Тарле Евгений Викторович - Тисье П. Я работал с Лавалем. Лондон. 1 изд. 1942; 2 изд. 1944

Академик Евгений Викторович Тарле

Сочинения в двенадцати томах

М., Издательство Академии Наук СССР, 1962

Том XII.

ТИСЬЕ П. Я работал с Лавалем. Лондон. 1 изд. 1942; 2 изд. 1944.

TISSIER P. I worked with Laval. London, Harrap, 1942; idem. 2 ed. 1944.

Какая характерная для нашего времени книга! Сколько мы их уже перечитали, этих запоздалых французских покаянных признаний, исповедей на английском языке.

Тисье долгое время был секретарем Лаваля, но он ушел от Лаваля и бежал в Англию. Что такое Лаваль, Петей, Лагардель, Жан Кьяпи и т. п. гнусные предатели и презреннейшие гитлеровские лакеи, это Тисье знает, и когда он дает характеристику всех этих и многих других французских политических персонажей, то он но пробует их оправдывать. Но у русского читателя остается от чтения этой занимательной книжки привкус какого-то досадливого недоумения и порой даже раздражения. Не появляется у читателя того доверия, которого ищет всякий автор, а особенно такой, который повествует о себе самом, о своей роли в излагаемых событиях и своей личной позиции при политических встречах. Когда вы читаете, например, Гюго о перевороте 12 декабря или любую пламенную строку, направленную им против Наполеона 111, то вам и в голову не может прийти вопрос: искренен ли Виктор Гюго или не искренен? Так ли он в самом деле сердится на императора или он прикидывается и преувеличивает истинные свои чувства? А когда читаешь полковника Тисье, то -- увы!-- скептицизм с каждой страницей одолевает тебя все с большей силой. Давно уже кем-то было сказано: от кого угодно можно укрыться, но только не от своего слога. И Тисье выдает себя своим слогом, или, точнее, своей манерой. Так не пишут о подлых предателях, втоптавших Францию в кровавую грязь, подвергших эту несчастную страну такому позору, таким истязаниям, такому ограблению, такому моральному и материальному уничтожению, какому редко когда в истории подвергалась какая бы то ни было держава.

Зачем нам знать, что Лаваль носит белые галстуки и что он хорошо выдал замуж дочку? Мы думаем не о его белых галстуках, а о том, как будет ему к лицу будущая веревка. И разве позволительно человеку, на самом деле любящему свою несчастную родину, говорить о Петене, который уже с 1934 г. (это точно доказано) был тайным агентом и корреспондентом Гитлера, в таких выражениях: "Великий военный вождь,-- он далек от того, чтобы быть великим государственным человеком"?! Во-первых, вздорная, льстивая ложь, будто Петен -- "великий военный вождь", а во- вторых, шпион, систематически, годами потихоньку готовивший выдачу своей страны, связанной по рукам и ногам, ее смертельному врагу, карается господином Тисье лишь мягким полукомплиментом. Петен, видите ли, не во всех отношениях велик, а лишь в некоторых!

И не только эта явная неискренность и какая-то половинчатость отталкивают читателя. Тисье явно не удосужился еще разобраться в причинах французской катастрофы, в этой неслыханной сдаче на капитуляцию без борьбы прекрасно вооруженной армии в 3 миллиона 280 тысяч человек, сдаче без боя могущественнейшей, первоклассной военной крепости с далеко вынесенными вперед укрепленными рубежами, крепости, называемой город Париж. У Тисье, точно так же как при чтении 99/100 французских эмигрантских мемуаров, мы напрасно будем искать хоть единое слово о том центральном, все определившем собой пункте, о той "причине причин" гибели Франции, какой было уничтожение Лавалем уже подписанного франко-советского пакта. Ни звука и о том, как Гитлер в октябре 1934 г. подослал убийц, покончивших с министром иностранных дел Франции Луи Барту и с югославским королем Александром, ни звука и о том, как именно Потен активно воспрепятствовал следствию над уличенными убийцами. Все это полковнику Тисье очень хорошо, вероятно, известно. Но обо всем этом полковник скромно умалчивает.

Если эта книжка представляет некоторый интерес, то больше всего живой, интересно выполненной характеристикой той среды, откуда Третья республика вербовала своих государственных людей, а также зарисовками из области бюрократической министерской рутины, с которой очень хорошо ознакомился автор в течение своей долгой службы и в Государственном совете и в секретариате у Монзи, Лаваля и др. Есть немало характерных данных о "секретных фондах" но части подкупа прессы, депутатов, судебных чинов и т. д.

В настоящее время автор -- сторонник генерала де Голля и был таковым еще в 1942 г. Он сознает, что новая Франция не должна походить на былую Третью республику: она должна стать лучше, чище, патриотичнее. Но он все ходит вокруг да около капитальнейшего вопроса: чем же именно должна отличаться эта будущая Франция от старой, так позорно погибшей Третьей республики? Например, оставить ли при их былом всемогуществе те пресловутые "двести семейств", которые, очень мало скрывая свои чувства, всегда мечтали о мировой победе Гитлера и гитлеризма? На чем должна основать новую внешнюю политику, которая вплоть до разгрома Франции полностью укладывалась в классическую формулу газеты "Тан": "К счастью, г. Гитлер думает об Украине!" ("Heureusement М. Hitler pense Ю l'UkraОne!" См. номер этой руководящей газеты от 23 декабря 1938 г.).

Мы читаем последние страницы книги Тисье, где он говорит о будущем возрождении Франции. Он пишет: "Нация, которая была великой и будет великой!" Эти страницы впервые появились в свет в 1942 г., т. е. в год Сталинграда. Второе издание вышло в 1944 г., когда Советский Союз сокрушил Германию и способствовал, как никто, освобождению французов от гнуснейшего фашистского ига. И мы ждали, что, может быть, Тисье поэтому хоть бегло помянет еще и другую нацию, которая "была (и есть!) великой и будет великой", т. е. русскую. Нет, вот уж этого мы у нашего автора никак не вычитаем! Но зато находим пошлую и глупейшую клевету о том, что Чехословакию отдали немцам не только Франция и Великобритания, но также ее отдала якобы и Советская Россия (стр. 114). Больше нигде Советская Россия даже и не упоминается в книге этого "благородно" скорбящего об отчизне, раскаявшегося лавалевского секретаря.

И, закрывая книгу Тисье, нам невольно думается -- и мы в этом даже уверены,-- что поколение, которому суждено в самом деле способствовать возрождению Франции, будет мыслить и чувствовать совсем не так, как эти злополучные пережитки режима, погубившего некогда великую страну, которая столько сделала в свое время для мирового прогресса.

Исторический журнал, 1944, No 12, стр. 85--86.