Толстой Алексей Николаевич - Ножницы

СИНЕЕ ПРИВИДЕНИЕ
Преступления Серебряного века
Том I

Алексей Толстой
НОЖНИЦЫ
(Письмо Конан Дойля графу А. Н. Толстому)
Илл. В. Сварога

Дорогой друг,
Алексей Николаевич!

Понимаю ваше затруднительное положение -- писать святочный рассказ на двести строк да еще с ужасами очень трудно.

У вас, в России, родовые замки построены из дерева и поэтому горят время от времени вместе с привидениями.

Мошенники в Петербурге и Москве малокультурны, и в их проделках и преступлениях нет ничего таинственного.

Ваша тайная полиция ловит не тех, кого нужно, и единственное лицо, которому я с удовольствием пожал бы руку -- это Азеф. Но увы, он теперь рантье.

Одним словом, на долю вас, русских, остаются одни черти, которые, вылезая под сочельник из корзины под столом, рассказывают автору прескучные истории...

Поэтому, дорогой друг, спешу вам на помощь...

...Уже с полчаса, как я тру переносицу -- все истории выскочили из головы. Я столько их написал, черт возьми...

...(Здесь письмо прерывается и следующие строки до конца написаны карандашом, как будто в вагоне, потому что буквы кривые и малоразборчивы)...

...Ваше счастье, дорогой друг... вот вам свежее, таинственное, необыкновенное приключение; я пишу левой рукой, а правая забинтована...

...Вы представляли когда-нибудь, что можно бояться ножниц, ужасно бояться, до потери сознания... А я теперь представляю...

Позавчера я только что начал это письмо и сидел, держа перо и с глазами, устремленными на стену, как вдруг раздался звонок.

-- Ага, -- воскликнул я, -- вот звонит тема. (У меня бывают предчувствия...).

Тотчас же в кабинет вбежал странный человек... Он был невелик ростом, очень худ и черный сюртук его висел мешком. Правая рука была забинтована, левой он вертел перед лицом растопыренными пальцами. А лицо! О, Боже... бритые щеки прыгали, длинный, красный на конце нос двигался вслед за щеками, а кожа на голове ходила вместе с ушами. Ноги же его подгибались, то задевали за кресла и бегали, не останавливаясь, и дергались по серому сукну кабинета...

-- Что вам угодно? -- спросил я наконец, указывая на кресло у стола...

Человек тотчас сел, уставился на меня круглыми, словно стеклянными глазами и сказал:

-- Меня зовут сэр Пипер и К0, мы продаем консервы из рыбы, мяса и овощей...

Сэр Пипер строго поглядел на стол, будто спрашивая: "Как, у вас на столе нет ни одной банки с моими консервами?", и увидел поверх рукописи отличные ножницы для бумаги; стеклянные глаза сэра Пипера остановились, потемнев от ужаса; он вскочил и сел опять, но уже мимо кресла. Я принес воды, уложил гостя на диван, и сэр Пипер, придя в чувство, проговорил слабым голосом:

-- Человек, придумавший Шерлок Холмса, может раскрыть всякое преступление; помогите мне, иначе я погиб...

-- Что случилось, рассказывайте, не таясь, -- спросил я, за спиной потирая руки...

-- Я давно собираюсь прекратить торговлю жестянками, -- начал сэр Пипер, -- и время от времени покупаю ренту, которую и запираю у себя дома в железном шкафу. У меня нет прислуги, и комнату убирает соседка за пять шиллингов в неделю. Я не хожу вечером по театрам, а, сидя дома, вынимаю ренту из шкафа и рассматриваю -- нет ли не резанных купонов... Эти два месяца было много работы, я уставал и, приходя домой, тотчас же ложился спать... Три дня тому назад я вспомнил, что давненько не резал ренты. Я разложил ее на столе и с удовольствием протянул руку за ножницами. Ножниц не оказалось нигде. Я вас уверяю. Моих добрых ножниц не было нигде. Оставив лампу в прихожей, я побежал к соседке; она сказала, что утром видела ножницы на окошке... Я поворчал, и, отпирая входную дверь, услышал ясный звук ножниц, которые режут бумагу... Черт возьми, я не трус; вынув револьвер, я проскользнул в прихожую и подкрался к двери в кабинет, часть которого была освещена лампой из прихожей, стол же оставался в тени. Я ожидал худшего, что можно представить... Нарочно кашлянул и взвел курок... Ножницы продолжали резать... Я сказал: "Добрый вечер, сэр" и, держа револьвер вот так, подошел к столу... Ножницы стояли бочком на столе и кромсали на мелкие клочки лист за листом мою ренту...

Сэр Пипер вытер лицо платком, я же спросил его, глубоко взволнованный:

-- Послушайте, сэр Пипер, у вас есть враги?

-- Черт возьми, конечно, -- ответил он, -- мой компаньон, пьяница и мот, ему на виселице место, сэр, клянусь, иначе бы я не покупал ренты. Он жил одно время в Индии и до сих пор водит компанию с висельниками.

-- Что же было далее, сэр Пипер?

-- Дальше... уронив револьвер, я бросился на ножницы, желая схватить их за кончики; они увернулись и, щелкнув перед носом, поплыли по темной комнате... Я гонялся за ними, опрокидывая мебель, когда же прижал в угол и протянул руку, ножницы раскрылись и ловко отхватили мне два пальца...

Сэр Пипер застонал, трогая забинтованную руку. Я же сел против сэра Пипера в кресло и стал думать, куря крепкий табак из трубки (у нас, англичан, Алексей Николаевич, голова в нужных случаях работает так сильно, что нужно слегка оглушить мысли крепким табаком, иначе они разорвут серую оболочку мозга, и англичанин сходит с ума.

Такие случаи бывали). Подумав, я спросил отрывисто:

-- Комната заперта?

-- На ключ и он в кармане, я не был у себя со вчерашнего вечера...

-- Идем, -- воскликнул я, и мы вышли, сели в подземную дорогу, где у меня возник план, потом наняли кеб и подъехали к двухэтажному кирпичному домику. В нижнем этаже горел свет; наверху темно... Улица была пуста.

-- Тысяча фунтов изрезаны, -- простонал сэр Пипер, -- и тысяча в шкафу, но шкаф можно отпереть...

-- Окно вашего кабинета? -- спросил я...

-- Угловое направо, второй этаж.

-- Поднимайтесь наверх и ничего не бойтесь, я всегда прихожу вовремя...

Сэр Пипер, стуча зубами, скрылся в подъезде. Я же ловко вскочил на забор, ухватился за водосточную трубу и поднялся в уровень второго этажа...

Фонарь с той стороны улицы освещал длинную комнату, видную мне через окно, и дверь в конце, откуда была видна прихожая. На полу комнаты валялись жестянки консервов, стулья, книги и сдернутая скатерть. У стены стоял железный запертый шкаф, а напротив него за письменным столом сидел, подперев голову в положении спящего, человек, спиной ко мне...

-- Ага, -- подумал я, -- предположение верно.

Перед сидящим стояла пустая бутылка и сыр на тарелке... И повсюду были разбросаны лоскутки бумаг... На полу валялся железный лом и сверло...

-- Он ждет и хочет отнять ключ, -- подумал я.

В это время в прихожей открылась входная дверь и, крадучись, проскользнул в нее сэр Пипер, держа оружие в левой руке...

Незнакомец сейчас же пробудился, соскользнул со стула, прижался к стене, протянул обе руки, словно взял вожжи, нахмурился (я увидел его лицо -- свирепое, курносое и с черной бородой), затем толстые губы его раскрылись и закрылись, словно вымолвив что-то. Вошел сэр Пипер смело, не глядя на незнакомца; нагнулся над столом, взялся за голову и упал лицом в изрезанные бумаги...

Незнакомец подошел к сэру Пиперу и стал обыскивать его карманы. Сэр Пипер сидел, ничего не замечая... Незнакомец, найдя ключ, вложил его в дверцу денежного шкафа, один раз только посмотрев на мое окно. Сэр Пипер вскинул голову и стал глядеть, как дверца отворилась сама собой, изнутри вылетела рента, пронеслась по воздуху до окна, с подоконника соскочили ножницы и стали кромсать и резать листы...

Я протер глаза... Незнакомца не было в комнате. Ножницы резали сами. Сэр Пипер сидел, раскрыв рот...

Я -- англичанин, Алексей Николаевич, англичанина нельзя провести. Ударом кулака я вышибаю окошко и впрыгиваю в комнату.

-- Берегитесь, -- закричал сэр Пипер, хватая меня за руку... И в это время ножницы подплывают к сэру Пиперу и отрезают кончик носа...

-- Невыносимое издевательство, -- кричу я и стараюсь схватить ножницы, но они увертываются, пляшут по воздуху и, быстрым движением схватив меня за руку, летят на пол...

Видите, Алексей Николаевич, и англичане попадают впросак. Я побежал за полисменом; конечно, негодяя мы не нашли, сэра же Пипера отвезли в больницу, где заклеили пластырем его нос...

На другой день я разыскал магазин сэра Пипера и К0. Компаньона не застал (он уехал из Лондона в ту же ночь), а мне сказали, что сэру Пиперу поделом, и все жалеют, что не отрезали ему также и уши. Сэр Пипер ограбил своего компаньона.

-- Если это так, -- подумал я, -- значит, все к лучшему.

Так посредством гипнотизма был наказан порок.

Преданный вам

Конан Дойль.

Комментарии

Впервые: Синий журнал. 1911. No 53.