъ, неожиданное негодованіе. Но сначала нѣсколько предварительныхъ замѣчаній. Для правительства, отождествляемаго кн. Мещерскимъ съ Россіей, "крайне лѣвые" непріятны и опасны прежде всего своимъ стремленіемъ "взять власть" или даже "отнять власть", для каковой цѣли они въ первой Думѣ вели "штурмъ", а во второй -- "осаду". Ихъ можно уподобить непрошеннымъ совѣтчикамъ, которые приходятъ къ старому барину -- бюрократіи -- и говорятъ:

-- Ты дряхлъ, ты слабъ, ты отсталъ отъ вѣка,-- поэтому передай управленіе дѣлами твоимъ исторически-законнымъ наслѣдникамъ и правопреемникамъ.

Рекомые "авантюристы", или, точнѣе, представители извѣстныхъ соціальныхъ группъ, призванныхъ закономъ 3 іюня къ сотрудничеству съ правительствомъ, не производятъ штурмовъ и не ведутъ осадъ. Они лойяльны, "законопослушны". И ихъ можно уподобить людямъ, которые говорятъ тому же старому барину:

-- Ты еще не такъ старъ и совсѣмъ не дряхлъ. Богъ дастъ, и еще лѣтъ 200 проживешь. Гони наслѣдниковъ въ шею. Ты -- нашъ господинъ, мы -- твои слуги.

И они, дѣйствительно,-- слуги. Они не только лойяльны, но и сервильны,-- "холопы", какъ бранится кн. Мещерскій. Они не только сотрудничаютъ съ правительствомъ, но и угодничаютъ передъ нимъ, потакаютъ даже мимолетнымъ увлеченіямъ и капризамъ премьеровъ. Они сами помогли "разъяснить" "неприкосновенность депутатовъ". Они унизили званіе: "членъ Государственной Думы". Они свели самое Думу -- и это опять-таки общее мнѣніе -- до степени придатка къ совѣту министровъ и низшей "инстанціи" при Государственномъ Совѣтѣ. И, казалось бы, Мещерскому надо радоваться. А онъ опечаленъ, негодуетъ, бранится. И при этомъ указываетъ на нѣкоторые факты. Вотъ, напримѣръ... До 1901 г. "о Луришкевичахъ у насъ и слуха не было". "Въ концѣ 1901 г. въ страховомъ комитетѣ министерства внутреннихъ дѣлъ появился не имѣющій чина Владимиръ Митрофановичъ Пуришкевичъ"... Въ 1907 году возникаетъ третья Дума.

"Въ 1908 году появляется новый Пуришкевичъ -- Митрофанъ Васильевичъ (очевидно, папаша) и сразу становится членомъ главнаго совѣта по дѣламъ мѣстнаго хозяйства. Въ 1909 году этотъ папаша -- ужа дѣйствительный статскій совѣтникъ, и появляется на сцену Михаилъ Митрофановичъ Пуришкевичъ -- титулярный совѣтникъ и чиновникъ особыхъ порученій при министрѣ внутреннихъ дѣлъ, а въ 1911 г. онъ уже коллежскій ассесоръ на томъ же мѣстѣ. Въ 1912 году великій Владимиръ Пуришкевичъ... перескакиваетъ въ дѣйствительные статскіе"... {Цит. по "Утру Россіи", 1 мая.}

Не одни Пуришкевичи и Крупенскіе. Многіе такъ устраиваются гнѣздами, семьями, съ папашами, мамашами, братцами, сестрицами, зятьями, шуровьями. Если не на должностяхъ устраиваются, то по части субсидій. И не только въ столицахъ: разумѣется, гораздо легче пристраиваются шуровья и кумовья въ провинціи. Характерная при этомъ черта: многіе близкіе родственники лѣвыхъ депутатовъ -- и особенно "не родовитыхъ" и не богатыхъ, крестьянскихъ, рабочихъ,-- живутъ подъ бдительнымъ надзоромъ и подъ страхомъ репрессій. Надъ самими лѣвыми депутатами изощряютъ остроуміе даже полицейскіе стражники. Кое-кто, по газетнымъ свѣдѣніямъ, въ виду скораго формальнаго окончанія полномочій 3 Думы, уже "попрощался" на мѣстахъ съ своими родственниками, друзьями и знакомыми:

-- "Кончится Дума,-- не выпустятъ, посадятъ, привлекутъ"... Это -- признакъ, какъ расцѣнивается званіе депутата само по себѣ. Но вотъ, напр., пріѣзжаетъ въ Казань не депутатъ большинства, а всего лишь неизвѣстный молодой человѣкъ; и пріѣзжаетъ не для какихъ-либо общественныхъ надобностей, а просто держать, въ качествѣ экстерна, экзаменъ на аттестатъ зрѣлости, при чемъ и этого экзамена не выдержалъ; но распространяется по Казани слухъ, что этотъ молодой человѣкъ -- "племянникъ А. И. Гучкова", и власть имущіе казанцы

"встревожились, всполошились, облачились въ парадныя одѣянія и потянулись одинъ за другимъ съ визитами. Смутилъ покой юноши... вице-губернаторъ... за нимъ продѣлалъ то же самое... предсѣдатель губернской земской управы... Преодолѣлъ свою лѣность и городской голова... Слѣдомъ потянулись и другіе" {"Рѣчь", 25 мая.}.

Пусть они слуги, время-отъ-времени приглашаемые на чашку чая. Но даже ихъ отдаленные родственники оказываются силою, властью, могутъ, кому захотятъ, оказать протекцію, кого захотятъ, устроятъ. Пусть слуги помогаютъ бороться съ "лѣвой опасностью",-- помогаютъ не допускать конституціонныхъ ограниченій власти, отвѣтственности министровъ и т. д.; пусть они не ведутъ ни штурмовъ, ни осадъ, но при этомъ они сами тихимъ манеромъ захватываютъ власть. И захватываютъ не только посредствомъ заполненія собою и своими близкими разнообразныхъ отраслей государственной службы. Г. Пуришкевичъ не одну свою семью изъ Бессарабіи въ столицы тащитъ. Онъ содѣйствуетъ также захвату цѣлыхъ желѣзныхъ дорогъ -- напр.,Юго-западныхъ,-- своими единомышленниками и политическими друзьями. Вообще они захватываютъ цѣлые уѣзды и губерніи, захватываютъ подряды и поставки, захватываютъ земскія и городскія общественныя управленія. Кн. Мещерскій одинъ изъ первыхъ заговорилъ о концессіонныхъ и акціонерныхъ дѣлишкахъ многихъ депутатовъ. Теперь, подводя итоги трудовъ третьей Думы, "С.-Петербургскія Вѣдомости" напоминаютъ, что представительство, созданное актомъ 3 іюня, установило въ сущности "концессіонный строй",-- большинство старательно обхлопатывало "широкій кредитъ подъ товары, организовало сотни акціонерныхъ и концессіонныхъ обществъ". И это -- не ложно: захватывали потихоньку и область финансоваго и торгово-промышленнаго вѣдѣнія. И захватывали не для дворянства, буржуазіи или иныхъ соціальныхъ группъ, а опять-таки для себя, для своихъ близкихъ, а иные, быть можетъ, и для мздодателей.

Происходитъ и захватъ инціативы. Припомните, что писалось, напримѣръ, о происхожденіи знаменитаго "законопроекта о западномъ земствѣ". Кто-то изъ кіевскихъ націоналистовъ придумалъ планъ,-- какъ одолѣть поляковъ на выборахъ въ Государственный Совѣтъ. Планъ сообщили депутату. Депутатъ присталъ къ Столыпину. Столыпину мысль понравилась, онъ увлекся, и т. д. Припомните закулисную исторію нашумѣвшаго на всю Европу "дѣла Бейлиса. Если вѣрить матеріаламъ, недавно опубликованнымъ "Кіевляниномъ", первая глава "исторіи" такова: шайка воровъ, подозрѣвая, что мальчикъ Ющинскій донесъ на нее полиціи, стала пытать его шиломъ; подъ пытками мальчикъ умеръ; одинъ изъ шайки, по фамиліи Мандзелевскій, написалъ матери Ющинскаго анонимое письмо, что ребенка убили евреи для мацы, и подписался: "Христіанинъ". Затѣмъ глава вторая: мѣстные союники пишутъ въ Петербургъ. Пуришкевичи и Замысловскіе энергически подновляютъ легенду о ритуальныхъ убійствахъ, запросы въ Думѣ, "Щегловитовъ принимаетъ мѣры"... И сколько такихъ закулисныхъ исторій разсказано за послѣднія 5 лѣтъ то полунамеками, то безъ обиняковъ. Отмѣна портофранко на Дальнемъ Востокѣ -- газеты киваютъ на г. Крестовникова, на барона Кноппа, на иныхъ, "кому выгодно". Холмскій законопроектъ, иниціаторовъ ищутъ, напр., среди земельныхъ собственниковъ города Холма и его окрестностей. И до того привыкли всѣ къ этимъ "исторіямъ", такая возникла увѣренность въ ихъ основательности, что укоренилось правило -- по поводу каждаго сколько-нибудь крупнаго государственнаго мѣропріятія искать прежде всего, кто именно иниціаторъ. Вотъ, напр., въ маѣ и іюнѣ проведенъ Черезъ Думу законопроектъ объ ассигнованіи 502 мил. руб. на постройку флота. И даже "Голосъ Москвы" намекаетъ: "извѣстно, что въ банковскихъ и биржевыхъ кругахъ весьма заинтересованы принятіемъ (Думою) полнаго ассигнованія" {"Голосъ Москвы", 27 мая.}. Суворинское "Вечернее Время" дѣлаетъ болѣе прозрачныя указанія:

"Аппетиты разгораются съ каждымъ днемъ, съ каждымъ часомъ. На биржѣ учитываютъ, а въ кабинетѣ банковскихъ директоровъ создаютъ конъюнктуры... Въ этомъ -- гвоздь. Менѣе всего интересуетъ вопросъ о томъ, будетъ ли выполнена судостроительная программа, соорудятъ ли флотъ вообще и соорудятъ ли его въ срокъ" Конкуренція между крупными банками устранена; "они сговорились и идутъ сомкнутымъ строемъ на полумилліардъ народныхъ денегъ". Идутъ навѣрняка, "ибо сферы заинтересованы въ оживленной работѣ банковъ гораздо больше, нежели въ правильной и серьезной постановкѣ судостроенія" {Цит. по "Русскимъ Вѣдомостямъ", 27 мая.}.

"Русскія Вѣдомости" отмѣчаютъ:

"Въ кулуарахъ (Думы) обращаютъ вниманіе на то, какъ быстро пошли въ гору, подъ вліяніемъ постановленія бюджетной комиссіи (принявшей законопроектъ), акціи заводовъ, имѣющихъ отношеніе къ судостроенію. Такъ путиловскія акціи поднялись (28 мая) на 20 руб., Никополъ-Маріупольскія на 11--13 руб., Леснера -- на 13 р., С.-Петербургскаго Металлическаго завода -- на 42 р." {"Русскія Вѣдомости", 29 мая.}.

Словомъ, акціонерамъ извѣстныхъ заводовъ желательно поднять акціи, биржевикамъ хочется сдѣлать хорошую игру, банкирамъ интересно оживить денежный рынокъ, иныхъ родовъ дѣльцы соблазнены мыслью употребить ассигновку на флотъ, какъ доппингъ, безъ котораго въ Россіи нынѣ едва ли можно поддерживать такъ называемое "промышленное оживленіе". И въ этихъ постороннихъ соображеніяхъ какъ бы тонетъ государственное значеніе вопроса.

Они -- слуги, они лойяльны, они сервильны, они рептильны, Они -- что угодно. Правительство при нихъ кажется полнымъ "хозяиномъ положенія". Но въ дѣйствительности кто и что имъ мѣшаетъ тихимъ обычаемъ многихъ слугъ и съ довольно обычною для слугъ ловкостью водить хозяина за носъ,-- водить и ради собственнаго удовольствія, и ради корысти ловкихъ антрепренеровъ, и по увлеченію политиканскимъ озорствомъ (какъ въ дѣлѣ Бейлиса)? Въ теченіи пяти лѣтъ они до такой степени замутили воду, что крайне трудно разобрать, гдѣ государственная власть дѣйствуетъ по собственной иниціативѣ, и гдѣ она является лишь орудіемъ частныхъ разсчетовъ и жертвою предательства собственныхъ слугъ.

Они -- слуги. Но за этою внѣшностью есть нѣчто прямо противоположное... Когда я читалъ недавнія думскія пренія по бюджету министерства юстиціи, обвиненія противъ Щегловитова и его отвѣты, мнѣ невольно вспомнился характерный русскій анекдотъ. Одинъ провинціальный администраторъ, изъ бывшихъ лѣвыхъ, въ отвѣтъ на упреки своего прежняго друга отвѣтилъ приблизительно слѣдующее:

-- Грѣхи мои велики, но ихъ цѣною куплено одно, чего ты не замѣтилъ: въ моемъ районѣ не было смертныхъ казней.

Въ районѣ г. Щегловитова онѣ были. И Щегловитовъ есть Щегловитовъ. И все таки этотъ бывшій либералъ, мнѣ кажется, могъ бы сказать (не съ думской, конечно, каѳедры):

-- Грѣхи велики. Но при другомъ министрѣ юстиціи, по нынѣшнимъ временамъ, были бы не только эти грѣхи, но, быть можетъ, и многое другое, гораздо худшее.

Г. Щегловитовъ этого не сказалъ. Но о Столыпинѣ прямо говорили, что онъ цѣною уступокъ, "поправѣнія" и эксцессовъ "спасалъ Россію отъ Дубровина". Послѣ смерти Столыпина были намеки, что онъ смягчилъ актъ 3 іюня и старался недопустить новыхъ "кудетатистыхъ" предпріятій. Какіе факты стоятъ за этими намеками о закулисныхъ трудахъ Столыпина,-- выяснитъ исторія. Но вообще, это -- довольно обычное среди россійскихъ администраторовъ явленіе: однимъ кажется, что они цѣною безудержнаго подавленія общественной жизни "спасаютъ" свои районы отъ смертныхъ казней, другіе цѣною смертныхъ казней "спасаютъ" кое-какія возможности культурной работы, третьи иною цѣною "спасаютъ" еще что-либо. И въ концѣ-концовъ намѣренія русскаго администратора часто лучше его цѣлъ; часто онъ умнѣе своихъ поступковъ, человѣчнѣе своихъ распоряженій. Русскій администраторъ сплошь и рядомъ стоитъ передъ альтернативой: либо отставка, либо "жертва" тому божеству, которое называютъ "камарильей", "звѣздной палатой". Такія "камарильи" и "звѣздныя палаты" есть въ каждомъ быту,-- ихъ можно найти въ любой деревнѣ, любомъ селѣ, любомъ городкѣ. Это -- дожившіе до собачьей старости и до свойственной этому возрасту непроходимой злости Кабанихи и Дикіе. Невѣжественные, потерявшіе всякую способность понимать жизненныя явленія, эти старички и старушки суютъ во все свой носъ, имъ до всего есть дѣло и ибо всемъ они судятъ и рядятъ. И всѣ ихъ сужденія сводятся къ тому, что всюду происходитъ безобразіе, безпорядокъ, и всѣхъ надо драть, бить,-- главное, чтобъ драть и бить, запретить, истребить... Когда-то и еще не такъ давно эти ополоумѣвшіе старички и старушки играли огромную роль въ народномъ быту: къ нимъ прислушивались, съ ними считались, ихъ признавали хранителями вѣковой мудрости, ихъ мнѣніе пользовалось авторитетомъ. Кое-гдѣ ихъ вліяніе сохранилось понынѣ. Но вообще люди рабочаго возраста убѣдились, что старички горазды лишь брюзжать,-- никакого дѣльнаго совѣта дать не могутъ и "ничего въ нынѣшнихъ дѣлахъ не понимаютъ". Къ суровой обстановкѣ трудового народнаго быта, гдѣ на каждомъ шагу требуются знанія, гдѣ правильность дѣлового указанія человѣкъ опредѣляетъ собственнымъ опытомъ, "своими боками", старички не выдержали экзамена, оказались банкротами,-- ихъ отстранили отъ жизни и къ нимъ относятся иронически. Но бытъ тѣхъ высшихъ круговъ, гдѣ вращаются сановники, и отъ мнѣнія которыхъ зависитъ ихъ карьера, нельзя назвать суровымъ; тамъ не нужно знаній, тамъ легко совѣтовать, что угодно; тамъ старческое банкротство и непониманіе жизни не такъ замѣтны. И тамошніе "аристократическія" Кабанихи и "великосвѣтскіе" Дикіе остаются значащей величиной. Они-то и есть русская "камарилья", русская "звѣздная палата". Къ нимъ-то, къ ихъ брюзжанью и вынуждены приспосабливаться наши администраторы. И эту бытовую силу отлично поняли депутаты третье-іюньскаго большинства. Они -- слуги правительства. Но они великолѣпно знаютъ, кому пожаловаться на хозяина, какіе рычаги надо нажать, чтобы свалить того или другого министра, а если и не свалить, то столкнуть "вправо". "Влѣво" нельзя -- "камарилья" не позволитъ. "Вправо" путь безконеченъ, ибо великосвѣтскимъ Кабанихамъ такъ же. какъ и уѣзднымъ, всякое дыханіе жизни кажется непозволительнымъ своеволіемъ. И такъ какъ великосвѣтскія Кабанихи полоумны не менѣе уѣздныхъ, то пользоваться ими, какъ рычагомъ политиканской интриги, пришельцамъ 3 іюня не столь ужъ трудно. Они усилили зависимость офиціальнаго, отвѣтственнаго правительства отъ "камарильи". Они стали ея очами и ушами, освѣдомляющими ее о всемъ, о чемъ находятъ нужнымъ освѣдомлять. Они -- слуги. Но они покрикивали на Столыпина, они кричали на Щегловитова, и послѣдній не мало подвиговъ долженъ былъ совершить, прежде чѣмъ они "переложили гнѣвъ на милость". Они требовали отъ Коковцева доказать вѣрность національнымъ основамъ. Они вообще "поѣдомъ-ѣдятъ" каждаго провинціальнаго администратора, который имъ не нравится. И, наоборотъ, кто имъ нравится, тотъ становится экстерриторіальнымъ, полунезависимымъ отъ центральнаго правительства. Исторія одесскаго генерала Толмачева -- не единственная въ своемъ родѣ. Пока Толмачевъ ладилъ съ ними -- "самъ Столыпинъ" былъ ему не указъ. Толмачевъ заупрямился, рѣшилъ напомнить "трактирщикамъ", что, государственная власть не всегда для нихъ игрушка,-- и "слетѣлъ".

Они, конечно, неоднородны и не всегда цѣлуются. Не всегда у нихъ есть общій интересъ,-- въ родѣ, напр., трансперсидской дороги; не всегда они такъ братски идутъ въ ногу, какъ въ рѣшительные моменты выборовъ. Не всегда имъ одинаково принадлежатъ тѣ темныя избирательныя ассигнованія, о которыхъ говорилъ г. Рейнботъ во время своего процеса. Они часто и ссорятся, и спорятъ. И у нихъ есть о чемъ спорить: одни правѣе, другіе лѣвѣе; одни опрятнѣе, другіе неряшливѣе; одни благожелательнѣе, другіе злостнѣе, одни рептильнѣе, другіе независимѣе. Вѣроятно, не всѣ они пользуются скрытыми пружинами, чтобы давить на власть и на ея офиціальныхъ представителей. А кто пользуется этими пружинами, тѣ идутъ не къ однѣмъ и тѣмъ же цѣлямъ. Однихъ больше всего интересуютъ концессіи, гарантіи,-- вообще міръ финансовыхъ и экономическихъ благъ. Энергія другихъ направлена на пріобрѣтеніе власти надъ провинціальными администраторами. Третьихъ интересуетъ еще что-либо. Четвертые такъ сказать энциклопедичны: и экономикой интересуется, и власть не прочь захватить... Но и тѣ, и другіе одинаково преуспѣли. Концессіонная работа налажена превосходно. Налаженъ превосходно и захватъ провинціальной власти. Времена дубровинскихъ внѣдумскихъ "союзовъ" миновали. Верхъ взяли члены Думы,-- Пуришкевичъ, Марковъ. Большинство провинціальныхъ "союзническихъ" отдѣловъ фактичести превратилось въ филіальныя отдѣленія и агентуры праваго крыла думскаго большинства. Конечно, "марковцы" ведутъ себя такъ же, какъ и "дубровинцы": кричатъ полиціймейстеру: "пошелъ вонъ", объявляютъ войну губернаторамъ. Каждый изъ нихъ -- пока его защищаютъ въ Петербургѣ -- играетъ роль начальства надъ представителями офиціальной власти. Но теперь это вода на мельницу не Дубровина, а его думскихъ конкурентовъ И все такимъ образомъ идетъ, какъ слѣдуетъ. Быть можетъ, кое-кому изъ октябристовъ не нравится, что г. Пуришкевичъ послалъ привѣтственную телеграмму томскимъ "молодцамъ", недавно побившимъ редактора прогрессивной газеты, и что одному изъ мѣстныхъ профессоровъ, высказавшему порицаніе драчунамъ, немедленно было предложено подать прошеніе о переводѣ, и онъ оказался вынужденнымъ просить объ отставкѣ. Но, вѣдь и г. Пуришкевичу многое у октябристовъ не нравится... Въ концѣ-концовъ, не взирая на всѣ разномыслія, они идутъ вмѣстѣ ради общаго дѣла. Во-первыхъ, они "не пущаютъ",-- разумѣется, лѣвую опасность, во-вторыхъ "тащутъ",-- растаскиваютъ по кусочку, по кирпичику государственную власть, а для желающихъ есть возможность растаскивать и государственное достояніе.

II.

Расхищеніе власти, конечно, не третьей Думою началось. Законъ 3 іюня лишь собралъ нѣкоторые хищническіе элементы въ одно мѣсто, помогъ имъ сплотиться вблизи источниковъ власти, стать ядромъ, вокругъ котораго скопилась протоплазма "думскаго большинства" и органомъ, на который при желаніи и умѣньи можетъ опереться всякій вообще хищникъ. Основная масса населенія пока мало сознаетъ происшедшія отсюда измѣненіи: было плохо, стало не лучше; Дума разочаровала, не принесла облегченія, а происходящія отъ нея отягощенія падаютъ лишь прибавкомъ къ старому грузу тяготъ, и вѣсъ этого прибавка не сразу замѣтишь. Но тѣ, кому и раньше жилось сравнительно не тяжко, почувствовали. Прежде всего почувствовали агенты власти -- чиновники Большинство ихъ -- не герои, но, разумѣется, и не злодѣи. Люди средніе, умѣренные, постигшіе науку лавированія между законами, циркулярами и всякими изустными распоряженіями начальства, они многаго но ищутъ, довольствуются малымъ, хотятъ жить спокойно, увѣренно и, по возможности, порядочно. Но именно это, казалось бы, скромное желаніе, по нынѣшнимъ временамъ, мало достижимо. Мало достижимо уже потому, что появилось слишкомъ много начальствъ. Помимо офиціальнаго начальства и союзниковъ, разные марковцы, съ ихъ ставленниками, племянниками, мамашами, папашами, невѣстками и даже горничными невѣстокъ. Всѣ они требуютъ; подъ ихъ давленіемъ то и дѣло возникаютъ разслѣдованія, пишутся приказы, отдаются распоряженія. И получается столько противорѣчивыхъ вліяній и требованій, такія груды приказовъ и распоряженій, что физически невозможно быть исполнительнымъ. А многое и не совсѣмъ пріятно выполнять,-- какъ, навѣрное, не совсѣмъ пріятно почтенному вицегубернатору ѣхать въ мундирѣ и регаліяхъ съ визитомъ къ экстерну, не выдержавшему экзаменъ на аттестатъ зрѣлости... Среднему, мирному, житейски опрятному человѣку стало трудно, тяжело. Но вмѣстѣ съ тѣмъ окрѣпли новыя возможности жить легко и весело. Онѣ не требуютъ ни труда, ни заботъ. Нуженъ лишь нѣкоторый рискъ. Напримѣръ, можно достигнуть успѣховъ, если, подобно бывшему уральскому полиціймейстеру Ливкину, взять револьверъ, собственноручно отправить на тотъ свѣтъ парочку евреевъ и придать этому предпріятію "патріотическую" окраску. Дань на алтарь юридическихъ формальностей при этомъ, конечно, придется принести, -- дань, впрочемъ, небольшую: Ливкинъ отдѣлался всего 6 мѣсяцами заключенія въ крѣпости; зато человѣкъ сразу выдвигается, становится замѣтнымъ, его признаютъ "патріотомъ", о немъ самъ г. Пуришкевичъ, быть можетъ, не откажемся похлопотать. Полезно также разстрѣлять мужика, -- просто взять перваго встрѣчнаго -- разумѣется, "неблагонадежнаго" -- мужика и пристрѣлить. Дань юридическимъ формальностямъ опять таки пустяковая -- нѣсколько мѣсяцевъ крѣпости {Вотъ одно изъ многихъ газетныхъ извѣстій: "Харьковъ, 11 апрѣля. Урядникъ Деревянченко, приказавшій стражнику разстрѣлять пьянаго крестьянина, приговоренъ судебною палатою къ заключенію на 8 мѣсяцевъ въ крѣпости. "Рѣчь", 12 апрѣля.}, а выигрышъ можетъ быть большой. Еще безопаснѣе, хотя въ иныхъ случаяхъ не менѣе полезно, подвергнуть нѣсколько десятковъ человѣкъ истязаніямъ и пыткамъ. Дань юридическимъ формальностямъ порою ограничивается "строгимъ выговоромъ" {Тоже одно изъ многихъ сообщеній: "Въ Саратовской судебной палатѣ разбиралось дѣло начальника пензенской губернской тюрьмы Любенецкаго по обвиненію въ жестокомъ обращеніи съ арестантами, которыхъ, по его приказанію, избивали, заковывали въ кандалы и подвергали безпрестаннымъ заключеніямъ въ карцеръ безъ малѣйшей вины съ ихъ стороны... Не отрицалъ своей вины и самъ подсудимый, оправдывавшій жестокость примѣняемыхъ имъ мѣръ тѣмъ соображеніемъ, что мѣры эти якобы предупреждали возможность буйствъ и побѣговъ арестантовъ. Судебная палата примѣнила къ Любенецкому самую мягкую мѣру наказанія: строгій выговоръ". "Русское Слово", 26 апрѣля.}, а между тѣмъ устроители истязаній и пытокъ производятъ благопріятное впечатлѣніе въ особенности на правое крыло думскаго большинства. Объ одесскомъ университетѣ газеты сообщали, что въ немъ не исполняются распоряженія министра народнаго просвѣщенія, клонящіяся къ охраненію установленныхъ закономъ правъ студентовъ-евреевъ. Это тоже не плохо, а порою и прямо таки великолѣпно: демонстративно не исполнять приказаній высшаго начальства, основанныхъ на законахъ, которые не нравятся думскому большинству, и въ особенности правому его крылу. Много отличныхъ карьеръ этимъ нехитрымъ способомъ создано. Недуренъ еще такой способъ служить весело, пріятно безъ особыхъ хлопотъ: надо время отъ времени и возможно чаще совершать героическіе подвиги: Толстого непечатными словами публично выругать, обывательскую дачу сжечь; "по недоразумѣнію" именитаго купца со всѣми его чадами и домочадцами вдругъ обыскать, арестовать или выпороть нагайками; вбѣжать во время рекреаціи въ уборную женской гимназіи, схватить какую либо взрослую ученицу и тутъ же на мѣстѣ обыскать,-- нѣтъ ли, молъ, прокламацій или хотя бы "шпаргалокъ" {Случай въ Белебеевской гимназіи ("Утро Россіи", 24 мая).}; поставить въ экзаменаціонномъ залѣ въ нѣсколькихъ шагахъ отъ экзаменаторскаго стола тюремную парашу... {Ib. 30 мая.}. Такими и подобными подвигами нынче можно добиться большихъ успѣховъ, отличиться не меньше бахмутскаго г. Луцкевича.

На процессѣ упомянутаго выше уральскаго полиціймейстера Ливкина характерна, между прочимъ, слѣдующая деталь. Противъ Ливкина до совершенія имъ убійства возникло обвиненіе во взяточничествѣ и вымогательствѣ. Производилось и разслѣдованіе. А послѣ убійства

жена Ливкина на допросѣ показала, что ея мужъ на вопросъ, почему онъ убилъ, отвѣтилъ: "пусть меня судятъ, какъ убійцу, а не какъ взяточника" {"Саратовскій Вѣстникъ", 21 февраля.}.

Свидѣтель приставъ Куринъ удостовѣрилъ, что послѣ убійства

"Ливкинъ держалъ себя какъ-то неестественно весело, смѣялся и говорилъ, что "за двухъ жидовъ ему ничего не будетъ" {Тамъ же.}.

Дѣйствительно, "за двухъ жидовъ" наказаніе не большое, а "какъ взяточника", Ливкина совсѣмъ не судили. И самое дѣло о взяточничествѣ и вымогательствѣ, если и упоминалось на процессѣ, то какъ нѣчто давнопрошедшее и какъ бы покрытое "патріотическимъ" подвигомъ. Это вполнѣ совпадаетъ и съ обывательской примѣтой: очень плохо, если маленькое начальство проштрафится передъ начальствомъ высшимъ, возбудитъ противъ себя серьезное неудовольствіе; въ такихъ случаяхъ берегись, того и гляди, маленькое начальство примется за дѣла столь громкія, что "вся Россія ахнетъ". И вторая есть примѣта, она еще рѣже оказывается ошибочной: если администраторъ ужъ очень афишируетъ свои "патріотическія чувства", то лишь въ случаѣ исключительной честности онъ удерживается отъ соблазна грѣшить безнаказанно. Но исключительная честность встрѣчается не часто. И грѣхи приняли слишкомъ, такъ сказать, классическій характеръ.

У торговаго дома Кунстъ и Альберсъ въ Благовѣщенскѣ убѣжала лошадь. Объ этомъ было заявлено во всѣ полицейскіе участки... На третій день лошадь нашли. Но не полиція, а сами служащіе торговаго дома Кунста и Альберса. Сбѣжавшая лошадь оказалась въ пролеткѣ полицейскаго пристава. Пристава попросили вернуть лошадку. Онъ вернулъ. Что жъ сдѣлали съ нимъ? Съ приставомъ ничего. А съ торговаго дома приставъ... потребовалъ 3 рубля за прокормъ.

-- Потому,-- не онъ, приставъ, лошадь нашелъ, а она его нашла и сама впряглась въ его пролетку" {"Утро Россіи", 27 мая.}.

Чего стѣсняться? Вѣдь у пристава и при обыкновенныхъ условіяхъ имѣется броня,-- законы о порядкѣ отвѣтственности должностныхъ лицъ за преступленіи. А ежели пристава признали "патріотомъ" извѣстные представители думскаго.большинства, то броня двойная, несокрушимая. Дѣлай что хочешь, бери что нравится, живи веселѣе. Эта вторая броня выкована первоначально покойнымъ Треповымъ и Дубровинымъ. Но окончательная закалка ей дана въ третьей Думѣ. Мало того,-- созданный порядокъ вещей именно въ третьей Думѣ получилъ надлежащую устойчивость. Дубровинъ -- человѣкъ случая. Нынче онъ есть, завтра онъ можетъ не быть. Но пока существуетъ избирательный законъ 3 іюня, какъ ни хитрите, а въ Таврическій дворецъ будутъ приходить въ изрядномъ количествѣ "вахмистры по воспитанію, погромщики по убѣжденію". Слѣдовательно, въ Петербургѣ будетъ и штатъ, продолжающій и совершенствующій дѣло, начатое Треповымъ и Дубровинымъ. Прежде могло быть опасеніе:

-- А вдругъ Дубровинъ сорвется, падетъ,-- кто тогда меня защититъ?

Теперь бояться нечего: защитники во всякомъ случаѣ будутъ,-- значитъ, лишь старайся "заслужить защиту".

Хищникъ понялъ, что ему обезпеченъ завтрашній день. И административная практика съ чрезвычайной быстротою покатилась по своему естественному уклону. На верху -- отъ Плеве къ анекдотамъ о похожденіяхъ Курлова. Въ центральномъ пунктѣ правительственныхъ работъ, въ организаціи политической охраны -- отъ зловѣщихъ фигуръ Зубатова, Района и Азефа къ похожденіямъ, напр., такого рода: "на станціи Бологое составленъ протоколъ о сбытѣ фальшивыхъ золотыхъ пятирублевыхъ монетъ филерами охраннаго отдѣленія, командированными на майскія торжества въ Москву". {"Южная Заря", 2 Мая.} Въ духовномъ вѣдомствѣ -- отъ Іоанна Кронштадтскаго къ Макарію Гнѣвушеву и "комерческимъ операціямъ" епископа Гермогена; отъ "кронштадтской богородицы" къ открытому появленію "сестрицъ" въ мужскихъ и "евнуховъ" въ женскихъ монастыряхъ {"Евнухъ" не такъ давно обнаруженъ въ Покровскомъ женскомъ монастырѣ (Стерлитамакскаго уѣзда). По распоряженію игуменіи, онъ жилъ въ монастырѣ подъ именемъ "сестры Васюты"; въ дѣйствительности -- "гармонистъ Васька" -- судя по описаніямъ, любитель веселыхъ похожденій въ духѣ Декамерона. Офиціально онъ считался "евнухомъ". Каждый разъ съ благословенія игуменіи онъ ночевалъ въ кельѣ то одной, то другой сестры,-- въ качествѣ "тѣлохранителя". "Русское Слово", 10 Мая.}. По министерству юстиціи -- отъ послѣднихъ духовныхъ остатковъ "эпохи реформъ" къ анекдотамъ о щегловитовской дынѣ, о "прокурорскомъ щенкѣ". {У прокурора Московской судебной палаты Степанова исчезъ щенокъ, выбѣжавшій изъ квартиры прокурора въ зданіе суда. Въ результатѣ: 1) оштрафованы и перемѣщены курьеры: 2) у въ входа въ канцелярію установлено дежурство сыщиковъ; 3) допрошены всѣ канцелярскіе служащіе и кандидаты; 4) у помощника секретаря, приласкавшаго собачку передъ ея исчезновеніемъ, произведенъ обыскъ. "Южная заря", 17 апрѣля.} Говорятъ о Лыжиныхъ. Но Лыжинъ, если вѣрно то, что ему приписываютъ, учинилъ подлогъ все таки политическаго свойства. Къ сожалѣнію, чѣмъ дальше, тѣмъ замѣтнѣе, тѣмъ чаще устанавливаются факты самаго элементарнаго воровства: тамъ растраты, здѣсь судья систематически подмѣнялъ настоящія гербовыя марки фальшивыми {"Русское Слово", 5 мая.}, въ одномъ мѣстѣ корыстное похищеніе слѣдственныхъ документовъ, въ другомъ судейскіе чиновники за взятку выкрадываютъ цѣлыя дѣла; появились свѣдѣнія о прокурорахъ-взяточнакахъ, о судебнахъ слѣдователяхъ, за мзду "тенденціозно" направляющихъ уголовныя дѣла...

Долѣе всего сопротивлялся хищничеству, нашедшему твердую опору въ думскомъ большинствѣ, престижъ чрезвычайныхъ ревизій. Этимъ престижемъ пытался воспользоваться для цѣлей, далекихъ отъ истины, еще покойный Плеве,-- ревизія тверского земства. Кромѣ того, довѣріе къ ревизіямъ и вообще было условнымъ. Никто не сомнѣвался, что чрезвычайные ревизоры страдаютъ нѣкоторымъ дальтонизмомъ; порою отлично видятъ частности, факты, и почти всегда плохо замѣчаютъ дѣйствіе общихъ условій; отъ ихъ вниманія не ускользнетъ мелкая рыба и они теряютъ остроту зрѣнія по мѣрѣ приближенія къ щукамъ, акуламъ и другимъ крупнымъ породамъ. А все таки вѣрилось, что чрезвычайная ревизія и корыстолюбіе, чрезвычайная ревизія и темныя дѣла находятся въ отношеніяхъ взаимной вражды. Увы,-- жизнь жестока. Думскимъ октябристамъ -- судя по статьямъ "Голоса Москвы" -- нравится ревизія нижегородскаго земства. "Правые" отъ нея и подавно въ восторгѣ. Понравилась и ревизія волынскаго земства. Понравилась и ревизія московскаго университета, и ревизія московскихъ судебныхъ учрежденій. Г. Пуришкевичу, судя по его недавнимъ думскимъ рѣчамъ, желательно обревизовать также и томскій судебный округъ. Ревизія саратовской епархіи, изобличающая нынѣ "опальнаго Гермогена", нравится не всѣмъ правымъ: "гермогенцы" порицаютъ её; но есть другіе "правые", которые побѣдили "гермогенцевъ" и ревизію одобряютъ... Были разрозненные факты: рейнботовщина подверглась ревизіи, когда между Рейнботомъ и московскими "хоругвеносцами" произошло охлажденіе, за интендантской ревизіей сквозили таинственные ходы поставщиковъ, попытки союзниковъ захватить интендантство, національные вятскіе сапоги и т. д. По мѣрѣ накопленія фактовъ приходится предполагать систему. И не только предполагать,-- газеты прямо пишутъ, что пандемія ревизій, какою отличалось послѣднее пятилѣтіе, имѣетъ свою "закулисную исторію". Въ частности, напр.,

на сенаторскую ревизію сибирской желѣзной дороги "бросилъ свою черную тѣнь союзъ русскаго народа, имѣющій тѣсныя связи съ нѣкоторыми видными членами ревизіи. Одинъ изъ ея дѣятелей состоялъ почетнымъ предсѣдателемъ томскаго отдѣла этой организаціи, къ слову сказать, тѣсно связавшей свое имя въ Томскѣ съ воспоминаніемъ о страшныхъ октябрьскихъ дняхъ (1905 года), когда погибло въ огнѣ около ста служащихъ сибирской желѣзной дороги" {"Русское Слово", 3 мая.}.

Тамъ "черную тѣнь бросаютъ" союзники, здѣсь -- октябристы, въ третьемъ мѣстѣ -- націоналисты. Тамъ союзники хотятъ захватить и еще одну желѣзную дорогу, здѣсь октябристы близки къ заинтересованному предпріятію, въ третьемъ мѣстѣ членъ "національнаго" союза желаетъ получить заказы или подряды, въ четвертомъ надо очистить учрежденіе отъ "лѣвыхъ элементовъ", въ пятомъ желательно устранить опасныхъ кандидатовъ въ члены четвертой Думы, въ шестомъ -- "положитъ на обѣ лопатки" уже поваленнаго противника... И орудіемъ всѣхъ этихъ и подобныхъ темныхъ затѣй и закулисныхъ счетовъ является ревизія. И посмотрите, во что она выродилась:

"Трудно повѣрить, но теперь уже съ полною достовѣрностью установлено, что ревизія сенатора гр. Модема (Сибирской желѣзной дороги) привлекла въ сотрудники" людей "не только съ темнымъ, но и съ уголовнымъ прошлымъ".

Вотъ они:

Протопоповъ, котораго его начальство предало суду за подлогъ и растрату казенныхъ денегъ.

Ѳедоровскій, уволенный отъ службы за неблаговидные поступки...

Архангельскій, отбывшій наказаніе въ арестантскихъ ротахъ.

Жилинскій, который нѣсколько лѣтъ назадъ былъ приговоренъ судомъ къ заключенію въ тюрьму за мошенничества" {Тамъ же.}.

Самые подходящіе сотрудники для сенаторской ревизіи. И еще краткое газетное свѣдѣніе о нихъ же:

"Омскъ, 7 мая заключенъ въ тюрьму одинъ изъ дѣятельныхъ сотрудниковъ сенатора гр. О. Л. Медема при ревизіи сибирской дороги Иванъ Жилинскій. Жилинскій ранѣе состоялъ агентомъ Томской сыскной полиціи" {Русское Слово", 8 мая.}.

Даже сенаторскую ревизію смѣшали съ грязью уголовщины. И это еще не самое худшее. Въ началѣ нынѣшняго года, въ самый острый моментъ движенія "голодныхъ", продовольственныхъ и сѣменныхъ грузовъ сенаторская ревизія Сибирской дороги вдругъ проявила кипучую дѣятельность:

"разразился страшный смерчъ и меньше чѣмъ въ одинъ мѣсяцъ смелъ весь административный персоналъ дороги на протяженіи 3160 верстъ. Уволенъ: начальникъ дороги Осиповъ, его помощникъ Михайловъ, начальникъ службы движенія, оба его помощника, начальникъ матеріальной службы и его помощники, начальники коммерческой и телеграфной службы. Всего уволено и предано суду до 400 высшихъ агентовъ. Наибольшій уронъ потерпѣла служба движенія. Здѣсь карающая длань сенатора не ограничилась высшей администраціей, а проникла въ самую глубь, до начальниковъ станцій и ниже" {"Русское Слово", 3 мая.}.

Вслѣдъ затѣмъ началась работа въ обратномъ направленіи. Появились извѣстія, что въ министерствѣ путей сообщенія учрежденъ особый комитетъ для пересмотра дѣлъ, возбужденныхъ ревизіей сенатора Модема {"Русское Слово", 21 апрѣля.}. И уволенныхъ стали обратно принимать на службу:

Инженеръ Зелинскій, привлеченный ревизіей сенатора гр. О. М. Медема, допущенъ министерствомъ путей сообщенія на службу {Тамъ же.}.

Возстановленъ въ правахъ службы уволенный сенаторомъ Модемомъ начальникъ коммерческой службы Самойловъ {"Русское Слово", 3 мая.}.

Ревизоръ движенія Васильевъ, удаленный отъ службы сенаторомъ Модемомъ, по распоряженію изъ Петербурга возстанавливается въ прежнихъ своихъ служебныхъ правахъ {"Русское Слово", 6 мая.}.

Въ началѣ мая томскій окружный судъ разсмотрѣлъ

"первое дѣло изъ возбужденныхъ ревизіей сенатора Модема. Конторщикъ службы движенія сибирской дороги Русецкій обвинялся въ систематическомъ хищеніи резинокъ, карандашей и канцелярскихъ счетъ. По обвинительнымъ даннымъ, за время съ іюля 1907 г. по августъ 1910 г., т. е. за три года, обвиняемымъ было похищено 28 резинокъ, 34 дюжины карандашей и нѣсколько счетъ. Русецкій оправданъ" {"Русское Слово", 3 мая.}.

Безъ сомнѣнія, порокъ долженъ быть наказанъ. И, навѣрное, многіе сметенные "сенаторскимъ смерчемъ" виновны въ дѣяніяхъ, болѣе тяжкихъ, чѣмъ "похищеніе 28 резинокъ". И все таки "смерчъ" есть катастрофа. А для того, чтобы приводить желѣзную дорогу первостепеннаго значенія въ катастрофическое состояніе, нужны резоны, не столь шаткіе и спорные. Послѣдствія недостаточно мотивированной катастрофы во всякомъ случаѣ на лицо. "Разстройство административныхъ центровъ дороги немедленно отразилось на движеніи грузовъ. Несмотря на двинутую армію служащихъ изъ Европейской Россіи, образовались серьезныя затрудненія въ перевозкахъ, и въ короткое время скопилось до 3000 вагоновъ срочнаго груза" {"Русское Слово", 7 апрѣля.}. До 3000 вагоновъ "скопилось" уже къ началу апрѣля. Въ маѣ

"всякій проѣзжающій отъ ст. Омскъ къ городу Омску можетъ видѣть огромныя скирды сѣна -- десятки тысячъ пудовъ,-- брошенныя на произволъ судьбы догнивать отъ вѣтровъ и дождя". Сѣно запоздало, "по винѣ желѣзной дороги" и "оказалось ненужнымъ: наступила весна, и уцѣлѣвшій скотъ ушелъ на подножье" {"Голосъ Москвы", 16 мая.}.

И, разумѣется, не только возлѣ Омска можно видѣть брошенные за опозданіемъ грузы. Опоздало сѣно, опоздали хлѣба, сѣмена, но не опоздали неизбѣжные въ подобныхъ случаяхъ догадки и разговоры, что опозданіе, дескать, не спроста, что разстройство движенія произведено по интригамъ тѣхъ, кому выгодно было сохранить на мѣстныхъ рынкахъ высокія цѣны, и сенаторская ревизія оказалась де ихъ игрушкою и жертвою. Этого, вѣроятно, не было. Но это могло быть. И это, вѣроятно, будетъ,-- путь въ сущности свободенъ, большихъ препятствій нѣтъ.

Важнѣйшія отрасли государственнаго вѣдѣнія и управленія захвачены хищниками. И даже сенаторская ревизія, контрольный органъ власти, захватывается ими же. Для хищниковъ настало раздолье. Мирный и нормальный человѣкъ, помимо того, что ему тяжело, живетъ подъ страхомъ вдругъ очутиться за бортомъ, потерять мѣсто, службу, заработокъ, подвергнуться обвиненіямъ, позорящимъ его имя,-- именно потому, что онъ человѣкъ порядочный и мѣшаетъ какимъ-либо темнымъ людямъ добиваться ихъ темныхъ цѣлей.

Разумѣется, это не только въ отрасляхъ государственнаго вѣдѣнія и управленія. Среди промышленниковъ также вольготно стало тѣмъ, кто умѣетъ фабриковать "національные" сапоги или иными способами пользоваться политической конъюктурой и условіями "концессіоннаго строя". Цѣлый рядъ прочныхъ, старыхъ металлическихъ предпріятій хирѣетъ и раззоряется только потому, что въ Россіи сдѣланъ "чугунный голодъ", а дѣлаетъ его въ теченіе 3--4 послѣднихъ лѣтъ теплая компаніи хищниковъ, внесшихъ дезорганизацію и въ угольную и въ желѣзо-дѣлательную промышленность. И кое для кого этотъ голодъ настолько прибыльное дѣло, что намѣчается не мало такихъ же голодовъ. Между прочимъ, вотъ уже около года опытныя руки работаютъ надъ созданіемъ грандіознаго и грозящаго многими крахами "хлопкового голода". До большой публики доходятъ лишь внѣшнія проявленія подготовительныхъ трудовъ: обостреніе отношеній къ главному поставщику хлопка -- къ Сѣверо-Американскимъ Соединеннымъ Штатамъ, статьи націоналистическихъ газетъ, требующія закрыть границу для американскаго ввоза, аналогичныя постановленія нѣсколькихъ націоналистическихъ, октябристскихъ и союзническихъ земствъ, повышенный интересъ нѣкоторыхъ сановниковъ къ среднеазіатскому хлопку... Все это густо и грубо сдобрено криками о патріотизмѣ, еврейскомъ засильѣ и т. д. И отъ всего этого владѣльцы закаспійскихъ "отечественныхъ" хлопковыхъ плантацій стоятъ какъ будто въ сторонѣ. Ихъ почти не слышно. Да и зачѣмъ они будутъ говорить? Они скажутъ свое слово потомъ, когда кампанія увѣнчается успѣхомъ. И еще въ январѣ нынѣшняго года она чуть было не увѣнчалась,-- октябристы и закононроектикъ соотвѣтствующій заготовили. Но, во-первыхъ, ихъ удержала министерская "Россія", а во-вторыхъ, противъ нихъ по данному вопросу оказался г. Марковъ-второй. Слишкомъ ужъ смѣлое предпріятіе, оттого и треній много. Но, какъ знать,-- быть можетъ и удастся создать такой "голодъ", отъ котораго половина московскаго и лодзинскаго районовъ вылетитъ въ трубу, а нѣсколько человѣкъ наживутъ милліоны.

Дѣльцы, вродѣ Захарія Жданова, расцвѣтаютъ; среди старыхъ солидныхъ фирмъ большіе крахи; голодъ, эпидеміи, чрезвычайная, обостренная пролетаризація крестьянства и бѣшеное грюндерство, головокружительный ажіотажъ, сотни новыхъ концессій... Недаромъ нѣкоторые экономическіе писатели уперлись въ непримиримое, на первый взглядъ, противорѣчіе: съ одной стороны, нищета растетъ, страна находится въ условіяхъ, исключающихъ возможность экономическаго развитія, съ другой -- кое-гдѣ и кое въ чемъ какъ будто несомнѣнные признаки промышленнаго оживленія, а для объясненія этого противорѣчія имѣются: усиленное строительство въ крупныхъ городахъ, обусловленное особыми причинами, и разныя спеціальныя ассигнованія (военныя, морскія, желѣзнодорожныя и т. д.). Лично я жалѣю, что экономисты, сосредоточивающіе свое вниманіе на "признакахъ промышленнаго оживленія", мало замѣчаютъ появленіе новаго фактора -- дополнитель ной опоры для хищниковъ. Быть можетъ, детальный учетъ этого фактора подтвердилъ бы старую истину: "выживаютъ" -- оживляются -- приспособленные (въ данномъ случаѣ къ хищничеству), вымираютъ" неприспособленные (въ данномъ случаѣ, солидные); въ частности, можно подмѣтить, что солидный иностранный капиталъ выливается изъ русской промышленности, хищническій вливается въ нее: Ротшильды изъ Баку уходятъ, англійскіе "ленды" въ Бодайбо приходятъ. Но углубляться въ детальную экономическую оцѣнку новаго фактора здѣсь не мѣсто. А что онъ вообще улучшилъ "конъюнктуру" хищниковъ и тѣмъ самымъ ухудшилъ положеніе. солидныхъ людей, въ этомъ, полагаю, едва ли можно сомнѣваться.

III.

Я ни на минуту не забываю общихъ тѣневыхъ сторонъ землевладѣльческаго и буржуазнаго представительствъ. Даже въ свободныхъ отъ сословности Соединенныхъ Штатахъ Сѣверной Америки исторія милліардныхъ состояній тѣсно сплетена съ закулисной исторіей господствующихъ въ парламентахъ политическихъ партій. "Буржуазные" парламенты Западной Европы также далеко не безгрѣшны въ смыслѣ содѣйствія хищникамъ. Но именно поэтому указанную выше черту нашей Думы нельзя считать чѣмъ-то случайнымъ. И нельзя къ ней относиться слегка -- вездѣ, молъ, есть такой минусъ. Да, почти вездѣ есть и этотъ, и другіе минусы. Но вездѣ есть и плюсы; изъ нихъ главнѣйшій: охрана и защита извѣстныхъ общенаціональныхъ правъ и основъ гражданской свободы. Соединеніе плюсовъ съ минусами и даетъ остатокъ, которымъ опредѣляется цѣнность представительнаго буржуазнаго строя. Но именно главнаго плюса-то, охраны общенародныхъ правъ и основъ политической свободы у Думы 3 іюня нѣтъ. Не проявлено даже желаніе охранять эти блага. Защитники 3 Думы, за неимѣніемъ лучшихъ аргументовъ, перечисляютъ проведенные черезъ нее "дѣловые законы", Но такой способъ доказательства не можетъ быть убѣдительнымъ: если ужъ говорить о "дѣловыхъ" законахъ, то даже историческая власть въ порядкѣ старомъ за 2 года (съ ноября 1905 г. по ноябрь 1907 г.) дала странѣ больше, чѣмъ Дума за 5 лѣтъ (съ 1 ноября 1907 г. до конца полномочій). Ничего равноцѣннаго отмѣнѣ предварительной цензуры, правиламъ о собраніяхъ и союзахъ, указу о ненаказуемости забастовокъ, отмѣнѣ выкупныхъ платежей, временнымъ правиламъ о старообрядцахъ и сектантахъ, о крестьянскомъ представительствѣ въ земствѣ и т. д., въ багажѣ третьей Думы не содержится. А то отрицательное, что было въ нѣкоторыхъ актахъ (напр., въ указѣ 9 ноября), Думою не только не устранено, но и усугублено. Гадать, что дала бы власть странѣ за 5 лѣтъ, не будь Думы,-- занятіе безплодное. Но цѣлый рядъ не безполезныхъ законопроектовъ правительства Дума тормозила, кое-что и ухудшала. Плюсы представительства 3 іюня во всякомъ случаѣ спорны и гадательны. И на долю страны остаются, такимъ образомъ, минусы. Все худшее, что свойственно "буржуазно"-представительному строю, мы получили. Того лучшаго, что въ немъ цѣнно, намъ не дано. Въ этомъ и секретъ "парламента безъ конституціи".

А затѣмъ есть и другое серьезное отличіе.

Минусы "парламентовъ съ конституціей" существуютъ, несмотря на свободу печати, на свободу собраній, на право петицій, несмотря на широко поставленную организацію общественнаго контроля. Этихъ важныхъ коррективовъ у насъ или совсѣмъ нѣтъ, или они находятся въ зачаточномъ состояніи. Этого вполнѣ достаточно, чтобы минусы, выпавшіе на нашу долю, получили размѣръ и характеръ общественнаго бѣдствія.

Наконецъ, хищничество, живущее въ "буржуазныхъ" партіяхъ конституціонныхъ странъ, въ самихъ же партіяхъ находитъ нѣкоторый контроль и ограниченіе. Не надо забывать, что, каковы бы ни были западныя "буржуазныя", націоналъ-либеральныя или консервативныя политическія партіи, но съ ними наши "союзники", "націоналисты", "октябристы" имѣютъ немного сходства. На недавнемъ съѣздѣ "представителей городскихъ и сельскихъ отдѣловъ союза русскаго народа Кіевской губерніи" извѣстный г. Б. Никольскій высказалъ, между прочимъ, слѣдующія соображенія:

"Намъ, господа,-- говорилъ онъ -- надо серьезно призадуматься и поработать... Мы темны и невѣжественны въ самыхъ элементарныхъ вопросахъ политики (въ залѣ движеніе). Посмотрите на нашихъ противниковъ. Вѣдь, всѣ эти революціонеры и агитаторы слѣва не только грамотны, они часто глубоко образованы и знаютъ хорошо бытъ и нужды не только русскихъ людей, но и заграничныхъ. А мы съ своею темнотою,-- что мы въ состояніи сдѣлать съ нашими врагами? Вотъ почему, господа, намъ необходимо приняться за просвѣщенье темныхъ союзническихъ массъ, необходимо открывать на мѣстахъ библіотеки, выписывать журналы и проч." {"Кіевская Мысль", 30 марта.}

По русскимъ условіямъ, это -- смѣшно. Если союзники станутъ учиться, заводить библіотеки, читать журналы, то любой урядникъ. быстро замѣтитъ, что они совсѣмъ не "патріоты", а "крамольники". Но именно потому оно и смѣшно, что нѣтъ "союзническихъ массъ". Нѣсколько десятковъ или хотя бы сотенъ человѣкъ подъ начальствомъ самого Ромула составляютъ всего только шайку, для которой нѣтъ нужды очень интересоваться искусствами и науками. Но десятки тысячъ народа -- это уже не шайка, а Римская республика, внутри которой естественно создается потребность и въ наукахъ, и въ искусствахъ, и во всемъ прочемъ, что необходимо для охраны и защиты большихъ коллективныхъ интересовъ. Если европейскія политическія партіи могутъ быть сравнены по своей обширности съ Римской республикой, то наши націоналисты, союзники и октябристы -- всего только шайки. И въ западно-европейскихъ партіяхъ есть хищничество, но тамъ сама партія ставитъ своему члену-хищнику предѣлы: не дальше, чѣмъ позволяетъ общій коллективный интересъ. И чѣмъ шире партія, чѣмъ сложнѣе,-- такъ сказать многомилліоннѣе ея коллективный интересъ, тѣмъ меньше въ ней мѣста для хищниковъ: съ аграріями хищники въ дружбѣ, съ буржуазіей ладятъ, съ демократическими -- напр., рабочими партіями -- имъ совсѣмъ не по дорогѣ. Исключеніемъ изъ этого общаго правила являются лишь тѣ небольшія численно группы, которыя воодушевлены высокими идеалами, борются не за свои личные или групповые интересы, но и за общенародное благо. Но это -- исключеніе, которымъ подтверждается правило. Совокупность интересовъ, входящихъ въ понятіе общенароднаго блага,-- такая огромная величина, что даже представленіе о ней ставитъ человѣка на большую моральную высоту. Представленіе о благахъ еще болѣе обширнаго коллектива -- человѣчества -- уже совершенно несовмѣстимо съ хищничествомъ. Наши маленькія группы октябристовъ, націоналистовъ, конечно,-- не борцы ни за общечеловѣческіе, ни за народные интересы. И у насъ если одесскій резинщикъ пожелаетъ хищничать, то встрѣтитъ препятствіе лишь тогда, когда залѣзетъ въ карманъ, напр., гр. Коновницына; или -- если г. Борисъ Никольскій захочетъ орудовать кулаками, то найдетъ предѣлъ не раньше, чѣмъ заѣхавъ въ физіономію г. Николая Маркова... Только своихъ не трогай, а съ прочими, т. е. собственно со всею страною, дѣлай, что хочешь,-- хоть хищничай, хоть и прямо разбойничай.

Отсюда безпредѣльное хищничество. Отсюда же и безпардонное опустошеніе. Пусть попытался бы какой-либо министръ народнаго просвѣщенія, напр., въ Пруссіи поступать такъ, какъ во времена третьей Думы и отчасти при содѣйствіи "партій" ея большинства поступаетъ г. Кассо. Легко представить, что заговорили бы тамошнія буржуазныя партіи и въ парламентѣ, и въ странѣ. И понятно: онѣ -- большія величины, и для нихъ школа и наука -- предметъ насущной необходимости. Но союзники, но націоналисты, но октябристы, которые правой рукой посылаютъ г-ну Кассо воздушные поцѣлуи, а лѣвой грозятъ пальчикомъ,-- развѣ это -- величины, для которыхъ науки и искусства не могутъ не быть дорогимъ, кровнымъ дѣломъ? Пусть попробуетъ кто-либо въ. Германіи: 1) сдѣлать то съ Гамбургомъ, что у насъ дѣлаютъ "союзники" съ Одессой; 2) наносить тѣ удары торговлѣ и промышленности, какія наносятся у насъ "юдоѣдами"; 3) поступить съ германскими магистралями такъ же, какъ поступаютъ наши "патріоты", напр., съ Юго-западными и Сибирскими дорогами. Что скажетъ тогда коллективный интересъ нѣмецкой торговли и промышленности, классовое сознаніе германскихъ буржуазныхъ партій? Коллективный интересъ торговли и промышленности кое-что говоритъ и въ Россіи. Но онъ столь далекъ отъ тѣхъ маленькихъ приходовъ, которые называются "партіями" думскаго большинства, что съ коло кольни октябристовъ, націоналистовъ или союзниковъ его почти не видно. Зато съ этой колокольни прекрасно видны свои маленькія приходскія дѣлишки: А получилъ концессію, Б цѣною келейныхъ услугъ обезпечилъ себѣ мѣсто директора въ акціонерномъ предпріятія, И взялъ хорошій подрядъ, маленькому человѣчку Г обѣщано мѣстечко жандармскаго вахмистра, Гололобовъ попалъ въ вице-губернаторы, Пуришкевича прочатъ въ товарищи министра, Балашева -- въ министры...

Актъ 3 іюня вручилъ рѣшающую роль въ Думѣ представителямъ дворянства и крупной буржуазіи. На эти двѣ группы возлагалось дать "богатырей мысли и дѣла". Вмѣсто богатырей, представляющихъ интересы землевладѣнія и торгово-промышленнаго капитала, получилось что-то такое, передъ чѣмъ и дворянство, и буржуазія останавливаются съ нѣкоторымъ изумленіемъ.

"Увы,-- пишетъ кн. Мещерскій,-- по всему, что до меня доходитъ изъ офиціальныхъ сферъ, я долженъ придти къ заключенію, что никакихъ измѣненій въ директивахъ, исходящихъ изъ министерства внутреннихъ дѣлъ къ руководительству выборами, не имѣется и не будетъ имѣться въ виду, и опять, какъ пять лѣтъ назадъ, подъ покровительство властей будутъ проходить кандидаты изъ столыпинскихъ партій октябристовъ и націоналистовъ. А разъ это такъ будетъ, то, очевидно, никто въ Россіи пальцемъ не шевельнетъ, чтобы, вмѣсто прохвоста націоналиста или октябриста, могъ быть избранъ честный и хорошій человѣкъ изъ безпартійныхъ. Значитъ, Россія и правительство опять получатъ въ лицѣ четвертой Думы второе изданіе третьей, съ тѣми же холопами, съ тѣми же болтунами, съ тѣми же комедіантами, неспособными къ законодательной работѣ и пригодными только для интригъ, для глупыхъ запросовъ и для невѣжественной болтовни. Почему правительство думаетъ или, вѣрнѣе, можетъ думать, что, придерживаясь, какъ святыни, неумныхъ выборныхъ традицій и взглядовъ Столыпина, оно что-нибудь выиграетъ,-- этого я понять не могу, да и никто изъ преданныхъ правительству русскихъ людей понять не можетъ.

Для думскихъ "правыхъ" кн. Мещерскій находитъ эпитеты не менѣе энергичные, чѣмъ для націоналистовъ и октябристовъ. Его надежды улучшить представительство, между прочимъ, дворянскаго сословія, путемъ приказа, чтобы выбирали "хорошихъ людей изъ безпартійныхъ", разумѣется, смѣшны. Но о нихъ все таки не лишне сказать нѣсколько словъ. На мѣстѣ нынѣшнихъ націоналистовъ и были безпартійные, "умѣренно-правые" "упокойники". Пожелаетъ начальство -- они и опять могутъ назваться безпартійными. Суть не въ томъ, какъ называются дѣятели, избранные сословіемъ, наиболѣе цѣннымъ и дорогимъ съ точки зрѣнія кн. Мещерскаго. Важнѣе то, что нужно этому сословію получить въ Думѣ и черезъ Думу. Его требованія достаточно извѣстны по подготовительнымъ работамъ на съѣздахъ и въ совѣтѣ объединеннаго дворянства. Объ ихъ характерѣ можно судить на примѣрѣ законопроекта, предлагающаго усилить репрессіи "за похищеніе и поврежденіе чужого лѣса, а также за самовольное пользованіе чужимъ имуществомъ и поврежденіе онаго". Беру этотъ примѣръ, какъ "самый свѣжій",-- законопроектъ былъ поставленъ Думою въ концѣ мая. И нѣсколькихъ замѣчаній со стороны правыхъ крестьянъ оказалось достаточно, чтобы думское большинство почувствовало неловкость, и законопроектъ отложили въ долгій ящикъ,-- поступили такъ же, какъ поступало въ прежніе годы и правительство со многими требованіями, выходившими изъ нѣдръ сословія,-- напр., о надѣленіи дворянъ сибирскими землями, о выселеніи китайцевъ изъ Манчжуріи въ Европейскую Россію въ качествѣ крѣпостныхъ душъ и т. д. О такихъ "сословныхъ нуждахъ" не всякій рѣшиться говорить вслухъ. Ихъ нелегко защищать съ государственной точки зрѣнія, обязательной для Государственной Думы. И немудрено, если для публичной-защиты "идеаловъ", которые выдвигаются объединеннымъ дворянствомъ, понадобились таланты г. Маркова II, г. Пуришкевича, гр. В. Бобринскаго... "По дѣлу и дѣятели". Поставьте другія задачи, и въ нѣдрахъ того же дворянскаго сословія вы найдете дѣятелей иного закала, иныхъ талантовъ. Но едва ли можно надѣяться, что сословныя "директивы" станутъ иными, чѣмъ онѣ были до 1905 года и въ теченіе послѣднихъ семи лѣтъ. Ки. Мещерскій, если ему не нравится зеркало бессарабской фабрикаціи, имѣющее форму полишинеля, можетъ брать зеркала иныхъ формъ, иныхъ фабрикъ,-- саратовскихъ, тамбовскихъ, орловскихъ, калужскихъ... Но какое бы онъ ни взялъ зеркало, взглянувъ въ него, онъ увидитъ все ту же физіономію.

Промышленникамъ также не нравится физіономія, которую они видятъ въ зеркалѣ 3 іюня. Они также хотятъ предъявить болѣе привлекательную даже для нихъ самихъ наружность. И у нихъ, на первый взглядъ, болѣе серьезный планъ. Между прочимъ,

"при совѣтѣ съѣздовъ представителей торговли и промышленности состоялось совѣщаніе, посвященное вопросу объ активномъ участіи въ предвыборной борьбѣ". Вопросъ этотъ былъ возбужденъ на послѣднемъ съѣздѣ. Группа членовъ съѣзда предложила особымъ воззваніемъ къ избирателямъ "указать... на дефекты дѣятельности Государственной Думы третьяго созыва въ области торговли и промышленности. Эти недочеты, по мнѣнію совѣта съѣзда, объясняются недостаточнымъ представительствомъ, которое имѣли торговля и промышленность въ третьей Государственной Думѣ" {"Русскія Вѣдомости", 1 іюня.}.

"Имѣли недостаточное представительство" и не могутъ имѣть достаточное: законъ такъ распредѣляетъ мѣста между землевладѣніемъ и торгово-промышленностью... Но о несовершенствѣ избирательнаго закона 3 іюня ни съѣздъ, ни иниціаторы съѣзда, ни совѣтъ съѣздовъ не говорятъ,-- по крайней мѣрѣ, во всеуслышаніе. А созванное совѣтомъ совѣщаніе "высказалось"

"противъ обращенія къ избирателямъ съ особымъ воззваніемъ, мотивируя свое постановленіе тактическими соображеніями. Предвыборную агитацію рѣшено вести при помощи періодическихъ изданій, издаваемыхъ съѣздомъ. Для выработки же единства дѣйствій и солидарности рѣшено созывать совѣщанія изъ представителей торговли и промышленности" {Тамъ же.}.

Планъ кампаніи вкратцѣ таковъ: "торгово-промышленный классъ призывается къ солидарности въ цѣляхъ провести въ четвертую Думу большее количество депутатовъ-представителей торговли и промышленности"; проводить ихъ, конечно, надо, привлекая голоса избирателей, но къ послѣднимъ не надо обращаться съ избирательнымъ воззваніемъ... "Продать поросенка въ мѣшкѣ" -- такъ, если не ошибаюсь, это называется на коммерческомъ языкѣ. Продаютъ поросенка въ мѣшкѣ, разумѣется, по такимъ "тактическимъ" соображеніямъ, о которыхъ неудобно говорить вслухъ. Но ихъ обыкновенно понимаютъ покупатели. Легко они могутъ быть поняты и въ данномъ случаѣ. Главное соображеніе, вѣроятно,-- партійная "разнородность торгово-промышленнаго класса". Часть класса вливается въ ряды интеллигенціи,-- больше возлюбила дальнее, народное, а не ближнее, классовое. "Совѣтъ съѣздовъ", конечно, не посовѣтуетъ вручать защиту классовыхъ интересовъ этимъ "измѣнникамъ". Но "деклассированные элементы" не составляютъ численно значительной величины. Рѣчь идетъ о настоящихъ "классовыхъ элементахъ". И съ ихъ разнородностью, конечно, нельзя не считаться. Одни изъ нихъ вливаются въ "черный блокъ", заключаемый правыми, октябристами, націоналистами и поддерживаемый правительствомъ. Другіе быстро приспособили для своихъ надобностей предложенную М. М. Ковалевскимъ "идею", и выступаютъ подъ флагомъ безпартійныхъ прогрессистовъ, пріятно разрисованнымъ, но безъ обязывающихъ надписей,-- спеціально занимаются продажей поросенка въ мѣшкѣ. Получается расположеніе силъ, особенно рельефное въ Москвѣ:, "группа Кноппа и Крестовникова" и ея органъ "Голосъ Москвы", "группа Рябушинскихъ", ея органъ "Утро Россіи. Выпустить воззваніе, объединяющее оба крыла и одинаково для нихъ пріемлемое, разумѣется, мудрено. Да и нѣтъ въ немъ надобности. "Рябушинцы" будутъ выпускать свои воззванія, вступать въ соглашенія съ кадетами, проводить своихъ кандидатовъ голосами лѣвыхъ. "Кнопписты" -- будутъ въ блокѣ съ правыми. А "совѣтъ съѣздовъ" предполагаетъ созывать совѣщанія, гдѣ и "кнопписты", и "рябушинцы" могутъ обсудить по семейному, какъ бы провести побольше "нашихъ", чьими бы голосами они ни были избраны въ цервой стадіи и на кого бы ни опирались въ губернскомъ избирательномъ собраніи. Казалось бы, какъ можно столковаться людямъ разныхъ политическихъ взглядовъ? Но это лишь казалось бы. О политикѣ "рябушинцы" и "кнопписты" мыслятъ разно: одни за свободу, другіе за "порядокъ"; судя по отдѣльнымъ выпадамъ "Утра Россіи", одни въ политикѣ не прочь хоть Франціи подражать, другіе достаточно проявили себя въ третьей Думѣ. Но лишь только дѣло отъ политики переходитъ къ экономикѣ, разногласіе исчезаетъ, и передъ нами почти одинаково пріемлемая для обоихъ противниковъ "программа" совѣта съѣздовъ и другихъ организацій "объединеннаго капитала": покровительственныя пошлины, преміи, субсидіи, поменьше налоговъ на капиталъ, и, разумѣется, laissez faire, laissez passer. Судя по тому, что пишется въ "Утрѣ Россіи", "рябушинцы" пріемлютъ laissez faire, laissez passer съ неудобными дли нихъ послѣдствіями: власть, конечно, не должна вмѣшиваться, если капиталъ одерживаетъ верхъ надъ трудомъ, но неловко требовать вмѣшательства и тогда, когда трудъ одерживаетъ верхъ надъ капиталомъ; власти нѣтъ дѣла, если промышленники составляютъ стачку для локаута или монополизированія рынка и игры цѣнами, но неловко требовать отъ власти, чтобы она запрещала стачки рабочихъ, коопераціи производителей сырья, организаціи потребителей готоваго продукта. Однако, если судить не только по "Утру Россіи", но и по выступленіямъ "объединеннаго капитала", то православныхъ поклонниковъ экономическаго либерализма и среди рябушинцевъ не такъ ужъ много; замѣтно преобладаетъ "истинно-русское", еретическое толкованіе: капиталу полная свобода, а легализація, напримѣръ, рабочихъ стачекъ недопустима, институтъ рабочихъ старостъ долженъ быть упраздненъ... Словомъ, отличная "программа" у "объединеннаго капитала"; нѣкоторыя детали ничуть не лучше проекта разбить удобныя сибирскія земли на "культурныя гнѣзда". И аргументы для обоснованія этой программы прямо таки великолѣпны. Не даромъ статистическія вольности совѣта съѣздовъ возмутили даже гр. С. Ю. Витте, -- а ужъ онъ ли не другъ россійской промышленности и торговли?

Конечно, кромѣ "объединеннаго (крупнаго) капитала", есть еще капиталъ мелкій и средній. Вполнѣ вѣроятно, что у него иная "программа". Но онъ не объединенъ,-- сдѣланы лишь попытки къ его объединенію. И ему законъ 3 іюня отводитъ болѣе чѣмъ скромную роль въ законодательныхъ трудахъ. Въ немъ, пожалуй, найдутъ опору "рябушинцы", выступившіе подъ флагомъ "прогрессистовъ"; быть можетъ, его голосами они будутъ проходить. Но не ему принадлежитъ рѣшающее слово,-- не ему уже по одной той причинѣ, что у него очень мало именованныхъ величинъ. И вотъ я представляю себѣ, что планъ удался; сверхъ всякаго чаянія, въ Думѣ образовалось даже не относительное, "руководящее", а абсолютное большинство представителей торговли и промышленности. Планъ удался въ самомъ либеральномъ смыслѣ -- сплошь прошли "рябушинцы", "прогрессисты", они желаютъ охранять національныя права, добиваться политическихъ свободъ. Пусть даже они не обращаютъ вниманія на то, что впереди -- Государственный Совѣтъ, съ которымъ г. Гучковъ уже "сосчитался" своими боками. Но, если г. Коковцевъ, напримѣръ, чуть-чуть ущемитъ кредитъ по линіи "борцовъ за свободу", то не получится ли тотъ же "парламентъ безъ конституціи" съ общими всѣмъ парламентамъ минусами, но безъ главнѣйшихъ, плюсовъ? Политическій либерализмъ едва ли расцвѣтетъ, и на сцену долженъ выступить гораздо болѣе интересный объединенному капиталу "либерализмъ экономическій" съ плачами о поощреніяхъ, преміяхъ, защитительныхъ тарифахъ и со всѣми прочими атрибутами слишкомъ поощряемаго и чрезвычайно паразитарнаго капитала. Но "экономическій либерализмъ" этого рода удобно проводить тѣми келейными путями, какими ведетъ свою политику совѣтъ съѣздовъ промышленности и торговли. Для публичной трибуны и притомъ законодательнаго собранія, гдѣ какъ-никакъ обязательна государственная точка зрѣнія, онъ во многихъ своихъ частностяхъ столь неудобенъ, что требуетъ, напримѣръ, талантовъ предсѣдателя думской рабочей комиссіи бар. Тизенгаузена, а передъ иными частностями и самъ бар. Тизенгаузенъ спасуетъ.

Представительство 3 іюня, конечно, не можетъ быть неизмѣнною величиною. Сообразно настроенію тѣхъ слоевъ, которые призваны играть въ немъ роль хозяина, оно можетъ быть нѣсколько лѣвѣе и нѣсколько правѣе. Но въ немъ, какъ въ зеркалѣ, неминуемо должны отразиться: подготовленная исторіей степень дегенераціи господствующаго сословія и созданная экономической политикой послѣднихъ десятилѣтій степень паразитизма главенствующаго класса; должны отразиться и свойственные этой степени спутники дегенераціи и паразитизма: дряблость, аморальность и т. д. Въ данное время 3 Дума, быть можетъ, нѣсколько устарѣвшее зеркало; но она -- вѣрное зеркало, и напрасно на него пеняютъ.

Въ сущности, роковое учрежденіе эта "Дума 3 іюня". "Зубры", сколько имъ угодно, могутъ ревѣть на нее. Пустяки, будто она пріучила ихъ къ представительному строю. Но долженъ же кто-нибудь мѣшать выполненію возложенной на правительство непремѣнной обязанности обезпечить населенію неприкосновенность личности, свободу совѣсти, слова, собраній, союзовъ и т. д. А если Думы не будетъ, то кто же будетъ мѣшать правительству? "Мѣшать отъ имени народа" осуществленію манифеста 17 октября, помимо Думы, некому. И ставить бланки на векселяхъ некому. Въ этомъ и кое въ чемъ другомъ, столь же плодотворномъ для страны, залогъ, что Думу не прекратятъ. Не такъ давно появились было извѣстія о группѣ депутатовъ, которая якобы намѣрена просить о возвратѣ къ положенію 6 августа 1905 г.,-- т. е. о замѣнѣ законодательныхъ правъ Думы законосовѣщательными. Теперь объ этой затѣѣ не слышно, и едва ли затѣйниковъ очень похвалятъ тамъ, гдѣ они могли разсчитывать на похвалу: законосовѣщательная Дума не можетъ такъ "мѣшать" правительству, какъ законодательная, а сверхъ того, при законосовѣщательномъ порядкѣ мнѣнія большинства и меньшинства юридически равноправны и одинаково доводятся до рѣшающихъ инстанцій. И меньшинство воспол

Хроника внутренней жизни.

1. Новый министръ и о министрахъ вообще. Крѣпостники и власть.-- 2. О хулиганахъ.-- 3. Разработка мѣръ по борьбѣ съ хулиганствомъ.-- 4. Гдѣ хулиганы и кто хулиганы?

Старинные учебники русской исторіи утверждали, что государство при началѣ дѣятельности каждаго правителя было крайне разстроеннымъ, а подъ конецъ переходило къ преемнику въ цвѣтущемъ состояніи. Нынѣшніе министры обладаютъ приблизительно тѣмъ же качествомъ: всѣ они, вступая на постъ, находятъ дѣла крайне разстроенными, но, уходя, никто изъ нихъ не оставляетъ послѣ себя цвѣтущаго состоянія. Кромѣ того, установился прецедентъ: вначалѣ почти каждый новый министръ совершаетъ нѣчто, легко истолковываемое въ либеральномъ смыслѣ. Г. Кассо тотчасъ по назначеніи посѣтилъ кладбище, гдѣ похороненъ Муромцевъ. Г. Макаровъ, принявъ портфель, обратилъ особенное вниманіе на печальное состояніе санитарной части. Новый министръ внутреннихъ дѣлъ, г. Маклаковъ, нанесъ визитъ предсѣдателю Государственной Думы... Затѣмъ, сказавъ нѣсколько пріятныхъ словъ объ уваженіи къ законамъ, каждый новый министръ подпадаетъ подъ особый неписанный "законъ нисходяшей прогрессіи", -- становится хуже своего предшественника: Кассо хуже Шварца, Треповъ хуже Плеве, Дурново хуже Трепова, Столыпинъ хуже Дурново, Макаровъ хуже Столыпина... И, наконецъ, каждый министръ (каковы бы ни были его намѣренія) занявъ постъ, становится игралищемъ слѣпыхъ и злыхъ судебъ.

Я близко знавалъ многихъ министровъ до ихъ назначенія,-- пишетъ, напр., г. Баянъ въ "Русскомъ Словѣ" -- это были добрые, жизнерадостные, простые люди. На посту они становились звѣрьми. А послѣ паденія вновь очеловѣчивались. Русскій министръ, когда подъ нимъ колеблется кресло, переживаетъ муки Тантала... Онъ похожъ на страдальца, приговореннаго къ смерти и умоляющаго: "убейте же скорѣй". Макаровъ расшаталъ свое здоровье не трудомъ, а волненіемъ, ежедневнымъ страхомъ неизвѣстности. Страхъ этотъ сдѣлалъ изъ Столыпина живой трупъ... Я не видѣлъ русскаго министра съ душевной гармоніей и еще менѣе независимаго. Та зависимость, которая всюду въ монархическихъ государствахъ существуетъ для министровъ, въ нашемъ режимѣ распылилась на сотню и тысячу зависимостей отъ людей и событій, вплоть до апельсинной корки. Нѣтъ болѣе зависимыхъ людей, чѣмъ министры,-- ими, какъ маріонетками, двигаютъ нити сверху, сбоку и снизу... Они невольники, порою кандальники, закованные въ цѣпи. "Русское Слово", 20 декабря.

Таковы вкратцѣ общія сужденія прессы по поводу замѣны г. Макарова г. Маклаковымъ и ожидаемыхъ дальнѣйшихъ перемѣнъ въ личномъ составѣ совѣта министровъ. Нельзя оказать, что тутъ нѣтъ ничего вѣрнаго. Есть однако и много такого, что вызываетъ большія сомнѣнія. Начать хотя бы съ рѣзкой ломки характера: якобы до поста добрый человѣкъ, на посту громовержецъ, по паденіи снова человѣкъ. Я склоненъ думать и готовъ доказывать, что, напримѣръ, съ П. Н. Дурново никакого перелома въ этомъ смыслѣ не было: какимъ былъ въ давнія времена, такимъ оставался на посту министра внутреннихъ дѣлъ, такимъ остается и нынѣ на креслѣ члена Государственнаго Совѣта. Далѣе,-- министры и монархическихъ, и республиканскихъ странъ, по самому характеру своихъ обязанностей, не могутъ быть независимы отъ людей, отъ событій, отъ партій, отъ всевозможныхъ капризовъ политическихъ настроеній и случайностей политической конъюнктуры,-- вплоть до пресловутой апельсинной корки. Управлять значитъ сводить къ нѣкоторому единству и къ общей цѣли безконечное разнообразіе жизненныхъ явленій, вліяній, интересовъ, мнѣній, самолюбій, капризовъ... При этомъ нельзя не считаться съ ними и нельзя совсѣмъ не зависѣть отъ нихъ. Разная однако бываетъ зависимость. Вотъ читаю въ "Новомъ Времени".

Французскій военный министръ покинулъ свой постъ изъ-за ничтожной въ общемъ исторіи: изъ-за включенія въ списки офицеровъ запаса полковника дю-Пати де-Клама, которымъ велось первое слѣдствіе по дѣлу Дрейфуса, признанное затѣмъ пристрастнымъ (No 13223, 3 января).

Отъ такихъ иногда "ничтожныхъ", на оцѣнку "Новаго Времени", мелочей зависитъ -- остается министръ на своемъ посту или уходитъ съ него. Но уходитъ, а не дрожитъ, когда "подъ нимъ колеблется кресло", не "переживаетъ муки Тантала" изъ страха лишиться власти. Ноетъ министра самъ по себѣ, по природѣ своей, зависимъ. Но это не всегда мѣшаетъ человѣку, занимающему министерскій постъ, оставаться независимымъ въ своихъ мнѣніяхъ, взглядахъ, убѣжденіяхъ и т. д. Общеизвѣстно, какъ достигается сочетаніе внѣшней зависимости государственнаго дѣятеля съ внутренней, психологической независимостью человѣка. Человѣкъ заранѣе говоритъ, каковы его взгляды, для какихъ государственныхъ цѣлей онъ можетъ взять предлагаемую ему власть. Если съ нимъ согласны лица и учрежденія, отъ коихъ зависитъ предоставить эту власть, человѣкъ беретъ ее, какъ средство, необходимое для желательныхъ ему государственныхъ цѣлей. Если возникаютъ условія, при которыхъ государственный дѣятель, по его мнѣнію, не можетъ выполнить того, что считаетъ своимъ долгомъ, диктуемымъ убѣжденіями, онъ оставляетъ власть. То же случилось и у насъ во время попытки составить "кабинетъ изъ общественныхъ дѣятелей". Общественные дѣятели, коимъ было предложено занять министерскіе посты, прежде чѣмъ дать согласіе, поставили извѣстныя условія, предъявили извѣстную программу. Условія и программа не были приняты, и попытка не удалась. И, говоря вообще, только пра этомъ порядкѣ могутъ быть на высшихъ постахъ государственные люди, для которыхъ власть есть лишь средство достигнуть высшихъ государственныхъ цѣлей. Г. Баянъ рисуетъ намъ нѣчто другое. Вѣрно или невѣрно характеризуетъ онъ своихъ знакомыхъ,-- судить не будемъ. Но въ его характеристикѣ мы видимъ не владѣющихъ властью, а владѣемыхъ ею, не государственныхъ людей, а чиновниковъ, слугъ, исполнителей, для которыхъ пребываніе у власти есть всего только вопросъ карьеры, а власть -- цѣль сама по себѣ. И странно читать жалобы, что такіе люди зависимы,-- "невольники", "кандальники", "маріонетки". Развѣ это не естественное состояніе человѣка, который лишенъ внутренней психологической независимости и лишь жадно цѣпляется за власть и отъ страха потерять ее "похожъ на страдальца, приговореннаго къ смерти"?

Требуетъ нѣкоторыхъ ограниченій и "законъ нисходящей прогрессіи". Я бы не рѣшился утверждать, что "статскій совѣтникъ Кассо" былъ призванъ напоетъ министранароднаго просвѣщенія вслѣдствіе независимости своихъ убѣжденій; потребность искать кандидатовъ на министерскіе посты среди "молодыхъ губернаторовъ" возникла, надо думать, не совсѣмъ потому, что "молодые губернаторы" особенно склонны смотрѣть на власть, лишь какъ на средство, необходимое для высшихъ государственныхъ цѣлей. Во времена Побѣдоносцева былъ нуженъ гибкій исполнительный товарищъ оберъ-прокурора синода. Такового и нашли въ лицѣ г. Саблера. Когда послѣдній въ свою очередъ сталъ оберъ-прокуроромъ, ему также понадобился товарищъ -- еще болѣе гибкій и еще болѣе исполнительный. Естественный подборъ по этой линіи неминуемо ведетъ къ прогрессу въ смыслѣ исполнительности и къ регрессу въ смыслѣ независимости. Посты остаются. Люди, занимающіе ихъ, мельчаютъ. Это вѣрно. Но, во-первыхъ, изъ этого общаго правила не такъ ужь рѣдки исключенія. А, во-вторыхъ, не все же зависитъ отъ личныхъ качествъ человѣка. Много значатъ и условія. Мелокъ г. Кассо или не мелокъ, но я не думаю, что ему легко мириться со многимъ изъ того, съ чѣмъ онъ мирится. Беру для примѣра хотя бы такую деталь изъ жизни одесскаго университета. При послѣднемъ, какъ извѣстно, имѣется клубъ студентовъ-академистовъ, покровительствуемый ректоромъ Левашовымъ и руководимый однимъ изъ видныхъ чиновъ университетской администраціи, г. Геричемъ. Пресса утверждаетъ, что въ этомъ клубѣ при участіи чиновъ администраціи и подъ ихъ руководствомъ происходили омерзительныя оргіи. Одну изъ нихъ такъ описываетъ правая газета "Другъ":

Было изрядно выпито... Привели съ Дерибасовской улицы женщинъ.. Въ клубъ неожиданно прибылъ генералъ Толмачевъ. Произошла суматоха. Женщинъ попрятали въ одну изъ комнатъ. Но, спустя немного времени, когда, почтенный генералъ самъ примкнулъ къ попойкѣ.... академисты перестали стѣсняться и выпустили Дерибасовскихъ фей изъ заключенія... Мужчины поснимали сюртуки, съ пьяныхъ женщинъ были сняты платья... Кто-то изъ академистовъ взвалилъ одну изъ женщинъ себѣ на плечи и сталъ бѣгать... За нимъ побѣжалъ генералъ Толмачевъ, похлопывая ночную красавицу сзади по голому тѣлу... Положили другую красавицу на столъ и, подражая Толмачеву, тоже шлепали... Геричъ одѣлъ на себя дамскую шляпу... Затѣмъ студенты, генералъ Толмачевъ, Геричъ, женщины,-- всѣ смѣшались въ кучу, всѣ были на "ты", всякій старался превзойти въ грязныхъ выходкахъ другого и выкинуть такое колѣнце, чтобъ затмить конкурента... (Цит. по "Одесскимъ Новостямъ", 18. X. 1912).

Повторяю, это лишь деталь. За минувшую осень газетами разсказано объ одесскомъ университетѣ многое множество всякихъ деталей. Получилась большая мозаическая картина, скомбинированная изъ разоблаченій пьянаго разврата, разнузданнаго хищничества и цѣлаго ряда другихъ уголовно наказуемыхъ дѣяній, до убійствъ исключительно. И, повторяю, едва-ли г. Кассо считаетъ все это терпимымъ и допустимымъ. По крайней мѣрѣ, министерство народнаго просвѣщенія не осталось глухо, обратило вниманіе на "частныя" разоблаченія и назначило ревизію. Судя по тѣмъ даннымъ о ней, которыя сочтено было возможнымъ огласить въ одесской печати, ревизоры старались выполнить возложенную на нихъ обязанность, -- разобрались въ дѣлахъ настолько, что для нѣкоторыхъ чиновъ университетской администраціи, въ особенности для г. Герича, возникла опасность попасть подъ судъ. Но затѣмъ какъ-то вдругъ, на полусловѣ, ревизія одесскаго университета "исчезла съ горизонта". По газетнымъ свѣдѣніямъ, ревизоры отозваны, а матеріалы, собранные ими, будутъ "разрабатываться". Такую энергію проявилъ г. Кассо въ дѣлѣ, касающемся г. Левашева, Герича, академистовъ и всѣхъ тѣхъ явныхъ и закулисныхъ дѣятелей, которые насаждаютъ "академизмъ" и покровительствуютъ ему. Одновременно возникаетъ другое дѣло. Группа учениковъ и ученицъ собралась въ одной изъ петербургскихъ гимназій съ цѣлями самообразованія (на очереди стоялъ рефератъ о Надсонѣ). По охранному ордеру является большой нарядъ полиціи и производитъ привычную "работу": заарестованіе, обыскъ, допросъ, заключеніе подъ стражу... Судьбѣ было угодно, чтобы вся эта распорядительность проявилась бокъ-о-бокъ съ квартирой г. Кассо. На обязанности послѣдняго лежало рѣшить два вопроса: 1) въ правѣ ли полиція безъ вѣдома учебнаго начальства вторгаться въ училище, арестовывать и обыскивать учащихся? 2) какъ смотрѣть на "проступокъ" обысканныхъ и арестованныхъ? Полиція не въ первый разъ простираетъ руки къ дѣтямъ, ввѣреннымъ попеченію министерства народнаго просвѣщенія. Въ доброе старое время министры очень ревниво относились ко всякому такому вторженію въ сферу ихъ компетенціи. Давая отпоръ изъ чисто вѣдомственныхъ интересовъ, прежніе министры народнаго просвѣщенія и попечители округовъ тѣмъ самымъ достигали и нѣкотораго общаго результата -- охраняли дѣтей. Правда, борьба на этой почвѣ всегда была сопряжена съ большимъ или меньшимъ рискомъ. А теперь при томъ значеніи, какое получила "охранка", рискъ возросъ. Но, вѣдь, потому-то и тягостно отсутствіе какихъ-либо свѣдѣній о мѣрахъ, которыя долженъ былъ бы принять г. Кассо и въ огражденіе правъ ввѣреннаго ему вѣдомства, и въ интересахъ учащихся. Второй вопросъ -- о степени проступка -- требуетъ крайней осторожности. И по существу въ цѣляхъ, какія имѣла заарестованная группа учащихся, нѣтъ ничего предосудительнаго или преступнаго. А рядомъ съ только что описанной разнузданностью, къ которой министерство волей или неволей относится снисходительно, всякое проявленіе высшихъ интересовъ среди молодежи въ особенности цѣнно. Въ современныхъ намъ культурныхъ государствахъ педагогика -- это должно быть извѣстно г. Кассо -- широко открыла дорогу высшимъ интересамъ молодежи,-- не только разрѣшаетъ, но и поощряетъ всевозможшкольные кружки, ферейны, "парламенты", и пользуется этимъ не только въ цѣляхъ общевоспитательныхъ, но и какъ мощнымъ средствомъ противъ извѣстныхъ опасностей возраста. Заарестованная группа учащихся собралась въ училищѣ, повидимому, безъ вѣдома и согласія начальства. Формально это -- проступокъ. Но, казалось бы, даже съ точки зрѣнія чисто вѣдомственныхъ интересовъ министру подобаетъ настаивать на правильномъ пониманіи и толкованіи случившагося: никакого безпорядка во ввѣренной ему области полиція не открыла, ничего дурного дѣти не совершили, ихъ формальный проступокъ не требуетъ крайнихъ дисциплинарныхъ мѣръ. Въ дѣйствительности однако всѣ заарестованные исключены изъ школъ и даже пока -- по особому распоряженію г. Кассо -- безъ права поступить въ другія учебныя заведенія.

Такова "полнота власти", ограниченная "сотней, тысячей зависимостей отъ людей и событій, вплоть до апельсинной корки". Въ одесскомъ университетѣ происходитъ не вызывающій сомнѣній безпорядокъ. Но власть министра какъ бы парализована. И, еслибы г. Кассо попытался проявить ее въ должной мѣрѣ, то легко представить, какой крикъ подняли бы Пуришкевичи, Марковы, Дубровины со всѣми ихъ "Земщинами" и "Русскими Знаменами". Надо отстоять компетенцію вѣдомства,-- власть министра какъ бы парализована. Необходимо защитить дѣтей,-- тотъ же параличъ власти. Но наказать учащихся (конечно, не "академистовъ") свыше мѣры содѣяннаго вся тысяча зависимостей нисколько не мѣшаетъ. Уволить профессора, хотя бы это былъ Петражицкій или Фойницкій, помимо его вѣдома, устроить нажимъ на всѣ тѣ статьи школьныхъ Законовъ, которыя считаются либеральными, игнорировать постановленія университетскихъ совѣтовъ,-- все это и многое подобное министръ можетъ. Но, если онъ изберетъ иной путь, болѣе согласный съ интересами науки, культуры и государства, вся "тысяча зависимостей" приметъ угрожающее положеніе.

Отъ кого и отъ чего эти зависимости? Вспомнимъ, напр., попытку бывшаго министра внутреннихъ дѣлъ г. Макарова улучшить санитарную часть. Санитарное состояніе Россіи, дѣйствительно, не соотвѣтствуетъ современному намъ понятію о культурномъ государствѣ. Всякая попытка внести улучшеніе въ эту область государственнаго вѣдѣнія, казалось бы, ни съ какой стороны не можетъ встрѣтить препятствій и возраженій. Г. Макаровъ составилъ обстоятельный и убѣдительный докладъ. Разослалъ соотвѣтствующій циркуляръ губернаторамъ и земствамъ. Конечно, на мѣстахъ отнеслись внимательно. И тѣмъ не менѣе... Мнѣ уже приходилось передавать газетныя сообщенія объ "исторіи", какая случилась съ "санитарнымъ циркуляромъ", напр., въ Черниговской губерніи. Губернаторъ г. Маклаковъ -- нынѣ преемникъ г. Макарова -- настоятельно рекомендовалъ предложеніе министра вниманію земства. Губернская земская управа разработала планъ: разбить губерніи на столько-то санитарныхъ участковъ, пригласить на службу столько-то санитарныхъ врачей... Но въ послѣднюю минуту возникли сомнѣнія: предстоятъ выборы въ IV Думу, среди предположенныхъ къ приглашенію санитарныхъ врачей, навѣрное, будутъ лѣвые, способные помѣшать благопріятному теченію избирательной кампаніи,-- опасно! Подумали земцы, погадали и послѣ споровъ и колебаній, согласно желанію мѣстной администраціи, измѣнившей свои взгляды, сдали вопросъ въ коммиссію,-- "похоронили" санитарную организацію "по первому разряду". И за это нѣкоторые земцы "даже удостоились благодарности начальства" {"Рѣчь", 18 декабря 1911 г.}. Нашлись, конечно, и другія причины, не позволяющія хоть сколько-нибудь улучшить санитарное состояніе государства. Прежде всего нужны врачи. А между тѣмъ нѣкоторыя земства физически не могутъ усилить врачебный персоналъ. Даже существовавшія издавна вакансіи остаются незамѣщенными. Евреевъ на службу земство допускать не желаетъ (отчасти потому, что политически-неблагонадежная нація), "русскихъ" же или, по крайней мѣрѣ, "не еврейскихъ" кандидатовъ слишкомъ мало, а то и совсѣмъ нѣтъ {"Русское Слово", 20 декабря 1912 г.}. Затѣмъ, для допущенія врача на земскую службу нужно документальное свидѣтельство о политической благонадежности. Земству удается найти кандидата, а губернаторъ "не допускаетъ", ибо сомнительна благонадежность. Наконецъ, есть и нѣкоторое общее соображеніе: не только въ предвыборное время опасно создавать среди народа новые очаги интеллигенціи. Чтобы хоть сколько-нибудь улучшить санитарію, нужно нѣсколько тысячъ такихъ очаговъ. Но развѣ это допустимо? Словомъ, чрезвычайно много "зависимостей" помѣшало улучшить санитарію. Но, когда даже не министръ, а одесскій градоначальникъ генералъ Толмачевъ проявилъ энергію въ противоположномъ направленіи -- сталъ упразднять лечебницы, разгонять врачей -- путь оказался свободнымъ...

Не только отъ "людей и событій" зависимъ министръ. Онъ зависимъ еще и отъ нѣкоторыхъ общихъ обязательныхъ для него основъ политическаго курса. Всякій министръ -- а министръ внутреннихъ дѣлъ въ особенности -- долженъ знать, что на немъ лежитъ прежде всего и главнѣе всего охрана и содѣйствіе охранѣ "государственнаго спокойствія и общественной безопасности". Все остальное -- и важное, и неважное -- имѣетъ подчиненное значеніе. Сами по себѣ слова: "охрана государственнаго спокойствія и общественной безопасности" звучатъ не противоестественно. Но секретъ въ томъ, какъ толковать ихъ. Толкованіе же изстари захвачено (или предоставляется,-- спорить не будемъ) такъ называемой нынѣ "правой оппозиціей". Во главѣ ея стоитъ группа крѣпостниковъ, вся соціально-политическая "программа" которыхъ сводится къ двумъ основнымъ требованіямъ, безконечно предъявляемымъ къ власти: § 1) насъ корми; § 2) а всѣхъ прочихъ бей. Никакая государственная власть, хотя бы и реакціонно-партійная, не можетъ вполнѣ освободиться отъ возлагаемыхъ на нее силою вещей обязанностей. И уже поэтому никакое правительство не удовлетворитъ претензію "правой оппозиціи", еслибы даже очень хотѣло сдѣлать это. Крѣпостники никогда не будутъ довольны. Къ ихъ "идеалу" можно приблизиться больше или меньше. Но онъ не достижимъ, И оппозиція крѣпостниковъ перманентна. Они-то и толкуютъ слова; "государственное спокойствіе и общественная безопасность". И не только толкуютъ, но и слѣдятъ въ оба за каждымъ сановникомъ, И при малѣйшемъ уклоненіи отъ желательной имъ, крѣпостникамъ, цѣли кричатъ о крамолѣ, о потрясеніи основъ. А такъ какъ въ ихъ распоряженіи, къ несчастью для государства, слишкомъ много всякихъ закулисныхъ "пружинъ", то они достаточно вооружены, чтобы не только кричать, но и дѣйствовать.

Та часть "правой оппозиціи", которая засѣдаетъ въ Государственномъ Совѣтѣ, завершила 1912 годъ расправою надъ двумя законопроектами, имѣющими либеральную репутацію. Одинъ изъ нихъ -- законопроектъ о приказчичьемъ отдыхѣ -- искалѣченъ, да такъ основательно, что существующее положеніе приказчиковъ измѣняется къ худшему. Другой законопроектъ -- о волостномъ земствѣ -- "совсѣмъ съѣденъ", отъ него "остались только рожки да ножки". По этому поводу въ печати были высказаны нареканія противъ правительства,-- за недостаточно энергическую защиту обоихъ законопроектовъ. Само по себѣ большинство Государственнаго Совѣта -- писала, напр., "Рѣчь" -- услужливо. И тѣ законопроекты,-- напр., финляндскіе, которые "для правительства представляютъ жгучій интересъ" совѣтское большинство принимаетъ съ чрезмѣрной быстротой и цѣликомъ. И только съ законопроектами, которыми правительство мало интересуется, происходитъ то, что произошло въ данномъ случаѣ... {"Рѣчь", 30. XII. 1912 г.}. Но вѣдь такіе законопроекты, какъ финляндскіе, являются завоеваніемъ "правой оппозиціи". Въ эту сторону дорога открыта. И сюда "объединенный кабинетъ" можетъ идти съ такою же увѣренностью, съ какой г. Кассо очищаетъ университеты отъ либеральныхъ профессоровъ. Иное дѣло, напр., праздничный отдыхъ приказчиковъ. Тутъ прямое противорѣчіе исконному требованію крѣпостниковъ: "бей". Конъюнктура позволила вступить въ противорѣчіе съ ними (за праздничный отдыхъ стоитъ, между прочимъ, высшее духовенство). Но доводить противорѣчіе до открытаго боя опасно,-- можно быть разбитымъ такъ же, какъ въ свое время былъ разбитъ Горемыкинъ, рискнувшій настойчиво защищать земство. Конъюнктура позволяла правительству защищать праздничный отдыхъ съ нѣсколько большей энергіей, чѣмъ волостное земство. И праздничный отдыхъ только потрепанъ, а волостное земство разорвано въ клочки. Въ началѣ 1912 года настала очередь законопроекта о земствѣ въ Архангельской губерніи. Конъюнктура не благопріятствовала ему,-- и отъ него ничего не осталось, погибъ цѣликомъ. И сама правительственная "Россія" одобрила это сопротивленіе правительственному законопроекту.

Министры приходятъ и уходятъ. Крѣпостники остаются. Они -- постоянная, систематически дѣйствующая величина въ политикѣ. Они старательно проводятъ и помогаютъ проводить въ жизнь все то, что имъ желательно. И при всякомъ уклоненіи отъ желательнаго имъ пути они энергично бросаютъ палки въ правительственныя колеса. Болѣе 50 лѣтъ назадъ государственная власть попыталась дать крѣпостникамъ рѣшительное сраженіе. Въ союзѣ съ либеральными элементами дворянства и общества и опираясь на сочувствіе народа, власть выполнила цѣлый рядъ лежавшихъ на ней историческихъ обязанностей: освобожденіе крестьянъ, земство, судебная реформа и т. д. Крѣпостниковъ тогда побѣдили. Но не одолѣли. Проведенныя реформы были правой оппозиціей солидно испорчены,-- она влила въ эту бочку меда не одну ложку дегтя. А по главному и основному политическому вопросу -- "объ увѣнчаніи зданія" -- крѣпостники не только не были побѣждены, но и одержали рѣшительную побѣду. Затѣмъ и вовсе оправились, собрали силы и принялись исподволь разбирать, разламывать неувѣнчанное зданіе и перестраивать по своему. Постепенно смыкаясь кольцомъ вокругъ власти, они какъ бы заключили ее въ плѣнъ,-- стараются, чтобы она смотрѣла ихъ глазами, слышала ихъ ушами, думала ихъ умомъ. Частичныя неудачи, недвусмысленныя движенія въ странѣ нисколько не мѣшаютъ этой работѣ. Наоборотъ, -- событія, напр., конца 70-хъ и начала 80-хъ годовъ не только не ослабили, но и усилили вліяніе крѣпостниковъ. Буря 1904 -- 1905 гг., казалось, опрокинула крѣпостничество. Въ дѣйствительности, ихъ вліяніе еще болѣе усилилось, кольцо сомкнулось еще тѣснѣе. Въ это кольцо попадаетъ каждый новый министръ и внутри него находитъ болѣе значительную степень приближенія къ крѣпостническимъ "идеаламъ", чѣмъ та, съ какою приходилось считаться первоначально предшественнику. Въ 80 хъ годахъ министръ гр. Д. А. Толстой находитъ еще уцѣлѣвшими, напр., основныя очертанія земской, городской и судебной реформы. Его преемники застаютъ эти реформы уже исправленными въ понятномъ смыслѣ; мало того,-- они находятъ намѣченный планъ дальнѣйшихъ исправленій. Горемыкинъ -- отнюдь не либералъ -- еще защищаетъ земство, какъ принципъ. Его преемники застаютъ судьбу земскаго принципа предрѣшенной...

Событія 1905 г. колеблютъ сооруженное было побѣдоноснымъ крѣпостничествомъ зданіе. Кабинетъ гр. Витте приступаетъ къ дѣятельности какъ бы на расчищенномъ мѣстѣ: манифестъ 17 октября, кутлеровскій проектъ аграрной реформы и т. д. Въ январѣфевралѣ 1906 г. крѣпостники производятъ обширную аттаку на генеральный политическій пунктъ враговъ,-- все тотъ же старый вопросъ объ увѣнчаніи зданіи, о конституціи. Одновременно идутъ аттаки на основной соціальный пунктъ вражеской программы -- вопросъ о землѣ... Кабинетъ Горемыкина-Столыпина находитъ вопросъ о конституціи рѣшеннымъ основными законами 23 апрѣля. Вопросъ о землѣ еще не рѣшенъ. Но предлагаемое "лѣвыми" и "либералами" рѣшеніе его признано въ принципѣ "недопустимымъ". Къ моменту отставки Горемыкина отрицательный отвѣтъ: "недопустимо", удалось дополнить положительнымъ рѣшеніемъ: "ставка на сильныхъ". Втеченіе 5 столыпинскихъ лѣтъ крѣпостничество беретъ одну позицію за другой. Кабинетъ Коковцова-Макарова начинаетъ дѣятельность уже въ то время, когда на очередь поставленъ принципіальный вопросъ о дополнительномъ надѣленіи дворянства землею и вполнѣ разработанъ планъ распредѣленія "полноцензовыхъ участковъ", вырѣзанныхъ изъ земельнаго фонда крестьянскаго банка. Новый министръ г. Маклаковъ принимаетъ въ наслѣдство отъ г. Макарова, между прочимъ, почти подготовленный къ реализаціи вопросъ о возстановленіи тѣлеснаго наказанія... Въ этомъ направленіи движется мысль внутри сомкнутаго крѣпостничествомъ кольца; въ этомъ направленіи измѣняются задачи, которыя обязанъ выполнить каждый новый министръ. Сообразно задачамъ, измѣняются и люди. И это тѣмъ болѣе неизбѣжно, что личный составъ правящей бюрократіи создается не безъ вліянія все той же правой оппозиціи. Она старается устранить нежелательныя ей кандидатуры и настойчиво проводитъ своихъ кандидатовъ.

Новаго министра г. Маклакова реакціонная печать привѣтствовала, какъ "своего", "праваго" и даже "крайняго праваго". Печать прогрессивная отнеслась къ назначенію въ общемъ отрицательно, но сдержанно. Нѣкоторыя либеральныя газеты, впрочемъ, подчеркнули возможность и "отрадныхъ перспективъ". Конечно, г. Маклаковъ "крайній правый, значительно правѣе Столыпина" {"Русское Слово", 21 декабря.}. Но, вѣдь, въ этомъ есть и нѣкоторый плюсъ: министръ съ крайней правой репутаціей освобожденъ отъ необходимости искупать грѣхи либерализма способами, напр., Щегловитова; крайній правый министръ можетъ сдѣлать полезное для страны, не опасаясь обвиненій въ измѣнѣ и крамолѣ. Конечно, юридическая подготовка г. Маклакова тоже крайняя правая,-- напр., изданныя имъ въ качествѣ черниговскаго губернатора обязательныя постановленія таковы, что на основаніи ихъ за кусокъ хлѣба, поданный нищему, или за указаніе дороги прохожему можно попасть на 3 мѣсяца подъ арестъ. Конечно, г. Маклаковъ и законы понимаетъ въ крайнемъ правомъ смыслѣ,-- выборная кампанія въ Черниговской губерніи проведена съ такимъ же блескомъ, какъ и въ Нижегородской. Однако "врожденный тактъ г. Маклакова и дипломатическое искусство въ значительной степени стушевываютъ, смягчаютъ внѣшнія проявленія его политическихъ взглядовъ" {"Русское Слово", 21. XII.}. Новый министръ "корректенъ". Онъ отмѣнилъ въ Черниговѣ личную охрану губернатора шпіонами, заведенную его предшественниками. Онъ преслѣдовалъ взяточниковъ и въ то же время "поощрялъ и оотличалъ мелкихъ чиновъ администраціи, которыхъ нельзя было подкупить" {"Русское Слово", 22. XII.}. Не менѣе энергично онъ преслѣдовалъ тѣхъ чиновниковъ и полицейскихъ, которыхъ удавалось уличить въ рукоприкладствѣ и мордобойствѣ {"Русское Слово, 19. XII.}... Наконецъ, что значитъ "крайній правый"? Есть цѣлая пропасть между "правизной" дѣйствительной и крѣпостнической. Крѣпостники называютъ себя "правыми", но на самомъ дѣлѣ у нихъ нѣтъ никакихъ государственныхъ убѣжденій, а есть лишь разнузданное, диктуемое корыстными личными или групповыми аппетитами отношеніе къ государственнымъ интересамъ и задачамъ. Убѣжденный правый, наоборотъ, на первомъ планѣ ставитъ интересы государственные, доводя ихъ до чрезмѣрности, до пренебреженія высшими интересами личности. Онъ говоритъ какъ будто однимъ языкомъ съ крѣпостниками, но о совершенно разныхъ вещахъ и является въ сущности ихъ врагомъ. Конечно, г. Маклаковъ -- правый не изъ личной или сословной корысти, "не въ силу своего положенія и не ради карьеры, а, по глубочайшему убѣжденію, такъ сказать идейный, сознательно-правый" {"Русское Слово", 20. XII.}. Такимъ образомъ, не исключена возможность, что "правая оппозиція" на сей разъ глубоко ошиблась...

Критически взвѣшивать всѣ эти оптимистическія предположенія едва-ли нужно. Пусть крѣпостники дѣйствительно, ошиблись. Но новый министръ внутри ихъ кольца. За каждымъ его шагомъ они внимательнѣй послѣдятъ. И пока никто не лишилъ ихъ возможности во-время исправить ошибку... Г. Маклаковъ такъ же опутанъ "тысячью зависимостей", какъ былъ опутанъ и г. Макаровъ. Если онъ захочетъ удовлетворить хотя бы одну изъ насущнѣйшихъ государственныхъ потребностей, то встрѣтитъ тѣ же препятствія, съ какими столкнулся и его предшественникъ по вопросу о санитаріи. И какъ относился губернаторъ Маклаковъ къ иниціативѣ министра Макарова, такъ будутъ относиться иные губернаторы къ иниціативѣ министра Маклакова. Согласуемое съ основными видами и предположеніями исполнятъ неукоснительно, несогласуемое -- затормозятъ и деликатно возьмутъ изморомъ. И, быть можетъ, отчасти поэтому замѣна одного лица другимъ на важнѣйшемъ въ Россіи министерскомъ посту не вызвала сколько-нибудь значительнаго интереса. "Свой" ли человѣкъ, ставъ министромъ, очутился въ плѣну у крѣпостниковъ, или не "свой", -- не все ли равно? Пусть не "свой", но будетъ все таки то, что хочется плѣнившимъ, а не плѣненному. Во времена авиньонскаго плѣненія панъ (называемаго также "вавилонскимъ плѣномъ римской церкви"), съ такимъ же чувствомъ могли бы относиться къ замѣнѣ одного лица другимъ на папскомъ престолѣ верхи католическаго общества: не столь ужь важно, какъ называется новый плѣнникъ.

II.

Хулиганы одолѣли... Житья нѣтъ отъ хулигановъ...

Десятилѣтній мальчикъ Щекотовъ бросалъ съ своего двора на чужой камни. Каждый камень можетъ разбить окно, можетъ упасть на голову, ушибить, изранить и даже убить... Словомъ, одно изъ яркихъ проявленій современнаго хулиганства. На дворѣ, куда летѣли камни, жилъ гидротехникъ Жаворонковъ. Возмущенный, взбѣшенный "хулиганствомъ", онъ схватилъ ружье и влѣпилъ десятилѣтнему ребенку на сосѣдскомъ дворѣ зарядъ въ голову {Газетное сообщеніе изъ Кустаная, Тургайской обл. "Русское Слово" 19 августа 1912 г.}... Одолѣли хулиганы. Житья не стало отъ хулигановъ.

Въ дачной мѣстности Верки, близъ Вильны, на любимой лошади ѣхалъ въ сопровожденіи деньщика генералъ Ренненкампфъ. И видитъ онъ, -- стоитъ впереди на дорогѣ какой-то мальчишка, угрожающе размахиваетъ палкой, потомъ бросаетъ палку въ него, генерала Ренненкампфа, и попадаетъ въ ногу его, генеральской, любимой лошади. И тотчасъ же изъ кустовъ выскочила какая-то женщина, схватила дерзкаго мальчишку и унесла въ кусты. Вотъ до чего дошло хулиганство,-- по дорогамъ даже генералу проѣзду не даютъ. Генералъ Ренненкампфъ не могъ не проучить "хулигана",-- круто свернулъ лошадь и пустился въ погоню. Среди кустовъ онъ увидѣлъ еще какихъ-то женщинъ, и еще какихъ-то дѣтишекъ. Всѣ они убѣгали отъ разнѣваннаго генерала. Но одна женщина загородила собою юнаго "хулигана" и закричала:

-- "Пощадите ради Бога. Простите ихъ. Они, вѣдь, дѣти"...

Положимъ, дѣйствительно дѣти. Но это лишь значитъ, что за ихъ поступки должны отвѣчать родители. Генералъ Ренненкампфъ троекратно ударилъ женщину по головѣ нагайкой и "пригрозилъ перерѣзать всѣхъ жителей дачнаго имѣнія Верки въ случаѣ повторенія чего-либо подобнаго"... Наказанная за поступокъ малолѣтняго "хулигана" оказалась дачницей Л.; "приглашенный послѣ наказанія врачъ обнаружилъ у нея сильные ушибы головы, сильнѣйшее нервное потрясеніе и повышенную температуру"... Почему мальчикъ, которому гидротехникъ Жаворонковъ влѣпилъ зарядъ въ голову, бросалъ камни, я не знаю. Но случаемъ, задѣвшимъ генерала Ренненкампфа, заинтересовались газетные корреспонденты и выяснили слѣдующее. Г-жа Л. съ тремя дѣтьми своихъ родственниковъ и бонной шла въ лѣсъ на прогулку. Чтобы попасть въ лѣсъ, надо было перейти дорогу, по которой и ѣхалъ генералъ Ренненкампфъ съ денщикомъ. Всадники мчались быстро. Замѣтили ихъ дамы и дѣти только въ послѣднюю минуту. Взрослые и старшіе дѣти успѣли перебѣжать дорогу. А младшаго, 8-лѣтняго, мальчика въ испугѣ забыли. Перебѣжать онъ не успѣлъ. Такъ и остался посреди дороги. И, дѣйствительно, махалъ "угрожающе" бывшей у него въ рукахъ хворостиной на мчавшихся на него всадниковъ; дѣйствительно, бросилъ хворостину и, дѣйствительно, попалъ ею въ ногу любимой генеральской лошади.... "Учителишки" и "слюнтявые гуманисты" станутъ, пожалуй, доказывать, что все поведеніе ребенка въ данномъ случаѣ такъ естественно и такъ инстинктивно. "Слюнтявые гуманисты", безъ сомнѣнія, станутъ утверждать, что и тотъ, другой, мальчикъ, съ которымъ столь геройски поступилъ гидротехникъ Жаворонковъ, конечно, не безъ своихъ особыхъ дѣтскихъ причинъ бросалъ камни на сосѣдскій дворъ. Но, чай, генералъ Ренненкампфъ лучше понимаетъ всѣ эти дѣла. Мальчишка грозитъ ему, заслуженному генералу русской арміи, "палкой". Мальчишка швыряетъ въ него, генерала... Ну, какъ же не хулиганъ? А хулигановъ нужно бить... Одолѣли хулиганы... Житья не стало отъ хулигановъ.

Въ конторѣ рудниковъ промышленнаго общества Тетюхе случилась кража. Подозрѣніе упало на 12-лѣтняго мальчика Пузева. Мальчикъ изъ низкаго званія, изъ "подонковъ населенія". А теперь, говорятъ, всѣ такіе мальчишки -- хулиганы: жгутъ, портятъ чужое имущество, бьютъ стекла, воруютъ... Арестовали подозрѣваемаго, онъ запирается, говоритъ, что не кралъ. Тогда стражникъ Яновичъ приступилъ къ "форменному допросу". "Раздѣлъ мальчугана донага, принялся стегать нагайкой", стегалъ до тѣхъ поръ, пока нагайка растрепалась, а потомъ и вовсе оборвалась, -- "хулиганъ" тѣмъ не менѣе не сознался. Послѣ этого стражникъ зажегъ папиросу и сталъ припекать ею тѣло мальчика -- "хулиганъ" не сознался. Стражникъ примѣнилъ болѣе серьезныя мѣры -- посадилъ нагого ребенка на раскаленную кухонную плиту,-- "хулиганъ" все-таки не сознался... Истощивъ такимъ образомъ всю полноту предоставленной низшему полицейскому чину власти, стражникъ рѣшилъ, что пора перенести дѣло на разсмотрѣніе высшей инстанціи.

Раздѣтаго со связанными назадъ руками 12-лѣтняго Пузева онъ повезъ на допросъ къ полицейскому приставу за 35 верстъ на открытой желѣзнодорожной платформѣ при сильномъ морозѣ и въ одномъ нижнемъ бѣльѣ, не позволивъ надѣть на ребенка верхнее платье ("Утро", 7. XII. 1912).

Вотъ, вѣдь, до чего хулиганство доходитъ...

Управляющій экономіей Метальниковой при селѣ Арбузовкѣ, Симбирскаго уѣзда, донесъ полиціи, что на ввѣренную ему экономію напало "молодое крестьянское поколѣніе" въ количествѣ пяти человѣкъ произвело "частичный разгромъ имѣнія"... По донесенію управляющаго, означенное "молодое крестьянское поколѣніе" состоитъ изъ слѣдующихъ лицъ: Григорія Колбинова, Алексѣя Гурьянова, Прокофія Колбинова, Николая Авдѣева и Александра Поразева. Легко представить, какъ встревожилась полицейская власть, получивъ это донесеніе. Немедленно нагрянула экспедиція. И всѣ поименно названные "хулиганы" подверглись задержанію и допросу. Двоимъ изъ нихъ -- Григорію Колбипову и Алексѣю Гурьянову оказалось по 12 лѣтъ. Прокофію Колбипову 11 лѣтъ. Николаю Авдѣеву -- 9 лѣтъ. Самый отчаянный "хулиганъ" Александръ Поразевъ имѣетъ отъ роду цѣлыхъ шесть лѣтъ. Произвели они страшный "разгромъ имѣнія": "выломали нѣсколько дощечекъ изъ помѣщичьей изгороди". Полицейскимъ дознаніемъ выяснены и мотивы "преступленія". Установлено, что "молодое крестьянское поколѣніе" "играло въ бунтъ". Понимаете,-- дочеготеперьнародъ развратился: дѣти играютъ въ бунтъ,-- въ намѣренное и притомъ вооруженное ниспроверженіе существующаго строя и установленнаго основными законами образа правленія. Столь преступная игра, разумѣется, въ обычныхъ условіяхъ ускользаетъ отъ вниманія начальника. Но на сей разъ "преступники" увлеклись, произвели вооруженное нападеніе на помѣщичью изгородь... Преступленіе вслѣдствіе этого обнаружилось. И виновные, конечно, должны понести законную кару. Полиція составила протоколъ, и дѣло передано земскому начальнику 4 участка Симбирскаго уѣзда {"Русское Слово", 27 ноября 1912 г.}... Дѣло о крестьянинѣ Александрѣ Поразевѣ 6 лѣтъ, обвиняемомъ въ частичномъ разгромѣ имѣнія во время учиненнаго имъ въ сообществѣ съ другими лицами примѣрнаго, подъ видомъ игры, насильственнаго ниспроверженія существующаго строя... Документальное доказательство "хулиганства въ деревнѣ".

Одолѣли хулиганы. И во многихъ случаяхъ они достигли этого только потому, что у ихъ обличителей слиткомъ ужь мысли безъ узды, а языкъ безъ костей. Замѣчательно при этомъ: "хулиганство" растетъ среди низшихъ сословій; среди "благородныхъ классовъ", какъ можетъ казаться на первый взглядъ, ничего подобнаго не замѣтно. Отъ этого порока освобождаются даже "неблагородные люди", лишь только они становятся не частными, а должностными лицами, или хотя бы приписываются къ "патріотической организаціи". Беру одну изъ обыкновенныхъ нынѣ газетныхъ замѣтокъ.

Ядринъ, Казанской губ. Пять парней за хулиганство въ селѣ Маломъ Чурашевѣ, выразившееся въ массовомъ разбитіи стеколъ, арестованы въ административномъ порядкѣ на сроки отъ 2 до 3 мѣсяцевъ ("Русское Слово", 13. XII).

Такого рода фактическія сообщенія печатаются подъ заголовками: "хулиганство", "хулиганы". Но вотъ то же самое въ сущности продѣлываютъ систематически среди бѣла дня не парни, а "молодые люди", въ Одессѣ, въ Кіевѣ... Они "двуглавцы", "патріоты", "академисты", "активные борцы съ революціей", -- все, что угодно, но не хулиганы.

"Два парня деревни Измоденовой,-- по сообщенію изъ Екатеринбурга, -- за изготовленіе и метаніе бомбъ, съ цѣлью напугать въ дракѣ своихъ односельчанъ, приговорены судебной палатой въ тюрьму на полтора года каждый..." Бомбами не пугаютъ. Рѣчь, видимо, идетъ о шутихахъ. Но это между прочимъ. Главное,-- для газеты нѣтъ сомнѣній; намѣреніе напугать въ дракѣ она называетъ "хулиганскимъ"; извѣстіе печатаетъ подъ заголовкомъ: "хулиганство въ деревнѣ" {"Русское Слово", 28 ноября.}. Таково сужденіе о парняхъ изъ деревни Измоденовой. Но вотъ не парни, а три солидныхъ господина изъ Кіева. "29 іюля, по случаю открытія сезона охоты", они отправились въ дачную мѣстность Мотовиловку.

На берегу пруда увидѣли трехъ дамъ. И начали въ нихъ цѣлиться, приговаривая:

-- Богъ привелъ напасть на куропатокъ.

Грянулъ выстрѣлъ. Весь зарядъ попалъ одной изъ дачницъ, г-жѣ Гетманъ, въ животъ, руку и ногу... ("Русское Слово", 1. VII. 1912).

Извѣстіе касается господъ, и относительно нихъ газета, столь суровая къ парнямъ, отмѣчаетъ смягчающія обстоятельства. Они видите ли, не хотѣли стрѣлять. Ружье само выстрѣлило -- нечаянно. Господа хотѣли лишь пошутить, посмѣяться надъ дамскимъ испугомъ. Парни, желавшіе попугать дерущихся во время драки,-- хулиганы. Господа желали попугать дамъ-купальщицъ. И тѣмъ не менѣе не хулиганы.

Беру сообщеніе "Сибирской жизни" изъ Енисейска:

Хулиганство.

Въ городѣ сильно развилосъ хулиганство... Недавно толпа молодыхъ парней въ центрѣ города напала на пожилую даму, г-жу К--ву, кандидатку въ начальницы гамназіи, уронила ее въ снѣгъ и стала приставать съ гнусными предложеніями. Къ счастью, дама отдѣлалась только испугомъ и сильнѣйшимъ нервнымъ потрясеніемъ. ("Сиб. Жиз.", 30. XI, 1912).

"Молодые парни",-- "плебеи", и относительно нихъ нѣтъ сомнѣній: хулиганы. Но вотъ персоны болѣе важныя, "представители", если не совсѣмъ "золотой", то, по крайней мѣрѣ, сусальной молодежи.

2 августа въ Красномъ Селѣ по окончаніи спектакля участвовавшіе въ немъ артисты императорскихъ театровъ на вокзалѣ ожидали поѣзда. Среди нихъ находились режиссеры Петровскій и Паншинъ и артистка Александринскаго театра Паншина. Едва они вышли на перронъ, какъ на встрѣчу имъ показалось два молодыхъ человѣка, принадлежащіе къ свѣтскому обществу, -- оба, повидимому, не совсѣмъ трезвые. Совершенно неожиданно одинъ изъ нихъ приблизился къ Паншиной и схватилъ ее за мѣховую горжетку, осыпая въ то же время площадной бранью. Паншина опѣшила отъ неожиданности, а затѣмъ бросилась въ сторону съ крикомъ: "спасите". Не успѣли Петровскій и Паншинъ опомниться, какъ молодой человѣкъ вторично схватилъ ее за жакетъ... Видя, что собирается толпа, молодые люди поспѣшно стали удаляться, успѣли вскочить на извозчика и крикнули: "пошелъ скорѣй"... (Саратовскій Вѣстникъ", 8 августа 1912).

Чѣмъ по существу отличается поведеніе этой "блестящей молодежи" отъ тѣхъ "парней", которые гнусно нападаютъ на женщинъ, понять не умѣю. Но къ "парнямъ" съ необыкновенною поспѣшностью и легкостью прилагается кличка хулиганы. А "блестящая молодежь" оказывается какъ бы освобожденной отъ обвиненій въ хулиганствѣ. Недавно всѣ газеты обошло сообщеніе о какомъ-то парнѣ, который ни за что ни про что зарѣзалъ человѣка. Сидѣлъ въ пивной и сталъ "хвалиться", что ему ничего не стоитъ отправить ближняго на тотъ свѣтъ. Собутыльники усомнились. Парень выскочилъ изъ пивной, подбѣжалъ къ первому попавшемуся на глаза человѣку, зарѣзалъ, потомъ спокойно вернулся, сѣлъ и сказалъ:

-- А теперь еще пивка выпьемъ...

И почти одновременно во многихъ газетахъ были напечатаны свѣдѣнія о судебномъ дѣлѣ нѣкоего хорунжаго Автономова. Дѣло разсматривалось въ Екатеринодарскомъ окружномъ судѣ (съ участіемъ присяжныхъ засѣдателей). И выяснено было судомъ слѣдующее. Хорунжій Автономовъ ѣхалъ по Владикавказской ж. д. въ вагонѣ второго класса. Было около 10 часовъ вечера. Автономовъ бесѣдовалъ съ своимъ сосѣдомъ. Но ему очень не нравилось, что другіе пассажиры также бесѣдуютъ между собою. И онъ приказалъ:

-- Не разговаривать -- я хочу спать.

Но пассажиры продолжали разговаривать. Тогда Автономовъ вынулъ револьверъ... Первымъ выстрѣломъ былъ убитъ наповалъ акцизный чиновникъ Баранскій. Автономовъ пытался продолжать пальбу, не револьверъ далъ осѣчку.

-- Жаль, что осѣчка: всѣхъ бы положилъ. Пусть знаютъ, съ кѣмъ имѣютъ дѣло,-- произнесъ Автономовъ.

Потомъ спокойно легъ и, продолжая прерванный разговоръ съ сосѣдомъ, сталъ жаловаться, что у него плохо застегиваются манжеты (.Русское Слово", 21. XI. 1912).

Въ обоихъ случаяхъ -- и парнемъ, и хорунжимъ -- проявлено, казалось бы, одинаковое отношеніе къ человѣческой жизни. Но на поступокъ парня всѣми было указано, какъ на примѣръ "растущаго въ народѣ хулиганства". Поступокъ хорунжаго не вызвалъ ни общихъ осужденій, ни распространительныхъ толкованій. Хорунжій убилъ, за это осужденъ на 3 года арестантскихъ отдѣленій, но въ хулиганствѣ прессою не обвинялся и не обвиняется. Прямо поразительна эта ходкая нынѣ газетная терминологія. Представьте,-- малолѣтній сынъ чиновника, играя, сталъ почему-либо бросать камни на сосѣдскій, мѣщанскій или крестьянскій дворъ; сосѣдъ, мѣщанинъ или крестьянинъ, выскочилъ -- и хвать ребенка по головѣ дубиной... Никакихъ сомнѣній не возникло бы,-- сразу бы попалъ въ хулиганы. Мы выше видѣли такой же случай съ обратнымъ распредѣленіемъ ролей: чиновникъ раздробилъ голову сосѣдскаго ребенка, но въ хулиганы не попалъ... И вотъ что еще замѣчательно: доказывать произвольность и логическую несостоятельность столь однобокой терминологіи въ сущности нѣтъ нужды. Тутъ больше дурной привычки, чѣмъ серьезнаго заблужденія умовъ. Привычная газетная терминологія плохо вяжется съ общеупотребительной. Въ частности, она не координируется съ установившимися до нѣкоторой степени въ самой литературѣ представленіями, напр., о хулиганахъ-критикахъ, о хулиганскихъ пріемахъ полемики и т. д. Около года назадъ мнѣ пришлось высказать въ печати, что озорство, разнузданность низменныхъ побужденій и противообщественныхъ инстинктовъ, которую называютъ хулиганствомъ, необходимо разсматривать въ извѣстной перспективѣ: это явленіе наблюдается не только въ низахъ, но и въ верхахъ. Моя замѣтка была напечатана въ "Русскихъ Вѣдомостяхъ". И ни въ одномъ изъ органовъ, высказавшихся по поводу указанной мысли -- о разнузданности не только низовъ, но и верховъ -- я не встрѣтилъ возраженій. Недавно г. Маклаковъ въ Государственной Думѣ, отвѣчая на декларацію правительства, доказывалъ, что въ административной практикѣ наблюдается такое же хулиганство, какъ и въ быту общественныхъ низовъ. И это было принято опять-таки, какъ нѣчто несомнѣнное и не вызывающее возраженій... Вообще въ послѣднее время "за людьми изъ общества", видимо, достаточно признано право именоваться, въ случаѣ надобности, хулиганами. Вотъ что пишетъ, напр., г. А. Мертваго въ "Утрѣ Россіи" (No 11 ноября):

"Хотя хулиганство слово новое, но содержаніе этого слова давно проявляется въ русской жизни. Въ историческихъ журналахъ можно прочесть не мало описаній хулиганскихъ проявленій у гвардейскихъ офицеровъ въ концѣ 20-хъ и 30-хъ годовъ. Тогда хулигановъ называли "шалунами..." Въ концѣ 50-хъ и 60-хъ годовъ составъ шалуновъ значительно демократизировался... Современное хулиганство, начавшееся выявляться съ начала 1900-ыхъ годовъ, стало еще демократичнѣе". Многія проявленія современнаго хулиганства "не могутъ заноситься за счетъ только деревенской и рабочей молодежи". Они "не менѣе характерны для Иліодора, Пуришкевича, Маркова... безконечнаго числа другихъ видныхъ общественныхъ дѣятелей... Къ хулиганству слѣдуетъ причислять какъ большинство совершавшихся экспропріацій, такъ и особенно характерныя для переживаемаго времени различныя проявленія административнаго произвола".

Доказывать неосновательность двоемѣрія въ газетной терминологіи, такимъ образомъ, некомуи незачѣмъ. Его можно бы и не обличать, еслибы оно не вело къ серьезнымъ практическимъ послѣдствіемъ. Мало того, что оно плодитъ и укрѣпляетъ превратныя представленія о дѣйствительности. На основѣ превратныхъ представленій создаются весьма не шуточныя административныя мѣропріятія и планы.

III.

Хулиганство, растущее среди простонародья, и только среди простонародья, и въ особенности среди крестьянъ, разумѣется, не остается безъ вниманія со стороны начальствующихъ и власть имущихъ. Противъ хулигановъ давно уже принимаются мѣры,-- и предусмотрѣнныя законами (или хотя бы положеніями объ охранахъ), и "отеческія", даже положеніями объ охранахъ не предусмотрѣнныя (къ числу ихъ относится, напримѣръ, описанное выше "внушеніе", данное генераломъ Ренненкампфомъ дачницѣ). Хулиганы однако не унимаются; хулиганство все растетъ да растетъ -- тѣмъ больше растетъ, чѣмъ сильнѣе входитъ въ привычку называть этимъ терминомъ даже невиннѣйшія дѣтскія шалости. И начальство рѣшило принять мѣры общія. По газетнымъ свѣдѣніямъ, иниціативу взяло на себя главное управленіе по дѣламъ мѣстнаго хозяйства. Оно разослало циркуляръ, изъ котораго узнаемъ, между прочимъ, слѣдующее:

"Сильно развившійся въ послѣднее время въ сельскихъ мѣстностяхъ особый видъ озорничества, извѣстный подъ общимъ именемъ хулиганства, въ связи съ наблюдающейся среди молодежи распущенностью, дѣлаетъ для землевладѣльцевъ и благонамѣренной части крестьянъ жизнь въ деревнѣ невозможной". ("Утро Россіи", 11 ноября).

Мѣстнымъ начальствомъ и земствамъ циркуляръ предложилъ, обсудить мѣры. Губернаторами незамедлительно были созваны особыя спеціальныя совѣщанія, собраны "анкетные" матеріалы. Земскія управы и собранія также приняли дѣятельное участіе. "По крайней мѣрѣ, половина губернаторовъ категорически высказалась за примѣненіе тѣлеснаго наказанія" {"Голосъ Москвы", 23 декабря.} ко впавшему въ хулиганство сельскому населенію, за исключеніемъ, конечно, "землевладѣльцевъ и благонамѣренной части крестьянъ". Категорически высказался за тѣлесное наказаніе и цѣлый рядъ земствъ. Почти всѣ губернаторы и значительная часть земствъ высказались за необходимость упростить для расправы съ хулиганами репрессивную систему,-- въ смыслѣ еще большаго ограниченія порядка правовой, судебной отвѣтственности и еще большаго расширенія порядка полицейскаго, административнаго. Довольно единодушнымъ оказалось мнѣніе о необходимости усилить репрессіи,-- завести подъ названіемъ "рабочихъ домовъ" повсемѣстныя, общедоступныя каторжныя тюрьмы и арестантскія роты, организовать упрощенную ссылку и высылку хулигановъ... Конечно, рядомъ съ этимъ указана и необходимость; желательность или полезность, "мѣръ религіозно-нравственнаго и просвѣтительнаго воздѣйствія". Въ нѣкоторыхъ земствахъ гласные призывали отнестись къ вопросу осторожно и вдумчиво; указывали на безправіе и другія общія условія, какъ на основную причину зла. Но такихъ гласныхъ плохо слушали. А кое-гдѣ имъ прямо не давали говорить... Собранные такимъ способомъ обширные "мнѣнія и матеріалы" поступили для сводки и разработки въ земскій отдѣлъ министерства внутреннихъ дѣлъ. Дальнѣйшее направленіе будетъ зависѣть отчасти отъ новаго министра г. Маклакова. Предположено однако въ ближайшемъ будущемъ, по возможности въ январѣ, созвать "междувѣдомственное совѣщаніе, куда, кромѣ чиновъ министерства внутреннихъ дѣлъ и нѣсколькихъ губернаторовъ, войдутъ представители отъ духовенства, министровъ юстиціи, народнаго просвѣщенія, финансовъ и военнаго".Сюда поступятъ матеріалы, разработанные земскимъ отдѣломъ. "Результаты будутъ внесены въ совѣтъ министровъ..." {"Голосъ Москвы", 23 декабря.}.

Приступая къ столь обширной работѣ, разумѣется, необходимо было опредѣлить самое понятіе: хулиганство. Отъ этой задачи не уклонились авторы циркуляра. Изъ указанныхъ ими признаковъ, по которымъ слѣдуетъ отличать хулигана отъ не-хулигана, особенно важенъ и характеренъ слѣдующій: "неуваженіе къ старшимъ, духовенству и мѣстнымъ властямъ" {"Утро Россіи", 11 ноября.}. Важенъ этотъ признакъ не только самъ по себѣ, но и по своему практическому вліянію на всю работу, произведенную на мѣстахъ. Однихъ, склонныхъ отнестись къ поставленному вопросу осторожно, онъ сковывалъ и спутывалъ. Мысль другихъ легко переносилась въ область хорошо извѣстныхъ боевыхъ явленій. И сами собою рождались не менѣе хорошо извѣстные боевые звуки. Если неуваженіе къ духовенству, властямъ и старшимъ есть хулиганство, то вполнѣ логично поступили тѣ мѣстныя "совѣщанія", которыми постановлено: "просить правительство выработать мѣры къ охраненію народа отъ вліянія тенденціозной литературы"... {Изъ постановленій липецкаго, Тамбовской губерніи совѣщанія, "Русское Слово", 13 декабря.} "Тенденціозная литература" -- это, конечно, вся вообще прогрессивная печать. Она "авторитетовъ не признаетъ". Начальство и духовенство она безъ конца огорчаетъ одними только разоблаченіями,-- не говоря уже о превратныхъ толкованіяхъ. Она подрываетъ авторитетъ властей. Ее, въ отличіе отъ такихъ прекрасныхъ органовъ, какъ "Русское Знамя", "Земщина", давно уже принято называть "хулиганской". И отъ нея, разумѣется, надо "охранять народъ". Для мѣстныхъ людей однако не секретъ, что неуваженіе къ старшимъ и начальникамъ приходитъ въ сельскія мѣстности не только извнѣ. Есть эта зараза и внутри. Посмотрите, въ самомъ дѣлѣ, что дѣлается въ деревнѣ!

Два крестьянскихъ мальчика деревни Чаплыгиной, Фатежскаго уѣзда Курской губерніи, братья: Савелій 15 лѣтъ и Александръ 8 лѣтъ, проѣзжая на двухъ подводахъ, встрѣтились на дорогѣ съ коляской предсѣдателя уѣздной земской управы г. Батезатула. Старшій Савелій, зная барскія претензіи, но избѣжаніе скандала, поспѣшилъ свернуть съ дороги. Восьмилѣтній же Александръ, какъ ни старался, не могъ справиться съ лошадью и не свернулъ. На помощь младшему брату поспѣшилъ Савелій, но было уже поздно. Г. Батезатулъ набросился на 8-лѣтняго Александра и собственноручно расправился съ нимъ. Затѣмъ накинулся на Савелія, нанесъ ему... тяжелые побои... Мать избитыхъ дѣтей подала жалобу на Батезатула ("Русское Слово", 22. VII. 1912 г.).

Это -- одно изъ безчисленныхъ конкретныхъ выраженій остраго и боевого въ деревнѣ вопроса о нахальствѣ и непочтительности: при встрѣчѣ съ бариномъ мужики -- даже мальчики!-- шапки не ломаютъ, съ дороги не сторонятся... Правда, за такое "хулиганство" нынче бьютъ и больно бьютъ. Но, во-первыхъ, бьютъ не по закону. И надо, чтобы былъ законъ, разрѣшающій бить и предоставляющій каждому воспитывающему народъ г. Батезатулу свободу выбора: захочетъ -- самъ потрудится; не захочетъ,-- скажетъ стражнику или десятскому. Во-вторыхъ, въ порядкѣ внѣзаконномъ бьютъ не всегда тѣхъ, кого слѣдуетъ бить. Г. Батезатулъ поучилъ 8-лѣтняго мальчишку. Но, вѣдь, виноватъ въ хулиганствѣ не столько мальчишка, сколько воспитывающіе его. А какъ разъ именно воспитатели нынѣ, въ силу несовершенства законовъ, ускользаютъ отъ отвѣтственности. У побитыхъ есть мать. Поблагодарила ли она г. Батеатула за науку? Не только не поблагодарила, но и подала жало-у. И самымъ фактомъ подачи жалобы воочію обнаружила.отсутствіе должной почтительности къ г. Батезатулу, какъ къ старшему и начальствующему лицу,-- что и предусматривается указанными признаками преступленія, именуемаго хулиганствомъ. И, разумѣется, подачей жалобы дѣло не ограничилось, Конечно, мать избитыхъ дѣтей плакала, выражала мнѣнія, навѣрное, употребляла при разговорахъ разныя болѣе или менѣе непріятныя г. Батезатулу слова. Теперь это проходитъ чаще всего безнаказанно. Проектируемыя мѣры борьбы съ хулиганствомъ могутъ внести существенное улучшеніе. По нынѣшнимъ временамъ, вполнѣ вѣроятенъ такой, напр., оборотъ. Мать избитыхъ дѣтей употребила бранныя или непочтительныя къ начальствующему лицу выраженія. Стоитъ лишь ихъ запротоколить,-- и фактъ хулиганства доказанъ, а за симъ слѣдуютъ розги или заключеніе въ "рабочій домъ".

Такое улучшеніе законовъ вообще поможетъ достигнуть большой высоты и широты въ смыслѣ воспитанія народа. Обсуждаются офиціально мѣры борьбы съ хулиганствомъ только теперь. Но фактически борьба, повторяю, начата давно. Всевозможные начальники стараются воспитать въ народѣ должныя чувства почтительности. И примѣняютъ для того, разумѣется, не только тѣ средства, къ какимъ во взятомъ нами для примѣра конкретномъ случаѣ прибѣгъ г. Батезатулъ. Есть средства болѣе тонкія. Вотъ одно изъ нихъ, -- выясненное на засѣданіи калужскаго окружнаго суда свидѣтельскими показаніями по дѣлу сотрудника газеты "Земщина" г. Иванова, бывшаго земскимъ начальникомъ въ Малоярославецкомъ уѣздѣ, Калужской губерніи. Фамилія свидѣтеля Желковъ. Пришелъ онъ однажды къ земскому начальнику Иванову попросить "жертвенной" муки (присланной на голодающихъ "Краснымъ Крестомъ").

И велѣлъ мнѣ земскій -- говорилъ свидѣтель Желковъ на судѣ -- снять шапку и, не смотря на сильный дождь со снѣгомъ, ждать на улицѣ. Ждать пришлось долго -- съ 8 часовъ утра до 2 часовъ дня. Потомъ позвалъ онъ меня въ комнату, заставилъ кланяться въ ноги и ползать на пузѣ, а потомъ говоритъ: "молись Богу и читай -- ваше высокоблагородіе, простите Христа ради"... Когда все это я исполнилъ, земскій приказалъ цѣловать ему ноги. Заставлялъ еще одно мѣсто цѣловать...

Тутъ свидѣтель замялся и дальнѣйшія подробности онъ передалъ суду при закрытыхъ дверяхъ. ("Русское Слово", 20. IV. 1912 г.).

"Тенденціозная", она же "хулиганская" печать возмущается такимъ отношеніемъ къ мужику. Но не "хулиганы", а солидные, благонамѣренные люди церідцо убѣждены, что "съ нашимъ народомъ иначе нельзя": постоитъ мужикъ часовъ шесть безъ шапки цодъ дождемъ, поползаетъ на колѣняхъ,-- ну и, Богъ дастъ, "почувствуетъ", проникнется почтеніемъ. Многіе дресспровщики такимъ же способомъ дисциплинируютъ животныхъ. Культуртрегеры примѣняютъ его для поднятія престижа среди полудикихъ и дикихъ народцевъ. Есть особаго рода "патріоты", которые полагаютъ, что русскій мужикъ въ этомъ смыслѣ хуже животныхъ и дикарей: животныя безсловесны, а мужикъ подъ вліяніемъ злонамѣренныхъ агитаторовъ "научился разговаривать"; дикарь сразу приходитъ въ трепетъ и не прекословитъ; а мужикъ въ трепетъ не приходитъ; онъ прекословитъ, жалуется, протестуетъ, ропщетъ. Внѣшнія же проявленія ропота частенько имѣютъ видъ явной непочтительности къ старшимъ и начальствующимъ, или могутъ быть истолкованы въ этомъ смыслѣ.

Наконецъ, не надо забывать, что неуваженіе къ старшимъ и властямъ, наименованное хулиганствомъ, выражается не только въ формѣ внѣшней непочтительности: шапокъ не ломаютъ, съ дороги не сторонятся, рукъ не цѣлуютъ, ропщутъ и т. д. Формы болѣзни крайне разнообразны,-- и среди нихъ есть очень глубокія и очень опасныя. Укажу для примѣра хотя бы на замѣтно возросшій въ крестьянствѣ, по сравненію съ "дореволюціонными временами", интересъ къ земскимъ дѣламъ и къ непосредственному участію въ нихъ. Одновременно съ этимъ буйно разростается "патріархальное", "самобытное" отношеніе къ общественному достоянію. Не то, чтобы прямое расхищеніе... Оно расцвѣло. Но, пожалуй, еще больше расцвѣлъ старый крѣпостническій взглядъ на общественныя средства, какъ на источникъ личнаго или грулповаго удовольствія. Съ какою откровенностью проводится этотъ взглядъ, нѣкоторое понятіе можетъ дать слѣдующая газетная справка относительно послѣдняго денежнаго отчета курской губернской земской управы. Въ немъ по графѣ "канцелярскихъ расходовъ" (§ 2) показаны, напр., такія расходныя статьи:

"Буфетъ для земскаго собранія 1100 р.*

"Сливки для г.г. членовъ управы"...

"Коньякъ для г.г. членовъ управы"...

"Жалованье кучерамъ"... ("Русское Слово", 19. XII. 1912 г.).

Это офиціально... Въ порядкѣ неофиціальномъ подобное отношеніе къ общественнымъ средствамъ выражается, конечно, еще откровеннѣе. Вотъ мелкій, но характерный штрихъ изъ практики того же курскаго земства.

"У члена управы князя Гагарина есть догъ. Эта собака содержится за счетъ губернской земской управы. Ежедневно управскій сторожъ отводитъ дога въ земскую больницу завтракать, обѣдать и ужинать" ("Русское Слово", 19, XII. 1912 г.).

Даже для своихъ собакъ завели земскую прислугу и земскую пищу... Это, повторяю, не столько личная жадность, сколько результатъ общаго возрожденія той простоты нравовъ, какая существовала до 19 февраля 1861 г. Создается такимъ образомъ сложная коллизія. Среди "благородныхъ людей" возродилась и достигаетъ патріархальной яркости простота нравовъ. У "мужиковъ", сильно выросшихъ политически за послѣдніе годы, пробудился живой интересъ къ судьбамъ общественнаго достоянія. И "мужикъ" началъ довольно тонко "понимать", отчего та или иная земская дорога вдругъ круто повернула въ сторону отъ большого торговаго села и пошла къ имѣнію вліятельнаго. земскаго дѣятеля. Мужикъ дознался, какое назначеніе получили земскіе телефоны, земскіе автомобили, земскій племенной скотъ и т. д. Мужику стало извѣстно множество земскихъ "анекдотовъ". Деревенская грамотная молодежь, обвиняемая въ повальномъ хулиганствѣ, принялась, между прочимъ, за составленіе сатиръ, одъ, частушекъ въ честь особо выдающихся дѣятелей,-- или, какъ непочтительно выражается безыменный авторъ одной изъ дошедшихъ до меня мужицкихъ обличительныхъ пѣсенъ новѣйшаго періода, "мірожоровъ" (пѣсня проводитъ параллель между міроѣдами и мірожорами; каждая строфа заканчивается припѣвомъ: "міроѣды ѣли, ѣли; мірожоры жрутъ, жрутъ"). По несовершенству законовъ, все это остается нынѣ чаще всего безнаказаннымъ. Какъ только удастся установить наказаніе розгами и заключеніе въ рабочіе дома за каждое, чѣмъ бы то ни было проявленное, неуваженіе къ старшимъ и мѣстнымъ властямъ,-- съ "хулиганами" можно будетъ поговорить серьезно.

Словомъ, этотъ признакъ "хулиганства" -- неуваженіе къ старшимъ и начальствующимъ -- опредѣленъ во всѣхъ отношеніяхъ удачно. Но въ немъ есть неполнота. Онъ можетъ охватить главнымъ образомъ политическую сторону современнаго намъ крестьянскаго движенія. Не менѣе важна, вѣдь, и сторона соціальная. Мѣстные люди, призванные обсудить мѣры борьбы съ хулиганствомъ, замѣтили этотъ пробѣлъ и постарались восполнить его. По замѣчанію, напр., одного изъ наиболѣе вліятельныхъ гласныхъ кременчугскаго земства г. Устимовича, корень всѣхъ золъ въ "ненасытной (у крестьянъ) жаждѣ земли". Именно

ненасытная жажда земли дѣлаетъ крестьянина звѣремъ. Онъ уничтожаетъ проселочныя дороги, насажденія, производитъ порубки. Онъ спитъ и грезитъ, какъ бы ограбить помѣщика.

Въ сущности всѣ они одинаковы. И надо одинаково поступать со всѣми.

Г. Устимовичъ призывалъ власть скрутить мужика въ бараній рогъ, сокрушить его грабительскія тенденціи... ("Русское Слово", I. XI. 1912 г.),

Подавляющее большинство гласныхъ вполнѣ присоединилось къ этому взгляду. И кременчугское земское собраніе по вопросу о борьбѣ съ хулиганствомъ сдѣлало цѣлый рядъ постановленій въ предложенномъ г. Устимовичемъ духѣ и смыслѣ... Безплодны, словомъ, попытки выдѣлить изъ общей массы какую-то "благонамѣренную часть крестьянства". Если и есть эта часть, то она исключеніе. Не у всѣхъ достало прямоты, чтобы подобно г. Устимовичу поставить знакъ равенства между крестьяниномъ и хулиганомъ. Слова: всѣ крестьяне хулиганы, даже г. Устимовичемъ прямо не сказаны. Но фактически мѣры, предложенныя многими земствами и мѣстными совѣщаніями, направлены противъ всего крестьянскаго населенія сельскихъ мѣстностей. Не трудно было предвидѣть, что гг. Батезатулы и Устимовичи, призванные обсуждать и предлагать мѣры противъ хулиганства, выскажутъ именно то мнѣніе, какое они и высказали. Полагаю, мать дѣтей, избитыхъ г. Батезатуломъ, нашла бы хулигановъ совсѣмъ не тамъ, гдѣ ихъ видитъ г. Устимовичъ. И совсѣмъ иныя предложила бы мѣры. Но ее на совѣщанія не пригласятъ и ея мнѣнія не спросятъ.

IV.

Я вовсе не склоненъ отрицать ту разнузданность низменныхъ противообщественныхъ инстинктовъ и побужденій, которую называютъ хулиганствомъ. И также не склоненъ возражать противъ самаго термина: хулиганство. Наоборотъ, какъ бы ни было безпочвенно, да пожалуй, и безсмысленно это слово въ русскомъ лексиконѣ, оно все-таки нужное слово. Скажу больше,-- при данныхъ условіяхъ это справедливое слово. Какъ-то отъ одного обывателя мнѣ довелось услышать замѣчаніе:

-- То были босяки, а теперь пошли фулиганы...

И вѣрно. Нѣсколько лѣтъ назадъ деревенская дѣвица говорила парню, позволившему себѣ, напр., неприличный жестъ:

-- Прочь, босякъ!

Теперь такія же дѣвицы говорятъ такимъ же парнямъ:

-- Прочь, фулиганъ!..

И это, во-первыхъ, логичнѣе, ибо "босякомъ" нерѣдко приходилось называть въ сущности богатаго, по деревенскимъ масштабамъ, человѣка,-- въ сапогахъ съ калошами, въ суконной поддевкѣ, въ бархатной жилеткѣ, при серебряныхъ часахъ съ серебряной цѣпочкой... Во-вторыхъ, новый терминъ справедливѣе стараго, ибо въ словѣ "босякъ" заключалось моральное осужденіе бѣдняка, который, правда, босъ, такъ какъ не имѣетъ средствъ на покупку обуви, но часто отнюдь не заслуживаетъ упрека въ разнузданности. Разнузданность, именуемая нынѣ хулиганствомъ, явленіе не новое. Оно давно наблюдалось. Но при его опредѣленіи языкъ его не могъ освободиться отъ сковывающихъ его пережитковъ крѣпостного права. Разнузданность противообщественныхъ инстинктовъ и побужденій языкъ пытался ассоціировать съ мѣстами наибольшаго скопленія бѣдняковъ, "убитыхъ Богомъ и людьми". По на повѣрку среди московскихъ, напр., "хитровцевъ" оказывалось немало людей, въ сущности не плохихъ и лишь очень несчастныхъ. Были попытки ассоціировать разнузданность съ профессіями, привлекавшими людей, такъ сказать, отпѣтыхъ. Но среди, напр., "золоторотцевъ" центральныхъ губерній не одинъ Левъ Толстой замѣчалъ Акима, хотя только Толстому удалось возвести акимовское "тае" "въ перлъ созданія". Не больше правды и въ харьковскомъ областномъ словечкѣ "ракло", связывающемъ разнузданность съ явленіями по преимуществу уголовнаго характера. Модернизированное, сколько помнится Н. А. Хомяковымъ, выраженіе "хамство" и вовсе перегружено традиціями крѣпостного права... Я не имѣлъ досуга провѣрить преданіе, по которому слово "хулиганъ" впервые ввелъ въ русскую литературу Діонео,-- въ одной изъ своихъ статей, напечатанныхъ "Русскимъ Богатствомъ". Но, во всякомъ случаѣ, это слово въ Россіи очень недавнее. Оно усвоено языкомъ и стало общенароднымъ втеченіе какихъ-либо 15--12 лѣтъ. И, по капризу судебъ, его преимущество въ томъ, что оно не имѣетъ ни грамматическаго корня, ни преданій, ни традицій, ни даже буквальнаго смысла. Именно поэтому оно наиболѣе приспособлено къ той средѣ, которая хочетъ, но еще не можетъ вполнѣ освободиться отъ наслѣдственной привычки относить худыя, вызывающія отвращеніе и омерзѣніе дѣла за счетъ бѣднѣйшихъ и безправнѣйшихъ слоевъ населенія.

Само собою понятно, что чужеземное слово, сдѣлавшее столь головокружительную карьеру въ русскомъ языкѣ, втеченіе 15--12 лѣтъ своей бурной исторіи не могло отстояться и получить вполнѣ опредѣленный, точный смыслъ. Но нѣкоторые основные контуры понятіе хулиганства все-таки имѣетъ. Одну изъ попытокъ логически оформить ихъ мы видѣли по цитированной выше статьѣ г. А. Мертваго. Г. Мертваго признаетъ главнѣйшую и наиболѣе цѣнную особенность интересующаго насъ неологизма: онъ свободенъ отъ какихъ бы то ни было сословныхъ, классовыхъ или иныхъ разграниченій; хулиганомъ можетъ быть и богачъ, и нищій, и первѣйшій аристократъ, и послѣдній мужикъ, и старецъ, и юноша, и генералъ, и босякъ... Далѣе, г. Мертваго не слѣдуетъ мнѣнію, что къ хулиганству надо относить поступки безцѣльные, практически ненужные. Цѣль -- вещь субъективная. Расправа Ѳедора Карамазова надъ Лизаветой Смердящей намъ кажется безцѣльной. Но самъ Карамазовъ тѣшитъ нѣкое сидящее въ немъ "сладострастное насѣкомое". Субъективно это такая же цѣль, какъ и корысть, упоеніе жестокостью, насиліемъ, разрушеніемъ, возможностью показать силу, причинить вредъ... Но, правильно оцѣнивъ основныя очертанія понятія, г. Мертваго относительно

Хроника внутренней жизни.

1. Денежный кризисъ.-- 2. О признакахъ промышленнаго кризиса. "Плѣненная наличность" и золотой запасъ.-- 3. Политика по случаю кризиса.

Министръ финансовъ, съ одной стороны, "предвидитъ", съ другой,-- "не закрываетъ глаза". Предвидитъ онъ, что

не всегда мы будемъ располагать возможностью покрывать всѣ наши потребности одними обыкновенными доходами. По крайней мѣрѣ, такого рода надеждой я, къ величайшему моему сожалѣнію, въ настоящее время не располагаю и думаю, что ею вообще убаюкивать себя не слѣдуетъ (Изъ бюджетной рѣчи г. Коковцова въ Государственномъ Совѣтѣ. Цит. по "Новому Времени").

Конечно, пока дня "чрезвычайныхъ доходовъ" мы располагаемъ "свободной наличностью". Ея размѣръ В. Н. Коковцовъ опредѣляетъ цифрой 425 мил. руб. Покрыть недохватки изъ нея сложно. У насъ есть еще "почти 2 милліарда золотой наличности". Но министръ финансовъ "не закрываетъ глаза".

Если вы посмотрите на котировку нашихъ бумагъ, то вы увидите, что наша рента упала у насъ на 3%, а заграницей она упала на 4%, и мы стоимъ передъ явленіемъ, глубоко ненормальнымъ и весьма чреватымъ послѣдствіями: тѣ же самыя бумаги котируются у насъ выше, чѣмъ заграницей.

Это значитъ, что у иностранныхъ держателей есть прямой резонъ продавать русскія бумаги въ Россію, -- и получать за нихъ изъ Россіи наличныя деньги, золото... Нашъ золотой запасъ, очевидно, обреченъ таять. Если вы, далѣе, посмотрите на товарныя котировки, то замѣтите

и другое явленіе, -- цѣны на хлѣбъ стоятъ дороже у насъ, нежели заграницей.

Ввозъ хлѣба изъ-заграницы въ Россію растетъ. И не только хлѣба. Ввозъ вообще растетъ, а вывозъ падаетъ. Мы вступили въ полосу отрицательнаго торговаго баланса. И превышеніе ввоза надъ вывозомъ приходится покрывать въ конечномъ итогѣ за счетъ того же золотого запаса. Не закрываетъ, далѣе, министръ глаза и на то, что всѣ государства стремительно вооружаются, и мы не избѣгаемъ чрезвычайнаго расходованія наличности на нужды государственной обороны. Наконецъ, министръ не закрываетъ глаза, что курсы всѣхъ вообще бумагъ падаютъ; правда, они падаютъ не только у насъ; но спасать другихъ -- не наша обязанность; къ паденію же нашихъ бумагъ мы не можемъ быть равнодушны; и у насъ возникла "повелительная необходимость поддерживать нашъ кредитъ". Что это значитъ, -- объяснится ниже. А пока, оставаясь въ предѣлахъ заявленій г. Коковцова, замѣтимъ, что "поддержка кредита" даромъ не достигается. Судьба жертвъ искупительныхъ проситъ... Поддержаніе кредита требуетъ между прочимъ сохранять солидную наличность и въ то же время обременять ее нѣкоторыми расходами... При этихъ условіяхъ, дѣйствительно, быть можетъ, не такъ далеко время, когда понадобятся "чрезвычайные доходы" обычнаго у насъ типа. И министра уже теперь убѣждаютъ этимъ не смущаться. Ему говорятъ; "если нѣтъ денегъ, то ихъ надо занимать". Но министръ предвидитъ, что занять будетъ трудно. "Денежный рынокъ вовсе не проявляетъ сейчасъ... невѣроятной склонности давать деньги". Онъ находится въ стѣсненномъ и угнетенномъ состояніи. И В. Н. Коковцовъ не закрываетъ глаза, что это состояніе обусловлено "многими и сложными причинами". Онъ считаетъ долгомъ предупредить, что такое неблагопріятное для новыхъ займовъ положеніе едва-ли окончится скоро. По настоящему до Россіи волна общаго угнетенія пока не дошла, -- мы стоимъ, быть можетъ, лишь передъ началомъ большихъ кредитныхъ осложненій.

Мрачныя предсказанія г. Коковцова, до сихъ поръ упрекаемаго въ излишнемъ оптимизмѣ, въ значительной мѣрѣ подтверждаются фактами. Дѣйствительно, о новыхъ государственныхъ займахъ теперь только "думать легко". Ужъ на что Германія... Казалось бы, ея кредитоспособность стоитъ твердо. А между тѣмъ послѣдніе германскіе займы -- имперскій въ 50 милл. марокъ и прусскій въ 175 милл.-- "приняты" денежнымъ рынкомъ, не смотря на незначительность суммы -- совсѣмъ плохо; подписка на первый изъ нихъ дала всего 80% необходимой суммы, а на второй -- лишь 40%. И кромѣ того выпускъ займовъ повлекъ за собою общее пониженіе нѣмецкихъ фондовъ {"Русская Молва", 30 мая; "Утро Россіи", 8 Іюня.}. Именно это осложненіе и имѣлъ прежде всего въ виду г. Коковцовъ, судя по оглашенному тексту рѣчи, когда говорилъ о "повелительной необходимости поддерживать кредитъ". Самая попытка займа, навѣрное, сшибла бы курсы, если не всѣхъ, то очень многихъ русскихъ бумагъ. Что это значило бы для Россіи, говорить пока не будемъ. Но и болѣе устойчивую Германію такіе признаки крайне встревожили. Прусскій министръ Торговли, по свѣдѣніямъ "Berliner Tageblatt", категорически высказался противъ допущенія новыхъ иностранныхъ займовъ къ котировкѣ на берлинской биржѣ. Передавая это сообщеніе, экономическій информаторъ "Утра Россіи" (8, VI) пишетъ:

Предполагаютъ, что и биржи прочихъ нѣмецкихъ государствъ, входящихъ въ составъ германскаго союза, также не допустятъ новыхъ иностранныхъ цѣнностей.

Не лучше судьба послѣдняго шведскаго займа -- въ 100 милл; кронъ. Вмѣсто привычныхъ для Швеціи 3--3 1/2%, она согласилась на сей разъ заплатить 4 1/2%. И тѣмъ не менѣе "переговоры объ участіи Лондона въ реализаціи займа не увѣнчались успѣхомъ". Увѣнчались было успѣхомъ переговоры съ Гамбургомъ. Но въ послѣднюю минуту они столкнулись съ только что отмѣченной боязнью Германіи влагать наличные рессурсы въ иностранныя бумаги. Спасенія пришлось искать частью въ Парижѣ, частью у шведскихъ же банкировъ... И это,-- несмотря на такъ называемое "лѣтнее затишье", когда обыкновенно деньги нѣсколько дешевѣютъ и кредитъ возможенъ на болѣе льготныхъ условіяхъ, чѣмъ осенью и зимою..

За разъясненіями относительно столь печальнаго состоянія промышленная печать обратилась къ "финансистамъ", главнымъ образомъ, директорамъ банковъ. Произведена была какъ бы "анкета". Финансисты сказали въ сущности то же, что и министръ финансовъ, но коснулись и нѣкоторыхъ такихъ деталей, о которыхъ министру было осторожнѣе, по его словамъ, "сознательно умалчивать". Да, денежный рынокъ угнетенъ. Возможность новыхъ займовъ -- не только государственныхъ, но хотя бы только облигаціонныхъ -- сомнительна. Теоретически разсуждать, почему она сомнительна, нѣтъ нужды. Опытомъ подтверждено: пытались сватать и получили гарбузъ. Заграничные банки стали очень прижимисты: не даютъ нужное количество денегъ и отстрочиваютъ всѣ новыя эммиссіи!..

Надеждъ, что такое состояніе скоро окончится, лучше не имѣть. Оно обусловлено "многими и сложными причинами". Большая публика склонна объяснять все балканской войной, международными осложненіями. Конечно, и этотъ факторъ дѣйствуетъ угнетающе. Но есть цѣлый рядъ другихъ факторовъ, не менѣе серьезныхъ.

Во-первыхъ, денежный рынокъ перегруженъ чрезвычайнымъ обиліемъ требованій и претензій. Всѣ государства лихорадочно вооружаются, каждое старается возможно скорѣе измѣнить реальное соотношеніе военныхъ силъ въ благопріятномъ для себя смыслѣ" всѣ до послѣдней крайности урѣзываютъ необходимѣйшіе культурные расходы и все-таки часто не могутъ свести концовъ съ концами и вынуждены прибѣгать къ займамъ. Но культурныя потребности остаются неотложными и для удовлетворенія ихъ есть только одинъ путь,-- опять-таки займы,-- безконечные займы на упорядоченіе городовъ, на постройку желѣзныхъ дорогъ и т. д., и т. д. Рано или поздно денежный рынокъ долженъ оказаться не въ состояніи питать эту систему, О полной несостоятельности говорить преждевременно. Но затрудненій и заминокъ отрицать нельзя.

Во-вторыхъ, угнетенное состояніе денежнаго рынка обусловлено чисто экономическими причинами. Налицо всѣ признаки промышленнаго кризиса. Особенно несомнѣнны признаки кризиса германской промышленности. Въ сущности, онъ уже начался. Даже первокласныя нѣмецкія акціи быстро катятся подъ гору.

Въ-третьихъ, "серьезное безпокойство" денежному рынку Европы причиняютъ "извѣстія изъ Вашингтона". Новый президентъ Вильсонъ оказался "убѣжденнымъ сторонникомъ не только демократизма, но и соціализма". Выдвигаемыя имъ реформы "очень опасны для положенія дѣлъ современной международной промышленности и финансистовъ" {Данныя опроса финансистовъ заимствую изъ "Утра Россіи", 4 іюня.}.

Послѣдняя -- "американская" -- причина, какъ новая и неожиданная, требуетъ нѣкоторыхъ поясненій. Одну изъ "реформъ Вильсона" -- именно новый тарифный билль -- мнѣ пришлось отмѣтить въ прошлой, іюньской, хроникѣ. Реформа сводится, во-первыхъ, къ отказу отъ многихъ еще недавно боевыхъ частностей протекціонной системы, во-вторыхъ, къ стремленію обезпечить дешевые матеріалы для обрабатывающей промышленности, дешевое сырье. О вѣроятныхъ общихъ. послѣдствіяхъ этого поворота въ экономической политикѣ я уже писалъ въ іюнѣ. Для западной Европы эти послѣдствія все-таки остаются пока лишь теоретической неизбѣжностью. Для Россіи они быстро начали принимать конкретную, физически ощутимую форму. Едва въ Вашингтонѣ явился тарифный билль, какъ у насъ и въ Монголіи начались спѣшныя закупки шерсти -- частью американцами, частью спекулянтами,-- и въ іюнѣ обнаружился новый, "шерстяной голодъ":-- наши суконные фабриканты оказались передъ невозможностью достать необходимое для нихъ количество сырья. Неожиданно возникли, казалось бы, совершенно нелѣпые вопросы: сумѣетъ ли, напр., русская суконная промышленность въ ближайшемъ будущемъ удовлетворить требованія интендантства? Не придется ли даже для военныхъ нуждъ, не говоря уже о "штатскихъ" потребителяхъ, выписывать сукна изъ-заграницы? Въ связи съ американской тарифной реформой начинаетъ чувствоваться у насъ и еще одинъ -- кожаный голодъ. Торговопромышленные отдѣлы московскихъ газетъ уже отмѣтили одно изъ вѣроятныхъ послѣдствій возникающаго порядка экономическихъ отношеній: американцы скупаютъ кожаное сырье въ Россіи и Монголіи, между прочимъ, для поставокъ на китайскую армію; и въ результатѣ китайская армія будетъ получать отъ американцевъ издѣлія изъ русской кожи по болѣе дешевымъ цѣнамъ, чѣмъ россійская армія отъ своихъ отечественныхъ поставщиковъ... Повторяю, это лишь начало послѣдствій. И при томъ всего одной тарифной реформы. Между тѣмъ въ Вашингтонѣ не предполагаютъ ею ограничиться. Какъ разъ въ только что минувшемъ іюнѣ получилъ форму конкретныхъ законодательныхъ предположеній и другой непріятный для финансистовъ "замыселъ Вильсона": явился билль о денежной реформѣ. Его основную мысль характерно поясняетъ посланіе президента конгрессу. "Дѣловая жизнь націи", ея производительныя силы, промышленность и торговля подавлены -- пишетъ Вильсонъ -- тираніей банкократовъ,-- тираніей немногихъ лицъ/ захватившихъ "ключъ къ кредиту"; эти немногія лица фактически распоряжаются денежными рессурсами страны по своему усмотрѣнію, пользуются ими "для спекулятивныхъ цѣлей, -- въ частности, для воспрепятствованія другимъ лицамъ правомѣрно и цѣлесообразно извлекать выгоды", для подавленія "индивидуальной предпріимчивости. и иниціативы". Отсюда основныя положенія реформы, направленной къ тому, чтобы поставить банки въ зависимость отъ общенаціональныхъ учрежденій, подчинить распоряженіе денежными рессурсами страны общественному контролю, демократизировать кредитъ и, въ частности, стѣснить кредитъ для цѣлей спекулятивныхъ, облегчить и удешевить -- для цѣлей производственныхъ... Не будемъ говорить, что значатъ эти "извѣстія изъ Вашингтона" для такихъ и политически и экономически отсталыхъ странъ, какъ Россія. Но въ какое положеніе должна попасть Европа -- средняя, германская, протекціонная, конкурирующая съ американскимъ производствомъ -- и до сихъ поръ не безъ успѣха? Вашингтонъ направляетъ мощь государственности на. то, чтобы обезпечить своей обрабатывающей промышленности дешевое сырье. Берлинъ -- если не считать робкихъ полумѣръ-полууступокъ послѣдняго времени -- старается обезпечивать высокіе доходы аграріевъ. Вашингтонъ вводитъ для своего промышленника свободный кредитъ, стремится ниспровергнуть одно изъ ядовитѣйшихъ бѣдствій капиталистическаго строя -- тиранію банкократіи, организуетъ цѣлую систему учрежденій съ цѣлью если не вовсе упразднить, то радикально ограничить ту многомилліонную контрибуцію, которую производство ежегодно платитъ спекулянтамъ. Берлинъ сознательно и планомѣрно культивируетъ пережитки феодализма. До сихъ поръ конкуренція на міровыхъ рынкахъ до нѣкоторой степени базировалась на приблизительномъ равенствѣ соціально-политическихъ условій: германская конституціонная монархія съ юнкерами и гакатизмомъ не лучше, но и не очень хуже заатлантической республики съ національнымъ равноправіемъ, безъ феодальныхъ. предразсудковъ, но съ фактическимъ господствомъ тѣснаго кружка банковыхъ и промышленныхъ "королей", стоящихъ во главѣ трестовъ. Теперь въ- Вашингтонѣ пытаются упразднить этотъ послѣдній и страшный тормазъ. Если это удастся, то промышленная конкуренція Берлина съ Нью-Іоркомъ превратится въ подобіе таковой же конкуренціи между Россіей и ея западными сосѣдями: борьба человѣка связаннаго съ человѣкомъ свободнымъ, вооруженнаго съ безоружнымъ.

"Извѣстія изъ Вашингтона" грозятъ Берлину, утратами на рынкахъ сбыта, потрясеніемъ капиталовъ, вложенныхъ въ германскую промышленность, и -- почти навѣрное -- потерей внутренняго равновѣсія. Для Германіи утратить рынки, потерять промышленное значеніе значитъ идти на явный рискъ внутренняго катаклизма, -- на рискъ "революціи снизу". И надо признать, что Берлину вовсе не легко принять какія-либо мѣры противъ надвигающейся опасности. Всего естественнѣе и логичнѣе, разумѣется, "не отставать отъ Америки", вступить на путь реформъ, аналогичныхъ вашингтонскимъ. Но для Германіи это значило бы произвести "революцію сверху", совершить цѣлый соціально-политическій переворотъ. И невольно внушаетъ тревогу возможность противоестественнаго, но, къ сожалѣнію, слишкомъ обыкновеннаго выхода. Возможно вѣдь, что Берлинъ предпочтетъ линію наименьшаго сопротивленія, пожелаетъ не "гнаться за Америкой", а возмѣстить ожидаемыя потери разсчетами на военныя авантюры, территоріальныя расширенія и пріобрѣтенія.

Словомъ, финансисты не преувеличиваютъ значенія "реформъ Вильсона". Ихъ однѣхъ было бы достаточно, чтобы угнетающе подѣйствовать на денежный рынокъ. Но онѣ -- лишь частность, лишь одно изъ звеньевъ въ сложной цѣпи обстоятельствъ. И, конечно, эти обстоятельства интересны и значительны не только съ спеціальной точки зрѣнія денежнаго рынка. Ихъ смыслъ болѣе обширный и общій.

Хотя русскіе финансисты и назвали укоризненно Вильсона соціалистомъ, но это произошло, вѣроятно, по недостатку общаго образованія. Конечно, Вильсонъ не соціалистъ.

Его избраніе на постъ президента знаменуетъ нѣкоторую побѣду того теченія буржуазной мысли, которое ищетъ своего Константина Великаго, -- ищетъ реформатора, способнаго сочетать основные устои одряхлѣвшаго древняго міра съ новой вѣрою, поддержать и укрѣпить общественный строй, организованный на принципахъ частной собственности съ признаваемою правдою реформъ, выдвигаемыхъ соціализмомъ. Жизненно ли такое сочетаніе и, въ частности, вполнѣ ли осуществимы законодательныя предложенія, которыя формально вносятся Вильсономъ,-- на этотъ счетъ возможны немалые сомнѣнія и споры. Нельзя однако отрицать, что въ широкихъ кругахъ общества едва ли не всѣхъ культурныхъ странъ есть вѣра въ практическую возможность компромисса между древними устоями и новой вѣрой. Есть даже надежда на такой компромиссъ. Не вовсе чужда эта надежда и нѣкоторой части соціалистовъ (ревизіонистамъ, напр.). И, быть можетъ, одна изъ причинъ нынѣшней задержки соціалистическаго движенія даже въ такихъ странахъ, какъ Германія, заключается въ томъ, что буржуазно-реформаторское теченіе, поднявшее Вильсона на гребень большой. исторической волны, теперь стоитъ у власти или очень близко отъ нея не только въ Вашингтонѣ. Нѣчто подобное происходитъ и въ нѣкоторыхъ другихъ государствахъ. И среди нихъ не всѣ такъ малы и второстепенны, какъ, напр., Данія, гдѣ недавно парламентская фракція соціалистовъ вошла въ правительственный блокъ.

Снова и снова приходится вспоминать о "бунтѣ" давняго "жандарма Европы" въ 1905 г. Теперь онъ уже не жандармъ. Его разжаловали тогда же, въ 1905 г. Ему понадобилось слишкомъ много,-- не только политическое, но и соціальное переустройство. И Европа, въ лицѣ господствующихъ въ ней классовъ, поспѣшила стать жандармомъ своего бывшаго жандарма. Но послѣдствій "русскаго землетрясенія" она отвратить не могла,-- общеизвѣстно, какія детонаціи произошли въ цѣломъ рядѣ отсталыхъ, некультурныхъ странъ: въ Персіи, Турціи, Китаѣ. Послѣдовали однако детонаціи и въ передовыхъ, въ культурныхъ странахъ. Въ некультурныхъ мѣстахъ произошли просто "революціи снизу". Въ культурныхъ мѣстахъ послѣдствія оказались гораздо сложнѣе. Нѣсколько оживленнѣе прежняго зашевелились массы внизу; нѣсколько вдумчивѣе стали верхи; въ общемъ результатѣ создалась конъюнктура, благопріятная для реформаторскихъ теченій. Изъ странъ первостепеннаго мірового значенія на путь реформъ, опредѣляемыхъ, какъ "революція сверху", первою выступила Англія. Сдвигъ "владычицы морей" не могъ не вызвать новыхъ и сложныхъ детонацій. Съ избраніемъ Вильсона въ президенты сдвинулась и вторая мощная вѣтвь "англо-саксонской половины земного шара". Если къ этой "половинѣ" прибавить разныя малыя величины, да некультурныя страны, продѣлывающія, какъ Китай, "революцію снизу", то получится во всякомъ случаѣ большая часть земного шара. На ней происходитъ сложное и значительное переустройство внутри-государственныхъ отношеній. Не устоять, очевидно, и меньшинству. Не устоитъ нынѣшній жандармъ Россіи, Средняя Европа,-- не только нѣмецкая, но и галльская. Не устоять и внутри-государственнымъ отношеніямъ Россіи. Нѣкоторое общее внутреннее переустройство было бы неизбѣжно уже просто потому, что нашъ земной міръ сталъ очень тонкой и чувствительной организаціей; современная международная жизнь построена на цѣломъ рядѣ взаимозависимостей -- экономической, идеологической, бытовой и т. д. А тутъ, какъ на грѣхъ, сразу всѣ болѣзни приключились. Положимъ, предвидѣлось, что за ослабленіемъ Россіи должны послѣдовать крупныя международныя если не пертурбаціи, то перемѣщенія центровъ тяжести. Но надо же было именно теперь случиться злосчастной балканской сначала войнѣ, а потомъ рѣзнѣ. И въ довершеніе всего именно теперь промышленный кризисъ. Въ результатѣ внѣшній охранитель нашего внутренняго спокойствія объявилъ, что не желаетъ ждать дальнѣйшаго развитія слиткомъ сложныхъ и слишкомъ опасныхъ событій. До сихъ поръ его банкирскіе консорціумы, разумѣется, съ большой выгодой для себя, но довольно щедро помогали "успокаивать" Россію. Теперь они закрываютъ кошелекъ и говорятъ:

-- Не до васъ. Обходитесь, какъ знаете.

Таковы вкратцѣ тѣ общія условія, которыя одолѣли даже "оптимизмъ" г. Коковцова. Мало того, что внѣшнему положенію Россіи грозятъ извѣстныя опасности. Мало того, что наше внутреннее равновѣсіе не можетъ устоять противъ реформаціоннаго характера эпохи. Приходится еще жить только на собственныя средства и при томъ жить неопредѣленно долго, быть можетъ, все время европейскаго денежнаго кризиса, а конца ему не видитъ самъ В. Н. Коковцовъ.

II.

Объясняя Государственному Совѣту "темныя стороны благополучія", министръ финансовъ не заглядывалъ далеко впередъ. Конечно,-- не скрылъ онъ,-- если "финансовая устойчивость" не будетъ сохранена, то рухнетъ "одно изъ коренныхъ и главныхъ условій... нашего внутренняго порядка". но какъ въ самомъ дѣлѣ опредѣлить, будетъ сохранена устойчивость или не будетъ? Война, напримѣръ... Вотъ и нѣтъ ни финансовой устойчивости, ни коренного условія внутренняго порядка. Пусть даже не война. Просто кризисъ затянется на годы... "Коренного условія", пожалуй, не хватитъ. Мало ли, наконецъ, какія могутъ быть неожиданности, осложненія, даже ошибки? На долгіе сроки вообще теперь разсчетъ строить трудно. Но на ближайшее будущее, если поступать осторожно и благоразумно, существованіе обезпечено: доходи поступаютъ исправно, свободная наличность, почти 2 милліарда золотого запаса...

Финансисты, опрошенные промышленной прессой, также не заглядываютъ далеко впередъ. Можетъ быть, въ дальнѣйшемъ будетъ хуже, чѣмъ теперь. (И г. Коковцовъ опасается, что мы стоимъ лишь у начала "волны"). Но въ ближайшее время, несмотря на угнетенность въ западной Европѣ, наше положеніе "особой боязни внушать не должно". Правда, наши бумаги ползутъ подъ гору, Европа подвергаетъ ихъ "понижательной вакханаліи". Но эта биржевая экзекуція вызывается разными "слухами". Дѣловыхъ основаній для тревоги пока нѣтъ. Въ Германіи всѣ признаки промышленнаго кризиса. У насъ несомнѣнныхъ въ этомъ смыслѣ признаковъ не наблюдается. Другія страны обременяютъ рынокъ государственными займами. Въ распоряженіи нашего министра финансовъ "свободная наличность".

Итакъ, залогъ нашего благополучія заключается, помимо "блестящихъ финансовъ", еще и въ томъ, что у насъ нѣтъ даже признаковъ промышленнаго кризиса. Правда, экономисты, -- какъ, напр., М. И. Туганъ-Барановскій -- высказываютъ иное мнѣніе. Но, по словамъ промышленниковъ, указываемые экономистами признаки не убѣдительны. Промышленники признаютъ безспорнымъ лишь нѣкоторый "переломъ конъюнктуры" въ худшему.

Разсчеты нашей крупной обрабатывающей промышленности могутъ быть раздѣлены на два основныхъ типа: одни построены на удовлетвореніи естественныхъ потребностей, главнымъ образомъ, внутренняго рынка и обыкновенныхъ, такъ сказать, неустранимыхъ заказовъ казны -- интендантскаго, инженернаго, артиллерійскаго, морского, акцизнаго и многихъ иныхъ вѣдомствъ; другія -- виждутся по преимуществу на строительствѣ (въ особенности желѣзнодорожномъ, а въ послѣдніе годы и городскомъ, -- трамвайномъ, напримѣръ) за счетъ особыхъ казенныхъ ассигнованій, облигаціонныхъ займовъ, гарантированныхъ правительствомъ, и акціонерныхъ капиталовъ, нерѣдко также гарантированныхъ. Разсчеты перваго рода построены на твердомъ фундаментѣ. "Кризисъ" -- въ общепринятомъ смыслѣ -- для нихъ означаетъ сокращеніе спроса на внутреннемъ рынкѣ до возможнаго минимума; оживленіе -- значитъ спросъ до возможнаго для русскаго потребителя максимума. Эти колебанія зависятъ не столько отъ европейскаго денежнаго рынка, сколько отъ урол(ая. Но и въ годы лучшихъ урожаевъ нашъ максимальный спросъ фактически разнится отъ минимальнаго не больше, чѣмъ температура полдня и утра въ зимній день. Конечно, разница. И не шуточная разница, -- утромъ птица мерзнетъ на лету, а въ полдень на солнышкѣ, бываетъ, и съ крышъ закаплетъ. Но практически и утромъ и въ полдень на улицу безъ шубы не выйдешь. Нашъ максимумъ близокъ къ критическому минимуму болѣе счастливыхъ странъ. На нашихъ улицахъ всегда холодно. Критическое положеніе народнаго спроса -- у насъ норма, хотя и колеблющаяся. Есть однако и устойчивыя нормы. Во-первыхъ, чтобы тамъ ни случилось, а казна купитъ, сколько ей требуется для.интендантства, кавалеріи, артиллеріи, монополіи и пр. Во-вторыхъ, есть обширные кадры покупателей, независимыхъ отъ кризисовъ и конъюнктуръ на денежныхъ рынкахъ Европы и даже отъ урожая, -- офицерство, чиновничество, всякій иной служилый людъ... Для мануфактурной Москвы, напр., кризисъ означаетъ заминку съ дешевыми деревенскими тканями. А "панскимъ товаромъ завсегда хорошо торгуемъ". Вотъ если бы казнѣ стало не на что заказывать или нечѣмъ платить жалованье, тогда былъ бы, дѣйствительно, и по. нашимъ самобытнымъ понятіямъ кризисъ... Но признаковъ такого кризиса, вѣдь, не предвидится: казна имѣетъ 2 милліарда золотого запаса и сверхъ того свободную наличность. Надолго ли хватитъ по нынѣшнимъ временамъ,-- это другой вопросъ. Далеко впередъ заглядывать не зачѣмъ. Пока хватаетъ. Значитъ, есть "заминка", "ухудшеніе конъюнктуры", все, что угодно, но не "признаки кризиса"....

Для промышленнаго разсчета второго типа, разсчета на строительство, слово "кризисъ", въ его общепринятомъ значеній болѣе понятно. "Заграничные банки отсрочиваютъ всѣ новыя эмиссіи"... Стало быть, новыхъ сколько-нибудь солидныхъ акціонерныхъ капиталовъ изъ-за границы въ Россію не привлечешь, облигаціонныхъ займовъ не размѣстишь, впослѣдствіи, вѣроятно, и казна сократитъ ассигновки на сверхштатныя надобности... Въ будущемъ, разумѣется, скверно. Да и въ настоящемъ не весело. Но до 1.января 1914 г. казенныя ассигновки уже опредѣлены: на постройку желѣзныхъ дорогъ 110 мил. руб., на портостроительство 18мил. р. и т. д. Сверхъ того за нѣсколько послѣднихъ лѣтъ Россія размѣстила заграницей однихъ только облигаціонныхъ займовъ, гарантированныхъ правительствомъ, на сумму около милліарда рублей. Еще не все израсходовано. Значитъ, нѣкоторое время работа будетъ идти не только на казенные и "русскіе" капиталы. Затѣмъ, какъ бы ни вели себя заграничные банкиры, но сооруженія, уже начатыя казной или гарантированныя ею, такъ ли сякъ ли оканчивать надо. И городскія сооруженія въ такомъ же положеніи. Реализацію, напр., новаго (трамвайнаго) петербургскаго займа (66 1/2 мил.) пришлось отложить. Но постройка трамваевъ все'-таки продолжается,-- государственный банкъ согласился дать ссуду. Наконецъ, если "гражданское" строительство по необходимости все-таки сожмется, то военное, наоборотъ, расширяется.

-- Правительство торопится наверстать упущенное время. Усиленная постройка флота, стратегическія линіи, новый пушечный заводъ близъ Царицына, иное многое... Все это требуетъ и угля, и металловъ. А такъ какъ идетъ спѣшка, то казна по необходимости платитъ щедро,-- торговаться некогда. Для мелкой промышленности, для населенія, съ точки зрѣнія общегосударственной, оцѣнка положенія, разумѣется, должна быть иная. Но крупнымъ промышленникамъ можно жить, пока у казны есть почти 2 милліарда золота и свободная наличность... Совѣтъ съѣздовъ въ данное время обезпокоенъ вопросомъ, не уплываютъ ли обратно заграницу остатки заключенныхъ тамъ облигаціонныхъ займовъ. Если уплываютъ, то нехорошо,-- конъюнктура, значитъ, ухудшается. Но и это еще не кризисъ.

Словомъ, далеко впередъ глядѣть не стоитъ. А на ближайшее время основа финансовой устойчивости, порядка внутренняго, промышленнаго преуспѣянія, военнаго могущества и всякаго другого благополучія полагается въ золотомъ запасѣ и въ остаткахъ отъ прежнихъ займовъ, называемыхъ свободной наличностью... Фундаментъ по бухгалтеріи, конечно, солидный. Но нехорошо уже то, что онъ, кажется, черезчуръ перегруженъ разсчетами и надеждами. Выдержитъ ли? А потомъ,-- достаточно ли онъ вообще солиденъ и проченъ? Не секретъ, что свободная наличность таетъ; изъ нея, какъ отмѣтилъ депутатъ Шингаревъ въ Думѣ, за 1912 г. уже ушло до 100 милл. р. на покрытіе дефицита, причиненнаго сверхсмѣтными расходами; затѣмъ, по выраженію думской бюджетной коммиссіи, это не столько свободная, сколько "плѣненная наличность". И даже съ большимъ излишкомъ плѣненная. Всего-то ея, по подсчету министра финансовъ, какъ мы знаемъ, 425 мил. р., а товарищъ министра объяснилъ Думѣ, что къ серединѣ мая хранилось въ заграничныхъ-Банкахъ нашей государственной золотой наличности 583 мил. руб... Раньше хранилось тамъ еще больше -- до 800 мил. р.; на 1 января 1913 года было 650 мил. И хранится столь колоссальная наличность на чрезвычайно странныхъ условіяхъ. Представитель министерства финансовъ въ засѣданіи Думы 22 мая описывалъ эти условія такъ: иностранные банкирскіе дома,; "съ которыми министерство состоитъ въ сношеніяхъ болѣе ста лѣтъ", платятъ процентъ небольшой, "для нихъ сохраняются старыя условія прежнихъ временъ, которыя новымъ не предоставляются". Что значатъ эти "старыя" и "новыя" условія,-- пояснилъ г. Марковъ II въ томъ же засѣданіи (22.V). По его словамъ,

министръ финансовъ въ бюджетной комиссіи говорилъ, что корреспонденты государственнаго банка платятъ вообще на 1% ниже офиціальнаго дисконта въ данной странѣ, но нѣкоторые банкиры платятъ 1 1/2% фиксъ, независимо отъ размѣровъ дисконта.

А какая изъ этихъ цифръ ближе къ дѣйствительности, тотъ же г. Марковъ опредѣлилъ слѣдующими подсчетами. Въ среднемъ въ теченіе 1912 г. Россія держала заграницей 700 мил. руб. государственной золотой наличности; отъ этой суммы поступило процентовъ всего 11 мил. р., -- т. е. немногимъ больше 1 1/2%... Очевидно, главная масса средствъ хранится у "старыхъ банкировъ". Парижскому Ротшильду и берлинскому Мендельсону россійское государственное казначейство платитъ что-то ужъ слишкомъ большую пенсію на старость. Будемъ однако надѣяться, что это -- плата не по случаю преклонныхъ лѣтъ, а за какія-либо услуги и дѣла, полезныя для казначейства. И во всякомъ случаѣ ужъ самый размѣръ процентовъ, получаемыхъ министерствомъ финансовъ по текущимъ счетамъ у заграничныхъ банкировъ, позволяетъ вѣрить, что русское золото лежитъ тамъ не случайно, не по разсѣянности или оплошности г. Коковцова.

Въ этомъ смыслѣ и далъ успокоительныя объясненія товарищъ министра финансовъ въ Государственной Думѣ (въ засѣданіи 22 мая). Да, суммы хранятся большія. Круглымъ счетомъ около 1 1/2 милліарда франковъ. Но происходитъ это не случайно и не по ошибкѣ. У правительства заграницей "потребности", -- надо, напр., платить кредиторамъ -- и наша "наличность въ иностранныхъ банкахъ обыкновенно не превосходитъ тѣхъ потребностей, съ которыми министерство финансовъ должно считаться"...

Если такъ, если дѣйствительно размѣръ "потребностей" заграницей, напр., въ серединѣ мая н. г. опредѣлялся суммой свыше 580 милл. руб., а на 1 января 650 милл. руб., тогда можно опасаться, что при такомъ размѣрѣ неотложныхъ "потребностей" нашъ золотой запасъ, пожалуй, быстро растаетъ. Министерство финансовъ не замедлило, устранить эти опасенія, порожденныя объясненіями товарища министра. Оно дало, возражая на статьи "Новаго Времени", такую цифровую справку (напечатана 29 мая): въ банкахъ Франціи, Англіи, Германіи и Голландіи, Россія имѣетъ золотой наличности 578 милл. руб., а "предвидимая потребность" на платежи въ этихъ странахъ по займамъ до 1 января 1914 г. не превышаетъ 300 милл. рублей... Новое недоумѣніе: къ 1 января надо заплатить 300 милл.; сколько для этого нужно израсходовать золотого запаса, опредѣлится въ зависимости отъ. состоянія разсчетнаго баланса -- отъ размѣровъ ввоза, вывоза, урожая и т.д., и т. д.; а мы уже теперь держимъ наготовѣ 578 милл.-- держимъ въ то время, когда всѣ государства стягиваютъ свои рессурсы домой, и получаемъ всего 1 1/2%, когда первоклассные государственные пятипроцентные займы заключаются съ большимъ трудомъ.

Невольно возникаютъ вопросы, интересные не только для русской публики, но и для нашихъ заграничныхъ кредиторовъ. Нѣкоторый отвѣтъ дается въ очередной хвалебной статьѣ о нашемъ министрѣ финансовъ, напечатанной въ іюньской книжкѣ нѣмецкаго журнала "Die Bank". Авторъ статьи соглашается, что данный порядокъ способенъ вызвать недоумѣніе и непріятные толки: многіе сотни милліоновъ лежатъ на внѣшнихъ рынкахъ, даютъ "довольно скромный процентъ", хотя могли бы "удешевить внутренній русскій кредитъ, укрѣпить домашнее государственное хозяйство". Германія, навѣрное, такъ бы и сдѣлала, да такъ -- замѣтимъ -- и Дѣлаетъ. Но г. Коковцовъ -- по словамъ хвалителя -- поступаетъ болѣе мудро. Онъ, видите ли, предпочитаетъ держать Европу въ страхѣ: въ любую минуту,-- "напр., наканунѣ объявленія войны" -- Россія можетъ потребовать свои деньги, создать массовый отливъ золота и разстроить финансы противника... Чтобы договориться до такихъ наивностей, хвалителямъ надо не имѣть болѣе убѣдительныхъ аргументовъ. Положеніе "плѣненной наличности" до такой степени не поддается апологіямъ, что даже "Новое Время" заняло позицію критическую. По его мнѣнію, эта наличность оказалась собственно "психологическимъ жупеломъ въ нашихъ дипломатическихъ отношеніяхъ, ибо одно мужественное слово намъ можетъ еще до начала воины обойтись" въ нѣсколько сотъ милліоновъ марокъ: вѣдь, если это вызоветъ столкновеніе, напр., съ Германіей, она, какъ воюющаяя сторона, на основаніи нынѣшнихъ нормъ международнаго права, попросту конфискуетъ русскія казенныя деньги, находящіяся на ея территоріи.

Но о войнѣ нечего говорить. Война вообще ниспровергаетъ всѣ разсчеты на золотой запасъ и наличность. Даже въ случаѣ нерушимыхъ мирныхъ отношеній "плѣненный" залогъ благополучія и порядка внутренняго -- вещь непріятная, опасная. А почему онъ плѣненъ, -- въ офиціальномъ или хотя бы офиціозномъ порядкѣ до сихъ поръ удовлетворительно объяснить не удалось. Есть лишь нѣкоторыя частныя объясненія, Одно изъ нихъ принадлежитъ правымъ и было изложено въ Думѣ во время бюджетныхъ преній г. Марковымъ II. Все якобы происходитъ потому, что заграничные банкиры платятъ нашимъ чиновникамъ бакшишъ и куртажъ... Изложивъ это, г. Марковъ повернулся къ ложѣ министровъ и крикнулъ: "Красть нельзя"... Объясненіе стильное, но слишкомъ ужъ простое... Другое частное объясненіе не имѣетъ партійнаго характера и основывается отчасти на старыхъ газетныхъ свѣдѣніяхъ, напечатанныхъ еще въ 1906 и 1907 гг., объ условіяхъ тогдашнихъ крупныхъ займовъ. Условія вообще были тяжелыми. Въ числѣ ихъ, но газетнымъ разсказамъ того времени, доселѣ не опровергнутымъ, было и такое: если не всѣ занятыя суммы, то значительныя доли ихъ должны оставаться на мѣстахъ подписки на заемъ; т. е.,-- положимъ, Франція подписалась на 2 милліарда франковъ; въ Россію Можетъ быть переведена лишь нѣкоторая часть этой наличности; другая должна оставаться на французскомъ денежномъ рынкѣ, на счету у французскихъ корреспондентовъ русскаго министерства финансовъ, и по ордерамъ послѣдняго можетъ быть употреблена на платежи французскимъ же кредиторамъ Россіи. Тогда въ этомъ условіи видѣли не только естественное желаніе иностранцевъ не обезкровливать свой денежный рынокъ; предполагалось также, что иностранцы хотятъ обезпечить себя русскими казенными заказами, особенно военными,-- стремятся значительную часть займа всучить Россіи не деньгами, а издѣліями,-- броненосцами, пушками, снарядами... Въ ту пору разсчетъ казался вполнѣ вѣроятнымъ, ибо не предполагалось, что русское правительство станетъ медлить такими дѣлами, какъ перевооруженіе арміи и возстановленіе исчезнувшаго флота. Это объясненіе болѣе солидно, но, повидимому, и оно слишкомъ просто.

Со временъ займовъ 1906 г. русская внѣшняя финансовая политика была довольно активной и шла къ вполнѣ опредѣленной цѣли: подкрѣпить и накопить золотой запасъ. И его подкрѣпляли не только новыми государственными займами и не только за счетъ благопріятнаго торговаго баланса (вывозъ былъ выше ввоза). Все время энергически размѣщались заграницей облигаціонные займы; все время старательно переводились на заграничный рынокъ всевозможныя другія русскія процентныя и дивидендныя бумаги. Эти операціи при переходѣ полученной заграничной наличности въ Россію солидно подкрѣпляли золотой фондъ. Но онѣ были бы невозможны безъ активнаго вліянія на европейскія биржи. А для активнаго вліянія нужны деньги, солидный текущій счетъ у иностранныхъ корреспондентовъ. Надо полагать, представитель правительства не вводилъ въ заблужденіе Думу, когда утверждалъ, что наша "наличность заграницей обыкновенно не превосходитъ потребностей, съ которыми министерство финансовъ должно считаться", но "потребности" опредѣляются не только срочными платежами кредиторамъ; огромныя суммы нужны на "поддержку кредита" -- конъюнктуръ и курсовъ, благопріятныхъ для русокихъ бумагъ. Пусть въ самомъ дѣлѣ иностранцы при заключеніи займовъ 1906 и 1907 гг. поставили только что отмѣченное тяжелое условіе. Но оно использовано министерствомъ финансовъ въ цѣляхъ пополненія и укрѣпленія золотого запаса. А иностранцы, если у нихъ была надежда обезпечить себя неизбѣжными и неотложными русскими военно-морскими заказами, обманулись въ разсчетахъ; Перевооруженіе арміи и возсозданіе флота затормозилось на нѣсколько лѣтъ, -- и это обстоятельство, кстати сказать, тоже помогло скопить запасъ и "свободную наличность".

Въ конечномъ итогѣ всѣ разсчеты ближайшаго будущаго построены на золотомъ запасѣ. Офиціально онъ исчисляется въ 2 милліарда. Но эта сумма подлежитъ ограниченіямъ. Огромная часть ея не свободна,-- должна быть признана минимумомъ, безусловно необходимымъ для устойчивости денежнаго обращенія. Другая часть и тоже огромная -- около 600миля.-- "плѣнена", необходима для иностранныхъ "потребностей". Въ то же время активная финансовая политика повертывается обратной стороной. При всемъ желаніи она не можетъ размѣщать заграницей новыя бумаги и трубы, по которымъ извнѣ текли подкрѣпленія въ золотой запасъ, закрыты. Между тѣмъ, не только по государственнымъ займамъ надо платить, по крайней мѣрѣ, проценты. Платежей требуютъ и всѣ вообще усиленно размѣщавшіяся за послѣдніе годы русскія бумаги. Мало того,-- сказывается искусственность размѣщенія. И самъ министръ финансовъ съ тревогой отмѣтилъ, что курсъ русскихъ бумагъ, даже государственныхъ, заграницей ниже, чѣмъ въ Россіи,-- т. е. онѣ естественнымъ порядкомъ начинаютъ возвращаться на родину, а въ обмѣнъ возвращается на свою родину та денежная золотая наличность, которую мы, по мѣсту ея временной отлучки, называли "русской".

Что вообще при нынѣшнемъ состояніи денежнаго рынка у иностранцевъ должна быть тенденція къ обмѣну русскихъ бумагъ на наличныя,-- въ томъ не можетъ быть сомнѣнія. Это неустранимо. Ближайшее будущее зависитъ лишь отъ темпа. Если обмѣнъ бурный, массовый,-- вредитъ пошатнется рѣзко и сильно; сбытъ постепенный,-- продержимся. И надо, стало быть, смотрѣть на котировки. Если "курсы стоятъ",-- значитъ держатель бумагъ обмѣниваетъ ихъ на наличныя не торопливо. Но если "курсы падаютъ",-- очевидно, какіе-то держатели бумагъ спѣшатъ разстаться съ ними, этимъ безпокоятъ и нервируютъ другихъ держателей; если дать такому настроенію окрѣпнуть, то можетъ возникнуть паника... Министръ смотритъ на котировки. И его нельзя обвинить въ бездѣйствіи власти. Въ "Голосѣ Москвы" отъ 9 іюня, напр., читаемъ:

Въ послѣдніе дни между высшими представителями русскаго финансоваго вѣдомства и французскимъ министерствомъ финансовъ велись оживленные переговоры по поводу той понижательной кампаніи, которая наблюдается въ теченіе послѣдняго времени на парижской биржѣ по отношенію къ русскимъ дивиденднымъ цѣнностямъ. Со стороны представителей русскаго финансоваго вѣдомства послѣдовали указанія на то, что конъюнктура большинства русскихъ бумагъ, котирующихся на парижской биржѣ, не измѣнилась и нѣтъ поэтому основаній для этой понижательной тенденціи...

Французскія финансовыя сферы согласились съ этими доводами и обѣщались "принять соотвѣтствующія мѣры"... Но какія же мѣры? Въ моменты общаго угнетенія денежнаго рынка мѣры словесной пропаганды и агитаціи мало Дѣйствительны. Надо противопоставить усиленному предложенію усиленный спросъ, хотя бы только временный, демонстративный, -- тогда курсы окрѣпнутъ или, по крайней мѣрѣ, не будутъ стремительно падать? Но кто же согласится предъявить усиленный спросъ? "Старый корреспондентъ" министерства финансовъ парижскій Ротшильдъ? За чей счетъ, страхъ и рискъ?

Одновременно съ парижскими совѣщаніями о курсѣ русскихъ бумагъ происходилъ цѣлый рядъ аналогичныхъ совѣщаній въ Петербургѣ. Въ газетныхъ отчетахъ объ одномъ изъ лихъ, происходавшемъ подъ предсѣдательствомъ директора особой кредитной канцеляріи Л. Ф. Давыдова, читаемъ:

Л. Ф. Давыдовъ заявилъ, что... государственный банкъ, вопреки распространившимся слухамъ, никому не сократитъ кредитовъ. Кромѣ того, коммерческимъ банкамъ будутъ выданы въ ближайшіе дни 112 милл. рублей, составляющіе реализаціонный фондъ по желѣзнодорожнымъ облигаціоннымъ займамъ.

Частнымъ образомъ Л. Ф. Давыдовъ рекомендовалъ представителямъ банковъ временно воздержаться отъ организаціи новыхъ коммерческихъ предпріятій и выпуска на рынокъ новыхъ цѣнностей, а употребить свободную наличность на укрѣпленіе старыхъ ("Голосъ Москвы", 11. VI".

Это, такъ сказать, принципіальный обмѣнъ мнѣній. А вотъ свѣдѣнія о переговорахъ дѣлового свойства, напечатанныя тѣмъ же "Голосомъ Москвы" (9. VI):

Состоялось совѣщаніе представителей крупнѣйшихъ русскихъ банковъ при участіи представителя государственнаго байка по вопросу о той паникѣ, которая замѣчается на петербургской биржѣ и которая вызвала пониженіе почти всѣхъ русскихъ дивидендныхъ цѣнностей. Въ связи а этимъ совѣщаніемъ на петербургской биржѣ банками произведены большія закупки, что вызвало повышеніе цѣнностей. Передаютъ также, что государственный банкъ рѣшилъ помочь частнымъ акціонернымъ банкамъ, которые ощущаютъ недостатокъ въ наличныхъ средствахъ, и увеличить сумму ихъ кредитовъ.

Къ концу іюня "активную дѣятельность" банковъ биржевыя газетныя хроники стали отмѣчать открыто, безъ стѣсненія. Вотъ, напр., петербургскія биржевыя бюллетени "Русской Молвы":

25 іюня. Кредитныя учрежденія стали выступать активно и намѣревались своими покупками поддержать бумаги... Усилія банковъ пріостановить падающія цѣны не увѣнчались успѣхомъ...

26 іюня. Продолжавшаяся... интервенція со стороны банковъ способствовала лишь тому, что паденіе цѣнъ не прогрессировало, а нѣсколько пріостановилось... Несмотря на то, что банки подбирали все количество предлагаемаго, понижательная тенденція взяла верхъ.

Такимъ образомъ, чтобы противопоставить усиленному предложенію спасительный спросъ, мобилизуются капиталы частныхъ банковъ, которымъ обѣщана поддержка государственнаго. До извѣстной степени становится понятнымъ и то, за чей рискъ и страхъ парижскій Ротшильдъ можетъ принимать "соотвѣтствующія мѣры"... Въ моменты кратковременныхъ кризисовъ такая политика считается хорошей: банки смягчаютъ бѣдствіе, а затѣмъ, когда наступаютъ болѣе нормальныя условія, освобождаются отъ купленныхъ бумагъ. И операція обыкновенно кончается безъ потерь. Но сейчасъ кризисъ затяжной. Конца ему не видно. Покупать бумаги придется долго. А продавать когда? Покупать надо по искусственно поддерживаемымъ цѣнамъ? А по какимъ надо будетъ продавать? Между тѣмъ продавать будетъ надо: частный банковскій капиталъ, хотя бы и подкрѣпленный щедрыми казенными ссудами, длительной игры не выдержитъ. Не выдержитъ даже въ томъ случаѣ, если вкладчики не почувствуютъ тревоги. Но надеждъ на то, что они будутъ безмятежны, питать не приходится. Признаки тревоги уже есть. Подъ гору идутъ не только промышленныя бумаги, но и акціи банковъ. Ихъ тоже надо поддерживать... Не похоже ли на то, что частному кредитному капиталу поручена задача, которую нѣкогда "рѣшилъ" баронъ Мюнхгаузенъ,-- вытащилъ за собственные волосы изъ болота не только себя, но и своего коня?

И замѣтьте: остановиться трудно. Первую "большую" партію падающихъ бумагъ банки закупили послѣ того, какъ директоръ особой кредитной, канцеляріи "частнымъ образомъ порекомендовалъ". А затѣмъ надо "играть на повышеніе", не ожидая рекомендацій,-- просто ради того, чтобы не понести убытковъ на произведенныхъ. уже закупкахъ. "Совѣщанія", подготовившія первый шагъ, происходили въ началѣ іюня, вскорѣ послѣ гласнаго дипломатическаго вмѣшательства Россіи въ балканскую распрю. Въ эти немногіе дни была надежда, что, благодаря вмѣшательству, распря приметъ болѣе мирный характеръ, международное положеніе станетъ менѣе острымъ и напряженнымъ; денежный рынокъ, хотя не выйдетъ изъ угнетеннаго состоянія, обусловленнаго, какъ понимаютъ сами финансисты, глубокими и не скоропреходящими причинами, но все-таки нѣсколько успокоится; биржевые курсы, если не окрѣпнутъ, то задержатся на извѣстномъ уровнѣ, не будутъ стремительно падать. Однако оптимистическіе разсчеты на благопріятный исходъ русскаго вмѣшательства въ балканскую распрю оправдались плохо. Во второй половинѣ іюня распря перешла въ открытую рѣзню, -- съ неизбѣжными въ такихъ случаяхъ частичными биржевыми паниками и съ общимъ ухудшеніемъ всего денежнаго рынка, и безъ того плохого. Значитъ, для поддержки хотя бы только тѣхъ бумагъ, которыя уже закуплены банками, нужны новыя закупки... Еще и еще, -- до послѣдней физической возможности.

Конечно, рядомъ съ минусами есть и плюсы. Для активной политики, диктуемой "повелительной необходимостью" поддерживать вредитъ, запасы казны подкрѣпляются запасами частныхъ банковъ. Но и этотъ выигрышъ купленъ не дешево. Пришлось, какъ мы видѣли, дать новыя ссуды и пообѣщать таковыя же впредь. И это обѣщаніе нельзя не выполнить. Иначе вѣдь крахи, погибель средствъ, вложенныхъ въ поддержку курсовъ,-- всѣ труды пропадутъ даромъ. Такимъ образомъ, къ фонду, который ради активной политики надо держать на текущемъ заграничномъ плѣну, присоединяется фондъ, плѣненный отечественными банками, причемъ его нужно будетъ не уменьшать, а увеличивать.

Подкрѣпить золотой запасъ государственными займами трудно, да и опасно. Не только та помѣха, что не дадутъ. Можетъ быть, кое-что и дали бы, если получше попросить въ удобную, конечно, минуту. Но, вѣдь, такія просьбы самую лучшую минуту портятъ,-- влекутъ за собою общее пониженіе курсовъ. Вонъ Германія займами всего въ 225 милл. марокъ (по нашимъ аппетитамъ въ переводѣ на рубли,-- невелики деньги) произвела у себя общій упадокъ курсовъ. Какъ могутъ подобныя послѣдствія отразиться на завязшемъ въ активной биржевой политикѣ частномъ кредитѣ?

И надо же было случиться, чтобы вдобавокъ ко всему измѣнилъ торговый балансъ, который превратился изъ активнаго въ пассивный: по товарному обмѣну съ другими странами приходится уже приплачивать, и платить надо все тѣмъ же золотомъ, все изъ того же золотого запаса. Каждый ушедшій рубль ослабляетъ "коренную основу порядка внутренняго". А рублей, если, повторяю, исключить минимумъ, обезпечивающій золотое обращеніе, да плѣненные капиталы, не такъ ужъ много. Фундаментъ, на которомъ покоятся расчеты ближайшаго будущаго, нельзя считать вполнѣ надежнымъ...

III.

Гдѣ тонко, тамъ и рвется... Надо спасать курсы, а вмѣстѣ съ ними и основу порядка внутренняго. Приходится вести борьбу съ конъюнктурами всего денежнаго рынка,-- шутка ли?Изъ это время самые предательскіе удары курсамъ наноситъ внутренній врагъ, именуемый "слухами",-- слухами о такихъ, конечно, предначертаніяхъ и мѣропріятіяхъ, которыхъ биржа "не любитъ" и на которыя она отвѣчаетъ понижательными экзекуціями... По отзывамъ газетныхъ биржевыхъ хроникъ, въ маѣ положеніе русскихъ бумагъ дополнительно угнеталъ "слухъ" о предстоящемъ измѣненіи основныхъ законовъ,-- точнѣе, о формальной отмѣнѣ манифеста 17 октября. Какъ извѣстно, слухъ возникъ еще въ августѣ прошлаго года во время "бородинскихъ торжествъ". Въ ту пору передавалось въ печати, что московскій кружокъ родовитыхъ реакціонеровъ нашелъ нѣкоторые "новые" аргументы противъ манифеста:

-- Населеніе спокойно и довольно. Но отдѣльнымъ лицамъ этотъ актъ внушаетъ превратное понятіе объ ихъ правахъ и объ обязанностяхъ правительства. Потому и нѣтъ настоящаго успокоенія.

Эти аргументы, впрочемъ, такъ называемая правая печать отнюдь не скрывала и не скрываетъ, какъ не скрываетъ и своихъ стремленій. добиться формальной отмѣны манифеста или, по крайней мѣрѣ, соотвѣтствующихъ ему нормъ основныхъ законовъ... Въ концѣ концовъ "слухи" приняли довольно опредѣленную форму: называлось время, когда иниціаторы предполагаютъ выступить открыто (на московскихъ торжествахъ по случаю трехсолѣтняго юбилея), указывалось, съ чѣмъ они выступятъ (съ ходатайствомъ "отъ имени всей земли"), называлось лицо, которое якобы скажетъ необходимую рѣчь (московскій губернскій предводитель дворянства); незадолго до московскихъ празднествъ въ газетахъ промелькнуло извѣстіе, что текстъ рѣчи "уже выработанъ" совѣтомъ объединеннаго дворянства. Затѣмъ появилось другое извѣстіе, что часть сословія, не одобряющая подготовленій, намѣревается протестовать. Были кромѣ того "слухи" о намѣреніи городовъ выступить съ заявленіями, которыя не позволили бы выдать мнѣніе узкой сословной группы за голосъ всей страны. До какой степени слухамъ вѣрили не только заграницей, можно судить по слѣдующему. Когда ожидаемыхъ рѣчей на торжествахъ не послѣдовало, московская печать произвела опросъ довольно обширнаго круга лицъ, способныхъ по ея предположеніямъ, объяснить, почему именно подготовленное не совершилось. Между прочимъ репортеры старались узнать, дѣйствительно ли группа дворянъ, недовольныхъ политикой совѣта объединеннаго дворянства, подготовляла протестъ. Оказалось, недовольство какъ было, такъ и осталось безформеннымъ. Московскіе газетные обслѣдователи постарались также узнать, подготовляли ли свое контръ заявленіе города. Оказалось, самая возможность такого шага была заранѣе пресѣчена... Ожидаемое, но не состоявшееся событіе интересовало и волновало даже депутатовъ Думы. Именно изъ Таврическаго дворца вышло извѣстіе, напечатанное во многихъ газетахъ:

-- Ничто извнѣ совѣту объединеннаго дворянства не мѣшало. Но онъ самъ отложилъ свое намѣреніе, такъ какъ не нашелъ "кандидата", способнаго въ нынѣшній трудный моментъ замѣнить Коковцова.

Не учитывать такіе слухи биржа, конечно, не можетъ. Правительству было вовсе не трудно опровергнуть ихъ. Но оно даже попытки въ этомъ смыслѣ не дѣлало. А отдѣльныя начальствующія лица (къ сожалѣнію, такихъ немало) даже ведутъ болѣе или менѣе демонстративную полемику противъ манифеста. Въ оправданіе ихъ, впрочемъ, надо сказать, что характеръ и объемъ кризиса на денежномъ рынкѣ до послѣдняго времени были не ясны. "Повелительная необходимость" спасать бумаги стала очевидной лишь во второй половинѣ мая.

Какъ бы тамъ ни было, но слухъ не подтвердился. Однако немедленно возникъ другой слухъ: правда, текстъ заготовленный совѣтомъ объединеннаго дворянства остался не использованнымъ офиціально, по негласныя сужденія были; Думу все-таки рѣшено "отпустить" и замѣнить новымъ учрежденіемъ, подобнымъ земскимъ соборамъ временъ царя Алексѣя Михайловича. Едва успѣли газеты отмѣтить этотъ слухъ, какъ появился новый,-- передумали, рѣшили просто "распустить". "Голосъ Москвы" передавалъ даже нѣкоторыя подробности,-- будто, напр.,

вопросъ о роспускѣ Думы обсуждался министромъ внутреннихъ дѣлъ и оберъ-прокуроромъ синода, при чемъ послѣдній увѣрялъ Н. А. Маклакова, что, если ему не будутъ мѣшать при новыхъ выборахъ, то онъ сумѣетъ создать правую законопослушную Думу.

Нынѣшняя, конечно, не законопослушна,-- осудила общую политику правительства, отказалась утвердить нѣкоторые уже произведенные сверхсмѣтные расходы, въ ней водворился дерзкій тонъ по отношенію къ министрамъ. Наконецъ, "непозволительная выходка Маркова II" -- его уже извѣстный намъ возгласъ: красть нельзя -- "переполнила всякую мѣру терпимаго". Быстро появились уже не "слухи", а положительныя извѣстія: "конфликтъ Думы съ правительствомъ", "ожидаемый роспускъ", "наканунѣ роспуска". Почти трое сутокъ депутаты въ Таврическомъ дворцѣ находились въ сомнѣніи,-- слѣдуетъ укладывать чемоданы или не слѣдуетъ. Тѣмъ временемъ "слухи" о предначертаніяхъ по телеграфу дошли до заграницы, и оттуда безъ промедленія получился обыкновенный въ такихъ случаяхъ отвѣтъ:

Парижъ. 29.V (ІІ.VI). Подъ вліяніемъ слуховъ о предстоящемъ роспускѣ Думы, всѣ русскія цѣнности понизились ("Русское Слово", 30.V).

Въ связи съ разговорами о формальной отмѣнѣ манифеста цѣнности понизились. Въ связи съ разговорами объ "отпускѣ Думы" -- понизились. Къ связи съ разговорами о роспускѣ -- понизились... За разговоры только и то наказаніе. А какой же экзекуціи подвергнетъ насъ биржа за поступки, соотвѣтственные разговорамъ? Конечно, это -- порядокъ извѣстный, привычный. Кто же не знаетъ, что наши рекомые устои не пользуются кредитомъ на биржѣ? За разговоры, а тѣмъ паче за поступки всегда приходилось платить. Но до сихъ поръ не было кризиса и биржа карала не столь нервно. А затѣмъ до сихъ поръ рѣчь шла о спасеніи устоевъ цѣною безспорныхъ финансовыхъ жертвъ. Теперь надо спасать самые финансы, -- золотой фундаментъ между прочимъ тѣхъ же устоевъ. Очевидно, разговаривать приходится осторожнѣе. А поступать и вовсе опасно. Разговоры о роспускѣ круто оборвались. Совѣтъ министровъ предпочелъ объявить такъ называемую "забастовку",-- министры дали обѣщаніе не являться въ Думу, пока въ ней оскорбленному правительству не будетъ дано какое-то "удовлетвореніе"... Престижъ требуетъ, чтобы за офиціально признаннымъ casus belli слѣдовало bellum,-- хотя война вышла странная,-- не только безъ разрыва дипломатическихъ отношеній (вмѣсто себя посылали товарищей министровъ), но и съ испрошеніемъ у врага кредитовъ...

Не столъ оригинально, но все-таки любопытно завершились "слухи" и предположенія относительно власти исполнительной. Я уже отмѣтилъ извѣстіе, вышедшее изъ Таврическаго дворца: совѣтъ объединеннаго дворянства не нашелъ преемника, способнаго замѣнить Коковцова. Конечно, это лишь слухи. Но недѣли черезъ три -- въ серединѣ іюня -- о преемникахъ счелъ нужнымъ офиціально высказаться съ каѳедры Государственнаго Совѣта одинъ изъ столповъ сословія, гр. А. А. Бобринскій. Онъ рѣшительно и рѣзко осудилъ ту противококовцовскую кампанію, какую вели его политическіе друзья, единомышленники и кліенты въ Думѣ въ теченіе почти всей сессіи. По саркастическому выраженію гр. Бобринскаго, не только въ Петербургѣ, но и въ разныхъ мѣстахъ провинціи сидитъ много претендентовъ на постъ министра финансовъ. Но вѣдь нужны претенденты, сколь-нибудь способные внушить довѣріе своимъ опытомъ, знаніями... А гдѣ ихъ взять? Еще недавно, если не у самого гр. Бобринскаго, то у его единомышленниковъ могли быть нѣсколько иныя мнѣнія. 2 милліарда запаса, свободная наличность... Имѣя такую почву подъ ногами, отчего не производить "реформы", хотя бы и такія, которыхъ биржа не одобряетъ? А если министръ финансовъ, сопротивляется, то можно устроить смѣну. Когда казенный сундукъ пустъ, реакція, дѣйствительно, ищетъ возможно болѣе хорошаго при ней министра финансовъ. Но, располагая сундукомъ наполненнымъ, она, право же, не такъ разборчива. Собрать золото въ пустое мѣсто дѣло не легкое. А хранить собранное сумѣетъ и сторожъ. Мало ли въ самомъ дѣлѣ у насъ чиновниковъ, свѣдущихъ по финансовой части и имѣющихъ нѣкоторый профессіональный опытъ? Какими способами набитъ сундукъ, реакція не задумывалась, и кандидатовъ на постъ министра финансовъ у нея было много. Но вотъ выяснилось, что въ способахъ наполненія есть фатальные секреты: сундукъ замкнутъ, кругомъ стоятъ часовые, и тѣмъ не менѣе деньги изъ него вытекаютъ, а при малѣйшей оплошности могутъ вовсе исчезнуть... И у политическихъ друзей гр. Бобринскаго теперь нѣтъ кандидатовъ. Въ неменьшій конфузъ попали и пресловутые дамскіе политическіе салоны Петербурга. Какъ "спасти Россію", дамы знаютъ наизусть: надо отмѣнить манифестъ, сѣчь мужиковъ, раздать землю благородному сословію... Но [какъ спасать фонды, акціи, облигаціи,-- къ празднословію на столь скучныя темы языки свѣтскихъ барынь не подготовлены и не приспособлены. Тутъ "салоны" своей политики вести не могутъ и ничего не сумѣютъ предъявить, кромѣ собственной глупости и невѣжества. Отсюда не слѣдуетъ, конечно, что сложная совокупность закулисныхъ вліяній и значеній, называемая ради краткости неофиціальнымъ правительствомъ, потеряла силу. Но эти кулисы впали въ нѣсколько растерянное состояніе, стали по необходимости менѣе активны и менѣе способны къ иниціативѣ. И само собою получилось перемѣщеніе центровъ тяжести внутри правительства офиціальнаго. Сановники, любимые и подкрѣпляемые кулисами, нѣчто утратили. Сановники, мало любимые или даже интригуемые, нѣчто пріобрѣли. Внутреннія перемѣщенія не замедлили принять осязательную форму... Ужъ сколько писали и говорили о скандалезномъ обстоятельствѣ въ кампаніи противъ Коковцова: кампанію ведетъ фракція правыхъ хотя она состоитъ въ значительномъ числѣ изъ духовенства, дѣйствіями котораго "на основаніи каноническихъ правилъ" руководитъ синодъ; да и самъ предсѣдатель фракціи, г. Хвостовъ, проведенъ въ Думу (по Орловской губерніи) голосами духовенства, а указанія, за кого голосовать, преподавались опять-таки "на основаніи каноническихъ правилъ". И получилось такое впечатлѣніе, словно кампанія противъ предсѣдателя совѣта министровъ ведется съ благословенія оберъ-прокурора Саблера и подъ его руководствомъ. На это щекотливое обстоятельство указывали даже нѣкоторые думскіе батюшки. Но "объединенное правительство" какъ будто ничего щекотливаго не замѣчало, а г. Саблеръ -- не понималъ. И такъ прошла почти вся сессія. Только въ іюнѣ, когда кампанія фактически прекратилась, г. Саблеръ вдругъ понялъ и, по словамъ газетъ, "указалъ" думскимъ батюшкамъ, что для нихъ боевыя выступленія фракціи противъ "главы правительства" не Совсѣмъ удобны. Неожиданно и г. Хвостовъ понялъ, что это и для него неудобно. И открытую кампанію противъ Коковцова достойно завершили извѣстія, что, за исключеніемъ Пуришкевича, Маркова II и нѣкоторыхъ другихъ, большинство фракціи правыхъ вмѣстѣ съ предсѣдателемъ Хвостовымъ выходитъ изъ фракціи и желаетъ не то основать новую фракцію, не то приписаться къ націоналистамъ.

-- Не замедлило отразиться новое обстоятельство и на направленіи текущихъ дѣлъ. Направленіе у насъ достаточно опредѣленное. Направо бѣгомъ маршъ: съ отмѣной манифеста или безъ отмѣны, съ Коковцовымъ или съ Кривошеинымъ, allegro или allegretto, но неуклонная ликвидація уступокъ 1905 г., непремѣнная реставрація упраздненнаго, всяческое обостреніе того способа "успокаивать" обывателей, который на языкѣ старинныхъ русскихъ книжниковъ и лѣтописцевъ назывался людодерствомъ. Однако возникла вѣдь необходимость спасать бумаги, успокаивать биржу, и при томъ, конечно, не тѣми средствами, какими "успокаиваютъ" Россію. И неожиданно, какъ бы въ противовѣсъ понижательнымъ слухамъ о предначертаніяхъ, явились слухи, способные имѣть повышательное значеніе. Оказалось, напр., что правительство намѣрено отмѣнить исключительныя положенія... Замѣтьте: слухъ исходилъ отъ правыхъ, противниковъ этой "реформы", говорящихъ о ней съ уныніемъ: это вѣдь признакъ вѣроятія. И не только исключительныя положенія. Правительство намѣрено также охранныя отдѣленія упразднить вездѣ, кромѣ лишь трехъ городовъ: Петербурга, Москвы и Варшавы, упразднить систему, въ существованіе которой Европа долго отказывалась вѣрить; а повѣривъ послѣ Азефа, Богрова и иныхъ многихъ, пришла къ очень прискорбнымъ выводамъ относительно русской полиціи и русскихъ дѣлъ... Правда, система въ трехъ городахъ все-таки остается. Но нельзя же сразу... Это -- слухи. Конечно, не всякому слуху вѣрь. А русская пресса не только не вѣритъ, но и смѣется -- иронически объясняетъ, что рѣчь, очевидно, идетъ не объ упразденіи системъ, а лишь о перемѣнѣ названій. Указанными слухами дѣло не ограничилось. Вопреки всѣмъ ожиданіямъ, совѣтомъ министровъ забракованъ -- и при томъ "единодушно" -- законопроектъ министра внутреннихъ дѣлъ о печати. Законопроектъ былъ опубликованъ еще въ апрѣлѣ. Объяснительная записка къ, нему,-- въ началѣ мая. Все время онъ, *съ одной стороны, возбуждалъ тревогу, съ другой -- производилъ довольно-таки скандальное впечатлѣніе. Совѣтъ министровъ терпѣлъ и допускалъ такой ущербъ въ теченіе почти двухъ мѣсяцевъ. И лишь въ іюнѣ призналъ, по офиціозному комментарію "Новаго Времени", что предложенія министра внутреннихъ дѣлъ, во-первыхъ, "не отвѣчаютъ современному взгляду на значеніе печати", во-вторыхъ, являются "прямой попыткой сдѣлать шагъ назадъ ко временамъ подцензурнаго положенія печати", въ-третьихъ, не соотвѣтствуютъ "основамъ и духу нашего законодательства" {"Новое Время" 14 VI.}... За этимъ либеральнымъ жестомъ всего "объединеннаго правительства" послѣдовали жесты отдѣльныхъ министровъ. Не далѣе, какъ въ мартѣ, г. Коковцовъ высказался противъ самой постановки проектовъ о расширеніи началъ мѣстнаго самоуправленія,-- "теперешнее время -- не время острыхъ вопросовъ". Въ іюнѣ тотъ же г. Коковцовъ высказалъ группѣ земцевъ, что необходимо и своевременно возстановить основы земскаго положенія 1864 года. Въ теченіе вотъ уже года подъ предлогомъ борьбы съ хулиганствомъ подготовляется возстановленіе тѣлеснаго наказанія. На этомъ настаиваютъ многіе губернаторы. Объ этомъ ходатайствуютъ земства. Судя по газетамъ, единомыслятъ съ послѣдними земцами и нѣкоторые архіереи. Наконецъ, правые услышали "вопль земли", выработали законопроектъ и внесли въ Думу. Подъ законопроектомъ подписалась и часть думскихъ іереевъ. Можно ли было предполагать, что противъ такого хорошаго проекта окажется оберъ-прокуроръ синода В. К. Саблеръ? Однако это случилось. Оберъ-прокуроръ, по разсказамъ газетъ, внушилъ батюшкамъ, что подписались они напрасно; въ нашемъ двадцатомъ вѣкѣ, видите ли, подобные проекты неудобны, не соотвѣтствуютъ правосознанію культурнаго общества... Наконецъ, появилось извѣстіе, что самъ Н. А. Маклаковъ приказалъ кіевскому губернатору придать облавамъ на евреевъ болѣе культурную форму... Мы, по словамъ министра финансовъ, стоимъ лишь у начала понижательной волны, колеблющей кредитъ. Что же будетъ, когда приблизимся къ серединѣ? Неужели появится второе изданіе "весны Святополкъ-Мирскаго"?

Конечно, даже первые робкіе намеки на копію не отличаются отъ оригинала. Законопроектъ о печати совѣтъ министровъ забраковалъ, но высказалъ, что репрессіи противъ нея должны быть еще болѣе усилены, а на практикѣ штрафы на основаніи обязательныхъ постановленій замѣтно учащаются. На словахъ -- возвратъ къ земскому положенію 1864 г. необходимъ; на дѣлѣ -- во многихъ мѣстахъ административное давленіе одесскаго типа на производящихся нынѣ земскихъ выборахъ (по крестьянской куріи) и эпидемическое неутвержденіе избранныхъ городскими думами... Нѣкоторое значеніе имѣетъ, разумѣется, слишкомъ быстрая смѣна декорацій. Многое захвачено на полдорогѣ, какъ, напр., разбойные городскіе выборы Одессы: вели Пеликана въ головы при одной конъюнктурѣ, а "утверждать" приходится при другой. Потомъ -- не всѣ еще поняли, не всѣ сообразили, не до всѣхъ дошло. Но когда и до всѣхъ дойдетъ, то... все-таки органическіе пороки остаются органическими пороками. Извѣстный русскій типъ: франтъ-полицейскій... На публику выходитъ -- заглядѣнье: умытъ, нафабренъ, надушенъ, вѣжливъ, предупредителенъ, а если среди публики есть дамскій полъ, то и прямо-таки обворожителенъ. Но если попасть къ нему въ передѣлку тамъ, гдѣ публика не видитъ, онъ дастъ себѣ волю, вознаградитъ себя и за вѣжливость, и за духи, и за фиксатуаръ, и за мыло. О вкусахъ, разумѣется, не спорятъ. Но иногда лучше попасть въ передѣлку не къ франтамъ, а къ полицейскимъ-вахлакамъ: не умыты они, не чесаны, на публикѣ даже стараются имѣть видъ звѣрскій, и тѣмъ больше стараются, чѣмъ сильнѣе увѣрены, что это начальству пріятно. Но тамъ, гдѣ публика и начальство не видятъ, они даютъ нѣкоторую волю своимъ лучшимъ человѣческимъ чувствамъ, и оказываются порою людьми душевными, несмотря на всю грубость и неумытость. Въ торжественныхъ случаяхъ само начальство приказываетъ вахлакамъ "поглядѣть на черкало", умыться и причесаться. Они умываются, причесываются, на публикѣ стараются изображать вѣжливое обращеніе, но имъ не по душѣ такая "реформа", и свое раздраженіе противъ нея они обрушиваютъ на голову обывателя,-- тамъ, гдѣ публика не видитъ.

Въ данномъ случаѣ публикой является денежный рынокъ Европы, точнѣе -- биржа. То, что она видитъ и чѣмъ интересуется, надо привести въ состояніе, для нея болѣе пріемлемое. Но порядокъ требуетъ равновѣсія, ослабленіе нажима въ однихъ мѣстахъ надо возмѣстить усиленіемъ въ другихъ, -- въ тѣхъ, которыхъ биржа обыкновенно не видитъ и которыми она мало интересуется.

Кромѣ франтовъ и вахлаковъ, есть средняя служилая масса, обыкновенные люди, не очень добрые и не слишкомъ злые! По выраженію покойнаго И. С. Тургенева, всѣ мы сидимъ въ грязи и тянемся къ небу. Такъ и средній служилый человѣкъ: сидитъ въ грязи и тянется къ небу, ищетъ выхода для своихъ лучшихъ мыслей и чувствъ,-- хотя бы, напр., такихъ, какія запечатлѣны въ отказѣ сената опубликовать "законъ" о военно-медицинской академіи или въ сужденіяхъ только что вышедшаго въ отставку олонецкаго губернатора о порядкахъ въ министерствѣ внутреннихъ дѣлъ. Когда можно не глядѣть въ. зеркало я не.умываться,-- средній человѣкъ опускается глубже въ грязь и тоска во небу тупѣетъ. Но если непремѣнно надо глядѣть въ зеркало и умываться, сидя на томъ же мѣстѣ, въ той же грязи,-- тогда сильнѣе тяготѣніе къ небу, чаще прорываются лучшія мысли и чувства, я пестрѣе, сложнѣе, парадоксальнѣе становится жизнь. Этому общему закону подчинены не только обыкновенные смертные. Люди, въ какой классъ по табели о рангахъ ихъ не зачисли, все-таки люди. И у сановниковъ иное пріятное слово срывается не только поразсчету, для пользы службы,-- есть и у нихъ нѣкоторая внутренняя потребность.

Если наши фонды стоятъ лишь у начала понижательной "волны", то мы сами ужо вступили въ полосу парадоксальной пестроты во внутренней политикѣ. И эта "волна", повидимому, тоже обѣщаетъ рости. Въ такія полосы представительныя учрежденія, даже Захудалыя, какъ IV Дума, могутъ сыграть немалую роль. Но пока Дума остается въ сущно

Хроника внутренней жизни.

1. Рабочее движеніе и его фундаментъ.-- 2. Стихійность движенія.-- 3. Кто организуетъ и направляетъ?-- 4. Нѣсколько словъ о народной интеллигенціи.-- 5. Окончаніе законодательной сессіи. "Всѣ недовольны".-- 6. Органическіе и организаціонные пороки 3 іюня въ IV Думѣ.

Высокая волна лѣтняго вообще рабочаго и, въ особенности, забастовочнаго движенія... Охвачены крупнѣйшіе центры: московскій, петербургскій, лодзинскій, бакинскій районы. Охвачены отдѣльные крупные по промышленному значенію пункты: Рига, Чіатуры, Николаевъ, Вильна, Кинешма, Харьковъ, Кіевъ, Грозный и т. д. Захвачены и просто многія мѣста, гдѣ есть промышленность и рабочіе: Симбирскъ, Владикавказъ, Чита, Новочеркасскъ, Иркутскъ, Оренбургскій уѣздъ... Перечень только географическихъ названій занялъ бы много мѣста. И, несомнѣнно, о многихъ забастовкахъ свѣдѣнія не проникаютъ въ печать. Кромѣ забастовокъ, есть и другія формы рабочаго движенія. Но о нихъ свѣдѣнія и вовсе скудны... Точный учетъ размѣровъ, разумѣется, невозможенъ. По общему же глазомѣрному впечатлѣнію, пресса, видимо, не безъ основанія считаетъ ихъ близкими къ "рекорднымъ" цифрамъ 1903, 1904 и 1906 гг. 1905 годъ, конечно, стоитъ внѣ сравненій.

Отмѣчается прессою и другая черта: оставаясь по преимуществу движеніемъ рабочимъ, оно имѣетъ тенденцію, такъ сказать, выливаться наружу, -- выходить изъ пролетарскихъ береговъ, захватывать болѣе широкіе слои населенія. Подчеркну: только тенденція. Но она опредѣленно чувствуется, а порою и воплощается въ конкретныя формы. Укажу хотя бы на явленія, возникшія въ связи съ забастовкой приказчиковъ знаменитой сибирской фирмы Второва. Забастовка происходила одновременно въ цѣломъ рядѣ городовъ, гдѣ эта фирма имѣетъ магазины. И вездѣ бастовавшіе были и морально, и матеріально поддержаны населеніемъ. Не только приказчиками другихъ фирмъ и служащими другихъ типовъ; и не только интеллигенціей; это -- обычно. Поддержку оказывали и просто обыватели, -- "совсѣмъ посторонняя публика". И, видимо, не вся она принадлежитъ къ "бѣднымъ сословіямъ". Отъ отдѣльныхъ лицъ поступали, напр., "крупныя денежныя пожертвованія" въ пользу бастующихъ; "одно пожертвованіе равнялось 4.000 р." {"Русское Слово", 21. VI.}.... Цифра, очевидно, не демократическая... Поддерживали не только деньгами.

Отъ очень многихъ лицъ поступали заявленія о бойкотѣ ими второвскихъ магазиновъ. Постоянные покупатели во многихъ городахъ предлагали бастующимъ столъ и квартиру безплатно ("Русское Слово", 21. VI).

Это вообще. А, чтобы дать нѣкоторое представленіе о частностяхъ, приведу отрывки изъ суточнаго газетнаго отчета о забастовкѣ (напечатаннаго "Сибирской жизнью" 22 мая).

Иркутскъ. Сочувствіе мѣстнаго общества и другихъ городовъ держится на прежней высотѣ. Поступившія пожертвованія превышаютъ 3.000 р. Продолжается помощь квартирой, столомъ и проч.

Чита. Нельзя не отмѣтить враждебнаго отношенія къ штрейкбрехерамъ со стороны мѣстной публики, которая послѣ закрытія пассажа Второва встрѣтила ихъ на улицѣ свистками и криками. Уполномоченные бастующихъ вынуждены были особымъ письмомъ въ редакцію "Забайкальской Нови" заявить, что они не участвовали въ этой демонстраціи протеста и просить своихъ товарищей и читинскую публику не прибѣгать къ такимъ крутымъ мѣрамъ противъ штрейкбрехеровъ.

Сретенскъ. Мѣстное общество совершенно опредѣленно выразило свое сочувствіе въ видѣ пожертвованій, отчисленій и другихъ видовъ помощи. Напр., двѣ постоянныя покупательницы Второва уступили двумъ семейнымъ служащимъ квартиры въ безплатное пользованіе на все время забастовки; артельщикъ одной торговой фирмы предоставилъ столъ для двухъ служащихъ и т. д.

Сочувствіе и поддержка общества были не настолько велики, чтобы администрація не могла уравновѣсить ихъ. своимъ содѣйствіемъ предпринимателю. Упорство бастующихъ удалось сломить при помощи штрейкбрехеровъ (не даромъ изъ-за нихъ вышли отмѣченныя пререканія). Однако сочувствіе общества было не такъ ужь ничтожно, а, главное, оно проявлено активно. Движеніе нашло отзвукъ, не осталось чисто групповымъ, приказчичьимъ.

Это въ городахъ. Приведу на справку "деревенскій случай". Съ конца весны нынѣшняго года значительныхъ размѣровъ достигло рабочее движеніе въ Тверской губерніи, мануфактура которой разбросана въ значительной мѣрѣ по сельскимъ мѣстностямъ. И вотъ въ одномъ изъ селъ (верстахъ въ 10 отъ Твери) на праздникъ Вознесенья (23 мая) произошло слѣдующее:

На площадь передъ церковью собралось около 1.000 человѣкъ -- мѣстныхъ фабричныхъ рабочихъ и крестьянъ. Было произнесено нѣсколько рѣчей. Затѣмъ выкинули красный флагъ и съ пѣніемъ революціонныхъ пѣсенъ двинулись по площади... Никакихъ инцидентовъ не возникало, если не считать избіенія одного подозрительнаго субъекта, въ которомъ заподозрили сыщика. Толпа разошлась, когда пошелъ дождь. Къ оставшейся небольшой группѣ, человѣкъ въ 100, подошелъ урядникъ со стражникомъ и просилъ прекратить пѣніе и убрать флаги, что и было исполнено. ("Русская Молва". 50, VI).

Движеніе выливается изъ пролетарскихъ береговъ. И въ то же время оно сливается съ цѣлымъ рядомъ движеній въ другихъ группахъ. Даже если взять собственно забастовочную форму, то и она охватываетъ довольно разнообразные слои населенія. Бастуютъ фабрично-заводскіе рабочіе и торговые служащіе. Бастуютъ отсталыя и "полупролетарскія" трудовыя группы: черноморскіе грузчики (въ Поти), кирпичники (въ Грозномъ), таскальщики лѣса (въ Царицынѣ), строительные рабочіе (въ Новочеркасскѣ, Минскѣ). Бастуютъ извозчики (при участіи владѣльцевъ лошадей и экипажей, напр., въ Кіевѣ, Житомирѣ, Ригѣ). Бастуютъ даже монахи Михаило-Аѳонской пустыни (верстахъ въ 40 отъ Майкопа),-- іеромонахи, іеродіаконы и послушники отказались совершать службы впредь до удовлетворенія ихъ требованій: улучшеніе пищи и одежды и вѣжливое обращеніе {"Утро", 1 іюля и 3 іюля.}. Попытался забастовать епархіальный съѣздъ въ Самарѣ "послѣ цѣлаго ряда конфликтовъ съ епископомъ" {"Русское Слово", 2 іюля.}. Въ Пятигорскѣ даже полицейскіе пристава

заявили атаману отдѣла, что они отказываются дальше исполнять свои обязанности, когда начальникъ области сократилъ содержаніе полиціи и распорядился уволить нѣкоторыхъ писарей ("Русское Слово, 28. VI).

Словомъ, забастовочное движеніе становится, хотя и пролетарскимъ по преимуществу, но не только пролетарскимъ, оно въ значительной степени также крестьянское, вообще трудовое, а сверхъ того, "всякое",-- движеніе всякихъ группъ населенія, или, по крайней мѣрѣ, самыхъ разнообразныхъ. При. чемъ забастовочное движеніе надо учитывать не только какъ фактъ, но и какъ тенденцію, кякъ предрасположенность къ этому средству борьбы,-- предрасположенность даже въ такихъ мѣстахъ, которыя для забастовокъ не совсѣмъ подходятъ. Въ этомъ и показательное значеніе такихъ эпизодовъ какъ: забастовки монаховъ, полицейскихъ приставовъ и т. д... Носится, стало быть, въ воздухѣ нѣкій микробъ.

Особенно характеренъ въ нынѣшнемъ подъемѣ фундаментъ. И мнѣ кажется полезнымъ нѣсколько систематизировать имѣющіяся относительно него свѣдѣнія и сужденія.

Основная причина всѣхъ движеній, конечно,-- недовольство. На сей разъ недовольство особое,-- не только острое, но и общее. Въ двухъ смыслахъ общее. Во-первыхъ, недовольство не однѣми частностями (низкой оплатой труда, обиднымъ обращеніемъ и проч.), но и общими условіями, какъ собственно экономическими, такъ и политическими: судъ надъ матросами -- забастовка, преслѣдованія противъ рабочей печати -- забастовка, и т. д. Во-вторыхъ, это -- недовольство не какихъ-либо отдѣльныхъ группъ, а почти всѣхъ, даже монаховъ. Напоминать подробно, какія именно общія условія раздражаютъ страну, -- не буду. Но вотъ нѣкоторыя конкретныя выраженія и послѣдствія одного изъ основныхъ недуговъ нынѣшняго лихолѣтья.

Забастовка въ Михаило-Аѳонской пустыни. Первыя извѣстія о ней производятъ нѣсколько, смѣшное впечатлѣніе". Въ числѣ прочихъ посмѣялось надъ этимъ и "Новое Время", и не безъ политическаго ехидства посмѣялось: оказывается, дескать, не одни министры,-- и монахи забастовку пріемлютъ. Но затѣмъ корреспонденты газетъ побывали въ названномъ монастырѣ и установили слѣдующее. Монахи многократно безпокоили начальство жалобами на непорядки, на отсутствіе необходимѣйшей одежды, на "отвратительную пищу" и т. д. Въ концѣ концовъ, братія добилась назначенія ревизіи. Ревизіей жалобы подтвердились. Настоятель пустыни архимандритъ Амвросій былъ уволенъ. Назначило начальство новаго настоятеля -- Фотія. Казалось бы, положеніе братіи должно улучшиться. Но новый настоятель сохранилъ всѣ прежніе порядки, а всякое выраженіе недовольства сталъ карать собственноручнымъ нанесеніемъ побоевъ, ранъ и смертельныхъ увѣчій:

Избилъ восьмидесятилѣтняго старика-іеромонаха, пробилъ коломъ голову послушнику, перебилъ палкой поясницу мальчику ("Утро" 8, VII).

Братія снова пыталась жаловаться. Но ни отъ своего духовнаго начальства, ни даже отъ властей, обязанныхъ пресѣкать прямыя уголовныя преступленія, почему-то защиты не получала. Тогда и была монахами объявлена забастовка. Такова, по газетнымъ свѣдѣніямъ, послѣдовательность событій. Думаю, нѣтъ нужды доказывать, что таковою она бываетъ не только въ монастыряхъ Общій фатальный порокъ эпохи, создавшей лозунгъ: "ставка на сильныхъ",-- систематическое игнорированіе соображеній разума, закона, справедливости, человѣчности, стремленіе сложнѣйшіе вопросы общежитія рѣшать "такъ же, какъ въ Бодайбо", методами каменнаго вѣка -- коломъ по головѣ. И это не только въ захолустьяхъ. Даже на Аѳонѣ, т. е. все-таки заграницей, на виду у Европы, не невѣдомый Фотій, а полномочный делегатъ всероссійскаго святѣйшаго синода архіепископъ Никонъ, посланный въ "русскія" (по національности) обители увѣщевать иноковъ, показалъ, какъ надо по-нашему поступать:

...Пантелеймоновскихъ отцовъ... обливали въ корридорѣ цѣлый часъ изъ пожарной трубы холодной водой, а потомъ жестоко избили.

Расправившись съ монахами, стоявшими въ коридорѣ въ рясахъ, наметкахъ, съ иконами и крестами въ рукахъ, прибывшій отрядъ желѣзными палками взламывалъ двери въ келіи и вытаскивалъ оттуда монаховъ, бросалъ ихъ съ лѣстницы внизъ съ крикомъ: "мы вамъ покажемъ, какъ не повиноваться начальству".

Не щадили и іеромонаховъ. Такъ, напр., іеромонаха Николая Иванева, стоявшаго въ корридорѣ съ иконою Божіей Матери, схватили за епитрахиль, сбили съ ногъ и таскали по всему корридору, пока онъ не лишился чувствъ... Кромѣ избитыхъ иноковъ, оказалось 40 человѣкъ раненыхъ съ разбитыми головами и 5 человѣкъ съ штыковыми ранами и порѣзами... (изъ письма архимандрита Давида, бывшаго настоятелемъ Андреевскаго скита; напечатано въ "Голосѣ Москвы", 25. VII).

Представить только: стоятъ иноки съ крестами и иконами, а ихъ изъ пожарной кишки водой поливаютъ... Даже штыками пыряли. И это называется мѣрами духовно-нравственнаго увѣщанія... Монахи на Аѳонѣ (вѣрнѣе, часть монаховъ) впали, видите ли, въ "слововѣрную ересь",-- такъ вотъ церковная власть и объясняла имъ, въ чемъ состоитъ ихъ заблужденіе... И это, повторяю, не только между властью и подвластными; не только въ политикѣ, въ отношеніяхъ публично-правовыхъ и экономическихъ. Зараза проникла глубоко до корней, отравила даже бытовыя, даже семейственныя отношенія.

Напомню хотя бы только слѣдующее: вслѣдствіе обще извѣстной аграрной политики, сложилось одно изъ характерныхъ явленій нынѣшняго деревенскаго быта; вначалѣ отцы "взяли верхъ" -- воспользовались "новыми правами", укрѣпили за собою семейную собственность, и многіе "благополучно пропили" ее; послѣ множества такихъ примѣровъ дѣти "нашли способъ", и иные сыновья уже съ 16--17 лѣтъ начинаютъ "бастовать", говорятъ отцу напримѣръ:

-- Знаемъ мы васъ,-- я на тебя работай, а потомъ ты, можетъ, съ сударушками все добро пропьешь...

-- Запиши имущество матери, либо вексель ей дай, тогда и работу спрашивай. Маменька-то насъ, дѣтей своихъ, чай, не обидитъ. А отъ тебя мало-ль что станется...

-- Все, значитъ, добро твое, а я тебѣ деньги съ фабрики присылай?.. Знаемъ мы эту пѣсню. Достаточно научены...

Словомъ, изъ мелкихъ семейныхъ "дрязгъ" складывается цѣлое семейственное движеніе дѣтей (поддерживаемыхъ нерѣдко матерями) противъ власти отцовъ, вооруженной новыми законами, и въ защиту семейной собственности. Каждый сынъ "забастовщикъ" преслѣдуетъ обыкновенно чисто личныя цѣли. Задѣтыя въ немъ чувства высшаго порядка остаются какъ бы въ тѣни. Но въ цѣломъ данное движеніе отнюдь не личное дѣло сыновей, а важный государственный вопросъ, и не борьба собственно противъ отцовъ, а противъ одного изъ основныхъ пунктовъ ставки на сильныхъ въ аграрной политикѣ,-- противъ декретивнаго упраздненія исторически сложившихся правъ семьи на создаваемое ея коллективными трудами имущество.

Я остановился лишь на одной детали. Ихъ много, такихъ деталей. Вернемся однако къ одному изъ наиболѣе общихъ послѣдствій заразы, отравившей всю жизнь: доведенная до крайнихъ предѣловъ безнаказанность однихъ и дошедшая до столь же крайнихъ предѣловъ беззащитность другихъ. Едва-ли можно найти сейчасъ въ Россіи много людей, которыхъ Богъ хранитъ отъ столкновенія съ конкретными послѣдствіями этого бѣдственнаго начала. Даже монаховъ не помиловалъ Господь. Даже въ монастыряхъ исчезъ миръ и водворились безконечныя "исторіи", волненія, пререканія, изъ которыхъ складывается нынѣ своеобразное монашеское движеніе. Первѣйшіе сановники не спасаются отъ столкновеній съ конкретными послѣдствіями гибельнаго соціально-политическаго начала. Самъ предсѣдатель Государственнаго Совѣта М. Г. Акимовъ, судя по газетнымъ отношеніямъ, подвергся въ поѣздѣ натиску какого-то жандармскаго ротмистра... Г-ну Акимову въ кои-то вѣки пришлось. Для простого смертнаго подобныя приключенія -- дѣло обыкновенное, почти повседневное. Г. Акимовъ отбилъ атаку легко: предъявилъ свою визитную карточку, и храбрый ротмистръ запросилъ пардону. Но для простого смертнаго отбиться не только отъ ромистра, но и отъ стражника, даже отъ сторожа въ папскомъ лѣсу вовсе не легко и не просто. А отбиваться надо, иначе жить нельзя. И отбиваются люди, -- живутъ какъ бы въ условіяхъ партизанской борьбы за элементарнѣйшія, признаваемыя закономъ личныя и имущественныя права. А это ужь извѣстно: стоитъ лишь даже неразвитому человѣку ступить на этотъ путь,-- политическое воспитаніе получается очень быстро. Укажу хотя бы на тѣхъ же монаховъ: начинаютъ пререкаться изъ "за разныхъ мелочей повседневнаго обихода, а доходятъ напр., въ Бѣлобережской пустыни (Орловской губ.), судя по даннымъ, опубликованнымъ въ "Голосѣ Москвы",-- до 103 и 128 статей Уголовнаго Уложенія.

Приходитъ наниматься на фабрику крестьянскій парень. По прежнимъ временамъ, онъ -- "желторотая деревня", которая "ничего не понимаетъ". По нынѣшнимъ временамъ, онъ уже прошелъ нѣкую школу: если не "бастовалъ" и не бастуетъ противъ отца, то отъ кого-нибудь отбивался, обстрѣлянъ, получилъ кой-какое политическое воспитаніе. И, на фабрикѣ работая, онъ будетъ вынужденъ отбиваться -- отъ фабричной стражи, отъ десятниковъ, надсмотрщиковъ, вообще отъ всѣхъ, кто пожелаетъ что-либо извлечь изъ его беззащитности. И, если дѣло дойдетъ до выступленія толпой,-- положимъ, до забастовки -- толпа эта составится изъ людей, уже нюхавшихъ порохъ, получившихъ партизанскую выучку. А посторонніе люди, не входящіе въ данную толпу, "и безъ словъ понимаютъ", но имя чего она движется и чего въ сущности хочетъ.

Сами по себѣ большія забастовочныя волны -- не новость въ Россіи. Но даже въ 1905 г., въ самые рѣшающіе моменты всеобщихъ забастовокъ въ основныхъ массахъ населенія было много недоразумѣній:

-- Въ чемъ дѣло? почему? изъ-за чего? какіе такіе забастовщики? Чего имъ нужно?

Повидимому, это отошло, отпало. Движеніе не опережаетъ подготовку массъ къ нему. Скорѣе, оно отстаетъ отъ нея. Въ массахъ замѣчаются недоумѣнія уже противоположнаго свойства:

-- Это что... Ничего изъ этого не выйдетъ... Кабы побольше...

II.

Обыкновенно подъемъ массовыхъ движеній совпадаетъ съ подъемомъ надеждъ чего-то достигнуть, хотя бы и цѣною тѣхъ тяжелыхъ жертвъ, съ какими сопряжены, напр., забастовки. Нельзя однако сказать, что въ нынѣшнемъ подъемѣ есть эти надежды. Достаточно вспомнить политическія забастовки протеста. Онѣ довольно многочисленны. Но въ смыслѣ непосредственныхъ результатовъ явно безнадежны. "Не тѣмъ пахнетъ", чтобъ протесты были услышаны и приняты во вниманіе. Наоборотъ, многое вынуждаетъ думать, что они будутъ не приняты во вниманіе нарочно, съ намѣреніемъ доказать и подтвердить, что "протестами ничего не достигнешь"... Далѣе, подъемъ движенія совпадаетъ съ чрезвычайнымъ ростомъ эмиграціи, достигшей небывалыхъ размѣровъ. Само "Новое Время" встревожено тѣмъ, что даже "коренное", "русское" населеніе бѣжитъ изъ Россіи. Въ печати достаточно объяснялась и иллюстрировалась главная причина бѣгства: нѣтъ сколько-нибудь сносныхъ условій жизни и нѣтъ надежды, что они скоро будутъ. Одновременно съ ростомъ организованнаго забастовочнаго движенія наблюдается усиленное стихійное бѣгство съ работъ. Бѣгутъ съ "Амурки", бѣгутъ съ донецкихъ шахтъ. Бѣгутъ изъ Николаева. Бѣгутъ сельскохозяйственные рабочіе... Говорятъ, это явленіе также достигло небывалыхъ размѣровъ. Печатью давно доказано, что бѣгство рабочихъ обыкновенно вызывается невыносимыми условіями труда. Періодически это признавалось и подтверждалось офиціальными учрежденіями. На примѣрѣ ленскихъ рабочихъ мы однако знаемъ, что дѣло не только въ невыносимыхъ условіяхъ. Пока была надежда добиться измѣненія условій къ лучшему, рабочіе не убѣгали повально, а боролись, неся огромныя для нихъ жертвы и терпя невѣроятныя лишенія. А, когда исчезла надежда, тогда, дѣйствительно, почти поголовно убѣжали. Не въ томъ лишь дѣло, что условія невыносимы. Хуже всего, что сколько-нибудь выносимыхъ условій не дождешься и не добьешься.

Это общее положеніе требуетъ, конечно, нѣкоторыхъ оговорокъ. По крайней мѣрѣ, въ сельско-хозяйственномъ быту рабочіе не всегда бѣгутъ только вслѣдствіе безнадежности чего-либо достигнуть. Иногда бѣгство есть обдуманный способъ борьбы. Общеизвѣстно, что значитъ объявить, положимъ, забастовку въ землевладѣльческой экономіи. Немедля явятся усмирители. Съ самими забастовщиками церемониться не станутъ. Сверхъ того, переворошатъ цѣлую волость ради устрашенія и въ цѣляхъ розыска подстрекателей. Но, если одна за другой партія рабочихъ просто разбѣгаются, не предъявляя формально требованій, то усмирители "ничего не могутъ -- крѣпостныхъ нынче нѣтъ". Между тѣмъ помѣщичья экономія, испытавъ неудобства слишкомъ текучаго состава рабочихъ и слишкомъ частыхъ заботъ о наймѣ ихъ, поневолѣ повышаетъ плату, вводитъ хоть кое-какія улучшенія. Въ сельскихъ мѣстностяхъ стихійное на первый взглядъ бѣгство является порою въ сущности особымъ видомъ забастовки, требующимъ большого сознанія, солидарности, а въ нѣкоторыхъ случаяхъ и организаціи. Точно также не только по стихійнымъ причинамъ "мужики" не идутъ работать къ "своему барину", предпочитая уходить въ чужія стороны. Иногда это организованный и лишь не объявляемый открыто бойкотъ. Секретъ опять-таки въ безоглядныхъ репрессіяхъ. Бойкотъ гласный, объявленный разсматривается начальствомъ, какъ "политическое дѣло"; на него отвѣчаютъ обычными розысками, натискомъ на организацію, экзекуціоннымъ взысканіемъ податей и недоимокъ (мѣра, побуждающая отказаться отъ бойкота). Но, если ничего не объявлено, мотивы надлежаще скрыты, то политическаго дѣла нѣтъ, а есть просто "лѣнивые" мужики, "лежебоки", которые хоть и голодаютъ, а "работать не хотятъ"... Моральное значеніе бойкота при этомъ почти исчезаетъ. Но матеріальная цѣль нерѣдко достигается; экономія оказывается вынужденной согласиться, по крайней мѣрѣ, на болѣе значительную оплату труда, чѣмъ предполагалъ владѣлецъ... Эти особыя формы по преимуществу сельско-хозяйственнаго рабочаго движенія, несомнѣнно, существуютъ. И есть основанія думать, что примѣненіе ихъ не сокращается, а расширяется. Вообще броженіе и въ селахъ растетъ. А въ нѣкоторыхъ мѣстахъ -- напр., въ Черниговской губерніи,-- судя по газетнымъ свѣдѣніямъ -- крестьянское море очень неспокойно. И все-таки, если несмѣтныя толпы народа срываются и бѣгутъ, бѣгутъ порою за многія тысячи верстъ,-- даже на гиблую Лену, даже на Гавайскіе острова, то въ подавляющемъ большинствѣ случаевъ это происходитъ не во исполненіе какого-либо плана и замысла. Это -- отчаяніе бѣжитъ. Отчаяніе въ смыслѣ отсутствія надежды устроиться сколько нибудь сносно дома.

Всѣмъ убѣжать нельзя. Конечно, большинство старается возможно сноснѣе устроиться на мѣстѣ осѣдлости. Это и есть практическая цѣль трудной, рискованной, сопряженной съ большими жертвами борьбы... Но, если даже борьба предпринимается, то отсюда не слѣдуетъ, что имѣется много надеждъ на ея практическіе результаты. Цифры-то такія (по даннымъ общества заводчиковъ и фабрикантовъ московскаго промышленнаго района), напр., за вторую половину 1912 г.: въ Московскомъ районѣ изъ числа бастовавшихъ по экономическимъ причинамъ потерпѣли пораженіе 36750, добились полнаго или частичнаго успѣха 10670; въ петербургскомъ районѣ -- потерпѣли пораженіе 22150, добились полнаго или частичнаго успѣха 9660... Да и безъ цифръ ясно, что наши забастовки начинаются чаще всего на ура,-- безъ легальной организаціи, безъ фонда, безъ элементарнѣйшихъ правовыхъ гарантій, а имѣть дѣло приходится съ организованными предпринимателями, къ услугамъ которыхъ всевозможное содѣйствіе государственной власти. Откуда тутъ быть надеждѣ? Тутъ скорѣе умѣстно то же чувство, съ какимъ люди бѣгутъ въ Аргентину или закабаляются на Гавайскіе острова:

-- Все равно ужь... Хуже не будетъ.

Выше я отмѣтилъ нѣкоторые особые виды сельско-хозяйственнаго рабочаго движенія. Оно, повторяю, достигаетъ иногда практической цѣли. И, быть можетъ, нерѣдко достигаетъ. Но позвольте привести еще одну цифровую справку. Беру для примѣра Черниговскую губернію. Она -- одна изъ первыхъ, откуда задолго до "дней свободы" началась эмиграція коренного населенія въ Америку; одна изъ видныхъ по переселенческому движенію; она даетъ значительный отливъ на заработки и, сверхъ того, довольно достопримѣчательна по разнымъ видамъ аграрнаго и сельско-хозяйственнаго движенія,-- за что страдала много и понынѣ страждетъ, цифры же по недавно вышедшему статистическому сборнику мѣстнаго губернскаго земства ("Цѣны на рабочія руки въ сельскомъ хозяйствѣ") такія. Поденный заработокъ пѣшаго рабочаго во время уборки хлѣба: втеченіе 16 лѣтъ (съ 1882 по 1898 г.) держится въ среднемъ на одномъ уровнѣ -- 56 коп.; затѣмъ идетъ начало движенія, -- цѣны поднимаются: 63 коп. къ 1901 г., 72 коп. къ 1904 г.; въ апогей движенія (1905--1907 гг.) цѣны достигаютъ максимальной высоты 75 коп.; затѣмъ, какъ извѣстно, изъ губерніи начинается обширное бѣгство (въ другія губерніи, въ Сибирь, эмиграція, на заработки); цѣны колеблются, но въ среднемъ (по 1910 г. включительно) остаются тѣ же -- 75 коп. въ день пѣшему рабочему во время уборки хлѣба. А плату во время сѣнокоса не удалось даже сдержать на достигнутой высотѣ: въ 1905--1907 гг. пѣшій рабочій получилъ 80 коп., въ 1908--1910 гг. только 78 коп. Надо при этомъ считать не только деньги, но и ихъ реальную стоимость:

За послѣднія 17 лѣтъ -- читаемъ въ сборникѣ -- это повышеніе (платы рабочимъ) равнялось въ. среднемъ 34%... За это же время цѣны на рожь возросли на 102%... Изъ этого сравненія цѣнъ на рабочія руки и на рожь слѣдуетъ, что хотя денежная заработная плата въ разсматриваемый періодъ времени повысилась, но реальная плата, выраженная въ количествѣ хлѣба, какое можетъ быть на нее пріобрѣтено, напротивъ, значительно понизилась (стр. 3).

Фактически даже въ апогей движенія, въ 1905--1907 гг. плата за трудъ не поднялась до того реальнаго уровня, на которомъ она была, напр., въ 1893 г. Съ 1906--1907 гг. началось, какъ извѣстно, быстрое вздорожаніе предметовъ первѣйшей необходимости. И реально плата за трудъ не удержалась на той высотѣ, какой она достигла въ 1905 г., а сильно сползла внизъ.

Разумѣется, не только въ Черниговской губерніи плата за трудъ отстаетъ отъ роста цѣнъ на продукты. Это, сколько извѣстно, явленіе общее, а въ Россіи -- особенно послѣ 1905--1906 гг.,-- даже острое. Не расширять достигнутое приходится, а только удерживать: не объ улучшеніи участи во многихъ случаяхъ приходится вести рѣчь, а лишь о томъ, чтобы положеніе, признаваемое невыносимымъ, не стало еще невыносимѣе. Но и эта скромная задача чаще всего безнадежна. Часто -- задача еще скромнѣе: рѣчь идетъ не объ улучшеніи экономическомъ, а всего лишь о недостаточной вѣжливости со стороны работодателя или его уполномоченныхъ, объ удаленіи какого-либо представителя заводской администраціи, оскорбившаго или систематически оскорбляющаго рабочихъ, т. е. борьба становится открыто выраженнымъ вопросомъ чести, по самому существу своему чуждымъ матеріальныхъ разсчетовъ... Да если даже и есть явный матеріальный разсчетъ, то все-таки не всегда именно онъ имѣетъ рѣшающее значеніе. Предприниматель, положимъ, отказывается считать для себя обязательнымъ прежнее свое соглашеніе съ рабочими. (Такъ случилось, между прочимъ, съ сибирской фирмой Второва,-- отказалась выполнять условія, выработанныя "въ дни свободы")... Дѣло тутъ не только въ самой матеріальной утратѣ. И честь вѣдь задѣта.

Нынѣ закрытый начальствомъ "Лучъ" -- органъ соціалъ-демократовъ меньшевиковъ -- писалъ по поводу бывшихъ въ іюнѣ политическихъ забастовокъ протеста противъ суда надъ матросами:

Совершенно стихійно, безъ всякихъ признаковъ организаціи вспыхнула эта забастовка. Самый подозрительный полицейскій глазъ не откроетъ тутъ ни тѣни призыва. А... такъ называемые "агитаторы" и "подстрекатели", т. е. въ большинствѣ случаевъ попросту передовые рабочіе, въ данной забастовкѣ скорѣе шли за стихійнымъ порывомъ рабочей массы, чѣмъ руководили имъ. И такъ же стихійно, какъ лѣсной пожаръ, ползла забастовка съ одного предпріятія на другое.

Мнѣ уже не разъ приходилось отмѣчать стихійность движенія, ясно выраженную, напр., въ первыхъ забастовкахъ протеста противъ расправы на Ленѣ. Теперь приходится отмѣтить другое. Рекомые "агитаторы и подстрекатели" въ нѣкоторыхъ случаяхъ не только не подстрекаютъ, но и противятся,-- убѣждаютъ рабочихъ воздержаться отъ боевыхъ выступленій, поберечь силы. Въ частности, многіе "агитаторы и подстрекатели" убѣждаютъ не сопротивляться забастовками введенію новаго закона о больничныхъ кассахъ. Законъ двусмысленный, третьедумскій: съ одной стороны, онъ кое-что даетъ рабочимъ, съ другой,-- отнимаетъ и то, что они имѣли. И "агитаторы съ подстрекателями" говорятъ:

-- Какъ ни плохъ законъ, но не бастуйте, не стоитъ, практически безполезно. Лучше сберечь силы для того, чтобы возможно полнѣе использовать положительныя стороны закона.

Но рабочая масса не слушается. "Бастуй, до какихъ же поръ терпѣть-то". И протестъ противъ введенія закона о больничныхъ кассахъ является однимъ изъ злободневныхъ высказанныхъ мотивовъ нынѣшняго забастовочнаго движенія... Почему же рабочіе не слушаются подстрекателей? Существуетъ мнѣніе, высказанное въ разныхъ газетахъ, что происходитъ это отчасти по неразвитости, рабочихъ: они новый законъ плохо знаютъ, а разъяснять его препятствуетъ полиція, а поскольку знаютъ, онъ даетъ имъ то, что они еще не умѣютъ цѣнить (право представительства), и отнимаетъ то, что они цѣнятъ (заставляетъ платить за многое, доселѣ получаемое отъ предпринимателей безплатно)... Если это такъ, то рабочіе не только неразвитые, но и глупые люди. Во-первыхъ, они просто не соображаютъ, съ какимъ рискомъ для нихъ сопряжена забастовка и сколько каждый изъ нихъ на ней потеряетъ; а потеряетъ-то, навѣрное, больше, чѣмъ придется заплатить въ больничную кассу за весь годъ. Во-вторыхъ, на чемъ можетъ быть основана надежда, что забастовкой удастся отбиться отъ новаго закона? Очевидно, явленіе сложнѣе, органичнѣе, ирраціональнѣе.

Нѣтъ надежды на практическій результатъ, а бастуютъ. Нѣтъ разсчета, а бастуютъ. Противятся люди, которымъ рабочая масса вѣритъ и которые, какъ скоро увидимъ, умѣютъ руководить ею,-- а все-таки бастуютъ. Передъ нами что-то именно стихійное,-- само изъ земли претъ... Я уже сказалъ, что подъ нынѣшнимъ броженіемъ есть солидный фундаментъ. На этомъ фундаментѣ можно бы соорудить постройку въ порядкѣ планомѣрной иниціативы,-- примѣрно такъ, какъ въ 1905 году былъ построенъ крестьянскій союзъ группой интеллигенціи, окрыленной надеждами. Но теперь нѣтъ надеждъ, способныхъ окрылить иниціативу. Нѣтъ въ большинствѣ случаевъ и самой иниціативы. Въ порядкѣ стихійнаго и вмѣстѣ органическаго процесса создавался фундаментъ. Въ томъ же, такъ сказать, самопроизвольномъ порядкѣ создается и надстройка.

III.

Наростала волна въ 1903--4 гг. Наростаетъ и теперь. Но тогда повышеніе активности шло одновременно и параллельно,-- и въ верхахъ, въ такъ называемомъ образованномъ обществѣ, въ интеллигенціи, и въ низахъ,-- въ рабочей и крестьянской массахъ. Мало того, интеллигенція стояла въ челѣ движенія. И даже потомъ, когда оно вышло изъ ея рукъ и направилось своими особыми путями -- лишь отчасти гапоновскими и хрусталевскими -- интеллигенція не утратила своей руководящей роли,-- оформляла мысли, ковала лозунги, несла важную организаціонную работу. Теперь не то. Волна снизу растетъ. Въ образованномъ же обществѣ понынѣ преобладаютъ разбродъ и прострація. И о нынѣшнемъ движеніи нельзя сказать, что оно не удержалось въ рукахъ интеллигентныхъ верховъ. Оно и не было въ нихъ. Кое-какую оформленную и организаціонную роль играютъ лишь нѣкоторыя партійныя группы. Но, по признанію самихъ партійныхъ органовъ, онѣ слишкомъ слабы. Да и недостаточно авторитетны.

Движеніе стихійное, "безъ всякихъ признаковъ организаціи", безъ общепризнанныхъ авторитетныхъ вождей. Людскую массу,-- даже регулярную армію, -- когда она не имѣетъ вождей или теряетъ ихъ, постигаетъ печальный удѣлъ, -- она разсыпается въ пыль, ея движеніе превращается въ хаотическое метанье. Но въ большинствѣ случаевъ хаотичности не наблюдается. И организаціи нѣтъ, и вождей нѣтъ, но движеніе имѣетъ характеръ довольно стройный. Значитъ, уже апріорныя соображенія побуждаютъ къ выводу: хотя вождей и нѣтъ, но есть, вѣроятно, вожаки,-- организаторы и руководители мѣстнаго значенія. И, повидимому, основательные руководители. Общеизвѣстенъ примѣръ ленской забастовки: ни интеллигенціи, ни партій, но выдержка потрясающая, дисциплинированность изумительная. Не менѣе общеизвѣстны многочисленные примѣры политическихъ забастовокъ: ни подготовки, ни предварительнаго обсужденія, но "порядокъ, какъ въ часовомъ механизмѣ". Во время послѣднихъ экономическихъ забастовокъ въ Лодзи мѣстная печать отмѣчала

необыкновенное спокойствіе и тактичность руководителей забастовки, протекающей въ строгомъ соотвѣтствіи съ законами и не дающей никакого повода къ какимъ-либо репрессіямъ противъ забастовокъ. ("Русское Слово", 18. VI).

И это не въ одной Лодзи: сдержанность, умѣнье не впадать въ эксцессы, не поддаваться провокаціоннымъ вылазкамъ -- черта общая. Въ отдѣльныхъ случаяхъ это впечатлѣніе отъ цѣлаго нарушается. Такъ было, напр., съ забастовками на тверской морозовской мануфактурѣ. По первымъ свѣдѣніямъ, онѣ казались дикой непослѣдовательностью поступковъ. Вдругъ цѣлая смѣна не является на работу. Очевидно, забастовка. Проходитъ нѣкоторое время. И та же смѣна полностью приходитъ въ свои часы на работу. Очевидно, забастовка прекратилась. Но въ слѣдующія очереди смѣна не является, а затѣмъ снова приходитъ, какъ будто ничего не случилось. И такъ шло чередованіе, словно въ клавіатурѣ фортепьяно, -- то одной смѣны нѣтъ, то другой; то одна является, то другая. Казалось бы, сумбуръ. Но затѣмъ

все объяснилось тѣмъ, что какой-то "законникъ" изъ рабочихъ увѣрилъ товарищей, что, если они не будутъ бастовать три дня къ ряду, "то ихъ не имѣютъ права разсчитать" ("Русское Слово", 15 V).

Въ разсчетѣ на этотъ "законъ" и былъ введенъ порядокъ,-- чтобы между двумя явками каждой смѣны на работу было меньше 3 дней... Очевидно, не только "толпа", но и ея "герои" повѣрили "законнику". Значитъ, есть основаніе полагать, что къ обязанностямъ полководца руководители, во всякомъ случаѣ, не подготовлены. Но въ качествѣ отдѣленныхъ начальниковъ они способны вызвать изумленіе. Рабочая масса весьма пестра. Всякіе люди въ ней есть. Есть, между прочимъ, достаточное количество алкоголиковъ. Есть много и просто любителей выпить. Едва-ли можно найти хоть одно крупное промышленное предпріятіе, куда не было бы "припущено" не малое число агентовъ охраны. Надо не забывать, далѣе, чрезвычайно нервное настроеніе среды во время забастовки. Замѣтьте притомъ, что сколько-нибудь обширныя приготовленія невозможны. Даже сговориться сообща нельзя. Можно лишь украдкой поговорить небольшими компаніями. Намѣчать при этихъ условіяхъ крайне сложные планы, надѣяться на то, что пестрыя массы людей будутъ двигаться точно, по росписанію,-- казалось бы, безуміе, и тѣмъ не менѣе сложный планъ намѣченъ, проведенъ, пестрыя массы двигались точно по росписанію.

По разсказамъ лицъ, состоящихъ на службѣ въ администраціи одного изъ крупнѣйшихъ въ Россіи металлургическихъ предпріятій, мнѣ извѣстенъ планъ, еще болѣе сложный и, тѣмъ не менѣе, удачно выполненный. На одномъ изъ заводовъ этого предпріятія работахъ нѣсколько тысячъ. Администрація завода имѣла свѣдѣнія о замышляемой забастовкѣ, знала, въ какой день она предполагается." Но какихъ-либо приготовленій не было замѣтно. А въ назначенный день рабочіе, какъ всегда, пришли по свистку и стали на мѣсто. Но черезъ часъ мастера забили тревогу: одна часть завода, въ особенности служебная (топки, кочегарни и т. д.), въ полномъ ходу, другая часть, въ особенности собственно производительныя мастерскія, какъ бы парализованы. "Народъ" въ полномъ порядкѣ стоитъ у станковъ, но "ремни на холостыхъ шкивахъ" и работы не производятся. Доложили директору. Директоръ отправился по мастерскимъ.

-- Что у васъ дѣлается? Забастовка?

-- Никакъ нѣтъ, мы забастовки не объявляемъ.

-- А почему ремни на холостыхъ шкивахъ?

-- Помилуйте, господинъ директоръ,-ежели станки пустить въ ходъ безъ работы, то что же можетъ выйти?

Можетъ выйти скверно,-- ломка и порча... Директору высказали требованія; быстро выяснилось, что стачка общая, но организованная на основаніи тончайшаго спеціальнаго учета взаимозависимости между отдѣльными частями завода. Одни цехи взялись работать полнымъ ходомъ, другія -- только аккуратно являться и стоять у станковъ. Въ результатѣ неминуемо довольно быстрое разстройство и закупорка. У администраціи явился свой разсчетъ: масса въ нѣсколько тысячъ человѣкъ, разбросанная по мастерскимъ и не имѣющая явныхъ руководителей, запутается въ собственномъ планѣ. Втеченіе двухъ дней рабочіе выдержали. Болѣе долгаго срока не могли выдержать администрація и удовлетворила требованія, -- кстати сказать, очень умѣренныя; рѣчь шла главнымъ образомъ о томъ, чтобы при введеніи больничныхъ кассъ у рабочихъ не отнимали того, что самъ заводъ считалъ до сихъ поръ справедливымъ предоставлять имъ.

Я спрашивалъ у разсказывавшихъ мнѣ объ этомъ членовъ заводской администраціи:

-- Кто, по вашему мнѣнію, такую стачку организовалъ? Посторонніе?

-- Гдѣ тамъ посторонніе? Вѣдь тутъ надо знать заводъ, какъ свои пять пальцевъ. Сами рабочіе устроили... Теперь среди нихъ много грамотѣевъ...

Дѣло, разумѣется, не только въ грамотѣяхъ. Много значитъ партизанская выучка, о которой сказано выше; много значатъ единство настроенія и инстинктъ дисциплины въ самой массѣ. И все-таки выполнена задача большой трудности...

Лѣтъ семь-восемь назадъ кое-гдѣ въ селахъ, отрѣзанныхъ отъ какого-либо интеллигентскаго руководительства, безыменнымъ и безвѣстнымъ людямъ удавалось рѣшать мудреныя задачи,-- напр., сдержать возбужденную, озлобленную толпу отъ аграрнаго погрома, а силу возбужденія направить на организованный и планомѣрный учетъ окрестныхъ земель, произведенный въ цѣляхъ подготовки къ ожидавшейся тогда аграрной реформѣ. Эта работа была сдѣлана между прочимъ, въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ Юго-Западниго края самими крестьянами подъ руководствомъ и по иниціативѣ отдѣльныхъ наиболѣе грамотныхъ людей изъ среди тѣхъ же крестьянъ. Такой тактъ и такую силу обнаружили эти люди, что цѣлыя большія села недѣлями мѣрили землю, считали, обсуждали, и вообще подготовляли матеріалы для будущей Государственной Думы, хотя кругомъ все кипѣло и горѣло злобою дня... Но тогда были "дни свободы",-- можно было собраться, обсудить, убѣдить, поговорить. Теперь нельзя ни собраться, ни обсудить сообща. А если нуженъ все-таки опасный въ полицейскомъ смыслѣ сговоръ, то, бываетъ, соберутся три мужика въ избу, затушатъ огонь, сползутъ подъ столъ и пошепчутся. Вотъ и всѣ сговоры. Тѣмъ не менѣе приходится читать и слышать,-- въ волости или даже волостью организованъ, напр., бойкотъ... Надо же представить, что такое эта самая "волость", раздираемая всевозможными междоусобицами, до крайности перегруженная массой опухшихъ отъ голода и не малымъ числомъ опустившихся морально... Однакожъ, хоть и не такъ часто, но удается сплотить и направить къ одной цѣли эту человѣческую ораву... Очевидно, въ массѣ, стиснутой, лишенной необходимѣйшихъ условій организованнаго дѣйствованія, и впрямь есть элементы, способные цементировать и направлять людскую пыль.

Кто же эти элементы? Мы только что отмѣтили опредѣленіе ихъ образовательнаго уровня: "сами рабочіе", но "грамотѣи". Не образованные и не ученые, а всего лишь грамотные. Намъ уже знакомо опредѣленіе "Луча": "передовые рабочіе". Этимъ подчеркивается направленіе ума, образъ мыслей. Есть болѣе обширное и почти общепринятое опредѣленіе. "Изъ среды самого народа" -- пишетъ, напр., "Вятская Рѣчь" -- выдѣлилась особая "народная интелигенція":

Въ каждомъ уѣздномъ городѣ, въ каждой деревнѣ, въ каждомъ медвѣжьемъ углу народилась теперь такая интеллигенція, близкая и чуткая къ народнымъ нуждамъ и стремленіямъ, понятная самому народу. Къ ней прислушиваются, за ней идутъ...

Несомнѣнно, есть эта особая порода людей... Образованіе у нихъ малое, но по стремленію къ высшимъ, интеллектуальнымъ интересамъ они стоятъ выше средняго уровня. Выше средняго уровня у нихъ жажда справедливости, чувство чести, готовность самопожертвованія... Словомъ, они выпечены изъ того же тѣста, изъ какого выпекается вся вообще интеллигенція. Но, по общеизвѣстнымъ причинамъ, эти люди не могли получить образованія, соотвѣтственнаго ихъ способностямъ и потребностямъ. Поэтому ихъ называютъ "народной интеллигенціей", вообще или, въ частности, "крестьянской" "рабочей". На большой сценѣ эта интеллигенція не новичокъ. Ея дебютъ былъ въ 1905 г. Но тогда народная интеллигенція шла, держась за старшую сестру и подъ ея руководствомъ. Теперь младшей сестрѣ приходится опять выступать на большой аренѣ, но, по необходимости, самостоятельно и почти безъ руководителей. Она стоитъ не внѣ массы, пришедшей въ движеніе, а внутри ея, и уже поэтому она участвуетъ въ движеніи. Безъ сомнѣнія, ей принадлежитъ въ немъ одно изъ выдающихся и руководящихъ мѣстъ. "Къ ней идутъ",-- ибо къ кому кромѣ пойдешь? "За нею идутъ",-- ибо она выше среды, дальше и лучше видитъ.

IV.

Народная интеллигенція -- явленіе мало изслѣдованное. И только что сказанное о ней, боюсь, многими можетъ быть понято, примѣрно, такъ:

-- Есть, дескать, рабочая и крестьянская интеллигенція, она состоитъ изъ крайнихъ лѣвыхъ, распредѣляется по крайнимъ лѣвымъ партіямъ и занимается тѣмъ, что организуетъ и проводитъ забастовки и бойкоты...

Конечно, не только изъ крайнихъ лѣвыхъ состоитъ; многіе вовсе не крайніе, скорѣе ихъ можно назвать "прогресистами-демократами", чѣмъ лѣвыми радикалами; въ крайнихъ лѣвыхъ партіяхъ народную интеллигенцію не помѣстишь; и занимается она дѣлами вообще житейскими, весьма разнообразными, на забастовки и бойкоты уходитъ лишь часть силъ,-- при случаѣ, между прочимъ... Ради нѣкотораго поясненія рѣшаюсь привести любопытный отзывъ о "грамотѣяхъ" одного изъ администраторовъ того предпріятія, забастовка на которомъ выше описана. При разговорѣ съ этимъ администраторомъ меня интересовалъ "деликатный" и слишкомъ практическій вопросъ: "грамотѣи", какъ выражался мой собесѣдникъ, на мѣстахъ, конечно, замѣтны,-- выросши, не спрячешься; и вотъ мнѣ хотѣлось узнать, почему собственно ихъ терпятъ, хотя они и находятся въ предѣлахъ досягаемости. На мои разспросы объ этомъ я и услышалъ слѣдующее:

-- Какъ вамъ сказать... Конечно, не изъ гуманности. Вы меня извините. Всѣ хорошія слова мы знаемъ. Но наше положеніе наглое: капиталъ и трудъ, молотъ и наковальня. Либо уходи, либо хорошія слова забудь. Церемониться нельзя. Если видимъ среди рабочихъ пропагандиста,-- изъ такихъ, знаете ли, что въ "народъ ходятъ",-- безъ разговоровъ немедленно къ разсчету. А вотъ этихъ-то, грамотѣевъ нынѣшнихъ... И видимъ, и знаемъ почти всѣхъ поименно, но... Вы говорите: почему? Позвольте отвѣтить примѣромъ. Акціонеры рѣшаютъ ввести гвоздарное производство. Мы ставимъ оборудованіе. Выписываемъ мастеровъ. Въ большія сотни тысячъ все это влетѣло. Выпускаемъ гвоздь на рынокъ. Со всѣхъ сторонъ жалобы,-- оловянные гвозди, въ дерево не лѣзутъ, подъ молоткомъ гнутся. Коротко говоря, получаемъ обратно 30 вагоновъ гвоздей,-- цѣлый поѣздъ. Скандалъ... Все оборудованіе хоть брось. Это было нѣсколько лѣтъ назадъ. А теперь мы выпускаемъ гвоздь, по нашему мнѣнію, лучшій въ Россіи. Почему? Да потому, что нашъ рабочій изъ этихъ нынѣшнихъ грамотѣевъ изобрѣлъ способъ закалки... Отъ другого такого же грамотѣя мы недавно получили станокъ, самъ изобрѣлъ. Идеальнѣйшій станокъ. Удешевляетъ спеціальную работу на 75%. Знаете,-- за послѣдніе 3--4 года мы отъ грамотѣевъ получили не менѣе десятка цѣннѣйшихъ секретовъ производства и изобрѣтеній... Образованія на грошъ,-- два года въ церковной школѣ грамотѣ учился, до остального самоучкой доходилъ, А талантовъ на милліоны... У насъ въ заводскомъ дѣлѣ сложные случаи на каждомъ шагу. Часто такъ складывается, что голову теряешь. Случай трудный, рискованный, -- кого поставить въ нарядъ? Ну, разумѣется, ихъ, грамотѣевъ -- они что-нибудь придумаютъ. И придумываютъ. А мы ихъ, хоть и знаемъ, но бережемъ... Я -- старый заводской волкъ. 25 лѣтъ съ народомъ воюю. И чѣмъ больше воюю, тѣмъ больше люблю. Дьявольски-талантливый народъ. Другого такого, пожалуй, и нѣтъ... Въ прежніе годы бывало, что ни самый талантливый рабочій, то горькій пьяница. За пьянство бы его минуты держать нельзя. А мы годами держимъ и большое жалованье платимъ. Теперь вижу другое: что ни самый талантливый рабочій, то "интеллигентъ", хорошими словами, какъ пороховой погребъ, начиненъ. Знаемъ, что врагъ... Но, во-первыхъ они всѣ враги, -- рабочіе-то. А затѣмъ... Представьте, у васъ курица несетъ золотыя яйца. Вы ее, надѣюсь, сосѣду не бросите. Ястребъ появится,-- и отъ ястреба побережете. Не правда ли?..

Эти, такъ сказать, коммерческія соображенія нѣсколько прикрашиваютъ политику предпринимателей. Хоть и несетъ курица золотыя яйца, но не такъ ужь рѣдко она попадаетъ въ "черные списки", разсылаемые организаціями предпринимателей по фабрикамъ и заводамъ... Говоря вообще, съ младшей сестрой повторяется исторія сестры старшей, хотя и съ нѣкоторыми различіями. Старшую, въ качествѣ, напр., третьяго элемента, одновременно и привлекали на службу, и ненавидѣли, и преслѣдовали, и защищали. То же и съ младшей. Нѣсколько лѣтъ назадъ, когда стали возвращаться первыя партіи сосланныхъ въ 1905--1906 гг., между заводчиками и полиціей произошли пререканія, -- заводчики охотно принимали многихъ вернувшихся на работу, полиціи это не нравилось. Но полицейскія соображенія настолько не вяжутся съ жизнью, что бывшихъ политическихъ ссыльныхъ, какъ уже извѣстныхъ мастеровъ своего дѣла, принимали на работу и нѣкоторые казенные заводы. Теперь въ виду забастовокъ, пререканія обострились. Полиція настойчивѣе требуетъ не допускать и удалять лицъ, возбуждающихъ сомнѣнія въ смыслѣ политической благонадежности. Заводчики и фабриканты выражаютъ недовольство. И въ то же время сами обмѣниваются "черными списками", хотя въ ихъ же средѣ отношеніе къ проскрипціямъ нѣсколько двусмысленно. Московскій районъ "черные списки" вообще пріемлетъ. Но въ томъ же московскомъ районѣ весьма охотно принимаютъ и даже переманиваютъ рабочихъ изъ Лодзи, гдѣ они подвергнуты локауту. Въ отдѣльныхъ случаяхъ (напр., на прядильной фабрикѣ Вофси) это вызываетъ даже забастовки: старые, "русскіе" рабочіе требуютъ себѣ тѣхъ же условій, какими привлекаютъ "поляковъ". Тоже и въ лодзинскомъ районѣ. Значительное число фабрикантовъ объявило локаутъ. И какъ разъ во время локаута нѣкоторыя фабрики повысили расцѣнку; этимъ способомъ можно привлечь на свое производство рабочихъ, стоящихъ выше средняго уровня, а отъ среднихъ и ниже среднихъ предпріятіе всегда имѣетъ возможность освободиться безъ шума.

Старшую сестру, просто интеллигенцію, какъ ни стараются отовсюду выживать, но вполнѣ выжить не. удается,-- даже на государственной службѣ порою терпятъ интеллигентовъ, и притомъ завѣдомо для охранной полиціи "неблагонадежныхъ",-- нельзя обойтись безъ ихъ знаній и талантовъ. Но таланты и знанія старшей, сестры нужны для особо тонкихъ культурныхъ потребностей. При общеизвѣстномъ отношеніи къ культурѣ многія изъ этихъ потребностей легко игнорировать. Такъ и поступлено, напр., съ статистикой. Таланты и знанія младшей сестры, народной интеллигенціи, нужны для дѣлъ нестоль тонкихъ. Необходимость въ ней конкретнѣе, а потому и неотразимѣе. Конечно, далеко не всѣ "грамотѣи" обладаютъ талантами. Но есть, мнѣ кажется, много вѣрнаго въ замѣчаніи "стараго заводскаго. волка":

-- Бывало, что ни самый талантливый рабочій, то горькій. пьяница, а теперь, что ни самый талантливый, то интеллигентъ...

Давно тому, примѣрно въ концѣ 80-хъ годовъ, одинъ "самородокъ" (какихъ, дѣйствительно, много въ Россіи), въ концѣ концовъ погибшій отъ пьянства, на мое предложеніе взять и прочесть "хорошую книжку" горько отвѣтилъ мнѣ:

-- Книжки, книжки...Читалъ я ихъ, братъ. Тамъ все пишутъ... Страдаютъ и умираютъ за хорошее дѣло да за хорошихъ людей... Я, можетъ, тоже хочу умереть. Да вишь, намъ съ тобою, братъ, не за кого умирать. И не за что. Я вотъ все гляжу,-- не будетъ ли кто, на мое счастье, утопать либо горѣть. Тогда, можетъ, и мнѣ пошлетъ Богъ блаженную кончину...

Одна изъ самыхъ ужасныхъ чертъ прошлаго: прямая дорога талантливымъ. людямъ низовъ была закрыта; оставаясь внизу, они обыкновенно не находили соотвѣтствующаго ихъ потребностямъ и способностямъ дѣла; безпросвѣтныя стояли времена, -- даже умереть было не за что. Прямая дорога и теперь не открыта. Времена во многихъ отношеніяхъ еще болѣе ужасныя. Но не безпросвѣтныя. Все-таки видно, за что, въ случаѣ крайности, можно хоть только умереть. "Самородковъ" изстари тянуло къ книжкамъ, къ самообразованію, къ вмѣшательству въ общее дѣло, изстари они изобрѣтали перпетуумъ-мобиль, и т. д. Но въ темнотѣ только рѣдкому изъ нихъ удавалось попасть на нужную тропу. А какъ разсвѣло, тропинки-то стали виднѣе. И пошелъ самородокъ впередъ...

Въ былыя времена некуда было дѣться человѣку съ мыслями, возбужденными прочитанной книжкой. Теперь и среда иная. Въ ней возникло множество вопросовъ и запросовъ; и если она замѣчаетъ знающаго и близкаго ей человѣка, то сама пристаетъ къ нему: скажи, укажи, объясни, растолкуй, научи. Люди сами пристаютъ къ знающему человѣку... И получается, приблизительно, то же, что бываетъ во времена большихъ религіозныхъ движеній... Когда движеніе окрѣпнетъ, оформится, тогда возникаютъ организованныя ячейки, которыя и выбираютъ себѣ наставниковъ и вѣроучителей. Но въ начальныя времена никакихъ организованныхъ ячеекъ нѣтъ. Мысль только бродитъ. И "не стало выбираетъ пастыря", а "возлѣ пастыря собирается стадо",-- отдѣльный человѣкъ, способный имѣть вліяніе и авторитетъ, является какъ бы центромъ кристаллизаціи. Такъ какъ у насъ происходитъ движеніе по преимуществу соціально-политическое, то и вся схема получаетъ по преимуществу соціально-политическое значеніе.

Грамотѣи занимаютъ свое мѣсто по праву. Въ промышленномъ предпріятіи они нужны самому работодателю. Нужны и рабочимъ. Они часто учатся сами, почти всегда у нихъ учатся другіе. Они выполняютъ многое другое. Въ нужныхъ случаяхъ они являются офиціально избраніи,-мы представителями среды. Въ повседневномъ быту они просто вліятельные и авторитетные товарищи,-- центры кристаллизаціи по сферамъ личныхъ вліяній и авторитетовъ. И такъ какъ одни изъ нихъ стремятся довершить образованіе, другіе что-то изобрѣтаютъ, третьи ушли въ культурную работу, четвертые обременены семейными обязанностями,-- то "грамотѣямъ" часто не до забастовокъ. Но случись, напримѣръ, конфликтъ съ предпринимателемъ... Явись потребность въ нѣкоемъ общемъ дѣйствіи... Масса не организована. Сговориться невозможно. Но тамъ два-три человѣка поговорили, здѣсь два-три поговорили. И людская пыль оказывается единымъ цѣлымъ. Навязывать ей что-либо извнѣ вообще нельзя. Но оформить и направить возникающія въ ней самой потребности и чувства,-- грамотѣи могутъ и умѣютъ.

До нѣкоторой степени то же и въ селахъ. Но крестьянская среда вообще шире, необъятнѣе. И возможности въ ней сложнѣе. "Крестьянская интеллигенція",-- центръ и вождь "молодой деревни" "новаго крестьянства", -- уже не менѣе десяти лѣтъ, помимо всякихъ другихъ своихъ дѣлъ, ведетъ противъ "старой деревни" борьбу за мѣстную власть. Въ 1905--6 гг. эта борьба была особенно энергичной и привела къ значительнымъ побѣдамъ. Во многихъ мѣстахъ "молодая деревня" провела своихъ людей въ старшины, старосты и т. д. Но затѣмъ пришли команды и разметали "молодую деревню". Тутъ бы и конецъ ей. Оказалось однако, что драгонадами разметали далеко не все. Многія изъ занятыхъ "молодой деревней" позицій она удержала. Ее стали выжимать и вытѣснять дополнительными мѣропріятіями. И что ни годъ, то выжиманіе и вытѣсненіе производится энергичнѣе, откровеннѣе... Оловомъ, опять-таки повтореніе судебъ старшей сестры,-- всемѣрно изгоняютъ, и съ тѣмъ же ограниченіемъ; но безъ нея не могутъ обойтись... Имѣются, напр., такія свѣдѣнія. Въ составъ "нашей" землеустроительной комиссіи -- пишетъ одинъ изъ корреспондентовъ "Русскихъ Вѣдомостей" (25. VII), къ сожалѣнію, не называя мѣста, о которомъ идетъ рѣчь,--

всего выбрано шесть человѣкъ: трое непосредственно крестьянами, трое земскимъ собраніемъ. Всѣ по происхожденію крестьяне. При томъ крестьяне "изъ передовыхъ", что доказывается уже тѣмъ, что всѣ въ дни свободъ "потерпѣли": одинъ сидѣлъ въ тюрьмѣ, былъ высланъ за предѣлы губерніи; другой больше года находился въ ссылкѣ; третій около полутора лѣтъ сидѣлъ въ тюрьмѣ; четвертый также высылался, остальные двое отбывали наказаніе въ арестномъ домѣ за нарушеніе обязательнаго постановленія...

Такихъ не только выбираютъ, но порою и допускаютъ. И по очень простой причинѣ. "Нужны до зарѣзу" толковые и грамотные люди; а среди толковыхъ и грамотныхъ людей въ деревнѣ, случается, бывшіе ссыльные, на оцѣнку начальства, допустимѣе, чѣмъ въ ссылкахъ не бывшіе. Й, разумѣется, не для однихъ землеустроительныхъ комиссій нужны люди. Въ прежнія, хотя и недавнія, времена на мѣстѣ, напр., старшины или старосты хорошъ былъ "всякій мужикъ",-- лишь бы у него была "представительная борода", да умѣлъ онъ "хлопать печатью". Теперь на одной бородѣ далеко не уѣдешь. Въ деревняхъ пришлось, допустить, а отчасти, но казнымъ финансовымъ и политическимъ соображеніямъ, даже поощрять кредитныя, потребительныя и производительныя организаціи; пришлось расширить вопросы матеріальной культуры (до такихъ "крайностей", какъ, напр., сооруженіе сельскихъ водопрововодовъ); пришлось допустить болѣе широкую постановку народнаго образованія, -- идетъ напряженная постройка школъ низшихъ, во многихъ мѣстахъ возникаютъ начальныя школы высшаго типа (по прежней терминологіи, городскія училища), возникаютъ и среднія школы; самое землеустройство до крайности осложнило жизнь уже оно не позволяетъ сельскимъ должностнымъ лицамъ полагаться на традиціи, обычаи и писарей; надо самому знать многоразличныя новшества, понимать ихъ и примѣнять къ такимъ условіямъ и обстоятельствамъ, которые отцамъ и дѣдамъ не снились. Посади на отвѣтственную должность безтолковаго малограмотнаго мужика, онъ, пожалуй, самого земскаго начальника запутаетъ; запутаетъ инспекцію по дѣламъ мелкаго кредита; съ нимъ запутаются чиновники крестьянскаго банка..? И не съ одними старостами и старшинами стало много сложнѣе. Всевозможныя кредитныя кассы, товарищества, общества, артели, во множествѣ возникшія за послѣдніе годы, также вѣдь требуютъ людей не только толковыхъ и сообразительныхъ, но и грамотныхъ, а, главное, обладающихъ талантомъ быстро пріобрѣтать необходимыя знанія и владѣть ими. Многое вѣдь у насъ создается такъ же, какъ создавалась въ свое время, напр., оцѣночная статистика: ничего нѣтъ,-- ни людей, ни знаній, ни опыта, но все должно немедленно быть... Коротко говоря, -- съ одной стороны "молодую деревню" гонятъ, съ другой -- создается доселѣ небывалый и при томъ въ значительной мѣрѣ офиціальный спросъ на тѣ именно таланты, которыми она по преимуществу обладаетъ и которыхъ нерѣдко, кромѣ нея, найти не у кого. И что съ нею ни дѣлаютъ, какъ ее ни опустошаютъ, но ея положеніе укрѣпляется. Она продвигаетъ свои позиціи, расширяетъ сферу вліянія, проводитъ, куда можно, своихъ людей... Прежній интеллигентный крестьянинъ днемъ навозъ возилъ, вечеромъ подъ ругань отца или сердитую воркотню жены книжки читалъ. Разнесчастный, никому не нужный былъ человѣкъ, -- казалось, куры надъ нимъ смѣются. Нынѣ онъ также возитъ навозъ и также по вечерамъ книжки читаетъ, но меньше; некогда ему,-- онъ нерѣдко членъ правленія такого-то общества, членъ ревизіонной комиссіи такой-то кассы, мірской учетчикъ, десятидворникъ, вообще человѣкъ съ офиціальнымъ положеніемъ, а иногда и съ офиціальной властью, какъ должностное лицо... Конечно, все это -- лишь первые всходы большой молекулярной работы. Кое-гдѣ еще и всходовъ нѣтъ. Кое-гдѣ, наооборотъ, уже не только всходы, но и цвѣточки. Ягодокъ только нѣтъ. Ягодки -- впереди. Каковы онѣ будутъ, поживемъ -- увидимъ. А пока, -- если въ томъ мѣстѣ, гдѣ всходы окрѣпли, возникаетъ почему-либо потребность общаго дѣйствованія, то до нѣкоторой степени можно надѣяться, что она не перекипитъ, не перебродитъ, не сгонитъ людей въ хаотическую толпу, не отдастъ въ руки случайныхъ "героевъ", не подчинитъ случайнымъ вскрикамъ бѣшенства. Все-таки есть кому перенять огонь, предотвратить "безсмысленный русскій бунтъ", направить массовую силу на осмысленныя дѣйствія. И уже предотвращаютъ. Два-три мужика подъ столомъ пошепчутся, двое на овинѣ потолкуютъ, трое въ лѣсъ за дровами съѣздятъ, -- глядишь, и нѣтъ "безсмысленнаго бунта", а есть, напр., какой бы то пи былъ, но осмысленный бойкотъ. Массовая сила все-таки попадаетъ въ несовсѣмъ случайныя руки; ее направляетъ, хоть и не вооруженная большими знаніями, а все-таки по существу интеллигентная мысль.

Не приходится гадать, каковы будутъ дальнѣйшія судьбы нынѣшняго движенія. Мнѣ казалось полезнымъ вскрыть, по мѣрѣ силъ, лишь его основные устои. Подъ нимъ, повторяю, есть огромный фундаментъ. Оно само вовсе не случайно, а выростаетъ органически. А, сверхъ того, въ немъ имѣется естественный командный составъ. Онъ не пришелъ со стороны, не упалъ сверху,-- растетъ, какъ и все движеніе, снизу.

Законодательная сессія окончена Государственной Думой 25 іюня, Государственнымъ Совѣтомъ -- 4 іюля. Совѣтъ окончилъ сессію полемическимъ выпадомъ противъ Думы:

Представляется совершенно невозможнымъ -- заявилъ въ особой рѣчи предсѣдатель Государственнаго Совѣта Акимовъ передъ самымъ закрытіемъ тослѣдняго въ сессіи засѣданія 4 іюля -- пропускать бюджетъ въ концѣ первой половины года, на который бюджетъ ассигнуется. Еще менѣе нормально отношеніе законодательныхъ собраній къ дѣлу сооруженія портовъ... Правительство исполнило свой долгъ, представивъ своевременно, въ октябрѣ 1912 г., подлежащія представленія, между тѣмъ всѣ эти законопроекты (о сооруженіи портовъ) поступили въ Государственный Совѣтъ лишь на этихъ дняхъ, когда значительная часть строительнаго сезона уже прошла. Такого рода отношеніе къ насущнымъ нуждамъ нашего отечества представляется совершенно немыслимымъ (цит. по, русскимъ Вѣдомостямъ", 5. VII).

Этотъ упрекъ изумилъ даже "Новое Время". Г. Меньшиковъ отвѣтилъ на него:

Указывая съ такимъ торжествомъ на сучокъ въ глазу Государственной Думы, Государственный Совѣтъ могъ бы похвастаться бревномъ и даже цѣлымъ лѣснымъ складомъ въ собственныхъ старческихъ глазахъ.

"Брошенную перчатку поднялъ" предсѣдатель Думы г. Родзянко и въ бесѣдѣ съ сотрудниками газетъ предъявилъ Государственному Совѣту встрѣчныя обвиненія, гораздо солиднѣе обоснованныя фактически... И такимъ образомъ каникулярное затишье ознаменовалось и еще однимъ "конфликтомъ",-- конфликтомъ вслѣдствіе несолидной и не имѣющей видимаго внѣшняго повода полемической вылазки М. Г. Акимова. (Какъ извѣстно, президіумъ IV Думы систематически пресѣкалъ попытки депутатовъ критически освѣтить дѣятельность Государственнаго Совѣта). Есть однако причины внутреннія; именно нетактичность и несолидность вылазки обнаруживаетъ, до какой степени недовольны и раздражены Думой верхи бюрократіи, олицетворяемые Государственнымъ Совѣтомъ.

Недовольно и правительство. Втеченіе послѣдняго мѣсяца оно демонстративно бойкотировало Думу. А въ заключительный день каникулярнаго роспуска подчеркнуло свою непріязнь особеннымъ способомъ, -- для интеллигенціи, быть можетъ, нѣсколько комическимъ, но съ бюрократической точки зрѣнія очень значительнымъ. Третья Дума держалась обычая послѣ сессіи служить благодарственный молебенъ. На этомъ офиціальномъ торжествѣ неизмѣнно присутствовали представители правительства,-- являлись какъ бы проститься съ депутатами, высказать имъ благія пожеланія. Отслужила благодарственный молебенъ послѣ сессіи и IV Дума. Но представители правительства на сей разъ не явились. И это, какъ отмѣтили, напр., "Русскія Вѣдомости", "обратило на себя общее вниманіе". Отмѣченъ газетами и другой штрихъ, съ бюрократической точки зрѣнія также краснорѣчивый. Молебный чинъ правитъ думское духовенство. И до сихъ поръ въ концѣ молебна возглашалось многолѣтіе Думѣ. Послѣ нынѣшней сессіи благодарственный молебенъ отслуженъ также думскимъ духовенствомъ,-- епископомъ Анатоліемъ въ сослуженіи съ нѣсколькими священниками-депутатами. Молебенъ они отслужили, но многолѣтія Думѣ не возгласили.

"Натянутыя отношенія Думы съ министрами сказались даже въ этомъ" -- говорили по этому поводу депутаты ("Русскія Вѣдомости", 26. VI).

Недовольно начальство Думой. До раздраженія недовольно, до готовности устраивать демонстраціи, не всегда удобныя... Бѣда сама по себѣ не велика. Въ иныхъ, и при томъ не очень рѣдкихъ случаяхъ это даже хорошій признакъ, если начальство сердится. Гораздо хуже, что недовольна и страна; недовольство Думою есть и у историческаго антагониста нашихъ сановниковъ, -- въ самыхъ разнообразныхъ кругахъ прогрессивнаго русскаго общества. Конечно, четвертая Дума -- все-таки не третья. Все-таки она "провела -- какъ выразился K. К. Арсеньевъ въ "Вѣстникѣ Европы" -- нѣкоторую демаркаціонную черту между политикой министерства стремленіями народа", все-таки она осудила общее направленіе правительственной политики. Но за этой оговоркой остается совершенно опредѣленная оцѣнка "положительныхъ результатовъ". Положительныхъ результатовъ, по выраженію того же K. К. Арсеньева, "мало, очень мало".

Первая сессія IV Думы -- писали "Русскія Вѣдомости" (27. VI) -- является совершенно исключительной по своей безплодности. Въ ея итогѣ мы не имѣемъ ни одного сколько-нибудь новаго закона, и даже подготовительная коммиссіонная работа шла въ Думѣ въ истекшемъ парламентскомъ году чрезвычайно вяло и медленно... Засѣданія (общія) происходили рѣдко...

Не утѣшительнѣе отзывы и многихъ другихъ органовъ. Резюмируя ихъ, "Рѣчь" писала (1. VII):

Дума 3 іюня могла уже привыкнуть къ плохой прессѣ, но такого единодушнаго осужденія до сихъ поръ не наблюдалось. Рѣшительно всѣ органы печати соединились въ общемъ хорѣ недовольства результатами думской дѣятельности, и при томъ не столько результатами ея работы, сколько общимъ направленіемъ ея или, вѣрнѣе, отсутствіемъ направленія.

Вся вообще "Дума 3 іюня", конечно, "могла бы привыкнуть къ плохой прессѣ". Но нѣкоторымъ отдѣльнымъ фракціямъ надо привыкать. Вотъ, напр., ариѳметическій подсчетъ "Голоса Москвы" (26. VI) подъ конецъ сессіи:

Оппозиція была представлена въ Думѣ всего 47%, тогда какъ правые и націоналисты сумѣли удержать 73 % своего состава. Октябристы до послѣднихъ дней оставались въ составѣ приблизительно 60%.

Оппозиція, не имѣвшая до недавняго времени безусловно плохой прессы, въ IV Думѣ дала наиболѣе высокій процентъ депутатовъ-абсентеистовъ. На нѣкоторыхъ засѣданіяхъ, и при томъ весьма отвѣтственныхъ, напр., во время постановки холмскаго законопроекта, она имѣла менѣе половины своего состава. Отчасти поэтому правые и націоналисты получили возможность провести нѣкоторыя желательныя имъ рѣшенія. До сихъ поръ оппозицію упрекали въ ошибкахъ, излишнемъ оппортунизмѣ или радикализмѣ, съ нею вели тактическіе споры. Теперь рѣчь идетъ о совершенно элементарныхъ вещахъ. И лѣвой половинѣ Думы приходится выслушивать такія, напр., сентенціи:

Что это за школьничество -- не досидѣть до конца сессіи... Такая небрежность заслуживаетъ всякаго порицанія... Оппозиціонные депутаты должны быть всегда на мѣстахъ. Гдѣ гарантіи, что въ концѣ сессіи въ общей массѣ вермишели не будетъ поднесено... важныхъ государственныхъ вопросовъ... ("Русское Слово", 23. VI).

Никто не въ нравѣ требовать чудесъ. Но оппозиція не сдѣлала даже того, что она могла сдѣлать, Оставаясь на избранномъ ею самой тактическомъ пути. То же и Со всею Думой... Ни одного изъ основныхъ вопросовъ она не рѣшила. Да и трудно было бы требовать отъ нея рѣшенія ихъ. А въ данномъ случаѣ не о важныхъ вопросахъ приходится говорить. Неотразимы упрейи опять таки чисто элементарнаго свойства,-- работали вяло, плохо, законопроекты пропускались кое-какъ, комками, пачками, немаловажное среди пустяковъ, безъ обсужденія, иногда съ явнымъ нарушеніемъ наказа, а кое-когда рѣшенія принимались даже при отсутствіи кворума... Отсюда, разумѣется, вовсе не слѣдуетъ, что депутаты четвертаго созыва лѣнтяи или неспособны къ труду. Но мы пока говоримъ лишь о фактѣ, не входя въ объясненія его.

Недовольна страна. Недовольна и сама Дума своей дѣятельностью. Именно Дума, вся, цѣликомъ, а не только отдѣльныя группы:

Не говоря уже объ оппозиціи разныхъ оттѣнковъ, -- пишетъ, напр., "Кіевская Мысль" -- нѣтъ положительно ни одной думской фракціи, которая могла бы съ удовлетвореніемъ оглянуться на истекшую думскую сессію. Недоволенъ Крупенскій, съ такимъ жаромъ... принявшійся (въ началѣ сессіи) за организацію группы центра... Недовольны націоналисты... Недовольны октябристы...

У IV Думы, по выраженію "Дня",

не было друзей, ни одно изъ направленій не считало себя отвѣтственнымъ за думскую работу, и всѣ отъ IV Думы открещиваются, точно всѣмъ она чужая, всѣмъ она постылая.

Можно бы не принимать слишкомъ въ-серьезъ словесную критику, исходящую, напр., отъ. Фракцій, которыя составляли нѣкогда, въ III Думѣ, правительственное большинство. Онѣ вѣдь нѣчто утратили. Но словесной критикой дѣло не ограничивается. У цѣлаго ряда депутатовъ, напр., не обнаружилось желаніе оставаться въ Думѣ,-- одни уже сложили полномочія, другіе заявили о своемъ намѣреніи сложить ихъ въ ближайшемъ будущемъ. Характерно при этомъ: у людей различной партійности мотивы оказываются довольно однообразными. Депутатъ отъ Кіевской губерніи націоналистъ Безакъ сложилъ, напр., полномочія потому, что находитъ работу въ IV Думѣ безплодной; по его мнѣнію, лучше "вполнѣ отдаться возложеннымъ на него обязанностямъ губернскаго предводителя дворянства" {"Голосъ Москвы", 21 іюня.}, Члены группы центра,

херсонскій депутатъ Пищевичъ и саратовскій Готовицкій объясняютъ свое намѣреніе сложить полномочія невозможной атмосферой гнета и давленія въ Государственной Думѣ. Чтобы достойно отвѣтить правительству на его отношеніе къ Государственной Думѣ,-- говоритъ Готовицкій -- нужно уйти влѣво. Я этого сдѣлать не могу и предпочитаю сложить полномочія. ("Русскія Вѣдомости", 19.VI).

Прогре

Хроника внутренней жизни.

1.-- Теоріи групповой государственности. Ихъ развитіе въ политикѣ и въ жизни. Идеологи и практики групповой государственности.-- 2. Къ опустошенію страны. По дорогѣ къ безумію. Стираніе границы между нормальнымъ и психіатрическимъ.-- 3. Предвыборныя мѣропріятія.-- 4. Попытки организовать безпартійныхъ прогрессистовъ.-- 5. На Ленѣ.

Покойный Столыпинъ открыто противопоставилъ въ одной изъ своихъ думскихъ рѣчей, интересы всей страны интересамъ одной изъ ея группъ, въ которой онъ насчиталъ 130 тысячъ душъ, и которая въ дѣйствительности еще меньше. И не только противопоставилъ, но и такъ истолковалъ, что интересъ одной группы, пусть даже въ 130000 душъ, оказался первенствующимъ, а интересъ страны подчиненнымъ. Собственно, это не было новостью. Давно уже замѣчено, что дѣятели реакціи слишкомъ переоцѣниваютъ интересы нѣкоторыхъ группъ населенія, смѣшивая ихъ съ интересами общегосударственными. Столыпинъ лишь офиціально призналъ фактъ и объявилъ самоочевидную логическую ошибку руководящимъ принципомъ. Со Столыпина и начинается эра откровенностей. Принципъ, выдвинутый вначалѣ противъ надѣленія землею безземельныхъ и малоземельныхъ земледѣльцевъ, сталъ систематическимъ аргументомъ внутренней политики. Независимый контроль, независимый судъ, обезпеченіе имущественныхъ правъ арендаторовъ частновладѣльческой земли ("право застройки"), отмѣна паспортной системы, всеобщее обученіе, общественная организація борьбы съ эпидеміями, свобода совѣсти... Все это и многое другое оказывается недопустимымъ, такъ какъ провиворѣчитъ интересамъ, если не одной, то другой группы. Свобода совѣсти, напр., недопувтима потому, что можетъ подорвать значеніе православнаго духовенства. Общественная организація православныхъ приходовъ недопустима потому, что, усиливая значеніе мірянъ, можетъ подорвать власть "князей церкви",-- епископовъ. Законодательное рѣшеніе военныхъ вопросовъ даже въ той мѣрѣ, какую считаютъ необходимой октябристы, совершенно непозволительно, ибо можетъ привести къ "дискредитированію высшихъ (военныхъ) начальниковъ". Даже расширить наслѣдственныя права женщинъ нельзя, ибо это грозитъ ослабить и безъ того слабое дворянское землевладѣніе... Наконецъ, тѣ директора кредитной канцеляріи г. Давыдова передъ пасхальными вакаціями мы услышали нѣкоторыя дополнительныя соображенія въ томъ же духѣ.

Г. Давыдовъ выступилъ въ качествѣ представителя министерства финансовъ на особомъ междувѣдомственномъ совѣщаніи, учрежденномъ для обсужденіи проекта волго-донского соединительнаго канала. Находятся предприниматели, которые берутъ н± себя обязательство организовать дѣло, собрать капиталы посредствомъ выпуска 3% облигацій, но при этомъ требуютъ государственной гарантіи. На сколько правильна принятая нынѣ система гарантій, судить не будемъ. Лично я считаю ее совершенно неправильной, вредной, убыточной для государства. Но сейчасъ рѣчь не объ этомъ. На совѣщаніи

товарищъ министра путей сообщенія г. Щукинъ категорически высказался за осуществленіе проекта, признавая его крайне необходимымъ, и вполнѣ своевременнымъ. Такого же взгляда держится и начальникъ главнаго управленія водныхъ путей сообщенія кн. Шаховской. Представители остальныхъ вѣдомствъ также встрѣтили проектъ вполнѣ сочувственно {"Рѣчь", 15 марта.}.

Представитель министерства финансовъ г. Давыдовъ тоже, пожалуй, ничего не имѣлъ бы противъ проекта, если бы вопросъ о гарантіи на сооруженіе канала разрѣшался такъ же, какъ и вопросъ о гарантіяхъ при постройкѣ частныхъ желѣзныхъ дорогъ,-- во второмъ департаментѣ Государственнаго Совѣта. Но въ основныхъ законахъ въ этомъ смыслѣ есть пробѣлъ. Проектъ о гарантированномъ сооруженіи волго-донского канала придется провести въ законодательномъ порядкѣ: черезъ Думу и общее собраніе Государственнаго Совѣта. А это, по мнѣнію представителя министерства финансовъ,

дастъ поводъ къ расширенію компетенціи Государственной Думы, и откроетъ для нея новую область законодательства. Вслѣдъ за ходатайствомъ объ этой гарантіи появится рядъ новыхъ ходатайствъ о гарантіяхъ на сооруженіе частными лицами другихъ водныхъ путей, а затѣмъ и предпріятій по осушкѣ болотъ, орошенію земель и т. п. Все это также должно пройти черезъ Государственную Думу и приведетъ въ концѣ-концовъ къ передачѣ всѣхъ дѣлъ о желѣзнодорожныхъ гарантіяхъ изъ второго департамента Государственнаго Совѣта въ общія законодательныя учрежденія, т. е. опять-таки въ Государственную Думу. На основаніи этихъ соображеній директоръ кредитной канцеляріи рѣшительно высказался противъ предлагаемаго проекта {"Утро Россіи", 20 марта.}.

Важно, чтобы не умалилась власть министра финансовъ, не ослабѣло значеніе нѣсколькихъ сановниковъ, входящихъ въ составъ второго департамента Государственнаго Совѣта. А совокупность жизненныхъ интересовъ государства, требующая соединительныхъ каналовъ, оросительныхъ и осушительныхъ сооруженій, имѣетъ второстепенное и подчиненное значеніе. Спорить тутъ нечего. Любопытно однако нѣкоторое хронологическое совпаденіе. Власть небольшой группы бюрократовъ есть до такой степени res sacra, что ради нея не только можно, но и должно важнѣйшіе водные пути оставить безъ соединенія, поля безъ орошенія, болота безъ осушки. И почти въ то самое время, когда г. Давыдовъ излагалъ этотъ частный выводъ изъ общаго принципа, въ Государственной Думѣ происходили пренія по бюджету святѣйшаго синода. И тамъ съ трибуны депутаты говорили о Григоріи Распутинѣ:

Онъ "рекомендуетъ премьеровъ и свергаетъ оберъ-прокуроровъ, помогаетъ Иліодору противъ синода, и синоду противъ Иліодора, и побѣждаетъ тотъ, кому онъ помогаетъ; это человѣкъ, которому пишетъ поздравительныя телеграммы Столыпинъ, и котораго цѣлыми часами выслушиваетъ Коковцовъ {Изъ рѣчи г. Милюкова въ засѣданіи Государственной Думы 5 марта. Цитирую по "Рѣчи".}.

Тамъ небольшая кучка людей, занимающихъ чисто служебное положеніе въ государствѣ, выше и значительнѣе всего государства,-- "хочетъ быть владычицей морскою", здѣсь "передъ ней разбитое корыто". И выходитъ это невѣроятнѣе, чѣмъ даже въ сказкѣ. Сказка соблюдаетъ хоть хронологическую послѣдовательность -- сначала одно, потомъ другое. Въ жизни нѣтъ даже послѣдовательности,-- происходитъ противоестественное, на первый взглядъ, совмѣстительство: одновременно и первѣйшіе генералы и послѣдніе рядовые, выше всей Россіи, и ниже вчера Иліодора, завтра странника Мити.

Странное сочетаніе. Но что всего удивительнѣе, оно принадлежитъ къ числу слишкомъ обыкновенныхъ. Ну, вотъ хотя бы престижъ и значеніе православнаго духовенства... Это тоже, разумѣется, res sacra. Еще Столыпинъ совершилъ побѣдоносную войну противъ законодательной власти, -- отстранилъ законодательныя учрежденія отъ "вмѣшательства" въ дѣла церкви. Ради значенія духовенства погибъ старообрядческій законопроектъ, изувѣченъ -- и можно думать, смертельно -- законопроектъ о десятимилліонной ассигновкѣ на всеобщее обученіе. Цѣлый рядъ насущныхъ государственныхъ нуждъ и потребностей остается безъ удовлетворенія ради опять-таки пастырскаго престижа. Даже начальныя школы этотъ престижъ не позволяетъ объединить. И при господствѣ лозунга: интересы извѣстныхъ группъ выше интересовъ государства, такъ и быть должно. Логическое развитіе основной посылки -- не больше. Но рядомъ и одновременно съ этимъ происходитъ логическое развитіе той же посылки въ другомъ направленіи. Прежде всего, разумѣется, среди самого духовенства многіе не одобряютъ подчиненія государственнаго групповому. И понадобилось вступить въ борьбу съ "неблагонадежными" іереями и епископами. На сцену появляются "брюнеты православнаго вѣроисповѣданія". Объ одномъ столичномъ брюнетѣ, состоящемъ на службѣ въ синодѣ и обвиняемомъ въ надзорѣ за думскими батюшками, недавно много говорили и въ Думѣ, и въ печати. О брюнетахъ провинціальныхъ, консисторскихъ, говорятъ и пишутъ давно. Но, конечно, сыскъ не только не ослабѣваетъ, но и усиливается. Духовенство, словомъ, попало подъ сугубо-бдительный духовно-полицейскій надзоръ. И онъ помогъ достигнуть важной цѣли. Не великъ духъ независимости и самостоятельности у нашихъ батюшекъ. Немногихъ подражателей имѣетъ приснопамятный митрополитъ Филиппъ. Но и тѣ остатки филиппова огня, которые все же тлѣютъ въ духовенствѣ подъ пекломъ суеты, удалось если не вовсе загасить, то придушить. Пастыри обезличены, приведены при помощи брюнетовъ въ состояніе "тише травы, ниже воды". Выдвигаются всякаго рода случайные люди и людишки. И судьба пастырей попадаетъ въ руки вліятельныхъ столичныхъ и провинціальныхъ дамъ. Возникаетъ какъ бы два церковныхъ управленія,-- офиціальное въ синодѣ и консисторіяхъ, негласное и болѣе рѣшающее -- въ дамскихъ салонахъ. Послѣдніе широко открываютъ дорогу пустосвятству и пустосвятамъ, умѣющимъ дѣйствовать, сообразно вкусамъ бабьяго ханжества. Начинается эра анекдотическихъ выступленій. Одни изъ нихъ -- въ родѣ иліодорова паломничества -- вызываютъ общій конфузъ. Другія, болѣе мелкія и повседневныя, настолько многочисленны, что на нихъ "большая публика" уже перестала обращать вниманіе. То и дѣло приходится читать: тамъ духовное лицо выступило съ протестомъ противъ кормленія цынготныхъ больныхъ "скоромною" пищей въ постъ,-- нарушается де престижъ церкви и пастырей; тамъ духовное лицо потребовало запретить сказку Пушкина "О попѣ и работникѣ его Балдѣ" {Противъ этой сказки нѣкоторые батюшки Вятской губерніи открыли своего рода крестовый походъ ("Вятская рѣчь", 9 февраля 1912 г.).}; тамъ привлекаютъ къ судебной отвѣтственности за пѣніе общеизвѣстной шуточной пѣсенки о попадьѣ ("Зажурилась попадья, что попъ съ бородою") {Такое судебное дѣло возникло въ Бѣлой Церкви, Кіевской губ.; закончилось оправдательнымъ приговоромъ ("Утро Россіи") 23 февраля 1912 г.).}... И не въ однихъ захолустьяхъ это. Въ самой Москвѣ разыгрываются, напр., такія "исторіи":

На Б. Лубянкѣ въ домѣ, принадлежащемъ Введенской церкви, помѣщается торговая фирма, на вывѣскѣ которой имѣется ея фабричная марка -- Мефистофель на колесѣ. Духовенство нашло предосудительнымъ присутствіе "чорта" на церковномъ домѣ. Такъ какъ фирма не находила возможнымъ отказаться отъ своей марки, то въ дѣло вмѣшался градоначальникъ и приказалъ убрать "чорта" съ вывѣски, помѣщенной на церковномъ домѣ {"Нижегородскій Листокъ", 1 февраля 1912 г.}.

Какъ всегда и вездѣ, рука объ руку съ ханжествомъ и пустосвятствомъ, идетъ безудержный развратъ. Газеты переполняются разсказами о дѣяніяхъ въ духѣ о.о. Голосова и Строкова. Но о сихъ мерзостяхъ, памятуя завѣтъ апостола Павла, не будемъ говорить. Въ области хищничества, мздоимства, лихоимства новое для Россіи слово, казалось бы, трудно сказать. Но подъ покровомъ политики, направленной къ поддержанію престижа пастырей, расцвѣло кое-что, если не совсѣмъ новое, то въ достаточной степени изумительное. Открылось, напр., что курскій епархіальный складъ, пользуясь какъ бы монопольнымъ правомъ по доставкѣ приходскимъ церквамъ вина для причастья, сталъ поставлять за дорогую цѣну не только дешевое и плохое вино, но и просто прокисшее, негодное къ употребленію {"Утро Россіи" 28 января 1912; фактъ установленъ на недавнемъ епархіальномъ съѣздѣ курской епархіи.}. Еще примѣръ въ томъ же родѣ. Нѣкоторые приходскіе батюшки поставили на широкую ногу особый родъ торговли именами святыхъ угодниковъ. Если родители "хорошо", по полной "таксѣ" платятъ за крещеніе младенца, батюшка нарекаетъ имя, согласно ихъ желанію: Николай, Татьяна и т. п. Но для младенцевъ, родители которыхъ платятъ "плохо", "не по таксѣ", у батюшки выписаны изъ святцевъ имена, имѣющія въ народномъ произношеніи неудобные омонимы: Гадъ, Истукарій, Псой, Пуплій, Кикилія, Проскудія {Нѣкоторые приходскіе батюшки не только нарекаютъ такія имена, вопреки желанію родителей крещаемаго младенца, но и сами же по поводу этихъ именъ остроумничаютъ. Недавно въ газетахъ писалось объ одномъ такомъ священникѣ, живущемъ въ Селѣ Козловкѣ Петровскаго уѣзда, Саратовской губерніи. "Утро Россіи" 11 марта 1912 г.}... И любопытно,-- это кощунственное надругательство священниковъ надъ именами многихъ прославленныхъ церковью христіанскихъ мучениковъ, судя по газетнымъ свѣдѣніямъ, особенно процвѣло въ Саратовской епархіи подъ владычествомъ пресловутаго "борца за православіе" еп. Гермогена.

"Неблагонадежныхъ" іереевъ и епископовъ заставили умолкнуть, спрятаться. "Благонадежные", не сдерживаемые лучшимъ цензоромъ нравовъ -- общественнымъ мнѣніемъ среды, моральнымъ вліяніемъ людей, обладающихъ духовной стойкостью и авторитетомъ, пустились во всѣ тяжкія. Помимо всякихъ "художествъ", приписываемыхъ, напр., о. Восторгову, о. Макарію Гнѣвушеву, многимъ епископамъ, развилась взаимная грызня. Перекоряясь и враждуя между собою, "благонадежные" пастыри берутся за перо, и возникаетъ особаго рода "литература" -- духовно-черносотенныя "обличительныя" брошюры,-- вѣрнѣе, памфлеты. Беру для примѣра новинку въ этой области,-- брошюру подъ заглавіемъ: "Всемогущимъ Богомъ и самодержавнымъ царемъ святорусская земля стоитъ". Авторъ -- сторонникъ Иліодора и Гермогена, направляетъ свое остроуміе противъ ихъ противниковъ. Остроуміе это такого же тона, какимъ отличаются думскія рѣчи гг. Пуришкевича и Маркова. Авторъ, напр., замѣняетъ присвоенный законами синоду эпитетъ "святѣйшій" словомъ "злѣйшій". Изъ газетъ узнаемъ, что этотъ безграмотный памфлетикъ, наполненный попросту бранью противъ синода и засѣдающихъ въ немъ іерарховъ, въ Самарѣ, напр., "усиленно распространяется" {"Саратовскій Листокъ", 14 марта 1912 г.}. Кѣмъ? Я едва ли скажу новость, если подѣлюсь съ читателями нѣкоторыми личными свѣдѣніями: памфлеты этого рода нерѣдко выходятъ въ свѣтъ иждивеніемъ тѣхъ самыхъ богомольныхъ дамъ, столичныхъ и провинціальныхъ, которыя получили столь чрезвычайное значеніе въ судьбѣ пастырей; по дамской иниціативѣ "литература" эта иногда и возникаетъ; дамы проводятъ ее сквозь цензуру, обыкновенно черезчуръ строгую; дамы же, пользуясь услугами своихъ клевретовъ и своимъ вліяніемъ на администрацію, содѣйствуютъ и распространенію.

Въ завершеніе всего и сами-то дамы эти являются лишь орудіемъ въ рукахъ той специфической публики, которая всегда и вездѣ ютится около богатенькихъ богомольныхъ женщинъ: странники, блаженненькіе, юродивые. Во времена Островскаго эта публика распространяла свѣдѣнія о бѣлой и черной арапіи, продавала пузырьки съ богородицыными слезками и египетской тьмой, и подобными способами снискивала себѣ пропитаніе. Теперь она является руководителемъ церкви. Блаженненькіе подсказываютъ дамамъ, что дѣлать и какъ дѣлать. По указаніямъ и совѣтамъ блаженненькихъ дамы и поступаютъ. Сначала это было тайной, о которой говорили шепотомъ. Теперь говорятъ публично въ обществѣ, въ печати, въ Думѣ,-- говорятъ даже такіе дѣятели, какъ гг. Гучковъ и Пуришкевичъ. Роль блаженненькихъ стала хотя и неофиціальной, но вполнѣ открытой. А рядомъ съ этимъ если вы заговорите, напр., объ отмѣнѣ архаическихъ законовъ о разводѣ, о "видахъ на жительство" замужнихъ женщинъ, о легализаціи гражданскихъ браковъ -- помилуй Богъ! Ни подъ какимъ видомъ недопустимо, ибо нельзя подрывать значеніе духовенства, престижъ церкви. Двѣ стороны медали, и я не знаю, какая изъ нихъ лицевая,-- та ли, гдѣ князья церкви выше Россіи, выше даже здраваго смысла, или другая, гдѣ они ниже полоумнаго приживальщика у провинціальной барыни. Тамъ, гдѣ они выше Россіи, логика политиковъ; здѣсь, гдѣ они ниже приживальщиковъ, развитіе тѣхъ же логическихъ началъ жизнью. Въ священномъ писаніи предречена неизбѣжность такихъ противорѣчій; сказано о превозносящихъ себя до небесъ: до ада низринутся.

Современные политическіе принципы, конечно, должны остаться неизмѣнными. Извѣстныя группы, конечно, должны быть выше государства. Но отъ развитія этихъ принциповъ жизнью офиціальные политики, видимо, желали бы избавиться. И въ частности, чтобы избавить князей церкви отъ тѣхъ пучинъ, въ которыхъ они оказались, снова вспомнили о церковномъ соборѣ, снова говорятъ объ утвержденіи патріаршества. Сегодня вспомнили,-- завтра, быть можетъ, опять забудутъ. Синодальный "Колоколъ", кстати, уже и рекомендуетъ забыть. Предлагаемое лекарство для излеченія отъ болѣзни, именуемой: "логика жизни", заново оцѣнивать не стоитъ. Но самая болѣзнь, мнѣ кажется, достойна болѣе пристальнаго вниманія. Мы пока видѣли нѣкоторые чисто внѣшніе признаки ея. Но, разумѣется, внѣшними признаками дѣло не ограничивается. Чтобы проводить доктрину, нужны люди, къ ней приспособленные. Кто наиболѣе приспособленъ, тотъ и наиболѣе выдвигается. Посмотримъ, кто же именно оказался наиболѣе выдвинутымъ, а слѣдовательно, какъ можно думать, и наиболѣе приспособленнымъ.

Начнемъ хотя бы съ бывшаго саратовскаго епископа Гермогена. О немъ нынѣ много пишутъ: слишкомъ свободное отношеніе къ казеннымъ, церковнымъ и частнымъ суммамъ, карьеризмъ, жажда пожить широко, умѣнье дѣлать это за чужой счетъ, житейская ловкость, которая строгаго моралиста могла бы смутить... Но пишутъ и другое. По воспоминаніямъ, напр., его школьныхъ товарищей, онъ былъ въ молодости студентомъ одесскаго университета. Въ то время обращалъ на себя вниманіе многими странностями,-- между прочимъ, въ припадкѣ умоизступленія онъ "совершилъ надъ собою какимъ-то тупымъ инструментомъ неудачную кастрацію" {"Одесскія Новости", 4 февраля 1912 г.}. Фактъ психіатрическаго значенія. Но просто ловкачи, карьеристы до такого предѣла въ борьбѣ противъ естества не доходятъ. Тутъ нужна искренность, порывъ, хотя, безъ сомнѣнія, патологическаго свойства. Въ такомъ же родѣ и Иліодоръ: много житейски хитраго, много себѣ на умѣ и рядомъ съ этимъ истерическая искренность, склонность къ порывамъ, хотя и патологическимъ. Да и Распутавъ едва ли не такой же: хитрый мужичекъ, но Богу одному вѣдомо, что въ немъ нормально, и что по Крафтъ-Эбингу. И разъ ужъ зашла рѣчь объ этомъ, то, вѣдь, и старицы со старцами, окружающіе богомольныхъ барынь, частенько также стоятъ на границѣ нормальнаго-и патологическаго,-- одной ногой тамъ, другой здѣсь... Просто хитрецъ холоденъ, онъ не зажигаетъ и не убѣждаетъ. Субъектъ, явно психіатрическій, либо жалокъ, либо способенъ напугать; онъ во всякомъ случаѣ, не убѣдителенъ. Гораздо счастливѣе сложная конструкція, когда человѣкъ способенъ, напр., не только продавать египетскую тьму, но и вѣрить, что это таки дѣйствительно египетская тьма: тогда его слово не только хитро, но и убѣжденно, -- отъ сердца идетъ. Распутинъ написалъ цѣлую книжку разсужденій, какъ устроить, чтобы евреямъ было "дѣться некуда". Когда г. Милюковъ сталъ, не называя автора, читать въ Думѣ отрывки изъ этого сочиненія, то даже съ правыхъ скамей раздались замѣчанія: "какія нелѣпости", "глупости". Для человѣка обыкновенной конструкціи, дѣйствительно, написанное Распутинымъ -- невѣроятная нелѣпость и глупость. Но у автора особенно-счастливая конструкція, при которой нелѣпость можетъ стать предметомъ убѣжденія, глупость -- предметомъ вѣры. А что писалось въ созданной еп. Гермогеномъ и руководимой имъ саратовской газеткѣ "Братскій Листокъ"? На взглядъ обыкновеннаго человѣка,-- чаще всего сплошной бредъ. Но обыкновенный человѣкъ вообще не можетъ вмѣстить многаго, на что способенъ дѣятель, который дошелъ до проекта массового анаѳематствованія писателей. Истины, на защиту которыхъ ополчился Иліодоръ, давнымъ, давно извѣстны любому филеру охраннаго отдѣленія. Но филеръ -- профессіоналъ. А у Иліодора есть чувство, есть жаръ, есть убѣжденность, есть нѣчто, пусть сумбурное, но идущее отъ сердца. Филеръ -- только слуга тѣхъ началъ, которыя являются догматами охранительной политики и охранной полиціи. А Иліодоръ -- пророкъ этихъ началъ. У русской реакціи много слугъ. Она не бѣдна людьми, готовыми до всемѣрнаго кровопролитія защищать свой групповой интересъ. У нея есть идеологія того холоднаго, разсудочнаго типа, представителемъ котораго былъ покойный Побѣдоносцевъ. Оставалось неизвѣстнымъ, гдѣ она найдетъ "пророковъ", людей, для которыхъ ея политическіе лозунги были бы предметомъ "теплой вѣры". Теперь и это опредѣлилось довольно явственно. Пришли люди, психологически конструированные приблизительно такъ же, какъ были конструированы пророки Замоскворѣчья во времена Островскаго, и стали духовными вождями. Не надо смущаться, что Гермогенъ и Иліодоръ подверглись умаленію. Каждая среда не только чтитъ и питаетъ своихъ пророковъ,-- бываетъ, и бьетъ ихъ. Въ Замоскворѣчьѣ тожъ случалось всяко: то ноги цѣловали, то собаками травили. Но случалось также, что изгоняемые съ хулой возвращались со славою. А если изгнанные и не возвращались, то на мѣсто ушедшихъ приходили новые.

Пророки -- люди вѣры. Одною вѣрою не спасешься. Нужны еще добрыя дѣла. Нужны практическіе дѣятели. Одному изъ наиболѣе приспособленныхъ къ господствующей доктринѣ практическихъ дѣятелей, г. Пуришкевичу недавно напомнили объ установившемся въ культурномъ человѣчествѣ понятіи: продажность предосудительна. Онъ отвѣтилъ:

-- "Мы -- не московскіе купчихи, чтобъ бояться жупеловъ".

Совершенно вѣрно. Если бы покойный Столыпинъ "боялся жупеловъ", то какъ бы онъ могъ провозгласить доктрину: группа выше страны? Для всякаго, кто хочетъ или призванъ отстаивать этотъ лозунгъ и сознательно служить ему, умѣнье "не бояться жупеловъ" -- обязательное качество. И кто при равенствѣ другихъ условій больше не боится, тотъ больше и приспособленъ. Въ концѣ концовъ, должна создаться среда, окрашенная этимъ основнымъ качествомъ -- "жупеловъ не бояться", и проникнутая сообразными ему понятіями, нравами, привычками.

Читаю въ газетахъ:

"Курловская ахиллесова пята -- вино и женщины -- съ возвышеніемъ его все пухла. Въ послѣднее время (т. е. когда Курловъ былъ товарищемъ министра внутреннихъ дѣлъ, завѣдующимъ полиціей) онъ весь обратился въ эту пяту... По Петербургу ходили совсѣмъ смѣшные разсказы. Напримѣръ, во время одного изъ кутежей у Кюба одна изъ многочисленныхъ собутыльницъ министра полиціи пожелала имѣть пледъ; день былъ праздничный, магазины заперты: Курловъ приказалъ сломать замокъ магазина и доставить столько пледовъ, сколько было кутящихъ съ нимъ дамъ. Въ другой разъ онъ приказалъ парижскому агенту охраны оплачивать парижское пребываніе близкой къ нему дамы; но дама "пребывала" исключительно въ магазинахъ, и въ нѣсколько дней агентъ уплатилъ десятки тысячъ, пославъ счетъ въ департаментъ полиціи. Курловъ быль въ это время въ отъѣздѣ и счета копали къ Столыпину {"Голосъ Москвы", 23 марта.}.

По-русски это, видите ли, называется "смѣшными разсказами",-- такъ сказать, "веселыя устрицы" успокоительнаго режима. И разсказываетъ ихъ г. Баянъ, -- если вѣрить "Голосу Москвы", "однокашникъ генерала Курлова по Николаевскому кавалерійскому училищу" {Тамъ же.}. Съ дѣтства, оказывается, у г. Курлова наклонность къ "смѣшному". И въ возрастъ пришелъ, такимъ же остался. Назначили его вице-губернаторомъ въ Курскъ,-- онъ устроилъ великолѣпное сраженіе противъ школьниковъ, разбилъ дѣтей въ пухъ и прахъ. Послѣ этой "смѣшной" исторіи г. Курлова назначили губернаторомъ въ Минскъ. Здѣсь онъ велъ себя такъ "смѣшно", что прокуроръ намѣревался его арестовать. Прокуроръ былъ вынужденъ оставить службу, а г. Курлову дали повышеніе -- назначили въ Кіевъ.

"Эпоха кіевскаго сидѣнья Курлова -- пишетъ г. Баянъ -- ознаменовалась такими дебошами въ губернаторскомъ домѣ и такой опричниной въ краѣ, что... вынуждены были убрать изъ Кіева".

Что было дѣлать съ такимъ "смѣшнымъ" человѣкомъ? Назначили его товарищемъ министра. Тутъ въ немъ еще шире развернулся талантъ юмориста. Узналъ онъ, напр., что у предсѣдателя совѣта министровъ Столыпина имѣются непріятные для него, Курлова, документы,-- рѣшилъ произвести обыскъ и выемку... Это намѣреніе не осуществилось, ибо Столыпина предупредили, и онъ "принялъ мѣры". Но вообще г. Курловъ всегда такъ поступалъ: "обыскивалъ и вынималъ у всѣхъ, кто ему мѣшалъ" {Тамъ же.}. Такой ужъ "смѣшной" человѣкъ. Въ засѣданіи Думы, 17 марта при обсужденіи смѣты министерства внутреннихъ дѣлъ также разсказывали "смѣшныя" исторіи о Курловѣ. Говорили, напр., что онъ, уже будучи товарищемъ министра, "ввелъ новую систему -- брать сразу себѣ на руки всѣ деньги", ассигнуемыя на охранную полицію. И "новой системѣ" быстро подчинилось и министерство финансовъ, и всякое другое начальство,-- сразу всѣ деньги выдавались г-ну Курлову на руки, выдавались даже раньше, чѣмъ онѣ ассигнованы. Такимъ порядкомъ г. Курловъ однажды получилъ за счетъ неассигнованныхъ въ моментъ выдачи суммъ 35000 р.; изъ нихъ онъ 454 р. 20 коп. израсходовалъ, дѣйствительно, на охрану; судьба остальныхъ денегъ неизвѣстна. Сенатору Трусевичу удалось лишь выяснить, что вскорѣ послѣ полученія этихъ 35000 руб. г. Курловъ уплатилъ своихъ личныхъ долговъ 16000 р. Сверхъ того, г. Курловъ "велъ политику". О ней пока говорятъ намеками. Такъ націоналистическій "Свѣтъ" пишетъ:

Если дѣло Курлова не подвергнется лыжинскимъ операціямъ, Россія услышитъ страшныя вещи. Впрочемъ, ей не впервой.

Услышитъ ли Россія,-- не знаю. Но начальство нѣкоторыя, "страшныя вещи" о Курловѣ должно было услышать еще на процессѣ террориста Петрова (убившаго генерала Карпова на Астраханской улицѣ). Да и вообще сюрпризомъ для начальства во всей карьерѣ Курлова могло быть (да повидимому и было) только кіевское "странное дѣло" 1 сентября. За это дѣло онъ и предается суду вмѣстѣ съ гг. Спиридовичемъ, Кулябкой и Веригинымъ. Все остальное, по крайней мѣрѣ, въ общихъ чертахъ, не могло быть секретомъ. О многихъ провинціальныхъ подвигахъ г. Курлова своевременно писалось въ газетахъ. Но еще больше знали начальствующія лица. Покойный Столыпинъ, противъ котораго г. Курловъ "велъ политику", собралъ даже, по словамъ г. Баяна, обширное "досье".-- Но, вѣдь, и о самомъ Столыпинѣ собирали "досье". Онъ тоже не боялся жупеловъ, хотя и употреблялъ этотъ талантъ не совсѣмъ такъ, какъ г. Курловъ.

Когда раскрывалось дѣло Гурно-Лидваля, было много наивныхъ людей, говорившихъ: "дальше кажется некуда". За лидвалевщиной оказалась новая станція "рейнботовщина". Во время процесса Рейвбота повторяли вслѣдъ за покойнымъ Столыпинымъ: "пиръ во время чумы" и спрашивали: "куда же дальше?" Куда? Къ станціи: "курловщина", очевидно. Доѣхали благополучно и до нея. И теперь уже не спрашиваютъ: куда? Кто слѣдующій очередной герой процесса,-- въ сущности, не такъ ужъ интересно. А общее направленіе дороги въ достаточной мѣрѣ выяснилось. Для знакомыхъ съ простыми пріемами математики опредѣлить это направленіе все равно, что найти равнодѣйствующую двухъ силъ, изъ которыхъ одна (идеологи) подвѣдомственна Крафтъ-Эбингу, а другая (практики) освобождена даже отъ тѣхъ сдерживающихъ началъ, какими были для московской купчихи "жупелы". Для лицъ, получившихъ образованіе не выше третьяго класса гимназіи, задача сводится къ геометрической пропорціи:

Гурко: Рейнботъ = Курловъ: X.

Три первые члена пропорціи извѣстны. Догадаться, каковъ четвертый, будущій и пока неизвѣстный членъ -- не такъ ужъ трудно.

II.

Оставимъ "высшую политику" и посмотримъ, какъ развиваетъ логика жизни господствующія политическія доктрины на мѣстахъ. Въ двухъ направленіяхъ развиваетъ. Объ одномъ свидѣтельствуютъ факты:

Эмиграція въ Америку. По имѣющимся оффиціальнымъ свѣдѣніямъ, за послѣдніе 4 года изъ Терновской волости Новоузенскаго уѣзда уѣхало въ Америку 800 сельчанъ. Одни изъ крестьянъ ликвидировали здѣсь хозяйство и взяли съ собою семейства, другіе оставили семейства здѣсь и періодически присылаютъ для нихъ деньги. Помимо крестьянъ Терновской волости въ Америку, по словамъ "Саратовскаго Вѣстника", эмигрировало много сельскихъ жителей изъ остальныхъ 47 волостей уѣзда {"Утро Россіи", 23 декабря 1912 г.}.

"Малоземельныя", по русскимъ условіямъ, губерніи (напр., Черниговская) давно уже знаютъ крестьянскую эмиграцію за океанъ. Теперь тронулась въ Америку деревня даже такихъ слабонаселенныхъ губерній, какъ Самарская, Уфимская. И тронулась, можно думавъ, не вслѣдствіе однѣхъ экономическихъ причинъ. Вотъ, напр., одинъ изъ мелкихъ фактовъ, обязывающихъ сдѣлать эту оговорку о причинахъ эмиграціи. Нѣсколько бѣлорусовъ изъ Виленскаго уѣзда попали въ Америку,-- одни въ Сѣверную, другіе въ Бразилію. Написала оттуда роднымъ, что за океаномъ нѣтъ хлбповъ,-- тутъ, дескать "всѣ стали паны". И по деревнямъ

Рукойнской волости Виленскаго уѣзда замѣчается усиленная эмиграція молодежи и рабочаго элемента въ Америку. Въ настоящее время цѣлая партія молодыхъ дѣвушекъ готовится перебраться за океанъ вслѣдъ за своими женихами {"Русскія Вѣдомости", 1 апрѣля.}.

Молодежь,-- лучшія силы и соки уходятъ. Рядомъ съ этимъ наблюдается "возвращеніе къ кочевому образу жизни".

Крестьяне нѣкоторыхъ деревень Шадринскаго, Камышловскаго, Тюменскаго уѣздовъ, забравъ самый необходимый скарбъ, инструментъ, ребятъ и скотину, начали кочевать, отправляясь на сѣверъ, гдѣ по рѣкамъ лежатъ богатѣйшіе сѣнокосы. Добрались до этихъ никому не принадлежащихъ сѣнокосовъ, остановились и приступили къ заготовкѣ сѣна. Но и въ этой глуши, по низовьямъ рѣкъ Тавды, Лозьвы и Сосьвы, нашлись хозяева -- казенные лѣсничіе. Подъ угрозой протоколовъ, пришлось бросить накошенное сѣно и двинуться еще дальше на сѣверъ. Добрались, наконецъ, и до такихъ вольныхъ мѣстъ, гдѣ могли спокойно расположиться, пасти скотъ, заготовлять кормъ и собирать кедровые орѣхи. Забрались въ черту кочеванія вогуловъ и остяковъ и здѣсь, пользуясь правами кочевничества, пока зимуютъ {"Саратовскій Листокъ", 1 марта 1912 г.}.

Нѣкоторые вогульскіе роды, лѣтъ 10 назадъ перешедшіе отъ кочевой жизни къ осѣдлой и поселившіеся по рѣкѣ Таворъ и ея притокамъ, нынѣ возвращаются въ первобытное кочевое состояніе. Не имѣя оленей для кочевого образа жизни, нанимаются работниками къ богатымъ кочующимъ остякамъ и вогуламъ, разсчитывая современемъ обзавестись небольшимъ стадомъ оленей {"Утро Россіи", 28 февраля 1912 г.}.

Въ жизни не все темно. Рядомъ со всѣми ужасами и несмотря на всѣ ужасы, въ странѣ живетъ и развивается мощное просвѣтительное движеніе; за нѣсколько послѣднихъ лѣтъ возникла, если не крѣпкая, то, по крайней мѣрѣ, густая сѣть кооперативовъ; идетъ культурная работа другихъ видовъ и формъ,-- и она огромна, если не по результатамъ, то по напряженію; создаются новыя болѣе тонкія формы бытовыхъ и общественныхъ отношеній... Да, не все минусы, есть и плюсы. И плюсы въ будущемъ -- быть можетъ, не далекомъ -- сыграютъ огромную, рѣшающую роль. А пока жизнь, сопоставляя ихъ съ минусами, даетъ въ остаткѣ: ростъ эпидемій, ростъ безработицы, ростъ арміи безземельныхъ, ростъ хищничества, раззоренія, нищеты, голода... Даже хищныхъ звѣрей становится все больше и больше,-- признакъ, что страна дичаетъ. Въ этомъ направленіи развиваются послѣдствія господствующихъ политическихъ доктринъ.

Идетъ развитіе и въ другомъ направленіи, о которомъ также свидѣтельствуютъ факты:

Таврическій губернаторъ установилъ процентную норму для козловъ,-- циркулярно предписалъ скотоводамъ, чтобы козловъ было не болѣе 2% общаго количества овецъ. Съ осени прошлаго 1911 года началась провѣрка стадъ, согласно этому циркуляру. Такъ напр.. урядникъ Холявко, пригласивъ ускутскаго сельскаго старосту, поѣхалъ на ревизію. Чабаны заранѣе пронюхали о ревизіи и успѣли припрятать нелегальщину. "Одну часть нелегальныхъ козловъ они успѣли угнать на скалы къ Яйлѣ, а другую спрятали въ балкахъ. Пріѣхалъ урядникъ со старостой къ стадамъ,-- глядитъ, по одному козлу на 50 овецъ. Все правильно, согласно циркуляру".

Но урядникъ Холявко -- человѣкъ догадливый:

-- "Айда, господинъ староста,-- слизай, пошукаемъ, де воны ихъ заховали...

Заглянули въ одну балку, въ другую,-- и нашли таки "цѣлое стадо нелегальныхъ козловъ, но ни чабановъ, ни хозяевъ при этомъ стадѣ не оказалось. Холявко со старостой пригнали это стадо въ деревню. Разумѣется, владѣльцы нашлись. И на нихъ было составлено около десяти протоколовъ, а также отобрана подписка въ томъ, что все незаконное количество козловъ въ деревнѣ должно быть уничтожено въ двухнедѣльный срокъ" {"Утро Россіи", 16 февраля 1912 г.}.

Заботясь объ экономическомъ благосостояніи населенія и хозяйственномъ порядкѣ, начальство обратило вниманіе не только на козловъ, отъ которыхъ, какъ извѣстно, "ни шерсти ни молока".

Уфимское губернское присутствіе разослало губернскимъ и уѣзднымъ земскимъ управамъ и комитетамъ по общественнымъ работамъ циркуляръ, въ которомъ настоятельно рекомендуетъ, по случаю недорода, особое кушанье, изготовляемое изъ кукурузы и называемое мамалыгою; въ циркулярахъ указывается, что мамалыга питательна, вкусна и дешева; присутствіе указываетъ также, что рекомендуемое имъ для населенія кушанье особенно питательно, если его ѣсть съ яйцами, со сметаной, съ масломъ и овечьимъ сыромъ {"Сибирская жизнь", 12 февраля 1912 г.}.

Кромѣ мамалыги, то же присутствіе циркуляромъ по продовольственному отдѣленію отъ 24 января 1912 г. за No 814 рекомендуетъ населенію печь картофельный хлѣбъ по слѣдующему рецепту (цитирую дословно);

"На одинъ пудъ ржаной муки можно практически примѣнить 25 фун. картофеля всегда требуемой свѣжей варки, очистить и истолочь горячую не оставляя ни одного комочка. Вслѣдъ затѣмъ, требуемую каковую часть воды влить по нижеслѣдующей программѣ, а въ разведенную похлебку всыпать муки и дрожжи и всю ту соединенную массу сгруппировать въ одно нераздѣльное тѣсто необходимо перемѣшать здоровѣе, вталкивая въ квашню обѣ руки, пальцы раскидывая широко, и сжимая въ горсть, пропускать промежь пальцевъ тѣсто, а попадавшіе еще изрѣдка комочки картофеля въ ощущеніе руки старайтесь уничтожить, растирая объ ладонь пальцами, такъ чтобы не было признака комочками въ хлѣбѣ. А, главное, не забудьте, что при каждомъ растворѣ тѣста въ квашнѣ оставляется одна половина порожняго мѣста въ квашнѣ" { Этотъ документъ разосланъ по распоряженію уфимскаго губернатора. Циркуляръ подписанъ непремѣннымъ членомъ губернскаго присутствія Дим. Бергомъ и "за секретаря" П. Плотниковымъ. Цит. по "Кіевской Мысли, 2 февраля 1912 г.} и т. д.

Такимъ стилемъ нынѣ пишутся оффиціальные документы, исходящіе отъ одного изъ высшихъ въ губерніи государственныхъ учрежденій. Съ своей стороны крестьянскій банкъ обратилъ вниманіе на одну изъ важныхъ причинъ экономическаго оскудѣнія: оказывается, крестьяне нерѣдко позволяютъ себѣ озимыя поля обращать подъ яровые посѣвы или, наоборотъ, на яровыхъ поляхъ сѣютъ озими. Конечно, у мужиковъ есть по этому случаю разные резоны: то, видите ли, весною сѣмянъ не было для яровыхъ, то осенью погода была, якобы, неблагопріятна для посѣва озимей и т. п. Но, кажется, ясно, что это -- пустыя отговорки. Можете представить, что начнется, если мужикъ, пользуясь невниманіемъ начальства, начнетъ сплошь на озимыхъ поляхъ сѣять яровое, а на яровыхъ -- озимое? Водворить порядокъ среди всѣхъ вообще мужиковъ крестьянскій банкъ не въ правѣ и не можетъ. Но для своихъ кредиторовъ и арендаторовъ онъ установилъ уже штрафъ до 5 руб. съ десятины за посѣвъ озимей на яровомъ или яровыхъ на озимомъ полѣ. Оказалось, однако, что мужикъ все-таки норовитъ обмануть. Въ Николаевскомъ, напр., уѣздѣ Самарской губерніи замѣченъ такой обманъ:

арендаторы банковскихъ земель, напуганные штрафами, прошлою осенью засѣяли озимое поле рожью, но сѣмянъ хорошихъ не было, и всходы получились очень рѣдкіе, тощіе; придется пересѣвать... {"Русское Слово", 5 февраля 1912 г.}

Вотъ, вѣдь, какіе фальшивые люди эти мужики: голодъ у нихъ, ѣсть имъ нечего, а они все-таки побросали въ землю хлѣбъ, годный для ѣды,-- лишь бы не платить штрафа.

Обращено, наконецъ, вниманіе и на распродажу "укрѣпленной" въ единоличную собственность надѣльной земли. И, между прочимъ, какъ разъ тѣ администраторы, которые еще недавно отрицали самый фактъ чрезвычайнаго обезземеленія крестьянства, нынѣ не только не отрицаютъ этого бѣдствія, но и вступаютъ въ борьбу съ нимъ. Такъ, напр., самарскій губернаторъ циркулярно предложилъ земскимъ начальникамъ обратить вниманіе "на усиливающуюся распродажу земли, проникающую въ послѣднее время въ среду крестьянства, прочно связаннаго съ землею"; по изложенію циркуляра въ самарской же полуоффиціозной газетѣ,

"губернаторъ предложилъ земскимъ начальникамъ принять всѣ дозволенныя закономъ мѣры къ обращенію крестьянства на путь болѣе умѣренной ликвидаціи надѣловъ; въ случаѣ же распродажи надѣловъ, не вызванной надобностью, а лишь объясняемой слабостями и порочными наклонностями владѣльцевъ, возбуждать вопросъ о наложеніи опеки за расточительность" {Цит. по "Кіевской Мысли", 16 марта 1912 г.}.

Подъ опеку надо взять "единоличныхъ собственниковъ". Давно пора по настоящему доказать имъ блага личной собственности.

Изустныя распоряженія, конечно, еще болѣе рѣшительны, чѣмъ циркуляры. Напомню предложеніе казанскаго губернатора крестьянамъ -- по случаю неурожая не женить сыновей и не выдавать замужъ дочерей. Не менѣе прославился уфимскій губернаторъ своимъ совѣтомъ -- косить бритвой, а не косой. Впрочемъ, по газетнымъ свѣдѣніямъ, уфимскій губернаторъ разъяснилъ, что этотъ совѣтъ имъ преподанъ въ шутку.

Одновременно съ заботами объ экономическомъ преуспѣяніи, администраторы стараются внѣдрить въ населеніи истинныя понятія о правительствѣ. Напр., о земскомъ начальникѣ 2 участка Солигаличскаго уѣзда г. Азлецкомъ газеты пишутъ:

Открывая сельскій сходъ въ Пензинѣ Костромской волости, г. Азлецкій обратился къ крестьянамъ съ рѣчью: "Вы не забывайте, что 1905 и 1906 г.г. прошли, и что въ нынѣшнемъ году я заставлю васъ платить подати нагайками"; "вы надѣетесь, что въ юбилей 1913 года вамъ скинутъ что-нибудь,-- напрасно; на васъ разложатъ и всѣ тѣ расходы, которые будутъ произведены на юбилейныя торжества". И затѣмъ опять: нагайка, нагайки и т. д. Подобныя же рѣчи г. Азлецкій произносилъ и на другихъ сходахъ.

Пріѣзжаетъ г. Азлецкій въ деревню Бурдуаково.... "я нагайкой выучу васъ слушаться моихъ распоряженій"; "теперь вамъ не 1905 и 1906 года, а 1912 г. Въ 1905 г. не угостили васъ нагайкой, такъ я познакомлю васъ съ нагайкой въ 1912 г.", и т. д., и т. д. {"Рѣчь", 15 марта.}.

Судя по изданнымъ свѣдѣніямъ, г. Азлецкій -- человѣкъ молодой и только что назначенъ на должность земскаго начальника. Молодости свойственно влеченіе поговорить, выступить съ программными деклараціями. Старые служаки много не говорятъ, зато дѣло дѣлаютъ:

Земскій начальникъ Яранскаго уѣзда Чистосердовъ арестовалъ всѣхъ домохозяевъ Комаровской волости, въ томъ числѣ и женщинъ домохозяекъ. Крестьяне отбываютъ арестъ при волостномъ правленіи партіями но 25 чел. каждая. Пока отсидѣло 360 человѣкъ {"Русское Слово", 8 марта 1912 г.}.

Земскій начальникъ Орловскаго уѣзда приговорилъ къ аресту 1500 крестьянъ {"Вятская Рѣчь", 28 января 1912 г.}.

О земскомъ начальникѣ 6 участка Слободскаго уѣзда газеты пишутъ, что онъ недавно вынесъ обвинительный судебный приговоръ двумъ крестьянамъ "за обиду дѣйствіемъ, нанесенную коровѣ" {"Утро Россіи", 15 марта.}.

О земскомъ начальникѣ Новоузенскаго уѣзда г. Головинѣ въ газетахъ читаемъ:

Купилъ г. Головинъ бѣлаго пѣтуха для своихъ куръ. Новый пѣтухъ забрелъ на чужую ригу и остался тамъ до поздняго часа... Послѣ долгихъ стараній загулявшаго пѣтуха нашли и доставили хозяину -- земскому начальнику. Г. Головинъ приказалъ посадить пѣтуха на 7 дней подъ арестъ при волостномъ правленіи, причемъ въ первые двое сутокъ пищи не давать, а на третьи дать снѣгу и немного зеренъ. Приказаніе было исполнено: пѣтуха посадили въ каталажку, заперли помѣщеніе на замокъ и приставили стражу {"Волжскія Вѣсти". 28 января 1912 г.}.

Пишутъ въ газетахъ и многое другое въ этомъ же родѣ, и не только о земскихъ начальникахъ. Но виды, которые открываются съ высотъ административной практики, дошедшей до нелегальныхъ козловъ и арестованныхъ пѣтухевъ, нѣсколько однообразны, хотя и пестры. Для того же, чтобы лучше понять ихъ общій характеръ, приведу на справку и еще одинъ случай. Былъ въ Сычевскомъ уѣздѣ, Смоленской губерніи, земскій начальникъ Яновскій. Не лучше многихъ, да вѣроятно и не слишкомъ хуже. Возникло противъ.этого земскаго начальника обвиненіе въ подстрекательствѣ къ поджогу собственнаго дома съ цѣлью получить страховую премію. И тутъ произошло нѣчто странное. Одно начальство находило возможнымъ возлагать на Яновскаго отвѣтственныя административно-судебныя обязанности. А другое, судебное, начальство оказалось вынужденнымъ усомниться въ его психической нормальности. Правда, послѣ обычнаго въ такихъ случаяхъ испытанія судъ призналъЯновскаго нормальнымъ. Но затѣмъ на судебномъ слѣдствіи въ выѣздной сычевской сессіи смоленскаго окружнаго суда 16 марта нынѣшняго года

"выяснилось, что Яновскій морфинистъ и алкоголикъ, пьетъ очень много, отличается ненормальной забывчивостью и странностями поведенія, очень часто даже во время разбора дѣла говорилъ съ самимъ собою, и кричалъ пѣтухомъ. Учился сначала въ гимназіи, но курса не окончилъ; потомъ въ юнкерскомъ училищѣ, но и оттуда вышелъ, не получивъ офицерскаго чина. Служба по земству не удалась, и наконецъ онъ поступилъ на должность земскаго начальника".

Въ концѣ-концовъ окружный судъ призналъ Яновскаго невмѣняемымъ и опредѣлилъ отдать его подъ отвѣтственный надзоръ родственниковъ {"Русскія Вѣдомости", 18 марта.}. Вполнѣ ли соотвѣтствуетъ истинѣ этотъ приговоръ,-- не знаю. Но роль судьи, распѣвающаго въ своей камерѣ "кукареку", не хуже Яновскаго сумѣли бы выполнить и многіе несомнѣнные паціенты психіатрическихъ лечебницъ. И когда я вдумываюсь въ изложенные выше и многіе другіе подобные же факты, то невольно прихожу къ нѣкоторому общему выводу. Циркуляръ о мамалыгѣ, циркуляръ о картофельномъ хлѣбѣ, арестъ цѣлой волости, арестъ пѣтуха, угрозы крестьянамъ взыскать, сверхъ обычныхъ податей, сумму на юбилейныя празднества 1913 года... Тутъ есть мѣчта, лежащее за гранью психически нормальнаго. Можетъ быть, это и здоровые люди дѣлаютъ; но и многіе больные сумѣли бы распорядиться не менѣе талантливо. Элементъ психіатрическаго ясно замѣтенъ въ "общей политикѣ". Даетъ онъ себя чувствовать и въ повседневной административной практикѣ, хотя во многихъ случаяхъ трудно разобрать, въ какой мѣрѣ онъ зависитъ отъ личныхъ качествъ того или иного администратора, а въ какой мѣрѣ отъ условій общаго порядка. Положимъ, урядникъ Холявко нелегальныхъ козловъ ищетъ. Нормальнаго мало. Но причемъ тутъ собственно урядникъ,-- онъ вѣдь, всего лишь исполняетъ приказаніе начальства. Въ Ростовѣ на Дону докторъ Ѳедоровъ пожаловался полиціи, что у него парадныя двери кто-то заплевалъ. Полиція у насъ строгая. Городовые устрцили засаду возлѣ квартиры г. Ѳедорова. Всю нечь караулила засада.

Утромъ проходилъ мимо квартиры г. Ѳедорова на службу извѣстный всему городу домовладѣлецъ старикъ Кондо. 7 лѣтъ ходилъ онъ благополучно этой дорогой, но на сей разъ случилось ему на виду у засады плюнуть.

Плюнуть не на дверь, разумѣется, а просто такъ, какъ обыкновенно плюютъ на улицѣ. Выскочила засада, схватила старика и поволокла въ участокъ {"Современное Слово". 1 февраля 1912 г.}. Люди, навѣрное, нормальные. Да привычки-то и инструкціи слишкомъ ужъ плохо разсчитаны на деликатныя условія общественной жизни. И получается не то пошехонскій анекдотъ, не то сценка изъ Бэдлама.

Далѣе, во многихъ случаяхъ трудно разобрать, гдѣ личная патологія, и гдѣ проявленіе тѣхъ качествъ, которыя г. Пуришкевичъ охарактеризовалъ словами: мы жупеловъ не боимся. Вотъ хотя бы процентная норма для козловъ... Можетъ быть, это -- продуктъ больного ума, но можетъ быть, и выдумка ума, слишкомъ практическаго. Любой уѣздный администраторъ, скорбя, что во ввѣренномъ ему участкѣ нѣтъ евреевъ и сопряженныхъ съ ними доходовъ, могъ сообразить:

-- Да, вѣдь, процентную норму можно не только для евреевъ установить. Для кого ее ни установи,-- хоть для козловъ, хоть для барановъ,-- все равно доходъ будетъ...

Наконецъ, не все больные умы. Есть умы, хотя и здоровые, но заключенные въ очень прочномъ черепѣ. Чрезмѣрное обиліе подражателей знаменитому одесскому градоначальнику Зеленому, заинтересовало, между прочимъ, и кн. Мещерскаго. Онъ находитъ, что составъ администраціи за послѣдніе годы сильно ухудшился. И произошло это, по мнѣнію престарѣлаго издателя "Гражданина", вслѣдствіе ужъ черезчуръ легкаго отношенія къ системѣ протекцій. Столыпинъ въ этомъ смыслѣ слишкомъ не стѣснялся (да чего стѣсняться: жупеловъ мы не боимся). Производство и назначеніе на административные посты "упростилось до самыхъ патріархальныхъ пріемовъ". У Столыпина былъ особый "списочекъ" кандидатовъ съ протекціями, былъ и "ящичекъ, куда укладывались письма разныхъ родственныхъ и знатныхъ особъ съ рекомендаціями на должность губернатора и вице-губернатора",-- условіе исключительно благопріятное для жаждущихъ казеннаго жалованья маменькиныхъ сынковъ, тетенькиныхъ племянниковъ, недорослей съ причудами и порывами, не уравновѣшенными даже той привычкой къ осторожности, какую въ настоящемъ чиновникѣ воспитываютъ годы бюрократической службы. Такую же "политику" завели провинціальные администраторы, и она широко открыла дорогу для недорослей уже совсѣмъ захолустныхъ, такъ сказать низшаго сорта. И получилось небывалое перегруженіе администраціи людьми, которые въ качествѣ особъ, облеченныхъ властью, могутъ лишь доказать, что лозунгъ: государственные интересы должны быть подчинены групповымъ, провозглашенъ не даромъ.

Нельзя все психіатрическое въ повседневной административной практикѣ свести къ личнымъ качествамъ. Неизмѣримо больше значитъ психіатричность общихъ условій и руководящихъ принциповъ. Но тѣмъ хуже положеніе обывателя. Обыватель давно ужъ пересталъ видѣть нѣкоторыя границы тамъ, гдѣ онѣ крайне необходимы. Къ нему ночью вдругъ являются люди, одѣтые въ форму городовыхъ, околоточныхъ, жандармовъ, производятъ обыскъ, забираютъ, что имъ нравится, а потомъ оказывается, что это совсѣмъ не городовые, не жандармы, не околоточные, а просто ряженые грабители и мошенники. И не только въ захолустьяхъ это бываетъ. Даже въ Москвѣ недавно установленъ случай грабежа мошенниками, одѣтыми въ форму полицейскихъ и явившимися ночью якобы для производства обыска. Пожалуй, еще чаще случается наоборотъ,-- какъ изображаетъ, напр., слѣдующее газетное извѣстіе:

Вильна. Сидящій уже годъ въ бѣлостокской тюрьмѣ по обвиненію въ грабежѣ и считавшійся австрійскимъ дизертиромъ Колодіевъ оказался начальникомъ черниговскаго сыскного отдѣленія Павловскимъ {"Русское Слово", 16 марта.}.

Думаешь,-- грабитель, а на повѣрку оказывается даже не городовой, а цѣлый начальникъ сыскного отдѣленія. Думаешь,-- кража со взломомъ, а на самомъ дѣдѣ товарищъ министра г. Курловъ пледы для дамъ добываетъ. Чѣмъ дальше, тѣмъ безнадежнѣе утрачивается и еще одна граница.

-- Чудно пошло -- говорилъ мнѣ одинъ крестьянинъ.-- Къ примѣру, у насъ теперь земскій... Проснется, посвиститъ, погуляетъ по горницамъ. Скучно ему, стало быть. Ну, и кличетъ десятскаго. Сгоняй, говоритъ, мальчишекъ,-- въ солдаты хочу играть. И что ты думаешь,-- часа по четыре въ солдаты играетъ. Не знаю,-- правда ли, нѣтъ ли, а только писарь говорилъ, будто, стало быть, приказъ такой земскимъ вышелъ, чтобъ съ ребятишками въ солдаты играть. Оно и жалковато дѣтей. Маета... Ну, да Богъ съ нимъ,--пущай играетъ. По крайности, вреды большой нѣтъ.

"Чудно пошло... Является урядникъ и начинаетъ козловъ считать. Кажись, ясно, что спятилъ бѣдняга. А на повѣрку выходитъ--приказъ такой урядникамъ былъ. Сидитъ земскій въ своей судейской камерѣ и поетъ пѣтухомъ. Всѣ видимости за то, что свихнулся. А тамъ кто его знаетъ: можетъ, и съ похмелья это; можетъ, по ихнему для политики нужно кукареку кричать, а можетъ, и приказъ такой вышелъ...

Рядомъ съ этимъ особенный смыслъ получаетъ соображеніе, которое мнѣ довелось услышать огъ того же собесѣдника крестьянина. Онъ разсказалъ мнѣ о мытарствахъ своего родственника, который еще въ 1906 г. "подался въ Сибирь", 3 года скитался тамъ съ мѣста на мѣсто и совсѣмъ было пропалъ, да улыбнулось ему счастье, нашелъ таки онъ именно то, чего искалъ. Нашелъ, конечно, "клокъ земельки". Но не то важно. "Клокъ земельки, я тебѣ скажу, всегда можно бы найти". Нашелъ онъ нѣчто болѣе значительное-- хорошаго начальника".

-- Въ начальникѣ, братъ, сила. Ты обходись со мной по-божьему, не тормоши. Дай мало-мальски корни въ землю пустить. Есть, я тебѣ скажу, такіе начальники,-- которые, стало быть, нашу мужицкую руку держатъ. Признаться, и у меня тожъ думка: положиться бы на волю божью да поискать. Одно боязно: кишковъ моихъ не хватитъ, чтобъ найти. Хорошіе-то начальники нонче прячутся, вродѣ какъ ихъ и не видать. Можетъ, двадцать разовъ мимо него пройдешь, а не узнаешь. Не повезетъ,--такъ съ голоду издохнешь, а не найдешь...

Трудно ихъ найти, они прячутся, а все таки есть въ Россіи "хорошіе начальники". Иа жаргонѣ г. Пуришкевича ихъ называютъ измѣнниками правительства, тайными кадетами, скрытыми революціонерами... Но если кто особенно долженъ благодарить ихъ, то именно г. Пуришкѳвичъ. Главнымъ образомъ ими все и держится, несмотря на общій развалъ. Вся нынѣшняя система давно бы рухнула, если бы они не смягчали ее своими часто тайными поправками и не старались хоть кое-какъ залечивать наносимыя ею безконечныя раны и увѣчья.

III.

Нѣсколько мѣсяцевъ назадъ "Гражданинъ" увѣрялъ, что, "къ сожалѣнію, русскій человѣкъ по своей природѣ "революціонеръ",-- такъ сказать, "родится неблагонадежнымъ". Этотъ отзывъ, полушутливый, полусерьезный въ "Гражданинѣ", нашелъ офиціальное подтвержденіе въ циркулярѣ кіевскаго губернатора мировымъ посредникамъ. По свѣдѣніямъ губернатора,

"въ большинствѣ сельскихъ мѣстностей существуетъ враждебное настроеніе крестьянъ противъ помѣщиковъ и правительства, не переходящее въ форму открытыхъ выступленій лишь потому, что нѣтъ способныхъ вызвать такія выступленія руководителей" {Цит. по "Вятской Рѣчи", 24 марта 1912 г.}.

Съ своей стороны, недавній саратовскій съѣздъ предсѣдателей земскихъ управъ согласился съ правильностью мнѣнія, что "политически благонадежныхъ крестьянъ, все равно, не найдешь" {"Рѣчь", 9 марта.}. "Все равно",-- хоть ищи, хоть не ищи: нѣтъ благонадежныхъ крестьянъ. Да и въ городахъ благонадежности немного. Кулябко по долгу службы составлялъ поименный списокъ неблагонадежныхъ обывателей Кіева. Насчиталъ 10,000. Кабы его карьера не прервалась, могъ бы насчитать, пожалуй, и 100,000, и все таки счета не окончилъ бы. И это не совсѣмъ потому, что у страха глаза велики. Вотъ, напр., директоръ кредитной канцеляріи объяснилъ намъ, почему недопустимы вопросы о соединительныхъ каналахъ, орошеніи, осушкѣ болотъ и т. д. Кто противъ этой доктрины, тотъ и неблагонадеженъ. Кто противъ предпринятаго г. Коковцовымъ надѣленія безземельныхъ дворянъ землей, тотъ неблагонадеженъ. Вообще неблагонадеженъ всякій, неодобряющій руководящихъ принциповъ внутренней политики. А какъ узнать, кто противъ? Очень просто: надо ждать "фактовъ". Выписываетъ, напр., обыватель газету "Русское Слово",-- стало быть, ясно. Имѣетъ на стѣнѣ изданный Сытинымъ портретъ Александра II,-- еще яснѣе. Аккерманскій сапожникъ Климовъ слѣпилъ изъ снѣга бюстъ Толстого,-- вотъ и доказательство {"Нижегородскій Листокъ", 31 января 1912 г.}. Урядникъ Гавриленко заявилъ о злоупотребленіи пристава,-- ну, и попался голубчикъ {Телеграмма изъ Симферополя въ "Русскомъ Словѣ", 26 февраля.}. Крестьянинъ деревни Хоромаль Цивильскаго уѣзда, Филипповъ по порученію и уполномочію схода "явился къ земскому начальнику съ удостовѣреніемъ о смерти восьми односельчанъ отъ голода",-- во-первыхъ, "привлеченъ къ отвѣтственности за распространеніе ложныхъ слуховъ" {"Современное Слово", 12 февраля 1912 г.}, а во-вторыхъ, получается свидѣтельство относительно образа мыслей всей деревни... Этотъ методъ изслѣдованія едва ли принадлежитъ къ числу самыхъ остроумныхъ. Но, въ концѣ концовъ, и онъ подтверждаетъ истину, которую легко доказать апріорными соображеніями: болѣе или менѣе благонадежны тѣ группы, интересы которыхъ считаются выше интересовъ государства, хотя и среди этихъ группъ есть не мало крамольниковъ; все остальное -- сплошь крамольно. И при такихъ-то условіяхъ нужно "сдѣлать хорошіе выборы" въ четвертую Думу.

Разумѣется, задача была бы неразрѣшима. "Къ счастью, -- пишетъ "Голосъ Москвы" -- у насъ есть "законъ 3 іюня"; благодаря ему "революціи и соціализму матъ", "и пока онъ существуетъ, кадеты... не опасны". "Законъ 3 іюня" предоставляетъ рѣшающую роль на выборахъ какъ разъ именно тѣмъ группамъ, которыя "лойяльны". И все таки задача остается трудной. Лойяльны-то онѣ лойяльны, но и среди нихъ есть неблагонадежные. И если именно неблагонадежные элементы въ значительномъ числѣ пройдутъ отъ этихъ группъ въ выборщики, то на губернскомъ избирательномъ собраніи они соединятся съ выборщиками отъ группъ нелойяльныхъ, и можетъ получиться крамольное большинство, а слѣдовательно, и крамольная Дума. Въ этомъ, такъ сказать, узкомъ смыслѣ и существуетъ выборная опасность.

Группами нелойяльными являются: крестьяне, мелкіе землевладѣльцы въ уѣздахъ, мелкіе собственники въ городахъ и рабочая курія. Элементы же крамольные среди наиболѣе лойяльной группы крупныхъ землевладѣльцевъ опредѣляются легко и поименно: любой помѣщикъ въ своемъ уѣздѣ по пальцамъ перечислитъ ихъ. Отсюда сами собою намѣчаются тактическія средства, помимо обычныхъ мѣръ предупрежденія и пресѣченія.

Въ наиболѣе опасныхъ мѣстахъ по куріи крупныхъ землевладѣльцевъ надо, очевидно, усилить благонадежныхъ избирателей,-- это и дѣлается ("казенные цензы").

Необходимо, далѣе, ослабить неблагонадежныя кандидатуры, какъ по куріи крупныхъ землевладѣльцевъ, такъ равно и по куріямъ неблагонадежнымъ. Однимъ изъ первыхъ мѣропріятій въ этомъ направленіи явилось журнальное постановленіе фатежской уѣздной земской управы объ увольненіи врача Кураева:

"Такъ какъ управѣ извѣстно -- говорится въ этомъ постановленіи,-- что врачъ H. Н. Кураевъ былъ избираемъ выборщикомъ въ Государственную Думу, причемъ въ послѣдній разъ былъ избранъ и защищалъ интересы кадетской партіи, то, въ виду предстоящихъ въ недалекомъ будущемъ новыхъ выборовъ въ Государственную Думу, дабы избавиться отъ кандидатуры его, управа постановила: завѣдывающаго фатежской земской больницей врача Кураева уволить со службы" {Цит. по "Рѣчи", 24 ноября 1910 г.}...

Газеты, напечатавшія этотъ документъ, увѣряли, что онѣ приводятъ его дословно, и что въ подлинникѣ такъ именно и написано всѣми буквами: "дабы избавиться отъ кандидатуры его"... Въ такомъ тонѣ, совершенно свободномъ отъ "боязни жупеловъ", разыгрывается пьеса донынѣ. По газетнымъ свѣдѣніямъ, земскимъ начальникамъ, напр., Нижегородской губерніи, преподаны такія инструкціи:

Земскіе начальники должны, какъ можно скорѣе, выяснить, кто въ ихъ участкахъ неблагонадежнаго лѣваго направленія. Для этой цѣли полезно сорганизовать побольше людей, на подобіе сотрудниковъ или агентовъ. Ко дню выборовъ неблагонамѣренные священники должны быть откомандированы въ сосѣдніе уѣзды, а неблагонадежные простые обыватели должны быть по возможности отвлечены и устранены мѣрами, наиболѣе подходящими въ каждомъ отдѣльномъ случаѣ. Списки неблагонадежныхъ должны быть земскими начальниками постоянно исправляемы и дополняемы... Во время выборовъ (крестьянскихъ выборщиковъ) въ помѣщеніе, гдѣ будутъ происходить выборы, всегда можетъ входить волостной писарь. Если въ выборщики пройдутъ люди благонамѣренные, то на входъ писаря обращалъ вниманіе нѣтъ надобности. Но если въ выборщики проникнутъ люди неблагонадежные, то немедленно слѣдуетъ запротоколить входъ писаря, такъ какъ на этомъ основаніи выборы могутъ быть признаны подлежащими отмѣнѣ {"Кіевская Мысль", 24 января 1912 г.}.

На сколько увѣрены въ правомъ лагерѣ въ долженствованіи подобныхъ инструкцій, можно судить по поведенію нѣкоторыхъ членовъ Думы. Не такъ давно газеты передавали, напр., такую "сценку въ Таврическомъ дворцѣ".

Членъ Думы Новицкій II вышелъ въ кулуары и увидѣлъ группу крестьянъ, голосовавшихъ съ оппозиціей. Онъ сталъ ихъ за это распекать обращаясь къ законодателямъ на "ты":

-- Тебя не пропустятъ въ Думу... Ужо не пропустятъ...

-- И тебя не пропустятъ, не безпокойся...

-- И тебя не пропустятъ....

-- Вотъ пріѣдете домой,-- васъ успокоятъ, успокоятъ {"Смоленскій Вѣстникъ", 10 февраля.}...

Пока во всякомъ случаѣ, идетъ генеральная чистка,-- словно у хозяекъ передъ большими праздниками. Однихъ вѣроятныхъ кандидатовъ деликатно предаютъ суду по статьямъ, влекущимъ пріостановку избирательныхъ правъ. Другихъ не столь деликатно увольняютъ съ городской или земской службы на основаніи исключительныхъ положеній. Третьихъ и четвертыхъ безъ церемоній обыскиваютъ, арестовываютъ, высылаютъ, ссылаютъ... Словомъ, все идетъ такъ, какъ говоритъ, если вѣрить газетамъ, г. Коковцевъ: правительство не намѣрено

и не будетъ поддерживать на выборахъ ни одной партіи, но будетъ довольно, если въ 4-й Думѣ образуется прочный центръ {"Утро Россіи", 14 марта.}.

Правительство до такой степени не поддерживаетъ и не намѣрено поддерживать какую-либо партію, что въ Н. Новгородѣ, по словамъ "Рѣчи",

среди нѣкоторыхъ горожанъ возникла характерная для нашего времени мысль: послать министру внутреннихъ дѣлъ заявленіе, что они въ выборахъ принимать участіе не будутъ, и пусть ихъ не безпокоятъ поэтому обысками и не ставятъ около ихъ квартиръ шпіоновъ.

Работаетъ администрація. Стараются никого не поддерживать и земства. Черниговское, напримѣръ, земство, несмотря на сильное противодѣйствіе "лѣвыхъ" гласныхъ, отложило поставленный на очередь вопросъ о введеніи института санитарныхъ врачей. И вотъ почему отложило: "въ кулуарахъ, не скрывая... говорили о несвоевременности новой организаціи наканунѣ выборовъ въ 4-ю Думу" {"Рѣчь", 18 декабря 1912 г.}. Учредить санитарныя организаціи предлагается циркуляромъ министра внутреннихъ дѣлъ, на положительномъ рѣшеніи вопроса вначалѣ настаивала губернская администрація. Но нѣкоторые земцы оказались болѣе сообразительны:

они разъяснили начальству опасность, и начальство напрягло всѣ усилія къ провалу (или къ "похоронамъ по 1 разряду") вопроса, причемъ выступавшіе съ соотвѣтствующими рѣчами въ собраніи даже удостоились благодарности начальства {Тамъ же.}

Все, что можно сдѣлать при соединеніи психологіи Иліодора съ практикою Курлова, дѣлается и будетъ сдѣлано. И, навѣрное, удастся, по крайней мѣрѣ, обезцвѣтить и обезличить неблагонадежныя кандидатуры. Сверхъ того, изобрѣтаются средства, болѣе тонкія. Мѣсяца 2--3 назадъ по Петербургу ходили слухи о намѣреніи создать нѣчто вродѣ новой партіи, соединивъ для этой цѣли, въ качествѣ центра кристаллизаціи, нѣсколько отставныхъ сановниковъ нѣсколькихъ "лѣвыхъ" изъ "союза 17 октября" и 7нѣсколько кадетовъ-"вѣхистовъ"; образованная изъ этихъ элементовъ группа имѣла получить въ свое распоряженіе органъ печати, финансированный однимъ изъ крупнѣйшихъ въ Россіи международнымъ банкомъ. Мысль эта, кажется, теперь оставлена. И только въ провинціи наблюдаются разрозненныя попытки перехватить и отвести, по крайней мѣрѣ, часть бурливаго оппозиціоннаго потока въ "закономѣрную" лужу. Въ видѣ примѣра, укажу на новоучрежденную въ Бессарабіи "земскую партію",-- негласными учредителями ея оказались, по свѣдѣніямъ "Одесскихъ Новостей", г. Пуришкевичъ и одинъ изъ его ближайшихъ родственниковъ. Есть и болѣе затѣйливыя попытки воспользоваться оппозиціоннымъ настроеніемъ такимъ образомъ, чтобы оно оказалось направленнымъ противъ вѣроятныхъ крамольныхъ кандидатуръ. Такъ напр., корреспондентъ "Утра Россіи", собравъ союзническую предвыборную литературу, распространяемую правыми организаціями въ Двинскѣ, нашелъ среди нея книжку нѣкоего В. Кевлича подъ заглавіемъ: "Галлерея современныхъ дѣятелей".

На обложкѣ этой книжки значится: "Штутгартъ, изданіе редакціи Освобожденіе", а на слѣдующемъ листкѣ: "Тифлисъ -- изданіе ц. т. партіи народной свободы". На третьемъ листкѣ крупно напечатано: "Съ чувствомъ глубокаго уваженія мой трудъ посвящаю великой поборницѣ "свободы и сознательности" Марусѣ Спиридоновой. Авторъ". Книжка наполнена рифмованными памфлетами на членовъ Государственной Думы и нѣкоторыхъ другихъ дѣятелей изъ оппозиціи {"Утро Россіи". 12 января 1912.}.

Безъ попытокъ минировать и раздроблять оппозиціонное настроеніе дѣло, во всякомъ случаѣ, не обойдется. И все таки есть много почвы для опасеній. Слишкомъ уже велико недовольство въ странѣ. И необходимо, не полагаясь на общія мѣры, подумать о каждой сколько-нибудь значительной группѣ избирателей въ отдѣльности. На волны помѣщичьяго недовольства уже вылито масло: циркуляръ министра финансовъ о надѣленіи безземельныхъ дворянъ землею. На волны недовольства крупной буржуазіи настоящаго масла не хватаетъ (а можетъ быть, и жалко), и оно возмѣщается словеснымъ елеемъ. Самъ г. Коковцевъ "нанесъ визитъ" Москвѣ и подѣлился съ госпожею крупной промышленностью своими предвыборными соображеніями. Далѣе идетъ буржуазія средняя и мелкая -- городскіе по преимуществу избиратели. Пока ни одну партію не поддерживалъ покойный Столыпинъ, труды по организаціи силъ лежали преимущественно на чинахъ министерства внутреннихъ дѣлъ. Теперь при г. Коковцовѣ, у нихъ, разумѣется, есть сильный помощникъ. Въ газетахъ читаемъ:

Оренбургъ. "Главный штабъ вербовки" въ партію націоналистовъ -- "отдѣленіе государственнаго банка", гдѣ убѣжденный націоналистъ контролеръ отдѣленія Нарановичъ, по происхожденію полякъ, "завлекаетъ въ партію весь торговопромышленный классъ" {"Утро Россіи", 22 февраля 1912 г.}.

Пермь. "Крестнымъ отцомъ" новоучрежденной здѣсь партіи подъ названіемъ "пермское національное общество" "является управляющій мѣстнаго отдѣленія крестьянскаго банка Лащиловъ {"Вятская Рѣчь", 6 марта.}.

Екатеринославъ. Лидеромъ націоналистовъ состоитъ директоръ государственнаго банка Бѣляевъ {"Утро", 9 февраля.}.

Чины министерства финансовъ, надо надѣяться, оставятъ не совсѣмъ чуждую имъ при покойномъ Столыпинѣ безпочвенную оппозицію и ревностно исполнятъ свой гражданскій долгъ. Это -- крупный козырь въ игрѣ. Съ нимъ есть надежда собрать въ городахъ, по крайней мѣрѣ, часть торговопромышленныхъ голосовъ въ пользу или хорошихъ кандидатовъ (гдѣ выборы прямые), или такихъ выборщиковъ, которые въ губернскомъ избирательномъ собраніи войдутъ рука объ руку съ благонадежными представителями куріи крупныхъ землевладѣльцевъ. Пока, конечно, организація, если не благонадежныхъ, то хоть "законопослушныхъ", элементовъ город"кого населенія находится въ состояніи предвыборнаго хаоса. Идетъ споръ о кандидатахъ, торгъ о мѣстахъ. Какъ всегда бываетъ во время торга, друзья взаимно объявляютъ себя врагами. Націоналисты анаѳематствуютъ октябристовъ, "союзники" націоналистовъ. Ничего,-- въ свое время они сторгуются и столкуются. Печальнѣе другое: "людей нѣтъ". До того "людей нѣтъ", что воронежскій "полководецъ Редедя" г. Берновъ среди прочихъ, дѣйствительно, полководцемъ кажется. Приходится порою выдвигать кандидатуры, хотя и благонадежныя, но не совсѣмъ удобныя. Вотъ о херсонскомъ, напр., кандидатѣ Руденкѣ газеты даютъ такую справку:

Членъ палаты архангела Михаила; въ прошломъ году подалъ въ городскую управу прошеніе о разрѣшеніи ему открыть на скромныхъ началахъ небольшой домъ терпимости... {"Кіевская Мысль", 5 марта 1912 г.}

Противъ этой невзгоды ничего не подѣлаешь. Никто не можетъ дать больше того, что у него есть. Но что можно сдѣлать,-- конечно, будетъ сдѣлано.

Остается еще курія -- мелкіе землевладѣльцы. Прошлогодніе выборы въ западное земство еще разъ показали, что добра отъ нея не жди. Но въ нее входитъ почти цѣликомъ одна изъ тѣхъ группъ, интересы которыхъ признаются привиллегированными,-- приходское и въ особенности сельское духовенство. Покойный Столыпинъ полагалъ, что эта группа, какъ привиллегированная, должна быть благонадежной. На этомъ основаніи передъ выборами въ третью Думу -- пишетъ "Голосъ Москвы" --

"рѣшено было привлечь къ избирательнымъ урнамъ духовенство наравнѣ съ частными землевладѣльцами, для чего допущена была достаточно произвольная фикція, будто церковный надѣлъ является правомѣрнымъ земельнымъ цензомъ этого разряда избирателей.

Въ западныхъ губерніяхъ разсчетъ вполнѣ оправдался: священники раздавили оппозицію мелкихъ землевладѣльцевъ, Но въ зем

ХРОНИКА ВНУТРЕННЕЙ ЖИЗНИ.

1. Первоначальныя свѣдѣнія объ исходѣ выборовъ. Черный блокъ въ четвертой Думѣ.-- 2. Къ положенію думской оппозиціи.-- 3. "Послѣ выборовъ"

Первыя свѣдѣнія о результатахъ выборовъ, доставленныя главнымъ образомъ "Петербургскимъ Телеграфнымъ Агентствомъ", дали такую картину. Если сохранить дѣленія, существовавшія въ третьей Думѣ: а) правительственный блокъ (правые; націоналисты, или умѣренно-правые; октябристы), б) промежуточныя фракціи (польское коло и безпартійные), в) оппозиція (прогрессисты, мусульманская фракція, к-д., трудовики, с.-д.) -- то четвертая Дума можетъ казаться довольно точной копіей покойницы. Правительственный блокъ получилъ 294 мѣста (было 279); польское коло утратило 3 мѣста (избрано 14, было 17), безпартійные -- 9 мѣстъ (избрано 7, было 16). Слѣдовательно, оппозиціей утрачено всего 3 мѣста. Но, такъ какъ сама правительственная "Россія" признала, что офиціозныя цифры не вполнѣ точны, и "10--15" депутатовъ, объявленныхъ "правыми", вѣроятно, окажутся "лѣвыми", то, стало быть, пріобрѣтенія блока такъ же сомнительны, какъ и потери оппозиціи. Оппозиція не потеряла количества, но при немъ она въ Ш Думѣ часто играла роль безсильной свидѣтельницы,-- въ лучшихъ случаяхъ, протестантки. Блокъ ничего не пріобрѣлъ, но остался хозяиномъ положенія. Что было, то и стало.

Таковъ суммарный итогъ по первоначальнымъ свѣдѣніямъ. На ое нованіи ихъ не трудно было, впрочемъ, замѣтить и нѣкоторыя перемѣны. Важнѣйшая изъ нихъ -- перемѣщеніе внутри блока. Относительное большинство въ немъ -- на зарѣ III Думы -- принадлежало, какъ извѣстно, октябристамъ (134 мѣста противъ 52 крайнихъ правыхъ и 93 умѣренныхъ правыхъ, переименованныхъ потомъ въ націоналистовъ). Теперь оказывалось, что относительное большинство переходитъ къ крайнему правому крылу, занявшему 140 мѣстъ противъ 75 націоналистовъ и 79 октябристовъ. Цифры какъ будто говорятъ сами за себя. Въ правительственномъ блокѣ октябристы играли роль какъ бы головного мозга. Среди своихъ политическихъ друзей они наиболѣе богаты образованностью, трудоспособностью, подготовленностью къ законодательной работѣ. И, слѣдовательно, блокъ выходитъ изъ избирательной борьбы съ полуразбитой головой, съ растерянными на половину мозгами. Онъ выигралъ въ смыслѣ темперамента: на подмогу гг. Маркову и Пуришкевичу явились гг. Хвостовъ и Барачъ. Но этотъ выигрышъ купленъ цѣною серьезнаго ослабленія интеллекта (и безъ того-то не слишкомъ сильнаго). А затѣмъ голова не только полуразбита, но и приведена въ мало жизненное состояніе. Октябристы потеряли А. И. Гучкова, растеряли свой центръ. У нихъ уцѣлѣли только фланги лѣвый, группирующійся возлѣ гг. Хомякова, Алексѣенка, Шидловскаго и правый со своимъ главнокомандующимъ г. М. В. Родзянко. Въ такомъ общипанномъ видѣ фракція жить по прежнему едва ли сможетъ. И газетные оптимисты сразу же стали предсказывать, что правый флангъ октябризма тѣснѣе придвинется къ націоналистамъ, лѣвый, наиболѣе грамотный и прошедшій на нынѣшнихъ выборахъ въ значительной мѣрѣ голосами оппозиціи, отколется въ сторону прогрессистовъ.

Все это казалось бы гораздо правдоподобнѣе, если бы забыть нѣкоторые факты. Втеченіе 5-лѣтнихъ подвиговъ III Думы октябристы систематически таяли; подъ конецъ -- въ мартѣ 1911 г.-- ихъ центръ, А. И. Гучковъ, самъ вывалился: отправился или былъ отправленъ путешествовать на Дальній Востокъ, а потомъ хотя и вернулся, но къ дѣятельности далеко не столь активной, какъ прежде. И почти всѣ 5 лѣтъ газетные оптимисты предсказывали, что лѣвые октябристы отколются влѣво, порою самъ "Голосъ Москвы" грозилъ переходомъ въ оппозицію. Но октябристы все грозили да грозили, а "курсъ" все правѣлъ да правѣлъ; для такихъ подвиговъ, какъ, напр., финляндскія или холмскія новеллы, уже требовались не мозги, а по преимуществу темпераментъ. Подъ конецъ Ш Думы октябристы хотя и называли себя "руководящимъ большинствомъ", но гегемонія внутри правительственнаго блока принадлежала гораздо болѣе г. Маркову, чѣмъ г. Шидловскому. И если бы даже первоначальныя свѣдѣнія о результатахъ выборовъ вообще и о перемѣщеніи внутри бывшаго правительственнаго блока въ частности были вѣрны, то они не указывали бы на сколько-нибудь существенную перемѣну:

-- Да, партійная группировка въ началѣ четвертой Думы будетъ нѣсколько отличаться отъ того, что было въ концѣ третьей. Но эти отличія совпадаютъ съ естественнымъ развитіемъ политическаго курса, представляютъ дальнѣйшій этапъ въ разъ принятомъ направленіи, существенныхъ измѣненій они не вносятъ.

Но, разумѣется, офиціозныя свѣдѣнія не обнаружили свойствъ, необходимыхъ для сколько-нибудь точнаго учета. При первой возможности провѣрить цифры петербургскаго агентства, ошибка оказалась далеко не на 10--15 человѣкъ, какъ предполагала "Россія". Агентство, видимо, вообще напутало, партійную принадлежность очень многихъ депутатовъ опредѣлило совсѣмъ не такъ, какъ они сами ее опредѣляютъ, а въ частности проявило тенденцію численность "благонадежныхъ" партій преувеличивать, "неблагонадежныхъ" -- преуменьшать. Много путаницы внесли и сами избранные. Одни изъ нихъ, изъ страха быть устраненными отъ выборовъ и подвергнуться преслѣдованіямъ, "прикрывались правымъ флагомъ". Другіе опредѣляли себя нѣсколько загадочно или даже двусмысленно. Крестьянскіе депутаты, напр., Кіевской губерніи, если вѣрить газетнымъ сообщеніямъ, говорили о себѣ: "по политикѣ мы правые, а по землѣ лѣвые". Много, навѣрное, и такихъ депутатовъ, которые просто не могутъ опредѣлить своего образа мыслей, не разобрались еще,-- разберутся, "Богъ дастъ", въ Думѣ. Писали газеты и о такихъ кандидатахъ, которые, баллотируясь въ выборщики, называли себя"лѣвыми", а на губернскихъ избирательныхъ собраніяхъ оказывались "правыми". Возможно, что кое-кто изъ нихъ и въ Думу прошелъ "подъ лѣвымъ флагомъ"...Словомъ, имѣющіяся цифровыя свѣдѣнія не вѣрны ариѳметически. А сверхъ того, они крайне сомнительны и въ смыслѣ методологическомъ.

Г. Пуришкевичъ называетъ себя правымъ. Такъ онъ значится въ агентскихъ спискахъ. Ариѳметически данная единица вѣрна, но... "Не въ томъ бѣда, что ты полякъ"...-- говорилъ нѣкогда Пушкинъ о Булгаринѣ. Эти слова до нѣкоторой степени можно примѣнить и къ нынѣшнему положенію. Не въ томъ суть, молдаванинъ г. Пуришкевичъ или не молдаванинъ, правымъ себя называетъ или не правымъ,-- гораздо характернѣе, что онъ просто г. Пуришкевичъ. Это -- не только имя. Это -- качество,-- можетъ быть, по мнѣнію однихъ, хорошее, по мнѣнію другихъ, плохое, но оно гораздо больше общее, чѣмъ партійное; можно быть "правымъ", но при этомъ не обязательно быть Пуришкевичемъ. Въ обзорахъ прошлыхъ мѣсяцевъ я отмѣчалъ, какую роль играли "предпріимчивые люди", которые, овладѣвъ административнымъ механизмомъ, съ его помощью проводили въ Думу себя или своихъ клевретовъ. Къ какой партіи принадлежатъ эти господа? Въ большинствѣ они называли себя правыми; значительная часть отнесла себя къ націоналистамъ; нѣкоторые наименовались октябристами. Вообще ихъ называли "правительственными кандидатами". И, надо полагать, относительно ихъ "Петербургское Агентство" внѣшней неправильности не допустило,-- каждаго записало въ своихъ бюллетеняхъ такъ, какъ онъ самъ себя опредѣляетъ. Но какую цѣну можетъ имѣть эта, пусть безукоризненная, ариѳметика? Есть человѣкъ, вѣра коего опредѣляется древнимъ афоризмомъ: ubi bene, ibl patria. Тамъ, "въ губерніи", онъ находилъ для себя болѣе удобнымъ называться правымъ. Здѣсь, въ Таврическомъ дворцѣ, онъ можетъ найти, что лично для него гораздо выгоднѣе гибкій, какъ резина, октябризмъ, а не твердая, какъ оглобля, правизна. И онъ свободно перекочуетъ къ октябристамъ. Другой -- точно такой же въ сущности "гражданинъ вселенной" -- "мірской захребетникъ" -- тамъ, "въ губерніи", называлъ себя октябристомъ, а здѣсь, въ Думѣ, найдетъ, что для него больше корма у правыхъ или у націоналистовъ,-- къ нимъ онъ и перекочуетъ. И уже одно это способно объяснить, почему газеты все никакъ не могутъ сосчитать, сколько собственно въ IV Думѣ правыхъ, націоналистовъ, октябристовъ и какому изъ этихъ наименованій принадлежитъ большинство: сначала выходило, что преферансъ на сторонѣ правыхъ, потомъ стало оказываться, что преимущество едва-ли не на сторонѣ октябристовъ, или, можетъ быть, націоналистовъ. Публика, очевидно, текучая, шатается, пока что, и туда, и сюда, соображаетъ, куда лучше приписаться. Но куда бы эти предпріимчивые люди ни приписались, они все-таки останется сами собою, -- такъ сказать, "партіей мірскихъ захребетниковъ". А такъ какъ выборы сдѣланы предпріимчивыми людьми и сдѣланы въ общемъ успѣшно, то можно съ большою вѣроятностью предположить, что большинство мѣстъ, которыя въ III Думѣ были заняты правительственнымъ блокомъ, нынѣ занято именно этой "партіей". Расторопнымъ дѣльцамъ, къ ней принадлежащимъ, нельзя приписывать опредѣленное соціально-политическое міровоззрѣніе. Съ другой стороны, каковы бы ни были наши правые, націоналисты и октябристы, ихъ нельзя отожествлять съ побѣдоноснымя "мірскими захребетниками". Да такое отожествленіе было бы насиліемъ и надъ фактами.

Среди правыхъ IV Думы ясно сказывается различное отношеніе къ наиболѣе злободневному въ данный моментъ вопросу. Одни изъ нихъ въ восторгѣ отъ нынѣшней избирательной кампаніи; другіе, наоборотъ, выражаютъ негодованіе противъ тѣхъ пріемовъ, которыми на долгіе годы прославлены выборы въ IV Думу. Та же разграничительная черта расколола и націоналистовъ. Одна часть ихъ, видимо, довольна выборами; другая, наоборотъ, возмущена почти до истерики. Въ одномъ изъ оглашенныхъ прессою воззваній "совѣта всероссійскаго національнаго союза" читаемъ, напр., слѣдующее:

"выборы въ Государственную Думу протекаютъ въ условіяхъ, не соотвѣтствующихъ ни требованіямъ закона, ни интересамъ страны, какъ настоящимъ, такъ и будущимъ... избиратели доставлены... въ невозможность свободно проявить свое право".

Среди октябристовъ процентъ недовольныхъ выборами, повидимому, выше, чѣмъ среди націоналистовъ, и значительно выше, чѣмъ среди правыхъ... Всѣ эти партіи въ III Думѣ составляли правительственный блокъ. Организаціонныя и программныя различія внутри него нисколько не мѣшали отдѣльнымъ лицамъ называться то октябристами, то націоналистами, то правыми. Названія остались. Но сквозь нихъ прошла какая-то новая трещина. И если она глубока и серьезна, то возможно, что въ IV Думѣ нѣтъ въ сущности ни правительственнаго блока, пи правительственнаго большинства. Глубока ли, однако, трещина?

Нѣкоторые недовольные выборами октябристы высказали свои протестъ въ печати. Отвѣчая на это, "Россія" привела любопытныя документальныя справки. Оказывается, возмущенные давленіемъ администраціи на выборахъ сами обращались къ правительству съ просьбою оказать давленіе въ желательномъ для нихъ смыслѣ. Но правительство не сочло нужнымъ -- положимъ, въ Орловской губерніи -- поступить такъ, какъ просили друзья кн. Тенншева. И побѣду на выборахъ одержали друзья г. Хвостова. Таковъ одинъ изъ секретовъ раздора. Предпріимчивые люди стремились овладѣть всѣми мѣстами въ Таврическомъ дворцѣ. Важнѣйшею цѣлью было -- вытѣснить оппозицію. Но она сильна своими связями съ населеніемъ. И эта задача оказалась плохо рѣшенной. Предпріимчивые люди пошли по линіи наименьшаго сопротивленія,-- стали вытѣснять тѣхъ, кто былъ силенъ преимущественно милостями и поддержкой начальства. И вотъ тамъ, гдѣ былъ "черный блокъ", появилось новое и притомъ боевое дѣленіе: вытѣсняемые и вытѣсняющіе, люди нынѣшняго случая и люди вчерашняго случая. Послѣдніе попали межъ двухъ огней: за ихъ счетъ возмѣстила свои потери оппозиція и за ихъ счетъ сдѣланы главнѣйшія завоеванія людьми нынѣшняго случая. И вытѣсняемые вопіютъ: караулъ! Вытѣсняющіе, не имѣя ни гроша, получили алтынъ и кричатъ: ура!

Поскольку "Россія" видитъ въ этомъ одинъ изъ секретовъ новаго разграниченія въ "законопослушныхъ партіяхъ", она права. По, конечно, секретъ не только въ этомъ. Кое-что надо отнести за счетъ оскорбленнаго самолюбія и оскорбленнаго достоинства. Задѣтъ классовый интересъ,-- какому, положимъ, купцу можетъ быть пріятно, что "свободно избраннымъ представителемъ народа" нижегородскаго оказался г. Барачъ. Задѣтъ интересъ сословный: достаточно напомнить, какъ возмущено дворянство, какъ негодуетъ значительная часть духовенства, которому предоставили на выборахъ якобы рѣшающую, но явно унизительную роль. А затѣмъ не все же интересъ -- шкурный или групповой. Есть, вѣдь, въ правомъ лагерѣ и нѣчто отъ убѣжденія. Есть тамъ, наконецъ, и просто здравый смыслъ. Людей нынѣшняго случая, пролѣзшихъ въ Думу, называли "правительственными кандидатами"; печать, не исключая "Гражданина" и "Новаго Времени", твердитъ, что ихъ тащили губернаторы на мѣстахъ подъ диктовку Макарова, Саблера и т. д. изъ центра. Мнѣ уже приходилось говорить, что за этою видимостью стоитъ господство неофиціальныхъ и неотвѣтственныхъ вліяній. Характернѣйшія особенности выборовъ въ IV Думу дѣлались тамъ же, гдѣ дѣлали толмачевщину, потомъ иліодоровщину, затѣмъ распутиновщину... Одно издѣліе лучше другого. Выборы въ IV Думу -- послѣднее по времени произведеніе темныхъ закулисныхъ силъ. Оно и наиболѣе совершенное. Дѣлателями блестяще рѣшены задачи, которыя казались мало или даже совершенно невѣроятными: принудили шарахнуться влѣво буржуазію, вызвали бойкотъ выборовъ значительною частью дворянства, заставили самихъ націоналистовъ заговорить языкомъ бойкотистскихъ революціонныхъ воззваній 1906 г.; подъ конецъ даже " Земщина", по преимуществу органъ и опора людей нынѣшняго случая, сочла необходимымъ заявить, что, вмѣсто выборовъ, совершено нѣчто "нелѣпое", "безсмысленное". Если есть сколько-нибудь убѣжденные сторонники "обновленнаго строя", они не могутъ не содрогнуться передъ такими его ягодками. Тѣ правые или даже архиправые, которыми не все промотано и у которыхъ еще есть что терять, не могутъ не остановиться въ раздумьи передъ такими "побѣдами", которыя, какъ замѣтилъ г. А. Столыпинъ, вызываютъ не только общее раздраженіе, но и общій смѣхъ. Кто еще не сжегъ за собою всѣ корабли и сохранилъ нѣкоторую свободу выхода, для того есть. много основаній подумать: выгодно ли и не опасно ли быть въ одной компаніи съ "побѣдителями"?

Словомъ, "черный блокъ" растрескался по весьма разнообразнымъ направленіямъ. Поскольку это расколъ между людьми вчерашняго и нынѣшняго случая,-- онъ не глубокъ и не серьезенъ: столкновеніе личныхъ антагонизмовъ, о которомъ изстари говорится: "воронъ ворону глазъ не выклюетъ". Поскольку вообще случайные люди столкнулись съ групповыми интересами и вытѣсняютъ собою представительство классовъ и сословій,-- новая трещина имѣетъ болѣе важное значеніе. До нѣкоторой степени не безосновательно указаніе на перемѣну, которой подвергся "перепуганный помѣщикъ". Онъ перепуганъ революціей, а теперь "огорошенъ" контръ-революціей. "Перепуганный", онъ стадно шарахнулся въ реакцію. Но теперь, когда его "огорошило" съ противоположной стороны, куда онъ дѣнется? Станетъ "воевать за свободу", хорошо понимая, каковы ея соціальныя послѣдствія, какое въ Россіи она дастъ направленіе вопросу сословному и земельному?

Перепуганный потому и перепугался, что увидѣлъ слѣва могилу. Теперь онъ потому и огорошенъ, что справа почуялъ тоже могилу. Для него налѣво смерть и направо смерть. Ему, въ смыслѣ политическаго самоопредѣленія, буквально "податься некуда". Онъ растерянъ. Въ него не могло не войти острое сознаніе безвыходности, безсилія, историческаго банкротства. Говорятъ, перепуганные "полѣвѣли". Можетъ быть, и продолжаютъ лѣвѣть. Но дальше октябризма имъ нѣтъ дороги въ эту сторону. А такъ какъ октябризмъ создалъ себѣ достаточную репутацію, то надо признать симптоматичными попытки создать новую партійную группировку изъ элементовъ, пришедшихъ въ растерянное и текучее состояніе. Одни хотятъ возродить "упокойниковъ". Другіе стремятся организовать "новую партію имперіалистовъ". И эти попытки то сдѣлать кушанье изъ остатковъ, давно выброшенныхъ въ помойку, то тѣхъ же щей налить пожиже -- особенно подчеркиваютъ безпомощность перепуганныхъ и огорошенныхъ. Наблюдаются, далѣе, среди нихъ попытки идеологически пересмотрѣть пройденный путь. Возникаетъ нѣчто вродѣ лозунга для однихъ, полувопроса для другихъ:

-- Назадъ къ манифесту 1905 года.

Этотъ полулозунгъ-полувопросъ нашелъ свое отраженіе въ "Новомъ Времени" и другихъ органахъ охранительной и даже офиціозной прессы. Самому кн. Мещерскому вдругъ стало жутко отъ мыслей о тѣхъ возможностяхъ, которыя обѣщаетъ "народная ненависть", и онъ вспомнилъ, что, вѣдь, "уже въ ХТІ вѣкѣ" "Макіавелли понималъ, что народъ болѣе всего нуждается въ свободѣ и что желаніе это слѣдуетъ удовлетворить". Съ нѣкоторымъ опозданіемъ кое-что понялъ кн. Мещерскій на сей разъ даже относительно парламентаризма. "Можно спорить,-- разрѣшаетъ онъ -- былъ бы полезенъ или вреденъ Россіи парламентаризмъ"... И сомнѣнія на этотъ счетъ строжайше воспрещались. А теперь не только можно спорить.

"Нельзя отрицать,-- продолжаетъ кн. Мещерскій -- что существуютъ процвѣтающія страны, въ которыхъ верховная власть принадлежитъ парламенту; что же касается олигархіи, то она всегда и вездѣ вела государство къ паденію".

А парламентаризмъ приведетъ къ паденію сословнаго неравенства. А при свободѣ -- какъ бы ни былъ мудръ Макіавелли -- въ Россіи неминуемо "недопустимое" рѣшеніе спорнаго вопроса о земелькѣ. Какъ тутъ быть? Что дѣлать?.. И мудреныя дѣла пошли на Божьемъ свѣтѣ. Ки. Мещерскій мечтаетъ о парламентаризмѣ. Дворянство впадаетъ въ бойкотизмъ. Помѣщики, какъ увидимъ ниже, усвояютъ идею "отзовизма". А рядомъ съ этимъ нынѣшнія осеннія земскія собранія отличаются обиліемъ ходатайствъ о дополнительно-драконовскихъ законахъ для крестьянъ (подъ предлогомъ борьбы съ "деревенскимъ хулиганствомъ"), обиліемъ рѣчей о пользѣ тѣлеснаго наказанія, обиліемъ постановленій противъ народныхъ библіотекъ... Дѣла на два фронта,-- мысли на два направленія.

Выборы 1907 года дали большинство, составленное, главнымъ образомъ, перепуганнымъ землевладѣніемъ и перепуганнымъ купечествомъ; большинство это съ самаго начала опредѣленно принадлежало правительству. Выборы 1912 г. заполнили мѣсто, которое занималъ правительственный блокъ. Но заполнили нѣсколько инымъ человѣческимъ матеріаломъ. Значительная часть "перепуганнаго купечества" ушла изъ блока еще до выборовъ и голосовала съ оппозиціей: выборы по первой куріи Москвы и Петербурга -- одно изъ/яркихъ тому доказательствъ. Нѣкоторая часть "перепуганнаго землевладѣнія" бойкотировала выборы. Другая часть выбирала, провела въ Думу. Здѣсь избранники перепуганныхъ помѣщиковъ сошлись съ представителями иныхъ сословныхъ, классовыхъ или бытовыхъ интересовъ,-- конечно, охранительныхъ, пусть даже узкихъ, но все-таки групповыхъ, а не исключительно личныхъ, все.-таки это нѣчто почвенное, исторически выросшее, а не случайное порожденіе нынѣшняго дня. "Почвенники" остаются въ блокѣ,-- имъ некуда изъ него уйти; и они расположились по лѣвую сторону указанной мною трещины. Направо отъ трещины размѣстились люди и людишки нынѣшняго дня, не связанные принципами и не представляющіе сколько-нибудь общихъ, групповыхъ интересовъ. Они -- то, что пресса называетъ "назначенными" членами IV Думы, "удавшимися правительственными кандидатами". "Почвенники" -- все-таки "избранные" члены Думы, и при томъ избраны они часто вопреки мѣрамъ, принимавшимся дѣлателями выборовъ. "Почвенники" раздражены избирательными маневрами администраціи. И уже по этой причинѣ имъ трудно стать хорошимъ, вѣрнымъ союзникомъ правительства. Больше надежды можетъ имѣть правительство на "назначенныхъ депутатовъ": безъ поддержки имъ не видать бы Думы, какъ своихъ ушей, они должны быть благодарны за то, что имъ дано, а потому и обязаны помогать... Но, во-первыхъ, неизвѣстно, кому собственно каждый изъ удавшихся кандидатовъ благодаренъ,-- администраціи ли, видимымъ образомъ помогавшей ему, или неотвѣтственнымъ, но властнымъ людямъ, подъ давленіемъ которыхъ администрація была вынуждена оказать помощь? А, во-вторыхъ, не принадлежитъ благодарность къ числу распространенныхъ въ политикѣ добродѣтелей. И всего меньше она свойственна людямъ случая. Въ концѣ концовъ каждый изъ нихъ будетъ поступать такъ, какъ ему выгоднѣе. Въ конечномъ итогѣ дорога случайнымъ людямъ открыта не тѣмъ или инымъ министромъ, а той реакціонной анархіей, въ которую ввергнута страна. Реакціонная анархія -- наиболѣе выгодный я удобный для нихъ "государственный порядокъ". Реакціонной анархіей они рождены. Въ нихъ она имѣетъ естественныхъ слугъ и естественную опору. "Вочвенникп" же являются собственно лишь мятущимся, внутренне-противорѣчивымъ придаткомъ къ порожденію и опорѣ анархіи. И едва-ли основательно полагаютъ оптимисты, что этотъ придатокъ уйдетъ изъ блока въ оппозицію. Отдѣльныя лица, можетъ быть, уйдутъ. Но вообще представители узкихъ групповыхъ интересовъ должны бы примириться съ реакціонной анархіей уже потому, что для нихъ въ данный моментъ и при данныхъ условіяхъ она -- наименьшее изъ возможныхъ золъ. А затѣмъ въ ней есть и свои пріятныя стороны: при ней особенно легко домогаться воспособленій, гарантій, субсидій и всего прочаго благорастворенія воздуховъ и изобилія плодовъ земныхъ.

II.

Думская оппозиція лишена тѣхъ завоеваній, которыя она могла сдѣлать на выборахъ при нынѣшнемъ настроеніи избирателей. Но все-таки, говорятъ, ея дѣла не плохи. Количественно она, по меньшей мѣрѣ, ничего не потеряла. Затѣмъ, къ ней, навѣрное, примкнутъ -- въ особенности, по вопросамъ соціальнаго порядка -- весьма многіе крестьянскіе депутаты, щедро отнесенные офиціознымъ агентствомъ въ разрядъ правыхъ. Наконецъ, есть основаніе предполагать, что къ оппозиціи придутъ данайцы изъ "союза 17 октября". Помимо этой количественной стороны дѣла, есть и качественная: противникъ дезорганизованъ, морально подорванъ, а слѣдовательно...

Такъ казалось бы... Увы!.. Надо имѣть въ виду, что выборы были слѣпые и глухіе. Избирали наугадъ, Избирали -- даже въ Петербургѣ и Москвѣ, не говоря уже о многихъ провинціальныхъ захолустьяхъ -- не всегда извѣстныхъ въ общественномъ смыслѣ людей. Называетъ себя человѣкъ прогрессистомъ, кадетомъ или лѣвымъ. И, хоть онъ въ сущности неизвѣстенъ избирателямъ, но за него подаютъ голоса, въ знакъ протестующихъ оппозиціонныхъ настроеній. Выбирали иногда собственно на томъ только основаніи, что кандидатъ причисляетъ себя къ той или иной, но оппозиціонной партіи. Это не значитъ, однако, что избиратель голосовалъ за избирательную платформу. Мнѣ уже приходилось говорить, что избиратель ныхъ платформъ въ сущности не было. К.-д. партія едва-ли не лучше другихъ была организована для выборовъ. Мои она предъявила не столько платформу, сколько формальную "отписку". То же случилось и съ тактикой. Вмѣсто опредѣленныхъ тактическихъ лозунговъ, пригодныхъ для настоящаго, для IV Думы, на предвыборныхъ собраніяхъ -- гдѣ они были разрѣшаемы -- велись преимущественно споры о тактикѣ прежнихъ лѣтъ. Наиболѣе широко были допущены предвыборныя собранія въ Петербургѣ,-- и здѣсь они наичаще имѣли видъ публичныхъ -- и, грѣхъ утаить, таки скучноватыхъ -- диспутовъ на историческія темы. Оно и понятно,-- общественная жизнь страны нынѣ характеризуется обостреннымъ, хотя и стихійнымъ, бореніемъ массовыхъ настроеній и массовыхъ интересовъ. А партіи, пока что,-- плохо спаянные тѣсные кружки близкихъ знакомыхъ и друзей. Нельзя "отъ собственнаго ума сочинить тактику" тамъ, гдѣ она по самому существу дѣла можетъ явиться, лишь какъ результатъ учета массовыхъ настроеній, нельзя предъявить дѣловую платформу, не зная, на какія силы ея осуществленіе можетъ быть разсчитано. Винить тутъ надо не партіи, а общія условія. Но закрывать глаза передъ тѣмъ, что произошло, нельзя. Избиратель не только оказался лѣвѣе, чѣмъ о немъ предполагали; онъ обнаружилъ очень много -- слишкомъ много -- довѣрія къ чему-то подразумѣваемому, хотя и ле опредѣленному и даже не поддающемуся опредѣленію. Въ составъ оппозиціи вошло много людей, перегруженныхъ довѣріемъ, но часто неизвѣстныхъ, не испытавшихъ себя и не испытанныхъ, не опредѣлившихъ, для чего собственно они пришли въ Думу, что они тамъ будутъ дѣлать. И въ то же время они пришли не совсѣмъ туда, куда хотѣли и куда ихъ выбирали.

Мѣткое слово удалось сказать нѣкоему земскому начальнику Пропойскаго уѣзда. По газетнымъ описаніямъ, этотъ земскій начальникъ приказалъ десяти дворникамъ одной изъ подчиненныхъ ему волостей

выбрать уполномоченными (для выбора выборщиковъ) волостного старшину и старосту, при чемъ пояснилъ:

-- Выбирайте ихъ. Мнѣ танъ написано, я и говорю вамъ такъ.

Какой-то смѣльчакъ сталъ возражать. Земскій начальникъ вразумительно остановилъ его:

-- Ты тамъ, голубчикъ, не кричи. Я вѣдь толкомъ вамъ говорю. Теперь не такіе выборы, какъ было въ первыя Думы. Они и называются иначе -- новые выборы. Поняли?.. {"Современное Слово", 28 сентября.}

"Новые выборы..." Не только не такіе, какъ въ первыя двѣ Думы, но и не такіе, какъ въ третью Думу. Полной отмѣны дѣйствующаго избирательнаго закона не послѣдовало. Но явились дѣлатели выборовъ и, въ порядкѣ нажимовъ, давленій, разъясненій, всесторонней распорядительности, замѣны статей закона о "свободныхъ выборахъ" свободными толкованіями каноническихъ правилъ и т. д., произвели нѣчто, фактически равнозначное перевороту. Отъ избирателя 3 іюня остались лишь осколки. Онъ частью устраненъ и упраздненъ, частью подмѣненъ. Во многихъ уѣздахъ упраздненными и подмѣненными оказались даже дворяне-землевладѣльцы. Вышли, дѣйствительно, новые выборы. И новая получилась Дума. Въ отличіе отъ первыхъ двухъ Думъ, она -- не представительство населенія, хотя бы и неправильно организованное. Въ отличіе отъ третьей Думы, она -- и не представительство сословныхъ, классовыхъ или бытовыхъ интересовъ. Даже предводители дворянства, призваннаго закономъ 3 іюня къ рѣшающей роли въ избирательной кампаніи, кое-гдѣ заявили, что IV Дума для ихъ сословія "чужая..." И если даже дворянству она чужая, то кто назоветъ ее своею? Для всѣхъ чужая. И въ то же время всѣ -- и правые, и лѣвые, и "Русскія Вѣдомости", и "Новое Время" -- признаютъ, что хотя IV Дума и призвана, по теоріи, законодательствовать отъ имени народа и охранять закономѣрность, но фактически, по характеру своего избранія, она лежитъ внѣ сферы права. Она -- фактъ политическій, но не правовой. Между ея офиціальными государственно-правовыми задачами и внѣправовымъ порядкомъ ея рожденія есть непримиримое внутреннее противорѣчіе.

За послѣдніе годы искусство изобрѣтать утѣшительныя слова сдѣлало большіе успѣхи. Есть такія слова и примѣнительно къ данному случаю:

-- Ну, вотъ задача оппозиціи и состоитъ въ томъ, чтобы вскрыть это противорѣчіе и указать его причины...

Легко жилось бы на свѣтѣ, если бы изъ внутренно-противорѣчивыхъ положеній были столь простые и ясные выходы... На словахъ оно просто. Газеты пишутъ, что "партія народной свободы рѣшила" тотчасъ по открытіи IV Думы внести запросъ о незакономѣрныхъ дѣйствіяхъ во время выборовъ. О незакономѣрности собираются говорить и пострадавшіе октябристы. Какія-то "разоблаченія" поступятъ со стороны обиженной части націоналистовъ. Даже о г. Пуришкевичѣ писали, будто онъ готовитъ "громовыя разоблаченія". На первый взглядъ, единодушіе полное,-- чуть-ли не цротиво-естественное. И можетъ показаться, что IV Дума грозитъ стать единственнымъ въ своемъ родѣ учрежденіемъ; она соберется только для того, чтобы публично покончить жизнь самоубійствомъ. Квалифицированнымъ большинствомъ признаетъ выборныя дѣйствія правительства незакономѣрными, а затѣмъ, если оппозиція не догадается сама, то попроситъ слова, положимъ, г. Хвостовъ и скажетъ:

-- Господа, если вы находите ваше избраніе незакономѣрнымъ, то вамъ, право же, всего удобнѣе ѣхать домой.

Иные выходы изъ противорѣчія, быть можетъ, менѣе почетные и удобные для оппозиціи, намѣчаются жизнью. Дѣлатели выборовъ кончили кампанію, но не сложили оружія. Борьба за мѣста въ Таврическомъ дворцѣ продолжается. Почти изо всѣхъ мѣстъ, гдѣ прошли представители оппозиціи, поступаютъ газетныя свѣдѣнія о томъ, что правые, въ виду такихъ-то и такихъ отступленій отъ закона, требуютъ отмѣны выборовъ. А оттуда, гдѣ прошли правые, получаются свѣдѣнія объ аналогичныхъ требованіяхъ со стороны лѣвыхъ. Ниже мы увидимъ, что къ пересмотру стремятся не только правые и лѣвые. Но пока остановимся на этихъ двухъ группахъ, мѣстами изумительно единодушныхъ. Вотъ что читаемъ, напр., относительно выборовъ по Московской губерніи.

На состоявшемся въ квартирѣ г. Айвазова совѣщаніи правыхъ выборщиковъ рѣшено держаться слѣдующей тактики. Самостоятельныхъ шаговъ по опротестованію выборовъ пока не предпринимать, но оказать негласную поддержку протесту лѣвыхъ, въ которомъ "содержится достаточно вѣскихъ данныхъ нарушенія администраціей выборныхъ законовъ..." "Въ случаѣ же выясненія, что это обжалованіе (лѣвыми) не будетъ удовлетворено, выборы обязательно будутъ опротестованы правыми, предполагающими выставить собственные мотивы опротестованія" ("Русское Слово", 2. XI).

Въ какой мѣрѣ будутъ принимаемы въ уваженіе протесты лѣвыхъ,-- предсказывать нѣтъ надобности. Но правые вполнѣ могутъ разсчитывать на внимательное къ нимъ отношеніе. И надо сказать, что на сей разъ для своего домогательства лишить оппозицію завоеванныхъ ею мѣстъ они весьма солидно вооружены. Беру въ видѣ примѣра хотя бы выборы по городу Москвѣ,-- одни изъ наиболѣе безупречныхъ съ формальной точки зрѣнія. Выборы прославленные: "провалился" по первой куріи А. И. Гучковъ, прошелъ полностью по обѣимъ куріямъ кадетскій списокъ. Не буду говорить, что творилось въ предварительные моменты: при составленіи, опубликованіи и провѣркѣ списковъ (Москва, впрочемъ, и въ предварительные моменты особенными эксцессами не отличалась,-- у нея они прошли въ общемъ приличнѣе, чѣмъ во многихъ другихъ мѣстахъ). Но вотъ моментъ заключительный. Предо мною инструкція "о порядкѣ производства выборовъ" въ Петербургѣ, Москвѣ, Кіевѣ, Одессѣ и Ригѣ. Статья 15 этой инструкціи, утвержденной 19 августа 1912 г., гласитъ: "же позднѣе, чѣмъ за недѣлю до выборовъ, каждому избирателю... посылается городскою управою особое именное объявленіе о времени и мѣстѣ выборовъ" и т. д. Высочайшимъ указомъ выборы въ Москвѣ, Кіевѣ и Ригѣ были назначены на 18 октября. Слѣдовательно, для признанія выборовъ законными необходимо, чтобы именныя объявленія были разосланы не позже 11 октября. Въ дѣйствительности произошло слѣдующее. Указъ о назначеніи выборовъ подписанъ въ Спадѣ 8 октября. Но опубликованіе его замедлилось до 11 октября. Московская городская управа, одна изъ наиболѣе исправныхъ, успѣла разослать именныя объявленія только 12 октября, то есть -- писало "Русское Слово" 13 октября -- "требованіе инструкціи нарушено", явился формальный "поводъ для кассаціи выборовъ..." Я не вижу причины,-- почему бы октябристу Шубинскому или правому Пуришкевичу не выступить по этому поводу "на защиту закона"? Что имъ препятствуетъ "громовыми рѣчами" изобличить хотя бы и формальное нарушеніе правилъ? Да и не только оно формальное: вслѣдствіе запоздалости произошло немало путаницы; около 1600 именныхъ объявленій совсѣмъ не были доставлены по адресу {"Русское Слово", 18 октября.} и, слѣдовательно, 1600 избирателей оказались попросту устраненными отъ голосованія. И не легко, во всякомъ случаѣ, представить, какіе убѣдительные аргументы противъ "домогательства правыхъ" сумѣетъ выдвинуть, положимъ, "избранникъ Москвы" г. Маклаковъ.

Московскій примѣръ сравнительно простъ. Но вотъ положеніе, болѣе сложное. На 18 октября тѣмъ же высочайшимъ указомъ, опубликованнымъ 11 октября, были назначены выборы въ Кіевѣ. Значитъ, и здѣсь не было физической возможности произвести своевременную разсылку объявленій. Но здѣсь случилось и еще кое-что. Въ телеграммѣ изъ Кіева отъ 9 октября читаемъ:

группа избирателей обратилась по телеграфу къ министру внутреннихъ дѣлъ Макарову и товарищу министра Харузину съ указаніемъ, что до сего числа губернская по выборамъ коммиссія не опубликовала еще списковъ избирателей по городу Кіеву ("Русское Слово", 10. X).

Послѣ указа 11 октября городской управѣ пришлось разсылать именныя объявленія не только съ опозданіемъ, но, видимо, и по неопубликованнымъ въ окончательной формѣ спискамъ. Этого мало: лишь только именныя объявленія были разосланы, администрація сызнова занялась провѣркою и исправленіемъ списковъ. Въ телеграфномъ сообщеніи изъ Кіева уже отъ 15 октября читаемъ:

Массовыя исключенія избирателей продолжаются. Сегодня при Губернскихъ Вѣдомостяхъ вышелъ новый списокъ исключенныхъ -- свыше 1.000 избирателей. Многіе изъ нихъ уже получили именныя объявленія, а нѣкоторые были приглашены городскимъ головою участвовать въ избирательныхъ коммиссіяхъ... Эпидемія исключеній еще не закончена. Сегодня (т. е., видимо, 15 октября) въ губернскую по выборамъ коммиссію снова поступилъ отъ губернатора обширный списокъ подлежащихъ исключенію избирателей (.Русское Слово", 16. X).

Исключать за 3--2 дня до выборовъ тѣмъ удобнѣе, что исключенные уже лишены возможности возстановить свои права. Въ результатѣ: масса избирателей устранена уже послѣ полученія ими именныхъ объявленій; устраненными оказались нѣкоторыя лица, приглашенныя въ составъ избирательныхъ коммиссій. Въ довершеніе всего въ телеграммѣ изъ Кіева уже отъ 26 октября читаемъ:

Лишь спустя недѣлю послѣ выборовъ, губернская коммиссія по выборамъ разослала приставамъ списки исключенныхъ избирателей для объявленія послѣднимъ, что, согласно закону, они имѣютъ право въ трехдневный срокъ обжаловать исключеніе ("Русское Слово", 27. X).

Наканунѣ кіевскихъ выборовъ газеты полагали:

Внѣ всякаго сомнѣнія, исходъ выборъ предрѣшенъ,-- пройдутъ ставленники націоналистовъ, Демченко и Савенко. ("Русское Слово", 16. X).

Случилось, однако, иначе: по второй кіевской городской куріи избранъ кандидатъ прогрессивнаго блока к.-д. С. А. Ивановъ,-- г. Савенко забаллотировалъ. О результатахъ же выборовъ по первой куріи Кіева "Рѣчь" сообщала:

Націоналистъ Демченко получилъ 799, к-д. Григоровичъ-Барскій -- 750. Всего голосовало 1.640 избирателей. Такимъ образомъ абсолютнаго большинства не собралъ никто. Сверхъ того, Демченко получилъ 30 сомнительныхъ бюллетеней. По закону обязательна перебаллотировка {"Рѣчь", 20 октября.}.

Вѣрно,-- по закону должна быть перебаллотировка, хотя г. Демченко и объявленъ избраннымъ въ члены Думы. Но, вѣдь, и выборы по второй куріи, вручившіе мандатъ к.-д. Иванову, нельзя признать юридически неуязвимыми... значитъ, и въ этомъ случаѣ не трудно представить самого г. Пуришкевича въ роли ревностнаго "защитника попранныхъ законовъ". Онъ можетъ произнести, дѣйствительно, "громовую" рѣчь. Онъ можетъ, на основаніи въ сущности безспорныхъ юридическихъ соображеніи, потребовать неутвержденія г. Иванова и даже г. Демченка, который среди правыхъ скитается "лѣвымъ".

Привлекать на справку другіе примѣры считаю излишнимъ. Фактъ: "выборы сдѣланы", никѣмъ не оспаривается. Правымъ легко дѣлать надлежащій и политически желательный для нихъ выводъ изъ этого факта и они начинаютъ его дѣлать. И для правыхъ выводы тѣмъ удобнѣе, что они твердо стоятъ на позиціи: законъ предается забвенію, когда онъ мѣшаетъ, и долженъ быть чрезвычайно дѣйствующимъ, когда онъ можетъ помочь. Далѣе ни г. Пуришкевича, ни его друзей не смутятъ вѣроятные встрѣчные аргументы:

-- А что дѣлалось въ Одессѣ, гдѣ прошли "правые?" Какими способами достигнутъ тотъ же успѣхъ въ Нижегородской губерніи?

Да и по существу такіе аргументы -- призывъ къ компромиссу, но отнюдь не доказательство, что тѣ выборы, на которыхъ прошли оппозиціонные депутаты, юридически безупречны...

IV Дума рождена внѣправовымъ путемъ. Реакція беретъ этотъ фактъ, какъ политическое орудіе, которое отлично можетъ быть использовано при повѣркѣ Думою депутатскихъ полномочій. Использованіе факта намѣчается и съ другой стороны. Припомнимъ вкратцѣ, какъ вообще шла избирательная кампанія. Что было при составленіи, опубликованіи и провѣркѣ избирательныхъ списковъ вплоть до начала собственно выборовъ,-- говорить не буду: писалъ объ этомъ въ прошлыхъ книжкахъ. Но вотъ настала первая стадія собственно выборовъ(избраніе уполномоченныхъ). Показалось, что, "не смотря на всѣ принятыя мѣры", въ уполномоченные прошло очень много "нежелательныхъ элементовъ". Предпріимчивые люди, дѣлавшіе выборы, и ихъ кандидаты очутились предъ большою возможностью или даже неизбѣжностью провала. И не замедлили выступить "на защиту закона". Тамъ, гдѣ администраторы мѣшкали распорядительностью по собственной иниціативѣ, къ нимъ летѣли протесты, жалобы, донесенія, указанія на вопіющую незакономѣрность. И началась -- удерживаю газетные термины --.массовая", "эпидемическая", мѣстами "повальная" отмѣна выборовъ и устраненіе или разъясненіе избранныхъ. Администрація словно старалась офиціально удостовѣрить, сколь несовершенно юридически созданное подъ ея ближайшимъ надзоромъ "выборное производство". Тѣмъ не менѣе вторая стадія -- избраніе выборщиковъ -- дала значительный процентъ неблагонадежныхъ и огромное число "элементовъ сомнительныхъ". Предпріимчивые люди все-таки не ушли отъ страха провалиться. И снова выступили "на защиту закона". Снова начались отмѣны, устраненія и разъясненія -- уже не уполномоченныхъ, а выборщиковъ. Характерная при этомъ особенность нынѣшней кампаніи: отмѣна слишкомъ часто не сопровождалась назначеніемъ новыхъ выборовъ. Газеты увѣряютъ, что въ нѣкоторыхъ губерніяхъ -- напр., въ Ярославской {"Рѣчь", 1 ноября.} -- отмѣненные выборы систематически не замѣнялись новыми. Въ дѣломъ рядѣ губерній практиковалась система, о которой приблизительное понятіе даетъ, напр., слѣдующая корреспонденція "Сѣверо-Западнаго Голоса" изъ Гродно (No 15 октября):

Пружанская уѣздная коммиссія отмѣнила 24 сентября выборы уполномоченныхъ отъ съѣздовъ мелкихъ землевладѣльцевъ. Губернаторъ назначилъ новые выборы на слѣдующій день. Въ такой короткій срокъ многимъ избирателямъ, живущимъ на разстояніи 50--70 верстъ, не было никакой физической возможности пріѣхать на новые выборы. Вслѣдствіе этого выборы не состоялись.

То же произошло съ крестьянскими выборами (выборщиковъ). Уѣздная коммиссія отмѣнила ихъ. Новые выборы назначены были на слѣдующій день. Объ отмѣнѣ и днѣ новыхъ выборовъ никто изъ крестьянскихъ уполномоченныхъ не былъ извѣщенъ -- за исключеніемъ 6 (изъ общаго числа 36). Эти шестеро, явившись на выборы, сами себя всѣ и выбрали. Насколько трудно было въ суточный срокъ провести новые выборы, видно изъ того, что даже эти шестеро освѣдомленныхъ уполномоченныхъ успѣли попасть на выборы лишь часамъ къ двумъ, въ то время, какъ всѣмъ уполномоченнымъ полагалось быть на съѣздѣ къ 12 часамъ.

Отмѣчу еще одинъ аналогичный эпизодъ. Высочайшимъ указомъ Томское губернское избирательное собраніе было назначено на 20 октября. Передъ самымъ опубликованіемъ высочайшаго указа томская администрація отмѣнила выборы по городу Маріинску и назначила новые выборы на 19 октября {"Русское Слово, 13 октября.}. И, такимъ образомъ, жителямъ Маріниска великодушно предоставлялось рѣшить слѣдующую задачу: 19 октября подать бюллетени, 20 октября подсчитать голоса, затѣмъ избранныхъ посадить на поѣздъ до станціи Тайга, на Тайгѣ пересадить въ поѣздъ, идущій до Томска, и доставить ихъ того же 20 октября не позже 12 часовъ дня на губернское избирательное собраніе...

При такой тенденціи естественно было ожидать, что "защита закона" будетъ наиболѣе энергически пріурочена "къ послѣднему моменту" -- когда состоявшіеся выборы надо отмѣрить, ибо, какъ установлено разслѣдованіемъ, они незаконны, а новые невозможно назначить, потому что нѣтъ для этого времени. Такъ и случилось съ уполномоченными: ихъ кадры особенно серьезно порѣдѣли именно "въ послѣдній моментъ", -- за 2-3 дня или даже наканунѣ до выбора выборщиковъ. Такъ случилось и съ выборщиками. Какъ только былъ опубликованъ 11 октября высочайшій указъ, опредѣлившій дни выборовъ членовъ Думы, такъ и началось "жаркое дѣло" -- генеральное сраженіе.

Тульская губернія. Выборы назначены на 20 октября. Въ газетной телеграммѣ отъ 17 октября читаемъ:

Сегодня губернской по выборамъ коммиссіей отмѣнены выборы но съѣзду землевладѣльцевъ Ефремовскаго уѣзда. Устранено этимъ 5 выборщиковъ; среди нихъ три прогрессиста и кн. Шаховской, націоналистъ. Въ виду краткости срока новые выборы не назначены ("Русское Слово", 18. X).

Уфимская губернія. Губернское избирательное собраніе назначено на 20 октября. Телеграмма изъ Уфы отъ 15 октября;

Въ Мензелинскѣ выборы отмѣнены по землевладѣльческому съѣзду, гдѣ прошли прогрессисты ("Русское Слово", 16. X).

Черниговская губернія. Выборы назначены были 25 октября. Телеграмма изъ Чернигова отъ того же 25 октября:

Послѣдними мѣропріятіями губернатора разъяснено одиннадцать прогрессивныхъ выборщиковъ. Избраніе ихъ состоялось 5-6 недѣль назадъ, разъясненіе же послѣдовало наканунѣ выборовъ ("Рѣчь", 26. Х).

Таврическая губернія. Выборы назначены на 25 октября. Телеграмма изъ Симферополя отъ 23 октября:

Отмѣнены выборы землевладѣльцевъ Симферопольскаго уѣзда, давшіе 3 выборщиковъ к.-д. и 2 прогрессистовъ. Новые выборы не назначены. Всего съ предыдущими отмѣнены выборы семи избирательныхъ съѣздовъ ("Рѣчь", 24. X).

Аналогичныя газетныя свѣдѣнія объ отмѣнѣ выборовъ и устраненіи выборщиковъ послѣ высочайшаго указа 11 октября,-- имѣемъ относительно Донской области, губерній Пермской, Иркутской, Ярославской, Смоленской, Волынской, Рязанской и т. д. Результаты столь ревностной "защиты закона" мы уже знаемъ въ общихъ чертахъ. Для иллюстраціи отмѣчу 2--3 детали. Нѣсколько выше я сказалъ, какое дѣятельное участіе въ выборахъ членовъ Думы отъ Томской губерніи было предоставлено жителямъ уѣзднаго города Маршиска. И все-таки эта губернія послала въ IV Думу, по свѣдѣніямъ "Рѣчи", 1 трудовика и 3 к.-д. Семь избирательныхъ съѣздовъ фактически устранены въ Таврической губерніи, и тѣмъ не менѣе, по свѣдѣніямъ той же газеты, избраны: 1 трудовикъ, 3 к.-д., 1 прогрессистъ и 1 октябристъ... Какъ ни широко использованъ фактъ юридическаго несовершенства избирательной кампаніи, но цѣль достигнута далеко не вполнѣ и далеко не вездѣ. И вопросъ о болѣе побѣдоносномъ использованіи факта получаетъ дальнѣйшее развитіе.

По иниціативѣ костромского губернатора, въ сенатѣ возникаетъ цѣлый рядъ важныхъ принципіальныхъ соображеній. Представьте такой случай. Губернаторъ въ послѣднюю минуту предъ окончательными выборами, или въ моментъ выборовъ, или даже послѣ нихъ, получилъ свѣдѣнія, что одинъ выборщикъ, или нѣсколько выборщиковъ "по закону" не имѣютъ избирательныхъ правъ; пусть даже они лично имѣютъ избирательныя права, но избраніе ихъ въ выборщики произошло при обстоятельствахъ, нарушающихъ законъ, а, слѣдовательно, должно подлежать отмѣнѣ. Выступить "на защиту закона" и устранить неподлежащихъ выборщиковъ губернаторъ не имѣлъ ни времени, ни возможности. Между тѣмъ такіе "незаконные" выборщики -- какъ это и случилось въ Костромской губерніи -- могутъ оказаться избранными въ члены Думы. А если и не будутъ они набраны, то какъ смотрѣть на участіе такихъ, въ сущности, постороннихъ, а,слѣдовательно, по закону, и недопустимыхъ лицъ на избирательномъ собраніи? Наконецъ, на избирательныхъ собраніяхъ весьма часто одни проходятъ большинствомъ всего въ 1-2 голоса, другимъ "не хватаетъ" для избранія столь же ничтожнаго числа голосовъ. Въ виду всего этого участіе "незаконныхъ" выборщиковъ не опорочиваетъ ли юридически всѣ вообще выборы? А посему не въ правѣ ли правительство и не лежитъ ли на немъ обязанность устранять своею властью или требовать устраненія тѣхъ депутатовъ, которые избраны въ Думу, будучи "незаконными" выборщиками? Вмѣстѣ съ симъ не въ правѣ ли и не обязано ли правительство отмѣнять или требовать отмѣны и самыхъ выборовъ, которые происходили при участіи "незаконныхъ" выборщиковъ?.. Вопросы возбуждены по поводу неблагополучной Костромской губерніи, пославшей въ IV Думу сплошь крамольниковъ: 1 c.-д., 3 к.-д., 2 прогрессистовъ. Жало сомнѣній, счастливо возникшихъ у костромского губернатора, направлено противъ "ка-детовъ" (гг. Шулепникова и Герасимова). Сверхъ того Костромская губернія, "родина Сусанина", находится по случаю предстоящихъ торжествъ въ сферѣ чрезвычайнаго вниманія. Все это позволяетъ надѣяться, что правительствующій сенатъ съ присущей ему -- особенно въ послѣдніе годы -- непоколебимостью выступитъ на защиту закона и дастъ еще одно должное разъясненіе. Не лишнее замѣтить, что срока для обжалованія выбора выборщиковъ не опредѣлено. И поставленные вопросы имѣютъ, слѣдовательно, немаловажное значеніе и на случай тѣхъ "обмановъ и ошибокъ", на которые жалуется офиціозная пресса: на выборахъ проводятъ "мужика", какъ праваго, а въ Думѣ онъ "приписывается къ трудовой фракціи". Если "обмана" нѣтъ и "мужикъ" остается* "правымъ", то сомнѣнія относительно его ценза могутъ не возникать. Но если "правый" на повѣрку оказался "лѣвымъ", то можно установить, что "обманщикъ" или не имѣетъ ценза, или '* незаконно" избранъ въ выборщики.

Не остается безучастной къ юридическому несовершенству выборовъ и страна. Веру въ видѣ поясненія слѣдующую корреспонденцію изъ Калужской губерніи.

Избранные членами Думы 2 к.-д., 1 прогрессистъ и 2 октябриста прошли отъ блока прогрессистовъ съ октябристами, получивъ абсолютное большинство голосовъ. Всѣ они, по принятому заранѣе рѣшенію {По свѣдѣніямъ "Рѣчи", это рѣшеніе было принято извѣстною частью выборщиковъ" ("Рѣчь", 30. X).}, идутъ въ Думу съ тѣмъ, чтобы съ ея трибуны заявить о томъ административномъ произволѣ, какой допущенъ былъ на выборахъ по Калужской губерніи, и добиваться отмѣны Думою выборовъ по всей губерніи. Въ случаѣ, если это имъ не удастся, калужскіе депутаты сами сложатъ свои полномочія ("Русское Слово", 27. X).

Единственный въ своемъ родѣ императивный мандатъ выборщиковъ. Единственная въ своемъ родѣ дѣлъ депутата. И безпримѣрное предположеніе: если Дума не повѣритъ заявленіямъ калужскихъ депутатовъ, что ихъ выборы не законны, то и т. д. Безпримѣрное, но понятное. Лишь только калужскіе или иные депутаты сдѣлаютъ это заявленіе, самъ собою станетъ общій вопросъ:

-- А гдѣ лучше? въ какой губерніи выборы болѣе соотвѣтствуютъ избирательному закону 3 іюня и дополнительнымъ къ нему инструкціямъ и правиламъ?

Въ самой постановкѣ такого вопроса содержится и отвѣтъ на него. Въ этомъ отвѣтѣ есть прежде всего иронія судьбы: принимая его, оппозиція, подобно калужскимъ конституціоналистамъ-демократамъ, окажется защитницей закона 3 іюня. Этимъ отвѣтомъ вполнѣ предрѣшается настоящее оппозиціи: принявъ его, она почти вся должна будетъ оставить свои мѣста въ Таврическомъ дворцѣ и идти на дополнительные выборы. А такъ какъ всѣ хорошо понимаютъ, что при нынѣшней реакціонной анархіи дополнительные выборы будутъ "сдѣланы" ничуть не хуже, чѣмъ выборы общіе, то этимъ рѣшеніемъ предопредѣляется и ближайшее будущее:

-- Пойдемъ на новые выборы. Если насъ, не смотря на всѣ принятыя мѣры, выберутъ, -- вернемся и снова заявимъ, что выборы незаконны. И снова уйдемъ "начинать сначала"...

Можно быть разныхъ мнѣній относительно этого приносимаго изъ провинціальныхъ глубинъ тактическаго предложенія: оставить Думу, но вести, такъ сказать, перманентную избирательную борьбу. Но оно застаетъ верхи оппозиціи врасплохъ. Ни къ чему подобному, кажется, не готовились. Въ Думу шли, продолжая старые споры на старыя темы и сохраняя традиціонныя представленія о предстоящей парламентской дѣятельности. Одни -- правда, съ оговорками, хотя иногда и безъ оговорокъ -- продолжали считать себя "отвѣтственной оппозиціей", призванной нести, если не вполнѣ "органическую", то во всякомъ случаѣ "законодательную работу". И ужъ въ самыхъ утвердительныхъ разговорахъ о послѣдней заключалось нѣкое предрѣшеніе:

-- Правда, четвертую Думу дѣлаютъ. И мы обязаны это разоблачить. Но она призвана законодательствовать. И, слѣдовательно, придется -- желаемъ мы этого или не желаемъ -- юридически оформить ея избраніе; придется формально допустить, что ея члены въ общемъ избраны правильно,-- за исключеніемъ отдѣльныхъ лицъ, которыхъ при провѣркѣ полномочіи надо будетъ исключить...

На сей разъ эта традиціонная точка зрѣнія "отвѣтственной оппозиціи" ужъ очень сталкивается съ элементарнымъ чувствомъ дѣйствительности и въ то же время совершенно не отвѣчаетъ на цѣлый рядъ неотложныхъ, выдвинутыхъ жизнью, вопросовъ:

-- Какъ отнестись къ протестамъ лѣвыхъ? Что противопоставить правымъ, солидно вооружившимся для изгнанія противниковъ изъ Думы? Чѣмъ отразить попытки "разъясненія" депутатовъ въ порядкѣ административнаго надзора за правильностью выборовъ? Какъ быть, наконецъ, съ предложеніями, подобными тѣмъ, какія сдѣланы калужскими выборщиками?

Совершенно ясно, на что обречена "отвѣтственная оппозиція": осаждаемая извнѣ, взрываемая извнутри и въ то же время обязанная дать правильную, не оскорбляющую чувство дѣйствительности, юридическую квалификацію собственному избранію... Тутъ наиболѣе вѣроятны два выхода: надо либо послѣдовать предложенію изъ Калуги, либо впасть во многое множество натяжекъ,-- конфузныхъ и практически безплодныхъ (все равно "разъяснятъ").

Есть другая оппозиція,-- якобы "безотвѣтственная". Ея традиціонная точка зрѣнія даетъ возможность- третьяго выхода:

-- Да, Дума сдѣлана. Да, и наше избраніе юридически порочно. Но если, вы, черносотенцы, остались въ ней, то и мы, лѣвые, считаемъ себя въ правѣ занимать наши мѣста. Дума -- фактъ. И мы остаемся въ ней, чтобы въ ея предѣлахъ, на почвѣ факта, дѣлать все возможное для скорѣйшаго торжества права.

Какъ общая алгебраическая формула, это звучитъ "гордо". Но при малѣйшей попыткѣ наполнить ее конкретнымъ, ариѳметическимъ содержаніемъ обнаруживается неладное. На предвыборныхъ собраніяхъ снова были повторены старыя словеса, "конкретизирующія" "революціонную" думскую тактику: говорить съ трибуны странѣ, пользоваться свободой думскихъ преній и т. д. Но повтореніемъ старыхъ словесъ лишь подчеркнуто, что люди шли въ какую-то другую, а не четвертую Думу. Эта Дума -- новая не только по способу ея созданія. Она новая и по размѣрамъ предоставленныхъ ей правъ. "Говорить съ трибуны странѣ"... Этотъ лозунгъ и въ прежнія времена вызывалъ большія сомнѣнія. Выборамъ въ IV Думу предшествовалъ циркуляръ, разъяснившій свободу парламентскаго слова въ странѣ: юридически разрѣшено прессѣ то, что физически невозможно -- печатать полностью стенографическіе отчеты Думы; при малѣйшемъ же отступленіи отъ стенограммы, отчетъ о засѣданіи Думы предложено разсматривать, какъ обыкновенную статью, за каковую виновные въ случаѣ надобности могутъ быть привлекаемы къ отвѣтственности на общихъ основаніяхъ; этому же правилу отнынѣ подлежитъ и напечатанная рѣчь каждаго отдѣльнаго депутата, пусть даже она воспроизведена въ точности по стенографическому отчету; но если вся остальная часть стенограммы засѣданія, на которомъ произнесена эта рѣчь, сокращена или опущена, то... пожалуйте "къ законной отвѣтственности". Въ только что минувшемъ октябрѣ разъяснена "свобода слова" и внутри "парламента". Отнынѣ депутатъ можетъ быть привлекаемъ за рѣчь, которую онъ произнесъ по обязанности члена Думы, или запросъ, который имъ подписанъ, въ порядкѣ и частнаго и публичнаго обвиненія къ судебной отвѣтственности... Съ трибуны странѣ не скажешь. А если, какъ предполагается, "правые" выберутъ г. Хвостова предсѣдателемъ, или хотя бы только товарищемъ предсѣдателя, то и въ самой Думѣ разговоры будутъ коротки. Въ случаѣ же разговоровъ долгихъ, -- найдетъ законное примѣненіе, между прочимъ, пресловутая 129 статья: ея одной достаточно, чтобы привести оппозицію въ текучее состояніе. Нынче лѣвый депутатъ, завтра -- исключенный изъ Думы политическій преступникъ. Избиратели на его мѣсто посылаютъ вновь лѣваго, -- достаточное основаніе для новаго дѣла. Если даже оппозиція уйдетъ отъ "мытья", какое грозитъ ей вслѣдствіе юридическаго несовершенства выборовъ, то не уйдетъ отъ "катанья", уготованнаго разъяснительными новеллами.

Кругъ судебъ завершается. Реакція не остановилась передъ вытѣсненіемъ изъ Думы даже дворянъ, имѣющихъ хоть сколько-нибудь независимый образъ мыслей. Съ какой же стати она не воспользуется обширными возможностями для вытѣсненія "вѣдомыхъ крамольниковъ"? Объ этомъ оппозиція мало думала. Къ этому она не готовилась. И, Богъ вѣсть, сумѣетъ ли она при ея пестромъ составѣ, опредѣленномъ случайностями глухихъ и слѣпыхъ выборовъ, найти единодушный и достойный выходъ.

III.

"Передъ выборами" была мѣропріятія -- усиленно законныя. "Во время выборовъ" были мѣропріятія -- чрезвычайно законныя. Теперь настали мѣропріятія "послѣ выборовъ", -- законныя въ еще болѣе превосходной степени.

Орелъ. Выборщику но это рому съѣзду гороіскихъ избирателей города Мценска прогрессисту городскому головѣ Шумилину офиціально объявлено -- о необходимости подать въ отставку ("Русское Слово", I. XI).

Иркутскъ. Выборщикъ города Киренска дьяконъ Нилъ Киренскій, голосовавшій за лѣвыхъ кандидатовъ, уволенъ консисторіей отъ занимаемой имъ доли поста ("Русское Слово", 3. XI).

Рязань. Губернаторъ предложилъ непосредственному начальству четырехъ прогрессивныхъ выборщиковъ (врача, агронома и двухъ волостныхъ писарей) немедленно уволить ихъ со службы ("Русское Слово", 4. XI).

Херсонъ. Присяжный повѣренный Мельниковъ, выставлявшій свою кандидатуру въ выборщики отъ лѣвыхъ группъ въ г. Алешкахъ, по распоряженію попечителя учебнаго округа уволенъ отъ должности преподавателя законовѣдѣнія въ алешковской мужской гимназіи (.Русское Слово", 2. XI).

Екатеринодаръ. Начальникъ Кубанской области предписалъ городскому головѣ немедленно уволить съ городской службы Пухлимскаго, выборщика отъ демократической группы, безъ права поступленія на городскую службу по всей области ("Русское Слово", 7. XI).

Кромѣ того, есть, конечно, извѣстія объ арестахъ, обыскахъ и иныхъ мѣрахъ законнаго охраненія общественнаго спокойствія и Государственнаго порядка отъ той опасности, какая грозитъ со стороны лицъ, имѣющихъ, какъ выяснилось за время выборовъ, неблагонадежный образъ мыслей. Мотивы этихъ распоряженій порою такъ же хорошо соотвѣтствуютъ духу времени, какъ и самыя мѣропріятія. Въ Тулѣ, напримѣръ, врачу психіатрической больницы, выборщику, предложено подать въ отставку на основанія нижеслѣдующихъ соображеній. Этотъ врачъ, какъ выяснилось,

на предвыборныхъ собраніяхъ приглашалъ избирателей голосовать за прогрессистовъ, чѣмъ, по мнѣнію начальства, доказалъ свою принадлежность къ лѣвымъ партіямъ, а это запрещено циркуляромъ министерства внутреннихъ дѣлъ для лицъ, служащихъ по этому министерству (.Русское Слово", 2. XI).

Въ той же Тулѣ другому выборщику, врачу сызр.-вяз. и. д. предложено подать въ отставку за то, что онъ,

будучи предсѣдателемъ на предвыборномъ собраніи, намѣтившемъ кандидатовъ записками, "допустилъ" совершиться тому, что за кандидата прогрессиста подано было подавляющее большинство записокъ ("Русское Слово", 2. XI).

Словомъ, избирательная кампанія помогла сдѣлать немаловажныя открытія и началось то, что покойный Столыпинъ разумѣлъ въ своемъ афоризмѣ: "въ политикѣ нѣтъ мести, но есть послѣдствія". И послѣдствія, разумѣется, не для однихъ выборщиковъ. Есть послѣдствія и для всѣхъ вообще обывателей. Вѣдь, и среди нихъ выборная кампанія помогла сдѣлать нѣкоторыя открытія. Она во всякомъ случаѣ точнѣе опредѣлила степень благонадежности или неблагонадежности не только отдѣльныхъ лицъ, но и цѣлыхъ группъ населенія. Точный учетъ данныхъ избирательной кампаніи, разумѣется,-- впереди. Пока для этого просто не было достаточно времени. Слѣдовательно, и послѣдствія сдѣланныхъ открытій вполнѣ могутъ опредѣлиться лишь въ будущемъ. А пока к въ первую голову выборы выдвинули вопросъ о такъ называемомъ "иногороднемъ" населеніи казачьихъ областей и губерній. Что "иногородніе" -- они же "разночинцы" -- въ общемъ "лѣвѣе" казаковъ и дѣйствуютъ на послѣднихъ въ неблагонадежномъ направленіи, -- это было замѣчено давно. Теперь, напримѣръ, оренбургскій губернаторъ и наказный атаманъ Оренбургскаго казачьяго войска г. Сухомлиновъ окончательно убѣдился, что "иногородніе",

"обладая невысокимъ уровнемъ нравственныхъ правилъ и даже отсутствіемъ ихъ, сказываютъ въ этомъ громадное вліяніе на самую жизнь казаковъ, благодаря чему создается недовольство казака своимъ положеніемъ".

Такую характеристику "иногороднимъ" генералъ Сухомлиновъ даетъ въ офиціальномъ циркулярѣ по ввѣренной ему губерніи. Разумѣется, я ее оставляю всецѣло на моральной и юридической отвѣтственности г. Сухомлинова. Дабы совершенно устранить недоразумѣнія по вопросу объ отвѣтственности, добавлю, что я лично съ приведенной характеристикой "нравственнаго уровня" "иногороднихъ" безусловно несогласенъ. Считаю ихъ нравственность во всякомъ случаѣ не ниже средняго уровня. И полагаю, что генералъ Сухомлиновъ въ своемъ циркулярѣ впалъ въ нѣкоторое смѣшеніе понятій о нравственномъ и политическомъ. Нравственность, по моему мнѣнію, тутъ не при чемъ. Но въ смыслѣ политическомъ "иногородніе" въ общемъ, дѣйствительно, развитѣе казаковъ, прогрессивнѣе, болѣе проникнуты "штатскими", "цивильными" и эгалитарными настроеніями. Нынѣшняя кампанія еще разъ это подчеркнула. И возникаетъ, такимъ образомъ, забота о "послѣдствіяхъ", объ устраненіи опасности, быть можетъ, и не такой "огромной", какъ полагаетъ г. Сухомлиновъ, но все же не маловажной. Г. Сухомлиновъ признаетъ, что устранить ее не такъ-то просто. На сторонѣ иногороднихъ законъ. О послѣднемъ самъ г. Сухомлиновъ даетъ въ своемъ циркулярѣ слѣдующую справку:

"Согласно высочайше утвержденному 29 апрѣля 1868 г. положенію военнаго совѣта, въ видахъ развитія торговли и промышленности въ поселеніяхъ казачьихъ войскъ, было предоставлено право невойсковому сословію пріобрѣтать въ собственность существующія всякаго рода строенія, не испрашивая на то согласія ни войскового начальства, ни станичнаго общества, при условіи взноса установленной посаженной платы. Лицамъ этого сословія предоставлено право пользоваться общимъ выгономъ для скота съ обязательствомъ нести общія земскія повинности", и т. д.

На основаніи этого закона, въ губерніи среди казаковъ осѣли многіе десятки тысячъ иногороднихъ. Въ большинствѣ, разумѣется, бѣднота: огородники, ремесленники и т. д., но есть и богачи, предприниматели, купцы. Въ общемъ иногородніе играютъ нынѣ огромную роль въ мѣстной торговопромышленной жизни, связаны многоразличными и, между прочимъ, кредитными отношеніями съ торговопромышленнымъ оборотомъ всей страны. Наконецъ, это не евреи, съ которыми можно распорядиться въ порядкѣ толкованія и разъясненія правилъ о чертѣ осѣдлости: все больше "коренное" великорусское и малорусское населеніе, да еще нѣмцы-колонисты... Трудное положеніе. Тѣмъ не менѣе г. Сухомлиновъ нашелъ выходъ. Онъ -- какъ указано въ циркулярѣ --

"возбудилъ ходатайство передъ главнымъ штабомъ о не допущеніи иногороднихъ къ проживанію въ станицахъ, т. е возвратиться къ прежнему порядку, какой существовалъ до 1868 г.".

Конечно, г. Сухомлиновъ самъ признаетъ, что "осуществленіе этого ходатайства можетъ потребовать значительное время" {Циркуляръ, быть можетъ, слишкомъ богатъ отступленіями отъ общепринятаго русскаго языка. Но въ виду важности вопроса, полагаю, не стоитъ обращать особое вниманіе на пререканія съ грамматикой. Я цитирую циркуляръ такъ, какъ онъ былъ напечатанъ въ газетахъ,-- напр., въ "Рѣчи", 25, X.}. Главный штабъ своею властью высочайшій указъ не отмѣнитъ. Неизвѣстно, согласится ли онъ съ соображеніями г. Сухомлинова. А если и согласится, то, быть можетъ, потребуетъ большихъ предварительныхъ справокъ, прежде, чѣмъ дать вопросу дальнѣйшее движеніе. Да и вопросъ-то не военный, а законодательный... Между тѣмъ опасность налицо. Мѣры надо принимать теперь же, безотлагательно. И вотъ г. Сухомлиновъ собственною властью циркулярно предлагаетъ подвѣдомственнымъ ему чинамъ и учрежденіямъ принять къ непремѣнному руководству и точному исполненію нижеслѣдующее:

1) "Предписываю теперь же поставить въ извѣстность разночинцевъ", что "въ дальнѣйшемъ они будутъ лишены всякой возможности пользованія на казачьихъ земляхъ строеніями", "и что нѣтъ сомнѣнія, что они въ скоромъ времени будутъ вынуждены къ выселенію съ казачьей территоріи";

2) "Предписываю предложить разночинцамъ теперь же избрать ходоковъ и посредствомъ ихъ изыскать мѣсто" для переселенія;

3) "Предписываю внушить жителямъ, что въ виду предстоящаго выселенія разночинцевъ съ территоріи казачьяго населенія они (вѣроятно, казаки, -- А. П.) не должны продавать недвижимость и отдавать разночинцамъ земли въ долгосрочныя аренды, а также торговыя мѣста, въ особенности при станціяхъ желѣзныхъ дорогъ, строенія и т. п."...

Газетные корреспонденты добавляютъ, что мѣстная администрація, основываясь на этомъ циркулярѣ, приняла "рѣшительныя мѣры", "разночинцамъ" "грозитъ полное раззореніе" и они "спѣшно снаряжаютъ ходоковъ" для пріисканія новыхъ мѣстъ поселенія {"Русское Слово", 11 октября.}... Легко понять, какія мысли возникли по этому поводу въ политически неблагонадежной прессѣ. Во-первыхъ, высочайшее повелѣніе замѣнено губернаторскимъ ходатайствомъ, судьба коего неизвѣстна. Во-вторыхъ, что скажутъ, положимъ саратовскіе, казанскіе или московскіе купцы, имѣющіе векселя или иныя долговыя обязательства оренбургскихъ разночинцевъ, имущественное обезпеченіе которыхъ послѣ такого циркуляра о массовомъ выселеніи не могло не потерять добрую половину рыночной цѣны? Въ-третьихъ, что скажутъ, наконецъ, сами казаки, которые вдругъ стѣснены въ правѣ распоряжаться своею собственностью,-- "не должны продавать", "не должны" отдавать въ аренду и, помимо всего прочаго, обречены терпѣть убытки отъ неизбѣжнаго при такихъ условіяхъ общаго паденія въ губерніи продажныхъ и арендныхъ цѣнъ? Въ-четвертыхъ, взять вдругъ и выселить изъ губерніи нѣсколько десятковъ тысячъ человѣкъ, и при томъ органически связанныхъ съ ея торговопромышленной жизнью,-- вѣдь, это же катастрофа, потопъ, землетрясеніе не только для данной губерніи, но и для всего района ея естественнаго тяготѣнія... Такими и подобными соображеніями, можно думать, пресса отчасти надѣялась вызвать вмѣшательство со стороны начальства генерала Сухомлинова. Но, если и были эти надежды, онѣ, видимо, не оправдались. По крайней мѣрѣ, о вмѣшательствѣ начальства пока ничего не слышно..

Законъ, судьба многихъ десятковъ тысячъ человѣкъ, благосостояніе цѣлыхъ сословій, цѣлыхъ губерній, даже цѣлыхъ областей... Навѣрное, и самъ г. Сухомлиновъ не станетъ отрицать, что все это величины важныя. Но есть иныя величины, которыя г. Сухомлиновъ, видимо, признаетъ еще болѣе важными, а либеральная пресса считаетъ пустяками. Охрана "государственнаго спокойствія" отъ той опасности, какою представляютъ собою элементы или группы населенія, неблагонадежные или хотя бы только сомнительные въ политическомъ отношеніи,-- вотъ что всего важнѣе. Если для устраненія этой опасности нужно цѣлую область подвергнуть потопу, то...

Я не сомнѣваюсь: отмѣченныя мѣропріятія "послѣ выборовъ" -- лишь начало. И отдѣльныя лица, и цѣлыя группы, оказавшіяся на выборахъ еще разъ "опасными", неминуемо подвергнутся "послѣдствіямъ", характерѣ коихъ даетъ достаточное представленіе оренбургскій циркуляръ. И все-таки съ жуткимъ чувствомъ я останавливаюсь предъ диктуемой логикою выводомъ: если для борьбы съ обнаруженной крамолой административное усмотрѣніе найдетъ необходимымъ совершить потопъ, то и будетъ потопъ. Такъ ли? Перешагнетъ ли черезъ это бюрократія? Не найдетъ ли она въ самой себѣ препятствія и ограниченія?

Въ старые годы старые люди говорили: "должно быть единеніе власти съ народомъ". И это въ нѣдрахъ самой бюрократіи считалось несомнѣнной, святой истиной. И, пока была эта истина, въ ней геній административной распорядительности находилъ себѣ нѣкоторое ограниченіе. Каждому въ отдѣльности взятому администратору легко и просто -- сѣсть и написать -- 50 тысячъ душъ выселяются, имущество ихъ упраздняется. Ріо десять другихъ администраторовъ все-таки вспомнятъ: а гдѣ же безспорный принципъ единства и неразрывности? И, слѣдовательно, пока была вѣра въ старую истину, внутри самой бюрократіи неминуемо возникали сомнѣнія и опасенія. Но извѣстна судьба древняго высшаго принципа традиціонной государственности. Онъ исподволь втеченіе

Хроника внутренней жизни.

1. Распредѣленіе Россіи по видамъ охранъ. Отъ житомирскаго брандмейстера къ чердынскимъ поджигателямъ.-- 2. Эксплуатація режима должностными лицами.-- 3. Эксплуатація режима бытовыми группами, частными динами и организаціями.-- 4. О подготовкѣ поводовъ для сохраненія исключительныхъ положеній.-- 5. Изъ современныхъ явленій общей политики.

Въ новогоднихъ номерахъ нѣкоторыхъ газетъ подведенъ приблизительный цифровой итогъ нынѣшняго правового состоянія Россіи:

1) подъ военнымъ положеніемъ находится 2745000 кв. верстъ съ населеніемъ около 2,8 милліона;

2) подъ чрезвычайной охраной -- 1500 кв. верстъ съ населеніемъ 0,8 милліона;

3) подъ усиленной охраной -- 4117000 кв. верстъ съ населеніемъ свыше 63 милліоновъ;

4) подъ иными -- юридически не предусмотрѣнными, видами исключительныхъ положеній находится 11951000 кв. верстъ съ населеніемъ около 90 милліоновъ.

Можетъ быть, въ Ледовитомъ, напримѣръ, океанѣ и есть острова, гдѣ сохранился нормальный порядокъ управленія, но количество населенія, подлежащаго этому порядку, выражается цифрою 0. Даже въ Бухарскомъ ханствѣ всѣ русскія поселенія объявлены на положеніи усиленной охраны. Даже Каспійское море находится на положеніи чрезвычайной охраны {"Утро Россіи", 1 января.}. Нормальный порядокъ пересталъ быть дѣйствующимъ порядкомъ; законы, коими онъ предусмотрѣнъ, какъ бы превратились въ мертвый юридическій памятникъ. Охранительныя группы, слѣдовательно, могутъ торжествовать побѣду: успѣхъ полный. Но цифры характеризуютъ лишь количественную сторону успѣховъ. Охранителями, разумѣется, достигнуты и очень серьезные качественные успѣхи.

"Нормальный порядокъ". Ни старшее поколѣніе, на памяти котораго онъ еще дѣйствовалъ, ни потомки, которые будутъ знакомиться съ нимъ по мертвымъ юридическимъ памятникамъ, не придутъ отъ него въ восторгъ. Это -- порядокъ полицейской государственности съ ея обычными, такъ сказать, первородными грѣхами: чрезмѣрной власть" администраціи, слишкомъ слабою ея отвѣтственностью, доходящею нерѣдко до полной безнаказанности, отсутствіемъ гласности, общественнаго контроля и т. д. Исключительными положеніями эти первородные грѣхи лишь доводятся до крайняго выраженія. Всюду, гдѣ существовала полицейская государственность, ея первородные грѣхи служили почвой для всевозможной преступной эксплуатаціи: казнокрадства, взяточничества, лихоимства и пр., и пр. Это и понятно: возможность выиграть велика, рискъ подвергнуться отвѣтственности ничтоженъ. Само собою понятно и то, что вносится въ эти обычныя явленія исключительными положеніями: возможность выигрыша посредствомъ преступныхъ дѣйствій становится еще больше, рискъ отвѣтственности -- ничтожнѣе. Эксплуатація "грѣховъ", очевидно, должна расширяться, росли, принимать болѣе откровенныя и сложныя формы. Такъ должно быть въ теоріи. Эта теорія общеизвѣстна. Но къ ея воплощенію въ живой дѣйствительности присмотрѣться все таки не лишне,-- пожалуй, даже поучительно.

По обязаностямъ публициста, я собираю всякаго рода матеріалы, характеризующіе состояніе россійской гражданственности. Собираю, между прочимъ, и тѣ матеріалы, которыми характеризуется эксплуатація "грѣховъ" и органическихъ "недостатковъ" административнаго механизма. Собранное и накопленное мною въ теченіе ряда лѣтъ далеко не можетъ претендовать на полноту, отрывочно, случайно. Но для сравненія того, что было, съ тѣмъ, что достигнуто, и оно можетъ служить нѣкоторымъ подспорьемъ" Сравнивать, разумѣется, всего удобнѣе аналогичныя формы. Возьмемъ для краткости какую-либо одну изъ формъ и попытаемся сравнить минувшее съ настоящимъ.

Передо мною матеріалы, имѣющіе семилѣтнюю давность и уже отчасти использованные мною въ печати {Въ No 1 "Русскаго Богатства" за 1905 г.}. Тогда -- 7 лѣтъ назадъ -- нормальный порядокъ не былъ всего только юридическимъ памятникомъ, онъ еще дѣйствовалъ, хотя и съ сильною подмѣсью исключительныхъ положеній. Жилъ въ ту пору въ Житомирѣ брандмейстеръ Осиповъ. Любимецъ начальства, человѣкъ съ большими связями въ обыкновенной, сыскной и охранной полиціи, онъ имѣлъ возможность эксплуатировать грѣхи административной системы. И таки эксплуатировалъ ихъ разнообразно. Между прочимъ входилъ въ соглашеніе съ домовладѣльцами, желающими "поправить дѣла пожаромъ"; по заключеніи сдѣлки, домовладѣлецъ старался возможно солиднѣе застраховать свое имущество, а "работавшіе" въ компаніи съ Осиповымъ сыщики въ условленное время и за условленное вознагражденіе поджигали; затѣмъ полиція -- часто по указанію тѣхъ же сыщиковъ -- составляла обычный протоколъ о пожарѣ, устанавливала обстоятельства, обезпечивающія за страхователемъ право на полученіе страховой суммы... Человѣкъ энергическій, но своему даже талантливый, Осиповъ сумѣлъ поставить дѣло на широкую ногу,-- единичные набѣги на капиталъ страховыхъ обществъ превратилъ въ большое организованное предпріятіе. Въ концѣ-концовъ онъ увлекся, зарвался, былъ уличенъ, преданъ суду и осужденъ. 7 лѣтъ назадъ, наканунѣ "обновленнаго строя", въ "предконституціонной" Россіи это было послѣднее слово искусства эксплуатировать грѣхи административной системы въ формѣ организаціи поджоговъ. Антреприза Осипова -- своего рода "геркулесовы столпы"; по крайней мѣрѣ, лично мнѣ неизвѣстно ничего болѣе яркаго и болѣе скандальнаго въ этой области. И я умышленно напоминаю наиболѣе яркое явленіе былыхъ временъ,-- дабы не подвергнуться упрекамъ въ идеализаціи прошлаго за счетъ настоящаго.

Наступаетъ "конституція". Нормальный порядокъ все болѣе и болѣе отходитъ въ область преданій. Режимъ исключительныхъ положеній дѣлаетъ дальнѣйшія завоеванія. Безотвѣтственность и безнаказанность достигаютъ порою прямо-таки сказочныхъ размѣровъ: достаточно напомнить того агента полиціи, который любезно наклонился коронному суду, вынесшему ему смертный приговоръ, спокойно удалился со скамьи подсудимыхъ, сѣдъ на велосипедъ и поѣхалъ домой. Сверхъ того, для "обновленнаго строя" понадобилось не только создать организаціи "союзниковъ", "патріотовъ", "активныхъ борцовъ", но и гарантировать имъ сверхправовое состояніе, ту "дѣйствительную неприкосновенность", какою пользуется, напр., г. Дубровинъ. Въ административную практику входитъ сжиганіе цѣлыхъ селъ въ видѣ репрессіи за "революціонные поступки" жителей; появляется поджогъ обывательскихъ домовъ въ наказаніе за то, что возлѣ нихъ совершены "революціонные акты" (примѣръ ялтинскаго генерала Думбадзе). Такъ проходитъ 2--3 года. И передо мною новое дѣло о новой поджигательской антрепризѣ. Въ роли антрепренера на сей разъ выступаетъ не чиновникъ, не брандмейстеръ и не полицейскій. Это просто обыватель, рыльскій'купецъ, лѣсопромышленникъ. Онъ приписался къ "истинно русскому" союзу, сталъ, такимъ образомъ, духовно близокъ къ господствующей въ Курской губерніи "марковской партіи". И, выполнивъ это, приступилъ къ операціямъ.

Нанятые имъ "молодцы" кочевали по уѣзду и поджигали; приказчики наѣзжали на погорѣлое и предлагали тѣмъ погорѣльцамъ, имущество которыхъ было застраховано, выдать довѣренность на полученіе страховыхъ суммъ:

-- Все оборудуемъ въ первый сортъ. Скоро и хорошо. А вы за это купите у насъ лѣсокъ. Отборный поставимъ {"Сѣверъ", 24 сентября 1908 г.}.

"Купите лѣсокъ".. Вмѣсто денегъ, если желаете, выдайте довѣренность на полученіе страховой суммы; сельскія постройки застрахованы въ земствѣ; земство "марковское", "истинно-русское"; "истинно-русскому" человѣку оно заплатитъ "скоро и хорошо",-- безъ задержки, безъ проволочекъ. И настало въ Рыльскомъ уѣздѣ пожарное повѣтріе. "Деревня за деревней вспыхивали и сгорали, а земство все платило и платило" по довѣренностямъ погорѣльцевъ предпріимчивому лѣсопромышленнику. Повидимому, мѣстное населеніе подозрѣвало, что дѣло не чисто. Какъ водится въ такихъ случаяхъ, крестьяне стали выслѣживать и задерживать подозрительныхъ людей. Между прочимъ двоихъ задержали крестьяне села Петровскаго. Но у задержанныхъ были паспорта.

"Никакихъ обвиненій имъ предъявить нельзя было, и староста уже собирался отпустить ихъ, какъ вдругъ одинъ изъ нихъ сдѣлалъ неожиданное признаніе:

-- Арестуйте насъ, потому мы безвинно поджигаемъ православный народъ, почитай, вотъ уже больше года" {Тамъ же.}.

Задержанные оказались агентами рыльскаго антрепренера. Ихъ, конечно, отправили по начальству. Дѣло, по словамъ газетъ, было раскрыто; получило огласку. Фамилія организатора поджоговъ была названа полностью. Заговорила печать. Потомъ дѣло было забыто. И я не знаю, имѣло ли оно установленныя уголовными законами послѣдствія, иди, подобно многимъ другимъ темнымъ дѣламъ нашего времени, такъ и осталось "безъ послѣдствій"... Впрочемъ, юридическія послѣдствія для насъ пока не столь ужъ интересны. Важнѣе отмѣтить болѣе широкую постановку предпріятія по сравненію съ тѣмъ, что практиковалъ житомирскій брандмейстеръ. Осиповъ входилъ въ соглашеніе въ владѣльцами, склонными получить страховыя суммы воровскимъ путемъ. Онъ обслуживалъ только любителей, "охотниковъ"; его предпріятіе имѣло какъ бы кустарный характеръ. "Молодцы" рыльскаго антрепренера поджигаютъ всюду, гдѣ "благопріятствуетъ случай", и всѣхъ подърядъ. Это уже чисто капиталистическая фабрикація поджоговъ. Осиповъ "работалъ" изъ условленнаго "процента" со Страховой суммы. Для рыльскаго антрепренера страховки имѣютъ второстепенное значеніе. Иной у него разсчетъ:

"въ Рыльскѣ много лѣсопромышленниковъ: конкуренція огромная, а торговля плохая; спроса почти нѣтъ; вотъ одинъ изъ главныхъ представителей рыльской лѣсопромышленности... и надумалъ" {Тамъ же.}.

"уширять производство и произвождать потребителя", какъ выражается у Г. И. Успенскаго купецъ Таракановъ. Старые "геркулесовы столпы", которые при Осиповѣ могли казаться крайними предѣлами возможнаго, остались, очевидно, назади. Да и какіе же это теперь "столпы"? Недавно въ одной газетѣ мнѣ пришлось прочитать характерную "экономическую" замѣтку. Авторъ ея констатируетъ: неурожай, голодъ, промышленный упадокъ... и отсюда дѣлаетъ выводъ: слѣдовательно, надо ожидать большаго количества пожаровъ на фабрикахъ,-- это, дескать, своего рода законъ, необходимость, диктуемая затруднительнымъ положеніемъ рынка. Авторъ входитъ даже въ чисто техническія подробности,-- посвящаетъ нѣсколько строкъ тѣмъ средствамъ, помощью которыхъ достигается выходъ изъ затруднительнаго положенія: стоитъ лишь, видите ли, ослабить надзоръ, прекратить своевременную уборку легковоспламеняемыхъ матеріаловъ, и оно само собою загорится. Въ дѣйствительности, само собою загорается не всегда; чаще немножко поджигаютъ. И, во всякомъ случаѣ, при этомъ нужно ладить съ мѣстными маленькими чинами, составляющими протоколы,-- ладить на столько, чтобы не возникало юридически обоснованныхъ отказовъ въ выдачѣ страховыхъ суммъ. Но это уже техника. А по существу объ этомъ такъ же спокойно говорятъ, какъ, напр., о "легализаціи абортовъ". Конечно, аборты -- вещь нехорошая, но... Создалось въ русской жизни много "самобытныхъ" явленій": холера, тифъ, голодъ, висѣлицы, истязанія и пытки на допросахъ; такимъ же самобытнымъ явленіемъ стали и поджоги. Администраціей это, разумѣется, замѣчено. И она пытается искоренять поджигательство стараго осиновскаго типа, разсчитанное на страховыя суммы. Въ недавнемъ приказѣ, изданномъ, напр., отъ имени петроковскаго губернатора и лодзинскаго полицеймейстера, полицейскимъ приставамъ предлагается:

"при самомъ началѣ пожара требовать отъ фабриканта бухгалтерскія книги и безъ всякаго промедленія собрать данныя о суммѣ, въ которую застрахсвана фабрика, и въ какомъ именно обществѣ, а затѣмъ также немедленно разслѣдовать, соотвѣтствовала ли въ моментъ возникновеніи пожара наличность товара на фабрикѣ страховой суммѣ; пристава обязаны секретно собрать данныя о томъ, не грозило ли погорѣвшему фабриканту банкротство" {"Утро Россіи", 1 января.}.

Приказъ героическій,-- въ духѣ знаменитаго генерала Толмачева. Но въ рукахъ честныхъ полицейскихъ чиновъ -- это, по меньшей мѣрѣ, лишній документъ. А чинамъ нечестнымъ, склоннымъ идти на прямое преступленіе ради корысти, онъ не только не помѣшаетъ, но и можетъ послужить орудіемъ для дополнительныхъ вымогательствъ: "дадепо" фабрикантомъ, заводчикомъ, торговцемъ, домовладѣльцемъ,-- и даже въ случаѣ прямого поджога все будетъ обстоять благополучно; но "дадено" -- и пожару отъ несчастной случайности можно на основаніи "секретныхъ данныхъ" придать характеръ поджога. Это не столько борьба противъ преступленія, ставшаго у насъ слишкомъ обычнымъ, сколько покушеніе на борьбу, и при томъ покушеніе съ явно негодными средствами. Суть не во владѣльцахъ горящихъ застрахованныхъ имуществъ. Гораздо больше значитъ та легкость, съ какою за извѣстную мзду недобросовѣстному агенту власти можно направить полицейское дознаніе о пожарѣ въ любую сторону и получить желательное офиціальное удостовѣреніе. Эта операція стала дѣломъ на столько легкимъ и общедоступнымъ, что создавать ради нея, подобно Осипову, цѣлую антрепризу -- излишне. Антрепризы нужны уже для замысловъ болѣе обширныхъ и смѣлыхъ. Съ однимъ изъ такахъ замысловъ, осуществленнымъ въ Рыльскомъ уѣздѣ въ 1907--1908 гг., мы уже познакомились. Теперь передъ нами новое поджигательное дѣло, не ускользнувшее отъ вниманія прокуратуры и недавно -- въ концѣ сентября 1911 г.-- разсмотрѣнное выѣздной сессіей пермскаго окружнаго суда въ Чердыни {Свѣдѣнія о чердынской шайкѣ поджигателей заимствую изъ газетныхъ отчетовъ о публичномъ засѣданіи пермскаго окружнаго суда: "Уральскій Край", 30 сентября и 1 октября; "Нижегородскій Листокъ", 3 октября.}.

Вдругъ съ весны 1909 г. въ Чердыни возникло пожарное повѣтріе.

Въ теченіе двухъ мѣсяцевъ было шесть большихъ пожаровъ. Пожары начинались непремѣнно около полуночи. Жителями овладѣла паника. У большинства обывателей имущество было сложено въ сундуки, которые у многихъ были помѣщены или въ каменныхъ кладовыхъ, или въ церквахъ. Съ наступленіемъ 10--11 часовъ вечера многіе домовладѣльцы отправлялись на крыши домовъ и службъ охранять ихъ отъ краснаго пѣтуха. У многихъ зажиточныхъ людей были наняты ночные караульщики. Несмотря на это, пожары не прекращались.

Не прекращалась и разсылка анонимныхъ угрожающихъ писемъ. Какіе-то злодѣи, видимо, организованные, грозили сжечь городъ и, дѣйствительно, жгли. Бѣлыя ночи іюня и начала іюля -- Чердынь за 60о сѣверной широты -- дали жителямъ нѣкоторую передышку. Подметныя письма, однако, не прекращались. А въ двадцатыхъ числахъ іюля мѣстному купцу Алину чины полиціи, въ числѣ ихъ и помощникъ исправника Несторовъ, сдѣлали очень важныя заявленія и предупрежденія. Оказалось, полиція уже выслѣдила поджигателей и довольно точно освѣдомлена о ихъ намѣреніяхъ. Полиціи, между прочимъ, извѣстно, что ровно въ 1 часъ ночи съ 29 на 30 іюля злодѣи намѣрены поджечь надворныя постройки купца Алина; кромѣ того, помощникъ исправника Нестеровъ знаетъ, что поджигать придутъ двое; г. Нестеровъ знаетъ даже, какъ они будутъ одѣты:-- одинъ придетъ въ "обыкновенной", "вольной" одеждѣ, а на другомъ будетъ фуражка съ кокардой. Освѣдомивъ обо всемъ этомъ купца Алина, помощникъ исправника предупредилъ его и относительно тѣхъ мѣръ, какія приметъ полицейская власть. Во первыхъ, 29 іюля съ вечера во дворъ купца Алина будутъ присланы переодѣтые стражники,-- они устроятъ засаду; во-вторыхъ, "для большаго эффекта" поджигателямъ надо "дать поджечь одно изъ строеній", и только послѣ поджога ихъ будутъ "хватать"; въ-третьихъ, "хватать" по настоящему предполагается только одного поджигателя,-- который будетъ въ "обыкновенной" одеждѣ, а другого, въ фуражкѣ съ кокардой, "брать не слѣдуетъ"; и, наконецъ, поджигателей надо "взять живыми". Получивъ заранѣе предупрежденіе, купецъ Алинъ въ сущности могъ бы "сыграть на страховкѣ". Но онъ, видимо, но такой человѣкъ. Онъ рѣшилъ ни въ коемъ случаѣ не допускать поджога и схватить обоихъ поджигателей. У полиціи свой планъ, а у г. Алина свой. Помощникъ исправника прислалъ переодѣтыхъ стражниковъ, а г. Алинъ разставилъ своихъ служащихъ... Дѣйствительно, ровно въ часъ ночи появилось двое поджигателей, одѣтыхъ какъ разъ такъ, какъ заранѣе описывалъ помощникъ исправника. Одного, въ "обыкновенной одеждѣ", и при томъ очень пьянаго, схватили сразу, на мѣстѣ,-- у него нашли стклянку съ бензиномъ, тряпки и спички; другой, "въ фуражкѣ съ кокардой" и трезвый, пытался убѣжать, но былъ задержанъ людьми г. Алина; этотъ задержанный имѣлъ при себѣ револьверъ; у него нашли также "бумажку, гдѣ былъ написанъ цѣлый рядъ фамилій чердынскихъ домовладѣльцевъ, при чемъ фамиліи тѣхъ, у кого дома уже сгорѣли, были зачеркнуты, у другихъ же стояли кресты и различныя помѣтки"; были въ спискѣ и тѣ домовладѣльцы, которыми получены угрожающія письма о поджогахъ. Пьяный человѣкъ съ бензиномъ оказался административно-ссыльнымъ Кукушкинымъ. А перваго, съ револьверомъ и кокардой, купецъ Алинъ узналъ легко: это былъ одинъ изъ агентовъ охранной полиціи, по фамиліи Головковъ; онъ тоже приходилъ къ Алину предупреждать о поджогѣ. Впослѣдствіи, когда дѣло дошло до суда, начальникъ пермскаго губернскаго жандармскаго управленія увѣрялъ, что Головковъ былъ "добровольнымъ заявителемъ". Что значитъ этотъ жандармскій терминъ,-- трудно судить непосвященнымъ. Факты же таковы: въ Чердыни Головковъ дѣйствовалъ, какъ лицо, близкое къ начальству; жилъ на виду, пользуясь явнымъ покровительствомъ мѣстной администраціи; хаживалъ "въ гости" къ исправнику и считался его пріятелемъ; "посѣщалъ мѣстный клубъ по рекомендаціи секретаря полицейскаго управленія и очень нерѣдко игралъ въ карты съ помощникомъ исправника Нестеровымъ". Головковъ жилъ на одной квартирѣ съ какимъ-то пріѣзжимъ "крестьяниномъ Бородинымъ". Послѣ задержанія Головкова оказалось, что его соквартирантъ вовсе не "крестьянинъ", а командированный въ Чердынь губернаторомъ "для поимки поджигателей" надзиратель пермской сыскной полиціи Чувашевъ; паспортъ же на имя Бородина -- не то чужой, не то фальшивый,-- былъ выданъ ему пермскимъ полицеймейстеромъ. Потомъ

предварительнымъ слѣдствіемъ было установлено, что Головковъ и Чувашевъ знакомились съ людьми, склонными къ употребленію спиртныхъ напитковъ, угощали ихъ водкой и пивомъ въ своей квартирѣ и въ пивной лавкѣ, при чемъ уговаривали совершить поджоги... 29 іюля Головковъ и Чувашевъ цѣлый день угощали въ своей квартирѣ уволеннаго приказчика Калашникова, портного Первакова и ссыльнаго Кукушкина и посылали ихъ, каждаго въ отдѣльности, въ земскую аптеку покупать бензинъ, якобы для чистки платья. Когда три стклянки бензина были куплены, Чувашевъ и Головковъ роздали ихъ своимъ гостямъ, уговаривая: 1) Калашникова поджечь домъ своего бывшаго хозяина купца Боголюбова, 2) Первакова поджечь домъ чиновника Макарова, 3) Кукушкина поджечь постройки купца Алина. При этомъ Чувашевъ и Головковъ говорили, что устраивать поджоги при помощи бензина очень удобно: достаточно поднести спичку къ положенной на дерево тряпкѣ, смоченной бензиномъ, какъ дерево вспыхиваетъ сильнымъ огнемъ.

Такимъ образомъ, въ ночь съ 29 на 30 іюля предполагалось устроить сразу три пожара. Но уволенный приказчикъ и портной, разставшись съ агентами полиціи, не пошли поджигать и разбили полученныя ими стклянки съ бензиномъ. Административно-ссыльный Кукушкинъ показалъ на судѣ, что онъ тоже не соглашался поджигать, отказывался, но "агентъ" Головковъ "заставилъ его идти на поджогъ, угрожая въ случаѣ отказа револьверомъ". Косвенно подтвердили это показаніе нѣкоторые служащіе купца Алина, видѣвшіе, какъ Кукушкинъ и Головковъ шли поджигать; по ихъ словамъ, Кукушкинъ шелъ впереди, а Головковъ держалъ въ правой рукѣ револьверъ и какъ бы угрожалъ имъ.

Легко представить, что получилось бы, если бы все произошло такъ, какъ предполагали распорядители. Одновременно въ ночь съ 29 на 30 іюля таинственная шайка поджигаетъ городъ съ трехъ сторонъ. Злодѣи скрылись, но одного на пожарѣ у купца Алина все-таки удалось задержать, и этотъ задержанный -- административно-ссыльный. Ясно, кажись, по чьему адресу должно быть направлено естественное негодованіе мѣстныхъ жителей. Но двое предполагаемыхъ поджигателей не оправдали возложеннаго на нихъ довѣрія. Купецъ Алинъ распорядился не совсѣмъ такъ, какъ предлагалъ помощникъ исправника. И для мѣстныхъ жителей^ которымъ дѣятельность Чувашева и Головкова и раньше казалась подозрительной, стало несомнѣннымъ, кто устраиваетъ поджоги. Послѣ этого начальство поспѣшило убрать изъ Чердыни обоихъ сыщиковъ,-- что оказалось мѣрой, вполнѣ цѣлесообразной и достаточной; и поджоги прекратились, и подметныя письма исчезли.

Фактъ установленъ. Остается лишь неяснымъ, зачѣмъ это могло понадобиться. Разсчета на тотъ "процентъ" со страховыхъ суммъ, изъ-за котораго "работалъ" нѣкогда Осиповъ, тутъ нѣтъ. "Уширять производство и произвождать потребителя", кажется, было некому. Газеты говорили, что поджоги устраивались съ провокаторской цѣлью,-- т. е., повидимому, агентамъ-поджигателямъ приписывается намѣреніе вооружить мѣстное населеніе противъ политическихъ ссыльныхъ. Наличность провокаціи трудно оспаривать. Но для такой провокаціи и только для нея жечь городъ -- слишкомъ ужъ это громоздко и дико. Въ письмѣ, полученномъ мною отъ мѣстнаго обывателя, высказывается нѣсколько иная точка зрѣнія. Не входя въ догадки о личныхъ цѣляхъ и намѣреніяхъ агентовъ, мой корреспондентъ просто сопоставляетъ факты:

"Никакихъ охранъ -- пишетъ онъ -- въ Чердынскомъ уѣздѣ до поджоговъ не было; во время же поджоговъ введена была сначала усиленная, а потомъ и чрезвычайная охрана".

Сколько помнится, потомъ чрезвычайную охрану въ Чердынскомъ уѣздѣ замѣнили усиленной; быть можетъ, и усиленную замѣнятъ просто исключительными полномочіями администраціи. Но это уже оттѣнки. Главное,-- между преступленіями агентовъ полиціи и переходомъ отъ нормальнаго порядка къ исключительнымъ положеніямъ мѣстные люди улавливаютъ связь. И замѣчена подобная связь не только въ Чердыни. Укажу хотя бы на загадочную царицынскую шайку грабителей, проявившую чрезвычайную дѣятельность въ концѣ 1911 г. Въ "Саратовскомъ Вѣстникѣ" (11, XII, 1911 г.) находимъ, напр., такое сообщеніе изъ Царицына:

"8 декабря вечеромъ въ магазинъ пароходчика Лапшина ворвались пятеро замаскированныхъ, вооруженныхъ револьверами. Съ обычнымъ крикомъ: "ни съ мѣста", грабители отобрали у кассира 500 рублей наличной выручки и удалились, стрѣляя залпами по преслѣдовавшимъ ихъ казакамъ. На мѣстѣ грабежа въ магазинѣ неизвѣстными оставлена калоша. Весь городъ говоритъ объ этомъ загадочномъ грабежѣ. Надо замѣтить, что въ серединѣ текущаго мѣсяца истекаетъ срокъ дѣйствія въ Царицынѣ усиленной охраны. Грабители точно въ воду канули. Мѣстнымъ газетамъ предложено ничего не печатать объ томъ грабежѣ" {Курсивъ мой,-- А. П.}.

Припомните, далѣе, разсказъ бывшаго агента департамента полиціи Станислава Бродзкаго,-- какъ онъ подготовлялъ поводы для извѣстнаго обвиненія соціалъ-демократической фракціи, роспуска второй Государственной Думы и послѣдовавшаго затѣмъ акта 3 іюня. Бродзкій разсказываетъ о предпріятіи центральномъ, эстраординарномъ. "Весь городъ" Царицынъ или "весь городъ" Чердынь говорятъ о дѣлахъ маленькихъ, провинціальныхъ,-- всего лишь о подготовкѣ резоновъ и поводовъ, достаточныхъ, чтобы или распространить дѣйствіе исключительныхъ положеній, или не возвращаться отъ этого режима къ нормальному порядку.

Брандмейстеръ Осиповъ эксплуатировалъ слабыя стороны режима, какъ заурядный воръ. У рыдьскаго лѣсопромышленника та же форма эксплуатаціи -- поджигательство -- превращается въ своеобразный методъ оживленія промышленности. Еще немного -- и эта форма эксплуатаціи въ рукахъ чердынскихъ агентовъ ведетъ къ важной политической цѣли, къ торжеству охранительной программы, къ тому, что реакціонная печать нерѣдко называетъ "усиленіемъ власти" и что въ дѣйствительности сводится къ обычному расширенію правъ и полномочій администраціи. "Прогрессъ" несомнѣнный. "Эволюція" очевидная. Но не будемъ торопиться выводами. Присмотримся къ происходящему болѣе внимательно.

II.

Я упомянулъ, что брандмейстеръ Осиповъ въ качествѣ должностного лица, негласно состоявшаго на полицейской службѣ, эксплуатировалъ слабыя стороны административной системы не только въ формѣ поджоговъ. Не только эта форма эксплуатаціи существуетъ, разумѣется, и теперь. Систему могутъ эксплуатировать, какъ мы только что видѣли на примѣрѣ рыдьскаго лѣсопромышленника, и частныя лица. Но сначала припомнимъ кое-что изъ дѣятельности членовъ администраціи.

Ачинскъ, Енисейской губерніи. Жандармскій вахмистръ Баранчукъ уличенъ въ сбытѣ фальшивыхъ сторублевокъ {"Русское Слово", 7 апрѣля 1911 г.}.

Тульская губернія. Въ концѣ сентября окружнымъ судомъ надзиратель тульской тюрьмы Ильюшинъ признанъ виновнымъ въ кражѣ изъ церкви села Воловеньки, каковое преступленіе онъ совершилъ, когда былъ полицейскимъ стражникомъ. На судѣ выяснилось, что за стражникомъ, а нынѣ тюремнымъ надзирателемъ Ильюшинымъ числится, кромѣ святотатства, еще четыре преступленія, совершенныя имъ въ теченіе шести недѣль {"Русское Слово", 30 сентября 1911 г.}.

Одесса. Городовые Кобылянскій и Кондратенковъ уволены и заключены подъ стражу за соучастіе въ кражѣ {"Одесскія Новости", 26 ноября.}.

Это -- тяжкіе въ уголовномъ смыслѣ "единичные случаи". Задерживаться на нихъ не буду. Съ одной стороны, ихъ слишкомъ много. Съ другой, -- "мало ли что въ отдѣльныхъ случаяхъ бываетъ?" Россія велика. Какъ бы ни зорко слѣдило начальство, но на административную и, въ частности, на полицейскую службу, конечно, могутъ проникать и фальшивомонетчики, и святотатцы, и разбойники, и просто мошенники. Не усмотришь вѣдь за всѣмъ и за всѣми. Получивъ исключительныя права и огромную возможность ускользать отъ отвѣта, "прятать концы въ воду", преступные элементы, разумѣется, "не кладутъ охулки на руку". Они творятъ много ужаснаго, недопустимаго. Но это все таки "отдѣльные случаи", хотя бы и создающіе въ общей сложности большой массовый эффектъ. Повторяю, оставимъ ихъ. Вотъ картины правового состоянія цѣлыхъ районовъ.

Саратовская губернія. Въ окружномъ судѣ -- дѣло по обвиненію дворянина Панчулидзева въ клеветѣ на полицію -- священникъ Сперанскій, въ качествѣ свидѣтеля, утверждаетъ: "полиція находится въ соглашеніи съ ворами" О. Сперанскій лично видалъ ночное собраніе воровъ и чиновъ мѣстной полиціи въ кузницѣ, гдѣ обыкновенно воры отдаютъ полицейскимъ часть уворованнаго и награбленнаго {"Саратовскій Листокъ", 10 декабря 1911 г.}. По показанію другихъ свидѣтелей и, между прочимъ, земскаго начальника Гофмана, полицейскіе и сами крадутъ снопы съ крестьянскихъ полей; по ночамъ -- цѣлыми возами крадутъ {"Саратовскій Вѣстникъ", 9 декабря 1911 г.}. А при случаѣ не только крадутъ, но и грабятъ. Свидѣтель Кугушевъ показалъ:

Одинъ разъ меня урядникъ Руновъ ограбилъ. Встрѣтилъ меня въ селѣ Старыхъ Бурасахъ. "Давай паспортъ" -- говоритъ. Я далъ; а онъ его положилъ въ карманъ. "Отдай, говорю, паспортъ". А онъ мнѣ говоритъ: "купи полбутылки, тогда отдамъ". Купилъ ему нолбутылки, онъ выпилъ ее у себя дома. "Покупай еще бутылку". Еще купилъ. "Теперь отдавай паспортъ". "Давай -- говоритъ -- цѣлковый". "Я на судъ, говорю, ему пойду". А онъ мнѣ: "боюсь я твоего суда, я самъ судъ". Потомъ онъ схватилъ меня, ограбилъ у меня три рубля, при этомъ пять разъ ударилъ.

Кугушевъ жаловался начальству, но удовлетворенія не получилъ. Его показаніе подтверждено другимъ свидѣтелемъ {"Саратовскій Вѣстникъ", 10 декабря 1911 г.}. Кромѣ всего этого, еще и бьютъ, пытаютъ, увѣчатъ, истязаютъ, даже убиваютъ... Но это -- предметъ особый. Сейчасъ мы говоримъ о дѣяніяхъ, прямо направленныхъ на корыстныя цѣли. Дѣянія эти совершались почти открыто. О нихъ, между прочимъ, докладывали губернатору губернскій и нѣкоторые уѣздные предводители дворянства, докладывали земскіе начальники; г. Панчулидзевъ, гласный губернскаго земства, управляющій архивомъ Государственнаго Совѣта и управляющій дѣлами совѣта объединеннаго дворянства, докладывалъ даже вице-директору департамента полиціи. Губернскому предводителю дворянству губернаторъ (гр. Татищевъ) сказалъ:

"За самоотверженныя дѣйствія чиновъ полиціи при революціи можно смотрѣть на отличившихся снисходительно" {"Саратовскій Вѣстникъ", 11 декабря.}.

Выходитъ какъ бы награда за борьбу съ революціей,-- по примѣру старинныхъ полководцевъ, имѣвшихъ обычай отдавать только что взятый непріятельскій городъ солдатамъ "на грабежъ"... Земскому начальнику Ростовцеву, начавшему было дѣло о беззаконныхъ дѣйствіяхъ полицейскихъ чиновъ, губернаторъ (гр. Татищевъ) заявилъ:

"Вы еще молодой земскій начальникъ. Совѣтую вамъ жить мирѣ съ полиціей и прекратить начатое дѣло" {"Утро Россіи", 13 декабря 1911 г.}.

Но "обыкновенно губернаторъ, когда ему жаловались на полицію", ничего не говорилъ, -- слушалъ и "водилъ глазами по карнизамъ своей пріемной" {"Саратовскій Вѣстникъ", 11 декабря.}. А иныхъ чиновъ полиціи, на которыхъ было особенно много жалобъ, -- напр., аткарскаго исправника Чешко, впослѣдствіи окончательно проворовавшагося и сбѣжавшаго, -- представлялъ къ наградамъ {Тамъ же.}." Вице-директоръ департамента полиціи (г. Зуевъ) отнесся къ жалобамъ, по внѣшности, болѣе внимательно:

"Онъ принялъ меня -- говорилъ на судѣ г. Панчулидзевъ-и болѣе часа бесѣдовалъ со мною. На моемъ прошеніи онъ дѣлалъ помѣтки карандашомъ. Вообще, какъ будто отнесся сочувственно" {"Саратовскій Вѣстникъ", 10 декабря.}.

Но и у вице-директора департамента полиціи г. Панчудидзевъ -- завѣдующій архивомъ Государственнаго Совѣта!-- "толку не добился" {"Утро Россіи", 13 декабря.}. Въ концѣ концовъ г. Панчулидзевъ поступилъ такъ: 24 сентября 1910 г. подалъ письменное заявленіе прокурору окружнаго суда; указавъ цѣлый рядъ преступленій, систематически совершаемыхъ полицейскими чинами, отмѣтивъ отдѣльные случаи укрывательства воровъ, кражи, ограбленія, г. Панчулидзевъ написалъ:

"Къ сему долгомъ считаю присовокупить, что вышеозначенное не составляетъ исключенія изъ образа дѣйствія и поведенія саратовской уѣздной полиціи {"Саратовскій Вѣстникъ", 9 декабря.}.

Можно лишь догадываться, какъ поступилъ бы губернаторъ гр. Татищевъ, "выславшій" изъ Саратовской губерніи до 6000 человѣкъ однихъ только крестьянъ {Эту цифровую справку заимствую изъ "Саратовскаго Вѣстника", 11 декабря.}, съ обыкновеннымъ смертнымъ, если бы тотъ осмѣлился въ офиціальной бумагѣ высказать такое "общее сужденіе" о полиціи цѣлаго уѣзда. Но С. А. Панчулидзева губернаторъ приказалъ саратовскому исправнику всего только привлечь къ судебной отвѣтственности за клевету. Можно представить, какъ чувствовалъ бы себя на "щегловитовскомъ" судѣ по такому дѣлу обыкновенный смертный. Но за С. А. Панчулидзева поднялось саратовское дворянство, выступившее "корпоративно, стойко", "хоромъ" {"Саратовскій Вѣстникъ", 11 декабря.}. Основательность общаго сужденія г. Панчулидзева объ "образѣ дѣйствій и поведеніи" полицейскихъ чиновъ цѣлаго уѣзда на судѣ была доказана. Что же дальше? Пока только то, что судъ вынесъ г. Панчулидзеву оправдательный приговоръ, да мѣстная печать робко намекнула, что раскрытыя на судѣ обстоятельства, "безъ сомнѣнія, могли бы сослужить большую службу прокурорскому надзору, если бы дѣло слушалось не въ порядкѣ частнаго, а публичнаго обвиненія" {Тамъ же.}... "Дѣло слушалось въ порядкѣ частнаго обвиненія". "Порядка публичнаго" не предполагается. И ни откуда не видно, что отъ судебнаго приговора выйдетъ больше толку, чѣмъ отъ прошенія департаменту полиціи.

Курская губернія. Мѣстный дворянинъ Ростиславъ Марковъ пишетъ въ жалобѣ правительствующему сенату, подтверждая написанное ссылками на документы и на 78 свидѣтелей:

Щигровскій уѣздъ кишитъ всякаго рода ворами, поджигателями, конокрадами и всякими преступниками. Они находятся подъ покровительствомъ полицейскихъ чиновъ, а послѣдніе подъ покровительствомъ "марковской партіи". Всѣ жители и власти знаютъ популярныхъ въ уѣздѣ разбойниковъ, открыто расхаживающихъ съ револьверами, ножами, инструментами для взлома замковъ, съ матеріалами для поджоговъ... Покровительство ворамъ и грабителямъ происходитъ открыто.

Въ Дмитріевскомъ уѣздѣ одинъ изъ судебныхъ слѣдователей письменно признался, что онъ состоитъ организаторомъ шайки конокрадовъ и поджигателей. Въ мелехинской волости должность волостного писаря фактически занимаетъ извѣстный атаманъ разбойниковъ, дважды приговоренный къ ссылкѣ на поселеніе. При четвертомъ полицейскомъ станѣ имѣется спеціальный пунктъ для продажи съ публичныхъ торговъ лошадей, украденныхъ профессіональными конокрадами {"Южная Заря", 29 ноября.}.

Г. Ростиславъ Марковъ называетъ вполнѣ опредѣленныхъ лицъ, полностью приводитъ ихъ имена и фамиліи. Эти указанія, затрагивающія личную репутацію, я опускаю, такъ какъ они пока не провѣрены должнымъ образомъ. По существу же предъявленныхъ г. Р. Марковымъ обвиненій извѣстно, что сенатъ, разсмотрѣвъ жалобу, затребовалъ объясненій отъ министра внутреннихъ дѣлъ. По русскимъ условіямъ, это уже признакъ, что жалоба въ достаточной мѣрѣ обоснована. А вообще излагаемое г. Ростиславомъ Марковымъ не является новостью по сравненію съ тѣмъ, что уже не разъ. устанавливалось на судебныхъ процессахъ: напоминаю хотя бы кіевскую аслановщину или дѣло о шайкѣ экспропріаторовъ, гдѣ въ качествѣ обвиняемаго (а потомъ и обвиненнаго судомъ) оказался любимецъ генерала Толмачева, капитанъ Ермоловъ, озургетскій начальникъ, "усмиритель Грузіи", онъ же и одесскій приставъ.

Эксплуатировать "недостатки" режима въ формѣ разбоевъ, грабежей, кражъ, пристанодержательства и тому подобныхъ крайне уголовныхъ дѣяній возможно. И эти формы довольно широко практикуются. Но, конечно, онѣ -- именно уголовная крайность. На такія дѣла идутъ люди, наиболѣе отпѣтые, отчаянные или зарвавшіеся. Да и отчаяннымъ нельзя же походя грабить, красть, разбойничать. Въ массовомъ и повседневномъ обиходѣ держится лишь размѣнная монета -- формы средней или мелкой уголовной стоимости.

Урядникъ Миловъ задумалъ жениться. Для этого нужны деньги. Достать очень просто. Является къ одному торговцу и начинаетъ производить строжайшій обыскъ. Торговецъ догадывается, въ чемъ дѣло, и спрашиваетъ:

-- Сколько?

-- 50.

-- Возьми 40.

-- Давай.

Затѣмъ идетъ обыскъ у другого,-- и тотъ же діалогъ:

-- Сколько?

-- 20 и пудъ варенья.

Обыскъ у третьяго:

-- Сколько?

-- 10.

-- Возьми посудой.

-- Ладно {Это преступленіе урядника Милова (Оханскій уѣздъ) признано судомъ доказаннымъ; Миловъ осужденъ на 4 мѣсяца тюрьмы. "Смоленскій Вѣстникъ", 24 сентября 1911 г.}.

"Урядники и стражники (Саратовскаго уѣзда) сплошь и рядомъ занимаютъ у крестьянъ деньги; крестьяне терроризованы; изъ страха подвергнуться расправамъ, они даютъ "взаймы" чинамъ полиціи, но занятое урядники и стражники "никогда не возвращаютъ" {Удостовѣрено свидѣтельскими показаніями въ саратовскомъ окружномъ судѣ по извѣстному уже намъ дѣлу С. А. Панчулидзева.}.

Урядники, стражники, становые, околоточные -- мелкая полицейская сошка. Что удивительнаго, если она пользуется своими сверхъестественными полномочіями для корыстныхъ цѣлей. И для кого это секретъ? Временами сами начальствующія лица въ приказахъ по полиціи пишутъ: полицейскіе чины, "посягающіе на чужой карманъ и занимающіеся вымогательствомъ при посредствѣ всевозможныхъ давленій... будутъ отстраняемы отъ службы безъ малѣйшаго состраданія" {Изъ приказа херсонскаго уѣзднаго исправника Глыбовскаго. "Одесскія Новости", No 8458, 1911 г.}. И не только такъ пишутъ; иныя начальствующія лица пытаются и "увольнять безъ состраданія", и отдавать подъ судъ. Но на мѣсто уволенныхъ являются новые чины и, по примѣру предшественниковъ, "посягаютъ на чужой карманъ". Съ мелкотой, какъ съ саранчей, при нынѣшней административной системѣ, создающей на каждомъ шагу соблазнъ наживы на чужой счетъ, "ничего не подѣлаешь": заполнить мелкіе полицейскіе посты героями добродѣтели невозможно; а люди обыкновенные, грѣшные, легко впадаютъ въ соблазны. Но вотъ не мелкота, а цѣлый вицегубернаторъ, о которомъ пишетъ "Русское Знамя":

Прослышавъ, что въ одной захолустной монастырской церковкѣ есть рѣдкая икона, писанная мѣстнымъ чтимымъ святымъ, этотъ вице-губернаторъ нагрянулъ съ кортежемъ стражниковъ, взялъ ключи, приказалъ стражникамъ стеречь священника... вынулъ икону и былъ таковъ. Исполняя обязанности губернатора, онъ призналъ домъ одного богача опаснымъ въ пожарномъ отношеніи и запечаталъ его. Получивъ 2500 р., распечаталъ. Наканунѣ Рождества онъ прислалъ подставную санитарную коммиссію для осмотра лучшаго гастрономическаго магазина, который также запечаталъ; а получивъ 1000 р., распечаталъ. "Жалобы своевременно дошли до Столыпина, который представилъ этого вице-губернатора къ наградѣ за отличіе и къ назначенію губернаторомъ окраинной области" {Сообщеніе "Русскаго Знамени", заимствую изъ "Современнаго Слова" 18 ноября 1911 г.}.

Вотъ не вице-губернаторъ, все-таки не очень большая особа, а птицы высшаго полета, о которыхъ "Новое Время" пишетъ: "офицеры шефскаго полка императрицы, танцоры придворныхъ баловъ, люди своего круга, участники неофиціальныхъ бесѣдъ"... Какъ они живутъ среди соблазновъ системы и какъ эксплуатируютъ, её,-- съ этимъ русское общество познакомилъ недавно мургабскій процессъ. Ничуть не лучше они урядниковъ и стражниковъ.

Уголовщина, хотя бы и средняго или мелкаго калибра, все таки уголовщина. Есть формы эксплуатаціи еще болѣе мягкія и невинныя; по русскимъ нравамъ и обычаямъ онѣ уголовщиной не считаются,-- просто такъ, нѣчто въ родѣ обычнаго права. Да и по существу онѣ порою то скользятъ по грани уголовнаго, то являются всего только "неудобными поступками", подлежащими дисциплинарному воздѣйствію. Въ процессѣ г. Панчулидзева вскрылась, между прочимъ, такая деталь. Нѣкоторые мѣстные люди пожелали устроить спектакль съ благотворительною цѣлью. Препятствій со стороны администраціи не было. Но полицейскій приставъ Данишевскій потребовалъ въ свою пользу 10% сбора, "ссылаясь на то, что въ Одессѣ, гдѣ онъ служилъ ранѣе, ему всегда платили" въ этомъ размѣрѣ устроители благотворительныхъ спектаклей {"Утро Россіи", 13 декабря.}. Это -- не взятка, а установленный практикой, перешедшей въ обычай, "доходъ" отъ зрѣлищъ. Есть другіе "доходы", установленные практикой, ставшей обычаемъ. Въ сентябрѣ 1911 г. казанской судебной палатой разсматривалось дѣло верхотурскаго исправника Вилкова, бывшаго до назначенія въ Верхотурье чиновникомъ охраннаго отдѣленія -- между прочимъ, въ Москвѣ, при Рейнботѣ. Обвиняли Вилкова въ разныхъ служебныхъ злоупотребленіяхъ,-- въ частности, въ растратахъ. На судѣ Вилковъ, гордо перечисляя свои заслуги передъ начальствомъ, вкратцѣ коснулся тѣхъ условій, на которыхъ онъ былъ приглашенъ на должность исправника Верхотурскаго уѣзда:

-- Въ Москвѣ уже получалъ 2400, наградныхъ 300 и прогонныхъ 700,-- итого 3400. Когда меня пригласили въ одинъ уѣздъ на 3000,-- я не пошелъ. А въ Верхотурьѣ исправнику полагается "4000 съ заводскими"...

Поэтому онъ, Вилковъ, и согласился занять мѣсто въ Верхотурьѣ,-- и "заводскія" онъ считаетъ своимъ законнымъ вознагражденіемъ. Правда, пермскій губернаторъ "сказалъ мнѣ, чтобы я не говорилъ всѣмъ, что съ заводоуправленія получаю" {Отчетъ о процессѣ Вилкова былъ напечатанъ "Уральскимъ Краемъ"; цит. по перепечаткѣ въ "Кіевской Почтѣ" 26 сентября 1911.}. И говорить "всѣмъ", разумѣется, нѣтъ нужды. Но на судѣ почему и не сказать объ этомъ? "Заводскія",-- вѣдь это такой же прочно установленный терминъ, какъ "старовѣрскія", "молоканскія", "еврейскія", "дѣвичьи" (съ домовъ терпимости), "базарныя", "извозчичьи" (мзда за право стоянки въ людныхъ мѣстахъ). Мало ли есть всякихъ другихъ хорошо извѣстныхъ начальству "доходовъ", которые заранѣе учитываются, какъ установленная обычаемъ прибавка къ жалованью, и предоставляются особо ревностнымъ служакамъ, въ видѣ, награды или поощренія. При Гоголѣ и Щедринѣ такъ было. Потомъ родная старина стала стыдливо прятаться. Теперь о ней говорятъ открыто, съ гордо поднятой головой, публично, въ присутствіи суда и прокурора:

-- Я не кто нибудь. Мнѣ "заводскія" были начальствомъ предоставлены. Сами изволите знать, господа судьи,-- это никому зря не дается.

Преступное мало-по-малу на столько входитъ въ нравы, что начинаетъ разсматриваться, какъ должное и слѣдуемое по праву. За этой гранью идутъ уже совсѣмъ "невинныя" формы эксплуатаціи режима,-- всякія житейскія мелочи. Судомъ крестьяне деревни Коряки (Осинскій уѣздъ, Пермской губ.) были подвергнуты штрафамъ по жалобѣ мѣстныхъ чиновъ горнозаводскаго вѣдомства. Исполненіе судебнаго рѣшенія поручается становому приставу Каменскому. И становой приставъ приступилъ къ исполненію. Одного крестьянина судъ приговорилъ къ штрафу въ 25 копѣекъ (sic); приставъ къ этой суммѣ присовокупилъ 20 коп. за врученіе повѣстки и 12 р. 96 коп. прогонныхъ и суточныхъ себѣ "за исполненіе приговора" -- и сталъ взыскивать 18 р. 41 коп.; другой крестьянинъ (Евстафій Юрковъ) приговоренъ къ штрафу 12 р. 40 к.; приставъ присоединилъ къ этой суммѣ прогонныя и суточныя 34 р. 80 коп.; еще одна крестьянка (Матрена Юркова) оштрафована на 10 р. 90 коп.,-- приставу прогонныя и суточныя 46 р. 40... Отъ становой квартиры до деревни Каряки 15 верстъ. И въ общей сложности приставу за исполненіе приговоровъ пришлось, вѣроятно, рублей по 50 съ версты "прогоновъ" и рублей по 100 суточныхъ.

Одни отдавали деньги безропотно. Другіе просили пощады:

-- Батюшка, помилосердуй. Возьми поменьше за прогоны...

Происходилъ торгъ. Приставъ уступалъ". Такъ, съ одной женщины взялъ за прогоны, вмѣсто 12 р., только девять,-- скинулъ три рубля "на бѣдность" {"Русское Слово", 14 августа 1911 г.}.

Прогоны и суточныя исчислены на законномъ основаніи,-- правда, съ нѣкоторой ошибкой. Но "ошибку", если бы дѣло дошло до суда, и самъ приставъ Каменскій, вѣроятно, призналъ бы. Кто не ошибается!..

Красноуфимское уѣздное земское собраніе (41-ая очередная сессія, въ октябрѣ 1910 г.) постановило:

"поручить управѣ довести до свѣдѣнія подлежащаго начальства о значительномъ расходѣ (по подводной повинности) на разъѣзды (становыхъ! приставовъ и ихъ нарочныхъ: напримѣръ, пристава четвертаго стана, который лично израсходовалъ на свои поѣздки въ 1909 г. 1325 р. 21 кои, т. е. сдѣлалъ 22087 верстъ и долженъ былъ проѣзжать каждый день въ продолженіе всего года болѣе 60 верстъ въ день, и нарочнымъ пристава израсходовано 1228 р. 47 коп., между тѣмъ какъ въ 1905 г. приставомъ того же стана израсходовано лично 446 р. 72 коп. и;и нарочнаго 194 р. 17 к." {Цит. по журналамъ 41-ой очередной сессіи.}.

Въ красноуфимскомъ земствѣ вообще расходы на конные разъѣзды чиновъ полиціи по сравненію съ 1905 г. возросли почти въ 4 раза (съ 4,2 тыс. до 16,1 тысячи руб.); растутъ неимовѣрно изъ года въ годъ. и это не только красноуфимское, это общерусское явленіе, которому посвятили свое вниманіе нѣкоторыя земскія собранія и въ очередныхъ сессіяхъ 1911 г. Пытались земства вводить контроль,-- не дѣйствуетъ; пытались поразить воображеніе начальства цифровыми выкладками: выходитъ, что нѣкоторые становые пристава круглый годъ изо дня въ день безостановочно разъѣзжаютъ за земскій счетъ на лошадяхъ. Но и выкладки не дѣйствуютъ. Чины полиціи продолжаютъ развивать удивительное, уже давно вышедшее изъ предѣловъ вѣроятнаго, служебное усердіе.

Такой же всероссійскій характеръ принимаетъ мало-по малу вопросъ объ автомобиляхъ высшихъ начальствующихъ лицъ -- градоначальниковъ, полицеймейстеровъ, губернаторовъ. Вопросъ чаще всего возникаетъ въ формѣ очень элементарной: поломалось что-то въ автомобилѣ одесскаго градоначальника (бывшаго, г. Толмачева),-- городской управѣ предлагается: ассигновать 120 р. на починку {"Русское Слово", 5 октября 1911 г.}. Но возникаютъ положенія и болѣе сложныя. Въ Калужской губерніи

неоднократныя катастрофы съ автомобилемъ губернатора во время его служебныхъ поѣздокъ имѣла своимъ послѣдствіемъ изданіе особаго циркуляра, въ которомъ кн. Горчаковъ предложилъ земскимъ управамъ приступить къ приведенію земскихъ дорожныхъ сооруженій въ такое состояніе, при которомъ было бы возможно безпрепятственное движеніе автомобилей.

По постановленію нѣкоторыхъ ѣздныхъ земскихъ собраній вопросъ этотъ былъ переданъ на разсмотрѣніе губернскаго собранія, при чемъ жиздринская управа, препровождая постановленіе своего собранія въ губернскую, писала, что "вопросъ объ автомобильномъ движеніи по отношенію къ Жиздринскому уѣзду является совершенно новымъ, такъ какъ еще ни одинъ изъ автомобилей не появлялся въ Жиздринскомъ уѣздѣ, кромѣ автомобиля начальника губерніи" {"Русское Слово", 13 декабря 1911 г.}.

Становые клюютъ по зернышку: пошлетъ урядника за цвѣтами попадьѣ-именинницѣ, а напишетъ поѣздка по дѣламъ службы; поѣдетъ жена, свояченица, дѣтишки къ гимназію или изъ гимназіи, а на бумагѣ значится, что самъ становой по служебнымъ надобностямъ ѣздилъ; иной разъ ухитрится, сидя дома, совершить поѣздку перстъ въ 200,-- рублей 11--12 разъѣздныхъ денегъ изъ земства получается. Мелочи все это. То ли дѣло губернаторъ: привести дороги всей губерніи въ состояніе, удобное для поѣздокъ на автомобилѣ. Размахъ богатырскій. А "полнота власти"... Священнику Саратовской губерніи о. Сперанскому нѣкій урядникъ Соколовъ однажды предложилъ:

-- Хочешь, батюшка... человѣка сейчасъ при тебѣ застрѣлю? Теперь усиленная охрана,-- намъ все дозволено... {Свидѣтельское показаніе на процессѣ г. Панчулидзева; "Утро Россіи", 13 декабря 1911 г.}.

Губернаторъ и подавно можетъ сказать:

-- Хочешь, всю губернію заставлю приспособить дороги къ моему автомобилю.

Въ послѣдніе годы замѣтно крѣпнетъ особый видъ эксплуатаціи,-- уже не для личныхъ только цѣлей, но въ интересахъ "своего" вѣдомства или даже -- послѣдняя новинка приказнаго искусствавъ интересахъ корпораціи. Года полтора назадъ большой шумъ произвели екатеранославскіе чины тюремнаго вѣдомства: облюбовали цѣнный участокъ городской земли (въ центральной части Екатеринослава) и произвели захватъ, яри чемъ одинъ изъ тюремныхъ чиновъ отдалъ приказаніе -- стрѣлять въ представителей города, если они дерзнутъ появиться на захваченномъ участкѣ. Недавно на защиту своего вѣдомства счелъ долгомъ выступить новозыбковскій исправникъ. Ему не хватило суммы, ассигнованной городскимъ управленіемъ по смѣтѣ на освѣщеніе и отопленіе помѣщеній полиціи. Исправникъ потребовалъ новыхъ дополнительныхъ ассигнованій. Городская Дума не сочла возможнымъ производить сверхсмѣтные расходы. Тогда исправникъ въ офиціальной бумагѣ поставилъ слѣдующій ультиматумъ: "если не будутъ немедленно выполнены мои требованія о выдачѣ мнѣ керосина и дровъ (или денегъ), я въ 24 часа явлюсь въ городское управленіе съ 24 городовыми и займу всѣ помѣщенія" {"Утро Россіи", 24 ноября 1911 г.}. Вице-губернаторъ, описанный выше со словъ "Русскаго Знамени", явился же со стражниками "вынуть" изъ церкви цѣнную икону. Отчего нельзя исправнику совершить вооруженное нападеніе на городскую управу и вынуть тамъ изъ кассы, сколько нужно? Вице-губернаторъ, любитель иконописи, дѣйствовалъ для личной корысти. Исправникъ "въ 24 часа съ 24 городовыми" предполагалъ явиться единственно "для пользы службы",-- за это и начальство строго судить не станетъ.

Изъ процесса Рейнбота извѣстно, какъ московская администрація собирала "пожертвованія" для "своего" общества помощи чинамъ полиціи и ихъ семьямъ,-- "на убіенныхъ городовыхъ", какъ выразилась на судѣ одна содержательница дома терпимости. Теперь раскрывается еще одно предпріятіе въ томъ же рейнботовскомъ родѣ. Екатеринославскому полицейместеру Машевскому стало извѣстно, что мѣстный домовладѣлецъ Эйхе желаетъ пожертвовать учительскому обществу участокъ земли въ Крыму, подъ Алуштой, съ условіемъ, чтобы общество построило на этомъ участкѣ санаторію для учителей. Правленіе учительскаго общества, соблюдая всѣ установленныя формальности, созвало общее собраніе членовъ и пригласило жертвователя. Г. Машевскій принялъ свои мѣры.

На собраніе явилась полиція, обыскала всѣхъ присутствующихъ, задержала ихъ, произвела обыски и на домахъ, въ томъ числѣ и у г. Эйхе, у котораго отобрала паспортъ.

Паспортъ поступилъ къ полицеймейстеру. И пришлось г-ну Эйхе "довольно часто" ходить къ г. Машевскому съ просьбами вернуть "видъ на жительство". Г. Машевскій "вида" не возвращалъ, а нравоученія читалъ:

Пребываніе въ средѣ крамольниковъ даромъ не обойдется. Пожертвованіе земли крамольнымъ учителямъ въ то время, когда десятки полицейскихъ, подстрѣливаемые революціонерами, остаются безъ должнаго лѣченія въ санаторіяхъ, замѣчено властью, повлечетъ за собою неудовольствія...

Вотъ возникаетъ "у насъ, въ Екатеринославѣ", общество взаимопомощи пиновъ полиціи,-- ему бы очень пригодилась земля подъ Алуштой, а между тѣмъ г. Эйхе жертвуетъ учителямъ... Наконецъ, г. Эйхе смирился и заявилъ, что онъ жертвуетъ землю обществу взаимопомощи чиновъ полиціи на тѣхъ же условіяхъ: подъ санаторію; жилое строеніе на пожертвованной землѣ должно быть возведено въ теченіе года. Лишь только г. Эйхе это заявилъ, паспортъ возвратили, а черезъ 30 минутъ къ нему уже явилась депутація отъ екатеринославской городской полиціи, принесшая благодарность за пожертвованіе. Затѣмъ тому же г-ну Эйхе "поручили" и санаторію строить,-- "дали 805 р. и немного строительнаго матеріала", остальное -- потомъ заплатимъ. И все бы хорошо. Но "общество взаимопомощи полицейскихъ чиновъ" было лишь въ проектѣ. За отсутствіемъ юридическаго лица, правоспособнаго принять пожертвованіе, нотаріальную дарственную запись совершили на имя г. Машевскаго. А потомъ случилось такъ, что г. Машевскій былъ переведенъ начальствомъ на должность исправника въ Кинешму... Въ концѣ-концовъ г. Эйхе получилъ возможность возбудить судебный искъ объ отобраніи дара, такъ какъ осталось невыполненнымъ условіе -- возвести жилыя постройки въ теченіе года {"Современное Слово", 18 ноября.}.

III.

"Грѣхи нормальнаго порядка" всегда были неистощимымъ источникомъ профессіональныхъ "доходовъ" для приказныхъ людей. Переходомъ къ исключительнымъ положеніямъ, съ ихъ гораздо болѣе тяжкими грѣхами, созданы условія, при которыхъ приказному люду живется особенно привольно, сытно и тепло. Каковъ бы ни былъ нормальный порядокъ, онъ все таки -- порядокъ,-- нѣчто твердое, прочное, надолго установленное. Но если жизнь превращена въ сплошное исключеніе изъ порядка, то каждый годъ, когда возникаетъ вопросъ, будетъ продлена охрана или не будетъ,-- всякій городовой понимаетъ:

-- Ежели отмѣнятъ, -- обыватель порадуется, а нашей братіи станетъ тѣснѣе; даже жалованье уменьшится.

Режимъ исключительныхъ положеній создаетъ и подчеркиваетъ противорѣчія между страной, какъ цѣлымъ, и администраціей, какъ ея частью. Въ полицейской массѣ, которая вовсе не можетъ похвастать высокой культурностью, онъ воспитываетъ сознаніе: странѣ хуже -- "намъ" лучше, странѣ лучше -- "намъ" хуже. Не даромъ какой-либо саратовскій стражникъ Варавка, или урядникъ Соколовъ ведутъ себя, какъ скверные солдаты въ непріятельской странѣ (хорошій солдатъ и въ завоеванной странѣ не безобразничаетъ). Исключительныя положенія вытравляютъ изъ варавкиной головы самую возможность мысли о томъ, что онъ, Варавка, слуга государства, народа, исполнитель закона. Наоборотъ, многіе Варавки къ естественному въ ихъ положеніи выводу: "народу облегченіе -- мнѣ хуже", имѣютъ полное основаніе присоединигь другой выводъ:

"Ежели будетъ велѣно дѣйствовать по закону, то. къ примѣру, меня первымъ долгомъ подъ судъ".

Исключительныя положенія въ каждомъ полицейскомъ будятъ сознаніе групповой, корпоративной солидарности: "теперь усиленная охрана -- намъ все дозволено",-- говоритъ саратовскій урядникъ. "Намъ", "мы", "насъ"... А слѣдовательно, хорошо бы возможно:дольше сохранять этотъ удобный для "насъ" порядокъ, когда "намъ" все дозволено и все можно. Возникаетъ сознаніе нѣкотораго корпоративнаго интереса, состоящаго прежде всего въ томъ, чтобы продлить дѣйствіе исключительныхъ положеній. Я пишу очень азбучныя истины. Но, къ сожалѣнію, въ наше время именно азбучныя, элементарнѣйшія истины находятся въ полномъ пренебреженіи.

Извлекаютъ доходъ приказные люди. Но не только они. Я съ большимъ уваженіемъ отношусь въ гуманнымъ чувствамъ г. Панчулидзева и другихъ саратовскихъ дворянъ, разоблачившихъ ужасы, творимые уѣздной полиціей. Однако, не могу не раздѣлить тѣхъ недоумѣній, которыя были высказаны по этому поводу мѣстной печатью. Теперь дворяне на судѣ говорятъ, что они давно убѣждали губернатора гр. Татищева прекратить вопіющее беззаконіе, но онъ попустительствовалъ. Совѣсть -- говорилъ г. Панчулидзевъ въ послѣднемъ словѣ суду -- не позволяла терпѣть это; помѣстное дворянство не выполнило бы своей роли, если бы не выступило "защитникомъ своихъ крестьянъ". Но -- недоумѣваетъ "Саратовскій Вѣстникъ" --

сами же саратовскіе дворяне въ бытность гр. Татищева губернаторомъ свидѣтельствовали совсѣмъ иначе, чѣмъ въ процессѣ г. Панчулидзева съ полиціей. Передъ нами печатный сборникъ постановленій саратовскаго деорянства (изд. 1911 г.), и на стр. 35 мы читаемъ текстъ адреса, утвержденнаго единогласно очереднымъ губернскимъ дворянскимъ собраніемъ 19 декабря 1908 г. по случаю утвержденія гр. Татищева въ должности саратовскаго губернатора. Привѣтствуя это событіе, саратовское дворянство въ своемъ адресѣ "выражаетъ свою радость, что во главѣ губерніи будетъ находиться по прежнему столь твердый представитель власти и справедливый хранитель законности" {No 11 декабря 1911; курсивъ "Саратовскаго Вѣстника".}.

Допустимъ, 19 декабря 1908 г. дворяне такъ писали о гр. Татищевѣ потому, что недостаточно знали его. Но,-- недоумѣваетъ тотъ же "Саратовскій Вѣстникъ",-- "когда гр. Татищевъ покидалъ губернію", "участниками торжественнаго обѣда въ честь него" были

почти всѣ видные свидѣтели по дѣлу г. Панчулидзева: гг. Ознобишинъ, Михалевскій, Григорьевъ, Ружичко де-Розенвертъ, Киндяковъ и др.

Правда, въ Саратовской губ. не одинъ гр. Татищевъ; тамъ епископъ Гермогенъ; тамъ инокъ Иліодоръ. Памятуя объ этомъ, можно найти кое-какіе предположительные отвѣты на поставленные мѣстной печатью недоумѣнные вопросы. Меня смущаетъ иное соображеніе. Мнѣ уже не разъ въ "Русскомъ Богатствѣ" приходилось отмѣчать факты Василій, чинимыхъ служащими саратовскихъ землевладѣльцевъ и самими землевладѣльцами надъ мѣстными жителями. Чтобъ не возвращаться къ этимъ старымъ исторіямъ, остановлюсь только на одномъ случаѣ. Въ No 24 сентября 1911 г. "Саратовскаго Листка" читаемъ:

22 сентября нѣкто Добролюбовъ, его жена и сосѣдка въ лѣсу Демина собирали опавшіе съ деревьевъ листья и валежникъ. На обратномъ пути ихъ встрѣтили двое вооруженныхъ лѣсниковъ г-на Демина... разсадили по хлѣвамъ "подъ арестъ", требуя выкупа... издѣвались... угрожали "запороть до смерти"... Въ 9 часовъ вечера лѣсники устроили во дворѣ изъ скамеекъ "эшафотъ" и по очереди выводили заключенныхъ, обнажали (женщинъ!), клали на скамейки и сѣкли нагайками. На плачъ... отвѣчали смѣхомъ и площадной руганью. Только ночью лѣсники отпустили избитыхъ на волю. Потерпѣвшіе 23 сентября явились въ (саратовскую) уѣздную полицію и обо всемъ заявили исправнику. Въ полиціи составленъ протоколъ. Потерпѣвшихъ отправили къ уѣздному врачу для освидѣтельствованія.

Говорятъ, поведеніе полицейскихъ непозволительно. Ну, а ингуши какъ себя вели? Къ дворянамъ обращались жители за защитой отъ полиціи. А къ кому обращались жители за защитой отъ помѣщичьихъ лѣсниковъ, сторожей, черкесовъ? Дворяне въ иныхъ случаяхъ помогали обиженнымъ. Но вѣдь и полиція, по протоколу которой, очевидно, написано только что приведенная мною репортерская замѣтка, оказывала въ иныхъ случаяхъ защиту. Гр. Татищевъ не обращалъ вниманія на жалобы. Но представьте, онъ обратилъ бы вниманіе, и на мѣсто ужасныхъ Варавокъ и Руновыхъ послалъ бы трезвыхъ, честныхъ, строгихъ защитниковъ закона и порядка, и стали бы эти трезвые, честные, строгіе люди серьезно защищать жителей отъ ингушскихъ набѣговъ и наскоковъ,-- отъ кого и какой "адресъ" получилъ бы тогда гр. Татищевъ? Потолки своей пріемной разсматривалъ онъ, когда ему жаловались на полицію. А что ему оставалось дѣлать? Дворяне сказали о подчиненныхъ саратовскаго исправника Протопопова такую правду, что хуже всякой лжи. Но, полагаю, при желаніи и возможности и самъ исправникъ Протопоповъ, и его подчиненные тоже сумѣютъ многое разсказать.

Нельзя все валить на полицію. Охранами, исключительными положеніями эта важная отрасль государственной службы приведена въ крайне болѣзненное состояніе. Но самыя охраны понадобились, между прочимъ, для защиты интересовъ политически господствующихъ въ странѣ бытовыхъ группъ. Оставимъ въ сторонѣ большіе, основные интересы, связанные съ вопросами о расширеніи крестьянскаго землевладѣнія, о демократизаціи земскихъ и городскихъ общественныхъ управленій и т. д. Достаточно вспомнить даже такую частность, какъ борьба противъ рабочаго движенія и попытокъ создать хотя бы чисто профессіональныя, безпартійныя организаціи рабочихъ. Стоитъ сельскохозяйственнымъ рабочимъ въ помѣщичьей экономіи или фабричнымъ у купца заикнуться о скромномъ увеличеніи платы,-- "хорошая" порція арестовъ, высылокъ, обысковъ, на основаніи охраны, или даже просто нагаекъ, и "спокойствіе" моментально водворяется. Это вѣдь тоже корыстная эксплуатація грѣховъ режима, но уже не чинами полиціи, а цѣлыми соціальными группами.

Открыта широкая возможность и для эксплуатаціи обывательской, такъ сказать, частно правовой, не всегда безразличной съ точки зрѣнія групповыхъ соціальныхъ интересовъ, но ближайшимъ образомъ имѣющей чисто личный характеръ. Эксплуатація режима частными лицами -- большой недугъ современности. Не претендуя на полную характеристику этого недуга, напомню лишь нѣкоторыя, по возможности немногія, его конкретныя проявленія.

Если вѣрить крестьянамъ двухъ деревень Влижова и Глиннаго, Мозырскаго уѣзда, Минской губерніи, ихъ "баринъ", кн. Радзивиллъ взялъ и отобралъ у нихъ часть земель. Крестьяне, по словамъ "Рѣчи", рѣшили жаловаться суду и обратились за содѣйствіемъ къ присяжному повѣренному Чіаброву. Послѣдній командировалъ своего помощника кн. Черкезова на мѣсто, чтобы удостовѣрится въ основательности заявленія крестьянъ. Но кн. Черкизову заранѣе приготовили надлежащую встрѣчу: лишь только онъ пріѣхалъ, явился урядникъ и сразу открылъ три преступленія: во-первыхъ, по его, урядника, мнѣнію, у кн. Черкезова фальшивый паспортъ; во-вторыхъ, кн. Черкезовъ -- "жидъ"; въ третьихъ, по свѣдѣніямъ урядника, этотъ "жидъ" пріѣхалъ съ цѣлью вести противоправительственную пропаганду. А слѣдовательно, на точномъ основаніи исключительныхъ положеній, кн. Черкезовъ былъ немедленно арестованъ. Крестьяне догадались телеграфировать объ этомъ его патрону въ Петернургъ. И только послѣ энергическихъ ходатайствъ въ высшихъ инстанціяхъ, послѣ обращенія къ содѣйствію вліятельныхъ лицъ, послѣ телеграммъ члена Государственнаго Совѣта кн. Эрнстова минскому губернатору и арокурору минскаго окружнаго суда кн. Черкезовъ былъ освобожденъ изъ-подъ ареста. Въ данномъ случаѣ магнатское вліяніе кн. Радвивилла столкнулось съ не менѣе значительными вліяніями лицъ, оказавшихъ содѣйствіе присяжному повѣренному Чіаброву. Но провинціальному адвокату, не имѣющему доступа къ этимъ вліяніямъ, могло бы дорого обойтись "вмѣшательство не въ свое дѣло".

Магнату, опирающемуся на содѣйствіе мѣстныхъ чиновъ полиціи, облеченныхъ исключительными полномочіями, открыты, разумѣется, очень большія возможности. Но не совсѣмъ обиженными могутъ считать себя и мелкія сошки Съ крестьяниномъ Пронькомъ, Дисненскаго уѣзда, Виленской губерніи, вступилъ изъ-за земли въ судебную тяжбу его односельчанинъ Лысенко. Крестьянину Проньку, конечно, далеко до кн. Радзивилла. Однако и Пронько состоитъ въ пріятельскихъ отношеніяхъ съ мѣстнымъ урядникомъ Лобатымъ. О дальнѣйшемъ повѣствуетъ жалоба Лысенка губернатору, справедливость которой подтверждена разслѣдованіемъ.

"Явился ко мнѣ... урядникъ въ пьяномъ видѣ съ двумя стражниками... Поваливъ на землю, избивалъ нещадно". Въ это время пришелъ и Пронько. Ему и стражникамъ урядникъ "приказалъ бить меня и укладывать для ареста на телѣгу"... Уложивъ меня на телѣгу, урядникъ Лобатый сѣлъ мнѣ на грудь, стражники -- на ноги, а Пронько всю дорогу... биль меня". Такъ проѣхали 5 верстъ. Затѣмъ "урядникъ привязалъ меня къ оглоблѣ своей брички и гналъ скорой рысью лошадь и меня. Когда я изнемогалъ, падалъ, на меня опять сыпались удары нагайки". Такъ проѣхали еще 25 верстъ. Затѣмъ посадили подъ арестъ.

Вотъ что значитъ вступить въ судебную тяжбу съ пріятелемъ урядника. А значитъ это такъ много потому, что урядникъ дѣйствовалъ на основаніи исключительныхъ положеній. У него явилось, видите ли, подозрѣніе, что Лысенко внушаетъ односельчанамъ крамольныя мысли. Слѣдовательно, онъ, урядникъ, въ правѣ и даже обязанъ подозрѣваемаго арестовать. Правда, бить при этомъ не было обязательно. Но, во-первыхъ, "намъ все дозволено". А, во вторыхъ, побои не всегда самое тяжкое. Арестованнаго Лысенка изувѣчили, за то черезъ недѣлю выпустили изъ "холодной" и сказали:

-- Теперь ступай домой {Исторія эта имѣла такое продолженіе. Лысенко подалъ жалобу губернатору. Губернаторъ предписалъ мѣстной полиціи произвести дознаніе. Мѣстная полиція черезъ нѣсколько мѣсяцевъ донесла, что жалоба Лысенка не подтверждается допросомъ свидѣтелей. Тѣмъ временемъ лично отъ себя сельскій староста офиціально заявилъ прокурору виленскаго окружнаго суда, что на допросѣ онъ далъ невѣрныя показанія изъ страха репрессій. Губернаторъ командировалъ для разслѣдованія старшаго совѣтника губернскаго правленія, и жалоба подтвердилась. "Русское Слово", 17 ноября.}.

А могли бы вѣдь запутать доносами, завалить секретными агентурными свѣдѣніями, на мѣсяцы заточить въ тюрьму, подвести подъ административную высылку; примѣнивъ извѣстные пріемы полицейскаго "допроса", могли добиться отъ арестованнаго и "сознанія" въ какихъ угодно преступленіяхъ. Словомъ, на примѣрѣ урядника Лобатаго мы видимъ наиболѣе простой способъ пользованія политическими мотивами и открываемыми охраной возможностями.

Можно эксплуатировать грѣхи режима, не прибѣгая къ политическимъ мотивамъ. Сельскаго батюшку -- въ Бугульминскомъ уѣздѣ, Самарской губерніи -- начальство переводитъ въ другой приходъ -- за 80 верстъ. Батюшка пишетъ: присылайте прогонныя деньги или безплатно подводы. Требованіе само по себѣ незаконное; кромѣ того, въ селѣ неурожай, голодуха. Прихожане не сочли возможнымъ удовлетворить странную претензію. Но батюшка обращается за содѣйствіемъ къ земскому начальнику. И послѣдній пишетъ распоряженіе:

"приказываю... въ трехдневный срокъ... произвести сборъ... по 10 коп. съ каждой души мужского пола... для найма подводъ на перевозку имущества (новаго) священника... Если же въ назначенный срокъ не будутъ собраны деньги, то вы мною будете подвергнуты административному взысканію) {"Русское Слово", 1 ноября 1911 г.}.

Страшно показалось крестьянамъ прогнѣвить земскаго начальника во время голода. И батюшка, умѣющій дѣйствовать по современному, получилъ "прогоны".

Можно эксплуатировать грѣхи режима, не обращаясь прямо къ начальству, а лишь усыпивъ его бдительность заявленіями о своей политической благонадежности. Отсюда цѣлый рядъ преступленій, совершаемыхъ такъ называемыми "союзниками". И сюда же, видимо, надо отнести описанный выше примѣръ рыльскаго лѣсопромышленника, "уширявшаго производство" посредствомъ организаціи поджоговь. "Было бы болото, а черти будутъ",-- говоритъ пословица. Былъ бы режимъ, эксплуатаціей котораго можно достигнуть тѣхъ или иныхъ корыстныхъ цѣлей; а охотниковъ и любителей получить корысть обывательская среда выдвинетъ достаточно. И формы эксплуатаціи, очевидно, зависятъ отъ изобрѣтательности человѣческаго ума. А такъ какъ человѣкъ давно знаетъ, что во многихъ случаяхъ цѣль легче достигается, если дѣйствовать не единолично, а компаніями, организаціями, то рядомъ съ единоличными предпріятіями должны были явиться предпріятія, такъ сказать, акціонернаго типа.

Объ одномъ изъ такихъ компанейскихъ предпріятій разсказываетъ г. Ростиславъ Марковъ въ упомянутой выше жалобѣ сенату. Группѣ дѣльцовъ, среди которыхъ видное мѣсто занимаю

Хроника внутренней жизни.

1. Изъ лѣтописи военно-штатскаго быта.-- 2. Иваны въ шинеляхъ. Черты новѣйшаго самодурства.-- 3. Царицынскій поручикъ Кугатовъ.-- Слишкомъ обыкновенное дѣло. Двухмѣрная государственность. Разнузданные люди и разнузданные инстинкты.-- 4. Кое что о рѣчи г. Маклакова. Политическіе маневры и манеры г. Столыпина.-- 5. Отзывъ г. Столыпина о своей дѣятельности. Пустота и яркая политика.-- 6. Ни врозь, ни вмѣстѣ.-- Къ кончинѣ В. О. Ключевскаго.

Конецъ декабря 1910 года.

"Передъ Рождествомъ въ Шуѣ, Владимірской губ, на спектаклѣ въ благородномъ собраніи одинъ изъ офицеровъ квартирующаго здѣсь... полка подошелъ къ дамѣ и оскорбилъ ее, сказавъ ей двусмысленность. Дама назвала офицера нахаломъ. Тогда онъ нанесъ ей оскорбленіе дѣйствіемъ. Общее собраніе членовъ клуба, обсудивъ инцидентъ, рѣшило воспретить всѣмъ офицерамъ полка входъ въ клубъ до тѣхъ поръ, пока не будетъ установлена фамилія провинившагося офицера. Полкъ, узнавъ объ этомъ постановленіи, послалъ отъ лица одного изъ офицеровъ старшинѣ клуба Р. вызовъ на дуэль. Р. драться на дуэли отказался. Говорятъ, что командиръ полка въ одномъ изъ писемъ благородному собранію заявилъ, что онъ хотя и знаетъ виновника инцидента, но не выдастъ его" {"Утро", 9 января 1911 г.}.

Январь.

а) "Въ (переполненный) вагонъ 2 класса поѣзда, отходящаго изъ Либавы (въ Ригу), явился корнетъ В. и потребовалъ отъ одного изъ пассажировъ, мѣстнаго купца К., чтобы тотъ уступилъ свое мѣсто ему, какъ военному, сославшись при этомъ на какой-то законъ, обязывающій уступать мѣста офицерамъ. К. отказалъ. Корнетъ набросился на купца, жестоко избилъ его и затѣмъ вызвалъ жандарма, чтобы тотъ составилъ протоколъ объ упорствѣ К. Жандармъ составилъ протоколъ о поведеніи корнета В". {"Биржевыя Вѣдомости", 18 января 1911 г.}

б) Въ Симбирскѣ 10 января врачъ Сахаровъ подвергся нападенію пяти офицеровъ пѣхотнаго Ленкоранскаго полка; нападавшіе, по ихъ словамъ, били врача Сахарова {"Волжскія Вѣсти", 11 января; "Симбирянинъ", 14 января.}.

Февраль.

"Въ поѣздѣ, шедшемъ въ Харбинъ, между пассажирами: студентомъ Болгарцевымъ и капитаномъ Нечунаевымъ, произошелъ поръ на политической почвѣ, закончившійся тѣмъ, что капитанъ шашкой разрубилъ студенту голову. Рана угрожаетъ жизни. Студентъ помѣщенъ въ больницѣ. Офицеръ прослѣдовалъ дальше" {"Рѣчь", 23 февраля.}.

Мартъ.

Въ "Большой Московской гостиницѣ" города Новочеркасска ночью 14--15 марта между компаній офицеровъ и служащими гостиницы возникли недоразумѣнія. Одинъ изъ офицеровъ, сотникъ Измайловъ, открылъ пальбу изъ револьвера; при этомъ случайно получилъ смертельную. рану торговецъ Вестнеръ; онъ скончался черезъ 10--15 минутъ {"Одесскія Новости", 19 марта.}.

Апрѣль.

Въ Царицынѣ "ночью въ полицейскомъ участкѣ зарубленъ шашкой офицеромъ Аварскаго полка Кугатовымъ конторщикъ мѣстнаго рыбака Горбунова -- Поляковъ" {"Новое Время", 14 апрѣля.}.

Май.

Ночью въ Калугѣ офицеры: Зайцевъ и Альбедиль съ супругою, нанимали извозчика. "Извозчикъ отказывался везти троихъ. Подпоручикъ Зайцевъ подозвалъ постового городового и потребовалъ, чтобы тотъ заставилъ извозчика везти ихъ. Городовой заявилъ, что троихъ, дѣйствительно, возить не полагается". Зайцевъ... ударилъ городового по лицу. Городовой упалъ. Зайцевъ выхватилъ изъ ноженъ шашку и замахнулся ею". Сцена закончилась въ офицерскомъ собраніи, гдѣ третій офицеръ поручикъ, Дубинскій, "сталъ кричать на потерпѣвшаго (получившаго рѣзаную рану) городового, называя его пьянымъ":

-- Никакъ нѣтъ, ваше благородіе, отъ роду не пью,-- оправдывался тотъ.

-- Не разговаривать,-- сказалъ поручикъ Дубинскій и два раза ударилъ городового по лицу.

Къ этому времени подоспѣлъ околоточный надзиратель, но г. Дубинскій выгналъ его вмѣстѣ съ городовыми.

Пострадавшему городовому оказана помощь въ пріемномъ покоѣ. По дѣлу производится дознаніе ("Рѣчь", 10 мая).

Я не касаюсь прошлаго, которое богато яркими эпизодами этого рода,-- достаточно вспомнить дѣло братьевъ Коваленскихъ. Изъ того же, что обнаружилось за послѣдніе мѣсяцы, я многое опускаю отчасти сознательно. Сознательно опускаю, во-первыхъ, столкновенія обывателей съ офицерами бывшими, вышедшими въ отставку, хотя бы и съ сохраненіемъ мундира и связей съ военной средой. Во-вторыхъ, сознательно опускаю эпизоды слишкомъ индивидуальнаго характера. Въ видѣ поясненія, напомню хотя бы такой "прискорбный случай": въ магазинѣ какой-то полковникъ выбираетъ драгоцѣнныя вещи; ничего не купилъ и направляется къ выходу, но по дорогѣ изъ его рукава выпадаетъ золотая табакерка; приказчикъ задерживаетъ страннаго покупателя; полковникъ бранится, кричитъ; къ счастью, это -- магазинъ гвардейскаго офицерскаго экономическаго общества, гдѣ до употребленія оружія довести дѣло затруднительно; полковника задержали,-- онъ оказался "офицеромъ дѣйствительной службы, командиромъ одного изъ провинціальныхъ армейскихъ полковъ"; въ его рукавахъ "нашли еще пять золотыхъ табакерокъ" {"Русское Слово", 23 апрѣля.}. Въ "частномъ" магазинѣ приказчикъ, который попытался бы задержать такого покупателя, могъ жестоко поплатиться. И все-таки на этотъ "прискорбный случай" съ полковникомъ приходится смотрѣть до нѣкоторой степени такъ же, какъ на другой, происшедшій нѣсколькими днями раньше на воздухоплавательной выставкѣ, "странный случай" съ камергеромъ Г. Н. Глѣбовымъ, черниговскимъ уѣзднымъ предводителемъ дворянства и членомъ 3 Государственной Думы. Разумѣется, странно, что лица, съ которыми возможны подобные инциденты, занимаютъ видное положеніе: одинъ облеченъ довѣріемъ сословія, другому довѣренъ цѣлый полкъ. Тѣмъ не менѣе это эпизоды исключительные. Бываютъ эпизоды другого рода. Были, напр., газетныя сообщенія о какомъ-то подпрапорщикѣ, который въ Красноводскѣ около канцеляріи интендантскаго продовольственнаго магазина вдругъ "безъ всякаго повода" открылъ стрѣльбу въ прохожихъ, при чемъ былъ тяжело раненъ въ животъ случайно проходившій мимо торговецъ... Это ближе къ нормѣ. Однако и военный, и штатскій, имѣющій оружіе, могутъ въ припадкѣ умоизступленія, бѣлой или иной горячки, натворить бѣдъ. Это все-таки умоизступленіе, горячка. Для насъ же гораздо важнѣе прослѣдить отношенія, установившіяся между людьми, находящимися въ нормальномъ, вмѣняемомъ состояніи. Отношенія эти до нѣкоторой степени характеризуются хотя бы напр., слѣдующимъ извѣстіемъ "Рѣчи" изъ Царицына:

Командиръ Аварскаго полка во избѣжаніе возможныхъ оскорбленій со. стороны населенія, въ связи съ кровавымъ происшествіемъ, издалъ приказъ о воспрещеніи офицерамъ посѣщать рестораны и увеселительныя мѣста {"Рѣчь", 16 апрѣля.}.

Но, конечно, признанная начальствомъ необходимость такихъ мѣропріятій характеризуетъ положеніе вещей далеко не вполнѣ. И вообще картина гораздо сложнѣе и печальнѣе, чѣмъ о ней можно судить по газетнымъ свѣдѣніямъ. Газетами отмѣчаются эпизоды, болѣе или менѣе яркіе и рѣзкіе. Правда, даже эти эпизоды слишкомъ часты: не успѣешь пережить одно, какъ набѣгаетъ другое, и создается впечатлѣніе непрерывнаго, сплошного разлада между военнымъ и гражданскимъ населеніемъ страны. Однако, чаще и сильнѣе разладъ сказывается въ мелочахъ, въ мимолетныхъ недоразумѣніяхъ, возникающихъ почти всюду, гдѣ оба названные элемента соприкасаются житейски. Часто дѣло не столько даже въ столкновеніяхъ и недоразумѣніяхъ, сколько въ тягостномъ чувствѣ взаимной подозрительности и напряженности. Напряженно чувствуютъ себя штатскіе люди, опасаясь слишкомъ военныхъ поступковъ. По всей вѣроятности, не менѣе напряженно чувствуютъ себя и военные. Мнѣ лично приходилось говорить поэтому поводу съ нѣкоторыми знакомыми офицерами. И, по ихъ словамъ, теперь вообще тяжело, особенно, если "попадешь въ компанію незнакомыхъ штатскихъ":

-- Можетъ быть, они и ничего, и никакихъ такихъ мыслей у нихъ на твой счетъ и нѣтъ. А тебѣ думается, что смотрятъ на тебя такъ, словно ты вдругъ ни съ того, ни съ сего выхзатишь револьверъ, либо шашку и начнешь крошить...

-- Иногда неловкости бываютъ. Случайно кто-нибудь тебя толкнетъ, задѣнетъ плечомъ, наступитъ на ногу. Оно бы пустяки,-- сказалъ человѣкъ: "виноватъ", значитъ,-- и дѣлу конецъ. А тебѣ все-таки, думается, не нарочно-ль это онъ? не было-ли у него намѣренія оскорбить? такимъ ли тономъ онъ сказалъ: "виноватъ", какимъ слѣдуетъ...

Отношенія тягостныя, болѣзненныя, предрасполагающія ко всякаго рода эксцессамъ. И складываются эти отношенія не только между офицерами и тѣми слоями населенія, къ которымъ офицерская среда наиболѣе близка по своему общественному положенію. Кромѣ вагоновъ второго класса, гдѣ полагается ѣздить обыкновеннымъ офицерамъ, есть еще 3-й и 4 классъ, предназначенные "для простонародья" и нижнихъ чиновъ. Въ этихъ низшихъ классахъ тоже неладно. Какъ разъ минувшая Пасха была исключительно богата тягостными инцидентами. Подъ самымъ Петербургомъ одинъ изъ волостныхъ старшинъ оказался вынужденнымъ по телеграфу просить губернатора о помощи:

"Имѣю честь донести вашему сіятельству, что 12 числа сего апрѣля патрулемъ 147 пѣхотнаго Самарскаго полка была открыта стрѣльба въ селѣ Муринѣ въ крестьянъ и дѣтей, изъ которыхъ четверо оказались застрѣленными. Состояніе ихъ безнадежное. Мурино находится въ опасномъ положеніи, въ виду того, что большая часть нижнихъ чиновъ въ пьяномъ видѣ" {Цит. по "Утру Россіи", 20 апрѣля.}.

Нѣсколькими кровавыми столкновеніями между солдатами, съ одной стороны, обывателями и городовыми, съ другой -- ознаменовались пасхальные дни въ Москвѣ {См., напр., "Рѣчь", 14 апрѣля.}. Такія же столкновенія были и въ провинціи.

Въ Красноярскѣ на первый день Пасхи группа солдатъ, человѣкъ 8, ворвалась въ пивную лавку Савельева, требуя пива. Встрѣтивъ отказъ, солдаты набросились на Савельева и сидѣвшихъ у него гостей и стали ихъ избивать бутылками {"Рѣчь", 24 апрѣля.}.

Избили Савельева, избили гостей, подбѣжалъ на выручку избиваемымъ городовой,-- избили и его... Разумѣется, была Пасха, и было выпито. Но бываетъ и въ будни, и при томъ въ совершенно трезвомъ видѣ. Мнѣ припоминается, между прочимъ, недавняя уличная сцена въ провинціи. Конвойные сопровождаютъ группу арестантовъ. Весна; на улицѣ обычная въ это время года грязь. Пѣшеходы держатся протоптанной тропинки по обочинѣ дороги. По этой же тропинкѣ идетъ и часть конвойныхъ солдатъ. Навстрѣчу двое мѣщанъ. Идутъ степенно, спокойно, разговариваютъ о чемъ-то. Передній конвойный неожиданно, молча, со всего размаха наноситъ одному изъ мѣщанъ кулакомъ ударъ по головѣ. Мѣщанинъ падаетъ въ грязь, ударяется головой о наваленныя возлѣ одного изъ обывательскихъ домовъ бревна. И минуты полторы лежитъ. Знакомый, съ которымъ онъ шелъ, и случайные прохожіе стараются помочь ему. А конвойные, какъ и полагается правилами службы, идутъ дальше, не останавливаясь. И, повидимому, чувствуютъ себя въ полномъ своемъ правѣ. Нѣкоторые изъ нихъ даже смѣются:

-- Вотъ такъ звизданулъ! Ловко! Будетъ помнить!..

"Будетъ помнить" и "долженъ помнить",-- не маленькій; почти ежедневно на его глазахъ водятъ партіи въ тюрьму и изъ тюрьмы, значитъ, обязанъ "понимать порядокъ", знать правило, что всѣ встрѣчные должны сторониться, "держать дистанцію". И сами же обыватели, помогавшіе мѣщанину, саракастически говорятъ: "еще спасибо скажи, что только кулакомъ.-- онъ могъ и шашкой рубануть, имъ, братъ, теперь воля"... Сцена мелкая, "неинтересная",-- "то ли теперь бываетъ!" Шли, встрѣтились, столкнулись и разошлись,-- каждый по своему дѣлу. Но впечатлѣніе отъ такихъ мимолетныхъ сценъ, конечно, не изчезаетъ,-- оно растворяется въ массѣ, западаетъ въ умы и сердца. Изъ мелкихъ сѣмянъ порою выростаютъ деревья не меньшаго объема, чѣмъ изъ крупныхъ желудей. И въ конечномъ итогѣ, повседневныя, ускользающія отъ общаго вниманія мелочи, быть можетъ, играютъ болѣе рѣшающую роль, чѣмъ крупные эпизоды, которые получаютъ всероссійскую огласку, и о которыхъ говоритъ "вся печать".

Установились отношенія, несомнѣнно, болѣзненныя. Но прежде чѣмъ подойти къ нимъ вплотную, необходимо, мнѣ кажется, сдѣлать одну существенную, на мой взглядъ, оговорку. Именно потому, что передъ нами болѣзнь, ея проявленія нельзя распространять на здоровые элементы арміи. Въ Шуѣ офицеръ ударилъ даму. Въ Симбирскѣ пятеро вооруженныхъ офицеровъ напали на врача. Отсюда вовсе не слѣдуетъ: вотъ каковы наши офицеры. Вообще каждая среда выше, чѣмъ ея отдѣльные представители, попадающіе въ скандальную хронику. А затѣмъ о каждой соціальной группѣ нельзя судить внѣ связи съ тѣми общими условіями, въ которыя эта группа поставлена. Въ нашихъ школахъ нынѣ слишкомъ часты, съ одной стороны, самоубійства, съ другой,-- покушенія учениковъ на жизнь учителей. Но это не значить, что наши дѣти представляютъ собою нѣчто исключительное. Дѣти наши, разумѣется, -- обыкновенныя дѣти. Но и въ постановкѣ школьнаго дѣла, и въ той жизни, на какую обречена страна, есть условія, которыми извращаются, между прочимъ, естественныя склонности дѣтства. То же до нѣкоторой степени можно сказать и о военной средѣ. Какова бы ни была она сама по себѣ, и каковы бы ни были ея профессіональныя достоинства и недостатки, многое въ ней зависитъ отъ причинъ общегосударственнаго порядка. Аналогію нельзя проводить далеко: дѣти наши "родятся отъ Бога", командный составъ арміи комплектуется въ значительной мѣрѣ волею начальства, сознательно привлекающаго и поощряющаго однихъ людей и устраняющаго другихъ; въ дѣтской -- то, что дала природа; офицерскій составъ -- продуктъ искусственнаго подбора; дѣти -- естественное; постоянныя арміи и всѣ аксесуары милитаризма -- одна изъ тѣхъ надстроекъ, архитектура которыхъ часто оставляетъ желать лучшаго. Но и тамъ, и здѣсь не могутъ не оказывать дѣйствія дефекты слишкомъ общегосударственнаго порядка.

II.

Не будемъ подробно говорить, какія вообще устанавливаются отношенія между военными и штатскими тамъ, гдѣ дѣло военной организаціи рѣзко дифференцировано отъ гражданской жизни. Конечно, на этой почвѣ есть много неладнаго и въ Западной Европѣ; много неладнаго бывало и прежде въ Россіи. Но судить вообще о системѣ милитаризма и постоянныхъ армій намъ теперь не приходится. Хороша ли, плоха лй эта система, но возникли явленія, которыя, повидимому, прямо не вытекаютъ изъ нея, и которыхъ, полагаю, ни одинъ серьезный сторонникъ господствующей въ Европѣ военной организаціи оправдывать не станетъ. Появилось слишкомъ много воинственныхъ людей, которые черезчуръ часто рубятъ, стрѣляютъ, бьютъ. Невольно возникаетъ предположеніе, что чрезввычайное обиліе такихъ подвиговъ въ значительной мѣрѣ обусловлено какими-то причинами, лежащими внѣ дефектовъ современнаго намъ общеевропейскаго типа военной организаціи. И даже при бѣгломъ знакомствѣ съ фактическимъ матеріаломъ трудно не замѣтить, что это не только предположеніе. Я припоминаю, между прочимъ, и еще одну сценку, которую мнѣ недавно пришлось наблюдать въ дорогѣ. Поѣздъ, въ которомъ я ѣхалъ, задержался въ пути, вслѣдствіе случайной порчи. Желѣзнодорожные служащіе, повидимому, добросовѣстно старались наверстать потерянное время: нужно было поспѣть на узловыя станціи и застать тамъ необходимые для вагоновъ и пассажировъ дальнаго слѣдованія поѣзда другихъ дорогъ. Шла война съ пространствомъ буквально за каждую минуту. И, дѣйствительно, каждая минута была дорога. Но на одной изъ мелкихъ станцій требовалось принять въ арестантскій вагонъ нѣсколько новыхъ арестантовъ. Ихъ быстро ввели, куда нужно. Время остановки кончилось. Третій звонокъ. Однако, поѣздъ не можетъ двинуться: унтеръ поѣздной конвойной команды бесѣдуетъ о чемъ-то, вѣроятно, очень важномъ съ унтеромъ конвоя, приведшаго новыхъ арестантовъ. Солдатики расположились на площадкѣ и подножкахъ арестантскаго вагона. Посмѣиваются. Станціонное начальство волнуется.

-- Господа служивые, поскорѣй...

-- Поспѣете...

-- Поѣздъ стоять не можетъ...

-- Небось, постоитъ...

Мой сосѣдъ по вагону, очень боявшійся, что мы опоздаемъ къ его пересадочному поѣзду, нервничаетъ:

-- Полюбуйтесь на русскіе порядки! Каждый солдатъ -- диктаторъ!

Въ это время къ арестантскому вагону степенно направился станціонный жандармъ, а за нимъ какой-то офицеръ-пассажиръ. Конвойные, видимо, замѣтили. И съ неожиданной поспѣшностью и суетливостью соскочили съ подножекъ. Слѣдомъ за ними не менѣе стремительно выскочилъ и самый главный "диктаторъ" -- унтеръ... И такой суетливо и вмѣстѣ сконфуженно-дѣловитый видъ былъ у него, что даже мой сердитый сосѣдъ улыбнулся... Ну. какіе, въ самомъ дѣлѣ, это диктаторы! Иваны это въ шинеляхъ,-- по существу такіе же, какими бываютъ Иваны въ зипунахъ и поддевкахъ, и также подавлены они извѣстными общими правовыми условіями современной намъ русской жизни, и также реагируютъ на эти условія. Иваны въ зипунахъ не все терпятъ,-- иные добиваются "своихъ нравовъ", жалуются, протестуютъ, даже пишутъ -- въ послѣднее время -- корреспонденціи въ газетахъ. Иваны въ шинеляхъ тоже проявляютъ иногда такую настойчивость, что имъ удается довести до высшаго начальства свои претензіи и жалобы. У Ивановъ въ зипунахъ протестующія мысли и чувства прорываются наружу въ формѣ дикихъ эксцессовъ, направленныхъ въ ту сторону, гдѣ предполагаются источники угнетенія. Не безгрѣшны въ этомъ и Иваны въ шинеляхъ -- бьютъ они при случаѣ городовыхъ; въ послѣднее время нерѣдко отмѣчаются газетами случаи стрѣльбы боевыми патронами по офицерамъ. Иваны въ зипунахъ подвержены общему закону: чувство человѣческаго достоинства, если оно подавлено, извращается въ бытовое самодурство. Униженный и оскорбленный, Иванъ въ зипунѣ пораженъ болѣзненною склонностью "показать себя", покуражиться надъ женою, надъ дѣтьми, надъ всѣми, надъ кѣмъ онъ можетъ куражиться, и всюду, гдѣ ему можно куражиться. И въ этомъ отношеніи Иваны въ шинеляхъ не безгрѣшны.

Вотъ хотѣли покуражиться надъ пассажирами,-- не совсѣмъ удалось; ничего,--"покажутъ себя" въ другомъ мѣстѣ. Найдется и для нихъ линія наименьшаго сопротивленія: есть арестанты, попадаются по дорогѣ крестьяне и мѣщане, всякое прочее простонародье. Случись пожаръ, наводненіе или иное бѣдствіе, утопать будетъ мѣщанинъ, котораго мимоходомъ "звизданули по уху", останутся въ горящемъ домѣ его дѣти, и, быть можетъ, тотъ же солдатикъ, который "звизданулъ", совершитъ чудеса, поставитъ ребромъ собственную жизнь, чтобъ спасти, помочь ближнему, выполнить долгъ человѣколюбія, быть можетъ, онъ не просто выполнитъ долгъ,-- онъ совершитъ подвигъ человѣколюбія. Явись возможность благородно показать себя, и онъ покажетъ, каковъ онъ есть человѣкъ, какъ высоко въ немъ чувство человѣческаго достоинства; онъ внесетъ въ помощь ближнему всю свою неудовлетворенную жажду человѣчныхъ дѣлъ и человѣчныхъ отношеній. Но... благородныя возможности рѣдки, а показать себя хочется на каждомъ шагу. Ну, вотъ и звизданулъ, заѣхалъ, убилъ, разстрѣлялъ или, по меньшей мѣрѣ, накуражился... Иваны, наши русскіе Иваны, которыхъ русскій же генералъ-острословъ опредѣлилъ, какъ "святую скотину"... Хочется быть человѣкомъ, а жить приходится въ такихъ условіяхъ, что самые святые порывы и чувства извращаются въ скотство.

Съ командирами дѣла сложнѣе. Но нѣкоторыя черты сходства можно подмѣтить. Въ прошломъ году газеты писали о какомъ-то необыкновенно воинственномъ штабсъ-капитанѣ Ильинѣ изъ Старой Руссы. За короткое время этотъ штабсъ-капитанъ совершилъ цѣлый рядъ подвиговъ; между прочимъ, избилъ шапочника, избилъ корреспондента; но въ послѣдній подвигъ вмѣшалась полиція, составила протоколъ, и воинственный штабсъ-капитанъ сталъ увѣрять, что онъ "погорячился" {"Южная Заря", 5 іюня 1910 г.}. Теперь печать обратила вниманіе на воинственнаго корнета изъ Либавы, уже упомянутаго мною выше. Входитъ корнетъ въ вагонъ, видитъ, что нѣтъ мѣстъ, и заявляетъ: по закону, каждый штатскій пассажиръ обязанъ, по первому моему требованію, уступить мнѣ мѣсто. Не дѣйствуетъ ссылка на "законъ" -- можно завоевать мѣсто съ бою, драться, бить и, по словамъ газетъ, "жестоко" бить "штатскаго" пассажира. Этого мало, можно проявить высшую власть,-- позвать жандарма, приказать ему ("нижній чинъ" вѣдь), чтобы онъ составилъ протоколъ, привлекъ побитаго къ отвѣтственности "за упорство". На сей разъ жандармъ оказался не соотвѣтствующимъ сложившемуся и у штатской, и у военной публики представленію о жандармской справедливости. Онъ считаетъ необходимымъ привлечь къ отвѣтственности самого буйнаго корнета. И грозный воитель сразу приходитъ въ неопасное для общественнаго спокойствія состояніе духа. Повидимому, онъ тоже лишь "погорячился". И погорячился-то нѣсколько странно. Повода горячиться не видно. При всемъ желаніи, я не могу повѣрить, чтобы корнетъ былъ твердо убѣжденъ въ своемъ правѣ отнимать чужія мѣста. Совсѣмъ не вѣрю, что онъ убѣжденъ въ своемъ правѣ бить штатскихъ. Можно понять буйство, драку подъ вліяніемъ страстнаго раздраженія, аффекта. Но здѣсь и для аффекта не видно поводовъ. Допустимъ даже, что дѣйствительно корнетъ убѣжденъ въ существованіи "закона", на который онъ ссылался. Допустимъ, его дѣйствительно возмутило нежеланіе штатскихъ подчиниться этому закону. И все-таки тутъ нѣтъ достаточныхъ основаній для аффекта. Возстановить свои права было вѣдь такъ просто: стоитъ обратиться къ кондуктору, къ станціонному начальству или къ тому же жандарму, и законъ, если онъ существуетъ, будетъ приведенъ въ дѣйствіе... Почвы для аффекта не видно. И либавскій корреспондентъ оставляетъ впечатлѣніе человѣка, либо раздраженнаго гдѣ-то и чѣмъ-то предварительно, либо одержимаго тѣмъ нездоровымъ, истерическимъ задоромъ, который народная поговорка опредѣляетъ словами: "руки чешутся".

И чешутся-то онѣ иногда до странности благоразумно и разсчетливо, какъ разъ именно тамъ, гдѣ нѣтъ опасности получить сдачи... 6 января 1911 года въ редакцію оппозиціонной симбирской газеты "Волжскія Вѣсти" пришелъ офицеръ, обиженный нѣкоторыми замѣтками, касающимися его сослуживца, и заявилъ: "Съ кого начинать морды бить? Избить мнѣ ничего не стоитъ,-- лишь 15 дней отсижу подъ арестомъ или же уплачу штрафа 15 рублей"... {"Волжскія Вѣсти", 9 января.} Въ доброе старое время нѣкоторымъ купцамъ нравились такіе "аффекты": "Желаю побить морду, потому что могу заплатить"... Старинные Титы Титычи даже въ состояніи запальчивости и раздраженія не забывали различать, которая морда имъ по карману, а которую лучше не трогать. Такса тогда была разнообразная: были морды общедоступныя, отъ 3 до 5 руб. за штуку; были и такія, что приходилось платить тысячи. Случалось, конечно, Титу Титычу ошибаться: одну морду онъ переоцѣнивалъ, другую недооцѣнивалъ. Бывали чрезмѣрныя увлеченія: собирается Титъ Титычъ наскандалить рублей на триста, взвинтитъ себя, разожжетъ свой аппетитъ, войдетъ во вкусъ, да либо не выдержитъ характера и хватитъ черезъ край, либо неожиданное что-нибудь подвернется подъ руку и получается удовольствіе, за которое надо садиться въ смирительный домъ, идти въ арестантскія роты; иные и на каторгу попадали... Ошибки бываютъ и теперь. Въ частности, симбирскій воитель, повидимому, назначилъ слишкомъ высокую таксу: 15 дней ареста или 15 рублей штрафа. Нѣсколько дней спустя пятеро его товарищей напали, какъ мы уже знаемъ, на издателя той же газеты "Волжскія Вѣсти", врача Сахарова, постарались ударить. И я нигдѣ не читалъ и ни отъ кого не слышалъ, что они подверглись какому-либо наказанію за это. Можетъ быть, въ Симбирскѣ можно удовольствіе получить совсѣмъ даромъ -- все равно какъ по дорогѣ въ Харбинъ можно разрубить студенту голову и поѣхать дальше. Симбирскій воитель переоцѣнилъ. Старорусскій штабсъ-капитанъ недооцѣнилъ: побилъ шапочника,-- и ничего; потѣшился надъ корреспондентомъ,-- попалъ въ протоколъ.

Бываютъ и теперь увлеченія и неожиданности, отъ которыхъ въ былыя времена страдалъ Титъ Титычъ. Пришелъ сотникъ Измайловъ съ компаніей знакомыхъ военныхъ около часа ночи въ ресторанъ. Помѣстилась компанія въ одной изъ ресторанныхъ комнатъ. Потребовала разныхъ спиртныхъ напитковъ. Но содержатель ресторана не согласился отпустить спиртное въ такое позднее для провинціальнаго города Новочеркасска время. Пришлось компаніи удовольствоваться сифономъ зельтерской. Повидимому, это волновало ее. Между тѣмъ, въ комнатѣ, гдѣ она расположилась, прислуга замѣтила какую-то лужу на полу. Кто-то изъ служителей сообщилъ буфетчику объ этомъ. Сотникъ Измайловъ случайно услышалъ слова служителя. "Черезъ минуту онъ уже стоялъ около владѣльца ресторана и, потрясая сифономъ, быстро повторялъ: лакей лжетъ, лакей лжетъ"... Еще черезъ минуту онъ бросился бить служителя сифономъ. Кулакъ, бутылка -- все это пока оружіе Тита Титыча. Но сифонъ у сотника Измайлова вырвали изъ рукъ. Тогда онъ выхватилъ оружіе, котораго Титы Титычи благоразумно избѣгали,-- револьверъ, и открылъ пальбу... Посѣтители, прислуга бросились въ сосѣднія комнаты, всѣ "прятались и спасались, кто какъ могъ". "Товарищи Измайлова пытались уговорить его". Но онъ вошелъ въ азартъ. Наконецъ, пальба прекратилась. Изъ сосѣдней комнаты въ двери показалась чья-то голова. Выстрѣлъ,-- и человѣкъ убитъ, но человѣкъ этотъ не служитель, котораго сотникъ хотѣлъ "проучить", а совершенно посторонній, торговецъ Вестнеръ, случайный посѣтитель ресторана {"Утро", 22 марта 1911 г.}.

Ошибки, неожиданности, печальныя осложненія возможны и неизбѣжны, разъ "руки чешутся". Да чешутся то онѣ почему? Что значитъ эта чрезвычайная возбудимость? эта чрезмѣрная склонность вспыхивать, какъ порохъ, гремѣть, какъ громъ? Ковалевскіе увѣряли, что они пустили въ ходъ оружіе, защищая честь мундира. Предположимъ. Но чѣмъ дальше, тѣмъ больше случаевъ съ оружіемъ, но безъ чести, безъ попытокъ съ чьей бы то ни было стороны задѣть и оскорбить ее. И выходитъ такъ, словно нѣкоторые люди начинены взрывчатымъ составомъ, обладающимъ свойствомъ самовозгораться при малѣйшемъ сотрясеніи воздуха, или даже безъ сотрясенія, а просто такъ, въ силу какихъ-то внутреннихъ процессовъ.

Случались такія самовоспламененія и въ томъ быту, которому много вниманія посвятилъ Островскій. Искровянитъ "самъ" ближняго своего, а потомъ не можетъ даже понять, почему это вышло,-- потому ли, что лѣвой ногой всталъ, или потому, что соль во время обѣда просыпали?.. Чтобъ такъ безосновательно воспламеняться, нужна, конечно, прежде всего нѣкоторая внутренняя неустойчивость и предрасположенность. Предрасположенность, которая была во времена Островскаго, отчасти извинялась обстановкою, въ которой жили его герои. Быть можетъ, и теперь людей, способныхъ отъ слишкомъ ничтожныхъ при чинъ терять душевное равновѣсіе, нельзя судить очень строго. Быть можетъ, это до нѣкоторой степени ихъ личное несчастье, отчасти объясняемое неблагопріятными внѣшними условіями нынѣшняго времени. Мы уже видѣли, напр., полкового командира съ золотыми табакерками въ гвардейскомъ магазинѣ. Естественно возникаетъ вопросъ: каково-то жилось офицерамъ подъ командой такого начальника? И уже самая возможность такихъ командировъ подымаетъ общій вопросъ: каковы вообще условія офицерской жизни и службы? А затѣмъ, есть и другое, пожалуй, болѣе важное: на сколько эта служба даетъ и можетъ дать моральное удовлетвореніе? "Новое Время" -- называю эту газету, какъ одну изъ наиболѣе распространенныхъ въ военной средѣ -- не разъ высказывало, что наша государственная оборона дезорганизована, подорвана. И не только, конечно, "Новое Время" такъ говоритъ, не только оно подвергаетъ сомнѣнію способность посчитаться съ "врагами внѣшними", стоять на уровнѣ, какого требуетъ современная военная техника и міровое положеніе Россіи. Не одному "Новому Времени" извѣстно, что уже самъ по себѣ фактъ несчастной войны убиваетъ вѣру государства въ собственную мощь. Но вѣдь не у штатскихъ только вѣра убита. Люди въ мундирахъ сдѣланы изъ того же матеріала, какъ и люди въ сюртукахъ. Спрашивается, какое моральное удовлетвореніе можетъ дать человѣку служба дѣлу, относительно котораго, основательно или неосновательно, подорвана вѣра, что оно соотвѣтствуетъ своему прямому назначенію? Охранительная печать упорно твердитъ, что нынѣ главная, если не единственная задача арміи -- борьба съ "внутреннимъ врагомъ". Къ сожалѣнію, охранители при этомъ не интересуются,-- а каково можетъ быть моральное состояніе людей, которымъ навязываютъ эту задачу, въ качествѣ главнѣйшей и даже единственной? Что испытываетъ человѣкъ, который принялъ ее на себя, но не чувствуетъ правоты тѣхъ цѣлей, ради которой она ему навязана? Тутъ есть данныя для неудовлетворенности, глухого, иногда безсознательнаго недовольства собою, своимъ дѣломъ, а чѣмъ безсознательнѣе недовольство собою, тѣмъ болѣе предрасположенъ человѣкъ къ раздражительности и душевной неустойчивости. Вѣроятно,-- пожалуй, даже, навѣрное,-- въ подпочву данной группы явленій входитъ и этотъ ингредіентъ. Но, разумѣется, онъ не единственный; есть тамъ и другіе ингредіенты.

III.

Четвертый день Пасхи. 12 1/2 часовъ ночи. На одной изъ нецентральныхъ улицъ города Царицына, сидитъ возлѣ своей квартиры супруга поручика Кугатова. По словамъ мѣстной печати, въ домѣ, гдѣ находится эта квартира, всего годъ назадъ помѣщался увеселительный притонъ, нынѣ закрытый полиціей. Это и ввело въ роковое заблужденіе двухъ подвыпившихъ конторщиковъ -- Полякова и Иванова,-- проходившихъ мимо. По показанію Полякова, ставшему предсмертнымъ, онъ не зналъ, что увеселительнаго заведенія въ этомъ домѣ уже не существуетъ, и только поэтому подошелъ къ сидѣвшей дамѣ и заговорилъ съ нею тономъ, какимъ разговариваютъ съ женщинами, сидящими глубокою ночью возлѣ притона. Оскорбленная дама кликнула мужа. Поручикъ Кугатовъ выскочилъ съ револьверомъ въ рукахъ. Поляковъ, сообразившій свою ошибку, сталъ убѣгать. Поручикъ бросился въ погоню и открылъ пальбу. Догнавъ; "давъ 5 безрезультатныхъ выстрѣловъ, началъ бить Полякова по головѣ ручкой револьвера". Прибѣжавшіе на выстрѣлы двое городовыхъ просили "оставить и не бить, офицеръ же не обращалъ вниманія и... продолжалъ наносить обезумѣвшему отъ страха и боли Полякову удары, куда попало"... Просьбы не дѣйствовали. Но лишь только -- опять та же характерная черта -- "одинъ изъ полицейскихъ сказалъ офицеру, что сообщитъ о происходящемъ коменданту",-- гнѣвъ поручика Кугатова утихъ. Поручикъ отправился домой. А Полякова повели въ участокъ. И удовлетворись офицеръ уже содѣяннымъ, вѣроятно, никакихъ дальнѣйшихъ послѣдствій для него не имѣла бы ни стрѣльба на улицѣ, ни нанесенныя Полякову, а попутно и его товарищу Иванову побои. Но поручикъ Кугатовъ почему-то снова распалился гнѣвомъ и лично отправился въ участокъ, куда и прибылъ въ 2 часа ночи,-- прибылъ какъ разъ въ то время, когда, по одной изъ наиболѣе правдоподобныхъ версій, дежурный надзиратель допрашивалъ Полякова {"Новое Время" передавало иначе: "въ 2 часа ночи въ часть явился офицеръ и приказалъ привести къ нему арестованнаго; городовые, боясь ослушаться, привели Полякова". Въ этой версіи передавали первоначально фактъ и царицынскія газеты. Однако, онѣ отмѣчали, что при этомъ былъ въ части и околоточный. Мало вѣроятно, что околоточный побоялся ослушаться поручика. Еще менѣе вѣроятно, чтобы онъ не позаботился немедленно возстановить картину столь рѣзкаго "происшествія", о которомъ обязательно сдѣлать обстоятельный докладъ по начальству. Между тѣмъ, по разсчету времени (въ 12 1/2 ч. ночи начались выстрѣлы), въ 2 часа ночи всего вѣроятнѣе могъ происходить именно допросъ. Дополнительныя свѣдѣнія царицынскихъ газетъ такъ и отмѣчаютъ, что поручикъ Кугатовъ явился во время "дознанія".}.

Съ крикомъ: "это ты назвалъ мою жену проституткой?" -- поручикъ началъ опять стрѣлять изъ револьвера. Два выстрѣла остались безрезультатными. Офицеръ приложилъ дуло револьвера къ лѣвой рукѣ Полякова и выстрѣлилъ въ третій разъ. Поляковъ, обливаясь кровью, упалъ на полъ. Офицеръ же, не удовлетворившись этимъ, выхватилъ шашку и принялся рубить лежащаго на полу {"Рѣчь", 19 апрѣля.}.

"Приложилъ дуло револьвера къ лѣвой рукѣ и выстрѣлилъ". Изъ участка "пріѣхалъ весь въ крови", "отдалъ деньщику шашку и платье и приказалъ почистить" {Тамъ же.}... Вѣроятно, исполнительный службистъ, хорошій семьянинъ, аккуратный и благонамѣренный человѣкъ. Одно вотъ только,-- ужъ слишкомъ самовоспламеняется.

"Самое страшное во всемъ этомъ то,-- писали "Русскія Вѣдомости -- что ни городовые, ни поручикъ Кугатовъ и до сихъ поръ, вѣроятно, не понимаютъ всей важности и чудовищности содѣяннаго". Уже post factum вспомнили и сообразили, что по идеѣ, по закону, полиція -- защитникъ безопасности, жизнь и личность арестованнаго находится подъ охраной государственной власти, полицейскій участокъ есть мѣсто, гдѣ защита отъ насилія и самосуда должна быть гарантирована безусловно. Да и вспомнили-то объ этомъ въ высшихъ учрежденіяхъ, вспомнили люди, теоретически знающіе, каково должно быть велѣніе закона, и какая государственная идея лежитъ въ основѣ полицейскихъ учрежденій. Русскимъ городовымъ такія тонкости неизвѣстны, а главное, непривычны,-- слишкомъ мало онѣ вяжутся съ многими самобытными особенностями русской полицейской службы. Правда, городовые просили не бить Полякова. Но Поляковъ мѣстный уроженецъ и житель, служащій въ торговой конторѣ. По условіямъ уѣзднаго города, это значитъ, что Поляковъ, вѣроятно, былъ лично извѣстенъ нѣкоторымъ чинамъ полиціи. А кромѣ того, людямъ, одѣтымъ въ полицейскій мундиръ, такъ же не чуждо чувство человѣколюбія, какъ и обыкновеннымъ смертнымъ. Но отсюда до пониманія принципіальной стороны дѣла далеко. Поручику Кугатову, судя по его поведенію, принципіальная сторона была еще менѣе извѣстна, чѣмъ городовымъ. Что онъ, въ самомъ дѣлѣ, совершилъ необычнаго? Стрѣлялъ на улицѣ, намѣреваясь убить человѣка, обидѣвшаго его жену, и совершенно не обращая вниманія на то, что можетъ убить или ранить и постороннихъ людей? Но вѣдь теперь мода такая,-- стрѣлять, не заботясь о послѣдствіяхъ. Вѣдь даже въ университетской аудиторіи (Одесса, напримѣръ) стрѣляютъ залпами, ранятъ и убиваютъ, считая все это дѣломъ патріотическимъ. Или, можетъ быть, необычно то, что поручикъ Кугатовъ избилъ Полякова на улицѣ? Но во многихъ крупныхъ городахъ существуютъ спеціальныя организаціи, члены которыхъ времени отъ времени вооружаются дубинами и резинами и бьютъ всѣхъ, кого изъ встрѣчныхъ на улицѣ имъ захочется бить. Бить -- тоже вѣдь одно изъ самыхъ модныхъ теперь и при томъ "патріотическихъ" развлеченій,-- говорятъ даже, необходимыхъ для поддержанія "обновленнаго строя". Все это на столько обычно, на столько всѣ къ этому привыкли, что либеральная газета "Утро Россіи" пишетъ: если бы поручикъ Кугатовъ ограничился расправой, произведенной имъ на улицѣ, то "вся эта непріятная исторія съ пьянымъ уличнымъ грубіяномъ... кончилась бы такъ, какъ она и должна была кончиться":

Полякова отдали бы подъ судъ, приговорили бы, по всей вѣроятности, къ высшей мѣрѣ наказанія... И никто изъ знакомыхъ или товарищей по полку ни одной минуты не поколебался бы выразить свое сочувствіе офицеру.

Больше того,-- если бы Кугатовъ (послѣ выстрѣловъ на улицѣ) проявилъ "разумное спокойное отношеніе къ этому непріятному дѣлу", то "пріобрѣлъ бы особое право на уваженіе окружающихъ"... {"Утро Россіи", 20 апрѣля.}. Со стороны газеты, очень желающей, чтобъ ее признавали оппозиціонной, это, вѣроятно, lapsus, но lapsus характерный. Даже органъ печати не сразу замѣчаетъ, что совершено самоуправство и покушеніе на убійство; даже либеральной газетѣ кажется, что подъ судъ надо только Полякова. Мудрено ли, если самъ поручикъ Кугатовъ не чувствовалъ и не чувствуетъ въ своей расправѣ на улицѣ чего-либо недопустимаго и непозволительнаго. А что особеннаго онъ сдѣлалъ въ участкѣ? Говорятъ, участокъ есть мѣсто, гдѣ насиліе и самосудъ безусловно недопустимы. Но это -- далекія отъ жизни теоріи, "схоластика". Въ дѣйствительности-то... Да вотъ одинъ изъ свѣжихъ документовъ,-- оффиціальное письменное заявленіе присяжныхъ засѣдателей предсѣдателю выѣздной сессіи окружнаго суда въ залуйкахъ, Воронежской губ.:

Мы, присяжные засѣдатели текущей сессіи, разрѣшая дѣла по совѣсти и по силѣ нашего разумѣнія, прослушивая съ большимъ, неослабнымъ вниманіемъ показанія обвиняемыхъ и свидѣтелей, вынесли тяжелое, грустное впечатлѣніе, что до сихъ поръ нѣкоторые чины полиціи въ Валуйскомъ уѣздѣ, производя предварительное дознаніе, позволяютъ себѣ примѣнять физическое воздѣйствіе надъ подозрѣваемыми въ совершеніи преступленія, въ цѣляхъ добиться сознанія {"Утро", 31 марта 1911 г.}.

Мало ли чѣмъ долженъ быть участокъ въ теоріи. Но въ обывательскомъ-то представленіи онъ есть страшное мѣсто, гдѣ чины полиціи при желаніи могутъ -- въ огромномъ большинствѣ случаевъ, безнаказанно -- бить, пытать, истязать. Скажите, почему поручикъ Кугатовъ не могъ имѣть такого же представленія о царицынскомъ участкѣ? Почему онъ не могъ думать, что арестованнаго Полякова въ участкѣ будутъ прежде всего бить? А если, по его представленію, пусть ошибочному, будутъ бить, то почему и ему, поручику Кугатову, не принять въ этомъ участія? Замѣтьте подробность: стрѣляя въ упоръ, онъ приставилъ дуло револьвера не къ головѣ, не къ груди, не къ животу, а къ лѣвой рукѣ. И шашкой поручикъ могъ убить; въ дѣйствительности, только одна сабельная рана на головѣ оказалась крайне опасной. И возможно, что въ разсчеты поручика входило именно избить, изранить, изувѣчить, но не убивать. По крайней мѣрѣ, не убивать на мѣстѣ, да онъ и не убилъ на мѣстѣ, а лишь причинилъ раны, приведшія къ смерти уже впослѣдствіи, черезъ нѣсколько дней. Быть можетъ, и пули у него оттого летѣли мимо, что онъ стремился не задѣть жизненные органы. Во всякомъ случаѣ поручикъ Кугатовъ можетъ сказать въ сущности то же, что сказалъ бывшій московскій градоначальникъ Рейнботъ въ своемъ пространномъ отвѣтѣ на предъявленныя къ нему обвиненія:

-- Дѣло это у насъ обыкновенное. Другимъ и не то сходитъ съ рукъ.

Обыкновенное дѣло. И не лишне вспомнить, съ какого момента и почему начался у насъ золотой вѣкъ пытокъ, истязаній, убійствъ, или прямо разсчитанныхъ на беззаконность, или обусловленнныхъ ею. Я едва ли ошибусь, если скажу, что моментъ этотъ отчасти совпадаетъ съ "диктатурой" покойнаго Трепова, которому удалось бросить нѣсколько плодотворныхъ мыслей, развитыхъ его преемниками. Объ одной изъ этихъ мыслей, быть можетъ, самой плодотворной, мнѣ уже приходилось высказываться въ "Русскомъ Богатствѣ". Теперь я о ней напомню вкратцѣ

1 сентября 1905 г. тульскій губернаторъ писалъ Д. Ѳ. Трепову, тогдашнему "товарищу министра, завѣдывающему полиціей":

"Въ Тулѣ имѣетъ состояться частное совѣщаніе лицъ, вполнѣ благонамѣренныхъ, съ цѣлью объединенія въ интересахъ правительственныхъ. Я не имѣю основаній къ недопущенію подобнаго рода собраній, какъ по цѣли ихъ созыва, такъ и по составу лицъ, убѣжденный въ томъ, что работа такихъ совѣщаній предпринимается въ интересахъ опредѣленной партіи. Но разрѣшая собираться однимъ, а другимъ отказывая, администрація естественно вызоветъ недовольство и обвиненіе въ пристрастномъ отношеніи къ различнымъ частямъ населенія".

Тульскій губернаторъ предвидѣлъ лишь одно неудобство -- "неудовольствіе". Треповъ не учелъ значенія даже этого аргумента. Онъ положилъ революцію: "сего взгляда не раздѣляю, правительство обязано поддерживать друзей и не поощрять враговъ правительства"... Черезъ полтора мѣсяца для "непоощренія враговъ правительства" Трепову понадобилось "патроновъ не жалѣть, холостыхъ залповъ не давать", а для "поддержанія друзей" открыть потокъ темныхъ денегъ и установить начала ненаказуемости для погромныхъ организацій. Если, вѣрить легендѣ, въ концѣ своей карьеры; и жизни Треповъ искалъ примиренія съ "врагами",-- велъ переговоры съ кадетами. Знамя двухмѣрной государственности, во всякомъ случаѣ, выскользнуло изъ его рукъ. Но оно было поддержано другими, еще болѣе безтрепетными руками. И безтрепетно его несутъ до сихъ поръ. До сихъ поръ въ основѣ внутренней политики лежитъ мысль, что среди всѣхъ слоевъ населенія есть многочисленные "враги", которыхъ надо не щадить, тогда какъ "друзей" необходимо всемѣрно поощрять. Въ минуты откровенности охранительная печать не скрываетъ, что "друзей" мало. Не надежны и тѣ, которые есть. "Нашъ символъ вѣры -- писали недавно "Московскія Вѣдомости" -- нашъ трехчленъ: православіе, самодержавіе и русская народность въ умахъ и сердцахъ правыхъ русскихъ людей совершенно разъѣхался". Даже у правыхъ "трехчленъ" -- не предметъ убѣжденій и вѣры. Это значитъ, очевидно, что все населеніе страны надо разсматривать, какъ вражескій станъ. Идеологи охранительной политики договариваются и до этого. Въ частности, г. Меньшиковъ не разъ писалъ, что теперь единственно реальнымъ и мощнымъ другомъ надо считать армію; впрочемъ, даже не армію, а лишь ея командный составъ, вѣрнѣе, не весь командный составъ, а наиболѣе преданную правительству часть его, ибо, разсуждая вообще о командномъ составѣ, нельзя упускать изъ виду, что на свѣтѣ бываютъ младо-турецкія и португальскія неожиданности. Но именно потому, что неожиданности бываютъ, нужно по отношенію къ "друзьямъ" не скупиться на всевозможныя льготы, поблажки и воспособленія.

Кошмарная мысль въ своемъ идеологическомъ развитіи даетъ и кошмарные выводы. Ея. практическое воплощеніе создаетъ не менѣе кошмарныя послѣдствія. Она внесла разложеніе въ народную жизнь. И соотвѣтственно поразила отпрыскъ того же народа -- армію. Трудно не замѣтить нѣкотораго параллелизма явленій. Штатскіе могутъ попасть въ число "друзей" и занять сверхправовое положеніе,-- для этого стоитъ лишь приписаться, напримѣръ, къ союзу русскаго народа. Какъ извѣстно, довольно многочисленные темные люди воспользовались этой фирмой, какъ прикрытіемъ, подъ которымъ удобно производить, между прочимъ, грабежи и разбои. Мы имѣемъ, напр., аналогичный судебный процессъ капитана Ермолова и поручика одного изъ пѣхотныхъ полковъ, квартирующихъ въ Тифлисѣ, Георгія Отхмезури, обвиняемыхъ по дѣлу объ ограбленіи почтоваго вагона на сумму около 500000 р. близъ станціи Асхабадъ {"Рѣчь", 15 апрѣля.}. Напомню кстати, что причастный къ этому дѣлу капитанъ Ермоловъ пользовался особымъ расположеніемъ генерала Толмачева и былъ одно время назначенъ на должность одесскаго полицеймейстера.

Извѣстна роль штатскихъ "друзей" во время погромовъ. Извѣстно, между прочимъ, и параллельное этому судебное дѣло прапорщика Владимірскаго полка, квартирующаго въ Бѣлостокѣ, Миллера,

по обвиненію въ томъ, что онъ, находясь съ ротой солдатъ въ нарядѣ по охранѣ города и встрѣтивъ у воротъ дома Фейгина дочь мѣстнаго повѣреннаго Рубиновскаго, 20-лѣтнюю Анну, выхватилъ револьверъ и безъ всякаго съ ея стороны повода выстрѣломъ убилъ ее наповалъ {"Кіевская Мысль", 26 февраля 1911 г.}.

И опять любопытная подробность: этотъ г. Миллеръ вышелъ изъ полка, но не оставленъ безъ покровительства: состоитъ преподавателямъ какой-то гимназіи {Тамъ же.}.

Извѣстны насилія надъ женщинами, учиняемыя штатскими, занявшими сверхправовое положеніе, благодаря припискѣ къ "патріотическимъ" организаціямъ. Въ видѣ параллели, можно привести на справку, напр., судебное дѣло прапорщика Ширванскаго полка Асланова, о которомъ газеты разсказываютъ слѣдующее:

Асланову нравилась дѣвушка И. Но его предложеніе руки и сердца было отвергнуто. Тогда Аслановъ съ тремя товарищами напалъ на дѣвушку на улицѣ. Ее "схватили и поволокли къ стоявшему невдалекѣ фаэтону". Она кричала. Крикъ былъ услышанъ ея братомъ. Братъ прибѣжалъ на помощь и началъ стрѣлять. Аслановъ и товарищи также открыли пальбу. Въ этой перестрѣлкѣ одинъ изъ товарищей Асланова убитъ, другой раненъ. Аслановъ и третій его товарищъ смертельно ранили брата похищаемой дѣвушки {"Биржевыя Вѣдомости", 6 января 1911 г.}.

За убійство прапорщикъ Аслановъ и преданъ суду. Убійство здѣсь -- неожиданное осложненіе того предпріятія, которое было обдумано и отчасти выполнено отвергнутымъ искателемъ руки.

Это случаи рѣзкіе, дошедшіе до суда. Мы видѣли выше примѣръ, не столь рѣзкій и оставшійся, кажется, безъ судебныхъ послѣдствій: я говорю о шуйскомъ воителѣ, который на спектаклѣ обратился, повидимому, къ незнакомой дамѣ съ двусмысленными любезностями, а когда они были по достоинству оцѣнены, ударилъ ее.

Извѣстно, какъ штатскіе "друзья" пользуются своимъ положеніемъ для устройства разныхъ своихъ личныхъ дѣлишекъ. Соотвѣтственные факты можно найти и въ военной средѣ. Вотъ одна изъ мелкихъ желѣзнодорожныхъ сценокъ. Въ купэ вагона второго класса передъ самымъ отходомъ поѣзда входитъ военный въ сопровожденіи, очевидно, денщика, несущаго большую деревянную клѣтку-съ двумя поросятами. Клѣтка поставлена на сидѣнье, деньщикъ выскакиваетъ изъ вагона, поѣздъ трогается подъ визгъ поросятъ. Являются кондуктора. Въ отвѣтъ на ихъ замѣчаніе, военный сразу вспыхиваетъ, воспламеняется; пассажиры пугливо выбѣгаютъ изъ купэ. Къ счастью, догадались поскорѣй скрыться и кондуктора, а на слѣдующей станціи былъ жандармъ. При его появленіи офицеръ сталъ было приводить резоны: "да это, братецъ ничего -- мнѣ вѣдь не далеко ѣхать"... Однако, сходилъ въ контору, что-то тамъ уплатилъ, клѣтку съ поросятами куда-то убрали. И кондукторъ, объяснилъ взволнованнымъ пассажирамъ:

-- Изъ-за какого-нибудь рубля вишь что устраиваетъ...

Смыслъ, мнѣ кажется, ясенъ: двухмѣрная система разнуздываетъ и тамъ, и здѣсь тѣ худшіе элементы, о которыхъ говоритъ пословица: "въ семьѣ не безъ урода". И уроды, опьяненные безнаказанностью, не останавливаются ни передъ чѣмъ.

И къ другому, не менѣе важному, послѣдствію ведетъ система. По газетнымъ свѣдѣніямъ, недавно до нѣкоторой степени ликвидировано совѣтомъ министровъ столкновеніе между читинскимъ городскомъ общественнымъ управленіемъ и военными властями. Собственно никакого резоннаго повода сталкиваться не было. Городская дума возбудила ходатайство о переносѣ пороховыхъ погребовъ въ другое, болѣе безопасное, по ея мнѣнію, мѣсто. Эту невинную просьбу военный генералъ Селивановъ принялъ, какъ оскорбительное вмѣшательство въ дѣла арміи, и вмѣстѣ съ тѣмъ, какъ непозволитель ную "критику дѣйствій правительства". Располагая властью генералъ-губернатора, онъ въ отвѣтъ на ходатайство, во-первыхъ, приказалъ вырубить лѣсъ возлѣ пороховыхъ погребовъ; во-вторыхъ, встрѣтивъ представителей города на вокзалѣ, грозно заявилъ имъ: "знайте, что это вамъ не 1905 годъ", въ-третьихъ, городской голова оказался привлеченнымъ къ отвѣтственности по 347 и 283 ст. уложенія о наказаніяхъ, т. е. въ дѣйствіяхъ его, какъ должностного лица, генералъ усмотрѣлъ, повидимому, "поступки, противные правиламъ пристойности" а въ постановленіи городской думы -- "оскорбительныя выраженія". Это невѣроятное дѣло противъ городского головы совѣтъ министровъ рѣшилъ прекратить {"Рѣчь", 27 марта.}. Но основная мысль, что населеніе есть противникъ, который долженъ "знать, что это ему не 1905 г.", и котораго поэтому не только можно, но и нужно третировать, выражено достаточно ярко. И развѣ отчасти не тою же мыслью обусловлены, напр., чрезвычайно повышенныя въ послѣднее время требованія къ городамъ относительно квартирнаго довольства офицерамъ,-- требованія, которыя не перестаютъ быть настойчивыми даже тогда, когда города заявляютъ о ихъ финансовой невыполнимости.

И во многихъ повседневныхъ мелочахъ приводится та же мысль. Я упомянулъ выше о расправѣ конвойнаго солдатика съ проходящимъ мимо мѣщаниномъ. Обстановка этого мелкаго происшествія въ основныхъ чертахъ такова. Арестанты бредутъ по срединѣ улицы,-- по грязи. По бокамъ конвойные, запрудившіе пѣшеходныя тропинки. Улица такимъ образомъ закупорена. Всѣ встрѣчные -- конные и пѣшіе -- должны посторониться, отойти на приличную дистанцію. Правда, посторониться мѣстами некуда,-- надо прижиматься къ обывательскимъ заборамъ и воротамъ, лѣзть въ грязь, уходить въ боковыя улицы и переулки. Но конвою до этого дѣла нѣтъ,-- у него правила, сами по себѣ они не новость. Но ихъ дѣйствіе обострено предположеніемъ, что среди обывателей есть много людей, которые, быть можетъ, захотятъ освободить арестантовъ, содѣйствовать ихъ побѣгу, или, по крайней мѣрѣ, передать имъ что-либо запретное, или даже опасное,-- револьверъ, бомбу, динамитъ, кинжалъ. Точно также существуютъ извѣстныя правила относительно, напр., перевозки военныхъ грузовъ по улицамъ городовъ съ желѣзнодорожныхъ станцій въ цейгаузы и склады. И эти правила не новость. Но примѣняются они неукоснительнѣе, такъ какъ принято во вниманіе то обстоятельство, что теперь среди публики много революціонеровъ, которые могутъ "налетѣть", воспользоваться моментомъ для похищенія патроновъ, оружія, взрывчатыхъ веществъ. Правда, когда, положимъ, въ Петербургѣ 20--30 подводъ съ военнымъ грузомъ закупориваютъ цѣлый рядъ бойкихъ улицъ въ часы наиболѣе оживленнаго движенія, то страдаетъ, разумѣется, вся вообще публика, нарушаются интересы вообще дѣловой жизни. Но надъ этимъ, видимо, мало задумываются. Публику, съ ея привычками, заботами, нуждами, можно и должно игнорировать. А въ случаѣ протеста или непослушанія немедленно приводить въ покорность... Это мелочи, но и на нихъ воспитывается тотъ геройскій духъ, который и у союзниковъ, и у урядниковъ, и у нѣкоторыхъ военныхъ выражается одною и тою же формулой:

-- Убью,-- и то отвѣчать не буду.

Удивительно ли, что находятся легкомысленные люди, которымъ кажется, будто публика есть не то завоеванная или подлежащая усмиренію сторона, не то даже просто низшая раса, -- нѣчто въ родѣ негровъ среди бѣлаго населенія въ южныхъ штатахъ Америки, или китайцевъ въ русскомъ Приамурьѣ. Съ низшей расою люди, не страдающіе деликатностью, не церемонятся, и одна мысль, что негръ "разговариваетъ", прекословитъ, отказывается признавать безусловное превосходство бѣлой расы,-- людей, не страдающихъ деликатностью, порою приводитъ въ раздраженіе и изступленіе. Не совсѣмъ случайно я употребляю это сравненіе. Когда я прочелъ первыя извѣстія о расправѣ поручика Кугатова надъ Поляковымъ, нынѣ покойнымъ, мнѣ невольно пришло въ голову: а вѣдь, пожалуй, такъ бы и янки южныхъ штатовъ счелъ себя въ правѣ искрошить негра, оскорбившаго, хотя бы по ошибкѣ, его жену, бѣлую женщину.

Хуже всего, что двухмѣрная система не только предрасполагаетъ къ такимъ расправамъ, -- упрощеннымъ по сравненію даже съ судомъ Линча. Она дѣлаетъ ихъ порою выгодными. Какъ это ни странно и ни ужасно, но въ подпочву подобныхъ поступковъ порою входитъ, въ качествѣ ингредіента, элементарная жажда отличій.

Мнѣ припоминается разсказъ одного тюремнаго надзирателя, кстати сказать, человѣка добраго, старающагося -- я это положительно знаю -- облегчать, на сколько это отъ него зависѣло, участь заключенныхъ. Онъ разсказывалъ мнѣ объ усмиреніи "бунта" въ ихъ тюрьмѣ.

-- Не приведи Богъ, что было. Одначе, кой-кому изъ нихъ тогда здорово посчастило...

-- Какъ посчастило?..

-- А такъ... Одинъ надзиратель у насъ пятерыхъ подстрѣлилъ... Такъ ему за это благодарность была. Награду дали.

-- Только мудреное это дѣло, -- сказалъ онъ, подумавъ.-- Знай край,-- не падай. У насъ тоже былъ одинъ надзиратель.-- не въ его дежурство бунтъ случился. Ну, и завидно ему стало, другимъ которымъ награда, а ему ничего. Погоди, говоритъ, дождусь и я своего случая... Ждалъ, ждалъ,-- и дождался. Зашумѣли чего-то у него въ камерѣ. Онъ сдуру и пальнулъ. Думалъ, награду получитъ. А замѣсто того, со службы прогнали. Чуть подъ судъ не попалъ.

-- А то еще у насъ, -- продолжалъ онъ, какъ бы развивая вслухъ давно занимавшую его мысль -- часовой одинъ въ окно стрѣлялъ: заключенный, значитъ, въ окошко смотрѣлъ, а часовой и выстрѣлилъ. И совсѣмъ зря выстрѣлилъ,-- противъ правила. Мы-то вѣдь это дѣло знаемъ. Одначе, что-жъ вы думаете,-- въ приказѣ по полку -- благодарность, пять рублей награды. А главная цѣль -- на линію человѣкъ сталъ. Намедни спрашиваю у солдата: "Какъ, землякъ, Ехременко?"... "А, Ехременко, говоритъ, третью нашивку получилъ, -- ежели на сверхсрочную останется, фельдфебелемъ, гляди, будетъ".-- "Вотъ бы, говорю, тебѣ, землякъ, такой случай"... По всему видать, что ждетъ онъ случая, -- солдатикъ-то этотъ. А тамъ кто его знаетъ,-- можетъ, и по правиламъ выстрѣлитъ, да въ дуракахъ останется... Кому какое счастье...

-- Ну, а вы, Васинъ,-- спрашиваю его -- случая не ждете?

-- Какъ вамъ сказать, А. Б.?-- отвѣтилъ онъ.-- Кровопролитія избави Боже. Не люблю я этого. Но ежели что... Наше дѣло такое,-- сами понимаете...

Дѣйствительно, примѣры бывали -- живетъ человѣкъ въ безвѣстности, въ безвѣстности бы ему и вѣкъ свѣковать. Но совершилъ "кровопролитіе", и повалило "счастье", начальство замѣтило, отличило,-- начало карьеры положено. Одинъ сумѣлъ "стать на линію", другіе десятеро завидуютъ, ждутъ случая "совершить кровопролитіе",-- авось, начальство скажетъ:

-- А, знаете ли, корнетъ NN,-- это тотъ самый, который цѣлый вагонъ расшибъ. Энергичный молодой человѣкъ. Очень энергичный,-- надо его имѣть въ виду...

Система разнуздываетъ не только худшіе элементы, -- "уродовъ" въ семьѣ; она и у среднихъ людей разнуздываетъ худшіе инстинкты. Но, разумѣется, въ странѣ и въ арміи есть не только разнузданные и разднуздавшіеся люди. Проявленія разнузданности, какъ бы ни были они обильны, не должны закрывать отъ насъ здоровыхъ элементовъ и здоровыхъ теченій. Не совсѣмъ ужъ оскудѣлъ ими народъ. Не совсѣмъ оскудѣли и его отпрыски. Не все же скандалы. Въ той же хотя бы офицерской средѣ, особенно среди молодежи, наблюдается, между прочимъ, жажда самообразованія и образованія. Лично я, по крайней мѣрѣ, не замѣчалъ до 1905 г. среди молодыхъ офицеровъ такого стремленія учиться, пріобрѣсти знанія и при томъ не столько спеціальныя, сколько общія, какое замѣчаю теперь. И можно думать, что это явленіе общаго характера, такъ какъ въ связи съ нимъ стоятъ нѣкоторыя общія мѣропріятія: недавно по распоряженію военнаго министра, напр., "отъ всѣхъ офицеровъ московскаго округа отобрана подписка въ томъ, что они обязуются не поступать вольнослушателями ни въ одно изъ высшихъ учебныхъ заведеній" {Въ поясненіе этой мѣры отмѣчу кое-что, извѣстное мнѣ по личнымъ наблюденіямъ. Дѣло въ томъ, что среди офицерской молодежи, работающей надъ своимъ самообразованіемъ, существуетъ вполнѣ понятное тяготѣніе къ университетскимъ центрамъ,-- сюда стараются перевестись, и здѣсь тѣ, кому позволяютъ условія службы, записываются вольнослушателями въ высшія школы. Повидимому, противъ этого тяготѣнія и направленъ циркуляръ министра, предписывающій даже тѣмъ офицерамъ, которые уже состоятъ вольнослушателями, прекратить посѣщеніе лекцій. Исключеніе сдѣлано лишь для вольнослушателей Московскаго археологическаго института, да и то по особому ходатайству. Мотивируетъ свое распоряженіе военный министръ тѣмъ, что въ высшихъ школахъ проводятся "вредныя политическія" идеи. См. "Рѣчь", 21 апрѣля 1911 г.}. Въ противовѣсъ скандаламъ и выходкамъ противъ мирныхъ обывателей можно бы указать и нѣкоторыя другія черты изъ современнаго намъ военнаго быта. Даже въ кругу чисто личныхъ знакомствъ и отношеній, многимъ изъ насъ, навѣрное, гораздо чаще приходилось встрѣчать офицеровъ -- порядочныхъ людей, чѣмъ скандалистовъ и бретеровъ. Вѣроятно, многимъ изъ читателей приходилось такъ же, какъ и мнѣ, слышать отъ самихъ военныхъ, что ихъ удручаютъ и огорчаютъ эти слишкомъ многочисленные въ послѣднее время скандалы. Къ сожалѣнію, двухмѣрная система не благопріятствуетъ тому, чтобы здоровые элементы и здоровыя теченія заняли подобающее имъ мѣсто.

Со временъ Трепова у насъ существуетъ чрезвычайно выгодный промыселъ: можно обезпечить, и карьеру и фортуну, если записаться въ "друзья". А для того, чтобы быть признаннымъ, зарегистрированнымъ "другомъ", нужно лишь устраивать по всякому удобному и неудобному поводу "патріотическій" бумъ, кричать о своей преданности незыблемымъ основамъ, о необходимость истреблять евреевъ, инородцевъ, крамольниковъ. По всей странѣ завелись карьеристы, которые торгуютъ "патріотическимъ" шумомъ распивочно и на выносъ, и этимъ нехитрымъ способомъ обезпечиваютъ свое благоденствіе. По всей странѣ всякій даже робкій протестъ противъ ихъ безобразій они стараются нейтрализовать встрѣчными обвиненіями въ недостаткѣ преданности, въ измѣнѣ традиціямъ, въ партійности, а то и прямо таки въ политической неблагонадежности. Доносъ, извѣтъ, клевета, ложь, -- таково оружіе патріотствующихъ гешефтмахеровъ. Эта злокачественная сыпь покрыла страну. И, быть можетъ, въ военной средѣ зараза наиболѣе, если не опасна, то болѣзненна. И для штатскаго человѣка подвергнуться извѣту -- въ наше время рискъ не малый. При той сугубой бдительности, съ какою наблюдаетъ всякаго рода начальство за настроеніями въ арміи, извѣтомъ очень легко вывести офицера изъ строя, поставить передъ дилеммой: либо выходи въ отставку, либо молчи.

Времена такія, что лучшіе и наиболѣе дѣльные элементы теперь не въ модѣ. Ихъ если не вытѣсняютъ, то оттѣсняютъ. На поверхности плаваютъ легковѣсные. Легковѣсные заполняютъ собою поле зрѣнія. Они шумятъ, или вопятъ, кричатъ -- одни отъ имени всего русскаго народа, другіе,-- отъ имени всей арміи или, по крайней мѣрѣ, отдѣльныхъ воинскихъ частей; по поводу своихъ личныхъ выходокъ они поднимаютъ вопросы о корпоративной чести и корпоративной солидарности. Въ отдѣльныхъ случаяхъ порядочные элементы тѣмъ не менѣе берутъ верхъ,-- кое-кому изъ названныхъ выше "героевъ" пришлось по требованію сослуживцевъ, выйти изъ полковъ. Другимъ изъ этихъ "героевъ", наоборотъ, удалось прикрыться благопріятнымъ для нихъ рѣшеніемъ, объявленнымъ отъ имени корпораціи. Въ этомъ колебаніи счастья для "героевъ" многое зависитъ также отъ разныхъ мѣстныхъ условій, въ частности отъ командировъ полковъ, отъ того, какіе руководящіе взгляды считаетъ нужнымъ проводить и поддерживать тотъ или иной начальникъ отдѣльной части, куда входитъ данная корпорація. Но, говоря вообще, пока двухмѣрность существуетъ, какъ система, ея послѣдствій нельзя устранить ни частными усиліями, ни частичными поправками.

IV.

Менѣе двухъ лѣтъ назадъ представители общества, члены Государственной Думы и Государственнаго Совѣта, съ благословенія правительства, ѣздили въ Англію, чтобы, между прочимъ, засвидѣтельствовать тамъ, что "у насъ есть конституція". Теперь "Россія ждетъ" отвѣтнаго визита англичанъ,-- весною не пріѣхали, можетъ быть, зимой пріѣдутъ. А тѣмъ временемъ тѣ же въ сущности представители общества, разбираясь детальнѣе въ нашихъ внутреннихъ дѣлахъ, довольно единодушно приходятъ къ выводу, формулированному 27 апрѣля H. Н. Львовымъ въ Государственной Думѣ: "у насъ конституціи нѣтъ, парламентаризма нѣтъ.... и основныхъ законовъ нѣтъ, и вообще никакого организованнаго строя нѣтъ, а есть лишь произволъ и демагогія" {Цитирую по "Рѣчи", 28 апрѣля; по этому же же газеты привожу дальнѣйшіе цитаты изъ рѣчей, произнесенныхъ въ засѣданіи Думы 27 апрѣля.}. Если бы англичане пожелали сопоставить то, что говорилось тогда, съ тѣмъ, что говорится теперь, они могли бы придти къ очень прискорбному для представителей русской либеральной оппозиціи выводу о ихъ способности здраво мыслить и сознавать отвѣтственность за свои слова. "Не пойметъ и не оцѣнитъ гордый взоръ иноплеменный, что сквозитъ и тайно свѣтить въ наготѣ твоей смиренной"... Для насъ, родившихся и выросшихъ на той самой землѣ, которую даже Царь Небесный, по слову поэта, исходилъ въ рабскомъ видѣ, нагота смиренная понятнѣе. Мы къ ней привыкли. Мы часто и относимся къ ней гораздо снисходительнѣе, чѣмъ бы слѣдовало. Но, должно быть, именно поэтому нѣкоторые представители нашего общества плохо проникаются чувствомъ отвѣтственности и сознаніемъ необходимости дисциплинировать свою мысль и свой языкъ.

Процитированныя мною слова H. Н. Львова сказаны имъ при обсужденіи запроса по поводу незакономѣрнаго изданія закона о земствѣ въ 6 западныхъ губерніяхъ. Опредѣливъ нынѣшній режимъ, какъ произволъ и демагогію, г. Львовъ пояснилъ свою мысль угрожающимъ сравненіемъ:

Этой демагогіей -- говорилъ онъ -- пользуются люди, стоящіе у власти... Этой демагогіей будутъ пользоваться другіе, которые хотятъ эту власть захватить, для которыхъ демагогія гораздо болѣе близкій инструментъ. Бойтесь этой демагогіи, ибо ей будетъ все принесено въ жертву: и ваше достоинство, и ваше достояніе, и ваша честь, и гражданственность Россіи.

Адресъ болѣе искусныхъ демагоговъ, которыхъ надо бояться, ибо они погубятъ даже "гражданственность Россіи", г. Львовымъ не указанъ. Но угрожающее сравненіе направлено по преимуществу кверху, къ охранительнымъ группамъ. А кого эти послѣднія считаютъ демагогами, болѣе или менѣе извѣстно. Демагоги -- это лѣвые и кадеты. Именно они злоумышляютъ произвести захватъ власти, -- кадеты вели даже "осаду власти". Именно они добиваются принудительнаго отчужденія, а лѣвые даже передачи всей земли всему народу,-- стало быть, хотятъ уничтожить культурныя гнѣзда, отнять наше состояніе, нашу честь... Обвиненіе въ демагогіи предъявлено правительству собственно не г. Львовымъ: оно было формулировано тогда же, 27 апрѣля, однимъ изъ первыхъ ораторовъ, г. Маклаковымъ. Г. Маклаковъ первый обвинилъ г. Столыпина въ демагогіи. Г. Львовъ лишь подхватилъ уже пущенную стрѣлу. И, давъ ей нѣсколько иное направленіе, наглядно показалъ, что, если оставаться на почвѣ отвлеченной словесности, то стрѣла отлично можетъ прилетѣть обратно въ тотъ лагерь, откуда вылетѣла.

Пустилъ г. Маклаковъ въ правительство и другую стрѣлу, болѣе ядовитую.

Вы, враги террористовъ,-- говорилъ онъ, обращаясь опять-таки, очевидно, къ верху и къ охранительнымъ группамъ -- вы, господа, подумайте, что такъ (какъ г. Столыпинъ) и они (террористы) разсуждаютъ, поймите, что это ихъ психологія,-- та губительная психологія правового и государственнаго одичанія, которую нынче воскрешаютъ тѣ, которые въ этомъ родствѣ съ нею сознаться не захотѣли бы.

Сходство же между террористами и г. Столыпинымъ заключается, по мнѣнію г. Маклакова, въ слѣдующемъ: террористы стремятся провести въ жизнь свои идеалы насильственными и незаконными средствами; такими же насильственными и незаконными средствами проводитъ и г. Столыпинъ въ жизнь то, что онъ называетъ своими идеалами. Однако, охранителей г. Маклаковъ не запугалъ. Повидимому, они сумѣли сообразить, что насильственныя и неза: конныя средства примѣняются не только тѣми, кого г. Маклаковъ назвалъ террористами. И одному изъ слѣдующихъ ораторовъ, бар. Мейендорфу, не стоило большого труда направить и эту стрѣлу туда же, откуда она вылетѣла.

Я спрашиваю -- говорилъ бар. Мейендорфъ -- предсѣдателя совѣта министровъ,-- чѣмъ отличаются нелегализованныя партіи, съ точки зрѣнія правительства, отъ партій легализованныхъ? Не тѣмъ ли, что онѣ борются за свои идеалы нелегальными средствами? Вѣдь и предсѣдатель совѣта министровъ примѣняетъ этотъ принципъ, и въ его пріемахъ я вижу принципъ управленія, который съ законнымъ порядкомъ согласованъ быть не можетъ...

Печально, разумѣется, что г. Столыпинъ похожъ на террориста. Но вѣдь не менѣе печально и то, что онъ похожъ на кадета...

Сравнивая предсѣдателя совѣта министровъ "съ нелегализованными партіями", бар. Мейендорфъ видитъ "полнѣйшую аналогію тактики", и это въ немъ вызываетъ "величайшее сожалѣніе", ибо такими пріемами г. Столыпинъ мѣшаетъ той задачѣ, которая, по мнѣнію бар. Мейендорфа, должна быть признана главною: "нужно убить ужасную идею, что земного благополучія нормальными законами достичь нельзя"... Впрочемъ, изъ словъ самого бар. Мейендорфа выясняется, что г. Столыпинъ, пожалуй, не меньше похожъ на октябриста и союзника. Вотъ, напр., актъ 3 іюня 1907 г... Мѣра, и по мнѣнію октябристскаго оратора, насильственная, формально незаконная, но, касаясь этого акта въ той же рѣчи (27 апрѣля), бар. Мейендорфъ говоритъ объ "исторической необходимости". При желаніи онъ могъ бы припомнить и другой актъ: неожиданное изданіе основныхъ законовъ въ 1906 г. буквально за 3 дня до оффиціальнаго открытія первой Государственной Думы; хотя послѣ 17 октября 1905 г. ни одинъ законъ не можетъ воспріять силу безъ согласія народныхъ представителей; но опасности, связанныя съ передачею первому представительному собранію учредительныхъ функцій, были такъ велики, что пришлось укрыться за разсужденія объ "исторической необходимости". И если бар. Мейендорфъ встрѣтитъ на пути и еще одну "историческую необходимость", то онъ, быть можетъ, передумаетъ и откажется отъ своего намѣренія -- убить "ужасную идею" о недостижимости земного благополучія "нормальными законами". Во всякомъ случаѣ, дѣлая сравненія тѣмъ логическимъ путемъ, который одного дьячка въ народномъ анекдотѣ привелъ къ обнаруженію сходства между гвоздемъ и панихидой, думскіе, ораторы пришли къ единственно возможному выводу: г. Столыпинъ на всѣхъ похожъ. Надо отдать лишь справедливость г-ну Маклакову: онъ первый изъ ораторовъ 27 апрѣля вступилъ на путь фантастическихъ уподо

Хроника внутренней жизни.

1. Оффиціальныя сообщенія о слушательницахъ и профессорахъ медицинскаго института.-- 2. Иронія въ правительственныхъ сообщеніяхъ и циркулярахъ. Черты яркой политики.-- 3. Лозунги націоналистовъ передъ выборами въ западное земство.-- 4. "Русскіе комитеты" и православные пастыри. Какъ подготовляли населеніе западныхъ губерній къ земскимъ выборамъ?-- 5. "Земская группа". Выборы и ихъ итоги.

Какія высшія государственныя соображенія побудили въ теченіе почти одной недѣли 1) исключить почти всѣхъ учащихся женскаго медицинскаго института; 2) оффиціально опубликовать частью неточныя, частью просто неправильныя свѣдѣнія о шести профессорахъ того же института; 8) на основаніи этихъ неточныхъ и неправильныхъ свѣдѣній требовать отъ шести профессоровъ подачи прошенія объ отставкѣ; 4) опубликовать "ироническій" отвѣтъ профессорамъ петербургскаго университета; 5) издать циркуляръ, "разъясняющій" родительскіе комитеты? 15 іюля черезъ С.-Петербургское телеграфное агентство было опубликовано оффиціальное сообщеніе, редактированное такъ:

"Распоряженіемъ министра Народнаго просвѣщенія исключены всѣ слушательницы женскаго медицинскаго института, не являвшіяся на занятія не только въ теченіе весенняго семестра, но не пожелавшія, несмотря на предъявленныя къ нимъ требованія, приступить къ занятіямъ послѣ 18 апрѣля до конца семестра, продленнаго совѣтомъ института до половины іюля. Распоряженіе не коснулось лишь 27 слушательницъ, подчинившихся требованію"

"Коснулось" же распоряженіе, какъ пояснили газеты, на основаніи частныхъ свѣдѣній, почти 1300 слушательницъ; а такъ какъ изъ числа 27, которыхъ распоряженіе "не коснулось", большинство заканчиваетъ курсъ, то институтъ "очищенъ" наголо,-- оставленъ безъ учащихся.

Такимъ образомъ женскій медицинскій институтъ съ его клиниками, амбулаторіями, обслуживаемой имъ огромной Петропавловской больницей безъ суда обращенъ въ катастрофическое состояніе. 1300 молодыхъ жизней также безъ суда въ самомъ началѣ карьеры исковерканы. 1300 семей подвергнуты горю... При этомъ совершенно не объяснено, въ чемъ виноватъ женскій медицинскій институтъ, какое преступленіе совершено населеніемъ, насущныя нужды котораго институтъ призванъ обслуживать и обслуживаетъ, и въ частности,-- чѣмъ провинились паціенты той же хотя Петропавловской больницы. Можно лишь предполагать, что институтъ, все вообще населеніе, вся страна наказаны за то, что провинились 1300 слушательницъ. Таковъ, повидимому, первый высшій государственный принципъ: бить всѣхъ, потрясать до основанія цѣлыя учрежденія за вину сравнительно немногихъ лицъ.

Въ чемъ же виноваты эти лица? Вѣроятно, они совершили нѣчто ужасное если отъ имени государственной власти послѣдовало распоряженіе, равносильное стихійному бѣдствію? Что же именно они совершили? Преступленіе 1300 слушательницъ въ сущности тоже не объяснено. Указанъ лишь нѣкоторый внѣшній признакъ и при томъ туманно и загадочно: не являлись на занятія не только въ теченіе весенняго семестра, но не желали, несмотря на предъявленныя къ нимъ требованія, приступить къ занятіямъ послѣ 18 апрѣля... Въ самой редакціи этого пункта есть что-то неладное: одно дѣло -- "не являлись", не приступили къ занятіямъ, другое -- "не пожелали". "Не являться" я могу вопреки собственному желанію,-- по болѣзни, по семейнымъ и всякимъ другимъ причинамъ. Желая выполнить въ точности предъявленныя ко мнѣ требованія, я все таки могу оказаться вынужденымъ не выполнить ихъ, -- хотя бы, напр., потому, что мнѣ надо заработать средства на будущій семестръ, и согласно заключенному мною съ NN условію, я долженъ именно съ 18 апрѣля быть въ его имѣніи и до сентября репетировать его дѣтей. Наконецъ, пусть даже я не являлся именно потому, что не желалъ. Ну, вотъ просто по разнымъ причинамъ нежелаю я учиться въ этомъ полугодіи,-- намѣренъ возобновить занятія съ будущаго года и, пользуясь законнымъ правомъ сохранять за собою свое мѣсто въ учебномъ заведеніи, вношу установленную плату. Спрашивается, съ какихъ поръ и на какомъ основаніи это считается преступленіемъ, за которое надо карать безъ суда не только меня, моихъ родителей, мою семью, но и цѣлое учрежденіе, и все, что съ нимъ связано? За разъясненіемъ газеты частнымъ образомъ обратились къ исполняющему обязанности директора института проф. Кадьяну. Но, оказалось, и для г. Кадьяна "распоряженіе министра явилось совершенной неожиданностью,-- какъ снѣгъ на голову". О дѣйствительныхъ мотивахъ кары г. Кадьянъ высказалъ нѣкоторыя свои догадки. Но онѣ -- личное его мнѣніе, для насъ теперь неинтересное. Намъ нужно знать оффиціальное объясненіе правительства. Къ сожалѣнію, и профессору Кадьяну оффиціально извѣстно только то, что изъ института почти всѣ учащіяся исключены. Что же касается "неявки на занятія",-- объяснилъ профессоръ Кадьянъ -- то во-первыхъ, по уставу каждая слушательница имѣетъ право оставаться въ институтѣ по личному желанію на второй годъ; а во-вторыхъ, "по уставу института исключеніе слушательницъ могло послѣдовать по постановленію профессорскаго дисциплинарнаго суда, но у насъ не было основаній предавать ихъ дисциплинарному суду, такъ какъ онѣ не совершили никакихъ проступковъ противъ института"... {"Рѣчь", 16 іюля.} Это понятно, -- административная кара тогда и примѣняется, когда нѣтъ проступковъ, подлежащихъ вѣдѣнію суда. Но тѣмъ болѣе загадочный оборотъ принимаетъ дѣло: распоряженіе, равносильное бѣдствію, послѣдовало за какую-то вину 1300 медичекъ, которыя, однако, никакихъ, даже дисциплинарныхъ проступковъ не совершили. По поводу столь невѣроятнаго положенія вещей выступили: "Россія", "Новое Время", "Голосъ Москвы"... Собственно, отзывы этихъ газетъ для насъ мало интересны. Наказаны, повторяю, не только 1300 медичекъ и не только институтъ, вазазаны мы всѣ, имѣющіе счастье или несчастье быть обывателями государства Россійскаго. И не "частныя" якобы изданія, не оффиціозы, само правительство въ порядкѣ совершенно оффиціальномъ обязано объяснить намъ, за что и на какомъ основаніи оно караетъ насъ. Но оффиціальныхъ объясненій нѣтъ. По неволѣ приходится обратить вниманіе и на то, что объясняется въ порядкѣ оффиціозномъ.

"Россія" пишетъ:

"Какіе бы извороты ни выдѣлывали" оппозиціонные публицисты, "они не могутъ доказать, что удаленіе слушательницъ женскаго медицинскаго института, за исключеніемъ 27, сдѣлано министромъ противъ ихъ желанія. Не смотря на всѣ предоставленныя имъ льготы, онѣ не пожелали заниматься, а, слѣдовательно, онѣ не имѣютъ основанія быть недовольными и освобожденіемъ ихъ отъ званія слушательницъ, которому онѣ придавали такъ мало значенія".

Маленькая неточность: 1.300 медичекъ не "освобождены", не уволены, а исключены. Установившееся на практикѣ различіе этихъ терминовъ должно быть понятно "Россіи". А главное, на какомъ основаніи "Россія" повторяетъ вслѣдъ за правительствомъ: медички "не пожелали заниматься"? Откуда правительству извѣстно, что онѣ желали и не желали? Есть фактъ: около 1.300 слушательницъ не въ теченіе всего весенняго семестра, а, какъ увидимъ ниже, съ 27 января до конца учебнаго года не посѣщали лекцій. Сужденіе же о желаніяхъ есть именно сужденіе, догадка, домыслъ, неизвѣстно на чемъ основанный. И, если полагаться на приведенное объясненіе "Россіи", то дѣло получаетъ такой, совершенно невозможный, видъ:

-- Г. Кассо почему-то умозаключилъ, что медички не желаютъ учиться, и, хотя это умозаключеніе вскорѣ послѣ 15 іюля оказалось не только не обоснованнымъ, но и неправильнымъ, тѣмъ не менѣе объединенное правительство, стремясь удовлетворить воображаемое г. Кассо желаніе медичекъ, нанесло немаловажный ущербъ государству.

Съ своей стороны, "Голосъ Москвы" тоже утверждаетъ, будто медички кому-то и когда-то заявляли: "не хочу учиться, хочу бастовать"... Но, повидимому, газетѣ октябристовъ извѣстно, что такого заявленія не было. Какъ видно изъ ея статей, она линій облекаетъ въ форму фактическаго сообщенія опять-таки собственный домыслъ:

-- Бастовали,-- значитъ, не хотѣли учиться.

Умозаключеніе это основано, какъ сейчасъ увидимъ, на весьма своевольномъ отношеніи къ фактамъ. А пока мы все-таки имѣемъ указаніе вины, за которую наложена кара: медички "бастовали". Такое же объясненіе предложили и другіе оффиціозы. Оно признано единственно возможнымъ независимою печатью. И трудно сомнѣваться, что наказаніе наложено именно "за забастовку". Передъ нами такимъ образомъ и еще одинъ высшій государственный принципъ: карать всѣхъ, огульно, не объясняя истинныхъ причинъ, а лишь предоставляя догадываться о нихъ.

Всѣ догадались, что кара наложена безъ суда за забастовку. Но получить оффиціальное подтвержденіе этой догадки до сихъ поръ не удалось. Не трудно понять, почему именно медички подвергнуты массовому исключенію, хотя одновременно съ женскимъ медицинскимъ институтомъ "бастовали" многія высшія школы, а учащіеся, просто пропускающіе тотъ или иной семестръ, есть всегда и всюду. Вообще "довольно затруднительно" -- жалуется "Новое Время" -- "узнать, кто правъ и кто виноватъ". Но въ медицинскомъ институтѣ оказалось очень легко установить имена. Еще при прежнемъ директорѣ института С. С. Салажинѣ, министерство предложило совѣту продлить весенній семестръ до 15 іюля. Совѣтъ нашелъ эту мѣру безплодной, указавъ, между прочимъ, на разныя техническія и бытовыя условія, вслѣдствіе которыхъ лѣтнія лекціи не найдутъ слушателей и сведутся къ простой фикціи. Затѣмъ, послѣ отставки проф. Салажина, совѣтъ принялъ предложеніе министра. Но первоначальное мнѣніе совѣта оправдалось. Лѣтнія занятія привлекли только 27 учащихся. По словамъ г. Кадьяна сотруднику "Рѣчи", поименный списокъ этихъ 27 былъ представленъ совѣтомъ института попечителю учебнаго округа по требованію послѣдняго {"Рѣчь", 16 іюля.}. Оставалось лишь изъ общаго перечня слушательницъ вычеркнуть 27 фамилій, и самъ собою получился проскрипціонный списокъ. Въ другихъ учебныхъ заведеніяхъ, гдѣ ловушекъ, подъ видомъ продленія семестра, не было устроено, составить списки все-таки труднѣе. Что именно такъ составленъ проскрипціонный списокъ, подтверждается сообщеніемъ 15 іюля, которое предписываетъ: исключить всѣхъ, кромѣ 27. И уже одинъ этотъ упрощенный способъ находить виноватыхъ привелъ къ тому, что стало затруднительнымъ объяснить причину наказанія. Министерству народнаго просвѣщенія послѣ 15 іюля было указано, что не всѣ 1.300 исключенныхъ "бастовали",-- многія не посѣщали лекцій по болѣзни и другимъ причинамъ незабастовочнаго свойства. Въ отвѣтъ на это министерство повторило свою формулу: исключены всѣ, не приступившія къ занятіямъ. И какой другой отвѣтъ можно было дать? Оффиціально признать, что кара наложена за забастовку, значило бы осудить способъ, какимъ опредѣлены имена "забастовщицъ". А отказаться отъ этого способа,-- гдѣ и какъ найти другой? Способъ великолѣпный, но пользуясь имъ, невозможно сказать, кто за что наказанъ.

Да и по существу не такъ просто объявить, что причиной кары послужила забастовка. "Забастовка" -- терминъ разговорный, привнесенный въ академическую жизнь по аналогіи, не совсѣмъ резонной. Въ другихъ областяхъ забастовка означаетъ прекращеніе обязательной, обусловленной договоромъ или закономъ работы. Забастовавшій рабочій дѣйствительно прекращаетъ работу, составляющую въ данный моментъ его спеціальность. "Забастовавшій" студентъ весьма часто вовсе не оставляетъ своихъ учебныхъ и научныхъ занятій,-- онъ продолжаетъ работать, учиться. И въ частности едва-ли для кого секретъ, что "забастовавшія" медички именно во время забастовки работали не только дома и въ библіотекахъ по книжкамъ и учебникамъ,-- онѣ работали также въ больницахъ, амбулаторіяхъ {См., напр., отзыв. члена Государственной Думы В. С. Соколова въ "Рѣчи",-- No 2 августа.}. И то, что называется "академической забастовкой" послѣдняго весенняго семестра, было въ дѣйствительности массовымъ временнымъ отказомъ учащихся отъ своего права посѣщать лекціи, причемъ этотъ отказъ былъ мотивированъ ссылками на политическія событія, вызвавшія въ студенческой массѣ протестъ и не позволяющія ей сохранять въ аудиторіяхъ спокойствіе, необходимое для учебной работы. Между прочимъ, въ числѣ такихъ событій, волнующихъ студенческую массу и не позволяющихъ сохранять необходимое спокойствіе, были указаны: 1) экзекуціи въ тюрьмахъ надъ заключенными за политическія преступленія; 2) нарушеніе правительствомъ прямого, нынѣ дѣйствующаго закона, но которому министръ не имѣетъ права исключать студентовъ по своему усмотрѣнію, ибо суровое и отвѣтственное право исключать законъ предоставляетъ особому дисциплинарному суду, правильность и основательность рѣшеній котораго обусловлена извѣстными гарантіями. Кстати сказать, такъ понимаютъ законъ не только профессора и студенты,-- такъ понимаютъ и октябристскіе юристы,-- бар. Мейендорфъ, напримѣръ. Безъ сомнѣнія, подобные мотивы очень непріятны правительству. Но объявить, что наказаніе наложено именно за нихъ, значило бы пойти навстрѣчу цѣлому ряду непріятностей. Во-первыхъ, если ужъ карать за мотивы, то надо поименно установить, кѣмъ они предъявлены; а это дѣло трудное и во многихъ случаяхъ невозможное. Во-вторыхъ, указанныя въ мотивахъ событія волнуютъ не только студентовъ,-- они волнуютъ значительную часть всего русскаго общества. Въ одиночествѣ каждый изъ насъ напряженіемъ воли подавляетъ крикъ души, находитъ силы заниматься обычными текущими дѣлами. Но самому правительству извѣстно, что личныя волевыя напряженія дѣйствительны, пока человѣкъ одинъ, самъ по себѣ. Въ собраніи, въ толпѣ подавить волнующія многихъ чувства не такъ-то легко, и чаще всего прямо таки невозможно. Правительство, съ своей точки зрѣнія, поступаетъ вполнѣ цѣлесообразно, не выполняя возложенную на него словами манифеста 17 октября обязанность предоставить населенію свободу собраній. Дѣло лишь въ томъ, что когда студенты приходятъ на лекціи, то сама собою получается толпа, и на сцену выступаютъ законы массовой психологіи... Наказывая за это, правительство при данномъ направленіи его политики превращаетъ высшую школу въ своеобразный полицейскій капканъ для молодежи.

И вообще, какъ можно карать за мотивы поступка, если самый поступокъ тѣмъ болѣе не можетъ быть преступленіемъ, что закономъ установленъ извѣстный максимальный срокъ, въ теченіе котораго студентъ можетъ вовсе не приступать къ занятіямъ, необходимымъ для полученія особыхъ правъ и преимуществъ по образованію. Да и по истеченіи максимальнаго срока, такой студентъ увольняется,-- признается выбывшимъ изъ школы по своей волѣ. Медички исключены, и министерство пока толкуетъ этотъ терминъ такъ, что онѣ безъ особаго разрѣшенія уже не имѣютъ права поступить ни обратно въ женскій медицинскій институтъ, ни во всякую другую государственную высшую школу Россіи. Примѣняя исключеніе къ учащимся другихъ учебныхъ заведеній, правительство ссылалось все-таки на нѣкоторые фактическіе резоны: за устройство явочныхъ сходокъ, за обструкцію, за противодѣйствіе желающимъ слушать лекціи. Но въ данномъ случаѣ и этихъ резоновъ, каково бы ни было ихъ достоинство, привести нельзя. Вопросъ о сходкахъ въ женскомъ медицинскомъ институтѣ ликвидированъ ранѣе. Обструкцій у медичекъ не обнаруживалось. Непользо ваше правомъ посѣщать лекціи у нихъ протекало мирно. Такимъ образомъ мы подходимъ къ обнаруженію и еще одного высшаго государственнаго принципа: наказаніе наложено за поступки, преступность которыхъ не доказана юридически и не обоснована логически; да и не можетъ быть доказана и обоснована.

Понадобилось прибѣгнуть къ методу, такъ сказать, нечленораздѣльнаго выраженія мыслей. А вскорѣ получилось подтвержденіе, что этотъ методъ дѣйствительно таки необходимъ. Уже тотчасъ послѣ 15 іюля "Новое Время" выступило съ намеками, что виноваты не однѣ "курсистки", виноваты и "преподаватели"; и если "курсистокъ" наказали, то и преподавателей надо привести въ порядокъ. 21 іюля новымъ оффиціальнымъ сообщеніемъ правительство подтвердило, что профессора, дѣйствительно, виноваты, и на этотъ разъ объяснило, въ чемъ именно. Вина профессоровъ состоитъ въ слѣдующемъ:

"Послѣ рождественскихъ вакацій профессорами женскаго медицинскаго института не было возобновлено чтеніе лекцій, какъ то слѣдуетъ изъ донесенія бывшаго директора института, а совѣтомъ института не было принято никакихъ м123;ръ для возобновленія правильнаго теченія учебной жизни. Когда же совѣту института министерствомъ народнаго просвѣщенія было предложено озаботиться возобновленіемъ занятій, совѣтъ отказался принять какія бы то ни было для сего мѣры, и лишь впослѣдствіи, благодаря настоятельнымъ требованіямъ министерства, занятія въ институтѣ все-таки возобновились... Однако и тогда нѣкоторая часть профессорскаго состава, какъ это явствуетъ изъ донесеній институтской администраціи, вовсе не возобновила занятій по своимъ курсамъ".

Таково преступленіе. Наказаніе же такое: правительство всему совѣту профессоровъ института ставитъ на видъ, что "подобное отношеніе ихъ къ служебному долгу безусловно недопустимо", "а членамъ совѣта, которые не прочитали въ теченіе всего весенняго полугодія, съ января по іюль мѣсяцъ, ни одной лекціи, и не вели клиническихъ занятій, а именно -- ординарнымъ профессорамъ Левину, Тидде, Хлопину и экстраординарнымъ профессорамъ. Чистовичу, Виноградову и Савваитову, предложено теперь же подать прошенія объ отставкѣ, дабы министерство могло освободить ихъ отъ обязанностей, которыя они не пожелали выполнять" {Цит. по "Рѣчи", 21 іюля.}.

Вотъ оно что значитъ не только карать, но и объяснять, за что наложена кара. Оказывается, профессора in corpore до 18 апрѣля по просту бастовали,-- "не возобновили чтенія лекцій", отказывались возобновить, а шестеро поименованныхъ и послѣ "настоятельныхъ требованій министерства" не пожелали возобновить. И такимъ образомъ за непосѣщеніе лекцій, не возобновленныхъ профессорами, а потому, очевидно, и не существовавшихъ на всѣхъ вообще курсахъ съ начала полугодія до 18 апрѣля, а на курсахъ 6 профессоровъ не существовавшихъ все время, вплоть до 15 іюля, исключено 1300 слушательницъ. Другими словами, фактическія обстоятельства дѣла въ оффиціальныхъ сообщеніяхъ видоизмѣняются сообразно цѣлямъ и объектамъ обвиненія. 15 іюля обвиненіе было предъявлено слушательницамъ. И всѣ слушательницы, кромѣ 27, исключены за то, что не посѣщали лекцій,-- тѣмъ самымъ, очевидно, удостовѣрялось, что профессора предоставляли медичкамъ полную возможность слушать лекціи; 15 іюля профессора были правы. 21 іюля обвиненіе было предъявлено къ профессорамъ, и оказалось, что они виноваты въ томъ, что не читали, а нѣкоторые и не желали читать лекціи,-- тѣмъ самымъ удостовѣрено, что слушательницы потеряли семестръ по винѣ профессоровъ.

Правительство до сихъ поръ ничего не сдѣлало, чтобы оффиціально разъяснить и примирить это видимое противорѣчіе. Къ сожалѣнію, одними противорѣчіями дѣло не ограничивается. Утверждая, что профессора не возобновили занятій "послѣ рождественскихъ вакацій", правительство дѣлаетъ ссылку: "какъ то слѣдуетъ изъ донесенія бывшаго директора". Изъ оглашенныхъ въ печати донесеній бывшаго директора С. С. Салажина "слѣдуетъ" нѣчто другое: профессора являлись читать лекціи, а слушательницъ не было. Правильность этого сообщенія подтверждаютъ и профессора. А г. Кадьянъ отмѣтилъ и еще одну фактическую неточность: послѣ рождественскихъ вакацій вплоть "до 28 января лекціи, практическія занятія, экзамены и сдача экзаменовъ шли вполнѣ нормально" {"Рѣчь", 22 іюля.}. Утверждая далѣе, что и послѣ 18 апрѣля "нѣкоторая часть профессорскаго состава" не возобновила занятій, правительство дѣлаетъ новую ссылку: "какъ это явствуетъ изъ донесеній институтской администраціи"... Повидимому, рѣчь идетъ о донесеніяхъ Кадьяна. Но послѣдній категорически утверждаетъ, что авторы сообщенія и въ этомъ пунктѣ впали въ цѣлый рядъ фактическихъ неточностей {Тамъ же.}, и при томъ заходящихъ слишкомъ далеко. Профессора Тиле, напр., правительство обвиняетъ въ томъ, что онъ ".въ теченіе всею весенняго полугодія" не прочиталъ "ни одной" лекціи и "не велъ клиническихъ занятій". На повѣрку оказывается, что "профессоръ Тиле съ 17 но 28 января читалъ 2 лекціи", затѣмъ, "какъ и всѣ другіе профессора являлся на всѣ положенныя по росписанію лекціи, но за полнымъ отсутствіемъ слушательницъ лекцій читать не могъ";

"что же касается практическихъ клиническихъ занятій, то, хотя такихъ обязательныхъ занятій по курсу профессора В. А. Тиле не полагается, за неимѣніемъ институтомъ соотвѣтственной клиники, тѣмъ не менѣе профессоръ Тиле, по личной иниціативѣ испросилъ частнымъ образомъ у министерства двора разрѣшеніе "вести практическія занятія со слушательницами" въ дворцовомъ госпиталѣ, и велъ эти занятія въ теченіе всего семестра "до 20 мая, т. е. вплоть до закрытія госпиталя" {"Рѣчь", 27 іюля.}.

Авторы оффиціальнаго сообщенія сумѣли такимъ образомъ найти цѣлыя клиники тамъ, гдѣ ихъ въ дѣйствительности не существуетъ, и обвинить видныхъ профессоровъ въ неисполненіи не лежащихъ на нихъ обязанностей. Больше того. Сообщеніе утверждаетъ: 6 профессоровъ "не пожелали" выполнять свои обязанности. Это одинъ изъ главнѣйшихъ пунктовъ обвиненія. Оказывается, неизвѣстно, на чемъ онъ основанъ. О своихъ "пожеланіяхъ" въ этомъ смыслѣ профессора не освѣдомляли министерство народнаго просвѣщенія фактически же ссылка на нежеланіе совершенно невѣрна: всѣ 6 профессоровъ желали выполнять свои обязанности, и нынѣ желаютъ выполнять: по газетнымъ свѣдѣніямъ, всѣ шестеро отказались подчиниться требованію подать прошенія объ отставкѣ, находя это требованіе незаконнымъ, а предъявленныя обвиненія фактически невѣрными. То есть выходитъ, такъ, что либо сами авторы правительственнаго сообщенія, либо ихъ инспираторы и освѣдомители предположили, какія желанія имѣются у 6 профессоровъ, и собственное предположеніе внесли въ оффиціальный документъ, какъ точно установленный фактъ.

II.

Возможно, однако, что передъ нами не предположеніе, а всего лишь фигура ироніи,-- вродѣ той, какую позволяютъ себѣ иногда, напр., купцы относительно приказчиковъ: приказчикъ обстоятельнѣйше докладываетъ, почему онъ не могъ продать товары -- покупателей не было, цѣны не подходящи, условія рынка не благопріятны, а купецъ свое твердитъ:

-- Нѣтъ, ты мнѣ этого не размузыкивай... Любви у тебя къ хозяину нѣтъ,-- вотъ что... Не желаешь, голубчикъ, дѣломъ заниматься, погулять хочется,-- ну что-жъ, оченно пріятное желаніе -- получай разсчетъ, вотъ и погуляешь...

Я понимаю, что подобныя фигуры ироніи въ оффиціальныхъ сообщеніяхъ государственной власти совершенно недопустимы и невозможны. Къ сожалѣнію, намъ не только приходится предполагать невозможное и недопустимое. Невозможное и недопустимое совершается передъ нами воочію. Беру еще одно оффиціальное сообщеніе, опубликованное 19 іюля въ отвѣтъ на ходатайство совѣта петербургскаго университета. Совѣтъ просилъ отмѣнить распоряженіе 4 января, воспрещающее студенческія организаціи и сходки, а равно "ускорить пересмотръ дѣлъ объ уволенныхъ изъ университета студентахъ". Оба ходатайства были мотивированы, между прочимъ, тѣмъ, что удовлетвореніе ихъ поможетъ возстановить нормальную жизнь въ университетѣ. Въ отвѣтъ на это отъ имени государственной власти до всеобщаго свѣдѣнія доводится:

..."Совѣтъ университета только лишній разъ выказалъ свою полную безпомощность въ борьбѣ съ безпорядками"...

..."Совѣтъ C-Петербургскаго университета, совершенно, по видимому, не интересуясь необходимой выработкой дѣйствительныхъ мѣръ для установленія надзора за учащимися и предупрежденія безпорядковъ, въ то же время озабоченъ лишь скорѣйшимъ дозволеніемъ студенческихъ сходокъ и возвращеніемъ въ университетъ лицъ, уволенныхъ за безпорядки"...

Въ заключеніе, отклоняя ходатайства, правительство предлагаетъ совѣту "озаботиться принятіемъ всѣхъ мѣръ, способныхъ парализовать старанія зачинщиковъ безпорядковъ и забастовокъ, дабы послѣдніе не оказались лишній разъ хозяевами въ университетѣ".

Стиль на столько великолѣпенъ, что на выясненіи его красотъ можно не останавливаться. Не лучше и смыслъ. Возбуждая свои ходатайства, совѣтъ, между прочимъ, мотивировалъ ихъ тѣмъ, что они помогутъ предупредить дальнѣйшія волненія. Правительство можетъ не соглашаться съ этимъ мнѣніемъ, можетъ считать его ошибочнымъ, можетъ противопоставить ему свое мнѣніе. Но, разъ правительству предъявленъ этотъ мотивъ, оно должно признать, что совѣтъ озабоченъ изысканіемъ мѣръ, предупреждающихъ волненія. Однако, съ необыкновенной бойкостью и легкостью авторы оффиціальнаго сообщенія пишутъ: "совѣтъ университета, совершенно, повидимому, не интересуясь" и т. д. Что же это такое? Кто это писалъ? Столоначальникъ, который воспитался на фельетонахъ "Новаго Времени" и беретъ ихъ за образецъ изящества и остроумія? Допустимъ, столоначальникъ и не то можетъ сочинить. Онъ можетъ не понимать, что подобный тонъ даже въ фельетонахъ "Новаго Времени" никому не дѣлаетъ чести. Столоначальникъ можетъ не соображать, что даже въ частномъ быту, даже въ отношеніи, напр., купца къ приказчику, подобное остроумничанье считается признакомъ умственной неразвитости и самодурства. Столоначальникъ -- человѣкъ маленькій, отъ него можетъ ускользнуть не только то, въ какомъ видѣ предстаетъ государственная власть, благодаря такимъ неумѣстнымъ вольностямъ; онъ можетъ не представлять, къ какимъ практическимъ послѣдствіямъ ведутъ они. Вотъ правительство сообщаетъ намъ, напр., что медички не посѣщали лекцій и не желали посѣщать. Мы принимаемъ это "не желали", какъ фактическое обстоятельство. Но возможно, вѣдь, что это не фактъ, а всего лишь ироническій оборотъ рѣчи, подражаніе легкомыслію нововременскихъ фельетоновъ. Мы лишь путемъ сужденій и догадокъ пришли къ выводу, что категорическое утвержденіе правительства въ другомъ сообщеніи: профессора не пожелали выполнять свои обязанности, вѣроятно,-- фигура ироніи. Утрачивается возможность разобрать, гдѣ фактическое указаніе, гдѣ фантазія канцеляристовъ, упражняющихся въ остроумничанья. Представьте, далѣе, что составители оффиціальныхъ документовъ вносятъ тотъ же стиль въ свои докладныя и всякія другія записки, а начальство, принимая плоды ихъ остроумія за фактическія обстоятельства и руководясь этими якобы фактами, отдаетъ вполнѣ опредѣленныя распоряженія... Фантасмагорія, вѣдь, должна получиться. Да она таки и получается. Конечно, столоначальники, повторяю, могутъ ничего этого не понимать. Но, вѣдь, они, если что и дѣлаютъ, то, самое большое -- пишутъ, по порученію начальства, проекты оффиціальныхъ сообщеній. Утвержденіе проектовъ -- не ихъ дѣло. Распоряженіе опубликовать исходитъ не отъ нихъ. Да и вносится остроумничанье не только въ сообщенія.

Передъ нами и еще одинъ документъ -- циркуляръ министерства народнаго просвѣщенія о родительскихъ комитетахъ при среднихъ учебныхъ заведеніяхъ. Комитеты возникли въ острый моментъ ученическаго броженія. Они помогли наладить школьную жизнь. Но затѣмъ и общая, и школьная политика получили такое направленіе, что комитеты для начальства стали чаще всего безсильной, но все-таки непріятной помѣхой. А теперь, когда школьная политика докатилась до потѣшныхъ, до организаціи паломничествъ а là Иліодоръ, самая возможность организованнаго родительскаго даже не противодѣйствія, а хотя бы только мнѣнія должна быть убрана съ дороги. Съ другой стороны, большинство комитетовъ избрало тактику упадочныхъ временъ и психологій: помаленьку, потихоньку, не возбуждая острыхъ вопросовъ, помалкивая, не раздражая начальство,-- лишь бы сохранить бытіе, хотя бы и цѣною утраты его смысла. Это привело къ тому, что родительскіе комитеты не пріобрѣли большого значенія среди широкихъ общественныхъ круговъ, у которыхъ они могли бы имѣть поддержку. По меньшей мѣрѣ, ненужные начальству и не возбуждающіе живого интереса въ обществѣ, комитеты, такъ сказать, самою судьбой обречены на то, чтобъ умереть, хотя и съ надеждою воскреснуть. Кое-гдѣ они и умерли тихо, естественною смертью. Кое-гдѣ ихъ изъ году въ годъ постигала смерть насильственная. Однако, во многихъ мѣстахъ родители цѣпко держались за возможность организованнаго, хотя бы и сѣренькаго, существованія. Надлежало ожидать общаго приказа. И приказъ нынѣ послѣдовалъ. Новый циркуляръ не упраздняетъ комитеты. Это было бы очень просто. Наоборотъ, предписывается по прежнему въ началѣ каждаго года созывать родителей для выбора членовъ комитета. Но при этомъ предлагается считать избирательныя собранія дѣйствительными только въ томъ случаѣ: 1) если соберется 2/3 общаго числа родителей, 2) если это будутъ родители учениковъ, учащихся не менѣе, какъ въ 2/3 всѣхъ классовъ, 3) и если по каждому изъ этихъ классовъ соберется не менѣе 2/3 родителей. Представьте для примѣра восьмикласную гимназію, имѣющую 213 учениковъ, при чемъ по классамъ они распредѣляются такъ: 48, 45, 30, 24, 21, 18, 15, 12. Въ такой гимназіи начальство позволитъ приступить къ началу выборовъ членовъ комитета, если явится на собраніе не менѣе 142 родителей. Но прежде, чѣмъ приступить къ выборамъ, эти 142 должны разбиться по классамъ, въ которыхъ обучаются ихъ дѣти, при чемъ требуется, чтобы въ каждомъ классѣ оказалось послѣдовательно не менѣе 32, 30, 20, 16, 14, 12, 10, 8 родителей. Если хотя бы въ трехъ классахъ окажется некомплектъ,-- выборы прекращаются. Некомплектъ можетъ быть допущенъ только въ 2 классахъ изъ 8. Родители, не составившіе комплекта, лишаются представительства. Если они, вслѣдствіе этого уйдутъ, то начальство, сосчитавъ оставшихся и удостовѣрившись, что ихъ меньше 142, объявитъ выборы не состоявшимися... Вотъ бы какой принципъ установить г-ну Столыпину для западнаго земства! Начальству, разумѣется, извѣстно, что почти во всѣхъ среднихъ школахъ значительную часть учениковъ даютъ родители, не живущіе въ томъ городѣ, гдѣ находится школа. Опасенія, что комплекты составятся, весьма не велики. Но въ циркулярное распоряженіе введенъ и еще одинъ пунктъ:

"Въ случаѣ вреднаго направленія дѣятельности комитета, попечитель округа немедленно доводитъ объ этомъ до свѣдѣнія министра, которому при. надлежитъ право закрыть комитетъ" {Цит. по "Школѣ и жизни", No 25 іюля.}.

А такъ какъ, разумѣется, попечитель можетъ немедленно донести лишь въ томъ случаѣ, если ему въ свою очередь немедленно донесетъ директоръ училища, то смыслъ вполнѣ ясенъ: родительскіе комитеты, если они какимъ-либо чудомъ гдѣ-нибудь возникнутъ, отдаются подъ надзоръ директора училища и на его усмотрѣніе!.. Мы понимаемъ, что родительскіе комитеты все-таки мѣшаютъ. Конечно, ихъ предпочтительнѣе упразднить. Пусть такъ,-- упраздняйте, уничтожайте,-- мы, вѣдь, ничего другого и не ждемъ. Но зачѣмъ же проявлять остроуміе въ духѣ фельетоновъ "Новаго Времени"? Долженъ же хотя бы и г. Кассо понимать, что не такъ ужъ это содѣйствуетъ укрѣпленію авторитета государственной власти, предоставившей ему полномочія...

Однако, и то сказать,-- никакъ нельзя безъ остроумія. Что тамъ ни говорите, а, вѣдь, надо и родительскіе комитеты упразднить, надо и медичекъ исключить, надо и весь медицинскій институтъ покарать, надо и профессоровъ не помиловать, надо и на совѣтъ петербургскаго университета прикрикнуть. Послѣднее въ особенности надо. Правительство объявило, что отъ студенческихъ сходокъ происходятъ "безпорядки", а совѣтъ утверждаетъ, что сходки необходимы для поддержанія порядка. Правительство исключило за участіе въ послѣдней "забастовкѣ" изъ высшихъ школъ около трехъ съ половиною тысячъ учащихся, и, судя по распоряженію относительно медичекъ, этой цифрой г. Столыпинъ не удовлетворится. Даже "Голосъ Москвы" признаетъ, что въ число не только исключенныхъ, но и сосланныхъ, попали и совершенно не участвовавшіе ни въ "забастовкахъ", ни въ иныхъ преслѣдуемыхъ правительствомъ дѣяніяхъ. Прося ускорить пересмотръ дѣла о студентахъ, исключенныхъ изъ петербургскаго университета, совѣтъ послѣдняго напомнилъ именно объ этомъ щекотливомъ обстоятельствѣ -- наказаніи невиновныхъ въ томъ, за что ихъ наказываютъ. Какъ хотите, а это дерзость. И за нее надо сдѣлать строгій и публичный выговоръ. Но нельзя же просто дѣйствовать. Необходимо все таки обставить дѣйствіе хоть какими-нибудь мотивами. А какіе же можно найти мотивы, если не прибѣгнуть къ остроумію фельетонистовъ "Новаго Времени"?

Кромѣ того, г. Столыпинъ уже объяснилъ намъ, что ему желательно дѣлать "яркую политику". Желаніе это, какъ онъ самъ пояснилъ, вытекаетъ изъ необходимости,-- я бы добавилъ лишь: и изъ потребности -- внѣшнею стремительностью и изобрѣтательностью прикрыть отсутствіе положительныхъ задачъ и внутреннее безсиліе. "Яркой" при этихъ условіяхъ можетъ быть только политика кричащая,-- чтобы люди ахали и глазамъ не вѣрили. Крикъ имѣетъ существенное неудобство: онъ кажется замѣчательнымъ лишь въ томъ случаѣ, если въ каждый послѣдующій день кричать сильнѣе, чѣмъ въ предыдущій. Крикъ, хотя бы и очень громкій, перестаетъ обращать на себя вниманіе, кажется обычнымъ явленіемъ, ничѣмъ не замѣчательнымъ, если онъ остается на одномъ уровнѣ, не повышается отъ крика-forte до крайнихъ предѣловъ крика-fortissimo. Эту особенность хорошо иллюстрировалъ на своемъ примѣрѣ знаменитый Иліодоръ. Онъ началъ въ 1905 г. митинговыми рѣчами, въ которыхъ, не смотря на ихъ погромный тонъ, чувствовался все-таки преподаватель духовнаго училища, окончившій курсъ петербургской духовной академіи. Теперь его пастырская проповѣдь приняла такую форму:

-- Мерзавцы! Морды! Шапки долой! Русь идетъ.

И газеты разнообразныхъ направленій чувствуютъ и видятъ въ немъ сходство всего лишь съ хулиганами. Въ дальнѣйшемъ Иліодору неминуемо придется придать своей проповѣди совсѣмъ нечленораздѣльную форму, -- да онъ уже и началъ мазать прохожихъ нефтью. Въ такомъ же родѣ "эволюціонировала" и практическая дѣятельность Иліодора: отъ попытокъ организовать крестьянъ кременецкаго уѣзда на почвѣ вражды противъ поляковъ и, въ частности, помѣщиковъ къ царицинскому бесту, отъ беста къ набѣгамъ на пассажировъ волжскихъ пароходовъ, отъ набѣговъ къ буйному паломничеству въ Саровъ; теперь онъ старается устроить что-то еще болѣе буйное и яркое.

Иліодоръ -- фигура достопримѣчательная, логически неизбѣжная въ переживаемую нами полосу "яркой политики" и, пожалуй, только въ такія полосы возможная. Въ нѣкоторомъ смыслѣ самая эта полоса можетъ быть названа иліодоровскимъ періодомъ русской исторіи. И путь Иліодора является пророческимъ для г. Столыпина и столыпинцевъ. Имъ тоже нельзя остановиться. Имъ тоже надо дѣйствовать, чѣмъ дальше, тѣмъ ярче. Исключали студентовъ десятками, исключали сотнями,-- эка невидаль! А вотъ сразу исключить всѣхъ учащихся въ медицинскомъ институтѣ,-- это дѣйствительно... Европа ахнула. Преслѣдовали евреевъ всячески,-- выселяютъ, искореняютъ. Не диво. Почуднѣй, поярче нужно что-либо придумать. И придумали,-- установить для евреевъ процентную норму по учету векселей въ банкахъ. Пусть вся Европа смѣется,-- а Россія достаточно сильна, чтобъ вынести яркую политику. Неурожай и начавшійся уже голодъ въ восточной половинѣ Европейской Россіи и на хлѣбородномъ югозападѣ Сибири. Возникаетъ вопросъ о сѣменныхъ ссудахъ. Но это слишкомъ просто -- выдать ссуды, это всѣ умѣютъ. Другое дѣло, если въ противовѣсъ ходатайствамъ о ссудахъ выдвинуть другой вопросъ: почему надо покупать въ урожайныхъ губерніяхъ сѣмена на посѣвъ? почему не сѣять мѣстное зерно, какое Богъ неурожайнымъ губерніямъ послалъ? Пока будутъ судить да рядить, время для посѣва озимыхъ уйдетъ. За то оригинально. За то ярко. Возникаютъ ходатайства о продовольственныхъ ссудахъ. Никогда онѣ не отпускались охотно. А все-таки въ прежніе неурожайные годы была и продовольственная ссуда. Но это такъ обыкновенно,-- по-сипягински, по-горемыкински, по-булыгински. Теперь покушаются на сравненія съ Бисмаркомъ. Теперь нужно что-либо новое, кричащее. И новое быстро явилось. Объявлено: никакихъ продовольственныхъ ссудъ не будетъ, а будутъ устроены во всѣхъ пораженныхъ неурожаемъ мѣстностяхъ общественныя работы... Правда, у правительства нѣтъ ни плана этихъ работъ, ни технической организаціи, которая могла бы ихъ во время осуществить. Въ печати высказывается надежда, что г. Столыпинъ въ концѣ концовъ вынужденъ будетъ поступить по-обыкновенному, неярко,-- согласится на продовольственную помощь. Можетъ быть, и согласится. Но желаніе и необходимость вести "яркую политику" такъ или иначе, вѣроятно, скажутся. Можно связать продовольственныя ссуды съ разселеніемъ на хутора, съ "укрѣпленіемъ" надѣльныхъ земель въ личную собственность, съ цензомъ политической благонадежности, съ припискою ко "всероссійскому національному союзу", съ укомплектованіемъ потѣшныхъ полковъ... Мало ли что можно придумать? Что, либо яркое необходимо изобрѣсти, и трудно надѣяться, что оно не будетъ изобрѣтено. А дальше и еще должно быть "ярче".

По поступкамъ и стиль. Въ данное время "яркость" поступковъ достигла такого совершенства, что авторы оффиціальныхъ сообщеній усвоили тонъ нововременскихъ фельетоновъ и передовицъ "Русскаго Знамени". Появились уже такіе яркіе шаги, что даже этотъ стиль оказывается слишкомъ высокимъ; возникла необходимость,-- напр., по случаю раскассированія женскаго медицинскаго института -- въ совершенно нечленораздѣльномъ стилѣ. И только развѣ неблагопріятный г-ну Столыпину поворотъ событій освободитъ его отъ дальнѣйшаго совершенствованія въ этомъ направленіи.

III.

14 марта правительство вдругъ открыло, что 6 губерній: Витебская, Волынская, Кіевская, Минская, Могилевская и Подольская, "почти полвѣка искони" жаждутъ получить земство. Необходимо,-- писала въ тотъ же день правительственная "Россія",-- "успокоить умы русскаго населенія западныхъ губерній, смущеннаго и нравственно потрясеннаго" отклоненіемъ правительственнаго законопроекта Государственнымъ Совѣтомъ. На этомъ основаніи законопроектъ былъ объявленъ закономъ въ порядкѣ 87 стат. А затѣмъ въ порядкѣ управленія установленный экстреннымъ "закономъ" порядокъ выборовъ и, въ частности, опубликованія избирательныхъ списковъ былъ столь же экстренно измѣненъ, съ такимъ разсчетомъ, чтобы можно было совершить то, чего нельзя сдѣлать, если бы исполнять въ точности опубликованный "законъ": 1) въ теченіе 3--4 мѣсяцевъ, и притомъ лѣтнихъ, заполненныхъ сельско-хозяйственными работами, составить избирательные списки, выждавъ сроки, необходимые для ихъ опротестованія и исправленія; 2) произвести выборы, съ соблюденіемъ опять-таки извѣстныхъ сроковъ, установленныхъ, какъ гарантія закономѣрности выборнаго производства; 3) конструировать уѣздныя и губернскія земскія собранія и управы; 4) передать въ ихъ вѣдѣніе суммы, инвентарь, учрежденія и дѣлопроизводство нынѣшнихъ земскихъ комитетовъ. Между тѣмъ правительство считало необходимымъ, чтобы къ 15 октября новыя земства были вполнѣ конструированы, "находились въ полномъ ходу". Оффиціозный "Кіевлянинъ", а за нимъ и "Новое Время" объяснили, почему именно это необходимо: надо поставить и Думу, и Совѣтъ передъ совершившимся фактомъ; "разъ земская жизнь" въ западныхъ губерніяхъ "будетъ фактически введена", то Дума и Совѣтъ затруднятся отклонить законопроектъ. Таковъ стратегическій планъ. Дума могла помѣшать ему, прежде чѣмъ наступилъ конецъ сессіи. Но правительство задержало представленіе законопроекта въ Думу и ускорило окончаніе сессіи: по словамъ газетъ, указъ о роспускѣ на каникулы былъ объявленъ буквально за часъ до поступленія законопроекта о западномъ земствѣ въ думскую канцелярію.

Не всегда можно только поступать; временами надо еще мотивировать поступки, давать имъ то или иное разумное объясненіе. Резонъ, предложенный "Россіей", мы уже знаемъ: населеніе западныхъ губерній "смущено и нравственно взбудоражено"; умы взволнованы; и чтобъ "успокоить" ихъ, правительство должно ввести земскія учрежденія,-- ввести немедленно, не позже, какъ къ 15 октября. Эта мотивировка и въ Петербургѣ производила такое впечатлѣніе, что даже оффиціозы на ней не настаивали. На мѣстахъ она и вовсе оказалась неудобной.

Въ одномъ, напр., селѣ Балтскаго у., Подольской губерніи, крестьяне отказались принимать участіе въ выборахъ:

-- Не хочемо выбирати. Не треба...

-- "Покажите манихвесты,-- тоди будемо выбираты"...

Газета, изъ корреспонденцій которой я заимствую этотъ эпизодъ,

дѣлаетъ такую догадку: въ западныхъ губерніяхъ о земствѣ населеніе судитъ по учрежденнымъ Плеве земскимъ комитетамъ,-- эти чиновничьи учрежденія замѣтнаго благодѣянія не принесли, но постарались расширить бюджетъ, за 6--7 лѣтъ увеличили земское обложеніе на 300--400%, и, вѣроятно, поэтому, какъ догадывается газета, крестьяне кричали: не треба намъ земства {"Русское Слово", 26 мая.}. Поэтому или не поэтому, но часть населенія встрѣтила столыпинскую "реформу" враждебно, другая часть не воспользовалась или не могла воспользоваться избирательными правами. Въ среднемъ, пожалуй, не болѣе 10% общаго числа имѣющихъ избирательныя права приняли участіе въ выборахъ. Но и среди этихъ 10% спѣшка и несвоевременность вызывали сильныя нареканіи:

-- Какъ разъ, когда сѣно надо косить, хлѣбъ убирать,-- начальству приспичило выборы устраивать?

Сама собою возникла потребность сообразить: почему и зачѣмъ начальство такъ поступаетъ. Народъ у насъ догадливый. О "соціальной базѣ", на которой покоится "политическая надстройка", онъ, въ особенности за послѣдніе годы, узналъ не по наслышкамъ. И догадка явилась: выборы во время лѣтней, страды на руку крупнымъ владѣльцамъ,-- панамъ.

Такимъ образомъ, возникла необходимость "показать манихвесты" и такъ или иначе объяснить спѣшку. Оказалось нужнымъ еще, чтобы объясненія опровергали слухъ, что начальствомъ избрано страдное время въ интересахъ "пановъ". Объясненіе, удовлетворяющее этимъ условіямъ, сложилось само собою. Вкратцѣ оно можетъ быть сведено къ слѣдующимъ положеніямъ:

Правительство -- по словамъ предвыборныхъ воззваній (напр., Винницкаго уѣзда) -- хочетъ оказать народу благодѣяніе, передать въ руки русскихъ православныхъ людей заботу "о народномъ образованіи, призрѣніи бѣдныхъ, врачебной помощи, дорогахъ, земледѣліи, торговлѣ, промышленности, страхованіи имуществъ и проч." {"Кіевская Мысль", 4 іюля.}. Но паны вообще, а въ особенности тѣ паны, которые засѣдаютъ въ Государственномъ Совѣтѣ, этому противятся. И вотъ правительство пустилось на хитрость,-- старается все устроить лѣтомъ, чтобы -- какъ явствуетъ, между прочимъ, изъ статей "Кіевлянина" и другихъ оффиціозовъ -- къ осени, когда паны опять съѣдутся въ Петербургъ, все было окончено. Разрушать сдѣланное они, вѣроятно, не осмѣлятся.

Разрушать, вѣроятно, не осмѣлятся. Но испортить могутъ. "Русскіе православные люди",-- пишетъ въ одномъ изъ своихъ воззваній къ крестьянамъ почаевскій архимандритъ Виталій,-- благодаря стараніямъ правительства, нынѣшніе "выборы въ вашихъ рукахъ:" "кого захотите, пропустите, кого не захотите, не пропустите гласнымъ, потому что ваша сила"; но это только теперь, на этотъ разъ, "а на слѣдующій разъ, можетъ быть, сила будетъ за крупными владѣльцами... {Цит. по "Кіевской Мысли", 14 іюля.} Почему можетъ случиться такое измѣненіе нынѣшняго закона,-- о. Виталій въ своихъ печатныхъ трудахъ, дошедшихъ до меня, не объясняетъ. Но у "православныхъ русскихъ людей" есть смекалка,-- сами могутъ понять, что паны, конечно, постараются повернуть дѣло въ свою пользу и на свой ладъ.

Агитацію въ этомъ духѣ тѣмъ легче и тѣмъ соблазнительнѣе было развернуть, что мѣстные помѣщики въ значительномъ, а мѣстами и преобладающемъ числѣ -- поляки, т. е. именно тотъ элементъ, къ ограниченію котораго и направлены "національныя куріи" земства. И давно уже мѣстные "патріотическіе" дѣятели въ своей антипольской пропагандѣ пользуются мотивами соціальнаго свойства. "Національныя куріи" дали лишь новый поводъ. Однако, и въ западныхъ губерніяхъ не всѣ же паны -- поляки. Есть и межъ здѣшнихъ пановъ "православные русскіе люди". Есть межъ ними и такіе, которые за одно съ правительствомъ поддерживаютъ нынѣшній благодѣтельный для народа законъ о западномъ земствѣ. Эти хорошіе паны оказались вынужденными такъ или иначе объяснять, чѣмъ они отличаются отъ пановъ плохихъ. Объяснялось различіе, конечно, многообразно. Для примѣра же приведу мнѣніе гр. Бобринскаго, развитое имъ на торжественномъ собраніи въ Минскѣ по случаю открытія отдѣла "всероссійскаго національнаго союза". Православные, русскіе, хорошіе паны, понимаютъ, конечно, что новый законъ о западномъ земствѣ для нихъ убыточенъ. Но,-- говорилъ гр. Бобринскій,-- "мы занимаемъ привиллегированное положеніе, мы получили образованіе, мы въ долгу передъ народомъ, и долгъ этотъ платить обязаны", "это мы должны сознавать и этимъ жить"; "мы,-- говорилъ далѣе гр. Бобринскій,-- должны сознавать" и другое: "только то прочно, устойчиво, несокрушимо, что соотвѣтствуетъ народному складу, сознанію, что народъ пережилъ, перечувствовалъ, переработалъ Вотъ почему "нашъ лозунгъ, лозунгъ націоналистовъ, русской народной партіи,-- все для народа, все черезъ народъ... {"Утро Россіи", 25 мая.}

Такъ говорилъ гр. Бобринскій, разумѣется, въ присутствіи начальствующихъ лицъ. Такихъ опасныхъ для правительства эвфемизмовъ потребовала "національная" политика. И потребовались столь рискованные эвфемизмы не только потому, что, кромѣ поступковъ, оказались нужными мотивы. Нѣкоторую роль сыграли и тѣ реальныя условія, съ которыми приходилось считаться, проводя "реформу". Задача состояла не только въ томъ, чтобы въ теченіе трехъ мѣсяцевъ (май, іюнь, іюль) составить списки и произвести выборы. Нужно было еще на выборахъ получить извѣстный, заранѣе опредѣленный результатъ. Если плодомъ всѣхъ чрезвычайныхъ мѣръ и средствъ окажется неблагонадежное, крамольное земство, то иниціаторамъ дѣла грозитъ позорный провалъ. Юридически задача была облегчена: администрація надѣлена необходимыми полномочіями, законъ подвергнутъ экстренному измѣненію, а въ теченіе выборовъ его еще и "разъясняли". Но реально для начальствующихъ лицъ все-таки задача оставалась едва ли выполнимой. И на помощь были призваны "люди изъ общества".

-- "Администрація просила насъ заняться выборами, помочь ей",-- какъ объяснилъ сотруднику "Русскаго Слова" нѣкій проживающій въ Житомирѣ генералъ Красильниковъ.

"Насъ просили" и "мы" составили "житомирскій уѣздный предвыборный русскій комитетъ".

-- Кто же выбралъ этотъ комитетъ?-- спросилъ у генерала Красильникова сотрудникъ названной газеты.

-- Мы сами себя выбрали...

...Просто опубликовали, что существуетъ комитетъ. И только {"Русское Слово", 1 іюня.}.

Такими "предвыборными русскими комитетами", губернскими и уѣздными, былъ покрытъ весь юго-западный край. Свѣдѣнія о выборахъ въ трехъ сѣверо-западныхъ губерніяхъ болѣе скудны.. Но, повидимому, и на сѣверо-западѣ, "русскихъ предвыборныхъ комитетовъ" было достаточно. Комитеты распространяли, а многіе и фабриковали, избирательную литературу. Комитеты устраивали предвыборныя "собранія", вели агитацію и пропаганду, объясняли значеніе "реформы", доказывали ея необходимость, намѣчали и составляли списки "желательныхъ кандидатовъ", содѣйствовали устраненію или устраняли нежелательныхъ. Конечно, они располагали и необходимыми средствами. Безъ комитетовъ мѣстныя власти были бы какъ безъ рукъ. Но само собою понятно, что съ просьбою "заняться выборами", администрація могла обратиться только къ людямъ испытанной политической благонадежности. И, разумѣется, только людямъ испытанной благонадежности администрація могла позволить такого рода дѣятельность. Цензъ благонадежности -- это все, что нужно властямъ. Но передъ избирателемъ надо изложить credo. Являясь къ избирателю, надо такъ или иначе назвать себя. Какое же имя всего цѣлесообразнѣе было избрать себѣ благонадежнымъ туземцамъ? На мѣстахъ "союзники" "просто проворовались" {"Русское Слово". 1 іюня.}. Самое слово "союзникъ" пріобрѣло ругательный смыслъ. Кое-гдѣ -- между прочимъ, въ Минскѣ -- нѣкоторые "союзники" именно въ моментъ предвыборной агитаціи перешли въ отдѣлъ "націоналистовъ". Но и это званіе оказалось не очень привлекательнымъ не только для "простонародья", но и для многихъ виднѣйшихъ представителей мѣстнаго и при томъ "русскаго" дворянства. Въ Подольской губерніи даже среди тамошнихъ назначенныхъ предводителей дворянства нашлись лица, рѣшительно отклонившія переданное имъ отъ имени мѣстнаго союзника г. Раковина предложеніе вступить въ ряды "всероссійскаго національнаго союза" {"Русское Слово", 31 мая.}. Даже въ Кіевской губ., которая считается главнымъ оплотомъ столыпинскаго націонализма, обнаружился "полный некомплектъ націоналистовъ" {"Кіевская Мысль", 15 іюля.}. Кіевскіе націоналисты нашли необходимымъ передъ земскими выборами отказаться отъ своей партіи.

-- Вы націоналисты?-- спрашиваютъ ихъ.

-- И не думали ими быть. Мы безпартійные прогрессисты.

Этотъ отказъ подсказанъ тяжелой необходимостью. Націоналисты, какъ и союзники, успѣли потерять всякое уваженіе и довѣріе въ Кіевской губерніи... Они провалились уже разъ на городскихъ выборахъ, выкинувъ свой флагъ. Теперь поэтому лучше прикрыться фиговымъ листкомъ безпартійности и, конечно, прогрессивности {"Русское Слово". 8 іюня.}.

Произошла любопытная политическая метаморфоза: рекомые націоналисты и союзники вдругъ объявили себя "прогрессистами", "умѣренными либералами". И сообразно этому, только что образованныя организаціи получили новое названіе: не просто "русскіе комитеты", но "безпартійные русскіе комитеты". Нѣкоторыя пакеты выражали увѣренность, что "изъ этой уловки ничего не выйдетъ". Въ дѣйствительности кое-что вышло. Столыпинцы, именующіе себя то черносотенцами, то націоналистами, то октябристами, то прогрессистами и либералами, могли бы отвѣтить грубою русской поговоркой: "на нашъ вѣкъ дураковъ хватитъ". Но, во всякомъ случаѣ это политическое хамелеонство связано съ нѣкоторыми практическими неудобствами и послѣдствіями. Извѣстно, напр., что кіевскій дѣятель г. Демченко -- націоналистъ, членъ мѣстнаго національнаго клуба, одинъ изъ виднѣйшихъ въ Кіевѣ націоналистическихъ лидеровъ. Затѣмъ тотъ же г. Демченко является къ земскимъ избирателямъ, уже наслышаннымъ объ его дѣятельности, и объявляетъ себя либераломъ и прогрессистомъ. Естественно, избиратели къ либерализму г-на Демченко не могутъ отнестись иначе, какъ съ недовѣріемъ и предубѣжденіемъ. Съ другой стороны, естественно, г. Демченко почувствуетъ необходимость сломить недовѣріе, доказать, что существующія о немъ свѣдѣнія и слухи неосновательны. А прямой и наиболѣе легкій способъ доказательствъ въ такихъ случаяхъ -- говорить яркія либеральныя слова. И въ газетахъ читаемъ: "лидеръ націоналистовъ г. Демченко... передъ избирателями является ревностнымъ сторонникомъ земскихъ интересовъ" {"Кіевская Мысль", 9 іюля.}; онъ всецѣло стоитъ за неуклонное развитіе земскихъ началъ и земскаго представительства; онъ горячо высказывается за широкую постановку народнаго образованія... И если его называютъ почему-то черносотенцемъ, то это просто клевета.

Г-на Демченка вкупѣ съ его соратниками обвиняютъ еще въ стремленіи разжигать человѣконенавистническую національную рознь. "Безпартійные прогрессисты", т. е. опять-таки г. Демченко и Ко созвали губернскій съѣздъ поляоцензовыхъ избирателей,-- крупныхъ землевладѣльцевъ. На съѣздѣ присутствовали только "русскіе"; тѣмъ не менѣе зашла рѣчь и о разжиганіи національной розни. Объясненія по этому поводу далъ одинъ изъ соратниковъ г-на Демченка, г. Чихачевъ, бывшій кіевскій вицегубернаторъ. Оказалось, разумѣется, что все -- клевета. Дѣйствительно, "мы", "безпартійные прогрессисты", отстаиваемъ дѣленіе избирателей по національнымъ куріямъ. Но почему отстаиваемъ?

"Правительство, вводя куріальную систему выборовъ, желаетъ, чтобы поляки, если они захотятъ поработать на благо населенія на ряду съ русскими избирателями, пришли имъ на помощь, чтобы они защищали свои интересы, и поэтому дало имъ мѣсто въ земствѣ даже въ тѣхъ случаяхъ, гдѣ поляки не имѣли никакихъ шансовъ попасть, въ виду своей малочисленности, въ ряды земскихъ дѣятелей. Правительство надѣется, что такимъ путемъ состоится сближеніе русскихъ съ поляками въ земскихъ собраніяхъ {"Русское Слово", 8 іюня.}.

Гг. Демченко и Чихачевъ отстаиваютъ права національнаго меньшинства; они желаютъ создать братское единеніе разноплеменныхъ народовъ на почвѣ совмѣстной культурной и государственной работы. Если избиратели все-таки прогрессивности гг. Демченка и Чихачева не вѣрятъ, то... можно, вѣдь, произнести и еще болѣе яркія либеральныя слова. Есть еще слова радикальныя, потомъ есть слова лѣвыя, совсѣмъ красныя. Повышая тонъ, сообразно яотребности и необходимости сломить подозрѣніе въ черносотенствѣ, можно дойти и до предъявленія, въ видѣ доказательства, и тѣхъ фразъ, какими ознаменовалъ свою минскую агитацію гр. Бобринскій:

"Все для народа и все черезъ народъ"...

Разумѣется, когда выборы окончились, тѣмъ "безпартійнымъ прогрессистамъ-", которые добились избранія, ничто не помѣшало снова объявить себя "правыми", "черносотенцами", "націоналистами". Наоборотъ, переименованіе было не только желательно, но и крайне необходимо. Отчасти благодаря ему, "Новое Время" получило" возможность радостно объявить: "страхи демократическаго земства оказались напрасными"... Ниже мы увидимъ, что "страхи" далеко не прошли. Самая радость "Новаго Времени" имѣетъ нѣсколько дипломатическія свойства. Положеніе г-на Столыпина, взявшаго на себя ручательство за вѣрность новыхъ земскихъ учрежденій "національнымъ" завѣтамъ, спасено лишь пока. Но о выборахъ и ихъ результатахъ рѣчь впереди. Для насъ въ данный моментъ важно возстановить и понять картину предвыборнаго времени.

IV.

Нельзя сказать, что въ предвыборное время правительство нашло много помощниковъ. Виднѣйшій органъ юго-западнаго края "Кіевская Мысль" такъ характеризовалъ положеніе дѣлъ въ своемъ районѣ:

"Попытка захватить въ руки самозванныхъ русскихъ безпартійныхъ губернскихъ и уѣздныхъ комитетовъ весь ходъ выборовъ и составленіе списковъ кандидатовъ въ гласные и члены управы совершенно провалилась въ Волынской, свелась въ значительной мѣрѣ на нѣтъ въ губерніи Кіевской" {"Кіевская Мысль", 15 іюля.}.

Это отзывъ "лѣвой" газеты. А вотъ что писало о томъ-же югозападномъ краѣ "Новое Время". "Большинство" крупныхъ русскихъ землевладѣльцевъ нашего края относится отрицательно къ русскому національному движенію"; даже "среди правыхъ русскихъ землевладѣльцевъ царитъ космополитическое настроеніе", а кромѣ правыхъ среди русскихъ землевладѣльцевъ есть еще лѣвые, составившіе, вмѣстѣ съ мѣстной интеллигенціей, ядро такъ называемой "земской группы", которая выступила на выборахъ противъ правительственныхъ "русскихъ безпартійныхъ комитетовъ"; и къ этому противоправительственному "космополитическому блоку" -- сокрушается "Новое Время" -- присоединилось "большинство назначенныхъ предводителей дворянства". Словомъ, даже въ Волынской и Кіевской губерніи, гдѣ столыпинцы развернули наиболѣе активную дѣятельность, правительство не нашло достаточнаго контингента дѣятелей, которые помогли бы мѣстной администраціи воплотить въ жизнь "національную идею". Въ Подольской губерніи дѣятелей оказалось тоже не очень много. И мѣстныхъ патріотовъ, призванныхъ на помощь, губернская оффиціозная газетка "Подолянинъ" въ серединѣ мая энергически называла "трупами".

До сихъ поръ -- т. е. до 15 мая -- не было ни одного совѣщанія относительно выбора гласныхъ, не было выработано никакой программы будущихъ дѣйствій на выборахъ, не намѣчены лица, достойныя быть выбранными въ гласные {Цит. по "Русскому Слову", 26 мая.}.

Три губерніи сѣверо-западнаго края оказались также скудны. Замѣтную дѣятельность столыпинцы сумѣли развить въ Минскѣ; въ Могилевской губерніи дѣятели нашлись для Гомеля; третья губернія, Витебская, земскіе выборы производила молча. "Русскіе комитеты", повторяю, были и здѣсь заведены. Но объ|ихъ публичной дѣятельности свѣдѣній имѣется очень мало. Въ Витебской губерніи -- писалъ мѣстный корреспондентъ "Смоленскому Вѣстнику",--

если и замѣтны признаки "избирательной кампаніи", то ими мы обязаны лишь администраціи и духовенству, которыя примѣняютъ всѣ усилія и средства, чтобы избранные въ земство гласные оправдали надежды"... Какъ изъ рога изобилія сыпались... циркуляры съ предложеніями и указаніями лицъ, которыхъ желательно было бы "въ интересахъ дѣла" провести въ земскіе гласные {"Смоленскій Вѣстникъ", 8 іюля.}.

За недостаткомъ свѣтскихъ помощниковъ, пришлось чрезвычайно обременить избирательными обязанностями духовную власть. Въ Подольской, напр., губерніи, по словамъ "Русскихъ Вѣдомостей".

"на каждый уѣздъ было назначено изъ приходскихъ іереевъ по нѣскольку агитаторовъ, которымъ при указѣ консисторіи было выслано по 50 рублей на разъѣзды по своему району для подготовки крестьянъ къ выборамъ {"Русскія Вѣдомости", 7 іюля.}.

Одинъ изъ такихъ разъѣздныхъ агитаторовъ Волынской губерніи, почаевскій инокъ Виталій, проявилъ чрезвычайно кипучую энергію. Сверхъ того, и приходскому духовенству епархіальное начальство предписало: 1) пастыри, имѣющіе цензъ, должны "непосредственно участвовать въ выборахъ"; 2) всѣ вообще должны разъяснять, "внушать" прихожанамъ, подготовлять ихъ въ "желательномъ" направленіи и всячески содѣйствовать тому, "чтобы въ земство попали по преимуществу русскіе люди". {Тамъ же.} Возложена была на батюшекъ и еще одна, болѣе деликатная обязанность, обычно выполняемая либо спеціальными органами охранной полиціи, либо добровольцами сыска. Батюшкамъ было предписано о каждомъ выборщикѣ въ ихъ приходѣ "сообщать" по начальству "полную характеристику", "о лицахъ же совершенно нежелательныхъ немедленно сообщать владыкѣ". {Тамъ же.} Это -- инструкція, дѣйствовавшая въ предѣлахъ Подольской епархіи. Въ предписаніи по Волынской епархіи даны болѣе подробныя указанія:

"предлагается вамъ -- гласилъ циркуляръ, разосланный батюшкамъ,-- незамедлительно дать точный и обстоятельный отзывъ о выбранномъ на волостномъ сходѣ кандидатѣ въ гласные земства, буде таковой окажется живущимъ въ вашемъ приходѣ... Въ отзывѣ должно быть непремѣнно указано, какого направленія кандидатъ, какой нравственности, какъ относится къ церкви, трезвъ ли, грамотенъ ли... не находится ли подъ вліяніемъ евреевъ и поляковъ, въ какихъ особенно фактахъ обнаружилась его положительная или зловредная дѣятельность {Цит. по "Рѣчи", 16 іюня.}.

И это не все. Въ Волынской епархіи приходскимъ батюшкамъ предписывалось "внушать" волостнымъ уполномоченнымъ, чтобы они, отправляясь на избирательный съѣздъ,

"ѣхали прямо на общую крестьянскую квартиру при монастырѣ, а гдѣ нѣтъ монастыря, при соборѣ. На этомъ особенно нужно настаивать, чтобы кандидаты были вмѣстѣ и не поддались жидовскому вліянію" {Тамъ же.}.

И можно думать, что предписанія были не только въ Подоліи и Волыни. Въ Витебской, напр., губерніи "крестьянскіе уполномоченные въ нѣкоторыхъ мѣстахъ доставлялись на выборы священниками тѣхъ селеній, въ которыхъ они живутъ; въ городѣ ихъ всячески оберегали отъ дурного глаза", на самые выборы являлись "отцы благочинные, произносили пространныя рѣчи о значеніи новаго закона, о той роли, которую должно сыграть земство въ жизни населенія, при этомъ указывали, "какихъ людей слѣдуетъ выбирать" {"Смоленскій Вѣстникъ", 8 іюля.}. Словомъ, на православное духовенство одновременно возлагались обязанности и пропагандистовъ, агитаторовъ, и агентовъ, добывающихъ и доставляющихъ справки о политической благонадежности, и конвоировъ, и своеобразной карантинной стражи, охраняющей избирателей "отъ жидовъ", "отъ поляковъ", отъ какого-то "дурного глаза". И уже одно это вполнѣ оправдываетъ тѣ выводы, къ какимъ пришли даже такіе органы, какъ "Новое Время" и "Московскія Вѣдомости";

-- Западное земство приноситъ большія разочарованія. "Національная политика" обнаруживаетъ всѣ признаки худосочія. Для нея правительство не находитъ людей.

Почему? "Новое Время" сочло необходимымъ высказать нѣкоторыя соображенія по этому поводу. Низшія массы населенія, крестьянство, оставимъ въ сторонѣ. Но почему "національная идея" правительства на сей разъ не нашла поддержки даже среди землевладѣльцевъ? Почему "куріальное земство, направленное противъ польскихъ вожделѣній, встрѣчено враждебно" не только поляками, но и многими русскими помѣщиками, какъ лѣвыми, такъ и правыми? "Новое Время" находило двоякое объясненіе этому факту. Во-первыхъ, русскіе помѣщики края получили такое же, какъ и поляки, "европейское", "космополитическое" воспитаніе,-- школа виновата. Во-вторыхъ, классовая солидарность: "для русскаго аристократа землевладѣльца въ большинствѣ случаевъ полякъ землевладѣлецъ понятнѣе, ближе и роднѣе, чѣмъ русская масса". Съ домыслами "Новаго Времени" можно бы и не считаться. Но соображенія относительно классовой солидарности не разъ повторялись и въ независимой печати. Нѣкоторыя газеты не только въ настроеніи мѣстнаго дворянства, но и въ вотумѣ Государственнаго Совѣта, отклонившаго законопроектъ о западномъ земствѣ, усматривали и усматриваютъ

протестъ представителей крупнаго землевладѣнія противъ стремленія слабить солидарность землевладѣльческаго класса путемъ раздѣленія его національныя группы. Divide et impera -- примѣняйте этотъ принципъ, гдѣ хотите и какъ хотите, но только не къ землевладѣльческому классу {"Кіевская Мысль" 17 іюля.}.

Конечно, существуетъ и классовая солидарность. Существуютъ и тѣ мотивы интеллектуальнаго свойства,-- убѣжденія, образъ мыслей, которыя "Новое Время" ставитъ въ вину "утонченной", "европейской", "космополитической культурѣ". Есть, однако, и вещи, болѣе простыя. Остановимся для поясненія хотя бы на такомъ эпизодѣ: даже нѣкоторые изъ назначенныхъ предводителей дворянства отказывались распространять полонофобскую литературу націоналистовъ {"Смоленскій Вѣстникъ", 3 іюля.}. Для того, чтобы отказаться, не нужно ни лѣвыхъ убѣжденій, ни сознанія классовой солидарности. Прежде всего не надо забывать, что даже среди назначенныхъ предводителей западнаго края есть лица, связанныя съ поляками бытовыми узами родства, свойства, знакомства, пріятельскихъ, сосѣдскихъ и дѣдовыхъ отношеній. У одного мать полька, другой -- женатъ на полькѣ; у третьихъ имѣются просто родственники среди поляковъ: дяди, племянники, невѣстки, зятья, дѣдушки, бабушки...

У многихъ ничего такого нѣтъ,-- но есть пониманіе, что, раздавая мѣстнымъ людямъ агитаціонную литературу, объявляющую поляковъ "элементомъ вреднымъ", совершишь цѣлый рядъ ненужныхъ и вредныхъ безтактностей. Дѣло не только въ узахъ родства, сосѣдства, свойства, знакомства. Въ петербургскихъ темныхъ закоулкахъ ничто не мѣшаетъ произносить приговоры: поляки -- нація вредная, подлежащая дополнительному уничиженію: языкъ безъ костей. На мѣстахъ, въ виду многихъ очевидныхъ фактовъ жизни, поддерживать подобные приговоры иногда значитъ ставить самого себя въ неловкое положеніе. Для примѣра приведу на справку одинъ изъ подобныхъ обезоруживающихъ полонофобство фактовъ.

Въ Винницкомъ уѣздѣ (Подольской губ.) ...помѣщикъ полякъ Э. К. Старжа-Якубовскій... 35 лѣтъ занимается хозяйствомъ въ своемъ имѣніи. Онъ заинтересовался (плевенскимъ) земствомъ и послѣдніе три года принималъ дѣятельное участіе въ немъ. Былъ земскимъ дороднымъ попечителемъ, членомъ управы (гласнымъ), членомъ губернскаго земскаго комитета, членомъ землеустроительной комиссіи; выстроилъ на свои средства помѣщеніе для министерской школы; на свои средства устроилъ земскій складъ кровельныхъ матеріаловъ, платилъ завѣдующему, далъ безплатно помѣщеніе, и земство, благодаря этому, могло отпускать населенію матеріалы по самой низкой цѣнѣ {"Русское Слово". 31 мая.}.

Полезнымъ и желательнымъ дѣятелемъ признавало г. Старжу-Якубовскаго прежде всего само правительство,-- что и подтверждалось оффиціально актами назначенія въ число членовъ плевенскаго земскаго комитета. Но затѣмъ на сцену явился боевой "національный" столыпинскій законопроектъ о "западномъ земствѣ". И отъ г. Старжи-Якубовскаго мѣстный предводитель дворянства получилъ нижеслѣдующее заявленіе:

"Такъ какъ депутаты Думы отъ Подольской губерніи съ думской трибуны заявили, что поляки -- вредный элементъ, то я прошу васъ освободить меня отъ всѣхъ занимаемыхъ мною должностей" {Тамъ же.}.

Легко диктовать "національную идею" столыпинцевъ, пока она стоитъ отвлеченно, и ея несообразности имѣютъ характеръ теоретическій, а потому и не для всѣх

Хроника внутренней жизни.

1. Опубликованіе избирательныхъ списковъ. Что осталось отъ избирателей 3 іюня для выборовъ въ четвертую Думу?-- 2. Плоды трудовъ по организаціи выборовъ.-- 3. Вообще плоды трудовъ.-- 4. Объ А. С. Суворинѣ.

Съ первыхъ чиселъ августа началось опубликованіе избирательныхъ списковъ. Во многихъ мѣстахъ это могло быть сдѣлано раньше. Еще въ іюлѣ нѣкоторыя городскія и земскія управы приступили было къ опубликованію. Но

"министръ внутреннихъ дѣлъ указалъ губернаторамъ на эти отдѣльные случаи преждевременнаго опубликованія, "и подтвердилъ, что оно должно быть сдѣлано въ періодъ отъ 1 до 8 августа" {"Русское Слово", 11 іюля.}.

Срокъ 1--8 августа былъ зафиксированъ для мѣстностей съ непрямыми выборами. Въ столицахъ и другихъ крупныхъ центрахъ, по преимуществу тамъ, гдѣ выборы прямые, опубликованіе списковъ отодвинуто на конецъ августа и начало сентября. Значеніе этихъ сроковъ легко пояснить простой фактической справкой. Въ Тифлисѣ безпартійные прогрессисты захотѣли устроить собраніе. Первоначально администрація "разрѣшила". Но затѣмъ, наканунѣ уже объявленнаго собранія

одинъ изъ устроителей... былъ вызванъ въ полицейское управленіе, гдѣ ему объявили, что собраніе запрещено, ибо признается преждевременнымъ, такъ какъ списки избирателей еще не опубликованы {"Русское Слово", 22 іюля. }.

И должно быть признано "преждевременнымъ". Давно вѣдь разъяснено, что на предвыборныя собранія "допускаются" только лица, внесенныя въ избирательные списки. Слѣдовательно, до опубликованія списковъ невозможно даже опредѣлить, кто именно можетъ быть допущенъ на собраніе. Разумѣется, нѣтъ правила безъ исключенія. "Марковцамъ", "двухглавцамъ", "націоналистамъ" и прочимъ организаціямъ "чернаго блока" право собраній предоставлено давно не только въ полной, но даже въ чрезвычайной мѣрѣ. Націоналисты, напр., Подольской губерніи,

когда имъ желательно "устроить собраніе, ѣдутъ въ Жмеринку и тамъ на вокзалѣ съ помѣщеніи, предназначенномъ для высокопоставленныхъ лицъ, располагаются по домашнему" {"Русское Слово", 31 іюля.}.

Но такія привилегіи предоставлены союзникамъ правительства по борьбѣ съ внутреннимъ врагомъ. Обыкновенные же обыватели являются именно той средой, въ которой обитаетъ внутренній врагъ, а потому и не могутъ имѣть ни привилегій, ни правъ, а должны подчиняться правиламъ. И, на основаніи заранѣе выработанныхъ правилъ и нормъ, создается такая общая схема выборовъ. Въ моментъ опубликованія списковъ и, приблизительно, за полмѣсяца до обнародованія указа о назначеніи выборовъ "съ 10 сентября", стали появляться газетныя сообщенія:

Томскъ, 8 августа. По циркулярному распоряженію губернатора, въ уѣздахъ начались выборы уполномоченныхъ отъ волостей... Въ Итатьевской волости сходъ охранялся отъ "посторонняго" вліянія спеціально присланными урядниками и стражниками, поставленными у входа въ помѣщеніе, гдѣ производились выборы. Попытки нѣкоторыхъ крестьянъ до начала баллотировки обсудить дѣятельность 3-й Думы были въ самомъ началѣ прекращены начальствомъ {"Русское Слово", 9 августа.}.

Въ деревнѣ по крестьянской куріи первыя и основныя стадіи выборовъ пройдутъ прежде, чѣмъ въ городахъ на собраніяхъ могутъ появиться тѣ или иные избирательные лозунги. Мелкіе и средніе провинціальные города закончатъ предвыборный періодъ раньше, чѣмъ опредѣлится "направленіе" крупнѣйшихъ центровъ умственной жизни. Выборы по принципу:. тѣло безъ головы и голова безъ тѣла. Разумѣется, предвыборныя собранія разрѣшаются или запрещаются въ зависимости не только отъ времени опубликованія списковъ. Мотивъ "списки не опубликованы" имѣлъ значеніе лишь до извѣстнаго момента. Затѣмъ нашлись другіе мотивы, не менѣе резонные. И фактически во многихъ городахъ выборы пройдутъ такъ же, какъ и въ деревняхъ, безъ всякихъ "агитаціонныхъ" собраній, кромѣ черносотенныхъ: подавайте голоса, когда дозволитъ начальство, а пропаганды и агитаціи у насъ строго воспрещены... Впрочемъ, "такъ было, такъ будетъ". Обратимся къ разсмотрѣнію списковъ.

Газеты не бѣдны сообщеніями:

Владикавказъ. Списки оказались совершенно негодными {"Русское Слово", 12 августа.}.

Ростовъ-на-Дону. Списки отпечатаны съ такимъ множествомъ ошибокъ и искаженій, что признаны совершенно негодными {Тамъ же.}.

Минскъ. Списки городскихъ избирателей оказались никуда негодными {"Русское Слово", 17 іюня.}.

"Негодны" не по какимъ либо высшимъ политическимъ причинамъ, а просто потому, что корректора невнимательны, писцы небрежны, имена перевраны, фамиліи перепутаны... Словомъ, писали не всегда быстрые разумомъ Ньютоны и не формалисты или законники; писали порою такъ же, какъ доисторическая героиня мѣряла версты клюкой, а когда надоѣло, махнула рукой... Обнаружено у мѣстныхъ составителей списковъ и другое качество. Печать во многихъ случаяхъ усматриваетъ прямое беззаконіе, нежеланіе сообразоваться съ закономъ даже въ случаѣ спеціальныхъ указа ній и напоминаній высшаго начальства.

Ростовская-на-Дону городская управа, вслѣдствіе произвольнаго, явно противорѣчащаго закону толкованія, исключала изъ списковъ цѣлые разряды избирателей. Пока управа -- читаемъ въ "Приазовскомъ краѣ" -- свои неправильныя дѣйствія прикрывала толкованіемъ законовъ, то, разумѣется, въ такихъ поступкахъ нельзя было формально усмотрѣть злого умысла... Совершенно иной оборотъ приняли неправильныя дѣйствія управы послѣ указанія министра внутреннихъ дѣлъ, преподаннаго въ телеграммѣ на имя ростовскаго градоначальника... Ростовская городская управа не подчинилась и этому указанію {Цит. по "Южной Зарѣ", 20 августа.}.

Въ Н.-Новгородѣ губернское Правленіе рѣшило, что евреи, окончившіе высшія учебныя заведенія, но не имѣющіе особыхъ ученыхъ степеней, въ выборахъ въ четвертую Думу участвовать не должны. Нѣсколько лицъ, принадлежащихъ къ этой категоріи, подали жалобу министру Макарову. Министръ телеграммой 27 іюля далъ знать нижегородскому губернатору, что исключенныя губернскимъ правленіемъ указанныя лица по закону должны быть внесены въ списки избирателей. Списки вышли изъ печати 9 августа, но указанныхъ евреевъ въ нихъ не оказалось {"Русское Слово", 17 августа.}.

Примѣровъ такихъ не мало, но свидѣтельствуютъ они не только объ упадкѣ субординаціи. Дѣйствительно, современная намъ возможность "разъяснять" и "толковать" законы, широко использована при составленіи списковъ. Пользовались ею лица и учрежденія, которыя считаютъ, что на ихъ обязанности возложено "сдѣлать правые выборы". Она легла въ основу многихъ личныхъ соображеній и разсчетовъ. Каждый брандмейстеръ понимаетъ, что по нынѣшнимъ временамъ "очень даже просто" попасть, если не въ законодатели, то хоть въ выборщики: стоитъ только въ его, брандмейстеровомъ, участкѣ "враждебныхъ" избирателей "разъяснить", а пожарную, напримѣръ, команду снабдить избирательными правами,-- и окажешься "народнымъ представителемъ". Тѣмъ болѣе это понятно губернаторскимъ чиновникамъ особыхъ порученій, чинамъ губернскихъ правленій и присутствій, членамъ городскихъ и земскихъ управъ, консисторскимъ протоіереямъ... Недаромъ выборы въ четвертую Думу отличаются особымъ обиліемъ кандидатовъ въ вицмундирахъ и камилавкахъ. Обильны среди нынѣшнихъ кандидатовъ и представители такихъ профессій, какъ ассенизаторы, содержатели ссудныхъ кассъ, домовъ терпимости. Соблазняетъ легкость и общедоступность: запишись въ "союзники", и получишь возможность вліянія на избирательные списки въ желательномъ тебѣ направленіи. Такимъ образомъ, на мѣстахъ въ составъ лицъ, отъ которыхъ зависитъ полнота и правильность списковъ, вошли: во-первыхъ, кандидаты, окрыляемые безнаказанностью, съ какою можно игнорировать законъ ради такъ называемыхъ "патріотическихъ тенденцій"; во-вторыхъ, члены "патріотическихъ партій", обязанные подчиняться не только распоряженію начальства, но и партійнымъ директивамъ; въ-третьихъ, мелкіе исполнители, вынужденные, подъ страхомъ потерять мѣсто, подчиняться взаимно противорѣчивымъ указаніямъ мѣстныхъ вліятельныхъ людей, изъ которыхъ каждый ведетъ свою политику, старается "пройти" самъ или провести своего кандидата. Естественно, что всякое распоряженіе начальства, благопріятное мѣстнымъ "политическимъ разсчетамъ", исполнялось неукоснительно. Но исходившее отъ начальства напоминаніе о законѣ, неблагопріятное "мѣстнымъ политикамъ", встрѣчало тренія и тормозы. Много значило въ смыслѣ тормозовъ и еще одно условіе. Видимо, не полагаясь на силу прямыхъ предписаній, начальство широко примѣнило систему изустныхъ секретныхъ инструкцій. О Тамбовской, напр., губерній читаемъ:

Списки въ уѣздныхъ городахъ провѣрялись членомъ уѣзднаго присутствія Зейделемъ, который давалъ секретныя наставленія секретарямъ управъ {"Русское Слово", 16 іюня.}.

Въ офиціальныхъ предписаніяхъ начальства говорится одно. Секретные инструкторы имѣютъ возможность нашептывать совсѣмъ другое... При такихъ условіяхъ нельзя было выполнить работу сколько-нибудь удовлетворительно. Но эти же условія помогли достигнуть важныхъ "идейныхъ успѣховъ".

Какъ извѣстно, уже въ 1907 г. было широко использовано дѣленіе избирателей, обладающихъ цензомъ по закону 3 іюня, на два разряда: безусловные и условные. Безусловные: землевладѣльцы, домовладѣльцы, плательщики промысловыхъ, квартирныхъ и иныхъ прямыхъ налоговъ, лица, состоящія на государственной или общественной службѣ, и т. д. Они вносятся въ списки "безъ особаго заявленія съ ихъ стороны". Въ разрядъ условныхъ избирателей вошли главнымъ образомъ мелкіе квартиронаниматели, не платящіе квартирнаго налога. Они олицетворяютъ демократическую опасность, и ихъ разрѣшено заносить въ списки лишь въ томъ случаѣ, если они "сами докажутъ свои права". А что бываетъ съ "нежелательнымъ элементомъ", когда онъ пытается доказывать свои права,-- пояснять не нужно. Однако, дѣленіе это далеко отъ совершенства уже потому, что многіе, напр., плательщики промысловаго или квартирнаго налога являются демократическою опасностью не меньше мелкихъ квартиронанимателей. Теперь удалось внести нѣкоторое усовершенствованіе: безусловные избиратели въ свою очередь и болѣе точно, чѣмъ прежде, раздѣлены на два разряда. Подольскій, напримѣръ, губернаторъ, ссылаясь на распоряженіе министра внутреннихъ дѣлъ, циркулярно предложилъ городскимъ и земскимъ управамъ вносить въ избирательные списки "по своимъ свѣдѣніямъ" только

домовладѣльцевъ и землевладѣльцевъ, и лицъ, служащихъ въ составляющихъ списки учрежденіяхъ, обо всѣхъ же остальныхъ категоріяхъ цензовиковъ свѣдѣнія должны быть доставлены въ управы надлежащими учрежденіями, т. е. казенной палатой и др. Мотивируется это нововведеніе "облегченіемъ работы"... {"Рѣчь", 26 іюня.}.

Домовладѣльцевъ и землевладѣльцевъ заносить въ списки "по своимъ свѣдѣніямъ". "Объ остальныхъ категоріяхъ" ждать "свѣдѣній"... Что это значитъ,-- поясню на примѣрѣ. Живетъ, положимъ, въ Синельниковѣ нѣкто г. Дунаевскій; онъ не домовладѣлецъ, не землевладѣлецъ; правда, онъ -- завѣдывающій отдѣленіемъ С.-Петербургскаго международнаго банка, но, съ другой стороны, онъ извѣстенъ мѣстнымъ "патріотомъ", какъ человѣкъ прогрессивнаго образа мыслей. Г. Дунаевскій

внесъ и за себя, и за остальныхъ служащихъ личный промысловый налогъ и подлежалъ, внесенію въ списки павлоградской городской управы безъ его личнаго заявленія. Въ списки, однако, онъ не попалъ. Онъ обратился за справкой въ городскую управу. Ему любезно сообщили, что ни отъ казенной палаты, ни отъ податныхъ инспекторовъ о немъ, Дунаевскомъ, никакихъ свѣдѣній не получено управой. Онъ представилъ квитанцію отъ казначейства объ уплатѣ промыслового налога. Но ему сказали, что этого недостаточно. Онъ обратился въ казенную палату,-- его направили въ казначейство; изъ казначейства его направили въ казенную палату. Здѣсь ему любезно дали справку о томъ, что промысловый налогъ за служащихъ синельниковскаго отдѣленія банка внесенъ, но за кого именно, контрольная палата сообщить не можетъ,.ибо именные списки отправлены въ Петербургъ. Г. Дунаевскій съ этой справкой, квитанціей казначейства и офиціальнымъ удостовѣреніемъ, что онъ состоитъ на службѣ въ сннельниковскомъ отдѣленіи банка 3 года, обратился въ городскую управу. Ему сказали, что этого недостаточно {"Рѣчь", 29 іюля.}.

Разумѣется, "недостаточно", если предписано ждать "свѣдѣній", положимъ, отъ казенной палаты, а палата свѣдѣній не доставила;

Точно такимъ же путемъ "разъяснили" -- пишетъ корреспондентъ "Рѣчи" -- до 100 служащихъ другихъ кредитныхъ учрежденій Павлоградскаго уѣзда {Тамъ же.}.

И не въ одномъ Павлоградскомъ уѣздѣ. Въ Бессарабской, напр., губерніи,

по Сорокскому уѣзду изъ нѣсколькихъ сотъ евреевъ, платящихъ промысловый налогъ, ни одинъ въ списки не внесенъ; христіане по тому же цензу (около 250 человѣкъ) внесены {"Русскія Вѣдомости", 4 августа.}.

Очень просто: о христіанахъ свѣдѣнія доставлены, а объ евреяхъ не доставлены. Это, разумѣется, не значитъ, что учрежденіе, обязанное доставлять свѣдѣнія, умышленно не исполнило своей обязанности. Умысла могло не быть. Возможно, что свѣдѣнія даже были посланы. Но представьте, на дорогѣ теченія бумагъ сидитъ, положимъ, писецъ-союзникъ, подчиненный директивамъ своей партіи: онъ своевременно "зашлетъ" нужную бумагу или "заложитъ" её въ обложку съ другимъ "дѣломъ",-- большаго не требуется. И газетамъ остается лишь горестно констатировать:

Николаевъ. Въ спискахъ половина квартиронанимателей, платящихъ налогъ, пропущена. {"Русское Слово", 21 іюля.}

Кременчугъ. Много пропущено лицъ, уплачивающихъ квартирный налогъ. {"Русское Слово", 9 августа.}

Курскъ. Пропущены по первому съѣзду владѣльцы крупнѣйшихъ предпріятій въ городѣ. {"Русское Слово", 3 августа.}

Томскъ. Не внесены служащіе торгово-промышленныхъ фирмъ, правленія которыхъ не находятся въ Томскѣ. {"Русское Слово", 1 августа.}

Судя по газетнымъ отзывамъ, особо тяжкій уронъ нанесенъ приказчикамъ. Потерпѣли и служащіе въ государственныхъ и общественныхъ учрежденіяхъ:

Екатеринославъ. Губернское правленіе исключило изъ списковъ большое число чиновниковъ, располагающихъ избирательнымъ правомъ. {"Русское Слово", 11 іюля.}

Полтава. Пропущенъ рядъ педагоговъ среднихъ учебныхъ заведеній {"Голосъ Москвы", 15 августа.}.

Харьковъ. Въ списки по службѣ вошли не всѣ учителя городскихъ школъ. {"Русское Слово", 10 августа.}

Псковъ. Почему-то не включено до 30 служащихъ на желѣзной дорогѣ при ст. Псковъ-городъ. {Тамъ же.}

И одновременно въ томъ же хотя бы Псковѣ въ избирательные списки внесены: нѣсколько полицейскихъ приставовъ по цензу квартиронанимателей, одинъ полицейскій приставъ по промысловому свидѣтельству... Но о привлеченіи желательныхъ избирателей у насъ рѣчь впереди. Пока мы стараемся выяснить, какъ устранены избиратели нежелательные. Довольно близка къ тому разряду, о которомъ по циркуляру подольскаго губернатора надо ждать свѣдѣній, многочисленная группа арендаторовъ городскихъ земель, угодій, оброчныхъ статей и т. д. Вопросъ объ избирательныхъ правахъ этой группы не новъ.

Во время выборовъ въ третью Государственную Думу, товарищъ министра Крыжановскій на запросъ керченской городской управы разъяснилъ, что на основаніи ст. 5 положенія о выборахъ 1907 г. Жители поселковъ градоначальства, вносящіе оброчную плату въ пользу города, должны заноситься въ списки по второму съѣзду безъ заявленія съ ихъ стороны. {"Русское Слово", 15 іюля,}

Въ 1907 году эта группа дала одному только керченскому градоначальству свыше тысячи избирателей. На сей разъ ее вполнѣ увѣренно вносили въ списки. И вдругъ въ серединѣ іюля керченскій градоначальникъ предписалъ городской управѣ

исключить изъ списковъ эту категорію избирателей и вносить ихъ только послѣ ихъ заявленія, къ которому должно быть приложено удостовѣреніе полиціи о годичномъ пользованіи городскимъ имуществомъ. {Тамъ-же.}

И, повидимому, это -- не личное усмотрѣніе керченскаго градоначальника. Такое же извѣстіе сообщено, напр., ѳедосійскимъ корреспондентомъ "Русскаго Слова":

Изъ списковъ городскихъ избирателей, согласно разъясненію администраціи, исключено 4.00 городскихъ арендаторовъ. Эти лица принимали участіе въ прежнихъ выборахъ {No 4 августа.}.

Безусловными избирателями оказались, такимъ образомъ, кромѣ духовныхъ лицъ, только землевладѣльцы и домовладѣльцы. Но, конечно, и среди нихъ есть элементы, представляющіе собою демократическую опасность, а, слѣдовательно, и нежелательные. Уловить общіе признаки, на основаніи которыхъ можно бы отличить нежелательныхъ отъ желательныхъ, дѣло/мудреное. Но кое-какія указанія все-таки нашлись. Прежде всего обращено вниманіе на участниковъ землевладѣльческихъ товариществъ и компаній. Рѣшено, между прочимъ, полтавской уѣздной земской управой, что это -- "лица неопредѣленныя", а потому и не подлежатъ внесенію въ избирательные списки. {"Русское Слово", 22 іюня.} Псковская уѣздная земская управа пошла дальше: рѣшила заносить въ списки только тѣхъ мелкихъ землевладѣльцевъ, которые имѣютъ не меньше 22 1/3 десятинъ; губернское присутствіе указало управѣ, что это незаконно, и, кажется, указаніе возымѣло силу {"Русское Слово", 7 іюля.}. "Грязовецкая уѣздная коммиссія сразу вычеркнула изъ списковъ мелкихъ землевладѣльцевъ 165 лицъ за необозначеніемъ отчествъ ихъ" {"Русскія Вѣдомости", 25 августа}. По Гомельскому уѣзду не внесено нѣсколько сотъ мелкихъ землевладѣльцевъ, среди которыхъ есть земскіе гласные" {Русское Слово", 21 августа.}. Мотивы во многихъ случаяхъ неизвѣстны, да они и не такъ важны. Главнѣе -- тенденція. На ряду съ мелкими уѣздными землевладѣльцами цопали подъ тенденцію тѣ землевладѣльцы и домовладѣльцы, которые живутъ географически за чертою города, административно подъ эгидою городскихъ властей. Передъ выборами въ третью Думу эту группу мѣстами разъяснили. Но, послѣ изданія закона о государственномъ налогѣ съ городскихъ недвижимостей, ея положеніе существенно измѣнилось. Подгороднія недвижимости, конечно, были признаны подлежащими новому налогу. И это финансовое соображеніе, казалось бы, рѣшало вопросъ объ избирательныхъ правахъ подгороднихъ обывателей. Въ дѣйствительности случилось вотъ что.

Казань. Домовладѣльцы Пороховой и Аметьсвекой слободъ и Новыхъ строекъ начали платить государственный налогъ, но въ то же время совершенно лишились избирательныхъ правъ.

Земство отказывается внести ихъ въ списки, ибо они платятъ налогъ "съ городскихъ недвижимостей". Городская управа не можетъ внести,-- ибо она можетъ вносить только живущихъ въ географической чертѣ города. И въ одной Казани такихъ непризнанныхъ избирателей, по свѣдѣніямъ "Русскаго Слова", насчитывается "около 2000" {No 19 іюля.}.

Помимо имущественнаго признака, имѣетъ нѣкоторое значеніе признакъ сословный. Среди землевладѣльцевъ и домовладѣльцевъ есть много крестьянъ, которые остаются приписанными къ сельскимъ обществамъ, хотя и порвали связь съ сельскимъ бытомъ. Но эту демократическую опасность не трудно было устранить, такъ сказать, на законномъ основаніи. Между прочимъ, подольскій губернаторъ предписалъ въ извѣстномъ уже намъ циркулярѣ "особенно слѣдить за недопущеніемъ въ списки" такихъ крестьянъ: они должны быть относимы къ спеціальной крестьянской куріи. Конечно, это правило относится не только къ мелкимъ собственникамъ. Напомню хотя бы эпизодъ изъ предвыборной практики въ Казани, гдѣ въ числѣ прочихъ оказался исключеннымъ изъ списковъ нѣкто П. А. Дубровинъ, гласный городской думы, состоявшій во время прежнихъ выборовъ избирателемъ по первой городской куріи {Русское Слово", 15 іюля.},-- исключеннымъ на томъ основаніи, что онъ

хотя и постоянный житель Казани и имѣетъ тамъ высокій имущественный цензъ, но числится по сословію крестьяниномъ Казанскаго уѣзда... "Если бы -- писала по этому поводу "Рѣчь" -- Дубровинъ, какъ членъ сельскаго общества, захотѣлъ использовать свое избирательное право въ крестьянской куріи, къ которой онъ формально принадлежитъ, то наткнулся бы на ст. 37 закона, согласно которой выборные отъ волостныхъ сходовъ избираются отъ крестьянъ-домохозяевъ, которые при томъ лично ведутъ хозяйство" {"Рѣчь", 17 іюля.}.

Другими словами, эта группа собственниковъ, оторвавшаяся отъ бытового уклада своего сословія, фактически вовсе лишена избирательныхъ правъ.

Въ смыслѣ опредѣленія демократической опасности имѣетъ нѣкоторое значеніе классовой признакъ. Въ провинціяхъ не мало домовладѣльцевъ и землевладѣльцевъ, которые состоятъ рабочими въ промышленныхъ предпріятіяхъ. И къ этому элементу нетрудно было примѣнить "законныя основанія": въ томъ же, напримѣръ, циркулярѣ подольскаго губернатора предписывается "особенно слѣдить", чтобы лица, которыя могутъ быть отнесены въ рабочую курію, отнюдь "не допускались въ списки" общихъ курій, хотя бы и владѣли требующимся для избирательнаго права имущественнымъ или инымъ цензомъ {"Рѣчь", 26 іюля.}.

Для опредѣленія не столько демократической, сколько вообще лѣвой опасности не маловажное значеніе имѣетъ признакъ національный. Конечно, прежде всего евреи... Ихъ подвергли разжженію вообще,-- какъ лицъ, имѣющихъ "условное право жительства"; затѣмъ стали разъяснять по частямъ: разъясняли дантистовъ, врачей, провизоровъ, вообще всѣхъ евреевъ, получившихъ высшее образованіе, разъяснили (въ Кіевѣ) купцовъ, платящихъ "первую гильдію" менѣе 15 лѣтъ, разъяснили евреевъ, имена и отчества которыхъ въ разныхъ документахъ имѣютъ различное начертаніе Мѣстами -- какъ, напр., въ Курскѣ -- увлеченіе этимъ дѣломъ дошло до такихъ похвальныхъ размѣровъ, что въ избирательные списки не попалъ ни одинъ еврей {"Русское Слово", 3 августа.}. Кое-гдѣ попутно досталось и христіанамъ. Севастопольскій, напр., градоначальникъ

разъяснилъ городской управѣ, что евреи, перешедшіе въ христіанство, внѣ зависимости отъ того, когда совершенъ этотъ переходъ, должны быть отнесены въ избирательныхъ спискахъ къ евреямъ... {"Русское Слово", 4 іюля.}

Послѣ всѣхъ этихъ изъятій остаются очищенные землевладѣльцы и домовладѣльцы, но не вполнѣ чистые. Все-таки и среди очищенныхъ есть неблагонадежные нежелательные элементы. Устранить ихъ на основаніи только общихъ признаковъ невозможно. Нужны индивидуальныя, такъ сказать, агентурныя свѣдѣнія. И на подмогу штатной агентурѣ возникаетъ агентура сверхъ-штатная. за дѣло берутся духовныя власти Циркуляромъ, напр., по рязанской епархіи на духовенство возлагается:

Установить, по возможности, свѣдѣнія о политическихъ воззрѣніяхъ, объ отношеніи къ церкви, духовенству и интересамъ православнаго народа и т. п. всѣхъ въ округѣ свѣтскихъ землевладѣльцевъ и имѣющихъ быть выбранными въ губернское собраніе отъ волости и отъ городскихъ избирателей 1 и 2 съѣздовъ и доставить эти свѣдѣнія въ уѣздный священническій комитетъ {"Русское Слово", 20 іюля.}.

Надо отдать справедливость отцамъ благочиннымъ: они отнеслись къ возложенному порученію безъ особеннаго лицепріятія -- подвергни обслѣдованію не только свѣтскихъ, но и духовныхъ лицъ. Напримѣръ:

елецкій съѣздъ благочинныхъ на предвыборномъ совѣщаніи составилъ списокъ "опасныхъ" батюшекъ, которыхъ рѣшено не пропускать даже выборщиками {"Русское Слово", 17 іюля.}.

Разъ требуются агентурный свѣдѣнія, дѣло, конечно, не можетъ обойтись безъ "союзниковъ". И газеты оказались вынужденными отмѣтить существованіе "союзническаго шпіонажа". Изъ губернскихъ городовъ мѣстами разсылались спеціальныя инструкціи мѣстнымъ "патріотическимъ" организаціямъ, предлагавшія "слѣдить за принадлежностью чиновниковъ къ партіямъ", "за составленіемъ избирательныхъ списковъ", подвергать "обжалованію внесеніе лѣвыхъ избирателей" въ списки. До какихъ откровенностей доведено это сотрудничество, можно судить, напр., по слѣдующей замѣткѣ:

Избирательные списки, составленные бердичевскою городскою управою, хранятся у предводителя дворянства депутата 3 Думы Ф. И. Безака. Въ имѣніи г. Безака происходятъ постоянныя совѣщанія націоналистовъ {"Русское Слово", 22 іюля.}.

Не мудрено, что получилось необыкновенное обиліе жалобъ на "поразительные пропуски", на "массовые пропуски" въ избирательныхъ спискахъ. А гдѣ была проявлена особо неукоснительная энергія, тамъ обнаружились даже не пропуски, а просто "опустошенія списковъ".

Балтскій уѣздъ. Изъ 3722 избирателей исключены 3500 {"Утро Россіи", 19 августа.}.

Кіевъ. Изъ 5005 избирателей евреевъ, занесенныхъ въ списки, послѣ "провѣрки" осталось всего 513 {"Русское Слово", 9 августа.}.

Словомъ, очищенные землевладѣльцы и домовладѣльцы подвергнуты были испытанію штатныхъ, духовныхъ и союзническихъ агентурныхъ свѣдѣній. Но и послѣ дополнительной тройной перегонки они не стали вполнѣ чисты. Всѣхъ лѣвыхъ не выслѣ, лишь, и не всякаго выслѣженнаго избирателя можно исключить или потихоньку пропустить. Естественно, явилось стремленіе въ противовѣсъ уцѣлѣвшимъ нежелательнымъ элементамъ даровать избирательныя права элементамъ, желательнымъ, но имѣющимъ сомнительный цензъ. И возникаетъ попытка, напр., внести въ избирательные списки всѣхъ монаховъ, игнорируя иноческіе обѣты нестяжанія. Попытка не удалась. Повидимому, болѣе успѣха имѣли замыслы не столь смѣлые, но не менѣе серьезные:

Духовенству минской епархіи предписано слѣдить за избирательными списками, чтобы въ нихъ попали всѣ братчики. {"Русское Слово", 15 іюля.}

Благочиннымъ вятской епархіи циркулярно предписано на свободныя вакансіи въ одно-причтовыхъ приходахъ назначать временныхъ настоятелей и наблюсти, чтобы эти временные настоятели были внесены въ списки, а вмѣстѣ съ тѣмъ въ списки "должны быть внесены и предсѣдатели строительныхъ комитетовъ въ тѣхъ церквахъ, приходы коихъ еще не открыты, но земля къ которымъ уже нарѣзана" {"Рѣчь", 26 іюня.}.

Повидимому, списки пополнялись не только именами "братчиковъ", "настоятелей", праздныхъ приходовъ и представителей приходовъ, пока не существующихъ. Кое-гдѣ уѣздными по дѣламъ о выборахъ комиссіями обнаружены въ спискахъ десятки именъ, внесенныхъ по настоянію батюшекъ, но неизвѣстно, на какомъ основаніи. Въ отдѣльныхъ случаяхъ число такихъ избирателей доходитъ до весьма солидныхъ цифръ.

Опочка. Въ числѣ 736 избирателей оказалось 249, незаконно внесенныхъ духовенствомъ" {"Русское Слово", 22 августа.}.

Кромѣ духовенства, за пополненіе списковъ энергически принялись союзныя организаціи. Для поощренія союзниковъ мѣстами, какъ, напр., въ Одессѣ установлена была даже особая премія: 10 копеекъ за каждаго указаннаго благонадежнаго обывателя, который можетъ быть внесенъ въ избирательные списки. Преміи помогли организовать массовой обходъ обывательскихъ квартиръ и, въ дополненіе къ агентурнымъ свѣдѣніямъ о неблагонадежныхъ безусловныхъ избирателяхъ, собрать не менѣе обширныя агентурныя свѣдѣнія объ избирателяхъ благонадежныхъ. Правда, при этомъ обслѣдователи обнаружили излишнюю изобрѣтательность: женщинъ, передѣлывая ихъ имена, выдавали за мужчинъ, однихъ и тѣхъ же лицъ записывали по нѣскольку разъ, въ число избирателей по мелкому квартирному цензу заносили городовыхъ, дворниковъ, стражниковъ, записывали мертвецовъ, малолѣтнихъ; записывали и такихъ, которые еще не родились и неизвѣстно,.когда родятся. И не только записывали, но и представляли за собственноручною подписью мертвецовъ и не родившихся заявленія объ ихъ желаніи быть внесеными въ избирательные списки. Но эта изобрѣтательность, во-первыхъ, извинительна, ибо премія, безъ сомнѣнія, скудна. А во-вторыхъ, не такъ ужъ это важно, если въ избирательные списки попали, напр., покойники. На одномъ изъ московскихъ собраній духовенства извѣстный о. Макарій Гнѣвушевъ подѣлился съ слушателями своими воспоминаніями о прежнихъ избирательныхъ кампаніяхъ.

У насъ -- говорилъ онъ -- жалуются, что нѣтъ на агитацію денегъ. Вотъ въ Кіевѣ дѣло предвыборной агитаціи среди правыхъ много лучше. Тамъ за три копейки вербовали выборщика, а за 6 копеекъ приводили его къ избирательной урнѣ {"Русское Слово", 2 августа.}.

Жизнь вздорожала. Теперь, навѣрное, и въ Кіевѣ "агитація" станетъ дороже. Но это вопросъ финансовый. А по существу, повторяю, не бѣда, что избирательная повѣстка будетъ послана, напр., покойнику; если не за 6 копеекъ, то за двугривенный, въ крайнемъ случаѣ, за полтинникъ, онъ встанетъ изъ гроба, явится, куда слѣдуетъ, и подастъ, какой надо, бюллетень. Во время выборовъ легко случаются всякія чудеса: женщины превращаются въ мужчинъ, не родившіеся становятся зрѣлыми мужами, мертвые воскресаютъ. И въ концѣ концовъ подобныя дополненія къ избирателямъ могутъ пригодиться, какъ резервъ, которымъ, въ случаѣ надобности, легко подкрѣпить дѣйствующую армію. И, повидимому, резервъ удалось создать солидный. Очень ужъ много извѣстій, примѣрно, такого типа.

Минскъ. Включены въ списки всѣ офицеры гарнизона и масса мертвыхъ душъ {"Русское Слово", 17 іюля.}.

Новочеркасскъ. Весь штабъ наказнаго атамана Донской области генерала Мищенка оказался занесеннымъ въ избирательные списки {"Русское Слово", 10 августа.}.

Торопецъ. Не довольствуясь внесеніемъ 22 лицъ, состоящихъ подъ судомъ, внесли въ списокъ урядниковъ, стражниковъ и 300 мертвецовъ {"Утро Россіи", 17 августа.}.

Конечно, всѣ эти операціи требовали таинственности. Попытки нѣкоторыхъ городскихъ управъ освѣдомить избирателей съ установленнымъ порядкомъ наблюденія за списками и обжалованія ихъ были пресѣчены администраціей на тамъ основаніи, что каждый долженъ самъ знать законы. Нѣкоторыя городскія и земскія управы попытались пригласить обывателей къ внимательному просмотру списковъ,-- это тоже было пресѣчено. Мѣстами самое опубликованіе было выполнено ужъ очень формально: напечатано въ губернскихъ вѣдомостяхъ, но номера оныхъ "ни за какія деньги не достанешь". Кое-гдѣ наблюдались при этомъ и вовсе странныя вещи. Въ одной изъ газетъ читаемъ, напримѣръ:

23 августа мы получили номеръ "Оренбургскихъ Губернскихъ Вѣдомостей" съ большимъ количествомъ списковъ. Это запозданіе было бы еще небольшой бѣдой, но на номерѣ и на приложенныхъ къ нему спискахъ имѣется помѣта "8 августа", тогда какъ вышли они въ свѣтъ полутора недѣлями позже. Эта помѣта имѣетъ немаловажное значеніе, такъ какъ отъ нея исчисляются сроки обжалованія списковъ, и невѣрная помѣта фактически превращаетъ двухнедѣльный срокъ въ трехдневный {"Русскія Вѣдомости", 24 августа.}.

Сокращеніе срока кое-гдѣ достигнуто другимъ способомъ. Въ Минскѣ, напр., списки были опубликованы 3 августа. Многіе обыватели пожелали подать въ уѣздную по выборамъ комиссію заявленія о неправильностяхъ и ошибкахъ.

Пошли разыскивать эту комиссію и нигдѣ не могли найти ее. Только 14 августа было объявлено о назначеніи предсѣдателемъ коммиссіи члена окружнаго суда Дембицкаго, а 15 августа, наконецъ, было объявлено, что комиссія помѣщается въ зданіи окружнаго суда. Между тѣмъ, срокъ подачи жалобъ истекалъ 18 августа {"Русское Слово", 17 августа.}.

Кажется, никто не надѣялся, что комиссіи по выборамъ устранятъ произведенное при составленіи списковъ отступленіе отъ закона 3 іюня. Дѣйствительностью этотъ пессимизмъ не опровергнутъ. Устранить отступленіе вполнѣ было бы физически невозможно. Да и самая дѣятельность комиссій, какъ подтверждаютъ газетныя свѣдѣнія, довольно-таки пестра: кое-гдѣ онѣ стараются примирить списки съ закономъ, но едва ли не чаще труды ихъ направлены къ еще большему усовершенствованію списковъ съ точки зрѣнія видовъ и предположеній; однѣ, вѣроятно, произведутъ нѣкоторое "ухудшеніе" списковъ, другіе, наоборотъ, "улучшатъ". Существенныхъ измѣненій, во всякомъ случаѣ, трудно ожидать. И вопросъ, кто будетъ выбирать четвертую Думу, можно считать въ основныхъ чертахъ предрѣшеннымъ. Хорошъ и самъ по себѣ избиратель 3 іюня. Послѣ той очистки и перегонки, какой его подвергли, онъ сталъ еще лучше. Разбавленный посторонними подмѣсями, онъ, безъ сомнѣнія, и вовсе великолѣпенъ. Но... "гдѣ розы, тамъ и терніи,-- таковъ законъ судьбы"...

II.

Нельзя сказать, что правительству осталось совсѣмъ чуждо соображеніе: въ моментъ выборовъ не слѣдуетъ безъ нужды раздражать избирателя. Газеты сообщали, будто состоялось распоряженіе даже съ крестьянъ по случаю избирательной кампаніи взыскивать подати не по всей строгости законовъ, а съ послабленіями. И одновременно съ этимъ мы видимъ вышеописанныя обширныя и огульныя мѣропріятія по обезвреженію всѣхъ слоевъ населенія, въ которыхъ предполагается "демократическая опасность". Положимъ, ссора съ этими слоями не очень важна. Послѣ 3 іюня самой судьбою, такъ сказать, предопредѣлено дополнительно поссориться съ плательщиками промысловыхъ налоговъ, съ подгородними домовладѣльцами и прочей "мелкотой". Надежды на дружбу съ основными массами населенія надо считать ликвидированными. Да и не въ массахъ сила. Не онѣ призваны. Сыграть рѣшающую роль должны бы крупное землевладѣніе въ союзѣ съ крупной буржуазіей. Къ этимъ группамъ начальствующія лица, казалось бы, на время выборовъ постараются установить нарочито дружественныя отношенія. Вмѣсто того, мы видимъ, напр., циркуляры благочиннымъ, настоятелямъ, предлагающіе наблюдать "за всѣми" "свѣтскими землевладѣльцами" на предметъ сообщенія, куда слѣдуетъ, относительно ихъ образа мыслей. Легко представить, съ какимъ пріятнымъ чувствомъ узнали объ этомъ "культурныя гнѣзда". Мы видѣли, далѣе, что землевладѣніе и буржуазія подвергнуты, правда, не огульной, но все-таки основательной чисткѣ. Уже этихъ "мелочей" было бы достаточно, чтобы помѣшать дружбѣ между начальствомъ и фундаментальными избирателями. Но "мелочами" дѣло не ограничилось. Изъ нихъ мало-по-малу составилось кое-что крупное и достопримѣчательное.

Очищая "свѣтскихъ землевладѣльцевъ" и усиливая "элементы благонадежные", въ число коихъ занесено почти полностію духовенство, руководители выборовъ достигли важнаго результата: духовенство получило гораздо больше значенія, чѣмъ опредѣлено закономъ 3 іюня; по предварительнымъ подсчетамъ на основаніи списковъ оказалось, что едва ли не въ большинствѣ уѣздовъ Европейской Россіи батюшкамъ обезпечено болѣе или менѣе рѣшительное преобладаніе. Дошло до того, что, напримѣръ, крупнѣйшій и популярнѣйшій представитель дворянъ-землевладѣльцевъ Смоленской губерніи, Н. А. Хомяковъ, потерялъ шансы; его избраніе стало сомнительнымъ, и его друзья, судя по газетнымъ свѣдѣніямъ, сочли нужнымъ обратиться къ духовнымъ лицамъ съ просьбой о милости. Другими словами, тѣ группы, которымъ законъ 3 іюня отвелъ роль "хозяевъ" на выборахъ, въ порядкѣ административномъ оказались въ значительной мѣрѣ лишенными хозяйскихъ правъ. Разумѣется, это обезпокоило не только "лѣвыхъ" представителей землевладѣнія и буржуазіи. Забили тревогу октябристы. Націоналисты мѣстами также были "удручены"

извѣстіями изъ уѣздовъ о небывалыхъ по многолюдству предвыборныхъ съѣздахъ духовенства; они опасаются за судьбу выборовъ на землевладѣльческихъ съѣздахъ, которые могутъ быть переполнены духовенствомъ {Сообщеніе изъ Екатеринослава; "Русское Слово", 30 августа.}.

Во многихъ мѣстахъ встревожились и крайніе "правые". Зато открылись новыя возможности для "захватчиковъ власти". Одни изъ нихъ направлялись прямо къ епархіальнымъ архіереямъ:

-- Ваше преосвященство, въ вашихъ владычныхъ рукахъ нынѣ сила,-- повелите духовенству голосовать за меня...

Но прямымъ путемъ идутъ лишь наиболѣе наивные и неловкіе изъ "захватчиковъ". Кто половчѣе, тотъ соображаетъ, что для такихъ дѣлъ прямые пути не годятся, а надо дѣйствовать, примѣрно, слѣдующимъ образомъ. Составляется "блокъ ловкачей". Въ него входитъ, или въ него вовлекается какой-либо мѣстный чиновникъ, не на столько крупный, чтобы на него упала вся тяжесть отвѣтственности за неудачные эксперименты, но и не на столько мелкій, чтобы его труды могли быть незамѣченными и неоцѣненными. Нужно, сверхъ того, чтобъ этотъ чиновникъ былъ одержимъ бѣсомъ честолюбія. Если такой не находится самъ, то его разыскиваютъ и объясняютъ ему, какія выгоды могутъ проистекать отъ того, что въ Россіи "чѣмъ правѣй, тѣмъ лучше",-- масломъ кашу не испортишь. На обязанность такого чиновника возлагается использовать выгоды своего офиціальнаго положенія и заявить, гдѣ нужно:

-- Въ нашей губерніи есть полная возможность сдѣлать настоящіе правые выборы, йо, вслѣдствіе безпечности и нерадѣнія о пользахъ службы, у насъ, навѣрное, будутъ избраны тайные, а, можетъ быть, и явные революціонеры.

Это должно быть заявлено на столько громко, чтобы услышало начальство? стоящее двумя-тремя ступенями выше чиновника, вошедшаго въ "блокъ ловкачей". Разъ такъ и сдѣлано, половина успѣха обезпечена. Чиновнику изъ "блока" остается лишь выступить съ опредѣленными предложеніями: чтобы обезпечить настоящіе правые выборы, нужно сдѣлать то то и то-то,-- и далеко не всякій губернаторъ, далеко не всякій епископъ рѣшится прекословить. Возставать противъ предложеній, сдѣланныхъ во имя "правыхъ идей", россійскому администратору вообще опасно: немедленно посыплются обвиненія въ безпечности, въ нерадѣніи, или даже въ прямомъ сочувствіи "лѣвымъ", назовутъ тайнымъ кадетомъ, скрытымъ революціонеромъ, предадутъ заушенію въ "Земщинахъ" и "Колоколахъ"... Кому пріятно подвергаться такимъ непріятностямъ? Это, повторяю, вообще. А, въ частности, выборы -- дѣло темное. Ни одинъ администраторъ не гарантированъ, что не пройдутъ по его губерніи люди, которые будутъ въ Петербургѣ признаны, если не вполнѣ "лѣвыми", то недостаточно "правыми". И когда это случится, то каждый статскій или коллежскій совѣтникъ, соображенія котораго отвергнуты, не преминетъ довести до свѣдѣнія Петербурга:

-- А, между тѣмъ, я, позвольте напомнить, своевременно указывалъ, но г. начальникъ губерніи не обратилъ должнаго вниманія, а преосвященный владыка, видимо, былъ озабоченъ иными дѣлами...

Страхъ передъ будущими доносами и осложненіями парализуетъ высшихъ представителей правительства въ губерніи. Они, если не вовлекаются сами въ кампанію, то играютъ роль пассивнаго орудія въ рукахъ ловкачей и руководимаго ими коллежскаго совѣтника. Что отсюда выходитъ, легко видѣть на примѣрѣ хотя бы Черниговской губерніи. Гдѣ-то за кулисами стоятъ ловкачи, въ интересахъ которыхъ ведется кампанія. Исполнительную роль взялъ на себя какой-то чиновникъ, которому ловкачи заранѣе обѣщали въ случаѣ успѣха выхлопотать мѣсто вице-губернатора. Чиновникъ этотъ увѣренъ, что всѣ мобилизованные голоса батюшекъ лежатъ у него за пазухой и будутъ поданы согласно его указаніямъ. Опираясь на эту силу, онъ не считаетъ нужнымъ церемониться съ прочими группами избирателей. Онъ произвелъ точную перепись всѣмъ "неблагонадежнымъ элементамъ" среди крупныхъ цензовиковъ и составилъ проскрипціонные списки. Для характеристики этихъ списковъ достаточно сказать, что въ нихъ попали такіе популярнѣйшіе среди черниговскаго дворянства люди, какъ Ю. П. Глѣбовъ, М. А. Искрицкій, И. С. Клименко, умѣренные октябристы, безспорные защитники сословныхъ интересовъ. За невозможностью устранить ихъ самихъ, устраняютъ тѣхъ, кто могъ-бы подать за нихъ голосъ. Устраняютъ землевладѣльцевъ -- и при томъ крупныхъ, даже дворянъ. Устраняютъ представителей промышленности и торговли... Нѣкоторые мѣстные люди говорили мнѣ:

-- Знаете.-- не такъ было-бы обидно, ее-ли-бы вы.сшая власть распоряжалась. Но, вѣдь, какая-же это власть? Просто выскочили случайные людишки, взяли палку и стали капралами...

Это знаетъ "вся губернія". "Вся губернія" объ этомъ говоритъ. Объ этомъ пишутъ въ газетахъ. Но "капраламъ" никто не смѣетъ прекословить. И понятно. Представьте обыкновеннаго провинціальнаго "человѣка 20 числа". Быть можетъ, онъ и радъ быль.-бы поступать по закону. Но къ нему является "капралъ"; и говоритъ:

-- Если вы не сдѣлаете такъ-то, то все подготовленное для настоящихъ правыхъ выборовъ можетъ рухнуть, а если оно рухнетъ, то на васъ падетъ и вина, и съ васъ взыщутъ.

Страшно, вѣдь,-- и поневолѣ надо слушаться. Легко представить и другое,-- настроеніе губерніи, подвергнутой такимъ экспериментамъ. Конечно, всѣ раздражены: раздражено дворянство, раздражены вліятельные слои городского населенія. Въ газетахъ пишутъ, будто часть черниговскаго дворянства устраивала даже "тайныя совѣщанія", чтобы "обсудить создавшееся положеніе дѣлъ", при чемъ якобы обнаружилась готовность "вступить въ предвыборное соглашеніе" съ "лѣвыми" {"Русское Слово", 30 августа.}. Насколько это вѣрно,-- Богъ вѣсть. Но что при такомъ засильѣ "капраловъ" должно крѣпнуть и возростать оппозиціонное настроеніе,-- въ этомъ едва-ли можно сомнѣваться. А вмѣстѣ съ тѣмъ, несмотря на всѣ принятыя мѣры,-- вѣрнѣе, отчасти благодаря этимъ мѣрамъ,-- возростаетъ и опасность "оппозиціонныхъ выборовъ". Разъ такъ, то не только второстепенные чины, но и высшее начальство губерніи приходитъ къ необходимости идти рука объ руку съ "капралами". Выборы при этихъ условіяхъ даютъ единственное въ своемъ родѣ зрѣлище; въ Черниговской губерніи война администраціи съ значительной частью крупнаго землевладѣнія, въ Орловской -- скрытая война администраціи съ частью дворянства и открытая война съ орловской городской думой, въ Курской -- громкая война со всѣми вообще, кто не нравится "Земщинѣ", но въ особенности съ мѣстнымъ биржевымъ комитетомъ; во всей Россіи -- война со старообрядческой буржуазіей, подававшей во время выборовъ въ третью Думу голоса за правительственныхъ кандидатовъ... Это полоса спеціальныхъ предвыборныхъ войнъ осложнила и обострила многія старыя пререканія. И въ результатѣ, между прочимъ, стычка представителей правительства съ представителями всероссійскаго купечества на Нижегородской ярмаркѣ. Разумѣется, эти стычки имѣютъ не опасный и даже нѣсколько односторонній характеръ. Администраторъ воюетъ. Его противника, когда соберутся вмѣстѣ, выражаютъ съ осторожностью словесный протестъ, а когда разойдутся по домамъ, то не столько воюютъ, сколько дрожатъ. Вотъ что пишетъ, напримѣръ, курскій дворянинъ редактору "Русскаго Знамени":

Начинаю тѣмъ, что я помѣщикъ. Имѣю четыреста десятинъ земли, мельницу. Образцовое хозяйство. Дворянинъ. А вотъ скажите,-- боюсь не только выписывать газету, даже читать боюсь, запираюсь въ кабинетѣ... Изъ Петербурга это смѣшно, а возьмите: во вниманіе наше положеніе... Захоти губернаторъ, отъ насъ синь пороха въ уѣздѣ не останется. Всякому человѣку дорога жизнь, комфортъ и спокойствіе. Господь съ нею... съ Государственной Думой, пусть въ нее не одинъ, а хоть двадцать одинъ Марковъ идетъ...

Безъ сомнѣнія, не мало значитъ эта дряблость слоевъ, призванныхъ закономъ быть "хозяевами" на выборахъ. Слабые, зависимые не только политически, но и экономически отъ администраціи, они просто не смѣютъ оказать рѣшительный отпоръ "капраламъ", протестуютъ молча; воюютъ, становясь на колѣни. Отсюда легкость, съ какою капраламъ удалось одержать побѣду, отсюда и безцеремонность, съ какою они третируютъ "хозяевъ". Но тѣмъ горчѣе обида. Живутъ люди тихо и мирно. Никакихъ революцій.не замышляли; наоборотъ,-- имѣли надлежащій страхъ. Подойди къ нимъ вѣжливо, скажи по-человѣчески, что отъ нихъ требуется,-- многіе изъ нихъ, вѣроятно, съ радостью проявили бы усердіе. Но когда безъ всякой надобности на мирнаго человѣка наскакиваютъ и грубо теребятъ его, онъ чувствуетъ обиду и проникается затаеннымъ желаніемъ отплатить, если не серьезными ударами (что ужъ, гдѣ ужъ!), то хоть булавочными уколами.

Значительная часть землевладѣнія, промышленности и торговли обижена. Казалось бы, иныя чувства должны возникнуть у духовенства,-- вѣдь, ему отведена на время выборовъ "огромная роль". Въ напечатанной выше статьѣ С. Я. Елпатьевскаго выяснено, почему эта роль не можетъ быть пріятна основной массѣ духовенства,-- рядовымъ, обыкновеннымъ приходскимъ батюшкамъ. Не всѣ, однако, рядовые. Есть, конечно, и такіе батюшки, которымъ понравилось, что начальство именно на нихъ, на церковныхъ людей, возлагаетъ сказать рѣшающее слово во время выборовъ въ четвертую Думу. Въ нынѣшнемъ духовенствѣ, сильно разбавленномъ питомцами восторговскихъ курсовъ, быть можетъ, вовсе не мало найдется такихъ батюшекъ. Но избирательная кампанія такъ премудро организована, что даже пастыри единаго съ о. Восторговымъ духа очутились въ положеніи, довольно таки щекотливомъ.

Какъ извѣстно, въ началѣ предполагали создать "поповскую Думу" -- для духовенства отводилось чуть не 200 мѣстъ; однихъ епископовъ, желавшихъ выставить и поддерживать свою кандидатуру, набралось до 20. Но лишь только кандидатуры стали опредѣляться, въ центрѣ возникли опасенія и сомнѣнія. Важнѣйшій аргументъ противъ массоваго привлеченія духовенства былъ формулированъ "Новымъ Временемъ":

Съ такимъ подавляющимъ преобладаніемъ одного лишь, при томъ самаго маленькаго у насъ сословія, законодательная палата окажется уже явно самозванной, не государственной и не народной. Она явится не только посмѣшищемъ всего свѣта, но главнымъ посмѣшищемъ всей Россіи.

Начались труды и работы "по сокращенію разыгравшихся претензій духовенства". "Сократить" удалось, конечно, не сразу и не такъ ужъ легко. По сообщеніямъ газетъ, нѣкоторые епископы рѣшились снять свою кандидатуру лишь подъ страхомъ перевода въ другую епархію, а, слѣдовательно, и лишенія избирательнаго ценза. Многіе, безъ сомнѣнія, были задѣты, обижены. Но вообще духовенство проявило примѣръ изумительной скромности. "Претензіи" сокращены вдвое: осталось 93 кандидата, вмѣсто предполагавшихся 180--200; но эту операцію удалось совершить безъ особыхъ волненій и протестовъ. Предстояло окончательно остановиться на кандидатурахъ, намѣченныхъ благочинными и одобренныхъ епископами, и сообщить пастырямъ къ свѣдѣнію и непремѣнному исполненію, за кого именно подавать голоса. Но тутъ возникли новыя опасенія: а что если одобренный кандидатъ, проникнувъ въ Думу, совершитъ тамъ не надлежащее или просто не понравится высшему начальству? Кто тогда предъ начальствомъ отвѣчаетъ, и съ кого оно взыщетъ? Очевидно, благочинные не отвѣчаютъ, ибо они дѣйствовали съ благословенія епископовъ. Значитъ, отвѣтственность должна лежать на епископахъ. Послѣдніе, видимо, усомнились. И изо всѣхъ епархій имена всѣхъ 93 кандидатовъ поступили на благоусмотрѣніе синода. Послѣ этого и епископы стали не отвѣтственны,-- отвѣтственность переходила къ офиціальному представителю синода, къ оберъ-прокурору. Отсюда вопросъ получилъ дальнѣйшее движеніе, и списокъ 93 кандидатовъ, подлежащихъ окончательной санкціи, поступилъ изъ синода въ министерство внутреннихъ дѣлъ съ такимъ заключеніемъ:

Такъ какъ оберъ-прокуроръ синода, по должности члена объединеннаго правительства, долженъ согласовать дѣятельность вѣдомства съ общимъ курсомъ объединеннаго правительства и въ ближайшую очередь съ курсомъ министерства внутреннихъ дѣлъ, призваннаго руководить выборами въ Думу, то предвыборное бюро при святѣйшемъ синодѣ, по предложенію оберъ-прокурора В. К. Саблера, сочло себя обязаннымъ освѣдомить министерство обо всѣхъ своихъ шагахъ.

Въ частности, относительно списка 93 кандидатовъ бюро синода высказало,

что, если въ министерствѣ внутреннихъ дѣлъ существуетъ тенденція къ значительному сокращенію числа кандидатовъ отъ духовенства, то предвыборное бюро идетъ навстрѣчу, отмѣчая, что В. К. Саблеръ не настаиваетъ на сохраненіи въ спискахъ всѣхъ намѣченныхъ кандидатовъ {"Русское Слово", 11 августа.}.

Пусть г. Макаровъ вычеркиваетъ, пусть измѣняетъ, -- тѣмъ самымъ, вѣдь, и отвѣтственность перелагается на него...

Разъ возникнувъ, вопросъ объ отвѣтственности мало-по-малу принялъ общую форму. Батюшки мобилизованы для выборовъ не только депутатовъ отъ духовенства. Отъ ихъ голосовъ зависитъ избраніе и "свѣтскихъ кандидатовъ". А за. какихъ именно "свѣтскихъ" людей эти голоса будутъ поданы? На прошлыхъ выборахъ разумѣлось, что батюшки вольны голосовать, какъ имъ скажетъ совѣсть. И, кто бы ни былъ избранъ, начальствующія лица не несли за это отвѣтственности. Весною нынѣшняго года окончательно получилъ преобладаніе иной принципъ: на совѣсть полагаться нечего, надо прямо указать... Многіе епископы и указывали прямо: надо голосовать за "членовъ союза русскаго народа", за "членовъ палаты архангела Михаила", за націоналистовъ и т. д. Ослушникамъ грозили карами. И, пока указанія имѣли общій видъ, жала, скрытаго въ нихъ, духовное начальство, видимо, не замѣчало. Но когда дѣло дошло до конкретностей, до опредѣленія именъ, жало само собою вышло наружу. "Желательный" кандидатъ называетъ себя "союзникомъ", "націоналистомъ", говоритъ, что онъ "правѣе Пуришкевича", но все это, какъ писалъ, напр., "Голосъ Москвы", только "слова":

Не забудемъ, что, вѣдь, и крестьянскіе депутаты въ 3-й Думѣ являлись лойяльными, что не помѣшало имъ, однако, внести законопроектъ о даровой экспропріаціи земли. Этотъ законопроектъ отброшенъ Думой. Но чьими голосами?..

Для епархіальныхъ властей непріятное напоминаніе: аграрный законопроектъ правыхъ крестьянъ 3-й Думы составленъ при участіи думскихъ батюшекъ и при томъ также правыхъ. За своихъ, за іереевъ, епархіи не могутъ ручаться,-- какъ же взять на себя отвѣтственность за "чужихъ", за "свѣтскихъ людей?". Дѣло, конечно, не только въ аграрныхъ законопроектахъ. Вообще, мало ли что можетъ случиться? Просто начальство вдругъ разсердится на депутата будущей Думы N. N. и спроситъ:

-- Почему такой умникъ прошелъ на выборахъ?

-- А потому, что за него голосовало духовенство...

-- Зачѣмъ оно голосовало? По чьему распоряженію? Привлечь того, кто распорядился, къ отвѣту...

Бываютъ въ Россіи изумительныя административныя превратности. У насъ мало людей, знающихъ писаніе и силы Божіи. Но всѣ горазды распоряжаться. Каждый норовитъ бухнуть въ колокола, не посмотрѣвши въ Святцы. И вотъ бываетъ такъ: всѣ распоряжаются, всѣ бухаютъ, кто во что гораздъ, и подъ конецъ добухаются до того, что администрація попадаетъ въ положеніе, о которомъ говорятъ: "хуже губернаторскаго". Съ одной стороны, администраторъ по дѣлу службы обязанъ отдать подчиненнымъ вполнѣ опредѣленное приказаніе и настоять, чтобы оно было въ точности исполнено; съ другой стороны, онъ предвидитъ, что если приказаніе будетъ отдано и исполнено, то произойдутъ результаты, за которыми могутъ послѣдовать большія непріятности. Какъ быть? Начальники естественно впадаютъ въ нерѣшительность и малодушіе, а подчиненные, чувствуя, что начальство запуталось, начинаютъ "разсуждать", "проявлять своеволіе", "отбиваться отъ рукъ",-- вообще "бунтуютъ". Въ такихъ случаяхъ "бунтъ" даже пріятенъ, ибо онъ спасаетъ положеніе. "Бунтовщиковъ" легко усмирить, и ихъ усмиряютъ. А вопросъ о не отданномъ своевременно опасномъ приказаніи предается забвенію, ибо ясно, что администратору помѣшалъ распоряжаться "бунтъ". Изъ двухъ золъ это все-таки меньшее... Старая исторія. Она повторилась въ новой редакціи.

Лишь только стало видно даже близорукимъ жало отвѣтственности, епархіальныя власти, дотолѣ твердыя и непреклонныя, впали въ нерѣшительность и сомнѣніе, а въ низшемъ духовенствѣ, дотолѣ смиренномъ, прорвалось наружу затаенное и естественное желаніе дѣйствовать по совѣсти, а не но указкѣ. Въ газетахъ стали появляться извѣстія, что духовенство "проявляетъ самостоятельность", начинаетъ обнаруживать "непослушаніе". Октябристы усилили свое требованіе: спасти землевладѣльцевъ отъ "церковной опасности" посредствомъ выдѣленія духовенства въ особую курію. Духовенство, проявляющее самостоятельность, дѣйствительно, можетъ создать большія неожиданности. И вотъ стали играть назадъ. Начались труды по демобилизаціи духовенства. Въ нѣкоторыхъ губерніяхъ,-- напр., въ Псковской -- оно не только выдѣлено въ особую курію, но и раздѣлено на два отдѣленія: настоятели приходовъ съ крупнымъ земельнымъ центромъ въ первыхъ стадіяхъ выборовъ обособлены отъ настоятелей малоземельныхъ приходовъ. Словомъ, пригласили на званый обѣдъ, раздразнили аппетитъ, а потомъ, когда настало время идти къ столу, сказали:

-- Ступайте, отцы, на кухню. Вамъ дадутъ, что останется...

-- На основаніи каноновъ, голосуйте по списку кандидатовъ, получившему санкцію министерства внутреннихъ дѣлъ...

Съ русской церковью наши доморощенные политики частенько не церемонились. Но проявленное нынѣ отношеніе къ достоинству церкви и ея пастырей все-таки ужъ слишкомъ безцеремонно. Кого ни поставьте на мѣсто батюшекъ, каждому будетъ обидно. А батюшкамъ должно быть вдвойнѣ обидно: и лично за себя, по человѣчеству, и за свой пастырскій санъ. Санъ для церковнаго человѣка -- дѣло серьезное. И не подобало бы къ нему относиться съ такой демонстративной легкостью.

III.

Что-же, въ концѣ концовъ, достигнуто? Духовенство обижено. Землевладѣніе обижено. Буржуазія обижена. Даже "капралы" раздражены: они начинали и вели кампанію въ разсчетѣ на опредѣленное количество "церковныхъ голосовъ"; съ выдѣленіемъ духовенства въ особую курію всѣ вычисленія надо производить заново. Всѣ раздражены, всѣ недовольны. Недовольны начальствомъ. Раздражены и другъ противъ друга; дворянство и буржуазія раздражены противъ духовенства; духовенство имѣетъ резоны платить имъ взаимностью; въ дворянствѣ и буржуазіи обостряются старые нелады; возникаетъ полемика о первородствѣ, о первенствѣ... При этихъ условіяхъ, чтобы сдѣлать все-таки "правые выборы", надо проявлять сверхчеловѣческую, умопомрачительную энергію по части устраненій, привлеченій, разъясненій, пресѣченій, удаленій, арестовъ... И проявлять энергію надо не надъ тѣми группами обывателей, въ коихъ таится "демократическая опасность". Демократическаго обывателя основательно устранили. Но, пожалуй, еще больше онъ самъ устранился. Причины, почему это онъ сдѣлалъ, безъ сомнѣнія, крайне сложны. Но не мало значитъ и "обывательское благоразуміе". Администрація располагаетъ огромной физической силой. И когда, опираясь на эту силу, она начинаетъ дѣйствовать со всѣмъ тѣмъ уваженіемъ къ законамъ, со всею тою деликатностью, на какія только способны г.г. Муратовъ, Хвостовъ и пр., обыватель поступаетъ, какъ при встрѣчѣ съ пожарнымъ обозомъ, который мчится на пожаръ. Онъ жмется къ сторонкѣ, отходитъ подальше, хотя и съ любопытствомъ смотритъ, "какъ пожарные ѣдутъ". Трудно судить, какой исходъ получили бы выборы, если бы демократическій обыватель не посторонился, а попытался "грудью загородить дорогу". Одно можно сказать съ увѣренностью: стань этотъ обыватель загораживать дорогу, группы, призванныя играть рѣшающую роль на выборахъ, обрушились бы на него. Тутъ онѣ были бы довольно единодушны. Но демократическій обыватель посторонился. И если бы "хозяева" ѣхали, соблюдая установленныя законами и постановленіями правила ѣзды по большимъ улицамъ, то, навѣрное благополучно бы доѣхали до мѣста. И была бы четвертая Дума такая же, какъ и третья, только, пожалуй, немножко лѣвѣе. Но законы и правила "намъ не указъ". И случилось то же, что должно случиться, напр., на Невскомъ проспектѣ, если каждый проѣзжающій захочетъ ѣхать, какъ ему угэдно, а каждый городовой на перекресткѣ станетъ направлять движеніе, руководствуясь только собственной фантазіей. Проѣзжающіе неминуемо станутъ наскакивать другъ на друга, ломать экипажи, калѣчить лошадей, изуродуютъ сами себя, и "происшествіе" закончится общей свалкой и потасовкой. При чемъ ѣдущіе будутъ бить не пѣшехода, который посторонился и стоитъ въ почтительномъ отдаленіи на тротуарѣ, а другъ друга. Надо ѣхать, однако, дальше, и при томъ въ столь междоусобномъ состояніи, что о правилахъ ѣзды по улицамъ и вспоминать нечего. Каждому приходится возложить упованіе на собственную изобрѣтательность да на силу мышцъ. А стало быть, чѣмъ ближе къ цѣли, тѣмъ серьезнѣе должна становиться кутерьма и потасовка... Для наблюдателя любопытно, разумѣется, кто изъ дерущихся уцѣлѣетъ, доѣдетъ до Таврическаго дворца, и въ какомъ видѣ. Но рядомъ съ этимъ пріобрѣтаетъ важное значеніе иной, болѣе общій вопросъ: что же останется отъ давно и сильно пошатнувшагося блока 3 іюня послѣ выборовъ въ четвертую Думу?

И когда думаешь объ этомъ, невольно приходятъ въ голову разныя сравненія и аналогіи. Удивительна судьба правительственныхъ трудовъ. Труды большіе. Но плоды ихъ... Пока рѣчь идетъ о политикѣ, многія дѣловыя детали ускользаютъ вслѣдствіе принципіальныхъ разногласій, многое остается не надлежаще оцѣненнымъ изъ-за увлеченія слишкомъ близкими и слишкомъ узкими тактическими цѣлями. Не всѣ, однако, вовлечены въ принципіальныя разногласія и не всѣ увлечены тактическими цѣлями. Вотъ стоитъ, прижавшись къ уголку, обыватель. Ни разногласій у него нѣтъ, ни тактическихъ увлеченій,-- посторонился человѣкъ, потому что, сломя голову, мчится пожарный обозъ, и смотритъ; смотритъ не сквозь партійные очки, а просто такъ, по-обывательски, съ точки зрѣнія элементарнаго здраваго смысла. Какъ представляется происходящее такому элементарно здравомысленному обывателю? Что онъ видитъ?

Оставимъ политику. Возьмемъ хотя бы такой примѣръ. Въ послѣдніе годы получила большое распространеніе эпизоотія воспаленія легкихъ. Для политическихъ споровъ тутъ нѣтъ мѣста. И съ лѣвой, и съ правой точекъ зрѣнія рѣшеніе можетъ быть только одно: надо принимать мѣры. И правительство принимаетъ мѣры: издаетъ обязательныя постановленія о прививкахъ, лабораторія министерства внутреннихъ дѣлъ разсылаетъ вакцину. Между прочимъ, получаетъ ее и администрація Томской губерніи. Начинается прививка, но она даетъ "обратные результаты: вакцина оказалась смертоносной и повлекла чудовищный падежъ скота". И населеніе, и мѣстная администрація обезпокоены. Министерство присылаетъ новую вакцину, рекомендуя ее, какъ безопасную. Снова начинаютъ прививать,-- снова результаты ужасные. "Томскій губернаторъ приказалъ немедленно прекратить прививку".

Министерство еще разъ прислало новую вакцину, она опять дала отрицательные результаты,-- отъ нея скотъ валится въ большей степени, чѣмъ отъ самой эпизоотіи. Казна оплачиваетъ часть стоимости павшаго скота, но населеніе все же терпитъ громадные убытки отъ этой министерской бактеріологіи. Попытки населенія отказаться отъ ветеринарной министерской помощи тщетны, такъ какъ прививки предусмотрены обязательными постановленіями {"Русское Слово" 8 апрѣля и 30 іюня.}.

Надо вникнуть въ положеніе мѣстной администраціи: указывать Петербургу въ третій разъ н негодность вакцины опасно,-- пожалуй, разсердится начальство; производить прививки -- во всѣхъ смыслахъ тяжко. Судя по послѣднимъ извѣстіямъ, крестьянъ "за отказъ отъ предохранительныхъ прививокъ" "министерскою вакциною" привлекаютъ къ судебной отвѣтственности; первые приговоры суровы:

приговорены мировымъ судьею къ штрафу 9 человѣкъ по 60 рублей каждый и одинъ на 100 рублей {"Русское Слово", 25 августа.}.

Послѣдующіе приговоры, быть можетъ, будутъ мягче. Но они, во всякомъ случаѣ, докажутъ именно то, что и нужно доказать: лабораторія министерства поставлена хорошо, и вакцина хороша, и мѣстная администрація хороша, и только народъ коснѣетъ въ невѣжествѣ, за что и подвергается законной отвѣтственности... Стало быть, на Шипкѣ все спокойно.

Возьмите другой примѣръ. Ко всѣмъ санитарнымъ невзгодамъ присоединяется новая вспышка чумы. По этому поводу опять не должны бы имѣть мѣста партійныя разногласія. Правительство экстренно (хотя и съ нѣкоторымъ опозданіемъ) принимаетъ мѣры, напрягаетъ силы. И это хорошо. Но что увидитъ обыватель? Въ недавнемъ прошломъ онъ видѣлъ, напримѣръ, одесскихъ крысолововъ. Въ Астраханской губерніи, ставшей очагомъ чумы, обыватель давно уже видитъ нѣчто такое, что до спеціальной ревизіи казалось невѣроятнымъ и невозможнымъ. Достаточно сказать, что въ Астраханской губерніи образовалась особая группа служилыхъ людей, получившихъ мѣстное названіе: "чумаки". "Чумакъ" -- особаго рода дѣятель по борьбѣ съ чумою или кандидатъ въ дѣятели.

Онъ особенно усердно проситъ свое начальство о дозволеніи "поработать на чумѣ". И когда чиновникъ отличается по службѣ, его награждаютъ командировкой на чуму... Нужно побывать на мѣстѣ, нужно увидѣть этого "счастливца", чтобы понять, что представляетъ собою такая командировка. Человѣкъ обезумѣваетъ...

"Оклады, суточныя своимъ порядкомъ". А сверхъ того,

получившій командировку забираетъ съ собою все, что только можно взять по условіямъ путей сообщенія въ степи. Берутся шубы, пальто, пиджаки, брюки, сапоги, юбки, блузки, жакетки, саки, ботинки, сундуки, столы, стулья, диваны, дѣтскія коляски, самовары, кастрюли... Чумакъ беретъ съ собою цѣлый обозъ, жена, братъ, кухарка и т. д. также посылаютъ свой хламъ...

Все это на мѣстѣ, гдѣ офиціально признана эпидемія, сжигается, и за все это казна платитъ "чумаку", по его же оцѣнкѣ, деньги. Мало того, "чумаки" старательно проводятъ на должность по борьбѣ съ чумою своихъ родственниковъ, дѣтей; "чуть ли не новорожденные назначаются на должности начальниковъ карантинныхъ оцѣпленій" {"Саратовскій Вѣстникъ", 18 апрѣля.}. Киргизы говорятъ объ этихъ мѣрахъ по борьбѣ съ чумою:

-- "Штана сжигалъ, сапога сжигалъ, чума, бачка, не видалъ" {Тамъ же.}.

Но этотъ благодушный юморъ свойственъ обывателю только въ спокойныя минуты. Теперь надвинулась бѣда. И первые эпидемическіе отряды населеніе встрѣтило не юморомъ, а злобой, рожденными темной невѣжественной мыслью гипотезами о злодѣяхъ, сѣющихъ заразу.

Дай Богъ правительству справиться съ чумою теперь счастливѣе, чѣмъ прежде. Но есть ли хоть проблескъ надежды, что оно освободится отъ "чумаковъ"? Не въ Астрахани только "чумаки". И не одну санитарную службу они заполонили. Нельзя сказать, что правительство вполнѣ спокойно относится къ "чумакамъ". За послѣднія 5 лѣтъ "вся Россія" для борьбы противъ этого врага была поднята на ноги ревизіями. А врагъ не только не побѣжденъ, но и сдѣлалъ новыя завоеванія. Мнѣ уже приходилось отмѣчать, что "чумаки" ухитрились захватить отвѣтственныя мѣста въ самихъ сенаторскихъ ревизіяхъ. На сей разъ ограничусь указаніемъ всего на одинъ фактъ:

Томскъ. За кражу изъ магазина арестованъ вмѣстѣ съ участникомъ нѣкто Адольфъ Фридъ, состоявшій сотрудникомъ ревизіи сенатора гр. О. Л. Медема. Въ ревизіи сенатора Медема Фридъ работалъ подъ руководствомъ жандармскаго полковника Лукина. Въ сыскномъ отдѣленіи Фридъ зарегистрированъ какъ пристанодержатель карманныхъ воровъ {"Русское Слово", 20 іюля.}.

Для человѣка, сколько-нибудь привычнаго къ государственному мышленію, такой результатъ не является неожиданностью. Пока не измѣнены общія условія, объ успѣхахъ "чумаковъ" можно сказать лишь: такъ было, а будетъ еще хуже. Но для обывателя государственное мышленіе не всегда посильно. Обыватель просто смотритъ, наблюдаетъ; и если онъ -- человѣкъ неграмотный и фантазеръ, то строитъ чудовищныя гипотезы, полагая, что начальство все можетъ, все умѣетъ, но нарочно, умышленно не дѣлаетъ того, что нужно, и дѣлаетъ то, что не нужно. Если обыватель достаточно грамотенъ и не склоненъ фантазировать, онъ безнадежно машетъ рукой:

-- За что ни возьмутся... Хлопотъ на милліоны, а толку ни на грошъ.

И это еще хорошо, если ни на грошъ: все-таки нуль, а не отрицательная величина, не "министерская вакцина".

Есть благія намѣренія. И, пожалуй, не мало ихъ. Ну вотъ, напримѣръ, найдено необходимымъ осушить псковскія полистовскія болота. Министерскіе гидротехники составили планъ. Приступлено было къ рытью канавъ. Рыли, рыли, ухлопали нѣсколько сотъ тысячъ рублей, и дорылись до того, что населеніе завопило: пишутъ, что большія пространства культурныхъ земель и населенныхъ мѣстъ очутились подъ опасностью затопленія водою и превращенія въ болото {"Русское Слово", 3 августа.}. Пользуясь суммами, ассигнованными на общественныя работы, пожелали заново переустроить мосты въ Уфимской губерніи. Старые мосты были разломаны, но прежде чѣмъ на ихъ мѣсто удалось построить новые, денегъ не хватило, дальнѣйшихъ ассигновокъ нѣтъ... Такъ и просуществовали все лѣто нѣсколько уѣздовъ съ разломанными старыми мостами и съ непостроенными новыми на важныхъ грунтовыхъ дорогахъ {"Кіевская Мысль", 19 іюля.}; въ такомъ видѣ, кажется, и понынѣ эти уѣзды пребываютъ. Пользуясь тѣми же "голодными ассигновками", пожелало начальство водворить благоустройство въ городѣ Троицкѣ, Оренбургской губерніи. А въ результатѣ -- главныя улицы превратились въ водоем

ХРОНИКА ВНУТРЕННЕЙ ЖИЗНИ.

1. Желательныя кандидатуры. Путь отъ опубликованія избирательныхъ списковъ до подачи голоса.-- 2. "Равнодушіе" и активность избирателей. Изъ выборныхъ итоговъ. Помѣщики и духовенство на выборахъ.-- 3. Новое въ соотношеніи общественныхъ силъ.-- 4. О Балканской войнѣ.

Съ 10 сентября -- офиціально и согласно Высочайшему указу -- начались собственно выборы. Къ этому моменту составъ избирателей былъ въ основныхъ чертахъ опредѣленъ,-- какъ именно, я уже говорилъ въ сентябрьской хроникѣ при обзорѣ мѣропріятій, направленныхъ къ надлежащимъ разъясненіямъ въ области активнаго избирательнаго права. Есть еще пассивное право... Безъ заботъ о томъ, чтобы и оно было надлежаще разъяснено и понято, кампанія не могла обойтись. А къ моменту выборовъ вопросъ о желательныхъ и нежелательныхъ кандидатахъ и вовсе сталъ остро.

Надо сказать, что его надлежащей постановкѣ не мало посодѣйствовала третья Дума. Наиболѣе вліятельныя группы ея большинства, пользуясь особою близостью къ "сферамъ", естественно стремились къ максимальному расширенію своей власти на мѣстахъ,-- между прочимъ, въ городскихъ и земскихъ общественныхъ управленіяхъ. Претензіи, положимъ, г. Шульгина, г. Маркова или г. Пуришкевича на хозяйскую роль въ мѣстныхъ общественныхъ учрежденіяхъ далеко не всегда согласовались съ волей городскихъ и земскихъ избирателей. Приходилось, слѣдовательно, воевать. Какъ велись войны по поводу городскихъ и земскихъ выборовъ, болѣе или менѣе извѣстно. Чтобы не углубляться въ эту тему, напомню лишь одинъ эпизодъ, -- изъ исторіи выборовъ въ "столыпинское" "западное" земство.

Группа предпріимчивыхъ людей, называющихъ себя "націоналистами", пожелала взять въ свои руки земское хозяйство Волынской губерніи. У избирателей оказались иныя желанія. Возникла война, жаркая, страстная. Однако, предпріимчивые люди почти во всѣхъ уѣздахъ потерпѣли пораженіе.

Получился большой конфузъ, но націоналисты не растерялись и перенесли арену борьбы въ петербургскіе салоны, гдѣ провалъ на земскихъ выборахъ былъ освѣщенъ, какъ подрывъ престижа власти. Началась расправа... Неблагопріятный для націоналистовъ исходъ земской кампаніи былъ поставленъ въ вину губернатору гр. Кутайсову, и ему пришлось покинуть свой постъ. Гр. Кутайсовъ... передъ отъѣздомъ прямо заявилъ, что уходитъ вслѣдствіе интригъ націоналистовъ... Затѣмъ принялись за земцевъ... Далѣе послѣдовали требованія объ устраненіи земскихъ служащихъ... {"Рѣчь", 26 сентября.}

Главное -- свалить при помощи петербургскихъ салоновъ губернатора. А затѣмъ и новый губернаторъ, и всякіе прочіе чины почувствуютъ надлежащій страхъ, поймутъ, какъ съ ними будетъ поступлено въ случаѣ неоказанія должнаго содѣйствія. Оказывать же содѣйствіе значитъ поступать, примѣрно, такимъ способомъ:

Въ Городнѣ, Черниговской губ., еще въ апрѣлѣ произведены были выборы въ мѣстную городскую думу. Результаты выборовъ не понравились, и выборы были кассированы. Передъ новыми выборами исправникъ... вызвалъ къ себѣ человѣкъ 40 избирателей... и предложилъ имъ воспользоваться спискомъ кандидатовъ, который и роздалъ имъ... Тѣмъ, кто осмѣлился бы. ослушаться, исправникъ напомнилъ что-то такое о возможности выселенія.. Какъ извѣстно, за малолѣтнихъ правомъ голоса пользуются ихъ опекуны" И тутъ исправникъ проявилъ изобрѣтательность, такъ что составъ опекуновъ къ выборамъ нѣсколько измѣнился... 14 Іюня на выборахъ одинъ изъ горожанъ публично демонстрировалъ списокъ кандидатовъ, раздававшійса исправникомъ {"Современное Слово", 26 августа.}.

5 лѣтъ думской работы, въ теченіе которыхъ особенно удобно было систематически давить на мѣстную администрацію при посредствѣ петербургскихъ салоновъ,-- срокъ солидный. За это время администрація получила много уроковъ. Самый составъ ея обновился въ соотвѣтствующемъ направленіи. Потребная предпріимчивымъ людямъ прямолинейность глубже вошла въ нравы. Когда возникла думская избирательная кампанія, къ ней оставалось лишь примѣнить методы, ставшіе привычными на городскихъ и земскихъ выборахъ. И, вотъ, напр., изъ той Городни, Черниговской губ., имѣемъ такое сообщеніе:

Городнянскій исправникъ, требуя отъ евреевъ избранія праваго депутата, настаиваетъ на предоставленіи ему для заполненія избирательныхъ бюллетеней {"Рѣчь", 19 сентября.}.

Напомню кое-какія аналогичныя газетныя извѣстія.

Нижегородская губернія:

Въ уѣздахъ ходячей фразой сдѣлалось выраженіе: "губернаторскій кандидатъ", т. е. лицо, которое администрація намѣрена проводить въ выборщики. Лицъ, являющихся конкурентами губернаторскимъ кандидатамъ, разъясняютъ всевозможными способами. Напримѣръ, въ одномъ изъ уѣздовъ намѣчаемый въ кандидаты земскій врачъ былъ уволенъ со службы, но тотчасъ же принятъ снова, какъ только онъ далъ обѣщаніе не выставлять своей кандидатуры. Организуя выборы по всѣмъ куріямъ, не забываютъ и крестьянъ. Волостные старшины и писаря съ ногъ сбились: то ихъ вызываютъ исправники, то земскіе, то иные начальники. Всѣ съ соотвѣтствующими угрозами предлагаютъ старшинамъ и писарямъ проводить на волостныхъ сходахъ заранѣе намѣченныхъ администраціей кандидатовъ. Старшинамъ заявляютъ буквально слѣдующее: "если на вашихъ сходахъ будутъ выбраны лѣвые крестьяне, то вамъ житья въ губерніи не будетъ" {"Рѣчь", 26 сентября.}.

Казанская губернія:

Лѣтомъ во время объѣзда губерніи губернаторомъ волостные писаря собранные въ уѣздныхъ городахъ, выслушали предложеніе заготовить списки желательныхъ кандидатовъ въ уполномоченные отъ крестьянъ. И списки эти представить земскимъ начальникамъ. Мѣсяца черезъ два губернаторомъ предпринятъ вторичный объѣздъ губерніи. На этотъ разъ для внушенія были вызваны уже не писаря, а волостные старшины... Со спискомъ въ рукахъ губернаторъ внушалъ волостнымъ старшинамъ употребить весь ихъ авторитетъ на то, чтобы были избраны намѣченные въ офиціальномъ спискѣ кандидаты.

-- Если моя бесѣда появится въ печати, -- закончилъ свое обращеніе губернаторъ къ старшинамъ въ Чистополѣ -- знайте, вы служите послѣдній разъ.

...Начавъ предвыборными инструкціями для писарей и старшинъ, господа дѣлатели выборовъ принялись за земскихъ начальниковъ.

...-- Мнѣ извѣстно,-- заявилъ губернаторъ,-- что на прошлыхъ выборахъ нѣкоторые изъ земскихъ начальниковъ голосовали за кандидатовъ противоправительственныхъ партій и не препятствовали крестьянамъ выбирать лицъ, которыя потомъ открыто примыкали къ врагамъ порядка. Этого впредь не должно быть. Уклоняющіеся отъ преподанныхъ инструкцій должны заблаговременно подумать объ отставкѣ {"Русское Слово", 12 сентября.}.

Продолжать погубернскій перечень мѣропріятій для насъ нѣтъ надобности. Вопросъ о томъ, кто долженъ быть избранъ, рѣшался и на прежнихъ трехъ выборахъ. Но тогда его рѣшали по преимуществу отрицательнымъ методомъ -- при помощи "законнаго разъясненія" тѣхъ кандидатовъ, избраніе коихъ нежелательно. Теперь наряду съ отрицательнымъ методомъ получилъ небывало огромное значеніе и методъ положительный: точное, поименное опредѣленіе кандидатовъ, избраніе коихъ желательно. Само собою понятно, что для правильнаго рѣшенія этой послѣдней задачи понадобилась большая предварительная работа. Еще въ началѣ нынѣшняго года о Нижегородской, напр., губерніи газеты сообщали, что тамъ земскимъ начальникамъ предложено

возможно скорѣе выяснить, кто въ ихъ участкахъ неблагонадежнаго лѣваго направленія... Во время выборовъ всячески добиваться, чтобы были выбраны люди, безусловно соотвѣтствующіе видамъ правительства {"Современное Слово", 21 января.}, и т. д.

Такую же работу продѣлали предпріимчивые люди, называющіе себя союзниками, монархистами и пр. Къ ней привлечено было въ обширныхъ размѣрахъ и духовенство,-- по крайней мѣрѣ, нѣтъ недостатка въ извѣстіяхъ, примѣрно, такого характера:

Циркуляръ по волынской епархіи предлагаетъ настоятелямъ церквей "незамедлительно прислать списокъ надежныхъ крестьянъ вашего прихода, которыхъ въ полной увѣренности можно было бы рекомендовать для выбора по волости" {"Кіевская Мысль", 14 августа.}.

За отсутствіемъ надлежащаго контингента желательныхъ кандидатовъ, кое-гдѣ понадобились пришлые люди, снабженные такъ называемыми "казенными цензами".

Словомъ, методъ положительнаго рѣшенія вопроса "о допустимыхъ субъектахъ пассивнаго избирательнаго права" на сей разъ примѣненъ съ небывалой энергіей. "Новое Время" не такъ давно высказало, что это только въ Россіи не бывало, а на просвѣщенномъ Западѣ случалось и прямое заполненіе представительныхъ учрежденій "назначенными" депутатами... Бенъ-Акибы Эртелева переулка отчасти правы: "всяко бывало"; но они хорошо бы сдѣлали, если бы въ интересахъ исторической справедливости добавили: и оканчивалось очень непріятными для авторовъ приключеніями.

Желательныя кандидатуры были опредѣлены заранѣе. Кѣмъ именно? При злоупотребленіи схематизмомъ и съ высоты птичьяго полета можетъ представиться такая картина. Какъ и "на просвѣщенномъ Западѣ", у насъ есть "правительственная партія", именуемая "чернымъ блокомъ" и состоящая изъ октябристовъ, націоналистовъ, монархистовъ и прочихъ наименованій. Сложность состава указываетъ на пестроту условій и настроеній: въ Курской губерніи преобладаютъ монархисты, въ Кіевской -- націоналисты, въ Рязанской -- октябристы... Правительство, въ качествѣ центральной силы, ведетъ среднюю линію, объединяетъ дружественныя ему политическія организаціи, примиряетъ ихъ внутреннія противорѣчія, приспособляетъ ихъ общую, основную тенденцію къ мѣстнымъ особенностямъ и условіямъ, выдвигая въ Рязанской губерніи октябризмъ, въ Кіевской -- націонализмъ, въ Курской -- монархизмъ... Гдѣ что нравится, тамъ то и продаютъ. Какъ и на просвѣщенномъ Западѣ, "правительственная партія" у насъ на выборахъ выставляетъ своихъ кандидатовъ. Какъ и на Западѣ, они называются въ просторѣчіи правительственными кандидатами... А когда ихъ проводятъ, то -- могутъ добавить Бенъ-Акибы изъ "Новаго Времени" -- всяко Бываетъ: при Стамбуловѣ въ Болгаріи не жалѣли палокъ, въ гораздо болѣе близкіе къ намъ дни австрійское начальство не пожалѣло даже патроновъ. Мало ли примѣровъ? Ну, и у насъ не хуже, чѣмъ въ другихъ хорошихъ домахъ...

Такъ можетъ казаться съ высоты птичьяго полета. Въ дѣйствительности уже на примѣрѣ столкновенія волынскихъ "націоналистовъ" съ гр. Кутайсовымъ легко замѣтить черты самобытности. Вмѣсто партіи, маленькая группа чуждыхъ губерніи предпріимчивыхъ людей. Они выставляютъ свои кандидатуры. Во время выборовъ въ "западное земство" ихъ считали и называли правительственными кандидатами. Но фактически офиціальные и отвѣтственные представители правительства относились къ нимъ сдержанно, если не совсѣмъ холодно. Однако, у насъ есть еще какіе-то петербургскіе, по преимуществу дамскіе, салоны. Они оказались посильнѣе офиціальнаго, отвѣтственнаго правительства. И гр. Кутайсовъ "слетѣлъ". Другими словами, -- для офиціальныхъ представителей правительства крайне опасно вступать въ пререканія съ предпріимчивыми людьми. И не менѣе, если не болѣе, опасно брать на себя иниціативу, свести воедино разнородныя теченія внутри "чернаго блока", составить списокъ кандидатовъ и пр. На чей вкусъ должны быть кандидаты? Пока рѣчь идетъ о земскихъ или городскихъ гласныхъ,-- этотъ вопросъ о вкусахъ не такъ ужъ важенъ. Но депутатъ -- судно большое, снаряжаемое для всероссійскаго плаванія. Если онъ не понравится какому-либо дамскому салону (а ихъ вѣдь не мало),-- скверно. Если онъ подойдетъ подъ вкусъ дамскихъ салоновъ, но не понравится офиціальному и прямому начальству,-- тожъ пріятнаго не много... При этихъ условіяхъ офиціальному и отвѣтственному правительству мудрено овладѣть своими естественными правами на гегемонію въ правительственномъ блокѣ, на руководящую роль во время избирательной кампаніи. Правда, въ Курской (для примѣра) губерніи на сценѣ, на виду у публики дѣйствуютъ офиціальные представители правительства. Но въ суфлерской будкѣ сидитъ г. Марковъ II, но пьеса написана "Земщиной" подъ диктовку какого-либо "салона" графини N, гдѣ роль вдохновителя, быть можетъ, принадлежитъ графининой приживалкѣ, или 40-лѣтнему "старцу" изъ Сибири.

Разъ правительство до такой степени дезорганизовано, а власть распылена, гегемонія, казалось бы, должна была перейти къ "сильнымъ" столыпинской ставки,-- къ тѣмъ настоящимъ сильнымъ, каковыми являются "первенствующее сословіе" и "господствующій классъ". Въ дѣйствительности уже во времена третьей Думы преобладаніе получили не столько сила родовитости, знатности, капитала, сколько такія личныя качества, какъ юркость, умѣнье приспособляться ко вкусамъ салоновъ графини N, баронессы Y, вдовы дѣйствительнаго тайнаго совѣтника Z. Не столбовой представитель сословія Хомяковъ, а новый дворянинъ изъ духовнаго званія Пуришкевичъ; одинъ изъ самыхъ крупныхъ екатеринославскихъ капиталистовъ Копыловъ попадаетъ подъ градъ доносовъ, а мелкій содержатель екатеринославскаго "истинно-русскаго" кіоска покрикиваетъ на вьющихъ представителей губернской администраціи. Еще недавно могло казаться, что г. Пуришкевичъ -- крайняя грань въ этомъ направленіи. Но выборы въ четвертую Думу выдвинули на смѣну старымъ юркимъ и предпріимчивымъ людямъ новыхъ людей, еще болѣе юркихъ и предпріимчивыхъ. Г. Пуришкевичъ на ущербѣ. Звѣзда нижегородскаго г. Барача восходитъ. Кто этотъ г. Барачъ? Чей онъ кандидатъ въ члены Государственной Думы? Дворянства?-- Нѣтъ. Буржуазіи?-- Нѣтъ. Не менѣе ярки "офиціальныя" кандидатуры, положимъ, Волынской губерніи. Но опять-таки за ними не стоитъ мѣстное дворянство,-- наоборотъ, въ подавляющемъ большинствѣ оно противъ нихъ. Противъ нихъ и подавляющее большинство мѣстныхъ торгово-промышленныхъ круговъ. Такія же кандидатуры въ Виленской губерніи... Пусть въ послѣдней мѣстное дворянство и мѣстная буржуазія въ значительной степени состоитъ изъ "инородцевъ". Но вотъ "русскіе", и притомъ чиновники, -- и не обыкновенные чиновники, а стоящіе во главѣ виленскаго отдѣла національнаго союза. Даже эти чиновники "возстали" противъ кандидатуръ, называемыхъ "правительственными". Однако,-- писалъ по этому поводу корреспондентъ "Новаго Времени" --

существовали директивы, по которымъ эти кандидатуры должны быть во что бы то ни стало проведены. Въ Вильнѣ это всѣ знали и ни отъ кого не скрывали. Но такъ какъ національный союзъ противился, то кандидатурамъ... представлялась серьезная опасность... Рѣшили нажать...

Возникъ было проектъ -- совсѣмъ закрыть національный союзъ.

Но закрыть все-таки не рѣшились, а распустили лишь комитетъ. Комитетъ, состоящій изъ мѣстныхъ служилыхъ людей, получилъ отъ своего начальства приказъ самоупраздниться... И самоупразднился... Теперь кандидатуры... пройдутъ въ Государственную Думу безъ помѣхи" {Цит. по "Современному Слову", 11 сентября.}.

Гегемонія, очевидно, не въ рукахъ дворянства и буржуазіи. Не "сильными" составлены списки "офиціальныхъ" кандидатовъ. Эти кандидаты называются "правительственными". Но мы уже видѣли, что этотъ терминъ можетъ не обозначать заинтересованность представителей офиціальнаго правительства. О нѣкоторыхъ кандидатахъ -- какъ, напр., о Виленскомъ г. Замысловскомъ -- писалось, что они проводятся въ Думу "согласно непремѣнному желанію Петербурга". Но въ Петербургѣ есть и совѣтъ министровъ, и салонъ баронессы X, и многое множество другихъ "инстанцій". Каждая изъ нихъ можетъ желать г-на Замысловскаго или г-на Барача. И желаніе каждой будетъ приниматься въ Нижегородской или Виленской губ., какъ "желаніе Петербурга". И на вопросъ, кому именно принадлежитъ гегемонія, приходится отвѣтить общимъ опредѣленіемъ: гегемонія принадлежитъ въ значительной мѣрѣ неотвѣтственнымъ вліяніямъ, которыя вообще стали играть у насъ ужъ слишкомъ большую роль. Реализуютъ же и воплощаютъ эту силу въ конкретныя формы предпріимчивые люди, наиболѣе приспособленные пользоваться ею. Среди нихъ есть лица, занимающія офиціальное положеніе. Но есть и приватныя персоны, даже такія, какъ ассенизаторы, булочники, сапожники, пристанодержатели, скупщики краденаго. Главнымъ образомъ отсюда, изъ этого коллективнаго источника, и произошли списки желательныхъ кандидатовъ. Отсюда же и характеръ кандидатуръ, именуемыхъ "правительственными", но до такой степени эффектныхъ и яркихъ, что въ однихъ мѣстахъ пришлось раскассировать націоналистовъ, въ другихъ -- наложить опалу даже на союзниковъ; октябристовъ и подавно пришлось подвергнуть не только индивидуальнымъ разъясненіямъ, но и нѣкоторымъ общимъ мѣропріятіямъ:

Екатеринославскій губернаторъ Якунинъ разослалъ приказъ арестовывать въ волостныхъ правленіяхъ всѣ воззванія союза 17 октября {"Современное Слово", 7 сентября.}.

Въ Лебединскомъ уѣздѣ, Харьковской губ., отъ земскихъ начальниковъ волостями получены предписанія немедленно уничтожать брошюры, получаемыя отъ имени парламентской фракціи союза 17 октября {"Утро", 11 сентября.}.

Не только гг. Гучковъ и А. Столыпинъ заговорили "на оппозиціонный ладъ",-- "заговорилъ" кн. Мещерскій, "заговорилъ" г. Меньншиковъ, "заговорилъ" даже Пуришкевичъ... Дрогнули сердца испытанныхъ бойцовъ. Легко представить, что же заговорилъ рядовой избиратель. Тѣмъ не менѣе, желательныхъ кандидатовъ надо было проводить. Задача героическая. Но это лишь значитъ, что для ея рѣшенія нужны героическія средства.

Кандидатъ эффектный, яркій... И его, судя по всему, не желаетъ подавляющее большинство избирателей, даже подвергнутыхъ той радикальной очисткѣ, о которой я говорилъ въ сентябрьской хроникѣ. Но если большинство не желаетъ выбирать предпріимчиваго человѣка, то и предпріимчивому человѣку нѣтъ основанія желать, чтобы большинство присутствовало на выборахъ. Чѣмъ меньше избирателей, тѣмъ лучше. Правда, списки уже составлены, поступили въ коммиссіи по выборамъ. Для индивидуальныхъ исправленій осталось еще много мѣста. Но дополнительная массовая очистка мало удобна. Однако, къ удовольствію предпріимчивыхъ людей, учрежденія, на обязанности которыхъ лежало составить списки избирателей, справились съ работою весьма неважно. Точнѣе, пожалуй, вовсе не справились:

Курскъ. Списки составлялись крайне небрежно и отпечатаны безъ всякой корректуры, поэтому получилась страшная путаница въ именахъ и фамиліяхъ избирателей {"Русское Слово", 18 августа.}.

Двинскъ. Списки избирателей составлены поразительно небрежно. Встрѣчаются ошибки въ именахъ, отчествахъ, фамиліяхъ, вѣроисповѣданіяхъ. Пропущено нѣсколько тысячъ избирателей {"Русское Слово", 30 августа.}.

Аналогичныя свѣдѣнія имѣемъ изъ Ковны, Брестъ-Литовска, Ростова-на-Дону, Кременчуга, Минска, Тифлиса и т. д., и т. д. Мѣстами при болѣе внимательномъ изученіи списковъ обнаружена не только "поразительная", но и цѣлесообразная "небрежность". Напримѣръ, одесскіе корреспонденты газетъ утверждали, что въ мѣстныхъ спискахъ "правые" избиратели занесены въ общемъ аккуратно и вѣрно, но лицъ, извѣстныхъ прогрессивнымъ настроеніемъ, и евреевъ фатально поражала небрежность корректоровъ, невнимательность переписчиковъ, и получались искаженныя имена и фамиліи, пропущенныя отчества, перепутанные адреса {"Русское Слово", 12 сентября.}. Тѣмъ больше основаній было очистить списки отъ неправильностей. Посыпались газетныя извѣстія: тамъ исключили всѣхъ, у кого пропущены отчества, здѣсь всѣхъ, у кого искажены имена. Уже эта дополнительная очистка я безъ того очищенныхъ избирателей привела къ восхитительнымъ результатамъ. Ихъ достаточно характеризуетъ остроумное предложеніе одесскихъ предпріимчивыхъ людей:

возбудить передъ правительствомъ ходатайство о сліяніи обѣихъ курій въ одну, въ томъ разсчетѣ, что избиратели второй куріи, гдѣ большинство принадлежитъ союзникамъ, численно подавитъ прогрессивныхъ избирателей первой куріи {"Русское Слово", 14 сентября.}.

Первая городская курія -- крупные цензовики, вторая -- мелкіе избиратели. По естественному порядку вещец, первая консервативнѣе и правѣе, чѣмъ вторая. Но крупные цензовики не такъ легко поддаются ошибкамъ, пропускамъ, ограниченіямъ и другимъ механическимъ дѣйствіямъ. Мелкіе избиратели, наоборотъ, чрезвычайно удобны для всевозможныхъ экспериментовъ. Въ результатѣ крупные цензовики оказались лѣвѣе, чѣмъ уцѣлѣвшіе избиратели второй куріи.

По минованіи должныхъ сроковъ исправленные и дополненные списки избирателей получили законную силу. На основаніи ихъ началась разсылка избирательныхъ повѣстокъ и бланковъ. Эта операція оказалась новымъ фильтромъ:

Пятигорскъ. Многимъ извѣстнымъ въ городѣ избирателямъ не вручены повѣстки {"Рѣчь". 2 октября.}.

Кременчугъ. Полиція вернула въ городскую управу свыше 2.000 именныхъ избирательныхъ бюллетеней, не сумѣвъ доставить ихъ адресатамъ, за неразысканіемъ послѣднихъ. Большинство неразысканныхъ евреи; имѣются домовладѣльцы. Эта неосвѣдомленность полиціи лишаетъ 2.000 избирателей ихъ правъ {"Русское Слово", 21 сентября.}.

Смоленскъ. Изъ 2.800 бюллетеней возвращено неврученными 1.040 {"Рѣчь", 26 сентября.}.

Яроcлавль. Полиціей возвращена управѣ третья часть именныхъ объявленій по первому съѣзду за ненахожденіемъ адресатовъ {"Русскія Вѣдомости", 29 сентября.}.

Чѣмъ же виновата полиція, если, вслѣдствіе "небрежнаго" составленія списковъ, адреса невѣрны?

Избирателя, который просочился и черезъ этотъ фильтръ, надлежало допустить все-таки къ выборамъ. На основаніи избирательнаго закона 3 іюня властью, предоставленной министру внутреннихъ дѣлъ, стали дробить избирательную массу на куріи. Раздробили по признаку экономическому, а слѣдовательно, и по степенямъ демократической опасности:

Такъ, въ Вытегорскомъ уѣздѣ всего 56 мелкихъ землевладѣльцевъ, вошедшихъ въ списки. Ихъ раздѣлили на три самостоятельныхъ съѣзда: къ первому отнесены настоятели церквей, ко второму лица, владѣющіе землей въ размѣрѣ не менѣе 1/5 полнаго ценза, къ третьему всѣ остальные мелкіе землевладѣльцы. Послѣднихъ оказалось 10 человѣкъ, они всѣ имѣютъ въ общей сложности только 245 1/2 десятинъ, т. е. значительно меньше полнаго ценза (425 дес.); вслѣдствіе этого съѣздъ, на который они созываются, не можетъ состояться, если бы даже явились поголовно всѣ приписанные къ нему избиратели...

Въ Орскомъ уѣздѣ, Оренбургской губерніи, выдѣлены въ особый съѣздъ настоятели церквей, у которыхъ не набирается и одного полнаго ценза. Ихъ съѣздъ, назначенный на 18 сентября, тоже завѣдомо фиктивный {"Смоленскій Вѣстникъ", 13 сентября.}.

Выдѣленіе такихъ курій, которыя не имѣютъ ни одного полнаго ценза и, слѣдовательно, лишены возможности воспользоваться избирательными правами,-- конечно, крайняя степень увлеченія. Но оно характеризуетъ прямолинейность, съ какою дробили массу избирателей по имущественному признаку. Ее раздробили, кромѣ того, по національному признаку,-- выдѣляя поляковъ, евреевъ, татаръ и прочихъ неблагонадежныхъ инородцевъ, которые могли бы усилить значеніе неблагонадежныхъ "русскихъ" избирателей. Раздробили по религіозному признаку. Раздробили по сословному признаку (духовенство отдѣлили отъ свѣтскихъ лицъ). Сверхъ того, ее частью раздробили, частью перетасовали но инымъ стратегическимъ и тактическимъ соображеніямъ:

Стонъ стоитъ по всей Россіи -- писалъ г. А. Столыпинъ въ "Новомъ Времени" -- и еще хуже, смѣхъ... Въ такой-то губерніи во всѣхъ уѣздахъ нѣмцы голосуютъ со всѣми, но ради одного депутата лишь въ одномъ уѣздѣ они выдѣлены въ особую курію, въ другой губерніи то же самое дѣлаютъ съ духовенствомъ...

Это вообще. А частности, примѣрно, таковы. Мы уже знаемъ мнѣніе "Новаго Времени", что вслѣдствіе раскассированія Виленскаго "національнаго союза" избраніе намѣченныхъ кандидатовъ, а въ числѣ ихъ и г. Замысловскаго, считалось обезпеченнымъ. Болѣе детальнымъ подсчетомъ силъ, однако, эта увѣренность была поколеблена. Возникло опасеніе, что г. Замысловскаго по мѣсту его ценза (въ Виленскомъ уѣздѣ) "ждетъ провалъ". Зато въ другомъ, Тройскомъ, уѣздѣ удалось набрать избирателей, готовыхъ поддержать эту кандидатуру. Но въ Трокскомъ уѣздѣ у г. Замысловскаго нѣтъ ценза. И возникаетъ соломоново рѣшеніе, о которомъ читаемъ въ газетахъ:

Предварительные съѣзды мелкихъ землевладѣльцевъ Виленскаго и Тройскаго уѣздовъ соединены въ одинъ. Сдѣлано это съ цѣлью провести Замысловскаго {Тамъ же.}.

Конечно, о цѣляхъ можно бы лишь догадываться. Но выборы нельзя сдѣлать совсѣмъ конфиденціально. Предпріимчивые люди обзавелись собственною прессою. Каждую мѣру, необходимую, по ихъ мнѣнію, для успѣха, они обсуждаютъ въ своихъ органахъ, въ своихъ собраніяхъ и совѣщаніяхъ. И когда удается достигнуть желаемаго, они не отказываютъ себѣ въ удовольствіи злорадно подчеркнуть значеніе одержанной побѣды. Такъ въ Вильнѣ, такъ въ Одессѣ, такъ и въ другихъ мѣстахъ. Положимъ, газеты сообщаютъ:

Избиратели второй куріи Ѳеодосіи и Стараго Крыма причислены къ избирательному съѣзду города Керчи, куда, за сто слишкомъ верстъ, и должны явиться для подачи голоса.

Вслѣдъ затѣмъ появляется телеграфная замѣтка:

Ѳеодосія. Мѣстный офиціозъ "Южное Слово" съ циничною откровенностью разъясняетъ причины перенесенія въ Керчь съѣзда городскихъ избирателей Ѳеодосіи и Стараго Крыма. По словамъ этого органа, шансы правыхъ признаны безнадежными въ Ѳеодосіи: у нихъ здѣсь нѣтъ даже кандидата. Въ Керчи же выдвигаются кандидатуры... Въ виду этого признано полезнымъ {"Русское Слово", 13 сентября.}...

Напомню еще нѣсколько аналогичныхъ газетныхъ сообщеній:

Второй съѣздъ избирателей города Севастополя назначенъ въ Симферополѣ. Этимъ устранено отъ выборовъ около 3 000 избирателей {"Русское Слово", 14 сентября.}.

Предварительный съѣздъ мелкихъ землевладѣльцевъ русской національности перенесенъ изъ города Рѣчицы въ мѣстечко Юревичи... Этимъ (по мѣстнымъ условіямъ) ослабляется вліяніе на выборы прогрессивныхъ русскихъ помѣщиковъ {"Русское Слово", 8 сентября.}.

Помимо удаленія мѣста выборовъ отъ того естественнаго центра, гдѣ живутъ избиратели, получило большое значеніе вообще назначеніе выборовъ въ такихъ мѣстахъ, которыя отъ избирателя далеко, и куда ему трудно добраться. Напримѣръ:

Для избирателей евреевъ Херсонскаго уѣзда назначенъ одинъ съѣздъ лишь въ Херсонѣ, куда они и должны будутъ пріѣзжать изъ отдаленныхъ мѣстностей {"Русское Слово", 2 сентября.}.

Тамъ, гдѣ трудно было призвать на помощь географію, даже при готовности севастопольскіе выборы назначать въ Симферополѣ, удалось найти болѣе тонкіе методы изоляціи. Въ числѣ избирателей, положимъ, несмотря на фильтрацію, оказалось немало приказчиковъ. Элементъ опасный. И вотъ читаемъ:

Тамбовъ. Приказчики выдѣлены въ особую курію вмѣстѣ съ чиновниками, пенсіонерами {"Русское Слово", 8 сентября.}.

Рязань. Изъ второго избирательнаго съѣзда городскихъ избирателей выдѣлена особая курія, куда отнесены приказчики и чиновники {"Русское Слово", 6 сентября,}.

Своего рода алгебра: соединеніе въ одну курію такихъ элементовъ, которые взаимно нейтрализуются, -- плюсъ, минусъ и въ итогѣ нуль.

Вторая курія Новочеркасска избираетъ двухъ выборщиковъ. Таковые и намѣчаются. Оба кадеты, члены 3 Думы -- гг. Харламовъ и Воронковъ. У обоихъ квартиронанимательскій цензъ. Ихъ шансы считались обезпеченными. Но мѣстные люди раскинули умомъ, и...

изъ Петербурга пришло распоряженіе: раздѣлить вторую курію на 2 разряда; въ первый вошли домовладѣльцы и лица, имѣющія торгово-промышленныя свидѣтельства. Во второй разрядъ, избирающій тоже одного выборщика, отнесены служащіе учрежденій и квартиронаниматели {"Русское Слово", 13 сентября.}.

Такимъ образомъ, первый разрядъ оказался безъ намѣченныхъ кандидатовъ, кандидаты -- безъ тѣхъ голосовъ, которые отнесены въ первый разрядъ, а сверхъ того, гг. Харламовъ и Воронковъ стали соперниками, претендующими на одно и то же мѣсто.

Въ Архангельскѣ по второму городскому съѣзду намѣчается кандидатура к.-д. Меѳодіева (члена 3 Думы). Шансы считались твердыми... Опасность своевременно замѣчена, силы учтены,-- и вторую городскую раздѣлили на два разряда; и такъ раздѣлили, что г. Меѳодіевъ "попалъ въ среду мелкихъ лавочниковъ-домовладѣльцевъ", въ которой не могъ имѣть шансовъ {"Современное Слово", 30 сентября.}.

Въ концѣ концовъ избирательная масса оказалась раздробленной въ всевозможныхъ направленіяхъ, по чрезвычайно многообразнымъ и прихотливымъ признакамъ. Каждое дробленіе рѣшало узкую задачу, усиливая шансы желательныхъ кандидатовъ и ослабляя -- нежелательныхъ. А въ цѣломъ получилась система, чрезвычайно удобная для всѣхъ тѣхъ, кому желательно, чтобы избирателей было возможно меньше. Нѣсколько разрядовъ въ городахъ, 5--6 или даже 7 разрядовъ въ уѣздахъ. И каждый въ отдѣльности взятый избиратель обязанъ знать, къ какому именно разряду онъ отнесенъ, гдѣ то мѣсто, куда онъ долженъ явиться для подачи голоса, и кто тѣ люди, вмѣстѣ съ которыми ему предоставлено осуществить свои избирательныя права. Обо всемъ этомъ можно освѣдомиться по преимуществу изъ губернскихъ вѣдомостей, гдѣ такія свѣдѣнія излагаются малопонятнымъ рядовому избирателю юридическимъ языкомъ. Сверхъ того, губернскія вѣдомости не принадлежатъ къ числу читаемыхъ изданій. А въ добавленіе ко всему, дробленіе избирателей совершалось нерѣдко въ самый послѣдній моментъ передъ выборами; оно являлось вдругъ, какъ неожиданный, обезоруживающій противника ходъ въ игрѣ. Распоряженіе состоялось и даже опубликовано. Но въ теченіе той недѣли, которая, по русскимъ почтовымъ условіямъ многихъ губерній, нужна, чтобы померъ губернскихъ вѣдомостей послѣ напечатанія дошелъ до всѣхъ подписчиковъ, состоялись выборы. Другими словами, получился новый фильтръ сквозь который могли просочиться далеко не. всѣ избиратели, уцѣлѣвшіе отъ предварительныхъ очистокъ. Газеты увѣряютъ, что мѣстами сама администрація запуталась въ слишкомъ ужъ капризной системѣ дробленія. Тѣмъ болѣе извинительно было запутаться обывателю. Во всякомъ случаѣ, воспользоваться избирательными правами могли лишь тѣ, кто не запутался, своевременно узналъ или могъ узнать, въ какомъ онъ состоитъ разрядѣ, и гдѣ ему предоставлено голосовать.

Этимъ уцѣлѣвшимъ и освѣдомленнымъ обывателямъ надо было, однако, слѣдить за сроками. Освѣдомиться объ этомъ опять-таки предоставлялось по преимуществу изъ губернскихъ вѣдомостей, мало читаемыхъ, не легко понимаемыхъ, а, сверхъ того, и опаздывающихъ. Уже этого общаго условія было достаточно, чтобы значительная часть избирателей оказалась неосвѣдомленной относительно сроковъ, или узнавшей о нихъ слишкомъ поздно. А на подмогу общимъ условіямъ были выдвинуты и нѣкоторыя спеціальныя заботы. Въ "Новомъ Времени" читаемъ:

Дмитровскій, Орловской губер., исправникъ вечеромъ 9 сентября при. слалъ въ мѣстную земскую управу нѣсколько штукъ объявленій, въ которыхъ говорится, что производство выборовъ на предварительныхъ съѣздахъ по первому и второму съѣздамъ мелкихъ землевладѣльцевъ и настоятелей православныхъ церквей имѣетъ быть 11 сентября... Получивъ такія объявленія, земская управа руками развела: черезъ день выборы, а нѣкоторые изъ участниковъ живутъ за 30--40 верстъ {"Новое Время", 16 сентября.}.

Беру нѣсколько аналогичныхъ сообщеній.

Кромы. По второму отдѣлу съѣзда мелкихъ землевладѣльцевъ никто не явился, потому что извѣщеніе о днѣ выборовъ было получено лишь за день до выборовъ {"Русское Слово", 16 сентября.}.

Волховъ. Извѣщеніе о выборахъ было такъ поздно разослано, что нѣкоторые землевладѣльцы не получили его въ самый день выборовъ {Тамъ-же.}.

Кишиневъ. Многіе не явились вслѣдствіе поздняго полученія повѣстокъ {"Русское Слово", 13 сентября.}.

Бѣжецкъ. Объявленія о днѣ съѣзда мелкихъ землевладѣльцевъ, имѣющихъ менѣе 1/5 ценза, не были разосланы, вслѣдствіе чего никто не явился {"Русское Слово", 21 сентября.}.

Оргѣевъ. Не состоялся предварительный съѣздъ мелкихъ землевладѣльцевъ,-- избиратели слишкомъ поздно были оповѣщены о времени созыва съѣзда {"Русское Слово", 14 сентября.}.

Волынская губ. Выяснена основная причина почти полнаго отсутствія мелкихъ землевладѣльцевъ на избирательныхъ съѣздахъ. Оказывается, въ объявленіяхъ губернатора относительно предварительныхъ съѣздовъ не былъ указанъ день созыва этихъ съѣздовъ {"Русское Слово". 25 сентября.}.

Мѣстами этотъ порядокъ создавалъ особо характерные эпизоды. Вотъ, напр., что случилось въ Ельцѣ со съѣздомъ мелкихъ землевладѣльцевъ, имѣющихъ менѣе 25 десятинъ:

Объ этомъ съѣздѣ не было разослано повѣстокъ, и земской управой не было произведено публикацій въ мѣстныхъ газетахъ.

Время съѣзда, словомъ, было сохранено въ секретѣ отъ избирателей. И, тѣмъ не менѣе, кое-кто изъ нихъ провѣдалъ, что съѣздъ назначенъ. Явилось 10 человѣкъ. Но такъ какъ они не составили полнаго ценза, то выборы все-таки не могли состояться {"Русское Слово", 12 сентября.}. Уже одинъ этотъ эпизодъ (а онъ не единиченъ) обязываетъ не принимать безъ существенныхъ оговорокъ трафаретныя разсужденія о "равнодушіи избирателя". Не всѣ были "равнодушны". И, будь возможность организованнаго состоянія, "неравнодушные", навѣрное, сумѣли бы прослѣдить за сроками и за всѣмъ вообще порядкомъ выборовъ, сумѣли бы и своевременно освѣдомить массу избирателей. Но благами организованнаго состоянія пользовались только, во-первыхъ, тѣ предпріимчивые люди, которые входили въ число желательныхъ кандидатовъ, а, во-вторыхъ, духовенство,-- отчасти благодаря иниціативѣ синода. Даже націоналисты, какъ мы уже видѣли, лишались права на организованное существованіе при попыткахъ противодѣйствовать предпріимчивымъ людямъ.

Простая, казалось бы, вещь: освѣдомленіе о срокѣ выборовъ. Но и она превратилась въ фильтръ, въ которомъ застряло много тысячъ избирателей. Много тысячъ, однако, проскочило и черезъ это препятствѣ. Многіе все-таки разузнали и развѣдали, куда и когда нужно являться. Но, преодолѣвъ это вовсе не шуточное препятствіе, встрѣтили новое:

Съѣзды городскихъ избирателей по всей Донской области перенесены съ воскресенья 30 сентября на вторникъ 2 октября. Объ этомъ усиленно хлопотали союзники {"Русское Слово", 13 сентября.}.

Съѣзды городскихъ избирателей Кіевской губерніи назначены на субботу 29 сентября. Въ этомъ выборѣ дня вполнѣ опредѣленно выражается отношеніе къ евреямъ избирателямъ, которые въ субботу не явятся къ избирательнымъ урнамъ {Тамъ-же.}.

Въ подавляющемъ большинствѣ случаевъ предварительные съѣзды мелкихъ землевладѣльцевъ назначены въ будни, что, несомнѣнно, уменьшитъ число свѣтскихъ избирателей, зато свободнѣе будетъ священникамъ {"Современное Слово", 14 сентября.}.

Предпріимчивые люди, словомъ, приложили стараніе и въ этомъ пунктѣ,-- использовали свое вліяніе, чтобы добиться назначенія выборовъ въ дни, удобные для друзей и невыгодные для враговъ. А для проскользнувшихъ и сквозь это препятствіе предстояли еще разныя дальнѣйшія испытанія. До какого героизма они были доводимы, можно судить по слѣдующему сообщенію изъ Городни, Черниговской губерніи:

18 сентября, въ день съѣзда неполноцензовыхъ избирателей, стражники на дорогахъ не пропускали въ Городню ѣдущихъ избирателей. Свыше 30 избирателей по неполному земельному цензу со станціи Сосновскъ не были пропущены въ Городню, и только два-три избирателя пріѣхали по желѣзной дорогѣ разсказать объ этомъ. Съѣздъ не состоялся {"Рѣчь", 6 октября.}.

Конечно,-- это крайняя мѣра, умѣстная лишь въ исключительныхъ случаяхъ; она показательна, какъ симптомъ. Наконецъ, если избиратель добрался до самой урны и даже подалъ голосъ,-- это еще не значитъ, что онъ уцѣлѣлъ. По городскимъ куріямъ выборъ производится бюллетенями. Чтобы заполнить бюллетень, надо знать въ точности имя, отчество, фамилію кандидата, его номеръ по избирательному списку... Необходимо, слѣдовательно, по меньшей мѣрѣ, бюро для справокъ. Но попытки учредить такія бюро во многихъ мѣстахъ пресѣкались; опубликовать имена прогрессивныхъ кандидатовъ въ газетахъ разрѣшалось далеко не вездѣ; попытки заготовить и раздавать печатные бюллетени имѣли не больше успѣха. И одновременно съ этимъ читаемъ:

Въ Н.-Новгородѣ но 2-ой городской куріи шла ожесточенная борьба между губернаторскимъ ставленникомъ, сыномъ архіерея, инспекторомъ по дѣламъ печати Левитскимъ и прогрессистомъ д-ромъ Граціановымъ. При опредѣленіи бюллетеней негодными признавались, напр., бюллетени, гдѣ, вмѣсто "Граціановъ", написано "Гроціановъ", "Грціановъ", "Граціяновъ"... {"Рѣчь", 30 сентября.}.

Справиться негдѣ. Печатный бюллетень получить трудно. Но, если сдѣлаешь хоть одну буквенную ошибку -- пусть даже по малограмотности,-- голосъ не дѣйствителенъ, участіе въ выборахъ безполезно.

II.

Слишкомъ густая и слишкомъ сложная система фильтровъ дѣйствовала, разумѣется, не только механически. И безъ того въ массѣ избирателей общими условіями было создано двойственное, а порою отрицательное или даже прямо-таки раздраженное отношеніе къ выборамъ и къ самой Думѣ. Вотъ одна изъ типичныхъ иллюстрацій "предвыборнаго настроенія":

Николаевскъ, Самарской губ. Въ Малобыковской волости на выборы уполномоченныхъ еле-еле собралось нѣсколько человѣкъ. Старшина, человѣкъ старательный, съ ногъ сбился, зазывая избирателей. Наконецъ, оставивъ собравшихся подъ охраной урядника, чтобы не разбѣжались, разослалъ старостъ по волости, а самъ отправился по селу Малой Выковкѣ сгонять десятидворниковъ. На приглашеніе идти на сходъ крестьяне отвѣчали;

-- Не пойдемъ.. Пользы отъ Думы не видимъ. Выбирали ужъ въ три Думы, а что получили? Ничего.

Старшина и урядникъ ждали до 10 часовъ вечера, но болѣе никто на выборы не явился. Выборы не состоялись {"Русское слово", 19 сентября.}.

Крестьяне "пользы не видятъ". Да и никто изъ стоящихъ "на мужицкой сторонѣ" не видитъ. И не только потому, что отъ третьей Думы "ничего не получили". При одномъ составѣ ничего хорошаго не вышло. При другомъ составѣ, можетъ быть, многое сложилось бы иначе. Но ни у кого нѣтъ точнаго, дѣлового отвѣта: для чего идти въ Думу? Вмѣсто опредѣленной избирательной платформы, вмѣсто опредѣленныхъ тактическихъ предложеній, партіями, и лѣвыми, и либеральными, предъявлены лишь нѣкоторыя общія разсужденія,-- "взглядъ и нѣчто". И это не по винѣ партій. Для дѣловыхъ платформъ и дѣловыхъ тактическихъ предложеній нуженъ учетъ силъ, освѣдомленность о настроеніяхъ,-- нужны съѣзды, собранія, организаціи, нуженъ цѣлый рядъ правовыхъ условій, безъ которыхъ невозможно собрать и свести воедино и провѣрить хотя бы только разрозненныя личныя наблюденія. Ничего этого нѣтъ и не было. Удалось устроить нѣсколько маленькихъ конспиративныхъ конференцій. На основаніи того, что онѣ дали, невозможно ни учесть силы, ни оцѣнить настроенія. Когда г. Меньшиковъ -- даже онъ!-- высказалъ, что не выборы происходятъ у насъ, а производится нѣкоторая историческая фальшь,-- ни у кого не нашлось аргументовъ для возраженія. И никакими доводами нельзя заглушить элементарное чувство человѣческаго достоинства, которому не совсѣмъ пріятно участвовалось въ подобныхъ "историческихъ дѣйствахъ".

Столь же мало пріятно для человѣческаго достоинства подвергаться всѣмъ тѣмъ экспериментамъ, которые заблагоразсудятъ произвести предпріимчивые люди,-- проскакивать черезъ всѣ сооружаемые ими фильтры. И, надо думать, немало было такихъ избирателей, которые, проскочивъ черезъ цѣлый рядъ фильтровъ, почувствовали, что они пресыщены всѣми этими удовольствіями:

-- А Богъ съ вами и съ вашими выборами. И смотрѣть-то тошно, а не только участвовать въ нихъ.

Тошно, да и небезопасно. Офиціозная "Нижегородская Торгово-Промышленная Газета", руководимая "правительственнымъ кандидатомъ" г. Барачемъ, высказалась (въ No 452 отъ 7 сентября) за свободу предвыборныхъ собраній и вотъ по какимъ соображеніямъ:

Не мѣшать надо этимъ собраніямъ, а наоборотъ, всячески облегчать ихъ устройство... Только прослѣдивъ за этими собраніями, можно будетъ составить достаточно точный списокъ тѣхъ лицъ, чье пребываніе въ Нижегородской губерніи на время юбилейныхъ торжествъ будущаго года явится неудобнымъ... и въ то-же время оскорбляющимъ память Минина и Пожарскаго.

Расправу все-таки рекомендуется отложить на будущій годъ. Въ дѣйствительности же не всегда откладывали:

Челябинскъ. Состоялось предвыборное собраніе избирателей второго съѣзда. На собраніи выступало пять ораторовъ лѣвыхъ партій. Въ ту же ночь послѣ собранія всѣ они были арестованы {"Русское Слово", 14 сентября.}.

Уфа. У ораторовъ лѣвыхъ партій, выступавшихъ на предвыборныхъ собраніяхъ, произведены обыски {"Русское Слово" 30 сентября.}.

Такого рода фактическими справками можно бы заполнить не мало мѣста. Но разъ офиціозная печать открыто рекомендовала использовать выборы съ провокаціонною цѣлью, доказывать, что эта цѣль кой-гдѣ ставилась, нѣтъ нужды. И у каждаго человѣка на мѣстѣ избирателя невольно должна возникнуть мысль:

-- Съ какой стати, для чего идти на эту удочку?

Общая цѣль туманна,-- ибо выборы слѣпые, безъ лозунговъ. Есть только близкая, узенькая цѣль: избрать въ уполномоченные или въ выборщики своего человѣка. Но для того, чтобы поставить себѣ даже эту цѣль, надо прежде всего знать, съ кѣмъ именно придется выбирать. Между тѣмъ, едва-ли кто сомнѣвался, что статьи закона, разрѣшающія дробить избирателей, будутъ использованы съ чрезвычайной откровенностью. И жизнь не только оправдала, но и превзошла существовавшія на этотъ счетъ опасенія. Чтобы выбрать желательнаго человѣка, необходимо, далѣе, сговориться, условиться,-- но во многихъ мѣстахъ ни для кого не было секретомъ, что предвыборныхъ собраній не будетъ разрѣшено. И во многихъ мѣстахъ условія складывались такъ, что участіе въ выборахъ просто не имѣло практическаго смысла. Въ лучшемъ случаѣ -- какая-нибудь партія потихоньку предлагаетъ намѣченнаго ею кандидата. Пусть даже она сумѣла довести объ этомъ до моего свѣдѣнія, но я все-таки выдвигаемаго ею кандидата не знаю и голосовать за него по совѣсти не могу, а вѣрить на слово не имѣю основаній.

Во многихъ мѣстахъ условія складывались болѣе счастливо. Потихоньку, конспиративно все-таки можно было сговориться, намѣтить кандидатовъ. И газеты не уставали сообщать: тамъ-то и тамъ-то кандидаты намѣчены, но имена ихъ, страха ради, держатся въ секретѣ... Секретъ, который должны знать сотни или даже тысячи людей, разумѣется, похожъ на наивность. И тѣ же газеты, не уставая, сообщали: тамъ-то и тамъ-то секреты раскрыты, намѣченные кандидаты подвергнуты такимъ-то и такимъ-то мѣропріятіямъ. Иначе говоря, избиратель долженъ былъ заранѣе примириться съ мыслью, что онъ обрекаетъ уважаемаго имъ, солиднаго, почтеннаго человѣка (иныхъ, вѣдь, и не намѣчаютъ въ кандидаты) на, весьма тяжкія непріятности. Не мудрено, если у многихъ содрогалось сердце, и они отходили въ сторону:

-- Опасная игра, тяжелая отвѣтственность.

И ради чего брать на себя такую тяжесть?

Пусть мы намѣтимъ желательнаго человѣка, рискуя причинить ему этимъ тяжкія увѣчья. Пусть даже намъ удастся его выбрать, Но станьте на точку зрѣнія избирателя, положимъ, крестьянской куріи. Мы въ своей волости выберемъ желательныхъ намъ людей. Но если хоть въ одномъ уѣздѣ въ выборщики проскочитъ "кандидатъ земскаго начальника", то заранѣе можно сказать, что на губернскихъ выборахъ въ депутаты пройдетъ именно этотъ кандидатъ. Это въ сущности предрѣшено. Если бы октябристы послѣ выборовъ въ третью Думу и не разсказывали, какъ это дѣлается, то все-таки для массы населенія секрета тутъ нѣтъ. Исходъ выборовъ не отъ нея зависитъ, не въ ея рукахъ. И другое не секретъ:

Бѣжецкъ. Волостной старшина Рыбинской волости представилъ въ уѣздную по дѣламъ о выборахъ комиссію цѣлыхъ два списка избранныхъ уполномоченныхъ. Вторые выборы онъ назначилъ своею властью; избранные въ первый разъ, по его словамъ, оказались, слишкомъ лѣваго направленія {"Русское Слово", 22 сентября.}.

Вильна. Нѣкоторые изъ уполномоченныхъ лишены были возможности участвовать въ выборахъ, въ виду ареста по распоряженію охраны {"Рѣчь", 1 октября.}.

Воронежъ. Для избранія выборщиковъ по Воронежскому уѣзду явилось 26 уполномоченныхъ отъ волостей, -- изъ нихъ шестеро отстранены отъ выборовъ {"Рѣчь", 28 сентября.}.

Тамбовъ. Уполномоченный типографіи Бердоносова Доронинъ, о политическихъ убѣжденіяхъ котораго справлялась полиція послѣ его избранія въ уполномоченные, не былъ допущенъ на выборы {"Русское Слово", 27 сентября.}.

Бѣлостокъ. Всѣ уполномоченные отъ рабочихъ арестованы {"Русскія Вѣдомости, 29 сентября.}.

Конечно, охрана можетъ арестовать на законномъ основаніи; и отстранить избраннаго въ уполномоченные бываетъ необходимо уже хотя бы по одной той причинѣ, что за послѣдніе 2--1 1/2 мѣсяца возникло эпидемическое раскрытіе политическихъ преступленій, совершенныхъ въ 1905 году,-- газетные фельетонисты по этому случаю предложили даже пополнить дѣйствующаго часть Уголовнаго Уложенія новою статьею: "виновные въ участіи въ 1905 году приговариваются". Не совсѣмъ закономѣренъ лишь тотъ упрощенный порядокъ, къ какому прибѣгъ волостной старшина Бѣжецкаго уѣзда: своей властью онъ не могъ отмѣнить выборы уполномоченныхъ, а долженъ былъ сообщить основанія для кассаціи подлежащему начальству. Но по поводу этого маленькаго формальнаго прегрѣшенія позвольте напомнить остроумную мысль, возникшую среди нижегородской администраціи чуть не за годъ до выборовъ въ четвертую Думу. Полезно, видите-ли, устроить такъ, чтобы

въ помѣщеніе, гдѣ будутъ происходить выборы крестьянъ, всегда могъ входить волостной писарь, и если пройдутъ люди благонамѣренные, то на входъ писаря вниманія обращать не будетъ надобности. Но если, вопреки всѣмъ мѣрамъ, пройдутъ неблагонадежные, то немедленно слѣдуетъ запротоколить входъ писаря и на этомъ основаніи признать выборы подлежащими отмѣнѣ {"Современное Слово", 21 января.}.

Годъ назадъ все-таки шла рѣчь о кассаціонномъ присутствіи только писарей, да и то какъ бы случайномъ. Съ тѣхъ поръ законность сдѣлала большіе успѣхи, и, напр., одинъ изъ земскихъ начальниковъ Тульской губ. издаетъ слѣдующее постановленіе:

1912 года сентября 16 дня я, земскій начальникъ 2 участка Ефремовскаго уѣзда, прибывъ сего чиста въ Каменское волостное управленіе для присутствованія на волостномъ сходѣ въ Каменской волости для избранія уполномоченныхъ по выборамъ въ Государственную Думу и принимая во вниманіе, что, согласно предписанія моего отъ 11 сего сентября мѣсяца за No 2470, собраніе схода назначено въ 10 часовъ утра, и что къ назначенному времени изъ 123 членовъ волостного схода на таковое прибыло всего лишь 24 человѣка, остальные же члены схода собирались до часу дня, несмотря на своевременно объявленное всѣмъ сельскимъ старостамъ волости предписаніе мое о своевременномъ собраніи схода и о моемъ присутствованіи на немъ,-- нашелъ, что такая неисполнительность данныхъ лицъ является слѣдствіемъ нерадиваго отношенія къ своимъ обязанностямъ прежде всего волостного старшины, а затѣмъ сельскихъ старостъ, не примѣнившихъ въ этомъ случаѣ закономъ предоставленной имъ власти, почему и постановилъ

волостного старшину оштрафовать на 5 р., а 17 сельскихъ старостъ посадить подъ арестъ на 7 сутокъ каждаго {"Русское Слово", 21 сентября.}... Заранѣе объявлено, что выборы будутъ въ присутствіи земскаго начальника. Если выбирать угодныхъ ему -- зачѣмъ идти? А если выбирать неугодныхъ -- большія непріятности, и при томъ явно безплодныя; кассаціонный поводъ очевиденъ, ибо присутствіе земскаго начальника на выборахъ уполномоченныхъ отъ волостей -- вопіющее нарушеніе закона. Это съ мужиками, въ глуши Ефремовскаго уѣзда. А вотъ съ господами, съ мелкими землевладѣльцами на выборахъ уполномоченныхъ въ самомъ Петербургѣ:

Одновременно съ избирателями въ залы засѣданія прошли и представители полиціи,-- приставъ 3 участка Московской части и его помощники. Предсѣдатели, предсѣдатель петербургскаго уѣзднаго мирового съѣзда Л. Ф. Фонъ-Мейснеръ и почетный мировой судья Н. И. Григорьевъ попросили чиновъ полиціи удалиться. Приставъ возразилъ, что онъ получилъ предписаніе присутствовать. Фонъ-Мейснеръ обратился по телефону въ канцелярію градоначальства. Оттуда послѣдовалъ отвѣтъ, что приказъ приставу присутствовать отданъ вполнѣ правильно. Фонъ-Мейснеръ сообщилъ по телефону министру внутреннихъ дѣлъ. Министръ призналъ, что полцнія не имѣетъ права присутствовать; ей было предложено удалиться {"Рѣчь", 17 сентября.}.

Въ Петербургѣ можно по телефону обезпокоить министра. Въ провинціи до министровъ далеко, да и не всякій рѣшится вступить въ пререканія съ полиціей... А если гдѣ и рѣшились прекословить, то мѣстами не полиціи приходилось удаляться изъ избирательнаго собранія, а самимъ избирателямъ:

Казань. На Алафузовскомъ заводѣ рабочіе отказались выбирать уполномоченнаго въ присутствіи полиціи. Выборы не состоялись {"Русское Слово", 20 сентября..}.

Отсюда не слѣдуетъ, конечно, что на выборахъ не присутствовали, какъ предполагалось нижегородскими остроумцами, и другія постороннія лица:

Казань. Въ Ильинской волости при выборахъ уполномоченныхъ присутствовали члены волостного суда и волостные писаря; это -- нарушеніе закона, и выборы, вѣроятно, будутъ кассированы {"Русское Слово", 19 сентября.}.

Гомель. Выборами уполномоченныхъ отъ мелкихъ землевладѣльцевъ руководилъ помѣщикъ Кунаховичъ; не будучи избирателемъ, онъ присутствовалъ при началѣ выборовъ. Это -- поводъ кассировать выборы {"Русское Слово", 13 сентября.}.

При столь высокомъ уваженіи къ законамъ, вовсе, однако, не удивительномъ и отнюдь не неожиданномъ, какіе сколько-нибудь прочные разсчеты могли возникнуть у избирателя? Въ чемъ собственно онъ могъ быть гарантированъ? Добавьте къ этому современные методы внушенія должнаго страха обывателю, заподозрѣваемому въ нежелательномъ умонастроеніи:

Екатеринодаръ. За послѣдніе дни произведены массовые обыски и аресты среди интеллигенціи и рабочихъ... Обыски и аресты находятся въ связи съ выборами въ Думу. Въ городѣ ходятъ слухи о предстоящихъ новыхъ арестахъ, обыскахъ и высылкахъ {"Современное Слово", 11 сентября.}.

Вологда. Въ ночь передъ выборами произведены массовые обыски. Арестовано шесть торговыхъ служащихъ {"Русское Слово", 28 сентября.}.

При такихъ условіяхъ до избирательныхъ урнъ могли бы собственно добраться лишь предпріимчивые люди со своими клевретами да духовныя лица. Первые -- потому, что они заинтересованы, вторыя -- отчасти, если не главнымъ образомъ, по особой причинѣ, которая достаточно характеризуется слѣдующимъ газетнымъ сообщеніемъ:

Тверь. При подсчетѣ записокъ по второй городской куріи обнаруженъ бюллетень, на которомъ, вмѣсто имени кандидата, значилось: "явился по приказанію благочиннаго" {"Русское Слово", 28 сентября.}.

Независимые, "вольные" избиратели, пожалуй, просто не дошли бы до подачи бюллетеней, если бы въ странѣ не было большой, но неудовлетворенной потребности общественнаго, политическаго дѣла. Жажда дѣланія велика. И быть можетъ, она наростаетъ. Но на вопросъ, что же именно дѣлать, нѣтъ отвѣта. Страна не вышла изъ полосы политической безработицы. Въ ней накопились кадры политически-безработныхъ. Не видя чего-либо болѣе плодотворнаго, они шли въ выборы. Вѣроятно, сыграла р'оль и пестрота мѣстныхъ условій, -- гдѣ жажда дѣланія больше, гдѣ меньше; въ однихъ мѣстахъ безработица полная, въ другихъ -- относительная; въ однихъ участіе въ выборахъ -- дѣло явно безнадежное, въ другихъ -- есть нѣкоторые шансы хотя бы на маленькій успѣхъ. И вотъ даже въ такихъ безнадежныхъ (въ смыслѣ общаго вліянія на исходъ выборовъ) куріяхъ, какъ крестьянская и рабочая, рядомъ съ равнодушіемъ, нерѣдко переходящимъ въ мотивированный бойкотъ, мы видимъ значительный интересъ къ выборамъ, дѣятельное участіе въ нихъ и вмѣстѣ съ тѣмъ изумительное упорство. На крестьянскихъ сходахъ, лично руководимыхъ земскими начальниками и окруженными цѣлыми отрядами стражниковъ, все-таки выбирали прогрессивныхъ уполномоченныхъ, не только не угодныхъ начальству, но, порою, уже пострадавшихъ за свое вольнодумство. Такъ было, напр., въ Вятской губерніи {"Русское Слово", 18 сентября.}. То же и по городскимъ Куріямъ. Съ одной стороны, всѣ виды "равнодушія", вплоть до бойкота или, по крайней мѣрѣ, мотивированнаго отказа отъ участія въ выборахъ. Отказывались порою даже принципіальные противники бойкотной тактики:

Черкассы. Совѣщаніе прогрессистовъ, признавъ, что обстановка выборовъ является удручающей, постановило уклониться отъ выборовъ {"Русское Слово", 29 сентября.}.

А одновременно съ этимъ изумительное упорство и настойчивость. Я упомянулъ выше о распоряженіи, обязавшемъ избирателей Керчи и Стараго Крыма явиться для подачи голоса въ Ѳедосію. Казалось бы, послѣ столь откровеннаго жеста остается лишь отойти въ сторону. И значительная часть уцѣлѣвшихъ избирателей отошла. Но остальные не сдались: рѣшили законтрактовать пароходъ. Это не удалось, -- въ послѣднюю минуту пароходная администрація вдругъ отказалась отъ заключеннаго было соглашенія {"Рѣчь", 1 октября.}. Избирателей и это не обезкуражило:

На выборы изъ Керчи за 100 верстъ на поѣздахъ и пароходахъ въ Ѳеодосію пріѣхало 350 избирателей; изъ Стараго Крыма на автомобиляхъ -- сто.

Все-таки пріѣхали и провели въ выборщики соціалъ-демократа... {"Русское Слово", 2 октября; прибыло, такимъ образомъ, на выборы 450 человѣкъ изъ общаго числа (по газетнымъ свѣдѣніямъ) 3500.}.

Куріи мелкихъ землевладѣльцевъ уже по причинамъ территоріальной разобщенности было труднѣе проскакивать черезъ фильтры, слѣдить за списками, за ходомъ кампаніи, дѣйствовать сообща, проявлять активность. И она оказалась, быть можетъ, наименѣе активной. "Фактически -- писали "Русскія Вѣдомости" -- съѣзды мелкихъ землевладѣльцевъ можно считать повсемѣстно несостоявшимися". Однако, выводъ этотъ съ формальной стороны чрезмѣренъ, а по существу способенъ дать поводъ для недоразумѣній. Можно говорить лишь объ огромномъ числѣ несостоявшихся съѣздовъ по этой куріи. А затѣмъ, часто самая обстановка, при которой съѣзды не состоялись, характерно вскрывала и подчеркивала внѣшнюю невозможность и безполезность участвовать въ выборахъ наряду съ внутренней потребностью принять въ нихъ участіе. Мѣстами общая увѣренность, что съѣзды мелкихъ землевладѣльцевъ не могутъ состояться, доходила до того, что на выборы не считали нужнымъ являться даже предсѣдатели съѣздовъ. Но вотъ, напр., сообщеніе изъ Ростова-на-Дону:

На съѣздъ мелкихъ землевладѣльцевъ, имѣющихъ не менѣе 20 десятинъ, не явился предсѣдатель, но прибыло двое избирателей.

Выше мною отмѣчено и другое характерное явленіе: извѣщенія о днѣ выборовъ просто не были разосланы, и, тѣмъ не менѣе, избиратели провѣдывали о секретномъ назначеніи выборовъ и являлись, хотя и въ недостаточномъ числѣ. Еще любопытнѣе порою выходило тамъ, гдѣ извѣщенія о выборахъ сильно запаздывали. Я указывалъ уже на примѣръ выборовъ въ Дмитровскомъ уѣздѣ, Орловской губерніи: выборы назначены были на 11 сентября, а извѣщеніе объ этомъ прислано земской управѣ только 9 сентября, да и то вечеромъ. Извѣстить всѣхъ мелкихъ землевладѣльцевъ уѣзда управа физически не могла. Все-таки она разослала нарочныхъ. И къ 11 сентября въ Дмитровскъ прибыло столько мелкихъ избирателей, что составилось 5 полныхъ цензовъ. Но тутъ эти "вольные" избиратели увидѣли, что они -- меньшинство, такъ какъ духовенство и предпріимчивые люди были освѣдомлены о днѣ выборовъ заранѣе и мобилизованы полностью. "Невольные" избиратели-священники прямо заявили избирателямъ "вольнымъ":

-- Мы выберемъ всѣхъ своихъ, чтобы на съѣздѣ крупныхъ землевладѣльцевъ своими голосами имѣть перевѣсъ при выборѣ выборщиковъ...

Видя, что своимъ участіемъ они могутъ служить лишь на руку духовенству, землевладѣльцы ушли до открытія съѣзда.

И выборы были произведены исключительно духовенствомъ при участіи "офиціальнаго" кандидата г. Вишневскаго, члена губернскаго присутствія,-- конечно, онъ оказался избраннымъ въ уполномоченные... {"Русское Слово", 16 сентября.} Беру аналогичное сообщеніе о съѣздѣ мелкихъ землевладѣльцевъ Ровенскаго уѣзда.

На съѣздъ явилось 96 священниковъ и 50 землевладѣльцевъ. Послѣдніе заявили: "здѣсь намъ всѣ чужіе", и, какъ одинъ, покинули съѣздъ, а оставшіеся священники избрали изъ своей среды 23 уполномоченныхъ {"Русское Слово", 30 сентября.}.

Въ громадномъ большинствѣ уѣздовъ мелкіе землевладѣльцы или совсѣмъ не дошли до выборовъ, или дошли въ очень незначительномъ числѣ, причемъ въ тѣхъ уѣздахъ, гдѣ мелкіе землевладѣльцы проявили выдающуюся активность, дѣло порою заканчивалось сознательнымъ мотивированнымъ отказомъ отъ участія въ выборахъ. Фактически представительство отъ мелкаго землевладѣнія уцѣлѣло лишь въ очень немногихъ губерніяхъ (Петербургской, Донской области, Курляндской, Бессарабской). Въ нѣсколькихъ губерніяхъ (напр., Астраханской, Ставропольской, Симбирской) оно полностью замѣнено духовенствомъ: всѣ уполномоченные отъ мелкихъ землевладѣльцевъ -- священники. Почти въ 30 губерніяхъ мелкое землевладѣніе оказалось лишь не имѣющимъ реальнаго значенія придаткомъ при духовенствѣ,-- меньше 15% общаго числа уполномоченныхъ. По всей Россіи духовенство заняло 4/5 мѣстъ, предоставленныхъ на первой стадіи выборовъ мелкимъ землевладѣльцамъ. Другими словами, одинъ изъ наиболѣе умѣренныхъ слоевъ среди избирателей 3 іюня разбитъ на голову. Слои болѣе радикальные и демократическіе -- рабочіе, крестьяне, горожане -- на на первой стадіи выборовъ одержали цѣлый рядъ побѣдъ, порою блестящихъ. Рабочая курія дала почти сплошь лѣвыхъ. Крестьяне во многихъ мѣстахъ выбрали нежелательныхъ уполномоченныхъ. Вторая, наиболѣе демократическая, городская курія, по приблизительнымъ подсчетамъ, болѣе 75% предоставленныхъ ей мѣстъ заполнила "неблагонадежными" выборщиками (57% прогрессистовъ, 12%.к.-д., 7% лѣвѣе к.-д.). Характерно, что и первая городская курія на сей разъ тоже предпочла перейти въ разрядъ неблагонадежныхъ: среди избранныхъ ею выборщиковъ насчитывается свыше 50% прогрессистовъ, 12--13% к.-д. и 1--2% лѣвѣе к.-д.

Побѣдой, одержанной надъ мелкими землевладѣльцами, въ значительной мѣрѣ предрѣшалась роль "помѣстнаго сословія". Порядокъ выборовъ, какъ извѣстно, такой: на предварительныхъ съѣздахъ мелкіе землевладѣльцы выбираютъ уполномоченныхъ по числу полныхъ цензовъ; эти уполномоченные совмѣстно съ крупными помѣщиками избираютъ выборщиковъ отъ землевладѣнія. Вслѣдствіе замѣны мелкаго землевладѣнія священниками "первое" служилое сословіе, дворянство, имѣющее грамоту о вольностяхъ, оказалось передъ опасностью быть раздавленнымъ другимъ служилымъ сословіемъ, духовнымъ, грамоты о вольностяхъ не имѣющимъ. Выборщики отъ землевладѣнія составляютъ большинство въ подавляющемъ числѣ губернскихъ избирательныхъ собраній. Отъ нихъ зависитъ исходъ кампаніи. Это -- господствующая позиція. Изъ-за обладанія ею и пришли во враждебное столкновеніе дворянство и духовенство. Занять ее стремился также и нѣкто третій,-- предпріимчивые люди, знающіе тайну вліянія на петербургскіе салоны и вслѣдствіе этого внушившіе должное почтеніе къ себѣ со стороны мѣстнаго свѣтскаго и духовнаго начальства.

Первоначально предпріимчивые люди разсчитывали, что духовенство будетъ все время только послушной арміей голосователей. По особымъ причинамъ, о которыхъ мнѣ пришлось говорить въ прошломъ мѣсяцѣ, этотъ разсчетъ далеко не вполнѣ оправдался. Батюшки мѣстами "взбунтовались" противъ навязываемыхъ имъ кандидатуръ. И на первой стадіи выборовъ во многихъ уѣздахъ провели "своихъ", хотя и духовныхъ, но прогрессивныхъ уполномоченныхъ. И возникло опасеніе, что батюшки "задавятъ помѣщиковъ", займутъ рѣшающую позицію отнюдь не для того, чтобы содѣйствовать "правымъ выборамъ". Отсюда у предпріимчивыхъ людей возникла необходимость -- сохраняя армію голосователей, открыть войну одновременно и противъ духовенства, и противъ дворянства. Противъ духовенства,-- поскольку оно обнаруживаетъ претензію на самостоятельную роль; противъ дворянства,-- поскольку оно не признаетъ такъ называемыхъ "правительственныхъ" кандидатовъ своими кандидатами.

Началась "переборка" только что избранныхъ уполномоченныхъ:

Казань. Изъ 90 священниковъ, избранныхъ въ губерніи въ уполномоченные, 26 начальствомъ предложено не являться на съѣздъ землевладѣльцевъ. Духовное начальство опасается ихъ прогрессивнаго образа мыслей {"Русское Слово", 3 октября.}.

Орелъ. Изъ 45 уполномоченныхъ, избранныхъ духовенствомъ по Елецкому уѣзду, 15 находятся подъ подозрѣніемъ, что они настроены либерально; епископъ пригласилъ ихъ къ себѣ и объявилъ имъ, что не благословляетъ ихъ идти на выборы. Послѣ этого всѣ 15 священниковъ сочли себя не въ правѣ явиться на выборы {"Рѣчь", 29 сентября.}.

Въ нѣсколькихъ губерніяхъ избранные батюшками уполномоченные, видимо, возбудили весьма важное сомнѣніе. Ихъ выдѣлили въ особую курію и предоставили избрать только по одному уполномоченному отъ уѣзда. Это, разумѣется, не замедлило соотвѣтственно отразиться на настроеніи батюшекъ:

Тамбовъ. Духовенство нѣсколькихъ уѣздовъ высказываетъ неудовольствіе по поводу распоряженія министра внутреннихъ дѣлъ о выдѣленіи его (духовенства) въ особыя куріи {"Русское Слово", 3 октября.}.

Харьковъ. Передъ началомъ выборовъ священниками составленъ былъ протестъ противъ распоряженія министра внутреннихъ дѣлъ о выдѣленіи духовенства въ особую курію съ предоставленіемъ выбирать только но одному выборщику {"Русское Слово", 29 сентября.}.

Напомню, что частичной демобилизаціи духовенство подверглось передъ самыми выборами. Демобилизація по окончаніи первой стадіи выборовъ явилась вторичной и дополнительной. Кромѣ того, были подняты на чрезвычайную высоту мѣры строгости и бдительнаго надзора:

Елецъ. Городъ наводненъ полчищами сельскаго духовенства, пріѣхавшаго на выборы. Всѣ священники по пріѣздѣ идутъ къ благочинному и получаютъ отъ него готовый избирательный бюллетень {Тамъ же.}.

Мценскъ. Избиратели духовные въ невиданномъ еще у насъ количествѣ понаѣхали на выборы. Утромъ рано всѣ они отправились въ отдѣленіе училищнаго совѣта и здѣсь получили готовыя напечатанныя записки съ именемъ кандидата... Нѣкоторымъ давались прямо запечатанные конверты, другимъ же самимъ предоставлялось вложить въ конвертъ данную записку.. Предусмотрительно распущены слухи, что будутъ ставиться какія-то мѣтки на запискахъ (въ предупрежденіе замѣны розданныхъ бюллетеней другими) {"Рѣчь", 2 октября.}.

Столь единообразный образъ дѣйствій находитъ объясненіе въ извѣстіяхъ объ особыхъ предвыборныхъ циркулярахъ по духовному вѣдомству.

Кролевецъ (Черниговской губ.). Благочинный Имшенецкій разослалъ дьяконамъ, псаломщикамъ и учителямъ церковныхъ школъ слѣдующій циркуляръ: "согласно волѣ епархіальнаго начальства и по совѣту руководителей выборами, прошу васъ 4 октября прибыть въ Кролевецъ.. и голосовать за намѣченнаго кандидата Зерова" {"Русское Слово", 2 октября.}...

"По совѣту руководителей выборами"... Въ другихъ аналогичныхъ документахъ адресъ "руководителей" указанъ болѣе точно.-Такъ, въ циркулярѣ благочиннаго И благочинія Туринскаго уѣзда, Тобольской губ., читаемъ:

Вслѣдствіе отношенія туринскаго уѣзднаго комитета по выборамъ въ Государственную Думу отъ 14 сего сентября за No 782, причтъ обязуется непремѣнно прибыть къ 28 сентября с. г. въ г. Туринскъ... при этомъ предупреждаю причтъ, что къ баллотировкѣ комитетомъ назначенъ священникъ Василій Богословскій, за котораго только и нужно подавать свой голосъ -- шаръ направо, избираю -- безъ всякихъ уклоненій въ этомъ случаѣ {"Рѣчь", 5 октября.}...

Надо, однако, сказать, что, какъ ни рѣшительны эти мѣры, полной гарантіи онѣ не даютъ. Въ тѣхъ случаяхъ, когда выборы производятся подачей записокъ, можно, разумѣется, заранѣе раздать записки и даже перемѣтить ихъ. Если -- какъ обыкновенно на землевладѣльческихъ съѣздахъ -- баллотировка шарами до можно поставить возлѣ баллотировочныхъ ящиковъ зоркихъ людей, способныхъ слѣдить, куда каждый духовный пастырь опускаетъ свой шаръ,-- направо или налѣво. Но нѣтъ все-таки увѣренности, что наблюдаемые не перехитрятъ наблюдающихъ. А затѣмъ возможно, вѣдь, и прямое неповиновеніе. И не только возможно, но и не такъ ужъ страшно.

Поясню на примѣрѣ. Вотъ что пишетъ, напр., "Новое Время" о землевладѣльческихъ выборахъ въ Нѣжи

Хроника внутренней жизни,

1. Кризисъ въ городахъ и кризисъ въ земствахъ.-- 2. Общество и мѣстныя учрежденія. Городскіе выборы.-- 3. "Твердость и сила власти". "Ликвидація" дѣтей.

Что бы ни дѣлалось въ нашихъ городскихъ и земскихъ общественныхъ управленіяхъ и какъ бы ни дѣлалось, но до послѣдняго времени внѣшность, видимости, установленныя закономъ формы и нормы были соблюдаемы, пожалуй, нѣсколько больше, чѣмъ теперь. Дошло до того, что въ самомъ Петербургѣ къ 1 мая 1913 года вмѣсто тринадцати членовъ городской управы осталось только четыре, избранные старымъ составомъ думы; городского головы нѣтъ. Избраны новые члены управы и новый городской голова(г. Шубинъ-Поздѣевъ), но къ-нимъ, по выраженію "Рѣчи" (18. IV), было примѣнено "нѣчто вродѣ итальянской забастовки": "дни смѣняются недѣлями, недѣли мѣсяцами, а министерство внутреннихъ дѣлъ загадочно молчитъ". Избраніе не санкціонируется. Слухи, что оно и не будетъ санкціонировано, болѣе мѣсяца не опровергаются и не получаютъ офиціальнаго подтвержденія. Неблагополучно и въ Москвѣ. Управа, хотя и старая, есть, а головы нѣтъ. Избранные городской думой кандидаты въ головы послѣ долгихъ молчаній и проволочекъ офиціально объявлены министерствомъ внутреннихъ дѣлъ недопустимыми. Безъ головы Харьковъ. Въ Новгородѣ "полный разгромъ городского управленія". Головы нѣтъ. Въ городской управѣ хозяйничаютъ два назначенныхъ члена управы; изъ нихъ одинъ -- полуграмотный портной безъ дѣлъ, другой -- отставной канцеляристъ изъ консисторіи {"Русскія Вѣдомости", 24. II.}... Въ Калугѣ "гласные окончательно перестали посѣщать думскія собранія. Прекратили свою дѣятельность и думскія коммиссіи. Отчеты управы на обревизованы за лѣтъ. Управа безъ думы поступаетъ, согласно 89 ст. городового положенія, т. е. доклады представляетъ на разрѣшеніе и утвержденіе губернатора {Тамъ же.}.

Зарайскъ оказался безъ городской думы:

съ изданіемъ новаго закона о городскихъ общественныхъ банкахъ часть гласныхъ должна была отказаться или отъ своихъ должностей по банку, или отъ званія гласныхъ. Всѣ гласные, служащіе въ байкѣ, предпочли послѣднее. Затѣмъ часть гласныхъ отказалась отъ дальнѣйшаго несенія своихъ обязанностей по разнымъ "домашнимъ обстоятельствамъ". Въ результатѣ не осталось минимальнаго законнаго кворума для думскихъ собраній ("Русское Слово", 3.VIII.1912).

Въ Сухумѣ засѣданія городской думы не могутъ состояться за отсутствіемъ гласныхъ.

Они бѣгутъ изъ всѣхъ коммиссій, ссылаясь на недостатокъ времени. Вслѣдствіе этого повальнаго бѣгства ревизіонная комиссія не собирается уже втеченіе года ("Русское Слово", 3.XI.1912).

Въ Ялтѣ, "вслѣдствіе необычайнаго абсентеизма гласныхъ", городская управа сочла должнымъ примѣнить 89 статью городового положенія, а сверхъ того

рѣшила обратиться черезъ таврическаго губернатора къ министру внутреннихъ дѣлъ съ ходатайствомъ о пополненіи состава гласныхъ лицами изъ состава прежней думы (.Русское Слово", 8. II).

Въ то же время составъ самой городской управы въ Ялтѣ

оказался до крайности неудачнымъ... Въ концѣ-концовъ постановленіемъ таврическаго губернскаго правленія весь составъ управы преданъ суду за бездѣйствіе власти,-- главнымъ образомъ за крайне неопрятное состояніе улицъ ("Русская Молва", 3.IV).

Въ прессѣ по поводу критическаго состоянія городскихъ управленій Петербурга, Москвы, Харькова, Виндавы (тоже городъ безъ головы), Новгорода и т. д., высказано немало упрековъ и обвиненій по адресу правительства. Умалять труды послѣдняго ни въ коемъ случаѣ не приходится. Но уже приведенныя мною фактическія справки, но необходимости немногія и краткія, даютъ, мнѣ кажется, понять, что дѣло не только въ правительствѣ.

Въ земствахъ нынѣ большинство гласныхъ идейно и морально ближе къ администраціи, чѣмъ въ городахъ. Отчасти поэтому въ земствахъ виднѣе, что разложеніе самой формы общественныхъ управленій, какъ она опредѣлена дѣйствующимъ закономъ, зависитъ не только отъ правительства, но и отъ причинъ, внѣ его воли лежащихъ. Очень немного осталось губерній, гдѣ выборы по первой, помѣщичьей, куріи не превратились въ фикцію. Частенько

всѣ дворяне-цензовики, взявшіе на себя трудъ прибыть въ назначенное время на избирательное собраніе, дѣлаются гласными безъ выборовъ ("Русскія Вѣдомости", 3.VI.1912).

Сами себя записываютъ въ гласные. Нерѣдко это -- близкіе родственники. И фактически во многихъ уѣздахъ земское дѣло превращалось въ семейное дѣло. Но дворянство таетъ. И растаяло до такой степени, что и поголовная запись въ гласные не заполняетъ всѣхъ мѣстъ, отведенныхъ первому сословію въ земствѣ. Возникъ "недоборъ" гласныхъ-дворянъ. И не шуточный недоборъ: 30--40-- 50%. Уже вовремя выборовъ 1909--1910 гг. онъ достигъ мѣстами, "роковыхъ" "предѣльныхъ" цифръ: 60--70%. И явилось "новое земское состояніе". Оно достаточно характеризуется примѣромъ Николаевскаго уѣзда Самарской губерніи. По "расписанію" въ этомъ уѣздѣ должно быть 34 гласныхъ, изъ нихъ 18 -- "отъ перваго избирательнаго собранія" (дворянская курія), 7 -- отъ землевладѣльцевъ иныхъ сословій, 9--отъ сельскихъ обществъ. На выборахъ 1910 года дворянская курія дала недоборъ въ 66 2/3 %: вмѣсто 18, на лицо оказалось только 6 правоспособныхъ дворянъ, владѣющихъ полнымъ цензомъ. Избрано поэтому только 22 гласныхъ (всѣ 16 отъ второй и третьей куріи и 6 отъ первой). По закону выборы могутъ быть признаны состоявшимися лишь въ томъ случаѣ, если избрано не менѣе 2/3 числа гласныхъ, опредѣленнаго "расписаніемъ". 22 -- меньше двухъ третей 84. Выборы по Николаевскому уѣзду были признаны несостоявшимися и полномочія стараго состава гласныхъ продлены еще на 3 года. Но изъ стараго состава

трое умерли, двое утратили цензъ, двое (бывшій предсѣдатель управы Ушаковъ и предводитель дворянства Акимовъ) попали подъ судъ за растрату... Осталось только 16 гласныхъ, тогда какъ для законнаго состава земскаго собранія требуется не менѣе половины числа, опредѣленнаго расписаніемъ, т. е. 17 гласныхъ. Такимъ образомъ втеченіе трехлѣтія не могло состояться ни одно земское собраніе. Гласные, зная, что собранія состояться не могутъ, не стали являться на нихъ. Такъ, на очередное собраніе 1912 г. прибыло только двое гласныхъ... ("Русское Слово", 14.XI.1912).

Въ 1910 г. въ Николаевскомъ уѣздѣ жило 6 дворянъ, сохранившихъ цензъ. Къ концу 1912 г., по справкамъ, собраннымъ "Русскимъ Словомъ", ихъ осталось только 5... Возникаютъ опасенія, что нынѣшніе выборы создадутъ уже въ многихъ мѣстахъ "положеніе вродѣ николаевскаго". Въ одной Черниговской губерніи -- судя по подсчету мѣстнаго корреспондента "Русскихъ Вѣдомостей" (No 2.IV) -- нѣсколько уѣздовъ дадутъ недоборъ гласныхъ по первой куріи въ 70--80%... Такъ самъ собою намѣчается естественный конецъ "дворянскаго земства": выборовъ нѣтъ, даже фикцію ихъ производить безполезно (все равно не наскребешь), нѣтъ земскихъ собраній, нѣтъ и не можетъ быть выборной управы; вмѣсто общественныхъ учрежденій -- "земская канцелярія"; вмѣсто избирателей установленнаго закономъ сословнаго большинства -- "земскія мертвыя души".

Гдѣ мертвыя души, тамъ долженъ быть и Чичиковъ... Еще во времена III Думы октябристы выступили съ проектомъ временной земской "реформы". Онъ уполномочивалъ съѣхавшихся на избирательное собраніе дворянъ "выбирать" гласныхъ изъ постороннихъ. Сословію предоставлялось владѣть мертвыми душами, яко живыми. Узаконить эту мысль не удалось. Но въ порядкѣ частной предпріимчивости мертвыя души собираются и пристраиваются къ дѣлу... Беру газетныя свѣдѣнія, напр., относительно Аткарскаго уѣзда, Саратовской губ. Дворянъ и здѣсь осталось мало. Но есть, положимъ, малолѣтніе наслѣдники дворянки Михайловой-Рославлевой. И вотъ на выборахъ 1912 г. по одному только цензу этихъ наслѣдниковъ прошли въ гласные "слѣдующіе безземельные дворяне"

уѣздный предводитель дворянства фонъ-Гардеръ проникъ въ земство въ качествѣ попечителя сироты Ксеніи Рославлевой; кн. М. А. Тенишевъ -- въ качествѣ попечителя Михаила Рославлева, земскій начальникъ фонъ-Брадке -- въ качествѣ опекуна Александра Рославлева по довѣренности настоящей опекунши, своей родной матери ("Русское Слово", 12.II).

Далѣе идутъ безземельные и малоземельные дворяне по довѣренностямъ отъ лицъ, обладающихъ цензомъ, но не имѣющихъ возможности или права лично участвовать въ выборахъ, причемъ и довѣренности-!" оказались не безпорочными съ юридической точки зрѣнія:

Довѣренность А. Л. Финьшау засвидѣтельствована родственникомъ его, земскимъ начальникомъ фонъ-Брадке; довѣренность земскаго начальника Деконскаго совершена тѣмъ же фонъ-Брадке безъ обозначенія номера, числа, мѣсяца и года; довѣренность земскаго начальника Тизенгаузена представлена въ такомъ ужасающемъ видѣ, что баронъ Тизенгаузенъ самъ поспѣшилъ сложить полномочія гласнаго, когда услышалъ о протестѣ ("Русское Слово" 12. II).

Не берусь судить, какъ дѣло поставлено въ Аткарскомъ уѣздѣ. Но вообще за послѣдніе годы мультипликація цензовъ, разбивка одного владѣнія ца Нѣсколько избирательныхъ правомочій, достигла высокаго совершенства. Въ Аткарскомъ уѣздѣ изъ. подопечнаго имѣнія, судя по газетнымъ свѣдѣніямъ, выкроено столько цензовъ, сколько оказалось Малолѣтнихъ наслѣдниковъ. На недавнемъ процессѣ редактора "Подольскихъ Извѣстій", обвиняемаго въ клеветѣ предсѣдателемъ каменецкой земской управы, свидѣтельскими показаніями установлено, что изъ подопечныхъ имѣній нынѣ люди умѣютъ извлекать во время земскихъ выборовъ болѣе солидную пользу. Предводителю дворянства для его "партіи" нужны голоса. Голосовъ въ натурѣ нѣтъ. Но есть подопечное имущество. Въ немъ уже имѣются два опекуна. Но за вычетомъ той доли земли, которая ариѳметически можетъ быть отнесена за счетъ этихъ опекуновъ, остаются свободными -- безплодными Въ избирательномъ смыслѣ -- 750 десятинъ. Полный Цензъ въ уѣздѣ -- 150 десятинъ. Раздѣливъ 750 на 150, получивъ 5. И предводитель дворянства "добивается" назначенія, вмѣсто двухъ, семи опекуновъ... Въ Аткарскомъ уѣздѣ полный цензъ -- 250 десятинъ. Слѣдуя описанному методу, изъ принадлежащихъ малолѣтнему наслѣднику 2500 десятинъ можно получить 10 избирателей...

Въ аткарскомъ примѣрѣ есть характерныя подробности. По довѣренности своей матери, какъ опекунши чужого имущества, прошелъ въ гласные земскій начальникъ фонъ-Брадке. Тотъ же фонъ-Брадке въ качествѣ думскаго начальника засвидѣтельствовалъ цѣлый рядъ довѣренностей, причемъ на одной изъ нихъ нѣтъ ни номера, ни числа, ни мѣсяца, ни года. Сверхъ того, относительно фонъ-Брадке имѣется газетныя свѣдѣнія, Что онъ въ качествѣ земскаго начальника былъ "преданъ суду за неправосудіе". Впослѣдствіи, правда, его освободили отъ суда, но за то онъ былъ уволенъ изъ земскихъ начальниковъ высочайшимъ приказомъ безъ прошенія за нерадѣніе, неспособность по службѣ" {"Русское Слово", 12.II.1913.}. Это не помѣшало на выборахъ принять засвидѣтельствованныя фонъ-Брадке довѣренности,-- даже не датированныя. Затѣмъ новый составъ гласныхъ избралъ фонъ-Брадке въ предсѣдатели управы... Губернаторъ, правда, не утвердилъ это избраніе и предложилъ произвести новые выборы. Но,

пока судъ да дѣло, дорвавшіеся до земства поспѣшили использовать свое положеніе. Прежде всего они поторопились созвать очередное собраніе, чтобы составить свою управу. И, конечно, составили. Первымъ дѣломъ этого земскаго собранія было увеличеніе жалованья членамъ управы и предсѣдателю.

Для каковой надобности постановили: уменьшить вознагражденіе учителямъ... А на губернаторское предложеніе избрать новаго предсѣдателя отвѣчено въ томъ смыслѣ,

что фонъ-Брадке самъ подалъ на губернатора жалобу въ сенатъ, и въ виду этого едва-ли цѣлесообразно назначать новые выборы до разслѣдованія дѣла сенатомъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ управа выразила опасеніе, какъ бы въ аткарскомъ земствѣ не оказалось двухъ предсѣдателей, и, если это случится, то одинъ изъ нихъ можетъ вчинить земству гражданскій искъ объ убыткахъ ("Русское Слово", 12.II).

Въ трупѣ умершаго возникаетъ особая жизнь. И на нашихъ глазахъ разгорается заря новѣйшаго -- и, вѣроятно, послѣдняго -- чичиковскаго періода въ исторіи дворянскаго земства.

Сверхъ матеріальнаго оскудѣнія избирателей сословнаго большинства, въ нынѣшнихъ земствахъ болѣзненно чувствуется оскудѣніе моральное. О "молодомъ" двинскомъ (Витебской губ.) уѣздномъ земствѣ читаемъ:

Безлюдье.

Отказъ бар. Энгельгардта отъ должности предсѣдателя земской управы взбудоражилъ нашихъ земцевъ. Несостоявшіеся 2 апрѣля выборы новаго предсѣдателя усугубили волненіе... Не только серьезнаго, но даже никакого кандидата на освободившееся мѣсто не имѣется. Единственная среда, которая могла бы дать подходящаго предсѣдателя -- поляки...

А они устранены, обижены несправедливымъ "закономъ" о западномъ земствѣ {"Русская Молва", 20.IV.}... И въ западныхъ губерніяхъ, гдѣ среди землевладѣльцевъ въ общемъ наиболѣе культурны поляки, можетъ казаться, что причина "безлюдья" коренится въ полонофобствѣ. Но вотъ, напр., какія имѣются свѣдѣнія относительно калужскаго уѣзднаго земства:

За оскудѣніемъ дворянства, земское собраніе не находитъ кандидатовъ даже въ члены управы... На предыдущихъ выборахъ въ члены управы избранъ былъ неграмотный крестьянинъ, выборы другого члена управы не состоялись вовсе, и должность эту занимаетъ лицо по назначенію отъ администраціи ("Русское Слово", 26.IX.1912).

Въ сентябрьское собраніе 1912 года

управой былъ внесенъ докладъ объ учрежденіи особой должности завѣдывающаго школьнымъ отдѣломъ,-- съ приглашеніемъ на эту должность, по возможности, лица съ высшимъ образованіемъ. Противъ предложенія управы особенно возражалъ гласный Осоргинъ, бывшій тульскій губернаторъ:

-- Никакъ нельзя передать школьное дѣло въ руки постороннимъ лицъ... Если управѣ стало не подъ силу справляться съ разросшейся школьной сѣтью, то надо пополнить составъ управы еще однимъ членомъ...

Г. Осоргина поддержалъ другой гласный:

-- Приглашенное со стороны лицо можетъ внести въ наши школы нежелательное направленіе..

Собраніе согласилось съ этими доводами и рѣшило избрать третьяго члена управы. Когда же дѣло дошло до выборовъ, то выяснилось полное оскудѣніе "перваго элемента",-- нѣтъ людей даже и безъ образованія. Выборы пришлось отложить на годъ, а управѣ поручено временно пригласить завѣдующаго школьнымъ отдѣломъ со стороны (Тамъ же).

Это -- частный примѣръ. Нѣкоторую общую картину даетъ г. Старый Земецъ въ недавно вышедшей книжкѣ "Мысли о земствѣ (матеріалы для земской реформы)".

Дѣло дошло до того, -- пишетъ онъ -- что въ составѣ малочисленныхъ земскихъ собраній стало не хватать подходящихъ людей для замѣщенія платныхъ должностей и даже такихъ безусловно необходимыхъ, какъ предсѣдатели и члены управъ.

"Отсюда -- дополняетъ это указаніе "Голосъ Москвы", (28.III) -- все учащающіеся случаи замѣщенія вышеупомянутыхъ должностей лицами по назначенію администраціи".

Довольно часто въ прессѣ причину "безлюдья" видятъ въ политикѣ правительства. Изъ дворянства репрессіями изъяты крупнѣйшія земскія силы: Долгорукіе, Набоковы, Колюбакины, и т. д. Недворянскія куріи администрація также систематически ослабляетъ, стараясь устранять наиболѣе интеллигентныхъ избирателей и гласныхъ. Какъ разъ нынѣшніе земскіе выборы отмѣчены нѣкоторыми дополнительными мѣропріятіями въ этомъ направленіи: губернскія присутствія начинаютъ упорно "разъяснять" тѣхъ уполномоченныхъ сельскихъ обществъ, которые хотя и принадлежатъ къ составу волостныхъ сходовъ и владѣютъ крестьянскимъ цензомъ (усадьба, надѣлъ, платежъ налоговъ), но, занимаются некрестьянскимъ дѣломъ". По газетнымъ свѣдѣніямъ, самарское, напр., губернское присутствіе такимъ "некрестьянскимъ дѣломъ" считаетъ трудъ фельдшера, учителя, земскаго страхового агента... Любопытно, что нѣкоторые "разъясняемые" на этомъ основаніи до сихъ поръ невозбранно были и земскими гласными и даже членами земскихъ управъ... Безъ сомнѣнія, правительство достигаетъ результатовъ изумительныхъ и тяжкихъ. Но не только оно трудится. Есть еще политика сословія, занявшаго съ 1905 г. боевую охранительную позицію. Въ русскомъ дворянствѣ давно уже начался процессъ, такъ сказать, деклассированія по причинамъ моральнаго порядка: наиболѣе развитая интеллектуально часть сословія еще во времена крѣпостного права начала уходить въ интеллигенцію. Тактика безоглядной, панической самообороны, усвоенная въ годы революціи, обострила этотъ старый процессъ до крайности. Моральное оскудѣніе стало развиваться съ катастрофической быстротой, -- можно думать, значительно быстрѣе, чѣмъ оскудѣніе матеріальное. И вотъ пріѣхать на "выборы" и записаться въ гласные есть кому, а выбрать на должность предсѣдателя или члена управы некого. У разночинцевъ и крестьянъ часто есть кого выбрать -- есть и грамотные, и толковые кандидаты. Но тутъ-то нерѣдко и вступаетъ въ свои права особая "политика" сословнаго большинства. Съ кандидатомъ безцвѣтнымъ, малограмотнымъ или даже вовсе неграмотнымъ оно еще можетъ примириться. Иное дѣло, если со стороны крестьянъ и разночинцевъ выдвинутъ кандидатъ, обладающій данными, необходимыми для общественнаго дѣятеля. "Политика" въ этомъ случаѣ сводится къ тому, чтобы разбить голоса; если это удается, то ни одинъ изъ кандидатовъ не получаетъ большинства и выборная должность замѣщается лицами, назначаемыми администраціей. А если нежелательный кандидатъ все-таки получилъ большинство, то нажимаются извѣстныя "пружины", и результатъ тотъ же: избраннаго "не допускаетъ" администрація и должность замѣщается опять-таки назначеннымъ лицомъ... Одна изъ характерныхъ чертъ этой "политики": "безлюдье", "выбирать некого", а между тѣмъ усиленно ведутся разговоры о сокращеніи "третьяго элемента", о замѣнѣ спеціалистовъ, служащихъ по найму, лицами, хотя и не имѣющими должной подготовки, но за то "выборными", "Безлюдье" не только не ведетъ къ сокращенію выборныхъ номинально должностей, наоборотъ, -- число ихъ возрастаетъ. Одно изъ проявленій этой тенденціи мы только что видѣли на примѣрѣ калужскаго земства: одинъ членъ управы -- "неграмотный", другой "назначенный", тѣмъ не менѣе учреждается должность третьяго члена управы, хотя большинству гласныхъ должно быть заранѣе извѣстно, что выбрать на нее некого... Секрета тутъ нѣтъ, ибо онъ давно открытъ: "нанять" на отвѣтственную должность нужно человѣка, обладающаго необходимой для нея подготовкой, а выбрать земское собраніе можетъ и малограмотнаго; если же земское собраніе никого не выберетъ, то "губернаторъ кого-нибудь назначитъ". Не секретъ, далѣе, какую роль при такихъ назначеніяхъ играетъ "протекція". Въ концѣ-то концовъ среди назначаемыхъ на выборныя должности весьма замѣтной величиной являются отпрыски тѣхъ же благородныхъ фамилій, но наиболѣе захудалые и неудачные. Нѣкоторые изъ нихъ своею земскою дѣятельностью по назначенію отъ правительства за нѣсколько послѣднихъ лѣтъ заслужили громкую извѣстность и добились того, что ихъ репутація установлена документально. Назову хотя бы г. Бориса Крыжановскаго, который былъ по назначенію членомъ двухъ земскихъ управъ -- сначала кунгурской, потомъ верхотурской. Недавно онъ арестованъ въ Вяткѣ и притомъ по дѣлу, весьма скверному. Обнаружено нѣчто вродѣ сообщества, поставившаго своею цѣлью вовлекать въ развратъ женскую молодежь -- между прочимъ, посредствомъ распространенія среди дѣвушекъ (въ частности, гимназистокъ) печатной и рукописной порнографіи. Въ этой подготовкѣ живого товара, по газетнымъ свѣдѣніямъ, особо значительную роль играли женщины -- имъ способнѣе вліять на дѣвицъ. Но были въ шайкѣ развратителей и мужчины. Борисъ Крыжановскій -- одинъ изъ обвиняемыхъ въ соучастіи. Когда его арестовали, корреспондентъ "Голоса Москвы" (6.IV) опубликовалъ характерную бесѣду между пермскимъ губернаторомъ и однимъ изъ мѣстныхъ земскихъ дѣятелей г. Мухлынинымъ. Г. Мухлынинъ однажды заявилъ губернатору, что Борисъ Крыжановскій. не можетъ быть терпимъ на земской службѣ. Губернаторъ съ этимъ согласился и лишь замѣтилъ:

-- Я его (Крыжановскаго) зналъ, но думалъ, что онъ у васъ (въ земствѣ) исправится...

Конечно, "начальникъ губерніи" можетъ пристроить подлежащаго исправленію и къ казенному мѣсту. Но интересы казенной службы все-таки близки губернатору. Безпорядокъ въ ней ему непріятенъ; По протекціи много казенныхъ мѣстъ заполняется "благородными неудачниками". Есть однако неудачники до такой степени отпѣтые, что относительно нихъ и протекція не дѣйствительна: сколько бы ни хлопотали тетеньки и дяденьки, а предоставленіе казеннаго мѣста сопряжено съ явнымъ для администратора рискомъ. Земство же -- все равно, что чужое, въ нѣкоторыхъ отношеніяхъ даже враждебное вѣдомство. Всучить земству хотя бы и совсѣмъ отпѣтаго недоросля не жалко и не рискованно...

Земская "политика" нынѣ не только мирится съ заполненіемъ выборныхъ должностей назначенными лицами; порою ослабѣвшая "первая курія" въ этомъ видитъ единственное средство ослабить непріятныя ей стремленія "лѣвыхъ элементовъ". На помощь земской политикѣ приходитъ административная практика. И составъ лицъ, занимающихъ- выборныя земскія должности, перегружается либо малограмотными и малоспособными людьми, либо неудачниками, которыхъ, "кромѣ земства, некуда дѣть", -- даже на канцелярскую казенную службу не годятся...

Конечно, это грубо-матеріальное послѣдствіе "безлюдья" существуетъ не вездѣ,-- лишь мѣстами. Но есть болѣе тонкія послѣдствія моральнаго оскудѣнія. Дворянское земство -- пишетъ, напр., корреспондентъ "Рѣчи" изъ Пскова -- разлагается, гніетъ:

По безалаберности и недѣловитости минувшее губернское земское собраніе побило рекордъ... Гласные относились къ докладамъ чрезвычайно халатно... Протоколы засѣданій заслушивались при общихъ разговорахъ гласныхъ. По всему ходу работъ было видно, что собраніе не закроется, какъ требуетъ земское положеніе, а умретъ. Такъ и случилось. Послѣднія засѣданія были скомканы потому, что губернаторъ настойчиво звалъ земцевъ поглядѣть на полицейскихъ собакъ. Послѣ демонстрированія этихъ собакъ гласные уже не собирались. Шутники говорятъ, что полицейскія собаки собраніе съѣли".

Во всѣхъ земскихъ дѣлахъ полнѣйшій безпорядокъ и развалъ ("Рѣчь", 12.II).

Воронежскій корреспондентъ "Русскаго Слова" (31.1) пишетъ:

сессія губернскаго земскаго собранія въ общемъ прошла очень вяло, сонно; какой-то апатіей, усталостью и лѣнью вѣяло отъ каждаго пріѣхавшаго на сессію гласнаго. Самые важные и серьезные доклады и вопросы проходили въ собраніи почти безъ преній и принимались или отклонялись подъ-рядъ, другъ за другомъ, молчаливымъ согласіемъ всего собранія.

Послѣднее тамбовское губернское земское собраніе съ трудомъ сохраняло кворумъ, въ концѣ концовъ было оставлено предсѣдателемъ кн. Чолокаевымъ (уѣхалъ на концертъ) и умерло, "не разсмотрѣвъ всѣхъ дѣлъ, а главное, -- не утвердивъ смѣты на 1913 г." {"Русское Слово", 21.XII.1912.}. Пензенское очередное земское собраніе совсѣмъ не состоялось "за неприбытіемъ законнаго числа гласныхъ..." {"Русское Слово", 5.XII.1912.}.

Г. Старый Земецъ въ "Нижегородскомъ Листкѣ" (16. III) любопытно характеризуетъ нѣкоторые способы замаскировать этотъ видъ разложенія самой формы земскихъ учрежденій. Очередная сессія, напр., лукояновскаго земства "дважды назначалась и не состоялась за неприбытіемъ въ первый разъ состава гласныхъ, а во второй и гласныхъ и самого предсѣдателя управы". Вопросы, подлежащіе рѣшенію очередного собранія, пришлось, слѣдовавательно, перенести, на экстренную сессію. Она собралась. И

гласные "провалили" ее въ одинъ день... Съ 1 ч. до 5 час. дня дебатировали жупельный докладъ по агрономической помощи... а съ 7 1/2 до 9 час. вечера (т. е. за полтора часа) благополучно раздѣлались съ остальными 30 докладами по всѣмъ отраслямъ земской жизни.

Очередная сессія нижегородскаго уѣзднаго земства состоялась, но гласные увлеклись сужденіями "о преимуществахъ той или иной породы молочнаго скота" и цѣлый рядъ важныхъ докладовъ остался не разсмотрѣннымъ. За то "въ экстренную февральскую сессію собраніе менѣе, чѣмъ въ 2 часа, покончило съ 16 докладами". То же и въ губернскомъ земскомъ собраніи: важные вопросы, которые обычно разсматривались и обсуждались по два, по три дня, нынѣ рѣшаются въ 2--3 часа. Замѣтно сказываются еще болѣе тонкія послѣдствія моральнаго оскудѣнія. Къ послѣднему губернскому собранію (нижегородскому)

представлено было свыше 1,000 печатныхъ страницъ докладовъ, атакъ какъ гласнымъ они были разосланы и розданы, то читалось въ собраніи лишь резюме, что, конечно, и правильно, разъ предполагается, что гласный съ сутью доклада ознакомился. Но, оказалось, любознательныхъ было немного. По крайней мѣрѣ,-- пишетъ г. Старый Земецъ,-- изъ нашего опроса десяти наиболѣе дѣятельныхъ гласныхъ выяснилось, что одни изъ нихъ совсѣмъ ничего не читали, а другіе, что называется, "смотрѣли изъ пятаго въ десятый" и на наше недоумѣніе резонно отвѣчали: "помилуйте, да развѣ можно прочитать всю эту массу, да у насъ, чай, свои дѣла есть"... Приходилось сознаться въ неумѣстности своихъ вопросовъ: дѣйствительно, какое же свое дѣло земскіе доклады хотя бы и для земскаго гласнаго?.. И въ результатѣ -- "принять", "согласиться", "утвердить" -- иногда и то, чего гласный хорошенько и не разслышалъ.

Г. Старому Земцу, конечно, извѣстно, что не вовсе безгрѣшны въ этомъ смыслѣ и тѣ земцы, съ которыми онъ работалъ въ молодости. Но дѣло въ количествѣ, въ степени. Нынѣшняя сравнительная или даже превосходная степень удручаетъ цитируемаго автора, и онъ говоритъ:

Приходится съ болью въ сердцѣ признать, что земство въ настоящей его конструкціи отжило свой вѣкъ.... вырождается, превращаясь мало-помалу въ бюрократическія учрежденія.

"Кризисъ земства" и даже "разложеніе" можно считать общепризнаннымъ фактомъ. Онъ признается даже октябристами. Ихъ печать -- напр., "Голосъ Москвы" -- не отрицаетъ и одну изъ важныхъ причинъ "кризиса": матеріальное оскудѣніе избирателей большинства. Еще, быть можетъ, важнѣе моральное оскудѣніе ихъ. Но, думаю, было бы ошибочно все свести только къ оскудѣнію.

II.

Въ городахъ избиратели большинства не оскудѣваютъ. И относительно "безлюдья" города въ болѣе благопріятномъ положеніи: земства теряютъ и тѣхъ работниковъ, какихъ имѣли; въ городскія управленія вливаются новыя силы. Ихъ все-таки недостаточно; быть можетъ, онѣ рѣдко обладаютъ въ полной мѣрѣ тѣми качествами, какихъ требуетъ въ данное время жизнь, но нѣкоторое "обновленіе" городовъ, -- конечно, условное, относительное,-- фактъ несомнѣнный. Земства падаютъ; они не сумѣли поддержать свой престижъ на былой высотѣ. Въ городскихъ управленіяхъ безспорный подъемъ. И это отражается на самомъ характерѣ городскихъ выборовъ. До послѣдняго времени они подготовлялись самобытно, кружковымъ методомъ, -- въ порядкѣ келейныхъ споровъ и келейныхъ соглашеній относительно кандидатовъ, распредѣленія платныхъ должностей и эксплуатаціи доходныхъ статей. На нашихъ глазахъ совершается переходъ къ европейскому, массовому методу: появились извѣстные избирателямъ и отвѣтственные предъ общественнымъ мнѣніемъ избирательные комитеты, вырабатываются партійныя избирательныя платформы, происходятъ публичныя избирательныя собранія, выборамъ предшествуютъ какія ни на есть, но гласные принципіальные споры. Это -- крупный шагъ впередъ. И тѣмъ не менѣе, городскія управленія такъ же не ушли отъ кризиса, какъ и земскія.

Почему? Прежде всего нельзя отрицать, что существенно измѣнилось отношеніе "публики" къ мѣстнымъ общественнымъ управленіямъ,-- теперь оно далеко не такое, какъ въ 70-е, 80-е или 90-ые годы. По вопросу о публикѣ накопилось немало всякаго рода недоразумѣній... Отмѣчу лишь одно изъ нихъ, наиболѣе важное. Въ началѣ марта старый земскій дѣятель г. Хмѣлевъ, обращаясь къ обществу съ "горячимъ призывомъ" содѣйствовать оживленію "мѣстнаго представительства", высказалъ, между прочимъ, что въ послѣднее время

самая земская идея стала привлекать къ себѣ гораздо менѣе (чѣмъ прежде) интереса среди широкихъ круговъ нашего общества; общественныя упованія и чаянія направились къ идеѣ центральнаго народнаго представительства, и оттуда стали всецѣло ждать исцѣленія многочисленныхъ недуговъ, которыми страдала и страдаетъ русская жизнь. ("Русскія Вѣдомости", 5.III; письмо въ редакцію).

Не будемъ спорить, насколько по существу справедливъ этотъ. упрекъ. Но онъ и фактически не обоснованъ. Какъ можно, напр., согласовать его съ существованіемъ цѣлаго движенія, на почвѣ котораго съ необыкновенной быстротой возникла было цѣлая сѣть обществъ обывателей и избирателей? Правительство упразднило эти общества. Оно не допускаетъ никакихъ организацій аналогичнаго типа. Не допускаетъ даже чисто академическихъ обществъ изученія мѣстнаго представительства, муниципальнаго дѣла и т. д. Но движеніе, конечно, не, исчезаетъ. Не имѣя подъ собою необходимой правовой почвы, оно пользуется бытовыми прикрытіями, принимаетъ форму всевозможныхъ бытовыхъ организацій,-- территоріальныхъ (въ отдѣльныхъ районахъ городскихъ окраинъ), національныхъ, профессіональныхъ и т. д. Многія изъ этихъ своеобразныхъ организацій сказали свое слово во время нынѣшнихъ городскихъ выборовъ... И это не только въ городахъ. Не безызвѣстно, съ какимъ глубокимъ интересомъ относится къ земскимъ выборамъ и земскимъ дѣламъ сельская и, въ частности, крестьянская интеллигенція. И отношеніе рядовыхъ крестьянъ къ земству значительно измѣнилось, -- стало, во всякомъ случаѣ, гораздо болѣе сознательнымъ,-- недаромъ крестьянская курія во время земскихъ выборовъ систематически подвергается всевозможнымъ разъясненіямъ и давленіямъ. Въ неземскихъ губерніяхъ и областяхъ движеніе, имѣющее цѣлью добиться земской реформы, не только не ослабѣваетъ, но растетъ и захватываетъ все болѣе и болѣе глубокіе слои населенія. Все это, по меньшей мѣрѣ, не похоже на пренебреженіе мѣстнымъ представительствомъ и на упадокъ интереса къ "земской идеѣ". Ни для кого не секретъ, далѣе, что въ странѣ идетъ напряженная организація силъ на почвѣ чисто мѣстныхъ обывательскихъ пользъ и нуждъ. Нѣкоторыя изъ формъ этой организаціи (кооперативы, кредитныя товарищества) пріобрѣли широкую популярность. И не странно ли, что эта огромная работа, измѣняющая во многихъ отношеніяхъ весь тонъ и укладъ обывательской жизни, ускользаетъ отъ вниманія "старыхъ земскихъ дѣятелей", не мѣшая имъ утверждать, будто "широкіе круги общества" "всецѣло" ждутъ "исцѣленія многочисленныхъ недуговъ" откуда-то изъ центра? Недуги такъ остры, такъ многочисленны, что при возникшемъ въ обывательскихъ массахъ сознательномъ отношеніи къ нимъ ждать-исцѣленія изъ центра физически невозможно. И населеніе не ждало даже во время великихъ надеждъ на блага изъ центра: лишь только "смута" 1904--5 г.г. разбила реакціонныя препоны и совершила переворотъ въ обывательской психологіи, на мѣстахъ подъ шумъ большихъ событій началась изумительно-напряженная, по существу чисто земская работа. Между прочимъ, именно въ этотъ краткій періодъ -- "когда начальство не мѣшало" -- былъ сдвинутъ съ мертвой точки вопросъ о низшемъ и среднемъ образованіи, положено начало народнымъ университетамъ въ городахъ, прогимназіямъ и гимназіямъ въ селахъ... Многое въ ту пору дѣлалось на спѣхъ "явочными группами". Но даже въ тогдашнее "явочное" время общество достаточно цѣнило значеніе сложившихся государственно-правовыхъ городскихъ и земскихъ организацій. Напомню хотя бы обращенныя въ 1906--7 гг. къ городскимъ думамъ требованія смягчить бѣдствія безработицы посредствомъ общественныхъ работъ,-- крикъ жизни, съ которымъ былъ вынужденъ считаться, между прочимъ, стародумскій Петербургъ. Нынѣ крики жизни облекаются, конечно, въ гораздо менѣе императивную и рѣзкую форму. Но "пролетарскія темы" съ 1906 г. не исчезаютъ изъ муниципальной практики. И недавно даже черносотенная екатеринославская дума по иниціативѣ и настоянію рабочихъ, занялась ихъ жилищнымъ вопросомъ и дала ему желательное иниціаторамъ направленіе.

"Явочное время" быстро минуло. Началась эра буйно-черносотенной, по преимуществу культуро-истребительной политики. Она не остановила разъ начатую культурную работу на мѣстахъ, но продолжать приходится при исключительно неблагопріятныхъ условіяхъ, когда надо дорожить каждымъ бытовымъ прикрытіемъ, каждой организованной ячейкой. И со стороны населенія возникаетъ напоръ на города и земства. Нѣкогда наши общественныя управленія по необходимости были культурными пропагандистами -- предлагали населенію тѣ или иныя блага, убѣждали лечиться у докторовъ, доказывали пользу школъ, склоняли прибѣгать къ помощи акушерокъ... Роли во многихъ отношеніяхъ перемѣнились; населеніе требуетъ сознанныхъ имъ благъ, доказываетъ ихъ безусловную необходимость; общественныя управленія далеко не всегда отзывчивы, часто глухи, многому сознательно противодѣйствуютъ. И возникаетъ своеобразная система приспособленій. Напр., въ Москвѣ жители окраинъ послѣ долгихъ и тщетныхъ попытокъ обратить вниманіе городской управы и думы на антисанитарное состояніе окрестностей города обратились къ содѣйствію уѣздной земской управы; при помощи послѣдней были установлены такія вопіющія правонарушенія, что одно время газеты поговаривали о судебномъ вмѣшательствѣ. Въ Великихъ Лукахъ жители одной изъ окраинныхъ улицъ, наоборотъ, ничего не могли подѣлать съ земствомъ, -- но при помощи городского управленія кое-чего достигли. Въ цѣломъ рядѣ городовъ стали вдругъ оживляться мѣщанскія управы. Даже эти учрежденія, казалось бы, безнадежныя, понадобились и оказались не безполезными. Я имѣлъ возможность ознакомиться вкратцѣ съ дѣлами одной такой оживившейся управы. Они оказались приблизительно такого рода. Мѣщане-торговцы одинъ за другимъ пишутъ жалобы: базарная площадь не замощена, "тонемъ", убытки... Мѣщанскій староста собираетъ эти документы и докладываетъ сходу. Сходъ обращается съ слезницей къ губернатору, а копіи жалобъ съ своимъ заключеніемъ направляетъ въ городскую управу. Послѣ нѣсколькихъ такихъ операцій получается предложеніе выбрать новаго старосту. Выбираютъ. Опять цѣлый рядъ жалобъ: дорога изъ бойкаго села къ городу въ невозможномъ состояніи; эпидемія тифа, а лечиться негдѣ. Снова слезницы губернатору, копіи о дорогѣ въ земскую управу, объ эпидеміи -- въ городскую... Конечно, особо значительныхъ результатовъ не достигается. Но люди, повидимому, не вовсе безплодно тормошатъ и земство, и городскія управленія.

Изъ деревень тормошить труднѣе (надъ крестьянскими сходами стоитъ власть земскаго начальника). Но тормошитъ и деревня. За невозможностью получить необходимое отъ земскихъ управъ и собраній, въ деревнѣ возникаютъ такъ называемые "суррогаты земства",-- всевозможныя организаціи, преслѣдующія цѣли мѣстнаго благоустройства. Одно время среди части интеллигенціи, ушедшей въ культурную работу на мѣстахъ, были надежды, что такія частно-правовыя или даже бытовыя организаціи замѣнятъ мелкую земскую единицу. Эти надежды, кажется, можно признать ликвидированными. Но болѣе скромныя задачи "суррогатамъ" доступны; и "суррогаты", во всякомъ случаѣ, помогаютъ придавать стихійному напору на земства болѣе или менѣе организованный характеръ.

Конечно, въ утвержденіяхъ г. Хмѣлева есть доля истины. Часть лѣвой интеллигенціи и крупнѣйшія силы либерализма отошли отъ мѣстныхъ дѣлъ къ общегосударственнымъ вопросамъ. Но эта деталь, сама по себѣ законная, не должна закрывать отъ насъ общую картину: мѣстнымъ учрежденіямъ приходится нынѣ жить подъ небывалымъ въ Россіи и непривычнымъ для нихъ напоромъ со стороны обывателя. И не только съ мелочами чисто-мѣстнаго и узкаго значенія напираетъ обыватель. Достаточно напомнить довольно удавшуюся попытку привлечь вниманіе поволжскихъ земствъ къ тѣмъ бѣдствіямъ, какія причиняетъ населенію дѣятельность синдикатовъ нефтепромышленныхъ и нефтеторговыхъ. Было бы грубой ошибкой думать, будто обыватель лѣзетъ только съ безспорными нуждами и претензіями. Конечно, претензіи разнаго достоинства; съ разныхъ, порою взаимно-противорѣчивыхъ, сторонъ онѣ предъявляются. Не меньшая ошибка -- видѣть въ напорѣ извнѣ преднамѣренность. Страна вышла изъ періода устойчиваго равновѣсія. Общественная жизнь превратилась въ борьбу массовыхъ интересовъ, большихъ идей и міровыхъ величинъ; міровыя величины замѣшаны даже въ такихъ уродливыхъ проявленіяхъ современности, какъ русскіе синдикаты. Отъ безконечнаго ряда конкретностей, возникающихъ на этой почвѣ, не можетъ уйти даже каждый отдѣльный обыватель. Тѣмъ болѣе мудрено уйти государственно-правовымъ общественнымъ организаціямъ. Мало сказать: города и земства находятся подъ небывало огромнымъ напоромъ извнѣ. Имъ приходится имѣть дѣло съ вопросами огромной сложности и трудности, какихъ не возникало съ момента земской и городской реформы вплоть до революціи.

й вотъ, съ одной стороны, потребности и нужды, выдвигаемыя въ процессѣ массовыхъ движеній, въ борьбѣ массовыхъ интересовъ. Съ другой -- очень тѣсный и все болѣе сжимающійся (какъ въ земствахъ) кругъ избирателей, которые при этомъ нерѣдко ведутъ сознательную и ожесточенную войну противъ демократическаго духа времени. Съ одной стороны, возникновеніе вопросовъ исключительной сложности. Съ другой -- обычный типъ городского гласнаго, частенько малограмотнаго даже въ губернскихъ городахъ. Уровень интеллигентности городскихъ гласныхъ все-таки хоть повышается, хотя и слишкомъ не въ такой степени, какъ требуетъ жизнь. У земскаго большинства, наоборотъ, интеллигентность падаетъ. Была надежда, если не устранить, то хоты нѣсколько смягчить это противорѣчіе "земскою реформой",-- въ смыслѣ расширенія компетенціи и круга избирателей. Нынѣ съ реформой дѣло плохо. Столыпинъ провелъ уродливое земское устройство въ 6 западныхъ губерніяхъ. Кое-какъ проскочило распространеніе основъ устарѣвшаго земскаго положенія на три юговосточныя губерніи (Астраханскую, Оренбургскую и Ставропольскую) и городового положенія на Новочеркасскъ. Городская реформа въ Польшѣ застряла на полдорогѣ. И теперь идетъ игра назадъ. Земство въ Сибири признано несвоевременнымъ. Законопроектъ о земствѣ въ Архангельской губерніи отвергнутъ въ Государственномъ Совѣтѣ. Законопроектъ о волостномъ земствѣ погребенъ тамъ же. Съ вопросомъ о земствѣ въ Донской области случилось еще лучше: военный министръ предложилъ коммиссіи Государственнаго Совѣта "не тратить времени" на разсмотрѣніе непріемлемаго для правительства законопроекта... Словомъ, пагуба дальнѣйшаго распространенія началъ представительнаго мѣстнаго управленія пресѣчена. О демократизаціи этихъ началъ и говорить нечего;.

... Предсѣдатель совѣта министровъ сказалъ, что теперешнее время -- не время острыхъ вопросовъ, къ числу которыхъ онъ относитъ а пересмотръ земскаго избирательнаго закона ("Русскія Вѣдомости, 13.III).

"Тупой" вопросъ -- о сокращеніи числа избирателей -- того и гляди, выскочитъ. А "острый" -- о демократизаціи мѣстнаго представительства -- попалъ въ совершенную зависимость отъ общаго вопроса относительно центральной реформы и пересмотра руководящихъ началъ внутренней политики.

Не остается надеждъ и на то, что земскія и городскія управленія своими силами поднимутся до уровня предъявляемыхъ жизнью требованій. Упованія возлагаются -- какъ это дѣлаетъ и цитированный мною г. Хмѣлевъ -- на работу широкихъ общественныхъ круговъ. Иначе говоря, если не устранять, то смягчать кризисъ приходится опять-таки напоромъ извнѣ. Но на земства сколько ни напирай, а избраніе большинства зависитъ все отъ тѣхъ же 15--20 помѣщиковъ, которые сами себя записываютъ въ гласные. Возникаютъ все-таки попытки возмѣстить этотъ органическій порокъ организаціонной работой, -- союзами, съѣздами, способными поднять слишкомъ узкій кругозоръ нынѣшнихъ земцевъ до высоты общихъ вопросовъ, -- тогда. понятнѣе станутъ и мѣстныя нужды. Работа, въ этомъ направленіи идетъ большая: И по внѣшности не безрезультатная. Кромѣ стараго союза семи губернскихъ земствъ, извѣстнаго подъ именемъ "областной переселенческой организаціи", удалось создать нѣсколько союзовъ по борьбѣ съ синдикатами (московскій союзъ по закупкѣ желѣза, орловскій но закупкѣ сельскохозяйственныхъ орудій; вновь возникающій полтавскій земскій союзъ по выработкѣ цемента; недавно оформлено письменнымъ договоромъ "кіевское товарищество западныхъ земствъ по закупкѣ сельскохозяйственныхъ орудій и машинъ", и т. п.). Неудавшаяся попытка организовать всероссійскую земскую выставку до нѣкоторой степени компенсирована цѣлымъ рядомъ предстоящихъ всероссійскихъ и областныхъ земскихъ съѣздовъ (напр., въ Кіевѣ и Харьковѣ). Наконецъ, въ Петербургѣ удалось изъ членовъ Государственной Думы и Государственнаго Совѣта создать "земскую группу"... Надо сказать однако, что жизнь легко можетъ каждую изъ этихъ прекрасныхъ формъ заполнить отнюдь не прекраснымъ содержаніемъ. Земская переселенческая организація уже сыграла роль одного изъ опорныхъ. пунктовъ опредѣленно-сословной аграрной политики Столыпина. Новорожденная земская трудна оказалась и по составу, и по духу родной сестрой праваго октябризма; и, если она сохранитъ этотъ характеръ, то ея родителямъ удалось создать лишь еще одну организацію, способную сопротивляться демократизаціи земскаго представительства на началахъ всеобщаго избирательнаго права... Во всякомъ случаѣ органическихъ пороковъ эта работа не устраняетъ.

Иначе стоитъ вопросъ объ органическомъ порокѣ городскихъ управленій. Начать съ того, что кругъ избирателей въ городахъ можно нѣсколько расширить мѣстными усиліями. Это можетъ быть достигнуто переоцѣнкой недвижимыхъ имуществъ, а къ переоцѣнкѣ вынуждаетъ общій почти во всѣхъ городскихъ управленіяхъ финансовый кризисъ. И тамъ, гдѣ переоцѣнка произведена, кругъ избирателей сразу выросъ вдвое (въ Казани) или даже втрое (въ Симбирскѣ). Задача улучшить городское представительство облегчается и нѣкоторыми психологическими условіями. Въ сущности фактическіе "хозяева" и земствъ и городовъ обезкуражены какъ собственнымъ безсиліемъ справиться съ настойчивыми требованіями жизни, такъ и жестокими разоблаченіями ихъ дѣятельности. Съ земцами-помѣщиками "ничего не подѣлаешь". Но "стародумцевъ"-горожанъ можно привлечь къ отвѣту хотя бы на предвыборныхъ собраніяхъ. Въ нынѣшнюю кампанію во многихъ случаяхъ стародумцы просто прятались и не показывались передъ избирателями. Но это удавалось далеко не всегда. Тотъ или иной отвѣтъ избирателямъ все-таки "стародумцы" должны были дать. И порою они дѣлали это очень характерно. Вотъ, напр., рѣчь нѣкоего гласнаго Гречка -- "подрядчика, имѣющаго пять собственныхъ домовъ" -- на предвыборномъ собраніи въ Новониколаевскѣ, Томской губ.:

Я,-- говорилъ г. Гречко избирателямъ -- допустимъ, и черносотенецъ, и бюрократоръ что ли... Но черносотенецъ потому, что безграмотный. Не умѣю даже написать записку при баллотировкѣ или прочитать. Напиши въ это время, что Гречка надо отдать на 3 года въ арестантскія отдѣленія,-- подпишу, потому что малограмотный и темный. Сторожемъ въ управѣ могу быть, а гласнымъ нѣтъ. Нужно избирать въ гласные только грамотныхъ. Я ужъ такъ дѣлаю. Говорятъ мнѣ ежели что въ управѣ и думѣ, а я все напротивъ дѣлаю. Думаю -- разъ они этого хотятъ, такъ напротивъ надо, и будетъ правильно. Вы простите насъ, гласныхъ: виноваты мы и не умѣли лучше вести городскія дѣла. И были среди насъ люди всякіе. По моему, нельзя безъ умныхъ и безъ глупыхъ. Но я все-таки аккуратно ходилъ на засѣданія и не былъ на нихъ только тогда, когда пьянствовалъ. (Цит. по перепечаткѣ изъ мѣстныхъ газетъ въ "Рѣчи", 23.II.)

Г. Гречко могъ все-таки отграничить себя отъ тѣхъ городскихъ дѣятелей, которые подразумѣваются имъ подъ словомъ "они": Многіе "стародумцы" въ самомъ Петербургѣ не сумѣли бы провести эту важную границу. "Они" частью подпали подъ сенаторскую ревизію и подъ судъ, частью разоблачены печатью, но и уцѣлѣвшіе отъ суда и разоблаченій "севрюжники" были въ той же компаніи. Побѣда "обновленцевъ" въ Петербургѣ, Москвѣ и многихъ провинціальныхъ городахъ въ значительной мѣрѣ обусловлена и подготовлена растерянностью и деморализаціей противника.

Растерянность и деморализація противника значительно облегчала задачу -- оздоровить и улучшить городскія управленія. Но задача все-таки остается крайне трудной. Расширить круть избирателей посредствомъ переоцѣнки удалось, не смотря на финансовый кризисъ, лишь въ немногихъ городахъ. Да и тамъ, гдѣ это достигнуто, говорить приходится о довольно условной побѣдѣ. Относительныя цифры: число избирателей увеличилось вдвое, втрое, краснорѣчивы. Но абсолютныя -- обязываютъ къ существеннымъ оговоркамъ. Въ томъ же хотя бы Симбирскѣ было избирателей до переоцѣнки 500, стало послѣ переоцѣнки 1.500 на общее количество населенія (къ моменту выборовъ 1913 г.) около 70.000,-- соотношеніе 1:47. И это въ "счастливомъ" "переоцѣненномъ" городѣ. Обыкновенныя же цифры, примѣрно, такія: въ Псковѣ всего избирателей въ нынѣшнюю кампанію 501, въ Вяткѣ -- 720, въ Оренбургѣ -- 998, въ Костромѣ -- 814, въ Саратовѣ (на населеніе свыше 200.000) -- немногимъ больше 2000... Какъ извѣстно, вообще соотношеніе цифръ (избирателей къ общему количеству населенія) систематически ухудшается, ибо число цензовиковъ наростаетъ медленно, а рабочее населеніе городовъ быстро увеличивается; а въ нѣкоторыхъ случаяхъ ростъ населенія уменьшаетъ даже абсолютное число избирателей. Въ нынѣшніе выборы такъ произошло, между прочимъ, съ Минскомъ. Въ 1909 г. въ немъ числилось 99 тыс. жит. (при этой цифрѣ размѣръ ценза, дающаго избирательное право,-- 1.000 р.). Теперь населенія больше 100 тыс. Это предѣльное число увеличиваетъ размѣръ ценза до 1.500 р. (ст. 24 Город. Полож.) и, слѣд., суживаетъ кругъ избирателей: было около 700, осталось 530; между прочимъ, по свѣдѣніямъ, доставленнымъ корреспондентомъ "Русской Молвы" (17.III), лишились ценза свыше ста жителей окраинъ.

Кругъ настолько узокъ, что, кажется, ни въ одномъ городѣ ни одной изъ группъ не удалось составить самостоятельнаго списка кандидатовъ въ гласные: и у стародумцевъ-"консерваторовъ", и у обновленцевъ-"прогрессистовъ" оказывались общія имена. Даже въ Саратовѣ, одномъ изъ наиболѣе богатыхъ интеллигенціей провинціальныхъ городовъ, не удалось этого избѣжать, хотя избранію подлежитъ всего 80 гласныхъ. Способныхъ, интеллигентныхъ и желающихъ работать людей "столица Поволжья" наберетъ, безъ сомнѣнія, гораздо больше. Но эти люди принадлежатъ не къ числу владѣльцевъ ценза. "Богатѣямъ", къ ихъ собственной бѣдѣ, слишкомъ легко живется въ Россіи; они могутъ не думать, не учиться, не болѣть душой; и отъ нихъ нерѣдко уходятъ талантливѣйшіе изъ ихъ собственныхъ дѣтей. Много горькой правды въ старой народной примѣтѣ: "у богатаго мужика брюхо растетъ кверху, голова книзу". И остается это горькой правдой по нынѣшній день.

Словомъ, среди цензовиковъ пріемлемыя имена на перечетъ; набрать кандидатовъ можно только "въ обрѣзъ"."Партійныя" группировки предрѣшены, такъ сказать, исторіей. Почти въ каждомъ городѣ есть прежде всего стародумцы,-- что они такое, вообще извѣстно. О нѣкоторыхъ дополнительныхъ чертахъ, раскрытыхъ нынѣшней кампаніей, скажу ниже. Затѣмъ есть группа недовольныхъ "стародумцами",-- такъ называемые "обновленцы". И эта группа сложилась исторически. "Рѣка временъ" относитъ сюда крайне разнородные элементы. Недовольные принципіально, недовольные просто потому, что ихъ обидѣли при дѣлежѣ городскихъ пироговъ, недовольные по инымъ, чисто личнымъ соображеніямъ... Все это входитъ въ "партію обновленцевъ"; въ качествѣ оппозиціи либеральничаетъ, имѣетъ опору среди избирателей. При желаніи оздоровить городское "стародумское правленіе" обновленцы -- неизбѣжный союзникъ. И въ то же время -- пестрый и ненадежный союзникъ. Порою трудно вѣрить, что обновленцы, ставъ властью, будутъ лучше стародумцевъ. Не менѣе трудно надѣяться, что, по крайней мѣрѣ, часть обновленцевъ въ послѣднюю минуту передъ выборами или на самыхъ выборахъ не измѣнитъ, не войдетъ въ полюбовное соглашеніе съ тѣми же стародумцами. Кстати, въ нынѣшнюю кампанію появилось новое и оригинальное условіе соглашенія: "мы васъ будемъ выбирать на должности въ городское кредитное общество, а вы насъ выбирайте въ гласные"... За послѣдніе годы во многихъ мѣстахъ возникли организаціи иного рода. Выше я упомянулъ о группировкахъ обывателей подъ бытовыми прикрытіями -- территоріальными, вѣроисповѣдными, національными, профессіональными и т. д. Ихъ не надо смѣшивать съ одноименными группировками цензовиковъ,-- окраинныхъ, старобрядческихъ, мусульманскихъ и т. п. городскихъ избирателей. Опредѣливъ въ своей средѣ, на сколько мѣстъ претендовать, и заранѣе намѣтивъ своихъ кандидатовъ, эти группы искали союзниковъ, которые согласились бы удовлетворить ихъ претензіи. Сколько можно замѣтить, онѣ всего охотнѣе объединяются съ обновленцами и прогрессистами. Но ничто такъ не ослѣпляетъ людей, какъ исключительность, и особенно національная и религіозная. Яркій примѣръ -- рижскіе латыши: не смотря на свой либерализмъ, они не побрезговали на время недавнихъ городскихъ выборовъ объединиться бъ русскими "націоналистами" и ихъ черносотенной "Русской Бесѣдой". Столь же убѣдительно поведеніе магометанскихъ группъ въ нѣкоторыхъ поволжскихъ городахъ (напр., въ Казани): все равно, съ какою группою войти въ соглашеніе, лишь бы она обѣщала голосовать за всѣхъ указанныхъ ей кандидатовъ, не разсуждая, насколько они возможны и желательны. Не удивительно, что эти группы оказались мѣстами всего только водой на стародумскую мельницу. Въ той же Казани мусульманская группа объединилась съ стародумцами: стародумцамъ магометане помогли пройти на выборахъ, а магометанскіе кандидаты въ значительномъ числѣ провалились.

Единственной группою, не забывающей основную цѣль -- оздоровить городскія управленія, явились "прогрессисты" -- блокъ интеллигентовъ, имѣющихъ различныя партійныя убѣжденія, но объединенныхъ неформально культурною работою на мѣстахъ. Вѣрнѣе, пожалуй, сказать, что это -- не столько блокъ, сколько бытовое согласіе лѣво-безпартійныхъ и разнопартійныхъ людей, преслѣдующихъ чисто идейныя цѣли. Именно отсюда вышли избирательныя платформы,-- конечно, компромиссныя. Именно эта группа придала нынѣшнимъ городскимъ выборамъ до нѣкоторой степени принципіальный характеръ. На нее выпала и задача сочетать и примирить идейную сторону дѣла съ матеріальными претензіями обновленцевъ и всякихъ частныхъ группъ, изъ которыхъ каждая имѣетъ свой кандидатскій списокъ и претендуетъ на предрѣшенное ею число мѣстъ. Въ рядѣ городовъ задача оказалась невозможной и частныя группы разбрелись. Однако во многихъ мѣстахъ -- между прочимъ, въ Саратовѣ -- удалось составить согласительный списокъ кандидатовъ оппозиціи. Судя по описаніямъ мѣстныхъ газетъ, это былъ по-истинѣ каторжный трудъ, и притомъ никого не удовлетворившій. Въ Саратовѣ сами составители согласительнаго списка стали критиковать его, лишь только онъ былъ оконченъ: оказались пропущенными желательныя для самихъ согласившихся группъ, полезныя, хотя и чужія имена. Но "тронуть" списокъ значило бы разрушить только что достигнутое согласіе. Пришлось оставить списки въ завѣдомо неспособномъ удовлетворить избирателя состояніи.

Обиднѣе всего, что труды по примиренію и соглашенію кружковыхъ и групповыхъ "патріотизмовъ" имѣли до нѣкоторой степени платоническое значеніе. По закону, городскіе "выборы производятся посредствомъ баллотировки шарами". Легко можетъ быть доказано, что, если, напр., всѣ 1.500 симбирскихъ избирателей пожелаютъ "шарами" избрать законное число -- 60 гласныхъ и не менѣе 12 кандидатовъ, то потребуются многіе мѣсяцы непрерывнаго "шарокатанія". Такая задача физически невозможна. Жизнь упрощаетъ ее до каррикатуры. И все-таки городскіе выборы затягиваются нерѣдко на нѣсколько сутокъ; въ Оренбургѣ, напр., они производились на сей разъ 6 дней подрядъ. Непосредственное участіе въ такихъ. выборахъ доступно лишь для людей, обладающихъ большимъ досугомъ (а, стало быть, наиболѣе богатыхъ), а сверхъ того, значительной физической выносливостью. Были такимъ образомъ всѣ основанія опасаться, что и нынѣшніе городскіе выборы дадутъ обычную "норму" абсентеистовъ: 75--80%. Этого не случилось; избиратель проявилъ на сей разъ особенное усердіе. И все-таки цифры таковы. Въ Саратовѣ изъ общаго числа 2.037 избирателей на выборы явилось 636 человѣкъ, въ Оренбургѣ изъ 998 -- 346, въ Вяткѣ изъ 720 -- 220, въ Псковѣ изъ 501 -- 206, въ Костромѣ изъ 814 -- 243 и т. д. Но и эти величины значительно крупнѣе дѣйствительныхъ. Наши самобытные муниципалы по профессіи, присосавшіеся къ городскому пирогу, установили своего рода традицію: первые часы, а если нужно, то и дни, баллотировка шарами идетъ на тормозахъ; "заправилы" ждутъ, когда "нежелательный элементъ" не выдержитъ и уйдетъ; мало-по-малу собраніе таетъ, отъ него остается половина или даже треть,-- всего нѣсколько десятковъ человѣкъ; тутъ и "начинается настоящая игра", тутъ и рѣшается судьба выборовъ... На этомъ и зиждется "стародумская олигархія",-- систематическій захватъ городской власти и городского достоянія кучками дѣльцовъ, воодушевленныхъ цѣлями, отнюдь не идеалистическими.

Теоретически выходъ изъ этого тупика возможенъ: хитрый законъ о баллотировкѣ шарами смягченъ спеціальными циркулярами и разъясненіями. И городскимъ думамъ не такъ ужь трудно перейти къ подачѣ бюллетеней. Съ учрежденіемъ выборовъ въ Государственную Думу отпалъ единственный благовидный резонъ противъ этой замѣны: населеніе, дескать, неграмотное, писать не умѣетъ... Однако попытки добиться въ городскихъ думахъ формальнаго постановленія о переходѣ отъ шаровъ къ бюллетенемъ успѣха не имѣли. Мѣстами,-- напр., въ Симбирскѣ -- уже было сдѣлано такое постановленіе. Но, когда выяснилось, что въ выборахъ, кромѣ обновленцевъ, принимаютъ дѣятельное участіе "лѣвыя партіи", старо думское большинство перерѣшило, и постановило вернуться къ прежнему порядку. Оказалось, легче добиться переоцѣнки иму: ществъ, чѣмъ перехода отъ шаровъ къ бюллетенямъ. А такъ какъ появились предвыборныя собранія, то стародумцы на сей разъ были вынуждены объяснить публично причины своего пристрастія къ шарокатанію. И они объяснили. Судя по газетнымъ свѣдѣніямъ, съ наибольшею прямотою высказался на предвыборномъ собраніи гласный саратовской думы Іорданъ. Убѣждая избирателей не отдавать голоса "обновленцамъ", г. Іорданъ говорилъ:

Если они пройдутъ въ городскую думу, то постараются провести вопросъ объ избраніи гласныхъ не шарами, а бюллетенями. Если же это пройдетъ, то мы уже никогда въ думу не пройдемъ и нашей власти наступитъ конецъ ("Саратовскій Вѣстникъ", 31.III).

На первый взглядъ, это развязное заявленіе можетъ казаться самоубійствомъ по неразумію. Въ дѣйствительности г. Іорданъ лишь не стѣснялся прибѣгать къ аргументамъ, убѣдительнымъ для его аудиторіи. А убѣдительными, по крайней мѣрѣ, на стародумскую оцѣнку, оказывались, напримѣръ, такія соображенія. "Лѣвые" писали въ своихъ избирательныхъ платформахъ: необходима организація безплатной медицинской помощи. Стародумцы возражали на это:.-- Вотъ чего они хотятъ, господа избиратели,-- чтобъ мы, домовладѣльцы, платили налоги, а всякіе босяки будутъ за нашъ счетъ лечиться.

Въ лѣвыхъ платформахъ говорилось о демократизаціи городского представительства. Одинъ изъ виднѣйшихъ саратовскихъ стародумцевъ, г. Славинъ, такъ разъяснялъ этотъ пунктъ избирателямъ:

У прогрессистовъ четырехвостка: прямое, всеобщее, равное, тайное. Интересно, что изъ этого моглобы получиться. Налоги плати одни, а распоряжаться стали бы другіе ("Саратовскій Листокъ", 12.III).

Указывалось, далѣе, на необходимость установить одинаковое отношеніе къ городскимъ плательщикамъ: нынѣ наиболѣе богатые и особенно близкіе къ стародумцамъ цензовики облагаются слишкомъ слабо по сравненію съ обыкновенными обывателями, да и этихъ налоговъ не платятъ; вообще недоимщики утрачиваютъ цензъ и устраняются отъ участія въ выборахъ; но на недоимщиковъ крупныхъ и близкихъ къ стародумцамъ это правило не распространяется. На одномъ изъ саратовскихъ предвыборныхъ собраній тотъ же г. Славинъ заявилъ:

-- Для насъ важна не юридическая тонкость, а то, какъ установилась практика въ городскомъ хозяйствѣ... Недоимщики по недвижимости имѣютъ промысловыя свидѣтельства,-- и прекрасно!.. ("Саратовскій Вѣстникъ", 24.III).

Со стороны прогрессивныхъ группъ указывалось также на необходимость допустить заселеніе городскихъ пустырей. Уже упомянутый саратовскій гласный Іорданъ по этому поводу счелъ долгомъ обратиться къ избирателямъ, "какъ домовладѣлецъ къ домовладѣльцамъ".

Намъ въ городской думѣ -- говорилъ онъ на предвыборномъ собраніи 29 марта -- "неоднократно указывали на свободные городскіе кварталы и предлагали заселять ихъ. Мы это всякій разъ отклоняли. Но представьте теперь, что одержатъ побѣду новодумцы. Они заселятъ эти свободныя городскія пространства. Такая мѣра для насъ, домовладѣльцевъ, будетъ убійственной. Много нашихъ квартирантовъ поселится въ свободныхъ кварталахъ. Домовладѣльцы, слѣдовательно, пострадаютъ, ихъ имущество будетъ обезцѣнено. Подобная мѣра больно ударитъ насъ по карману". ("Саратовскій Вѣстникъ", 31.III)

Т. е., по словамъ г. Іордана, саратовская городская дума, не взирая на свои законныя обязанности и помимо нихъ, являлась какъ бы стачкой домовладѣльцевъ, искусственно поддерживающихъ скученность городского населенія и намѣренно препятствующихъ развитію городского строительства и улучшенію жилищныхъ условій... Какъ это ни дико на первый взглядъ, но мѣстная печать должна была признать пріемлемость и убѣдительность подобныхъ рѣчей для тѣхъ, къ кому онѣ обращены. Въ "Саратовскомъ Вѣстникѣ" (7.IV) былъ приведенъ, между прочимъ, такой разговоръ о кандидатурѣ какого-то прогрессиста, "ведущаго крупное страховое дѣло", образованнаго и популярнаго въ городѣ. Коммерсантъ-солепромышленникъ рѣшительно высказывался противъ этой кандидатуры:

-- Человѣкъ непріятный... Вишь ты... Когда у меня затонула баржа съ солью, онъ-такй поприжалъ меня со страховой преміей... Развѣ можно выбирать такого человѣка?.. Онъ будетъ насъ жать, а мы его выбирать?..

Т. е.-- поясняетъ названная газета,-- "не выбирайте прогрессистовъ,-- вы получите только то, что вамъ полагается", и съ васъ взыщутъ тоже столько, сколько полагается по закону... Иное дѣло стародумцы. Для нихъ важенъ не законъ, не "юридическія тонкости", а "установившаяся практика": мелкоту прижмутъ, съ мелкоты взыщутъ, а "своему брату-домовладѣльцу" окажутъ всяческое снисхожденіе. Что бы тамъ ни говорилъ законъ, здравый смыслъ, правильно понятый интересъ самихъ домовладѣльцевъ, но стародумцы -- именно "наша партія", домовладѣльческая, и, какъ правильно выразился г. Іорданъ, ея власть -- "наша" власть...

Въ тѣхъ городахъ, гдѣ "стародумцы" попытались опереться главнымъ образомъ на начальство и вели кампанію подъ политическимъ флагомъ "союзниковъ", "монархистовъ", они, за рѣдкими исключеніями, терпятъ пораженіе: къ этимъ "штукамъ" даже минскій "православный домовладѣлецъ", при всемъ его наслѣдственномъ юдофобствѣ, холоденъ. Но гдѣ, какъ въ Саратовѣ, стародумцы предпочли откровенно обратиться къ узкому и невѣжественному эгоизму избирателя, они достигли немалаго, а мѣстами и полнаго успѣха. Имъ удалось создать своеобразное воодушевленіе. Въ Саратовѣ на выборахъ, когда начали проходить виднѣйшіе кандидаты стародумцевъ, и побѣда этой партіи казалась вполнѣ обезпеченной, начались крики по адресу противниковъ:

-- Четырехвостки захотѣли? Бюллетеней? Накось,-- выкуси...

Какой-то мрачный купецъ изъ побѣдителей, увидѣвъ кандидата въ гласные въ сюртукѣ, строго сказалъ ему:

-- Ты, баринъ, не мути. Хоть ты и нашъ, а ужь извини,-- въ сюртукѣ выбирать не станемъ... Ступай домой и переодѣнься. ("Саратовскій Вѣстникъ", 7. IV)....

Въ сюртукахъ на саратовскіе выборы пришли наиболѣе интеллигентные изъ видныхъ цензовиковъ. Отсюда и непріязнь даже къ внѣшнему сходству съ образованными "умниками"... Таковы избиратели муниципальнаго большинства въ университетскомъ Саратовѣ, въ "городѣ добрыхъ демократовъ"... Этотъ уровень культурности едва-ли выше, чѣмъ на крестьянскихъ сходахъ въ захудалыхъ деревняхъ; но на крестьянскихъ сходахъ отношеніе къ общественному дѣлу шире, умнѣе, -- совѣстливо-человѣческое, а не самодовольно волчье... Саратовскіе волки, какъ и въ другихъ мѣстахъ, на сей разъ все-таки переоцѣнили свою силу, не сумѣли учесть настроенія "сѣрой публики", -- мелкихъ домовладѣльцевъ, базарныхъ торговцевъ и т. д. Еще Г. И. Шрейдеръ въ своей книгѣ о городскомъ самоуправленіи отмѣтилъ характерную черту мелкихъ городскихъ избирателей (по прежнему закону были выдѣлены въ особую курію): вели себя на выборахъ они шумно, шутили тяжеловѣсно, въ баллотировочныхъ ящикахъ именно этой куріи оказывались присноупоминаемые соленые огурцы и селедочныя головы; но выбирать старались возможно болѣе образованныхъ людей и замѣтное предпочтеніе отдавали высшему образованію. За неимѣніемъ образованныхъ кандидатовъ въ своей средѣ (прежній законъ дѣйствовалъ въ 70-ыхъ и 80-ыхъ годахъ), старались подыскивать ихъ на сторонѣ, снабжали цензомъ и проводили въ гласные. И гласные отъ мелкой третьеразрядной куріи оказывались въ общемъ интеллигентнѣе избранниковъ крупныхъ и среднихъ богачей... Недаромъ ее упразднили. Отъ нея среди нынѣшнихъ избирателей уцѣлѣли лишь верхи, люди промежуточнаго состоянія, на переходѣ отъ богачей къ бѣднякамъ. Нерѣдко эти уцѣлѣвшіе по торговымъ и кредитнымъ отношеніямъ крайне зависимы отъ крупныхъ коммерсантовъ. Да и некогда мелкотѣ -- цѣлую недѣлю шары катать. И разрознена она, и слабосильна, и невозможно ей одолѣть хорошо спѣвшихся крупныхъ цензовиковъ. Въ былые годы (послѣ толстовской городской "реформы") мелкій избиратель давалъ особенно высокій процентъ абсентеистовъ. Теперь настроеніе другое. Сверхъ того, общій процессъ дифференціаціи общества раскололъ и крупныхъ городскихъ собственниковъ: по одну сторону оказались откровенные до цинизма защитники узко-корыстныхъ интересовъ, по другую -- все, что среди цензовиковъ болѣе интеллигентно или, по крайней мѣрѣ, менѣе откровенно и цинично. И на нынѣшнихъ выборахъ мелкій избиратель появился въ неожиданно большомъ числѣ. Мѣстами,-- напр., въ томъ же Саратовѣ -- "сѣрая базарная толпа" даже преобладала. Не вездѣ она могла выдержать многодневное катаніе шаровъ,-- въ Оренбургѣ, напр., къ концу растаяла. Сильно растаяла она и въ Саратовѣ: явилось лично на выборы по первому участку всего 345 избирателей, по второму -- 291; къ концу выборовъ осталось по первому участку только 125, по второму -- 103. Но все-таки "сѣрая базарная толпа" держалась довольно упорно. Чѣмъ она руководилась,-- неизвѣстно. Ни пиджаки стародумцевъ, ни сюртуки болѣе интеллигентныхъ прогрессистовъ и обновленцевъ не нашли въ ней безусловнаго союзника: она ломала списки (повторяю, отчасти совпадающіе, а у прогрессистовъ и неудовлетворительные даже съ ихъ точки зрѣнія), голосовала по своему -- и за тѣхъ, и за другихъ, и за дикихъ, не вошедшихъ въ списки, кандидатовъ. И только въ конечномъ итогѣ оказались замѣтными тенденціи "сѣрой публики". Кое-гдѣ обнаружилась, напр., характерная тенденція забаллотировывать кандидатовъ изъ мѣстныхъ помѣщиковъ, имѣющихъ городской цензъ. Не менѣе характерна тенденція выбирать болѣе образованныхъ кандидатовъ. Наперекоръ купеческому стремленію забрасывать червяками кандидатовъ въ сюртукахъ, сѣрая публика забрасывала черняками кандидатовъ въ купеческихъ пиджакахъ. И даже въ Саратовѣ, не смотря на видимую побѣду стародумцевъ, новоизбранная дума по образовательному цензу значительно выше своей предшественницы.

Выборы и въ губернскихъ городахъ не закончены. Въ уѣздныхъ кампанія едва начата. Объ окончательныхъ результатахъ говорить еще рано. Но пока, если стародумцы и удержали значительную часть позицій, то въ общемъ все таки нѣкоторое качественное улучшеніе состава городскихъ представительныхъ учрежденій достигнуто. Повторяю, задача облегчалась тѣмъ, что стародумцы деморализованы. Сверхъ того, они и захвачены врасплохъ, многаго не ожидали, не подготовились. Потомъ спохватились, да поздно. Въ Тамбовѣ, напр., стародумцы уже во время самыхъ выборовъ, когда увидѣли свое пораженіе, догадались, что дѣлать. Если не будетъ избрано 2/3, то недостающее число мѣстъ министръ внутреннихъ дѣлъ заполнитъ гласными стараго состава. Отсюда рѣшеніе: сорвать выборы и добиться "назначенной думы". Но часть гласныхъ была уже избрана и наскрести законныя 2/3 состава кое-какъ удалось. Въ другихъ мѣстахъ спохватились еще позднѣе,-- уже послѣ выборовъ. И со стороны стародумцевъ администрація стала получать единственные въ своемъ нскомъ уѣздѣ. Крупные землевладѣльцы дворяне выдвинули своихъ кандидатовъ въ выборщики. Имена ихъ: предводитель дворянства Глѣбовъ (Ю. Н.), предсѣдатель земской управы Высоцкій, гр. Мусинъ-Пушкинъ, членъ Государственнаго Совѣта отъ земства Воиновъ. "Руководители выборовъ", предпріимчивые люди, заранѣе составившіе "патріотическій" избирательный комитетъ, выдвигаютъ своихъ кандидатовъ: "земскаго начальника Черевко, поселившагося въ уѣздѣ всего два года, и переметнувшагося помѣщика Коровко"... "Переметнувшійся помѣщикъ" -- это тотъ, кто соединился съ предпріимчивыми людьми и идетъ противъ рѣшеній своего сословія. Переметнувшихся въ Нѣжинскомъ уѣздѣ немного. Однако, безъ нихъ помѣщики не составили большинства на съѣздѣ. Большинство могло составиться въ зависимости отъ того, съ кѣмъ соединится духовенство -- съ переметнувшимися или съ непереметнувшимися. Исходъ зависѣлъ отъ батюшекъ. И положеніе послѣднихъ вовсе не такъ ужъ просто. Голосовать за Черевку и Коровку -- значитъ провалить и вооружить противъ себя людей, которые, хотя и не прямое начальство, но могутъ заплатить коемуждо по дѣломъ его. И для батюшекъ былъ, пожалуй, прямой резонъ подойти къ тому же предводителю дворянства, къ тому же гр. Мусину-Пушкину, члену Государственнаго Совѣта Воинову и сказать "по чистой совѣсти":

-- Защитите насъ, а мы, вопреки приказанію, отдадимъ вамъ свои голоса...

Вѣдь, защитили бы... И еще неизвѣстно, что для батюшекъ страшнѣе: совокупный гнѣвъ дворянства или неудовольствіе благочиннаго, который пишетъ циркуляры, согласно указаніямъ "руководителей выборами", надзорныхъ и статскихъ совѣтниковъ, ставшихъ калифами на часъ.

Беру другой примѣръ:

Орелъ. "Дѣятель выборовъ" непремѣнный членъ губернскаго присутствія Петровъ принимаетъ участіе на выборахъ по Сѣвскому уѣзду. О томъ, какъ г. Петровымъ пріобрѣтенъ цензъ, подробно разсказывалъ около года назадъ А. А. Стаховичъ. Къ большому неудовольствію дворянъ-землевладѣльцевъ, Петрова будутъ проводить по съѣзду землевладѣльцевъ голосами священниковъ. Послѣднимъ заблаговременно уже отданъ приказъ {"Русское Слово", 29 сентября.}.

Да хоть сто приказовъ... Если батюшки соединятся съ дворянствомъ,-- не токмо благочинный, но и самъ епископъ для нихъ не больно-то страшенъ. Духовенство, однако, избрало другой путь. Въ томъ же хотя бы Нѣжинскомъ уѣздѣ оно соединилось съ "переметнувшимися помѣщиками", избрало гг. Черевку и Коровку и провело двухъ своихъ, духовныхъ, выборщиковъ. Причины такого средняго рѣшенія отчасти очевидны: дворянство желало занять всѣ четыре мѣста, предпріимчивые люди, каковы бы они ни были, согласились раздѣлить права на избраніе выборщиковъ пополамъ. А затѣмъ не могли не оказать вліянія межсословные нелады и счеты. Изстари, вѣдь, наше духовенство не питаетъ къ "первому сословію" особо нѣжныхъ чувствъ. И на то имѣются не шуточные резоны. А за послѣдніе 6 лѣтъ къ старому счету прибавилось много новаго. "Первое сословіе" исключительными выгодами своего положенія во времена 3 Думы воспользовалось ужъ очень самобытно. Государственнаго смысла не проявлено. Сознаніе, что надо все-таки не раздражать противъ себя всѣ слои населенія, отсутствовало. Зато исключительно много ничѣмъ не оправдываемыхъ узко-сословныхъ претензій. И у буржуазіи, и у духовенства, не говоря уже о болѣе "радикальныхъ" группахъ, есть таки жажда воздать первому сословію по заслугамъ его. Быть можетъ, при другихъ условіяхъ батюшки затаили бы это естественное чувство. Но на сей разъ ужъ очень соблазнъ великъ:

-- Можно нанести немалую непріятность на основаніи прямого приказанія отцовъ благочинныхъ...

Быть можетъ, сыграло при этомъ нѣкоторую роль и еще одно соображеніе. На одномъ изъ предвыборныхъ собраній въ Саратовѣ гр. А. А. Уваровъ, называя себя умѣреннымъ либераломъ и сторонникомъ конституціи, пожаловался "на опасность грозящую со стороны духовенства". Слѣдующій же ораторъ на это отвѣтилъ:

-- Опасность со стороны духовенства заставляетъ дворянъ искать сближенія съ нами, съ горожанами. Но для насъ-то не все ли равно, кто бупетъ издавать скверные законы -- землевладѣлецъ или духовное лицо? Можно съ увѣренностью сказать, что сельское духовенство стоитъ къ намъ, во всякомъ случаѣ, ближе, чѣмъ помѣщики {"Саратовскій Листокъ", 13 сентября.}.

Для обывателя это въ концѣ концовъ "анекдотъ": "батюшки бьютъ пановъ". А съ точки зрѣнія батюшки, и особенно сельскаго, не такъ ужъ просто рѣшить, кто лучше: земскій начальникъ Черевко или предводитель дворянства Глѣбовъ, чиновникъ Петровъ или кн. Тенишевъ? Можетъ быть, оба лучше. Но возможно, что на сторонѣ "земскаго" -- на мѣстную-то оцѣнку -- есть даже нѣкоторыя преимущества предъ "предводителемъ"? Разъ сельскому батюшкѣ поставлена альтернатива: либо за г. Коровко, либо за гр. Мусина-Пушкина, то почему собственно батюшка долженъ избрать гр. Мусина-Пушкина? Что хорошаго ему, батюшкѣ, сдѣлалъ гр. Мусинъ-Пушкинъ? Какія, наконецъ, радости сулитъ странѣ избраніе именно гр. Мусина-Пушкина, а не г-на Коровко?

А затѣмъ -- не всюду предпріимчивые люди, дѣлатели выборовъ, и мѣстное дворянство столкнулись, какъ два враждебныхъ лагеря. Почти вездѣ къ предпріимчивымъ людямъ примкнули "переметнувнувшіеся помѣщики". Мѣстами переметнулись лишь единицы. Но кое-гдѣ, (напр., въ Полтавской, въ Харьковской, въ Курской губерніяхъ) "переметнулось", такъ много "пановъ", что на сторонѣ предпріимчивыхъ людей оказывается едва ли не большинство помѣщиковъ. И тамъ, гдѣ это случилось, съ батюшками поступаютъ достаточно опредѣленнымъ образомъ -- ихъ разсматриваютъ, какъ возможныхъ и вѣроятныхъ помощниковъ прогрессивнаго дворянскаго меньшинства; ихъ устраняютъ, выдѣляютъ, обособляютъ... И не можетъ быть сомнѣній, что такова была бы общая, всероссійская, участь батюшекъ, если бы не явились "предпріимчивые люди", этотъ ферментъ разложенія, въ данномъ случаѣ разъѣдающій остатки бытовой власти дворянства надъ духовенствомъ. Что у духовенства давно есть стремленіе сбросить съ себя это "иго",-- ни для кого не секретъ. Теперь явился неожиданный помощникъ. И батюшки, пользуясь случаемъ, направляясь -- какъ вообще бываетъ въ жизни -- по линіи наименьшаго сопротивленія, торопятся нанести старому противнику какой ни на есть, но ударъ.

И таки нанесли... Кое-гдѣ сложилось такъ, что для дворянства, просто не имѣло смысла принимать участіе въ выборахъ.

Кролевецкій, Черниговской губ., уѣздный предводитель дворянства Соломко послалъ министру внутреннихъ дѣлъ телеграмму съ просьбою выдѣлить священниковъ въ особую курію. Въ противномъ случаѣ онъ угрожалъ (?) бойкотомъ выборовъ со стороны дворянъ. До выборовъ отъ А. А. Макарова отвѣта получено не было, и потому дворяне отказались принять участіе въ съѣздѣ. Остались одни священники, избравшіе изъ своей среды трехъ выборщиковъ {"Русское Слово", 3 октября.}.

Чаще помѣщики все-таки являлись на выборы, и уже на самыхъ съѣздахъ приходили къ бойкотистскому рѣшенію.

Ровно. На съѣздъ явились 20 помѣщиковъ и 22 священника. Первымъ былъ поставленъ на баллотировку крупнѣйшій изъ помѣщичьихъ кандидатовъ. Онъ получилъ 19 избирательныхъ и 22 неизбирательныхъ. Послѣ этого всѣ помѣщики, какъ одинъ, покинули собраніе { "Русское Слово". 30 сентября.}.

Красноуфимскъ. Свѣтскіе землевладѣльцы, въ виду преобладанія духовенства на съѣздѣ, покинули собраніе {"Русское Слово", 5 октября.}.

Торжокъ. Свѣтскіе землевладѣльцы, за исключеніемъ четырехъ, отказались отъ всякаго участія въ выборахъ и подали предсѣдателю съѣзда мотивированное заявленіе объ этомъ... Предсѣдательствующій на съѣздѣ предводитель дворянства Мошкинъ заявилъ, что по долгу службы онъ обязанъ руководить выборами, но отъ активнаго участія въ нихъ тоже отказывается {"Новое Время", 6 октября.}.

Кашира. Явились 22 священника и 17 свѣтскихъ лицъ; среди послѣднихъ оберъ-прокуроръ синода В. К. Саблеръ. Передъ выборами землевладѣльцы сдѣлали попытку сговориться съ духовенствомъ, предлагая распредѣлить мѣста такъ: 2 землевладѣльцамъ, одно духовенству. Священники рѣшительно отказались отъ такого предложенія. Тогда землевладѣльцы демонстративно оставили помѣщеніе выборовъ. Осталось 22 священника и одинъ В. К. Саблерь {Тамъ же.}.

Послѣдній "инцидентъ" "Новое Время" сочло особо характернымъ:

-- "Вѣдь, Каширскій уѣздъ -- одинъ изъ консервативнѣйшихъ нашихъ уѣздовъ" {"Русское Слово", 3 октября.}.

Каширское дворянство -- консервативнѣйшее на оцѣнку даже "Новаго Времени". Въ "уѣздахъ" болѣе прогрессивныхъ тактика "бойкота" сказывалась замѣтнѣе. Относительно же "недворянской", Вятской губерніи читаемъ:

На многихъ съѣздахъ землевладѣльцы покидали собраніе, видя безполезность усилій... Всѣ 53 выборщика отъ землевладѣльческой куріи, за ничтожными исключеніями, будутъ принадлежать духовенству {"Новое Время", 6 октября.}.

Но, разумѣется, чаще крупные землевладѣльцы не уходили съ выборовъ, и получалось то, что читаемъ, напр., о Маріупольскомъ уѣздѣ.

На выборы явилось 7 землевладѣльцевъ и 33 священника. Священники не пропустили ни одного землевладѣльца и выбрали всѣхъ четырехъ выборщиковъ изъ своей среды {"Русскія Вѣдомости". 30 сентября.}.

Пожалуй, еще чаще было то, что мы уже видѣли на примѣрѣ выборовъ по Нѣжинскому уѣзду: священники въ союзѣ съ "переметнувшимися помѣщиками" выбирали частью "своихъ", частью указанныхъ кандидатовъ. Если "переметнувшіеся" составляли болѣе внушительную численно массу, они выбирали въ союзѣ со священниками противъ той части помѣщиковъ, которая выдвигала независимыхъ кандидатовъ. И лишь въ отдѣльныхъ уѣздахъ, какъ, напр., въ Сычевскомъ, удалось провести въ жизнь дворянскій лозунгъ нынѣшней избирательной кампаніи, формулированный, какъ говорятъ, Н. А. Хомяковымъ:

-- "Стриженыхъ, а не длинноволосыхъ".

Но и тамъ, гдѣ это удалось, гдѣ крупное землевладѣніе опрокинуло разсчеты предпріимчивыхъ людей, "дѣлающихъ выборы", оно не всегда побѣдило. Предпріимчивые люди обладаютъ средствами сопротивленія. Выборы, давшіе нежелательный результатъ, легко могутъ быть кассированы. Мѣстами (какъ, напр., въ Бугульминскомъ уѣздѣ, Самарской губ.) на вторичныхъ выборахъ помѣщики также одерживали побѣду, но и вторичные выборы подвергались кассаціи... {"Русское Слово" 5 октября.} Въ общемъ счетѣ крупному землевладѣнію нанесено на выборахъ крупное пораженіе, хотя и не столь основательное, какъ землевладѣнію мелкому.

III.

--..."Разбиты октябристы"... "Страна отвернулась отъ октябристовъ"...

--..."У избирателей имѣется стремленіе размежеваться на два строго обособленныхъ лагеря -- сторонниковъ обновленія Россіи и защитниковъ стараго приказнаго строя; и естественно, что октябристы, не рѣшающіеся перейти на ту или другую сторону, встрѣчаютъ меньше всѣхъ сочувствія среди избирателей"...

Таковы наиболѣе популярные выводы независимой прессы по поводу нынѣшней избирательной кампаніи. Трудно признать ихъ вполнѣ обоснованными. На основаніи выборовъ по нынѣшнему избирательному закону и вообще-то мудрено судить о настроеніи страны. А теперь условія таковы, что нельзя судить даже о настроеніи "избирателей 3 іюня",-- ибо большинство ихъ фактически не принимало участія въ выборахъ. Каковъ былъ бы вотумъ этого большинства,-- мы просто не знаемъ. Можно, однако, предполагать, что шансы октябристовъ стояли не столь ужъ низко. Что октябризмъ за 5 лѣтъ думской дѣятельности доканалъ себя во мнѣніи страны,-- объ этомъ нечего спорить. И для подтвержденія этой истины нѣтъ нужды искать доказательствъ въ обстоятельствахъ избирательной кампаніи. Но одно дѣло страна, а другое дѣло фундаментальный избиратель 3 іюня. Среди землевладѣльцевъ, несомнѣнно, накопилось недовольство. Дворянская масса "полѣвѣла", по сравненію съ 1907 г. Но лѣвѣть дальше октябризма ей некуда, ибо за этой гранью начинается уже отрицательное отношеніе къ весьма многимъ жизненнымъ привилегіямъ сословія. Октябристовъ или близкихъ къ октябризму сословіе часто и выдвигало на выборахъ въ кандидаты. И если бы не вмѣшательство постороннихъ причинъ, то вполнѣ возможно, что четвертая Дума имѣла бы болѣе сильный октябристскій центръ, нежели третья.

"Новое Время" жалуется:

-- Четвертая Дума, вѣроятно, будетъ "антиподомъ второй". Во второй большинство принадлежало лѣвому крылу, въ четвертой оно будетъ принадлежать правому, а вмѣсто центра окажется лишь тонкая прослойка...

Въ дѣйствительности четвертая Дума -- пока незнакомка. Частныя свѣдѣнія о партійномъ составѣ выборщиковъ крайне отрывочны, а офиціальныя, сообщаемыя корреспондентами С.-Петербургскаго Телеграфнаго Агентства, не отличаются достовѣрностью. Тамъ, гдѣ ихъ удалось провѣрить, они оказались какъ бы разсчитанными на то, чтобы успокоить высшее начальство: число правыхъ сильно преувеличено, число "лѣвыхъ" не менѣе энергически преуменьшено. Кромѣ дипломатическаго искусства корреспондентовъ, много значитъ и дипломатическое искусство уполномоченныхъ и выборщиковъ. Собираніе свѣдѣній объ ихъ партійности во многихъ губерніяхъ возложено циркулярами на чиновъ полиціи. Полиція дѣйствуетъ по-суворовски: приходитъ къ избранному и предлагаетъ отвѣтить, къ какой онъ партіи принадлежитъ... Ну, конечно, къ правой; не всякій храбрецъ рѣшится причислить себя къ безпартійнымъ, а чтобы назваться "прогрессистомъ", нужна бываетъ и прямо-таки отчаянность. Сверхъ того, правымъ благоразумнѣе быть въ виду опасности разъясненій и устраненій. Большая поэтому загадка, напр., выборщики по крестьянской куріи: есть среди нихъ не мало волостныхъ старшинъ, сельскихъ старостъ, иныхъ должностныхъ лицъ, но что за этимъ внѣшнимъ признакомъ скрывается,-- не угадаешь. Еще большая, пожалуй, загадка выборщики-батюшки. Нѣкоторые изъ нихъ не скрываютъ, что они "прогрессисты". Но въ подавляющемъ большинствѣ они, конечно, объявляютъ себя "правыми", хотя можно думать, что въ ихъ правизнѣ не мало скрыто "сеничкина яда". Такъ какъ значительная часть землевладѣльческой куріи захвачена предпріимчивыми людьми, то, вѣроятно, они займутъ и значительное мѣсто въ Таврическомъ дворцѣ. Пойти въ предсказаніяхъ дальше этого общаго и апріорнаго соображенія не позволяетъ скудость и сомнительность свѣдѣній. Яснѣе станетъ лишь послѣ губернскихъ избирательныхъ собраній. А подлинный обликъ четвертая Дума обнаружитъ, когда соберется,-- да и то, быть можетъ, не сразу.

О характерѣ будущаго "парламента" рѣчь, во всякомъ случаѣ, впереди. Сейчасъ важнѣе учесть -- разумѣется, въ самыхъ общихъ чертахъ -- то положеніе вещей, какое возникло вслѣдствіе самаго процесса выборовъ. Кампанія дала больше, чѣмъ можно было ожидать. Начать хотя бы съ того, что она своеобразно освѣтила одинъ изъ самыхъ основныхъ вопросовъ современнаго намъ россійскаго государственнаго бытія, -- о роли и значеніи дворянства. Быть или не быть равноправію? Если быть, то нѣтъ соціальныхъ препятствій къ водворенію возвѣщенныхъ манифестомъ 17 октября свободъ, Россія спокойно можетъ перейти къ благамъ правового строя, но при этомъ дворянство утратитъ не только привилегіи; отъ всего, что въ немъ оскудѣло, быстро уйдетъ и земля; оно станетъ терять не сотни тысячъ десятинъ ежегодно, какъ теперь, а милліоны; процессъ обезземеленія дворянства, задерживаемый цѣною огромныхъ жертвъ государства, закончится въ нѣсколько лѣтъ, и само дворянство, вѣроятно, найдетъ для себя болѣе выгоднымъ, чтобы этотъ процессъ завершился планомѣрно порядкомъ законодательнымъ, а не стихійной экономической борьбою классовъ. Это -- если быть равноправію. Если же равноправіе, недопустимо, то оскудѣлыхъ и гибнущихъ надо спасать отъ ихъ соціальныхъ противниковъ, а для этого нужны и охраны, и все прочее, чѣмъ красна современная намъ дѣйствительность. Покойный Столыпинъ достаточно опредѣленно поставилъ эту дилему въ памятной рѣчи.о 130000 помѣщиковъ. А затѣмъ мало-по-малу вопросъ о спасеніи 130000 сталъ подмѣняться вопросомъ о "возрожденіи сословія", о снабженіи его землей за счетъ крестьянскаго банка, путемъ раздачи "сибирскаго земельнаго фонда, объ усиленіи бытовой власти, власти земской, руководящей роли въ законодательствѣ и управленіи, и т. д. За время третьей Думы "сословная идея" пережила какъ бы вторую молодость. На съѣздѣ объединеннаго дворянства на дворянскихъ губернскихъ собраніяхъ обсуждались чрезвычайно смѣлые проекты возрожденія, усиленія сословія и ослабленія его естественныхъ соціально-политическихъ противниковъ. Въ этомъ пунктѣ сошлись главнѣйшіе корни и нити того, что называютъ реакціей. И, казалось, сошлись не на короткое время. Всѣ тѣ способы дѣланія выборовъ, какими ознаменована нынѣшняя кампанія, были въ особенности доступны для первенствующаго сословія. Казалось, ему всего легче сдѣлать Думу, превратить ее въ свою цитадель. Но пришли предпріимчивые люди, благочинные, каѳедральные протоіереи, совѣтники правленій, секретари и непремѣнные члены присутствій, иныхъ званій случайные люди и даже людишки. И возродили они "дворянскую идею" по-своему, расправились съ первенствующимъ сословіемъ, какъ вообще расправляется жизнь со всѣми, кто чрезмѣрно впадаетъ въ эксцессы "второй молодости". И какъ быстро расправились. Любопытно при этомъ: безправные, не имѣющіе никакой поддержки въ верхахъ слои населенія сумѣли дать отпоръ, отбросили случайныхъ людишекъ; изъ всѣхъ классовъ только частнымъ землевладѣніемъ обнаружено болѣе или менѣе полное слабосиліе. Изъ всѣхъ сословій именно дворянство не смогло оказать достаточно серьезное сопротивленіе, -- несмотря на всѣ свои привилегіи и на тѣснѣйшія, кровныя связи съ верхами.

"Дворянской идеѣ" выборы нанесли новый ударъ. Поколеблено и одно изъ важныхъ условій, помогавшихъ проводить ее въ жизнь. Покойный Столыпинъ собралъ нѣкоторые обломки былого "единенія власти съ народомъ", собралъ "перепуганныхъ революціей", и получилось видимое единеніе бюрократіи съ обществомъ,-- "съ благоразумною частью общества". Третья Дума явилась нагляднымъ выраженіемъ этого единенія; въ ней находили поддержку стремленія возрождать анахронизмы; "благоразумная часть общества" одобряла руководящія начала соціальной политики... Дѣло Столыпина по наслѣдству перешло къ г. Коковцову. И, поскольку можно было растратить наслѣдство во время избирательной кампаніи, оно растрачено. Ни признака единенія. Бюрократія въ полномъ одиночествѣ. Она въ ссорѣ со всѣми слоями населенія, со всѣми классами, со всѣми сословіями, -- мы видѣли, что протестуетъ даже духовенство. Разссорилась бюрократія и съ тѣми группами, безъ поддержки которыхъ не можетъ существовать вся система 3 іюня. Дѣлатели выборовъ похоронили что-то старое, столыпинское. И поставили страну передъ неизбѣжностью чего-то новаго, -- не того, что водворилось послѣ Цусимы, но, повидимому, и не того, чтобыло до Цусимы,-- не возврата на прежнія квартиры, гдѣ по штату не полагалось никакихъ Думъ и самое слово "конституція", было строжайше запрещено. Бюрократія наново освободилась отъ всего, что маскировало ея одиночество. Ей не привыкать къ дворянскому фрондированію и купеческому фырканью. Но у нея -- въ отличіе отъ того, что было до Цусимы,-- нѣтъ больше вѣры въ "благонадежность" основныхъ, а вмѣстѣ и темныхъ массъ населенія. "Надежда на мужика" похоронена въ перводумскія временами 3 іюня 1907 г. на ея могилѣ воздвигнутъ монументъ. Нѣтъ надежды. Нѣтъ и обаянія. При Плеве бюрократія производила впечатлѣніе грозно-вооруженнаго могущества. Столыпинъ старался загипнотизировать противниковъ громоподобной и молніеносной "полнотой власти". Нынѣшніе дѣлатели выборовъ заставили бюрократію выступить въ качествѣ вооруженной игрушки случайныхъ людишекъ и случайныхъ вліяніи, въ качествѣ вооруженнаго безсилія, которое вызываетъ одновременно и страхъ, и сарказмъ, и протесты, и хохотъ. Нѣтъ Наполеоновъ. Нѣтъ даже Стамбулова, но суетятся пономари, исполняющіе его роль. Что ужъ говорить о Бисмаркахъ -- нѣтъ даже Эренталей, но есть рамоли въ доспѣхахъ Ильи Муромца и при его богатырскомъ оружіи. Дѣлатели выборовъ не только ввергли бюрократію въ полное одиночество, но и демонстративно обнажили ея разслабленность. Произошелъ не только организаціонный, но и моральный подрывъ системы 3 іюня. Какова бы ни была дальнѣйшая исторія этой трещины, она нарушаетъ равновѣсіе общественныхъ "илъ, и безъ того неустойчивое,-- и нарушаетъ не въ пользу бюрократіи и ея третьеіюньской опоры.

Какіе-то, во всякомъ случаѣ, не маловажные, а быть можетъ, и роковые шаги сдѣлала и бюрократія, и опора. Возвращусь къ термину: "переметнувшіеся дворяне", -- изгои, отщепенцы, отъ которыхъ отшатнулось сословіе. Въ дворянствѣ особенно высокъ процентъ "переметнувшихся", -- надо полагать, отчасти по этой причинѣ сословіе и оказалось безсильнымъ одержать побѣду надъ дѣлателями выборовъ. Но, разумѣется, есть это добро и среди другихъ сословій: есть и переметнувшіеся купцы, и переметнувшіеся ремесленники, и мѣщане, и крестьяне... Называютъ себя "переметчики" "націоналистами", "союзниками", "патріотами". А какія интеллектуальныя и моральныя достоинства прикрываются этими модными кличками,-- говорить нѣтъ нужды: это извѣстно. Извѣстно и отношеніе демократическихъ слоевъ къ "переметчикамъ". Оставалось неопредѣленнымъ лишь отношеніе къ нимъ дворянства. Нынѣшняя кампанія побудила высказаться болѣе или менѣе опредѣленно, и дворянская среда -- правда, не вездѣ, а лишь мѣстами -- начала съ небывалою донынѣ у нея прямотою вытѣснять и отбрасывать переметнувшихся. Это немаловажно. Хуже всего, если продукты распада разбрасываются по всему организму, -- можетъ послѣдовать общее зараженіе. Но если организмъ достаточно крѣпокъ, то они скопляются въ одномъ какомъ-либо мѣстѣ, и болѣзнь разрѣшается нарывомъ. Нѣчто подобное происходитъ нынѣ на нашихъ глазахъ. Переметнувшіеся вытѣсняются изъ тѣхъ слоевъ, къ которымъ они принадлежатъ, и ходомъ событій отталкиваются въ одно мѣсто,-- къ бюрократіи. Одряхлѣвшая, разслабленная, пережившая свою историческую задачу, она одинока, но густо окружена "переметнувшимся" людьми. Этотъ своеобразный процессъ концентраціи нельзя признать оконченнымъ,-- дворянство, въ сущности, лишь начинаетъ вносить сюда свою долю участія. Но на достигнутыхъ успѣхахъ дѣло не можетъ остановиться. Герои современности -- народъ извѣстный. Они достаточно проявили, свое отличительное свойство -- всесторонній нигилизмъ, замаскированный реакціонной фразеологіей; безпринципность, прикрытую готовностью доносить и кричать о потрясеніи основъ. Мы видѣли, до какого заостренія они довели по случаю выборовъ нигилизмъ государственный -- нежеланіе считаться съ какими бы то ни было законами и правовыми нормами. Мы видѣли, до какой откровенности они довели и нигилизмъ моральный -- способность ни передъ чѣмъ не останавливаться. Эти качества, проявленныя по случаю избирательныхъ надобностей, нашли себѣ и общее примѣненіе. Какъ надо было поступать съ избирателемъ, такъ захотѣлось поступать и со всякимъ вообще обывателемъ. Какъ поступаютъ во время выборовъ, такъ будутъ поступать и послѣ нихъ, -- пожалуй, даже еще острѣе и откровеннѣе, ибо, во-первыхъ, все "совершенствуется" въ природѣ и доходитъ до своего логическаго конца, а, во-вторыхъ, чѣмъ больше недовольныхъ и протестующихъ, тѣмъ энергичнѣе должна быть распорядительность.Предпріимчивые люди еще потрудятся, и охулки на руку они не положатъ. И на ихъ труды нельзя не реагировать. Примириться съ ними трудно. А дальнѣйшее вытѣсненіе ихъ можетъ имѣть легко предугадываемый исходъ. Шесть лѣтъ назадъ, когда покойный Столыпинъ еще только начиналъ собирать вокругъ себя "благоразумную часть общества", я писалъ объ "отлученныхъ и озлобленныхъ". Какъ мнѣ представлялось тогда, именно они, "отлученные и озлобленные", продукты разложенія стараго до-цусимскаго порядка, соберутся на кличъ, скопятся къ одному мѣсту, и общее зараженіе ими государственнаго организма разрѣшится нарывомъ. Нынѣшніе выборы позволяютъ болѣе увѣренно думать, что болѣзнь приняла именно это сравнительно благопріятное теченіе,-- идетъ къ концу, предрѣшаемому врачебнымъ геніемъ исторіи. Для бюрократіи избирательная кампанія -- новый и, повидимому, энергичный толчокъ въ эту сторону. А каковы же судьбы опоры?

Я все время сознательно не касаюсь буржуазіи: эта опора сомнительная, временная, и ея пути особые, пока недостаточно опредѣлившіеся. Съ дворянствомъ яснѣе. Оно вступило въ конфликтъ съ своими переметчиками. Одновременно ему приходится ликвидировать или продолжать неожиданное для него столкновеніе съ духовенствомъ. Приходится вообще занимать неожиданныя и сложныя позиціи. Избирательная кампанія еще не окончилась, а дворянство, вступившее на путь демонстративныхъ протестовъ противъ давленія на выборахъ, оказывается вынужденнымъ опредѣлить свое отношеніе къ тому движенію въ странѣ, которое вызвано или обострено тѣмъ же самымъ давленіемъ. Чтобы не далеко ходить за примѣрами, укажу хотя бы на забастовки рабочихъ въ знакъ протеста противъ устраненія избранныхъ ими уполномоченныхъ для выбора выборщиковъ. Какими глазами смотрѣло первенствующее сословіе на забастовки вообще, -- мы знаемъ. но какъ оно будетъ смотрѣть теперь на забастовки, возникшія по такому, надѣюсь, вполнѣ понятному для него поводу? А разъ хотя бы только этотъ вопросъ поставленъ,-- не трудно предвидѣть, какое множество другихъ запутанныхъ и трудныхъ вопросовъ сами собою выдвигаются на сцену? И, Богъ вѣсть, достаточно ли подготовлено дворянство къ диктуемой событіями и непривычнымъ для него положеніемъ переоцѣнкѣ цѣнностей? Оно очутилось на поворотѣ, при которомъ неизбѣжны и замѣшательство и разбродъ. Для страны въ этомъ источникъ новаго колебанія въ поколебленномъ соотношеніи общественныхъ силъ.

IV.

Особенныхъ, по-истинѣ героическихъ, масштабовъ стала требовать русская жизнь. Читаешь въ газетѣ:

Екатеринодаръ. Запасные нижніе чины произвели серьезные безпорядки въ станицахъ Армавиръ и Кавказская. Въ послѣдней запасные ворвались въ тюрьму и, освободивъ арестантовъ, взяли ихъ съ собою {"Рѣчь", 5 октября.}.

Читаешь, а мысль бѣжитъ мимо:

-- Теперь это, дескать, у насъ дѣло обыкновенное... Ничего тутъ неожиданнаго и поразительнаго нѣтъ.

Студенческое броженіе; забастовки вообще и забастовки изъ-за выборовъ, въ частности; извѣстія о броженіи въ деревнѣ; новый неурожай въ цѣломъ рядѣ губерній; извѣстія о чемъ-то неладномъвъ отдѣльныхъ частяхъ арміи и флота... Изъ такихъ и подобныхъ, эпизодовъ складывается теперь повседневная общественная жизнь. Каждый изъ нихъ въ сущности -- цѣлое событіе. И еще недавно каждая, хотя бы, напр., студенческая, вспышка была предметомъ напряженнаго вниманія и обширныхъ разговоровъ. Теперь объ этомъ просто некогда говорить:

-- Ну, что тамъ студенты... Извѣстно, Кассо все -- "извѣстно". Все -- "такъ и надо было ожидать". Крупныя ассигнаціи мелькаютъ, какъ гроши. Многотысячные чеки стали ходячей, размѣнной, обыкновенной монетой: признакъ "большихъ дѣлъ". Если въ игрѣ, какую ведутъ историческія силы, это -- обыкновенныя карты, то каковы же будутъ козыри, и какова ставка?

Въ концѣ сентября и началѣ октября исторія ввела новую, можно думать, козырную карту: вспыхнула Балканская война. Собственно это -- внѣшнее, иностранное событіе: дерутся заключившія союзъ Болгарія, Сербія, Греція и Черногорія противъ Турціи; Россія пока что въ сторонѣ, -- среди "державъ, стремящихся локализировать пожаръ". И все таки война эта имѣетъ близкое отношеніе и къ нашимъ внутреннимъ дѣламъ. Имѣетъ близкое отношеніе не только, какъ всякая вообще война при нынѣшнихъ условіяхъ международной жизни, и не только потому, что судьбы Балканскаго полуострова исторія въ теченіе почти двухъ послѣднихъ столѣтій до того тѣсно сплетала и сплела съ судьбами Россіи, что Самое слово Балканы стало русскимъ словомъ. Есть иныя, иныя отношенія,-- быть можетъ, болѣе глубокія.

Прежде всего нынѣшняя война стоитъ въ нѣкоторой причинной связи съ извѣстными событіями 1905 года: ударъ по старому порядку извнѣ и землетрясеніе внутри. Старое дрогнуло и не устояло. Но Россія пока не осилила своихъ очередныхъ государственныхъ задачъ. По разнымъ причинамъ не осилила, а между прочимъ и потому, что наше соціально-политическое творчество встрѣчено было по существу такимъ же внѣшнимъ недоброжелательствомъ и отпоромъ, съ какимъ нѣкогда, въ концѣ XVIII вѣка, столкнулось и соціально-политическое творчество Франціи. Различіе лишь въ организаціи отпора. Въ концѣ XVIII вѣка составлялись коалиціи, высылавшія солдатъ. Теперь составляются консорціумы, высылающіе милліарды франковъ. Франкъ, по сравненію съ солдатомъ, величина незамѣтная, но именно поэтому и неотразимая. Легче оказать сопротивленіе стотысячной иноземной арміи, чѣмъ милліарду франковъ. И Россія осталась съ разрушеніемъ, но безъ государственнаго творчества; старое превратилось въ груды обломковъ, новое не можетъ создаться. И вмѣстѣ съ тѣмъ русскіе вопросы не только идеологически, но и матеріально стали міровыми вопросами. Въ томъ, чтобы не допустить ихъ рѣшенія, диктуемаго нашей государственной необходимостью, заинтересованы реакціонныя силы не одной Россіи и даже не одной Европы. Въ томъ, чтобы они получили должное рѣшеніе, заинтересованы прогрессивныя силы опять-таки не одной Россіи и не одной Европы. И это столкновеніе реакціи и прогресса на русскомъ вопросѣ не могло оставаться только, такъ сказать, платоническимъ столкновеніемъ мнѣній и интересовъ. Россія -- огромное мѣсто въ міровомъ обиходѣ. Обреченная на состояніе, при которомъ невозможно государственное творчество, она тѣмъ самымъ обречена и на худосочіе, истощеніе, обезсилѣніе. А разъ такая мощная величина ослабѣла и не способна оправиться, то и status quo не могъ быть сохраненъ, общее международное равновѣсіе не могло не поколебаться. Кромѣ того, соціальное землетрясеніе въ Россіи не могло не вызвать цѣлаго ряда сложныхъ детонацій въ другихъ государствахъ. Детонаціи оказались до того значительными, что вслѣдъ за. русскимъ землетрясеніемъ вовсе рухнуло внутреннее равновѣсіе Персіи, Турціи, Китая... А это въ свою очередь колеблетъ международное равновѣсіе, дѣлаетъ неизбѣжными международные сдвиги и перетасовки.

Само собою понятно, что все это прежде всего должно было сказаться по близости отъ ослабѣвшей Россіи и въ тѣхъ пунктахъ, гдѣ равновѣсіе наиболѣе неустойчиво. Такими пунктами въ данный историческій моментъ являются Ближній и Дальній Востокъ. Съ нихъ и началось,-- началось аннексіями: Кореи на Дальнемъ Востокѣ, Босніи и Герцеговины на Ближнемъ. На Дальнемъ Востокѣ этимъ сдвигомъ пока дѣло ограничилось, хотя. положеніе тамъ все время остается неспокойнымъ. На Ближнемъ Востокѣ -- пунктѣ болѣе напряженномъ и сложномъ -- къ аннексіи присоединилось превращеніе княжествъ Болгарскаго и Черногорскаго въ царство и королевство. За этимъ моральнымъ ударомъ по Константинополю послѣдовалъ матеріальный ударъ по тому же Константинополю черезъ Триполи. Теперь полное землетрясеніе на Балканахъ, и въ немъ несомнѣнно -- что бы тамъ ни сдѣлала дипломатія въ смыслѣ локализаціи и отсрочки счетовъ -- начало новыхъ детонацій и новыхъ сдвиговъ. Повторяю, исторія ведетъ большую игру, не безъ азарта вдвигаетъ въ нее большія величины. И трудно не видѣть, что конечной, главной ставкой является соціально-политическое переустройство не только Россіи. И не только внѣшнее это переустройство, не только перемѣщеніе государственныхъ границъ и международныхъ центровъ тяжести.

Въ Балканскомъ сегодня есть отраженіе нашего россійскаго вчера. И характерное, знаменательное отраженіе. Въ нынѣшней войнѣ -- какъ и во всякой вообще войнѣ -- много узкой корысти, куцаго политиканства, крокодиловыхъ слезъ и шуллерскаго благородства. Но много въ ней и настоящаго благородства, настоящихъ и горькихъ слезъ. А затѣмъ, это одна изъ тѣхъ войнъ, гдѣ трудно не Видѣть "идею". Не въ томъ, конечно, "идея", чтобы "вытурить турокъ изъ Европы". Рѣчь идетъ не о туркахъ, а о турецкой государственности. Она измѣнила свои старыя, абдулъ-гамидовскія, формы. Но не оказалась способной существенно измѣнить свою націоналистическую и религіозную политику; она не обнаружила умѣнья относиться культурно къ правамъ населяющихъ страну народностей; она плодила безконечный рядъ возстаній и кровопролитій, и этимъ заранѣе подписала себѣ приговоръ. Съ такою государственностью -- будетъ ли она называться деспотической или конституціонной -- современное намъ европейское правосознаніе примириться не можетъ. И, каковы бы ни были разсчеты отдѣльныхъ министровъ и правительствъ, война имѣетъ освободительный характеръ, преслѣдуетъ эгалитарныя цѣпи. Мечъ обнаженъ во имя права и культуры. И турецкое правительство хорошо понимаетъ это. Въ его воззваніи къ арміи, отправленной и отправляемой на театръ военныхъ дѣйствій, читаемъ:

-- "Не забывайте, что вы должны слѣдовать заповѣдямъ человѣколюбія.. Не проливайте крови напрасно. Не будьте жестоки съ невинными дѣтьми, женщинами, плѣнниками, защищайте жизнь и имущество населенія, уважайте, религію, проявляйте милость къ несчастнымъ, которые сражаются, повинуясь своимъ начальникамъ, докажите цивилизованному міру, что оттоманы стоятъ на томъ же самомъ уровнѣ, что и самые культурные народы" {Телеграмма "С.-Петербургскаго Телеграфнаго Агентства" отъ 6 октября. }.

О, конечно,-- это словесное состязаніе на призъ человѣколюбія и культурности все время будетъ въ жестокомъ разладѣ съ дѣйствительностью. Конечно, въ дѣйствительности будутъ патроновъ не жалѣть, холостыхъ залповъ не давать. И все-таки такимъ языкомъ, безъ крайней въ томъ необходимости, не пишутъ приказовъ арміямъ, отправляемымъ противъ внѣшняго врага; такія инструкціи не вездѣ даются солдатамъ даже при отправкѣ ихъ противъ внутреннихъ враговъ. И если есть тутъ подмѣсь дипломатическаго забѣганія впередъ, на случай возбужденія вопроса о "своеволіи баши-бузуковъ", то есть и другое: эгалитарная идея войны обязываетъ и къ соотвѣтствующей фразеологіи. Если нападаютъ во имя права и культуры, то и защищаться надо во имя не менѣе значительныхъ соображеній. И для вмѣшательства въ распрю нужны такія же -- по крайней мѣрѣ, офиціальныя -- соображенія. А вмѣшаться есть кому.

Между прочимъ и главнымъ образомъ Австрія... Не только хищническій разсчетъ можетъ ее побудить, хотя и хищничество принадлежитъ къ числу слишкомъ обыкновенныхъ побудителей въ международной политикѣ. Австрія увязла въ Балканахъ. Стратегическіе, торговые и разные другіе интересы не при всякомъ обороіѣ балканскихъ событій позволятъ ей оставаться въ нейтралитетѣ. Но за Австрію намъ безпокоиться нечего. Если она выйдетъ изъ нейтралитета, то сумѣетъ выдвинуть соображенія не ниже тѣхъ, какія выдвигаются сербскимъ королемъ и турецкимъ султаномъ. Ей это не трудно.

Въ особомъ положеніи Россія. Затронуты и ея стратегическіе, торговые и другіе интересы. Въ ближайшемъ будущемъ они могутъ быть затронуты очень больно, очень жизненно. Сверхъ того, Россія не бѣдна психическими побудителями,-- интимной и расовой связью съ братушками, памятью о прошломъ участіи въ ихъ судьбѣ. Изъ Россіи уже двинулись -- какъ въ 1877 г.-- добровольцы Въ славянофильскихъ кружкахъ опять вспомнили о Царьградѣ, святой Софіи и тому подобныхъ шумныхъ словахъ. Г-нъ А. Столыпинъ въ "Новомъ Времени", неизвѣстно, на какомъ основаніи, даже срокъ опредѣлилъ: 5 мѣсяцевъ. Именно, видите ли, черезъ 5 мѣсяцевъ, мы двинемъ наши полки противъ турокъ, а за это время должны подготовиться... Мы, какъ полагаетъ г. Столыпинъ, двинемъ... Но во имя какихъ мотивовъ? Увы -- вмѣсто мотивовъ, г. А. Столыпинъ и его присные предъявляютъ нѣчто вродѣ грамофонной пластинки, на которой напѣто: "братья-славяне", "единовѣрцы", "бодливый полумѣсяцъ"... Когда-то въ 1877 г. эти цвѣтистыя фразы производили впечатлѣніе. Но исторія давно вскрыла ихъ внутреннее содержаніе. И теперь это -- пустыя слова; повторять ихъ и только-ихъ, не дѣлая попытки заговорить болѣе опредѣленнымъ и точнымъ языкомъ, по-просту неумно и смѣшно, какъ всякое повтореніе заѣзженныхъ метафоръ и опошленныхъ остротъ. Газетные фельетонисты острятъ: г. А. Столыпинъ двинетъ полки, чтобы для спасенія братьевъ-славянъ учредить на балканскомъ полуостровѣ черту осѣдлости... Разумѣется, бляга. Но я нимало не удивлюсь, если завтра кто-либо изъ глубокомысленныхъ философовъ "Земщины" или "Колокола" догадается, что "все это масонскія штучки":

-- Масоны злоумышленно устроили возлѣ самой границы Россіи подъ видомъ войны революціонную пропаганду, а подъ видомъ приказовъ воюющимъ арміямъ печатаніе революціонныхъ прокламацій...

Россія перестала играть въ былыхъ размѣрахъ активную роль въ судьбахъ Балканскаго полуострова. Отчасти это произошло, разумѣется, потому, что она ослабѣла гораздо больше, чѣмъ позволяютъ ея масштабы и ея всемірно-историческое значеніе. Но она не только ослабѣла. Она отстала. Балканы переросли ее. На Балканахъ выдвинулись задачи, активно участвуя въ разрѣшеніи которыхъ офиціальная Россія вступила бы въ вопіющее внутреннее противорѣчіе съ самой собою. Противорѣчіе началось давно,-- еще до Александра II. Въ 1878 г. оно достигло такихъ размѣровъ, что русскіе подданные стали -- не безъ сарказма -- просить о дарованіи имъ благъ, дарованныхъ Болгаріи. Постепенно наростая и проясняясь, оно стало, наконецъ, самоочевидной несообразностью, политическимъ абсурдомъ.

Отстала, страшно отстала... И что всего хуже: оставаясь въ нынѣшнемъ внутреннемъ состояніи, при разрушеніи, не компенсированномъ соціально-политическимъ творчествомъ -- не можетъ догнать, не можетъ подняться до уровня необходимаго для активнаго безконфузнаго участія въ рѣшеніи тѣхъ споровъ, какіе идутъ на Балканахъ, -- традиціонномъ, вѣковомъ центрѣ россійской офиціальной внѣшней политики. Добровольцы ѣдутъ. Народная Россія въ цѣляхъ войны, въ ея фразеологіи слышитъ "митинговые звуки",-- очень свои, очень близкіе, чрезвычайно родные, крайне важные въ домашнемъ обиходѣ. Россія офиціальная скована собственной идеологіей, парализована собственными соціально-политическими стремленіями и увлеченіями.

Между тѣмъ, такое состояніе можетъ стать физически невозможнымъ; выходъ изъ него можетъ стать дѣломъ неотразимой необходимости. Суть, разумѣется, не только въ биржевыхъ паникахъ, разстройствѣ торговыхъ оборотовъ, дезорганизаціи южнаго -- черноморскаго -- экспорта, неизбѣжномъ отраженіи на разсчетномъ балансѣ и всякихъ другихъ обычныхъ, такъ сказать, "коммерческихъ" послѣдствіяхъ драки по сосѣдству. Однако, и эти обычныя послѣдствія дойдутъ до необычныхъ размѣровъ. Будь Россія не въ безпорядкѣ, не въ состояніи призадушеннаго, но ожесточеннаго междоусобія, она, быть можетъ, не допустила-бы войны,-- "не позволила-бы братушкамъ драться". А если-бы и позволила, то сумѣла бы свести вредъ отъ войны къ возможному минимуму, а выгоды довести до возможнаго максимума. При нынѣшнемъ положеніи намъ въ смыслѣ коммерческомъ "улыбаются" минимальныя выгоды и грозятъ максимальныя -- въ предѣлахъ вѣроятности -- потери. Такъ, повторяю, обстоятъ дѣла не только въ смыслѣ коммерческомъ. И во всѣхъ другихъ смыслахъ и отношеніяхъ сторона, наиболѣе парализованная внутренними противорѣчіями, обречена на максимумъ потерь и минимумъ выгодъ. И весь вопросъ въ томъ, перейдетъ или не перейдетъ общая совокупность матеріальныхъ и моральныхъ потерь за тѣ предѣлы, которые страна физически способна вынести. Если перейдетъ, то неминуемо сдвинется съ нынѣшней точки либо Россія народная, либо Россія офиціальная,-- и послѣдней, въ такомъ случаѣ, нужно будетъ, по крайней мѣрѣ, отъ нѣкоторыхъ занимаемыхъ ею позицій отказаться, и кое-какія новыя занять. А если и не развернутся событія, если наши потери не выйдутъ изъ предѣловъ физически выносимаго, то все-таки нынѣшняя балканская война-"пропаганда" съ ея "революціонными", на оцѣнку "истинно-русскихъ" охранителей, манифестами и фразеологіями, не можетъ быть дѣломъ, безразличнымъ для нашего внутренняго равновѣсія. Въ раскаленную атмосферу Россіи все таки летятъ новыя искры. Въ бореніе силъ реакціи и силъ прогресса, въ хаосъ лихорадочныхъ напряженій и конфликтовъ все-таки вносятся новые импульсы и новыя возможности.

И думается, въ большой историческій день мы вступаемъ,-- въ большой и вмѣстѣ трудный и отвѣтственныя день нашей вулканической эпохи.

А. Петрищевъ.

"Русское Богатство", No 10, 1912

пытка прибѣгнуть къ новымъ государственнымъ займамъ при нынѣшнемъ состояніи денежнаго рынка тяжело поколебала бы биржевые курсы нашихъ бумагъ. Необходимость вынуждаетъ такимъ образомъ поддерживать разсчетный балансъ посредствомъ размѣщенія заграницей нашихъ частныхъ займовъ. Но и этотъ выходъ опять-таки при нынѣшнемъ угнетеніи денежнаго рынка -- пробить не легко: не даютъ или даютъ крайне неохотно. Съ другой стороны, "въ политикѣ есть послѣдствія". Реакція, по попятнымъ причинамъ, изъяла разрѣшеніе гарантированныхъ желѣзнодорожныхъ займовъ изъ общаго законодательнаго порядка. Но эта побѣда юридически не оформлена. А при нынѣшнихъ условіяхъ заемъ строгонько оцѣнивается и съ точки зрѣнія правомѣрности: капиталъ, перегруженный просьбами о займахъ и стѣсненный въ рессурсахъ, прижимистѣе и придирчивѣе, чѣмъ обыкновенно. Значитъ, маклерскій способъ переговоровъ недостаточенъ. Нужно лицо, отзывъ котораго о правомѣрности звучалъ бы авторитетно. И уже этихъ условій, не говоря о другихъ, достаточно, чтобы у предсѣдателя совѣта министровъ явилось желаніе похлопотать. Фактъ понятенъ. И въ то же время не поддается государственному обоснованію. Любопытно, что и практическіе результаты на сей разъ оказались сомнительными. Въ Парижѣ просимую сумму урѣзали (но милліардъ, а 700 тысячъ), а, сверхъ того, попросили подождать до февраля. До февраля еще далеко. А между тѣмъ юристы, и заграничные, и русскіе, подвергли правомѣрность займовъ сомнѣнію. Даже "Новое Время", ссылаясь на авторитетъ гр. Витте, по вопросу о правомѣрности высказалось отрицательно.

Нынѣшній режимъ называютъ режимомъ неограниченныхъ возможностей. Но въ дѣйствительности онъ, какъ все на землѣ, имѣетъ физическія границы: ограничивается, во-первыхъ, необходимостью имѣть финансы, во-вторыхъ, противодѣйствіемъ, существующимъ не только въ политикѣ внѣшней, но и въ отношеніяхъ внутреннихъ (той же Москвѣ давно бы голову назначили, еслибы не было отпора). На правительство также дѣйствуютъ двѣ взаимно обратныя силы: въ одномъ направленіи толкаетъ сословная реакція, оголтѣвшая, теряющая представленіе о времени и пространствѣ, въ другомъ -- необходимость считаться съ физическими границами. И эти силы не только взаимно обратныя, но и до нѣкоторой степени взаимно подчиненныя. Чѣмъ ожесточеннѣе напоръ реакціи, тѣмъ чувствительнѣе давитъ, по крайней мѣрѣ, необходимость имѣть финансы. И правительство, какъ и Дума, подвергается круговращательному движенію. Бюрократія и рада бы дать отпоръ думскому противодѣйствію, "партія переворота" и рада бы разогнать, но не можетъ, нейтрализуется отпоромъ со стороны физическихъ границъ. А думское большинство при всей окрѣпшей внутри него жаждѣ противодѣйствія, не можетъ, папрі, своевременно и авторитетно вмѣшаться даже въ споръ о правомѣрности обхлопатываемыхъ займовъ. И въ цѣломъ картина выходитъ такая: безсильная отъ внутреннихъ противорѣчій дума, безсильное по тѣмъ же причинамъ правительство, безсиліе реакціи, безсиліе прогрессивной оппозиціи... Теченіе воздуха съ разныхъ сторонъ. Но нѣтъ теченія побѣждающаго и подчиняющаго. То тамъ, то здѣсь вдругъ прорвется вѣтерокъ, клубомъ взмететъ на дорогѣ пыль. Но тотчасъ же падаетъ. И душно, тяжко, дышать нечѣмъ. Старые люди говорятъ, что такъ бываетъ передъ грозой.

А. Петрищевъ.

"Русское Богатство", No 12, 1913

ъ во главѣ было встрѣчено выстрѣлами изъ оконъ, на которые городовые, по приказанію полиціймейстера, отвѣчали тѣмъ же, а затѣмъ полицеймейстеръ силою проникъ въ университетъ черезъ главный входъ, группа же студентовъ около 30 человѣкъ бѣжала черезъ боковыя двери. При этомъ нѣсколько городовыхъ и пытавшійся задержать убѣгавшихъ студентовъ сторожъ университета получили легкія пораненія"... 30 человѣкъ успѣли убѣжать,-- они-то, стало быть, и унесли оружіе. Правда, оно и у нихъ не найдено, но это значитъ, хорошо спрятали. Дѣло лишь въ томъ, что ни у кого изъ городовыхъ нѣтъ огнестрѣльныхъ ранъ. А главное,-- правительственная версія плоха вяжется съ планомъ мѣста, гдѣ происходило дѣйствіе. Изъ химической аудиторіи, гдѣ была сходка, можно выйти двумя ходами: главнымъ -- черезъ вестибюль и главный дворъ на Херсонскую улицу и чернымъ,-- который сообщеніе употребляетъ во множественномъ числѣ: "боковыя двери", черезъ задній дворъ университета, прилегающій къ канцеляріи и занятый полиціей, на Елизаветинскую улицу. Такъ, по крайней мѣрѣ, выходитъ по плану, которымъ комментировали газеты правительственную версію (См., напр., "Кіевскую Мысль", 16 декабря).

Въ Государственной Думѣ при обсужденіи спѣшности запроса объ одесскихъ событіяхъ, г. Шульгинъ предложилъ другую гипотезу. Когда въ университетѣ раздалась стрѣльба, полиціей, вошед' шей въ вестибюль, овладѣла паника. Городовые стремительно убѣгали, бросались въ окна, при этомъ, повидимому, и получили тѣ "легкія" -- рѣзаныя и рваныя -- раны, о которыхъ говорится въ правительственномъ сообщеніи. "Бѣгство было до такой степени паническимъ, что стоявшіе на Херсонской улицѣ стражники бросили лошадей и бѣжали"... Въ эту минуту никакой охраны вокругъ университета не было, чѣмъ, по гипотезѣ г. Шульгина, революціонеры и воспользовались, чтобъ скрыться и унести оружіе... А затѣмъ, полиція вернулась, такъ какъ подоспѣлъ полицеймейстеръ съ свѣжими подкрѣпленіями ушедшіе изъ университета стали, стрѣлять сквозь окна изъ унесеннаго или оружія... Повидимому слишкомъ ужъ поспѣшно строилъ г. Шульгинъ свою гипотезу. А впрочемъ, можетъ быть, и не онъ авторъ ея. Ее отстаиваетъ самъ ректоръ университета, г. Левашовъ. Студенты съ браунингами, по его словамъ, были, имъ лишь удалось скрыться. "Мы -- говоритъ г. Левашовъ -- отлично знаемъ ихъ; они всѣ переписаны; ихъ было 45 человѣкъ"... Но если они извѣстны, переписаны, по почему же ихъ не арестовали?

"Дѣло въ томъ -- объясняетъ г. Левашовъ -- что они скрылись чернымъ ходомъ не одни, а въ сопровожденіи нѣсколькихъ десятковъ другихъ участниковъ сходки, невооруженныхъ, съ которыми они постарались смѣшаться" {}.

Итакъ, было на сходкѣ около 300 человѣкъ, а за исключеніемъ "академистовъ", около 285; по первоначальной телеграммѣ "Петербургскаго агентства" изъ Одессы отъ 8 декабря даже 270; изъ нихъ 244 арестовано да 45 студентовъ съ браунингами въ сопровожденіи нѣсколькихъ десятковъ безоружныхъ скрылись... Но не одна ариѳметика тутъ хромаетъ. "Черный ходъ", какъ мы уже знаемъ, ведетъ на Елизаветинскую улицу. 8 декабря полиція ловила студентовъ, появляющихся на этой улицѣ. Между прочимъ, "одинъ студентъ былъ задержанъ въ вагонѣ конки, спеціально остановленномъ для этой цѣли". {"Одесскія новости".9 декабря,} Кромѣ того,-- вѣдь, поименно извѣстны революціонеры, извѣстно ихъ "мѣстожительство", по горячимъ слѣдамъ были произведены обыски. Куда же дѣвалось оружіе? Его искали со всею тщательностью, на какую способны лучшіе мастера одесскаго сыска. Не было игнорировано даже предположеніе, что студенты успѣли закопать оружіе на университетскомъ дворѣ. Хоть и явно не было у студентовъ времени это дѣлать "а все таки догадка не оставлена безъ вниманія -- перекопали дворъ, но безрезультатно".

Отрицательныя положенія -- въ данномъ случаѣ: у студентовъ не было оружія -- вообще не могутъ быть доказываемы. Доказательству подлежитъ утвердительное положеніе: у студентовъ, называемыхъ почему-то "демонстрантами", оружіе было. Но вмѣсто доказательствъ, намъ предъявляютъ гипотезы. Причемъ ни одной сколько-нибудь удовлетворительной гипотезы пока не предложено. Иначе говоря, надо предполагать, что движеніе, доведенное до примѣненія такихъ средствъ, какъ химическая обструкція, все таки осталось въ основѣ своей мирнымъ. Остается другое утвердительное положеніе, безспорное и доказанное: выстрѣлы были. И вопросъ приходится ставить такъ: кто стрѣлялъ? Авторы думскаго запроса, ссылаясь на многочисленныя показанія мѣстныхъ людей и очевидцевъ, утверждаютъ, что стрѣляли такъ называемые "академисты",-- точнѣе, члены союза русскаго народа и палаты архангела Михаила. Они явились со спеціальной цѣлью -- сорвать сходку; расположившись на верхнихъ скамьяхъ аудиторіи, они и старались это дѣлать. А затѣмъ, "въ горячій моментъ пререканій", открыли стрѣльбу изъ револьверовъ,-- сначала вверхъ, въ потолокъ, потомъ въ толпу студентовъ, находившуюся внизу, у каѳедры. Этими выстрѣлами и ранено нѣсколько человѣкъ,-- изъ нихъ студентъ Иглицкій, сидѣвшій на нижней скамьѣ и записывавшій лекцію, получилъ смертельную рану въ затылокъ. Объ этомъ крупномъ фактѣ: академисты стрѣляли, правительственное сообщеніе почему-то совершенно умолчало, хотя именно онъ-то и является наиболѣе безспорнымъ. Его не оспариваютъ ни сами "академисты"; онъ не оспаривается и внѣуниверситетскими руководителями ихъ. И наоборотъ,-- правительственное сообщеніе отмѣтило, что стрѣляли "демонстранты", но именно это утвержденіе-одно изъ наиболѣе спорныхъ и недоказанныхъ. И, между прочимъ, уже этотъ штрихъ цѣненъ для сужденій о безпристрастіи авторовъ сообщенія.

Академисты стрѣляли. Зачѣмъ и почему? Вообще это былъ повидимому отвѣтъ на "обструкцію", дальнѣйшее развитіе успокоительныхъ мѣръ. Относительно частностей бывшій руководитель одесскихъ союзниковъ, а нынѣ одинъ изъ видныхъ руководителей центральныхъ, петербургскихъ организацій того же союза, гр. Коновницынъ, по словамъ "Голоса Москвы", "допускаетъ", что академисты стрѣляли съ провокаторской цѣлью. И, если это "допущеніе" принять, то выстрѣлы союзниковъ не только привлекли полицію (она бы и безъ стрѣльбы пришла) -- они помогли двинуть впередъ мѣропріятіе общегосударственнаго значенія, сыграли роль въ общей системѣ мѣръ, направленныхъ къ равненію высшихъ школъ направо. Первыя извѣстія объ одесскихъ событіяхъ появились 9 декабря. И уже на слѣдующій день, 10 декабря, было опубликовано новое распоряженіе:

"Совѣтъ министровъ, на основаніи статьи 158 учрежденія министерствъ, призналъ необходимымъ поручить главнымъ начальникамъ подлежащихъ вѣдомствъ, независимо отъ общеустановленной отвѣтственности отдѣльныхъ лицъ среди учащихся за учиненныя ими преступленія и проступки, безотлагательно распорядиться объ исключеніи изъ учебныхъ заведеній тѣхъ изъ нихъ, которые являются подстрекателями къ самовольнымъ сходкамъ и безпорядкамъ, равно какъ руководителей послѣдними, и вообще всѣхъ тѣхъ, которые своими рѣчами и другими выступленіями обнаружили упорное нежеланіе подчиняться закону и установленнымъ для учебныхъ заведеній правиламъ".

И началось массовое исключеніе студентовъ, помимо совѣтовъ, "автономныхъ" школъ. Доказывая резонность этихъ и другихъ, крутыхъ мѣръ, "Россія", между прочимъ, писала: "то, что произошло въ Одессѣ, безспорно остановитъ на себѣ широкое вниманіе русскаго общества... Это уже активное выступленіе, говорящее обществу; берегитесь" и т. д. И въ самомъ дѣлѣ,-- студенты уже начали стрѣлять въ полицію, устраиваютъ настоящія сраженія съ полиціей -- можно ль тутъ церемониться? Съ какой бы цѣлью ни стрѣляли академисты, но поспѣшить осуществленіемъ указанной мѣры они помогли. А черезъ мѣсяцъ, въ январѣ, послѣдовала и другая мѣра: совѣтъ министровъ отмѣнилъ права профессорскихъ коллегій разрѣшать студенческія собранія внутри высшихъ школъ; отнынѣ всякія сходки запрещены. Правда, даже нѣкоторые октябристы находятъ, что совѣтъ министровъ не имѣлъ права издавать такое распоряженіе. Но, что жъ, дѣлать, если на сходкахъ доходитъ до смертоубійства? Непосредственная цѣль стрѣльбы понятна безъ объясненій: запугать, терроризовать. Но сверхъ того, стрѣльба получила и общее значеніе.

Членъ Государственной Думы Шульгинъ задался другимъ вопросомъ: почему стрѣляли? И отвѣтилъ на него въ своей думской рѣчи такъ:

"Я вполнѣ понимаю академистовъ, что они стрѣляли, когда ихъ хотѣли бить. Когда мы ихъ посылаемъ въ университетъ, мы имъ говоримъ: будьте осторожны, терпите, сколько можете, а если васъ хотятъ бить,-- стрѣляйте, потому что гораздо лучше видѣть васъ мертвыми, чѣмъ видѣть васъ съ пощечиной"...

"Мы", политическая организація, къ которой принадлежитъ, г. Шульгинъ, посылаемъ, "мы говоримъ: стрѣляйте..." "Мы", очевидно, должны и снабдить посылаемыхъ необходимымъ для стрѣльбы оружіемъ. Въ дальнѣйшемъ выяснилась и еще одна подробность относительно вооруженія: ссылаясь на оффиціальные документы, "Рѣчь" утверждала, что о снабженіи боевыхъ студенческихъ дружинъ союза русскаго народа и палаты архангела Михаила оружіемъ заботились градоначальникъ г. Толмачевъ и ректоръ университета г. Левашовъ. Въ связи съ этимъ не лишена интереса еще одна подробность. Члены боевой студенческой дружины, оказывается, имѣли у себя 8 декабря какіе-то пропуски, предъявляя эти бумажки, они свободно проходили сквозь густую цѣпь полицейскихъ, оцѣпившихъ университетъ. Но почему, собственно, г. Шульгинъ увѣренъ, что руководимыя при его участіи босыя дружины имѣютъ право стрѣлять? Утвержденіе, что студенты били академистовъ, авторами думскаго запроса оспаривается; обстоятельство это тоже не доказано. Но предположимъ, что его удастся доказать. 5 декабря на балу "академисты" били студентовъ, 8 декабря студенты если и не били, то намѣревались бить академистовъ. Допустимъ, повторяю, что эта обоюдность доказана. Но что бы сказалъ г. Шульгинъ, а вмѣстѣ съ нимъ и одесскій градоначальникъ Толмачевъ, если бы студенты, когда ихъ стали бить на балу, открыли пальбу изъ револьверовъ? Сомнѣній для г. Шульгина быть не можетъ,-- конечно, преступниковъ надо предать военному суду. При тѣхъ же, какъ утверждаетъ г. Шульгинъ, обстоятельствахъ открыли пальбу "академисты", и онъ твердо убѣжденъ, что тутъ никакого преступленія нѣтъ. И не только г. Шульгинъ въ этомъ убѣжденъ. "Академисты" стрѣляли,-- и никто изъ нихъ не арестованъ, не привлеченъ къ отвѣтственности. Всѣ неакадемисты, захваченные въ университетѣ, отправлены подъ арестъ. И многіе изъ нихъ сидятъ понынѣ, хотя огнестрѣльнаго оружія, повторяю, ни у кого не найдено. Послѣ 8 декабря нѣкоторые обыкновенные студенты выѣхали въ Петербургъ, между прочимъ, затѣмъ, чтобы сообщить фактическій матеріалъ членамъ Думы. Съ тою же цѣлью пріѣхали въ Петербургъ и нѣкоторые "академисты". Въ Петербургѣ обыкновенныхъ студентовъ арестовали, академисты свободны и обласканы. Но допустимъ, арестованные виновны,-- кто на сходкѣ былъ, кто съ оппозиціей якшается. Не всѣ же, однако, виновны. Многихъ студентовъ не было на сходкѣ 8 декабря. Многіе не дали никакого повода ни для ареста, ни для обыска. Но они не академисты. Имъ надо внушить страхъ. И къ нимъ послѣ 8 декабря примѣненъ режимъ, о которомъ можетъ дать понятіе хотя бы слѣдующая замѣтка "Бессарабской жизни".

"Студентъ "Б., избитый черносотенцами до смерти, похороненъ какъ-то конспиративно, украдкой. Генералъ Толмачевъ запретилъ родителямъ его, уважаемымъ въ городѣ людямъ, сдѣлать обычныя траурныя оповѣщенія въ газетахъ о смерти юноши и днѣ его похоронъ. Судьба другого, грузина по національности, еще, быть можетъ, трагичнѣе. Онъ загадочно исчезъ. Исчезъ безслѣдно. На квартирѣ, гдѣ онъ проживалъ, событіе это отмѣчено (повидимому, дворникомъ, въ домовой книгѣ,-- А. П.) такъ:

-- Выбылъ неизвѣстно куда.

Глухая молва вычеркиваетъ его изъ списка живыхъ. Исчезновеніе стоитъ въ связи, съ университетскимъ кошмаромъ" {Цит. по "Кіевскимъ Вѣстямъ", 19 декабря.}.

Одесское обычное право, разрѣшающее время-отъ-времени бить студентовъ на улицахъ, въ кофейняхъ, во всякихъ другихъ публичныхъ и непубличныхъ мѣстахъ, проявилось въ особенно острыхъ формахъ. Для сомнѣній едва ли остается мѣсто: обыкновенные студенты виноваты уже потому, что они не академисты, не соглашаются вступить въ ряды "патріотической и поощряемой начальствомъ организаціи.

Авторы думскаго запроса отмѣтили, между прочимъ, и такую подробность. Дождавшись полиціи и окончивъ стрѣльбу,

"академисты безпрепятственно вышли во дворъ и примкнули тамъ къ группѣ только въ этотъ моментъ прибывшихъ къ мѣсту событія ректора и проректора университета, а также градоначальника. Здѣсь же, неизвѣстно въ какой роли находился бывшій редакторъ одесской "Резины", извѣстный своими боевыми выступленіями и скандалами Глобачевъ, не имѣвшій никакого отношенія къ университету. Какъ Глобачевъ, такъ и академисты, только что стрѣлявшіе въ студентовъ, издѣвались надъ студентами, когда ихъ переписывали и проводили во дворъ..." "Ругань и издѣвательства производились въ присутствіи вышеупомянутыхъ начальствующихъ лицъ".

Что-жъ,-- оно понятно. "Академисты" все время находились при исполненіи своихъ служебныхъ обязанностей. Имъ выдаются награды и пособія. Ихъ снабжаютъ револьверами. И они, слѣдовательно, обязаны именно служить. И такъ какъ это люди служилые, то къ ихъ поступкамъ нельзя прилагать общую норму отвѣтственности, какъ нельзя, напримѣръ, по воззрѣніямъ русской администраціи, городового равнять съ обывателемъ. Если обыватель выстрѣлитъ въ городового,-- нуженъ военный судъ. А если городовой въ обывателя,-- бываетъ, нужна-награда. Такъ и въ данномъ случаѣ. Либеральная печать отмѣчала слухи, будто самъ г. Столыпинъ смущенъ подвигами "академистовъ", будто генерала Толмачева ждетъ какая-то кара. Этимъ слухамъ явно не соотвѣтствовалъ тонъ правительственнаго сообщенія. И они не оправданы послѣдующими событіями. Патріотическая газета "Гроза", новая сестра "Русскаго Знамени", по своему правильно пишетъ: "воинствующій академизмъ долженъ процвѣтать, какъ бы это многимъ ни не нравилось". Такого же мнѣнія и "Земщина". Оно и резонно. Система, достигшая наиболѣе яркаго выраженія въ Одессѣ, развиваетъ пары столь высокаго давленія, что они изъ школьныхъ стѣнъ рвутся наружу, на улицу. И чтобъ удержать ихъ, нужны спеціальныя боевыя организаціи, нуженъ тотъ самый бѣлый терроръ, которымъ грозилъ г. Шульгинъ въ Государственной Думѣ: въ случаѣ, если движеніе приметъ массовый характеръ, -- ждите погромовъ. Правда, не всѣмъ это нравится. Октябристы, напр., нѣсколько смущены, стыдливо пожимаютъ плечами. Но пусть они укажутъ другія средства борьбы. Требовать, чтобъ допускалась только такая наука, которая не можетъ, возбуждать противъ существующаго правительства, они умѣютъ. Дѣйственное проявленіе инстинкта общественности и они признали преступнымъ. Изъ октябристовъ, вѣдь, кн. Тенишевъ. Пусть же они и найдутъ, какими способами подавлять послѣдствія системы, при которой естественное проявленіе насущныхъ потребностей признается дѣломъ преступнымъ.

Критиковать "боевой академизмъ" легко,-- это даже "Новое Время" умѣетъ. Оно высказывало, напримѣръ:

"Правительство несетъ на себѣ отвѣтственность передъ страной за. порядокъ въ учебныхъ заведеніяхъ; оно обязано охранять личную безопасность дѣтей, посылаемыхъ нами въ университеты не на убой, а для просвѣщенія и подготовки къ жизни"... "Если наши дѣти находятъ въ аудиторіяхъ не познаніе, а смерть, то общество въ правѣ негодовать и укорять".

Безъ сомнѣнія, "боевой академизмъ" -- лѣкарство, въ сущности, болѣе опасное, чѣмъ та болѣзнь, противъ которой оно назначается. Студенческое броженіе, даже вылившись на улицу, все-таки остается студенческимъ. Студенты сами по себѣ, обыватель самъ по себѣ. Студенты "пошумѣли" въ пироговскій день, студенты опубликовали коллективный протестъ,-- обывательская масса не была этимъ задѣта за живое, никакой потребности дѣятельно вмѣшаться въ эту студенческую исторію обыватель не почувствовалъ. Иное дѣло, если боевыя дружины приступаютъ къ отправленію своихъ служебныхъ обязанностей. Тутъ и рядовой, даже чиновный обыватель задѣтъ за живое:

-- Что-жъ это такое, въ самомъ дѣлѣ? На убой что ль мы посылаемъ нашихъ дѣтей?

И разумѣется,-- "такъ дальше жить нельзя"... Примѣръ на лицо: въ той же Одессѣ, несмотря на всѣ принятыя г. Толмачевымъ мѣры, похороны студента Иглицкаго, умершаго отъ раны, превратились въ молчаливую, но внушительную общеобывательскую демонстрацію... Словомъ, если разсуждать критически, то "боевой академизмъ" есть одна изъ тѣхъ опасныхъ мѣръ, которыя могутъ не оттянуть, а ускорить развитіе уже залѣченнаго "циклона". Но, во-первыхъ, администрація на то вѣдь и призвана, чтобъ безстрашно проявлять энергію и отличаться. А во-вторыхъ, что же дѣлать? Откуда взять другія средства? Либералы говорятъ, что, вѣдь, учиться нельзя при такихъ условіяхъ. Но это ужъ другой вопросъ. Въ системѣ государственныхъ учрежденій школа, и въ особенности высшая,-- аппаратъ наиболѣе тонкій и хрупкій. Немудрено, что онъ раньше, чѣмъ другіе аппараты, при веденъ успокоительной политикой въ чрезвычайно разстроенное состояніе. Но въ томъ же направленіи совершенствуется и вся вообще русская жизнь. Нельзя учиться; повидимому, не за горами такое благоустройство, что нельзя станетъ и просто жить.

-----

Народоволецъ; революціонеръ, преданный военному суду для сужденія по законамъ военнаго времени, грозящимъ смертною казнью; каторжанинъ, отбывавшій свой срокъ въ страшномъ Шлиссельбургѣ и отправленный отсюда "съ бритой головой и съ кандалами на ногахъ" "по безконечной Владимиркѣ" въ Сибирь... Таково въ краткихъ чертахъ политическое прошлое Василія Андреевича Караулова, только что сошедшаго въ могилу. Общеизвѣстно его полное достоинства заявленіе объ этомъ прошломъ въ третьей Думѣ:

-- "То, что я былъ каторжаниномъ, составляетъ гордость на всю мою жизнь. Въ... могучей волнѣ" народнаго движенія, завершившагося манифестомъ 17 октября, "есть одна капля моей крови и моихъ слезъ. Она мала и незамѣтна, но я знаю ея существованіе, и это даетъ мнѣ право оправдать свое существованіе передъ людьми и передъ Богомъ".

И тѣмъ не менѣе, этотъ человѣкъ, гордившійся своимъ прошлымъ, наг одномъ многолюдномъ собраніи въ Красноярскѣ передъ выборами въ первую Думу рѣзко высказалъ, между прочимъ, такую мысль:

-- "Если передо мною -- говорилъ онъ -- будутъ стоять два лагеря: въ одномъ правительственныя войска, въ другомъ -- революціонеры съ пресловутымъ лозунгомъ диктатуры пролетаріата, то я, не задумываясь, пойду съ первыми противъ вторыхъ"...

"Эта фраза -- поясняетъ "Красноярская Мысль" -- стоила Караулову мѣста въ первыхъ двухъ Думахъ" {"Красноярская Мысль", 30 декабря 1910 г.}... И на почвѣ подобныхъ же фразъ произошло недоразумѣніе, о которомъ, по словамъ "Красноярской Мысли", разсказывалъ самъ Василій Андреевичъ:

"Осенью 1905 г. его вызвалъ къ себѣ предсѣдатель совѣта министровъ, гр. Витте и предлагалъ ему поддержать новый кабинетъ, сославшись на одну изъ рѣчей Караулова... Гр. Витте говорилъ, что Василій Андреевичъ будетъ амнистированъ, если согласится ходатайствовать объ этомъ".

Карауловъ, какъ передаетъ та же газета, отказался и "ходатайствовать", и "поддерживать новый кабинетъ". Гр. Витте "самостоятельно, помимо всякаго ходатайства, возстановилъ въ общемъ порядкѣ права Караулова", и такимъ образомъ послѣдній могъ попасть въ избирательные списки {Тамъ же.}, а впослѣдствіи и пройти въ третью Государственную Думу. Ошибался Витте,-- чужимъ былъ Карауловъ для него. Но не своимъ онъ былъ и для тѣхъ, противъ кого Витте приглашалъ его бороться.

Карауловъ говорилъ о себѣ, что онъ былъ своеобразнымъ народовольцемъ, -- не причастнымъ къ народовольческой тактикѣ. Искренній сторонникъ правовой и даже демократической государственности, онъ высказывался, по крайней мѣрѣ, въ концѣ своей жизни, противъ тѣхъ методовъ борьбы, которые въ силу извѣстныхъ историческихъ условій чаще всего оказывается неизбѣжными при переходѣ отъ старыхъ формъ политической жизни къ новымъ. Перехода возможно болѣе мирнаго и безболѣзненнаго желаютъ почти всѣ. Но Василій Андреевичъ не только желалъ этого,-- для него это было какъ бы conditio sine qua non... Онъ въ это вѣрилъ. И уже отсюда до нѣкоторой степени психологически понятно, почему онъ свое вниманіе въ третьей Думѣ сосредоточилъ главнымъ образомъ на вѣроисповѣдныхъ вопросахъ. Въ этомъ пунктѣ соціальные интересы различныхъ группъ населенія сталкиваются не такъ замѣтно, какъ въ другихъ областяхъ государственной жизни. И при переходѣ отъ нетерпимости къ вѣроисповѣдной свободѣ наиболѣе легко мыслимы безболѣзненныя формы. Не только по этой, конечно, причинѣ Карауловъ сосредоточился на вѣроисповѣдныхъ вопросахъ. Везъ сомнѣнія, много значитъ нѣкоторая личная склонность. Много значитъ и то, что третья Дума и не вспомнила, вѣдь, о другихъ "свободахъ", кромѣ "свободы совѣсти". Но, во всякомъ случаѣ, при проведеніи этой свободы программныя чаянія Караулова всего меньше могли столкнуться съ его тактическими предпосылками. А человѣкъ вообще интинктивно предпочитаетъ сосредоточиваться на томъ, въ чемъ для него наименѣе вѣроятно впасть въ противорѣчіе съ самимъ собою.

Да и подходилъ Карауловъ къ вопросу о свободѣ совѣсти такъ же своебразно, какъ и ко многому другому. Онъ называлъ себя вѣрнымъ сыномъ православной церкви; онъ убѣждалъ признать и осуществить вѣротерпимость, какъ начало, обязательное въ православіи и необходимое для возрожденія самой церкви. По основательному замѣчанію г-на Винавера въ "Рѣчи", Карауловъ въ данномъ случаѣ явился послѣдователемъ развитой нѣкогда Владимиромъ Соловьевымъ теоріи конфессіональнаго государства на началахъ политической свободы,-- "теоріи, которая никогда еще не была осуществлена въ историческія времена" {"Рѣчь", 20 декабря.}. И всего меньше, добавимъ отъ себя, могла быть и можетъ быть примирена съ исторически сложившимся греко-россійскимъ православіемъ. Словомъ, Василій Андреевичъ аргументировалъ призывъ къ вѣротерпимости ссылками не на то православіе, которое въ дѣйствительности существовало, а на то, которое по его мнѣнію, желательно. Для тѣхъ, кто къ вопросу о свободѣ совѣсти подходитъ съ точки зрѣнія правь человѣческой личности, аргументація Караулова была чужда. По многимъ соображеніямъ она и опасна. Господствующія въ странѣ политическія силы ничего не имѣли противъ этой аргументаціи; въ частности, ничего не имѣли противъ идеализаціи православія; но рѣшительно отвергли основанные на этой идеализаціи выводы. Извѣстна судьба "старообрядческаго законопроекта", которому Василій Андреевичъ посвятилъ такъ много трудовъ. Извѣстно также, что время третьей Думы совпало съ рѣзкимъ поворотомъ въ сторону нетерпимости и къ систематическому ухудшенію положенія старообрядцевъ и сектантовъ. Быть можетъ, именно эти огорченія и разочарованія окончательно подорвали здоровье Караулова, сильно расшатанное Шлиссельбургомъ, Владимиркой и Сибирью.

Своебразны были пути, которыми шелъ Василій Андреевичъ къ намѣченной цѣли. Но цѣли этой онъ жаждалъ искренно, горячо и страстно. Иновѣрное и инославное населеніе Россіи потеряло въ лицѣ Караулова ревностнаго защитника. И вмѣстѣ съ Карауловымъ ушла въ могилу еще одна надежда на ту идеальную форму перехода къ лучшимъ условіямъ, о которой мечталъ покойный,-- перехода даже не къ правовой государственности вообще, а хотя бы только къ вѣротерпимости.

Умеръ Василій Андреевечъ 19 декабря, 56 лѣтъ отъ роду.

А. Петрищевъ.

"Русское Богатство", No 1, 1911

ый на безнаказанность: набросился, изнасиловалъ, потомъ убилъ, съ трупомъ поступилъ такъ, какъ считалъ нужнымъ, чтобы походило на убійство евреями съ ритуальной цѣлью {"Одесскія Новости", 22 апрѣля 1911 г.}... Коростышевскій сторожъ тожъ сорвался. Однако, кіевское дѣло Бейлиса позволяетъ думать, что не всѣ срываются. Даже такія черезчуръ ужъ нелѣпыя попытки эксплоатировать соображенія и чувства руководящихъ круговъ иногда обывателю удаются.

Кромѣ обывателей, пользующихся изысканіями и популяризаціями Лютостанскаго, есть просто хулиганы, отбросы, рыцари легкой наживы, чутко слѣдящіе, когда же настанетъ моментъ, благопріятный для погромовъ и грабежей. Въ Одессѣ баба крикнула: "мужа зарѣзали на мацу". Мужьями не бываютъ младенцы. И самъ "зарѣзанный" не позволилъ бабѣ ввести кого-либо въ обманъ. Но рыцари не упустили и этого случая -- выскочили, пошумѣли, покричали... Ожидаемаго "разрѣшенія" "погулять" и "заработать" они не выкричали. Пришлось опять спрятаться и ждать. Но при первомъ новомъ слухѣ "о пропавшемъ ребенкѣ", при первой новой бабьей сказкѣ они не преминутъ выскочить и понюхать: нѣтъ ли "разрѣшенія"? Теперь то и дѣло возникаютъ попытки погромовъ на почвѣ слуховъ о ритуальныхъ убійствахъ. Надо, однако, радоваться -- да, пожалуй, и удивляться, -- что убійства по Лютостанскому все таки, сравнительно, рѣдкое явленіе.. Я боюсь, что, быть можетъ, не далекъ моментъ, когда жаждущимъ погрома и наживы надоѣстъ ждать, и они примутся фабриковать поводы и ускорять событія.

Во всякомъ случаѣ, свою долю пользы изъ настроеній и чувствъ руководящихъ круговъ пытаются извлекать люди уголовнаго темперамента и уголовныхъ порывовъ. Но въ жизни, какъ и въ лѣсу, надлежаще умѣютъ устраиваться не волки, а болѣе гибкіе РейнекеЛисы. Сидитъ какой-либо обыватель изъ породы Лисовъ гдѣ-нибудь, положимъ, въ лавченкѣ и слышитъ или читаетъ, что вотъ, напримѣръ, судили еврея за продажу открытокъ съ изображеніемъ Христа въ терновомъ вѣнцѣ. Гм... а, вѣдь, на этомъ можно заработать.. Беретъ бумагу и пишетъ губернатору, архіерею, попечителю округа, Меньшикову, Дубровину, Пуришкевичу... Теперь ловкіе люди очень навострились писать и знаютъ, къ кому адресоваться:

-- Прошу де обратить вниманіе. Торгуетъ въ нашемъ городѣ жидъ Генцель. И неизвѣстно, по чьему попустительству, едва ли безкорыстному, продаетъ ученикамъ и ученицамъ учебныя книги" какъ-то: православный катехизисъ, богослуженіе, священную исторію, молитвенникъ, Евангеліе... До какихъ же поръ намъ терпѣть такое надругательство?

Обыватель города Ровно, Волынской губерніи, нѣкто Андреевъ идетъ дальше. У него есть "маленькая лавчонка, и онъ, между прочимъ, торгуетъ книгами и писчебумажными принадлежностями". Мѣстные школьники и то, и другое покупаютъ въ еврейскихъ лавкахъ. Это г. Андрееву не нравится.

"И вотъ идетъ агитація, чтобы начальство учебныхъ заведеній предписало учащимся покупать училищныя принадлежности исключительно у г. Андреева" {"Кіевская Мысль"; 7 февраля 1912 г.}.

Почему именно у г. Андреева? А потому, что онъ "выходецъ изъ Тульской губерніи".

Забѣгая впередъ, мѣстная черносотенная газета пишетъ:

"Какъ слышно, министерство народнаго просвѣщенія предписало попечителямъ учебныхъ округовъ обратить вниманіе на то, чтобы училищные принадлежности и инструменты покупались только въ магазинахъ, Принадлежащихъ русскимъ владѣльцамъ" {Тамъ же.}.

О предписаніи министерства еще "слышно". Власти провинціальныя уже пріемлютъ дѣйствительныя мѣры:

Витебскъ. Циркулярнымъ предписаніемъ преосвященнаго Никодима всѣ учрежденія епархіи обязываются не покупать письменныхъ и канцелярскихъ принадлежностей въ еврейскихъ магазинахъ. Благочиннымъ вмѣняется въ обязанность строго слѣдить при ревизіяхъ за соблюденіемъ этого предписанія {"Современное Слово", 17 февраля 1912 г.}.

Студентъ-академистъ переживаетъ "тяжелые дни". Темныя деньги разворованы и временно изсякли. Приходится подумать о такихъ прозаическахъ вещахъ, какъ уроки. Но "еврейская конкурренція" одолѣла: экстерны, гимназистки, гимназисты, студенты репетируютъ на перебой по всѣмъ предметамъ и за баснословно дешевую цѣну... "По всѣмъ предметамъ"... А вѣдь это, значитъ, и но Закону Божію... Черезъ нѣкоторое время въ реакціонной печати появляется грозный запросъ правительству:

-- А почему жиды преподаютъ Законъ Божій?..

Печать же, прогрессивная, горестно отмѣчаетъ появленіе новой "національной" мѣры:

"Попечитель Кіевскаго учебнаго округа циркулярно предписалъ директорамъ учебныхъ заведеній собирать отъ вновь поступающихъ учащихся свѣдѣнія относительно того, кто ихъ готовилъ по Закону Божію, причемъ, если окажется, что репетировалъ по православному Закону Божію еврей, то немедленно сообщить попечителю округа фамилію и мѣстожительство репетитора для привлеченія его къ отвѣтственности" {"Кіевская Мысль", 19 мая 1911 г.}.

Кн. Мещерскій писалъ въ "Гражданинѣ":

Всякая правительственная мѣра хотя бы противъ евреевъ не имѣетъ на практикѣ другого значенія, какъ установленіе новаго вида взятокъ, платимыхъ евреями за нарушеніе этого мѣропріятія.

Лично я хорошо помню одну характерную черту, съ которой мнѣ. пришлось считаться на первыхъ шагахъ своей газетной работы въ провинціи (1901 г.). Вообще полиція въ то время, какъ во многихъ мѣстахъ и теперь, неохотно допускала сотрудниковъ газеты пользоваться даже обычными "рапортами о происшествіяхъ". Но были свѣдѣнія, иногда въ сущности, неподлежащія оглашенію (напримѣръ, матеріалы предварительнаго слѣдствія), которыя чинами полиціи сообщались репортажу, хотя и "по секрету", но чрезвычайно охотно и съ неизбѣжнымъ полусовѣтомъ-полупросьбой:

-- Вотъ напишите-ка объ этомъ... Только на полицію не ссылайтесь, а будто по слухамъ...

Это были сплошь матеріалы о разныхъ продѣлкахъ мошенниковъ и хищниковъ изъ езреевъ,-- и порою очень цѣнные матеріалы, собранные кропотливо, трудолюбиво, и лишь односторонне освѣщенные; въ самомъ подборѣ ихъ частенько видно было желаніе доказать необходимость какой-либо новой ограничительной мѣры или усугубленіи старой. Я началъ работу въ газетѣ, которая не задолго передъ тѣмъ считалась "консервативной". Повидимому, не предполагая перемѣны "направленія", и, замѣтно, довольный тѣмъ, что я "русскій", а не еврей, секретарь городской полиціи (особа въ губернскомъ городѣ не маловажная) при первомъ знакомствѣ счелъ возможнымъ высказаться "по душамъ", напрямки:

-- Хорошо, знаете ли, если обоюдная польза. Вы -- намъ, мы -- вамъ. Я вотъ написалъ докладъ. Полицеймейстеръ доложилъ. А губернаторъ говоритъ: это для доходовъ... Ну, а если вы пропечатаете,-- совсѣмъ другой разговоръ. Потому -- пресса...

Много нехорошаго было и для взяточниковъ при "старомъ строѣ". То ли дѣло "строй обновленный": чуть ли не въ каждомъ крупномъ городѣ "своя" газета, "свои" полурепортеры-полусыщики, все это возглавляется столичными и тоже "своими" органами съ полумасками, полукассіями, въ качествѣ ближайшихъ сотрудниковъ. Каждому мелкому плуту, попавшему на полицейскую службу, открыта полная возможность превращать свои "доклады" въ "отзывъ прессы", въ "голосъ общественнаго мнѣнія", подсказывать не только губернаторамъ, но и министрамъ практическія мѣропріятія.

Рука объ руку съ плутами этого сорта идутъ совершенно партикулярные плуты. Разсердится какой-либо Деруновъ, такъ какъ въ "его уѣздѣ" появились, напримѣръ, агенты еврейскихъ фирмъ и "набиваютъ цѣны" на яйца, на ленъ, на холсты, на пеньку и т. д. Конечно, скупщикъ-еврей сумѣетъ обкрутить мужика не хуже любого Дерунова. Но конкурренція скупщиковъ все таки улучшаетъ положеніе продавцовъ сырья. Этого достаточно, чтобы Деруновъ почувствовалъ необходимость дѣйствовать. Къ его услугамъ тѣ же силы, на которыя опирается и плутъ изъ участка. Начинается кампанія. Въ обычные крики о "еврейскомъ засильѣ" вкрапливается нѣсколько указаній на конкретные факты: а вотъ даже въ Московскомъ уѣздѣ въ селѣ такомъ-то евреи устроили то-то... Въ результатѣ -- новый ограничительный циркуляръ съ его обычными послѣдствіями: гони природу 1 въ дверь, она влетитъ въ окно; еврей скупщикъ не исчезаетъ, но вслѣдствіе строгостей, ему приходится нести такіе накладные расходы, что онъ лишается всякой возможности предложить продавцу болѣе выгодныя условія, чѣмъ Деруновъ. И административный плутъ въ барышахъ, и Деруновъ не въ обидѣ.

Руководящіе круги руководятъ. Начальство предписываетъ и принимаетъ мѣры. Но нельзя ручаться, что та или иная конкретная мысль круговъ, та или иная мѣра начальства не подсказана маленькимъ человѣчкомъ, а иногда и просто мелкимъ плутомъ. Эти маленькіе человѣчки играютъ роль, напоминающую пикадоровъ во время боя быковъ: раздражаютъ, шумятъ, хлопаютъ, заставляютъ метаться по аренѣ, устремляться въ желательную имъ сторону,-- и пожинаютъ плоды. Немудрено, что "національный курсъ" заполняется всякаго рода темами и мотивами, какіе только могутъ взбрести въ голову "тульскаго выходца" или одесской бабы Прасковьи. Въ значительной мѣрѣ подъ ихъ диктовку пишется нынѣшняя исторія. Обыватель въ лицѣ совсѣмъ не лучшихъ своихъ представителей старается, и не безуспѣшно, водить за носъ и Пуришкевичей, и Балашовыхъ, и Дубровиныхъ, и особъ, занимающихъ гораздо болѣе офиціальное положеніе. Не весело это. Къ сожалѣнію, на почвѣ національнаго курса возникаютъ послѣдствія, еще болѣе невеселыя.

Я употребилъ выраженія: волки и Рейнеке-Лисы. Не ко всѣмъ, однако, нынѣшнимъ россійскимъ пикадорамъ можно примѣнить эти термины. Одесская Прасковья Купріенко, напримѣръ, или коростышевскій сторожъ... Дѣйствительно ли это волки? Быть можетъ, резоннѣе сравнивать ихъ съ тѣми подгородними крестьянами, людьми хозяйственными и мирными, которые съѣзжаются на погромъ: слышно, дескать, что вышло разрѣшеніе евреевъ грабить, поѣдемъ и мы, авось, и на нашу долю что-либо достанется... Быть можетъ, коростышевскій сторожъ никогда не пошелъ бы на то злое дѣло, какое онъ совершилъ, если бы не соблазнъ.

-- Чортъ попуталъ. Шепнулъ окаянный: сдѣлай.-- вѣдь теперь ничего не стоитъ спрятать концы въ воду...

Обыватель-хищникъ старается увлекать руководителей "національнаго курса". Но, несомнѣнно, и самъ по себѣ тотъ экурсъ вовлекаетъ обывателя въ хищническія дѣла, поступки и мысли.

Купеческія собранія, торгово-промышленные съѣзды, биржевые комитеты высказываются довольно единодушно и рѣшительно, если не о всемъ вообще "національномъ курсѣ", то, по крайней мѣрѣ, объ его многочисленныхъ эксцессахъ. Лишь только купечество соберется вмѣстѣ и примется обсуждать свои болѣе или менѣе общіе интересы и нужды, сразу же становится яснымъ, что націоналистическія мѣропріятія дезорганизуютъ торговлю и промышленность, ведутъ къ неисчислимымъ потерямъ. Казалось бы, вотъ врагъ "національнаго курса", естественный, непримиримый, движимый классовымъ самосознаніемъ. Но удивительный это врагъ: лишь только собраніе закрывается, каждый въ отдѣльности взятый его участникъ", за рѣдкими исключеніями, повидимому, не слишкомъ взволнованъ и не очень тревожится по поводу предстоящихъ неисчислимыхъ потерь всей русской торговли и, промышленности. Мнѣ недавно пришлось въ вагонѣ вести долгую бесѣду съ однимъ довольно крупнымъ провинціальнымъ купцомъ-мануфактуристомъ. Онъ былъ въ нѣсколько оппозиціонномъ настроеніи и критиковалъ:

-- Эта самая націонализація кредита, дескать, большое утѣсненіе для торговли...

-- Ну, а лично для васъ?-- спросилъ я.

-- Для меня-то? Какъ сказать?.. Въ нашемъ дѣлѣ есть двѣ стороны. Если теперь настояще разбить кредитъ по націямъ... Съ лица поглядѣть -- Лодзь, въ примѣру, закряхтитъ. А ежели поглядѣть съ изнанки, то Москва безпремѣнно копейку, а то и двѣ на ситцы накинетъ. Ну, а наше дѣло купеческое. Мы изнанку вмѣстѣ съ лицомъ продаемъ: намъ отпускаютъ ситецъ по гривеннику, мы ставимъ по 12, съ насъ возьмутъ по 12, мы поставимъ отъ 14 до 15... Конечно,-- продолжалъ онъ, подумавъ,-- будетъ утѣсненіе. Теперь евреи изъ Польши сами кредитъ предлагаютъ, только бери товаръ. А за ними и Москва тянется... Не миновать, стало быть, что и намъ заводчики кредитъ урѣжутъ. Однако, вотъ что я вамъ скажу. Въ третьемъ годѣ появился у насъ въ городѣ армянинъ. Большую мануфактурную торговлю открылъ. Такъ вѣдь что дѣлаетъ...

Словомъ, оказалось, разумѣется, что конкуррентъ-армянинъ много всякихъ "пакостей" дѣлаетъ. И ежели бы ему "на счетъ кредита хвостъ прищемить", то было бы, право же, не очень ужъ плохо.

Двѣ стороны: изнанка и лицо. Лицо -- общіе, совокупные интересы промышленности и торговли. Изнанка -- нѣкоторый, по преимуществу частный разсчетъ. Нижегородскій, напримѣръ, ярмарочный комитетъ и "собраніе уполномоченныхъ всероссійскаго купечества" по поводу чрезвычайнаго выдворенія евреевъ съ ярмарки заявили министру внутреннихъ дѣлъ (въ телеграммѣ 3 августа 1911 года):

"Эта мѣра, направленная, какъ бы противъ евреевъ, больно отзывается на русскихъ и можетъ вызвать такія тяжкія послѣдствія.... учесть которыя въ настоящее время не представляется даже возможнымъ" {"Волжскія Вѣсти", 9 августа 1911 г.}.

Но, когда рѣчь идетъ о каждомъ въ отдѣльности взятомъ промышленникѣ и купцѣ, у этой несомнѣнной и очевидной истины можетъ обнаружиться изнанка.

-- Евреевъ покупателей выдворяютъ; значитъ, спросъ будетъ хуже, а, слѣдовательно, лично мнѣ, быть можетъ, удастся пріобрѣсти партію товара и дешево, и на льготныхъ условіяхъ.

Такія соображенія вполнѣ возможны у явившагося на ярмарку покупателя.

-- Очень скверно, что выселютъ евреевъ-покупателей. Но выселяютъ также и евреевъ-продавцовъ, и ихъ агентовъ. Авось, лично мнѣ это поможетъ сбыть залежь.

Не будетъ ничего противоестественнаго, если такія соображенія возникнутъ у многихъ явившихся на ярмарку продавцовъ.

Предсѣдатель одесскаго биржевого комитета г. Котляревскій заявилъ по поводу предначертаній правительства, направленныхъ къ-отстраненію евреевъ въ хлѣбной торговлѣ: это крайне вредно отражается какъ на всей организаціи хлѣбной промышленности, такъ, въ частности, и на интересахъ производителей зерна (землевладѣльцевъ и земледѣльцевъ).

Евреи... довольствуются малымъ процентомъ прибыли съ каждой сдѣлки. Это даетъ имъ возможность вести отчаянную конкурренцію {"Южная Заря", 27 іюля 1911 г.} и т. д.

Но каждый въ отдѣльности взятый хлѣботорговецъ, вынужденный считаться съ этой "отчаянной конкурренціей", имѣетъ основаніе не очень плакать отъ того, что начальство намѣрено ее устранить.

Словомъ, ежели жить "по закону", нормальнымъ порядкомъ, то пропасть надо. Но ежели по-волчьи, хищнымъ манеромъ, то можно и выкарабкаться, а при удачѣ, и выгоду получить. Чтобы добиться нормальнаго, соотвѣтственнаго общимъ интересамъ, порядка, нужны большія усилія. Да и когда этого добьешься? Скоро ли? А урвать компенсацію волчьимъ манеромъ можно и сейчасъ,-- только не зѣвай. Это легче. Тутъ законъ наименьшаго сопротивленія. И такимъ образомъ "политика" толкаетъ, втягиваетъ обывателя въ сторону хищничества, не только того уголовнаго, какое мы видѣли на примѣрѣ коростышевскаго сторожа, но и чисто коммерческаго, такъ сказать, дѣлового. А кто соблазнился, втянулся, тотъ поневолѣ вынужденъ "поддержать курсъ", подсунуть начальству какую-либо идейку, на которой можно "заработать". Такъ оно и "идетъ колесомъ". Политики соблазняютъ и втягиваютъ обывателя. Обыватель по мѣрѣ умѣнья и усердія водитъ политиковъ за носъ. Все это вмѣстѣ взятое въ торжественныхъ случаяхъ, по праздникамъ, называется "борьбой за національное дѣло", а въ будни -- сумасшедшимъ домомъ.

А. Петрищевъ.

"Русское Богатство", No 3, 1912

ьзуется возможностью доводить до послѣднихъ такія мнѣнія, которыя трудно игнорировать. До нѣкоторой степени, это шло бы навстрѣчу соціалъ-демократической думской тактикѣ -- срывать покрывала и вынуждать къ постановкѣ точекъ надъ і. Хороша и нужна именно такая Дума, какъ теперь. И логично въ ней именно то, что наиболѣе хищно и безпардонно. И этимъ опредѣляются главные итоги мѣры 3 іюня. Она привела къ результату, во всякомъ случаѣ, оригинальному: устраняя лѣвую опасность, реакція очутилась передъ опасностью, едва ли болѣе пріятною: грядущая волна событій можетъ найти тамъ, гдѣ полагается быть грознымъ твердынямъ бюрократіи, одни обломки, обглоданныя кости, "рожки да ножки", а то и совсѣмъ пустое мѣсто, -- все до тла, пожалуй, растащутъ господа "сотрудники правительства", и растащутъ даже не по складамъ класса и не по амбарамъ сословія, а зря, по союзническимъ чайнымъ, по квартирамъ студентовъ-академистовъ, по трактирамъ, по ресторанамъ, по домамъ свиданій, по конторамъ темныхъ концессій... Бывали въ исторіи такіе прецеденты. И, между прочимъ, у насъ же на Руси такъ было 300 лѣтъ назадъ: растащили буквально все: и казну и власть, такъ что странѣ пришлось все учреждать заново. Кстати, по случаю 3 іюня и 5 лѣтъ назадъ въ охранительномъ лагерѣ не всѣ шампанское пили; иные сомнительно покачивали головою и говорили, что это Столыпинъ дѣлаетъ ошибочный шагъ, поворачиваетъ въ опасный тупикъ. Тогда это было чисто теоретическое опасеніе. Теперь для него имѣются нѣкоторыя фактическія основанія. Слѣпота реакціонеровъ не позволяетъ имъ ясно видѣть и вполнѣ оцѣнить эту опасность. Только умнѣйшіе изъ нихъ -- какъ кн. Мещерскій -- кое-что чувствуютъ и кое о чемъ догадываются. Но если даже они вполнѣ догадаются, то едва ли найдутъ способъ исправить грозныя и для власти, и для страны послѣдствія ошибки 3 іюня.

"Русское Богатство", No 6, 1912

деталей впалъ, мнѣ кажется, въ серьезныя недоразумѣнія. Настаивая -- и вполнѣ основательно -- на томъ, что хулиганство идетъ сверху, г. Мертваго приводитъ въ доказательство, по личнымъ воспоминаніямъ, между прочимъ, такіо факты. Въ 60-хъ годахъ веселящаяся, главнымъ образомъ, дворянская молодежь

вытаскивала изъ земли скамейки въ общественномъ саду, фонарные столбы на улицахъ, перемѣщала вывѣски магазиновъ... Помню, разъ большая компанія чиновной молодежи у О. цѣлую ночь по очереди черезъ каждыя четверть часа звонила къ аптекарю и просила дать на 5 коп. зубного порошка; или мировой посредникъ Б. собралъ всю мѣстную аристократію къ старикамъ Петонди на панихиду, когда они оба были живы и здоровы; или богатый помѣщикъ М., другъ мѣстнаго архіерея, напаиваетъ зазванныхъ имъ проѣзжихъ, чтобы затѣмъ, надѣвъ священническое облаченіе, служить надъ ними панихиду. Такихъ проявленій хулиганства 60-хъ годовъ можно припомнить множество.

"Такихъ проявленій хулиганства" можно вообще много указать. И фактамъ, которые г. Мертваго черпаетъ изъ быта дворянскихъ круговъ, легко противопоставить множество фактовъ изъ быта другихъ круговъ. Достаточно напомнить цѣлую полосу купеческаго "самодурства", не только не преувеличеннаго, но, быть можетъ, смягченнаго Островскимъ. Далеко не безгрѣшна, въ смыслѣ такихъ же проявленій, Растеряева улица Глѣба Успенскаго. Въ другомъ мѣстѣ и по другимъ поводамъ мнѣ приходилось отмѣчать аналогичные факты изъ мѣщанскаго быта 80-хъ годовъ. Среди мѣщанской молодежи тѣхъ временъ былъ, напримѣръ, своего рода обычай устраивать свадебныя драки: мѣстами буквально ни одна свадьба не обходилась безъ того, чтобы въ домъ жениха или невѣсты не ворвалась толпа гулякъ съ цѣлью устроить драку, избить приглашенныхъ на свадебную вечеринку парней или, по крайней мѣрѣ, помѣриться съ ними силой. Съ той же цѣлью помѣряться силой, а иногда свести счеты (главнымъ образомъ, изъ-за дѣвицъ) мѣщанскіе парни, -- тогдашніе, 80-хъ годовъ, -- устраивали время-отъ-времени нападенія на солдатскіе патрули, на ночные полицейскіе обходы. Разбить вооруженный патруль или обходъ считалось особеннымъ геройствомъ, молодечествомъ... Я былъ мальчикомъ, когда въ томъ городѣ, гдѣ протекло мое дѣтство, появились дамскіе турнюры. И помню, съ какой быстротою мальчишки и подростки организовали своеобразную облаву на модницъ. Въ пышныя складки турнюровъ бросали все, что только могла для этой цѣли найти мальчишеская изобрѣтательность: лягушатъ, слизняковъ, червей, куски навоза, папироски, кусочки зажженнаго трута... Совсѣмъ недавно аналогичная непріятность постигла парижскихъ модницъ, попытавшихся щеголять публично "въ слишкомъ смѣлыхъ санкюлотахъ"... Я вообще не знаю ни одного быта, на одной страны, ни одной эпохи, гдѣ нельзя было бы найти соотвѣтствующихъ фактовъ. Но едва-ли всѣ они огуломъ могутъ быть относимы въ разрядъ хулиганства.

Нѣсколько мѣсяцевъ назадъ офицерской корпораціей одного изъ полковъ, расквартированныхъ на Югѣ Россіи, былъ привлеченъ къ судебной отвѣтственности редакторъ мѣстной газеты за оскорбительныя, по мнѣнію офицеровъ, сужденія въ нѣсколькихъ замѣткахъ и фельетонахъ. На судѣ присутствовалъ лично командиръ полка. Онъ не отрицалъ фактической правильности напечатаннаго въ газетѣ (подвыпившая группа офицеровъ остановила вагонъ трамвая, выгнала пассажировъ, и т. п.), но доказывалъ неосновательность сужденій по поводу этихъ фактовъ. Полковой командиръ указалъ между прочимъ на постоянство разныхъ печальныхъ явленій. Со старины и до настоящаго времени офицерская молодежь порою, подвыпивъ, впадаетъ въ скандалезное и бурное состояніе. Онъ, полковой командиръ, не склоненъ этому потакать. Но настаиваетъ на необходимости осторожнаго, возможно болѣе терпимаго, любящаго отношенія къ офицерской молодежи. За проступки и дикія выходки надо взыскивать. Но нельзя клеймить за нихъ человѣка. Тѣмъ болѣе нельзя клеймить за нихъ всю корпорацію. По разнымъ причинамъ, я не считаю возможнымъ въ настоящее время останавливаться на деталяхъ этого дѣла. Но самъ по себѣ призывъ къ осторожному, возможно болѣе терпимому и любящему отношенію можно лишь привѣтствовать, -- съ одной развѣ оговоркою: такъ надо относиться не только къ офицерской, но и ко всякой другой молодежи, да и ко всѣмъ людямъ.

Г. Мертваго говоритъ о "шалостяхъ" гвардейскихъ офицеровъ 20-хъ и 30-хъ годовъ и приравниваетъ ихъ къ хулиганству. "Шалостей" было тогда много среди вообще великосвѣтской молодежи. Были "шалости", дѣйствительно, заслуживающія названія: хулиганство. Но, если все сплошь окрестить этимъ терминомъ, то намъ придется, пожалуй, и Пушкина съ Лермонтовымъ объявить хулиганами. Казанскіе студенты 60-хъ годовъ перемѣщали ночью вывѣски торговцевъ, чиновники не давали спать провизору, юнкера въ цѣломъ кварталѣ оборвали обывательскіе звонки... Хулиганство ли это,-- или, по крайней мѣрѣ, все ли тутъ хулиганство? Есть старое и хорошее русское слово: "баловство". И часто бываетъ, что "балуются" ребята. И взрослые не рѣдко "балуются". И не только "балуются", но и "бѣсятся". "Бѣсятся съ жиру". Бѣсятся и отъ другихъ причинъ. И бываютъ такія сочетанія внѣшнихъ и внутреннихъ условій, что человѣку непремѣнно надо "перебѣситься". Вездѣ это бываетъ, но въ особенности тамъ, гдѣ силы человѣка часто не находятъ достойнаго примѣненія И, бываетъ, по тому, какъ "бѣсится" молодой человѣкъ, сосѣди и близкіе благопріятно судятъ о его качествахъ:

-- Видать, что толкъ будетъ... Ничего, пусть перебѣсится.

Народное отношеніе къ баловству отнюдь нельзя назвать потакальствомъ. Съ баловниковъ "взыскиваютъ", и порою очень сурово "взыскиваютъ". И все-таки отношеніе къ нимъ остается терпимымъ и осторожнымъ. Чиновники ночью черезъ каждыя 15 минутъ звонили къ аптекарю за зубнымъ порошкомъ... Вѣроятнѣе всего, что это баловство. По старому обычаю, послать этихъ чиновниковъ на гауптвахту не мѣшало бы. Но назвать разузданными людьми, хулиганами -- черезчуръ. Я зналъ городового, который забранное при обыскѣ (по особымъ причинамъ, бережно хранимое семьею, гдѣ былъ обыскъ) евангеліе употребилъ на цыгарки. Это -- присвоеніе чужой собственности, за которое нужно взыскивать. Это -- вандализмъ, некультурность, дикость. Вандализмъ есть во всѣхъ странахъ, -- а въ отсталыхъ и подавно. Очень прискорбно, что въ тзоссіи онъ слишкомъ часто, гораздо чаще, чѣмъ въ культурныхъ странахъ, обнаруживается среди лицъ, состоящихъ на государственной службѣ. Но вандализмъ -- не хулиганство. Въ газетахъ описывалось уже немало случаевъ полицейскаго умопомѣшательства: у городового, околоточнаго, пристава и т. д. скрытая и малозамѣтная психическая болѣзнь мало-по-малу принимаетъ опасныя формы и приводитъ къ дикимъ, нерѣдко очень трагическимъ послѣдствіямъ. Столь же возможны городовые, околоточные, пристава и т. д. пироманы, клептоманы, садисты -- вродѣ судьи подкалывателя, описаннаго Мопассаномъ. Совершенно ненормально, что русское населеніе слишкомъ слабо защищено отъ такихъ возможностей. Но, вообще, бываетъ это среди полицейскихъ, бываетъ и среди обывателей, бываетъ не только въ Россіи. Во всѣхъ странахъ среди нормальныхъ людей незамѣтно живетъ нѣкоторый процентъ душевно-больныхъ. И поступки душевно-больного нельзя называть хулиганствомъ. Описано въ газетахъ не мало и другихъ случаевъ: городовой, не будучи больнымъ, а лишь разсердись, или даже безъ всякой видимой причины оскорбляетъ околоточнаго, бьетъ его, стрѣляетъ въ начальниковъ... То же случается и съ солдатами въ казармахъ. Не зная мотивовъ, мы лишены возможности точно квалифицировать каждый такой поступокъ. И лишь гипотетически, съ большой долей вѣроятія можно предположить, что въ данномъ случаѣ мы имѣемъ дѣло съ проявленіями бунтарства. Бунтарство крайне разнообразно. Оно есть и въ полицейскихъ участкахъ, и казармахъ, и среди обывателей. Кромѣ бунтарства политическаго, есть бунтарство религіозное. Одно изъ яркихъ проявленій послѣдняго недавно оглашено въ печати: "шестяадцатилѣтній крестьянскій парень Воробьевъ похитилъ изъ алтаря Печерскаго (Псковской губерніи) монастыря древній крестъ съ частицами мощей и выбросилъ въ отхожее мѣсто" {"Русское Слово", 16 декабря 1912 г.}. Въ свое время Достоевскій пытался анализировать подобные поступки. Онъ предполагалъ въ ихъ основѣ смятенное религіозное чувство,-- смятенное сомнѣніями, исканіями, болѣзненной жаждой чуда, способнаго устранить сомнѣнія и прекратить тягостнѣйшее состояніе невѣрія. И надо сказать, что дикое кощунство Воробьева можетъ подтвердить мнѣніе Достоевскаго. По газетнымъ описаніямъ, отношеніе самого духовенства къ святынямъ Печерскаго монастыря не можетъ не вызывать смятенія религіозныхъ чувствъ. Оказывается, напримѣръ, что даже главная святыня монастыря, чудотворная икона Богоматери, давно сдана въ аренду одному мѣстному купцу. Купецъ-арендаторъ ежегодно осенью организуетъ крестные ходы, беретъ въ свой карманъ доброхотныя даянія вѣрующихъ чудотворной иконѣ, а монастырская братія получаетъ за все это отъ арендатора опредѣленную письменнымъ договоромъ сумму {"Утро Россіи", 27 ноября 1912 г.}... При такомъ отношеніи пастырей къ святынямъ церкви религіозное бунтарство неизбѣжно. Точно также при извѣстномъ отношеніи власть имущихъ къ священнѣйшимъ понятіямъ государственности неизбѣжно бунтарство политическое. Но бунтарство не есть хулиганство. Если вѣрно, что парень не боленъ психически и что онъ похитилъ брошенный имъ въ отхожее мѣсто крестъ безъ корыстной цѣли, то онъ бунтарь, кощунникъ, преступникъ, но не хулиганъ.

Передъ только что минувшими праздниками съ однимъ изъ моихъ сосѣдей по улицѣ случилось большое несчастье. Городовой, по своей слабости къ выпивкѣ, зашелъ вечеркомъ къ своему куму и другу. Выпили. Послали еще за выпивкой и закуской. А тѣмъ временемъ, говорятъ, стали шалить, баловаться, возиться. Городовому при этомъ мѣшалъ казенный браунингъ. Онъ хотѣлъ вынуть его изъ кармана и вынулъ. Но -- во время баловства-то -- "спускъ одернулся", и пуля угодила куму и другу въ лобъ. Кумъ тутъ же на мѣстѣ скончался. А городового "отхаживали" сосѣди -- хотѣлъ руки на себя наложить... Опустите переданныя мною вкратцѣ бытовыя подробности. И у васъ получится: городовой зашелъ къ куму и во время выпивки застрѣлилъ изъ револьвера. Сгоряча легко сказать: "хулиганъ". Въ дѣйствительности тутъ есть слабость, "баловство", легкомысліе, неосторожность, несчастье,-- все, что угодно, но не хулиганство. Веру другой случай, во многихъ отношеніяхъ аналогичный. Урядникъ -- также по слабости къ выпивкѣ -- зашелъ въ пивную лавку. И здѣсь въ компаніи пріятелей и собутыльниковъ раскутился. Изрядно выпивъ, сталъ "доказывать": "я здѣсь хозяинъ, что хочу, то и дѣлаю". И хоть собутыльники въ этомъ не сомнѣвались, но урядникъ захотѣлъ подтвердить фактами, что для него, дѣйствительно, законы не писаны. По его приказанію компанія вломилась въ помѣщеніе сидѣльца лавки, подошла къ кровати, на которой лежала молодая дочь сидѣльца; здѣсь, на кровати, была "произведена невѣроятная гнусность".

Послѣ этой невинной шутки компанія снова засѣла за выпивку и веселое пиршество продолжалось {Эпизодъ изъ современнаго быта Симбирской губ. "Русское Слово", 8 ноября 1912 г.}.

Вотъ это, по всѣмъ видимостямъ, хулиганство. И не трудно замѣтить, чѣмъ оно отличается отъ легкомысленнаго баловства и другихъ сопредѣльныхъ понятій. На грѣшной землѣ нѣтъ безгрѣшныхъ ангеловъ. У каждаго человѣка есть низменныя побужденія и противообщественные, звѣрскіе инстинкты. Для обузданія ихъ культурой созданы "громы небесные и земные". Громы небесные,-- сложная совокупность моральныхъ чувствъ, этическихъ воззрѣній, религіозныхъ вѣрованій и представленій. Тамъ, гдѣ это внутреннее, субъективное препятствіе, вслѣдствіе ли этической неустойчивости, моральнаго идіотизма или по другимъ причинамъ, не дѣйствуетъ, получаютъ особо важное значеніе громы земные: во-первыхъ, сдерживающее вліяніе среды, неформальный судъ сосѣдей, улицы, общественнаго мнѣнія; во-вторыхъ, формальный судъ государственной власти. И, пока человѣкъ подчиняется уздѣ, налагаемой самымъ фактомъ принадлежности къ культурному обществу, въ его поступкахъ можетъ быть баловство, легкомысліе даже прямая уголовщина, преступленіе. Но онъ все-таки не хулиганъ. Иное дѣло, когда человѣкъ сбрасываетъ съ себя узду. Освобождается отъ сдерживающихъ моральныхъ или религіозныхъ представленій,-- "не страшны ему громы небесные". На судъ общественнаго млѣнія ему "наплевать". А суда государственнаго онъ не боится,-- напримѣръ, потому, что увѣренъ въ своей безотвѣтственности и безнаказанности. Нѣтъ сдерживающихъ началъ, нѣтъ узды,-- полная "свобода", "что хочу, то и дѣлаю", дикій разгулъ животныхъ, низменныхъ инстинктовъ и побужденій. Это и есть хулиганство.

Отсюда ясно, сколько глубокой неправды, разнузданнаго, хулиганскаго отношенія къ истинѣ въ довольно распространенныхъ нынѣ разговорахъ о всеобщемъ хулиганствѣ, о повальной "хулиганизаціи народа" и особенно молодежи, и по преимуществу деревенской молодежи. Никакое государство, никакое общество не можетъ существовать, если основная масса населенія не живетъ въ систематическомъ трудѣ, въ условіяхъ трудового быта. Да и не можетъ, физически не можетъ основная масса населенія жить въ иныхъ условіяхъ, -- съ голоду умретъ. Трудовой бытъ самъ по себѣ дисциплинируетъ человѣка, подчиняетъ его извѣстнымъ нормамъ. Онъ построенъ на началахъ сотрудничества, солидарности и взаимопомощи. Ему органически чуждъ дикій разгулъ противообщественныхъ инстинктовъ. Рядовому обывателю-труженику мудрено "наплевать" на судъ окружающей его среды. Общественное мнѣніе въ широкомъ смыслѣ интересуется каждымъ въ отдѣльности взятымъ обывателемъ лишь въ исключительныхъ случаяхъ. Но есть общественное мнѣніе въ узкомъ смыслѣ,-- мнѣніе сосѣдей, "нашей улицы", околотка, деревни, села, товарищей по работѣ и т. д. Съ этимъ малымъ обществомъ жизнь трудового человѣка связана тысячью нитей. Отъ этого малаго общества она во многихъ отношеніяхъ зависитъ. Наконецъ, рядовой обыватель не огражденъ отъ отвѣтственности передъ судомъ государственной власти. Разнузданность трудовыхъ основныхъ массъ населенія логически немыслима и физически невозможна. Изъ этого общаго правила могутъ быть и бываютъ исключенія. Но объ исключеніяхъ и надо говорить, какъ объ исключеніяхъ.

Возможности мѣняются, лишь только мы переходимъ отъ основныхъ массъ населенія къ слоямъ, оторвавшимся отъ трудового быта. Вернемся на минуту къ городовому, который друга и кума нечаянно застрѣлилъ... Что собственно мѣшаетъ ему разнуздаться? Боязнь подпасть подъ судъ государственной власти? Но въ извѣстныхъ случаяхъ и при томъ какъ разъ тамъ, гдѣ дѣло касается важнѣйшихъ правъ обывателя, онъ огражденъ отъ суда и отвѣтственности специфическими законами. Менѣе формаленъ, но поэтому и болѣе значителенъ, какъ обуздывающій регуляторъ, судъ общественнаго мнѣнія. И въ Европѣ этотъ регуляторъ пользуется большимъ уваженіемъ. Каждый, напримѣръ, англійскій полисменъ прекрасно знаетъ, что ему скажетъ начальство, если онъ вооружитъ противъ себя общественное мнѣніе своего района. Но что такое общественное мнѣніе для нашего городового? "Ноль вниманія". Не только вполнѣ возможно, но, бываетъ, прямо таки выгодно "наплевать". Есть начальники, которые убѣждены: если полицейскимъ недовольны жители, значитъ,-- онъ хорошій служака и его надо поощрять... И если городовой тѣмъ не менѣе не разнуздывается, то въ значительной мѣрѣ потому, что самъ себя держитъ въ |ѣздѣ,-- "Бога боится". Околоточный "освобожденъ" еще больше, приставъ еще больше, о губернаторахъ и высшихъ чинахъ говорить не стоитъ. И то же самое на всѣхъ другихъ административныхъ поприщахъ: гипертрофированное огражденіе въ извѣстныхъ, задѣвающихъ важнѣйшія права народа, случаяхъ отъ формальнаго государственнаго суда и уродливая, построенная на враждебномъ отрицаніи одного изъ важнѣйшихъ орудій культуры, независимость отъ неформальнаго общественнаго суда. Остается надежда на самообузданіе. Но, вѣдь, эта ниточка легко можетъ оборваться. Хорошо, что городовой "Бога помнитъ". Ну, а если забудетъ, хотя бы и нечаянно,-- напримѣръ, по пьяному дѣлу, какъ тотъ урядникъ, который учинилъ надругательство надъ дочерью сидѣльца пивной лавки? Что, если городовой плохо помнитъ Бога? а, можетъ быть, и совсѣмъ не помнитъ, и не желаетъ помнить, -- наоборотъ, желаетъ, чтобы и къ нему полностью относились слова: "не страшны тебѣ громы небесные, а земные ты держишь въ рукахъ"... Вотъ, вѣдь, почему есть нѣчто задѣвающее въ безусловно правильномъ призывѣ упомянутаго выше полкового командира -- осторожно и терпимо относиться къ проявленіямъ баловства со стороны офицерской молодежи. Достаточно ли ограждено общество отъ этого баловства? Правильно ли поставленъ вопросъ объ отвѣтственности офицера въ случаѣ его столкновенія съ обывателемъ? И если неправильно, то гдѣ гарантія, что баловство не можетъ слишкомъ легко перейти въ прямую разнузданность низменныхъ инстинктовъ, живущихъ въ каждомъ человѣкѣ, какъ первородный грѣхъ?

Наравнѣ съ служилымъ людомъ стоитъ и часть такъ называемыхъ командующихъ классовъ. Дѣти, избитыя г. Батезатуломъ, очень обузданы,-- даже черезчуръ. Но, вѣдь, и г. Батезатулъ не ангелъ. Первородный грѣхъ и въ немъ живетъ. А въ какой мѣрѣ онъ обузданъ? Страхомъ отвѣтственности передъ государственнымъ судомъ? Не будемъ лицемѣрить, -- всѣмъ намъ хорошо извѣстна степень этой отвѣтственности. Или, можетъ быть, г. Батезатулъ боится общественнаго мнѣнія? Но отъ солидарности съ общественнымъ мнѣніемъ въ широкомъ смыслѣ этого понятія гг. Батезатулы давно и сознательно отказались. А узкое, групповое общественное мнѣніе, съ которымъ г. Батезатулъ, вѣроятно, считается, слишкомъ ужь самобытно. Это въ буквальномъ смыслѣ слова особое мнѣніе,-- существенно отличное не только отъ общенароднаго, но и отъ современнаго намъ общечеловѣческаго. По понятію всего культурнаго человѣчества, нельзя бить дѣтей. По понятію данной группы, при извѣстныхъ условіяхъ не только можно, но и слѣдуетъ. По понятію всего культурнаго человѣчества, предосудительно содержать своихъ собакъ на общественный счетъ. По понятію группы,-- это дѣло обыкновенное. Чѣмъ же связаны первородные грѣхи г. Батезатула? Тѣмъ, что онъ "Бога помнитъ". Охотно вѣрю. Но, когда мнѣ говоритъ эти слова городовой, я его понимаю, ибо онъ разумѣетъ подъ ними въ сущности то же, что и весь народъ. Въ группѣ, къ которой г. Батезатулъ принадлежитъ, мораль во многихъ отношеніяхъ отличная отъ народной. Допустимъ, что это несущественно (хотя, въ дѣйствительности очень существенно)... Ну, а если сосѣдъ г. Батезатула не помнитъ Бога, забылъ, или не хочетъ помнить, а говоритъ: не страшны мнѣ громы небесные, а земные я держу въ рукахъ?.. Вѣдь, получится-то при этихъ условіяхъ самый что ни на есть настоящій хулиганъ. И не противоестественное ли направленіе получили труды по выработкѣ мѣръ противъ хулиганства? Люди, обузданные слишкомъ слабо или даже вовсе разнузданные, стали думать и разсуждать, какую бы новую узду наложить на другихъ людей, которые и безъ того черезчуръ обузданы. И придумали: обузданныхъ еще больша обуздать, а необузданныхъ еще больше освободить отъ сдерживающихъ ограниченій путемъ дальнѣйшей замѣны правового порядка порядкомъ административнымъ. И это называется не мѣрами распространенія и насажденія хулиганства, а мѣрами борьбы съ хулиганствомъ.

Наравнѣ съ частью "командующихъ" стоитъ часть не командующихъ, но слишкомъ ужь разсудительныхъ обывателей, "способныхъ понимать", что "но нынѣшнимъ временамъ честно жить лѣтъ никакого разсчета". Какой въ самомъ дѣлѣ, разсчетъ трудитися, по камешку, по песчинкѣ накапливать благосостояніе, если Оно въ любую минуту можетъ быть опрокинуто пьянымъ капризомъ любого безотвѣтственнаго и разнузданнаго героя? Ариѳметически выгоднѣе порвать съ трудовымъ бытомъ, плюнуть на разговоры сосѣдей, села, околотка, а отъ перуновъ государственной Власти, пользуясь безотвѣтственностью и безнаказанностью ея ближайшихъ представителей, оградиться ежемѣсячными данями. "Дадено" -- и дѣлай, что хочешь. Хочешь -- водкой торгуй, хочешь -- притонъ держи, хочешь -- краденое скупай, хочешь -- фальшивыя ассигнаціи сбывай, хочешь -- поджогами промышляй; а захотѣлось повеселиться -- умыкай чужихъ женъ и дочерей, насилуй малолѣтнихъ,, "Нынче все можно"... Если дѣйствовать съ умомъ и хорошо давать -- законъ не услышитъ. "Умный человѣкъ" можетъ жить въ свое удовольствіе, даже ничего не давая или давая очень немного. Мы видѣли, напр., что урядникъ охальничалъ надъ дѣвушкой не одинъ, а въ компаніи пріятелей и собутыльниковъ. Уряднику дана такая огромная власть, что его пріятели и собутыльники по деревцемъ и селамъ занимаютъ приблизительно такое же положеніе, какое подобаетъ въ губернаторскихъ резиденціяхъ помпадуршамъ, а въ столицахъ "людямъ случая", Самому уряднику сватъ, кумъ или другъ-пріятель, -- значитъ, дерзай... Это и до "обновленнаго строя" было. А при "обновленномъ строѣ" и вовсе стало свободно. Не надо "давать" уряднику, не надо даже дружить съ нимъ; достаточно записаться въ "союзъ", создать себѣ репутацію "патріота" -- и становись маленькимъ "Иліодоромъ", дѣлай, что хочешь, попирай законы, издѣвайся надъ протестами общества и не бойся офиціальной государственной власти,-- наоборотъ, ея представители будутъ тебя бояться и не посмѣютъ тронуть, даже если ты учинишь надъ ними прямое надругательство. Конечно, -- все будетъ сходить съ рукъ лишь до поры до времени. Но хулиганство, вѣдь, и не можетъ разсчитывать на долговѣчность. Пусть хоть день одинъ погулялъ, за то досыта натѣшился, При нормальныхъ условіяхъ, когда общественное мнѣніе бережно культивируется и уважается, какъ огромная творческая и вмѣстѣ охранительная сила, явно разнузданный человѣкъ не долго погуляетъ и потѣщится. Но, вѣдь, это одно изъ огромныхъ бѣдствій Россіи, что общественное мнѣніе во внутренней государственной политикѣ оцѣнивается совсѣмъ ненормально. До Цусимы этой силой просто пренебрегали или третировали ее. какъ не опаснаго врага. Затѣмъ она показала себя. Стало ясно, что общественное мнѣніе, дѣйствительно, сила, горы потрясать можетъ. Послѣ этого ее стали разсматривать, какъ врага опаснаго, страшнаго. И все столыпинское "успокоеніе" фактически въ значительной мѣрѣ сводится къ обостренной борьбѣ противъ общественнаго мнѣнія, къ старательному подрыву его авторитета. Одно изъ самыхъ крайнихъ проявленій этой попытки разрушить важнѣйшій устой культурнаго общества досталось какъ разъ на долю тѣхъ "сельскихъ мѣстностей", гдѣ теперь ищутъ "хулигановъ". Появились всякаго рода люди, давно порвавшіе связь съ трудовымъ бытомъ деревни, и стали на законномъ основаніи, по нагло смѣяться надъ общественнымъ мнѣніемъ. Слишкомъ легко стало "плевать" на него: "дай" писарю, пойди къ земскому,-- и тебѣ отрѣжутъ, что бы тамъ ни говорила вся деревня и вся Россія, лучшій кусокъ общественной земли. Отецъ пьяпица, устранившійся отъ хозяйства, которое ведутъ дѣти, очень просто и очень легко можетъ плевать на понятія о правѣ, о справедливости, на мнѣніе и мѣстнаго общества и всей страны,-- укрѣпилъ за собою семейную, изъ рода въ родъ переходившую собственность и пропилъ...

Въ обществѣ, какъ и въ индивидѣ, есть инстинктъ самосохраненія. Общество "нутромъ чувствуетъ", что, если упразднить сдерживающую силу его коллективнаго суда, то все разсыплется, каждый станетъ самъ по себѣ, каждый сможетъ сказать: "до Бога высоко, до царя далеко, -- что хочу, то и дѣлаю". Тогда настанетъ бытовая анархія и повальное братоубійство. "По мѣрѣ возможности" общество подчиняетъ желающихъ "плевать" на его мнѣніе, а, если нельзя подчинить, воздѣйствуетъ. При отсутствіи позволительныхъ способовъ воздѣйствія, пускаются въ ходъ, какъ неизбѣжное зло, способы непозволительные,-- свои средствія... Для каждаго отдѣльнаго человѣка это страшно скользкій путь. Малѣйшій невѣрный шагъ,-- и человѣкъ катится по наклонной плоскости "на дно", -- въ земной адъ, гдѣ мучаются тѣлесно и душевно всѣ разоренные, обездоленные, оступившіеся, потерявшіе себя. Въ этомъ аду и до Цусимы непропорціонально много было у насъ народа. При "обновленномъ строѣ" онъ прямо-таки переполнился (число однихъ обезземеленныхъ увеличилось на добрый милліонъ). А попавшій на дно какъ бы ускользаетъ отъ сдерживающихъ началъ трудового быта. Что ему общественное мнѣніе? И "удъ государственной власти совсѣмъ перестаетъ быть страшнымъ, ибо жизнь "на днѣ" такъ безнадежна, такъ полна моральнаго униженія и матеріальныхъ лишеній, что -- "все равно" терять нечего: живъ -- ладно, завтра убьютъ или повѣсятъ,-- будетъ, пожалуй, еще ладнѣе, а ежели тюрьма, то тамъ, по крайности, каждый день пища. "На днѣ" человѣкъ становится, такъ сказать, антиподомъ безотвѣтственнаго администратора, -- если сдерживается, то по собственной иниціативѣ, "памятуя о Богѣ". Но трудно это,-- въ аду помнить о Богѣ. И вообще трудно, а теперь, кажется, въ самомъ воздухѣ стопъ стоитъ отъ людодерства; нѣтъ отдыха отъ словъ: избили, изсѣкли, испекли за живо, припекали папироской, раззорили, убили... Кажется, сверху не идетъ ничего такого, что могло бы воспитательно и ободряюще вліять на придавленнаго, впавшаго въ несчастье человѣка. Нѣтъ оттуда добрыхъ облагораживающихъ примѣровъ. А недобрымъ, побуждающимъ разнуздываться, рождающимъ и обостряющимъ злобныя, мстительныя чувства, -- конца нѣтъ... Одни разнузданы нераціональнымъ порядкомъ отвѣтственности -- отсюда идетъ линія хулиганства злостнаго,-- вродѣ злостнаго банкротства. Другіе разнузданы потому, что они жертвы этой нераціональности, выбиты ею изъ колеи, раззорены... Отсюда идетъ линія хулиганства несчастнаго. И возникаетъ оно не только вслѣдствіе матеріальнаго раззоренія и опустошенія. Есть опустошеніе болѣе тонкое.

Повторяя слова покойнаго Столыпина: "въ Россіи всѣ недовольны", "Новое Время" въ новогоднемъ политическомъ обзорѣ дѣлаетъ попытку объяснить общее недовольство "разнообразными проявленіями, повидимому, весьма распространеннаго административнаго произвола" {1 января.}. Дѣло однако не въ одномъ лишь фактѣ произвола. Положимъ, урядникъ раззорилъ обывателя. Не только для раззореннаго, но и для всѣхъ окружающихъ это тяжело, прежде всего, какъ неправда. Но самъ по себѣ фактъ произвола еще не доказательство, что нѣтъ правды. Пусть она далеко, пусть до нея трудно дойти. Но, пока теплится въ человѣкѣ вѣра, что правда все-таки есть, -- жить можно. Иное дѣло, когда на мѣсто этой вѣры является увѣренность, что, сколько ни ищи правды, а ничего, кромѣ "ставки на сильныхъ", афоризмовъ г. Меньшикова, благопристойности г. Пуришкевича и разныхъ другихъ столь же пріятныхъ вещей не найдешь. Тутъ возникаетъ уже не простое недовольство, а нѣчто болѣе сложное... Изстари и понынѣ существуетъ группа бытовыхъ явленіи, опредѣляемыхъ формулой: "не пріемлю міра и его неправды". Этотъ ручеекъ и при обыкновенной русской погодѣ никогда не пересыхалъ у насъ,-- не могъ пересохнуть. А, когда настала нынѣшняя чрезвычайная непогодь, къ нему устремились обильныя воды. И это нынѣ не ручеекъ, даже не рѣка, -- а, быть можетъ, цѣлое море. Не просто недовольны люди, а не пріемлютъ они нынѣшняго порядка и его неправды. Не только матеріально задѣваетъ онъ, не только тревожитъ совѣсть и оскорбляетъ честь, -- онъ вселяетъ отчаяніе, ибо въ немъ люди не видятъ правды. Крайне симптоматично отмѣченная мною выше дѣтская игра "въ бунтъ". Для кого же секретъ, что сейчасъ въ Россіи многое множество рядовыхъ обывателей живетъ надеждой на то, во что играютъ дѣти? Какъ бы ни относиться къ такой "вѣрѣ", но лучше ужь она, чѣмъ полное отчаяніе, совершенной бёзйй* дёжность. Если человѣкъ совсѣмъ ничего впереди не видитъ и не ждетъ, ТО Что же ему остается? Съ колокольни внизъ Головой? Или взять ножъ и "погулять"? Чего бояться, когда самая жизнь немила и ненужна? Съ какой стати человѣкъ будетъ прислушиваться къ общественному мнѣнію, если онъ презираетъ самое общество за кажущуюся дряблость и безсиліе? И во имя чего ОНъ станетъ себя обуздывать? Создается такимъ образомъ источникъ хулиганства, также несчастнаго, но рождаемаго не матеріальными потерями, а тѣмъ, что сложившіяся общія условія убиваютъ вѣру въ правду, вселяютъ безнадежность и отчаяніе.

По аналогіи съ банкротствомъ -- легко бы доказать, что аналогія тутъ не только внѣшняя -- при существующихъ условіяхъ не можетъ не возникнуть хулиганство неосторожное, неосмотрительное. О деревенскихъ парняхъ говорятъ: такіе-то они И сякіе-то. Поскольку обвиненіямъ придаютъ огульный характеръ, онй, повторяю, несостоятельны. Но проходить безслѣдно нынѣшнія общія условій не могутъ. На очень многихъ, напримѣръ, площадная ругань нѣкоторыхъ благородныхъ господъ въ III Думѣ дѣйствовала, капъ видъ пьянаго илота. Но, конечно, не на всѣхъ... Господа въ Думѣ вонъ какъ "выражаются",-- почему же -- можетъ сказать тотъ или иной деревенскій парень -- и мнѣ "не выражаться"? Урядникъ -- первѣйшее лицо въ деревнѣ и высшая власть -- по пьяному дѣлу учинилъ гнусность на дѣвичьей кровати,-- почему парень не можетъ этому примѣру подражать? Если разнузданный баринъ "поступилъ" съ женою мужика, то почему другому мужику не поступить такъ же съ чужой женою, хотя бы и барыней? Я не считаю вполнѣ правильнымъ ходячее мнѣніе объ особенной заразительности дурныхъ примѣровъ. Въ психологіи и соціальной жизни много значитъ законъ контрастовъ. Отъ родителей-пьяницъ не такъ ужь рѣдко происходятъ дѣти, возводящія трезвенность въ культѣ. Гнусности типичнаго хулигана прошлыхъ лѣтъ, Ѳедора Павловича Карамазова, внушаютъ вполнѣ опредѣленныя чувства не только "праведному" сыну Алешенькѣ, но и "разбойнику" Митенькѣ. Пусть въ порядкѣ подсознательномъ карамазовскіе примѣры дѣйствуютъ въ большей или меньшей мѣрѣ растлѣвающе: они Дразнятъ зоологическое въ человѣкѣ. Но, если человѣкъ достаточно сознателенъ, твердо различаетъ правую руку отъ лѣвой, -- онъ не беззащитенъ. Однако не всѣ же сознательные. Есть и малосознательные. Есть и не умѣющіе отличить правой руки ОТЪ лѣвой,-- способные видѣть въ дурномъ примѣрѣ удаль, молодечество или одно изъ пріятныхъ правъ и привилегій "благороднаго званія". Слишкомъ много теперь соблазнительнаго для "малыхъ сихъ". И каждый такой соблазненный можетъ натворить большихъ бѣдъ, прежде чѣмъ жизнь образумитъ его. А чаще всего соблазненный спотыкается, падаетъ и гибнетъ, прежде чѣмъ ему станутъ понятны вразумляющіе уроки жизни.

Аморальность, господство противообщественныхъ, центробѣжныхъ въ соціальномъ смыслѣ началъ,-- таковы основныя свойства современныхъ намъ общихъ условій. Конечно, въ многообразныхъ направленіяхъ они вліяютъ на народную жизнь. Я старался отмѣтить лишь тѣ линіи вліянія, которыя мнѣ представляются наиболѣе существенными и кардинальными. Но, во всякомъ случаѣ, при господствѣ такихъ началъ не можетъ не возникнуть чрезмѣрнаго обилія центробѣжныхъ въ соціальномъ смыслѣ поступковъ и явленій.

А. Петрищевъ.

"Русское Богатство", No 1, 1913

сти безъ роли. Въ маѣ добрая половина депутатовъ отравилась по домамъ. Остальные принялись роду скатъ бюджетъ, -- комками, огуломъ, безъ углубленія или. даже безъ обсужденія,-- лишь бы скорѣе. Сверхъ того оказались въ комиссіяхъ залежи законопроектовъ. Ихъ тоже надо ропустять,-- пачками, залпами, но 50 и даже 70 законовъ въ день, не обращая вниманія на то, есть кворумъ или нѣтъ кворума. Какая тутъ роль!-- просто людямъ хочется поскорѣе въ отпускъ. Къ сложнымъ вопросамъ и возможностямъ, возникающимъ вслѣдствіе европейскаго денежнаго кризиса, они не готовились. Да и послѣдствія этого кризиса въ ихъ полномъ объемѣ, видимо, еще не продуманы ими я не совсѣмъ поняты.

А. Петрищевъ.

"Русское Богатство", No 7, 1913

ссистъ Зюзинъ, депутатъ Костромской губ., намѣренъ сложить полномочія вслѣдствіе "пессимистическаго отношенія":

по его мнѣнію, участіе въ работахъ этой Думы безплодно; Дума обречена на безплодное существованіе, пока правительство не воплотитъ въ дѣло свои слова о совмѣстной работѣ, и пока не выяснится опредѣленный политическій курсъ ("Русское Слово", 2. VII).

Націоналистъ Безакъ, какъ мы видѣли, предпочелъ мѣстную дѣятельность предводителя дворянства законодательной работѣ члена Государственной Думы. Повидимому, такое же настроеніе обнаружилось и у прогрессиста кн. Урусова: онъ былъ не только рядовымъ членомъ Думы, но и товарищемъ ея предсѣдателя; по избраніи въ предсѣдатели ярославской губернской земской унравы кн. Урусовъ сложилъ свои депутатскія полномочія.

Надо сказать правду,-- поскольку рѣчь идетъ объ основныхъ офиціальныхъ обязанностяхъ Думы (охрана законовъ дѣйствующихъ и участіе въ созданіи законовъ новыхъ), мнѣніе о безплодности становится очень убѣдительнымъ... Конечно, и "Дума 3 іюня" до нѣкоторой степени старается охранять силу дѣйствующихъ законовъ. Все-таки запросы въ ней принимаются. При нарушеніи закона провинціальными администраторами депутаты нерѣдко частнымъ порядкомъ предстательствуютъ въ канцеляріяхъ и департаментахъ, безпокоятъ министровъ. Въ отдѣльныхъ случаяхъ не безъ успѣха безпокоятъ. Но въ цѣломъ-то какой толкъ? Нечего говорить о провинціальныхъ администраторахъ. Даже въ центрѣ... "Законъ" о военно-медицинской академіи осудили въ Думѣ; его отказался опубликовать сенатъ; о немъ неодобрительный отзывъ (уже на каникулахъ) дала правительственная "Россія". А "законъ", какъ ни въ чемъ ни бывало, продолжаетъ дѣйствовать. Недавно "Новое Время" огласило, что мѣстами, "въ видѣ опыта" "уже больше года" назадъ введенъ въ дѣйствіе законопроектъ о реформѣ полиціи, еще не обсужденный окончательно вѣдомствомъ, а потому и не внесенный въ совѣтъ министровъ... Словомъ, черновой набросокъ вѣдомства, никому не извѣстный и никакихъ законодательныхъ стадій не прошедшій, объявленъ "въ нѣкоторыхъ мѣстахъ" закономъ,-- и ничего, имѣетъ дѣйствительную силу... Тутъ плоды трудовъ по охранѣ законнаго порядка. Тутъ и рѣшеніе вопроса о законодательныхъ правахъ Думы. Фактически отъ основныхъ офиціальныхъ обязанностей и правъ остается "законодательствованіе, по скольку сіе заблагоразсудится начальству". Это немного, но все-таки нѣчто. Съ самаго начала -- еще во время выборовъ -- высказывалась надежда на возможность провести законы, противъ коихъ начальство ничего имѣть не будетъ -- такъ сказать, аполитическіе, "безпартійные"; они, дескать, хотя и не способны излечить основные недуги, но имѣютъ важное техническое значеніе. Одинъ изъ такихъ законовъ въ проектѣ -- о торговой несостоятельности -- былъ заготовленъ заранѣе. И предполагалось, что онъ будетъ однимъ! изъ "дѣловыхъ гвоздей" сессіи. А въ концѣ сессіи депутатамъ часть печати послала упрекъ: даже съ законопроектомъ о торговой несостоятельности не справились... Мнѣ уже приходилось писать, что этотъ проектъ, на первый взглядъ не имѣющій прямого отношенья къ боевымъ политическимъ злобамъ, въ дѣйствительности оказался тѣсно связаннымъ съ ними; онъ возбудилъ общій вопросъ о причинной зависимости между отсутствіемъ правопорядка и высокимъ процентомъ торговыхъ несостоятельностей; онъ вызвалъ острыя разногласія между торговцами и промышленниками, желающими расширить компетенцію "выборныхъ людей", и "бюрократами", принципіальными противниками выборнаго начала. Приходи лось мнѣ писать и о томъ, какими способами пытались устранить политическій раздоръ по этому, казалось бы, неполитическому поводу: отъ разсмотрѣнія законопроекта была удалена торговая думская коммиссія, освѣдомленная въ житейскихъ деталяхъ вопроса; законопроектъ направили только въ судебную коммиссію, гдѣ его и принялись обсуждать съ формально юридической точки зрѣнія. На сей разъ не удался этотъ излюбленный маневръ третьей Думы -- упрощать задачи, отрывать спеціальные вопросы законодательства отъ общеправовой основы -- встрѣтилъ довольно серьезное противодѣйствіе. И вопросъ затормозился. Третьей Думѣ такія упрощенія удавались. Но вѣдь теперь фактически подтверждено, къ чему они приводятъ. Извѣстно, напр., чѣмъ кончилась попытка оторвать спеціальный вопросъ объ охранѣ рыбныхъ богатствъ отъ общеправовой базы. Задушили самую мысль о томъ, что эту охрану надо возложить на обязанность и отвѣтственность мѣстныхъ общественныхъ государственно-правовыхъ организацій, подчиненныхъ извѣстнымъ началамъ общественнаго же контроля. Третья Дума предпочла углубиться въ ихтіологическіе вопросы, -- когда какую рыбу можно ловить, съ какого возраста, и какъ аршиномъ опредѣлить, достигла ли пойманная рыба указаннаго въ законѣ совершеннолѣтія... Въ результатѣ получился законъ 9 мая 1911 г. для каспійсковолжскаго района. Недавно его попытались примѣнять, но вслѣдъ затѣмъ его дѣйствіе было пріостановлено. Дума ли запуталась въ дебряхъ ихтіологіи, чины ли мѣстнаго надзора сфальшивили, или рыбопромышленники изобрѣли каверзу,-- пока сказать трудно. Но командированная начальствомъ, въ виду тревожныхъ вѣстей съ мѣстъ, ученая экспедиція, руководимая старшимъ зоологомъ академіи наукъ проф. Книповичемъ, пришла къ выводу, что фактически новый законъ не охраняетъ рыбныя богатства, а способствуетъ скорѣйшему исчезновенію ихъ {"Русская Молва", 6 іюня.}. Не менѣе краснорѣчива судьба другого такъ называемаго нефтяного закона,-- объ охранѣ и сдачѣ въ аренду нефтяныхъ земель. Самъ по себѣ при иныхъ общихъ условіяхъ онъ, быть можетъ, былъ бы не плохъ. Но у насъ первые же торги по этому новому закону весною нынѣшняго года завершились скандаломъ. Компаніи международныхъ дѣльцовъ черезъ подставныхъ лицъ заявили офиціально о своемъ желаніи добыть на сдаваемыхъ въ аренду нефтяныхъ участкахъ кондиціонное количество нефти, сдать ее безплатно въ казну, а, сверхъ того, заплатить казнѣ за каждый пудъ этой нефти до 40 коп... И само "Новое Время" увидѣло въ этихъ дикихъ предложеніяхъ, между прочимъ, прямой разсчетъ на чудовищное въ Россіи казнокрадство, на продажность чиновниковъ и на заинтересованность разныхъ петербургскихъ особъ въ международныхъ нефтяныхъ аферахъ. "Гладко было на бумагѣ, да забыли про овраги". А овраги-то ой какіе. Спекулянтъ, по соображеніямъ "Новаго Времени", можетъ снимать цѣлый рядъ участковъ, напр., только для того, чтобы на нихъ не добывалась нефть,-- не было помѣхи нефтяному голоду и паденію вздутыхъ нефтяныхъ цѣнъ. По закону за это штрафъ. Но что значитъ законъ, если спекуляцію поддерживаютъ нѣкоторые крупные сановники?Не даромъ даже октябристскою печатью усвоена мысль, которую часто повторяетъ депутатъ В. А. Маклаковъ: дѣло не столько въ законахъ, сколько въ нынѣшнемъ состояніи исполнительной власти. Пока исполнительная власть не "реформирована", Законы безсильны. А "реформировать" исполнительную власть... Во-первыхъ, допустить это подлежащіе реформированію, разумѣется, не заблагоразсудятъ. А, во-вторыхъ, существуютъ не только препоны правительства и Государственнаго Совѣта. Губернскій предводитель дворянства Ф. И. Еезацъ созналъ безплодность думской работы, сложилъ полномочія, и, не сомнѣваюсь, согласится съ нами, что, по крайней мѣрѣ, казнокрадство и беззаконіе вредны, не должны быть терпимы... Но отсюда еще не слѣдуетъ, что Ф. Н. Безакъ согласится также на тѣ реформы, какія необходимы, чтобы дѣйствительно сократить казнокрадовъ и беззаконниковъ... Пусть лично г. Безакъ и согласится. Но вѣдь въ "Думѣ 3 іюня" есть цѣлыя группы съ внутренне-противорѣчивой соціальной структурой; и терпѣть беззаконія и неустройства мочи нѣтъ, и упразднить условія, питающія беззаконіе, нельзя,-- групповой интересъ не дозволяетъ. И уже по этой причинѣ создается сложное депутатское доложеніе. Съ одной стороны, обидно -- несомнѣнное законное право игнорируютъ. Съ другой, правительство мѣшаетъ. Съ третьей,-- толку нѣтъ. Съ четвертой,-- и вся Дума вялая, разбрелась, "тоскуетъ",-- "плакучій парламентъ". А съ пятой, частенько и самъ критически настроенный депутатъ хорошъ; не дѣлаетъ и того, что можно бы и нужно бы сдѣлать; и не по одной вялости настроенія; иному, повторяю, и групповой интересъ не позволяетъ дѣлать то, что, но имя общегосударственнаго блага, можно и должно сдѣлать.

VI.

Дума не только законодательное и правоохранительное собраніе. Ода -- политическій факторъ общаго значенія. Говорятъ, правя" тельство въ разбродѣ,-- раздирается на части междоусобными реакціонными вліяніями. Въ такіе моменты уже простая опредѣленность законодательной палаты есть особо важное политическое дѣйствіе. Какая бы то ни было опредѣленность -- лѣвая или правая -- вообще импонируетъ. Быть опредѣленной величиной въ моменты разброда значитъ нерѣдко быть властной величиною, а иногда владѣть рулемъ корабля. Но именно опредѣленности-то IV Дума и не предъявила. Наоборотъ, она предъявила крайнее шатаніе. Самое большинство ея перемѣнное; рѣшенія подобны качанію маятника. И это, конечно, порокъ органическій,-- порокъ не столько Думы, сколько "Россіи 3 іюня:" въ одной части она является исторически отжившимъ тѣломъ; соціальная структура другой внутренно противорѣчива... Основной порокъ, но не единственный

Кромѣ Думы, какъ цѣлаго, есть отдѣльные депутаты и фракціи., Они также не только законодательствуютъ, но и вообще политически дѣйствуютъ. При извѣстныхъ условіяхъ такимъ политичекимъ дѣйствіемъ могло быть, напр., даже нынѣшнее сложеніе полномочій цѣлымъ рядомъ депутатовъ цо мотивамъ, какъ мы видѣли, довольно однообразнымъ: оставаться безплодно, правительство давитъ, и т. д. Изъ этого пока никакого политическаго дѣйствованія не вышло. Не не вышло прежде всего потому, что мотивы-то извѣстны намъ изъ газетъ, частнымъ образомъ, по разсказамъ и пересказамъ третьихъ лицъ, хотя депутаты, слагая полномочія, имѣютъ право и возможность лично объяснить свой шагъ. Да, пожалуй, и обязаны дать такое объясненіе,-- по крайней мѣрѣ, избирателямъ. Въ нѣкоторыхъ случаяхъ объясненіе и логически необходимо. Совершилось, напр., почти поголовное сложеніе полномочій депутатами Калужской губерніи. Частнымъ образомъ, изъ газетъ, извѣстно, что это сдѣлано съ вѣдома и согласія избирателей,-- вѣрнѣе, даже по требованію избирателей, выраженному впервые еще до открытія Думы,-- на губернскомъ избирательномъ собраніи. По газетнымъ свѣдѣніямъ, выборщики и сами депутаты находили этотъ шагъ необходимымъ, какъ протестъ противъ давленія администраціи на выборахъ. Газеты много писали объ этомъ протестѣ, когда онъ только предполагался. Пишутъ и теперь. Но собственно протестующихъ не видать. Сами избиратели офиціально ничего не говорятъ. Калужскіе депутаты постепенно слагали полномочія,-- трое сдѣлали это въ серединѣ іюля, во время каникулъ. По газетнымъ сообщеніямъ, сложившіе полномочія намѣрены вновь баллотироваться. Комментаторы увѣряютъ, что происходящее есть протестъ. Но вѣдь это толкованіе, которому можно вѣрить, но можно и не вѣрить. Протеста, т. е. возраженія формально предъявленнаго, фактически нѣтъ. Есть лишь нѣкоторый политическій пантомимъ,-- повидимому, онъ что-то выражаетъ но, можетъ быть, и ничего не выражаетъ.

Въ IV Думѣ не только нѣтъ политическихъ дѣйствій, которыя могли бы быть,-- даже тѣмъ, видимо, политическимъ дѣйствіямъ какія въ ней происходятъ, иногда придается характеръ случайныхъ эпизодовъ. Правда, есть другія политическія дѣйствія, совершаемыя въ ней,-- которыя не только не затушевываются, но даже подчеркиваются. Надо однако, сказать, что частенько даже эти подчеркиваемыя дѣйствія кастрируются самими дѣйствующими. Г. Крупенскій въ союзѣ съ извѣстными депутатами организовалъ правительственную фракцію. Плохо это или хорошо,-- вопросъ иной. Сдѣланъ все-таки опредѣленный политическій шагъ. Но затѣмъ онъ немножко замаскированъ,-- не правительственная фракція, а независимая "группа центра". Затѣмъ группа центра осудила общій курсъ правительственной политики; затѣмъ кое-кто изъ членовъ группы сложилъ полномочія и частнымъ образомъ мы узнали, что это сдѣлано вслѣдствіе поведенія правительства; и въ то же время по многимъ голосованіямъ въ Думѣ отъ начала и до конца сессіи эта группа оставалась по преимуществу правительственной. Соотвѣтственно, мы имѣемъ національную фракцію, "осудившую" "національный курсъ". Мы имѣемъ крестьянскихъ депутатовъ, вступившихъ во фракцію правыхъ, а затѣмъ вошедшихъ въ особую безпартійную крестьянскую группу. Какъ члены фракціи, они идутъ объ руку съ Пуришкевичемъ, какъ члены группы -- противъ Пуришкевича; и это иногда по однимъ и тѣмъ же вопросамъ,-- напр., о церковно-приходскихъ школахъ. Такая же метаморфоза совершается съ нѣкоторыми членами національной фракціи, вошедшими въ составъ безпартійной земской группы,-- тамъ они "зубры", здѣсь -- сторонники либеральныхъ началъ земскаго положенія 186.4 г.... Политика дѣлается... Но это политика самоотрицанія и самоопороченія. Тутъ много значитъ все тотъ же органическій порокъ 3 іюня: представительство, въ основу котораго положены исторически отжившіе слои и внутренно-противорѣчивые интересы. Печать много говорила и о прямомъ лицемѣріи отдѣльныхъ депутатовъ и фракцій. Несомнѣнно, и оно имѣетъ значеніе. Но, сверхъ всего этого, въ IV Думѣ особенно почувствовался и важный организаціонный порокъ -- не закона 3 іюня, а всей системы, связанной съ этой хронологической датой.

У одного изъ поволжскихъ депутатовъ, священника, корреспондентъ мѣстной газеты "Вольской жизни" попросилъ объяснить нѣсколько щекотливую странность. Этотъ депутатъ (фамилію его опускаю) въ Думѣ приписался къ фракціи націоналистовъ. Но избиратели считали его не націоналистомъ. На предложенные по этому поводу вопросы онъ отвѣтилъ такъ:

-- Нужно знать тѣ тяжелыя условія зависимости и надзора, въ которыхъ находится думское духовенство. Примыкать къ опозиціоннымъ партіямъ для депутатовъ-священниковъ рискованно. Я остановился на той, которая первоначально называлась умѣренно-правой, а уже послѣ переименовалась въ партію націоналистовъ. Могу сказать только одно моимъ избирателямъ, что я въ своихъ убѣжденіяхъ не измѣнился, и кто меня какимъ зналъ, пусть таковымъ и считаетъ, не обращая вниманіе на партійность (Цит. по "Кіевской Мысли", 30 VI).

Такіе резоны со стороны политическаго дѣятеля -- а членъ законодательнаго собранія таковымъ и долженъ быть -- требуютъ категорическаго осужденія. Сегодня къ депутату явились отъ прогрессивной газеты, и онъ говоритъ:

-- Не обращайте вниманія на мою думскую дѣятельность, -- я съ нею не согласенъ.

Завтра придетъ сотрудникъ реакціонной газеты или отецъ блачинный, и столь же легко сказать:

-- Не обращайте вниманія, что пишетъ еврейская печать...

Не будемъ однако строгими судьями. Нынѣшніе депутаты, по самому характеру дѣйствующаго избирательнаго закона, въ значительномъ числѣ не столько политическіе дѣятели, сколько обыватели. Къ обывателямъ вообще надо предъявлять болѣе снисходительныя требованія. А въ данномъ случаѣ обыватели, взявшіеся писать законы для государства съ 150-милліоннымъ населеніемъ, находятся въ совершенно исключительныхъ условіяхъ. И дѣйствіе этихъ условій начинается уже во время избирательной кампаніи.

По буквѣ закона, выборы свободны,-- избиратели имѣютъ право обсудить свои нужды, кандидатъ можетъ, а по существу и обязанъ, изложить свои взгляды. Но еще во время выборовъ въ первую Думу буква закона была превращена какъ бы въ ловушку. Уже тогда, въ 1906 г., кандидаты за изложеніе своихъ взглядовъ стали подвергаться вполнѣ опредѣленнымъ послѣдствіямъ: устраненіе, заточеніе, раззореніе семьи и т. д. Съ переходомъ отъ одной избирательной кампаніи къ другой, этотъ порядокъ становился откровеннѣе. И вскорѣ оказалось, что кандидату не надо даже вступать въ пространныя объясненія, -- достаточно опредѣлить свою партійность или существо своихъ воззрѣній тѣмъ или инымъ общеизвѣстнымъ терминомъ, и "готово дѣло" по 129, а то и по 102 ст. Уголовнаго Уложенія, вполнѣ обезпечено мѣсто въ "крѣпости", въ раіонахъ ссылки, а если судъ не найдетъ "смягчающихъ обстоятельствъ", то и въ каторжной тюрьмѣ. Порядокъ судебный примѣнимъ въ случаяхъ, такъ сказать, положительнаго опредѣленія. Порядокъ административный помогаетъ улавливать и тѣхъ, кто не остережется отъ опредѣленій отрицательныхъ. Если кандидатъ, не объясняя своихъ мнѣній, заявитъ себя лишь убѣжденнымъ противникомъ тѣхъ политическихъ группъ, побѣду которыхъ администрація считаетъ желательной или терпимой, то результаты могутъ получиться опять-таки хорошо извѣстные: устраненіе, разъясненіе, рядъ моральныхъ и матеріальныхъ невзгодъ... Въ такую же мышеловку превратилась и буква закона о депутатской неприкосновенности, о парламентской свободѣ слова и мнѣній. Не будемъ вспоминать, чѣмъ заплатили за эту свободу депутаты первыхъ двухъ созывовъ, -- изъ нихъ многіе буквально легли костьми. Но вотъ третья Дума -- "законопослушная", одобряемая правительствомъ и помогающая ему бороться съ "врагами внутренними"... Депутатъ въ Думѣ разговариваетъ, онъ свободно называетъ себя соціалъ-демократомъ, трудовикомъ, конституціоналистомѣдемократомъ. А тамъ, на мѣстѣ, нажимаютъ на его семью, на его родственниковъ, подрываютъ его хозяйство... Мало-по-малу добираются до него самого,-- отыскиваютъ въ его прошломъ поводы и основанія, достаточныя для того, чтобы привлечь, устранить, разъяснить... Пока расплата за свободу въ Думѣ требовалась отъ лѣвыхъ или кадетовъ, такъ называемыя правительственныя фракціи не обнаруживали безпокойства,-- до нихъ-де очередь не дойдетъ. Дошла однако очередь и до нихъ. По окончаніи полномочій III Думы расплатились за свою депутатскую дѣятельность и нѣкоторые изъ октябристовъ, -- напр., г. Каменскій въ Екатеринославской губерніи, г. Васичъ въ Орловской. Затѣмъ оказалось, что поведеніе членовъ III Думы вообще замѣчено, какъ-бы записано въ книгу живота, и о послѣдствіяхъ своихъ давно забытыхъ думскихъ рѣчей и голосованій даже по мелкимъ, второстепеннымъ вопросамъ нѣкоторые бывшіе депутаты узнаютъ только теперь. Беру одинъ изъ примѣровъ. Третьедумецъ священникъ Екатеринославской губ. М. Н. Дмитріевъ пожелалъ занять должность законоучителя въ одной изъ частныхъ гимназій. Въ отвѣтъ на ходатайство объ этомъ получился указъ консисторіи отъ 12 февраля 1913 г. за No 4972.

... Объявить бывшему члену Государственной Думы священнику Дмитріеву, что поведеніе его при обсужденіи въ коммиссіи вопроса о церковноприходскихъ школахъ, гдѣ онъ сталъ на сторону враговъ этихъ школъ, заставляетъ епархіальное начальство смотрѣть на него, какъ на человѣка, неустойчиваго въ своихъ пастырскихъ убѣжденіяхъ. Поэтому поручить ему самостоятельно вести такое серьезное и отвѣтственное дѣло, какъ законоучительство въ среднемъ учебномъ заведеніи, епархіальное начальство не находитъ возможнымъ и находитъ необходимымъ имѣть постоянный и неослабный надзоръ за дѣятельностью этого священника. Въ этихъ цѣляхъ онъ можетъ занять мѣсто приходскаго священника въ двухъ- или трехклирномъ приходѣ, гдѣ бы настоятель постоянно имѣлъ надъ нимъ наблюденіе... ("Русское Слово", 9. IV).

Замѣтьте,-- учтено не общее "поведеніе", а всего лишь отдѣльный случай,-- одинъ разъ что-то сказалъ о. Дмитріевъ о церковныхъ школахъ, и при томъ сказалъ въ коммиссіи, въ закрытомъ засѣданіи. И западня захлопнулась:. Былъ или нѣтъ въ этомъ засѣданіи коммиссіи представитель вѣдомства, мы не знаемъ, но синодъ извѣщенъ, консисторіи написано, человѣкъ отданъ подъ "постоянный и неослабный надзоръ", его будущее, благосостояніе его семьи опредѣлено,-- но особой снисходительности начальства, можетъ быть только младшимъ священникомъ въ приходѣ подъ спеціальнымъ наблюденіемъ отца настоятеля и, стало быть, въ совершенной зависимости отъ настоятельскаго усмотрѣнія... Четвертая Дума началась урокомъ, нагляднымъ и краснорѣчивымъ: бывшій епископъ кременецкій Никонъ не успѣлъ даже воспользоваться парламентской свободой. Онъ -- крайній правый; какъ депутатъ, онъ ничего не совершилъ ни въ общихъ засѣданіяхъ, ни въ коммиссіи. Но лишь только изъ предварительнаго обмѣна мнѣній во фракціи правыхъ выяснилось намѣреніе епископа Никона поднять вопросъ о бѣдственномъ состояніи крестьянства, западню захлопнули; преосвященный сразу лишился ценза, по которому былъ избранъ, былъ назначенъ подальше, въ Сибирь; тамъ, кстати, черносотенное народолюбіе епископа Никона не столкнется съ интересами крупнаго землевладѣнія... Конецъ, сессіи ознаменовался важнымъ принципіальнымъ рѣшеніемъ по "дѣлу", депутата А. С. Салазкина. "Преступленіе" г., Салазкина состоитъ въ томъ, что онъ записался въ конституціонно-демократическую фракцію. Конечно, у насъ въ Таврическомъ дворцѣ "оазисъ свободы",-- записывайся куда хочешь, хоть въ соціалъ-демократы, преступленія въ этомъ нѣтъ. Но "есть послѣдствія". А они предусмотрѣны "циркуляромъ совѣта министровъ отъ 14 сентября 1906 года". Циркуляръ этотъ запрещаетъ лицамъ, которыя состоятъ на государственной и общественной службѣ, вступать въ противоправительственныя партіи. До сихъ поръ онъ къ членамъ Думы и, въ частности, къ тому же г. Салазкину, уже бывшему депутатомъ (во II Думѣ), не примѣнялся.. Но это значитъ лишь, что пора примѣнять. И рязанское губернское по городскимъ и земскимъ дѣламъ присутствіе постановило: "за неисполненіе" означеннаго циркуляра (офиціальный мотивъ) отстранить А. С. Салазкина отъ должности касимовскаго городского головы... Почему бы не устранить А. С. Салазкина и отъ должности предсѣдателя нижегородскаго биржевого ярмарочнаго комитета? Ужь, если отстранять, такъ отстранять,-- отовсюду. И не одного, конечно, г. Салазкина,-- есть, вѣдь, и другіе законодатели, "неисполнившіе циркуляра". А затѣмѣ есть другой циркуляръ: за принадлежность къ противоправительственнымъ партіямъ на должности не допускать. Можно и еще много всякихъ циркуляровъ написать,-- дѣло-то не трудное.

Это не все... Конкрекно надо считаться не столько вообще съ правительствомъ, сколько съ отдѣльными сановниками. Въ первую сессію извѣстной и довольно значительной группѣ депутатовъ надо было сообразоваться съ видами и предположеніями, положимъ, г. Саблера. Примѣнительно къ этимъ видамъ, желательно и не опасно вести себя такъ-то. Есть однако другіе сановники и властныя вліянія, до нѣкоторой степени антагонистичныя г. Саблеру. Одному что-либо не нравится, -- могутъ быть послѣдствія, весьма непріятныя; но вѣдь, если и другому власть имущему лицу что-либо не понравится, то также можетъ выйти нехорошо. Сановники мѣняются. Въ одну изъ дальнѣйшихъ сессій на мѣстѣ г. Саблера можетъ оказаться другое лицо, и вполнѣ возможно, что оно станетъ оцѣнивать "поведеніе" депутатовъ иначе, -- то, что нынче считается похвальнымъ или безразличнымъ, завтра можетъ оказаться предосудительнымъ и достойнымъ кары. Наконецъ, помимо властей столичныхъ, есть власти мѣстныя, ведущія нерѣдко свою "политику". Г. Саблеру понравилось, но архіерею нѣтъ, или -- г. Саблеру и архіерею кажется безразличнымъ, но секретарь консисторіи вознегодовалъ. Даже секретарь консисторіи взыщетъ,-- и найдетъ для того поводы, не указывая прямо на непріятную ему думскую дѣятельность. И не однимъ думскимъ батюшкамъ приходится нести иго этой "свободы". Октябристъ г. Васичъ, депутатъ III Думы, правительства, кажется, не обижалъ, всего лишь кое-кого изъ чиновъ своей губерніи задѣлъ,-- "разъяснили" на выборахъ. А онъ -- видный мѣстный дѣятель, помѣщикъ. О рабочихъ и крестьянскихъ депутатахъ говорить нечего. Нѣкоторые изъ нихъ въ 1912 г. на пасхальныхъ вакаціяхъ -- передъ заключительной сессіей III Думы -- ходили къ родственникамъ и знакомымъ "прощаться", -- навсегда прощаться, ибо были увѣрены, что имъ, какъ только кончатся думскія полномочія и "неприкосновенность", пощады не будетъ... Поскольку съ этимъ были связаны, предположенія о моментальныхъ послѣдствіяхъ -- заключеніяхъ, ссылкахъ и т. д.,-- они далеко не вполнѣ оправдались. Но невзгоды медленнаго, будничнаго,-повседневнаго выматыванія души до ниточки стали извѣстны кое-кому. И выматываютъ душу даже не для расплаты за содѣянное, а просто такъ... Идетъ офиціальный или офиціозный прохожій. Видитъ бывшаго депутата.

-- А, ты былъ неприкосновенный, министровъ критиковалъ, запросы вносилъ,-- такъ вотъ же тебѣ, получай.

Конечно, жизнь сильнѣе воли начальниковъ. Не смотря ни въ что, на выборахъ многіе кандидаты идутъ подъ опредѣленно партійнымъ и при томъ лѣвымъ флагомъ, а въ самой Думѣ существуютъ явно противоправительственныя фракціи и рѣдкое засѣданіе обходится безъ противоправительственныхъ заявленій и предложеній, вносимыхъ не только слѣва, но и справа. Но, разумѣется, тактика репрессій не остается безрезультатной. Уже въ выборахъ рядомъ съ кандидатами, идущими подъ своимъ и притомъ лѣвымъ флагомъ, есть другіе кандидаты, которые прикрываются чужимъ флагомъ,-- называютъ себя офиціально "правыми", "консерваторами", и лишь частнымъ образомъ избирателямъ, да и то немногимъ, наиболѣе вліятельнымъ, извѣстно, что эта правизна "тактическая",-- чтобы избѣжать устраненій и "разъясненій". И развѣ не было такихъ же приспособленій къ обстоятельствамъ въ III Думѣ,-- напр., среди крестьянъ и духовенства? А, вѣдь, депутаты четвертаго созыва еще больше научены опытомъ и подвергаются еще болѣе откровеннымъ послѣдствіямъ.

А затѣмъ, нельзя же сказать, что на тактикѣ политическихъ дѣятелей строгаго закала эта система вовсе не отражается. Уже на выборахъ даже они не все то говорятъ и дѣлаютъ, что должно бы сказать и сдѣлать. Случается и такъ: кандидатъ не скрываетъ своей лѣвой партійности, но на избирательныхъ собраніяхъ лично не выступаетъ и даже въ печати не рѣшается выступать отъ своего имени и за своею подписью. И не изъ страха, не по недостатку гражданскаго мужества, а на основаніи учета возможностей: избирательныя права этого кандидата настолько неоспоримы, что просто вычеркнуть его изъ списковъ трудно; но, если произнести хоть нѣсколько словъ публично, то можетъ возникнуть "дѣло", напр., по 129 ст. угол. уложенія. Пусть это будетъ вздорное дѣло. Впослѣдствіи, быть можетъ, сама прокуратура прекратитъ его. Новъ моментъ выборовъ человѣкъ все-таки будетъ отстраненъ, какъ, привлекаемый по статьѣ, поражающей избирательныя права. Столъ же сложныя положенія возникаютъ и въ Думѣ. Выше отмѣчена одна изъ странностей: "цѣлая губернія" вдругъ слагаетъ депутатскія полномочія,-- по газетнымъ свѣдѣніямъ, въ знакъ протеста, но мотивы и причины офиціально не оглашены. Почему именно не оглашены,-- мы не знаемъ. Но объективное различіе между послѣдствіями протеста молчаливаго и протеста политически оформленнаго вполнѣ понятно. Молчаливый протестъ не безпокоитъ начальниковъ. И, можно думать, не вызоветъ новыхъ треній и спеціальныхъ нажимовъ на законъ. Но если протестъ шумный, начальство также молчать не станетъ, произведетъ контръ-атаку; ея размѣры и послѣдствія не предугадаешь, но обыкновенно въ такихъ случаяхъ терпятъ немалый уронъ тѣ общественныя учрежденія и начинанія, къ которымъ ближайше причастны протестанты. И такъ какъ подобный конфликтъ непремѣнно отразится на судьбѣ мѣстныхъ начинаній и учрежденій, а, въ частности, вѣроятно, и на коллегіи выборщиковъ, то депутатамъ нельзя не сообразоваться съ желаніями и настроеніями избирателей и, вообще, мѣстныхъ общественныхъ дѣятелей...

Даже по отношенію къ политическому дѣятелю, скованному столь основательно и грубыми административными, и деликатными общественными узами, трудно быть требовательнымъ. Какой же опредѣленности можно спрашивать съ депутата-обывателя? И какъ требовать опредѣленности хотя бы только отъ фракцій возможнаго правительственнаго большинства? Ни одна изъ нихъ не можетъ быть вполнѣ тѣмъ, чѣмъ она есть въ дѣйствительности. И едва-ли не у всѣхъ ихъ есть инородныя подмѣси.

А. Петрищевъ.

"Русское Богатство", No 8, 1913

скихъ и центральныхъ губерніяхъ

"эта мѣра чуть не погубила всю выборную кампанію: священнослужители явились къ урнамъ многочисленною и компактной массой"

и оказались союзниками "кадетовъ". Очевидно, въ такомъ положеніи дѣло оставить нельзя. И "Голосъ Москвы" настоятельно рекомендуетъ министру внутреннихъ дѣлъ воспользоваться предоставленнымъ ему закономъ 3 іюня правомъ и выдѣлить священниковъ въ особую курію {28 февраля 1912 г.}. Въ такомъ видѣ мысль не изъ удачныхъ: выдѣленные священники могутъ выбрать лѣваго, и землевладѣльцы выберутъ лѣваго. Проектъ тѣмъ болѣе плохъ, что среди духовенства, безъ сомнѣнія, много вполнѣ "благонадежныхъ" батюшекъ. Смотритель глазовскаго духовнаго училища г. Жилинъ нашелъ болѣе остроумное рѣшеніе вопроса. Онъ предложилъ благочиннымъ намѣтить кандидатовъ въ выборщики и заранѣе "извѣстить духовенство, за кого подавать голоса" {"Вятская Рѣчь", 23 февраля.}. При извѣстномъ контролѣ за голосами батюшки ослушаться не посмѣютъ. Отъ соединенія двухъ мнѣній -- вятскаго и московскаго -- легко рождается истина: гдѣ курія мелкихъ землевладѣльцевъ многочисленна и, стало быть, трудно проконтролировать, дѣйствительно ли пастыри подали голоса за кандидатовъ, указанныхъ благочинными, тамъ благоразумнѣе выдѣлить духовенство въ особую курію; а гдѣ "многочисленная и компактная масса" батюшекъ преобладаетъ надъ другими избирателями и, слѣдовательно, заранѣе указанными кандидатами можетъ заполнить всѣ мѣста, предоставленныя куріи мелкихъ землевладѣльцевъ, тамъ выгоднѣе не выдѣлять духовенства. Судя по извѣстіямъ съ мѣстъ, именно этой истинѣ наиболѣе обезпечено торжество. Такимъ образомъ, приняты, кажись, всѣ мѣры, чтобы собрать и направить къ полезной цѣли элементы благонадежные и обезвредить элементы неблагонадежные. А затѣмъ надо возложить упованіе на господина полицейскаго пристава.

IV.

"Но сдаваться, не испытавъ всѣхъ средствъ борьбы, равносильно позорному бѣгству съ того поля сраженія, какимъ являются выборы": афоризмъ изъ статьи, напечатанной, въ "Русскомъ Словѣ" {No 28, февраля.} за подписью "Максимъ Ковалевскій", и принятой въ прессѣ, какъ декларація группы общественныхъ дѣятелей, предпринявшей попытку сорганизовать безпартійныхъ прогрессистовъ. Въ статьѣ много паѳоса (такого же, какъ и въ приведенномъ афоризмѣ); много и метафоръ, не болѣе удачныхъ, чѣмъ во взятомъ мною для примѣра выстрѣлѣ по бойкотистамъ. Въ обыкновенной газетной статьѣ это не важно. Но, если она разсматривается какъ документъ, который исходитъ отъ лидера впервые выступающей на, сцену политической группы, то невольно создается впечатлѣніе, не совсѣмъ выгодное для послѣдней. Невыгодно для новой группы и то, что ее сразу же щедро наградила судьба неудачными друзьями. Одинъ изъ такихъ друзей (и при томъ не изъ самыхъ неудачныхъ) пишетъ, напримѣръ:

"Основной причиной развала нашихъ партій была искусственность ихъ. Всѣ онѣ были построены въ разсчетѣ на политическое тепло, именно построены, а не выросли органически изъ толстой (?) народной почвы. Неудивительно поэтому, что, когда грянула стужа, всѣ онѣ съежились... Между тѣмъ нужда въ стужеупорной почвенной партіи все острѣе и настойчивѣе.

Организація внѣпартійныхъ прогрессистовъ и является, дескать, однимъ изъ характерныхъ признаковъ процесса, который въ концѣ концовъ долженъ привести къ образованію "стужеупорной и почвенной партіи" {"Утро", 19 февраля 1912 г.}... Подобные друзья, разумѣется, не замедлили наплодить множество недоразумѣній. А независимо отъ этихъ внѣшнихъ обстоятельствъ, самое "знамя", съ которымъ выступила новая группа, способно вызвать большія недоумѣнія. Программу организаціи М. М. Ковалевскій опредѣляетъ такъ:

"Напишемъ на нашемъ знамени эти простыя слова: равенство передъ закономъ, господство права, свобода совѣсти, и подъ этимъ знаменемъ поведемъ избирательную борьбу" {"Русское Слово", 28 февраля 1912 г.}.

Съ такимъ "знаменемъ" собственно нѣтъ надобности выступать: ни одного изъ трехъ положеній, написанныхъ на немъ, не отрицаютъ въ общемъ видѣ и октябристы. И для лѣваго крыла октябризма (либералы соціально-охранительнаго направленія) {Соціально-охранительный либерализмъ, по причинамъ, о которыхъ мнѣ не разъ приходилось говорить въ "Русскомъ Богатствѣ", нынѣ выродился въ дружественное реакціи теченіе. Но онъ все-таки остается либерализмомъ.}, и для соціально-реформаторскаго либерализма (конституціоналисты-демократы) эти три положенія -- общее мѣсто и споръ идетъ о дѣловомъ, законодательномъ выраженіи ихъ. Какую же позицію намѣрена занять новая группа въ спорѣ по этимъ тремъ самымъ интереснымъ для нея вопросамъ? На "знамени" нѣтъ отвѣта и приходится обратиться къ комментаріямъ. Въ комментаріяхъ же, принадлежащихъ самому М. М. Ковалевскому, читаемъ:

"Основное начало всякаго культурнаго государства -- равенство гражданъ передъ лицомъ закона. Пока у насъ не будетъ этого равенства, пока инородцы поставлены будутъ въ иныя условія... чѣмъ коренные жители имперіи, уважающій себя русскій не въ состояніи будетъ отвлечься отъ той мысли, что національная политика" и т. д. {"Русское Слово", 28 февраля; курсивъ мой, А. П.}.

Т. е. опять общія фразы и среди нихъ неожиданность. Равенство какъ будто вопросъ только національный. Такой односторонній комментарій къ общему мѣсту о равенствѣ вынуждаетъ серьезно считаться съ тѣмъ, что на "знамени" нѣтъ ни одного слова о соціальныхъ вопросахъ. Новая группа асоціальна. Она молчитъ о той жуткой дворянско-крестьянской и, въ частности, земельной распрѣ, которая раздираетъ страну на два лагеря, и изъ которой логически вытекаютъ ужасы нашихъ дней. Если это молчаніе не случайно, то проектируется ужъ слишкомъ внѣпартійная организація силъ,-- не только внѣ сложившихся партій, но и внѣ жизни. Подобная асоціальность весьма легко можетъ быть смѣшана съ затѣями отвести часть прогрессивныхъ силъ возможно дальше отъ боевыхъ позицій. И невольно приходится критическую оцѣнку "знамени" замѣнить благожелательнымъ предположеніемъ о немъ. Вѣроятно, это не столько программа, сколько эскизъ, черновой набросокъ, недостаточно продуманный. Словомъ, исполненіе замысла, по меньшей мѣрѣ, неудачно. Но самый замыселъ легко понять. Въ его основѣ лежитъ несомнѣнный фактъ: есть прогрессивные обыватели, которые почему-то не находятся въ организованномъ, партійномъ состояніи. Казалось бы, столь же несомнѣннымъ и естественнымъ долженъ быть и выводъ: слѣдуетъ привести внѣпартійную прогрессивную публику хоть на время выборовъ въ организованное и партійное состояніе. Но, разумѣется, дѣйствительность не такъ проста, чтобы отъ факта смѣло перескакивать къ выводамъ. Внѣпартійность значительной массы обывателей -- явленіе не только русское. Это есть и и на западѣ. И обусловливается, конечно, разными общими для всѣхъ культурныхъ государствъ причинами. Игнорировать эти причины, объединить всѣхъ внѣпартійныхъ, вѣроятно, не предполагаетъ и М. М. Ковалевскій. Рѣчь можетъ идти объ организаціи той части обывателей, внѣпартійное состояніе которыхъ зависитъ отъ какихъ-либо специфически русскихъ условій даннаго момента. Но и эта болѣе скромная задача не такъ ужъ проста, чтобы ее можно было рѣшить посредствомъ учрежденія новой партіи. И мы поймемъ, почему она не такъ просто рѣшается, если присмотримся ближе къ нѣкоторымъ особенностямъ нынѣшняго предвыборнаго состоянія страны.

Въ общихъ и грубыхъ чертахъ предвыборная картина такова: много нервной суеты въ охранительныхъ группахъ, вялое раскачиваніе прогрессивныхъ организацій и загадочная недвижимость массоваго обывателя. Именно -- загадочная. Какъ разгадать, напр., удивительное, систематическое, почти повсемѣстное, отсутствіе публики на собраніяхъ, устраиваемыхъ нынѣ во множествѣ агитаторами правыхъ партій, начиная съ октябристовъ? Что это,-- интереса нѣтъ, или пассивная демонстрація? Когда подходишь къ обывателямъ вплотную и спрашиваешь ихъ, что они предполагаютъ дѣлать во время выборовъ, то нерѣдко слышишь въ отвѣтъ собственно то же, о чемъ говорятъ и организованныя группы, но въ нѣсколько иной редакціи. Организованныя группы говорятъ о необходимости блоковъ, соглашеній. У обывателя слова какъ будто болѣе грубыя:

-- Намъ не до партій. У насъ все смѣшается.

Не согласится, а именно смѣшается. И любопытно: на прежнихъ думскихъ выборахъ также, пожалуй, меньше соглашались, больше "все смѣшивалось". Въ систему выборныя сраженія приводились нерѣдко post factum и иногда по методу реляцій о сраженіяхъ военныхъ. По реляціямъ: кадеты рѣшили, соціалъ-демократы предлагали, октябристы поступили... Въ дѣйствительности -- просто кутерьма: полная неопредѣленность положенія, партійнаго состава, неизвѣстность удѣльнаго вѣса многихъ кандидатовъ, правые выборщики на повѣрку оказываются лѣвыми, лѣвые -- правыми... Такое смѣшеніе отчасти обусловливается политической незрѣлостью выборщиковъ. Отчасти оно являлось защитою отъ административныхъ репрессій.-- средствомъ для усыпленія бдительности начальства. Но нерѣдко пользовались смѣшеніемъ и для того, чтобы лучше приспособиться къ лѣвому настроенію избирателей. Между прочимъ, выборы въ третью Думу прошли при общемъ и дружномъ равненіи соціально-охранительныхъ кандидатовъ налѣво: октябристы имѣли обликъ умѣренныхъ кадетовъ, союзники проходили подъ флагомъ октябристовъ. Среди людей, какъ и среди животныхъ, такія перемѣны окраски нерѣдко инстинктивны. Но нѣкоторыя лица прошли въ третью Думу подъ завѣдомо для нихъ чужимъ флагомъ. Между прочимъ, г. Замысловскаго публично и печатно обвиняютъ въ томъ, что онъ въ первой стадіи выборовъ называлъ себя лѣвымъ и говорилъ лѣвыя рѣчи, и только потомъ, когда избиратели подали за него голоса, снялъ маску {"Кіевская Мысль", 2 февраля 1912 г.}. Къ сожалѣнію, г. Замысловскій этого обвиненія до сихъ поръ не опровергнулъ. На выборахъ въ западное земство маскарадный методъ былъ въ еще большемъ ходу: "націоналисты", напр., выступали мѣстами на собраніяхъ съ гораздо болѣе либеральными и радикальными рѣчами, чѣмъ люди прогрессивнаго образа мыслей. Судя по началу, надо ждать въ предстоящую избирательную кампанію тѣхъ же пріемовъ, какими ознаменовали депутаты третьей Думы свое агитаціонное путешествіе по Холмщинѣ въ 1910 г. И мнѣ уже отъ нѣсколькихъ провинціальныхъ обывателей пришлось слышать одну и ту же "шуточку":

-- Можетъ выйти потѣха. "Они" будутъ говорить по лѣвому, а "мы" -- по правому. Пусть тогда полиція разбираетъ...

Недавно я случайно присутствовалъ при разговорѣ нѣсколькихъ обывателей о томъ, какъ поручить нѣкоторое общественное дѣло "одному вѣрному человѣчку". "Человѣчекъ", "будто какъ правый", но "мы знаемъ, какой онъ правый!.."

-- А если, спрашиваю, ошибетесь?

-- Ну вотъ, ошибемся! Понимаемъ, чай... Опять же и самъ онъ поопасается подлость сдѣлать. Можно и поговорить съ нимъ. Ребятишки у насъ всякіе есть... Въ случаѣ чего,-- ноги переломаютъ...

Въ обыденной жизни теперь страшно все смѣшалось. "Сама полиція не разберетъ". То безобиднѣйшіе, далекіе отъ политики обыватели попадаютъ подъ градъ репрессій въ качествѣ якобы опасныхъ революціонеровъ, то, наоборотъ, люди, весьма жестокосердно разсуждающіе, напр., о династіи, "приписываются" къ какому-либо "патріотическому" союзу и пользуются ласкою начальства. Во время выборовъ при такихъ условіяхъ можетъ получиться и совсѣмъ Богъ знаетъ что. Націоналистическая щука, желающая ловить рыбу всѣхъ породъ, будетъ, вѣроятно, мутить воду. Нѣкоторая часть хитроумныхъ обывателей тоже склонна мутить. Въ результатѣ можетъ получиться всемѣрная муть и игра слѣпыхъ случайностей: тамъ крамольный окунь благополучно проскользнетъ сквозь сѣть засадъ, а націоналистическая щука наскочитъ на ерша и подавится; здѣсь окунь самъ влѣзетъ въ щучье хайло. Это -- одинъ изъ многихъ частныхъ выводовъ жизни изъ общаго и довольно обычнаго въ послѣдніе годы обывательскаго сужденія:

-- У насъ почти всѣ лѣвые, но партіи намъ не подходятъ.

Современныя намъ европейскія политическія партіи (примѣръ, на которомъ мы учимся и которому подражаемъ) -- продуктъ сложной культуры. Государство достигло перехода отъ первобытныхъ формъ внутренней борьбы интересовъ и мнѣній къ формамъ квалифицированнымъ, парламентскимъ, при которыхъ борющіяся стороны обязаны подчиняться извѣстнымъ законамъ и обычаямъ добрыхъ нравовъ, и отвѣтственны передъ обществомъ въ случаѣ невыполненія этой обязанности. При этомъ необходимъ, очевидно, опредѣленный субъектъ обязанностей и отвѣтственности. Таковымъ и являются нынѣшнія партіи. Онѣ (говорю, конечно, не о рептиліяхъ) живутъ общественнымъ довѣріемъ и сочувствіемъ; тѣмъ самымъ связаны чувствомъ и сознаніемъ отвѣтственности передъ обществомъ. Общество знаетъ, съ кого спрашивать. Съ своей стороны, государственная власть признаетъ партіи субъектомъ извѣстныхъ гарантированныхъ закономъ правъ. Такъ въ Европѣ. Россія доросла до партійныхъ разслоеній. Но она не имѣетъ государственныхъ формъ, необходимыхъ для культурной борьбы организованными и политически-отвѣтственными предъ страной партійными группами.

Дѣло не только въ полицейскихъ репрессіяхъ. Гораздо важнѣе вся совокупность условій, вытекающихъ изъ факта: нѣтъ государственныхъ формъ, необходимыхъ для парламентарной, отвѣтственной борьбы. Помимо всего прочаго, отсюда беретъ начало несоизмѣримость тактикъ -- обывательской и партійной. Никакая парламентарная партія не можетъ и не должна мириться, напр., съ деревенскими "своими средствіями". Обыватель смотритъ на нихъ съ особой, узко-практической точки зрѣнія. Для каждой партіи важна, а во многихъ случаяхъ и обязательна, опредѣленность и ясность. Обыватель въ своей общественной дѣятельности частенько находитъ болѣе практичнымъ, или даже необходимымъ "играть подъ сурдинку", "смѣшивать карты". Каждая партія разсчитываетъ на долголѣтіе, и для нея очень важенъ вопросъ о репутаціи. Обыватель предпочитаетъ группки-эфемеры, которымъ нынче такъ же легко родиться, какъ завтра умереть; удалась спеціальная задача, ради которой такая эфемера возникла,-- хорошо; пришлось при этомъ прибѣгнуть къ средствамъ неопрятнымъ,-- спросить не съ кого; не удалась задача,-- отвѣчать некому. И если ужъ никакъ нельзя избѣжать вопроса объ отвѣтственности, а есть тѣмъ не менѣе дѣло, которое нужно выполнить, іо обыватель прибѣгаетъ къ пріемамъ, подобнымъ тому, что практикуется при самовольномъ взломѣ хлѣбозапасныхъ магазиновъ: собирается "все общество", скликаютъ всѣхъ, и мужчинъ и женщинъ, всѣмъ говорятъ: "берись, православные, за бревно"... Значитъ, въ случаѣ чего, можно сказать: "всѣ виноваты".

Нѣтъ правовыхъ условій, необходимыхъ для организованной и отвѣтственной борьбы интересовъ и мнѣній. А такъ какъ самая борьба ни на минуту исчезнуть не можетъ, то она ведется способами, такъ сказать, партизанскими,-- дикими и неотвѣтственными, а иногда и столь рискованными, что для той или иной партіи было бы неудобно, если бы ея отдѣльные члены стали въ нихъ участвовать даже на собственный страхъ и рискъ. Причины "своихъ средствій" понимаешь. Понимаешь, что это -- частный случай общаго. правила: въ Россіи всего труднѣе жить и дѣйствовать безъ "примѣнительно къ подлости". Но тѣмъ больше, тѣмъ страстнѣе желаніе, чтобы "свои средствія" (не только деревенскія) возможно скорѣе стали русскимъ прошлымъ; тѣмъ больнѣе видѣть, какъ они входятъ въ привычку, въ нравы, примѣняются даже тамъ, гдѣ ихъ нельзя оправдать безвыходностью.

Цѣною огромнаго напряженія и неисчислимыхъ жертвъ прогрессивная часть страны отстаиваетъ культурныя, отвѣтственныя формы общественной борьбы и старается примѣнять ихъ всюду, гдѣ хоть мало-мальски позволяютъ обстоятельства. Я очень далекъ отъ восхищенія сложившимися у насъ прогрессивными партіями. Живя въ невозможныхъ условіяхъ, онѣ вынуждены совмѣщать несовмѣстимое, онѣ обречены на перманентный кризисъ и на безконечный рядъ ошибокъ, ведущихъ къ недовольству внѣшнему и неудовлетворенности внутренней. И все-таки онѣ даютъ въ настоящемъ нѣкоторыя блага организованнаго состоянія, для будущаго важны, какъ зачатокъ скелета, какъ форма, которую жизнь, при благопріятномъ поворотѣ событій, наполнитъ своимъ содержаніемъ и, вѣроятно, направитъ къ полезной для общества цѣли. Съ этой точки зрѣнія я смотрѣлъ бы и на новую партію "безпартійныхъ прогрессистовъ". Мечтамъ организаторовъ общія условія скоро поставятъ предѣлъ. Но кое-что и кое-гдѣ, быть можетъ, удастся объединить. Одной организованной ячейкой больше,-- худого въ этомъ нѣтъ. Но, къ сожалѣнію, мы не знаемъ, кого именно новая группа желаетъ организовать и для какой цѣли (послѣдняя, конечно, опредѣляется не общими мѣстами). "Знамя", поднятое М. М. Ковалевскимъ, таково, что возлѣ него удобно стать любому "прогрессисту" вродѣ гр. В. Бобринскаго. Это не столько "знамя", сколько лоскутъ матеріи, весьма пригодной для маскарадныхъ костюмовъ. Въ провинціальной прессѣ въ статьяхъ неудачныхъ друзей новой группы приходится читать похвалы защитному цвѣту этой матеріи: кадета, трудовика, соціалиста начальство привлечетъ, но тотъ же кадетъ, трудовикъ, соціалистъ, назвавшись "прогрессистомъ", становится непривлекаемъ; причемъ новая группа иногда разсматривается, какъ нѣчто, подобное организаціямъ-эфемерамъ, создаваемымъ партизанской тактикой обывателя: передъ выборами создалась, выборы просуществуетъ, потомъ исчезнетъ; и вмѣстѣ съ тѣмъ, подразумѣвается, исчезнетъ и субъектъ отвѣтственности за все, совершенное эфемерой, и за всѣ послѣдствія ея легкокрылыхъ трудовъ. Если такъ, если новую группу легко использовать людямъ, пусть прогрессивнымъ, но просто не умнымъ или не вдумчивымъ, то она можетъ оказаться новымъ врагомъ прогрессивной Россіи,-- врагомъ, неразумно нападающимъ на одну изъ очень важныхъ, но и очень слабыхъ ея позицій. Подумать страшно, сколько жертвъ принесено, чтобы установить тѣ жалкіе начатки отвѣтственной политической борьбы, которыя у насъ есть. Всѣ мы знаемъ, какія жертвы приносятся, чтобы отстоять это завоеваніе. Отъ людей, которые не цѣнятъ его и даже смотрятъ на него, какъ на ненужную и вредную помѣху, не спасешься. Въ политикѣ всегда есть вандалы, напоминающіе тѣхъ бѣдняковъ, для которыхъ "Война и миръ" -- всего лишь бумага на цигарки. Но очень жаль и очень опасно, когда вандализмъ вооружается и вдохновляется авторитетомъ такихъ дѣятелей, которые сами по себѣ не могутъ, не должны быть ни сторонниками выборныхъ маскарадовъ, ни противниками отвѣтственныхъ формъ политической борьбы, и лишь дали поводъ для обидныхъ недоразумѣній.

Еще одна побѣда -- на сей разъ при рѣкѣ Бодайбо (въ Надеждинскомъ пріискѣ ленской золотопромышленной компаніи). По свѣдѣніямъ, опубликованнымъ 6 апрѣля отъ имени "Освѣдомительнаго бюро", 107 убитыхъ и 83 раненыхъ. "Новое Время" не вѣритъ этимъ оффиціальнымъ цифрамъ и насчитываетъ 150 убитыхъ и 200 раненыхъ {No 7 апрѣля.}. Телеграмма отъ группы рабочихъ въ консультацію иркутскихъ присяжныхъ повѣренныхъ говоритъ о 150 убитыхъ и 250 раненыхъ {"Русское Слово", 6 апрѣля.}. Телеграмма рабочихъ на имя члена Государственной Думы г. Бѣлоусова даетъ еще болѣе побѣдоносныя цифры: 270 убитыхъ и 250 раненыхъ. {"Современное Слово", 7 апрѣля.} Что вѣрнѣе,-- трудно судить. Съ несомнѣнностью установлено лишь, что холостыхъ залповъ не давали. Повидимому, и патроновъ не жалѣли.

Крайне противорѣчивы свѣдѣнія и о той обстановкѣ, въ которой произошло "дѣло на рѣкѣ Бодайбо", отнынѣ знаменитой. Несомнѣнныхъ и безспорныхъ деталей не столь ужъ много. Одну изъ нихъ, и при томъ очень важную, "Освѣдомительное бюро" (въ сообщеніи, опубликованномъ 6 апрѣля) излагаетъ такъ: пріисковая администрація намѣревалась вступить въ соглашеніе съ рабочими, а чтобы никто не мѣшалъ, "рѣшено было произвести арестъ стачечнаго комитета"... Пріемъ, ставшій трафаретнымъ: начальство старается арестовать уполномоченныхъ; не рискуя выбирать новыхъ кандидатовъ для ареста, рабочіе начинаютъ дѣйствовать толпой, массой; противъ массы "на всякій случай" выдвигаются войска... Обычное подражаніе методу устроителей Ходынки. Малѣйшая нервность съ той или другой стороны, малѣйшая неосторожность, минутная потеря равновѣсія,-- и выковано новое звено въ безконечной цѣпи гекатомбъ. Разумѣется, вполнѣ возможно, что на рѣкѣ Бодайбо происходило нѣчто, гораздо болѣе тяжкое, чѣмъ простая нервность или неосторожность. Такіе органы, какъ, напр., "Гражданинъ" и "Голосъ Москвы", предполагаютъ провокацію или намекаютъ на нее. Къ сожалѣнію, безъ провокаторства и провокаторовъ у насъ теперь борьба съ массовыми движеніями не обходится. Предполагаютъ и другое: "усмирители", дескать, надѣялись, что, чѣмъ больше они прольютъ крови, чѣмъ безчеловѣчнѣе расправятся, тѣмъ больше получатъ отличій, тѣмъ вѣрнѣе сдѣлаютъ карьеру. Къ несчастью, и этотъ мотивъ принадлежитъ къ числу слишкомъ обыкновенныхъ. Высказываютъ и такое предположеніе: начальство просто испугалось надвигающейся для переговоровъ толпы рабочихъ и стало дѣйствовать подъ вліяніемъ того особаго страха, который сыгралъ не малую роль въ исторіи 9 января,-- скомандовало "или" въ то время, когда рядомъ съ рабочими стоялъ и съ ними велъ переговоры представитель горнаго надзора инженеръ Тульчинскій.

Тульчинскій уцѣлѣлъ чудомъ. Послѣ перваго залпа толпа легла на землю. Тульчинскій лежалъ среди толпы... Въ толпѣ убитъ стражникъ {Изъ телеграммы рабочихъ г-ну Бѣлоусову. "Современное Слово", 7 апрѣля. Фактъ, что огонь открытъ, когда среди рабочихъ находился г. Тульчинскій, подтвержденъ министромъ внутреннихъ дѣлъ.

Мыслимы, разумѣется, и разныя другія побужденія къ расправѣ, но въ какой мѣрѣ они имѣли мѣсто, мы не знаемъ. Правительство въ Думѣ въ отвѣтъ на запросы выступило съ объясненіями. Но его представитель, г. Макаровъ, сумѣлъ лишь еще разъ доказать, что онъ даже для Россіи слишкомъ геніальный министръ; до такой степени геніальный, что нѣкоторыя возраженія ему высказалъ въ томъ же засѣданіи Думы другой, болѣе обыкновенный министръ, г. Тимашевъ. По словамъ послѣдняго,

"въ томъ матеріалѣ, которымъ правительство располагаетъ въ настоящее время, много противорѣчій и неясностей" {Цит. по думскому отчету "Новаго Времени", No 12 апрѣля.}.

Правительство обѣщаетъ выяснить, разслѣдовать "съ полнымъ вниманіемъ". Но ему самому должно быть извѣстно, что оно не сумѣло сохранить моральный авторитетъ, безъ котораго невозможна вѣра въ безпристрастіе. А затѣмъ, вслѣдствіе наступившаго бездорожья, назначенные Для разслѣдованія чиновники доберутся до мѣста не раньше мая. У тѣхъ, кому это нужно, есть, такимъ образомъ, достаточно времени, чтобы поступить съ истиной по-лыжински... Словомъ, чрезвычайно краснорѣчиво все сложилось и складывается. Даже "Новому Времени" стало "очевидно", что "событія въ бассейнѣ Лены" -- лишь "частица общаго чернаго положенія, общаго грязнаго положенія, общаго глупаго положенія" {Новое Время, 10 апрѣля.}.

Еще чернѣе, грязнѣе и глупѣе оказывается положеніе, когда, отъ непосредственныхъ устроителей и виновниковъ кровопролитія мысль приходитъ къ оцѣнкѣ ближайшихъ причинъ его. Органы самыхъ разнообразныхъ направленій -- "Новое Время", "Русское Слово", "Кіевская Мысль", "Рѣчь" -- сходятся на одномъ: стрѣляли солдаты, командовали офицеры, прокуроръ, слѣдователи, полиція, но все это было лишь орудіемъ въ рукахъ кучки биржевыхъ игроковъ. "Новое Время" особенно подчеркиваетъ, что на долю военныхъ и гражданскихъ чиновъ выпала роль актеровъ и статистовъ, авторами же и режиссерами пьесы были лондонскіе дѣльцы, иностранцы, которымъ фактически и принадлежатъ ленскіе золотопромышленные пріиски; разумѣется, "Новое Время" не забываетъ отмѣтить, что среди иностранцевъ, фактическихъ хозяевъ промысловъ, есть и евреи. "Русское Слово" убѣждено, что иностранцы не могли бы устроить бойню на Бодайбо, если бы имъ не помогли состоящіе у нихъ на службѣ нѣкоторые представители русскаго сановнаго міра; къ одному изъ нихъ, къ бывшему министру г. Тимирязеву, московская газета предъявляетъ особо тяжкія обвиненія. Эти частныя разногласія не мѣшаютъ "Новому Времени", "Русскому Слову" и другимъ органамъ печати сходиться въ основной оцѣнкѣ скрытыхъ пружинъ. Фактическіе "хозяева Лены" все время ведутъ азартную игру: безумно взвинчиваютъ курсъ ленскихъ акцій и продаютъ, потомъ бьютъ на пониженіе и снова покупаютъ. Эта операція продѣлана уже нѣсколько разъ. Рано или поздно долженъ былъ наступить моментъ, когда обычные пріемы биржевыхъ махинацій оказываются исчерпанными. И вотъ начинается дикій натискъ на рабочихъ. Ихъ доводятъ до крайности, до того, что имъ остается "только выборъ между рабствомъ и смертью" {"Русское Слово", 8 апрѣля.}. Въ концѣ февраля вспыхиваетъ забастовка. Игроки все время ведутъ себя "загадочно",-- затягиваютъ переговоры, раздражаютъ рабочихъ, стараются направить противъ нихъ репресивный аппаратъ правительства. Послѣднему внушаютъ, что забастовщиками руководятъ политическіе ссыльные, что рабочіе домогаются политическихъ цѣлей... Разсчетъ оправдывается. Ленская компанія получаетъ, кромѣ многочисленныхъ полицейскихъ чиновъ, открыто состоящихъ у нея на жалованьѣ, отряды войскъ, а главное -- нѣкоего ротмистра Трещенкова, патентованнаго усмирителя, маленькаго претендента на лавры Трепова... Итогъ для биржевыхъ игроковъ: 1) въ настоящемъ маленькій застой, который поможетъ дешевле скупить распроданныя по высокому курсу акціи; 2) для будущаго...

Лучшей рекламы "Ленѣ", какъ та, которую сдѣлали ленскія событія,-- сдѣлать нельзя {"Новое Время", 10 апрѣля.}.

500 убитыхъ и раненыхъ; рядъ краснорѣчивыхъ доказательствъ, что "Россія не Англія", что въ Россіи "можно все"... Съ такимъ капиталомъ въ рекламномъ активѣ легко сыграть на превосходное повышеніе.

Учитывая роль биржевыхъ игроковъ, газеты, быть можетъ, излишне увлекаются. Фактически достигаемое далеко не всегда можно считать заранѣе задуманнымъ. Люди часто видятъ хитроумный и систематически проводимый планъ тамъ, гдѣ въ дѣйствительности есть только приспособляемость къ капризно-измѣнчивому теченію обстоятельствъ. Хуже всего, однако, то, что разсужденія газетъ о роли биржевыхъ и притомъ иностранныхъ шакаловъ и зайцевъ до ужаса правдоподобны. Ужъ если блаженненькіе Мити и Гриши заняли общеизвѣстное положеніе, то на сторонѣ биржевыхъ шакаловъ, по крайней мѣрѣ, превосходство ума, знаній и пронырливости.

А. Петрищевъ.

"Русское Богатство", No 4, 1912

долгаго ряда лѣтъ подвергался изъятіямъ и оговоркамъ. Стали говорить:

-- Единеніе съ народомъ, но не съ "безпочвенной интеллигенціей";-- съ народомъ, но не съ "образованнымъ классомъ"; -- съ русскимъ народомъ, а не съ евреями, поляками или другими инородцами; -- съ православнымъ народомъ, а не съ сектантами или иновѣрцами...

Изъ понятія "народъ" исключали одну группу за другой до тѣхъ поръ, пока отъ самаго понятія ничего не осталось, и старая истина: "должно быть единеніе власти съ народомъ", стала укоризной. Начало министерской карьеры Столыпина совпало съ провозглашеніемъ новаго принципа. По столыпинской доктринѣ, заботы объ единеніи -- предразсудокъ; истина же въ томъ, что у власти должна быть "опора", а таковой могутъ быть признаны только "сильные", "имущественные классы",-- главнымъ образомъ буржуазія и землевладѣніе. Власть должна быть въ координаціи и солидарности съ "сильными", съ "опорой",-- остальное несущественно. Этотъ новый принципъ значительно ниже стараго. Но и въ немъ геній административной распорядительности могъ найти свое ограниченіе. Пусть [каждому въ отдѣльности взятому администратору стало еще легче сѣсть и написать:

-- 50 тысячъ душъ выселяются.

Но десять другихъ администраторовъ все-таки, навѣрное, вспомнятъ: а нѣтъ ли "сильныхъ" среди этихъ 50 тысячъ? Не пострадаютъ ли интересы "имущественныхъ классовъ"? Если даже администраторы забудутъ объ этомъ,-- "опора" сама напомнитъ. И разъ теорія координаціи съ опорой признается обязательной, внутри самой бюрократіи опять-таки неминуемы были бы колебанія, сомнѣнія и опасенія. Но извѣстна судьба и новой истины: понятіе "сильные" также стало подвергаться систематическимъ изъятіямъ и оговоркамъ. Координація власти съ буржуазіей, но не съ той, которая "принадлежитъ къ іудейскому вѣроисповѣданію"; координація съ дворянствомъ, но не съ тѣмъ, которое заражено либеральнымъ образомъ мыслей... Въ концѣ концовъ и отъ понятія "сильные" осталось пустое мѣсто, разсужденія объ "опорѣ" получили ироническій оттѣнокъ.

И вотъ пришли новѣйшіе глашатаи истинъ. Нынѣшніе выборы не только помогли сдѣлать дополнительныя открытія относительно политически неблагонадежныхъ лицъ и группъ. Выборы помогли также доказать на большомъ опытѣ правильность новѣйшихъ истинъ. Что бы тамъ ни говорили всѣ "сильные" Нижегородской губерніи все нижегородское или даже россійское купечество, все нижегородское дворянство, а г. Хвостовъ поступалъ такъ, какъ находилъ нужнымъ, добился, въ частности, такихъ выборовъ въ Думу, какіе считалъ желательными. И результаты этой политики на лицо: никакихъ "революцій" не произошло. Какъ бы ни протестовало все россійское дворянство (или значительная часть его), а дѣлатели выборовъ мобилизовали "батюшекъ", одержали надъ дворянствомъ по многихъ мѣстахъ побѣду,-- и опять-таки никакихъ революцій не случилось. Когда мобилизованные батюшки возмечтали было о себѣ, впали въ ересь своевольства и "самостоятельности", г. Саблеръ быстро водворилъ порядокъ и при этомъ ни на кого не опирался, достигъ побѣды единственно строгостью и распорядительностью. Старый принципъ "единенія" сданъ въ архивъ за ненадобностью. Да и новый принципъ "координаціи", какъ свидѣтельствуетъ опытъ, не нуженъ. Не нужно вообще принциповъ, полагающихъ предѣлъ административнымъ порывамъ. И стало легко, свободно, безпредѣльно. И стало очень просто -- сѣсть и однимъ росчеркомъ пера опустошить хотя бы и цѣлую губернію ради "общественнаго спокойствія и государственной безопасности". И нѣтъ уже въ нѣдрахъ бюрократіи догмата, способнаго вызвать смущеніе, колебаніе, -- ограничить административную предпріимчивость. И особый характеръ получаетъ традиціонная внутренняя политика. Это политика борьбы съ "внутреннимъ врагомъ" на основѣ безпредѣльной независимости отъ сдерживающихъ догмъ;-- политика совершенно развязавшихся рукъ.

А вмѣстѣ съ тѣмъ очевидно, что это -- завершеніе круга судебъ, историческая точка въ концѣ цѣлой главы. Геніи административной предпріимчивости, не находящій себѣ внутреннихъ предѣловъ, неминуемо встрѣтитъ предѣлы извнѣ. И уже не "крамольники", не либералы, не отдѣльныя группы обывателей, а вся совокупность историческихъ силъ и интересовъ въ той или иной формѣ повторитъ:

-- Такъ жить нельзя.

А. Петрищевъ.

"Русское Богатство", No 11, 1912

тъ братья Николай и Левъ Марковы, извѣстно, положимъ, что начальство желаетъ выслать изъ Курской губерніи "неблагонадежныхъ лицъ на основаніи усиленной охраны". Значитъ, начальству необходимо составить проскрипціонные списки. И въ Щигровскомъ, напр., уѣздѣ они составляются полиціей при участіи дѣятельнаго представителя компаніи, нѣкоего г. Главорубова,

"при чемъ въ списки эти попали, между прочимъ, лица, причастныя къ тѣмъ кредитнымъ обществамъ, въ которыхъ Льву Маркову было отказано въ кредитѣ, а также лица, которыхъ надо устранить отъ выборовъ".

И вообще, кого "марковцы" считаютъ своимъ врагомъ, того "допекутъ всѣми мѣрами", "сживутъ" {"Южная Заря", 24 ноября.}... Устраняя и терроризуя противниковъ, "партія" старается всѣ мѣста занять своими людьми. Въ щигровскомъ уѣздномъ съѣздѣ, напр., предсѣдатель г. Л. Марковъ; "членами состоятъ: братъ его жены и другіе родственники" {"Утро", 19 ноября.}. Земскіе начальники "свои". Благодаря имъ, въ волостные старшины и писари попадаютъ тоже "свои". Даже въ городскіе головы кое-гдѣ удалось провести своихъ: избранныхъ кандидатовъ губернаторъ не утверждаетъ, а кандидатовъ, служащихъ "по назначенію", намѣчаютъ все тѣ же "марковцы". И мало-помалу создается слѣдующее. Живетъ, положимъ, въ Щаграхъ г. Гдаворубовъ,-- тотъ самый, который "помогалъ" полиціи составлять проскриціонные списки. Если вѣрить г. Ростиславу Маркову, у этого дѣятеля очень сложная біографія; однажды, напр.,

бывшій прокуроръ курскаго окружнаго суда (К И. Киссель), посылая Главорубову офиціальный пакетъ, адресовалъ его такъ: "Г, Щигры. Ивану Ивановичу Главорубову, бродягѣ не помнящему родства".

Давно Главорубовъ занимается "юридической практикой"; но таковая ему была запрещена еще въ 1887 году распоряженіемъ министра юстиціи. Теперь и для этого дѣятеля настали веселые дни. Щигровскій уѣздный съѣздъ собственной властью отмѣнилъ распоряженіе министра юстиціи и выдалъ Главорубову свидѣтельство на хожденіе по дѣламъ. И сталъ "марковецъ" г. Главорубовъ защищать интересы кліентовъ передъ судьями, которые тоже "марковцы". Естественно возникаетъ цѣлый рядъ жалобъ. Юридическая практика щигровскаго ходатая приняла на столько серьезный характеръ, что о ней пришлось имѣть спеціальное сужденіе губернскому начальству. Опредѣленіе уѣзднаго съѣзда, возстановившее г-на Главорубова въ правахъ ходатая, было отмѣнено. Тогда г. Николай Марковъ, членъ Государственной Думы, "лично поѣхалъ къ Щегловитову, и Главорубову снова было разрѣшено практиковать {"Южная Заря", 24 ноября.}. Онъ и "практикуетъ", какъ по судебнымъ, такъ и но административнымъ дѣламъ. Въ жалобѣ сенату разсказывается, напр., такой случай: нѣкто Баскаковъ порвалъ объявленіе, подписанное Главорубовымъ,-- подвергся аресту на основаніи усиленной охраны; дать Главорубову 50 р. и былъ освобожденъ {"Утро", 19 ноября.}. Успѣхъ ходатаю обезпеченъ: и судьи -- "свои люди", и администрація -- "свои". Горе лишь тому, противъ кого онъ выступаетъ.

Обезпеченъ успѣхъ и всѣмъ вообще дѣятелямъ, примкнувшимъ къ группѣ. Но словамъ г. Ростислава Маркова, онъ 35 лѣтъ владѣлъ по купчей крѣпости имѣніемъ "Синее Озеро", стоющимъ свыше 50.000 руб. Братья Николай и Левъ Марковы, находя, что имѣніе это должно принадлежать имъ, возбудили искъ. Участковый земскій начальникъ рѣшилъ дѣло въ пользу истцовъ. На уѣздномъ съѣздѣ, куда перешло дѣло, истецъ Левъ Марковъ лично присутствовалъ въ совѣщательной комнатѣ судей, -- и съѣздомъ рѣшеніе земскаго начальника признано правильнымъ. А затѣмъ и губернскимъ присутствіемъ оно утверждено. Правда, "курскій окружный судъ немедленно распорядился пріостановить рѣшеніе, какъ незаконное",-- какъ бы ни оцѣнивать искъ по существу, но онъ по своимъ размѣрамъ превышаетъ компетенцію низшихъ судебныхъ инстанцій. Однако, распоряженіе окружнаго суда оказывается безсильнымъ: фактически истцы стали хозяевами "Синяго Озера". Незаконный, пріостановленный окружнымъ судомъ и тѣмъ не менѣе исполненный приговоръ отвѣтчикъ Ростиславъ Марковъ считаетъ необходимымъ обжаловать. Для обжалованія нужны извѣстные документы. Но "сколько ни просилъ г. Ростиславъ Марковъ выдать копіи съ дѣлъ, сколько ни бился,-- ничего не помогло": копій не выдаютъ; "поданную жалобу въ сенатъ губернское правленіе задержало почти на годъ" {"Южная Заря", 24 ноября.}. Это -- частный случай. Вообще же уѣздный предводитель дворянства г. Левъ Марковъ, видимо, не склоненъ признавать иной судъ, кромѣ того, въ которомъ онъ "хозяинъ"; онъ прямо пишетъ уѣздному члену окружнаго суда: прошу отнюдь не вмѣшиваться въ дѣла Щигровскаго уѣзда. На г.г. Марковыхъ сыплются жалобы. Но какую онѣ могутъ имѣть цѣну? Беру для примѣра хотя бы такое газетное сообщеніе изъ Курска:

Въ окружномъ судѣ было назначено къ слушанію дѣло по обвиненію землевладѣльцемъ Бѣльскимъ щигровскаго предводителя дворянства Льва Маркова въ клеветѣ въ печати. По открытіи засѣданія... оказалось, что обвиняемому повѣстка не вручена полиціей за нахожденіемъ его въ "безвѣстной отлучкѣ". Присутствовавшій въ залѣ частный обвинитель доложилъ суду, что Левъ Марковъ въ послѣдніе дни предсѣдательствовалъ въ уѣздномъ земскомъ собраніи {"Русское Слово", 10 октября 1911 г.}.

Какъ предводитель дворянства, г. Левъ Марковъ и предсѣдательствуетъ, и засѣдаетъ нерѣдко вмѣстѣ съ исправникомъ (напр., въ училищномъ совѣтѣ). Но когда г. Льва Маркова требуетъ имперскій коронный судъ,-- его нѣтъ дома, онъ находится "въ безвѣстной отлучкѣ". И представителямъ имперской власти понадобится сдѣлать героическія усилія только для того, чтобы вручить тому или иному дѣятелю группы, захватившей въ свои руки Щигровскій уѣздъ, простую повѣстку о вызовѣ въ судъ, въ качествѣ обвиняемаго.

Такимъ же точно порядкомъ группѣ дѣльцовъ, которые въ политикѣ выступаютъ, какъ "монархисты", "націоналисты" или "союзники", а въ жизни промышляютъ или желаютъ промышлять подрядами и поставками, удалось захватить полностью матеріальную службу юго-западныхъ желѣзныхъ дорогъ и провести своихъ агентовъ въ другіе отдѣлы управленія этими дорогами. На матеріальную службу, наиболѣе важную съ точки зрѣнія поставщиковъ и подрядчиковъ, завоеватели естественно смотрѣли, какъ на ключъ къ позиціи. "Чужихъ" людей они устранили, главнымъ образомъ при помощи политическихъ доносовъ; "своихъ" посадили, опираясь на "связи". Оставалось устранить конкурентовъ на торгахъ о поставкахъ. Но это уже пустяки,-- подрядный способъ заготовки матеріаловъ "свои" люди замѣнили системой такъ называемыхъ "наличныхъ закупокъ", устраняющей конкуренцію и крайне убыточной для казны. Конечно, государственный контроль писалъ, что эта система нежелательна, что непозволительно и недопустимо ее примѣнять не въ исключительныхъ лишь случаяхъ, а какъ общее правило. Конечно, во всѣхъ эксплуатаціонныхъ отдѣлахъ управленія юго-западными дорогами начались жалобы на отсутствіе или недоброкачественность необходимѣйшихъ матеріаловъ. Конечно, понеслись жалобы на разстройство движенія. Тамъ паровозъ стоитъ 92 дня, потому что на матеріальномъ складѣ нѣтъ резиновыхъ прокладокъ, тамъ 2 паровоза стоятъ 117 дней, потому что нѣтъ угловаго желѣза требуемыхъ размѣровъ; тамъ цѣлый рядъ вагоновъ стоитъ 150, 90, 75 дней, потому что опять-таки нѣтъ тѣхъ или иныхъ матеріалсвъ. Суточная задержка паровоза эквивалентна убытку въ 25 рублей, суточная задержка вагона -- убытокъ въ 3 р. И уже по одной той причинѣ, что устранена отвѣтственность поставщиковъ за своевременную доставку необходимыхъ и доброкачественныхъ матеріаловъ, дорога терпитъ убытки въ сотни тысячъ рублей. А затѣмъ, вслѣдствіе задержки и простоя паровозовъ и вагоновъ, образуется "недостача подвижного состава, дорога платитъ громадныя суммы за просрочку въ доставкѣ и порчу грузовъ, иски со стороны грузоотправителей растутъ непомѣрно" {"Кіевская Мысль", 22 и 26 октября 1911 г.}... Въ концѣ концовъ начальству пришлось признать, что разстройство на юго-западныхъ дорогахъ достигло "угрожающаго положенія". "Союзники" же, ставленники дѣльцовъ, буквально терроризовали все управленіе югозападныхъ дорогъ политическими доносами,

дошли въ своей наглости до такой степени, что начали писать начальникамъ службъ письма съ требованіями уйти въ отставку, "убираться по добру по здорову"... Вовремя столкновеній съ непосредственными начальниками "союзники" нерѣдко заявляютъ, что они кѣмъ-то изъ Петербурга назначены слѣдить и контролировать дѣятельность начальства... Нельзя разобрать, начальникъ ли данное лицо или поднадзорный {"Сѣверо-Западный Голосъ", 28 октября 1911 г.}.

За игнорированіе правилъ субординаціи и чинопочитанія нѣсколько наиболѣе безцеремонныхъ "союзниковъ" осенью 1911 г. было уволено. Для этого со стороны начальника дорогъ г. Немѣшаева понадобились чрезвычайныя усилія. Однако, несмотря на старанія г. Немѣшаева, "союзники", по словамъ газетъ, "продолжаютъ скандалить; по прежнему продолжаются запугиванія начальства обѣщаніемъ кары со стороны петербургскихъ сферъ" {"Южная Заря", 4 декабря 1911 г.}, по прежнему, конечно, продолжаются и политическіе доносы,-- мощное и чрезвычайно дѣйствительное оружіе современности. 1 января г. Немѣшаевъ назначенъ въ члены Государственнаго Совѣта. Фактически его сняли съ югозападныхъ дорогъ. И дѣльцамъ, полузавоевавшимъ эти дороги, открыта возможность дальнѣйшихъ завоеваній.

Въ послѣдніе мѣсяцы истекшаго года стало развертываться предпріятіе еще болѣе обширнаго характера. Какъ извѣстно, по случаю работъ морского вѣдомства было выдвинуто (въ особенности "Новымъ Временемъ") требованіе, -- чтобы существующіе или имѣющія возникнуть судостроительныя фирмы, которымъ будутъ поручены работы, имѣли "національный" и "патріотическій" характеръ: иностранцы не желательны, евреи ни въ коемъ случаѣ не терпимы и т. д. Шелъ споръ о степеняхъ національнаго характера,-- споръ, въ которомъ оппозиціонная печать видѣла отраженіе закулисной борьбы конкурентовъ, домогающихся получить подряды. Въ концѣ концовъ побѣду одержало "Русское судостроительное общество". Этой акціонерной компаніи, которую газеты иногда кратко называютъ "компаніей Иванова Бунге", и поручены черноморскія судостроительныя работы въ Николаевѣ. Она тамъ и работаетъ. Для выполненія подряда "Русскому обществу" необходимо провести желѣзнодорожныя вѣтки и другія вспомогательныя сооруженія; для этого надо занять нѣкоторые участки городской земли, нѣкоторыя улицы и т. д. Сначала компанія Иванова-Бунге попыталась войти въ соглашеніе съ городскимъ общественнымъ управленіемъ Николаева. Городъ не отказывался предоставить обществу требуемыя права, но, разумѣется, на извѣстныхъ условіяхъ. Такъ, напр., за проведеніе желѣзнодорожной вѣтки по двумъ улицамъ городъ потребовалъ уплаты 100.000 р. и замощенія одной изъ улицъ. Представитель компаніи инженеръ Глаголевъ принялъ эти и нѣкоторыя другія условія. Представители города и компаніи подписали даже договоръ; отъ имени компаніи уже внесенъ былъ залогъ въ суммѣ 25.900 р. Но вдругъ компанія объявила заключенный договоръ для себя необязательнымъ, залогъ -- подлежащимъ возврату. А затѣмъ начала дѣйствовать безъ всякихъ соглашеній {"Одесскія Новости", 11 ноября 1911 г.}. И вотъ уже 8 мѣсяца корреспонденты одесскихъ газетъ пишутъ: "Русское судостроительное общество" захватываетъ городскія земли, незастроенныя и застроенныя, захватываетъ улицы, прекращаетъ по нимъ движеніе, обнажаетъ трубы городского водопровода; за экспропріаціей городской собственности послѣдовала, разумѣется, экспропріація собственности частной. Игнорируя и нарушая права частныхъ лицъ, компанія добралась помаленьку и до правъ другихъ акціонерныхъ предпріятій. Напримѣръ, въ No отъ 9 декабря (1911 г.) "Одесскихъ Новостей" читаемъ:

Русское судостроительное общество на дняхъ пишетъ конторѣ бельгійскаго общества конки, являющагося контрагентомъ города: перенесите вашу линію съ такого-то участка,-- намъ нужно это мѣсто. Естественно, представитель бельгійцевъ отвѣтилъ: не можемъ, ибо связаны договоромъ съ городомъ, и никакихъ измѣненій и перестроекъ безъ вѣдома городской управы производить не рѣшаемся. Тогда Русское общество собственною властью разрушаетъ полотно конно-желѣзныхъ дорогъ и проводитъ свою вѣтку.

Такимъ же порядкомъ открыто дномъ, у всѣхъ на глазахъ, "Русское общество" экспропріировало очень важный по мѣстнымъ условіямъ Спасо-Барваровскій спускъ, по которому "Одесскій уѣздъ провозитъ тысячи пудовъ товару"; волнуется населеніе, негодуетъ печать, но...

"Не будемъ наивны -- пишутъ "Одесскія Новости" -- и скажемъ теперь же, что осадить предпріимчивую націоналистическую компанію... безсильны и городъ, и земство".

Въ Николаевѣ "ходитъ по рукамъ списокъ всѣхъ участниковъ и пайщиковъ Русскаго судостроительнаго общества". Въ немъ есть очень именитыя лица. Товарищъ николаевскаго городского головы, инженеръ Матвѣевъ, пытался въ Петербургѣ жаловаться на самоуправство компаніи, но въ отвѣтъ "люди съ большой властью разводили руками и качали головой".

-- "Связи, связи, батенька" {"Одесскія Новости" 9 декабря.}.

Въ засѣданіи городской думы нѣкоторые гласные прямо говорили:

-- У русскаго судостроительнаго общества такія связи, что опасно защищать интересы города {"Одесскія Новости", 11 ноября.}.

Тюремное вѣдомство въ Екатеринославѣ экспропріировало участокъ городской земли и на томъ пошабашило. Частная компанія дѣльцовъ экспропріируетъ изо дня въ день, систематически, открыто, доводитъ захватное право до размѣровъ, о которыхъ по смѣетъ мечтать самый энергическій администраторъ при всей его "полнотѣ власти". Бывали въ Россіи всяческія чудеса. За короткое время, напр., исчезали огромныя пространства башкирскихъ земель. Но и при расхищеніи полудикихъ земель все-таки соблюдались нѣкоторыя юридическія формальности,-- прямому захвату хищники придавали видъ купли-продажи, добровольной сдѣлки съ собственниками и т. д. Но перенести "уфимскіе" пріемы въ густо населенный городъ, въ обстановку уже созданныхъ жизнью сложныхъ правоотношеній и дѣйствовать, не соблюдая даже юридическихъ видимостей, -- до этого башкирскимъ хищникамъ далеко. Спора нѣтъ, эксплуатируютъ режимъ всякіе приказные люди,-- отъ стражниковъ до губернаторовъ, отъ рядовыхъ, до крупнѣйшихъ чиновъ интенданства. Но приказный людъ едва-ли когда-нибудь дойдетъ до той широты какую уже теперь способна проявить и проявляетъ "частная иниціатива".

IV.

Сытно я тепло живется при создавшихся условіяхъ многимъ чинамъ администраціи. Сытный и теплый это порядокъ съ точки зрѣнія господствующихъ бытовыхъ группъ. Сытно и тепло при немъ тѣмъ отдѣльнымъ, но многочисленнымъ частнымъ лицамъ, которыя способны его эксплуатировать для своей корысти. На немъ построено матеріальное благополучіе тѣхъ компанейскихъ предпріятій, которымъ удается захватить гдѣ городъ, гдѣ уѣздъ, гдѣ цѣлую сѣть желѣзныхъ дорогъ, гдѣ всю губернію. Явленія, которыя создаются на почвѣ этого порядка, не могутъ не возмущать нравственнаго чувства каждаго нормальнаго, но страдающаго моральнымъ идіотизмомъ, человѣка. Но всѣ тѣ группы и лица, которыя на немъ построили и предполагаютъ построить свое благосостояніе, неминуемо стремятся къ сохраненію того, что имъ нужно, и безъ чего многіе изъ нихъ пойдутъ либо по міру, либо въ тюрьму. Отсюда, надѣюсь, понятно, какъ сложенъ вопросъ о тѣхъ темныхъ людяхъ, которые подготовляютъ поводы для сохраненія всего вообще созданнаго порядка и, въ частности, исключительныхъ положеній. Разъ сама жизнь, по тѣмъ или инымъ причинамъ, не создаетъ основаній продлить желательное положеніе, всѣ, кому оно нужно, заинтересованы въ томъ, чтобы основанія явились. Пусть даже, по мнѣнію петербургскаго начальства, основанія имѣются; но мѣстные хищники этого не знаютъ, они сомнѣваются, волнуются,-- все таки лучше сфабриковать нѣсколько "хорошихъ" разбоевъ, грабежей и т. д.

-- Спокойнѣе, знаете ли, на душѣ будетъ. Масломъ кашу не испортишь.

При данныхъ условіяхъ это неизбѣжно. Но эти условія таковы, что безплодно и безполезно искать конкретныхъ виновныхъ,-- узнавать точные адреса фабрикантовъ. Возвратимся хотя бы къ чердынскому дѣлу, сравнительно, простому и дошедшему до суда. Пойманы и уличены въ организаціи, по крайней мѣрѣ, одного поджога: "добровольный заявитель" Головковъ и надзиратель сыскной полиціи Чувашевъ. Но кто стоялъ за ихъ спиной, въ чьихъ рукахъ они были орудіемъ,-- мы не знаемъ. Возможно, что иниціатива принадлежитъ хищникамъ, проникшимъ на полицейскую или административную службу. Возможно и другое,-- иниціаторами были люди партикулярные, хищники изъ обывателей, которымъ почему-либо желательно и выгодно было устроить "завируху". Возможно, наконецъ, что Головковъ и Чувашевъ дѣйствовали по собственной иниціативѣ. Иниціаторъ неизвѣстенъ. Да и не все ли равно, кто онъ? Пріѣзжаетъ "добровольный заявитель", предъявляетъ мѣстной полиціи свои "вѣрительныя грамоты". "Агентъ изъ губерніи" -- это въ уѣздахъ импонируетъ. Въ чердынскомъ случаѣ Головковъ, слывшій до ареста и отдачи подъ судъ важнымъ и вліятельнымъ агентомъ охраны, потъ конецъ все-таки оказался, по офиціальному удостовѣренію, "добровольнымъ заявителемъ". По крайности, не совсѣмъ самозванецъ. Но порядокъ у насъ достигъ такого совершенства, что даже это качество не обязательно. По Терской области въ 1909 г. путешествовалъ нѣкій Окороковъ-Поповъ; онъ многихъ арестовывалъ, осматривалъ тюрьмы, распекалъ, дѣлалъ выговоры, благодарилъ за исправную службу, отдавалъ распоряженія, по его указаніямъ станичная администрація вовлекалась въ феерическія предпріятія, а на повѣрку этотъ "агентъ власти" оказался просто Василіемъ Окороковымъ, разъѣзжающимъ по подложнымъ документамъ. Его арестовали, посадили въ тюрьму... Надо судить за самозванство; но вѣдь скандалъ,-- мелкаго плута администрація чуть не цѣлой области приняла за важнаго чиновника и поступала согласно его указаніямъ. Подумали областныя власти, и дѣло было прекращено -- "въ виду ненормальности подсудимаго". Вышло, правда, еще хуже,-- сумасшедшаго приняли за "ревизора", но, по крайней мѣрѣ, скандалъ замятъ, не получилъ огласки. Между тѣмъ Василій Окороковъ, отпущенный на свободу и якобы ненормальный, снова объявилъ себя агентомъ, снова чины администраціи по станицамъ -- той же Терской области -- принимаютъ его за "важнаго человѣка", снова онъ создаетъ феерическія предпріятія,-- ухитряется, напр., безъ вѣдома владѣльца продать его имущество. Наконецъ, прокуратура взялась за него вплотную,-- и недавно владикавказскимъ окружнымъ судомъ Окороковъ, признанный "ненормальнымъ" по ранѣе возникшимъ и прекращеннымъ дѣламъ, былъ приговоренъ къ трехгодичному заключенію въ арестантскія отдѣленія {"Русское Слово", 20 декабря, 1911.}. Еще при "старомъ строѣ" даже многоопытный генералъ Новицкій пересталъ отличать обыкновеннаго мошенника отъ секретнаго агента власти, снабженнаго большими полномочіями. А теперь, при "обновленномъ строѣ" отъ администраторовъ захолустныхъ провинціальныхъ угловъ и подавно нельзя требовать сверхъестественной прозорливости. Нельзя требовать отъ нихъ и мужественнаго сопротивленія дѣйствительнымъ или самозваннымъ "агентамъ": "агентъ" -- лицо, близкое къ тому "главному" начальству, которое дѣлаетъ политику; за противодѣйствіе ему непремѣнно съ мѣста слетишь. Однако, "агентъ" поступаетъ слишкомъ. Поджоги, напримѣръ,-- это что жъ такое? Содѣйствовать тожъ боязно, да не всѣмъ, разумѣется, и желательно. Пусть даже никому изъ мѣстныхъ чиновъ участвовать въ преступленіи нежелательно. И тѣмъ не менѣе создается положеніе, подобное тому, о которомъ говорили недавно свидѣтели городовые на процессѣ бывшаго союзника Ларичкина:

-- Знали, кто убилъ, и часто видѣли убійцу, но задерживать не задерживали, и слѣдуемыхъ по закону мѣръ не принимали, потому что... "приказа не было".

Можетъ быть, преступникъ по распоряженію высшаго начальства дѣйствуетъ, чего-жъ намъ то вмѣшиваться и рисковать? Но старому русскому правилу, въ подобныхъ затруднительныхъ случаяхъ надо "дѣйствовать обинякомъ",-- чтобъ не было ни прямого содѣйствія, ни прямого противодѣйствія, но походило и на то, и на другое. Сколько я могу понять изъ газетныхъ отчетовъ о процессѣ Головкова и Чувашева такой же "осторожной" тактики держалась и чердынская полиція относительно пріѣзжихъ агентовъ-поджигателей. Ее нельзя обвинить въ прямомъ содѣйствіи организаціи поджога, но нельзя обвинить и въ прямомъ противодѣйствіи. Несомнѣнно лишь, что она, если не запуталась сама, то запутана въ это темное дѣло. Исправникъ запутанъ меньше,-- хотя Головковъ и у него "бывалъ въ гостяхъ". Помощникъ исправника запутался очень сильно. Да и нельзя не запутаться полицейскому, если онъ не борется съ явными преступниками. Потомъ вмѣшалась губернская администрація. Ей надо -- начальство требуетъ -- "спасать престижъ власти". И, стараясь о спасеніи престижа, она запуталась сама. Сначала, видимо, предполагалось замять "скандальный случай". Надзиратель сыскной полиціи Чувашевъ нѣкоторое время, какъ ни въ чемъ не бывало, продолжалъ свою службу въ Перми, затѣмъ потихоньку перекочевалъ на сыскную же службу въ Уфу. Говоря иначе, губернская администрація, по оцѣнкѣ чердынскихъ жителей, оказалась въ роли укрывательницы поджигателей. Затѣмъ вмѣшался слѣдователь по особо важнымъ дѣламъ. Съ сыщиками-поджигателями поступаютъ вдругъ строго и круто: Чувашева арестуютъ; составляется обвинительный актъ; онъ поступаетъ въ казанскую судебную палату. но какъ же престижъ власти? Вѣдь самого исправника поджигатели запутали? Наступаетъ новое колебаніе. И въ концѣ-концовъ, при помощи устраненія нѣкоторыхъ документовъ и свидѣтелей, дѣлу придали возможно болѣе невинный видъ: оба сыщика оказались обвиняемыми въ подготовкѣ всего одного поджога при наличности смягчающихъ вину обстоятельствъ, такъ какъ они заранѣе увѣдомили полицію о подготовленномъ ими преступленіи... И, такимъ образомъ, въ освѣщеніи, невыгодномъ для своей репутаціи, пришлось выступить и судебной власти. Словомъ, опять мы имѣемъ аналогію съ дѣломъ Ларичкина, въ которомъ также запутались не только чины полиціи, но и прокуратура, и судъ, подвергшіеся гласнымъ укоризнамъ за укрывательство главныхъ виновныхъ.

Кто фабрикуетъ поводы для продленія исключительныхъ положеній? Вообще этимъ занимается орда хищниковъ, наложившая иго на всю страну. Во многихъ отношеніяхъ новое иго хуже татарскаго. То старое иго было игомъ, которое наложилъ цѣлый народъ. А среди всякаго народа есть и добрые и злые, и честные и плуты; добрыхъ и честныхъ все-таки гораздо больше, чѣмъ злыхъ и плутовъ. Много тягостнѣе иго, налагаемое "отборными элементами". И кто бы изъ "отборныхъ элементовъ", эксплуатирующихъ грѣхи режима, ни фабриковалъ поводы, въ злое дѣло неминуемо оказываются запутанными офиціальные представители и защитники этого режима. И на скамьѣ подсудимыхъ по всякому раскрытому преступленію этого рода самое видное мѣсто должна занять и занимаетъ система, а не люди, сами по себѣ чаще всего ничтожные. И это логично: главной виновницей является именно система,-- удивительная система, при которой всякій проходимецъ, въ родѣ терскаго предпринимателя Василія Окорокова, можетъ превратить въ игрушку, въ предметъ посмѣянія государственныя учрежденія цѣлой области.

Новый годъ встрѣченъ обычными жалобами на пустоту и безсодержательность общей политики, не замаскированную, по случаю рождественскихъ вакацій, даже думскими скандалами. Жалобы на сей разъ тѣмъ болѣе замѣчательны, что по внѣшнимъ признакамъ вакаціонный мѣсяцъ отнюдь нельзя назвать "пустымъ". Скорѣе, наоборотъ,-- онъ излишне заполненъ. Конфликтъ съ Сѣверо-Американскими Соединенными Штатами, вооруженное столкновеніе съ персидскимъ народомъ (во время дипломатическихъ переговоровъ съ персидскимъ правительствомъ), экзекуція, послѣдовавшая за этимъ столкновеніемъ и вызвавшая цѣлый рядъ протестовъ въ Европѣ, "монгольскій вопросъ", подготовка къ встрѣчѣ визитеровъ изъ Англіи (съ разными болѣе или менѣе непріятными разоблаченіями и протестами по этому поводу), образованіе финансоваго "консорціума" для проведенія трансперсидской желѣзной дороги, примыкающей къ Закавказской сѣти, съ обязательной для Россіи, въ силу Потсдамскаго соглашенія, "вѣткой" къ багдадскимъ дорогамъ... Уже однихъ этихъ "внѣшнихъ" дѣйствій общей политики, казалось бы, вполнѣ достаточно, чтобы мѣсяцъ не казался "пустымъ". Не мало дѣйствій и внутреннихъ. Разбита попытка нѣсколько расширить бюджетныя права Государственной Думы. "Исправленъ" Государственнымъ Совѣтомъ принятый Думою рабочій законопроектъ. Принятъ коммиссіей Совѣта финляндскій законопроектъ. Возникъ проектъ возродить "классическую систему" въ среднихъ школахъ. Появился проектъ обширнаго совѣщанія при министерствѣ народнаго просвѣщенія (съ участіемъ даже начальныхъ учителей) для предварительнаго обсужденія мѣропріятій и предположеній... Изъ провинціи то и дѣло поступали новости важнаго значенія, съ точки зрѣнія общей политики: страшныя картины бѣдствій голоднаго года; цѣлый рядъ новыхъ распоряженій, дополнительно пресѣкающихъ возможность оказывать помощь населенію пораженныхъ неурожаемъ мѣстностей; тюремныя репрессіи (достаточно вспомнить Псковъ); цѣлый рядъ новыхъ смертныхъ приговоровъ; цѣлый рядъ новыхъ и прямо таки невѣроятныхъ распоряженій и приказовъ: такъ, семирѣченскій губернаторъ объявилъ, что лица, пострадавшія отъ скотокрадовъ, "виновны въ безпечности" и будутъ отнынѣ привлекаться къ отвѣтственности и подвергаться наказанію "по 29 статьѣ устава о наказаніяхъ"; въ Ивановѣ-Вознесенскѣ объявлено постановленіе, запрещающее обывателямъ покупать и имѣть елочные фейерверки и бенгальскіе огни безъ особаго письменнаго разрѣшенія полиціи {"Утро Россіи", 6 января 1912 г.}... Въ нѣсколькихъ губерніяхъ сразу стали искать и заключать подъ стражу всѣхъ, носящихъ фамиліи "Брагинскій", потому что у одного Брагинскаго, живущаго въ Курскѣ, среди желѣзнаго хлама оказался взрывчатый снарядъ. Одними подобными распоряженіями, появись они въ любой странѣ по ту сторону Вержболова, была бы произведена огромная сенсація. По ею сторону Вержболова -- одно потрясающее извѣстіе за другимъ, изо дня въ день, и все-таки люди говорятъ о пустотѣ и безсодержательности.

Разумѣется, содержаніемъ вакаціонный мѣсяцъ не бѣденъ. Только содержаніе это нѣсколько особаго свойства. Поясню примѣромъ. Нѣсколько лѣтъ подърядъ шла рѣчь объ оживленіи русской промышленности посредствомъ привлеченія иностранныхъ капиталовъ, при чемъ особенные надежды возлагались на американскихъ милліардеровъ. Въ разсчетѣ на пресловутые американскіе милліарды еще недавно -- всего въ прошломъ 1911 г.-- "Новое Время" предположительно строило грандіозную сѣть зернохранилищъ и подъѣздныхъ путей; американскихъ милліардеровъ пытались увлечь (между прочимъ, тоже "Новое Время" и "Голосъ Москвы") проектомъ "трансъ-якутской" желѣзной дороги, съ величественнымъ мостомъ черезъ Беринговъ проливъ и, конечно, съ экспрессомъ Парижъ -- Нью Іоркъ... Но вотъ возникъ вопросъ: а подлежатъ ли американскіе евреи, имѣющіе надобность пріѣхать въ Россію, нашему самобытному закону о чертѣ еврейской осѣдлости? Русское правительство основательно сообразило, что, если для американскоподданныхъ евреевъ объявить черту необязательной, то и для русско-подданныхъ ее придется отмѣнить. И сразу разсчетъ на американскіе милліарды исчезъ: не надо намъ ни милліардовъ, ни оживленія промышленности, ни зернохранилищъ, ни подъѣздныхъ путей, ни трансъ-якутской дороги, ни моста черезъ Беринговъ проливъ, ни даже экспресса Парижъ -- Нью.ркъ; все это, если и желательно, то лишь по стольку, по скольку можетъ быть совмѣщено съ самобытными особенностями русскаго порядка, состоящаго въ томъ, чтобы правительство обладало всей полнотой власти, дворянство сохраняло свои права и "вотчины", евреи жили "въ чертѣ" и т. д. Важно и нужно сохранить это; важно и нужно преслѣдовать и искоренять внутреннихъ политическихъ враговъ. Остальное имѣетъ подчиненное значеніе. Можно совмѣстить зернохранилища съ недопущеніемъ еврея-американца въ Москву -- хорошо. Но если совмѣстить нельзя,-- лучше пусть Россія безъ зернохранилищъ живетъ, а ужъ еврея въ Москву мы но допустимъ. Это походило бы на "борьбу за идеалы", если бы хозяева и распорядители легальной политической арены вели ее за свой личный счетъ, а не за счетъ страны. Россію они готовы оставить хоть совсѣмъ безъ промышленности. Но когда имъ лично понадобится что-либо, они ничего не имѣютъ и противъ евреевъ,-- по крайней мѣрѣ, такихъ, какъ Ротшильдъ и Мендельсонъ.

Эту психологическую основу общей политики легко подмѣтить, разумѣется, не только въ русско-американскомъ конфликтѣ. Но, думаю, вскрывать ее при помощи другихъ примѣровъ едва-ли нужно. Очень ужъ это -- "старая исторія". Давно она подмѣчена, вскрыта, выяснена. Полагаю, ни для кого она не секретъ. Именно, эта психологія "хозяевъ" и кладетъ на русскую жизнь особый отпечатокъ, создаетъ при обиліи событій и знаменательныхъ явленій впечатлѣніе пустоты и безсодержательности. "Хозяева" цѣпко и крѣпко отстаиваютъ то, въ чемъ они полагаютъ самое главное. Но они давно поняли, что къ благоденственному государственному бытію избраннымъ ими путемъ нельзя придти. Отъ эпидеміи къ эпидеміи, отъ голода къ голоду, отъ скандала къ скандалу, отъ одного разстройства къ другому,-- такими "благами" устланъ этотъ путь. Страна въ цѣломъ дичаетъ, нищаетъ. Налаженное равновѣсіе держится, подобно дуплистому, изъѣденному гнилью и червями дереву,-- до перваго "хорошаго" вѣтра: внутренняя вспышка или война, и неизвѣстно, что отъ него останется. Говорю: "хозяева" поняли и понимаютъ. мнѣ кажется, этимъ я не преувеличиваю ихъ умственную зрѣлость. Въ подтвержденіе могу сослаться на охранительную печать, которая закончила 1911 годъ довольно горестными жалобами на общее разстройство и, между прочимъ, на "неподготовленность" даже къ "персидскому походу". Все хорошо,-- и въ тюрьмахъ благодать, и мѣста отдаленныя населены, и къ гостямъ изъ Англіи ухитрились предъявить требованія политической благонадежности, и на Персію распространили наше военное правосудіе... Словомъ, прямыя всюду страсти,-- "порядка-жъ ни на грошъ". Въ былые дни хоть говорили: "земля, кажись, богата,-- порядка просто нѣтъ". Теперь и порядка нѣтъ, да и земля уже, кажись, не богата. Горизонты, открывающіеся съ точки зрѣнія общества, еще понятнѣе. "Хозяевамъ" ихъ основная задача на столько важна, что по сравненію съ нею всякій интересъ страны, хотя бы, съ точки зрѣнія общества, крайне жизненный, первостепенный, имъ представляется подлежащимъ, въ случаѣ надобности, игнорированію и пренебреженію. И пока эта психологія существуетъ -- внѣшними событіями въ концѣ-концовъ выгодно воспользуются тѣ, у кого и земля обильна, и порядка много, а событія внутреннія.. Щегловитовъ распространяетъ процентную норму на сословіе присяжныхъ повѣренныхъ, Муратовъ изгоняетъ евреевъ изъ клубовъ, Коковцовъ отстаиваетъ существующее право министра финансовъ распоряжаться государственными средствами безъ особыхъ помѣхъ, депутатъ-октябристъ въ харьковскомъ земствѣ убѣждаетъ гласныхъ не помогать голоднымъ, семирѣченскій губернаторъ объявляетъ преступниками обокраденныхъ, въ сентябрѣ хватали всѣхъ Богровыхъ, въ декабрѣ хватаютъ всѣхъ Брагинскихъ... Подобныя "новости", иногда забавныя, чаще ужасныя, сыплются на страну непрерывно, во всякомъ случаѣ, вотъ уже не менѣе пяти лѣтъ. Привыкла къ нимъ мысль, притупилось отъ излишества повторныхъ впечатлѣній чувство. Политическая жизнь, наполняемая систематически такимъ содержаніемъ, по той же причинѣ не можетъ казаться содержательной, по какой постоянные окрики и "распоряженія" тюремныхъ надзирателей не заполняютъ тюремной пустоты. И наоборотъ,-- въ тюрьмахъ надзирателямъ каждый день "хлопотъ полонъ ротъ", "просто дохнуть некогда"; но даже имъ самимъ эта, иногда очень кипучая, дѣятельность рѣдко доставляетъ удовлетвореніе. И какими бы своими событіями ни была полна тюрьма, но настоящая, живая, отъ сердца идущая мысль въ ней только одна:

-- Эхъ, кабы поскорѣе на волю!

Но никакихъ признаковъ воли въ общей политикѣ страны, перешедшей на арестантское положеніе, не видно и не предвидится. Кое-кто изъ наиболѣе склонныхъ увлекаться надеждами на пріятныя надежды чаялъ увидѣть "проблескъ" при новогоднемъ назначеніи членовъ Государственнаго Совѣта. Въ числѣ немногихъ вновь назначенныхъ оказался, между прочимъ, предсѣдатель съѣздовъ объединеннаго дворянства гр. Бобринскій... Такъ и остались мы даже безъ проблеска. За проблесками надо, какъ и прежде, идти въ глубь живой жизни. Тамъ тихо, незримо назрѣваютъ возможности болѣе свѣтлаго будущаго. Но это уже именно глубь жизни, а не общая политика.

А. Петрищевъ.

"Русское Богатство", No 1, 1912

бленій и въ своихъ изысканіяхъ пошелъ дальше, чѣмъ рѣшились идти другіе. Бар. Мейендорфъ осторожнѣе, онъ все-таки знаетъ многозначительныя слова: историческая необходимость. Г. Маклакову положительно извѣстно, откуда приходитъ "психологія", усмотрѣнная имъ въ предсѣдателѣ совѣта министровъ; онъ твердо знаетъ, что эта психологія принадлежитъ "террористамъ"; для него несомнѣнно, что изъ этого источника она заимствована, что г. Столыпинъ лишь "воскрешаетъ" ее,-- эту "губительную психологію правового и государственнаго одичанія". Изъ своего самострѣла г. Маклаковъ выпустилъ наиболѣе отравленныя стрѣлы. О качествѣ самострѣла можно судить уже потому, что онъ слишкомъ самострѣлъ: стрѣла, выпущенная изъ него, возвращается назадъ и ранитъ самого стрѣляющаго. А по существу... ну, кто таки повѣритъ въ это дополнительное обвиненіе противъ г. Столыпина? И не г. Маклакову играть такими обвиненіями... Могутъ вѣдь напомнить, что для него вовсе не просто запугивать людей, боровшихся за свои идеалы формально незаконными, а порою и насильственными средствами. Одинъ изъ этихъ людей въ сущности не такъ ужъ давно говорилъ въ 3 Думѣ:

"То, что я былъ каторжаниномъ, составляетъ гордость мою на всю мою жизнь... Въ той могучей волнѣ, которая вынесла насъ въ эту залу, есть и моя капля крови, и моя капля слезъ. Она мала и незамѣтна, но я знаю, что она есть, и этого достаточно, чтобъ оправдать мое существованіе передъ Богомъ и передъ людьми".

Не слишкомъ ли поторопился г. Маклаковъ забыть эти слова своего покойнаго товарища по фракціи,-- В. А. Караулова? Неосновательность дополнительнаго обвиненія противъ г. Столыпина вполнѣ очевидна. Да и резоннаго повода осложнять вопросъ вздорными обвиненіями въ сущности не было.

Идетъ споръ относительно реализаціи манифеста 17 октября между соціально-охранительными группами и народными массами. Въ медовые мѣсяцы послѣ манифеста было больше безспорныхъ пунктовъ, чѣмъ теперь. Однимъ изъ такихъ безспорныхъ пунктовъ считалось развитіе земскаго начала. И правительство, и нѣкоторыя охранительныя группы, поддержавшія его, не оспаривали, что земское начало можно и нужно развить, какъ въ смыслѣ нѣкоторой, хотя бы и очень относительной демократизаціи земскаго представительства, такъ и въ смыслѣ введенія земскихъ учрежденій въ тѣхъ губерніяхъ, гдѣ они еще не введены. Въ связи съ этимъ охранители не оспаривали, что въ западныхъ губерніяхъ "назначаемое земство" Плеве должно быть замѣнено земствомъ выборнымъ. 4 года назадъ во времена второй Думы правительствомъ и былъ выработанъ законопроектъ о земской реформѣ въ западныхъ губерніяхъ,-- въ немъ не было дѣленія избирателей по національнымъ куріямъ. Но затѣмъ охранители поумнѣли, сообразили, что развитіе земскаго начала угрожаетъ ихъ насущнымъ интересамъ. И съ этимъ пунктомъ случилось то же, что и со многими другими пунктами: его организованными защитниками оказались главнымъ образомъ тѣ самыя "нелегализованныя партіи", о различіи которыхъ отъ партій легализованныхъ бар. Мейендорфъ высказалъ столь наивныя соображенія. Искомое имъ различіе въ Россіи столь же серьезно, какъ серьезенъ споръ между охранителями и народными массами: "нелегализованныя партіи", если говорить объ общей для нихъ программѣминимумъ, стремятся, между прочимъ, къ упраздненію сословнаго строя и сословнаго неравенства и къ дополнительному надѣленію земледѣльцевъ землею; партіи "легализованныя" для того и созданы, чтобы отстоять сословный строй и не допустить появленія закона о принудительномъ отчужденіи земли у землевладѣльцевъ. Упоминаю объ этомъ, чтобъ пояснить, что, съ точки зрѣнія своихъ интересовъ, охранители правы: развитіе земскаго начала для нихъ вредно, а если вспомнить "оскудѣніе", то и крайне опасно. Однако, нельзя же прямо объявить сегодня ложью, что еще вчера признавалось истиной. Къ счастью для охранителей, г. Столыпинъ не даромъ любитъ сравненія, напомнившія графу Витте княжество Монако: онъ изворотливый игрокъ. Онъ какъ бы положилъ начало политикѣ изворотливостей, нерѣдко до такой степени смѣлыхъ, что нехотя вспоминается разсказанное покойнымъ Щедринымъ про нѣкоего Азамата Мастрюковича Тамерланцева:

Взялъ колоду картъ и показалъ ее Порфишѣ.

-- Видѣлъ? Вся колода картъ тутъ?

-- Вся.

-- Теперь сказывай, какую ты карту хочешь?

-- Двойку пикъ.

Клацъ!-- Азаматъ выбросилъ двойку пикъ.

-- Можетъ, ты и еще двойку пикъ хочешь?

-- Еще двойку пикъ хочу.

...Клацъ!-- Азаматъ опять выбросилъ двойку пикъ.

--...Ты, можетъ быть, хочешь, чтобъ вся колода была изъ двоекъ пикъ? Смотри.

И Азаматъ одну за другой сталъ кидать двойки пикъ.

Клацъ!-- И признанная безспорной идея мелкой земской единицы воплотилась въ проектъ волостного земства, опекаемаго земскимъ начальникамъ. Клацъ!-- и вопросъ о реформѣ уѣзднаго и губернскаго земства подвергнутъ на предварительное обсужденіе "преддумья", "представительства интересовъ", не допускающихъ демократизаціи земскаго положенія. Проектъ земства въ западныхъ губерніяхъ, пожалуй, совсѣмъ бы исчезъ изъ колоды, какъ частью находятся въ бѣгахъ, частью и вовсе пропали безъ вѣсти земства въ казачьихъ областяхъ, въ Сибири, на Кавказѣ, въ губерніяхъ Царства Польскаго, въ трехъ западныхъ губерніяхъ, исключенныхъ изъ нынѣшней "реформы"... Но въ 1909 г., но случаю очередныхъ выборовъ въ Государственный Совѣтъ у друзей правительства возникли заботы, -- какъ замѣнить поляковъ, избираемыхъ въ западныхъ губерніяхъ, "русскими" землевладѣльцами. Возникъ онъ, между прочимъ, по иниціативѣ совершенно незаинтересованныхъ дѣятелей, входящихъ въ составъ нынѣшней организаціи кіевскихъ "націоналистовъ". Клацъ!-- и появился законопроектъ о сокращеніи полномочій членовъ Совѣта, подлежащихъ избранію въ 1909 г. отъ западныхъ губерній, до 1 года. Въ связи съ этимъ и вынырнулъ законопроектъ о западномъ земствѣ, но уже въ обновленной редакціи, а главное -- съ дѣленіемъ избирателей по національнымъ куріямъ. И все это дѣлалось наспѣхъ, на курьерскихъ. Первый законопроектъ -- о сокращеніи полномочій -- проскочилъ черезъ законодательныя собранія въ концѣ сессіи. Во второмъ -- національныя куріи явились по вдохновенію, долженствующему обезпечить русскимъ землевладѣльцамъ большинство голосовъ, но не провѣренному цифровыми данными. Да и некогда было надлежаще провѣрять: законопроектъ требовалось провести непремѣнно въ сессію 1909-- 1910 гг., непремѣнно раньше выборовъ 1910 г. въ Государственный Совѣтъ. Въ Думѣ онъ и проскочилъ, хотя съ большими треніями. Совѣтъ пожелалъ провѣрить вдохновенную идею національныхъ курій статистическими данными. Законопроектъ застрялъ.

Теперь, когда онъ въ сверхъестественномъ порядкѣ сталъ закономъ и проводится въ жизнь съ быстротою молніеносной холеры, легко замѣтить, какъ основательна была нерѣшимость Государственнаго Совѣта довѣриться вдохновенію. По націямъ избирателя раздѣлили. А какъ опредѣлить его національность, -- неизвѣстно. Въ однихъ уѣздахъ, положимъ, уніатъ заносятъ въ русскую курію,-- какъ русскихъ по языку и быту. Въ другихъ -- всѣ, исповѣдующіе католическую религію и признающіе папу римскаго, повидимому, будутъ отнесены къ "польской націи". Патріоты минскіе вступили во вражду съ патріотами виленскими. Первые требуютъ, чтобы отнынѣ всѣ католики были объявлены поляками. Патріоты виленскіе не безъ основанія называютъ это глупостью. Особенно убійственными для вдохновенія оказались избирательные списки. Въ Гомельскомъ у. въ избирательные списки вошло всего поляковъ 264, не поляковъ 1747; по Климовичскому, Сѣнненскому и Быховскому уѣздамъ той же. Могилевской губ. соотвѣтствующія цифры: поляковъ: 81, 525, 231; неполяковъ: 994, 1429, 1328 {"Русское Слово", 26 апрѣля.}; въ 8 уѣздахъ Кіевской губерніи поляковъ также меньшинство, и это соотношеніе характерно почти для всѣхъ имущественныхъ разрядовъ, не исключая и первой, землевладѣльческой, куріи {"Рѣчь", 28 апрѣля.}. Довѣрять вполнѣ этимъ избирательнымъ спискамъ я бы не рѣшился,-- слишкомъ ужъ наспѣхъ они фабрикуются, да и время нынче весьма тенденціозное. При томъ же по направленію къ западу отъ губерній Кіевской и Могилевской культурное преобладаніе поляковъ болѣе оправдывается численнымъ соотношеніемъ Но, во всякомъ случаѣ, оффиціально обнаружены мѣстности, гдѣ происходитъ нѣчто непозволительное съ точки зрѣнія казеннаго націонализма: національныя куріи охраняютъ права польскаго меньшинства. Говоря иначе, именно съ точки зрѣнія казеннаго націонализма, Государственный Совѣтъ могъ признать эти куріи затѣей необдуманной -- онъ и отвергъ ихъ, отвергъ при содѣйствій группы П. Н. Дурново, дѣятеля, который на столько энергично расправлялся съ поляками, евреями и прочими инородцами, что его сочувствіе "національной идеѣ", въ меньшиковскомъ и столыпинскомъ ея пониманіи, едва ли можетъ быть подвергнуто сомнѣнію. Да и самъ г. Меньшиковъ въ концѣ концовъ призналъ куріи изобрѣтеніемъ, цѣлесообразность котораго сомнительна и не доказана.

Словомъ, чрезвычайная изворотливость привела г. Столыпина въ фальшивое положеніе. И чтобъ выйти изъ него, онъ пустилъ въ ходъ едва ли не всѣ свои рессурсы, напрягъ до крайней степени свой талантъ изворотливости. Клацъ!-- Дума и Совѣтъ пріостановлены на три дня, подготовлено изданіе отвергнутаго законопроекта на основаніи 87 статьи и при томъ, какъ увѣряетъ "Голосъ Москвы", въ первоначальной, правительственной, не измѣненной Думою редакціи {"Голосъ Москвы", которому, конечно, хорошо извѣстны переговоры г. Столыпина съ октябристами, по поводу изданія этого закона пишетъ: правительство "предполагало провести въ порядкѣ 87 ст. не думскій законопроектъ, а свой собственный, отвергнутый Думою, и только послѣ депутаціи фракціи октябристовъ измѣнило его на думскій законопроектъ, думая затруднить этимъ думскую позицію". См. No 3 мая.}. Но октябристы прислали депутацію.

Дѣйствительно, выйдетъ слишкомъ наглядное игнорированіе обоихъ законодательныхъ собраній. Рѣшеніе моментально мѣняется,-- законъ опубликованъ въ думской редакціи. Новая неловкость: обвиняютъ въ попыткѣ дополнительно столкнуть лбами Думу и Совѣтъ. Надо какимъ-либо способомъ парировать эти обвиненія. И г. Столыпинъ объяснилъ 27 апрѣля: изданіе закона въ правительственной редакціи, уже отвергнутой Думою, "представляло бы изъ себя, конечно, верхъ недомыслія",-- правительство избрало ту редакцію, которая уже разъ принята въ Думѣ, и, очевидно, будетъ вновь принята, когда законъ поступитъ на одобреніе Думы. Но, во-первыхъ, "зачѣмъ называть верхомъ недомыслія то, что предполагалось сдѣлать?" -- резонно спрашиваетъ "Голосъ Москвы". А во-вторыхъ, гдѣ увѣренность, что законъ и въ его нынѣшней думской редакціи не будетъ отвергнуть Думой? Г. Столыпинъ не торопится получить одобреніе Думы,-- воспользовавшись тѣмъ, что статья 87 предоставляетъ ему двухмѣсячный срокъ; онъ внесъ законъ предъ самымъ закрытіемъ Думы: 13 мая, вечеромъ. Между тѣмъ приняты всѣ мѣры, чтобы земскія учрежденія ко дню новой законодательной сессіи, осенью, уже были открыты,-- и чтобы Дума и Совѣтъ очутились передъ совершившимся фактомъ. Оффиціозная печать не скрываетъ, что все это дѣлается умышленно,-- дѣлается потому, что нѣтъ надежды на принятіе Думою закона. Естественно возникаютъ обвиненія въ прямомъ издѣвательствѣ надъ законодательными собраніями. Г. Столыпинъ въ отвѣтъ на эти обвиненія говоритъ въ Маріинскомъ дворцѣ, что относится къ Государственному Совѣту съ полнымъ уваженіемъ, а въ Таврическомъ дворцѣ, что имъ, г. Столыпинымъ, "не нарушаются, а укрѣпляются права молодого русскаго представительства". Не менѣе естественно возникали обвиненія въ издѣвательствѣ надъ смысловъ законовъ. Г. Столыпинъ въ Маріинскомъ дворцѣ отвѣтилъ оправдательными ссылками на "извѣстныхъ" ученыхъ юристовъ, которые оказались не слишкомъ извѣстными, а главное,-- онъ ихъ ошибочно и даже не совсѣмъ грамотно процитировалъ. Ему это объяснили. И онъ въ Таврическомъ дворцѣ не нашелъ ничего лучшаго, какъ повторить тѣ же ссылки, но въ болѣе общей и оттого болѣе категоричной формѣ: дескать, "авторитетное мнѣніе науки признаетъ правильнымъ" путь, избранный правительствомъ. По словамъ газетъ, все это производило въ Думѣ такое впечатлѣніе, что даже октябристы смѣялись. Долженъ признаться, лично я не вижу тутъ смѣшного. Человѣкъ явно запутался, и чѣмъ больше старается выпутаться, тѣмъ сильнѣе запутывается, и до такой степени растерялся, что сталъ говорить о борьбѣ за идеалы. Въ Думѣ простымъ вопросомъ: какого года эти идеалы?-- г. Столыпину показали, что есть слова, отъ употребленія которыхъ ему всего благоразумнѣе отказаться: съ ними связаны понятія, напоминать о которыхъ для него самого невыгодно. Запутался онъ, да такъ, что даже не смѣшно,-- зрѣлище скорѣе жалкое и тягостное.

Инстинктивно ли, или сознательно, но г. Столыпинъ, давая объясненія въ Думѣ, прибѣгъ къ аргументамъ, которые хотя не относятся къ предмету запроса, но должны были бы пробудить во всѣхъ группахъ такъ называемаго третье-іюньскаго большинства сознаніе общей отвѣтственности и солидарности. "Припомнимъ, господа,-- говорилъ онъ -- положеніе государственныхъ дѣлъ":

"Всѣмъ извѣстенъ, всѣмъ памятенъ установившійся, почти узаконенный нашъ законодательный обрядъ: внесеніе законопроектовъ въ Государственную Думу, признаніе ихъ здѣсь недостаточно радикальными, перелицовка ихъ и перенесеніе въ Государственный Совѣтъ; въ Государственномъ Совѣтѣ признаніе уже правительственныхъ законопроектовъ обыкновенно слишкомъ радикальными, отклоненіе ихъ и провалъ закона. А въ концѣ концовъ, въ результатѣ, царство такъ называемой вермишели, застой во всѣхъ принципіальныхъ реформахъ".

Что же дѣлать? какъ выйти изъ этого "волшебнаго круга", изъ этой "законодательной безпомощности", обусловливающей государственное и правительственное безсиліе? Къ сожалѣнію, г. Столыпинъ такъ запутался, что даже эта по существу довольно точная характеристика у него похожа на явное искаженіе истины. Проектъ западнаго земства по поводу котораго характеристика сдѣлана, отвергнутъ Государственнымъ Совѣтомъ вовсе не потому, что онъ радикальный.Какъ бы чувствуя это, г. Столыпинъ сослался на другой примѣръ, на исторію старообрядческаго законопроекта. Присутствующіе на засѣданіи члены Государственнаго Совѣта лично засвидѣтельствовали въ кулуарахъ, что и эта ссылка неудачна.

Правительство -- говорилъ, по словамъ "Рѣчи", напр., М. А. Стаховичъ -- не дѣлало попытокъ отстоять въ Государственномъ Совѣтѣ законопроектъ о старообрядцахъ. Оно молчало и въ коммиссіи, и въ общемъ собраніи. Ни слова, ни звука въ защиту {"Рѣчь", 29 апрѣля.}.

А помимо этого личнаго свидѣтельства, печать давно уже отмѣтила странную судьбу "либеральныхъ" законопроектовъ: ихъ провалъ въ Государственномъ Совѣтѣ часто не огорчаетъ представителей правительства, а нѣкоторые министры даже не умѣли воздерживаться отъ выраженія своего удовольствія вслухъ. Наконецъ, въ самомъ Совѣтѣ гр. Ольсуфьевъ при обсужденіи запроса о западномъ земствѣ (1 апрѣля) напомнилъ г. Столыпину, что онъ, г. Столыпинъ, систематически заботился, чтобы въ члены Совѣта по назначенію попадали правые, принципіальные противники "радикализма".

Создается общее впечатлѣніе фальши, неискренности. Но характеристика безпомощности и безсилія все-таки по существу небезосновательна. Только дѣло, разумѣется, не въ степеняхъ радикализма Думы, правительства и Совѣта. И самъ же г. Столыпинъ это отмѣтилъ, назвавъ Государственный Совѣтъ "представительствомъ интересовъ, а не представительстомъ населенія". Какъ бы ни смѣялись надъ этимъ выраженіемъ, но оно довольно точно опредѣляетъ дѣйствительное положеніе вещей: фактически нынѣшній Государственный Совѣтъ есть организованный оплотъ для защиты соціальныхъ интересовъ, которымъ угрожаетъ освободительное движеніе въ странѣ. И съ точки зрѣнія тѣхъ задачъ, которыя ставитъ правительство, г. Столыпинъ поступаетъ вполнѣ логично, стараясь, чтобы мѣста по назначенію заполнялись стойкими защитниками самобытныхъ основъ нашего сословнаго строя. Да это, пожалуй, ему нужно и по тактическимъ соображеніямъ.

Далекъ отъ совершенства тотъ избирательный законъ, по которому были созваны первая и вторая Думы. Для организаціи правильнаго народнаго представительства онъ не былъ пригоденъ. Но и то "представительство населенія", которое получилось благодаря этому закону, стояло по отношенію къ Государственному Совѣту на принципіально непримиримой позиціи. Ни одинъ изъ тѣхъ законовъ, которые считало необходимыхъ "представительство населенія", не былъ пріемлемымъ для защитниковъ сословныхъ интересовъ и не имѣлъ шансовъ на принятіе Государственнымъ Совѣтомъ. Между "представительствомъ населенія" и "представительствомъ интересовъ" явно обнаружилась пропасть. Она и остается пропастью. Но г. Столыпинъ ее замаскировалъ актомъ 3 іюня; новымъ избирательнымъ закономъ онъ достигъ того, что большинство мѣстъ въ Таврическомъ дворцѣ занято такими же "представителями интересовъ", какіе, въ подавляющемъ большинствѣ, наполняютъ и Маріинскій дворецъ. При помощи этой подмѣны "представительства населенія" "представительствомъ интересовъ" удалось получить двѣ палаты, единомышленныя по многимъ основнымъ вопросамъ. {Г. Львовъ говорилъ въ Думѣ 27 апрѣля: у насъ "никакою организованнаго строя нѣтъ"... Не совсѣмъ это такъ. "Организованный строй" есть, и организованъ онъ весьма опредѣленно. Вопросъ лишь въ томъ, можно ли назвать этотъ строй государственнымъ, разсчитаннымъ на творческія государственныя задачи, или онъ является организаціей главнымъ образомъ сословной самообороны?} Въ игру вошла крапленая карта. И даже для того, чтобы не слишкомъ бросалось въ глаза, что она крапленая, была нужна нѣкоторая дополнительная изворотливость. Пришедшіе налегкѣ, безъ подготовки, безъ привычки оперировать государственными понятіями думскіе "представители интересовъ", въ родѣ гг. Пуришкевича, Маркова, Крупенскаго и т. д., склонны идти гораздо дальше, чѣмъ это допустимо здравымъ смысломъ. Ихъ рѣзвость нельзя было не сдерживать. Да., г. Столыпинъ систематически старался заполнять Маріинскій дворецъ "правыми". Но вѣдь, несмотря на эти его старанія, большинство Государственнаго Совѣта по нѣкоторымъ вопросамъ все таки оказывалось ближе къ либерализму, чѣмъ большинство третьей Думы. Вѣдь безъ этихъ стараній могла получиться еще болѣе систематическая демонстрація того, что между большинствомъ третьей Думы и народнымъ представительствомъ, о которомъ говоритъ манифестъ 17 октября, слишкомъ мало сходства.

Разумѣется, при всемъ своемъ стараніи г. Столыпинъ сумѣлъ лишь доказать, что "клацъ" и государственное дѣло -- два разныхъ занятія. Получился "застой во всѣхъ принципіальныхъ реформахъ". Двумъ "представительствамъ интересовъ" собственно нечего дѣлать. Для защиты интересовъ принципіальныя реформы и не нужны. Все важнѣйшее, что нужно, дѣлаетъ власть исполнительная и въ особенности департаментъ полиціи. Полагали въ началѣ дѣятельности третьей Думы углубиться въ вопросы государственной обороны. Но обнаружилось, что и для поднятія внѣшняго могущества надо отказаться отъ нѣкоторыхъ благъ и преимуществъ,-- махнули рукой и на оборону. Нижнее и лишнее "представительство интересовъ" уже въ первый и второй годъ своей дѣятельности стало разсыпаться,-- хронически страдать отсутствіемъ кворума. Печать заговорила о депутатахъ, которые предпочли жить въ родныхъ палестинахъ и являются въ Таврическій дворецъ лишь за полученіемъ депутатскихъ діэтъ. Пришлось принять мѣры,-- установить, какъ для школьниковъ, отмѣтки о числѣ пропущенныхъ уроковъ, ввести, какъ для поденщиковъ, вычеты за прогульные дни. Однако, кворумъ и понынѣ больное мѣсто Думы. Два "представительства интересовъ" въ свои взаимныя отношенія внесли мелочныя канцелярскія препирательства изъ-за запятыхъ, союзовъ, употребленія придаточныхъ предложеній въ полной или сокращенной формѣ. Каковы бы ни были противорѣчія между интересами народа и тѣми интересами, которые близки и дороги цитадели Маріинскаго дворца, но съ народнымъ представительствомъ верхняя палата имѣла бы о чемъ разговаривать, были бы теоретически возможны попытки достигнуть соглашенія, найти пріемлемый для обѣихъ сторонъ компромиссъ. Но о чемъ, въ самомъ дѣлѣ, разговаривать, г. Крупенскому изъ Думы съ г. Нейдгардтомъ изъ Совѣта, гг. Родзянку и Гучкову съ гр. Олсуфьевымъ и г. Крестовниковымъ? Да и зачѣмъ раговаривать? Для самихъ "представителей интересовъ" важно и нужно договориться съ народомъ относительно условій, при соблюденіи которыхъ возможна спокойная гражданская жизнь. Но какую цѣль могутъ имѣть переговоры между двумя разномысленными въ деталяхъ, единодушными въ всемъ главномъ защитниками одного и того же лагеря? Если бы Таврическій дворецъ былъ наполненъ представителями народа, само правительство могло бы, въ худшемъ случаѣ сыграть хоть роль "честнаго маклера",-- активную роль, располагающаго государственною мощью, посредника. Но г. Столыпинъ согласился на роль третьяго и активнаго защитника все тѣхъ же интересовъ одной стороны. И, по его выраженію, правительству остается лишь "машинально вертѣть колесо" вермишельной машины. По скольку правительство является не полицейской, а соціально-политической силой, оно очутилось на дорогѣ, на которой организованный голосъ народа подмѣненъ "представительствомъ интересовъ", но которая, опять таки по выраженію г. Столыпина, "приводитъ никуда". Такъ оно и быть должно,-- въ серьезномъ дѣлѣ замѣнять реальныя величины поддѣльными значитъ идти никуда,-- точнѣе, идти навстрѣчу бѣдствій; государственную жизнь застой обрекаетъ на разложеніе внутреннее и безпомощность внѣшнюю,-- что мы, кстати сказать, и видимъ, и переживаемъ.

Разумѣется, это -- не новость, что "побѣда" 3 іюня, одержанная въ интересахъ извѣстной соціальной группы, ведетъ государство и государственную власть никуда. Важно лишь, что эти итоги своей дѣятельности, наконецъ, подвелъ и открыто призналъ самъ г. Столыпинъ. Впрочемъ, призналъ въ пылу полемики и ради нѣкоторыхъ отчасти полемическихъ же цѣлей. Онъ спрашиваетъ у своихъ думскихъ сотрудниковъ: что дѣлать? Неужели можно допустить, чтобы правительство, какъ политическая сила, вертѣло вермишельную машину и топталось на одномъ мѣстѣ? Нѣтъ, говоритъ онъ, этого нельзя допустить, "правительство имѣетъ право и обязано вести опредѣленную, яркую политику". Это говорится третьеіюнцамъ, "представителямъ интересовъ", политическія задачи которыхъ, если гдѣ и выражаются опредѣленно и ярко, то въ союзѣ объединеннаго дворянства. Но "объединенную" политику надо вести въ тиши канцелярій. Публичной арены и гласности она не выноситъ. Другихъ же яркихъ красокъ, кромѣ черной и синей, третьеіюнцы не любятъ, часто даже не выносятъ. Г. Столыпинъ и не собирается насиловать ихъ вкусъ. Онъ беретъ тѣ же любимые цвѣта -- черный я синій, но въ особомъ сочетаніи, которое, по его мнѣнію, называется "націонализмомъ". Яркая политика -- это, напр., національныя куріи. Финляндскій законъ прошлаго года, финляндскій законопроектъ нынѣшняго годэ, законопроектъ о выдѣленіи Холмщины, запросъ о ритуальныхъ убійствахъ, тоже, безъ сомнѣнія, яркая политика. Это нѣсколько напоминаетъ судьбу многихъ провинціальныхъ отдѣловъ союза русскаго народа. Навербуетъ какой-либо дѣятель людей; отслужатъ они молебенъ, пошлютъ телеграмму, покричатъ ура, а что дальше дѣлать,-- неизвѣстно. И чтобы заполнить пустоту, дѣятель подсказываетъ и поощряетъ крики: "бей", раздаетъ резины и время отъ времени устраиваетъ на улицахъ практическія упражненія. Поведеніе, безспорно, получается опредѣленное, яркое, порою пьяное, даже изступленное. Но въ концѣ концовъ отъ такой яркости во многихъ мѣстахъ самимъ союзникамъ стало тошно, и они разбѣжались.

Яркую политику послѣ 3 іюня г. Столыпинъ устраивалъ не разъ. Одною изъ первыхъ яркостей былъ законопроектъ о постройкѣ Амурской дороги. И почти всѣ эти яркости носили фейерверочный характеръ: вдругъ загоралось непремѣнное желаніе правительства, вдругъ предъявлялось категорическое требованіе -- провести, какъ можно скорѣе, не думая, не разсчитывая, не соображая, что изъ этого выйдетъ. Вотъ и теперь, вдругъ загорѣлось намѣреніе въ 4 мѣсяца построить выборное земство тамъ, гдѣ его до сихъ поръ не было, построить, не считаясь ни съ какими препятствіями и не думая о томъ, что получится, если Дума отвергнетъ законъ, изданный на основаніи 87 статьи. Это очень ярко. Это помогаетъ заполнить политическую пустоту, замаскировать государственное и законодательное безсиліе. Но это не опредѣленная и яркая политика; это -- суррогатъ ея; это -- игра опять таки краплеными картами, и при томъ игра въ темную, подъ давленіемъ случайныхъ импульсовъ, игра по минутному вдохновенію, на авось, съ рискомъ упереться въ поясъ мерзлоты, какъ случилось на постройкѣ Амурской дороги.

Уже въ прошломъ году, при обсужденіи финляндскаго законопроекта, по поводу этой яркости въ Государственномъ Совѣтѣ нѣкоторыми правыми членами были высказаны сомнѣнія и опасенія. Теперь яркость, повидимому, стала еще менѣе соблазнительной. Въ Совѣтѣ 1 апрѣля г. Столыпинъ привлекъ немногимъ больше 1/3 голосовъ. Въ Думѣ 27 апрѣля за него было только 82 голоса, и противъ него 202. Въ самомъ засѣданіи 27 апрѣля отъ г. Столыпина отшатнулась даже часть послушныхъ ему до той поры націоналистовъ,-- черезъ нѣсколько дней эта часть формально откололась отъ фракціи и объявила себя "независимыми націоналистами". Октябристскій "Голосъ Москвы" до того вдругъ поднялъ тонъ, что объявилъ: со Столыпинымъ покончено. Кто отрекается отъ г. Столыпина потому, что съ нимъ покончено, кто кончаетъ съ г. Столыпинымъ потому, что его игра привела никуда, въ пустоту,-- рѣшать не будемъ. Среди третьеіюнцевъ во всякомъ случаѣ организаціонный расколъ и распадъ. Генералъ оказался почти безъ арміи. Армія, распавшаяся на мелкіе и взаимно пререкающіеся отряды, очутилась безъ генерала. Основной вопросъ: что дѣлать? чѣмъ заполнить политическую пустоту?-- остался безъ отвѣта. Рѣшеніе, предлагаемое г. Столыпиномъ, въ сущности ничего не рѣшаетъ. А никакого другого отвѣта пока не найдено.

VII.

Организаціонный развалъ не мѣшаетъ программному и тактическому единству. Программныя основы -- охрана извѣстныхъ соціальныхъ интересовъ -- остаются общими для расколовшихся группъ, какъ бы ни враждовали онѣ изъ-за частностей. Основныя тактическія положенія -- борьба съ освободительнымъ движеніемъ -- остаются также незыблемыми. Послѣдствія политики, замѣнившей реальныя величины поддѣльными, вошли въ привычку и считаются, какъ нѣчто должное. Едва ли хоть одна изъ группъ согласится, напр., снова заполнить Таврическій дворецъ представительствомъ населенія, вернуть хотя бы тотъ избирательный законъ, по которому созваны были первая и вторая Думы. О согласіи на отказъ отъ 3 іюня, конечно, и рѣчи быть не можетъ. Наоборотъ, методы щедринскаго Азамата Мастрюковича находятъ все болѣе и болѣе обширное примѣненіе. Изъ разныхъ мѣстъ въ послѣднее время въ газеты поступаютъ такія, напр., извѣстія:

Севастополь. Союзники возобновляютъ свою дѣятельность подъ флагомъ націоналистовъ. Организаторами новаго отдѣла выступаютъ союзники... На собраніи присутствовали и октябристы. Обсуждалась платформа новой организаціи и говорили о тактикѣ при выборамъ въ 4-ю Государственную Думу {"Русское Слово", 14 апрѣля.}.

Званіе "союзникъ" получило въ бытовомъ обиходѣ такой смыслъ, что выступать подъ этой фирмой на выборахъ психологически невозможно, какъ не возможно назвать себя публично словами, имѣющими укоризненное или бранное значеніе. Какъ быть?-- Очень просто,-- переименовать себя въ націоналисты. Колода одна и та же. Но если вы хотите получить двойки пикъ, въ рукахъ Азамата Мастрюковича вся колода превращается въ двойки пикъ. Если вамъ не нравятся пиковыя двойки, а желательны бубновые тузы,-- клацъ!-- и сколько въ колодѣ картъ, столько и бубновыхъ тузовъ. Или, можетъ быть, вы желаете червонныхъ валетовъ?-- клацъ!-- и вылетаютъ одинъ за другимъ валеты... У кого это искусство вошло въ плоть и кровь, тому не легко отстать отъ него даже при добромъ желаніи. А пока даже желанія отставать не замѣтно. Да едва ли оно и явится.

И самъ по себѣ организаціонный расколъ и разбродъ имѣетъ весьма условное значеніе. Тамъ, на верху, армія разбредается. На мѣстахъ, какъ видно уже изъ приведеннаго сообщенія о подготовкѣ къ выборамъ въ Севастополѣ, союзники и октябристы могутъ мирно сойтись на практическомъ дѣлѣ,-- на выработкѣ, сообразной съ мѣстными условіями, платформы для предполагаемаго мѣстнаго же отдѣла всероссійскаго національнаго союза. Тамъ, въ центрѣ, союзники, протестуя противъ расправы съ г. Дурново, протестуютъ и противъ "національныхъ курій". Г. Пуришкевичъ, отвѣчая въ Думѣ г. Столыпину, увѣрялъ, что законъ о западномъ земствѣ, въ томъ видѣ, какъ онъ изданъ, "окажется лишь козыремъ въ рукахъ поляковъ, а потому является со стороны правительства актомъ государственнаго озорства и политическаго дальтонизма":

"Такая политика въ серьезные моменты грядущихъ осложненій, когда намъ грозитъ расовая война на Дальнемъ Востокѣ и національная съ Западомъ, поведетъ лишь къ тому, что наши окраины станутъ угрозой политическому и государственному существованію Россіи".

Но пріѣхалъ въ Минскъ одинъ изъ близкихъ къ г. Пуришкевичу союзныхъ агитаторовъ, и "мѣстные союзники заявили, что въ данный моментъ они считаютъ протестъ противъ западнаго земства вреднымъ для русскаго дѣла" {"Русское Слово", 27 апрѣля.}.

Тамъ, въ центрѣ, руководящій органъ октябристовъ заявляетъ по адресу г. Столыпина: кончено. Отсюда, съ мѣстъ, отъ имени, напр., минскаго отдѣла октябристовъ получается телеграмма:

"Протестуя противъ думскаго октябристскаго выпада по адресу главы правительства, заявляю, что ни я, ни весь отдѣлъ дольше не останемся въ союзѣ съ лицами, признающими незакономѣрной національную правительственную политику. Изъ союза ухожу, отдѣлъ закрывается. Сообщаю центральному комитету. Предсѣдатель Чигиревъ" {"Русскія Вѣдомости", 3 мая.}.

Возможно, однако, что, подумавши, г. Чигиревъ вернется въ союзъ, и отдѣлъ вновь откроется. Вѣдь и въ центрѣ дѣло стоитъ не такъ ужъ рѣзко и безповоротно. 27 апрѣля фракція октябристовъ въ Думѣ внесла формулу, признающую, что предсѣдатель совѣта министровъ совершилъ актъ незакономѣрный и далъ объясненія неудовлетворительныя. Часть фракціи голосовала противъ этой формулы, и тѣмъ не менѣе продолжаетъ оставаться частью фракціи союза 17 октября. Группа націоналистовъ откололась, назвала себя "независимой". Дня два-три печать пыталась смотрѣть на это серьезно. И въ теченіе этихъ же дней обнаружились такіе факты: 29 апрѣля націоналистъ г. Солтузъ присоединился къ новой фракціи, 2 мая возвратился во фракцію-метрополію. И "Рѣчь" не безъ основанія спрашивала: "почему бы собственно г-ну Солтузу не записаться въ обѣ одновременно?" {"Рѣчь", 4 мая.}. Въ провинціи мѣстами такъ и приходится дѣлать,-- быть въ разныхъ спискахъ. И приходится это дѣлать, во-первыхъ, потому, что физически невозможно дробить силы: отдѣлъ русскаго союза, отдѣлъ палаты архангела, отдѣлъ октябристовъ, отдѣлъ націоналистовъ, а всего счетомъ 10--15 персонъ, часть коихъ состоитъ одновременно въ двухъ-трехъ отдѣлахъ. И когда надо выступать противъ общаго врага,-- напримѣръ, какъ теперь, въ виду предстоящихъ выборовъ,-- поневолѣ "всѣ за одного и одинъ за всѣхъ". Во-вторыхъ, дробить силы невозможно и по финансовымъ соображеніямъ. На процессѣ бывшаго московскаго градоначальника Рейнбота возникъ, между прочимъ, вопросъ о какой-то тысячѣ рублей, дѣвшейся неизвѣстно куда. Подсудимый Рейнботъ объяснилъ:

"Эту тысячу рублей я получилъ отъ товарища министра Крыжановскаго для агитаціи на выборахъ въ Государственную Думу. Понятно, что эти деньги могли тратиться только секретнымъ образомъ" {"Русскія Вѣдомости", 30 апрѣля.}.

Дополнительно г. Рейнботъ объяснилъ, что эта сумма была прислана ему телеграфнымъ переводомъ въ добавленіе къ другой суммѣ, которую онъ получилъ отъ того же товарища министра внутреннихъ дѣлъ въ Петербургѣ. Въ борьбѣ съ общимъ врагомъ безъ "темныхъ денегъ" никакъ нельзя. Однако, какъ ни щедръ этотъ источникъ, на всѣхъ его не хватитъ. Да и нецѣлесообразно было бы его дробить между мелкими и взаимно конкурирующими группами. Дадутъ, вѣроятно, какой-либо одной "партіи", а какой именно,-- это зависитъ частью отъ распоряженія изъ центра, частью отъ усмотрѣнія мѣстныхъ правителей. Станьте въ положеніе провинціальныхъ дѣятелей и разсудите, какъ быть. Съ одной стороны, въ газетахъ пишутъ: темныя "деньги, и порядочныя, были пущены въ оборотъ для поднятія избирательныхъ шансовъ Гучкова" {"Рѣчь", 1 мая.}. Неизвѣстно,-- можетъ быть, и теперь градоправитель найдетъ болѣе цѣлесообразнымъ дать октябристамъ. Съ другой стороны, въ газетахъ пишутъ, что велѣно "поддерживать націоналистовъ". Съ третьей стороны, градоправитель нѣсколько разъ съ большимъ чувствомъ упоминалъ о палатѣ Архангела Михаила... Соображая всѣ такія общія и мѣстныя примѣты, вѣянія и слухи, естественно придти къ выводу, что надо быть готовымъ къ всякому повороту событій. Если почему-либо налицо нѣтъ отдѣла палаты или отдѣла націоналистовъ, то надо и ихъ завести,-- завести спокойно, безъ предразсудковъ, оставаясь октябристами или союзниками,-- хуже вѣдь будетъ, если въ послѣднюю минуту явится какой-либо чиновникъ особыхъ порученій, устроитъ именно такой отдѣлъ, какому рѣшатъ оказывать преимущественное содѣйствіе; конечно, онъ "безъ насъ не обойдется", да деньги-то будутъ у него въ рукахъ.

Наконецъ, и психологическихъ основаній нѣтъ для того, чтобы отряды, на которые распалась и распадается единая армія, рѣзко отграничивались одинъ отъ другого. Г. Пуришкевичъ говоритъ: національныя куріи -- "козырь въ рукахъ поляковъ". Я не замѣчаю, чтобы кто-либо вѣрилъ, что г. Пуришксвича серьезно волнуетъ это соображеніе. И понятно, если ему плохо вѣрятъ. Для поясненія приведу хотя бы, напр., такое газетное извѣстіе:

Острожская (Волынской губ.) уѣздная управа рѣшила раздѣлить избирательныя собранія сельскихъ обществъ на "русскую" и "не русскую" куріи и занести въ послѣднюю всѣхъ нѣмцевъ и чеховъ. На указаніе губернатора, что это незаконно, предводитель дворянства Борисовъ, отвѣтилъ, что по долгу службы онъ не можетъ относиться равнодушно къ засилью инородцевъ {"Русское Слово", 29 апрѣля.}.

"По долгу службы" уберетъ законъ съ дороги предводитель дворянства; по долгу службы устроитъ "нажимъ на законъ" губернаторъ, министерство; если тѣмъ не менѣе, въ рукахъ инородцевъ окажется "козырь", "разъяснитъ" сенатъ. Клацъ!-- и завтра, же у поляковъ, вмѣсто "козыря", будетъ пиковая двойка. И, быть можетъ, тотъ же г. Пуришкевичъ станетъ рукоплескать ловкому фокусу,-- какъ рукоплескала 27 апрѣля правая часть Думы, услышавъ заявленіе г. Столыпина, что онъ намѣренъ законопроектъ о старообрядцахъ, поломанный въ Государственномъ Совѣтѣ, починить и объявить закономъ на основаніи 87 статьи. Г. Маклаковъ призналъ характернымъ этотъ фактъ: рукоплещутъ тѣ, которые отвергали законопроектъ о старообрядцахъ два года назадъ. Почему бы, въ самомъ дѣлѣ, и не рукоплескать? Политика относительно старообрядцевъ установилась вполнѣ; издадутъ названный законопроектъ или не издадутъ, но на практикѣ будетъ то, что желательно г-ну Столыпину, а его желаніе есть среднее ариѳметическое изъ того, что нужно гг. Маркову, Пуришкевичу, Синадино, Родзянку и пр., и пр. Законъ превратился въ предметъ декоративнаго искусства. Такъ смотритъ на дѣло и обыватель, почти не интересующійся теперь содержаніемъ тѣхъ законопроектовъ, которые обсуждаетъ Дума. И г. Пуришкевичу, разумѣется, извѣстно, что если въ порядкѣ законодательномъ и случится ошибка, то въ порядкѣ управленія она будетъ исправлена. Эту истину хорошо знали въ старомъ законосовѣщательномъ Государственномъ Совѣтѣ. Онъ тоже былъ въ значительной мѣрѣ представительствомъ интересовъ. И въ увѣренности, что интересы, во всякомъ случаѣ, будутъ защищены, обычные свои дни проводилъ въ полудремотномъ безразличіи. И лишь въ чрезвычайныхъ случаяхъ, когда, напр., происходило столкновеніе двухъ свѣтилъ первой величины, сановные старцы оживлялись, чтобы проявить дѣятельность сообразно обстоятельствамъ. О той же истинѣ напоминаетъ нынѣ и Таврическій дворецъ въ тѣ нерѣдкіе дни, когда предсѣдатель Думы тщетно трудится, собирая кворумъ.

Нѣтъ резона даже серьезно волноваться изъ-за законодательныхъ "теорій", такъ какъ все рѣшаетъ административная практика. Это значитъ, что нѣтъ и резона разсыпаться, брести врозь. Но это значитъ также, что, вопреки поговоркѣ, и вмѣстѣ скучно. Образовалась пустота, которую до такой степени надо хоть чѣмъ-нибудь заполнить, что тотъ же г. Пуришкевичъ занялся изловленіемъ и разоблаченіемъ гимназистовъ, пользующихся шпаргалками. Едва ли не по причинѣ той же пустоты создали изъ ничего бумъ о ритуальномъ убійствѣ въ Кіевѣ какою-то сектою "хасидовъ", при чемъ устроители бума явно не позаботились даже справиться, что значитъ это слово: "хасиды", наскоро соорудили огромный римскій огурецъ, возбудили цѣлое государственное дѣло, сами же обвиняя другъ друга въ измышленіи фальшивыхъ слуховъ, во лжи, въ подлогахъ... Къ чему приведетъ это томленіе духа, угнетаемаго пустотой,-- трудно сказать. Само по себѣ оно обрекаетъ на суету суетъ и всяческую суету, и, говоря словами Екклезіаста, "кривое не можетъ сдѣлаться прямымъ", поддѣльное -- настоящимъ. Въ послѣдніе дни, по случаю отставки г. Лукьянова и назначенія г. Саблера на постъ оберъ-прокурора синода, печать высказала предположенія, будто гдѣ-то тамъ вверху, гдѣ, по легендѣ, должна быть звѣздная палата, получаетъ преобладаніе мысль о возвратѣ къ ученію покойнаго Побѣдоносцева въ его чистомъ, безпримѣсномъ видѣ. Что-жъ,-- можетъ и это случиться. Если есть звѣздная палата, то, можетъ быть, и ей всѣ эти нынѣшніе фокусы надоѣли, можетъ быть, и она одержима томленіемъ духа, угнетаемаго пустотой, и нѣтъ ничего невѣроятнаго, если въ ней пріобрѣтетъ больше симпатій старая мысль: смахнуть столыпинскія крапленыя со стола, положить настоящую побѣдоносцевскую колоду и посмотрѣть, что изъ этого выйдетъ.

А. Петрищевъ.

"Русское богатство", No 5, 1911

ъ понятный и ясный; но въ жизни, гдѣ теоретическія несообразности воплощаются въ конкретныя явленія, та же "идея" представляется прежде всего, какъ безтактность. И это -- безтактность не тѣхъ или иныхъ отдѣльныхъ лицъ. Она вошла въ законъ, какъ руководящій принципъ. Въ силу этого получила общій характеръ, превратилась въ общее явленіе. Слѣдовательно непріязненное отношеніе къ тѣмъ источникамъ изъ которыхъ она исходитъ, не могло не стать явленіемъ, имѣющимъ также общій характеръ.

И не только неумной постановкой "польскаго вопроса" вызвано это непріязненное отношеніе. Передъ избирательной кампаніей и во время ея оффиціальная пресса старалась придать "національнымъ куріямъ" стройный и удобоусвояемый видъ. Есть русскіе-побѣдители, а стало быть, и хозяева. И есть поляки-побѣжденные, а стало быть, и подвластные. Побѣдители могли бы совсѣмъ устранить подвластныхъ отъ участія въ земскомъ хозяйствѣ,-- какъ устранили, напр., евреевъ. Но, по особому своему великодушію, побѣдители все-таки отводятъ полякамъ нѣкоторое мѣсто,-- пусть же будутъ благодарны и за это. Если бы это живописаніе можно было воплотить въ дѣйствительность, то "національныя куріи", оставаясь антигосударственнымъ и вреднымъ измышленіемъ, все таки способны были бы тѣшить первобытный племенной эгоизмъ русскаго населенія. Но въ томъ и дѣло, что "идея" возникла, окрѣпла, стала закономъ въ условіяхъ крайне беззаботнаго отношенія къ дѣйствительности. Во что она воплотилась, легко замѣтить при самомъ бѣгломъ знакомствѣ съ избирательнымъ спискомъ. Фамиліи избирателей-поляковъ: Орловскій, Лубенскій, Сушинскій, Иванскій, Козаковскій... Фамиліи русскихъ избирателей: Витгенштейнъ, Костюшко, Фитингофъ, Потоцкій, Гильдесбандъ, Звѣрбумъ, Богуцкій, Шамборонтъ, Заремба, Эмануилъ Ватаци... Остроумная задача: раздѣлить населеніе пестроплеменныхъ и многовѣрныхъ западныхъ губерній на поляковъ и русскихъ и установить, разумѣется, между этими двумя группами юридически опредѣляемое различіе, привела и къ остроумному рѣшенію. Въ русскую курію были приписаны нѣмцы, чехи, греки, молдаво-валахи... Въ число русскихъ не попали развѣ только евреи не-караимы. Вмѣстѣ съ тѣмъ и вопросъ о юридически опредѣляемомъ различіи между русскими и поляками окончательно былъ запутанъ. При составленіи списковъ администрація пыталась было держаться религіознаго признака: католикъ -- значитъ, полякъ; не католикъ и не еврей -- значитъ, русскій. Но, во первыхъ, не всѣ поляки католики; а во-вторыхъ, многіе завѣдомо русскіе -- уніаты и католики. Пытались найти различіе въ бытовыхъ признакахъ,-- образъ жизни, языкъ семьи. Но это -- признакъ, еще болѣе сложный и тонкій, чѣмъ религія. А такъ какъ надо было при этомъ дѣйствовать спѣшно, не задумываясь, то избирателей стали тасовать по куріямъ по вдохновенію, на глазомѣръ. Мнѣ ужъ приходилось отмѣчать, напр., что мѣстами бѣлоруссы и малороссы за принадлежность къ уніатству были перечислены въ поляки. И, наоборотъ, люди съ польскими фамиліями и католики кое-гдѣ попали въ русскую курію. Въ газетахъ не разъ высказывалось, что такія перетасовки производились не совсѣмъ случайно: завѣдомыхъ русскихъ администрація объявляла поляками по религіозному признаку (уніаты, католики), если этимъ надѣялись ослабить оппозицію" въ русской куріи, и, наоборотъ, "благонадежныхъ" поляковъ, основываясь на бытовыхъ признакахъ, объявляли не поляками, если находили необходимымъ усилить правительственныя кандидатуры въ той же русской куріи. Такими же тактическими соображеніями объяснялось невнесеніе въ списки многихъ русскихъ, обладающихъ цензомъ, не ограниченныхъ по суду, но извѣстныхъ администраціи неблагонадежнымъ образомъ мыслей или подозрѣваемыхъ въ неблагонадежности,-- они попадали въ одинъ разрядъ съ евреями, совершенно лишенными представительства въ земствѣ. И немудрено, что такія объясненія давались, быть можетъ, случайнымъ иногда ошибкамъ, неизбѣжнымъ при чрезмѣрной спѣшности работы и неподготовленности мѣстныхъ административныхъ механизмовъ къ новому дѣлу. Слишкомъ очевидна чисто полицейская подоплека столыпинскаго націонализма. Трудно не замѣтить, что правительство, поручающее отвѣтственные посты гг. Саблеру, Крыжановскому, Кассо, объявляетъ тѣ или иныя національности вредными на основаніи огульныхъ приговоровъ: среди евреевъ и особенно среди еврейской интеллигенціи чрезвычайно много политическихъ неблагонадежныхъ, а потому... среди поляковъ неблагонадежныхъ меньше, но все-таки много, а потому... Несостоятельность этого приговора давала себя знать на практикѣ:

Не знаю, что дѣлать,-- жаловался сотруднику "Гражданина" какой-то губернаторъ западнаго края.-- Мнѣ предписывается заботиться о привлеченіи русскихъ для составленія среднеземельнаго земскаго элемента, а оказывается, большая часть ихъ или ярые-кадеты или соціалъ-демократы {Цит. по. "Смоленскому Вѣстнику", 12 іюня.}.

На сколько основательны термины: "кадетъ", "соціалъ-демократъ",-- разумѣется, надо оставить на отвѣтственности губернатора. Но, вообще говоря, не даромъ г. Меньшиковъ объявилъ "колыбелью революціи" не окраинныя инородческія губерніи, а Великороссію. Мѣстной администраціи, прекрасно освѣдомленной, что отъ нея требуется, самый долгъ службы повелѣвалъ исправлять несовершенство закона домашними средствами, -- ослабляя, на сколько это возможно, "вредные элементы" русской куріи и усиливая элементы полезные прививкою инородческихъ отпрысковъ. За неимѣніемъ подъ рукою иныхъ полезныхъ инородцевъ, въ число русскихъ могли попасть и особо благонадежные поляки.

Получилось слѣдующее. Столыпинцы стараются обострять племенной эгоизмъ русскихъ:

-- Русскіе -- читаемъ, напр., въ одномъ изъ оффиціозныхъ воззваній къ избирателямъ винницкаго уѣзда -- должны стать "хозяевами своей земли". "Кровь нашихъ прадѣдовъ на поляхъ родного края, изрубленныя кости на земляхъ Винницы, пролитая и сложенныя въ защиту вѣры и родины отъ инородцевъ и иновѣрцевъ, дали свои ростки въ высочайшемъ указѣ" {"Кіевская Мысль", 4 іюля.} -- разумѣется, очевидно, указъ о введеніи западнаго земства по 87 ст.

На нѣкоторыхъ людей подобные аргументы, вѣроятно, и до сихъ поръ способны оказывать дѣйствіе. Представьте человѣка, который повѣрилъ такому воззванію, проникся убѣжденіемъ относительно полноты своихъ хозяйскихъ правъ надъ инородцами и иновѣрцами. И вдругъ видитъ, что наравнѣ съ нимъ такимъ же хозяиномъ "нашего родного края" правительство признаетъ и нѣмца, и грека, и чеха, и молдаванина, и многихъ прочихъ инородцевъ, гораздо болѣе чуждыхъ и мѣстному краю, и мѣстнымъ интересамъ, чѣмъ поляки, коренные, хотя и "покоренные" жители. Мало того, оказывается, что православный крестьянинъ, оффиціально и оффиціозно объявляемый "хозяиномъ", находится въ худшемъ положеніи, нежели такой же крестьянинъ старообрядческаго, баптистскаго, лютеранскаго, католическаго или иного неправославнаго исповѣданія. Православный общинникъ или мелкій собственникъ особыми распоряженіями отданъ на время выборовъ подъ особый надзоръ духовенства. Батюшка везетъ или ведетъ православнаго на выборы, батюшка зорко бережетъ его "отъ дурного глаза",-- не даетъ ни со своими столковаться, ни съ чужими поговорить. Иновѣрцы и инородцы, занимающіе такое же соціальное положеніе, освобождены, по крайней мѣрѣ, отъ батюшекъ, выполняющихъ обязанности сыскной полиціи, и уже по одной этой причинѣ имъ легче было явиться на выборы въ организованномъ видѣ, держаться свободнѣе и независимѣе. Наконецъ, кто этотъ хозяинъ, прадѣды котораго "проливали кровь на поляхъ родного края",-- того же хотя бы винницкаго, напримѣръ? Мѣстные, винницкіе, аборигены едва-ли признаютъ такимъ "хозяиномъ" "москаля", "кацапа". Если ужъ правительству угодно было поднимать націоналистическіе вопросы, тосъ точки зрѣнія винницкихъ аборигеновъ, "кацапы" -- такой же инородный, пришлый элементъ, какъ и нѣмцы. Пожалуй, даже болѣе непріятный, такъ какъ съ именемъ "кацаповъ", "москалей" связаны всѣ нынѣ переживаемыя стѣсненія и репрессіи. Словомъ, если бы правительство задалось спеціальною цѣлью дразнить и малорусское, и бѣлорусское, и великорусское населеніе 6 губерній, то "національныя куріи" были бы не плохимъ средствомъ.

Дразнили не только русскихъ. Возвратимся на минуту къ только что цитированной винницкой прокламаціи. Она исходитъ отъ "русскаго предвыборнаго комитета", обращена къ "русской" куріи и начинается словами: "Гг. выборщики по земскому самоуправленію". Такихъ возваній было сфабриковано не мало. Это -- цѣлая литература. Одинъ архимандритъ Виталій въ Волынской губерніи выпустилъ цѣлый рядъ "писемъ къ русскимъ избирателямъ". Авторы многочисленныхъ "возваній", "обращеній" и "писемъ" всячески стараются убѣдить "русскихъ" избирателей, чтобы они не поддавались вліянію "жидовъ и поляковъ", какъ инородцевъ и иновѣрцевъ. Разъ ступивъ на эту скользкую почву, авторы вынуждены доказывать вообще превосходство "русскаго ума", "русскаго сердца", "русской вѣры", вообще вредоносность "инородцевъ", "иностранцевъ", "пришлецовъ"... Духовные авторы, смѣшивая, по своему обыкновенію, національность съ вѣроисповѣдностью и называя избирателей русской куріи: "православные русскіе люди", не забывали оснащать свои произведенія перлами полемическаго богословія. Все это носило оффиціальную или оффиціозную марку. И все это разсыхалось и раздавалось, читалось всѣми вообще избирателями "русской" куріи -- старообрядцами, уніатами, лютеранами, нѣмцами, чехами, латышами...

Къ первороднымъ грѣхамъ, вытекавшимъ изъ самаго заданія -- провести, обосновать и оправдать дѣленіе гражданъ на вредныя и полезныя національности, присоединились и другіе грѣхи, частью тоже первородные, но вытекающіе изъ другихъ источниковъ, частью благопріобрѣтенные, объясняемые привычкой не церемониться. Вести борьбу на почвѣ положительной земской платформы администрація и правительственные кандидаты, по весьма понятнымъ причинамъ, не могли. Для устраненія противниковъ приходилось отыскивать мотивы чисто личнаго свойства. Мы уже видѣли, что, напр., духовенству прямо было предписано разузнавать и сообщать "особые факты" о выборщикахъ, причемъ пояснялось,-- въ циркулярѣ по Волынской епархіи,-- что

"эти выпуклые факты особенно важны, такъ какъ ими легче и яснѣе всего можно охарактеризовать данную личность предъ прочими выборщиками" {"Рѣчь", 16 іюня.}.

На практикѣ собираніе "выпуклыхъ фактовъ" превратилось либо въ запугиваніе полицейскими расправами, либо въ безпардонное сплетничество. Противъ одного, напр., крестьянскаго выборщика былъ выдвинутъ такой аргументъ:

-- Не выбирайте его, потому что "у него сынъ студентъ"... {"Кіевская Мысль", 4 іюля.}.

При томъ особомъ смыслѣ, какой имѣетъ въ крестьянскомъ языкѣ слово: "студенты", поддерживать опороченную такимъ способомъ кандидатуру стало дѣломъ опаснымъ. Въ одномъ изъ своихъ "писемъ къ русскимъ православнымъ" избирателямъ архимандритъ Виталій опорочиваетъ непріятныхъ ему кандидатовъ указаніями на такіе "выпуклые факты":

"объ одномъ говорятъ, что онъ продалъ свою жену"...

"О другомъ говорятъ, что сей предсѣдатель (?) женатъ на полькѣ, ѣздилъ во время первой Думы въ Виборгъ писать извѣстную прокламацію противъ Царя. Говорятъ еще, что сей культурный мужъ допьянствовался разъ со своими земскими (?) подчиненными въ трактирѣ до того, что ихъ офицеръ загналъ кулакомъ подъ диванъ"... {"Кіевская Мысль", 14 іюня.}

Такъ писалъ и такія вещи печаталъ инокъ Виталій,-- отнюдь не скрывавшій, что онъ дѣйствуетъ по порученію архіепископа Антонія, а этотъ послѣдній также не скрывалъ свои полномочія;-- между прочимъ, благодарственное письмо, полученное имъ отъ П. А. Столыпина по поводу проповѣди о западномъ земствѣ, оглашено печатью въ началѣ іюня. Можно представить, какіе "выпуклые факты" сообщались изустно или черезъ посредство почтеннаго сословія уѣздныхъ "кумушекъ". О. Виталій въ данномъ печатномъ произведеніи выступалъ "съ открытымъ забраломъ", онъ составилъ свой листокъ такъ, что никто не названъ, никто не можетъ сказать, что рѣчь идетъ о немъ и привлечь автора къ отвѣтственности, и въ то же время всякому предоставляется думать о любомъ изъ неугодныхъ автору кандидатовъ: не этотъ ли человѣкъ продавалъ свою жену, пьянствовалъ съ подчиненными, и т. д.? Въ анонимныхъ листкахъ, неизвѣстно гдѣ напечатанныхъ и кѣмъ написанныхъ, "выпуклыми фактами" можно было распорядиться еще болѣе остроумно. Пожалуй, и упоминать о такихъ художествахъ не стоило бы. Мало ли къ какимъ пріемамъ прибѣгаютъ неопрятные люди во время избирательной борьбы? Дѣло лишь въ томъ, что эти неопрятные люди являлись также людьми правительственными, они, если не прямо утверждали, то давали понять, что занимаются собираніемъ и распространеніемъ "выпуклыхъ фактовъ" въ интересахъ правительства и по его порученію. Едва-ли нужно объяснять, какія чувства и мысли вызывало все это у мѣстнаго населенія, у избирателей, и особенно у тѣхъ, кто прямо или косвенно былъ задѣтъ подобными выступленіями на защиту "патріотическихъ началъ".

Далѣе,-- мы уже видѣли, что для проведенія "реформы" понадобились "русскіе комитеты". Имъ правительство, такъ сказать, "передало часть своей власти",-- пользуюсь счастливымъ выраженіемъ г. Шульгина. Приведу для примѣра отзывъ объ одной изъ такихъ организацій, основанной въ Сквирѣ, Кіевской губерніи.

"Еще во время составленія избирательныхъ списковъ -- пишетъ, корреспондентъ "Кіевской Мысли" -- компанія мѣстныхъ политикановъ образовала особый комитетъ, цѣль котораго была -- провести... "своихъ". Самочинный комитетъ уже распредѣлилъ всѣ будущія должности и теперь оставалось только оформить ихъ выборами" {"Кіевская Мысль", 24 іюля.}.

И не только въ Сквирѣ такъ было. Чтобъ не плодить указаній на конкретные примѣры, ограничусь однимъ общимъ соображеніемъ. "Комитеты" брали на себя обузу не ради прекрасныхъ глазъ П. А. Столыпина. Русскій служилый человѣкъ, получивъ казеннаго воробья на прокормленіе, умѣетъ построить себѣ каменныя хоромы. Было бы совсѣмъ не похоже на него, если бы онъ не постарался извлечь выгоду изъ такого важнаго препорученія, какъ организація земскихъ выборовъ въ желательномъ правительству духѣ и смыслѣ. Представлялась во всякомъ случаѣ возможность использовать "реформу" въ цѣляхъ, такъ сказать, семейственнаго или родового благополучія. Кого изъ "комитетчиковъ" администрація "просила помочь", кто самъ назвался помогать,-- разбирать трудно и не стоитъ. Но правительство съ возникновеніемъ "комитетовъ" не могло не оказаться связаннымъ съ людьми, желающими провести на выборахъ если не себя, то своихъ близкихъ, иди и себя и "своихъ". А нѣкоторые изъ такихъ дѣятелей -- тотъ же, напр., о. Виталій -- сумѣли внести въ избирательную кампанію и принципъ: чего моя нога хочетъ...

Отъ мѣстныхъ людей, отъ сосѣдей, по условіямъ провинціальной жизни, не могли остаться тайной замыслы и подготовительные шаги "комитетчиковъ".

-- NN съ родственниками и свойственниками можетъ за нашъ счетъ проводить дороги къ своимъ маетностямъ, хочетъ вообще захватить въ свои руки распоряженіе нашими средствами.

Въ нѣкоторой части мѣстныхъ людей это не могло не вызвать желанія дать отпоръ,-- не допустить. А такъ какъ "комитетчики" оказались правительственными кандидатами, то ихъ противники, доселѣ, быть можетъ, очень далекіе отъ какихъ бы то ни было "лѣвыхъ" или "оппозиціонныхъ" убѣжденій, самымъ фактомъ своего выступленія противъ кучки, желающей захватить земскія мѣста, попадали въ число "противо-правительственныхъ" дѣятелей, травимыхъ доносами, сплетнями и всякими другими средствами. Отсюда цѣлый рядъ несообразностей. Собственно, правительство имѣло на мѣстахъ готовые кадры дѣятелей въ лицѣ назначенныхъ предсѣдателей и членовъ плевенекихъ "земскихъ управъ", упраздняемыхъ новой "реформой". Эти дѣятели во время избирательной кампаніи получили названіе "староземцы". Ихъ политическая благонадежность доселѣ не подлежала сомнѣнію, доказана и едва ли можетъ быть заподозрѣна. Чего-либо политически неблагонадежнаго у староземцевъ не указалъ даже о. Виталій. Тѣмъ не менѣе они ему почему-то не понравились. И противъ нихъ онъ открылъ спеціальный походъ. Въ одномъ изъ своихъ писемъ къ "русскимъ православнымъ людямъ" онъ писалъ:

"будутъ проситься у васъ пропустить тѣ, кто прежде заправлялъ земствомъ... Они уже попробовали земскаго пирога и имъ не хочется выпускать его изъ рукъ. Они долго спорили между собою и торговались и теперь уже распредѣлили между собою должности въ новомъ земствѣ. Конечно, для нихъ очень выгодно: будетъ получать тысячное жалованье, а самое главное -- не будутъ сдавать отчета за прежніе грѣхи"...

Въ силу какого сложнаго переплета общихъ и мѣстныхъ обстоятельствъ значительная часть "староземцевъ" не попала въ комитеты,-- судить мудрено. Но разъ не попали,-- значитъ, очутились противъ "комитетчиковъ": основаніе, вполнѣ достаточное, чтобъ травить. И уже одной этой полемики было достаточно, чтобы въ Волынской губерніи произошло нѣчто, мало вѣроятное при другихъ условіяхъ: значительная часть староземцевъ, т. е. мѣстныхъ людей, подобранныхъ администраціей, признанныхъ заслуживающими особаго довѣрія, во время выборовъ примкнула къ "противоправительственной" "земской группѣ".

Правительство старательно мобилизовало силы. Въ газетахъ появлялись, напр., такія сообщенія:

Томскъ. Имѣя въ виду, что среди чиновъ сибирской желѣзной дороги могутъ быть лица, числящіяся въ составѣ земскихъ избирателей Западнаго края, начальникъ дороги распорядился по всѣмъ отдѣламъ о безпрепятственной выдачѣ отпусковъ между 7 и 22 числами іюля. Распоряженіе начальника дороги является слѣдствіемъ общаго циркулярнаго распоряженія министра путей сообщенія по казеннымъ дорогамъ {"Русское Слово", 8 іюня.}.

А это послѣднее является также слѣдствіемъ общаго распоряженія предсѣдателя совѣта министровъ. Правительство имѣло основаніе надѣяться, что пріѣзжіе чиновники окажутся полезнымъ для его цѣлей придаткомъ къ мѣстному благонадежному элементу. И эта надежда отчасти оправдалась. Однако у о. Виталія свои разсчеты. Онъ составилъ свой списокъ. Онъ предполагаетъ, что избиратели, "поразстроившіе и промотавшіе свои имѣньица и теперь не знающіе, гдѣ пристроиться", "будутъ проситься въ гласные". "Вы, русскіе,-- пишетъ онъ -- спрашивайте: а кто свое имѣніе не промоталъ? Живетъ ли въ немъ? знаетъ ли хозяйство? не сдаетъ ли въ аренду?" и т. д. Словомъ, пріѣзжимъ не довѣряйте... Разумѣется, я далекъ отъ мысли отмѣтить всѣ главнѣйшія вліянія даннаго момента, подъ которыми складывалось самочувствіе избирателей. Перечисляю кое-что, немногое, пожалуй, даже не самое характерное. Быть можетъ, слѣдовало бы подробнѣе остановиться и еще на одномъ противорѣчіи: "комитетчики" говорили избирателямъ либеральныя слова, возбуждали либеральныя и даже радикальныя мысли; а поступали съ тѣмъ же избирателемъ по-столыпински. И вся избирательная компанія протекала при самомъ столыпинскомъ образѣ дѣйствій администраціи. Но на всемъ не остановишься. Полагаю и сказаннаго достаточно для поясненія, какія реальности скрываются подъ жалобами охранительной печати на неуспѣхъ "національной идеи" въ Западномъ краѣ.

Наиболѣе яркую дѣятельность правительственные люди развернули въ Волынской губерніи. Въ ней.и наиболѣе ярко сказался законъ: дѣйствіе равно противодѣйствію. Именно на Волыни сложилась во время выборовъ та самая "земская группа", которую назвали "противоправительственной",-- названіе столь же неожиданное, какъ и самое появленіе новорожденной общественной группировки. Достаточно сказать, что къ ней примкнулъ, напр., ровенскій предводитель дворянства г. Андро, бывшій кандидатомъ въ члены Государственной Думы отъ союза русскаго народа {"Русское Слово", 28 іюля.}. Теперь комитетскими дѣятелями на него посланъ доносъ губернатору и министру внутреннихъ дѣлъ {Тамъ же.}. Къ ней же, какъ я упомянулъ выше, примкнула значительная часть "староземцевъ". По политическимъ убѣжденіямъ вошедшіе въ нее распредѣляются на консерваторовъ, либераловъ, демократовъ,-- правыхъ, умѣренныхъ, лѣвыхъ и "сумбуристовъ",-- терминъ, предложенный одной мѣстною газетою (не помню, какой именно), и означаетъ онъ людей неопредѣленнаго, сумбурнаго образа мыслей; говоря вообще, организаціи, подобныя "земской группѣ", предрасположены къ тому, чтобы "сумбуристы" занимали въ нихъ видное, по численности, мѣсто. По національностямъ,-- въ группу вошли малороссы, бѣлоруссы, великороссы, нѣмцы, чехи... Къ ней же примыкаютъ и поляки. По соціальному составу,-- она вмѣщаетъ: аристократовъ, носящихъ громкія имена, крупныхъ землевладѣльцевъ, городскихъ и мѣстечковыхъ торговцевъ и промышленниковъ, среднихъ и мелкихъ землевладѣльцевъ, представителей свободныхъ профессій (напр., адвокатовъ, врачей), чиновниковъ и рядовыхъ крестьянъ (представителей сельскихъ обществъ)... Въ центрѣ поведеніе г. Столыпина въ вопросѣ о національныхъ куріяхъ объединило противъ правительства самыя разнообразныя группы. Такое же объединеніе получилось и на мѣстахъ.

Выше я сказалъ, что правительственные кандидаты не могли предложить платформу положительной земской работы. Не могла этого сдѣлать и "земская группа":ей также приходилось повторять общія мѣста: нужны школы, нужны дороги, нужны больницы, врачи... Попытка сдвинуться съ этой мели привела бы къ треніямъ и къ вскрытію внутреннихъ противорѣчій. Повидимому, въ группѣ преобладаетъ болѣе культурное отношеніе къ полякамъ, чѣмъ то, которое усвоено творцами національныхъ курій. Между прочимъ, эта черта подмѣчена и о. Виталіемъ, взывавшимъ въ своихъ "письмахъ":

-- Не выбирайте культурныхъ людей,-- "они вступили въ союзъ съ поляками"...

Но, вѣроятно, и этотъ пунктъ подлежитъ ограниченіямъ. Съ точки зрѣнія мѣстныхъ крестьянъ, польскій вопросъ есть прежде всего вопросъ соціальный,-- вопросъ о панѣ-помѣщикѣ и землѣ. При извѣстной некультурности населенія соціальныя распри легко окрашиваются въ націоналистическіе цвѣта. И, пожалуй, не будетъ ошибкой -- сказать, что "земскую группу" объединяетъ только непріязненное чувство къ опредѣленнымъ дѣйствіямъ правительства и къ его кандидатурамъ; но и въ основѣ этого чувства лежатъ, безъ сомнѣнія, чрезвычайно разнообразные мотивы.

Правительственные люди старались казаться либералами, прогрессистами. Ихъ противники нерѣдко были вынуждены держаться противоположной тактики. По полицейскимъ условіямъ, приходи лось "тщательно прикрыть -- какъ выражается "Рѣчь" -- свою политическую физіономію". Иные доводили прикрытіе столь далеко, что объявляли себя правыми, "истинно-русскими".

Это сбивало съ толку начальство, спутывало самихъ избирателей; вполнѣ возможно, что многіе далеко не сразу умѣли попасть, куда имъ нужно, а иные, вѣроятно, такъ и оставались въ неподходящей для нихъ компаніи до конца выборовъ. Тѣмъ удивительнѣе, что "земская группа" сумѣла все-таки сложиться. Но и тѣмъ загадочнѣе ея характеръ. Словомъ, "земская группа" пока -- уравненіе со многими неизвѣстными. Но уже одно то, что на томъ мѣстѣ, гдѣ ничего не было, вдругъ появилась какая ни на есть общественная группировка, сумѣвшая на выборахъ не безуспѣшно помѣряться силами съ правительственными "комитетами", свидѣтельствуетъ о достигнутыхъ г. Столыпинымъ успѣхахъ.

Къ моменту выборовъ "успѣхи" были достаточно выяснены. Но остановиться нельзя. Надо выбирать. И при томъ, во что бы то ни стало надо спасти положеніе, добиться некрамольныхъ результатовъ. Первоначальное заданіе -- создать націоналистическое земство -- пришлось бросить за невыполнимостью. Требованія были значительно измѣнены: лишь бы прошло, какъ можно больше, крупныхъ землевладѣльцевъ и "правыхъ",-- все равно, какихъ "правыхъ"; пусть правительственный, пусть антиправительственный (а такихъ за время выборовъ появилось не мало),-- лишь бы "правый". И вотъ, съ одной стороны, понеслись къ крупнымъ землевладѣльцамъ призывы явиться на выборы и напоминанія, когда и куда нужно являться. А съ другой... Привожу газетный отзывъ о выборахъ въ Сквирскомъ уѣздѣ, Кіевской губ.

"Организаторы выборовъ... рѣшили принять всѣ мѣры къ тому, чтобы мелкіе цензовики совсѣмъ не явились на выборы уполномоченныхъ или же явились бы въ ничтожномъ количествѣ"... Объявленія о дняхъ выборныхъ съѣздовъ организаторы напечатали только въ "губернскихъ вѣдомостяхъ, которыхъ не читаютъ не только заурядные обыватели, но даже обязанныя выписывать ихъ учрежденія. Дни съѣздовъ спеціально приноровлены были ко времени разгара полевыхъ работъ, когда у всякаго хозяина работы и хлопотъ по горло... Кромѣ того, не всякій изъ заурядныхъ обывателей могъ понять самое объявленіе, если бы даже случайно прочелъ его: "1-е отдѣл. 1-го съѣзда, 2-е отдѣл. 1-го съѣзда"... Слишкомъ ужъ неясно. Результаты такой политики комитета выразились въ томъ, что однодесятниковъ явилось на выборы только 103, а однопятниковъ 52, и всего было избрано ими 34 уполномоченныхъ,-- всѣ крестьяне" {"Кіевская Мысль", 24 іюля. Не лишни, быть можетъ, нѣкоторыя поясненія. Законъ разбиваетъ русскую курію на 2 части: 1) гласные отъ сельскихъ обществъ, избираемые особо; 2) личные собственники. Послѣдніе также раздѣляются: 1) на полноцензовиковъ, получившихъ прямое избирательное право, и 2) на неполноцензовиковъ, колмъ предоставлено выбирать лишь выборщиковъ. Неполноцензовики также разбиты на 2 "отдѣленія": 1) среднихъ собственниковъ (однопятники), 2) мелкихъ собственниковъ (однодесятники). Выборные отъ этихъ отдѣленій, вмѣстѣ съ полноцензовиками, составляютъ общій избирательный съѣздъ, на которомъ и выбираютъ гласныхъ.}...

Это общее явленіе. Только въ немногихъ уѣздахъ губерніи, въ видѣ исключенія, "мелкіе цензовики" извѣщались особыми повѣстками. Обычно же обязанность извѣстить о днѣ выборовъ выполнялась лишь формально: печатали объявленіе въ Губернскихъ Вѣдомостяхъ, и при томъ даже эти объявленія составлялись такъ, что только люди, хорошо ознакомленные съ новымъ закономъ, могли понять, о чемъ идетъ рѣчь. Любопытно, что, одновременно съ этимъ, крупнымъ землевладѣльцамъ въ томъ же, напримѣръ, Сквирскомъ уѣздѣ разсылались и повѣстки, и, сверхъ повѣстокъ, телеграммы. Выбирали время, наиболѣе неудобное для мелкихъ собственниковъ. А сверхъ того, въ нѣкоторыхъ уѣздахъ и мѣсто для нихъ назначалось такое, куда для многихъ трудно явиться. Не менѣе остроумно было поступлено съ собственниками-горожанами: ихъ избирательныя права были "въ порядкѣ разъясненія сокращены въ два съ половиною раза",-- горожанъ велѣно было заносить въ списки не по земской (высокой), а по городской (архаической и низкой) оцѣнкѣ имуществъ {"Кіевская Мысль", 15 іюля.}. При неподготовленности и малоосвѣдомленности населенія, при несочувствіи самому закону и, въ особенности, способу его проведенія эти спеціальныя мѣры во многихъ случаяхъ помогли достигнуть поразительныхъ результатовъ. Вотъ на выдержку (по газетнымъ свѣдѣніямъ) нѣсколько цифровыхъ справокъ о выборахъ уполномоченныхъ отъ мелкихъ владѣльцевъ (однодесятниковъ) русской куріи:

Витебскій уѣздъ изъ 1046 избирателей явилось на выборы 39

Бобруйскій " " 1876 " " " " 16

Игуменскій " " 1098 " " " " 10

Могилевскій " " 867 " " " " 59

Оршанскій " " 1170 " " " " 19

Каменецъ Подольскій " " 206 " " " " 3

Въ цѣломъ рядѣ уѣздовъ выборы уполномоченныхъ отъ мелкихъ собственниковъ русской куріи вовсе не могли состояться за неявкою избирателей. Въ нѣсколькихъ уѣздахъ не могли состояться выборы уполномоченныхъ и отъ среднихъ владѣльцевъ ("однопятники") русской куріи. Однако, не смотря на ординарныя мѣры, были уѣзды, гдѣ неполные цензовики являлись въ числѣ, наводившемъ уныніе на "русскіе комитеты". Приходилось принимать мѣры экстраординарныя. Чтобы спасти положеніе, напр., въ Острожскомъ уѣздѣ, Волынской губерніи, гдѣ предварительный подсчетъ силъ обнаруживалъ неизбѣжность провала самыхъ видныхъ правительственныхъ дѣятелей (гг. Шульгинъ, Пихно-старшій, Рейнъ, Борисовъ) борьба съ мелкими цензовиками приняла прямо таки эпическія формы. Избирателей томили съ 1 часа дня до 3 1/2 часовъ ночи, такъ какъ они не соглашались на условія, поставленныя правительственнымъ дѣятелемъ, г. Борисовымъ.

Съ ранняго утра ничего не ѣвшіе сторонники земской группы... расположились бивуакомъ въ залѣ, гдѣ кто могъ, чтобы отдохнуть. Двери заперты наглухо и запечатаны. Въ залу проникнуть нельзя. Но нѣкоторые друзья, находящіеся на улицѣ, контрабандою подали имъ черезъ окно хлѣбъ и колбасу {"Кіевская Мысль", 30 іюня.}.

Такъ какъ сломить упорство и этими мѣрами не удалось, то предсѣдатель уѣхалъ, а собраніе не состоялось. Потомъ, правда, было назначено вторичное собраніе, но на немъ были приняты мѣры еще болѣе серьезныя, и положеніе удалось таки спасти.

Однако были уѣзды, гдѣ, не смотря на экстраординарныя мѣры, выборы на съѣздахъ неполныхъ цензовиковъ давали значительное число "нежелательныхъ элементовъ". Такой случай вышелъ, напр., и въ упомянутомъ выше Сквирскомъ уѣздѣ. Мы уже видѣли, что тамъ неполные собственники избрали 34 выборщика. Всѣ они и явились на общій съѣздъ для выбора гласныхъ. А полныхъ цензовиковъ явилось только 19.

Комитетъ увидѣлъ, что при такомъ соотношеніи силъ его игра проиграна, и рѣшился на крайнее средство: предсѣдатель потребовалъ отъ всѣхъ явившихся на выборы крестьянъ предъявленія удостовѣренія личности. Этого никто не ожидалъ, никто о возможности этого не былъ предупрежденъ, и потому, конечно, никто изъ крестьянъ этихъ удостовѣреній предъявить не могъ, и крестьяне не были допущены на выборы. Удалены были даже крестьяне-помѣщики, лично знакомые съ присутствовавшими на избирательномъ съѣздѣ помѣщиками дворянами (Кіевская Мысль, 24 іюля).

Объ изъятіи нежелательныхъ кандидатовъ въ порядкѣ охраны и мѣрами административнаго остроумія, объ угрозахъ полиціей и отмѣною выборовъ высшимъ начальствомъ, о дѣятельномъ вмѣшательствѣ начальства и о многомъ другомъ говорить не буду. Повторяю, выборы во всѣхъ отношеніяхъ были столыпинскіе. И результаты тоже столыпинскіе. Для общей ихъ характеристики годится и примѣръ Сквирскаго уѣзда: удалили всѣхъ, кого только можно было и пришло въ голову удалить; но, вслѣдствіе этого, на избирательномъ съѣздѣ не нашлось даже столько кандидатовъ, желающихъ баллотироваться, сколько надо было выбрать гласныхъ; оказалось, что надо выбирать всѣхъ, кто изъявилъ согласіе; на сквирскомъ собраніи избрали даже двухъ отсутствующихъ. При такихъ условіяхъ не могло быть даже борьбы списковъ, ибо списокъ былъ возможенъ только одинъ, и, разъ "русскому комитету" не удалось набрать въ уѣздѣ столько единомышленниковъ, сколько требуется гласныхъ, онъ вынужденъ пополнить списокъ лицами, случайно уцѣлѣвшими. А затѣмъ оставалось лишь случайныхъ лицъ, волею рока попавшихъ въ списокъ кандидатовъ комитета, объявить націоналистами и послать реляцію о побѣдѣ. Правда, послѣ этихъ реляцій даже "Голосъ Москвы" изумляется: какимъ образомъ въ спискахъ, составленныхъ "комитетами", націоналистами кое-гдѣ очутились завѣдомые "кадеты-перводумцы", "лѣвые октябристы", "правые", враждебно относящіеся и къ націоналистамъ, и къ данной національной "реформѣ" г. Столыпина? {"Голосъ Москвы", 2 августа.} Но реляціи на то разсчитываются, чтобы произвести первое впечатлѣніе. Провѣрка же ихъ -- дѣло долгое.

"Побѣда" получилась только въ одномъ пунктѣ: не смотря на то, что крупные землевладѣльцы ослаблены выдѣленіемъ поляковъ въ особую курію, они въ значительномъ большинствѣ уѣздовъ, о которыхъ я собралъ свѣдѣнія по газетамъ, преобладаютъ среди избранныхъ отъ личныхъ собственниковъ. Правда, и эта побѣда достигнута не вполнѣ. Укажу для примѣра хотя бы Витебскій уѣздъ, гдѣ на выборахъ по куріи личныхъ собственниковъ землевладѣльцевъ одолѣли горожане. Но, повидимому, такихъ уѣздовъ немного. Второе заданіе -- заполнить мѣста для гласныхъ если не націоналистами, то хоть правыми,-- оказалось невыполнимымъ. Вообще изъ шести губерній, видимо, выжато все, что они могутъ дать въ желательномъ для правительства смыслѣ. И во всѣхъ шести губерніяхъ заполнить всѣ мѣста по куріи личныхъ собственниковъ желательными элементами не удалось. Оказался "некомплектъ". Въ однихъ уѣздахъ некомплектъ полный: получили рѣшительное преобладаніе прогрессисты; въ другихъ некомплектъ слабый -- прогрессисты проникли въ ничтожномъ меньшинствѣ. Въ большинствѣ же уѣздовъ и во всѣхъ губерніяхъ составъ гласныхъ -- я все время говорю о русской куріи собственниковъ -- "пестрый". Особнякомъ стоитъ Волынская губернія, видимо, получившая, благодаря дѣятельности почаевскихъ иноковъ и архіепископа Антонія, болѣе серьезное политическое воспитаніе. Здѣсь -- рѣчь опять-таки идетъ о той-же куріи -- правительственные люди одержали рѣшительную побѣду только въ одномъ Острожскомъ уѣздѣ. Въ семи уѣздахъ побѣдила "земская группа". Въ остальныхъ четырехъ уѣздахъ обѣ стороны не могутъ похвалиться побѣдой.

Такой неопредѣленный исходъ сраженія не сулитъ начальству удовольствія, ибо, кромѣ "русской" куріи личныхъ владѣльцевъ, есть еще крестьянская курія, и курія польская. Крестьянская курія, не смотря на всѣ принятыя относительно нея мѣры, кажется, лишь подтвердила мнѣніе, что изъ всѣхъ внутреннихъ враговъ мужикъ есть врагъ наиболѣе скверный. Вражескія свойства мужика обнаружились даже въ Кременецкомъ уѣздѣ Волынской губ.,-- въ самомъ центрѣ дѣятельности энергическаго инока Виталія. Здѣсь, какъ и всюду, подъ надзоромъ свѣтскаго и духовнаго начальства волостные десяти дворники выбрали уполномоченныхъ. Обо всѣхъ уполномоченныхъ были собраны справки, отзывы и характеристики. На основаніи этихъ негласныхъ матеріаловъ былъ составленъ списокъ желательныхъ и допустимыхъ кандидатовъ. По окончаніи этой работы, уполномоченныхъ отъ волостей пригласили выбирать гласныхъ. И отправлялись или были отправляемы уполномоченные опять-таки подъ надзоромъ. Подъ надзоромъ происходили и выборы. Уполномоченнымъ предъявлялся заготовленный списокъ: вотъ кого выбирайте. Во многихъ мѣстахъ -- назову для примѣра Рѣчацкій и Минскій уѣзды,-- уполномоченные отклоняли предложеніе руководиться этимъ спискомъ. Но въ Кременецкомъ уѣздѣ и отклоненія не было,-- уполномоченные выбирали по списку, предложенному о. Виталіемъ. Такимъ образомъ всѣ избранные оказались "почаевцами". А такъ какъ отъ куріи личныхъ собственниковъ въ подавляющемъ большинствѣ прошли прогрессисты, польская же курія и подавно неблагонадежна, то "почаевцы" были единственной опорой. Затѣмъ было созвано первое собраніе,-- оно оказалось въ общемъ прогрессивнымъ, и, судя по отзывамъ газетъ, этого общаго характера не испортили крестьяне, прошедшіе по списку о. Виталія...

Словомъ, изъ волостей также старались выжать для земства весь сокъ благонадежности, какой только есть въ деревняхъ. И удалось выжать главнымъ образомъ лишь такого мужика, который пока "ни въ чемъ г.е замѣченъ". Впрочемъ, еще передъ выборами мѣстные помѣщики Волынской, напр., губерніи утверждали, что среди рядовыхъ крестьянъ, малограмотныхъ и вовсе неграмотныхъ,

нѣтъ такихъ дѣленій: правые, лѣвые. Это имъ навязываютъ. Всякій крестьянинъ въ вопросѣ о землѣ лѣвый. Да и во всѣхъ вопросахъ народныхъ онъ лѣвый... Андрейчуки -- исключеніе. Въ земствѣ такихъ людей не можетъ быть много {"Русское Слово", 1 іюня.}.

Къ этому отзыву, во всякомъ случаѣ правдоподобному, прибавлю: крестьяне часто выдвигали любопытный избирательный лозунгъ -- выбирать только грамотныхъ.

Выборными усиліями создано то, что во многихъ уѣздахъ противопоставлены на земскихъ собраніяхъ двѣ далеко не дружественныя психологіи: 1) крупные "русскіе" помѣщики, и при томъ отборные,-- "зубры"; 2) крестьяне. При чемъ на сторонѣ "зубровъ" должны оказаться: 1) нѣкоторый численный, хотя и далеко не рѣшающій перевѣсъ; 2) больше умѣнья, подготовки, знаній, пониманія своихъ сословныхъ интересовъ. По серединѣ между этими величинами польская курія, въ которой рѣшительное преобладаніе получили прогрессисты. Да и помимо этого преобладанія, поляки вошли въ земство не только, какъ культурный элементъ, обладающій и знаніями и навыками, необходимыми для общественнаго дѣла; они внесли и то опредѣленное чувство, какое возбуждаетъ въ нихъ вообще "національная" политика, и, въ частности, законъ о "западномъ земствѣ"; наконецъ, имъ надо такъ или иначе отвѣтить на многочисленныя оффиціозныя обвиненія, что они, поляки, являются злѣйшимъ врагомъ русскаго православнаго крестьянства.

Какъ фактически сложится соотношеніе этихъ трехъ основныхъ во многихъ уѣздныхъ земскихъ собраніяхъ величинъ,-- предсказывать мудрено. Тутъ очень многое зависитъ отъ поведенія гласныхъ-поляковъ. Но внѣшнія обстоятельства сложились такъ, словно правительство, заполнивъ "русскую" частновладѣльческую курію крупными помѣщиками, позаботилось о томъ, чтобы и крестьяне не остались совсѣмъ безъ помощника и союзника, и какъ бы именно съ этой цѣлью оно создало оппозиціонную по необходимости польскую курію:

-- Вотъ де, господа крестьяне, кто вамъ поможетъ...

Конечно, этой цѣли г. Столыпинъ совершенно не имѣлъ въ виду. Но такова судьба всѣхъ логически несостоятельныхъ замысловъ. При попыткѣ воплотить ихъ они приводятъ къ прямо противоположнымъ результатамъ. Какую форму примутъ эти противоположные націоналистическимъ замысламъ г. Столыпина результаты,-- предсказывать, повторяю, трудно. Пока лишь имѣются довольно многочисленныя свѣдѣнія, что между поляками, прогрессистами частновладѣльческой "русской" куріи и крестьянами, избранными волостными уполномоченными, создаются соглашенія. Между прочимъ, въ Минской губерніи это настолько обезпокоило мѣстныхъ правительственныхъ людей, что націоналисты употребляютъ какія-то усилія, чтобы не допустить блоковъ между поляками, крестьянами и прогрессистами... Какія усилія,-- неизвѣстно. Но безъ полиціи у насъ такія дѣла не обходятся.

Она поработала передъ выборами и на выборахъ. Сначала помогала тащить обывателя, внушать ему, что онъ хозяинъ, что теперь онъ самъ будетъ устраивать свои земскія дѣла. Потомъ, когда оказалось, что обыватель -- штука опасная, его стали не пущать... Что изъ этого вышло, какія сѣмена посѣяны, какія настроенія созданы,-- начальству думать некогда. Это скажется потомъ,-- когда придетъ пора расхлебывать кашу... Выборное производство прекращено, населеніе 6 губерній опять на всѣхъ языкахъ молчитъ. Разговаривать, да и то лишь на нѣкоторыхъ языкахъ дозволяется теперь только гласнымъ на земскихъ собраніяхъ. Разговоровъ пока не происходило. Были лишь выборы предсѣдателей, членовъ управъ и комиссій. Но и этого оказалось достаточнымъ, чтобы вспомнить о полиціи. Уже возникла необходимость опротестовать въ цѣломъ рядѣ уѣздовъ выборы нежелательныхъ лицъ. Возникла опасность болѣе серьезная: по соображеніямъ "Новаго Времени" (No 9, августа) земская группа, вступившая въ союзъ съ поляками и "протежируемая еврейской печатью", можетъ стать опасной "на предстоящихъ выборахъ въ четвертую Думу". "По этому поводу видные дѣятели русской партіи" уже готовятъ обращеніе къ П. А. Столыпину". Очевидно, и гласныхъ придется "успокаивать".

А. Петрищевъ.

"Русское Богатство", No 8, 1911

ы, не имѣющіе стока, и при первомъ же дождѣ городъ подвергся бѣдствіямъ наводненія {"Русское Слово", 31 іюля.}.

Не лучше судьба и разныхъ иныхъ намѣреній. Стали "націонализировать" желѣзныя дороги. Итоги извѣстны. Достаточно напомнить всего одну деталь: принцъ Генрихъ Прусскій путешествуетъ по русскимъ желѣзнымъ дорогамъ -- крушеніе; высшіе сановники ѣдутъ на бородинскія торжества -- чуть не катастрофа. Т. е. даже въ тѣхъ случаяхъ, когда бдительность вѣдомства поднимается на исключительную высоту, оно не можетъ скрыть проявленій глубокаго органическаго и функціональнаго разстройства. Празднованіе столѣтней годовщины 1812 г... Сколько трудовъ, чтобы вышло настоящее торжество, на которомъ власть психологически объединилась бы съ народомъ!.. А устроили въ сущности повтореніе двухсотлѣтія со дня полтавской битвы,-- правда, болѣе громоздкое, но и менѣе удачное. На полтавской годовщинѣ начальство выступало въ единеніи со своими друзьями. Теперь оно выступило въ разладѣ даже съ ними: даже г. Родзянко, по мотивамъ, которые само "Новое Время" признало основательными, счелъ необходимымъ демонстративно уклониться отъ участія въ празднествахъ...

Съ этой общей картиной вполнѣ гармонируютъ и труды по организаціи выборовъ въ четвертую Думу. Случайно мнѣ довелось услышать характерный обывательскій приговоръ этимъ трудамъ. Было это въ вагонѣ. Въ купэ, кромѣ меня, сидѣли двѣ барышни и старичекъ,-- членъ городской управы маленькаго уѣзднаго города С-ой губерніи. Барышни -- безъ особаго, впрочемъ, оживленія -- разсуждали вслухъ: пройдутъ кадеты на выборахъ въ Москвѣ и Петербургѣ или не пройдутъ. Старичекъ молча пилъ чай. Потомъ молча сложилъ чайныя принадлежности. Молча приготовился къ выходу на той станціи, до которой ѣхалъ. И вдругъ сказалъ:

-- А вы бы, сударыни, молебенъ съ акаѳистомъ заказали,-- помолились бы, чтобъ Дума была такая, какъ правительству угодно.

Барышни вспыхнули.

-- Вы правый?-- спросила одна.

-- Это не важно,-- отвѣтилъ старичекъ.-- А только я утромъ и вечеромъ Богу молюсь. Пошли Господь правительству: какъ въ одесскомъ университетѣ оно достигло, такъ чтобъ и въ Думѣ достигло...

-- Позвольте,-- закипѣли барышни.-- Чего же оно достигло въ одесскомъ университетѣ? Ни денегъ, ни профессоровъ, ни студентовъ. На 1000 вакансій 60 прошеній...

Но поѣздъ остановился. И старичекъ вышелъ, не удостоивъ собесѣдницъ отвѣтомъ. А барышни долго потомъ гадали, кто онъ: "глупый другъ" правительства, или "умный врагъ".

Не только плоды трудовъ изумительны. Но, быть можетъ, и цѣль, но имя которой предприняты эти труды такова, что злѣйшіе враги правительства могутъ пожелать ему скораго и полнаго успѣха.

IV.

Крупный талантливый человѣкъ въ качествѣ героя обыкновенной исторіи... Такъ можно опредѣлить покойнаго Алексѣя Сергѣевича Суворина. Маленькій и обыкновенный герой "Обыкновенной исторіи" говорилъ, что главное въ жизни "карьера и фортуна". Суворинъ былъ не маленькимъ и не обыкновеннымъ. Онъ жилъ не для "карьеры" въ грубомъ, такъ сказать, бюрократическомъ смыслѣ этого слова. Онъ до конца дней остался въ "малыхъ чинахъ", какіе получилъ по должности учителя уѣзднаго училища, хотя могъ бы получить чины и титулы, во всякомъ случаѣ, болѣе значительные, чѣмъ, напр., бакинскій "генералъ" Тагіевъ. Суворинъ не жилъ прямо и для фортуны: огромныя деньги онъ тратилъ на предпріятія, коммерчески убыточныя, тратилъ, сколько можно видѣть со стороны, безъ надежды когда-либо получить прибыль, или хотя бы только вернуть расходы. Фортуна сама пришла къ нему. Но она не была его прямой цѣлью. Черезъ его жизнь проходитъ лишь жажда успѣха, и при томъ не грубо матеріальнаго, финансоваго,-- успѣха въ смыслѣ славы, вліянія, популярности.

Эта черта замѣтна еще въ ту пору, когда А. С. Суворинъ былъ "Незнакомцемъ". Покойнаго не разъ упрекали, что онъ измѣнилъ старымъ донововременскимъ убѣжденіямъ. Надо, однако, сказать, что слухъ о радикализмѣ Незнакомца сильно преувеличенъ. И что уже совсѣмъ преувеличено -- это слухъ объ убѣжденіяхъ Незнакомца. Были въ дѣйствительности не столько убѣжденія, сколько взгляды, -- и взгляды порою противорѣчивые; нынче одно, завтра другое: зародышъ, изъ котораго впослѣдствіи выросъ парламентъ мнѣній. Это были, во всякомъ случаѣ, не идеалы будущаго: Суворинъ по преимуществу жилъ настоящимъ, злободневнымъ. И, пожалуй, отчасти въ этомъ секретъ внѣшней непослѣдовательности въ его карьерѣ.

По внѣшности есть два разныхъ писателя Суворина: одинъ -- начинающій, другой -- признанный, ставшій во главѣ "Новаго Времени". Но это -- внѣшность. Писатель начинающій... Для него наиболѣе реальна и наиболѣе значительна та сила, какою являются руководящіе верхи литературы и интеллигенціи. Сколько я понимаю покойнаго Алексѣя Сергѣевича, стихійность въ немъ преобладала надъ преднамѣренностью. Онъ не то, что "подлаживался" къ силѣ, но онъ обладалъ тѣмъ своеобразнымъ "русскимъ" талантомъ, о которомъ говорятъ: "съ мужикомъ -- мужикъ, съ бариномъ -- баринъ, съ генераломъ -- генералъ".Трансформированіе не всегда по разсчету, а просто не можетъ человѣкъ быть самимъ собою, не можетъ не принять окраску, пріятную для той среды, которая ему въ данный моментъ нужна или интересна,-- талантъ, завѣщанный намъ крѣпостной Россіей, воспитанный особыми условіями русской общественности: не даромъ покойный Суворинъ -- крестьянскій внукъ. И вотъ является молодой писатель. Незнакомецъ. Подъ стать тогдашнему большинству образованнаго общества, онъ западникъ умѣренный либералъ; но одновременно, если хотите, онъ и радикалъ, и демократъ, пожалуй, даже немножно соціалистъ; и умѣренный, и крайній... И все это въ такомъ неподражаемомъ, въ такомъ талантливомъ сочетаніи, что Суворинъ быстро становится пріятнымъ человѣкомъ для всѣхъ сколько-нибудь вліятельныхъ въ литературѣ людей. Правда, кое-кто морщится, кое-кому не по душѣ пестрота, граничащая съ безпринципностью. Но особыхъ поводовъ для рѣзко отрицательнаго отношенія ни у кого нѣтъ. Успѣхъ полный. Передъ нами признанный, популярный писатель. Но вмѣстѣ съ тѣмъ и та реальная сила, съ которой онъ долженъ быть считаться въ началѣ карьеры, уже перестала быть для него силой.

Реально и значительно теперь другое: вотъ страшная сила -- бюрократія; вотъ огромная сила -- дворянство; вотъ ростущая и большая сила -- буржуазія; вотъ пестрая масса читателей -- тоже сила не шуточная. И у первой, и у второго, и у третьяго, и у четвертой Суворину нуженъ успѣхъ, вліяніе, популярность. Онъ не можетъ иначе. И начинается "Новое Время": по существу такое же, какъ и прежде, неподражаемое, по своему талантливое сочетаніе крайне противоположныхъ тенденцій; только разсчитано оно на успѣхъ въ иной, не писательской и не интеллигентской, средѣ. Писательская, интеллигентская среда довольно быстро становится силой, съ которой надо считаться, какъ съ врагомъ. Кто говоритъ, будто "храмъ оставленный -- все храмъ, кумиръ поверженный -- все богъ"? Пустяки, ничего подобнаго,-- Буренинъ и гр. Алексѣй Жасминовъ знаютъ болѣе несомнѣнную истину. Успѣхъ опять полный. А. С. Суворинъ -- любимецъ правящихъ верховъ, любимецъ дворянства, любимецъ буржуазіи, руководитель "самой распространенной газеты"... Но онъ умный человѣкъ. Онъ видитъ, что бюрократія выдохлась и разлагается; онъ прекрасно понимаетъ, что дворянство "оскудѣваетъ", гніетъ на корню. Его газета мало-по-малу остается за флагомъ: другія оказываются болѣе распространенными. Онъ видитъ, что наростаютъ другія силы, идущія на смѣну тѣмъ старымъ силамъ, которыя мало-по-малу превращаются въ ничтожество. Но время ростующихъ силъ будетъ завтра. Нынѣшній день все таки принадлежитъ ничтожеству, и у него надо имѣть успѣхъ.

Является третій Суворинъ, -- интимный, легендарный, анекдотическій, который прежде всего проситъ не смѣшивать его съ "Новымъ Временемъ". Онъ добрый человѣкъ, много хорошаго сдѣлавшій для наборщиковъ, для служащихъ и т. д. Онъ вовсе не жидоѣдъ, не человѣконенавистникъ; правда, разные людишки въ "Новомъ Времени" пишутъ всякое, но онъ, "самъ Алексѣй Сергѣевичъ", презираетъ ихъ до глубины души; онъ презираетъ и третируетъ тѣхъ самыхъ министровъ, которымъ слагаетъ дифирамбы "Новое Время"; онъ, "самъ Алексѣй Сергѣевичъ", вовсе не правый, не націоналистъ, онъ конституціоналистъ, ничего не имѣетъ противъ парламентаризма, сторонникъ кадетскаго министерства", но вмѣстѣ съ тѣмъ ядовитый критикъ кадетизма. Надо отдать справедливость анекдотическому Суворину: онъ такъ же талантливъ, какъ и Незнакомецъ, и такъ же пользуется успѣхомъ. Я знаю людей, которые не могутъ безъ отвращенія говорить о "Новомъ Времени", но объ эпизодахъ изъ жизни анекдотическаго Суворина, объ его словечкахъ говорятъ почти съ любовью. Молодая сила общественнаго мнѣнія... Она только что сложилась у насъ въ реально ощутимую величину. Суворинъ нашелъ способъ имѣть успѣхъ и у нея,-- правда, этому отчасти содѣйствовало то, что онъ въ теченіе послѣднихъ почти 5 лѣтъ не выступалъ съ своею личною публицистикой въ "Новомъ Времени".

Суворинъ, какъ даровитый публицистъ, какъ издатель, какъ крупный организаторскій талантъ, отошелъ въ исторію съ солиднымъ активомъ, но и съ большимъ пассивомъ. Онъ оставилъ сложный и запутанный счетъ. Среди многихъ спорныхъ статей этого счета, которыя при попыткахъ подвести балансъ, по мнѣнію однихъ, надо отнести въ активъ, по мнѣнію другихъ, въ пассивъ; наиболѣе безспорна одна, на мой взглядъ, главнѣйшая, основная. Всѣмъ извѣстно дивное преданіе:

--...И возвелъ его на гору, и показалъ ему всѣ царства земныя и славу ихъ, и сказалъ: все дамъ тебѣ, если поклонишься мнѣ...

Безсмертный предпочелъ Голгоѳу. У смертныхъ "обыкновенная исторія" начинается прямо противоположнымъ рѣшеніемъ. Суворинъ поклонился и получилъ "всѣ царства земныя и славу ихъ". Умный человѣкъ, онъ понималъ, чему и кому кланяется: у умныхъ и крупныхъ людей не можетъ быть обыкновенной исторіи безъ того, что Евангеліе называетъ хулой на духа святого. Покойный былъ талантливый человѣкъ, -- и его хула была талантлива, порою блестяще-соблазнительна для многихъ малыхъ сихъ. На божьемъ судѣ о человѣкѣ активъ и пассивъ взвѣшиваются особенными вѣсами: по старой легендѣ, за одну поданную луковку нищему даже великій грѣшникъ былъ признанъ достойнымъ вѣчнаго спасенія. Человѣческій судъ о дѣлахъ ближе къ ариѳметикѣ. Но въ нее не всегда возможно углубляться передъ свѣже-засыпанной могилой.

А. Петрищевъ

"Русское Богатство", No 9, 1912

родѣ протесты:

-- Мы, дескать, такіе-то, налоговъ не платимъ, состоимъ въ недоимщикахъ, между тѣмъ въ избраніи гласныхъ участіе принимали, а потому просимъ выборы кассировать... {По свѣдѣніямъ "Русскаго Слова" (19, IV), съ такими протестами выступали, между прочимъ, нѣкоторые тульскіе "именитые граждане".}.

Стремленіе добиться назначенныхъ -- при данныхъ условіяхъ, навѣрное, стародумскихъ -- думъ мѣстными способами и средствами пока только возникло и еще не нашло цѣлесообразныхъ путей. Но центръ уже заинтересовался. Вопросъ начала разрабатывать охранительная пресса (напр., "Гражданинъ"). Какъ развернется въ дальнѣйшемъ эта борьба за власть на мѣстахъ,-- предугадывать не будемъ. Достигнутые же успѣхи приводятъ къ послѣдствіямъ, во всякомъ случаѣ оригинальнымъ.

Ихъ, впрочемъ, нельзя назвать неожиданными. Въ прошлые выборы попытки улучшить качественный составъ городскихъ представительныхъ управленій не были такъ напряжены и организованы, какъ теперь. Но и тогда нѣкоторыхъ успѣховъ удалось достигнуть,-- особенно въ тѣхъ уѣздныхъ городахъ, гдѣ обычный избирательный цензъ -- 300 рублей -- является не слишкомъ крупнымъ. Эта побѣда привела къ тому, что, напр., нѣкоторые уѣздные города на годъ и даже на два оказались совсѣмъ безъ думы. Губернаторы, не отмѣняя выборовъ, не находили однако возможнымъ "распубликоватъ" избранныхъ гласныхъ въ губернскихъ вѣдомостяхъ до детальнаго ознакомленія съ выборнымъ производствомъ и до рѣшенія вызванныхъ выборами разныхъ спорныхъ вопросовъ въ подлежащихъ инстанціяхъ; а вопросы-то трудные; относительно нѣкоторыхъ сочтено было необходимымъ спросить разъясненій у сената. Тѣмъ временемъ города сидѣли безъ старой думы и безъ новой съ утратившими полномочія головами и съ таковыми же членами управы.

Были уже въ прошлые выборы и другія послѣдствія. Во многихъ случаяхъ администрація мирилась съ избраніемъ "прогрессивныхъ гласныхъ" (прогрессивность-то эту надо понимать иногда очень условно), но желала, чтобы, положимъ, въ городскіе головы было избрано опредѣленное лицо. Если гласные не хотѣли этому подчиняться, то выборы не утверждались и городъ получалъ назначеннаго голову,-- такъ случилось, напр., въ Курскѣ. Мѣстами "прогрессивные" гласные не пытались перешибить плетью обухъ, поступали, сообразуясь съ видами и предположеніями начальства. Но тактика сервилизма приводила къ еще болѣе горестнымъ результатамъ. Если въ Курскѣ за истекшее четырехлѣтіе муниципальная жизнь пришла въ крайнее разстройство, дѣятельность думы свелась къ выраженію недовольства и протестовъ противъ дѣйствій назначеннаго городского головы, то, по крайней мѣрѣ, населеніе знаетъ, что гласные въ этомъ не виноваты. Съ якобы избранными головами выходитъ хуже. Совмѣстную работу трудно наладить. Голова дѣйствуетъ по своему. Дума протестуетъ, негодуетъ. Но протесты безплодны. И гласные перестаютъ посѣщать собранія (иногда при этомъ представители печати сообщаютъ въ видѣ слуха, что абсентеизмъ гласныхъ сознательный, въ знакъ протеста противъ дѣйствій головы или управы). Коммиссіи прекращаютъ работу. И городъ оказывается съ якобы избраннымъ годовой, но безъ думы. Такъ намѣтились плоды побѣдъ, одержанныхъ въ прошлую избирательную кампанію.

Теперь побѣда значительнѣе, но и плоды обѣщаютъ быть крупнѣе. Въ однихъ случаяхъ администрація не желаетъ терпѣть прогрессивныхъ гласныхъ, и выборы кассируются,-- иногда по крайне неожиданнымъ поводамъ (напр., потому, что зданіе, гдѣ производятся выборы, на оцѣнку губернатора недостаточно благоустроено). Во многихъ случаяхъ администрація мирится съ обновленными думами, но имѣетъ свои виды относительно избранія городскихъ головъ, членовъ управъ и т. д. Гдѣ обновленной думѣ эти виды чужды и она не желаетъ съ ними считаться, тамъ города пока безъ головъ, а мѣстами и безъ управъ. Потомъ, если гласные соблюдутъ свое достоинство, головъ и членовъ управъ назначатъ, и навѣрное послѣдуетъ то, что мы уже знаемъ по примѣрамъ Курска, Новгорода и т. д. А если гласные рѣшатся замаскировать предуказаніе избраніемъ, то возможныя и наиболѣе вѣроятныя послѣдствія также достаточно извѣстны.

Итоги, стало быть, такіе. Въ своемъ первобытномъ видѣ городскія управленія совершенно не соотвѣтствуютъ требованіямъ жизни. И, сверхъ того, гніютъ на корню не меньше, чѣмъ земства: гласные не посѣщаютъ собраній; не имѣютъ интереса къ общественному дѣлу, не понимаютъ многихъ современныхъ, слишкомъ непосильныхъ для нихъ вопросовъ, а если и понимаютъ, то сознательно не желаютъ рѣшать,-- невыгодны имъ эти вопросы. Улучшеніе и обновленіе жизненно необходимы. И до нѣкоторой степени они возможны. Но въ улучшенномъ и обновленномъ видѣ общественныя управленія распадаются отъ столкновенія съ общими политическими условіями.

Таковы вкратцѣ послѣдніе моменты въ исторіи узкосословныхъ земскихъ представительныхъ учрежденій и узко-классовыхъ городскихъ.

III.

Изготовленъ новый "финляндскій законопроектъ", предлагающій распространить на Финляндію политическую часть Уголовнаго Уложенія 1903 г. и перенести дѣла о государственныхъ преступленіяхъ въ великомъ княжествѣ Финляндскомъ въ вѣдѣніе с.-петербургской судебной палаты и с.-петербургскаго окружнаго суда. Въ смыслѣ юридическомъ это предначертаніе столь самобытно, что попытка юридически же возражать противъ него приводитъ одну изъ лучшихъ либеральныхъ газетъ къ такимъ, напр., разсужденіямъ:

Авторамъ проекта, очевидно, совершенно непонятна самая идея права... Законодатель, согласно современнымъ воззрѣніямъ, отнюдь не призванъ свободно творить право. Созданныя имъ нормы должны быть близки народу, должны отражать въ себѣ народное правосознаніе...

Помилуй Богъ! И во внутреннихъ-то губерніяхъ когда же 129 статья русскаго Уголовнаго Уложенія "отражала въ себѣ правосознаніе" русскаго народа? Что ужь тутъ говорить о народномъ правосознаніи, объ идеѣ права, о современныхъ воззрѣніяхъ на право? Какъ разъ эти-то фортеціи и подвергаются атакѣ. А почему и для чего,-- покойный Столыпинъ объяснялъ словами: яркая политика. Нынѣ, по газетнымъ свѣдѣніямъ, г. Щегловитовъ даетъ мотивировку болѣе дѣловую. Внутри совѣта министровъ есть, по этимъ свѣдѣніямъ, разногласія относительно своевременности и неотложности новаго мѣропріятія противъ Финляндіи. Но министръ юстиціи настаиваетъ

на внесеніи законопроекта въ Думу теперь же, ибо замедленіе было бы похоже на компромиссъ и могло бы показаться слабостью правительства. По мнѣнію г. Щегловитова, давно пора твердой окраинной политикой прекратить упреки по адресу правительства объ отсутствіи твердой и сальной власти ("Русскія Вѣдомости", 25.IV).

Какъ видите, это не юриспруденція и не логика, а психологія По правдѣ говоря, намъ, обывателямъ, было бы гораздо утѣшительнѣе видѣть доказательства, что власть благоразумна и осторожна. Во внѣшней политикѣ, гдѣ приходится считаться съ силою, осторожность и проявляется, порою даже до робости или до бездѣйствія въ защитѣ законныхъ правъ русскаго гражданина. По отношенію къ совѣту объединеннаго дворянства, къ союзникамъ, опирающимся на закулисныя вліянія, ко всякимъ случайнымъ "калифамъ на часъ" уступчивость, готовность пойти на компромиссъ доходитъ у офиціальныхъ представителей власти до сервилизма. Иное дѣло вообще страна, населенная, по предположеніямъ, врагами внутренними. По отношенію къ ней установился страхъ допустить что-либо похожее на компромиссъ, хотя бы и безусловно необходимый для самой власти. Общеизвѣстны случаи, когда проворовавшихся, оскандаленныхъ, изобличенныхъ или просто негодныхъ и вредныхъ чиновниковъ мѣсяцами держатъ на мѣстѣ изъ боязни, что увольненіе можетъ быть понято, какъ уступка общественному мнѣнію. Давно высказана догадка, что въ этомъ есть доля суевѣрія.

-- Въ 1904 году съ назначеніемъ кн. Святополка-Мирскаго пошли на уступки, -- и вонъ что случилось. Значитъ, теперь надо поступать совсѣмъ наоборотъ...

Можетъ быть, доля суевѣрія и вправду есть. Но, во всякомъ случаѣ слишкомъ много предъявляется доказательствъ "твердости и силы", -- и притомъ не рѣдко по такимъ поводамъ, основательность которыхъ, по меньшей мѣрѣ, сомнительна. Вотъ, напримѣръ, только что предъявлено и еще одно доказательство -- министръ юстиціи началъ не допускать въ сословіе присяжныхъ повѣренныхъ не только евреевъ, но и магометанъ. Почему? Какая необходимость дразнить булавочными уколами численно значительное въ Россіи магометанское населеніе? Есть поводы болѣе понятные, но именно поэтому едва-ли удобные. Возьмите другое,-- также новѣйшее -- мѣропріятіе по министерству юстиціи -- началось усиленное закрытіе безплатныхъ, созданныхъ адвокатурою, юридическихъ консультацій при окружныхъ судахъ. Почему? Закрытая, напримѣръ, въ началѣ марта бакинская консультація существовала свыше 10 лѣтъ,-- со временъ Плеве. Упраздненная въ концѣ марта вологодская консультація существовала почти 40 лѣтъ,-- съ 1874года. Самого гр. Д. А.Толстого пережила, самого Плеве пережила, а теперь начальство приказало судебнымъ курьерамъ: "двери забить, вывѣску снять, кліентовъ не допускать" {"Русское Слово", 24.III.}... Судя по газетнымъ свѣдѣніямъ, населеніе больно почувствовало ударъ: волнуется обширный кругъ кліентовъ, волнуются бытовыя группы, особенно цѣнившія значеніе консультаціи (въ Баку, напр., рабочіе); присяжные повѣренные и городскія управленія нервно ищутъ способа возмѣстить уничтоженное. Но худшая часть промышленниковъ и предпринимателей удовлетворена; жалобы на нее главнымъ образомъ въ консультаціяхъ получали юридическое обоснованіе и направленіе. Довольна и нѣкоторая часть чиновниковъ, имѣющихъ столь же резонное основаніе обижаться на консультаціи. Должна быть въ особенности довольна та единственная въ Россіи бытовая группа, которая почти цѣликомъ приписалась къ "союзу русскаго народа",-- "сословіе подпольныхъ адвокатовъ". Именно изъ этой кучи и гремятъ наистрашнѣйшіе громы противъ юридическихъ консультацій. Именно она-то по преимуществу получила на сеи разъ отъ министерства юстиціи пасхальный подарокъ. И, упраздняя консультаціи, министерство доказываетъ населенію, во всякомъ случаѣ, не "твердость и силу власти". Быть можетъ, начальники вѣдомствъ чувствуютъ острую потребность доказывать сами себѣ, что они тверды и сильны. Даже навѣрное,-- этотъ стимулъ имѣетъ немаловажное значеніе въ нынѣшнемъ политическомъ курсѣ. Но, полагаю, упраздненіе консультацій самому г. Щегловитову не представляется безспорнымъ аргументомъ.

Стремленіе "финляндскою политикою" доказывать "твердость и силу" принадлежитъ къ числу наиболѣе понятныхъ. Общественный строй Финляндіи, не смотря на удары, наносимые сенату и сейму, остается конституціоннымъ, сохраняющимъ правовыя гарантій. Съ точки зрѣнія руководителей внутреннейполитики, конституція и правовыя гарантіи, конечно, недопустимы и не могутъ быть терпимы. Финляндскій конституціонный вопросъ исторія, начиная съ 1905 г., тѣсно сплетаетъ съ общероссійскимъ конституціоннымъ вопросомъ. Теперь почти очевидно, что они могутъ быть разрѣшены только вмѣстѣ, -- частное и мѣстное въ зависимости отъ большого и общаго. И на сей разъ связь подчеркнута убѣдительными хронологическими совпаденіями. Почти одновременно съ внесеніемъ новаго финляндскаго законопроекта правительство довело до свѣдѣнія IV Думы: 1) законодательное предположеніе о свободѣ депутатскаго слова непріемлемо; 2) таковое же предположеніе о реформѣ Государственнаго Совѣта (очень робкой, одобряемой даже правыми октябристами) непріемлемо; для правительства непріемлема даже разработка законопроектовъ, соотвѣтствующихъ этимъ предположеніямъ... Такъ, разумѣется, и быть должно. Одно неудобно: правительство никакъ не можетъ указать, что непріемлемое для него вредно для народа и государства, а желательное ему полезно для народа, соотвѣтствуетъ благу государства, интересамъ культуры, общечеловѣческимъ моральнымъ понятіямъ, исторически назрѣвшимъ потребностямъ. Никакъ не могутъ найти начальники убѣдительныхъ въ этомъ смыслѣ аргументовъ. И по неволѣ приходится до крайняго излишества грозить силою:

-- Такъ должно быть, ибо сопротивляющіеся будутъ уничтожены.

И вотъ, дѣйствительно, возникаетъ потребность и необходимость каждый день "доказывать силу". Доказывать не только населенію, "врагамъ внутреннимъ". Нужно, вѣдь, повторяю, чтобы и сами начальники въ этомъ были убѣждены. Доказательствъ предъявлены горы. Одними повѣшенными можно бы густо населить цѣлое нѣмецкое княжество,-- и не изъ мелкихъ. Каждый день газеты приносятъ извѣстія о рядѣ все новыхъ доказательствъ. Но и въ подтвержденіе силы до сихъ поръ не удается найти безспорныхъ и вполнѣ убѣдительныхъ аргументовъ. Даже г. Меньшикова и кн. Мещерскаго не убѣдили. Сами себя убѣдить не могутъ. Тѣмъ больше мѣста для страха. Тѣмъ сильнѣе потребность нагромождать все новыя и новыя доказательства, и притомъ все болѣе и болѣе истерическія. И, быть можетъ, очень основательны опасенія, что эта политическая не то психологія, не то психопатія, неизбѣжно развиваясь, завершится всероссійскимъ неслыханнымъ, явно психіатрическимъ эксцессомъ.

Можно вѣровать, что такого окончательнаго завершенія "Господь не допуститъ". Но нѣкоторые этапы въ этомъ направленіи уже достигнуты. И одинъ изъ нихъ, злободневный, во всякомъ случаѣ, заслуживаетъ большого вниманія. На основаніи усиленной охраны для огражденія "государственной безопасности и общественнаго спокойствія", стали въ Петербургѣ и въ провинціальныхъ городахъ систематически обыскивать и арестовывать школьниковъ,-- подростковъ и дѣтей. Началось это какъ разъ передъ Пасхой,-- своего рода красное яичко для Россіи къ свѣтлому празднику. И сразу же удалось установить оригинальнѣйшія основы неприкосновенности дѣтской личности... Въ тѣхъ рѣдкихъ случаяхъ, когда мальчикъ почему-либо особымъ судебнымъ актомъ отданъ на попеченіе родителей и послѣдніе предъявляютъ удостовѣряющій это документъ, полиція только обыскиваетъ, но не арестовываетъ. Но обыкновенно дѣти, не совершившія судебно-караемаго проступка, не ограждены. Ихъ подвергаютъ невыносимымъ даже для многихъ взрослыхъ невзгодамъ одиночнаго заключенія въ тюрьмахъ и обычнымъ мытарствамъ: изъ тюрьмы иногда ночью на допросъ въ "охранное" или въ "жандармское", оттуда снова въ тюрьму, а изъ тюрьмы опять на допросъ. Часть дѣтей подверглась даже исключительно строгому тюремному режиму: полная изоляція, неразрѣшеніе свиданій съ родителями... Въ первое время могло казаться, что это невѣроятное новшество -- случайность, эпизодическій эксцессъ. Но затѣмъ, въ концѣ апрѣля, послѣдовало офиціальное сообщеніе департамента полиціи. Оказалось, не эпизодъ, а цѣлая "ликвидація" преступнаго сообщества, поставившаго себѣ одну изъ цѣлей, караемыхъ по 102 ст. Уголовнаго Уложенія,-- а именно: насильственное посягательство на измѣненіе въ Россіи установленнаго основными законами образа правленія.

Не знаю, вполнѣ ли понятно департаменту полиціи, какія перспективы открываетъ онъ передъ страной. При какихъ условіяхъ растутъ и вступаютъ въ юношество наши дѣти? Попытаемся сопоставить сообщенное съ однимъ изъ частныхъ примѣровъ въ дѣятельности того же департамента. Передъ 9 января обыски, аресты, ссылки, высылки, -- мѣстъ въ арестныхъ домахъ и тюрьмахъ не хватало. Передъ 21 февраля тоже, передъ 4 апрѣля ("ленская годовщина") тоже. Передъ 1 мая тоже... Что ни мѣсяцъ, то катастрофа для тысячъ людей, ударъ, волненія и тревоги для десятковъ тысячъ родныхъ, родственниковъ, друзей, знакомыхъ. Это -- только удары по случаю опредѣленныхъ хронологическихъ датъ. Сверхъ того, ни на минуту не ослабѣваетъ очередная работа въ томъ же направленіи. И, какъ извѣстно самому департаменту полиціи, въ значительномъ числѣ случаевъ эти труды объясняются излишней. подозрительностью, ошибкой или недоразумѣніемъ. Даже въ "генеральскія семьи", относительно которыхъ соблюдаются исключительная осторожность и деликатность, порою приходятъ, ищутъ, забираютъ, увозятъ, а черезъ нѣсколько дней извиняются:

-- Вышло, знаете ли, недоразумѣніе. Однофамильца вашего ищемъ...

Извѣстная исторія. Но представлялъ ли когда-нибудь департаментъ полиціи, что въ семьяхъ, потрясаемыхъ такими и подобными исторіями, есть дѣти? А если представлялъ, то интересовался ли вопросомъ, что думаютъ и что чувствуютъ они? Неужели чины полиціи совсѣмъ не знаютъ, что такое ребенокъ? Неужели имъ надо объяснять и доказывать, что, послѣ каждаго такого семейнаго потрясенія, дѣти, конечно, горятъ желаніемъ ниспровергнуть этотъ странный порядокъ, при которомъ чужіе вооруженные люди приходятъ ночью, всѣхъ пугаютъ, забираютъ папу или маму, дядю, старшаго брата или старшую сестру? И, конечно, насильственно ниспровергнуть,-- вѣдь, батальномъ -- любимый дѣтскій жанръ. Дай хочется, по-дѣтски хочется побить чужихъ людей, забравшихъ папу и причинившихъ горе мамѣ. И глазенки блестятъ, и кулачки сжимаются. А если въ семьѣ нѣсколько дѣтей, то непремѣнно соберутся въ уголку, чтобы вмѣстѣ поговорить,-- вотъ вамъ и "сообщество", предусмотрѣнное 102 статьей. У чиновъ департамента полиціи подъ руками точныя цифры. Пусть же сочтутъ, сколько такихъ сообществъ создано въ порядкѣ охраны хотя бы только съ 1 января по 1 мая 1913 г.

Мнѣ могутъ сказать:

-- Дѣти волнуются только въ первое время послѣ передряги. Потомъ забудутъ.

Забудутъ ли? Я близко знаю одну многодѣтную семью, въ которой мать и отецъ сознательно, по педагогическимъ соображеніямъ удаляютъ дѣтей отъ политическихъ злобъ и вопросовъ. Но заглянули для государственной безопасности и въ это гнѣздо, стали обыскивать. Въ дѣтской на окошкѣ стоялъ цвѣточный горшочекъ съ левкоемъ,-- дѣти гдѣ-то нашли больное, выброшенное растеньице, посадили, ухаживали нѣсколько мѣсяцевъ, и выходили; левкой разросся и, какъ часто бываетъ съ болѣзненными вначалѣ экземплярами этого растенія, особенно пышно расцвѣлъ. Словомъ -- любимецъ семьи, предметъ нѣжнѣйшихъ заботъ и гордости дѣтей. Но обыскъ, дѣло ночное, нервное; кто-то изъ полицейскихъ "проявилъ. власть", и горшочекъ съ левкоемъ полетѣлъ на полъ.

Жандармъ носкомъ сапога оттолкнулъ черепки и растеніе подъ столъ, чтобъ не мѣшали... Не мало мѣсяцевъ прошло съ тѣхъ поръ.

-- Время залечило тревоги, вызванныя обыскомъ. Да и самый обыскъ. былъ зря: "ничего-преступнаго не нашли", "папу не забрали",-- впослѣдствіи даже извинились, -- "ошибка вышла". О пережитыхъ волненіяхъ дѣти говорятъ теперь не безъ благодушной ироніи. Но лишь только вспомнятъ о погибшемъ левкоѣ, -- иной начинается разговоръ. Вся тонкая педагогическая работа отца и матери по. устраненію дѣтей отъ политическихъ злобъ пошла на смарку, уничтожена въ одну минуту носкомъ жандармскаго сапога. Левкоя дѣти все еще не могутъ ни забыть, ни простить. Да, вѣроятно, и никогда. не забудутъ и не простятъ. И, не знаю, возможно ли психологически прощеніе... Цвѣтокъ -- пустяки, мелочь. Но развѣ въ семьяхъ самихъ чиновъ департамента полиціи нѣтъ такихъ же пустяковъ и мелочей, объективно ничтожныхъ, но интимно драгоцѣнныхъ по вложенному въ нихъ труду и чувству, по связаннымъ съ ними воспоминаніямъ? Въ какой вообще семьѣ этого нѣтъ? А съ другой стороны, когда въ семейной квартирѣ охранный обыскъ обходится безъ маленькихъ неловкостей?.. Ужь какой-нибудь "левкой", а то и нѣсколько штукъ подрядъ, непремѣнно опрокинутъ, разобьютъ, растопчутъ, и не то, что съ умысломъ (хотя бываетъ и умыселъ), а "просто такъ"... Взрослый человѣкъ, когда "забираютъ на просмотръ", положимъ, его интимную переписку, блѣднѣетъ и едва сдерживаетъ чувства оскорбленія и негодованія. А что же дѣти?

И одни ли обыски? Вотъ недавно въ газетахъ писали про "современный случай" въ Дмитровскомъ уѣздѣ, Орловской губ. Земскій начальникъ по ошибкѣ сообщилъ исправнику, будто въ селѣ. бунтъ. Исправникъ съ излишней поспѣшностью командировалъ стражниковъ. Стражники наѣхали и, "не разбирая дѣла", стали... "лупцовать нагайками" почтенныхъ, солидныхъ домохозяевъ. Вышла на шумъ какая-то старушка. По спопутности и ее "отлупцовали". Потомъ обнаружили, что никакого бунта нѣтъ. Потомъ стали разбирать, кто виноватъ; и, судя по газетнымъ свѣдѣніямъ, кажется, виноватыхъ не нашли,-- "ошибка" и только. И при этомъ, видимо, ни у кого изъ власть имущихъ не возникаетъ мысли: а что же чувствуютъ дѣти избитыхъ. отцовъ семейства? Что пережили и переживаютъ внучата и внучки исполосованной нагайками старушки? Я почти не сомнѣваюсь, что старушка проститъ избившихъ ее; скажетъ: "Христосъ терпѣлъ и намъ велѣлъ". Быть можетъ, и отцы семействъ въ душѣ простятъ. Но дѣти не забудутъ и не пролетятъ.

Цѣлые томы можно наполнить такими примѣрами, если даже не касаться того, что происходитъ нынѣ въ школахъ. И вѣдь не только тогда задѣваются и оскорбляются дѣтскія чувства жалости, состраданія, привязанности, справедливости, когда отъ "современныхъ случаевъ" страдаютъ родные и близкіе. Развѣ насъ, взрослыхъ городскихъ жителей, не задѣваютъ и не оскорбляютъ вчужѣ, напр., слишкомъ обычныя въ послѣднее время экзекуціонныя взысканія податей въ селахъ и въ деревняхъ, къ тому же неурожайныхъ? У насъ, взрослыхъ, чувства не такъ живы.: Мы умѣемъ регулировать ихъ. А дѣти?

Въ чемъ педагогическій дефектъ этой странной системы: пришли, пошарили, растоптали и ушли; наскочили, избили и ускакали?.. Прежде всего въ совершенномъ игнорированіи факта, что есть въ Россіи дѣти, а у дѣтей есть чрезвычайно деликатные интересы, чувства^ нѣжнѣйшія привязанности. Столь же совершенно игнорируется важная обязанность государства и общества по отношенію къ дѣтямъ. Народное сознаніе возлагаетъ ее даже на каждаго отдѣльнаго человѣка. Въ самой захудалой деревнѣ самая пропащая, непутевая баба и та при дѣтяхъ сдерживается. А, если увлечется, то любая сосѣдка скажетъ:

-- Срамница, постыдись хоть ребенка.

Того же мудраго правила: оберегать благообразіе дѣтскихъ впечатлѣній, не допускать оскорбленія дѣтскихъ чувствъ, держатся, безъ сомнѣнія, и первѣйшіе чины государства. Но это въ частной жизни. А лишь только дѣло коснется "политики", для "охранки" нѣтъ обязанностей, нѣтъ и самыхъ дѣтей... Дѣйствительно, непрощаемый, незамолимый грѣхъ.

Теперь намъ говорятъ въ сущности слѣдующее:

-- Система должна остаться неизмѣнной, но въ неё вводится новая отрасль. Начальство не намѣрено ждать, когда дѣти войдутъ въ возрастъ, сумѣютъ регулировать внѣдряемыя въ нихъ мысли и чувства. Департаментъ полиціи призналъ принципіально возможнымъ "ликвидировать" дѣтей, какъ взрослыхъ!

И, съ точки зрѣнія охранной полиціи, это логично: возможную будущую опасность цѣлесообразнѣе истреблять прежде, чѣмъ * она выросла. Но эта логика приводитъ къ необходимости производить повальную "ликвидацію" не только нынѣшнихъ дѣтей, но и всѣхъ послѣдующихъ дѣтскихъ поколѣній, Стоитъ лишь начать это-занятіе съ его неизбѣжными агентами-провокаторами, -- дѣтскія преступныя сообщества можно находить, какъ; грибы въ лѣсу дождливымъ лѣтомъ. А пока будетъ тянуться ликвидація нынѣшнихъ подростковъ, выростутъ младенцы, обреченные воспитываться въ тѣхъ же чувствахъ и мысляхъ. За время, потребное для истребленія второй очереди, народится и выростетъ третья очередь... И такъ безъ конца,-- если забыть о неизбѣжномъ, по вѣрѣ христіанской, второмъ пришествіи и страшномъ судѣ.

А. Петрищевъ.

"Русское Богатство", No 5, 1913