Ткачев Петр Никитич - Русский город

П. Н. Ткачев. Избранные сочинения на социально-политические темы в семи томах. Том пятый

Издательство Всесоюзного общества политкаторжан и ссыльно-поселенцев. Москва. 1936

РУССКИЙ ГОРОД 9

"Экономическое состояние городских поселений Европейской России в 1861/62 г." С. Петербург, части I, II. Изд. Мин. внутр. дел.

Сочинение, которое мы выписали здесь в заглавии, принадлежит к классу так называемых официальных сочинений. Да, оно официально, и официально во всех отношениях: сведения, сообщаемые им, собирались чисто официальными средствами, группировались, редактировались и проверялись лицами официальными, издало оно путем официальным, вызвано мотивами тоже чисто официальными 10. Правительство, вследствие известных соображений, нашло необходимым приступить безотлагательно к кое-каким улучшениям общественного управления в наших городах. Но довольно, однако, трудно улучшить что-нибудь, не зная этого чего-нибудь. Изменить, переформировать на новых основаниях общественное управление наших городов, не ознакомившись Предварительно с местными особенностями этих городов, возможно разве только на словах, в циркулярах, но никак не на самом деле. Правительство, разумеется, это поняло, поняло, как необходимо в настоящую минуту, при его настоящем намерении, подробно и обстоятельно уяснить себе экономическое состояние наших городских поселений. Вынуждаемое этою необходимостью, оно "потребовало отовсюду, через губернское начальство, местные соображения, предоставив составление их по особой программе, в которой изложены вопросы по разным предметам общественного управления особым комиссиям из депутатов от всех городских сословий, чтобы таким образом получить более верные указания на действительные потребности городов". Вот путь, который избрало правительство для ознакомления своего с местными городскими нуждами. При данных условиях нашей общественной жизни, при почти совершенном отсутствии всякой инициативы со стороны частных лиц в деле ознакомления с местными, так сказать, непосредственными потребностями наших городских и сельских обществ, при тех непреодолимых трудностях, с которыми, сопряжена у нас всякая частная попытка поближе сойтись с народом, выяснить себе хоть сколько-нибудь самостоятельно, не руководствуясь чужими внушениями и подстрекательствами, народные нужды и хотенья, при той непроницаемой канцелярской таинственности, под которою скрываются у нас все официально добытые сведения, статистические и экономические, относящиеся до городского быта, при их малой, почти ничтожной разработке, -- одним словом, при всех этих и им подобных неблагоприятных обстоятельствах, -- мы убеждены, что иного, менее официального пути, правительство не могло и не должно было искать. Однако из того, что этот путь в данную минуту представляется единственно возможным, еще не следует выводить, будто он есть и самый лучший и совершеннейший. Нет сомнения, что если бы города говорили по собственной внутренней потребности, без понуканий и напоминаний, они высказались бы гораздо полнее и гораздо откровеннее, чем они это сделали теперь. Нет также сомнения, что если бы собранные статистические данные разрабатывались учеными, менее, так сказать, официальными лицами, то тогда и самое сочинение не было бы таким сухим и педантичным, каким, к несчастью, оно является теперь. Оно, без сомнения, читалось бы тогда с большим интересом и большим числом лиц, чем оно читается теперь. И против этого последнего положения никто, разумеется, не станет спорить. Сухость изложения, педантичная формальность, вялость, чрезмерная длиннота, мелочная специальность и дороговизна издания делают разбираемую нами книгу наименее читаемою и распространенною в публике. А между тем это очень жалко. Мы от всей души желаем успеха книге, изданной министерством, но мы заранее знаем, что наше желание не поведет ни к чему. Кто, в самом деле, кроме записного специалиста или кроме лиц, имеющих несчастную привычку покупать все нововыходящие книги, худы они или хороши, специальны или неспециальны, кто, говорим мы, кроме этих господ, бросит 6 руб. за эти два толстые, чуть ли не в 1.000 стр. каждый, тома, испещренные с первой до последней страницы цифрами да сухим, непривлекательным перечнем церквей, лавок, заводов. фабрик, питейных домов и тому подобных городских строений? И кто решится осилить эти убористые 2.000 страниц? Не думаем, чтобы нашлись такие охотники.

Нет, по самому характеру своему книга эта никогда не может попасть в разряд книг читаемых,-- она принадлежит к числу так называемых справочных книг, т. е. таких книг, которые предназначаются не столько для справок и чтения, сколько для украшения письменных столов и книжных шкафов. А, опять повторим, это очень жалко. Книга, о которой мы говорим, содержит в себе столько интересных сведений о жизни наших городов, представляет столько важных данных для оценки экономического и нравственно-юридического быта наших городских населений, что прямо не худо было бы хотя как-нибудь популяризировать ее.

Но как это сделать? Сократить разве перечень сведений, сообщаемых о каждом городе? Так, напр., в этот перечень входят следующие рубрики: положение города, население его, торговля, ремесла, фабрики и заводы, отлучки для промыслов, сельские занятия и общественное хозяйство. Для краткости некоторые из этих рубрик можно бы было совершенно выкинуть, можно, напр., ничего не говорить о положении города о количестве ежегодных отлучек на промыслы, о сельских занятиях жителей и т. п. Тогда, конечно, сочинение сократилось бы; но, во-первых, оно сократилось бы очень немного, а во-вторых, по прочтении его в голове читателя осталось бы только очень неполное, неясное, отрывочное понятие о жизни наших городских поселений. Правда, можно б было, пожалуй, сократить и самый список городов; вместо 600. о которых подробно говорится в книге, изданной министерством, можно бы остановиться только на 60, можно бы описать только города губернские или вообще города, чем-нибудь замечательные в промышленном, торговом или административном отношении. Но в таком случае читатель все-таки не будет в состоянии составить себе полного представления о русском городе вообще, со всем его экономическим и юридическим бытом. Он узнает, напр., что в Киеве живет более 70.000 ч. обоего пола, что из этого числа жителей дворян столько-то, мещан столько-то, купцов столько-то, временнообязанных крестьян столько-то, что торговля Киева "весьма обширна, находится в связи не только с главными промышленными пунктами империи, но и с заграничными рынками", что общее производство киевских фабрик и заводов простирается в год на сумму до 1.350.000 р., что фабрик и заводов там 69, что хлебопашеством занимается не более 150 семейств, что город освещается 773 фонарями, из которых в 551 горит масло, а в 222 -- нефть и т. д. и т. д. Все это читатель узнает и узнает не только об одном Киеве, но и о Москве, Новгороде, Нижнем-Новгороде, Орле, Пензе, Перми, Полтаве, Пскове, Рязани, Симбирске, Саратове и вообще обо всех важнейших и замечательнейших губернских и уездных городах империи. Но ведь эти важнейшие и замечательнейшие города составляют едва- едва 1/10 или 1/14 часть всех русских городов вообще, и эта малая часть ни в каком случае не может быть взята за масштаб, за мерило при оценке экономического и юридического быта среднего русского города. Не спорим, для каждого русского, интересующегося общественной жизнью и экономическим бытом своего народа, необходимо знать во всей подробности быт "главнейших и замечательнейших" из русских городов. Однако это знание еще очень недостаточно для уяснения себе вообще нашей городской жизни. По части нельзя судить о целом, и в данном случае это положение (не всегда, впрочем, безусловно верное) решительно неоспоримо. Неоспоримо также, что не имея ясного, отчетливого представления,-- представления, составленного не как-нибудь, наобум, по двум-трем неловко обобщенным фактам, но подкрепленного целою массою опытов и статистических данных, что, не имея такого представления об экономическом устройстве русского города вообще, нельзя составить себе и ясного, отчетливого понятия о социальном быте русского народа. Здесь в свою очередь целое не может быть понято без добросовестного рационального изучения составных его частей. Сочинение, по поводу которого пишется эта статья, представляет единственный материал для оценки нашей городской общественной жизни. Но, повторяем, к несчастию, он так обширен и во многих случаях так излишне обширен, что в настоящем своем виде едва ли может принести обществу, т. е. читающему и мыслящему большинству, ту долю пользы, которую он при Других условиях своего появления на свет божий непременно мог и должен бы был принести. Публике, занятой своим собственным делом, некогда возиться с этою грудой скучных материалов, публика любит средние выводы и общие заключения, и в этом случае публика совершенно права. Что ей за дело до экономического быта городских поселений каких-нибудь замечательных городков Шадова, Друи, Арска, Кадыя, Царевосанчурска, Плесса и т. п.? Что ей за дело до промышленных и торговых оборотов какого-нибудь Масальска, Цивильска, Пружан и т. п.? Что ей за дело, как живут и чем занимаются жители Великих Лук, Новоржева, Яранска, Царевококшайска и т. п. Она хочет знать быт наших губернских и уездных городов вообще, а не того или другого в отдельности. Общие, средние выводы здесь необходимы, необходимы не только для публики, но и для науки и для ученых специалистов. Помощью этих средних выводов в сознании публики отчетливее и рельефнее уяснится картина социальной жизни наших городов с их торговлею и промышленностью, фабриками, заводами, с их темными, едва освещенными улицами, с их полуразвалившимися мещанскими домиками, с их мещанскою бедностью, с их мещанскою благотворительностью и с их мещанским невежеством. С другой стороны, и ученый воспользуется этой картиной: она даст ему возможность проследить со всею математическою строгостью связь явлений жизни экономической с явлениями жизни нравственной и юридической. Материалы для определения экономического быта наших городов уже даны разбираемою здесь книгою; что же касается до материалов, потребных для всесторонней оценки их юридического быта, то и они, как сказано в какой-то газете по поводу объявления об издании "Экономическое состояние городских поселений Европейской России", будут в непродолжительном времени собраны и изданы министерством. Ждем с нетерпением появления их в свет, а пока употребим с пользою хотя бы то, что имеем. Постараемся на основании официально собранных цифр представить читателю, в общих чертах, экономический быт нашего русского города, насколько он уясняется и определяется данными материалами. Но при этом сделаем следующие оговорки. Прежде всего данные факты далеко еще не вполне определяют экономические условия городской жизни, многое остается неуясненным и недосказанным, потому картины, рисуемые ими, неизбежно лишены целости и всесторонности. Читатель сам может судить об этом, рассмотрев, как следует, министерскую программу. Вот какого рода вопросы она предлагает местным властям: 1) Составляет ли называемая городом местность отдельное поселение, или к ней примыкают сельские поселения (слободы) и какие именно? 2) Сколько душ мужского и женского пола приписано к городу по последней ревизии и по каждому сословию в отдельности; сколько владеющих в городе домами или другими недвижимыми имуществами; сколько приблизительно лиц, хотя и не приписанных городу и не владеющих там недвижимою собственностью, но постоянно живущих, и каких именно? 3) Какое число ревизских душ считается в принадлежащих к городу слободах; не состоят ли в общем пользовании города и слобод земли и на каких условиях? 4) Производится ли в городе какая-либо торговля, и какие роды ее наиболее преобладающие; сколько купеческих капиталов, объявленных в последнее время по каждой гильдии, и все ли объявившие капиталы липа торгуют на месте; какое число торгующих в городе иногородних купцов и крестьян; сколько лавок и магазинов; бывают ли в городе ярмарки и базары; в какое время они бывают и как значительны те и другие; сколько харчевен, постоялых дворов, гостиниц, трактиров и пр.? 5) Какие ремесла преимущественно производятся в городе; какое число ремесленных заведении и какого именно рода; каких сословий липа занимаются ремеслами и сколько в числе их местных жителей и иногородних; где производится сбыт ремесленных изделий; в городе ли только, или в других местах, и в этом последнем случае как велик сбыт вывозных товаров? 6) Имеются ли в городе фабрики и заводы и какого именно рода, как значительно их производство и где сбываются их произведения? 7) все ли жители зарабатывают себе пропитание на месте, или часть их отлучается для этого в другие местности; какое число выданных в последнем году паспортов на отлучку и какого звания лицам? 8) Находятся ли в городе лица, занимающиеся сельскими промышленностями; как велико число их и к каким сословиям они приписаны, где нанимают такие лица землю для обработки?

Мы с умыслом выписали эту, несколько длинную программу. Пусть читатель судят теперь по ней, возможно ли и легко ли на основании требуемых ею сведений составить полное, а главное -- всестороннее представление о нашем городском экономическом быте. Очень может быть, что вышеприведенные вопросы вполне исчерпывали любознательность того, кто их предлагал. Но, признаемся, наша любознательность не совсем удовлетворена. Нам бы хотелось знать прежде всего, хотя приблизительно, норму среднего заработка трудящихся классов в каждом губернском и уездном городе; это дало бы нам возможность определить в свою очередь с некоторой достоверностью уровень потребностей различных слоев городских поселений. Мы бы хотели также знать стоимость различных отечественных и иностранных продуктов в различных торговых и промышленных центрах империи; хотели бы знать ценность съестных припасов, как, напр., говядины, хлеба, масла и т. д., цену квартир и дров -- если не во всех, то, по крайней мере, в большей части наших городов. Мы бы хотели знать, как велико число заведений воспитательных (народных школ, уездных училищ, женских гимназий) и благотворительных, содержимых суммами из городских капиталов; хотели бы знать, как велико число призреваемых на счет городов -- да и мало ли что б мы хотели еще знать, но будем пока довольны и тем, что имеем. Быть может, и с помощью имеющихся данных нам удастся воспроизвести более или менее отчетливо картину экономического быта русского города. Читатель уже, вероятно, догадывается, каким образом мы намерены это сделать. Задача, по правде сказать, хотя и кропотливая, но не трудная. Сложение -- обобщение, деление -- нахождение среднего вывода, -- вот те элементарные арифметические действия, с помощью которых мы постараемся ее решить. Однако мы не должны при этом забывать следующего обстоятельства: чем данные факты общее, т. е. чей из большего числа слагаемых извлекается средний вывод, тем этот вывод или эти факты менее верны, менее реальны, тем далее отстоят они от истины. Если, напр., мы возьмем безразлично вое губернские и все уездные города России, выразим в цифрах степень благосостояния каждого из них в отдельности, сложим эти цифры, разделим их на сумму слагаемых и найдем таким образом среднюю норму благосостояния (выраженную, разумеется, в цифрах) сперва для губернского города вообще, потом для уездного города вообще, то читатель, конечно, поймет, что найденные нами нормы будут лишены всякой реальности, всякой почвенности. И при всяком таком обобщении идеализация неизбежна, нужно только, чтоб она не перешла за известные границы, нужно только, чтоб идеализированные представления не слишком удалялись от действительности, чтоб общее не затемняло частного, индивидуального. В приведенном нами примере читатель по найденным средним типам губернского и уездного города не получит еще ровно нисколько даже приблизительно верного понятия о действительном положении наших уездных и губернских городов. Обобщение -- если можно так выразиться -- слишком уже обще, разумные границы перейдены, почвы под ногами как будто не существует. Просим же читателя не забывать этого важного обстоятельства.

Чтобы поправить, сколько возможно, неизбежную в предстоящем нам деле ошибку, мы принуждены принять в соображение другие обстоятельства, кроме чисто административного разделения на губернские и уездные города. Какие же именно? Очевидно, значение города находится до известной степени в прямой Зависимости от его положения, от хлебородности или бесплодности и вообще от свойства почвы той местности, которая его окружает, от путей сообщения, от удаленности его от больших торговых центров и т. д. Возьмем сперва зависимость города от местной почвы и, сообразно с этим, все губернские и уездные города разделим на группы по губерниям, в которых они лежат. В одну группу войдут, таким образом, города, лежащие в губерниях плодородных, жители которых по преимуществу занимаются хлебопашеством, в другую -- лежащие в губерниях, изобилующих лесами, жители которых занимаются лесоводством, в третью -- лежащие в губерниях с песчаною, бесплодною почвою и т. д. Итак, мы имеем уже две ясно раздельные черты: черту, разграничивающую губернские города от уездных, и черту, разграничивающую города одной губернии от городов другой сообразно с качеством местной почвы. Конечно, деление мы могли бы продолжать дальше: судоходная река, близость и удобство сообщения с промышленным центром -- вот что считается обыкновенно одним из необходимейших условий городского благосостояния. И потому мы бы могли разделить города на новые группы, смотря по тому, лежат они или нет на судоходной реке, и на какой именно, близко или далеко отстоят они от центра и т, д. Однако такое разделение вовлекло бы нас в излишние частности, да, кроме того, оно и несовместимо с первым. Например, разделяя города на группы по качеству местной почвы в губерниях, мы, как увидит читатель ниже, составим 5 групп. Во вторую группу, как тоже увидит читатель, войдут губернии Тульская, Черниговская, Подольская, Курская, Орловская, Ковинская и Киевская, т. е. 7 губернских городов. Принимая в соображение местную городскую торговлю и промышленность, мы бы еще должны разделить эти 7 городов на 2 раздела; в первый разряд мы должны были бы внести Тулу, Орел и Киев, как города более значительные в Торговом отношении; во второй разряд -- Чернигов, Каменец-Подольск, Курск и Ковно, как города, в промышленном отношении неважные. Найденный таким образом средний тип, во-первых, относился бы только к трем или четырем губернским городам, следовательно, имел бы слишком частный характер; во-вторых, не давал вполне определенного представления о влиянии местной почвы на экономический быт городских поселений, тогда как мы именно имеем в виду, при взятом нами разделе, проследить это влияние, влияние, для оценки которого у нас было до сих пор так мало данных. Влияние больших и судоходных рек, влияние удобства путей сообщения, влияние близости торговых центров и т. п. -- все эти влияния не подлежат никакому сомнению, едва ли потому нужно приводить какие-нибудь цифры для подтверждения этого всем известного факта. Итак, как мы видели, губернские города должны распасться на два разряда; та же история повторится и с уездными, только число разрядов для этих последних несколько увеличится; та же история повторится и с первою, и с третьей, и с четвертой, и с пятой группами; одним словом, к прежним 5 группам прибавится еще новых 15 или 20; вместо 10 средних типов (5 для уездных и 5 для губернских городов) у нас получится чуть ли не целых 40. При таком множестве средних выводов читатель едва ли будет в состоянии нарисовать в своем воображении одну общую картину русского губернского и русского уездного города. За частностями он опять потеряет из виду общее. Мало того, статья наша, вместо биографической заметки, имеющей целью познакомить в общих чертах с содержанием книги, превратится в длинный и скучный перечень чуть ли не всех русских городов, губерний и уездов, перечень, испещренный цифрами да сухими фактами, и тогда, по всей вероятности, ее постигнет та же участь, как и книгу по поводу которой она пишется.

Но, конечно, не такова наша цель. Итак, приступим к делу.

Разделим прежде всего губернии в топографическом отношении по климату и качеству почвы. Всем, даже только по наслышке знакомым с отечественною географией, очень хорошо известно, какое поразительное разнообразие представляет в этом отношении наша обширная Россия. Географы, на основании климатической и почвенной разности, разделяют ее на целых десять более или менее резко отличающихся одна от другой частей. Но мы не будем придерживаться этого уже слишком частного, слишком дробного, а потому и слишком сбивчивого деления. Мы примем другое, в основу которого ляжет относительное пространство производительной почвы по губерниям; но при этом исключим сперва северные губернии, по преимуществу изобилующие лесом. Эти губернии составят особую группу: лесистая почва занимает в них от 91 до 62%; сюда войдут губернии: Вологодская (лесистая почва занимает 91% всего пространства губернии). Вятская, Олонецкая, Костромская, Пермская и Новгородская (от 70 до 62%). Вторую группу составят губернии, в которых пахотные земли занимают более 50% всего пространства; сюда пойдут следующие 7 губерний: Тульская, Черниговская, Подольская, Курская, Орловская, Корейская и Киевская. В губерниях третьей группы относительная пропорция пахотных земель колеблется между 40 и 50%; эту группу составят губернии: Воронежская, Рязанская, Пензенская, Калужская, Полтавская, Московская, Харьковская, Гродненская, Владимирская, Тобольская и Нижегородская. В губерниях четвертой группы процентное отношение пахотной земли ко всему пространству колеблется между 40 и 20%; сюда принадлежат губернии: Витебская, Смоленская, Могилевская, Симбирская. Казанская, Ярославская, Минская, Волынская, Псковская, Виленская, Тверская, Херсонская и область Бессарабская. Наконец, в пятую группу войдут губернии, в которых пахотные земли занимают от 20 до 1 % всего пространства; к этой группе мы относим губернии: Екатеринославскую, Курляндскую, Саратовскую, Таврическую, Оренбургскую, Петербургскую, Астраханскую и Архангельскую. Итак, вот уж у нас 5 групп городов; в первой будет 6 губернских, 56 уездных, 11 заштатных городов и 4 посада. Во второй -- 7 губернских, 78 уездных, 11 заштатных городов и 14 посадов; в третьей -- 11 губернских. 118 уездных, 35 заштатных городов и 4 посада; в четвертой -- 13 губернских, 112 уездных, 24 заштатных городов и 8 посадов; наконец, в пятой; -- 4 губернских, 46 уездных, 12 заштатных городов и 7 посадов; всего на все 41 губернских, 410 уездных, 93 заштатных городов и 57 посадов.

Постараемся теперь представить средний тип уездного и губернского города каждой из названных 5 групп.

Сведя воедино все, что говорится в изданных материалах о каждом губернском и уездном городе в отдельности, и произведя нужные арифметические действия, мы получим следующий тип губернского и уездного города северного, лесистого пространства России. Вот картина уездного города.

Город немноголюден; в нем не более 5.000 жителей (4.878); по характеру населения он по преимуществу мужицкий. В самом деле, из 4.878 жителем только 201 дворянин, 167 духовных лиц и 345 купцов; остальное население все сплошь состоит из мещан, крестьян, бывших помещичьих или казенных, дворовых и воинских чинов. Насколько материально обеспечено это население, можно видеть из того, что число лиц, владеющих в городе домами или другими недвижимыми имуществами, простирается только до 852 человек, т. е. составляет менее чем 1/5 всего населения; мещан в городе живет более 2.000. и из этою числа ежегодно по крайней мере до 460 уходят для заработков на чужую сторону; следовательно, почти 1/4 мещанского населения не находит себе на месте достаточною материального обеспечения, 1/4 населения должна бродить по России, ища себе работы и хлеба. На Западе развитие фабричной промышленности, бессовестная эксплоатация, с одной стороны, и чрезмерная конкуренция, с другой, породили всем известное явление, названное пролетариатом. Чем более там город, чем обширнее его торговые обороты, чем громаднее его фабрики, чем роскошнее его магазины, тем большее число лиц нуждается в обеспечении, в хлебе и работе, тем большее число лиц примыкает к классу пролетариев. У нас, наоборот, бедные, лишенные всякой промышленной и торговой деятельности города фабрикуют людей этого сорта. Нужда, недостаточность заработка, вследствие ничтожности производства и сбыта, отсутствие земельного обеспечения отрывают мещанина от родного пепелища, от отцовской оседлости и гонят его искать счастия у чужих людей, на чужой стороне; и свыкается он с кочевою жизнью, теряет всякую оседлость, -- и вот вам готовый рте к рут в печальную армию пролетариата.

Как мало развита промышленность и торговля в уездном городе лесной полосы, лучше всего можно видеть из следующих цифр: количество фабрик и заводов средним числом не превышает 15, число мастеровых -- 196; число ярмарок -- 2; число лавок, магазинов, подвижных лавок и т п. -- 119; число трактиров, постоялых дворов, гостиниц и рейнских погребов -- 15. Невелико и хозяйство города. Оказывается, что он имеет средним числом чрезвычайных и обыкновенных доходов около 10.000 о. ежегодно, а расходов тысяч до девяти; следовательно, концы с концами сводятся, следовательно, общественное хозяйство удовлетворительно. Но не совсем-то, как кажется, удовлетворительно хозяйство частных лиц; по крайней мере, недоимок на городе значится более 3.5 00 р.; 3.500 р. недоимок при населении с 4.000 с небольшим -- благоденствие незавидное. Нам бы теперь хотелось сказать что нибудь о внешнем быте города, но, к несчастию, мы не нашли для этого достаточно данных в материалах, собранных министерством. Надо предполагать, однако, что со стороны внешнего благоустройства город год от года украшается и усовершенствуется; ведь ежегодно на его внешнее благоустройство издерживается до 1.500 р.; как же городу и не украшаться? Но украшается ли он в действительности, пусть ответят на это провинциальные туземцы да столичные путешественники; кому и знать эго дело, как не им? Но как бы то ни было, худо ли, хорошо ли, красив или некрасив наш город с внешней стороны, ему не чужды во всяком случае очень многие похвальные добродетели. Во-первых, он любит просвещение: из городских капиталов отпускаются ежегодно потребные суммы на содержание, средним числом, одного учебного заведения. Что ж, на 4.800 жителей 1 учебное заведение -- разве это не доказывает любви граждан к науке? Во-вторых, город имеет наклонность к благотворительности: ежегодно до 950 р. расходуется на содержание благотворительных и общественных заведений. Жаль только, что не знаем результатов этой благотворительности, любопытно было б, очень любопытно.

Губернский город лесной полосы немного ушел от уездного. Правда, он многолюднее, но мужицкий элемент и здесь первенствует. Число жителей в нем равняется 15.000 (берем круглые числа), из них дворян выйдет 1.800, духовенства -- 700, купцов -- 413; итого до 3.000; остальное население принадлежит к сословию мещан, крестьян, дворовых и воинских чинов. Мещан будет около 4.500; из них уходит на заработки ежегодно более 720, т. е. 1/6 часть мещанского населения; число лиц, владеющих в городе домами и другою недвижимою собственностью, равняется 1.241, т. е. средним числом число владельцев к числу городских жителей вообще относится, как 1:12. иными словами, только 1/12 часть населения пользуется недвижимым материальным обеспечением. И здесь, как и везде, дворянство представляет наиболее обеспеченный, оседлый класс; так, из общего числа собственников дворян и духовных лиц будет 284; следовательно, отношение собственников к несобственникам для этого класса несравненно благоприятнее, чем для всего населения; на каждые 8 человек из дворянского и духовного сословия приходится 1 собственник; для мешан и крестьян это отношение -- 1:11. А между тем, рассматривая материалы, собранные министерством, все Гюлес и более убеждаешься, что благосостояние города, его фабричная и заводская промышленность находится в тесной зависимости именно от мещанского населения города; степень развития этой промышленности прямо пропорциональна числу мещан, крестьян и вообще хин низших классов и обратно пропорциональна числу лиц высших классов -- дворян и духовенства. Чем более в городе дворян и духовенства, тем менее фабрик и заводов. В подтверждение этих слов приведем несколько цифр. В Вологде отношение духовенства к населению вообще равно 1:6, число фабрик и заводов равно 20; в Костроме число фабрик и заводов -- 25, зато там дворянство и духовенство относится к населению вообще, как 1:9; в Перми дворянство и духовенство к населению вообще относится, как 1:11, число фабрик и заводов равно 15; в Новгороде, где 1 дворянин или 1 духовное лицо приходится на 4 человека жителей, фабрик и заводов всего на все 7. Или возьмем уездные города северной полосы. В Кунгуре, например (Пермской губ.), в довольно высокой -- сравнительно, разумеется -- степени развита заводская и фабричная промышленность; число фабрик и заводов там -- 96; в Екатеринбурге это число -- 36; в маленьком городке Вятской губернии Слободске -- 24; посмотрите же теперь, какую ничтожную часть населения составляют в этих городах дворяне и духовные: в Кунгуре они составляют 1/44 часть всего населения; в Екатеринбурге 1/15; в Слободске 1/18. С другой стороны, возьмем города с мало развитой промышленностью. В какой-нибудь Тотьме фабрик и заводов совсем не существует; в Яранске {Тотьма и Яранск -- уездные города Вологодской губернии.} число их 2; в Солигаличе (Костромской губ.) тоже 2; в первом из этих городов (Тотьме) число дворян и лиц духовного сословия к населению вообще относится, как 1:8; во втором это отношение равно 1:9; в третьем 1:8. И таких примеров мы бы могли привести бесчисленное множество.

Теперь, что покончить с губернским городом северной полосы, нелишне привести еще следующие данные: фабричная и заводская промышленность в городе нельзя сказать чтоб слишком процветала: средним числом всех фабрик и заводов там не более 14; число лиц, занимающихся ремеслами. -- 193, т. е. 1 ремесленник почти на 80 чел. жителем. Соответственно с таким положением промышленности в городе не процветает и торговля, и эго ясно можно увидеть из следующих цифр: число лавок, магазинов, подвижных лавок, кладовых 236; число гостиниц, трактиров и постоялых дворов не превышает 23; ярмарок круглым числом бывает ежегодно 2. Недоимок на городе числится 10.012 руб. (а на дворянском Новгороде 19.848). Значит, и благосостояние частных лиц находится не вполне в цветущем состоянии. В заключение -- город любит просвещение и склочен к благотворительности; из городских сумм содержится 2 учебные заведения и тратится 1.178 р. ежегодно на содержание благотворительных и общеполезных заведений.

Если мы перейдем теперь к городам местностей плодородных, или вообще местностей, где развито хлебопашество, то мы с первых же шагов будем поражены контрастом этих последних городов с городами лесной полосы; с другой стороны, мы не заметим большой разницы между городами, лежащими в губерниях, где более половины земли обращено под пашню, и городами, лежащими в губерниях с мало развитою земледельческою промышленностью. В доказательство мы приведем следующие статистические характеристики экономического быта губернских городов второй, третьей, четвертой и пятой групп. Читатель не забыл, что вторую группу составляют губернии, в которых пахотные земли занимают более 50 33 всего пространства; третью -- губернии, в которых пахотные земли составляют от 40 до 504: четвертую -- от 40 до 20%; пятую -- от 20 до 1%. Вот средние выводы относительно губернского города второй группы. Жителей в нем средним числом будет более 36.000; из этого числа дворян 2.524, духовных лиц 747, купцов 1.175; итого число лиц, принадлежащих к классам, более или менее зажиточным. -- 4.446. т. е. составляет почти 1/8 часть всего населения города. Таким образом, города этой полосы еще менее аристократичны, еще более мужицки, чем города лесного пространства; там дворянство, духовенство и купечество относилось, как 1:5. Число лиц, владеющих домами и имеющих вообще какое-нибудь недвижимое обеспечение -- 3.306, т. е. 1 владелец приходится на 11 чел. жителей, число ремесленников -- 2.134, количество фабрик и заводов доходил круглым числом до 50; торговля в городе довольно оживлен- на, ежегодно бывает до 2 ярмарок, а число лавок, магазинов, кладовых, гостиниц, трактиров и постоялых дворов 645. Общественное хозяйство города ведется здесь в размерах уже несравненно обширнейших, чем мы ото видели в городах лесной полосы; так, сумма городских доходов исчислена в 61.700 р., расходов -- в 59.200; концы с концами, как видит читатель, сведены, дефициту нет. Зато недоимок на городе накопилось-таки порядочно, общая сумма их превышает 21.000. Конечно, эта сумма сравнительно ниже суммы, причитающейся на уездный город лесной губернии, там почти на каждого жителя приходилось по рублю недоимок; здесь цифра эта не так значительна, но все же она не свидетельствует о благоуспеянии и благо действии частных лиц и частных хозяйств. Ежегодно более 1.200 лиц уходят из города искать работы на стороне. Тем не менее город не чужд наклонности к благотворительности: из городских сумм на содержание благотворительных и общеполезных заведений тратится ежегодно до 1.000 р. И то хорошо.

Перейдем теперь к полосе менее плодородной, к третьей группе {В эту группу входит, между прочим, Московская губерния, с городом Москвою: но для характеризирования экономического быта этого города в материалах, собранных министерством, нет решительно никаких данных; потому мы исключаем эту губернию из наших исследований; точно так же и по тем же самым причинам мы исключаем и Петербургскую губернию.}. Губернский город этой группы менее многолюден, а потому менее богат и промышлен; жители его пользуются несравненно меньшим благосостоянием и обеспечением, чем жители города предыдущей полосы. Вот тому доказательства: население города немногим больше 29.000; из этого числа дворян духовенства и купцов будет 4.946, т. е. к общему числу населения дворянские и купеческие сословия относятся почти как 1:5; фабрик и заводов в городе не более 37; ярмарок ежегодно бывает до 2, число магазинов, лавок, складов и т. д. превышает 1.000; городские доходы исчислены в 55.990, расходы почти в 40.000; о благосостоянии частных лиц можно судить по следующим фактам: число лиц, обеспеченных какою-нибудь недвижимою собственностью -- 1.946, т. е. к общему числу населения оно относится, как 1:15; недоимок на городе значится более 20 000; для заработков на сторону ежегодно отлучается более 1.300 чел. К несчастью, мы не можем с точностью определить количество Сумм, ассигнуемых на содержание благотворительных и общеполезных заведений. Данные, имеющиеся для этого в материалах, относятся только к 5 губерниям (Нижегородской, Владимир" ской, Калужской, Пензенской и Рязанской); из них видно, что губернские города этих губерний жертвуют средним числом на эти заведения более 1.200 р. Теперь, если мы возьмем губернский город четвертой и пятой групп, то увидим, что между ними нет почти никакой разницы в экономическом отношении. Общественное хозяйство губернского города четвертой группы менее обширно, чем хозяйство города пятой группы; зато и недоимок на последнем менее, чем на первом. Число лиц, выбывающих ежегодно на заработки в чужие места, в обоих городах почти одинаково; фабричная и заводская промышленность в первом развита в более высокой степени, чем во втором; зато во втором отношение лип, владеющих недвижимым имуществом, к общему числу населения несравненно благоприятнее, чем в первом. Вот цифры, относящиеся до экономического быта города четвертой группы: число жителей 35.000; из них дворян и духовенства 4.434 , т. е. число лиц дворянского и духовного сословия составляет менее 1 к всего населения; число лиц, владеющих недвижимою собственностью -- 2.073; следовательно, 1 владелец приходится на каждые 18 чел. жителей; число фабрик и заводов -- 58; ярмарок в юроде бывает только 1; число лавок, магазинов, складов и т. д. равно 617; число купцов -- 1.170; в городском бюджете доходы исчислены в 52.000 (берем круглое число), а расходы в 46.000. Число лиц, ежегодно отлучающихся на заработки -- 1.556; общая сумма недоимок 31.476. Из городских сумм ежегодно относится на содержание благотворительных и общеполезных заведений 2.500 р.

А вот цифры, относящиеся до экономического бьгта губернского города пятой и последней группы {К числу губерний этой группы следует отнести также Финляндию и белорусские губернии, но в материалах об них не имеется данных, я потому мы выпускаем их из этой группы.}. Жителей будет около 32.000; из них дворян и духовенства 2.598. т. е. число лиц дворянского и духовного сословия к общему числу лиц, относится, как 1:13; число владельцев недвижимою собственностью -- 2.805, иными словами, 1 владелец приходится на 11 жителей; о фабричной и торговой деятельности города можно судить по следующим данным: число фабрик и заводов -- 46; число купцов -- 946; число лавок и магазинов и т. д. -- 568; ярмарок в городе бывает 2. Общественное хозяйство довольно обширно: число доходов исчислено в 74.500, число расходов в 73.333; на благотворительные и общеполезные учреждения тратится ежегодно свыше 7.000; недоимок в городе записано 58.543; для заработков ежегодно отлучается 1.499 чел.

Таким образом, мы получили 5 средних типов губернских городов, и каждый из типов соответствует известным местностям с определенным количеством пахотной земли. Сравнивая между собою эти типы, мы невольно приходим к таким заключениям: 1) все наши губернские города разнятся между собою очень немного, все они немноголюдны (число жителей средним числом не превышает 40.000); не отличаются ни особенно деятельною торговлею (купцов средним числом не более 1.000, лавок и магазинов не более 600) ни особенно развитою заводской или фабричной промышленностью (фабрик и заводов не более 30); доходы их не превышают 30.000; благосостояние жителей далеко не процветает, что видно, во-первых, из отношения числа лиц, обеспеченных недвижимою собственностью, к числу лиц, не обеспеченных ею, во-вторых, из числа лиц, ежегодно отлучающихся из города для заработка на сторону, в-третьих, из обшей суммы недоимок, числящейся на наших городах: 2) менее всего богаты и промышленны города северной, лесной полосы: за ними следуют города пятой группы, т. е. губерний, где наименее развито хлебопашество, как например. Оренбургская, Екатеринославская, Архангельская и т. д.; 3) заводская и фабричная промышленность несравненно более развита в городах четвертой группы (число пахотных земель в губерниях этой группы колеблется между 40 и 20%), чем в городах второй и третьей групп, в состав которых входят губернии по преимуществу плодородные, губернии с наибольшим сравнительно количеством пахотной земли; 4) если о торговле города можно судить по количеству купцов и лавок, то, надо признаться, между городами четырех последних групп в этом отношении нет почти никакой разницы.

Если таков экономической быт русского губернского города, то каков же должен быть быт уездного? Читатель сам это сейчас увидит. Вот статистические характеристики уездных городов второй, четвертой и пятой групп. За недостатком места мы ограничимся приведением одних только голых цифр.

Для определения среднего типа уездного города второй группы мы собрали из материалов, изданных министерством, следующие данные: жителей в городе около 11.000; из них дворян, чиновников и духовенства около 1.600, т. е. число лиц из дворянского и духовного сословия к общему числу жителей относится, как 1:7; владельцев, [обеспеченных] недвижимою собственностью, с небольшим тысяча; следовательно, отношение лиц обеспеченных к населению вообще -- 1:11; фабрик и заводов в городе 34; лавок, магазинов, товарных складов и т. п. 180; доход города исчислен в 10.000 (берем круглые числа); недоимок на городе значится до 2.000; более 800 человек отлучаются на сторону для заработков. Сравним теперь многолюдность, промышленность, торговлю и богатство этого города с многолюдностью, промышленностью, торговлею и богатством городов других групп. Мы уже сказали выше, что за мерило торговли мы берем число купцов и лавок, а за мерило промышленности число фабрик и заводов. Для большей наглядности приведем параллельное сопоставление средних типов этих городов. Тип уездного города третьей группы: число жителей превышает 10.000, число купцов более 1.200, число лавок 182, число фабрик и заводов 27, ежегодный доход города оценен в 12.000. Тип уездного города четвертой группы: число жителей 10.400. число купцов около 1.000. лавок 191, число фабрик и заводов 20, доход города исчислен в сумму, равную почти 10.000 р. Тип уездного города пятой группы: число жителей 7.500, купцов 7 50, лавок и магазинов 150, число фабрик и заводов 17, доходов города более 13.000.-- Сравнивая теперь эти типы, читатель увидит, что города второй, третьей и четвертой группы относительно многолюдности, промышленности и богатства разнятся между собою очень немного: это же самое будет справедливо и относительно степени благосостояния частных лиц; мы видели, что в уездных городах второй группы отношение собственников к населению вообще -- 1:11: для уездного города третьей группы это отношение будет 1:10; для уездного города четвертой группы 1:11; недоимок на уездном городе второй группы было около 2.000; для уездного города третьей группы сумма их будет равняться приблизительно 5. 000, а для города четвертой группы она будет несколько более 3.000. Из уездного города второй группы отлучается средним числом для заработков на сторону ежегодно более 800 чел.; из уездных городов третьей и четвертой групп число отлучающихся равняется почти 750.

Вот цифры, вот те средние выводы, те статистические данные, которые можно извлечь из изданной министерством книги "Экономическое состояние городских поселений Европейской России". Насколько они удовлетворительны, насколько они определяют экономический быт наших городов, мы предоставляем судить самому читателю. Выше мы уже сказали, чего, по нашему мнению, в них недостает. Кого винить за эту недостачу, тех ли, кто составлял программу, или тех, кто собирал сведения по этим программам, решить, разумеется, не трудно.

В заключение пожелаем, чтобы на будущие время не было подобных пропусков и чтобы следующие части этой книги (если им суждено явиться в свет) были составлены г большею подробностью и, наконец, чтобы кто-нибудь из специалистов взял на себя труд обобщить и популизировать собранные материалы и чтобы эти материалы, таким образом обобщенные и популизированные, через посредство журналистики проникли в массу публики и уяснили ей экономический быт наших городов с их незатейливой обстановкой, с их бедным населением!11

ПРИМЕЧАНИЯ

9 Статья "Русский город" была напечатана в No 4--5 "Библиотеки для чтения" за 1864 г. за подписью П. Ткачев

10 Издание статистического справочника "Экономическое состояние городских поселений Европейской России" было вызвано следующими соображениями. Высочайшим повелением 20 марта 1862 г. министерству внутренних дел было предложено "принять безотлагательные меры к улучшению общественного управления" в городах империи. Приступая к выполнению этого повеления, министр внутренних дел признал необходимым ознакомиться с экономическим положением и местными особенностями русских городов. Для этой цели от губернаторов были потребованы по особо выработанной программе сведения относительно всех городов.

11 В No 9 "Библиотеки для чтения" за 1864 г. Ткачев поместил заметку "О городских поселениях в России", являющуюся дополнением к статье "Русский город". В этой заметке, основываясь на опубликованных в No 229 газеты "Северная почта" (орган министерства внутренних дел) официальных сведениях относительно стоимости городских недвижимых имуществ и размера налогов, падающих на городское население, Ткачев приходил к следующим выводам: 1) общая сумма богатств русских городов сравнительно с числом их обывателей очень незначительна: на одного жителя в среднем приходится только на 50 руб. недвижимого имущества; 2) это богатство распределено крайне неравномерно между губернскими и уездными городами и между их жителями стоимость недвижимого имущества губернского города (в среднем) относится к стоимости недвижимого имущества уездного города как 7:1, а отношение собственников к несобственникам, как 10:1; 3) налоги распределены еще более неравномерно; ври этом невыгода распределения падает на наиболее бедные города, главным образом уездные.