Малахов С. - Реализм Тургенева

С. Малахов

Реализм Тургенева

К ПЯТИДЕСЯТИЛЕТИЮ СО ДНЯ СМЕРТИ И. С. ТУРГЕНЕВА
1883 22.VIII -- 4.IX 1933

Иван Сергеевич Тургенев вышел на литературную арену в мрачную эпоху николаевской реакции, когда "лучшие люди из дворян" (Ленин) расплачивались за восстание 14 декабря, а их идейные наследники, идеалисты 30-х годов, в философии Шеллинга и Гегеля искали выхода из железных тисков полицейского режима.

Экономические и классовые противоречия крепостнической монархии, подтачиваемой развивающимся в ее недрах капитализмом, содействовали мощному развертыванию передовой общественной мысли в России. Идеалисты из кружка Станкевича--Огарева начинают интересоваться утопическими учениями, проникавшими из Франции, социалисты из кружка Герцена--Огарева доходят до понимания революционного значения философии Гегеля. Вернувшись после трехлетнего пребывания в Германии убежденным гегельянцем и западником, Тургенев, сблизившийся к этому времени с Белинским и Герценом, усиленно ищет творческих путей для выражения владеющих им настроений. Романтические опыты в духе Байрона заменяются все более и более отчетливым тяготением к реализму, а юношеское увлечение Пушкиным и Лермонтовым оттесняется творческой учебой у Гоголя. Белинский, внимательно следивший за молодым художником, старательно замечает и поддерживает в нем именно эти реалистические тенденции, находя, что писатель сильнее всего там, где он создает "физиологические очерки помещичьей жизни", где он воспроизводит подлинную действительность.

Воспроизводить же подлинную действительность в ту эпоху было немыслимо, не показывая противоречий, раз'едающих крепостнический строй, не выступая об'ективно своими произведениями именно против него. Так приходит Тургенев к созданию "Записок охотника", укрепляясь в них окончательно на позициях реализма и выполняя данную им в ранней юности "аннибаловскую клятву" бороться с крепостным правом.

"Записками охотника" писатель действительно нанес сильный удар крепостничеству, создав ряд незабываемых образов крепостных крестьян, окруженных сочувствием автора, и ряд отвратительных портретов крепостников. Реализм Тургенева был ограниченным и неполным. Автор показал только одну сторону в крепостном мужике, замолчал накопленную в нем веками ненависть, прорывавшуюся в бунтах и поджогах, идеализировал его патриархальное смирение и покорность. И тем не менее в условиях предреформенных противоречий "Записки охотника" при всей ограниченности, критического отношения к крепостническому строю били об'ективно по нему, и правительство расписалось в получении этого удара, отставив от должности цензора, пропустившего "Записки".

Нащупав свою сильную сторону в реализме, Тургенев развивает ее и в последующих произведениях. Первая большая вещь писателя -- роман "Рудин" -- подготовлена рядом предшествующих повестей и рассказов. Основным героем этих произведений вплоть до "Рудина" является обычно молодой человек, полный высоких замыслов и стремлений, рассыпающихся, однако, безобразными осколками при первом же серьезном столкновении с реальной действительностью.

Разоблачая никчемность своих прекраснодушных героев, Тургенев главную вину за их характер возлагает на воспитавший их строй; так возникает "Дворянское гнездо" (1858 г.). Это второе крупное произведение Тургенева замечательно воспроизводит ту овальную социальную обстановку, которая формировала характеры тургеневских героев. Шаг за шагом показывает художник воспитание молодого Лаврецкого, голову которого набивали энциклопедистами, явно противоречившими, однако, всему, что видел питомец дворянского гнезда вокруг себя. Это противоречие воспитания и конкретной действительности составляет основной стержень трагедии Лаврецкого, так же, впрочем, как и воспитанной иначе Лизы Калитиной.

Написанный несколько раньше (1856 г.) роман "Рудин" подымает ту же самую трагедию на политическую высоту. В "Рудине" Тургенев отдает дань воспитавшему его кружку философов - идеалистов. В отличие от героев других произведений предшествующего периода Рудин представлен главным образом, как идеолог. Даже личный конфликт Рудина с Наташей Ласунской, напоминающий поведение других "жалких" героев Тургенева, привлечен автором в целях общественной характеристики героя. Противоречие красивой фразы и практической беспомощности Рудин переживает уже не столько в своих отношениях с женщиной, сколько в своей общественной жизни. Трибун и идеолог Рудин, увлекающий в "неведомую даль" своих молодых слушателей, оказывается беспомощным и жалким при первой же попытке осуществить свои замыслы.

Неумелый управляющий и агроном, прогоревший предприниматель и прожектер, неудачный воспитатель и педагог -- таков на деле Рудин, этот "молодой Демосфен", лепечущий жалкие слова поверившей в него девушке, требующей решительных действий. Вылететь "соколом", для того чтобы вернуться назад ползком, как "улитка, которой раздавили раковину", -- таков постоянный удел Рудина, который и умирает-то нелепой смертью на баррикадах Парижа за дело, чуждое ему самому.

Тургенев осуждает в Рудине жалкие черты его характера, он требует от своего героя реальных дел взамен высоких, но бесполезных слов. И все же Тургенев явно симпатизирует своему герою, не отказывает ему в искренности и честности, делает его не обманщиком, а мучеником, беспомощной жертвой самой жизни. Таким образом, и это произведение Тургенева, будучи при всей ограниченности охвата жизни реалистическим в той части, в какой оно ее показывало, било по крепостнической действительности, вскрывало ужас дореформенного строя, калечившего лучших людей самого господствовавшего класса.

Антикрепостническое направление Тургенева при всей ограниченности его требованиями скромных реформ, не ломавших радикально самого строя, привело молодого художника к союзу с представителями крестьянской демократии, собиравшей силы для решительного удара по основам поместного землевладения.

Такое произведение Тургенева, как роман "Накануне", противопоставляет беспомощным дворянским героям уже не дворянина и помещика Лежнева, как это было в "Рудине", а борца за национально-освободительное движение в Болгарии революционера Инсарова. Об'ективное созвучие национально-освободительных идей Инсарова идеям освободительного движения в России прекрасно почувствовал Добролюбов, сделав в своей замечательной статье "Когда же придет настоящий день" революционные выводы, идущие, правда, значительно дальше того, что хотел сказать своим произведением Тургенев. Несомненно, что в "Накануне" при всей романтической неопределенности образа Инсарова Тургенев так же дал в основном реалистическое произведение, идущее наиболее далеко ли линии борьбы с крепостным строем. Однако именно добролюбовская оценка "Накануне", напугавшая Тургенева революционностью своих выводов, послужила предлогом для окончательного размежевания дворянских сотрудников "Современника" со своими временными союзниками.

Это размежевание не было неожиданным. Борьба дворянских писателей в "Современнике" против Чернышевского и Добролюбова велась давно. При всем своем антикрепостничестве Тургенев был не более чем "либералом-постепеновцем" (его собственное выражение), которого "тянуло к умеренной монархической и дворянской конституции". которому "претил мужицкий демократизм Добролюбова и Чернышевского" (Ленин). Окончательный разрыв Тургенева с "Современником" произошел тогда, когда обострение классовой борьбы накануне реформы показало либералам, что им не по пути с представителями крестьянской демократии. Разойдясь с "Современником" политически. Тургенев сделал решительные выводы для себя и по линии творческой. Если до сих пор главный свой удар он направлял против реакционного лагеря, отныне его главным врагом становится лагерь революционный. Помимо прямого пасквиля на Чернышевского в сказке о "Дураке", клички "воняющий клопами" по отношению к нему, прямой клятвы бороться "всеми дозволенными и особенно недозволенными средствами" с этой "просто змеей" и "очковой змеей" (Добролюбовым),-- Тургенев обнаружил свою ненависть либерала к революционным демократам в таком замечательном художественном произведении, как "Отцы и дети". В образе Базарова помимо прямых, искажений, привнесенных Тургеневым в портрет разночинца эпохи 60-х годов, есть много черт радикала писаревского образца, но тем не менее ряд черт в нем свидетельствует, что основной удар писатель направлял именно против крепостной демократии, именно против "лагеря "Современника", как об этом проговаривается он сам в дневниковой записи об окончании романа 30 июля 1861 г.

При всех своих уверениях в симпатии к Базарову Тургенев пытается явно унизить своего героя, превратив его в аморального нигилиста, трагически одинокого и гибнущего в силу своей моральной опустошенности. Вся логика романа и его образов, начиная с непоследовательной дуэли Базарова, противоречащей его принципам, и кончая трагическим конфликтом с Одинцовой, построена на том, чтобы показать несостоятельность базаровских взглядов, противоречие их самой жизни. Базаров отрицает теоретически "принципы" Павла Петровича Кирсанова и вынужден принять, согласившись на дуэль, самый нелепый из них; Базаров отрицает "любовь в идеальном смысле", а гибнет бессильный уничтожить эту любовь в себе самом; Базаров отрицает родительскую любовь как до кучливую помеху работе, а она переживает его, отрицая самую смерть.

Однако при всей своей тенденциозной трактовке Базарова и стремлении показать его "трагическую, обреченность" Тургенев, оставаясь реалистом, воспроизвел в характере Базарова с большой художественной силой ряд действительных черт демократа, отец которого "землю пахал", как говорит об этом с "надменной гордостью" сам Базаров. Сильная и цельная фигура человечка, пробивающего дорогу в жизнь собственной грудью, уважающего естественные науки за ту пользу, которую они оказывают массам; материализм просветителя и демократа, связывающего свое "отрицательное направление" с "народным духом", его породившим, отрицающего не все без разбора, а именно дворянскую мораль Обломовых, прикрывающих красивой фразой (Свое безделье и моральное ничтожество,-- таковы основные черты в характере Базарова там, где они не искажены в угоду классовой идее антидемократического романа Тургенева. Жалкими выглядят рядом с этой фигурой "отставные люди" дворянского поместья, старики Кирсановы и наследники их, эмансипированные дворяне вроде Аркадия Кирсанова.

При всей своей симпатии именно к этим дворянским героям Тургенев остается реалистом, показывая всю их никчемность рядом с мощной фигурой Базарова, самая смерть которого воспринимается вопреки намерениям автора как нелепая и неоправданная случайность.

"Отцы и дети" были кульминационной точкой в творческом под'еме Тургенева. Уже в самом этом . романе наряду с его сильными сторонами заключены причины будущего спада художественной силы . писателя. Тургенев остается на высоте, поскольку он сохраняет при всех искажениях действительности верность в изображении ее существенных сторон, и падает там, где он (как, например, в сценах Базарова с Ситниковым и Кукшиной) эту действительность искажает.

Дальнейшие романы Тургенева "Дым" и "Новь" продолжают линию основной борьбы налево, искажая портреты представителей о крестьянской демократии, так что они перерастают в прямую клевету и пасквиль. Таков в "Дыме" образ Губарева "демократа и социалиста", которого Тургенев показывает тупицей, замаскированным держимордой и крепостником. Таков образ Суханчиковой, пародирующей деятельность Веры Павловны Лопуховой из романа Чернышевского "Что делать?". Таковы образы народников в "Нови" и др.

Тургенев не перестает совершенно быть реалистом в этих произведениях, но его реализм из прогрессивного становится реакционным. Сохраняя верность реалистическим деталям, с точки зрения которых правдивы сами по себе и образ Губарева ("Дым") и фигура Нежданова ("Новь"), Тургенев искажает действительность в целом, выдавая эти детали за главное, приписывая всему лагерю крестьянской демократии недостатки случайных его попутчиков и ренегатов.

Тургенев сохраняет и в этих романах известную художественную силу, потому что близок более или менее действительности при изображении консервативного лагеря (генералы в "Дыме", Каломейцев в "Нови"). Впервые после смутных портретов культурных дворян новой складки, показанных еще в образах Лежнева ("Дворянское гнездо") и Аркадия Кирсанова ("Отцы и дети"), -- Тургенев рисует, не противореча существенно действительности, либерала-западника в образе Литвинова, выражение своих культуртрегерских, буржуазных идеалов в речах Потугина ("Дым"), образ промышленника-предпринимателя, у которого он рекомендует учиться либеральным дворянам вроде Сипягина, -- в портрете Соломина ("Новь") и др.

Учитывая рост реакционных настроений Тургенева, нашедших наиболее полное завершение в мистических настроениях предсмертных его произведений, мы не можем, таким образом, отрицать об'ективно-познавательное и художественное значение даже таких его романов, как "Дым" (1867 г.) и "Новь" (1876 г.). Необходимо только постоянно иметь в виду, как падает талант Тургенева там, где он отходит от реалистического, правдивого изображения действительности, искажая ее в угоду своим политическим идеалам.

Тургенев остается реалистом там, где он рисует психологию своих героев как типичную общественную психологию через показ конкретной социальной и даже бытовой обстановки, в которой действуют эти герои. Такому "психологизму" можно и должна учиться, точно так же как тургеневскому пейзажу, с помощью которого автор передает тончайшие психологические переживания своих героев, владея в совершенстве своим замечательным языком.

Пролетарская, социалистическая культура, советские писатели, создающие в литературе метод и стиль социалистического реализма, не могут обойти тех сильных сторон, которые были в реализме предшествовавших классов, были и у такого значительного дворянского художника, как И. С. Тургенев.

"Литературная газета", No 40, 1933