Тарле Евгений Викторович - Недавнее

Академик Евгений Викторович Тарле

Сочинения в двенадцати томах

М., Издательство Академии Наук СССР, 1962

Том XII.

НЕДАВНЕЕ *

* Mourin М. Les tentatives de paix dans la seconde guerre mondiale (1939--1945). P., Payot, 1949. 224 p.

В долгой истории борьбы империалистических держав против Советского государства был период, когда обстоятельства сложились так, что Советский Союз внезапно превратился из ненавистного им врага, подлежащего уничтожению, в главного союзника в опаснейшей борьбе против гитлеровских полчищ.

Будучи объединены с Советским Союзом в антигитлеровской коалиции, западные державы не оставляли своих антисоветских планов. Реакционные круги Соединенных Штатов и Англии втайне продолжали строить свои расчеты на ослабление Советского Союза, на его обескровление в результате изнурительной войны. Поэтому после разгрома гитлеровской Германии и возобновились почти немедленно под верховным водительством Белого дома и государственного департамента и при дружном содействии Англии и Франции усилия, направленные против великой социалистической державы, а также и против состоящих с ней в союзе стран народной демократии. Основная программа, составленная еще в 1917 г., при первых же известиях об Октябрьской революции, осталась у наших противников та же, какой была: авантюристический расчет на уничтожение Советской власти. Эта бредовая программа постепенно объединила западных победителей с некоторыми побежденными. Сфорца поручился -- правда, несколько поторопившись -- за Италию; микадо Хирохито со своими чумными блохами и отравленными крысами протянул дружескую длань Макартуру; Аденауэр с Шумахером и Гудерианом с полной готовностью откликнулись на призывы Уинстона Черчилля и других вербовщиков, сколачивающих рать для "крестового похода против коммунизма".

Мудрено ли, что даже в течение упомянутого выше краткого промежутка от 1941 до 1945 г. обе воюющие друг с другом группы капиталистических держав чувствовали некое взаимное "влечение, род недуга"? Известно ведь, что западные державы не только не спешили помочь Советской Армии уничтожить гитлеровщину, но делали все, чтобы отдалить момент разгрома фашизма. Отсюда и те факты, описывать и регистрировать которые взялся французский историк Максим Мурэн в книге "Мирные попытки во второй мировой войне 1939--1945 годов".

В своем изложении автор придерживается хронологического принципа. Первые три главы -- это изложение событий 1939 и 1940 гг., когда попытки сговора между Гитлером и западными державами привели к "странной войне", к гибели Польши и крушению Франции и когда все буржуазные государства континентальной Европы оказались в подчинении у германских фашистов. Затем Мурэн переходит к попытке фашистской шайки договориться с Англией перед нападением на Советский Союз. В пятой главе рассказана авантюра с полетом Рудольфа Гесса в Англию. Последние пять глав описывают упорные попытки гитлеровцев сговориться с западными союзниками за спиной Советского Союза и полный провал этих попыток, обусловленный решимостью советского народа покончить с фашистской чумой и вымести прочь гитлеровскую нечисть.

Мурэн дает сводку если не всех, то наиболее точно установленных гитлеровских попыток во время второй мировой войны войти в секретный контакт с западными союзниками и заключить с ними мир за счет Советской России. Мурэн не скрывает, что эти попытки воспринимались представителями западных союзников весьма благосклонно. Да и самое возникновение таких попыток может быть объяснимо лишь наличием предшествовавших переговоров.

Что касается отношения автора к описываемым им фактам, то хотя он изо всех сил стремится принять вид полнейшего нелицеприятия, это не весьма ему удается: стремление оправдать действия западных держав столь же очевидно, как и недружелюбие к Советскому Союзу.

Но политическая физиономия и позиция г-на Мурэна сами по себе не представляют для нас особого интереса. Гораздо любопытнее те факты, о которых он пишет. Эти факты не весьма новы для нас, но, сведенные воедино и снабженные некоторыми уточнениями, они представляют несомненный интерес, особенно в свете текущих международных событий.

Следует сказать, что до вступления Советского Союза в войну союзники твердо и непоколебимо решили вообще не воевать, а предоставить Гитлеру съесть живьем Польшу и направить гитлеровскую агрессию против Советского Союза; они не сделали ни единого выстрела и ни единой попытки обеспокоить немцев на их границе. Это была "странная война" ("drôle de guerre"), а не война всерьез. Муссолини еще перед войной заявил своему министру Чиано, что если Англия и Франция в самом деле нападут на Германию в ответ на гитлеровскую атаку против Польши, то Италии придется постараться "с достоинством отделиться от Германии". Но осторожному дуче не пришлось беспокоиться: ни Англия, ни Франция и пальцем о палец не ударили, чтобы как-нибудь затруднить Гитлеру его дела.

Французские политики устами Деа заявляли, что не желают "умирать за Данциг". Вскоре оказалось, что они и за Париж умирать не собираются. Но вот гитлеровская банда решает вопрос о нападении на Советскую Россию. И 10 мая 1941 г. Гитлер отправляет Рудольфа Гесса, чтобы узнать, нельзя ли купить нейтралитет Англии перед вторжением на территорию Советского Союза. Всю степень пренебрежения к Англии и уверенности в ее слабости и нежелании серьезно воевать лучше всего выявляет скромность тех подачек, которые гитлеровская шайка устами Рудольфа Гесса предложила Англии за ее нейтралитет: Германия "предоставит Англии свободу рук в границах Британской империи"! Но и это с тем условием, что Германия получит обратно все свои колонии (стр. 103). Другими словами, Гитлер обещал Англии ее не завоевывать. И только.

Когда впоследствии Иден сообщил об этих тайных переговорах палате общий, то палата разразилась смехом. Но это они хохотали в 1944--1945 гг., уже после Сталинграда. А в мае 1941 г. чиновник, посланный Черчиллем к арестованному Гессу, выслушал гитлеровского эмиссара без всякого смеха и удовольствовался лишь тем, что пытался уточнить, согласна ли Германия напасть на Россию и в Азии (стр. 104).

Через шесть недель после этих переговоров последовало вторжение на территорию Советского Союза.

В Советском Союзе знали, что в Соединенных Штатах противники Рузвельта, решительно выступавшие и против материальной помощи советским армиям и против участия в антигитлеровской коалиции, находятся в оживленных сношениях с гитлеровским агентом Штальфортом. Штальфорт в своих попытках воспрепятствовать участию Америки в войне пользовался поддержкой Муссолини. Шахт и фон Папен пытались достигнуть того же результата путем тайных переговоров через Анкару.

Конечно, и для немцев и для тех кругов в Соединенных Штатах и в Англии, которые стремились поскорее взорвать антигитлеровскую коалицию, очень важно было помешать возникновению американо-японской войны и направить японскую агрессию против Советского Союза. Однако этому мешало то досадное обстоятельство, что Япония боялась ввязываться в войну против Советского Союза, даже когда нацистские полчища находились на Советской земле. Японский представитель в Москве Татекава доносил своему правительству о громадных ресурсах и прочном внутреннем положении Советского Союза. Япония предпочла осуществить нападение на Пирл-Харбор.

Значительное внимание уделяет Мурэн участию в закулисных "мирных" интригах Ватикана. Правда, он прикидывается, будто не знает о подлинной роли святого престола, и старается выгородить Пия XII от обвинений в службе интересам немецкого фашизма.

Смертельный враг Советского Союза, папа Пий XII, конечно, делал все от него зависящее, чтобы разрушить антигитлеровскую коалицию. И в этих усилиях римский первосвященник мог рассчитывать вполне также на еретиков из англиканской церкви, вроде епископа Чичестерского д-ра Белла или влиятельных лютеранских пасторов Шенфельда и Бонгеффера. Эти представители духовенства Англии и гитлеровской Германии состряпали план такого содержания: Германия перестраивается "на основе права и справедливости"; Польшу и Чехословакию немцы восстанавливают; "образуется европейская федерация с участием Англии, образуется европейская армия и европейский избранный совет". Этот план был рассчитан на полную изоляцию и, конечно, поражение Советского Союза. План был сообщен Идену, но признан неудобоисполнимым.

Чем ярче становились советские военные успехи, тем более усердствовали в Англии и Соединенных Штатах приверженцы планов окончания войны путем сговора с гитлеровцами. Разумеется, попытки такого сговора проводились в архисекретном порядке. Однако скрыть от истории многие факты происходивших осенью 1941 г. и в 1942--1943 гг. переговоров о сепаратном мире между представителями Соединенных Штатов и Англии, с одпой стороны, и гитлеровской Германии -- с другой, не удалось. Документально установлено, что в сентябре 1941 г. такие переговоры происходили в Лиссабоне между представлявшим Англию британским офицером Эйткеном, сыном лорда Бивербрука, и действовавшим по поручению гитлеровского министерства иностранных дел Густавом фон Кевером. В феврале 1943 г. сепаратные переговоры о мире происходили в Швейцарии -- между уполномоченным правительства Соединенных Штатов Алленом Даллесом (братом Джона Фостера Даллеса) и гитлеровским представителем князем М. Гогенлоэ. Документы, свидетельствующие об этих переговорах, были впоследствии захвачены советскими войсками с гитлеровскими архивами в Германии и преданы гласности.

Мурэн знает о наличии таких документов; он упоминает в своей книге об опубликованной в феврале 1948 г. исторической справке Советского информационного бюро -- "Фальсификаторы истории", в которой приводились выдержки из этих документов. Но, как и английские и американские фальсификаторы истории, французский историк Мурэн пытается отмахнуться от этих документов. Он заявляет, например, что Эйткен, дескать, не подтверждает своего участия в переговорах в Лиссабоне. Несостоятельность подобных доводов бросается в глаза. Впрочем, и на всем протяжении книги Мурэн старается отклонять от официальных лиц Англии и Соединенных Штатов подозрения в непосредственных сношениях с гитлеровцами. Он как будто не понимает, что самая элементарная осторожность повелевала участникам этих переговоров аккуратно заметать все следы подобных действий.

Удар в спину Советского Союза, деятельно подготовлявшийся лэди Астор, лордом Галифаксом и другими, саботаж открытия второго фронта и интриги против советского союзника -- все это прикрывается и затушевывается автором. Но вместе с тем он и сам приводит известные слова лондонской газеты "Католик геральд": "Широкие круги общественного мнения, в том числе премьер-министр Черчилль, смотрят на наш союз с СССР как на неприятную необходимость".

Эти слова никогда не были опровергнуты Черчиллем, но и это не смущает Мурэна. Такие друзья гитлеровцев и враги Советского Союза, как бывший министр Сэмюэль Хор, имели цинизм пользоваться своими постоянными секретными сношениями с гитлеровцами, чтобы, ссылаясь на их слова, отравлять атмосферу в Англии провокационными слухами о мнимых намерениях России заключить с гитлеровцами мир. Ту же роль играл и Аллен Даллес в Америке.

Лейбористы во главе с их тогдашним лидером Бенином были в течение всей войны, а особенно с 1942--1943 гг., в деликатнейшем положении. Советский Союз они ненавидели не меньше, чем, например, Уинстон Черчилль. Волны этой ненависти перехлестывали через борт, и лейбористские лидеры в качестве "оппозиции его величества" не только ни в малейшей степени не торопили правительство с открытием второго фронта, но им не всегда даже удавалось скрывать, что, по их глубокому убеждению, в затягивании войны на Востоке есть выгода.

Когда 19 сентября 1943 г. на Трафальгар-сквере в Лондоне состоялся грандиозный митинг под девизом "Открывайте скорее второй фронт! Кончайте войну!", то даже правительство Черчилля не так разгневалось на это "бестактное вмешательство", как лейбористское руководство.

Но ни "Дейли герольд", ни другие органы партии тогда не могли еще откровенно сказать, что для них победа, одержанная над Германией, не победа, если главным победителем окажется Советский Союз. Еще не пришло то время. Оно наступило лишь в мае 1945 г., когда появилась в шведском подголоске британской буржуазной печати -- газете "Стокгольме дагбладет" -- скорбная статья, где в элегических тонах искреннего разочарования изъяснялось, что, мол, совсем, совсем не так "мы представляли себе победу". "Мы" думали, что эта победа "будет одержана истощенной, обескровленной Россией"...

В 1943, 1944 и особенно в 1945 г. г-да Бевин и Эттли вынуждены были делать радостное лицо, поздравляя советских героев.

Время откровенности для британской прессы и парламентской трибуны наступило несколько позже, чем для стокгольмской. В Америке это время наступило несколько раньше. После блестящих советских успехов между Орлом и Курском, Курском и Харьковом, у Корсуня-Шевченковского и т. д. в Нью-Йорке началась и быстро усилилась кампания за спасение гитлеровской Германии, кампания, организованная американскими немцами -- мисс Бетти Саймон и доктором Гартманом,-- под девизом: "За немедленный мир!" Консорциумы Херста, Паттерсона и Маккормика огромными своими средствами поддерживали эту кампанию. В свете дальнейших событий долго и тщательно маскируемое истинное отношение Черчилля и Бевина, Гувера и Ванденберга, их соратников и оруженосцев к успехам Советской Армии в последние два с. половиной года войны от Сталинграда до взятия Берлина, выяснилось с предельной ясностью. Их желания не сбылись, ибо у героической Советской Армии хватило и сил и непреклонной решимости, чтобы растоптать фашистскую гадину в самых недрах ее логова.

Чем больше вчитываешься в книгу Мурэна, тем яснее становится хитроумная затея автора и его издателя Пайо. Максим Мурэн написал, а Пайо издал книгу, имеющую целью не уличить Черчилля, Аллена Даллеса, Сэмюэля Хора, лорда Галифакса и других империалистических хищников, друзей и пособников нацизма, в их предательском отношении к Советскому Союзу, как союзнику во время войны против гитлеровской Германии и Японии, но, напротив, их обелить, дабы "не оскорбилась честь и не омрачилась красота" этих лиц.

Если Мурэн и признает чью-либо вину, так это лишь тех контрагентов Гитлера, которые, как Джойс или Эмери, действовали столь уж нагло, что их невозможно было не принести в жертву общественному мнению, и которые были судимы и повешены. Тут уж Мурэн, видимо, рассуждает так: нужно быть поосмотрительнее,-- туда им и дорога.

Книга Мурэна дает ключ к пониманию того, в каком духе пишется и будет впредь писаться фальсифицированная история взаимоотношений между союзными державами в годы второй мировой войны. В виде образчика приведем оценку этих отношений накануне высадки в Африке союзных войск (стр. 187). Мурэн пишет, что "скрытая проблема возможности распространения советского влияния не была решена. Соединенные Штаты не признавали присоединения к Советскому Союзу прибалтийских государств, а в Лондоне по-прежнему оказывали гостеприимство польскому правительству, которое не было признано Москвой и требовало для Польши границ 1938 г."

Кинжал за пазухой против Советского Союза уже был! Но вытаскивать его считали преждевременным, ибо "в этой фазе войны предстояла очень рискованная высадка, которая могла удаться только в том случае, если бы Советский Союз связал наибольшую часть германских армий".

Мурэн оправдывает перед своим читателем Англию и Америку тем, что хотя они и лукавили и лгали на каждом шагу, обманывая Советский Союз, и готовили для него нож, но делали это в силу благоразумной необходимости, чтобы заставить обманываемого советского союзника проливать кровь для удачи их операции...

Комментарии излишни. Такова своеобразная этика французского историка. С безмятежным челом, не колеблясь, он фальсифицирует историю там, где это представляется ему нужным в интересах очернения или замалчивания роли и мотивов Советского Союза во второй мировой войне. Достаточно полюбоваться тем, как этот позирующий в качестве благородно нелицеприятного Тацита современный историк описывает (стр. 209) исторические события в Арденнах в декабре 1944 г. и январе 1945 г. О том, как в смятении бежали американские и английские войска, разгромленные Рундштедтом,-- об этом автор пишет, но он "забывает" даже одним словом упомянуть о телеграмме Черчилля Сталину с мольбой о выручке союзников из отчаянного положения, о блестящем, ускоренном наступлении советских армий, о благодарности Черчилля за спасение... Обо всем этом г-н Мурэн "забывает" сообщить. Колее возмутительной фальсификации истории путем умышленных замалчиваний нельзя себе и представить. Ему ли претендовать на объективность?

Но, несмотря на эти свойства Мурэна, как буржуазного историка, данная им сводка фактов о попытках переговоров английских и американских лидеров с гитлеровцами о сепаратном мире небесполезна для всякого, кто пожелает вникнуть в суть лицемерных и злокозненных ухищрений западных политиков во время второй мировой войны.

Новое время, 1951, No 14, стр. 24--28.