Туган-Барановский Михаил Иванович - Капитализм и рынок

КАПИТАЛИЗМЪ И РЫНОКЪ.

(По поводу книги С. Булгакова, "О рынкахъ при капиталистическомъ производствѣ". Москва. 1897 г.).

Вопросъ о рынкахъ, въ связи съ возможностью капиталистическаго развитія Россіи, уже неоднократно обсуждался въ нашей печати. Въ началѣ 80-хъ годовъ г. В. В. въ своей извѣстной книгѣ "Судьбы капитализма въ Россіи" и въ статьѣ въ "Отечественныхъ Запискахъ" "Излишекъ снабженія рынка товарами" выставилъ тезисъ, что капитализмъ не можетъ развиваться въ Россіи дальше извѣстнаго предѣла. Какія бы мѣры правительство ни принимало для развитія капиталистическаго производства, эти мѣры не достигнутъ цѣли. Капитализмъ не имѣетъ никакой будущности въ Россіи потому, что капиталистическое производство требуетъ для своего развитія внѣшняго, а таковой, естественно, закрытъ для продуктовъ русской фабрично заводской промышленности. Если наши фабричные продукты не могутъ выдержать конкурренціи съ иностранными даже на внутреннемъ русскомъ рынкѣ и нуждаются въ энергичномъ таможенномъ покровительствѣ, то можно ли разсчитывать на успѣхъ русскихъ мануфактуръ на міровомъ рынкѣ, гдѣ попечительное правительство не въ силахъ оказать никакой помощи нашему національному производству?

Я не буду останавливаться надъ тѣми соображеніями, которыми г. В. В. пытался обосновать свою мысль о необходимости внѣшнихъ рынковъ для развитія капиталистическаго производства. Нѣсколько лѣтъ тому назадъ я подробно разобралъ теорію г. В. В. въ книгѣ "Промышленные кризисы въ современной Англіи". Тамъ же я противопоставилъ взглядамъ г. В. В. совершенно иную точку зрѣнія на роль внутренняго и внѣшняго рынка въ капиталистическомъ производствѣ.

Выводы, къ которымъ я пришелъ, были формулированы мной слѣдующимъ образомъ: "Производство само создаетъ рынокъ для товаровъ и не нуждается ни въ какомъ иномъ рынкѣ". По "для того, чтобы появился рынокъ для добавочныхъ товаровъ (при расширеніи производства), нужно, чтобы капиталъ, вновь помѣщаемый въ промышленность, распредѣлился въ извѣстной пропорціи между цѣлымъ рядомъ различныхъ отраслей производства. Только при этомъ условіи производство можетъ расшириться безъ пониженія товарныхъ цѣнъ и ущерба для производителей... Чѣмъ сложнѣе и разнообразнѣе хозяйство, тѣмъ болѣе строгая пропорціональность требуется во всѣхъ его частяхъ". "Граница производству полагается только размѣромъ производительныхъ силъ, которыми располагаетъ нація... спросъ на товары создается самимъ производствомъ и никакихъ внѣшнихъ границъ расширенію производства, кромѣ недостатка производительныхъ силъ, не существуетъ" ("Промышл. кризисы", стр. 426, 427, 434, 438, "Сборникъ правовѣдѣнія", т. V, стр. 77, 78).

Для доказательства этихъ положеній я построилъ рядъ схемъ, которыя должны были показать, какимъ образомъ, при пропорціональномъ распредѣленіи національнаго производства, предложеніе товаровъ балансируется спросомъ, хотя бы -спросъ на предметы потребленія и даже національный доходъ сокращался. При недостаточномъ пониманіи законовъ капиталистическаго обращенія можетъ показаться чистѣйшей нелѣпостью утвержденіе, что спросъ на товары можетъ расти при сокращеніи народнаго потребленія. Вѣдь цѣль производства, скажутъ намъ, есть потребленіе. Для чего нужны машины, инструменты, каменный уголь, сырой матеріалъ и пр., какъ не для созданія предметовъ потребленія? Но если такъ, то простой здравый смыслъ говоритъ, что при уменьшеніи спроса на предметы потребленія долженъ уменьшиться спросъ и на машины, сырой матеріалъ, вспомогательные матеріалы я прочее, требуемое для производства этихъ предметовъ потребленія; а, слѣдовательно, сокращеніе спроса на предметы потребленія ведетъ къ сокращенію спроса и на средства производства -- иными словами, спросъ на всѣ товары сокращается.

Однако, въ данномъ случаѣ, "здравый смыслъ" оказывается плохимъ руководителемъ. Цѣль капиталистическаго производства отнюдь не потребленіе. Цѣль всякаго производства есть доходъ; точно также и капиталистическое производство стремится къ увеличенію дохода, но лишь дохода капиталистовъ. Въ капиталистическомъ обществѣ извѣстная часть народнаго потребленія -- потребленіе рабочаго класса -- является, съ точки зрѣнія капиталистовъ, затратой капитала. Заработная плата для рабочаго -- доходъ, а для капиталиста -- капиталъ. Для предпринимателя предметы потребленія рабочаго суть такія же средства производства, такія же формы затраты капитала, какъ и предметы потребленія рабочаго скота или топливо для машины. Весь національный продуктъ можно разбить на 3 части: 1) предметы потребленія общественныхъ классовъ, источникомъ дохода которыхъ является прибавочная цѣнность (Mehrwerth), 2) предметы потребленія рабочаго класса (перемѣнный капиталъ) и 3) средства производства (постоянный капиталъ). Если предприниматели находятъ выгоднымъ для себя замѣнить рабочаго машиной, то спросъ на товары 2-го подраздѣленія уменьшается, а на товары 3-го подраздѣленія возрастаетъ. Общая сумма спроса можетъ остаться неизмѣнной, а между тѣмъ народный доходъ сокращается (уменьшается доходъ рабочихъ) и сокращается народное потребленіе (потребленіе рабочаго класса). "Все дѣло въ томъ, что съ точки зрѣнія капиталистовъ, регулирующихъ національное производство" рабочая плата, т. е. доходъ большей части общества составляетъ не доходъ, а капиталъ, который можетъ быть съ выгодой замѣненъ другимъ капиталомъ-машинами" (стр. 426). Поэтому въ капиталистическомъ обществѣ "сумма національнаго дохода можетъ уменьшаться, а спросъ на товары возрастать; страна можетъ становиться богаче, а доходы ея могутъ падать, хотя это и кажется парадоксомъ при первомъ взглядѣ" (стр. 425).

Итакъ, при пропорціональномъ распредѣленіи національнаго производства предложеніе товаровъ всегда балансируется спросомъ, какъ бы ни измѣнялась сумма народнаго дохода и какъ бы ни сокращалось народное потребленіе (такое сокращеніе, въ извѣстныхъ предѣлахъ, является обычнымъ спутникомъ капиталистическаго развитія). Указанія г. В. В., Николая -- она и другихъ на обнищаніе народной массы подъ вліяніемъ роста капиталистическаго производства (поскольку такія указанія не преувеличены) отнюдь не доказываютъ невозможности развитія въ Россіи капитализма. Капиталистическое производство само создаетъ для себя рынокъ и можетъ возрастать, опираясь исключительно на внутренній рынокъ.

"Но позвольте,-- прерываетъ меня негодующій читатель,-- вѣдь вы говорите абсурды: по вашему выходитъ, что если бы Англія лишилась всѣхъ своихъ колоній, если бы всѣ иностранные рынки были для нея закрыты, это нисколько не повліяло бы на англійскую промышленность. Но въ такомъ случаѣ почему всѣ европейскія страны стремятся захватить новые рынки, не останавливаясь при этомъ ни передъ насиліемъ, ни передъ попираніемъ всѣми признаваемыхъ обычаевъ международнаго права? Какой смыслъ имѣетъ колоніальная политика всѣхъ европейскихъ государствъ, какъ не захватъ внѣшняго рынка для произведеній туземной промышленности?"

Дѣйствительно, исторически капитализмъ развился въ западной Европѣ, опираясь на внѣшній рынокъ. На это были свои причины, на которыхъ я теперь останавливаться не буду. Дѣйствительно, для Англіи внѣшній рынокъ необходимъ; каково бы ни было распредѣленіе національнаго производства, эта страна не можетъ существовать безъ внѣшняго рынка.

Но вѣдь я только что сказалъ, что капиталистическое производство само создаетъ для себя рынокъ? Это совершенно вѣрно, но лишь при одномъ условіи, котораго я пока не касался: при условіи, что страна совсѣмъ не ввозитъ товаровъ изъ заграницы. "Но что произойдетъ, если страна будетъ ввозить товары изъ заграницы? Въ этомъ случаѣ вся та часть покупательной силы, которая затрачивается на пріобрѣтеніе иностранныхъ товаровъ, очевидно, изъемлется изъ внутренняго рынка... Какъ бы мы ни измѣняли распредѣленіе національнаго капитала, все равно, доля товаровъ останется въ избыткѣ. Въ этомъ случаѣ возможны два всхода: или доля капитала, не находящая себѣ помѣщенія на внутреннемъ рынкѣ, уйдетъ заграницу, или же избыточные товары сами проложатъ себѣ путь заграницу и найдутъ себѣ сбыть на внѣшнемъ рынкѣ. Но второе всегда болѣе или менѣе гадательно, такъ какъ заграницей спросъ на товары данной страны вовсе не долженъ непремѣнно возрастать параллельно возрастанію ея собственнаго спроса на заграничные товары. Поэтому въ каждой странѣ, ввозящей товары изъ заграницы, капиталъ можетъ бытъ въ избыткѣ; внѣшній рынокъ для такой страны безусловно необходимъ" (стр. 429).

Итакъ, внѣшній рынокъ необходимъ для развитія капиталистическаго производства лишь постольку, поскольку страна нуждается въ ввозѣ иностранныхъ товаровъ. Англія, получающая изъ заграницы пищу для своего населенія и сырой матеріалъ для фабрикатовъ, безусловно нуждается во внѣшнемъ рынкѣ. Россія, для которой ввозъ иностранныхъ продуктовъ имѣетъ несравненно менѣе значенія, гораздо легче можетъ обойтись и безъ внѣшняго рынка.

Таковы были соображенія, которыя я противопоставилъ взглядамъ г. В. В. о роли внѣшняго рынка въ капиталистическомъ хозяйствѣ и о невозможности роста капиталистическаго производства въ Россіи. Выводы, къ которымъ я пришелъ, явились развитіемъ теоріи классической школы политической экономіи о невозможности общаго товарнаго перепроизводства (лучше всего эта теорія выражена Рикардо въ его письмахъ къ Мальтусу) и основывались на замѣчательномъ анализѣ воспроизводства и обращенія капитала, данномъ Марксомъ въ двухъ послѣднихъ главахъ II тома "Капитала". Изъ этого анализа съ логической неизбѣжностью вытекали вышеизложенные выводы. Тѣмъ не менѣе, они отнюдь не были формулированы Марксомъ. Мало того, нѣкоторыя мѣста III тома "Капитала" (моя книга вышла въ свѣтъ до появленія III тома) производятъ такое впечатлѣніе, какъ будто Марксъ вовсе не придерживался взгляда, что капиталистическое производство само создаетъ для себя достаточный рынокъ. Такъ, напр., Марксъ говоритъ въ главѣ XV-ой III тома: "Производство прибавочной цѣнности есть только первый актъ процесса капиталистическаго производства... капиталъ всосалъ столько-то и столько-то неоплаченнаго труда... тогда слѣдуетъ второй актъ процесса. Вся сумма товаровъ, весь продуктъ, какъ та часть, которая возстановляетъ постоянный и перемѣнный капиталъ, такъ и та, которая представляетъ прибавочную цѣнность, долженъ быть проданъ... Условія непосредственной эксплуатаціи и реализаціи продукта не тождественны. Они не только не совпадаютъ по времени и мѣсту, но и по существу различны. Первыя ограничиваются лишь производительными силами общества, вторыя ограничиваются пропорціональностью различныхъ отраслей производства и потребительной силой общества (курсивъ ней). Эта послѣдняя опредѣляется не абсолютной производительной силой и не абсолютной потребительной силой, но потребительной силой на базисѣ находящихся во взаимномъ антагонизмѣ отношеній распредѣленія, сводящихъ потребленіе широкой массы общества къ минимуму, измѣняющемуся лишь въ небольшихъ предѣлахъ. Далѣе, эта потребительная сила ограничивается стремленіемъ къ накопленію, стремленіемъ къ расширенію капитала и къ производству прибавочной цѣнности въ болѣе обширныхъ размѣрахъ... Рынокъ долженъ поэтому всегда расширяться... Но чѣмъ болѣе развивается производительная сила (общества), тѣмъ болѣе она становится въ противорѣчіе съ узкимъ основаніемъ, на которомъ покоятся отношенія потребленія" (стр. 225--226 нѣмецкаго изданія).

Итакъ, по мнѣнію Маркса, возможность сбыта товаровъ въ капиталистическомъ хозяйствѣ ограничивается двумя условіями: 1) пропорціональностью различныхъ отраслей производства и 2) потребительной силой общества. Иными словами, одна пропорціональность распредѣленія національнаго производства еще не гарантируетъ возможности сбыта продуктовъ. Продукты могутъ не найти себѣ рынка, хотя распредѣленіе производства будетъ пропорціонально -- таковъ, повидимому, смыслъ цитированныхъ словъ Маркса.

Правда, нѣсколькими страницами ниже Марксъ говоритъ: "Истинная граница капиталистическаго производства есть самъ капиталъ" (стр. 231), но, какъ видно изъ дальнѣйшаго текста, этими словами Марксъ отнюдь не хотѣлъ сказать, что капиталистическое производство само въ себѣ находитъ рынокъ для реализаціи всѣхъ производимыхъ цѣнностей; смыслъ этихъ словъ обратный -- Марксъ указываетъ на препятствія къ расширенію капиталистическаго производства, создаваемыя капиталомъ. Капиталистическій способъ производства стремится къ неограниченному развитію производительныхъ силъ общества, и въ то же время условія реализаціи продукта въ капиталистическомъ хозяйствѣ полагаютъ границу расширенію производства -- въ этомъ смыслѣ Марксъ и говоритъ, что граница капиталистическаго производства есть самъ капиталъ {Г. Булгаковъ совершенно не понялъ смысла этого мѣста у Маркса. По мнѣнію г. Булгакова, Марксъ здѣсь говоритъ, что при соблюденіи пропорціональности распредѣленія производства, "расширеніе производства само создаетъ рынокъ для добавочнаго количества товаровъ". (Булгаковъ, стр. 159). Какъ разъ наоборотъ: Марксъ говоритъ здѣсь о препятствіяхъ расширенію производства, создаваемыхъ самимъ капиталомъ.}.

Такимъ образомъ, если держаться текста III тома "Капитала", то можно, пожалуй, утверждать, съ нѣкоторымъ кажущимся правдоподобіемъ, что Марксъ не допускалъ возможности развитія капиталистическаго производства за основѣ узкаго внутренняго рынка. Но не можетъ быть никакого сомнѣнія, что это воззрѣніе совсѣмъ не вяжется съ анализомъ воспроизводства капитала, даннымъ Марксомъ во II томѣ. Противорѣчіе это объясняется тѣмъ, что II и III томы "Капитала" представляютъ собой лишь далеко не законченный черновой набросокъ теоріи обращенія капитала и процесса капиталистическаго производства, взятаго въ его цѣломъ. По этой причинѣ мы не находимъ въ III томѣ выводовъ изъ замѣчательнаго анализа, представленнаго во II томѣ, и даже встрѣчаемъ утвержденія, рѣшительно опровергаемыя этимъ анализомъ.

Недавно вышедшая книга г. Булгакова, "О рынкахъ при капиталистическомъ производствѣ", снова подымаетъ вопросъ о роли внѣшняго рынка въ экономическомъ развитіи Россіи. Съ главнѣйшими выводами г. Булгакова я не могу не согласиться, такъ какъ это -- мои выводы. Такъ, г. Булгаковъ говоритъ въ резюмирующемъ его книгу заключеніи: "Спеціальнымъ условіемъ возможности интенсивнаго расширенія производства является пропорціональность распредѣленія вновь накопляемаго капитала между различными отраслями производства. Расширеніе капиталистическаго производства совершается не на счетъ расширенія потребленія, относительную долю котораго развитіе капиталистическаго производства стремится уменьшить, но на счетъ расширенія внѣшняго поля производства... Необходимость внѣшняго рынка для капиталистической страны имѣетъ мѣсто лишь въ томъ случаѣ, если страна не можетъ обойтись безъ ввоза. Эта необходимость, слѣдовательно, не обусловлена причинами, коренящимися въ самой организаціи капиталистическаго производства..." (Булгаковъ, Выводы, стр. 259, 260).

Со всѣмъ этимъ я спорить, разумѣется, не буду, такъ какъ все это было указано мною задолго до г. Булгакова. Замѣчу, кстати, что изложенное у меня рѣшеніе вопроса о роли внѣшняго рынка для капиталистической страны, цѣликомъ принимаемое г. Булгаковымъ, отнюдь не взято у Маркса. Какъ я уже сказалъ, Марксъ въ III томѣ "Капитала" высказывается по данному вопросу совершенно иначе, а во II томѣ вопроса о внѣшнемъ рынкѣ онъ совершенно не затрогиваетъ.

И такъ, о выводахъ г. Булгакова мнѣ говорить не приходится, такъ какъ для меня они не составляютъ новости. Основнымъ недостаткомъ книги г. Булгакова является то, что авторъ ея мало оригиналенъ и слишкомъ уже любитъ jurare in verba magistri (Маркса). Такъ, г. Булгаковъ старается доказать, что ученіе о рынкахъ, вытекающее изъ даннаго Марксомъ анализа процесса воспроизводства капитала, не имѣетъ ничего общаго съ теоріей классической школы о невозможности общаго товарнаго перепроизводства. Между тѣмъ, не можетъ быть сомнѣнія, что анализъ Маркса является только блестящимъ доказательствомъ той истины, которую прекрасно понималъ Рикардо (см. особенно "Letters of David Ricardo tu Thomas Robert Malthus". Oxford. 1887). Г. Булгаковъ не можетъ примириться съ тѣмъ, чтобы "вульгарные" экономисты были правы. Но, во первыхъ, Рикардо вовсе не "вульгарный" экономистъ. Экономическая теорія Маркса, въ своихъ существенныхъ пунктахъ, опирается на ученіе Рикардо, и нѣтъ ничего удивительнаго, что и анализъ капиталистическаго воспроизводства Маркса оказался въ полномъ согласіи съ ученіемъ классической школы и, въ частности, Рикардо, Если Марксъ любитъ презрительно отзываться о теоріяхъ буржуазныхъ экономистовъ, то не нужно ему всегда вѣрить на слово. Какъ бы высоко мы ни цѣнили Маркса, не слѣдуетъ думать, что взгляды Маркса но имѣютъ никакой связи съ воззрѣніями его предшественниковъ, и учителей -- не слѣдуетъ потому, что это неисторично и противорѣчитъ духу ученія самого Маркса. Марксъ несомнѣнно является ученикомъ англійскихъ экономистовъ, и, особенно, Рикардо. Отъ Рикардо Марксъ заимствовалъ свой дедуктивный методъ, которымъ онъ такъ мастерски воспользовался, теорію цѣнности, поставленную имъ во "главу угла" при объясненіи законовъ капиталистическаго хозяйства, ученіе о дифференціальной рентѣ, и, last not least -- свой замѣчательный анализъ воспроизводства капитала. Понятное дѣло, что все это нисколько не уменьшаетъ оригинальности Маркса; его экономическая теорія представляетъ собой стройное цѣлое, систему, всѣ части которой проникнуты однимъ духомъ и находятся въ полномъ согласіи другъ съ другомъ. Марксъ былъ менѣе всего эклектикомъ -- у него все было свое -- не въ томъ, конечно, смыслѣ, чтобы онъ былъ внѣ общественныхъ и идеологическихъ вліяній; великія системы, какъ и великіе люди, не падаютъ съ неба, а органически выростаютъ на почвѣ существующихъ общественно-экономическихъ и идеологическихъ отношеній. Оригинальность Маркса заключалась въ томъ, что все, заимствуемое имъ отъ другихъ, перерабатывалось имъ съ точки зрѣнія его собственной системы и входило въ послѣднюю не какъ случайный придатокъ, а какъ ея органическая составная часть. Основная мысль анализа воспроизводства капитала у Маркса совершенно та же, какъ и ученія о невозможности общаго товарнаго перепроизводства классической школы. Но ни Рикардо, ни Милль (не говоря уже о такомъ компиляторѣ, какъ Сэй) не умѣли связать это ученіе съ анализомъ всего капиталистическаго товарнаго обращенія въ его цѣломъ. Марксъ это сдѣлалъ, и въ этомъ его великая заслуга.

Г. Булгаковъ всего этого не замѣчаетъ. Для него взгляды Маркса представляются совершенно оторванными отъ научной почвы, на которой они выросли. Марксъ бросаетъ нѣсколько пренебрежительныхъ словъ по адресу Милля. И дѣйствительно, Милль въ очень плоской и отчасти неправильной формѣ выражалъ совершенно вѣрную мысль, что производство само рождаетъ для себя спросъ. Г. Булгаковъ подхватываетъ слова Маркса и преисполняется презрѣніемъ къ ученію о рынкахъ классической школы. Но если бы онъ больше вдумался въ это ученіе, онъ, вѣроятно, замѣтилъ бы, что анализъ Маркcа есть не что иное, какъ болѣе ясное и законченное выраженіе того же самаго, что довольно неудачно старался доказать Милль.

Я не буду подробно разбирать книги г. Булгакова, такъ какъ она является, главнымъ образомъ изложеніемъ и популяризаціей двухъ послѣднихъ главъ II тома "Капитала" Маркса. Изложеніе это вообще удовлетворительно, ясно и правильно. Остановлюсь на одномъ пунктѣ -- именно на полемикѣ со иной. Г. Булгаковъ признаетъ мои выводы относительно роли рынка въ капиталистическомъ хозяйствѣ вообще и внѣшняго рынка въ частности "безусловно правильными" (стр. 246). Онъ могъ бы прибавить, что и его собственные выводы взяты у меня. Зато г. Булгаковъ крайне недоволенъ моей аргументаціей, которую онъ считаетъ "недостаточной и противорѣчивой". Разберемъ же, въ чемъ заключаются мои "противорѣчія".

Важнымъ недостаткомъ моей аргументаціи г. Булгаковъ признаетъ способъ построенія моихъ схемъ. А именно, эти схемы не показываютъ, какимъ образомъ совершается обмѣнъ между различными составными частями капиталистическаго производства -- какъ средства производства обмѣниваются на предметы потребленія, и пр. Дѣйствительно, мои схемы этого не показываютъ, также какъ и схемы, которыми пользуется г. Булгаковъ. Но этотъ обмѣнъ объясняется у меня, какъ и у Маркса, въ текстѣ, поясняющемъ схемы. Единственное отличіе моихъ схемъ отъ схемъ Маркса, въ способѣ построенія, заключается въ томъ, что Марксъ дѣлитъ все производство капитала на 2 подраздѣленія: 1) производство средствъ производства и 2) производство предметовъ потребленія. Я же разбилъ послѣднее подраздѣленіе на 2 части -- производство предметовъ потребленія рабочаго класса и производство предметовъ потребленія капиталистовъ (точнѣе, всѣхъ общественныхъ классовъ, между которыми распредѣляется прибавочная цѣнность). Такое болѣе дробное дѣленіе понадобилось мнѣ для того, чтобы болѣе детально изслѣдовать процессъ воспроизводства капитала, ибо потребленіе рабочаго класса подчиняется инымъ законамъ, чѣмъ потребленіе капиталистовъ. Такимъ образомъ, у меня получилось три подраздѣленія капиталистическаго воспроизводства: 1) производство средствъ производства, 2) производство предметовъ потребленія рабочаго класса и 3) производство предметовъ потребленія капиталистовъ. Въ этомъ и заключается мое дерзновенное отступленіе отъ Маркса.

Но, повидимому, г. Булгаковъ не ясно понимаетъ самое назначеніе подобныхъ схемъ. Говорю такъ потому, что г. Булгаковъ усматриваетъ значеніе схемъ Маркса лишь въ слѣдующемъ за схемами текстѣ, въ которомъ поясняется обмѣнъ между различными подраздѣленіями капиталистическаго воспроизводства, а отнюдь не въ самихъ схемахъ. Но именно самыя схемы, которыя по существу однѣ и тѣ же у Маркса

и у меня, доказываютъ выводъ, который г. Булгаковъ признаетъ "безусловно правильнымъ" -- что при пропорціональномъ распредѣленіи національнаго производства предложеніе всѣхъ товаровъ вполнѣ покрывается спросомъ. Для доказательства послѣдняго достаточно показать возможность такого пропорціональнаго распредѣленія, и если оказывается, что при всевозможныхъ комбинаціяхъ спроса, даже при сокращеніи спроса капиталистовъ и рабочихъ на предметы потребленія, предложеніе всѣхъ товаровъ вполнѣ покрывается спросомъ, то ясно, что недостатокъ спроса на тѣ или иные товары можетъ зависѣть лишь отъ непропорціональности распредѣленія національнаго производства.

Г. Булгаковъ находитъ, что схема 3-я моей книги, долженствующая изображать накопленіе капитала при неизмѣнномъ числѣ рабочихъ и неподвижномъ состояніи техники, на самомъ дѣлѣ изображаетъ не расширеніе производства, а кризисъ. Для доказательства этого г. Булгаковъ приводитъ лишь... цитату изъ Маркса, не имѣющую ровно никакого отношенія къ моей схемѣ. Кризисъ былъ бы въ томъ случаѣ, если бы извѣстная доля товаровъ не находила сбыта. Въ моей же схемѣ предложеніе всѣхъ товаровъ покрывается спросомъ, слѣдовательно, ни о какомъ кризисѣ не можетъ быть и рѣчи. То же самое слѣдуетъ сказать и о 4-й схемѣ въ моей книгѣ. Г. Булгаковъ находитъ, что она изображаетъ крахъ капиталистическаго производства. Хорошъ крахъ, если всѣ топоры находятъ себѣ сбытъ. Да, наконецъ, вѣдь самъ г. Булгаковъ пригнать, что при пропорціональномъ распредѣленіи производства, предложеніе товаровъ не можетъ не покрываться спросомъ, какъ бы ни сокращалась относительная доля народнаго потребленія. Чего же онъ толкуетъ о кризисахъ и крахахъ -- вѣдь производство въ разсматриваемыхъ случаяхъ распредѣлено пропорціонально? {Г. Булгаковъ находятъ ошибку въ вычисленіи въ моей 3-й схемѣ. Никакой ошибки у меня нѣтъ, но при вычисленіи прибыли я опредѣлялъ размѣръ ея, исходя изъ другихъ основаній, чѣмъ тѣ, которыя принимаются г. Булгаковымъ; это разъясняется въ слѣдующемъ за емкой текстѣ, а также въ примѣчанія въ стр. 423 моей книги. Во всякомъ случаѣ, если бы а принялъ, какъ этого требуетъ г. Булгаковъ, что абсолютная цифра національнаго дохода въ 3-й схемѣ не возростаетъ, то это только еще болѣе подкрѣпяло бы мой тезисъ, что рынокъ на продукты національнаго труда "мѣняется отнюдь не параллельно измѣненію народнаго дохода. Для г. Булгакова непонятно, чѣмъ я руководствовался при вычисленіи размѣра прибыли ("прибыль почему-то принята равной 187,5, въ объяснительномъ текстѣ 180". Булгаковъ, стр. 251, примѣчаніе). Никакого противорѣчія между схемой и объяснительнымъ текстомъ у меня нѣтъ: прибыль 180 составляетъ 29% капитала въ 620 единицъ цѣнности, а въ моей схемѣ No 3, годъ 2-й, обернувшійся капиталъ равенъ 646,6 единицъ. 29% съ этой послѣдней суммы и составятъ, приблизительно 187,5. Если бы г. Булгаковъ внимательно отнесся къ работѣ, которую онъ критикуетъ, то я не долженъ былъ бы ему дѣлать эти мелочныя указанія, нисколько не интересныя для читателя и которыя, по этой послѣдней причинѣ, я стараюсь, по возможности, сократить.}.

Въ заключеніе, не довольствуясь критикой моихъ схемъ, г. Булгаковъ слегка касается и моей теоріи кризисовъ. А именно, онъ находить ни съ чѣмъ несообразнымъ мое положеніе, что капиталъ мо жетъ накопляться при неподвижномъ состояніи производства и даже при его сокращеніи. Г. Булгаковъ былъ бы совершенно правъ, если бы я утверждалъ возможность такого накопленія, какъ нѣчто постоянное или длящееся болѣе или менѣе продолжительное время. Разумѣется въ этомъ случаѣ не изъ чего было бы накоплять капиталъ. Но я говорилъ только о немногихъ годахъ застоя торговли, слѣдующаго за кризисомъ. Я говорилъ, что послѣ кризиса, когда производство сокращается, накопленіе капитала не прекращается, и это доказывается ростомъ банковыхъ депозитовъ, характерномъ именно для періода, слѣдующаго за промышленнымъ кризисомъ. Въ этотъ періодъ, продолжающійся обыкновенно нѣсколько лѣтъ, товары производятся въ большемъ количествѣ, чѣмъ покупаются и запасъ непроданныхъ товаровъ растетъ. "Но вѣдь въ такомъ случаѣ мы имѣемъ перепроизводство товаровъ и кризисъ", замѣчаетъ мнѣ г. Булгаковъ. Именно такъ, перепроизводство товаровъ и кризисъ. Я и характеризую въ данный моментъ состояніе рынка въ періодъ, слѣдующій за острымъ промышленнымъ кризисомъ, когда рынокъ страдаетъ отъ перепроизводства товаровъ. Товары не находятъ сбыта, а капиталъ всей многочисленной въ капиталистическомъ государствѣ группы рантьеровъ, доходы которыхъ находятся нерѣдко внѣ всякой зависимости отъ состоянія промышленности въ данной странѣ (укажу, хотя бы, на доходы всѣхъ владѣльцевъ иностранныхъ процентныхъ бумагъ, облигацій, акцій и пр.) накопляется, создается свободный капиталъ, ищущій помѣщенія. Почему же онъ не проникаетъ въ промышленность? Потому, что промышленность не даетъ мѣста для помѣщенія новаго капитала, ибо и прежній, уже помѣщенный капиталъ, находится въ избыткѣ. Но такое положеніе долго длиться не можетъ, капиталъ проникаетъ въ промышленность, производство расширяется, торговля оживаетъ, слѣдуетъ спекуляціонная эпоха, заканчивающаяся кризисомъ, послѣ котораго тотъ же круговоротъ начинается съизнова. Въ этомъ и заключается, въ краткихъ словахъ, сущность теоріи кризисовъ, изложенной въ моей книгѣ, и г. Булгаковъ, разумѣется, этой теоріи не опровергъ. Замѣчанія г. Булгакова о невозможности накопленія капитала при сокращеніи производства основываются на его непониманіи (хотя въ моей книгѣ это выражено достаточно ясно), что я признаю такую возможность лишь какъ временное явленіе, характерное для эпохи, слѣдующей за промышленнымъ кризисомъ.-- и только.

М. Туганъ-Барановскій

"Міръ Божій", No 6, 1898