К—на И. - Посмертный труд Тэна

Посмертный трудъ Тэна.

(Les Origines de la France contemporaine. Le Régime moderne. Tome II. Paris, 1894).

"Церковь, школа, семья, описаніе новой среды (Milieu moderne), благопріятныхъ и неблагопріятныхъ условій, въ которыхъ живетъ современное французское общество",-- вотъ программа, намѣченная самимъ Тэномъ для послѣдняго тома его Origines de la France contemporaine. Первая ея часть непосредственно примыкаетъ къ предъидущему тому. Вслѣдъ за изученіемъ общины, департамента и всѣхъ мѣстныхъ учрежденій, Тэнъ приступилъ къ изученію союзовъ нравственнаго порядка во Франціи, преобразованной Наполеономъ I. Въ заключеніе онъ хотѣлъ дать намъ общую картину жизни современныхъ европейскихъ обществъ въ той новой средѣ, которая измѣнила существеннымъ образомъ какъ внѣшнія, такъ и внутреннія условія ихъ существованія.

Послѣдняя книга этого труда,-- говорить неизвѣстный авторъ предисловія,-- должна быть озаглавлена: Le Milieu moderne. "Въ ней предстояло раскрыть самыя основныя черты того періода, въ который недавно вступили и въ которомъ живутъ современныя европейскія общества. Поднявшись здѣсь на болѣе высокую точку зрѣнія, чѣмъ та, съ которой онъ окидывалъ своимъ взоромъ Францію, Тэнъ разсматривалъ метаморфозу современнаго общества, какъ общую перемѣну, подобно переходу отъ античнаго міра къ Римской имперіи и Римской имперіи къ феодальному строю. Въ его глазахъ эта перемѣна, какъ тутъ, такъ и тамъ, была результатомъ "измѣненія въ интеллектуальныхъ и физическихъ условіяхъ", т.-е., другими словами, результатомъ окружающей среды. Это какъ бы наступленіе новаго геологическаго періода, наприм., ледниковаго, или, вѣрнѣе, такое же "повышеніе, сперва медленное, а затѣмъ ускоренное, континента, которое заставляетъ подводныхъ животныхъ, дышащихъ жабрами, преобразиться въ виды съ легочнымъ дыханіемъ". Невозможно предсказать, какимъ образомъ совершится это приспособленіе, если непонятно самое явленіе, если неизвѣстна его исходная точка и та внутренняя сила, которая порождаетъ его. По мнѣнію Тэна, этою силой въ данномъ случаѣ является прогрессъ, возростающее могущество положительнаго и поддающагося провѣркѣ знанія. И какое опредѣленіе этого знанія далъ бы онъ намъ, какую картину прогресса развернулъ бы передъ нами этотъ человѣкъ, умъ котораго сложился какъ разъ въ тотъ моментъ, когда научный духъ проникъ уже въ исторію и литературу, который дышалъ имъ въ юности съ горячностью и вдохновеніемъ поэта, вникающаго въ міръ, и преобразовывалъ научнымъ методомъ область критики и психологіи!"

Но Тэну не удалось осуществить своего грандіознаго плана,-- смерть поразила его преждевременно. Вполнѣ законченную обработку получила только часть его программы: "Церковь" и "Школа", которыя составляютъ текстъ шестого тома Origines и будутъ нами изложены въ настоящей статьѣ.

Церковь.

Преслѣдуя централистическія тенденціи, государство наложило свою деспотическую руку не только на мѣстныя учрежденія, но и на союзы нравственнаго порядка. Стараясь подчинить себѣ какъ физическую, такъ и духовную природу людей, ихъ совѣсть, разумъ, волю, оно произвело давленіе также и на церковь. Послѣдняя представляетъ всюду сама по себѣ, независимо отъ государства, великую силу. Круть ея компетенціи гораздо шире, чѣмъ у него: она обнимаетъ не только временное существованіе человѣка на землѣ, ей принадлежитъ цѣлый міръ, она знаетъ его причину и его конечную цѣль, она владѣетъ тайнами загробной жизни, вѣчности и безсмертія. Тогда какъ свѣтская власть предписываетъ или запрещаетъ тѣ или другія внѣшнія дѣйствія, она руководить всею внутреннею жизнью человѣка, слабымъ отраженіемъ которой являются эти самыя дѣйствія. Какъ бы она ни ограничивала свои притязанія, ея господство безгранично. Хотя христіанская церковь и учить, что ея царство не отъ міра сего, тѣмъ не менѣе, оно существуетъ на землѣ, издаетъ свои законы, поучаетъ и предписываетъ. Въ ея ученіи государству отведено надлежащее мѣсто: это -- глава въ ея книгѣ, въ которой она трактуетъ о его правахъ и обязанностяхъ, о правахъ и обязанностяхъ его подданныхъ,-- словомъ, набрасываетъ цѣлый планъ государственнаго строя. И этотъ планъ, въ пользу котораго она склоняетъ симпатіи своихъ вѣрующихъ, непосредственно вытекаетъ изъ ея доктрины, разростается изъ нея, какъ растеніе изъ зерна, и пускаетъ глубокіе корни въ свѣтскомъ обществѣ, отражаясь на гражданскихъ и политическихъ учрежденіяхъ страны. Во всѣхъ сферахъ частной и общественной жизни вліяніе церкви неотразимо. На семью и школу, на распредѣленіе богатства и власти, на всѣ духовныя стороны человѣка она накладываетъ свою неизгладимую печать. И ни одинъ политическій разсчетъ не можетъ быть вѣренъ,-- говоритъ Тэнъ,-- если онъ не принимаетъ въ соображеніе церкви. Всякій государственный дѣятель долженъ изучить ея природу и соразмѣрить ея силу. Наполеонъ хорошо это зналъ. Слѣдуя своей неизмѣнной привычкѣ анализировать свое "я" и читать чужую душу въ своей душѣ, онъ пришелъ къ слѣдующему выводу: "Мой разумъ не можетъ мнѣ дать отвѣта, кто я, откуда я, куда я иду; я существую, какъ заведенные часы, но не знаю самого себя". Эти вопросы, на которые мы не находимъ отвѣта, "вводятъ насъ въ область религіи; мы стремимся къ ней, наша натура ея жаждаетъ, но знаніе останавливаетъ насъ. Положительное знаніе и исторія -- вотъ величайшіе враги религіи, искаженной человѣческимъ несовершенствомъ. Я вѣрилъ; но моя вѣра поколебалась, когда явилось знаніе, когда я сталъ разсуждать, и это случилось не позже тринадцати лѣтъ". Это равнодушіе къ религіи руководило имъ при составленіи конкордата. "Можно подумать, что я папистъ,-- говорилъ Наполеонъ,-- но я никто. Я былъ мусульманиномъ въ Египтѣ и буду здѣсь католикомъ для блага народа. Я не вѣрю ни въ одну изъ религій. Но идея Бога!... Кто создалъ это?" -- воскликнулъ онъ, простирая къ небу руки. Великое имя творца окружено тьмой легендъ; нужно примириться съ ними: безпокойный человѣческій духъ создастъ себѣ другія, еще болѣе фантастическія легенды, если мы лишимъ его этихъ.

Каждая признанная религія, "удовлетворяя человѣческую жажду чудеснаго, какъ оспенная прививка, предохраняющая отъ заразы, спасаетъ насъ отъ разныхъ плутовъ и волшебниковъ: лучше папы, чѣмъ Каліостро, Кантъ и другіе нѣмецкіе мечтатели". Въ общемъ, какъ иллюминизмъ, такъ и метафизика, какъ спекулятивные фокусы ума, такъ и болѣзненная экзальтація нервовъ одинаково вредны для общества,-- антисоціальны. Но разъ въ душѣ человѣка существуетъ такая потребность, съ нею нужно считаться. "Я не хочу ни господствующей религіи, ни новыхъ, достаточно старыхъ, католической, протестантской, лютеранской, тѣхъ религій, которыя установлены конкордатомъ". Ихъ направленіе и сила извѣстны, съ ними не придется бродить въ потемкахъ, ихъ можно всегда удержать въ надлежащихъ границахъ. За нихъ говорить и время, и настроеніе общества; ребенокъ слѣдуетъ по дорогѣ, проложенной отцомъ, а воспоминанія дѣтства имѣютъ страшную власть надъ душой человѣка. "Въ прошлое воскресенье я былъ здѣсь, въ этомъ самомъ Мальмезонѣ, и отдыхалъ на лонѣ природы, наслаждаясь мирнымъ уединеніемъ, когда вдругъ въ тишинѣ раздался звонъ колокола. Я былъ взволнованъ до глубины души,-- до того сильны привычки дѣтства и воспитанія,-- и подумалъ тогда: какое же впечатлѣніе должно это производить на простыхъ и невѣжественныхъ людей!" Удовлетворимъ ихъ душу, вернемъ имъ ихъ колокола и все прочее. И сверхъ того христіанская религія имѣетъ много преимуществъ. "Что касается меня лично, то я вижу въ ней не таинство воплощенія, а таинство общественной гармоніи. Религія связываетъ съ небомъ идею равенства и ограждаетъ богача отъ злобы бѣдняка. Общество не можетъ существовать безъ соціальнаго неравенства, а соціальное неравенство -- безъ религіи. Человѣкъ, умирающій съ голоду, не можетъ не роптать при видѣ изобилія, если онъ не вѣритъ въ авторитетъ того, кто говорить ему: такова воля Божія; Онъ создалъ и богатыхъ, и бѣдныхъ, но наступитъ царствіе небесное и все измѣнится". На ряду съ обыкновенною свѣтскою полиціей, грубою и неловкою, есть еще другая -- духовная, жандармерія въ рясахъ, которая далеко превосходитъ первую, и вся наша задача состоитъ въ томъ, чтобы вести ихъ рука объ руку.

Между сферой свѣтской и духовной власти нѣтъ никакой границы. "Какъ я ни пытаюсь провести ее, все напрасно: ея не существуетъ въ дѣйствительности, это -- одна химера. Сколько я ни думаю, на каждомъ шагу я встрѣчаю препятствія и затрудненія: наприм., государство обрекаетъ на смерть преступника, а священникъ даетъ ему отпущеніе грѣховъ и обѣщаетъ рай". Здѣсь обѣ власти сталкиваются: одна рѣшаетъ вопросъ путемъ гильотины, другая -- путемъ прощенія. Во избѣжаніе всякихъ конфликтовъ между этими властями, слѣдуетъ точнѣе опредѣлить границы каждой изъ нихъ. Нужно освободить государство изъ-подъ опеки церкви. Ея притязанія слишкомъ велики, она хочетъ захватить все въ свои руки, она отдаетъ намъ второстепенное, а себѣ оставляетъ главное. "Взгляните на дерзость поповъ: при распредѣленіи властей, они берутъ себѣ господство надъ умами, а мнѣ предоставляютъ тѣло. Они хотятъ владѣть душой, а мнѣ предлагаютъ трупъ".

Въ античномъ мірѣ и на Востокѣ дѣло обстоитъ иначе: "Римскіе сенаторы въ эпоху республики являлись толкователями неба и въ томъ была вся сила и прочность республиканскаго правительства. Въ Турціи и на Востокѣ Алкоранъ, въ одно и то же время, представляетъ и гражданскій кодексъ, и сводъ религіозныхъ истинъ. Только одно христіанство создало такую страшную пропасть между духовною властью и свѣтскимъ правительствомъ". И даже не все христіанство, а одна его вѣтвь -- католицизмъ. Вездѣ, въ Англіи и Россіи, въ сѣверныхъ странахъ и отчасти въ Германіи, соединеніе этихъ двухъ властей -- давно совершившійся фактъ: тамъ монархъ даетъ направленіе религіи. "Безъ нея невозможно управлять; безъ нея нація чувствовала бы себя оскорбленною на каждомъ шагу въ своемъ самолюбіи, достоинствѣ и независимости". Примѣръ Генриха VIII былъ особенно заманчивъ въ глазахъ Наполеона. Но первый консулъ не могъ поступить такъ, какъ онъ, не могъ обратиться въ главу французской церкви на основаніи законодательнаго акта, потому что Франція и Англія имѣли мало общаго въ этомъ отношеніи, потому что вся нація была противъ него. Онъ дѣлалъ не разъ попытки въ этомъ направленіи и никогда не встрѣчалъ ея сочувствія. Тогда онъ рѣшилъ достигнуть другимъ путемъ той же цѣли. Эта цѣль, какъ говорилъ онъ самъ впослѣдствіи, "была всегда предметомъ его думъ и желаній". Онъ, конечно, не станетъ посягать на вѣрованія народа,-- онъ слишкомъ уважаетъ ихъ,-- онъ только хочетъ руководить ими, хочетъ приноровить религію къ политикѣ. Наполеонъ готовъ оставить церкви ея господство въ сферѣ догматовъ и культа,-- здѣсь ея власть неприкосновенна,-- разумный политикъ съумѣеть всегда воспользоваться ею въ видахъ своей цѣли. Такъ какъ въ католической церкви духовенство играетъ большую роль, то нужно воздѣйствовать на него. "Вы увидите,-- говорилъ Бонапартъ,-- какую пользу извлеку я изъ духовенства и въ особенности изъ папы"... "Если бы папы не существовало, его бы слѣдовало создать для этой цѣли, какъ римскіе консулы создавали диктаторовъ въ затруднительномъ положеніи". И въ самомъ дѣлѣ, папа помогъ ему совершить тотъ церковный переворотъ, о которомъ мечталъ первый консулъ: онъ сдѣлалъ его покровителемъ (patron) католической церкви, подчинивъ ему непокорныхъ ея членовъ, расторгнулъ послѣднюю связь, которая существовала еще между французскимъ духовенствовъ и старымъ порядкомъ, прекратилъ всякое сообщеніе Бурбоновъ со страной. "Пятьдесятъ епископовъ, эмигрировавшихъ въ Англію, руководятъ оттуда всѣмъ французскимъ духовенствомъ. Авторитетъ папы необходимъ для того, чтобъ уничтожить это вліяніе: онъ удалить ихъ съ поста или заставить добровольно отказаться отъ него". И если кто-нибудь изъ нихъ окажетъ сопротивленіе, они будутъ дискредитированы въ глазахъ народа, въ нихъ увидятъ мятежниковъ, пекущихся о мірскихъ дѣлахъ, и ихъ когда-то послушное стадо не пойдетъ за ними. Они будутъ скоро позабыты, а на ихъ мѣстѣ восторжествуютъ епископы, назначенные главой государства и посвященные папой. Наполеонъ оставилъ за собой это право: "Первый консулъ назначаетъ пятьдесятъ епископовъ, которыхъ посвящаетъ папа. Они въ свою очередь поставляютъ приходскихъ священниковъ. Всѣ они получаютъ содержаніе отъ правительства, приносятъ присягу въ вѣрности государству и подвергаются изгнанію, если нарушаютъ ее. Высшее духовное начальство караетъ священниковъ, которые проповѣдуютъ противъ правительства. Папа оставляетъ въ силѣ продажу церковныхъ имуществъ и освящаетъ республику". Благодаря ему, вѣрующіе видятъ въ республикѣ, уже не врага, а защитницу. Народъ доволенъ: ему возвращены его церкви, его пастыри, его культъ со всѣми своими торжественными обрядами, которые такъ сильно дѣйствуютъ на воображеніе толпы. Самая насущная потребность человѣческой души удовлетворена, стихли недовольство и злоба, а, между тѣмъ, государство пріобрѣло лучшее оружіе своихъ враговъ -- назначеніе епископовъ и утвержденіе священниковъ, поставленныхъ ими. Въ силу конкордата 1801 г. и съ согласія самого папы, который разрѣшилъ правительству назначать и содержать служителей церкви, послѣдніе обратились въ простыхъ чиновниковъ перваго консула. По Наполеону этого было мало; онъ разсчитывалъ на еще большія услуги со стороны папскаго престола. Прежде всего, онъ рѣшилъ короноваться въ соборѣ Парижской Богоматери. Его замыслы были необъятны: онъ не довольствовался созданіемъ обыкновенной монархіи стараго режима; онъ мечталъ о возстановленіи западной Римской имперіи. "Я преемникъ Карла Великаго, а не Людовика XIV,-- говорилъ онъ впослѣдствіи.-- Я самъ Карлъ Великій, потому что, какъ и онъ, я присоединилъ къ французской коронѣ корону Ломбардіи и моя имперія простирается до Востока". Величавый образъ героя привлекъ къ себѣ его вниманіе, и онъ нашелъ въ пыли вѣковъ готовыя рамки для своей картины, которую рисовало ему воображеніе. При Наполеонѣ, преемникѣ Карла Великаго, папа могъ быть только вассаломъ: "Ваше святѣйшество -- властитель Рима, но я императоръ его святѣйшества", его законный сюзеренъ. Находясь въ ленной зависимости отъ своего сюзерена, папа, взамѣнъ помѣстій и графствъ, обязанъ ему политическою вѣрностью и поддержкой въ случаѣ войны. И если онъ нарушитъ данное слово, его владѣнія конфискуются въ пользу казны, такъ какъ это собственность имперіи, предоставленная ему только на время и при извѣстныхъ условіяхъ. Путемъ убѣжденія и угрозъ, путемъ насилія и плѣненія самого папы Наполеону удалось, наконецъ, достигнуть полнаго подчиненія главы католической церкви: послѣдній обратился не только въ простого гражданина имперіи, для котораго обязательны ея законы, но даже въ сферѣ церковнаго управленія онъ былъ лишенъ всякаго права отказать въ посвященіи епископамъ, назначеннымъ императоромъ. При возведеніи въ папскій санъ онъ долженъ былъ давать присягу въ вѣрности, обязуясь блюсти учрежденія галликанской церкви. Папа обратился изъ главы католической церкви въ государственнаго чиновника, архи-канцлера католическаго культа. Борьба была долгая и упорная. Святой отецъ мужественно отстаивалъ свои права; но, вѣдь, онъ не безсмертенъ,-- думалъ Наполеонъ,-- если не этотъ, такъ другой уступитъ, слѣдуетъ лишь подготовить надлежащимъ образомъ будущій конклавъ.

"Я не сомнѣвался,-- говорилъ онъ много лѣтъ спустя,-- что съ тѣми силами и вліяніемъ, которыми я располагалъ въ Италіи, рано или поздно, тѣмъ или другимъ путемъ я буду управлять папой, и тогда какая сила, какая власть въ моихъ рукахъ надъ умами міра!" Еслибъ я вернулся побѣдителемъ изъ Россіи, я вознесъ бы папу до небесъ, я окружилъ бы его блескомъ и почетомъ, такъ что онъ не пожалѣлъ бы о своей утраченной власти. Я сдѣлалъ бы изъ него полубога, поселилъ бы его возлѣ себя; Парижъ обратился бы въ столицу христіанскаго міра и я управлялъ бы оттуда духовнымъ міромъ такъ же легко, какъ и гражданскимъ. На ряду съ законодательными сессіями у меня были бы свои религіозныя сессіи. Мои соборы являлись бы олицетвореніемъ христіанства, а папы играли бы на нихъ роль предсѣдателей. Я открывалъ бы и закрывалъ ихъ засѣданія, утверждалъ и обнародовалъ бы ихъ постановленія, какъ это дѣлали Константинъ и Карлъ Великій".

Съ 1809 г. начались попытки къ возстановленію Западно-Римской имперіи. Матеріальныя основы были уже положены. Въ силу декрета 17 февраля 1810 г. имперія взяла на себя расходъ по содержанію Sacré-College и Propagande. Папѣ были пожалованы огромныя земли въ различныхъ частяхъ имперіи съ двумя милліонами годового дохода. У него явилось двѣ резиденціи: одна въ Римѣ, другая въ Парижѣ. Въ Парижѣ все уже было готово для пріема святого отца, недоставало только его персоны. Всѣ бумаги и архивы были перевезены сюда изъ Рима. Огромное зданіе Hotel-Dien предназначалось для помѣщенія римскаго двора. Кварталъ Notre-Dame и островъ Saint-Louis были обращены въ центръ,-- въ chef-lien христіанства. Римъ, второе chef-lien христіанскаго міра, вторая резиденція папы, былъ уже объявленъ "свободнымъ имперскимъ городомъ", второю столицей имперіи. "Послѣ коронованія въ соборѣ Парижской Богоматери императоры будутъ короноваться въ Римѣ въ церкви св. Петра". Наслѣдникъ имперскаго трона будетъ носить титулъ римскаго короля. Скорѣе итальянецъ, чѣмъ французъ по происхожденію, по вкусамъ, по натурѣ, Наполеонъ не былъ равнодушенъ къ судьбѣ своей родины и не забылъ ея въ своихъ планахъ. Если мы подведемъ конечные итоги его царствованію,-- говоритъ Тэнъ,-- мы увидимъ, что всѣ выгоды на сторонѣ Италіи, а всѣ потери на сторонѣ Франціи. Наполеонъ мечталъ объ объединеніи Италіи въ одну независимую націю, оберегаемую Альпами и морями. Это былъ бы "безсмертный трофей его славы", какъ выражался онъ самъ. Съ какимъ нетерпѣніемъ ждалъ императоръ рожденія своего второго сына: онъ хотѣлъ везти его въ Римъ, сдѣлать его королемъ Италіи и, назначивъ регентомъ принца Евгенія, провозгласить независимость полуострова. Препятствіемъ къ этому являлась свѣтская власть * папы: послѣдній со временъ Теодорита и ломбардскихъ королей умышленно поддерживалъ раздробленіе Италіи. Наполеонъ задумалъ устранить это препятствіе и подчинить себѣ папу. Въ борьбѣ съ послѣднимъ онъ рѣшилъ воспользоваться французскимъ духовенствомъ, какъ нѣкогда воспользовался папой въ борьбѣ съ нимъ. Для этой цѣли Бонапартъ еще до заключенія конкордата и изданія относящихся къ нему органическихъ законовъ составилъ себѣ цѣлую библіотеку по каноническому праву. Онъ изучилъ до тонкостей Боссюэта, познакомился со всѣми деталями галликанской доктрины и, переработавъ всѣ эти теоріи по-своему, создалъ себѣ ясную, опредѣленную систему, которую и примѣнилъ впослѣдствіи къ организаціи всѣхъ культовъ, начиная съ католическаго и кончая еврейскимъ. Наполеонъ позаимствовалъ свои взгляды у римскихъ легистовъ временъ имперіи. Вотъ руководящая мысль его системы: до тѣхъ поръ, пока какое-нибудь вѣрованіе таится въ глубинѣ души и не выходитъ наружу, оно свободно,-- это дѣло личной совѣсти, государство не занимается имъ; но какъ только оно пріобрѣтаетъ гласность, какъ только объединяетъ въ одну группу нѣсколькихъ индивидуумовъ во имя одной общей цѣли и опредѣленной программы дѣйствій, оно становится подвластнымъ ему: культъ, обряды, проповѣди, преподаваніе, пропаганда, всѣ практическія примѣненія нравственной доктрины суть мірскія дѣла. И въ этомъ смыслѣ они подлежатъ компетенціи правительства, администраціи, суда. Государство можетъ запретить ихъ или признать. Въ качествѣ единственнаго, безспорнаго собственника внѣшней территоріи, чрезъ посредство которой совершается сближеніе душъ, оно можетъ открыть или преградить имъ путь, такъ какъ этотъ путь принадлежитъ ему. Оно должно слѣдить за ними самымъ тщательнымъ образомъ во имя своихъ же собственныхъ интересовъ, гражданскихъ политическихъ, которые не должны страдать отъ интересовъ загробнаго міра. Короче, "народамъ нужна религія, какъ замѣтилъ первый консулъ въ одномъ частномъ разговорѣ, и эта религія должна быть въ рукахъ государства". Въ этомъ отношеніи всѣ его юрисконсульты, какъ бывшіе парламентаристы, такъ и члены конвента, всѣ его совѣтники и министры, какъ сторонники галликанской, такъ и сторонники якобинской церкви, всѣ его ораторы въ законодательномъ корпусѣ и трибунатѣ были прекрасными проводниками его идей о всемогуществѣ государства, такъ какъ всѣ они были проникнуты тенденціями римскаго права. "Единство и безграничность государственной власти,-- училъ Порталисъ,-- непосредственно вытекаютъ изъ независимости... Она ничто, если она не все". Она не выносить соперниковъ. "Власть государства сомнительна, если въ его предѣлахъ находятся люди, которые имѣютъ сильное вліяніе на сердца и умы народа, и если эти люди не принадлежатъ ему, по крайней мѣрѣ, въ извѣстномъ отношеніи". Государство поступаетъ крайне неосторожно, "если оно относится равнодушно къ организаціи и формѣ того общества, которое владѣетъ душами людей", если оно позволяетъ "устанавливать и раздвигать безъ своего участія" рамки, сдерживающія вѣрованія и дѣйствія вѣрующихъ, "если у него нѣтъ никакихъ гарантій со стороны высшихъ, законныхъ и признанныхъ духовныхъ властей въ вѣрности ему низшихъ чиновъ церкви".

Таковъ былъ во Франціи основной законъ для католическаго культа до 1789 года, таковъ же онъ и при Наполеонѣ для всѣхъ религіозныхъ культовъ, признанныхъ правительствомъ. Государство согласилось взять ихъ подъ свою защиту съ цѣлью оградить ихъ отъ всякихъ злоупотребленій со стороны самихъ же пастырей церкви, которые "могутъ исказить ученіе, довѣренное имъ, могутъ нарушить установленную дисциплину въ ущербъ интересамъ государства и его поданныхъ". Вотъ почему въ договорѣ съ церковью, на основаніи котораго состоится ея присоединеніе къ нему, государство оговорило заранѣе всѣ свои требованія: ея догмами и церковные уставы, ея іерархія и внутренняя организація, ея преподаваніе, ея литургія, территоріальные размѣры ея округовъ, постоянные и случайные источники ея доходовъ, -- все это должно остаться въ томъ же видѣ, въ какомъ оно было установленно имъ. Ни одно религіозное общество не вправѣ издать ни одного постановленія, касающагося ея доктринъ или организаціи безъ согласія правительства. Всѣ должностныя лица церкви, епископы, священники, пасторы, раввины и т. д., назначаются или утверждаются правительствомъ и получаютъ отъ него содержаніе. Учителя протестантскихъ и католическихъ семинарій подчинены также общему закону. Всѣ семинаріи, ихъ учрежденіе, уставы, внутренняя организація, предметъ и направленіе ихъ занятій,-- все это подлежитъ контролю правительства. Въ своемъ преподаваніи, поученіи, проповѣди пастыри церкви должны руководиться ясною, опредѣленною, оффиціально-выраженною доктриной. Для израильскаго культа эта доктрина формулирована въ постановленіяхъ великаго санхендрина; для двухъ протестантскихъ культовъ -- доктрина аугсбургскаго вѣроисповѣданія и доктрина реформатской церкви; для католическаго культа -- доктрина галликанской церкви, декларація 1682 года, четыре знаменитыхъ положенія, въ силу которыхъ папа лишенъ всякой власти надъ государемъ въ свѣтскихъ вопросахъ, подчиненъ вселенскимъ соборамъ въ дѣлахъ церкви и ограниченъ въ сферѣ церковнаго управленія Франціи ея старыми обычаями и уставами.

Власть государства въ сферѣ церковной администраціи возросла съ тѣхъ поръ. Вмѣсто одной, оно содержитъ четыре церкви, и главная изъ нихъ, католическая, находится въ болѣе зависимомъ положеніи отъ него, чѣмъ во времена стараго режима. Раньше государь былъ также ея свѣтскимъ главою, но, взамѣнъ этой милости, онъ долженъ былъ предоставить ей монополію воспитанія и цензуры, долженъ былъ помогать ей въ борьбѣ съ еретиками, раскольниками и вольнодумцами. Новый же монархъ освободился отъ всѣхъ этихъ обязательствъ, признаваемыхъ прежними королями, и, тѣмъ не менѣе, сохранилъ всѣ ихъ прерогативы и права надъ церковью. Послѣдняя утратила всю свою самостоятельность, она вошла въ составъ государства, сдѣлалась его частью и, вслѣдствіе этого, должна была подчиниться гражданскимъ властямъ. До революціи 1789 г. духовенство представляло въ свѣтскомъ обществѣ независимое привилегированное сословіе, изъятое отъ податей, которое въ лицѣ своихъ представителей вступало каждыя пять лѣтъ въ новые договоры съ королемъ. Оно оказывало ему поддержку въ критическую минуту своими субсидіями и взамѣнъ этого "безвозмезднаго дара" требовало уступки и привилегій. При Наполеонѣ же духовенство обратилось въ группу частныхъ лицъ, ничѣмъ не отличающихся отъ обыкновенныхъ подданныхъ государства, "даже больше" -- въ простой служебный персоналъ, вродѣ административнаго, университетскаго, судебнаго и др. При Наполеонѣ всѣ должностныя лица, начиная съ кардинала-архіепископа и кончая послѣднимъ каноникомъ, назначаются или утверждаются правительствомъ, приносятъ присягу въ вѣрности государству и получаютъ отъ казны опредѣленное жалованье, какъ обыкновенные чиновники, судьи, жандармы и др. Таковы послѣдствія революціи. Она расширила компетенцію государства, допустила его вмѣшательство во всѣ сферы общественной жизни, какъ въ дѣла церкви, такъ и во все остальное. И она это сдѣлала не случайно, а умышленно,-- не по ошибкѣ, а по принципу. "Учредительное собраніе,-- замѣчаетъ Симсонъ,-- прекрасно поняло, что религія одно изъ самыхъ старыхъ и надежныхъ средствъ управленія, и потому отдало ее въ руки правительства". Отсюда, какъ прямое слѣдствіе, его "гражданское устройство церкви"; единственная ошибка учредительнаго собранія заключалась въ томъ, что оно не согласилось предварительно съ папой. Но теперь, когда это соглашеніе состоялось, новый режимъ помогъ довершить дѣло стараго -- и власть государства утвердилась надъ церковью, какъ и надъ всѣмъ остальнымъ. Вотъ основы церковнаго зданія, возведеннаго Наполеономъ. Оно выстроено, закончено, кругомъ нѣтъ никакихъ побочныхъ пристроекъ, которыя могли бы нарушить цѣльность его архитектуры. Монашескіе ордены уничтожены, существуетъ одно только бѣлое духовенство. "Монахи,-- по словамъ Наполеона,-- составляли нѣкогда милицію папы; они не признавали другого господина, кромѣ него, потому-то они были опаснѣе для правительства, чѣмъ бѣлое духовенство. Послѣднее безъ ихъ поддержки не страшно ему".-- "Я желаю имѣть только епископовъ, священниковъ, викаріевъ,-- вотъ и все... но, между тѣмъ, мнѣ извѣстно, что, несмотря на мое предписаніе, въ нѣкоторыхъ мѣстахъ допускаютъ возстановленіе монашескихъ орденовъ, что въ Бове и другихъ городахъ іезуиты образовали общество подъ названіемъ отцовъ вѣры, этого не слѣдуетъ дозволять". И онъ запрещаетъ ихъ декретомъ 3 мессидора XII года (22 іюня 1804 г.), въ силу котораго ни одно религіозное общество, ни одна ассоціація, мужская или женская, не можетъ образоваться безъ формальнаго разрѣшенія правительства. Въ случаѣ же нарушенія этого декрета, онъ уполномочиваетъ судебную власть преслѣдовать особымъ порядкомъ лицъ обоего пола. Конечно, Наполеонъ оставилъ за собою право сохранить тѣ религіозныя общества, которыя нужны ему, такъ, напримѣръ, общину сестеръ милосердія и братьевъ христіанскихъ коллегій и отцовъ миссіонеровъ. "Эти духовныя лица,-- говорилъ онъ,-- будутъ мнѣ очень полезны въ Азіи, Африкѣ и Америкѣ, куда я ихъ пошлю для разслѣдованія положенія страны. Ихъ одежда скроетъ наши политическія и экономическія соображенія... Они стоять мало, пользуются уваженіемъ дикарей и не могутъ скомпрометировать правительства, такъ какъ не носятъ оффиціальнаго характера". Какъ тайные дипломатическіе агенты, "они будутъ содержаться на счетъ правительства и подлежать его контролю. Разумѣется, ихъ начальство будетъ находиться въ Парижѣ, а не въ Римѣ. "Слѣдуетъ отмѣтить,-- замѣчаетъ Тэнъ,-- строгость Наполеона по отношенію къ этимъ обществамъ. Когда аббатъ Районъ, общій начальникъ лазаристовъ и общины сестеръ св. Винцентія-Павла (Saint-Vincent de Pani) отказался признать во главѣ своего совѣта г-жу Летицію, назначенную свѣтскими властями, онъ былъ схваченъ и запертъ въ тюремный замокъ, а съ сестрами, которыя не хотѣли принять ее въ начальницы, было поступлено какъ нѣкогда съ монахинями Портъ-Рояля. "Пора уже покончить съ этими бунтами сестеръ милосердія противъ ихъ начальницъ,-- писалъ Наполеонъ министру культовъ.-- Если онѣ не угомонятся послѣ предостереженія, сдѣланнаго вами, я требую, чтобы эти заведенія были закрыты въ двадцать четыре часа". Оставляя ихъ, онъ дѣлаетъ имъ милость, а всякая милость можетъ быть дана и взята. Вотъ условія, при которыхъ живетъ духовенство во Франціи. Оно зависитъ исключительно отъ прихоти правительства, держится на тоненькой ниточкѣ, которая не сегодня-завтра можетъ быть подрѣзана. Такимъ образомъ, остается одно бѣлое духовенство. Оно гарантировано закономъ, и лучше, чѣмъ это кажется: конкордатъ представляетъ международный дипломатическій актъ, священный договоръ, обязующій французское правительство не только по отношенію къ себѣ, но и по отношенію къ другой державѣ, къ другому независимому владыкѣ, главѣ всей католической церкви".

Потому-то Наполеонъ счелъ нужнымъ возвысить преграды, отдѣлявшія французское духовенство отъ папы, еще во времена старой Франціи, потому-то стремился онъ увеличить независимость галликанской церкви расширить свою власть для этого, чтобъ ограничить власть папы. Въ силу конкордата, первый консулъ пріобрѣлъ тѣ же права и прерогативы, которыми пользовались прежніе короли, т.-е. право предлагать будущихъ французскихъ кардиналовъ, право исключенія въ священномъ конклавѣ, какъ нѣкогда въ священной коллегіи, право раздавать во Франціи высшія духовныя мѣста и назначать епископовъ и архіепископовъ. Даже больше: въ силу органическихъ законовъ, онъ, какъ древніе короли, поставилъ между папскимъ престоломъ и духовенствомъ, между папой и вѣрующими свою свѣтскую власть, свой государственный совѣтъ, свои суды. "Ни одна бул ла, ни одно распоряженіе, ни одинъ рескриптъ, ни одинъ декретъ римскаго двора, даже касающійся частныхъ лицъ, не можетъ быть изданъ, напечатанъ или обнародованъ какимъ-нибудь инымъ путемъ безъ разрѣшенія правительства. Ни одинъ папскій нунцій или легатъ, ни одинъ викарій или апостольскій посланникъ не можетъ отправлять своихъ обязанностей по отношенію къ галликанской церкви не только въ предѣлахъ французской территоріи, но и повсюду, безъ разрѣшенія правительства... Въ случаѣ злоупотребленія властью со стороны какъ высшихъ, такъ и низшихъ духовныхъ лицъ, гражданамъ предоставлено обращаться съ жалобою въ государственный совѣтъ".

"Всякій священникъ, поддерживающій сношеніе съ какимъ-нибудь иностраннымъ дворомъ или державой по поводу тѣхъ или другихъ религіозныхъ вопросовъ безъ предварительнаго увѣдомленія и разрѣшенія министра культовъ, уже въ силу одного этого факта, наказуется денежнымъ штрафомъ отъ 100 до 500 фр. и тюремнымъ заключеніемъ отъ одного мѣсяца до двухъ лѣтъ". Прекратить всякое сообщеніе снизу вверхъ и сверху внизъ между французскою церковью и ея римскимъ владыкой, налагать свое veto или изъявлять согласіе на всѣ дѣйствія папской власти, быть законнымъ главой національнаго духовенства, его свѣтскимъ папой,-- таково было стремленіе прежнихъ королей, таковъ юридическій смыслъ положеній галликанской церкви. Наполеонъ провозгласилъ ихъ снова, объявивъ эдиктъ 1682 г. общимъ закономъ имперіи (декретъ 25 февраля 1810 г.). Ни эта доктрина, ни ея практическое примѣненіе не имѣютъ противниковъ во Франціи,-- соображалъ Наполеонъ.-- Большая часть духовенства до 1789 г. была сторонницей галликанской церкви; потомки этого духовенства, изъ среды которыхъ вербуется новый церковный персоналъ, также мало расположены къ ультрамонтанству. Одни изъ нихъ -- эмигранты, партизаны стараго режима, встрѣтятъ благосклонно возвращеніе къ старымъ порядкамъ и доктринамъ, охотно признаютъ протекторатъ государства надъ церковью и Наполеона, который во всемъ является достойнымъ преемникомъ Бурбоновъ. Другіе -- сторонники гражданскаго устройства церкви, еретики, погибшіе грѣшники, отлученные папой отъ церкви и возвращенные имъ въ ея лоно, видятъ въ немъ друга, своего единственнаго защитника, а въ папѣ врага. Высшее духовенство будетъ, конечно, на сторонѣ правительства: все это просвѣщенные люди, съ которыми легко сговориться. "Но у насъ есть еще,-- продолжаетъ онъ,-- три или четыре тысячи приходскихъ священниковъ и викаріевъ, это все дѣти невѣжества, ихъ страсти и фанатизмъ опасны". Нужно держать ихъ въ уздѣ и карать за всякое нарушеніе дисциплины. Священникъ Фурнье за то, что онъ позволилъ себѣ непочтительно отозваться о правительствѣ въ своей проповѣди, былъ схваченъ полиціей и посаженъ въ Бисетръ, какъ сумасшедшій. Когда же парижское духовенство обратилось съ петиціей объ освобожденіи Фурнье къ первому консулу, послѣдній сказалъ: "Я хотѣлъ вамъ доказать, что даже въ случаѣ моего недосмотра священники обязаны повиноваться гражданской власти". Его тяжелая рука давала имъ подчасъ себя чувствовать и возвращала ихъ на путь, съ котораго они сбивались. Въ Байоннѣ изъ-за одной непочтительной фразы въ пастырскомъ посланіи епископъ былъ сосланъ въ Пнньероль на десять лѣтъ. Въ Icez, гдѣ высшее духовенство относилось неблагосклонно къ священникамъ временъ революціи, епископъ долженъ былъ оставить свой постъ, а его главный совѣтникъ, аббатъ Легаллуа, былъ схваченъ жандармами, отправленъ въ Парижъ, заключенъ сперва въ Force, а затѣмъ въ Венсенскій замокъ, оттуда перевезенъ разбитый параличомъ въ больницу, гдѣ онъ содержался до конца царствованія.

Наполеонъ хотѣлъ подчинить себѣ не только настоящее духовенство, но и будущее, и, въ виду этой цѣли, онъ открылъ семинаріи. "Нельзя предоставить невѣжеству и фанатизму воспитаніе будущихъ священниковъ,-- говорилъ онъ, указывая на частныя семинаріи въ департаментѣ Кальнадосѣ и Морбиганѣ -- Надъ католическими училищами необходимъ тщательный надзоръ правительства. Государство возьметъ на себя ихъ содержаніе и учредитъ надъ ними контроль. Директоры и преподаватели этихъ училищъ будутъ назначаться первымъ консуломъ".Это должны быть люди "образованные, преданные правительству, проникнутые духомъ терпимости; преподаваніе ихъ не будетъ ограничиваться изученіемъ одной теологіи, они присоединятъ къ ней нѣчто вродѣ практической философіи".

Будущій кюре, священникъ, не долженъ быть монахомъ, человѣкомъ не отъ міра сего: онъ живетъ на землѣ и руководитъ свѣтскимъ обществомъ. Онъ долженъ приноравливаться къ условіямъ окружающей среды, признавать существующій порядокъ вещей, исполнять свои обязанности скромно и умѣренно и относиться терпимо къ представителямъ другихъ вѣроисповѣданій,-- словомъ, онъ долженъ быть полезнымъ членомъ свѣтскаго общества и вѣрноподданнымъ государства. Онъ можетъ быть набожнымъ католикомъ, но пусть не преступаетъ границъ; одно только запрещено ему: ханжество и ультрамонтанство. Для этого, впрочемъ, приняты свои мѣры. Ни одинъ семинаристъ не можетъ быть произведенъ въ подъяконы безъ разрѣшенія правительства, и ежегодный списокъ кандидатовъ, представляемый епископомъ въ Парижъ, бываетъ сокращенъ до минимума. Наполеонъ всячески покровительствовалъ старому духовенству. Еще въ первый періодъ своей дѣятельности онъ оставилъ за всѣми духовными лицами, получавшими пенсію отъ правительства на основаніи законовъ учредительнаго собранія, всѣ ихъ приходы и викаріатства. Наполеонъ всегда предпочиталъ старыхъ священниковъ молодымъ. Многіе изъ нихъ были конституціоналистами, всѣ они проникнуты духомъ галликанской церкви; онъ вернулъ ихъ изъ ссылки, спасъ отъ гоненій, они знаютъ ему цѣну, они терпѣли такъ много, устали, они будутъ сговорчивы. Ему извѣстна подноготная каждаго изъ нихъ, ихъ прошлое говорить за будущее, онъ не бродитъ въ потемкахъ, назначая или утверждая ихъ. Новопосвященные же въ духовный санъ еще ничѣмъ не зарекомендовали себя; правительство ничего не знаетъ изъ ихъ прошлой жизни, развѣ только то, что въ самый разгаръ умственнаго развитія, когда складывается міросозерцаніе, они были заперты въ четырехъ стѣнахъ и погружены въ изученіе теологіи. Все говоритъ за то, что юношескій жаръ смѣнится у нихъ строгостью убѣжденія и крайнею нетерпимостью. А въ такомъ случаѣ государство, освобождающее ихъ отъ военной службы, остается въ проигрышѣ: оно обмѣниваетъ хорошихъ рекрутовъ на дурныхъ поповъ и, вмѣсто вѣрныхъ слугъ, пріобрѣтаетъ противниковъ. Вотъ почему Наполеонъ за всѣ пятнадцать лѣтъ своего царствованія утвердилъ только шесть тысячъ посвященій въ духовный санъ. Своими учебными уставами онъ старался парализовать замкнутость духовныхъ училищъ и впустить туда лучъ свѣта и жизни. Декретомъ 15 ноября 1811 г. онъ объявилъ, что всѣ приходскія школы, находящіяся въ мѣстахъ, гдѣ нѣтъ лицея или гимназіи, будутъ закрыты. Вездѣ, гдѣ существуютъ такія школы, ученики должны посѣщать впослѣдствіи лицеи или гимназію. Онъ лишилъ возможности подвигаться по службѣ всѣхъ духовныхъ лицъ, не пользовавшихся его довѣріемъ. Въ видахъ предосторожности онъ запретилъ въ епархіяхъ, гдѣ ему не нравились "принципы епископа", всякое посвященіе въ высшій санъ, всякое назначеніе и отличіе. Съ годами галликанизмъ Боссюэта переставалъ уже удовлетворять императора. Раньше онъ позволилъ преподавать въ духѣ этого галликанизма въ Saint-Sulpice, и директоръ этого заведенія, Эмери, былъ любимымъ священникомъ Наполеона, его желаннымъ совѣтникомъ. Но неосторожное письмо одного изъ учениковъ, перехваченное полиціей, перевернуло всѣ отношенія. Наполеону не понравился общій тонъ заведенія и онъ велѣлъ удалить директора и всѣхъ его коллегъ. "Я не хочу ни одного втрісіеи въ парижской семинаріи,-- писалъ онъ 8 октября 1811 года и удалилъ ихъ по всюду.-- Пусть семинаристы, плохо подготовленные своими учителями, не пробуютъ руководиться этими ложными взглядами, которые преслѣдуется правительствомъ, пусть они не подражаютъ Бельгіи и подчиняются гражданскимъ властямъ, а не папѣ и своему епископу". Въ Дорникѣ всѣ непокорные семинаристы, имѣвшіе отъ роду больше восемнадцати лѣтъ, были сосланы въ Магдебургъ. Въ Гентѣ одни изъ нихъ были заключены въ Saint-Pélagie, а другіе, въ числѣ 236 человѣкъ, отправлены въ Безель, страну болотъ и лихорадокъ.

Наполеонъ лично заявилъ аббату Атросу, заподозрѣнному въ перепискѣ съ папой: "Я требую, чтобъ исповѣдовались доктрины галликанской церкви; впрочемъ, у меня есть мечъ -- и берегитесь!" И дѣйствительно, онъ широко имъ пользовался. Въ концѣ его реформъ -- военная расправа, физическое наказаніе, поднятая шпага -- и невольно глазамъ представляется блескъ клинка, и тѣло ощущаетъ пронизывающій холодъ стали. Такъ дѣйствуютъ въ побѣжденной странѣ, а церковь была та же побѣжденная страна. Она представляла независимую общину, какъ Голландія или Вестфалія, которую Наполеонъ присоединилъ къ себѣ въ силу договора, заключилъ въ кругъ своихъ владѣній, но не могъ окончательно слить со своею имперіей. Онъ отлично понималъ, что свѣтскій владыка во главѣ духовнаго общества, да еще такой, какъ онъ, только по названію католикъ, плохой христіанинъ и самое большее деистъ, будетъ всегда чужимъ, нелюбимымъ сюзереномъ. Для того, чтобы господствовать, ему нужно всегда держать на-готовѣ шпагу. Но онъ также понималъ, что не слѣдуетъ злоупотреблять ею,-- шпага можетъ иступиться,-- и нашелъ другой исходъ. Онъ задумалъ воспользоваться самою организаціей духовнаго общества и руководить имъ незамѣтно, сваливая всю тяжесть отвѣтственности за строгость правительства на представителей духовной же власти. Все католическое духовенство въ черныхъ рясахъ, съ тонзурой на головѣ, несущее обѣтъ безбрачія, раздѣлено на два разряда: высшій, состоящій изъ нѣсколькихъ десятковъ прелатовъ, и низшій -- изъ безчисленнаго множества приходскихъ священниковъ и викаріевъ. Воспользуемся этою готовою Іерархіей,-- рѣшилъ Наполеонъ,-- но подтянемъ ее сначала. Съ согласія папы и высшаго духовенства мы поработимъ еще больше низшихъ служителей церкви и, такимъ образомъ, будемъ незамѣтно руководить ими чрезъ посредство ихъ же начальниковъ. Гораздо легче вести за собою шестьдесятъ епископовъ и архіепископовъ, чѣмъ тысячи священниковъ и викакаріевъ. И въ этомъ отношеніи мы не возстановимъ стараго порядка, мы не вернемъ духовенству второго разряда тѣхъ привилегій, которыми оно пользовалось до 1789 г.; не предоставимъ ему гарантій противъ произвола епархіальныхъ властей и тѣхъ правъ, какія давала ему ученая богословская степень; не разрѣшимъ ему прибѣгать, въ случаѣ опалы, къ епархіальному суду и гласной защитѣ, уничтожимъ навсегда ту прочную связь, которая существовала между священникомъ и его приходомъ и создавала ему такое положеніе, что онъ считалъ себя навѣки связаннымъ какими-то таинственными узами со своею общиной, какъ Христосъ съ всемірною церковью. Нужно довести до minimum'а число несмѣняемыхъ священниковъ,-- говорилъ Наполеонъ,-- для того, чтобъ имѣть возможность распоряжаться ими вполнѣ произвольно, удалять и перемѣщать ихъ по своему усмотрѣнію, безъ всякаго шума, проволочки и судебныхъ преній. Онъ оставилъ только четыре тысячи несмѣняемыхъ священниковъ; остальные же тридцать тысячъ, водъ названіемъ succursalistes, были предоставлены произволу епископской власти.

Правда, въ свою очередь епископъ долженъ былъ представлять на утвержденіе префекта списокъ назначенныхъ имъ succursalistes'oß'b. Совѣщаніе этихъ двухъ представителей императорской власти, етихъ отвѣтственныхъ и подвластныхъ правителей округа, происходило въ залѣ префектуры у камина передъ бюстомъ императора. Они чувствовали на себѣ его грозный взглядъ и должны были волей-неволей придти къ извѣстному соглашенію. Случайные сотрудники на одномъ пути, обязанные соблюдать установленный порядокъ вещей, они читали статью за статьей списокъ своихъ общихъ подчиненныхъ. И если кто-нибудь изъ нихъ казался подозрительнымъ префекту, если имѣлись на его счетъ какіе-нибудь неблагопріятные отзывы со стороны мэра и полицейскихъ властей, онъ обращался къ епископу съ требованіемъ удалить его, подвергнуть наказанію или сдѣлать ему выговоръ, и епископъ, боясь донесеній префекта, соглашался на эту уступку. Черезъ нѣсколько мѣсяцевъ послѣ обнародованія конкордата умерла одна балерина, г-жа Шамеронъ. Когда погребальное шествіе двинулось въ церковь св. Роха, священникъ этого прихода, "обуянный безуміемъ", велѣлъ запоретъ двери церкви; кругомъ собралась толпа, поднялись крики, брань, угрозы, такъ что, въ концѣ-концовъ, пришлось перенести гробъ въ другую церковь, гдѣ совершилъ отпѣваніе священникъ, "проникнутый истинными принципами евангельскаго ученія". Такъ какъ подобные случаи нарушаютъ общественную тишину и указываютъ на недостатокъ административной дисциплины, правительство сочло своимъ долгомъ вмѣшаться въ это дѣло и потребовать отчета у высшихъ духовныхъ властей. Въ статьѣ Moniteur а первый консулъ отдалъ свой строгій приказъ духовенству и показалъ ему примѣръ, какъ будутъ съ нимъ обращаться его прелаты въ случаѣ непослушанія: "Парижскій епископъ предписываетъ священнику церкви св. Роха удалиться съ своего поста на трехмѣсячный срокъ: пусть онъ запомнить разъ навсегда, что Христосъ велѣлъ молиться даже за своихъ враговъ, пусть познаетъ путемъ размышленія свои обязанности и убѣдится воочію, что всѣ эти суевѣрія, унижающія своею глупостью религію, отмѣнены конкордатомъ и закономъ 18 жерминаля".

Высшее духовенство, отвѣчающее за дѣйствія низшей братіи, находится въ свою очередь подъ строгимъ контролемъ правительства. Каждый прелатъ подъ его надзоромъ. Онъ сообщается съ папой черезъ министра культовъ и не можетъ совѣщаться съ своими коллегами. Нѣтъ уже ни общихъ собраній духовенства, ни епископскихъ соборовъ, ни ежегодныхъ синодовъ. Французская церковь перестала быть однимъ тѣломъ и ея разрозненные члены, оторванные отъ своего римскаго главы, не имѣютъ никакой связи другъ съ другомъ. Заключенный въ своей епархіи, какъ префектъ въ своемъ округѣ, епископъ -- тотъ же префектъ, только духовный: его нельзя устранить путемъ предписаній, но его можно заставить уйти. Какъ тотъ, такъ другой одинаково дрожать передъ высшими властями. Епископъ долженъ жить въ ладахъ съ министромъ и государемъ не только въ виду своихъ личныхъ интересовъ, но также и въ интересахъ католической церкви. На полученіе стипендій для учениковъ своей семинаріи, на назначеніе нужныхъ ему учителей и директоровъ, на утвержденіе его канониковъ, священниковъ и новопосвященныхъ въ духовный санъ, на матеріальную поддержку въ случаѣ необходимости,-- на все это нужна монаршая милость, а эту милость можно заслужить только путемъ послушанія, усердія и преданности правительству. И, наконецъ, онъ тоже человѣкъ, онъ хочетъ пользоваться всѣми благами земной жизни, а эти блага въ рукахъ монарха. Наполеонъ принялъ въ разсчетъ всѣ человѣческія слабости духовенства, его привычки, потребности, самолюбіе, тщеславіе, страсть къ почету и блеску, любовь къ деньгамъ и титуламъ, и щедро расточалъ имъ свои дары. Результаты были блестящіе. За исключеніемъ трехъ-четырехъ "святыхъ", въ которыхъ онъ ошибся, всѣ его епископы и архіепископы гордились своими графскими или баронскими титулами; всѣ они старались угодить ему и получить высшую степень ордена Почетнаго легіона. Однимъ изъ нихъ, болѣе заслуженнымъ, была даже открыта дверь въ законодательный корпусъ и сенатъ; другіе получали щедрое вознагражденіе, состоя на тайной службѣ у императора. Въ общемъ Наполеонъ хорошо разсчиталъ: почти весь высшій духовный персоналъ поддался обаянію общественныхъ отличій и призналъ власть монарха надъ собою. Съ 1806 г. императоръ принялъ еще одну мѣру: онъ сталъ избирать своихъ епископовъ изъ среды древней аристократіи. Она помнила еще обычаи Версаля, она смотрѣла на епископскій санъ какъ на высшую милость со стороны свѣтскаго, а не духовнаго владыки. Съ тѣхъ поръ весь епископскій персоналъ составлялся преимущественно изъ потомковъ древняго рода. "Они одни умѣютъ хорошо служить",-- находилъ Бонапартъ.

Въ первые годы наполеоновскаго режима результаты превзошли всякія ожиданія. "Взгляните на духовенство,-- говорилъ первый консулъ Редереру: -- съ каждымъ днемъ, даже помимо своей воли, оно становится все болѣе и болѣе преданнымъ правительству. Читали ли вы пасторское посланіе турскаго архіепископа Буожелена? Онъ находить, что нынѣшнее правительство -- законное правительство, такъ какъ Богъ ломаетъ троны, свергаетъ королей и возводить монарховъ, желанныхъ народу... Вы не могли бы сказать лучше..." А, между тѣмъ, нашлись люди, которые превзошли турскаго архіепископа въ своихъ посланіяхъ и катехизисѣ. Ни одно церковное изданіе не имѣетъ такого значенія, какъ катехизисъ: каждый ребенокъ католическаго вѣроисповѣданія знаетъ его наизусть и каждая его фраза отпечатлѣвается въ дѣтскомъ мозгу на всю жизнь. Катехизисъ Боссюэта предписываетъ дѣтямъ почитать своихъ начальниковъ, пасторовъ, королей и т. д. Но эти общія мѣста слишкомъ недостаточны, какъ находитъ Порталисъ: они не указываютъ настоящаго центра, куда должно быть направлено все вниманіе подданныхъ. Этотъ центръ -- августѣйшая персона его величества. Императорскій катехизисъ выражается опредѣленнѣе, чѣмъ королевскій: "Мы приносимъ въ частности Наполеону I, нашему императору, всю нашу любовь, уваженіе, послушаніе, вѣрность, воинскую повинность и подати, необходимыя для защиты имперіи и его трона... Онъ посланъ намъ Богомъ въ трудную минуту для того, чтобы возстановить священную религію нашихъ отцовъ и ея общественный культъ, для того, чтобы явиться ея защитникомъ". Вотъ что повторяется въ каждомъ приходѣ, какъ предписаніе церкви, какъ дополнительный членъ вѣры, звонкими дѣтскими голосами. Во время утренней и вечерней службы священникъ комментируетъ смыслъ этихъ и безъ того уже ясныхъ словъ: по предписанію проповѣдуетъ онъ воинскую повинность; по предписанію сообщаетъ бюллетени дѣйствующихъ армій; по предписанію читаетъ прихожанамъ епископское посланіе, прошедшее редакцію полицейскихъ властей. Не только всѣ письменныя проповѣди, поученія и постановленія духовныхъ лицъ подлежать цензурѣ правительства, но послѣднимъ даже предписано, что говоритъ. Они обязаны воздавать хвалу императору, но какъ и въ какихъ выраженіяхъ -- неизвѣстно. "Нужно въ вашихъ посланіяхъ,-- говорить префектъ полиціи Реалъ новому епископу,-- побольше хвалить императора".-- "Укажите мнѣ мѣру".-- "Я самъ ея не знаю". Такъ какъ мѣра не была указана, приходилось доводить ее до maximum'а. Относительно же другихъ пунктовъ не могло быть никакихъ сомнѣній: парижскія бюро набрасывали эскизы для пасторскихъ посланій, намѣчали канву, по которой былъ вышитъ пестрый узоръ церковнаго краснорѣчія. Эта канва сообразовалась со временемъ и мѣстомъ. Въ Вандеѣ и на востокѣ прелаты должны были порицать "постыдныя дѣйствія коварнаго Альбіона" и разоблачать его гнусное преслѣдованіе ирландскихъ католиковъ. Если врагомъ являлась Россія, пастырское посланіе поучало народъ, что она еретичка, что русскіе не признаютъ главенства папы. Такъ какъ епископы были простыми чиновниками имперіи, всѣ ихъ дѣйствія и рѣчи принадлежали императору. Онъ широко пользовался ими противъ всѣхъ своихъ враговъ: противъ Бурбоновъ, противъ Англіи и Россіи, противъ папы.

Послѣдняя борьба Наполеона съ папой -- такой же смѣлый, такой же рѣшительный шагъ въ сферѣ его церковныхъ реформъ, какъ русская экспедиція въ сферѣ его военнымъ предпріятій. Какъ онъ выдвинулъ противъ Россіи коалицію всѣхъ матеріальныхъ силъ Европы, такъ онъ выдвинулъ противъ папы коалицію всѣхъ духовныхъ силъ своей имперіи. Онъ созвалъ соборъ изъ двадцати четырехъ прелатовъ, французскихъ и итальянскихъ, дисциплинировалъ ихъ и повелъ за собою. Какимъ путемъ удалось ему добиться своего, пришлось бы исписать цѣлые томы,-- говоритъ Тэнъ. Онъ не останавливался ни передъ какими средствами; тутъ было все: и теологическіе аргументы, и воззванія къ чувствамъ, и краснорѣчіе, и софизмы, и подготовительные маневры, и полускрытыя интриги, и публичныя сцены, и частныя увѣщеванія, и запугиванія, и самыя жестокія мѣры,-- словомъ, все, на что способна человѣческая изобрѣтательность. Тринадцать кардиналовъ было сослано съ лишеніемъ всѣхъ правъ, два заключено въ Венсенскій замокъ, девятнадцать итальянскихъ епископовъ препровождено подъ конвоемъ во Францію, измучено холодомъ и голодомъ, пятьдесятъ пармскихъ и піаченцкихъ священниковъ отправлено въ Корсику и т. д., и т. д. Всюду самыя возмутительныя сцены, самая крутая расправа. Подъ конецъ даже созванный Наполеономъ соборъ былъ распущенъ, такъ какъ онъ медлилъ, колебался, не хотѣлъ уступить тотчасъ же, почувствовавъ въ массѣ силу. "Наше вино,-- замѣтилъ кардиналъ Мори,-- не понравилось вамъ въ бочкѣ; вы увидите, оно будетъ вкуснѣе въ бутылкахъ". Но, прежде чѣмъ налить его туда, Наполеонъ счелъ нужнымъ профильтровать его, освободить отъ всѣхъ постороннихъ элементовъ, дать ему перебродить. Одни были брошены въ тюрьму, другіе удалены въ свои епархіи, а третьи собраны въ Парижѣ и подготовлены, каждый въ отдѣльности, къ tête-à-tête съ министромъ. Тогда былъ созванъ вторичный соборъ для окончательнаго вотъ. Этотъ соборъ въ своемъ постановленіи сдѣлалъ оговорку, стараясь спасти престижъ папы. Онъ дѣйствовалъ такъ, какъ иностранная армія, принужденная выступить противъ своего законнаго владыки, которая долго отказывается идти, цѣлитъ въ воздухъ, но, въ концѣ-концовъ, идетъ и стрѣляетъ. Съ другой стороны, Наполеонъ старался также воздѣйствовать и на папу. Нужно удивляться, сколько ловкости и ума было имъ потрачено на это. Онъ готовился къ борьбѣ съ папой, какъ къ русской кампаніи. Вначалѣ онъ заключилъ съ нимъ союзъ, сдѣлалъ ему большія уступки, которыя остались за нимъ навсегда. Конечно, Бонапартъ сдѣлалъ ихъ съ заднею цѣлью, съ преднамѣреннымъ планомъ: онъ хотѣлъ извлечь изъ нихъ выгоду, хотѣлъ обратить своего союзника, независимаго владыку, какъ и онъ, котораго онъ признавалъ равнымъ себѣ, въ своего подчиненнаго, въ свое орудіе; отсюда возникла ссора, а затѣмъ борьба. Его экспедиція противъ папы и его стратегическій планъ были такъ же тщательно обдуманы, какъ и всегда: папская территорія изучена до основанія, военный персоналъ подобранъ, утилизированы всѣ силы страны и распредѣлены по этапамъ, по направленію въ одинъ центральный пунктъ, гдѣ побѣда несомнѣнна. Наполеонъ взвѣсилъ всѣ свои средства: хитрость и силу, обаяніе и страхъ, даже усталость и отчаяніе противника. Онъ началъ съ угрозъ, долгихъ пререканій, затѣмъ раздался поспѣшный залпъ изъ ружей, сверкнулъ огонь, послышался запахъ пороху: папскія владѣнія были заняты войсками, Римъ подвергнуть осадѣ, а папа заключенъ въ Квириналѣ, какъ плѣнникъ. Годъ спустя послѣ разрушенія Квиринала, онъ былъ схваченъ и перевезенъ въ Савону, гдѣ содержался какъ государственный преступникъ. Его осаждали докучные собесѣдники въ лицѣ префекта, подкупленнаго доктора, надоѣдливаго епископа и мѣшали ему сосредоточиться, остаться наединѣ со своею совѣстью. Его подвергали тяжелымъ нравственнымъ пыткамъ, которыя были ужаснѣе всякихъ физическихъ пытокъ, и довели его до такого состоянія, что онъ пересталъ спать, говорить и былъ близокъ къ сумасшествію. Когда этотъ кризисъ миновалъ, несчастнаго старика, все-таки, не оставили въ покоѣ: надъ нимъ испробовали опять всѣ старыя средства и, въ концѣ-концовъ, послѣ трехлѣтнихъ безплодныхъ усилій привезли его, больного, измученнаго, почти умирающаго, въ Фонтенебло, гдѣ Наполеонъ хотѣлъ испробовать надъ нимъ свою силу. "Это настоящій агнецъ,-- говорилъ онъ впослѣдствіи,-- воплощеніе добра, истинно-хорошій человѣкъ, котораго я очень люблю и уважаю". Можетъ быть, на эту чистую, мягкую и впечатлительную душу,-- думалъ императоръ,-- окажетъ вліяніе импровизированное tête-à-tête. Пій VII уступитъ ласкѣ, если не уступилъ силѣ. Тонъ сыновняго почтенія тронетъ его, онъ поддастся обаянію императора, прелести его личности и бесѣды, блеску его генія. Неистощимый въ аргументахъ, незамѣнимый въ спорѣ, мягкій и величавый, грозный и ласковый, комедіантъ и трагикъ, краснорѣчивый софистъ и неотразимый чародѣй, онъ съумѣетъ очаровать каждаго и овладѣть его душой. И дѣйствительно, нѣсколько личныхъ свиданій съ императоромъ сдѣлали то, чего не могла сдѣлать сила. Шй VII согласился подписать новый конкордатъ, самъ того не сознавая, что впослѣдствіи, на свободѣ, окруженный своими кардиналами, онъ возвратится къ дѣйствительности, выйдетъ изъ этого состоянія оцѣпененія, публично раскается въ своемъ поступкѣ и черезъ два мѣсяца отречется отъ своей подписи. Такова продолжительность наполеоновскихъ тріумфовъ, начиная съ 1812--1813 г., таковъ эфемерный блескъ его величайшихъ побѣдъ,-- Москва, Люценъ, Бауценъ, Дрезденъ, соборъ 1811 г. и конкордатъ 1813 г. Какъ ни былъ могучъ его геній, какъ ни была непреклонна его воля, какъ ни улыбалось ему счастье, но онъ одерживалъ надъ націями и церквями только временныя побѣды. Великія историческія и нравственныя силы не поддались его вычисленіямъ. Какъ ни давилъ онъ ихъ, они опять вставали и оживали подъ его рукой. По отношенію къ католической церкви его усилія остались безплодны, даже больше: результаты не отвѣчали цѣли. Онъ хотѣлъ подчинить папу -- и сдѣлалъ его всемогущимъ; онъ хотѣлъ развить во. Французскомъ духовенствѣ принципы галликанской церкви -- и привилъ ему ультрамонтанство; онъ хотѣлъ распутать узелъ католической іерархіи -- и только еще больше запуталъ его. Эти результаты, къ которымъ привела наполеоновская система, будутъ нами изложены въ слѣдующей статьѣ.

И. К--на.

"Русская Мысль", кн.I, 1894